Кровавая роза

Глава 1. Кровь и розы

POV Алессандра

Дождь барабанил по чёрным зонтам, словно выстукивая погребальный марш. Я стояла у открытой могилы, глядя на полированную крышку гроба, и думала только об одном — Софи было всего двадцать лет.

Двадцать лет, и её жизнь оборвалась шальной пулей в перестрелке между семьями Моретти и Сантини. Моей семьи и наших заклятых врагов.

— Прах к праху, — монотонно бубнил священник, явно спешивший закончить церемонию.

Даже святые отцы в Палермо знали: задерживаться на похоронах, связанных с мафией, опасно для здоровья. Отец Бенедетто нервно поглядывал по сторонам, его пальцы дрожали на листах требника. Бедняга. Он крестил Софи, миропомазывал её, а теперь отпевает.

Я сжала в руке белую розу, чувствуя, как шипы впиваются в ладонь сквозь тонкую кожу перчаток. Боль отрезвляла, не давала расплакаться. Дочь Антонио Моретти не плачет на публике. Даже когда хоронит подругу детства.

Кладбище Санта-Мария дель Монте раскинулось на склоне холма, откуда открывался вид на Палермо. В ясный день отсюда можно было увидеть море, но сегодня город тонул в серой пелене дождя. Подходящая погода для похорон.

Вокруг могилы собралось человек тридцать — семья Софи, несколько друзей, которые рискнули прийти. Остальные побоялись. В наши дни дружба с жертвой мафиозных разборок могла стоить жизни.

Я заметила, как мой телохранитель Карло нервно переминается с ноги на ногу. Его рука то и дело скользила к пистолету под пиджаком. Умный парень. На похоронах часто стреляют — идеальное место для засады.

— Алессандра.

Низкий голос отца заставил вздрогнуть. Я не слышала, как он подошёл — Антонио Моретти двигался бесшумно, как тень. Этот навык спас ему жизнь бессчётное количество раз.

— Папа, — я не обернулась, продолжая смотреть, как гроб опускают в землю.

— Нам нужно поговорить. Сейчас.

В его тоне звучал приказ, не терпящий возражений. Я знала этот голос с детства — голос человека, привыкшего, чтобы ему подчинялись беспрекословно.

Могильщики начали засыпать гроб землёй. Глухие удары комьев о полированное дерево отдавались в моей груди. Я разжала кулак и бросила розу вниз. Белые лепестки, испачканные кровью с моей ладони, упали на крышку гроба как последнее прощание.

— Прости меня, Софи, — прошептала я.

За что просила прощения? За то, что не смогла защитить? За то, что родилась Моретти? За то, что моя семья и семья Сантини превратили Палермо в поле боя?

Отец положил руку мне на плечо. Тяжёлая ладонь в кожаной перчатке — одновременно поддержка и напоминание: время уходить.

Я позволила ему увести меня к бронированному «Мерседесу». Дождь усилился, превращая кладбищенские дорожки в потоки грязи. Мои чёрные туфли на шпильках утопали в раскисшей земле — дурацкий выбор для похорон, но отец настоял на «подобающем виде».

Шофёр Джузеппе держал дверцу открытой. Старик служил нашей семье больше тридцати лет, пережил две войны между кланами и до сих пор мог выжать из машины всё, на что она способна. Говорили, в молодости он гонял на тестах у Феррари.

Внутри машины пахло кожей и дорогим табаком. Отец закурил сигару, не спрашивая разрешения. Впрочем, Антонио Моретти никогда ни у кого не спрашивал разрешения.

— Поезжай по длинной дороге, — бросил он Джузеппе.

Старик кивнул. Длинная дорога означала маршрут через промышленные районы — дольше, но безопаснее. Меньше шансов попасть в засаду.

Машина плавно тронулась с места. Я откинулась на мягкую спинку сиденья, чувствуя, как напряжение последних дней наваливается свинцовой тяжестью. Три дня без сна. Три дня, пока тело Софи лежало в морге, а полиция «выясняла обстоятельства». Все всё прекрасно знали, но в Палермо у закона омерты длинные руки.

— Это должно прекратиться, — сказал отец, выпуская дым.

Сигарный дым заполнил салон, смешиваясь с запахом его одеколона — Том Форд, всегда только Том Форд. Даже на войне Антонио Моретти оставался человеком с безупречным вкусом.

— Война забрала слишком много жизней.

Я молчала. За последние три года вендетта между нашими семьями унесла больше пятидесяти человек. Пятьдесят три, если быть точной. Я помнила каждое имя. Софи стала пятьдесят четвёртой.

— Помнишь Рождество три года назад? — неожиданно спросил отец.

Конечно, я помнила. Двадцать четвёртое декабря две тысячи двадцать первого. День, когда убили моего кузена Луку. Сантини подослали киллера прямо на рождественский ужин. Лука умер за столом, захлёбываясь кровью, пока его беременная жена кричала.

С того дня началась новая война. Кровь за кровь, жизнь за жизнь. Бесконечная спираль мести.

— Я договорился с Джованни Сантини, — продолжил отец. — Мы заключим мир.

— Мир? — я не смогла скрыть недоверия. — После всего, что произошло?

— Именно поэтому, — отец стряхнул пепел в хрустальную пепельницу. — Мы стареем, Алессандра. Я и Джованни. Эта война — наследство молодости, когда кровь кипела, а смерть казалась чем-то далёким. Теперь... теперь мы хороним детей.

В его голосе прозвучала усталость, которую я слышала впервые. Антонио Моретти, человек из стали и камня, вдруг показался мне старым. Морщины стали глубже, седина в висках — заметнее.

— Они убили дядю Марио. И Луку. И...

— И они потеряли не меньше, — оборвал меня отец. — Младший сын Джованни, Пьетро. Его племянники. Зять. Кровь за кровь — это путь в никуда, Алессандра. Ты же умная девочка, должна понимать.

Умная девочка. В двадцать два года меня всё ещё называли девочкой. Я закончила университет с отличием — экономика и международные отношения. Говорю на четырёх языках. Могу разобрать и собрать пистолет с закрытыми глазами. Но для отца я навсегда останусь маленькой девочкой, которая пряталась под его столом во время деловых встреч.

— Мир будет скреплён союзом, — отец повернулся ко мне.

В его тёмных глазах я увидела что-то похожее на сожаление. Антонио Моретти редко сожалел о своих решениях, и уж точно никогда не показывал этого. Тревога холодной змеёй скользнула по позвоночнику.

Глава 2. Работа Тени

POV Марко

Кровь стекала с моих рук в раковину, окрашивая воду в розовый цвет. Я методично оттирал засохшие пятна с костяшек, наблюдая, как красные струйки кружатся в водовороте и исчезают в сливе.

Чужая кровь. Всегда чужая.

В зеркале над раковиной отражалось моё лицо — спокойное, без единой эмоции. Серые глаза смотрели пусто, словно у покойника. Так и должно быть. Тень не имеет чувств.

Предатель по имени Энцо Витале перестал дышать ровно в три часа четырнадцать минут ночи. Я сломал ему шею — быстро, эффективно, почти милосердно. Больше, чем он заслуживал после того, как продал информацию о маршрутах наших грузов семье Моретти.

Я вытер руки и вернулся в подвал заброшенного склада на окраине Палермо. Тело Витале лежало на пластиковой плёнке — аккуратно, почти мирно, если не считать неестественного угла шеи. Пятидесятилетний мужчина, жена, трое детей. Младшей дочери всего семь.

Теперь она сирота. Как и я когда-то.

Мысль пришла незваной, и я тут же отогнал её. Нет места сентиментальности в моей работе. Витале знал правила игры, знал цену предательства. Он сделал выбор.

Я достал телефон и набрал номер.

— Чисто, — сказал я, услышав знакомый голос.

— Понял. Уборщики выедут через десять минут.

Франческо, моя правая рука, знал своё дело. К рассвету от Энцо Витале не останется и следа. Словно его никогда не существовало.

Я вышел из склада в предрассветную тьму. Палермо ещё спал, только редкие машины проносились по пустым улицам. Мой чёрный Ауди ждал в переулке — невзрачный снаружи, но с двигателем, способным разогнаться до трёхсот километров в час за считаные секунды.

Сев за руль, я на мгновение закрыл глаза. Четвёртое убийство за неделю. Война с Моретти набирала обороты, и отец требовал результатов. — Они убили Пьетро, — повторял он снова и снова, словно я мог забыть смерть младшего брата.

Пьетро было девятнадцать. Он хотел стать архитектором, строить дома, а не разрушать жизни. Но пуля снайпера Моретти не оставила ему выбора.

Я завёл двигатель и выехал на Виа Регионе Сичилиана. Домой, в особняк Сантини, было сорок минут езды. Сорок минут, чтобы превратиться из Тени обратно в Марко — примерного сына, наследника империи, человека с безупречной репутацией.

Телефон завибрировал. Номер отца.

— Слушаю.

— Приезжай немедленно. У меня новости.

В голосе Джованни Сантини звучало что-то странное. Не гнев, не раздражение — что-то похожее на... облегчение? Я нахмурился и прибавил газу.

Особняк Сантини встретил меня светом в окнах — редкость для четырёх утра. Охрана была усилена: вместо обычных четырёх человек у ворот стояло восемь. Что-то происходило.

Я прошёл через мраморный холл, мимо портретов предков, смотревших со стен с неодобрением. Четыре поколения Сантини, построивших империю на крови и страхе. Мой прадед, основатель клана. Дед, расширивший влияние на всю Сицилию. Отец, превративший семейный бизнес в международную корпорацию.

И я — наследник, убийца, Тень.

Отец ждал в кабинете. Джованни Сантини в свои шестьдесят два выглядел как человек, привыкший к власти — седые волосы аккуратно зачёсаны назад, костюм сидит идеально даже в четыре утра, взгляд острый как лезвие.

Но сегодня в его глазах было что-то новое. Усталость? Нет, глубже. Понимание собственной смертности.

— Садись, — он кивнул на кресло напротив.

Я сел, автоматически проверяя углы комнаты. Старая привычка — всегда знать пути отхода. Даже дома. Особенно дома.

— Витале? — спросил отец.

— Решено.

— Хорошо. Крыса получила по заслугам. — Он налил себе виски из хрустального графина. Мне не предложил — знал, что я не пью на работе. А я всегда на работе. — У меня есть новости, Марко. Важные новости.

Я ждал. Джованни Сантини любил театральные паузы.

— Я встречался с Антонио Моретти.

Мои мышцы напряглись. Встреча с главой вражеского клана без охраны и свидетелей означала либо капитуляцию, либо...

— Мы заключаем мир.

Слова повисли в воздухе как выстрел. Я моргнул — единственная эмоция, которую позволил себе показать.

— Мир, — повторил я, пробуя слово на вкус. — После всего, что произошло?

— Именно поэтому. — Отец отпил виски. — Пятьдесят четыре трупа за три года, Марко. Пятьдесят четыре. И что мы имеем? Пьетро мёртв. Их люди мёртвы. Бизнес страдает, полиция дышит в затылок, конкуренты из Неаполя точат зубы на наши территории.

Логика была железной. Но логика не воскресит Пьетро.

— Они убили вашего сына.

— А мы убили брата Антонио. И его племянника. И ещё дюжину их людей. — Отец встал и подошёл к окну, глядя на тёмный сад. — Кровь за кровь может литься вечно, Марко. Но мы с Антонио уже не молоды. Пора думать о будущем. О наследии.

— И как вы собираетесь гарантировать этот мир?

Отец обернулся. В его глазах мелькнуло что-то похожее на сожаление. Второй раз за сутки я видел эту эмоцию у людей, которые не должны были её испытывать.

— Союзом крови. Ты женишься на дочери Антонио.

Тишина взорвалась в моих ушах. Кажется, время остановилось. Или это моё сердце перестало биться?

— Повторите, — мой голос звучал механически.

— Ты женишься на Алессандре Моретти. Через месяц.

Алессандра Моретти. Я вызвал в памяти досье, которое собирал на всех членов вражеской семьи. Двадцать два года, единственная дочь Антонио, выпускница университета. Фотография: длинные чёрные волосы, зелёные глаза, точеные черты лица. Красивая. Опасно красивая.

— Я убийца, а не жених, — сказал я.

— Ты мой сын и наследник. Ты сделаешь то, что нужно для семьи.

— Как и Пьетро? — вырвалось у меня.

Лицо отца окаменело. Секунду мы смотрели друг на друга — два хищника, готовых к броску. Потом он отвернулся.

— Пьетро мёртв. Ты жив. И ты останешься живым, если этот мир состоится. Как и она.

— Угрожаете?

— Констатирую факт. Без этого брака война продолжится. Сколько ещё Витале ты готов убить? Сколько ещё ночей провести в подвалах, ломая кости и души? — Он повернулся ко мне. — Ты думаешь, мне легко? Отдать сына врагам?

Глава 3. Нейтральная территория

POV Алессандра

Я смотрела на своё отражение в зеркале и не узнавала себя. Чёрное платье от Версачи облегало фигуру как вторая кожа. Бриллиантовые серьги — подарок матери на шестнадцатилетие — холодно поблёскивали в свете ламп. Идеальный макияж, идеальная причёска, идеальная маска.

Дочь мафиози, отправляющаяся на встречу с женихом-убийцей.

— Ты прекрасна, Сана, — Мария, моя горничная и няня с детства, поправила складку на платье. — Как твоя мама в молодости.

— Мама не выходила замуж за врага семьи, — я отвернулась от зеркала.

— Твоя мама вышла за человека, которого выбрал её отец. Как и ты. — Мария погладила меня по щеке морщинистой ладонью. — Но она научилась любить. Может, и ты...

— Не говори глупостей, — оборвала я её резче, чем хотела. — Это не сказка. Это сделка. Я — товар, который обменивают на мир.

Мария вздохнула, но промолчала. Она служила нашей семье сорок лет и знала, когда лучше не спорить.

Я взглянула на часы — ещё один подарок из прошлой жизни. Семь тридцать. Через полчаса машина отвезёт меня в ресторан «Палаццо», где состоится ужин. Официальное знакомство жениха и невесты.

Смешно. Мы должны изображать влюблённую пару перед двумя семьями, хотя оба знаем правду — это брак по расчёту, скреплённый кровью и страхом.

В дверь постучали.

— Войдите.

Карло, мой телохранитель, просунул голову в комнату. Массивный мужчина с добрым лицом и руками, способными сломать шею голыми руками.

— Алессандра, ваш отец ждёт в кабинете. Просил вас спуститься.

Я кивнула. Последние наставления перед встречей с врагом. Словно я не знаю, как себя вести.

Кабинет отца был святая святых нашего дома. Сюда допускались только самые близкие. Дубовые панели на стенах, массивный стол красного дерева, портрет деда — основателя клана Моретти.

Отец стоял у окна, глядя на вечерний город. В руке — неизменный стакан виски.

— Ты хотел меня видеть?

Он обернулся и окинул меня оценивающим взглядом.

— Красиво. Достойно нашей семьи. — Он подошёл ближе. — Помни, Алессандра, сегодня не просто ужин. Это первый шаг к миру. От того, как вы поладите с Марко, зависит многое.

— Поладим? — я не смогла скрыть сарказма. — Папа, этот человек — профессиональный убийца. Его называют Тенью. Он убил...

— Я знаю, кого он убил, — оборвал меня отец. — Как и он знает, кого убили мы. Война окончена, дочь. Пора учиться жить в мире.

— С человеком, который может убить меня во сне?

— Он не тронет тебя. Ты — гарантия мира между семьями. Твоя жизнь теперь священна для Сантини.

Священна. Какое красивое слово для описания заложницы.

— У меня есть для тебя кое-что, — отец подошёл к сейфу и достал бархатную коробочку. — Это носила твоя мать.

Внутри лежало колье — изумруды в оправе из белого золота. Камни были цвета моих глаз, цвета глаз матери.

— Папа, я не могу...

— Можешь и будешь. — Он взял колье и застегнул на моей шее. Холодный металл обжёг кожу. — Пусть Сантини видят, что мы отдаём им не просто дочь. Мы отдаём принцессу.

Я коснулась изумрудов. Мама носила это колье на их с отцом свадьбе. Теперь я буду носить его на встрече с человеком, которого возненавижу.

— Ещё одно, — отец вернулся к столу и достал папку. — Это досье на Марко Сантини. Изучи в машине. Знание — сила, дочь. Используй его.

Я взяла папку, чувствуя её тяжесть. Информация о моём будущем муже. О человеке, с которым мне предстоит делить постель.
От этой мысли по коже пробежали мурашки.

— Иди, — отец отвернулся. — И помни — ты Моретти. Держи голову высоко.

Я вышла из кабинета, сжимая папку. В холле меня ждал Карло и ещё трое охранников. Сегодня безопасность была усилена — первая официальная встреча семей после объявления о мире.

Чёрный бронированный Мерседес ждал у крыльца. Я села в салон, и машина плавно тронулась. Карло сел впереди, рядом с водителем. Два джипа сопровождения — спереди и сзади.

Я открыла папку и начала читать при свете лампы.

— Специализация? — Марко отставил бокал. Серые глаза задержались на моём лице. — В современном мире бизнес требует разносторонних навыков, синьорина. Управление рисками, разрешение конфликтов, устранение... препятствий. Гарвард учит системному подходу ко всему.

Отцы переглянулись. Джованни быстро перевёл разговор:

— Марко всегда был способным учеником. Как и вы, судя по всему. Отец говорил, вы фехтуете?

— Сабля, — кивнула я, не отводя взгляда от Марко. — С двенадцати лет. Успокаивает нервы.

— Полезное умение, — Марко коснулся салфетки, аккуратно развернув её на коленях. Движение было отточенным, экономным. Как у хирурга. Или палача. — Особенно в нашем мире. Иногда острый клинок — лучший аргумент.

— Как и острый ум, — парировала я.

Уголок его рта дрогнул — почти улыбка.

— Разумеется. Но ум редко останавливает пулю.

Официанты внесли закуски — тончайшие ломтики карпаччо из тунца с трюфельным маслом, устрицы на льду. Роскошь как фон для переговоров о мире, купленном браком.

— Планируете продолжить учёбу после свадьбы? — спросил Джованни, пробуя устрицу.

— Алессандра обсуждает это с будущим мужем, — вклинился мой отец, бросая на меня предупреждающий взгляд.

— Полгода до защиты магистерской, — проговорила я, игнорируя отца. — Надеюсь, семейные обязанности не помешают научной работе.

— Образование — приоритет, — Марко отодвинул тарелку с карпаччо, едва притронувшись. — В Палермо есть достойные университеты. Или Милан, если предпочитаете.

Его тон был ровным, деловым. Словно обсуждал логистику, а не жизнь жены. Его жены. От мысли по спине пробежал холодок.

— Милан... нейтрален, — заметил Джованни. — Удобно.

— Удобно для бизнеса, — добавил мой отец.

Разговор скакал по поверхности: погода, предстоящая свадьба в старинной церкви Сан-Джузеппе, безопасность гостей ("Минимум оружия на виду, Джованни, честное слово?"). Марко говорил мало, наблюдая. Я чувствовала его взгляд на себе — тяжёлый, анализирующий. Каждый жест, интонацию, блеск изумрудов на шее.

Глава 4. Территория врага.

POV Марко

Я приехал к вилле Моретти ровно в три часа дня. Ни минутой раньше, ни минутой позже. Пунктуальность — признак профессионализма, а сегодня мне нужно было произвести правильное впечатление.

Не на Алессандру. На её людей.

Охрана у ворот напряглась при виде моего Ауди. Четверо вооружённых мужчин, расположенных тактически грамотно. Кто-то хорошо их обучил.

— Марко Сантини, — сказал я через опущенное стекло. — Меня ждут.

Старший кивнул и что-то сказал в рацию. Минута ожидания — проверяли. Наконец ворота открылись.

Я проехал по длинной аллее, обсаженной кипарисами. Вилла Моретти была меньше нашего особняка, но не менее впечатляющей. Старинный камень, увитые плющом стены, фонтан во дворе. Дом с историей.

Историей крови, как и все дома нашего мира.

У крыльца меня встретил массивный мужчина с армейской выправкой. Карло Ризо, личный телохранитель Алессандры. Бывший десантник, два года в Афганистане, безупречный послужной список. Верный пёс, готовый умереть за хозяйку.

— Синьор Сантини, — он кивнул. Уважительно, но без подобострастия. — Синьорина Алессандра будет через минуту.

— Благодарю.

Я остался ждать у машины, изучая обстановку. Шесть камер видимого наблюдения, вероятно, ещё столько же скрытых. Два снайпера на крыше — думают, я не заметил. Милые меры предосторожности.

Дверь открылась, и появилась она.

Алессандра спускалась по ступеням с грацией танцовщицы. Сегодня никакого вечернего платья — джинсы, белая блузка, кожаная куртка. Волосы собраны в высокий хвост. Минимум макияжа.

И всё равно красивая. Опасно красивая.

— Марко, — она остановилась в метре от меня. Дистанция безопасности. Умная девочка.

— Алессандра. Вы готовы?

— А у меня есть выбор?

— Всегда есть выбор. Вопрос в последствиях.

Она изучала меня зелёными глазами. Вчера в них был страх, тщательно скрываемый за бравадой. Сегодня — холодная решимость.

— Карло поедет с нами, — это был не вопрос.

— Конечно. И ещё двое ваших людей в машине сопровождения, я полагаю?

Её брови приподнялись.

— Вы не возражаете?

— Я бы удивился, если бы вы поехали без охраны. Это было бы... неразумно.

— Неразумно доверять жениху?

— Неразумно доверять кому-либо в нашем мире.

Она кивнула, принимая правила игры. Я открыл пассажирскую дверь. Секунду она колебалась — сесть означало добровольно отправиться на территорию врага. Потом подняла подбородок и села в машину.

Гордая. Мне это нравилось.

Карло устроился сзади, превратившись в молчаливую тень. Я завёл двигатель и выехал за ворота. В зеркале заднего вида маячил чёрный джип сопровождения.

— Далеко ехать? — спросила Алессандра, глядя в окно.

— Сорок минут. Наш дом на другом конце города.

— Ваша территория.

— Теперь и ваша.

— Золотая клетка остаётся клеткой, даже если сменить замок.

Я бросил на неё взгляд. Она смотрела прямо перед собой, но в уголках губ пряталась горькая усмешка.

— Вы много читаете? — спросил я.

— Что?

— Метафора про золотую клетку. Литературная.

— Вы удивлены, что дочь мафиози умеет читать?

— Я удивлён, что она читает поэзию. Это... непрактично.

— Как и вы с Гарвардом.

Тоже. Я почти улыбнулся.

— Что ещё вы любите? Кроме поэзии и острых ответов.

Она повернулась ко мне, и я увидел в её глазах искреннее удивление.

— Зачем вам это?

— Мы будем женаты. Стоит узнать друг друга.

— Мы будем женаты по приказу. Это не требует знакомства.

— Требует, если мы хотим выжить.

Молчание повисло между нами. Она снова отвернулась к окну.

— Верховая езда, — наконец сказала она. — Я люблю скакать на лошадях. Это... свобода.

— У нас есть конюшни. Двенадцать лошадей.

— Арабские скакуны?

— В основном. И два андалузца.

— Мой конь — арабский жеребец. Буря. Отец подарил на восемнадцатилетие.

— Привезём его. Если хотите.

Она снова посмотрела на меня с удивлением.

— Просто так?

— Почему нет? Конюшни большие.

— Я думала... — она замолчала.

— Что я запру вас в башне и буду кормить хлебом и водой?

— Что-то в этом роде.

— Я не злодей из сказки, Алессандра. Я просто человек с определённой работой.

— Работой убийцы.

— Да.

Простое согласие, кажется, выбило её из колеи больше, чем любые оправдания. Она ожидала, что я буду отрицать, объяснять, оправдываться. Но зачем? Мы оба знаем, кто я.

Остаток пути прошёл в молчании. Я сосредоточился на дороге, она — на пейзаже за окном. Карло был тих как могила, но я чувствовал его напряжение. Хороший телохранитель. Плохо, что придётся его убрать.

Нет. Я тряхнул головой, отгоняя автоматическую мысль. Алессандра — моя невеста, не цель. Её люди — теперь и мои люди. Нужно перестраиваться.

Легче сказать, чем сделать. Пять лет жизни Тени не забудешь за один день.

Особняк Сантини появился за поворотом как средневековая крепость. Четыре этажа серого камня, башни по углам, высокие стены. Мой прадед строил дом как форт — красота была вторична после безопасности.

— Впечатляет, — сказала Алессандра.

— Подавляет, — поправил я. — Такова была идея.

Охрана у ворот пропустила нас без вопросов. Я проехал по главной аллее к парадному входу. Франческо уже ждал на крыльце — предупредил его заранее.

— Добро пожаловать в дом Сантини, — сказал я, выключая двигатель.

Алессандра вышла из машины и огляделась. Её люди припарковались рядом, но остались в джипе. Хорошая дисциплина.

— Франческо Де Лука, мой... помощник, — представил я. — Франческо, синьорина Алессандра Моретти.

— Честь познакомиться, — Франческо поклонился. Его худое лицо было непроницаемо, но я знал — он оценивает её как потенциальную угрозу.

— Взаимно, — холодно ответила Алессандра.

Я повёл её внутрь. Мраморный холл встретил нас прохладой и эхом шагов. Картины старых мастеров на стенах, персидские ковры на полу, хрустальная люстра под потолком. Демонстрация богатства и власти.

Глава 5. Подготовка к битве

POV Алессандра

Две недели до свадьбы. Четырнадцать дней свободы, которые утекали сквозь пальцы как песок.

Я стояла на подиуме в свадебном салоне, пока портниха подгоняла платье. Белый шелк стоимостью в небольшой автомобиль струился по телу, превращая меня в невесту из сказки. Иронично, учитывая, что жених больше походил на злодея.

— Еще немного ушить в талии, — бормотала синьора Розетти, тыкая булавками. — И подол укоротить на сантиметр.

Я смотрела на свое отражение в тройном зеркале. Три Алессандры смотрели в ответ — бледные, с темными кругами под глазами. Две недели бессонных ночей давали о себе знать.

— Ты прекрасна, дорогая, — мама Розетти всплеснула руками. — Синьор Сантини потеряет дар речи.

Сомневаюсь. За две недели наших встреч я ни разу не видела, чтобы Марко терял контроль хоть над чем-то. Ужины в ресторанах, прогулки в парке, визиты в оперу — все под присмотром охраны и любопытных глаз. Идеальный жених на публике, холодный незнакомец наедине.

— Готово! — объявила портниха. — Можете переодеваться.

Я спустилась с подиума и прошла в примерочную. Карло маячил у двери — мой верный страж, тень, защитник. За две недели он изучил всех людей Сантини, составил досье на ключевых игроков. Мы готовились к войне, а не к свадьбе.

Сняв платье, я переоделась в джинсы и свитер. Повседневная одежда казалась броней после обнаженности свадебного наряда.

— Куда теперь? — спросил Карло, когда мы вышли из салона.

— В спортзал. Нужно размяться.

Он кивнул. За годы службы Карло изучил мои привычки — когда нервничаю, иду бить грушу. Лучше, чем валерьянка.

Спортзал "Олимп" был в пяти минутах езды. Не элитный фитнес-клуб для богатых дамочек, а настоящий зал для тренировок. Запах пота, звон железа, никакого гламура.

Я переоделась и пошла в зал для единоборств. Груша ждала — верный друг, готовый принять мою ярость.

Первый удар. Второй. Третий. Ритм успокаивал, позволяя выплеснуть напряжение последних дней.

Свадебное платье — удар. Список гостей на триста человек — удар. Медовый месяц на вилле Сантини на побережье — удар, удар, удар.

— Неплохая техника.

Я замерла с занесенным кулаком. В дверях стоял Марко.

— Что вы здесь делаете?

— Тренируюсь. Это общественный зал.

Он прошел внутрь. Спортивные штаны, футболка, кроссовки — первый раз вижу его не в костюме. Футболка обтягивала торс, подчеркивая мышцы. Много мышц.

— Вы следите за мной?

— Совпадение. Я всегда тренируюсь здесь по средам.

Ложь или правда? С ним невозможно понять.

Он подошел к груше и придержал ее.

— Продолжайте. Я подержу.

— Я справлюсь сама.

— Не сомневаюсь. Но так эффективнее.

Я прищурилась, но вернулась в стойку. Еще один удар, другой. Марко держал грушу крепко, не давая ей раскачиваться.

— Локоть выше, — сказал он. — И вес тела больше вкладывайте.

— Не учите меня.

— Просто совет. У вас хорошая база, но техника хромает.

Я ударила сильнее. Он даже не покачнулся.

— Злость добавляет силы, но снижает точность, — заметил он. — Контроль важнее ярости.

— Философия убийцы?

— Опыт выживания.

Я остановилась, тяжело дыша. Пот струился по спине, майка прилипла к телу. Марко смотрел... нет, изучал. Как образец, а не женщину.

— Спаррингуете? — неожиданно предложил он.

— Что?

— Легкий спарринг. Техника, не полный контакт.

— Вы серьезно?

— Почему нет? Вы явно умеете драться. Мне интересно, насколько хорошо.

Вызов в его серых глазах. Проверка. Ловушка?

— Хорошо, — я подняла подбородок. — Но без поддавков.

— Не планировал.

Мы встали друг напротив друга на матах. Карло появился в дверях, напряженный как струна. Я покачала головой — не вмешивайся.

Марко принял стойку — расслабленную, но готовую к действию. Профессионал.

Я атаковала первой — быстрый джеб, проверка реакции. Он ушел от удара легко, как от назойливой мухи.

— Неплохо. Но телеграфируете.

Еще одна атака — комбинация ударов. Он блокировал, уклонялся, двигался с грацией танцора. Не атаковал в ответ, только защищался.

— Деретесь как женщина, — сказал он.

— Я и есть женщина!

— Это не оправдание. Вес и сила — не главное. Есть техника, скорость, хитрость.

Он начал контратаковать — медленно, давая мне время среагировать. Учил, а не бил. Показывал бреши в защите, ошибки в технике.

— Почему вы это делаете? — спросила я, блокируя удар.

— Что именно?

— Учите меня. Разве не глупо обучать потенциального врага?

Он остановился.

— Вы мне не враг, Алессандра. Вы моя невеста.

— По принуждению.

— Тем не менее. — Он вернулся в стойку. — И я предпочитаю, чтобы моя жена умела защищать себя. На случай, если меня не будет рядом.

— Или на случай, если защищаться придется от вас?

Его глаза потемнели.

— Я никогда не подниму на вас руку. Никогда. Запомните это.

— Почему я должна вам верить?

— Не должны. Но время покажет.

Мы продолжили спарринг. Пятнадцать минут обмена ударами, и я выдохлась. Он едва вспотел.

— Достаточно, — сказал он. — Для первого раза очень неплохо.

— Снисходительно.

— Честно. У вас есть потенциал. Нужна практика.

— Предлагаете тренироваться вместе?

— Почему нет? Лучше, чем неловкие ужины под присмотром охраны.

Он был прав. За две недели мы обменялись парой сотен формальных фраз и ни одним настоящим разговором.

— Ладно, — я вытерла лицо полотенцем. — Но у меня условие.

— Слушаю.

— Честность. Хотя бы здесь, на матах. Никаких игр, никаких масок.

Он изучал меня долгим взглядом.

— Договорились. Честность.

Мы пожали руки. Его ладонь была горячей, мозолистой. Рука рабочего, не аристократа.

— Завтра в то же время? — спросил он.

— Да.

Глава 6. Тени заговора

POV Марко

Кровь на белой рубашке выглядела как абстрактная живопись. Я изучал узор, пока Франческо зашивал рану на моем плече. Неглубокий порез, но досадный. Я позволил подонку подойти слишком близко.

— Держи лучше, — проворчал Франческо, делая очередной стежок. — Шрам будет.

— Еще один в коллекцию.

— Мог бы и поосторожнее. Свадьба через неделю. Невеста не обрадуется, увидев жениха в бинтах.

Невеста. Алессандра. Я думал о ней, когда нож полоснул по плечу. Секунда невнимательности едва не стоила жизни.

— Кто он был? — спросил Франческо, заканчивая с повязкой.

— Никто. Мелкая сошка, нанятая за пару тысяч евро.

— Кем нанятая?

Вопрос на миллион. Нападение произошло в двух кварталах от нашего дома, на нашей территории. Кто-то из своих хотел моей смерти.

— Выясню, — я надел чистую рубашку. — Где тело?

— В морге. Документы оформлены как несчастный случай.

— Хорошо. Проверь его связи. Телефон, счета, контакты. Все.

Франческо кивнул и вышел. Я остался один в своем кабинете, размышляя. За неделю до свадьбы кто-то решил меня убрать. Совпадение? Не верю в совпадения.

Телефон завибрировал. Сообщение от Алессандры: "Тренировка отменяется. Последняя примерка платья."

Я набрал ответ: "Понял. Удачи с булавками."

Три точки появились и исчезли несколько раз. Потом пришел ответ: "Вы в порядке? Странно звучите."

Проницательная. Даже через сообщения чувствует неладное.

"Все хорошо. Увидимся завтра."

"Если доживете до завтра."

Я нахмурился. Что она имеет в виду?

"Это угроза?"

"Это пожелание. Мир опасен для женихов."

Смайлик с подмигиванием. Она шутит. Или знает что-то?

Я отложил телефон и подошел к сейфу. Внутри, помимо оружия, лежала папка с информацией о возможных угрозах. Список был длинным — за годы работы Тени я нажил много врагов.

Но сейчас меня интересовали не внешние враги, а внутренние. Кто-то в семье Сантини не хотел этого брака.

Я начал с очевидных кандидатов. Кузен Роберто — амбициозный, жаждущий власти. Если я умру до свадьбы, он станет главным претендентом на место наследника. Мотив есть.

Дядя Сальваторе — старый ястреб, противник любых переговоров с Моретти. Открыто выступал против брака на семейном совете. Еще один кандидат.

Даже мой отец... Нет. Джованни Сантини многий, но не предатель. Он сам устроил этот брак. Убивать меня сейчас нелогично.

Если только...

Мысль пришла неожиданно. Что, если отец передумал? Понял, что отдает слишком много власти Моретти? Решил разорвать помолвку, обвинив их в покушении?

Паранойя, скажете? В нашем мире паранойя — синоним выживания.

Дверь открылась без стука. Только один человек мог себе это позволить.

— Слышал, на тебя напали, — отец вошел в кабинет.

— Новости быстро распространяются.

— В нашем доме нет секретов. — Он подошел ближе, изучая повязку под рубашкой. — Серьезно?

— Царапина.

— Царапины не требуют визита Франческо с хирургическим набором.

Я пожал плечами. Хороший здоровым плечом — раненое протестовало против движения.

— Кто это был? — спросил отец.

— Выясняю.

— Думаешь, Моретти?

Я изучал его лицо, пытаясь прочесть эмоции. Беспокойство? Разочарование? Ничего. Маска опытного игрока.

— Нет. Это кто-то из наших.

Брови отца поднялись.

— Серьезное обвинение.

— Нападение было на нашей территории. Нападавший знал мой маршрут. Это внутренняя работа.

— И кого ты подозреваешь?

Момент истины. Обвинить кузена? Дядю? Проверить реакцию отца на собственное имя в списке?

— Пока никого конкретно. Но выясню.

Отец кивнул.

— Будь осторожен, Марко. До свадьбы неделя. Было бы... неудобно, если бы ты не дожил до алтаря.

— Неудобно. Интересный выбор слов.

— Практичный. Мир с Моретти важнее личных амбиций. Любых амбиций. Запомни это.

Он вышел, оставив меня в раздумьях. Предупреждение? Угроза? С отцом никогда не знаешь наверняка.

Следующие два часа я провел, изучая записи камер наблюдения. Нападавший появился из ниоткуда — профессионал, знающий слепые зоны. Но один кадр привлек внимание.

За минуту до нападения мимо прошел человек в капюшоне. Походка показалась знакомой. Я увеличил изображение, пытаясь разглядеть лицо.

Телефон зазвонил, отвлекая от экрана.

— Да?

— Это Карло Ризо, — голос телохранителя Алессандры звучал напряженно. — Нужно встретиться. Срочно.

— Что-то с Алессандрой?

— Она в порядке. Но у меня есть информация, которая вас заинтересует. О покушении.

Я выпрямился.

— Откуда вы знаете о покушении?

— Встретимся через час в "Нейтральной зоне". Приходите один.

Он отключился. "Нейтральная зона" — бар на границе территорий, где встречались представители разных семей. Безопасное место для переговоров.

Или идеальное место для ловушки.

Я взял Глок и запасной магазин. Потом подумал и добавил нож. Паранойя? Возможно. Но живая паранойя лучше мертвой беспечности.

Бар встретил меня полумраком и дымом сигар. Середина дня — посетителей немного. Карло сидел в дальней кабинке, массивная фигура напряжена как пружина.

Я сел напротив.

— Говорите.

Он придвинул ко мне папку.

— Алессандра не знает, что я здесь. Если узнает — убьет. Но вы должны это увидеть.

Я открыл папку. Фотографии, документы, распечатки переписки. И имя, повторяющееся снова и снова: Лоренцо Моретти.

— Брат Алессандры? — я нахмурился. — Но он в Америке уже три года.

— Был. Вернулся две недели назад. Тайно. — Карло постучал по фотографии. — Это он выходит из отеля в двух кварталах от места нападения. За час до покушения.

Я изучал снимок. Качество плохое, но сходство очевидное. Лоренцо Моретти, младший брат моей невесты.

— Зачем вы мне это показываете?

— Потому что Алессандра не должна пострадать. Если выяснится, что ее брат пытался вас убить...

Глава 7. Девичник с сюрпризом

POV Алессандра

Розовое шампанское пузырилось в бокале, отражая огни ночного клуба "Византия". Самый дорогой клуб Палермо, арендованный на всю ночь для моего девичника. Последняя ночь свободы — как иронично это звучало.

— За невесту! — Кьяра, моя кузина, подняла бокал. — Пусть брак будет счастливым!

Десять девушек подхватили тост. Родственницы, подруги университета, дочери союзных семей. Все улыбались, все желали счастья. И только я знала, что выхожу замуж за убийцу.

— Алессандра, ты такая напряженная, — Валерия, подруга детства, обняла меня. — Расслабься! Это твоя ночь!

Расслабиться. Легко сказать. Карло стоял у VIP-зоны, еще трое моих людей рассредоточились по клубу. После того, что Марко рассказал о возможных угрозах, я удвоила охрану.

"Будьте осторожны," — сказал он три дня назад. С тех пор мы не виделись — традиция запрещала жениху и невесте встречаться в последнюю неделю. Но он писал каждый день. Короткие сообщения: "Как дела?", "Не забывайте о защите слева", "Увидимся у алтаря".

Странно, но я привыкла к этим сообщениям. К ежедневным тренировкам. К его присутствию.

— Девочки, сюрприз! — Моя тетя Франческа, организатор вечеринки, хлопнула в ладоши. — Специальное шоу для нашей невесты!

Музыка сменилась на чувственную. Свет приглушили. И на сцену вышли... стриптизеры.

О боже.

— Тетя, это лишнее, — попыталась я.

— Чушь! Традиция! — Она подтолкнула меня к сцене. — Давай, не будь скромницей!

Три мускулистых танцора в масках начали представление. Профессионально, красиво, но мне хотелось провалиться сквозь землю. Не из-за смущения — просто это казалось такой пошлостью на фоне всего происходящего.

Один из танцоров спустился со сцены и направился ко мне. Высокий, широкоплечий, в маске, закрывающей верхнюю часть лица. Что-то в его движениях показалось знакомым.

Он протянул руку, приглашая на танец. Девушки завизжали от восторга, подталкивая меня вперед. Деваться некуда — я приняла руку.

И замерла.

Шрам на левом предплечье. Маленький, почти незаметный. Я видела его на тренировках десятки раз.

Марко.

Что он здесь делает?!

Он притянул меня ближе, и я услышала знакомый запах. Музыка обволакивала, заставляя двигаться в ритме.

— Вы с ума сошли? — прошипела я ему на ухо.

— Проверяю безопасность, — ответил он так же тихо. — Улыбайтесь, нас снимают.

Я заметила телефоны в руках подруг. Конечно, снимают. Девичник невесты мафиозной принцессы — событие для соцсетей.

— Как вы сюда попали?

— У меня много талантов. — Его рука скользнула по моей спине. — Играйте роль. Три минуты.

Три минуты пытки. Мы двигались под музыку, его тело прижималось к моему, руки касались — профессионально, но от каждого прикосновения по коже бежали мурашки. Не от страха. От чего-то другого.

Девушки свистели и аплодировали. Никто не узнал жениха под маской — кроме Карло. Я видела, как напрягся мой телохранитель, но сделала предупреждающий жест. Не вмешивайся.

Песня закончилась. Марко отпустил меня и поклонился под овации. Потом наклонился и прошептал:

— Ваш брат в городе. Будьте настороже.

Лоренцо? Но он же в Америке...

Прежде чем я успела спросить, Марко вернулся на сцену. Шоу продолжилось, но я уже ничего не видела. Мысли крутились вокруг его слов. Лоренцо вернулся и не сказал мне. Почему?

— Ого, подруга! — Валерия обняла меня. — Это было жарко! Повезло тебе с женихом!

— Что?

— Ну, если стриптизер так танцует, представь, на что способен Марко Сантини!

Если бы она знала...

Следующий час прошел в тумане. Я улыбалась, пила шампанское (совсем чуть-чуть), принимала подарки. Белье от Кьяры ("Для первой ночи!"), украшения от тети, духи от университетских подруг.

А в голове крутилось: Лоренцо в городе. Марко рискнул прийти предупредить. Что происходит?

— Мне нужно в дамскую комнату, — сказала я Валерии.

— Я с тобой!

— Нет, все нормально. Вернусь через минуту.

Я направилась к туалетам, Карло двинулся следом. В коридоре было тише, музыка доносилась приглушенно.

— Вы знали? — спросила я телохранителя.

— О чем?

— Что Лоренцо вернулся.

Карло помедлил.

— Узнал вчера. Не хотел портить вам вечер.

— А что Марко здесь делал?

— Предупредить вас, очевидно. — Карло нахмурился. — Рискованно с его стороны.

Рискованно — мягко сказано. Если бы кто-то из гостей узнал его, скандал был бы грандиозный. Жених на девичнике невесты — нарушение всех традиций.

Я толкнула дверь дамской комнаты и замерла. На полу лежала девушка — одна из официанток. Без сознания или...

— Карло!

Он ворвался внутрь, оттеснил меня за спину. Проверил пульс девушки.

— Жива. Вырубили. — Он достал пистолет. — Уходим. Сейчас.

— Но гости...

— К черту гостей. Это ловушка.

Мы вышли в коридор. Тишина показалась зловещей. Где охрана клуба? Почему никто не идет?

Ответ пришел в виде четырех мужчин в масках, появившихся из-за угла. В руках — пистолеты с глушителями.

— Назад! — Карло толкнул меня обратно в туалет и захлопнул дверь.

Выстрелы — приглушенные хлопки. Пули прошили дверь в сантиметрах от моей головы.

— Окно! — крикнул Карло.

Я обернулась. Маленькое окно под потолком — единственный выход. Карло сцепил руки, подсаживая меня. Я разбила стекло туфлей и протиснулась наружу.

Переулок. Второй этаж. Внизу мусорные баки.

— Прыгайте! — голос Карло.

Я прыгнула. Приземление вышло жестким — каблуки подвернулись, колено ударилось о край бака. Боль прошила ногу.

Сверху послышались выстрелы. Крики. Потом тишина.

— Карло? — позвала я.

Ответа не было.

Я сбросила сломанные туфли и побежала босиком по переулку. Телефон остался в клубе, оружия нет, охрана неизвестно где. Нужно добраться до людной улицы, поймать такси...