Кровь Махпейкер

Для потомков

   Здравствуй, дорогой читатель. Меня зовут Искандер Тер-Николаев, и это письмо я пишу в 1930 году. Мне искренни жаль, что эта связь односторонняя. Ты знаешь, как меня зовут, а в дальнейшем ещё кое-что узнаешь обо мне, однако я ничего не буду знать о тебе. Что очень печально. И всё же я хочу верить, что твоя жизнь не менее интересная, чем то, что я приготовил для тебя. 

          Я родился и провёл большую часть своей молодости на Острове святого Феодора. Это была маленькая, но удивительная провинция нашей славной Империи. Этот остров получил неофициальный статус имперской мастерской. И не зря! На нём жили и живут самые талантливые изобретатели, о которых я слышал и с которыми знаком лично. 

        За всю свою молодость, я успел погостить во всех городах моей маленькой родины, вляпаться во множество приключений и познакомиться с интересными людьми. 

       Так что к своим сорокам годам я скопил множество историй человеческих судеб. В них есть всё: жизнь и смерть, радость и горе, верность и предательство, любовь и ненависть к ближнему. И когда мои знакомые изобретатели братья Станковы, которые много лет работали над перемещением объектов во времени и пространстве, предложили мне отправить по временной линии что-нибудь из моих вещей, я решил, что это будут самые интересные истории, которые случились на острове. 

     Возможно, благодаря гению моих знакомых изобретателей, я и сам смогу отправиться в будущие и даже познакомиться с тобой. А пока я дарю тебе кусочек нашего мира.  

     Добро пожаловать на Остров святого Феодора! 

Предисловие

   “Нет места лучше дома”, - с этим выражением я могу полностью согласиться, ибо свой родной Южный Рюрикслав я люблю словно мать. У этого города есть достаточно интересная предыстория. До начала 30-х годов 18 века на территории острова святого Феодора существовал один город Рюрикслав, разделённый рекой Никон. Когда на трон взошла императрица Анна Иоанновна, она приказала сослать всё не православное население острова в этот город. Католики и протестанты поселились на северном берегу, а мусульмане и евреи устроились на южном. Спустя каких-то сорок лет город разделился на два, которые были соединены широким каменным мостом. 

   В моём рассказе речь пойдёт о Южном Рюрикславе. Наверное, нигде больше не встретить такое мирное сочетание двух культур. Здание города, выполненные в арабском архитектурном стиле, расписаны русскими узорами: хохлома, гжель и другие. Глас муэдзина сливается с православными молебнами. Рядом с хаммамами мужики продают липовые и дубовые веники. Идя по городу можно увидеть мусульманок двух типов. Первые, выходя на улицу или находясь в месте, где присутствует мужчина не родственник, облачены в одежды, скрывающие фигуру, и их головы покрыты хиджабом. Вторые же одеваются в европейском стиле, но на их голове всегда будут чудные модные шляпки с длинными прозрачными вуалями. 

   И всё же не стоит забывать, что Южный Рюрикслав входит состав, так называемой “Имперской мастерской”. По городу также можно встретить повозки, запряжённые автоматонами лошадей, человекоподобные механизмы, отвечающие за уборку города, и газовые фонари, с разноцветными огнями, которые висели на, натянутых сверху, канатах. Однако самое главное украшение моего родного города - это висячие стальные мосты. Дело в том, что город был расположен на трёх холмах, и передвижение было достаточно непростым. Висячие мосты просто настоящие спасение для жителей Южного Рюрикслава. Благодаря работе лучших инженеров острова, эти мосты состояли из нескольких частей, которые в определённые часы соединялись друг с другом. В народе они получили название “Каменная паутина.” 

   Приехав в этот город в 1887 году, мой отец был просто очарован им. Там он познакомился с моей матерью и, ради брака с ней, принял ислам. Так спустя год после переезда в Южный Рюрикслав Сергей Александрович Тер-Николаев стал Сулейманом Абдуллаевичем, женился на моей матери, и в этом счастливом браке родилось двое детей: моя сестра Фахрие (которая принадлежал ко второму типу жительниц города) и я. 

   Теперь, когда я рассказал немного о моей малой родины и моей семье, думаю, стоить вернуться к тому, ради чего ты, мой дорогой друг, начал читать эти записи. 

   Эту историю я услышал в декабре 1912 года. В конце этого года Фахрие нашла своё счастье. Её жених был одним из самых достойных людей, которых я когда-либо встречал. Моя сестрёнка называла его ласково “Метя”  

- Не Митя, а Метя. - в шутливо говорила Фахрие в день помолвки. 

   Метя был ненамного старше сестры, высокий, статный, с густой щетиной и добрыми зелёными глазами. Я был счастлив, что моя дорогая Фахрие, которая после смерти родителей всегда обо мне заботилась, наконец, создаст свою семью. 

   Этот радостный день начался с похода в базар. Я, Фахрие и Метя прогуливались по нему, дабы собрать Махр - свадебный подарок для невесты. Метя обещал, что купит любое украшение, которое пожелает Фахрие. Она выбрала несколько золотых браслетов, колье из сапфиров, кольца с самоцветами и янтарные серьги. Сумма всех этих украшений была приличной, но торг касательно махрама был не уместен, по крайне мере при невесте и её родственниках. 

   Затем в нашей с сестрой небольшой квартирке состоялся праздник в честь обручения. Всё было вполне по-европейски, почти: шампанское, пахлава, запечённая с яблоками, пельмени из фиников и лукум, которые лично готовила моя сестра, и современная музыка, играющая из патефона. В одном помещение присутствовали мужчины и женщины, последние не снимали своих шляпок, а некоторые даже скрывали свои лица под вуалью. 

   Вечером я, Метя и ещё двое наших знакомых: Василий и Роман, ушли на широкий балкон. В его центре стоял небольшой стол с подушками, на котором я установил, как мы в городе его называем, дымокур, состоявший из самовара и нескольких курительных трубок. Во время курения Метя обозначил сумму калыма, который я должен был получить за несколько дней до свадьбы. Он был для меня как раз кстати, ибо в будущем эти денежные отступные должны были стать стартовым капиталом для литературного журнала, который я и Роман хотели создать.  

- Да будет эта свадьба во благо! - сказал я, когда сумма была обговорена.  

- Аминь! - Метя сделал затяжку из дымокура.  

- А как молодые познакомились? - спросил Роман.  

- В госпитале. - объяснил я, - Фахрие там работает медсестрой.  

- Да, это было полгода назад. Я попал в госпиталь после пулевого ранения. - Метя прервался на затяжку, - Когда очнулся, первое, что я увидел, было её луноликое лицо и глаза аки два озера. Из-за формы медсестры, она была похоже на ангела.  

- Ты моей сестре тоже сразу понравился. - я похлопал по плечу своего будущего зятя.  

- Искандер, Роман, - обратился Василий, - О чём же будет ваш журнал?  

- В нём будут настоящие человеческие истории. - начал я. 

- Мы в ближайшее время планируем собрать материал для первого номера. - продолжил Роман, а затем он обратился к Мете, - Кстати, может ты нам что-нибудь интересное расскажешь? Уж ты-то на своей работе, наверняка, много чего интересного повидал.  

- Я... Я даже не знаю. - Метя сделал пару затяжек, а затем произнёс очень тихо, - Есть у меня одна история. Вы, уверены, что хотите послушать?  

- А почему мы должны быть не уверены? - не понимал Роман.  

- Просто такое в день помолвки рассказывать... - Метя окинул взглядом комнату, где все ещё продолжался праздник.  

- Да, наверное, ты прав. - и всё же мне не хотелось упустить потенциальный материал, - Давай после праздника ты мне всё расскажешь?  

Проблемы под утро или почему не стоит знакомиться с танцовщицами на свадьбе

Август 1907 год 

   Сорокатрёхлетний Михаил Иннокентьевич Вахлаков - журналист южнорюрикславского отделения газеты “Феодоровские ведомости” - в последнее время был рад любому поводу уйти в шумное веселье с головой. Такой повод представился, когда Тимофей Павлонский, с которым он вместе работал, пригласил его на свою свадьбу.  

   Само венчание прошло по православному обряду, а вот торжество, проходившего в праздничном павильоне “Шехерезада”, было в восточном стиле. В большом зале у длинного стола на мягких подушках сидели счастливые новобрачные, а рядом за круглыми столиками сидели гости. В помещение было наполнено живой музыкой, состоящей из звуков уда, кеманчи, табла и бубна. Гости наслаждались бараниной, приготовленной в йогурте, кебабом с острыми приправами, пловом с черносливом и сладостями. Некоторые даже курили из дымокуров, стоящих рядом со столиками. 

   Михаила усадили за один столик с его коллегой одногодкой Кириллом Ольшанским и его супругой Настасьей. И вроде бы праздник, но чете Ольшанских от вида брюнета, вальяжно сидящего на подушках и пускающего дым из трубки дымокура в потолок, становилось уныло на душе. Вытянутое, слегка припухшее и с лёгким слоем щетины лицо Михаила было уже серо-телесного цвета, бледные губы словно застыли в усмешке, и только из-за блеска в светло-голубых глаз душа мужчины казалось живой.  

- Эх, Миша, - Кирилл взял несколько кусочков баранины, - Когда ты уже со своей женой разведёшься?  

- Когда Священный синод избавиться от лицемерия. - сделав очередную затяжку, Михаил взглянул на коллегу, - Вот когда речь идёт о великих князьях, так синод без вопросов их разводит, а вот когда простые люди просят получить свободу от оков, так эти лицемеры в рясах в уши льют чушь о семьи как о малой церкви, которой должна быть не рушимой.  

- Ну, не стоит забывать, что этим место управляет обер-прокурор, - напомнил Кирилл, - Человек светский.  

- И что с того? Я уже два года пытаюсь получить развод, так всё без толку!  

- Да уж... - Ольшанский взял трубку от дымокура, - В исламе разводы куда проще.  

- О! А может мне с шейхом проконсультироваться? 

- Насчёт чего? - спросила Настасья.  

- Ну, если я приму ислам, мой брак будет аннулирован.  

- Фи! Миша! - поморщилась женщина, - Какой же ты сейчас противный!  

- Я противный? - усмешка Михаила стала более ярко выраженной, - А моя “дорогая”, которая мне многократно изменяла, ангел? Хотя о чём это я? Вы же бабы всегда будете солидарны друг с другом!  

- Миша! - осадил коллегу Кирилл, - Не груби моей жене!  

- Хорошо не буду. - Михаил взглянул на счастливых новобрачных, - Надеюсь, Тимофею повезёт больше, чем мне. 

   В этот момент музыка стала более быстрой. Настало время для развлечения, без которого не обошлась бы любая свадьба в восточном стиле. В зале появилась девушка, одетая в красный костюм для танцев, украшенный золотыми монетами. Нижняя часть лица была скрыта красной материей. Были видны лишь соболиные брови и большие янтарные глаза как у газели.  

- Она собирается танцевать с саблей? - Настасье стало не по себе.  

- Так могут танцевать только самые профессиональные танцовщицы. - Кирилл приобнял свою жену. 

   Танцовщица, осторожно положив саблю на большую грудь, начала танцевать. С этого момента взгляд Михаила был прикован только к ней, а точнее к изгибам её изящного и гибкого тела, которая двигалось в такт музыки. Вахлакову нравились восточные танцы, но эта танцовщица своими чувственными движениями вызывала у Михаила желание. На пару минут он представил, как она бы изгибалась от его прикосновений в постели. А тем временем танцовщица, отложив саблю в сторону, начала более быстро двигаться. Она подходила к каждому столику и показывая определённое движение. Когда девушка дошла до столика, где сидели Михаил и чета Ольшанских, Настасья незаметно взяла мужа за руку, а Вахлаков по-прежнему не спускал глаз с танцовщицы. Девушка, прогнув спину, дотянулась кончиками пальцев до пола. В этот момент взгляд Михаила с шеи перешёл на грудь, затем опустился на плоский живот, а потом и на юбку, под которой покачивались бёдра. Он так хотел, чтобы всё это принадлежало ему, хотя бы на одну ночь. И всё же Михаил всегда старался на публики вести себя прилично, поэтому он не позволил себе ничего фривольного, а лишь произнёс: “Как тебя зовут, красавица?” Танцовщица, ничего не ответив, подошла к столу новобрачных. Взяв мужа и жену за руки, она повела их в центр зала, тем самым дав начало для танцев. В след за молодожёнами к танцу присоединились другие гости, в том числе и чета Ольшанских. Михаил же, сидя на месте и продолжая курить дымокур, проводил взглядом танцовщицу, которая незаметно для супругов Павлонских и гостей покинула зал. 

   Уже поздно вечером Михаил ушёл из павильона “Шехерезада”. Дом находился на другом холме, поэтому он шёл до опоры Каменной паутины. Обычно в это время суток на каменной дорожке, ведущей до опоры, не так часто встретишь людей. Медленно бредя по дорожке, Миша вспоминал, только что прошедшую, свадьбу. 

“Молодец, Тимофей! Такую свадьбу надолго запомнят.” - Михаил достал из кармана пальто сигаретницу, собравшись закурить, но... 

   Вдруг Вахлаков услышал женский крик: “Помогите!” Михаил тут же поспешил на помощь. У опоры Каменной паутины двое мужчин восточной внешности схватили девушку и пытались увести её куда-подальше. Увидев эту картину, Миша подбежал к одному из похитителей и, схватив за воротник пиджака, ударил его по лицу, а затем оттолкнул второго.  

- Не лезь не в своё дело! - закричал первый похититель, достав из кармана пиджака кинжал.  

- Нет, Мустафа! - закричал второй, - Это не предусмотрено! 

   Пока Миша был в недоумении, бедная девушка схватила его за руку и увела на мост. Они добежали до середины, как вдруг Вахлаков остановился и развернул девушку к себе. По красивым янтарным глазам, мужчина сразу узнал ту самую танцовщицу, только теперь он мог наблюдать и маленькие розовые губки и, выглядывающие из-под пёстрого платка каштановые волосы. Можно было предположить, что ей было уже где-то двадцать пять лет. 

Свежий ум или когда за дело берётся молодой следователь

   Во второй половине дня возле скромненького двухэтажного дома крутились не только городовые, а также соседи и прочие зеваки. Один из самых тихих районов Южного Рюрикслава за каких-то пару часов наполнился встревоженными перешёптыванием. Такую картину следователь Нуреев, в принципе, и ожидал увидеть. Когда один из городовых, сдерживавших зевак, увидел юношу, чей возраст на вид не превышал двадцати пяти лет, идущего к нему, у полицейского не было ни единой мысли о том, что это и есть следователь, которому и поручили расследование убийства.  

- Простите, но... - городовой остановил юношу.  

- Следователь Ахмет Нуреев, - молодой блондин указал на дверь, - Алексей Родионович должен был предупредить. 

   Несколько раз кивнув, городовой пропустил следователя. Зайдя во внутрь, Ахмет не успел оглядеть место преступление, как к нему подбежал коренастый парнишка с широким лицом, чуть курносым носом и добрыми серыми глазами.  

- О, Ахмет, наконец-то, ты приехал! - добродушно поприветствовал пухлый молодой человек.  

- Добрый день, Лёша. - следователь похлопал напарника по плечу и оглядел место преступление, - Хотя слово “добрый” не очень уместно к данной картине.  

- Да, ты прав! Что ж, я до твоего приезда старался ничего не трогать 

   Алексей отвёл своего друга к столу, где лежал труп бедной девушки. Стоило увидеть пустой взгляд покойной, Ахмет тут же на пару секунд закрыл глаза, а руки чуть сжались в кулак, а затем разжались снова.  

- Ахмет? - Алексей обратил на себя внимание.  

- Всё в порядке. - следователь открыл глаза, - Просто собирался с мыслями. Кто первый обнаружил труп? 

   Напарники подошли к окну. На заднем дворе сидела пожилая еврейка, которую успокаивал врач.  

- Она сдавала этот дом. - объяснил Алексей, - Приехала за два часа до полуденного призыва муэдзина, и обнаружила труп своей постоялицы.  

- Я так понимаю, личность установлена. - Ахмет снова оглядел труп.  

- Ну... - напарник отдал паспорт, - Сам посмотри!  

- Так... Исаева Махпейкер Искандеровна. Год рождения: 1881. - Нуреев приподнял паспорт, дабы рассмотреть его на свету, - Паспорт фальшивый, но не сведущего человека обманет. 

- Так что личность не установлена на данный момент. - Алексей постучал по окну, и доктор на заднем дворе утвердительно кивнул, - Я попробую допросить госпожу Бланк. Сумка с инструментами у двери. 

   Ахмет утвердительно кивнул. Алексей вышел на задний двор и обнаружил, что пожилая еврейка уже перестала плакать, однако её руки по-прежнему тряслись.  

- Клара Моисеевна, - коренастый парнишка сначала взглянул на доктора, а потом на старушку, - Что вы можете сказать о вашей постоялице?  

- Шо могу? - еврейка, нервно потирая руки, опустила голову, - Поначалу мне не хотелось сдавать ей дом.  

- Почему же?  

- Я, ранее не сведущая, думала, шо танцовщица и проститутка есть одно и то же, но Махпейкер меня быстро переубедила.  

- Как долго она снимала ваш дом?  

- Где-то чуть меньше года. Платила всегда вовремя. Все бы так!  

- Клара Моисеевна, вы сказали, что ваша постоялица работала танцовщицей, а где именно, вы не знаете?  

- Нет, она не говорила. - голос госпожи Бланк сильно задрожал, - Я когда его увидела рядом с ней, то всё поняла! Вот собачий сын!  

   Алексей сочувственно положил руки на плечи Клары. 

   Тем временем Ахмет осматривал труп девушки. О причине смерти говорил глубокий порез на шее. Молодой человек подошёл к кухонному шкафу. На средней полке лежал один нож. Лезвие было в крови, однако Нуреев не был уверен, что именно им была убита девушка. Ахмет вернулся к трупу. Руки, плечи и груди были в синяках. Молодой следователь, подняв руку убитой, обнаружил под ногтями частички кожи и запёкшейся крови.  

“Она могла оцарапать убийцу.” - подумал следователь. 

   Вдруг Ахмет почувствовал головокружение. Блондин снова закрыл глаза, и перед ним предстала страшное воспоминание: растерзанный труп юной шатенки, чуть присыпанный землёй. Юноша вспомнил, как тряслись руки, когда он её увидел. Однако самое страшное были глаза: пустой взгляд был устремлён на блондина. Тогда ему казалось, что эти глаза умоляли о помощи, которую бедняжка уже никогда не получит. 

- Ахмет! - Алексей вернул друга в настоящие.  

- О! - Нуреев резко повернулся к напарнику.  

- Ты точно... - коренастый парнишка перевёл взгляд на труп, - С тобой точно всё хорошо?  

- Я в порядке! - Ахмет отвернулся от убитой.  

- Я всё понимаю... - догадавшись, Алексей не сразу решился высказать своё предположение, - Она тебе напомнила...  

- Ничего она мне не напомнила! - Нуреев так резко и громко эти слова произнёс, что это услышали даже рядовые полицейские.  

- Э... Ахмет Муратович, - обратился полицейский, стоявший у камина, - Думаю, вам стоит взглянуть. 

   Вернув невозмутимый вид, Ахмет подошёл к камину. В золе юноша обнаружил обгоревшие куски материи и бумаги.  

- Если они и были чем-то важным, то это мы уже никогда не узнаем. - с сожалением заключил Нуреев.  

- Пока что... - Алексей взглянул на лестницу, - Версия об пьяной поножовщине становиться более весомее. 

   Ахмет снова вернулся к столу. Под ним лежала разбитая бутылка из-под наливки.  

- Слушай, Лёш. - блондин взглянул на сумку с инструментами, - Может попробуем применить то изобретение.  

- Ты прям мои мысли прочитал! - улыбнулся Алексей. 

   Подойдя к сумке, Ахмет достал медный куб с шестерёнками и кнопками, к которому проводом была подсоединена лампочка, а также маленькие тонкие стеклянные пластинки. 

- Ахмет Муратович, - обратился один из рядовых полицейских, - Простите великодушно, но что это такое?  

- Изобретение одного нашего знакомого из Гильдии механиков. - Нуреев вставил пластинки в изобретение.  

- Он верит в одну теорию. - продолжил Алексей, - Что узоры на наших ладонях оставляют отпечатки. И у каждого человека свой узор на ладонях. 

Допрос в камере или как доказать невиновность

   Когда Михаил начал осознавать окружающую действительность, он уже находился в пустой камере. Мужчина нервно расхаживал по маленькой комнате, смотря на свои руки. Голова настолько сильно болела, что она казалась очень тяжелой. И дело было в не похмелье, а в ощущение неясности.  

“Как я мог такое сделать? Нет! Она сама была не против или... Чёрт! Почему я ничего не помню?” - размышляя о ситуации, Михаил был готов взвыть. 

   Дверь камеры громко отворилась, и Вахлако резко повернул голову к следователям Нурееву, вошедшему в камеру. В след за Ахметом, в помещение зашёл Алексей, державший то самое изобретение, которое фиксировало узор на ладонях. Увидев подозреваемого, Нуреев презрительно прищурил глаза. Этот взгляд заставил Михаила медленно присесть на койку. Мужчина схватился за плечо, на котором болели царапины.  

- Я смотрю, - Ахмет сел за деревянный стол, - Она до последнего боролась за свою жизнь.  

- Послушайте, - Михаил не хотел показывать свой страх перед молодым следователем, - Я не святой. Я могу напиться до чёртиков, но обычно в таком случаи я отключаюсь.  

- А в этот раз вы дошли до крови. - Ахмет сжал руки в кулаки, - Что случилось? Не поделили постель?  

- Я не знаю! Последние, что я помню это глоток наливки, которую мы пили.  

- Серьёзно? - Алексей скептически повёл бровью, - От такого напитка особо не захмелеешь, хоть десять стаканов выпей.  

- Но больше мы ничего... - и тут Михаила осенило, - Бутылка! Эта Махпейкер очень странно посмотрела на бутылку, как будто... Как будто она что-то заподозрила!  

- Хм, то есть вы... - начала Ахмет, когда его взгляд упал на дальний угол. 

   Нуреев увидел женский силуэт. Молодой следователь нервного взглотнул, а его дыхание участилось.  

- Ахмет? - Алексей посмотрел на дальний угол, но ничего не увидел, - Что с тобой?  

   Юноша резко взглянул на напарника, тот в свою очередь обеспокоено смотрел на друга.  

- Ничего... Я просто задумался. - соединив свои руки и оперев им свой подбородок, Ахмет обратился к Михаилу, - Сударь, начните всё самого начала. 

   Вахлаков поведал всё, что с ним произошло прошлым вечером, в том числе и историю знакомства с Махпейкер.  

- Говорите, Михаил Иннокентьевич, её пытались похитить? - Алексей подошёл к Ахмету чуть поближе, - А у этих похитителей были особые приметы?  

- Только то, что они явно местные, а ещё одного из них зовут Мустафа. Так его назвал второй. - Михаил призадумался, - Может это было убийство чести? 

   Вдруг Ахмет увидел за спиной Вахлакова ту самую девушку из страшных воспоминаний. Прекрасное приведение с бледным лицом аки луна. Из-под белого платка проглядывали каштановые пряди волос. В её глазах словно сияла жизнь. 

   Алексей заметил, что Ахмет, чьи губы начали дрожать, опять смотрел куда-то в сторону.  

- Эй! - напарник щёлкнул пальцами, - Ты тут? 

   Ахмет снова взглянул на друга, а затем перевёл взгляд на удивлённого Михаила. Призрака за спиной подозреваемого уже не было  

- Может, - прошептал Алексей другу на ухо, - Может, ты немного отдохнёшь?  

- Господин Вахлаков, - сурово произнёс Ахмет, - Хотите сказать, что эти люди убили девушку, которая якобы опорочила честь семьи, а вас оставили лежать в отключке?  

- А почему и... - начал Михаил.  

- Не несите чушь! - рявкнул молодой следователь, ударив по столу, - Если бы это было убийство чести, то мы бы с вами тут не разговаривали!  

   В камере повисла пауза. Михаил не знал, что ещё можно было сказать. Мужчина начал лихорадочно соображать, пытаясь вспомнить хотя бы крохотную деталь, но после воспоминания о выпитом стакане наливки, его разум погружался в темноту.  

- Господин Вахлаков, - Алексей поставил изобретение на стол, - Покажите ладонь. 

   Когда Михаил выполнил указание, и Алексей зафиксировал узор на стеклянной пластине.  

- И всё-таки... - Вахлаков снова подал голос, - Я думаю, что в этой наливке что-то было.  

- Вы так считаете? - немного призадумавшись, Ахмет обратился к напарнику, - Сбегай за шприцами, пожалуйста. 

   Утвердительно кивнув, Алексей выбежал из камеры.  

- А зачем это? - спросил Михаил.  

- Я вам скажу прямо: на данный момент всё указывает на вас.  

- Говорю же, я бы никогда такого не сделал! - после этих слов подозреваемый опустил голову.  

- Ха! Вы даже сами не уверены! - усмехнулся молодой следователь.  

- Нет! - подняв голову, Вахлаков ударил кулаком по столу, - Пускай я ничего не помню, но я уверен в своей невиновности!  

- Тогда мы скоро это либо подтвердим, либо опровергнем. 

   В камеру вернулся Алексей со шприцом и маленькой стеклянной колбочкой. Не хотя Михаил позволил взять кровь из руки. 

- И всё-таки зачем это? - снова спросил подозреваемый.  

- Для эксперимента, - сказал Алексей, - Который может прояснить ситуацию.  

- А пока вы посидите тут! - Ахмет, встав с места вместе с напарником подошёл к двери.  

- Подождите! - Михаил резко встал с койки. 

   Напарники остановившись взглянули на подозреваемого. Михаил хотел сказать что-то ещё в свою защиту, но он быстро понял, что каких-либо других аргументов у него больше нет.  

- Кто-нибудь может телефонировать ко мне домой? - Вахлаков опустил голову, - У меня гостит племянница. Наверняка, она уже нервничает. Пусть ей кто-нибудь сообщит. 

   Михаил назвал номер телефона, и напарники, не сказав ни слова, покинули камеру.  

- Что думаешь? - спросил Алексей, идя с другом по коридору.  

- Первое впечатление говорит, что это он. - улыбнувшись Ахмет скрестил руки на груди, - А как говорил мой преподаватель в университете: первому впечатлению доверять не стоит.  

- Согласен! Думаю, сначала нужно установить истинную личность убитой.  

- С чего планируешь начать?  

- Отправлюсь в павильон “Шехерезада”, где господин Вахлаков её и встретил. Может кто-то из работников что-то знает?  

Девушка-загадка или кто такая Махпейкер

   Алексей прибыл в павильон “Шехерезада”, когда его работники подготавливали помещение к приему очередных гостей. Один из них - молодой парнишка - увидев мужчину, поспешил к нему.  

- Простите, сударь, но праздник будет только часа через четыре-с. - ответил работник, поклонившись.  

- Нет, я не по этому делу. Следователь Кирсанов. - представился Алексей, после чего глаза парнишки округлились от удивления, а следователь, не обращая на это внимание, спросил, - Хозяйка тут?  

- Д-да-а-с, сейчас! - юноша побежал на второй этаж с криком, - Лидия Ивановна! 

   Ждать долго не пришлось. Вскоре перед Алексеем предстала женщина средних лет, держащая в руке сигарету на мундштуке.  

- Лидия Шувалова? - спросил следователь.  

- Она самая, сударь. Чем обязана? 

   Следователь Кирсанов достал из кармана пиджака фотографию мёртвой Махпейкер, которая была сделана на месте преступления. Увидев её, глаза хозяйки павильона округлились, а она сама трясущейся рукой сделала затяжку сигаретой.  

- Вы ведь знаете её? - спросил Алексей.  

- К-конечно. - Лидия сделала ещё одну затяжку, - Это Махпейкер Исаева. Она работает... Ой, то есть работала в моём павильоне танцовщицей.  

- Как она к вам попала? - следователь убрал фотографию обратно в карман.  

- Год назад я дала объявление в газету “Южный вестник”. Вы знаете, сударь, как сложно найти танцовщицу восточных танцев? Нет, кандидаток было много, но я убеждена, что только девушка с восточным складом обладает нужными качествами. А такую найти не просто, учитывая, что для большинства таких девиц танцевать для большой публики считается грехом. И вдруг она появилась! Для меня это было чудом. О, какая у неё пластика была! Жалко, что вы этого увидеть не сможете.  

- Скажите, Лидия Ивановна, вы за ней не замечали ничего странного? 

- Мм... Ничего не припомню, сударь. Конечно, она была немножко нервной, но работа танцовщицы любую сделает таковой.  

- В каком смысле?  

- А как вы думаете? Праздник. Мужчина под действиями горячительных напитков видит танцовщицу с красивым и пластичным телом. Не трудно догадаться, что у них в голове возникает, и что они могут сделать. Нет, к счастью, всё ограничивалось лишь непристойными предложениями. Да и если бы кто-то руки распускал, охрана бы его немедленно усмирила. Всё-таки у нас праздничный павильон, а не дом терпимости.  

- Вот как! А могли у неё быть враги?  

- Ну, сударь, сами подумайте. Девушка восточной фактуры работает танцовщицей в публичном месте. Мне кажется, при таком раскладе парочка злопыхателей, в лице гневных правоверных, найдётся точно. - Лидия сделала ещё одну затяжку, - Но если честно, то я ума не приложу, кто с ней такое мог сделать. 

   В этот момент следователь Кирсанов обратил внимание на того самого работника павильона, который стоял на верхних ступеньках. Юноша казался очень удивлённым. Увидев, куда следователь смотрит, Лидия повернулась к своему работнику.  

- В чём дело, Юсуф? - спросила хозяйка.  

- Махпейкер убили? - Юсуф начал медленно спускаться вниз.  

- Ты хорошо знал её? - спросил Алексей  

- Не особо-с. Всё-таки дружба между мужчиной и женщиной есть нонсенс. А когда её убили?  

- Прошлой ночью. - Алексей заметил задумчивое выражение лица Юсуфа, - Ты что-то знаешь?  

- Не знаю поможет вам это или нет... В общем, вчера днём я вышел через чёрный вход, чтобы выкинуть мусор, и увидел, как Махпейкер ругалась с двумя мужчинами. Хотя будет точнее сказать, что они на неё кричали. Эти двое хотели Махпейкер куда-то утащить, но я вмешался. Один из них меня за это хотел прирезать как барана, но второй его утихомирил, и они убежали.  

- Вот оно что... - Алексей вспомнил слова Вахлакова о двух похитителях, - Она сама что-то объяснила?  

- Я пытался её расспросить, но она ничего не стала отвечать, сказав, что это только её касается.  

- Хм, а что именно они кричали ей?  

- Ну, когда я вышел на улицу, самый буйный кричал: - Юсуф настроился, чтобы с имитировать нужную интонацию, - “Ты опозорила своего отца - самого уважаемого человека во всей Малой Чинаре!”  

- Малая Чинара? - к разговору снова подключилась Лидия, - Так она оттуда? 

- Выходит, что так. - заключил Алексей. 

*** 

   Тем временем следователь Нуреев приехал в городской морг, чтобы получить отчёт о вскрытии от патологоанатома Авраама Рафаловича. Пятидесятилетний доктор был маленького роста, но большого ума. Совмещая в себе знания по криминалистике, медицине и инженерии, талантливый еврей смог создать изобретений, которые выручали следователей Южного Рюрикслава в запутанных делах.  

- О, Ахмет Муратович, - патологоанатом пожал руку следователю, - Вы точны во времени аки швейцарские часы!  

- Благодарю, Авраам Рувимович. Давайте приступим! 

   Рафалович привёл Ахмета к столу, где лежал, уже зашитый после вскрытия, труп Махпейкер. Посмотрев на неё, Нуреев огляделся вокруг. Всё было в порядке.  

- Авраам Рувимович, - не выдав ранее своего беспокойства, Ахмет снова взглянул тело, - Что вы можете сказать о нашей незнакомке?  

- Возраст где-то от двадцати пяти до тридцати лет. Судя по состоянию суставов и неправильным сросшимся костям на пальцах и рёбрах, она ранее подвергалась побоям. Таки, примерно, десять-пятнадцать лет назад.  

- А что насчёт убийства?  

- Таки не трудно заметить, что смерть наступила в результате острой кровопотери в результате глубокого пореза общей сонной артерии. Время где-то между одиннадцати вечера и двух часов ночи. Судя по ране на горле, орудие убийства имело круглое и короткое лезвие. Скажу сразу, нож, что прислали мне с места преступления по форме похож, но он не является тем орудием убийства, иначе бы на ране остались частички пищи. 

- Это понятно. Авраам Рувимович, я и Алексей Родионович отрабатываем версию об убийстве на интимной почве.