Кровавая стая

Глава 1

Всюду предательство.

последние слова императора Иоанна Бертрама IV (05.07.4211 — 23.12.4265)

Старый Ганс, лишившись глаз,

Вспомнил матери наказ,

И пошел вперед, не унывая,

Век проходит, путь далек,

На огонь, как мотылек,

Старый глупый Ганс вперед шагает.

Пусть пробит его доспех,

Он умоет кровью всех.

Трепещи, ведь Корпус наступает.

Старинная солдатская песня

Реми нравился Кэт потому, что не задавал лишних вопросов.

Нет, были у него и другие плюсы: приятный голос, ум, дурацкие принципы, так схожие с её. Но окончательно Кэт убедилась в верности своего выбора, когда он не задал вопрос про шрам. Излишняя склонность к болтовне — скверная черта для мужчины, как и неуёмное любопытство. И, так уж получалось, что почти всегда оба эти недостатка встречались у тех мужчин, которые ей нравились.

Кроме Реми.

С Реми Кэт впервые повезло.

Она последний раз глубоко вздохнула, дёрнулась и тут же обмякла. Тепло и нега разливались по всему телу, а из затёкших мышц разом ушло напряжение. Старинный рецепт сержанта Миллера от всех проблем, а именно: напиться и хорошенько так потрахаться, сработал и в этот раз.

Короткий смешок заставил Кэт открыть глаза. Реми лежал рядом и лыбился своей самой отвратительной и самодовольной ухмылкой.

— Тебе кто-нибудь говорил, что ты очень милая, когда кончаешь?

— Это твой лучший комплимент?

— Один из.

— Тогда советую их как следует пересмотреть.

— Учту ваши пожелания, госпожа капитан.

— Не паясничай.

— И в мыслях не было. Уж точно не с вами, мадам.

— Ой. — Кэт изобразила обиду, — да иди ты.

— Куда прикажете?

Кэт уже было собиралась пошутить, как вдруг её прервал стук в дверь. Короткий, резкий и торопливый. Три удара, пауза, затем ещё три удара. Макс всегда стучит так, когда дело не требует отлагательства. Кэт мысленно выругалась, встала с кровати, отыскала свои старые стоптанные тапочки и прошла до стула с одеждой. Она быстро накинула на плечи чёрный шелковый халат с рисунком роз. Девушка плотно его запахнула, краем глаза отмечая, что Реми уже не только вскочил, но и наполовину одет.

«М-да, недаром их в девятом взводе так дрючат», — мелькнуло у неё в голове.

— Какого чёрта стряслось? — рявкнула Кэт, приоткрыв дверь.

— Виноват, — по лицу Макса реками тёк пот, — Старый объявил сбор всех командиров через пятнадцать минут.

— Он крышей поехал? Ночь на дворе.

В ответ Макс только виновато пожал плечами и понуро опустил глаза. В эту секунду он больше походил на побитую дворнягу, нежели на солдата. Вот только Кэт помнила, как эта самая дворняга положила четверых в кабацкой драке.

— Хорошо, я буду, — Кэт уже собиралась закрыть дверь, но вестовой всё стоял. — Чего ещё?

— Буду благодарен, если вы передадите новости господину Дефо.

— С какого хрена я?...

— Спасибо, Макс, — весёлый голос Реми оборвал её гневную отповедь на полуслове.

— Виноват, — Макс коротко кивнул и зашагал прочь.

— Ты охерел?

— Наше расположение в другой части лагеря, сэкономил парню время.

— Так, стоп, — Кэт подняла злой немигающий взгляд на любовника, — этот утырок точно знал, что ты тут. Кто ещё знает?

— Даже не представляю.

— Реми, ты вот сейчас ходишь по очень тонкому льду в очень горячих ботинках. Сколько?

В ответ Реми только улыбнулся.

— Если я скажу, ты меня кастрируешь.

На этих словах он быстро увернулся от бокового в корпус, перехватил руку и заблокировал. Затем быстро впился своими губами в её и, уходя от удара коленом в пах, выскочил из комнаты.

Кэт тихонько выругалась и принялась собираться.

Ночной воздух едва ли можно было назвать приятным. Он пах дымом от всё ещё догорающей ратуши, каменной пылью, гниением и болотными газами. Вот кто в здравом уме поставит город на болоте? Кэт помнила что-то про Иоакима I Кровавого, про его затянувшуюся войну с северными герцогствами, разорившую, как минимум три государственные казны. Было в голове ещё что-то про выход к морю и речным путям. Вот только не проще ли было закладывать город хоть немного юго-западнее, где нет болот и есть хоть подобие твёрдой почвы?

Ко всему прочему за все три летних месяца кампании в календаре едва набиралась неполная сухая неделя. Чёртов дождь тут заканчивался только затем, чтобы потом начаться ливнем. Сейчас погода была относительно неплохой, дождь был мелкий и больше напоминал очень плотный туман, ну или водяную взвесь, как в теплице дома у мамы. Под ногами что-то тихо чавкнуло. Крупный калибр пропахал всё вокруг, так что грязь была здесь повсюду.

В раздумьях Кэт прошла два поста, пока, наконец, не упёрлась в одно из немногих уцелевших зданий в этой части города, отведённое под ставку командования. Часовые были явно предупреждены о внеплановом совещании, так что быстро пропустили девушку внутрь.

Глава 2

При обустройстве этого лагеря Дижо приказал сложить контейнеры ремблока не прямоугольником, как обычно, а выложить из трёх фигуру в виде широкой буквы «п». Свободный четвёртый контейнер уложили вторым ярусом, так что теперь у начальника ремблока был на крыше собственный наблюдательный пункт с отличным обзором и место для курения.

В принципе, покурить он мог и в блоке, но Ведьма сказала проводить ему больше времени на открытом воздухе. И хоть сукой Вален была первостатейной, но как врач она была почти гениальна.

Сказано — сделано, так что сейчас он стоял на крыше, курил, а заодно и дышал этим самым свежим воздухом. Внизу кипела работа: автоматы заканчивали починку брони какого-то недоумка из взвода Герли. Этот идиот наступил на мину во время дальнего дозора. «Попрыгун» сработал штатно, так что бедняге оторвало ногу до самого́ голенища.

Ну, что же, станет на одного калеку больше в его большом и любящем цирке уродов. Осталось только придумать, что подарить парню на выписку: ботинки или носки? Ему подарили на выписку пару правых перчаток розового цвета и крем для рук.

Дижо пару раз клацнул кнопкой испарителя и медленно втянул облако зеленоватого пара.

Где-то вдалеке, за остатками хвойного леска, уже поднималось солнце. Первые лучи уже окрасили горизонт в красно-розовые цвета. Эти яркие пятна проступали между короткими сожжёнными стволами деревьев, и было в этом что-то красивое. Шарль попытался сформулировать то, что чувствовал. Представил, что он дерево. Ты растёшь под лучами этого солнца, тянешься к небу, а затем несколько мгновений твоей жизни станут в ней последними, и вот ты стоишь выгоревшей чёрной головешкой среди тысяч таких же. Дожди, ветра и снега превратят твои останки в пыль, смоют их и разнесут по округе. И только много лет спустя на твоей могиле появится новая жизнь. Она прорастёт из этой почвы, в которую прорастал и ты, будет кормиться тобой, станет подобной тебе, или даже лучше, но это уже будешь не ты.

Жизнь как она есть.

В затылке дёрнуло с такой силой, что на глазах у Шарля выступили слёзы. Он быстро сделал ещё несколько коротких вдохов из испарителя. С каждой новой затяжкой голова болела всё меньше и меньше. Вдох, выдох и вот уже как будто тяжёлой ночи и не было. Ещё пара минут и можно возвращаться к работе.

Вот только в этот момент к ангару зашагала женская фигура. Эту фигуру он знал лучше многих — высокая, крепкая и сильная. Сильная и болезненно независимая, Кэт до ужаса походила на мать в её же возрасте, затем лишь исключением, что пока ещё не презирала его.

Она быстро перепрыгнула через ограждение, прошлась по краю передвижной эстакады, увернулась от автомата, занимающегося TIG-сваркой повреждённой брони. Прыжок, выход силой и вот девушка уже стоит за перилами рядом.

— Показушница, — прохрипел Дижо и сделал ещё одну короткую затяжку. — Что ты, что твой отец пешеходными дорожками не пользуетесь.

— Пошла бы по дорожке и поднялась бы только сейчас, и ты бы спрятал от меня эту штуку. — Киска указала на испаритель и продолжила, — Дед, это что за хрень ты скрутил?

— Новый экспериментальный метод лечения мигреней.

— Дай глянуть.

Девушка требовательно протянула ладонь и сделала самое серьёзное лицо, на которое было возможно.

— Обойдёшься.

— Да я просто гляну.

Пару секунд они мерились взглядами. Наконец, Дижо недовольно хмыкнул, так что его густые усы смешно дёргались из стороны в сторону.

— Ну, ладно, только вернёшь, и дай я крышку открою, а то помню я, как ты с мелкой электроникой обходишься.

На этих словах мастер прищёлкнул протез на отвёртку, быстро сдвинул пластинку из алюминия и принялся выкручивать небольшой винт.

— Ты всё про тот накопитель? Да, господи, мне тогда было три, я потом всё аккуратно собрала.

— Ага, и четверть века спустя твои разрушительные навыки в уничтожении человеческого труда шагнули вперёд на недосягаемую длину.

— Ой да успокойся, — сквозь смех проговорила Кэт, — не так уж я и ужасна.

— Я твою броню чиню, так что мне-то не рассказывай. Я на одну только переднюю пластину три дня потратил. — Старик, наконец, смог подцепить шлиц и выкрутить проклятый винт. — На, смотри на мой инженерный гений, варвар.

— Аккумулятор, контроллер, кнопка... так, а это.

— Не ломай голову, это ультразвуковой эмиттер. Выкрутил пару штук из старой ванны для чистки электроники. Смотри. Вот сюда, вставляется колба с раствором, кнопка отламывает кончик.

— Это я поняла. Дальше.

— Дальше. Так, эмиттер превращает жидкость в пар, который идёт через мундштук в лёгкие.

— Прикольно. Патент оформил?

— Подал.

— Что за жидкость загнал?

— Витаминный коктейль.

— Так, давай-ка подробнее.

— Без малейшего понятия, напряг Ведьму. Она подобрала что-то из разрешённого и пересчитала дозировку. Сыпала страшными словами вроде гематоинцифалического барьера.

— Энцефалический. Через «э».

— Ага, вам, умным, виднее, а мне, малограмотному, и эти ваши мудрёные слова вообще без разницы.