Кровь

Глава 1.

«Каждый день мы обретаем что-то важное… или теряем нечто незаменимое, чтобы понять истинную ценность того, что имели прежде».

Меган

Жизнь, сотканная из безоблачного счастья, где нет места боли, страданию и тяжким испытаниям… Что может быть желаннее? Меня часто спрашивали об этом, и мой ответ всегда был один и тот же: «Страх». Ибо именно страх, этот первобытный инстинкт самосохранения, заставлял меня ценить каждый прожитый день. Моя работа, моя опасная и ответственная профессия, позволяла мне ощутить этот страх всем нутром, до самой глубины души. Каждый преступник, которого я отправляла за решетку, одаривал меня взглядом, полным животной ненависти, клокочущего гнева, который, казалось, мог испепелить меня на месте.

Со временем я привыкла к этим взглядам, научилась возводить вокруг себя невидимый барьер, непроницаемый для чужой злобы. Но это произошло лишь тогда, когда влияние и мощь компании Де Маркес достигли своего апогея, когда я почувствовала за своей спиной несокрушимую силу, способную защитить меня от любой угрозы. Я была уверена в своей неприкосновенности, в том, что ни одна рука не посмеет коснуться меня. Я находилась в неприступной крепости, надежно защищенная, как и вся семья Де Маркес.

Моя сфера деятельности, моя узкая специализация в юриспруденции, вызывала неприкрытую ненависть у всех мафиозных кланов Флоренции и за её пределами. Я знала в лицо многих крестных отцов и их приближенных, ведь не раз сталкивалась с ними в зале суда, представляя интересы закона. С двадцати четырех лет я занимала должность главного адвоката в нашей прославленной компании, и я искренне любила свою работу, с головой погружаясь в каждое дело, с непоколебимой верой служа закону. Именно этому благородному делу я посвятила последние четыре года своей жизни – служению закону Флоренции и всей Италии. Меня отправляли в самые разные города, от шумного Неаполя до величественного Рима, от делового Милана до романтичной Венеции. И я никогда не подводила, всегда выполняла свою работу безупречно, с полной отдачей и профессионализмом. Именно благодаря моему усердию и преданности наша семья Де Маркес заслужила всеобщее признание и прославилась на всю страну.

– Мег, ты опять опаздываешь! – прозвучал укоризненный голос моей матери, вырвав меня из потока мыслей. Она с нескрываемым беспокойством наблюдала за моими торопливыми сборами.

– Да знаю я, мам, знаю. Как будто я сама не вижу, сколько времени осталось до вылета. Пока, мамочка, – пробормотала я в ответ, торопливо хватая свою сумку с вещами, необходимыми для предстоящей поездки.

– Мерил уже ждет тебя в машине! – крикнула мама мне вслед, и я лишь коротко кивнула в знак согласия.

Выбежав из дома, я ощутила, как мои обычно спокойные голубые глаза вспыхнули искорками злости и раздражения. Черт побери, как же я ненавижу опаздывать! Стараясь не показывать своего недовольства, я пожала плечами, нежно поцеловала сестру в щеку и коротко поздоровалась с отцом, стараясь скрыть за улыбкой свое волнение. Нам снова поступила срочная жалоба из Неаполя – значит, опять предстоят утомительные перелеты, бессонные ночи и напряженная работа. На этот раз ситуация казалась особенно серьезной, и я чувствовала всем своим нутром, что этот вызов не случаен, что за ним кроется нечто большее, чем кажется на первый взгляд.

– Если мы опоздаем на самолет, Меган, я тебя прибью, – спокойно, но твердо произнесла Мер, не отрывая взгляда от дороги. В её голосе не было ни тени шутки – она всегда отличалась пунктуальностью и не терпела ни малейших задержек.

– Успокойся, Мер. Эти люди сами должны нас ждать с распростертыми объятиями, а не мы нестись сломя голову, словно от нас зависит судьба мира, – уверенно ответила я, стараясь сохранить невозмутимый вид, и решительно вышла из машины.

Моя сестра – Мерил Де Маркес – была точной копией нашего отца: те же пронзительные глаза, темные, как вороново крыло, волосы, высокий рост и волевой характер. Она была словно женская версия Джоула Де Маркес, унаследовавшая от него все самые сильные и выдающиеся черты. Её бойкий, энергичный, а в нужные моменты – удивительно спокойный и рассудительный характер всегда помогал нам в работе, позволяя находить выход из самых сложных и запутанных ситуаций. Я знала, что сестра занимается этим делом дольше меня, ведь она старше на год, но, несмотря на это, опыт у нас был практически одинаковым. Мы были похожи, как две капли воды, и в то же время – совершенно разными, дополняя друг друга словно две половинки одного целого.

– Пока, пап, – попрощалась я, чмокнув отца в щеку, и решительным шагом направилась к трапу самолета, предвкушая предстоящую работу.

Едва я успела устроиться в мягком кресле, как мой телефон завибрировал, извещая о входящем звонке от клиента.

– Слушаю, – произнесла я, стараясь придать своему голосу уверенность и профессионализм, мгновенно меняя тон с неформального на деловой.

– У нас серьезная проблема, адвокат. Мы почти выяснили, кто зверски убил мою семью, но никак не можем установить личность преступника. Нам нужны ваши экспертные знания, ваши отпечатки пальцев и, конечно же, работа первоклассного детектива, способного распутать этот клубок лжи и интриг. Когда вы сможете прибыть в Неаполь? – неуверенно произнес он, запинаясь и словно сомневаясь в важности сообщаемой информации.

«Как странно, – подумала я про себя. – Почему сторона, заинтересованная в поимке преступника, не предприняла никаких действий до появления адвоката? Неужели они настолько уверены в своей безнаказанности?» Я знала, что мы с Мерил будем заниматься этим делом вместе, плечом к плечу, поддерживая друг друга в трудную минуту, но меня не покидало ощущение, что за этим преступлением стоит мафия. В последнее время преступления, особенно жестокие убийства обычных граждан, практически не касались нашей семьи, словно кто-то намеренно оберегал нас от лишних проблем. «Мафия… проклятые придурки! Неужели они всерьез считают, что сильная сторона закона не сможет их посадить за решетку? Неужели они полагают, что их подкупленные адвокаты в Неаполе обладают достаточным влиянием, чтобы вытащить их из любой передряги? Все слишком запутано и неясно… Но я обязательно докопаюсь до истины, выясню, в чем тут дело, и кто виновен в этих зверствах!»

Глава 2.

Меган

Сон бежал от меня, словно трусливый зверь, оставляя лишь липкое беспокойство. Казалось, его присутствие всё ещё витает в комнате, невидимой тенью сковывая мои движения. Мысли, словно стая хищных птиц, терзали сознание, не давая ни единого шанса на расслабление. Веки отяжелели, слипаясь от усталости, но я не решалась пошевелиться, боясь нарушить хрупкую тишину.

Утро безжалостно потребовало жертв – моё лицо молило о спасительном слое макияжа. Я облачилась в строгий чёрный пиджак и брюки в тон, создавая броню из безупречного вида. Полиция скрутила Мартина глубокой ночью, словно загнанного зверя, и теперь суд был неизбежен. Собрав непокорные пряди в строгий пучок и тщательно прокрасив ресницы, я покинула свою комнату. Мерил, как всегда собранная и ухоженная, встретила меня приветствием: "Доброе утро". Я ответила ей тем же, выдавив на лицо подобие улыбки.

Но утро не было добрым, ни капли. Мне хотелось разорвать его на куски за то, что он посмел явиться в мою жизнь, словно злой рок. Из-за его дерзкого побега и глупой речи я не сомкнула глаз, и проклятья застревали у меня в горле, как колючая проволока.

– Не могу поверить, что он сбежал, словно безумный, бродил всю ночь по Неаполю, а потом его снова поймали! Как они вообще могли упустить Мартина? – возмущённо воскликнула моя сестра, не в силах сдержать гнев.

Я лишь кивнула в ответ, сохраняя ледяное спокойствие. Знала бы она, что Нелан собственной персоной находился в моей комнате, словно неприкаянный призрак, случайно заблудившись в лабиринтах города, она бы уронила челюсть от изумления и ужаса. Она бы прокляла его до седьмого колена, пожелала мучительной смерти и, не страшась закона, собственноручно отправила бы его в ад.

Наш автомобиль остановился у величественного здания суда, словно мрачного замка, возвышающегося над городом. Я вышла из машины, и меня ослепило зрелище: агенты SWAT, ФБР и многочисленная охрана, словно стальные големы, держали под прицелом всего лишь одного человека. Их лица, непроницаемые, как маски, выражали предельную сосредоточенность, глаза – сканеры, выискивающие малейшую угрозу. Один из них, приблизившись ко мне, представился:

– Де Маркес, доброе утро. Агент Ньюлан Мартинес, – произнёс он сдержанно.

– Здравствуйте, агент. Надеюсь, что таких неприятных сюрпризов, как этой ночью, больше не повторится? – спросила я, не скрывая гнева в голосе.

Получив короткий утвердительный ответ, он отошёл, вернувшись к своей бдительной страже. Я начала неторопливую беседу с Мерил, стараясь отвлечься от гнетущего напряжения, и ожидая появления второй стороны. Я старалась держаться на почтительном расстоянии от него, возле величественных колонн здания суда, но ощущала на себе его пристальный взгляд, прожигающий меня насквозь. Пытаясь сосредоточиться на разговоре с Мерил, я чувствовала, как будто он хочет меня убить, немедленно и безжалостно.

– Он смотрит на тебя, – тихо прошептала Мерил, нарушив тишину.

Я лишь молча кивнула в знак согласия.

– Знаю, – ответила я, стараясь сохранить невозмутимый вид.

Я повернулась, и наши взгляды мгновенно встретились, словно два магнита, притягивающиеся друг к другу. В его глазах читалась неприкрытая угроза, словно он обладает надо мной безграничной властью, способной сломить мою волю.

"Но, войдя в здание суда, – подумала я, – власть буду иметь я. Я буду управлять его разумом, словно марионеткой, дергая за нужные ниточки".

Я продолжала смотреть на него, словно загипнотизированная, не в силах отвести взгляд. Он вдруг сделал какой-то непонятный жест, и я поспешно отвернулась, чувствуя, как по спине пробегает холодок. Это было ужасно, пугающе и отвратительно одновременно.

Наконец, мы вошли в величественное здание суда, словно вступая на поле битвы. Я прошла на своё место, отведённое мне законом, а свидетели, словно тени, расположились сзади. Конечно же, Энзо Мартин был здесь, в зале суда, и, казалось, готов разорвать меня на части за то, что я осмелилась выступить против него и его преступного клана.

Я начала свою речь, тщательно подбирая слова и предоставляя неопровержимые факты, произнося всё то, что вызывало у Мартина ярость и бессилие. Он буквально испепелял меня взглядом, полным ненависти и презрения. Снова поймав его взгляд, я не смогла сдержать презрительную ухмылку, чувствуя, как играю с огнём.

– Суд удаляется для вынесения решения, – чётко проговорил бородатый мужчина, словно палач, объявляющий приговор, и люди, словно по команде, встали со своих мест.

Я слышала, как Энзо и его приспешник, Сантино, что-то злобно шепчут обо мне, но в ответ лишь одарила их победной улыбкой. Я знала, что он больше ничего не сможет мне сделать, что его власть подошла к концу.

– Нелан Мартин за умышленное убийство приговаривается к лишению свободы на пятнадцать суток, – торжественно произнёс судья. – Прошу освободить зал.

Мои глаза полезли на лоб от шока и возмущения. Пятнадцать суток? Они что, сошли с ума? Это же просто издевательство над правосудием!

Мартин злобно взглянул на меня, словно хищник, загнанный в угол. "Грёбаный азартник, прикончить бы его прямо здесь и сейчас", – подумала я с ненавистью. Я вышла из зала с непроницаемым выражением лица, стараясь скрыть бурю эмоций, и увидела, как Мартина, закованного в наручники, ведут на выход, словно опасного зверя.

– Спасибо за работу, Де Маркес, – тихо произнёс мужчина, один из представителей закона. – Этот срок хоть и смехотворно мал, но вы хоть чем-то помогли.

Я лишь кивнула в ответ, не в силах выдавить из себя ни слова. Мы с Мерил молча вышли из здания, словно призраки, сели в машину и направились прямиком в аэропорт, подальше от этого прогнившего города.

– Какого хрена?! – не выдержала я, разразившись гневной тирадой. – Я совершенно не понимаю, за хладнокровное убийство ему должны были дать минимум двадцать лет! Какие, к чёрту, пятнадцать суток? Они там все окончательно охренели! Ёбаный Неаполь!

Я знала, что его подкупил кто-то из влиятельной семьи Мартин. Иначе он бы отсидел положенный срок по всей строгости закона. Но нет, этим продажным придуркам нужны лишь грязные деньги, а то, что опасный убийца разгуливает на свободе, им абсолютно плевать. Суки. Бесит, выводит из себя! Неужели они не понимают, что, поступая честно и по закону, возможно, спасут чью-то безвинную жизнь?

Глава 3.

«Ты сам создаёшь себя. Если не вышло, значит, это слабость.»

|Нелан|

Судьба, словно опытный скульптор, направляет нас по лабиринтам жизненного пути, но что произойдет, если человек осмелится отклониться от предначертанного? Разве не вправе каждый из нас выбирать собственную дорогу, пусть и тернистую? Однако за этот выбор всегда приходится платить. Я никогда не был поклонником проторенных троп, предпочитая идти своим путем, который, словно злой рок, неизменно приводил меня к новым испытаниям у самого финиша. Долгие, мучительные уроки становились напоминанием о том, что необходимо следовать верному пути, не сворачивая с него. Этот закон существовал не в рамках страны или государства, он был высечен глубоко в наших сердцах.

Я пренебрегал голосом сердца и общепринятыми законами, руководствуясь лишь холодным расчетом разума. Убивал, стрелял, грабил, продавал… Избежал ли я наказания? Нет, возмездие всегда настигало меня, словно тень, неотступно следовавшая по пятам. Иногда казалось, что его можно обмануть, ускользнуть, но судьба неумолима, как беспощадный палач. Такие, как я, получают приговор от судьбы и от безжалостного закона. Это было неизбежно, как восход солнца. Я сходил с ума, медленно умирал изнутри, но не мог остановиться, словно одержимый. Я был рожден для этого – для хаоса и разрушения. Все нотации и призывы к благоразумию, звучавшие с экранов телевизоров, проходили мимо меня, как пустой звук. Насилие… Насилие над кем? Над мерзкими тварями, попирающими права женщин. Над суками, устанавливающими собственные, лицемерные правила.

Я не мог сдерживать себя, видя, как кто-то поднимает руку на женщину. Кровь закипала в моих венах, превращаясь в бурлящую лаву.

Но… Я убил девочку. Убил дочь того ублюдка, который изнасиловал невинную девушку. Неужели ему было мало семьи? Чего не хватало человеку, которому женщина подарила новую жизнь? Его грязные руки коснулись невинности, осквернив её. Её крик до сих пор звенел в моих ушах, словно эхо в пустой пещере, и я отчаянно пытался заглушить его, утопить в пучине забвения.

Прошла целая неделя с тех пор, как я сбежал из тюрьмы, словно зверь, вырвавшийся на свободу, чтобы доказать этому гребаному адвокату, что он ошибался. Да, это был первый раз, когда я убил не того, кто действительно заслуживал смерти. Но мне плевать. Тот ублюдок тоже понесет заслуженное наказание, и я лично прослежу за этим.

—Нел, я наблюдаю за тобой весь день. Что с тобой, черт возьми? — огрызнулся Энзо, толкая меня в бок.

Мой брат, чей язык острее кинжала. Он может без умолку трепаться, но всегда сумеет заткнуть какую-нибудь выскочку в клубе. Он самоуверен, в меру жесток, но и у него есть свои скелеты в шкафу, глубоко спрятанные в темных уголках души. Два года назад что-то сломило его психику, оставив незаживающую рану, и никто из семьи до сих пор не знает, что именно произошло.

—Просто задумался. Сантино ждет нас, поехали, — ответил я и вышел из дома, словно беглец, спасающийся от преследователей.

Роза Мартин – моя младшая сестра. Полная, женская копия нашего отца, сильная и независимая. Её невозможно оскорбить, ведь когда нам было по семнадцать лет, она метала ножи и стреляла из пистолета наравне с нами. Она могла ударить, даже не моргнув глазом, и не нуждалась в защите. Она была нашей маленькой амазонкой.

—Мои братья снова направляются кому-то перерезать глотку? -спросила Роза с ухмылкой, и я усмехнулся в ответ.

—Всё верно, сестрёнка. Только глотку нам перережет отец, сидящий в офисе и пребывающий далеко не в лучшем расположении духа, — весело ответил я, готовясь к неминуемому разносу, как школьник, натворивший дел.

Рози лишь рассмеялась в ответ, продолжая уплетать свои тропические фрукты, словно ничего не предвещало беды.

А нас скоро превратят в такой же тропический труп. И это, похоже, не за горами, как надвигающаяся гроза.

Я вошёл в кабинет отца и увидел его широкую спину, напряженную, как натянутая струна. По одному этому жесту я понял, что он в ярости, как разъяренный зверь. Этот образ живо напомнил мне тот день, когда я впервые посмел обмануть его, украв деньги из его кошелька.

—Что вы, мать вашу, натворили?! Нелан, сколько раз я повторял тебе держаться подальше от адвокатов?! Сколько, чёрт возьми, раз я тебе это говорил?! — в гневе загремел отец, поворачиваясь ко мне лицом.

Я промолчал, выжидая окончания тирады, чтобы понять, чего он хочет, как опытный стратег, оценивающий ситуацию.

И сам не мог понять, какого чёрта я думаю об этой суке целую неделю. Что я в ней нашёл? Что она сделала такого, что мысли о ней не дают мне покоя, словно навязчивая мелодия?

—Я тебя спрашиваю, Мартин! — прорычал отец, заставив меня поднять голову.

—Она занималась одним ублюдком, который имел ко мне отношение. Была главной стороной и работала над тем, чтобы меня посадить, — сдержанно ответил я, стараясь сохранить хладнокровие.

Это была ложь, тщательно выстроенная, как карточный домик. Я лез к ней в окно, писал письма – как от руки, так и в телефоне. Она прочно засела у меня в голове, словно ядовитый цветок, пустивший корни.

—И ты лазил к ней в окно, чтобы обсудить юридические вопросы? Что с тобой стало, Нел? Какого чёрта ты позволяешь себе эту слабость? Она – запретный плод, манящий и опасный. Если ты смотришь на неё не как на врага, то предупреждаю, сынок, у тебя ничего с ней не выйдет, — чуть успокоившись, произнёс отец, словно пророк, предрекающий будущее.

Не знаю почему, но эти слова словно ранили меня, пронзив сердце, как осколок льда. Глубоко в душе, в потаённом уголке нежности, который я так долго прятал от всего мира, заговорила боль. Мне было больно слышать это, но уйти я не мог – это было бы проявлением неуважения, несмываемым пятном на моей чести.

—Скажи сейчас, Нел. Ты её любишь? — спросил отец, и моё сердце ухнуло куда-то вниз, в бездонную пропасть.

Я не знал. Не знал ответа, словно потерялся в лабиринте собственных чувств. Я не мог понять, что я чувствую к ней. Казалось, это была смесь ненависти и любви, как яд и противоядие в одном флаконе. А порой мне виделось, что я уже держал её в своих объятиях, вдыхая аромат её волос.

Глава 4.

Меган

Шагая по офису, я излучала уверенность, облачённая в строгий чёрный пиджак и брюки в тон. Моё лицо сохраняло невозмутимое выражение, пока мой взгляд не встретился с Марцео.

Мой кузен, чьи черты лица и очертания фигуры я узнала бы из тысячи других. Единственное, что отличало его от прежнего, — это протез на ноге, последствие трагической аварии. Под тщательно подобранными брюками он был искусно скрыт, выдавая себя лишь лёгкой хромотой при ходьбе. В тот страшный период моей жизни, когда мир отвернулся от меня, Марцео оставался моей опорой, всегда готовым прийти на помощь.

— Марцео! — воскликнула я, не сдержав радости, и заключила его в объятия.

Его руки, словно два надёжных якоря, опустились на мою спину. Лёгкий холодок, исходивший от его лица, мгновенно рассеялся, сменившись тёплой улыбкой.

— Как ты? — спросил он, и мы неспешно направились в сторону моего кабинета.

— Всё просто замечательно. А ты как? Я слышала, что ты скоро переезжаешь в Неаполь по работе, — ответила я, стараясь скрыть грусть в голосе. Марцео лишь кивнул в подтверждение.

Известие о его переезде печалило меня, но я не хотела показывать этого. Ведь отъезд Марцео означал и вероятную разлуку с моей кузиной, Авророй. Она была точной копией своего покойного отца, дяди Бенетто. Хоть характером она и не пошла в него, но внешность и огненно-рыжие волосы достались ей в наследство от него.

— Да, это так. Но Аврора останется здесь, ей не очень нравится этот город. Да и к тому же, она ещё не закончила учёбу. Она хочет побыть с мамой, — с грустью произнёс Марцео, и я невольно опустила глаза.

Трагическая гибель Бенетто оставила неизгладимый след в душе Авроры. Она стала свидетельницей ужасной аварии, когда у машины отказали тормоза. С тех пор она испытывала страх перед автомобилями и дорогами, и каждая поездка становилась для неё настоящим испытанием. Первое время она замкнулась в себе и не могла говорить, но спустя несколько месяцев ей удалось справиться с потрясением. Однако она призналась мне тогда: "Рана заживает, но шрам остаётся навсегда, Меган".

— Аврора сегодня приедет в офис? — спросила я, надеясь на встречу.

— Да, она уже едет сюда прямо из университета. Я улетаю завтра, хотел попрощаться с вами, — ответил Марцео, и мои глаза округлились от неожиданности.

Я не ожидала, что его отъезд состоится так скоро. Мне казалось, что у меня ещё есть время, чтобы привыкнуть к этой мысли.

— На какой срок ты уезжаешь? Ты сможешь приезжать к нам? — поинтересовалась я.

— На три года. Не знаю, получится ли приезжать, ведь там будет наша зона ответственности. Работа в Агентстве SWAT — это не шутки, Мег, — твёрдо ответил он, и я понимающе кивнула.

Я прекрасно осознавала это. Всё детство мы провели вместе, и я, будучи адвокатом, знала, насколько строгие порядки царят в таких зонах. Я не сомневалась в силе и профессионализме Марцео, но всё равно не могла отделаться от тревоги за его безопасность. Мне просто хотелось, чтобы он всегда был в безопасности.

Спустя полчаса появилась Аврора. Её приветливая улыбка немного подняла мне настроение, и я поспешила обнять её. Её пронзительные бледно-голубые глаза смотрели словно сквозь меня, а печальное выражение лица, вызванное скорой разлукой с братом, не могло не расстроить меня.

— Хватит сидеть с кислой миной, Аврора, — попытался подбодрить её Марцео, но она лишь закатила глаза в ответ.

Она никогда не шутила на подобные темы, слишком болезненными они были для неё. Аврора всегда отличалась серьёзностью и не любила расставаться с близкими людьми, боясь, что каждая встреча может стать последней.

Внезапно зазвонил мой телефон, высветился незнакомый номер. Ответив на звонок, я приготовилась выслушать собеседника.

— Добрый день. Это Меган Де Маркес? — раздался в трубке незнакомый мужской голос.

— Да, я. Что-то случилось? Кто вы такой?

— Ваши родители попали в автомобильную аварию. Срочно приезжайте на шоссе в конце города, — произнёс мужчина, и мои глаза расширились от ужаса.

Эти слова одновременно напугали и насторожили меня. Ведь отец сейчас должен быть в офисе. Возможно, он уехал, а я просто не заметила. Что-то здесь не так, и я не могла понять, что именно. То ли это ложь, и мне нельзя ехать туда, то ли правда, и жизнь моих родителей висит на волоске. Ловушка это или призыв о помощи?

Я приняла решение ехать, никому ничего не сказав, но отправив свою геолокацию Мерил. Подъехав к указанному месту, я вышла из машины и направилась к заброшенному зданию. Внутри царил полумрак, повсюду валялись разбитые бутылки и толстый слой пыли. Сама атмосфера этого места кричала об опасности, но вдруг я услышала отчаянный крик.

— Отпустите меня! — звала на помощь девушка. — Ублюдки!

Я узнала этот голос. Чёрт, это же Джена, моя сестра! Не теряя ни секунды, я бросилась на звук и увидела группу незнакомых мужчин, издевающихся над ней.

— Кто вы такие, мрази?! — закричала я, но никто не обратил на меня внимания.

Они оскорбляли её словами, а у меня даже не было оружия, ведь я никогда не носила его с собой. Мерил не сможет помочь, отец убьёт нас обеих, если узнает, что я приехала сюда, никому не сказав. Марцео уже уехал, Аврора не сможет мне помочь. Кому же мне позвонить? У кого просить помощи? Что делать?

В голове всплыло лишь одно имя, что на мгновение удивило меня, но я не стала медлить. Если я сейчас ничего не предприму, то потеряю свою сестру.

— Меган, что случилось? Почему ты звонишь? — сразу же ответил он.

— Нелан, умоляю, приезжай! Моя сестра в ловушке, я не знаю, что делать! — тараторила я, охваченная страхом за свою жизнь и жизнь Джены.

Внезапно телефон выхватили из моих рук. Меня заметили, тихо посмеиваясь, ударили. Я дёргалась, пытаясь увидеть, что происходит с Дженой, но огромный мужчина не давал мне этого сделать. Я попала в ловушку, и мне было безумно страшно. Вся моя надежда была лишь на Нелана.

— Отпустите! — завизжала я, чувствуя острую боль в руках от его хватки.

Глава 5.

Нелан

В гневном порыве я выхожу из самолёта, а Сантино всё ещё крепко держит меня, словно опасается, что я сорвусь и начну крушить всё вокруг. И, признаться, такое желание у меня действительно было. Хотелось выпустить пар, дать волю накопившейся ярости. Мне хотелось разрушить всё то, что сделал этот ублюдок. Разрушить его компанию и его самого.

—Отпусти, — фыркаю я, и, не дожидаясь ответа, решительно сажусь в машину.

Грёбаный папаша! Как он вообще мог подумать, что я способен навредить его дочери? Я ни разу не причинил ей боли, напротив, я помогал им, чёрт возьми! Если бы я действительно захотел навредить, я бы сам организовал ловушку. Но зачем мне это? Этот ублюдок избил меня, словно я изнасиловал его дочь и навсегда запятнал её репутацию.

Я видел, как Меган хотела что-то сказать, читал это по её глазам, видел, как она уже собиралась начать свою речь. Но этот старый хрен не дал ей договорить, да ещё и посмел думать, что я способен на что-то ужасное.

Ублюдок!

—Хватит, — рявкнул Сантино, заметив, как мои кулаки сжимаются и разжимаются в бессильной ярости.

—Он выводит меня из себя! — огрызаюсь я в ответ и с силой ударяю по переднему сиденью.

Сейчас я, наверное, выгляжу как ребёнок, у которого отняли любимую игрушку. Но нет, когда я вернусь домой, они увидят, на что я способен в своей ярости. Они ещё не знают, насколько изощрённой может быть моя месть.

Я вхожу в дом, отец бросает на меня короткий взгляд, я лишь киваю в ответ и направляюсь в свою комнату. Срываю с себя кофту, хватаю нож и со злостью швыряю его в стену, вдруг смеясь, словно нахожу в этом что-то забавное. В такие моменты я превращаюсь в настоящего психа, и каждый, кто попытается меня остановить, рискует жизнью.

Звук телефона отвлекает меня от мрачных мыслей. Достаю его и вижу сообщение от Меган.

Меган: "Психи раскрывают свою истинную сущность только в стенах дома? 1:1, Мартин."

Я настороженно оглядываюсь, но нигде не вижу камер. Безумная улыбка расползается на моём лице, и я начинаю печатать ответ.

Нелан: "Слежка незаконна, Де Маркес. Не боишься последствий?"

Бросив телефон на кровать, я сажусь за стол и опускаю взгляд. Костяшки на руках разбиты в кровь, словно отражая моё истерзанное моральное состояние.

В комнату входит мама. Её небесно-голубые глаза находят мои, и она мягко улыбается. Несмотря на царящий вокруг беспорядок и воткнутые в стену ножи, она сохраняет спокойствие. Прекрасно.

—Успокоился? — тихо спрашивает она, и я коротко киваю. —Эта женщина вызывает в тебе бурю эмоций: ярость, желание убивать, метать всё вокруг. Ты копия своего отца, он также бушевал, когда добивался меня, сын. Но не будь лишь его отражением. Не трать силы на пустые истерики, а действуй, если действительно чего-то хочешь. И знай одно, Нел, её загрызут в нашей семье. И знаешь, кто будет первым? Я. Но я делаю всё обдуманно, если она совершит что-то ужасное, ей не жить.

Я внимаю каждому её слову. Мама всегда была справедливой, никогда не принимала решений без объяснений и всегда славилась своей честностью. Я словно оказался между двух огней: иногда справедливый, как она, а иногда своенравный, как отец. Но мама всегда была похожа на дедушку. Её ледяное спокойствие, безжалостность и умение быть жестокой поражали. Я восхищался ею ещё с юных лет. Она всегда ходила с высоко поднятой головой, никогда не щадила виновных и никогда не оправдывала невиновных. Она была воплощением справедливости.

—Ты понял меня, Нелан? — спрашивает мама, и я киваю в знак согласия. —Прекрасно.

Она уходит, оставляя после себя лёгкий шлейф своего изысканного парфюма. А я продолжаю размышлять о своих чувствах к Меган. Любовь, ненависть, отвращение? Что это? И как разобраться в этом хаосе эмоций? Я не понимаю, с каких пор любовь стала запретным плодом. С каких пор нужно просчитывать все последствия, прежде чем позволить себе полюбить кого-то.

Меган красива, дерзка, но в ней есть какая-то скрытность. Она словно прячет свои истинные чувства за непробиваемым щитом. Но её голубые глаза… они опьяняют. Я не могу долго смотреть в них, потому что сразу теряю рассудок. Она словно демон, вонзающий свои когти в самое сердце. Она проникла в мою память, не позволяя мне думать ни о чём, кроме её бездонных океанических глаз. И мама права – Меган действительно вызывает во мне желание убивать.

Я не могу усидеть на месте, когда думаю о ней. Меня нестерпимо тянет делать то, что Меган ненавидит больше всего – лишать людей жизни. Это странное, необъяснимое чувство. Я не знаю, как поступить. Отдаться влечению к Меган, ведь я отчётливо чувствую это притяжение, или сделать всё возможное, чтобы она возненавидела меня? Она и так ненавидит, но, чёрт возьми, я ничего не понимаю!

На следующий день я на работе. Мне заказали убийство, и я полностью сосредоточен на своей жертве. Тесак в моих руках – идеальный инструмент для того, кого я собираюсь убить. Насильник, торговец людьми. Морган. Его глаза безумные, страшные, полные злобы и ярости. Он дёргается, пытается ударить меня, но его руки надёжно связаны.

—Чувствуешь это ощущение, да? — спрашиваю я, глядя ему прямо в глаза. —Беспомощность. То же самое чувствуют те девушки, которые не могут даже слова сказать, когда их насильно забирают. Их руки связаны, хотя на них нет никаких верёвок.

Я обрушиваю на него удар. Безжалостно, с нечеловеческой силой. Когда его глаза снова встречаются с моими, я вдруг вспоминаю Миону. Миона Мартин. Моя младшая сестрёнка, чью жизнь забрал этот ублюдок. Он убил её в тот день, не испытывая ни малейшего сожаления.

Она была ангелом, спустившимся ко мне в тот день, когда её убили. Тогда я пообещал себе, что буду защищать тех, кто этого заслуживает.

Миона была невинна, она была всего лишь ребёнком, чьей судьбой распорядился этот мерзавец. Моя сестра могла бы быть жива, но её больше нет рядом. Моя милая сестрёнка стала ангелом. Ангелочком, чьи глаза преследуют меня во снах. И я знаю, что даже после мести я не смогу вернуть её. Она останется на небесах, но моя душа обретет покой, зная, что я помог этому подонку ощутить то же самое, что и моя сестрёнка.

Глава 6.

Меган

Прошёл целый месяц. Я упорно работала, училась на каждой своей ошибке, старалась отгонять мрачные мысли, и казалось, жизнь постепенно налаживается. Навязчивые идеи больше не терзали меня, кошмары с его участием отступили. Мартин почти полностью исчез из моей головы.

Этому освобождению я была несказанно рада, ведь искренне не хотела больше думать о нём. Но мысли, словно назойливые мухи, постоянно возвращались, особенно мучительными они были во снах, где он всегда присутствовал.

—Меган! — окликнула меня Мерил, и я резко вздрогнула, пытаясь вернуться в реальность.

Я посмотрела на сестру и натянуто улыбнулась, доедая бутерброд, заботливо приготовленный мамой.

—Я сегодня сама справлюсь на работе, папа дал тебе выходной. Ты трудилась не покладая рук весь этот месяц, тебе просто необходим отдых, — проговорила Мерил, и я удивлённо посмотрела на неё, отрицательно качая головой.

Я совершенно не хотела никаких выходных. Меня охватывал липкий страх, что в тишине и одиночестве я снова начну тонуть в мучительных мыслях, которые неизбежно приведут меня к нему. Я отчаянно не хотела этого, опасалась как огня, и вот теперь — выходной для меня словно ловушка, зловещий тупик, в котором я рискую окончательно увязнуть в своих переживаниях.

—Я выйду на работу, не хочу ничего пропускать, — твёрдо заявила я, и, взяв тарелку, направилась к раковине.

Словно спасаясь от неминуемой опасности, я убежала в свою комнату и захлопнула дверь. Я стояла, прислонившись к ней спиной, словно за ней скрывался кровожадный монстр. Окинув взглядом комнату, мой взгляд внезапно зацепился за подоконник.

Роза. Чёрная, как сама ночь, с длинным, элегантным стеблем. Рядом с ней небрежно брошена записка и чёткий, отчётливый отпечаток пальца.

С замирающим сердцем я медленно подошла к окну, дрожащими руками взяла записку и развернула её.

"Теперь по моему отпечатку тебе будет легче найти меня, адвокат. Я буду рядом, даже если ты этого не видишь…"

—Господи… — прошептала я, и с отвращением отбросила записку в сторону.

Как же от него избавиться? Как навсегда вычеркнуть его из своей головы, если стоит мне только начать забывать о нём, как он внезапно появляется снова? Что делать с этими проклятыми мыслями о нём? Я прекрасно понимала, что он совершенно не тот человек, который мог бы мне понравиться. Но какого чёрта я постоянно думаю о Нелане? Какого дьявола я представляю его рядом с собой?

Может быть, я просто обманываю себя, и… я действительно люблю его? Что если я намеренно подавляю собственные чувства, прячу их глубоко внутри?

—Нет. Это невозможно, — чётко произнесла я, и решительно выбросила бумажку в мусорное ведро.

Я не могла его любить, просто не имела права. Это было неправильно, запретно, ужасно. Он не тот человек, которого я достойна. Он — убийца, чья голова забита лишь кровью и насилием. Только эти мысли должны владеть мной, потому что так правильно. Я должна справиться с этим сама, ведь решение зависит только от меня. Я смогу сделать всё возможное, чтобы навсегда выбросить его из своей головы, из своих мыслей, из своего сердца. Нужно просто взять себя в руки, проявить силу воли, и тогда всё обязательно получится. Моя жизнь — только в моих руках, и я должна это доказать. Я покажу всем, на что я способна.

Я шла по улице в одиночестве, пальто согревало меня в этот прохладный осенний день, и я старалась наслаждаться погодой. Мимо сновали люди, погружённые в свои заботы, кто-то смеялся, кто-то спорил, но я невольно обращала внимание только на тех, кто нежно обнимал свою вторую половинку.

Они любят. Искренне, от всего сердца. Возможно, у кого-то из них было разбито сердце, но благодаря любви они сумели собрать его по кусочкам. Возможно, кто-то собирал его в одиночку, но всё равно только из-за любви. Ведь никто никогда не отменял того факта, что искренняя любовь — самая крепкая и всепобеждающая сила. Я смотрела на молодую пару, у девушки были невероятно красивые голубые глаза. Они сияли, но не от солнца, которое почти не согревало в этот день. Они лучились от любви к мужчине, который согревал её в своих объятиях. На улице был мороз, девушка была одета лишь в лёгкий свитер, но ей было тепло. Тепло рядом с любимым человеком.

Как среди такой всепоглощающей любви может существовать насилие? Как среди этих ярких, светлых чувств может зарождаться кровь, ненависть, война, месть? Как это возможно? Что движет теми, кто мечтает убивать, а не о счастливой любви? Ждёт ли этих людей хороший конец? На что вообще могут надеяться такие люди? Ведь надежда, как говорят, живёт в каждом человеке, но насколько сильно мафия может мечтать или надеяться на что-то светлое и доброе?

Все мои размышления внезапно оборвались, когда зазвонил телефон. Я тут же ответила на звонок.

—Да, пап? — спросила я, продолжая идти по улице.

—Приезжай срочно в офис, у меня важный разговор, — строго произнёс отец, и я насторожилась.

Уже через полчаса я была на месте и увидела Мартина, стоящего на коленях. Мурашки пробежали по коже от этого зрелища, его свирепый вид пугал меня ещё больше, и я вопросительно посмотрела на отца. Его глаза были сосредоточенными, но только я заметила в них едва заметную искру гнева. Я знала, что скоро эта искра превратится в бушующее пламя.

—Он утверждает, что ты любишь его и не раз принимала у себя в комнате его любовные послания и признания. Это правда, Меган? — грозно спросил отец, и мои глаза расширились от изумления так, что, казалось, они вот-вот выпадут на пол.

Этого просто не могло быть. Да, послания были, но я тут же выбрасывала их, ведь я совершенно ничего не чувствовала к нему, чёрт возьми! Никогда и ничего.

—Пап, это ложь! Никогда такого не было, я не люблю его, и в моей комнате его никогда не было! — возмущённо воскликнула я и с ненавистью посмотрела на этого подлого лжеца.

Он был немного побит, но, видимо, находил эту ситуацию забавной. Потому что глупая улыбка на его лице говорила только о злорадстве, но сейчас я меньше всего думала о его мерзких ухмылках, чёрт побери!