Красотка Рози

ГЛАВА 1

В «Красотке Рози» кухонный чад смешивался с табачным дымом, крепким запахом виски, лошадиного пота и немытых тел. Сквозь слои сизой дымовой завесы огни свечей в люстре казались огромными, тусклыми и размытыми. В темном углу бренчал на расстроенном пианино тапер, на низком помосте, игравшем, вероятно, роль сцены, задирали юбки сомнительного вида девицы. Сидевшие за столами ковбои (или бандиты, черт их здесь разберет!) на девиц обращали мало внимания, а вот Роуз заметили.

— Эй, Джон, глянь, какой красавчик, — заорал один, тыча в ее сторону кружкой. — И деньжата водятся, как раз в твоем вкусе.

— Да он небось только от мамкиной сиськи отцепился, нельзя его кнутом-то. Помрет с одного удара.

Джон оказался устрашающего вида громилой со шрамом во все лицо, и взгляд у него был неприятный, пронизывающий. Роуз торопливо отвернулась. Никогда еще собственное телосложение и лицо, из-за которых она выглядела не просто моложе своих лет, а едва повзрослевшим мальчишкой, не казались ей настолько неуместными. Как и идея отца упаковать наследницу в мужской костюм, отправляя на переговоры в дикие прерии. Как раз и пришлась к случаю его планомерная муштра — шляпу носить вот так, а трость держать вот эдак, и когда ты в брюках, изволь не семенить, как в платье до пола, а идти нормально! И задницей не виляй!

— На Долли похож, и рожа такая же блаженная, — сказали от следующего столика. Роуз надвинула шляпу на глаза и тут же чуть не запнулась о выставленный в проход сапог.

— Долли — это малышка твоя?

— Овца это его.

Хохотали они так же, как общались — громко, во всю глотку, оглушительно хлопали ладонями по столам, звенели кружки, пенилось пиво, остро пахло виски.

— Эй, ты! Откуда такой вылупился?

— Молчит, зараза. Чего молчишь? Гордый?

— Да у него одни штаны как все мое ранчо стоят, гляди, Бенни. Слышь, малец, может, хлебнешь с нами? Мы не жадные, на дилижанс тебе монет оставим.

Роуз аккуратно огибала чужие ноги в грязных сапогах, обходила усыпанные пеплом столики, пока не отыскала более-менее чистый и свободный, в самом углу, подальше от всех. Протерла платком стул, хотя вряд ли здешним стульям это могло хоть как-то помочь, села, поддернув брюки, и постаралась дышать пореже. Почему холеный красавец Вайтмор выбрал именно это злачное место, было загадкой. У Роуз всё здесь вызывало отвращение, и она предпочла бы уйти как можно быстрее, но…

Но его светлость Марк Контело, наместник Его Величества в Новых Землях, был слишком заинтересован в контракте. Его влияние простиралось на все восточное побережье, однако здесь, на Западе, пока что правили другие. Вайтмор мог позволить себе диктовать условия. Хотя выбор такого места для переговоров был похож скорее на плевок в лицо.

Что ж, потому сюда и послали именно Роуз — она умела легко и естественно улыбаться в ответ на подобные плевки. Туда, где требовалось надавить, шел отец, а то и сам сэр Контело. Что касается Роуз, в силовых переговорах она была бесполезна, зато дипломатию разводить умела. Сэр Контело считал это ценным качеством, отец презрительно кривился, но использовать не стеснялись оба.

Роуз исподтишка оглядывала зал. Нарваться на новый шквал насмешек не хотелось совсем. Интерес здешних завсегдатаев еще не исчез, только немного поутих. Вайтмор опаздывал, и это тревожило. Тем более что тот самый Джон демонстративно пересел ближе. Втиснулся за хлипкий столик, потеснив горбоносого ковбоя, и смотрел, а исходившая от него угроза чувствовалась всей кожей.

— Что будешь пить, красавчик? — рыжеволосая девица сверкнула белыми зубами и наклонилась так, что все богатое содержимое ее декольте оказалось как на ладони. — Есть хороший виски, для тех, у кого водятся деньжата.

— Джин, солнышко, это мой гость!

Роуз обернулась на знакомый голос. Вайтмор махал рукой от дверей. Улыбался счастливо и открыто. Будь Роуз понаивнее, наверняка устыдилась бы, что думала о нем так нелестно. Но Рио Вайтмор был очень непростым человеком. Он умел производить впечатление, располагал к себе и вызывал доверие с первой секунды, но и отец, и сэр Контело считали его одним из самых предприимчивых и опасных землевладельцев Запада. Роуз кивнула, перехватив его взгляд.

— Привет, ребята, — сказал тем временем Вайтмор и под дружный гомон ковбоев двинулся через зал. Похоже, здесь его любили. Никто не пытался упрекнуть за щегольской костюм и роскошную белую шляпу, никто не приставал с дурацкими шуточками. Просто он здесь свой, подумала Роуз. И это — важное дополнение к той характеристике, которую дал Вайтмору отец.

Вайтмор не приобнял Джин за талию, не ущипнул за щеку, он сделал совсем другое — бережно взял за запястье и поцеловал руку, словно знатной даме. Эффект оказался мгновенным. Девица залилась краской от щек до внушительного бюста. Вайтмор предпочел не заметить ни обожающего взгляда, ни зазывно приоткрытых губ. Он сел напротив Роуз и сказал как ни в чем не бывало:

— Неси самое лучшее, из личных запасов хозяйки. Мы с мистером Хайдом собираемся заключить грандиозную сделку. Это обязательно надо отметить.

— Значит, предварительные условия вас устраивают? — уточнила Роуз. Она совсем не рассчитывала на быстрый успех переговоров. Вернулась неясная тревога — предчувствие не то опасности, не то подставы. Даже в том, как Вайтмор произнес это «мистер Хайд», вдруг почудился подвох. Может, он как-то догадался, что представитель сэра Контело на самом деле никакой не представитель, а представительница?

ГЛАВА 2

Вечер походил на вчерашний как две капли виски. Роуз сидела все за тем же столиком в углу и чувствовала себя все так же неловко. Правда сегодня ее почти не разглядывали. Кажется, Марджи привезла новых танцовщиц, и теперь здешняя публика с интересом таращилась на сцену, а сальные шуточки и взрывы хохота были адресованы девочкам. Роуз на сцену почти не смотрела — из ее угла был виден только небольшой кусок, в котором изредка мелькали колени, узкие лодыжки, обтянутые полосатыми чулками, и яркие туфли.

Вайтмор еще не пришел. Роуз в который раз с тоской посмотрела на непочатую бутылку виски. С каким удовольствием она заказала бы себе какой-нибудь безобидный коктейль! Но не здесь. И не в этом виде. Парень с девчачьим коктейлем привлек бы, пожалуй, внимание всех без исключения, от ковбоев до тапера. Так что и отсутствие Вайтмора не спасло бы ситуацию. Но стакан она, вздохнув, все-таки наполнила. На три четверти. Любоваться полвечера на полную бутылку — тоже странно.

В зале в очередной раз оглушительно засвистели. Кто-то барабанил по столу, кто-то палил в воздух, видимо, выражая восторг, кто-то орал. И Роуз все-таки передвинулась вместе со стулом вправо и вытянула шею, разглядывая новых звезд «Красотки Рози».

— Эй, не засти, — толкнули в плечо сзади. — Наши цыпочки не про тебя, сосунок столичный.

Роуз обернулась, еще не зная, как ответит, ясно было одно: промолчать нельзя, иначе…

Что «иначе», она додумать не успела. Уперлась взглядом в рожу того, вчерашнего — Джон, тут же вспомнилось имя. Который любит охаживать кнутом всех, до кого дотянется, от овец до работников. А в следующий миг рядом оказалась Марджи. Сказала, нежно улыбнувшись:

— Хорошие девочки, правда? Джон, если увижу тебя ближе десятка шагов от любой из них, собственный кнут покажется тебе райской едой. Кстати, моих гостей это тоже касается, а мистер Хайд мой гость. Все понял?

— Понятней тебя объясняет только Красный Гарри, — буркнул Джон. Зыркнул на Роуз, прошипел, когда Марджи отошла:

— Успел подстелиться под Гремучку, недоносок?

И снова Роуз не успела ответить: появился Вайтмор. На этот раз его приход в салуне проглядели, так что Джон, когда его хлопнули сзади по плечу, дернулся и схватился за пистолеты.

— Тебе испортили настроение? — весело спросил Рио. — Расслабься, Джон, жизнь прекрасна. Подвинься, я тоже хочу увидеть новых девочек Марджи. Привет, Джей, отличный вечер сегодня, правда? Молодец, что пришел.

— Здравствуй, Рио, — от души улыбнулась Роуз. — Рад тебя видеть. Виски?

— Подожди, сейчас девочки знакомиться пойдут. Открою тебе секрет, Джей, не всем дамам нравится целоваться, когда на губах мужчины вкус виски. Эй, крошки! — Рио вскочил, замахал руками. — Давайте к нам, лапочки!

Девочки и правда спустились к ковбоям, зал наполнился радостным визгом, смехом и улюлюканьем, кого-то в качестве знакомства шлепнули по пышному заду, кого-то уже целовали, а Роуз выхватила вдруг взглядом темненькую, худенькую юную девушку. Ее красновато-смуглая кожа резко выделялась в толпе белых. Индианка, танцующая в салуне? Не может такого быть. Что-то здесь нечисто, думала Роуз, рассматривая красивое лицо с тонкими чертами, мягкий изгиб губ, большие темные миндалевидные глаза.

— Да у тебя странные вкусы, — усмехнулся Рио, проследив ее взгляд. — А мне приглянулась рыженькая, вот та, видишь?

Рыженькая тоже была симпатичная: круглолицая, с тонкой талией и пышной грудью, с яркими голубыми глазами и россыпью веснушек на румяных щечках. Олле бы понравилась, но Роуз и сегодня не стала брать боксера с собой.

Обе девушки продвигались как раз в направлении их столика. Рио раскрыл объятия навстречу, сгреб обеих, расцеловал каждую и подмигнул Роуз:

— Выкуп?

Рыженькая засмеялась, черненькая опустила ресницы и лукаво улыбнулась.

— Тебя как зовут? — спросила Роуз. На грудь индианки спускались две длинные черные косы, хотелось потрогать их, провести ладонью, поиграть с вплетенными в волосы перьями и бусинками. Наведенное желание, определила Роуз. Среди перьев и бусин наверняка скрывалось сколько-то довольно сильных амулетов.

— Ночной Цветок, — ответила индианка.

— Прекрасная туземка, — снова подмигнул Рио. — Нравится тебе, Джей?

2.2

Роуз не знала, что ответить. Смотрела в ласковые темные глаза в обрамлении густых ресниц, а в голове завывало, прямо как сирена с нескольких новомодных полицейских машин, подаренных в этом году сэром Контело Нью-Порку, тревожное чувство опасности. Что-то с индианкой было не так. Очень сильно не так.

Но таращиться молча на красотку из кордебалета было никак нельзя. «Влюбленный с первого взгляда кретин» — точно не тот образ, который ей здесь нужен. Она уже совсем было собралась отшутиться, мол пытался определить ботаническую принадлежность этого уникального цветка, да что-то не получается, но не успела. С грохотом, заглушая хохот и музыку, распахнулись двери, и Роуз чуть не подпрыгнула от оглушительного вопля. Она даже не думала никогда, что человек может так орать.

— Э-ге-э-эй! Привет, ублюдки! Не ждали?

Высокий худой парень в потертых кожаных штанах и индейской рубахе с бахромой, удивительно странно сочетавшейся с бледной кожей и белобрысыми лохмами, вскочил на стол, оскалился во всю внушительную челюсть и взмахнул самым настоящим мечом. Рио выронил стакан, по столу растеклась лужица виски. Кто-то закричал, кто-то вскочил, кто-то кинулся к двери. Какой-то то ли самый смелый, то ли просто чересчур пьяный ковбой, неразборчиво выругавшись, навел на мечника пистолет. Громыхнул выстрел. Роуз зажмурилась, когда меч, сверкнув нереально ярко в тусклом свете салуна, рассек клубы табачного дыма, и незадачливый ковбой грохнулся на пол, перерубленный пополам, а пуля выбила щепки из стены под самым потолком.

— Вывернуть карманы! Мордой в стол, и трупов будет меньше.

Прямо над ухом заверещала рыженькая. Рио будто опомнился, сгреб обеих девушек, и Роуз даже не поняла, как они в одно мгновение оказались под столом. Наверное, нужно было тоже прятаться — Рио ведь знает, что делать в таких ситуациях? — но Роуз замерла, как будто любое движение могло стоить ей жизни.

От меча волнами расходилась сила. Нет — Сила. Не примитивные амулеты индианки, а самый настоящий Великий клановый артефакт, из тех, что передаются в семье из поколения в поколение, с какими не расстаются даже в самые тяжелые времена. Какой-то бандит в диких прериях грабит салуны с бесценным раритетом в руках?!

Внутрь ввалился еще один гость — с шевелюрой совершенно дикого рыжего цвета, долговязый, в несуразно чуждой для забегаловки на Диком Западе одежде: классические брюки, черная рубашка, полосатая жилетка, и даже часы в жилетном кармане имеются, судя по толстой золотой цепочке. Следом за ним впрыгнул третий, тощий и вертлявый, в свободной рубахе, скрывающей движения. Что-то блеснуло у него в руках, и на пол свалились сразу двое. Еще одного, кинувшегося к выходу, снес ударом в челюсть рыжий.

— Красный Гарри явился, — сплюнул на пол снова оказавшийся рядом Джон. — Дернуло же вспомнить. Кранты тебе, молокосос.

— Полезай сюда, живо! — Рио дернул Роуз за брючину.

Высокий снова махнул мечом, на пол упала отрубленная рука, сжимающая пистолет. Видно, печальный пример первого стрелка ничему не научил. Роуз сглотнула и присела на корточки. Надо было прятаться, но почему-то она не могла отвести взгляд от этой руки, от лужицы крови, быстро впитавшейся в грязные доски пола, и от пистолета в уже мертвых пальцах.

Рио почти силой втянул ее под стол.

— Кто это? — просипела Роуз. Сглотнула снова, борясь с рвотными спазмами.

— Банда Красного Гарри, я вчера рассказывал. И нам сильно повезет, если они без самого Гарри, — зашептал Вайтмор, осторожно выглядывая наружу. — Вот уж точно, веселый вечер.

Рыженькая придушенно пискнула и спрятала лицо у него на груди. Индианка выглядела спокойнее, но тоже боялась, сидела, обхватив руками колени и вжав голову в плечи. Роуз высунула из-под стола руку, нащупала бутылку и, поморщившись, глотнула прямо из горлышка. Задохнулась, зажмурилась, желудок обожгло, зато мутить вроде бы перестало. Она помнила, о чем говорил Вайтмор. Жуткая неуловимая банда. Главарь на фотографии. Огромное вознаграждение за его голову. Вляпалась так вляпалась.

2.3

Суматоха в зале постепенно стихала. Роуз еще слышала отдельные выстрелы, ругань и крики боли. Но, похоже, ковбои не собирались расставаться с жизнью так же просто, как незадачливый стрелок, даже самые отчаянные — они предпочли откупиться. «Их же всего трое», — панически думала Роуз, обшаривая карманы. Денег при ней почти не было, даже чековая книжка осталась в номере. Хотя вряд ли местные бандиты приняли бы в качестве добычи чек на предъявителя в столичном банке.

Снова грохнули двери, и по залу пронесся какой-то странный гул. Не то страха, не то восхищения.

— Шериф? — обрадовалась Роуз.

Вайтмор усмехнулся и тоже схватился за бутылку. А потом во внезапно наступившей тишине Роуз услышала голос. Негромкий, хрипловатый. В нем вроде бы не было ничего пугающего, но волосы на затылке почему-то встали дыбом, а по спине побежали мурашки.

— Чего так долго, кретины?

— Аншлаг, босс, — ответили певуче, протяжно.

— Шевелитесь.

— Босс, — одними губами повторила Роуз и взглянула на Вайтмора. Тот сидел с необычно хмурым видом, и лицо у него было тоже необычное — напряженное и сосредоточенное.

— Мы скоро, — вклинился третий голос, насмешливый и негромкий. — Они уже смирные.

— Тут я сам. А ты чего заглох? Играй давай. Громче!

Тапер словно опомнился, ударил по клавишам, забарабанил по ним изо всех сил. Это звучало дико и безумно, но, кажется, устраивало того, кто заказал музыку. Босса, Красного Гарри — это, очевидно, он и был. Кто-то снова вскрикнул, и Роуз сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладони: сидеть под столом и ждать неизвестно чего становилось невыносимо. Но и выскакивать из ненадежного укрытия, рискуя попасть под пули, нож или меч, тоже совсем не хотелось.

Вайтмор как будто угадал ее мысли, прошептал:

— Сиди тихо. Не дергайся. Делай, что прикажут. Не похоже, что они собираются устроить резню, но лучше не нарываться.

Между тем действо наверху продолжало разворачиваться. Завизжала и тут же смолкла девушка, оглушительно бренькнули сразу все клавиши пианино, словно на них свалилось чье-то тело, и внезапную тишину разорвал голос Марджи:

— Ну здравствуй, Красный Гарри. Ко мне не ходят с таким шумом. Что ты здесь забыл? Мои гости не самые денежные люди по эту сторону границы. Или ты пришел за лучшим на Западе виски?

— Подохнуть от твоего пойла? Нет уж, спасибо. У меня другие планы. Слышал, здесь появились ценности, которые самое время присвоить.

— Быстрые же у тебя осведомители.

— Пули быстрее. Дернешься, спалю все вместе с твоим отребьем. Нет — уйдем по-хорошему, тихо, как ты любишь. По рукам?

— Их всего пятеро. Я ездила за ними через весь континент, и ты решил, что можешь так запросто заявиться и присвоить? — Роуз услышала отчетливый сухой щелчок взводимого курка. А потом Марджи спросила так, будто от ответа бандита зависела его жизнь. — Скольких ты хочешь?

Красный Гарри расхохотался. Грохнул выстрел, потом что-то зазвенело, будто опрокинули на пол поднос с посудой. Громко выругалась Марджи.

— Я не торгуюсь, — сказал бандит. — Больше вопросов — больше трупов. Красавчик, осмотри девок. Гусь, собирай свои ножи, некогда развлекаться.

— Я нашел последних! — заорали совсем близко. Стол над головой вдруг пошатнулся и завалился на бок. Роуз вскинула голову и уставилась прямо в светлые льдистые глаза парня с мечом. — Гляди-ка, босс, да тут прямо Эльдорадо.

Вайтмор встал, небрежно отряхнув брюки. Приподнял шляпу:

— Не сказал бы, что рад встрече, джентльмены.

Роуз осталась сидеть, ошеломленно глядя снизу вверх. Подняться она не смогла бы, даже если бы захотела: в нее с двух сторон вцепились перепуганные танцовщицы, как будто она могла их защитить.

2.4

— О, да я тебя знаю! — оживился мечник, уставившись на Рио. — Ты же местный миллионщик. Как тебя там?

— Вайтмор.

Роуз дернулась. Шаги были медленные, тяжелые, и раздавались они уже совсем близко.

— Деньги давай и вали домой пешком. Твоих лошадей я забираю, а труп можешь оставить себе на память.

Рио посерел на глазах. Спросил взволнованно:

— За что?

Мечник осклабился и ткнул в него мечом. Острие уперлось в шею. Рио вскинул подбородок и обхватил рукой лезвие.

— Еще вопросы? — спросил Красный Гарри, останавливаясь рядом. И Роуз наконец отважилась на него посмотреть.

Первыми бросились в глаза револьверы — то есть, две кобуры на поясе и торчавшие из них рукояти. Потом взгляд перескочил на хвост длинных черных волос, спадавший на плечо, и пестрые рыжеватые перья в нем. А потом Роуз увидела лицо.

На бандите сегодня не было платка, как на фотографии. Шляпа затеняла глаза, и внимание приковывали четко очерченный рот и тонкий, едва заметный в полумраке шрам, идущий от виска на скулу и щеку. Красный Гарри оказался красив, но не как Рио Вайтмор, а той хищной, резкой красотой, которая скорее отпугивает, чем привлекает, потому что вызывает ощущение опасности. Но, может быть, именно поэтому Роуз не смогла отвести от него взгляд. Хотелось увидеть больше. Заглянуть в глаза. Завороженная этим желанием сильнее, чем амулетами индианки и даже артефактным мечом, она встала.

Знаменитый бандит оказался прилично выше нее, но все же теперь можно было разглядеть его лучше — в те несколько секунд, пока он не повернул голову и не уставился в упор.

Смотрел молча, будто прожигая взглядом насквозь. Нехороший это был взгляд, и глаза нехорошие, темные, пугающие. От человека с такими глазами нужно поскорее уносить ноги. Но сейчас это было невозможно. Туфли будто приклеились к полу, да и далеко ли убежишь от мечей и пуль? Мелькнула мысль, что вот как раз сейчас она бы не отказалась от присутствия Олле. Зря, наверное, запретила ему себя сопровождать. Но вообще, если отрешиться от страха, который пережимал горло и тек по спине липким холодным потом, вся ситуация казалась неправильной — полный зал здоровых, крепких вооруженных мужчин сдается почти без боя, как будто их до одури пугает один вид этой четверки головорезов. Очень странно. Ведь если стрелять с разных сторон, можно попасть? А этот… Красный Гарри даже револьверы не вынул. Как будто знал, что ему ничего не грозит.

Рио и мечник о чем-то говорили, но Роуз их не слышала. В ушах подозрительно шумело, и даже голова закружилась от напряжения, но она не двигалась, застыла, не позволяла себе шевельнуться, не то что попытаться сбежать или сделать еще какую-нибудь самоубийственную глупость. Заговорить, правда, тоже не могла. Язык как будто присох к небу. Да и что бы она сказала? Все что могла — смотреть, будто Красный Гарри был самой смертью, которая лично явилась за ней в этот дикий край.

— Маркиз, забираем эту, — негромко сказал тот. Роуз не сразу поняла, о чем он. Но когда мечник поднял с пола индианку, стало ясно.

Та не кричала и не плакала. Только мелко дрожали плечи.

— Нет, — сказала вдруг Роуз. — Сколько вы хотите? Я заплачу…

— Не надо, — Вайтмор схватил ее за локоть. — Молчи. Не обращайте внимания, джентльмены, он здесь человек новый, не понима…

— Рот закрой, — оборвал его Красный Гарри. Мечник — Маркиз? — тем временем закинул девушку на плечо и ринулся к двери.

Роуз рванулась следом, плохо понимая, что собирается делать. В итоге не успела сделать ничего — ее схватили за шиворот, дернули обратно так, что воротник впился в шею.

— Стоять! Марджи. Когда этого хватятся, скажи, чтобы запасались деньгами и ехали в Черное ущелье к старому форту, там будут новости. Верну живым, если не прострелю ему башку. Красавчик, бери еще одну, какая нравится, и едем.

Рыженькая тихо всхлипнула, что-то сказал Рио, но Роуз уже не расслышала. Ее волокли за шиворот к выходу, воротник душил, впиваясь в шею все сильнее. Роуз дернулась, рванула застежку. Верхняя пуговица отлетела, перед глазами прояснилось, и она обнаружила, что все, кроме Красного Гарри, уже в седлах, а перед ней серый лошадиный бок.

— Ты, — бандит встряхнул ее, развернул к себе лицом. — Залезай.

— Может, сразу договоримся? — наконец сумела выдавить Роуз. В темноте пугающих глаз не было видно, и уже не так парализовало страхом.

— Я не повторяю приказов.

Вайтмор советовал подчиняться без споров, вспомнила Роуз. Очевидно, другого выхода и не оставалось.

В седло она взобралась с трудом — давно не приходилось ездить верхом, да и пережитое напряжение сказалось. Но кобыла стояла смирно, как будто ее специально готовили к таким неловким всадницам. Без перчаток потные ладони соскальзывали. Роуз нервничала, торопилась, даже не сразу попала в стремя. Ждала очередной порции оскорблений и смеха, но бандитам, похоже, было уже не до нее. Справа взлетел на огромного вороного жеребца Красный Гарри, слева приосанился в седле рыжий. Роуз обернулась, пытаясь разглядеть девушек, но не успела. Лошадь мечника сорвалась с места, пронеслась мимо белоснежной стрелой и растворилась в темноте. Кажется, обе танцовщицы были с ним. А может, еще одну посадил к себе вертлявый парень с ножами? Роуз не видела его, но слышала нетерпеливое ржание позади.

ГЛАВА 3

Отъехав от городка совсем немного, банда свернула с дороги. Лошадей пустили шагом, и Роуз перевела дух — нестись в темноте галопом было, по ее мнению, извращенным способом самоубийства. Света молодой луны едва хватало на то, чтобы разглядеть силуэты всадников рядом. Роуз судорожно стискивала повод и надеялась только на то, что умная кобыла видит, куда ступает, и не переломает ноги в кромешной тьме.

Вскоре спустились в широкую балку, заросшую по склонам высокой травой. Проехали еще немного и молча, без всяких приказов, остановили коней и спешились.

Рыжий — кажется, Красный Гарри называл его Красавчиком — спрыгнул с лошади и ухватил кобылу Роуз под уздцы.

— Куда этого, босс?

— Вниз.

— Связать, немного покалечить, чтоб не попытался сбежать, или…

— Этот? Сбежать? — Красный Гарри презрительно сплюнул. — Не смеши мои подковы. Кинь ему чего-нибудь пожрать, чтоб не сдох. Когда появятся Ручей и Гвоздь, притащишь их ко мне. Есть разговор.

Красавчик покопался в седельной сумке, сунул в руку кусок жесткой лепешки и растворился в темноте. Роуз огляделась. Парень с ножами расседлывал лошадей, мечник разжигал костер. Танцовщицы сидели на земле, прижавшись друг к дружке, а Красный Гарри стоял над ними и, кажется, молча разглядывал. На саму Роуз никто не обращал внимания — похоже, и в самом деле считали слабаком, не способным сбежать. Самое печальное, что это было правдой. Даже если бы хватило умения и наглости прыгнуть в седло и умчаться в ночь, она совершенно не представляла, куда ехать. Но здравый смысл говорил, что все провалится еще на попытке подойти к лошади. А улизнуть пешком — и вовсе означает заблудиться в прериях, стать добычей хищных зверей, а то и диких индейцев. Это если не пустят пулю вслед.

Роуз отошла в сторону, села, прислонившись к крутому склону, и откусила кусок лепешки. Она не была голодна, но все тот же здравый смысл советовал не отказываться от еды, пока предлагают. Всухомятку жевалось тяжело, вкус маиса хотелось залить горячим чаем или хотя бы водой, но просить чего-нибудь попить Роуз не стала. Привлекать к себе лишнее внимание казалось неразумным.

О том, куда ее везут и что будет дальше, она предпочитала пока не думать. Бандит говорил Марджи о старом форте, значит, сначала они едут туда. Он потребует денег, выкупа, это ясно, но прийти на помощь мог разве что Олле, а денег у него — только те, что остались от сделки с Вайтмором. Правда, в городе оставался еще и сам Вайтмор, и он, пожалуй, заинтересован в том, чтобы помочь. Если уж они сошлись на долгосрочном сотрудничестве. Но слишком надеяться на него глупо. Максимум, что мог сделать Рио — добраться до ближайшего телеграфа и послать сообщение сэру Контело. Но сейчас это ничем не поможет. Роуз вздохнула: в любом случае выживать придется самостоятельно.

Бандиты вели себя тихо, переговаривались негромко — до Роуз едва доносились голоса. Красный Гарри и вовсе куда-то исчез.

Почему-то это тревожило: как будто невидимым он был более опасен, чем находясь в поле зрения. Роуз огляделась, прикрыв глаза ладонью от света костра, но за пределами освещенного клочка ночь сгущалась так, что хоть ножом режь. Только звезды мерцали ярко — в большом городе таких не увидишь.

Наверное, стоило хотя бы попытаться заснуть, завтра точно понадобятся силы. Но все та же непонятная ей самой тревога заставляла отслеживать обстановку. Как будто что-то должно было случиться и потребовать вмешательства. Роуз прекрасно понимала, что против любого из четверки бандитов она бессильна, но ничего не могла поделать с этим странным чувством. Поэтому смотрела и ждала непонятно чего.

3.2

Трава была мокрой от ночной росы, и очень скоро сидеть неподвижно на одном месте стало зябко. Роуз съежилась, подтянула колени к груди и сама не заметила, как задремала. Проснулась от грубого тычка в бок и уставилась на сидящего рядом на корточках незнакомца. Она даже не сразу поняла, что это мечник, Маркиз — теперь тот был без шляпы, и волосы его, то ли очень светлые, то ли вовсе седые, торчали клоками в разные стороны, как будто он и не стриг их вовсе, а просто кромсал тем самым мечом как придется.

— Чего вылупился?

Роуз молча помотала головой, подозревая, что если откроет рот, ничего внятного не скажет, будет только клацать зубами — спросонья стало совсем холодно, и уже ощутимо трясло.

— На!

К губам прижалось горлышко фляжки. Роуз жадно глотнула и поперхнулась. Глаза мгновенно обожгло слезами, горло перехватило, и она зашлась в надсадном кашле. Казалось, жуткое пойло выжигало внутренности. Виски из салуна Марджи по сравнению с этой ядреной гадостью казался почти родниковой водичкой.

— Слабак, — ухмыльнулся Маркиз. — Сразу видно — тряпка и пацан на побегушках у большого дяди. Жри давай.

Роуз вцепилась зубами в кусок пропахшего дымом мяса. Жесткого, зажаренного до черноты. Судорожно глотала, почти не жуя, пытаясь погасить огонь внутри. Помогло не сразу, но в конце концов она все-таки смогла нормально дышать. Вытерла жирные пальцы о брюки и подумала, что в такой компании и в таких условиях проще простого одичать. Ни одежды, ни салфеток, даже платок из кармана куда-то делся.

— Спасибо, — немного вежливости не повредит, решила Роуз. И плевать, что бандиты склонны принимать вежливость за слабость. В обоих случаях у них не будет повода показывать, кто здесь главный. — Что это было?

— Виски, — Маркиз рассмеялся. — Из личных запасов босса. Спи теперь. Связывать не буду, все равно никуда не денешься. А если попробуешь, пожалеешь, ясно?

Роуз молча кивнула и только потом, после его ухода, обнаружила рядом с собой непонятный сверток. Осторожно развернула, встряхнула, вдохнув запах табака, дыма и пыли. Сверток оказался пестрым индейским одеялом. Роуз по самые уши замоталась в жесткую, слегка колючую шерсть, прилегла, упершись макушкой в склон. В лагере бандитов почти ничего не изменилось. Все так же горел костер, все так же сидели неподалеку, прижавшись друг к дружке, девушки-танцовщицы. Только теперь появились еще двое. Верзила в потрепанной ковбойской одежде и коротышка в каком-то странном балахоне, больше всего напоминавшем монашескую рясу. Правда, лиц их Роуз не видела. Первый сидел спиной, а у второго вместо шляпы был капюшон, который он опустил до самого подбородка. Наверняка это были те самые Гвоздь и Ручей, которых ждал Красный Гарри.

Ужин бандитов тоже не затянулся. Роуз боялась, что те, поев, решат попользоваться девушками — она не сумела бы защитить их, но и смотреть молча не смогла бы. А если вмешается — ее тоже могут раскрыть, и что тогда будет, страшно даже представить. Но, как видно, остатки короткой ночи головорезы предпочли потратить на сон: закутались в одеяла и улеглись, только верзила остался сидеть у костра и пялиться в темноту. Роуз невольно усмехнулась: даже из нее вышел бы лучший караульщик. Что можно увидеть в обступившей костер кромешной тьме, сидя рядом с огнем?

Верзила и не увидел. Сидел, щурился, а тем временем танцовщицы отодвинулись подальше раз, другой, третий, убедились, что их маневры остаются незамеченными, и осторожно, едва ли не на четвереньках поползли прочь.

Сердце забилось как бешеное. У девушек был шанс: индианка наверняка найдет дорогу и сумеет затеряться в прерии так, что бандиты и следов не найдут. Если пойти с ними…

Она сжала кулаки и медленно выдохнула, заставляя себя успокоиться. Горожанка, привыкшая ездить в коляске, не умеющая подолгу ходить пешком, да еще и без дорог, в темноте по дикой прерии, любой побег сорвет сразу же. Ей почти наверняка не грозит ничего особенно страшного, Красный Гарри прямо сказал, что хочет получить выкуп. А бедным танцовщицам от бандитов не приходится ждать хорошего.

Девушки тем временем почти растворились в темноте — Роуз едва видела два черных силуэта, двигавшихся через балку в ее сторону. Смотрела то на них, то на клюющего носом верзилу, стискивала кулаки до боли. Было страшно. Боялась представить, что будет, если побег обнаружат прямо сейчас.

Беглянки едва не споткнулись об нее. Рыженькая шепотом ойкнула, индианка присела на корточки, протянула руку к лицу Роуз. Губы шевельнулись: «Прости».

Она поймала маленькую ладонь, сжала тонкие пальцы и отпустила. Надеялась, что девушка поймет без слов. Поняла: встала, потянула подружку за руку. Зашуршала трава за спиной, вверх по склону. Роуз лежала и смотрела в костер, на незадачливого верзилу, на спящих бандитов, пока и сама тоже не заснула.

3.3

Второе пробуждение отличалось от первого только силой тычка да тем, что теперь ее не кулаком ткнули, а, похоже пнули, так что в боку плеснуло болью. Роуз села, упираясь в землю сжатыми кулаками, пытаясь вдохнуть и не заорать. Голову грубо дернули вверх.

На нее смотрел Красный Гарри, и сердце ухнуло не то в желудок, не то сразу в пятки.

— Что видел ночью?

Роуз рефлекторно перехватила его запястье, вцепилась, пытаясь хоть немного ослабить натяжение. Но это было плохой идеей, потому что пальцы в волосах сжались сильнее, бандит рывком дернул голову назад и вниз, так что едва не хрустнули позвонки. Роуз охнула. В глазах потемнело от боли и паники — может, Красный Гарри и хотел за нее денег, но в такой ярости он запросто мог свернуть шею и оставить труп на растерзание местной живности.

— Ничего… не видел…

Слова с трудом проталкивались сквозь пережатое паникой горло.

— Врешь, — бандит склонился ниже. — Нарываешься, ублюдок? Сдохнуть хочешь?

Сдохнуть Роуз не хотела. А нарываться… она готова была поспорить, что нарывается сейчас любым своим ответом. Как знать, от чего этот головорез успокоится, а от чего впадет в еще большую ярость? Она надеялась только, что девушки успели уйти достаточно далеко.

— Не видел, — повторила она.

Красный Гарри выпустил ее так внезапно, что Роуз чуть не завалилась обратно на спину. Удержалась кое-как, задыхаясь от чудовищного облегчения. Очень хотелось верить, что гроза миновала и на смену рукоприкладству не придут пистолеты.

— Задницу в седло. Сейчас! — рявкнул бандит. Он отошел, и Роуз только теперь смогла осмотреться. Костер был затоптан и присыпан землей, вокруг не осталось ни души, кроме них и их лошадей. Роуз очень хотела бы узнать, почему Красный Гарри не поднял ее вместе со всеми и где остальные.

Вчерашняя смирная кобыла ждала заседланной. Роуз влезла в седло — сегодня это далось легче, — и кобыла потрусила вслед за вороным жеребцом. Оставалось только держаться за повод.

Вскоре Роуз приноровилась достаточно, чтобы глазеть по сторонам, не рискуя свалиться. Хотя смотреть было, в общем, не на что: вокруг тянулась и тянулась бескрайняя прерия, высокая трава ходила волнами под ветром, изредка мелькали небольшие рощицы. Где-то в этой прерии паслись стада, двигались по дорогам всадники и дилижансы, скакали дикие мустанги, крались индейцы. Красный Гарри, похоже, отлично знал эти места и выбирал дорогу так, чтобы никого не встретить.

Солнце доползло до зенита и пекло макушку, заставляя жалеть об оставшейся в «Красотке Рози» шляпе. Обтянутая клетчатой рубахой спина бандита маячила перед глазами. Тот ни разу не обернулся на пленника, и Роуз была этому рада.

Трех всадников она заметила издали — на равнине те были видны отчетливо, из-под лошадиных копыт клубилась пыль. Судя по тому, как стремительно они приближались, гнали во весь опор. Роуз решила сначала, что это кто-то из головорезов Красного Гарри, но тот поехал медленнее, и сразу стало понятно — что-то не так. В нем вроде бы ничего и не изменилось — сидел как сидел, не выхватывал оружие, не срывался в галоп и смотрел на приближающуюся компанию, будто на какие-нибудь придорожные кактусы, абсолютно равнодушно. Но Роуз напряглась, словно неведомое шестое чувство включилось. Уже совсем было собралась рискнуть и спросить, что происходит и к чему готовиться, когда до них добрался первый из троицы.

— Давно не виделись, Гарри! — У него было обветренное лицо и неприятная ухмылка. На Роуз он посмотрел без интереса, а вот при взгляде на кобылу глаза нехорошо загорелись. — Смотрю, ты с добычей. А мы как раз на мели. Удачно, да? И даже не думай стрелять, мы успеем раньше.

3.4

Красный Гарри натянул поводья, Роуз торопливо последовала его примеру. Мелькнуло в голове непонятно откуда взявшееся: «На расстоянии выстрела». Двое оставшихся всадников осадили коней рядом с первым.

— Сроду не видел тебя без стаи шавок на побегушках, — заметил долговязый тип с кривым носом.

— У нас сегодня фарт, — хрипло рассмеялся третий. — Джим, помнишь, сколько в Оклахоме обещают за его голову?

— В Техасе больше.

— В Аризоне, — не согласился долговязый. — Хотя теперь и в Санта-Кларе неплохо, далеко ехать не придется.

— Не пойдет. Там коней не загонишь. Надо ж подальше от Ранчеро. Его красавцы, сразу видно.

«Ранчеро» прозвучало как имя, отметила Роуз. Хотя, кажется, здесь так называют любого владельца ранчо или фермы.

— С дороги, если не хочешь сдохнуть. Достал твой треп, — Красный Гарри лениво зевнул, словно эти трое нагоняли на него сон. Роуз изо всех сил старалась казаться такой же спокойной, другой вопрос — получилось ли у нее ввести в заблуждение остальных? Сама она уже успела облиться холодным потом и отчетливо представить себе перестрелку, в которой ее снесут первой же пулей. Или еще хуже — новый плен. Попасть в лапы этих троих она точно не хотела.

Долговязый зашелся надсадным лающим смехом, Джима, видимо, главаря шайки, перекосило от злости. Третий вскинул руку с пистолетом.

— Кони! — заорал долговязый.

Роуз не поняла, что произошло дальше, как Красный Гарри успел выхватить револьверы. Грохнули выстрелы. Кто-то заорал. Смирная кобыла взвилась на дыбы, и Роуз чуть не вылетела из седла. Каким-то чудом не завизжала — вот был бы номер, весь маскарад насмарку! Вцепилась в гриву, стараясь удержаться. Кобыла вскинула зад, заржала и понеслась в сторону. Роуз зашарила руками, пытаясь нащупать упущенные поводья, успела увидеть мертвого Джима и завалившегося на бок долговязого и больше не видела ничего, кроме летящей навстречу прерии. Сердце колотилось, глаза слезились от ветра и пыли. Кобыла неслась, не разбирая дороги, и Роуз не представляла, как одновременно остановить ее и не свалиться. Ее швыряло и подбрасывало в седле, грива хлестала по лицу, а пальцы не слушались.

Как наперерез вынеслись еще двое, она не заметила. Опомнилась, когда крепкая рука схватила за уздечку, и кобыла встала как вкопанная. Роуз в последний раз шлепнулась отбитым задом о седло, открыла было рот поблагодарить и тут же умолкла.

Ее спасители определенно были людьми того же пошиба, что остановившая их троица. Смуглые бесстрастные лица — мексиканцы или индейцы, а может, полукровки? — и жадный огонь в глазах при взгляде на серую кобылу.

— Вот и мы с добычей, — ухмыльнулся тот, что держал кобылу под уздцы. — Джим знал, что делал, когда велел нам посидеть за деревьями. Гляди, какая славная лошадка, не каждый день встретишь такую красотку.

— Только груз никчемный, — второй сплюнул, схватил Роуз за волосы и дернул на себя. — Ладно бы еще девка.

— Этому тоже найдется куда присунуть, — хохотнул первый.

Наверное, паники стало просто слишком много — вместо заполошного ужаса Роуз вдруг ощутила ледяное спокойствие. Она не попыталась высвободиться, а снизу, почти без замаха ударила державшего ее мерзавца под челюсть.

Тот разжал пальцы, голова мотнулась, а глаза изумленно расширились.

— Ах ты ж дрянь!

Летящий в лицо кулак Роуз заметила слишком поздно. И совсем не была уверена, что озвучившие миг удара два выстрела ей не почудились. Падая в темноту, она успела пожалеть о том, что отказывалась от предложений Олле как следует поставить ей удар, о том, что поехала на эти чертовы переговоры и, кажется, даже о том, что не таскала с собой пистолет, как советовал Вайтмор.

ГЛАВА 4

Голове было почему-то мокро и холодно. Роуз попыталась вдохнуть, захлебнулась, задергалась и сразу оказалась на воздухе. Вода текла по лицу и шее, заливалась под рубашку. Она выкашливала ее из горла, задыхалась, моргала, пытаясь хоть что-то разглядеть. Сознание прояснялось медленно. Кто-то огрел по спине, и Роуз зашлась в новом приступе кашля. Согнулась, обхватывая себя руками. Увидела зеленоватую поверхность воды и красное глинистое дно. Она стояла на коленях прямо в этой глине и воде, и кто-то крепко держал ее за волосы.

Все вспомнилось разом. И стрельба, и перепуганная лошадь, и удар в лицо. При мысли о нем лоб, нос и почему-то затылок отозвались тянущей болью. А потом Роуз вспомнила, из-за чего, собственно, ее так накрыло, что она кинулась драться, и резко повернула голову. Увидела острый нос сапога, окованный блестящим металлом, шпору, обтянутое штанами бедро, кобуру и облегченно выдохнула.

— Поднимайся и двигай к костру, — велел Красный Гарри и отошел.

Подняться удалось не сразу. Голова мерзко кружилась, в груди саднило, и первая попытка встать на ноги закончилась тем, что она шлепнулась на задницу в воду, подняв целый фонтан брызг. Хорошо, что здесь было мелко. Зато упала так удачно, что перед глазами оказалась как раз та часть берега, на которой Красный Гарри устроил импровизированный лагерь. Неподалеку росло несколько чахлых деревьев и горел костер. Рядом паслись лошади. И их было много. Роуз сглотнула. Не считая ее кобылы и вороного жеребца, пять штук. Как раз, как тех…

Она подышала, унимая головокружение, осторожно провела языком по зубам. Вроде целы. Плеснула еще раз в лицо водой, наконец удачно поднялась и, скользя по мокрой глине, кое-как выбрела на берег.

Ноги не держали, но и страха больше не было — вместо него навалилась вялая, безразличная усталость. Роуз скорее упала, чем села — правда, почти бессознательно, по другую от Красного Гарри сторону костра. Спросила:

— Кто это был? Тоже бандиты?

Тут же подумала: да какая, в общем, разница? Наверное, она должна считать, что ей повезло — этот бандит уже казался меньшим злом, чем те. Но, учитывая, как часто и больно ей сегодня доставалось, везение было очень сомнительного свойства. А теперь еще придется признаться, что перед ним девушка, не может же она так и оставаться в насквозь мокрой, прилипшей к телу одежде. Да он и сам наверняка увидит.

— Джимми Мексиканец. Урод тот еще, хотя тебе без разницы. — Красный Гарри разорвал надвое большую лепешку, швырнул кусок Роуз на колени. — Бери мясо и ешь. Дохлая ты мне даром не сдалась. Хоть в маскараде своем, хоть без. И шмотье просуши, ехать еще долго.

Смысл его слов дошел до Роуз не сразу. И даже когда дошел, почему-то не было ни паники, ни даже хоть какого-то страха. Только вялый интерес.

— Давно понял? — спросила она.

— С первого взгляда, — он хмыкнул и поднял голову. — Надо быть совсем безглазым, чтобы девку от молокососа не отличить. — И добавил с ехидной ухмылкой: — Тоже мне, красотка Рози.

— Откуда знаешь? — вот теперь удивление выбило ее из состояния полной пришибленности.

— Что? — он вдруг прищурился, и взгляд снова сделался тем самым, тяжелым, пробирающим до мурашек. — Серьезно? Тоже Розочка, что ли? А я-то думал, только у Марджи дурацкая любовь к цветочкам. Ты давай ешь, а не трепись.

Она хотела было съязвить, что, похоже, посетители «Красотки Рози» безглазые все, как на подбор, но осеклась. Кто их знает, может, они просто развлекались за ее счет.

4.2

Жевать было больно: приложили ее все-таки крепко. Роуз откусила пару раз, отложила лепешку и принялась раздеваться. Отжимала мокрые до нитки вещи и перекидывала через нижние ветки чахлых деревьев. Так себе, конечно, бельевая веревка, но не на траве же раскладывать. Осталась в нижней рубашке и панталончиках — их тоже не мешало бы выжать и высушить, как и кусок полотна, которым пришлось перемотать грудь ради лучшей достоверности, но при мысли о том, чтобы совсем раздеться, становилось не по себе. Конечно, вздумай бандит сотворить с ней непотребное, ему будет без разницы, одета она или нет, но остаться голой на глазах у мужчины…

Роуз покосилась на Красного Гарри. Тот увлеченно ел, запивая мясо и хлеб чем-то из фляжки. Может, тем жутким пойлом, которое довелось попробовать ночью. Пожалуй, сейчас она не отказалась бы от пары глотков этой гадости. Исключительно для храбрости.

Бандит как будто почувствовал взгляд, поднял голову.

— Чего жмешься? Снимай остальное. До форта не доедешь, задницу сотрешь.

Он завинтил флягу, отряхнул крошки с ладоней, растянулся на траве, закинув руки за голову, и широко зевнул.

— За лошадьми присмотри. Разбудишь, если что.

«Никуда не денешься» читалось на лице знаменитого бандита так же ясно, как вывеска над входом в «Красотку Рози». Роуз невесело усмехнулась. Печальная правда — оставаться рядом с ним сейчас в сотню раз безопаснее, чем пытаться бежать.

Но его откровенное безразличие успокаивало, и глоток «для храбрости» не понадобился. Роуз стянула через голову рубашку, отжала, пристроила рядом с пиджаком. На соседней ветке как раз хватило места для панталончиков и скрывавшего грудь полотна. И, если совсем не коситься на бандита, может, уши перестанут полыхать от смущения?

Роуз повернулась к лошадям. Как за ними присматривать, она представляла слабо. Но стреноженные кони спокойно паслись, так что, наверное, достаточно будет просто поглядывать в их сторону. И вообще по сторонам, а то как наскачет еще кто-нибудь вроде этого Джимми Мексиканца.

Губы саднило, но все же надо было поесть. Тем более, если ехать еще долго. Роуз ощупала лицо, потом бок — там, куда утром пришелся пинок, налился огромный синяк, но ребра были целы. Осторожно помассировала голову — за волосы ее сегодня таскали больше, чем какую-нибудь строптивую девку из борделя. Болела отбитая об седло задница, ныли бедра, руки и плечи — она не привыкла столько ездить верхом, и мышцы просили отдыха.

Мелькнула досадливая мысль: если этот бандит сразу понял, что перед ним девушка, мог бы обращаться с ней и помягче! Роуз нервно хмыкнула: «Еще претензии ему предъяви! Спасибо, что отделалась парой синяков». Кстати вспомнились металлические носы его сапог: если бы пнул всерьез, точно ребра бы не уцелели! Просто, как почти любой мужчина, он вряд ли умеет хорошо рассчитывать силу.

Роуз поглядела на лепешку, вздохнула. Подняла, отряхнула приставшие травинки, положила сверху оставленный бандитом кусок мяса и стала медленно есть, стараясь кусать той стороной, которая болела меньше. Костер догорал, тень от деревьев стала совсем короткой, солнце пекло, и она отошла к реке — там было прохладнее. Прятаться под деревьями казалось опасным: точно не заметишь, как подкрадется кто-нибудь.

Но окрестности были пусты и спокойны. Роуз доела, попила воды из речки. Выглядела та подозрительно, да и пахла не лучше, но выбирать не приходилось. А потом села на берегу, опустив ноги в прохладную воду, и сама не заметила, как задремала. Вроде бы спала недолго и чутко — встрепенулась сразу, как только услышала тихое ржание, и тут же поняла, что сама себе устроила новую проблему. Лошади все так же паслись. И все так же чертов Красный Гарри спал под деревьями. А вот она, кажется, умудрилась с непривычки сжечь спину. Кожа горела, будто политая кипятком. Роуз тихо выругалась, кое-как поднялась и, стараясь не двигать плечами, побрела обратно.

Надо же было так сглупить! Отец несколько раз вывозил их с мамой к морю, но пляжи Нью-Порка не отличались слишком жарким солнцем, там легкий золотистый загар ложился ровно даже на нежную белую кожу Роуз. Могла бы подумать, насколько жарче и опаснее солнце прерий!

4.3

Панталончики и тонкая рубашка успели высохнуть, и она с облегчением надела их, хотя прикосновение ткани к плечам и спине заставляло морщиться. Не меньшим облегчением стало то, что можно не утягивать грудь — зачем, если маскараду все равно пришел конец? Зато полосу ткани можно повязать вокруг головы, хоть какая-то защита от солнца.

Плотные брюки, жилетка и пиджак едва просохли, несмотря на жару. Роуз перевернула их другой стороной, покачала головой: как следует все равно вряд ли высохнут. Полуденное солнце проникло уже и под деревья, здесь стало душно, тень почти не спасала. Кони лениво взмахивали хвостами, отгоняя мух, в ветвях трещала какая-то пичуга.

Роуз с тоской подумала о своей комнате в «Красотке Рози». Окна там выходили на теневую сторону, и вчера днем даже в самую жару было прохладно. Она вздохнула и замерла, наткнувшись на внимательный, изучающий взгляд. Красный Гарри приподнялся на локте, вытащил из седельной сумки, на которой лежал, еще одну флягу и жадно припал к ней. В этой была вода. Она потекла по его подбородку и по шее, и Роуз сглотнула — в горле сразу пересохло. Бандит провел влажной ладонью по лицу.

— Это что? В столицах теперь мода такая?

— Какая? — не поняла Роуз.

— Тряпками обматываться, — он повертел пальцем в районе головы. Очень выразительно, к слову, повертел. Хотя наверняка имел в виду совсем не то, что приходило на ум в первый момент.

— От солнца, — Роуз попыталась пожать плечами и скривилась от боли. Добавила сердито: — Шляпы нет, а голову напекает.

Он кивнул, протянул фляжку.

— Бери. И говори уже, за каким чертом свалился на мою голову такой кусок счастья. Что ты здесь забыла?

— Я свалилась?! — Роуз, успевшая сделать глоток, чуть не поперхнулась. — Кажется, я не навязывалась. Даже предлагала договориться прямо там, на месте. Спасибо.

Вода во фляжке нагрелась, но все равно была лучше, чем прохладная из реки, хотя бы потому что чистая.

— Что за дела у тебя с Вайтмором? Лошади для богатого дедушки? — Красный Гарри как-то странно усмехнулся. — Надо быть недоумком от рождения или спятить от старости, чтобы отправить сюда девчонку без отряда головорезов-охранников.

— Лошади, — кивнула Роуз. Села на траву рядом с бандитом: стоять перед ним показалось вдруг крайне глупым. — Регулярные поставки для королевской армии. Отряд головорезов привлек бы слишком много внимания. У меня один охранник. — Красный Гарри скривил губы и хмыкнул, и Роуз закончила решительно: — Я рада, что его не было со мной вчера. Его просто убили бы, верно?

— Полез бы куда не надо, убили бы, — согласился бандит. — А ты дура. Головорезами тут никого не удивишь, а вот твоей рожей и тряпками — запросто. И это даже если не знать, что ты девица. От тебя за милю разит столицей и большими деньгами. К нам редко залетают такие птички, так что перьев из тебя надергали бы и в «Красотке». Уверен, там целая очередь выстроилась во главе с Гремучкой. А я не люблю делиться.

Роуз не стала уточнять, что привлечь внимание опасно не только здесь, но и там, дома. Что в столице свои расклады и у королевского наместника хватает врагов, которые только и мечтают сорвать выполнение королевского поручения и уронить сэра Контело в глазах его величества! Поэтому, чем серьезнее дело, тем тише его нужно проворачивать.

Отхлебнула еще воды, вернула фляжку и спросила о том, что действительно имело значение именно сейчас:

— Значит, собрался меня ощипывать?

— Тебя? — Красный Гарри глумливо ухмыльнулся. — Придешь, когда отрастишь побольше перьев, тогда поговорим. А пока сиди и не высовывайся, тогда даже живой уйдешь. Не то что твои подружки.

Ощущение было — будто снова кулаком в лицо с размаху. Их все-таки нашли, поймали? Или чертов бандит просто пугает? Провоцирует? Или издевается?

— Какая же ты сволочь, — тихо сказала Роуз.

Вместо ответа он довольно расхохотался, потом резко сел и схватил за горло. Его ладонь пережала шею, сдавила. Роуз вдохнула, запрокидывая голову, посмотрела в черные, опасные глаза.

— От меня уходят, только если я отпускаю. Запомнила? — Красный Гарри не пытался задушить, просто держал. И в голосе его не было угрозы, но легче от этого не становилось. — А еще я ненавижу, когда мне врут. Если их перехватили Красавчик или Гусь, ты полюбуешься на этих девок снова. Вернее, на то, что от них останется. В форте. Если Маркиз или дубина Гвоздь, то любоваться будет не на что: поленятся привозить.

Ответить не получилось бы, да мерзавец и не ждал ответа. Но промолчать значило бы смириться. Заранее согласиться с убийством девушек и даже, может, простить его.

В голове стало пусто и спокойно. Роуз сжала кулак и ударила — так же, как того мексиканца, не пытаясь вырваться из хватки, не думая о том, что противник сильнее, вообще не думая.

4.4

Удар вышел смазанным — то ли опытный бандит ожидал нападения, то ли у него просто была хорошая реакция. Он сжал ее запястье, выкрутил так, что Роуз вскрикнула и зажмурилась от резкой, острой боли, прострелившей руку.

— Не пойму, дура ты или самоубийца. Ломать не буду, и с двумя руками на лошади как мешок с дерьмом. В следующий раз просто убью.

На глазах выступили слезы. Роуз крепко стиснула зубы, сглотнула, дернувшись под сжавшей горло ладонью. Страшно почему-то не было. То есть, страшен был Красный Гарри, его тяжелый взгляд и опасная манера показывать, кто сильнее. Пугала перспектива увидеть мертвых изуродованных бандитами девушек. Тревожила прерия вокруг, дикие места, где в любой миг навстречу могли выехать другие бандиты или индейцы — при мысли о них даже мерзавец и убийца Красный Гарри казался уже привычным злом. А «убью» как будто прошло мимо сознания, вытесненное прочими страхами.

Красный Гарри усмехнулся и отпустил — оттолкнул, так что Роуз неловко упала, схватившись за ноющую руку. А сам поднялся, затоптал кострище, подобрал с травы сумки, что-то вытащил и позвал:

— Ураган.

Вороной жеребец поднял морду, подергал ушами, пошел к нему. Ткнулся губами в ладонь. Чем-то захрустел. Бандит потрепал его по гриве и мрачно взглянул на Роуз.

— Поднимайся. Едем.

До форта оказалось и в самом деле не близко. Ехали в полном молчании, как и утром. Красный Гарри был занят — подгонял свой маленький табун. Кнут в его руках смотрелся странно, не то что пистолеты. Впрочем, раздумывала об этом Роуз недолго. По большей части она был озабочена лишь тем, как бы не отключиться и не вывалиться из седла. Бедра ныли нещадно. К тому же она все-таки, кажется, натерла их. Плохо высохшие брюки снова вымокли — от пота. Солнце палило, обожженная спина горела огнем, и рубашка совсем не помогала. В голове мутилось, в ушах звенело, дорога расплывалась перед глазами. Роуз то и дело проваливалась в какой-то полусон-полубред. Поэтому даже не сразу поняла, когда они наконец добрались до места. Подняла тяжелую голову, когда осознала, что кобыла стоит, а в руках у нее нет поводьев.

— Эй, — окликнули снизу. — Ты там спишь, что ли? Слезай и лошадь расседлай. Никто тут за тебя работать не будет, милая.

Роуз моргнула. Рядом, сложив руки на груди, стоял широкоплечий огненно-рыжий тип. Смотрел насмешливо. Ждал. Роуз покопалась в памяти: эту вызывающе неподходящую для диких мест одежду она уже где-то видела. Мысли расползались, и она с трудом ухватила нужное воспоминание.

— Красавчик? — спросила хрипло.

— Он самый. Надо же, запомнила. Ну, давай, иди ко мне, — он вытянул руки, и Роуз почти рухнула на них, соскользнув с кобылы. Охнула от боли и закашлялась — пить хотелось просто смертельно. И еще лечь. Хоть прямо тут, на травке.

— О-о, — протянул Красавчик. — Да ты же сейчас отключишься. Совсем загналась. Говори, что болит, полечим. А то умрешь прямо в седле, босс расстроится.

«Все болит», — чуть не ляпнула Роуз. Но сквозь пересохшее горло вырвался только невнятный хрип. Ее куда-то несли, перед глазами плясали желтые и фиолетовые пятна, иногда сменяясь непроглядной чернотой. Потом с нее стащили пиджак, кто-то сунулся дальше, а кто-то ехидно протянул:

— А босс разрешил раздевать?

— Разрешил или нет — надо понять, что с ней.

Потом присвистнули, осторожно ощупывая бок.

— Ну и красавица. Это где же тебя так приложили, милая? И лицо еще. Эх, такую мордашку испортили.

Это «мордашка» прозвучало настолько выразительно, с такими откровенно мужскими, оценивающими интонациями, что у Роуз даже мелькнули смутные опасения, не воспользуется ли этот ценитель ее почти бессознательным состоянием. Но ей было сейчас настолько плохо, что даже бояться сил не осталось. К тому же… «А босс разрешил?» — тоже задержалось в ее больной от усталости голове, не то чтобы успокаивая, но… Похоже, в любом случае решающее слово здесь за Красным Гарри, и опасаться тоже нужно именно его. И только его.

4.5

А потом ее толкнули на что-то колючее и душистое. То ли сухая трава, то ли солома. Роуз зарылась в нее лицом, с наслаждением вдохнула. Думала, сразу уснет от усталости и боли. Но почему-то сон не шел и сознание не отключалось. Она слышала шаги. Слышала голос Красного Гарри.

— Ну! Что тут еще? — спрашивал тот.

— Босс, ты что, сначала девушку избил, а потом еще поджарил на вертеле? Надо же, какой затейник. Но что теперь делать? Никакого товарного вида. И на ногах не стоит, валится сразу. А мордашка-то какая расписная, я аж залюбовался.

— Не бил, — бросил Красный Гарри. — Чего пялишься? Молоко скисло уже? Тащи.

— Смотри, красота какая. Еще и ляжки стерла. Хорошо не до мяса.

— Руки убрал! — он рявкнул так, что Роуз дернулась. — Моя добыча. Не лапай!

— Но босс! — удивленно протянул вроде бы Красавчик. — Как же я ее лечить буду, если не лапать?

— Ручья приведи, пусть несет свои горшки и примочки. И скажи, чтоб никакого дурмана. Она и так на всю голову дурная.

Тихо прошелестели шаги — наверное, Красавчик ушел за тем самым Ручьем с примочками. А Красный Гарри остался. Чужой тяжелый взгляд давил на спину. Роуз повернула голову, поморгала. Перед глазами стоял приятный успокаивающий сумрак. Пахло сеном и старым деревом, было прохладно и очень тихо. Она приподнялась на локтях, подняла голову. Красный Гарри стоял, прислонившись к бревенчатой стене, и разглядывал ее со странной задумчивостью.

— Приехали?

— Ждем гостей по твою душу, — сказал он и обернулся на звук шагов.

— Ручья пока не нашел. Только молоко. Ты сам или мне?..

— Сам. Ищи дальше.

Он обхватил обеими руками какой-то горшок, проводил Красавчика взглядом и велел сухо:

— Морду в сено.

Когда на спину полилось мокрое и ледяное, Роуз чуть не заорала. А потом сразу стало легче. От шершавой ладони кожу болезненно жгло, а от молока, которое Красный Гарри размазывал по спине, боль мгновенно утихала, становилась мягче.

Роуз довольно застонала и тут же умолкла. Бандит как будто не заметил. Густо намазал спину и плечи, вытер ладонь о ее же брюки, встал:

— Теперь не помрешь. Красавчик!

— Иду, босс, — донеслось из коридора.

— Нашел?

— Нашел, сейчас придет. Но, босс, ты же знаешь Ручья. У него опять очень редкие снадобья, каждая порция на вес золота, он нервничает.

— Плевать.

— Когда выезжаем?

— На рассвете. Присмотри тут. Дай пожрать потом и скажи Ручью, что я ему лично мозги вышибу, если эта завтра не сможет сесть на лошадь.

— Понял.

— И шмотье ей подбери нормальное, не такую муть, — Красный Гарри брезгливо отшвырнул испачканные брюки в угол. — Сапоги, шляпу, что там еще.

— Платок? — Красавчик почему-то расцвел в улыбке и умильно закатил глаза.

— Платок. И Гусь пусть пару ножей принесет. Все.

Роуз кое-как села, придерживая на груди смятый комок рубашки, которую ей, видно, оставили, чтоб вовсе со стыда не сгорела. Хотя какое дело этим головорезам до ее стыда? Красный Гарри ушел, а на край топчана опустился Красавчик:

— Ну, милая, как спина? Надо же, сам Гарри ручки испачкал. Чем-то ты ему приглянулась, видно.

— Лучше, — Роуз собралась с духом и спросила: — Скажите, а с девушками что?

— Девушки? — удивился Красавчик. — На что они тебе сдались? Были девушки и все вышли, милая. О себе теперь думай. О, а вот и Ручей наконец-то.

Роуз опустила голову. Сжала кулаки, тихо радуясь, что руки утопают в сене, и бандиты не заметят. Значит, танцовщицам не повезло…

Она послушно глотала какую-то вонючую дрянь, потом густую похлебку, заправленную мукой, потом снова лекарство. После этого коротышка Ручей велел ей лечь, и Роуз сама не заметила, как провалилась в тяжелый сон. Там были извивающиеся змеи с зелеными глазами Марджи, бандиты-мексиканцы и две девчонки, индианка и рыженькая, танцующие с неотразимым Рио Вайтмором на сцене «Красотки Рози».

ГЛАВА 5

Утром разбудил Красавчик. Завалил кучей одежды, сказал, чтобы поторопилась: босс уже в седле и страшно зол. Понаблюдал, как Роуз поднялась, опасаясь каждого движения. Но на удивление стало гораздо лучше. Мышцы ныли, но по сравнению со вчерашним кошмаром сегодня она чувствовала себя абсолютно здоровой и довольно бодрой.

Красавчик первым делом велел примерить сапоги. Роуз сунула ноги в широкие голенища, встала, кивнула: годится. Красавчик успокоился — ушел. А Роуз бросилась облачаться в остальное. Собственной одежды было немного жаль — та как будто связывала с домом, с жизнью, в которой еще не случилось все это безумие. Где не было луж крови на полу дрянного салуна, похищения и убийства ни в чем не повинных танцовщиц, мордобоя и диких нравов. Но, взглянув на вышитый жилет и светлый приталенный пиджак, она решительно потянулась к штанам из плотной грубой ткани и такой же плотной темной рубашке. Если опять предстоит весь день трястись в седле, это — лучший выбор.

Вчера она узнала о старом форте ровно две вещи: что напиться можно из ведра у входа, а «отлить» — на улице за углом, «и никаких отдельных удобств для столичных дамочек». Каких-то новых знаний — например, во сколько здесь принято завтракать — очевидно, не предвиделось. Роуз попила, плеснула водой в лицо и побежала к коновязи. Нарываться на пинки не хотелось.

— Ты! — Горла коснулся кончик блестящего длинного меча. — Последний раз тебе подали коня к подъезду, будто жене какого-нибудь мирового судьи. Седлать, расседлывать, чистить, кормить — теперь все сама. Ясно?

Роуз осторожно кивнула, скосив глаза на меч. Металл клинка казался тусклым, как будто в нем отражался утренний сумрак. И, как и вчера в салуне, от него расходилась давящими волнами тяжелая, убийственная магия. Сколько лет или веков этому мечу, сколько крови он успел выпить? Почему-то казалось — много, но старинный клинок только вошел во вкус и радуется каждому новому глотку. А еще очень интересовало, каким образом такая вещь оказалась в руках бандита со странной кличкой Маркиз. Если вспомнить все, что Роуз знала о древних клановых артефактах, такой меч не дался бы в руки абы кому.

— Загубишь лошадь, будешь скакать на своих двоих, — добавил Красный Гарри.

Маркиз убрал меч, и Роуз, выдохнув с облегчением, взгромоздила себя в седло.

Черный жеребец сорвался с места. Кобыла тонко заржала и понеслась следом. Рядом пристроился Маркиз, чуть позади — Красавчик. Остальных видно не было.

Держаться в седле тоже получалось легче, чем вчера: подзабытые навыки вернулись, да и кобыла была отменно выезжена. Совсем некстати Роуз подумала, что надо бы спросить, как ее зовут. Хотя откуда бандитам знать? Это надо было у Рио спрашивать.

Вайтмора пустили к Роуз вчера вечером. Он не побоялся сам приехать в старый форт договариваться о выкупе, но переговоры оказались не таким простым делом.

— Твой Ольсен принес все оставшиеся деньги, но их хватило только на залог, — негромко говорил Рио, присев на край топчана рядом с Роуз. — Я бы занял тебе, но Красный Гарри запросил столько, что даже у меня нет возможности собрать такую сумму. Не так давно я неудачно вложил деньги — помнишь, я рассказывал об ограблении в Санта-Кларе?

Роуз кивнула. Лекарства еще действовали, в голове плыло и мутилось и очень хотелось спать.

— Красный Гарри не разменивается на мелочи там, где можно сорвать большой куш, — Рио неловко развел руками. — Он не сбавит ни цента.

— Что теперь? — спросила Роуз. — И что за залог?

— Залог, чтобы он согласился подождать. Я отправил телеграмму в Нью-Порк. Как быстро оттуда переведут деньги, тебе лучше знать. И еще, не потребуют ли у твоего человека приехать и доложить все лично. Я бы, честно сказать, потребовал. Будь осторожна. Уж прости, но думаю, время игр закончилось. Я понимаю, почему ты решила приехать сюда под видом мужчины. Но, прямо скажем, если присмотреться, вряд ли ошибешься. И это только осложняет ситуацию. Девушка из столицы на Диком Западе… — он сокрушенно покачал головой. — Да еще и в лапах бандитов! Я вижу, вчера тебе уже досталось, не зли Гарри и его людей.

— Спасибо, что согласился заняться всем этим, — вздохнула Роуз. — Ты ведь тоже рискуешь.

— У меня лучшие кони Запада, — усмехнулся Рио. — Меня невыгодно убивать.

Роуз не слишком поняла связь, но переспрашивать не стала. Тем более что как раз в этот миг вошел Красный Гарри, и Рио вскочил.

— Проваливай. Все сказал, что нужно было?

— Да, — он отряхнул от сена свою щегольскую белую шляпу, надвинул на глаза. — До встречи… как хоть зовут тебя на самом деле?

— Роуз, — ответила она, — Розабелла Хайд.

Вайтмор приподнял шляпу в вежливом поклоне, на что Красный Гарри презрительно хмыкнул.

— Надеюсь, все закончится благополучно, мисс Хайд.

И ушел.

5.2

Роуз тоже хотела бы на это надеяться. Но Красный Гарри, видимо, не собирался держать пленницу взаперти в тихом месте, дожидаясь выкупа. Похоже было на то, что придется вкусить всех тягот бандитской жизни. И затянется это надолго: Рио был прав, когда говорил о том, что Олле могут вызвать для личного доклада. Сэр Контело никогда не стал бы тем, кто есть, страдай он излишней доверчивостью.

Довольно скоро выехали на широкую неровную дорогу. Здесь, кажется, прошел недавно большой гурт скота — пыль еще не до конца улеглась. Красный Гарри надвинул на лицо платок. Роуз покосилась на Маркиза, на Красавчика — те тоже прикрыли лица — и сделала так же.

Дорога тянулась и тянулась, солнце поднималось все выше, живот давно подвело от голода. Наконец свернули к небольшой рощице. Роуз перевела дух: привал, наконец-то! Но бандиты, спешившись, повели коней в поводу, и она на подгибающихся ногах поплелась следом.

Чахлую рощу прошли насквозь и остановились, немного не дойдя до опушки. Теперь Роуз поняла, куда именно вел их Красный Гарри: шагах в ста отсюда сверкали новенькие рельсы железной дороги.

— Ждем, — Маркиз спрыгнул на траву. — Времени полно.

— Пора пожрать, — сказал Красный Гарри, и Роуз молча, но искренне с ним согласилась. Давно пора! — Красавчик, организуй. Ты! — он отобрал у Роуз поводья, махнул куда-то вправо. — Там речка. Воды принеси.

Красавчик сунул ей в руки три фляги, подтолкнул в сторону деревьев.

— Быстрее, милая, спасай нас от жажды.

Роуз стянула с лица пропылившийся платок и поплелась в рощу. Речку нашла быстро, пока жадно пила, умывалась, отстирывала от дорожной пыли платок и набирала воду, чуть не выронила свое неожиданное оружие. Ножи Красавчик принес еще вчера, велел не терять, если «прекрасная гостья» не хочет, чтобы «глухой к красоте Гусь» попробовал на ней остроту остальных своих штучек. Роуз не хотела, поэтому запрятала один за голенище сапога, поглубже, а второй сунула за пояс. Она не очень хорошо понимала, зачем ей ножи и что с ними делать. Драться ими она бы вряд ли смогла, даже если б очень захотела.

Когда вернулась на опушку, кони уже паслись за деревьями, Красный Гарри что-то жевал, остальные беспечно развалились на траве. Роуз раздала фляги и села немного в стороне, получив от Красавчика уже привычную лепешку и два куска сушеного мяса.

Жадно ела, стараясь не смотреть на лениво жующих головорезов. Мучила жажда, а еще больше терзал вопрос, чего они, собственно, ждут. Близость железной дороги наводила на нехорошие подозрения. Ограбить поезд, наверное, посложнее, чем почтовый дилижанс, но у Красного Гарри наглости хватит. Вот только зачем он потащил с собой пленницу?

Мысль о побеге мелькнула в голове и тут же растаяла. Если бы можно было как-то спрятаться в поезде, когда бандиты будут уходить… но вряд ли Красный Гарри выпустит ее из вида. Роуз и сейчас казалось, что в спину давит тяжелый взгляд, и от этого кусок застревал в пересохшем горле и чесались следы вчерашних побоев.

Красный Гарри молчал. Красавчик с Маркизом обсуждали странное — какого-то Пороха, которого недавно видели в окрестностях.

— Да он совсем пацан, — возмущался Маркиз. — Что он может один, разве что лошадь украсть или обворовать кого.

— Да ну-у, — тянул Красавчик, — ты же видел, что он творил в Санта-Монике. Там же руины только остались.

— Наверняка с кем-то был. Гремучка разве что носом землю не рыла, так его искала. Денег раздала столько, что хватит построить три города со всеми потрохами. Не мог он один так глубоко залечь.

— Чья бы лошадь ржала, — возражал Красавчик. — Ты себя-то вспомни. В такую глубину ушел, что еле выловили. Весь Запад обшарили по камушку. Помнишь, босс?

— Не равняй! — Маркиз бешено сверкнул глазами. — И не выловили бы, если б я сам не услышал, кто меня ищет. Аж из самой Монтаны скакать пришлось.

— Поезд не проболтайте, недоноски, — бросил Красный Гарри. — Если братец Гремучки Марджи так хорош, как говорят, и если Гвоздь не ошибся, я на него посмотрю при случае. А нет — и плевать. Эй, ты, — он обернулся к Роуз, мазнул взглядом, как по пустому месту, скривился: — Вперед не лезь, держись за Красавчиком. Если будет перестрелка, ложись и башку не поднимай. Начнешь орать — заткну так, что на всю жизнь запомнишь. Поняла?

Значит, не ошиблась — поезд. Эти сумасшедшие втроем собрались грабить поезд! Вооруженные кондукторы, и среди сотни-другой пассажиров тоже безоружны разве что грудные младенцы. Роуз помотала головой, сглотнула и выдавила:

— Может, мне лучше здесь подождать?

— Что, страшно? — Маркиз расхохотался. — В обморок только не хлопнись. Возиться с тобой не буду, но особо резвым руки пообрубаю, если что. Пока босс не хочет, чтоб ты померла, не помрешь.

— Возьмешь ее с собой к бабам, — сказал Красный Гарри Красавчику. — Пусть в шмотках их копается. Орать меньше будут — ее мордашкой даже овцу не напугаешь. — И снова посмотрел на Роуз: — Ножи взяла? Если что, бей со всей дури. Лучше в сердце, но ты в ребрах застрянешь, так что куда попадешь, туда и бей.

Спорить было явно бесполезно. Говорить, что у нее не хватит духу бить ножом ни в чем не повинного человека — тем более. Роуз подавила вздох и откусила еще кусок лепешки.

И чуть не подавилась: издалека донесся протяжный низкий гудок. А вместе с ним — глухой стук копыт. Со стороны приближающегося поезда стрелой летела лошадь. Роуз узнала уже знакомого верзилу — Гвоздя.