Котики спешат на помощь

Часть 1 Лир. Глава 1

Тусклый свет из мутного окна падал на наливной пол из магорезины. Лир ненавидел этот материал всей душой: когда у него заканчивался срок службы, пол становился липким, и к нему приставала абсолютно вся грязь, пыль, тканевые волокна, крошки от еды и всё, что только могло оказаться поблизости. А отмывать — Лиру. Из всех его обязанностей проклятые коридоры с неотделанными стенами и мутными окнами утомляли его больше всего.

Он как-то раз даже просил руководящего Юдзу позволить ему вымыть эти несчастные окна, залепленные паутиной, стёкшей по фасаду здания вместе с дождём штукатуркой и парашютиками семян какой-то травы. Но получил отказ: распоряжения не было, а без распоряжения это нецелевое использование оборудования. Хорошо хоть не наказали…

Лир остановился у окна намочить швабру и услышал, как с грохотом открываются ворота. Странно, разве с этой стороны они тоже есть? Выезд с базы точно находился напротив другого торца здания. А здесь…

Оглядевшись, Лайм убедился, что никто не идёт проверять его работу, привстал на цыпочки и выглянул в окно. Видно было просто ужасно, словно сквозь белёсую дымку. Лир не выдержал и всё-таки прошёлся по стеклу шваброй. Конечно, аура порядка возмутилась такому кощунству, но Лир давно уже не парился по мелочам.

Теперь наконец он смог разглядеть забор и открытые ворота. По ту сторону стояли какие-то ангары, валялись кучи строительного мусора или какой-то техники, частично занесённые землёй. У Лайма зачесались руки что-нибудь сделать с этими завалами. Всем Лаймам наносят вроде бы одинаковые ауры, но на практике зачастую у некоторых одни более активны, чем другие. Лир терпеть не мог хлам.

Он работал на базах вроде этой уже почти тридцать лет. Эфиром иногда доносило, что в других организациях Лаймов так долго не эксплуатируют из-за гарантийного срока, но здешним воротилам такие мелочи были нипочём. На каждой базе штатный артефактор мог починить что угодно, пока ты не начинал разлагаться, как тот самый наливной пол. Поэтому Лира только время от времени переводили с базы на базу в зависимости от того, где возникала необходимость увеличить парк Лаймов.

Снаружи послышался лязг, но поначалу его источник не было видно. Потом из-под окна, вероятно, из какого-то неизвестного Лиру выхода новенький Лайм выкатил тележку. Такую, как на складе используют, чтобы перевозить негабаритные материалы.

На тележке лежало… Лир ухватился пальцами за узкий желобок у самого стекла и подтянулся на руках, чтобы рассмотреть получше. Сначала ему показалось, что там просто какой-то металлолом. Искорёженные магомеханические детали, наваленные неопрятной грудой. Только с одного конца…

Лир обомлел. На краю тележки покачивалась от тряски голова. Бледное пятно лица, размётанные чёрные волосы… Сквозь мокрое и всё ещё грязное снаружи стекло Лайм не мог различить черты, но это было и не нужно. Он сразу узнал её.

Это была Брасса.

Конечно, никто не давал Свити имён. Это даже было официально запрещено уставом организации. Но, во-первых, устав распространялся только на людей. Свити делали то, что им велели люди и Юдзу, а чтение устава не входило в их обязанности. А во-вторых, Лир рассуждал так, что если он будет давать имена только у себя в голове, то никто его на этом не поймает. Для него же это была такая отдушина, маленькое развлечение, игра. Он и людям давал прозвища, и потом тихо веселился, выслушивая приказы или нагоняи и видя над человеком табличку вроде "Зануда", "Грязнуля" или "Полные штаны".

Брассе он дал имя, когда её впервые увидел. Высокая, на полголовы выше его самого, гибкая и быстрая Цитронка поразила воображение Лайма с первого взгляда. Он и вообще-то женщин не так много повидал: в организации их работали единицы, и Лаймов они обходили стороной во избежание репутационных потерь. А уж таких сногсшибательных, как Брасса, не доводилось встречать не только ему, но и никому из людей, занятых на этой базе.

— Ишь ты, Цитронка-девочка, — покачал головой майор, когда Брассу представили всем ответственным лицам. Она стояла, ледяная и неприступная, с неестественно белым лицом и равнодушным взглядом миндалевидных глаз. Блестящие чёрные волосы совершенно прямым полотном спускались до осиной талии. Чёрные доспехи с логотипом организации сверкали острыми гранями, а на обоих бёдрах ждало своего часа заткнутое за ремни стреляющее оружие. Лир в оружии вовсе не разбирался, но от этого образа у него внутри что-то ёкнуло, затрепетало и свилось в смерч, так что он едва не выдал себя, подсматривая из подсобки.

— Да вот, удалось урвать с рук лимитированную модель, — похвастался зам по материально-техническому обеспечению. — Починили немного, теперь как новенькая! А толку от неё намного больше, чем от новых.

На этом Лиру пришлось покинуть свой наблюдательный пункт и пойти выполнять приказ ефрейтора, но загадочная Цитронка в броне навсегда захватила его мысли.

Сама Брасса за всё время, что они проработали бок о бок, удостоила его разве что пары равнодушных взглядов, но Лир и не надеялся на большее. Всё же он только тупенький Лайм, которого даже из здания базы не выпускают. А она летает с людьми куда-то на задания, носит оружие и может одним ударом кулака пробить несущую стену. А один раз она полковника принесла — на руках, пешком, за сто километров.

Лиру было достаточно просто знать, что она существует. Просто видеть её изредка, любоваться её сверхчеловеческой красотой, слышать её чёткий и ясный голос. Он мечтал, что когда-нибудь его пошлют убирать место её хранения или чистить её доспех…

Но вместо этого теперь он смотрел через мутное оконце, как остатки Брассы вывозят на тележке на свалку. Потому что она сломалась сильнее, чем было рентабельно чинить. И то, что она — редкая и успешная модель, не спасло её от утилизации.

Лир сполз с окна и прижался лбом к холодной стене. Тридцать лет он обслуживал этих людей. Терпел всё, что они с ним делали. Ни разу не заспорил, не возмутился, не нарушил приказа без веской причины. Его аура человеческого контроля почти не имела к нему претензий, он научился с ней дружить. Но это… Это он стерпеть не мог.

Глава 2

Лир звал её, может, полчаса, а может, час. Даже подполз поближе и осторожно похлопал по руке. Да, она не разрешала себя трогать, но он должен был знать…

Наконец она разлепила губы и еле слышно произнесла:

— Перенапряглась…

Лир застыл. Это она перенапряглась оттого, что несколько фраз произнесла? Нет, так дело не пойдёт. Раз уж Лир выжил, да ещё и освободился от контроля, он сделает всё, чтобы сберечь Брассу. И для начала нужно и правда остановить утечку эктоплазмы, иначе она скоро вообще перестанет говорить.

Однако тело Брассы было всё так перемолото, что намотать что-то не представлялось возможным. Как бы хуже не сделать. Но и так оставлять нельзя.

Лир наконец рассосал несчастный сахар, от которого его мутило, и почувствовал прилив сил. Он хотел было встать и пойти поискать что-то, что могло бы помочь, но потом глянул на окна базы. Конечно, вряд ли кто-то, как он, пялится через мутное стекло на свалку, но там ведь и видео записывается. Если слишком много двигаться, кто-то может заметить шевеление.

Порывом ветра с соседней кучи сорвало лоскут какой-то плёнки. Лир ухватил её в полёте и придавил парой железяк так, чтобы она закрывала Брассу и то место, где бросили самого Лира. Потом он подполз туда, где хлопала на ветру остальная плёнка, оторвал шмат и накрылся ею, как черепаха панцирем, подоткнув края тут и там в одежду.

В таком виде он принялся ползком или на четвереньках перебираться от одной кучи мусора к другой, время от времени замирая, чтобы любому смотрящему казалось, что это просто ветер перекатывает плёнку туда-сюда. По карманам у Лира обычно хранился всякий мелкий инструмент и расходники, но, похоже, люди их обшарили и вычистили. Спасибо, что одежду оставили. Но ничего, на свалке у людей всегда можно разжиться полезным.

Первым, что он нашёл, был огромный куб зеленовато-жёлтой оконной замазки, завёрнутый в промасленную бумагу. Лир знал, что это такое, потому что на некоторых базах, где он работал, окна были старые, деревянные или металлические, со щелями, и ему приходилось их конопатить вот этой самой субстанцией. Однако на этой базе стояли окна из магопластика, так зачем…

Тут до Лира дошло: как окна заменили, так и выбросили эту замазку. Это что же, они новые окна довели до такого состояния?! Он думал, им лет больше, чем ему! Однако замазка так долго не живёт.

Лир отщипнул кусочек, покатал в пальцах и понюхал. И понял, что очень хочет его съесть. Запах был таким вкусным… В воспоминаниях эта штука пахла чем-то вроде нерафинированного масла с оттенком растворителя и совершенно не вызывала аппетита. Но сейчас Лиру казалось, что ничего вкуснее он в жизни не нюхал. Прикинув, что ему всё равно ничего не будет — в глотке Свити всё бесследно исчезает — он всё-таки сунул шарик замазки в рот и немного пососал, а потом проглотил, осторожно не пачкая в нём зубы. А то потом как-нибудь ауру-то восстановит, а эта дрянь на зубах налипнет…

Снова оглядевшись, Лир заприметил большой ржавый лист железа, стоящий домиком невдалеке, и притащил его короткими перебежками, чтобы расставить над Брассой, подобно шалашу. В тот же шалаш он приволок замазку. правда, весь куб целиком не влез, и Лир поставил его в торце, за головой Брассы. Та попыталась глянуть вверх, но не смогла повернуть голову.

— Не беспокойся, — шепнул Лир. — Я придумываю, как заделать в тебе дырки. Я сейчас.

Следующий рейд по свалке завёл его за небольшое полуразваленное строение. Через провал в стене Лир увидел внутри лопаты и ещё какой-то незнакомый инструмент на длинных ручках, а на одной из замшелых полок нашёл цилиндр, завёрнутый в упаковочную бумагу. Оказалось, цилиндр состоял из круглых жестяных баночек, в которых хранилось походное горючее. Лир знал о них, потому что паковал такие в рюкзаки людям, отправлявшимся на задание. Тут же нашёлся и небольшой котелок с круглым дном и оторванной ручкой.

За разваленным домиком Лира было не видно из здания, поэтому он двигался свободнее, а потому и видел дальше. Вскоре он заметил что-то чёрное с кожаным блеском. Подойдя ближе и раскопав наваленный сверху мусор, Лир понял, что это кейс от какой-то установки. Большой, по пояс ему, с колёсиками и защёлками на боку, а внутри — с ложементом вроде того, что бывает в транспортных ящиках для Свити, только подо что-то цилиндрическое.

Подумав, Лир выдрал ложемент, а сам кейс притащил в шалаш к Брассе.

Вот теперь, оглядев все свои находки, Лир принялся за дело. Оторвал у первой шайбы-горелки специальный хлястик, отчего на ней зажёгся огонёк. При помощи пары железяк Лир пристроил над горелкой котелок и накидал в него замазки. По опыту он знал, что эта штука размягчается от нагрева.

Запах наполнил шалаш, и Лир непроизвольно облизнулся. Это было так же прекрасно, как в тот раз, когда его оставили на ночь в кладовой, где сушился хамон. Просто невыносимо вкусный запах.

— Чем это воняет? — прохрипела Брасса.

Лир глубоко вдохнул, смакуя, а потом взял котелок и принялся поливать Брассу полужидкой замазкой.

— Это залепит дырки, — пояснил он.

— И что дальше? — Голос Брассы звучал, как всегда, безразлично, но на этот раз вроде бы с ноткой печали. — Я не восстановлюсь сама.

— Я найду того, кто сможет тебя починить, — уверенно пообещал Лир, хотя понятия не имел, где и как будет это делать.

Брасса кашлянула — или хмыкнула.

— Меня даже штабной артефактор починить не смог.

Лир оторвался от заливания её искорёженного тела замазкой и посмотрел на Брассу. Он слышал, что её купили с рук, но долго ли она была в тех руках? Небось всё тот же гарантийный срок, а то и того меньше. Только теперь он подумал, что, вполне возможно, у неё не так уж много жизненного опыта.

— Он не не смог. Он не пытался. Потому что твой ремонт стоил дороже, чем новый Цитрон.

— Ну, — Брасса скосила на него взгляд. — Так будет везде, разве нет?

Лир накидал в котелок новую порцию кусков и обполз Брассу, чтобы она видела его лицо.

Глава 3

Лир примерился и вскарабкался по столбу, благо ему уже доводилось так перемещаться на одной базе, когда он убирал с трубы птичье гнездо. Наверху, держась только ногами, он снял остатки куртки с себя, потом с некоторым трудом раздел пугало, подвигав туда-сюда перекладину, и нацепил на него свои рукава, а сверху привязал плёнку, как плащ. Он ещё присмотрелся к шляпе, но она оказалась прибита к столбу, так что её пришлось оставить.

Лир спрыгнул на землю с добычей и заметил, что Брасса смотрит на него, открыв рот.

— Это же… человеческая вещь, — вымолвила она. — Тебе не разрешали уносить…

Лир пожал плечами, отчего эктоплазма потекла сильнее. Пожалуй, надевать новую куртку пока не стоит. Она, конечно, не первой свежести, но лучше сначала помыться.

— Мы и сами — человеческие вещи, — заметил он. — И нам не разрешали уносить себя. Не думаю, что эта старая куртка дорогая, а я даже замену оставил.

Брасса помолчала, наблюдая, как Лир садится на вытоптанное место и принимается рвать примятую траву.

— Разве Лаймы умеют лазать по столбам? — наконец спросила она.

— Пришлось научиться, — важно сообщил Лир, отрывая утолщения на верхушках длинных стеблей. Трава была почти совершенно сухая, жёлтая и резала руки, но ради задуманного стоило постараться.

Под взглядом Брассы он молча прикинул, как начать, а потом принялся плести. С третьей попытки дело пошло, и всего через час Лир стал обладателем соломенной шляпы не многим хуже, чем та, что надета на пугале. Тулья у неё вышла довольно высокая и чуть скособоченная, но зато внутри с комфортом умещались уши.

— Делать шлемы тоже пришлось научиться? — спросила Брасса, когда он примерил своё произведение.

Лир отметил, что её речевая аура не содержит некоторых бытовых слов и поделился с ней своим словарём.

— Вот только что и научился, на пугале посмотрел, — пояснил он и встал. — Пойдём к реке.

К счастью, за полем с едой земля стала ровнее, а трава на ней — короче, так что остаток пути Лир преодолел всего за час. Поставив Брассу в чуть приоткрытом кейсе под дерево, он зашёл в воду прямо как был и принялся отмываться. Отстирал от штанов пятна эктоплазмы, выполоскал из крутки облако пыли, разложил мокрые вещи на больших камнях сушиться на солнышке, а сам занялся магорезиной.

Снимать её под водой он опасался: вдруг вода в тело затечёт, замаешься потом выливать. Поэтому он зашёл только по пояс, размотал ленту и как следует её отмыл, а заодно мокрой рукой аккуратно стёр чёрные потёки с себя. Спину машина для установки накопителей не пробила, так что единственная дырка была спереди, и она почти не болела. Лир замотался обратно — более тщательно и аккуратно, чем раньше.

И стоило ему это сделать, как сзади кто-то окликнул.

— Ты кто такой будешь?

Лир порадовался, что на время мытья не снимал шляпу, и неуверенно обернулся. На высоком берегу стояла пожилая женщина с корзиной и тростью.

— Здравствуйте! — лучезарно улыбнулся Лир, на полную включая обаяние из ауры любви. — А я тут… заблудился.

Женщина окинула взглядом разложенные на камнях вещи и стоящий под деревом кейс — как же хорошо, что Лир не стал открывать его полностью!

— Турист, что ли?

Лир точно не знал, что это значит, но речевая аура подсказывала, что слово положительное, так что он кивнул.

— Эк тебя… — проворчала женщина. — Свои бросили? Как же ты возвращаться-то будешь?

— Вот, думаю, — развёл руками Лир.

Женщина покачала головой.

— Голодный небось? Давай-ка иди со мной в деревню, хоть накормлю.

Лир прикинул, как будет давиться едой. Всё, что он знал о пожилых женщинах из деревень, говорило о том, что еда будет вкусной, а значит, его поломанная аура воспримет её, как несусветную гадость.

— Да еда-то есть, — решил ответить он, неопределённо махнув на чемодан. — Мне бы до города добраться…

Женщина почесала под толстым пучком, скрытым косынкой.

— До города проще всего по реке, на лодке. У нас там валяется ничейная, но она пробитая. Смогёшь починить, вот будет тебе транспорт.

Улыбка Лира стала шире. Он никогда не чинил лодок, но уж наверное как-то справится!

— Спасибо, веальда! Вы меня прямо спасаете!

Женщина смутилась и замахала рукой.

— Да какая я тебе веальда! Старая Иса меня звать. Вылезай давай и за мной!

Лир глянул вниз. Сейчас он стоял по пояс в воде, и Старая Иса, наверное, не понимала, что ниже на нём ничего нет. Ему-то что, но людям такое не нравится.

— А вы не могли бы отвернуться? — со смущённой улыбкой спросил Лир.

— Да чего я там не видела! — возмутилась Старая Иса. — Догоняй давай.

Развернулась и пошла прочь от берега. Вот и где логика?

Лир поспешно выскочил, натянул чуть подсохшие вещи и подхватил кейс с Брассой. Старую Ису он догнал уже на приличном расстоянии, как будто она не ковыляла по буеракам своими старыми ногами, а бежала круги по стадиону около базы.

— И не тяжело тебе такой чемоданище таскать? — спросила она, заметив, что Лир поравнялся с ней. — Ребята ж обычно с рюкзаками по полям-то.

— Там важные вещи, — честно ответил Лир.

Иса покачала головой.

— Вот вы, молодёжь, неугомонные. Ладно, придём сейчас, пообедаешь хоть, я картошки наварила как раз, лещей нажарила, надо ещё редиски надёргать на салат, вот поможешь.

Лир прикусил губу, раздумывая, как быть. Он-то думал, что успешно отказался от обеда, но, оказывается, старушка не приняла его всерьёз. Просто повторять, что ему ничего не нужно, не поможет, раз она не слушает. Значит, надо чем-то её отвлечь.

А что ему нужно, кроме лодки? Пополнить запас сахара не мешало бы. Всё же как знать, сколько времени уйдёт на поиски артефактора. Но люди не едят сахар просто так. А вот…

— Да картошка у меня уже из ушей вываливается, — небрежно произнёс он. — А вот варе-енья бы…

Старая Иса глянула на него с осуждением и покачала головой.

— Вот вы, молодёжь, нормальную еду им не надо, варенья подавай! Зубы заболят, будешь знать!

Глава 4

Вскоре от рыбы и котлет ничего не осталось, и Лир полез за пирожками.

Те, кто ел рыбу, от пирожков отказались, но их место резво заняли другие, ещё голодные. Лир не стал вываливать все пирожки разом, а выкладывал их по одному. Ушастые опасливо подкрадывались, обнюхивали пирожок, а потом резко хватали и убегали. Лиру стало любопытно, а тени вели себя безобидно, так что следующий пирожок он протянул глазастой тени прямо в руке.

Чёрное существо попеременно прижимало уши и выставляло их торчком, ловя любые звуки со стороны Лира. Когда тот потянулся открыть кейс Брассы, оно мгновенно исчезло во тьме.

— Почему у него такие же уши, как у нас? — мысленно спросил Лир, высматривая в темноте попрятавшихся тварей.

_— Люди такими сделали. Разве ты не видел изображения кошек у людей?

Лир видел, и много раз — на Церебрумах, бумажных календарях, одежде и даже в рамках на рабочих столах. На одной базе, где он работал, в столовой обитал кот, но он выглядел иначе. Маленькая голова на цилиндрическом теле, похожем на сардельку, и короткие ножки, как у комода. И уши у него были сильно подранные. Да и Лира к нему близко не подпускали: почему-то люди считали, что Свити нельзя приближаться к кошкам. Для кого это было опасно, Лир не знал, но на всякий случай и сам держался от кота подальше.

Однако насчёт этих существ он не был совершенно уверен, кошки ли это или что-то совсем другое. Мало ли кто живёт в ночи, притворяясь обычными животными.

— Я видела Свити и с более длинными, и более круглыми ушами, — продолжила Брасса. — *Такие, как мы с тобой, называются "Мурмяу".

Лир протянул пирожок очередному смельчаку, возникшему из тьмы.

— Ты Мурмяу? — прошептал он. Мурмяу покосился на него, отобрал пирожок и сбежал.

Наконец пирожки кончились, а редис ушастые тени есть не стали. Впрочем, Лир его понюхал и подумал, что он пахнет не так уж плохо и вполне съедобно. Откусив половинку, он одобрительно кивнул и скормил вторую половинку Брассе. Потом закрыл её кейс и собрался пойти прочь, когда ему в лицо внезапно ударил свет.

— Это кто тут шарится ночью? — продребезжал старческий голос.

Лир сообразил, что это, должно быть, тот самый дед. Нацепив обаятельную улыбку и пригнув поля шляпы, чтобы прикрыть светящиеся глаза, Лир кивнул в ту сторону, откуда шпарил свет.

— Добрый вечер! Извините за беспокойство! Старая Иса просила лодку вам оставить, и там корзинка её.

Теперь в щели между соломинками шляпы Лир различил невысокую и какую-то растопыренную фигуру старичка на фоне яркого дверного проёма.

— А, вредина эта сподобилась лодку починить? Ну наконец-то. В корзинке-то есть что?

Одну банку варенья, надкушенную, Лир спрятал в кейс к Брассе, а редис засунул в карман куртки. Но Иса запихнула в корзину аж три банки, и две из них там всё ещё стояли.

— Варенье, — обрадовал деда Лир. — Приятного аппетита.

Дед наконец закрыл дверь из которой вышел, и свет перестал бить в глаза.

— А ты сам-то кто будешь? Звать как?

Лир растерялся и ляпнул первое, что подвернулось:

— Мурмяу. Я это… турист. Потерялся. Она мне лодку дала…

— Ах во-от оно что! — дедок подбоченился и покивал. — Ну ладно, тебе на станцию, наверное, надо? Топай давай, а то последний поезд уже скоро.

Лир поблагодарил, подхватил кейс и пошёл туда, куда направляла его Брасса — вверх от подножия моста, за домик деда и дальше по улице.

Однако стоило пройти полсотни шагов, как в ногах запуталось что-то мягкое. Лир пригляделся и увидел едва заметный отсвет на чёрной шерсти, а потом снизу на него глянули светящиеся глаза.

— Мур-мяу! — заявило существо и побежало вперёд, впитывая в себя свет, падающий из окон домов.

Лир сначала решил, что ушастая тень просто убегала от него куда глаза глядят. Однако всякий раз, как на карте Брассы обозначался поворот, Мурмяу нырял в ту самую улицу, и там тут же зажигались окна, словно тень освещала Лиру путь.

— Давай пойдём другим путём, — предложила Брасса, которой Лир докладывал обо всём происходящем. — Вдруг нас кто-то выследил и таким образом ведёт в ловушку.

Лир об этом не подумал, а тепреь испугался и стал петлять. Но тень всё равно постоянно маячила впереди и сворачивала именно туда, куда нужно было Лиру. В конце концов время до отхода последнего поезда кончилось, и Лиру пришлось бежать. Он даже не заметил, как проскочил домик станции, вылетел на платформу и впрыгнул в открытые двери поезда. Они закрылись сразу за ним.

Лир растерянно огляделся. Он никогда раньше не бывал в поездах, но слышал о них и даже видел картинки. А ещё знал, что за билеты следовало платить, но ему было нечем. Однако на входе ничего не проверяли. Значит, его выкинут на полпути?

— Полезай на крышу, — велела Брасса. — Там тебя не увидят и билет не нужен. Я так ездила разок.

Лир успел только мельком увидеть крышу поезда, и завертел головой в поисках лестницы, но в тусклом свете заметил только ряды кресел и двери в обоих торцах. Может, лестница за дверью?

Тут в углу на кресле шевельнулось что-то живое. Лир тут же повернул туда глаза и уши.

Из теней соткалась женщина в синей униформе и шапочке. Она дремала в кресле, но теперь приподняла голову и глянула на Лира едва открытыми глазами.

— Студент? — сонно пробормотала она.

Лир хотел было помотать головой, но в последний момент понял, что женщина ожидает положительного ответа, и кивнул.

Женщина завозилась с какой-то штукой, висящей на ремне у неё через плечо, потом оторвала бумажку и протянула Лиру.

Лир взял бумажку и прочитал: "Студенческая льгота выходного дня. Цена 0.00".

— Кажется, обойдёмся без крыши, — обрадовался он и снова поднял глаза на женщину, чтобы её поблагодарить.

Однако никакой женщины в тёмном углу больше не было, а на сиденье аккуратно и важно, подобрав под себя все лапки, восседала чёрная ушастая тень.

Часть 2 Маркиз. Глава 5

Дело было прошлой осенью. Дождь лил уже который день и не прекращался всё то время, что Виконт и Маркиз на перекладных добирались на край света.

А когда добрались, выяснилось, что Маркиза в этом краю вовсе не ждали.

— Я всё понимаю, — разводил руками человек, который и подбил Виконта на побег из Логроканта, — но я не смогу прятать двух Юдзу. Для Вика я легенду заготовил, документы, должность его дожидается, но вот так с улицы взять ещё одного — да мне даже селить тебя некуда.

Маркиз стоял под дождём, глядя в землю. Он подозревал, что так могло случиться. Он даже предупреждал Виконта, когда тот уговаривал его присоединиться.

— Ну нам же много не надо, — продолжал бесполезно увещевать Виконт. Его капюшон сдуло ветром, и теперь короткие русые волосы намокли и прилипли к голове. — Мы потеснимся, а потом, может, что-то нарисуется…

Но человек был непреклонен.

— Я не могу так рисоквать. Пусть Тир-ан-Теас и не ведёт официальной торговли с Логрокантом, вы, ребята, слишком дорогие, чтобы никто не пришёл вас разыскивать. Я к приезду Вика готовился год. Вам следовало предупредить.

Виконт открыл рот, чтобы привести ещё какой-то аргумент, но Маркиз поднял руку, останавливая его.

— Всё нормально. Я сам устроюсь. Извините за беспокойство.

С этими словами он кивнул, проливая с капюшона струи воды, повернулся и пошёл прочь. Виконт ещё пытался его остановить, но что толку? Человек прав. Он не был готов, а скрывать беглого Юдзу — это не то, что средней руки бизнесмен мог себе позволить без подготовки.

Маркиз шёл по улице навстречу дождю и ветру. Вечер ещё только начинался, но по осеннему времени уже стемнело, и Юдзу надвинул пониже капюшон, чтобы не сверкать светящимися глазами. Впрочем, благодаря погоде, прохожие ему почти не встречались.

Улица влилась вместе с потоками воды в проспект, а тот, мигая огнями едва ползущих Импульсов — в шоссе. Маркизу было некуда идти. Человек обещал Виконту документы, поэтому по дороге два Юдзу ничем таким не озаботились, а границу переходили по дну реки, благо Свити не обязательно дышать. Без документов в Тир-ан-Теасе даже гостиничный номер не снять, по крайней мере, сколько Маркиз ни искал в эфире, он такого не нашёл. Скорее всего, у людей были какие-то потайные способы, но это нужно было знать, к кому обратиться и на кого сослаться. И такие люди наверняка попытались бы поймать и продать беглого Свити.

С другой стороны, сон и еда Свити не требовались. Ради гибернации можно забиться под какой-нибудь мост, там всего-то четыре часа, уж найдётся укромное местечко. Гораздо более важный вопрос — что теперь делать. Юдзу понятия не имел, как влиться в человеческое сообщество так, чтобы его не узнали. Да, среди Свити Юдзу считаются самыми умными, но это потому, что у них максимальный набор аур. Вот только ауры, которая бы подсказала, что теперь делать, у него не было.

Бесконечно идти вперёд? Мокнуть и мёрзнуть, может, десяток лет, пока в центральном артефакте не кончится энергия? И стоило ради этого сбегать из офиса? Там хоть было тепло и чисто… И самое подлое — ауру человеческого контроля-то никто не отменял. А отдавать себя в руки артефактора Маркиз бы не рискнул ни в коем случае. Он не сможет заплатить больше, чем выручит артефактор, продав его какой-нибудь компании.

Маркиз брёл вдоль шоссе навстречу дождю. Вокруг всё было серо, хмурое небо не заканчивалось у горизонта, а заливало собой всё вокруг — стоящие поодаль от дороги здания магазинов, склады, заводы, поля… Импульсы на трассе перестали толкаться и сердито гудеть, и вместо этого неслись теперь, как угорелые, куда-то, где их хозяев ждут в тепле и уюте. Маркиз посмотрел в серую мутную даль и вздохнул.

Прямо рядом с ним зашуршали колёса по воде, что ручейком текла вдоль тротуара. Импульс остановился в нескольких шагах впереди. Грузовой, с небольшим кузовом, обтянутым магорезиной. Дверь кабины открылась, и оттуда высунулась голова молодого человека.

— Эй, парень! — крикнул тот, явно обращаясь к Маркизу, ведь больше вокруг никого не было. — Полезай внутрь!

У Маркиза перехватило дыхание. Он не мог отказать! Вдали от хозяев аура ЧК велела слушаться любого человека, особенно того, кто говорит уверенно и чётко, а этот как раз из таких.

Неужели его вычислили?! Неужели прислали безопасников? Так быстро?! А Виконт? Его тоже схватили?

Но как бы там ни было, Маркиз, не говоря ни слова, подошёл к открытой двери и забрался в кабину.

Внутри пахло маслом и металлом, а ещё такой типичной для Импульсов магорезиной. Человек за рычагом управления вовсе не походил на безопасника из логрокантской корпорации. Коротко стриженые, наверняка машинкой, светлые волосы, загар до воротника и рукавов футболки, сама футболка — поношенная, заляпанная, такие же тренировочные штаны, на ногах магопластиковые тапки.

— Вымок? — неожиданно низким голосом спросил парень. Раньше Маркизу не встречались молодые люди с таким голосом.

— Да, — тихо ответил он, потому что смолчать не позволяла аура.

— Ну ты экстремал, в такую погоду пешком переться, да ещё по трассе. Куда собирался-то?

Надо было соврать, но Маркиз даже не представлял, куда можно попасть по этому шоссе, не подготовил ложь заранее, а с наскока под таким напором что-то выдумать шансов не было.

— Не знаю, — выдавил он.

Водитель странно на него посмотрел.

— То есть как не знаешь? Ты шёл по трассе в такой ливень, значит, куда-то хотел дойти? Где тебя высадить?

Маркиз пожал плечами.

— Тебе что, — медленно проговорил водитель, снова скосив глаза вбок, — некуда идти?

Юдзу ничего не ответил. Ему было очень стыдно. От Юдзу весь мир ждал, что у них будет всё посчитано, распланировано, продумано и подано на блюдечке. А он не справился. И идти ему некуда. И этот человек рано или поздно догадается, кого подобрал. И вся затея пойдёт прахом. Да ещё, если его здесь отловят, то и Виконта быстро найдут…

— Ясно, — сказал человек. — Переночуешь у меня в мастерской.

Глава 6

Класть его на верстак Ферди почему-то не стал. Хотя тот был в мастерской — именно такой, каким представлялся Маркизу в его кошмарах: большим, тяжёлым, с исцарапанной и заляпанной маслом и краской столешницей и тисками на углу.

Рядом громоздился здоровенный Церебрум — сразу видно, что в несколько раз мощнее, чем даже Юдзу. Когда человек подключит Маркиза к этому монстру, тот сметёт его ауры, как бульдозер — пустые коробки. Ну, по крайней мере, об ауре ЧК после этого точно можно будет забыть… Если Ферди не решит вместо сноса перенастроить её под себя. В конце концов, ему будет удобнее иметь при себе Юдзу, который обязан подчиняться, а не такого, что может в любой момент сбежать.

Ферди подогнал с другого конца мастерской большое кресло. Похоже, что оно обычно стояло на улице, но пережидало дождь в гараже. Маркиз опустился в него, с трудом заставив работать дрожащие колени и не подать вида, как ему страшно. По телу поочерёдно разливались то холод, то жар, а из кожи начала неконтролируемо выделяться вода.

— Я сейчас протяну к тебе канал, — дружелюбно произнёс Ферди, пробуждая Церебрум, — а ты его прими и дай все разрешения.

Маркиз стиснул зубы, но ничего не мог поделать: аура ЧК понимала повелительное наклонение, как приказ. Поэтому когда он почувствовал, что его ауры связи касается канал, то никак бы не затормозил слияние. Впрочем, он же сам на это согласился, так что теперь брыкаться? Сейчас человек захватит все его управляющие узлы, потом проберётся к центральному артефакту и пошлёт его в гибернацию. А выйдет из неё уже кто-то другой, покорный и больше всего на свете мечтающий создать второй филиал Сечебукиного импульсервиса…

— Ах вот она как соединяется, — хмыкнул Ферди, уставившись в экран. — Мне там, в корпорации ауру контроля ковырять не позволяли. Значит, на отключение подачи энергии тут блок… Хм-м, а если только обратную связь обрезать?

Он что-то сделал. Маркиз ожидал, что будет больно, но ничего не почувствовал. Вообще ничего.

— Та-ак, — бормотал человек. На экране перед ним колыхались какие-то цветные пятна, или это у Маркиза перед глазами всё расплывалось. — Ну-ка, ну-ка.

Он повернулся к Маркизу.

— Подними руку.

Юдзу не сразу сориентировался, что к чему. Зачем руку? Которую? Как высоко поднять? Какое это имеет отношение к…

— Ага! — обрадовался человек. — А ну-ка, подними ногу!

— Зачем? — вслух спросил Маркиз и тут же сам всё понял. Человек проверял работу ауры ЧК! Юдзу тут же заметался — что делать? Таки поднять руку и ногу, чтобы человек думал, что всё работает, или честно сказать, что аура не работает? Но ведь его ещё даже не отключили, и когда же должна произойти подмена личности?

— Отлично! — обрадовался Ферди. — Всё получилось.

И отсоединил канал.

Маркиз зачем-то посмотрел на свои руки — растопыренные на подлокотниках кресла пальцы, почему-то грязные. Он поднёс их к глазам. Руки дрожали, в глазах всё расплывалось. Это что, эффект от отключения ауры? Может, он отложенный? Или спасительной гибернации не будет? Неужели придётся прочувствовать все изменения, оставаясь в сознании?

— Ну как ты? — спросил Ферди, отворачиваясь от экрана, где застыли прежде подвижные пятна.

— Н-не знаю, — просипел Маркиз и всё-таки не удержался от глупого вопроса: — А что, уже всё?

— Ну да, — широко улыбнулся человек. — Я питание ауры отключать не стал, там блок на это стоит, а я не знаю, как его снять. То есть, придумал бы, конечно, но не с наскока, там ковыряться надо, изучать, прощупывать… — он пошевелил пальцами в воздухе, изображая то самое прощупывание, и Маркизу показалось, что Ферди бы с удовольствием этим занялся. Его передёрнуло. Человек, похоже, это заметил, и встряхнул рукой. — Но я мучить тебя не хотел, поэтому не стал. В итоге просто обратную связь от ауры отключил, это просто. Она работает, но ничего не может с тобой сделать. Знаешь, как рыбка в аквариуме.

Маркиз видал аквариумы и неуверенно кивнул. Значит, та страшная вещь, что случается со Свити, когда они пытаются взломать свои ауры контроля, ему не грозит? Если человек пошёл другим путём… Выходит, он и свою волю навязывать не стал?

Свити снова оглядел себя и понял, что вся одежда на нём промокла, а теперь промокает и кресло.

— Тебе освежиться, наверное, надо? — заметил Ферди, оглядывая висящую на нём мокрятину. — Душ рядом с кухней. А я пойду всё-таки чаю нам сделаю.

С этими словами он широко зевнул и потёр глаза. Только сейчас Маркиз заметил, что человек говорит не очень чётко, а ведь это было верным признаком усталости. Не только усталости — но он понюхал воздух и не учуял других причин для заплетающегося языка. Почему он не считал усталость в языке тела раньше? Аура плохо работала? А теперь что, лучше?

Ферди встал, потянулся и неспешно побрёл обратно к лестнице. Маркиз, который был на полторы головы ниже ростом, посеменил следом. Иногда ему хотелось быть здоровенным лбом, как Лайм, чтобы смотреть на людей сверху вниз, а не вот это вот всё.

— Послушай, Ферди, — заговорил он, прежде чем они вышли на дождь, — я… я тебе искренне благодарен. Это значит для меня очень много. И твоя помощь, и то, что ты не воспользовался ситуацией.

Да, речевая аура явно получала теперь больше энергии и сразу стала выдавать красивые фразы.

Человек обернулся и недоумённо на него посмотрел.

— Ну что ж я, гад какой-то, пользоваться? Тебе и так паршиво пришлось. Эта вся логрокантская история вообще смердит, я не знаю, почему им лавочку не прикрыли до сих пор.

Маркиз пока не соображал, что всё это значит, но ему нужно было закончить свою мысль.

— Что я могу сделать для тебя взамен?

Ферди поскрёб огромной пятернёй свой белобрысый бобрик.

— Так это… Я ж говорю, хочу в Вегрии филиал открыть. Точнее, понимаешь, я сам из Вергии, и мне бы вернуться туда, перенести туда главную мастерскую, а эту сделать филиалом. Но чтобы там открыться, они требуют аудит, и чтобы вегрийская фирма проводила. А мне ото всей этой бухгалтерии дурно делается, у меня там наверняка половины документов нету и вообще… Но я бы тебя нанял за деньги, это же до Сечебукина логова работы, ты же не будешь на меня пахать за спасибо и пять минут ковыряний в Церебруме.