Круг царевны

1

Глава 1: Выбор наследника
Алёнушка Морозова, дочь боярина, редко покидала стены своего терема. Её жизнь текла размеренно: рукоделие, старинные книги, прогулки по обширным поместьям отца. Она не мечтала о блеске двора или о великой славе. Её красота была особенной: не кричащей, а той, что раскрывается в тихом вдумчивом взгляде серых глаз, в нежной, чуть застенчивой улыбке, в плавности каждого движения.
Именно этот тихий, внутренний свет привлёк к ней внимание царевича Ивана. Он был старшим наследником престола, человеком слова, мужественным воином. Иван был утомлён придворной фальшью, его душа жаждала искренних чувств.
Их первая встреча случилась не при дворе, а на осенней ярмарке в Суздале, куда Алёнушка приехала с отцом. Воздух был напоен ароматами пряников и мёда, гомон толпы заглушал редкие слова. Алёнушка, засмотревшись на искусно вырезанную деревянную птицу, случайно наткнулась на рослого мужчину.
"Прошу прощения, Ваша светлость!" — торопливо пробормотала она, заметив богатый кафтан и выправку.
"Не извольте смущаться, девица. Это я был неуклюж," — произнёс глубокий, бархатный голос. Алёнушка подняла глаза. Перед ней стоял высокий, статный мужчина с ясными, проницательными глазами, обрамлёнными густыми ресницами. Его взгляд был открытым и чуть удивлённым, как будто он увидел нечто прекрасное. Он протянул ей упавший с её плеч платок.
Иван, до того погружённый в мысли о государственных делах, внезапно почувствовал, как сердце ёкнуло. В этой девушке не было напускной манерности или желания произвести впечатление. Её красота была природной, её смущение – искренним. Он поймал себя на мысли, что хочет остановить время, чтобы просто смотреть на неё. Он влюбился сразу, бесповоротно, с первого взгляда.
Алёнушка, приняв платок, подняла на него глаза. В его взгляде читались нежность и… что-то ещё, что-то глубокое и волнующее. Её щёки слегка порозовели. Ей тоже глянулся этот рослый, статный муж, чьи глаза излучали такую теплоту. В этот момент она не знала, кто он, но чувствовала необъяснимое притяжение.
"Благодарю Вас, добрый молодец," — ответила она, чуть потупившись.
"Иван," — представился он. — "Царевич Иван."
Имя прозвучало как гром среди ясного неба. Алёнушка ахнула. Он – сам наследник!
Иван, не обращая внимания на суету ярмарки, продолжил: "Как звать тебя, прекрасная девица?"
"Алёнушка Морозова," — еле слышно ответила она.
С той встречи Иван стал настойчиво искать её расположения. Он посылал ей дары, приезжал в их поместье под предлогом охоты, вел долгие беседы с её отцом. Вскоре он сделал ей предложение, и Алёнушка, полюбив его всем сердцем, ответила согласием. Их обручение стало редкостью для царского двора: не просто политический союз, а союз двух искренне любящих сердец. Алёнушка была счастлива и верила в их общее, светлое будущее.
Но спокойствие было лишь затишьем перед бурей. Между царевичем Иваном и его младшим братом, царевичем Андреем, разгоралась ожесточённая и кровавая борьба за трон. Андрей был главным агрессором, он не гнушался ничем, плел хитроумные интриги, собирал вокруг себя недовольных бояр и стремился свергнуть Ивана любой ценой. Воздух в столице сгущался от предчувствия беды, а Алёнушка, оказавшаяся в самом центре этой борьбы, чувствовала, как над её домом сгущаются тучи.

2

Глава 2: Казнь и отчаяние
Воздух в Москве, обычно свежий и напоенный запахом хвои, теперь был тяжёлым от страха и интриг. Борьба за трон между Иваном и Андреем достигла своего апогея. Андрей, хитрый и изворотливый, не уставал подбрасывать поленья в костёр ненависти. Он распространял слухи, что Иван слаб и не способен править, что его избранница, Алёнушка, слишком проста и не имеет знатного рода, способного поддержать престол.
Царевич Иван, искренний и доверчивый, не мог понять глубины вероломства брата. Он пытался разговаривать с Андреем, взывать к их братским узам.
"Андрей, опомнись! Что ты делаешь? Разве не достаточно нам одного царства?" – говорил Иван, пытаясь обнять брата.
Андрей отстранялся. "Царство не для двоих, брат. И ты это знаешь. А если ты слаб духом, то должен уступить место тому, кто готов править железной рукой!"
Иван был разбит. Он делился своими переживаниями с Алёнушкой, искал в ней поддержки.
"Алёнушка, я не знаю, что делать! Андрей словно одержим бесом. Он не видит ни любви, ни братства, только трон!" – говорил он, стискивая её ладонь.
"Держись, мой любимый," – отвечала Алёнушка, глядя на него с болью. – "Добро всегда победит зло. Истина восторжествует."
Семья Алёнушки, бояре Морозовы, были верными сторонниками Ивана. Отец, Степан Кузьмич Морозов, старый воин, не раз прикрывавший грудью царя, не мог смириться с наглостью Андрея. Он открыто высказывался против Андрея на боярских думах.
"Андрей, ты позоришь свой род! Царский трон – не игрушка! Иван – законный наследник, и ты должен преклонить колено!" – гремел голос Степана Кузьмича на одной из дум.
Андрей лишь криво усмехался. "Старый пёс, твои зубы уже стёрлись. Скоро ты узнаешь, чья воля в этом царстве."
Мать Алёнушки, Анна Степановна, женщина мудрая и осторожная, пыталась предостеречь мужа. "Степан, будь осмотрительнее. Змея шипит, прежде чем ужалить. Андрей не простит твоей дерзости."
"Я не боюсь правды!" – отвечал Морозов.
Алёнушка тоже не оставалась в стороне. Она помогала Ивану сортировать важные бумаги, передавала послания верным боярам. Однажды Иван, уставший и измотанный, доверил ей важное письмо к воеводе, стоявшему на стороне Ивана.
"Алёнушка, это письмо должно дойти до воеводы Овчинникова в Кострому. Никому не показывай его, никому не доверяй. Это наша надежда – он единственный, кто сможет собрать рать и противостоять Андрею, если дойдёт до открытого столкновения!" – сказал он, передавая ей свёрток, запечатанный его личной печатью.
"Я доставлю, мой любимый, будь спокоен," – ответила Алёнушка, спрятав письмо под одеждой. Она отправилась в путь с самым верным слугой, Прохором.
Дорога до Костромы была долгой и опасной. На третий день пути, когда они остановились на ночлег в небольшом постоялом дворе, случилось несчастье. Алёнушка, уставшая, крепко уснула, а Прохор, хоть и верный, но не столь бдительный, выпил лишнего с хозяином двора.
Наутро, когда они уже выезжали, Алёнушка заметила странность. Печать на письме казалась слегка повреждённой, будто её осторожно вскрывали и снова запечатывали. Сердце ёкнуло.
"Прохор," — тихо спросила она, когда они отъехали подальше. — "Было ли что-то необычное ночью?"
Прохор побледнел. "Государыня… простите меня. Я задремал у огня, и… кажется, какой-то странник был у двора. Я ему не придал значения…"
Алёнушка похолодела. Она уже знала. Слух о письме как-то дошёл до Андрея. Он перехватил посланника, подменил письмо. Андрей, предвидя действия Ивана, заранее подготовил подложное послание. В нём содержались приказы, которые могли быть расценены как подготовка к мятежу против царской власти – ложные данные о готовящемся захвате нескольких городов, призывы к неповиновению царю и даже мнимые договоренности с иностранными державами. Он снабдил его идентичной личной печатью Ивана, которую изготовил заранее. Затем позволил Алёнушке доставить его до воеводы.
Воевода Овчинников, человек чести, но не способный усомниться в подлинности царской печати, получил письмо и побледнел. Он, не зная о подмене, был вынужден доложить об этом царю.
Это стало последней каплей. Андрей, воспользовавшись фальшивым письмом, обвинил Ивана в измене и узурпации власти, а семью Алёнушки – в пособничестве.
"Смотрите, государь! Его невеста, сия Алёнушка Морозова, передавала тайные послания, призванные смутить народ и поднять бунт! А её отец, боярин Морозов, открыто призывает к свержению законной власти! И это всё по приказу вашего сына, царевича Ивана!" – кричал Андрей на боярском суде, демонстрируя подложное письмо и подкупленных свидетелей, среди которых оказался и хозяин постоялого двора, и даже Прохор, запуганный Андреем.
Царь, старый и слабый, был сломлен. Он верил Андрею, ибо доказательства казались неопровержимыми.
"Морозовы! За государственную измену! А Иван… Иван будет судим за бунт!" – вынес приговор царь, еле держась на ногах.
Семью Алёнушки арестовали в тот же день. Их увели из терема под улюлюканье толпы. Алёнушка была в ужасе, её мозг отказывался верить происходящему.
На следующий день на Красной площади были возведены эшафоты. Люди собрались, чтобы увидеть казнь предателей. Алёнушку, связанную, привели к площади и заставили смотреть.
Первым вывели её отца. "Я невиновен!" — кричал Степан Кузьмич, его голос дрожал, но глаза горели яростью. — "Это всё ложь! Клянусь, я верен Государю! Это Андрей – предатель!" Но его слова утонули в рёве толпы. Палач опустил топор. Голова отца упала в корзину, кровь хлынула на брусчатку. Запах железа и страха заполнил воздух.
Затем вывели мать. Анна Степановна была бледна, но держалась гордо. "Прощай, Алёнушка!" — успела она крикнуть, прежде чем её голова скатилась вслед за головой мужа.
Младший брат, пятнадцатилетний Миша, совсем ещё мальчик, плакал и звал маму. Его крики разрывали душу Алёнушки. Она попыталась вырваться, но стражники крепко держали её. Его жизнь оборвалась слишком быстро.
Алёнушка чувствовала, как её душа разрывается от горя. Её зрение затуманилось от слёз, но она продолжала смотреть, не в силах отвести взгляд.
Последним на эшафот вывели царевича Ивана. Он был бледен, его глаза были полны боли и отчаяния. Он взглянул на Алёнушку, и в этом взгляде было всё: любовь, прощание, прощение. Он не кричал, не оправдывался. Он лишь прошептал одними губами: "Прости..."
Палач взмахнул топором. Голова Ивана покатилась по помосту.
В этот момент Алёнушка почувствовала, как что-то внутри неё сломалось. Боль была невыносимой. Руки её судорожно сжали древний оберег, подаренный ей няней в детстве – маленький, отшлифованный временем камень с изображением причудливой птицы. Мир вокруг неё замерцал, рассыпался на тысячи осколков, а затем поглотила беспросветная тьма. Когда она пришла в себя, она лежала в своей постели, солнечный луч проникал в окно. Но она помнила всё. До мельчайших подробностей. И знала – это был не сон.

3

Глава 3: Возвращение и новый план
Алёнушка проснулась резко, словно от сильного толчка. Солнечный луч проникал сквозь тонкие занавески, рисуя золотые узоры на полу её спальни. В воздухе витал привычный запах сухих трав и воска. Всё вокруг было знакомым, таким родным и мирным. Она лежала в своей постели, такой же, как и всегда. Но сердце колотилось в груди, как пойманная птица.
"Неужели это был сон?" — прошептала она, пытаясь унять дрожь в руках. Она провела ладонью по лицу, затем опустила взгляд на свои пальцы. Где вчера ещё был древний оберег, подаренный няней, теперь его не было. Лишь пустая ладонь. Она вскочила, бросилась к старому сундуку, где обычно хранились все её безделушки. Его тоже не было.
Воспоминания нахлынули на неё с неистовой силой: запах крови на Красной площади, крики отца, предсмертный взгляд матери, плач маленького Миши. И, наконец, глаза Ивана, полные любви и боли, его безмолвное "Прости...". Всё это было слишком ярко, слишком реально, чтобы быть просто кошмаром.
"Нет... это не сон," — прошептала Алёнушка, чувствуя, как слёзы душат её. — "Я вернулась. Снова."
Она вышла из комнаты. В гостиной уже хлопотала матушка, Анна Степановна, отдавая указания прислуге. Отец, Степан Кузьмич, сидел за столом, читая какую-то бумагу. Миша, её младший брат, возился с деревянным конём. Все были живы. Все были здесь.
"Алёнушка, ты что-то бледна сегодня," — заботливо заметила матушка, заметив её. — "Неужто прихворнула?"
"Нет, матушка, всё хорошо," — еле выдавила из себя Алёнушка, стараясь, чтобы голос не дрожал. Она подошла к отцу, обняла его так крепко, что он удивился.
"Что с тобой, дочка? Как будто век не виделись," — усмехнулся Степан Кузьмич, погладив её по голове.
"Я... я просто рада вас видеть," — ответила Алёнушка, пытаясь сдержать подступающие рыдания.
Она знала, что у неё есть около года. Год до той страшной даты, до того дня, когда вся её семья будет казнена. И она решила, что на этот раз всё будет иначе.
"Я должна спасти их," — думала Алёнушка, сидя у окна и глядя на сад. — "Должна. Но как?"
Она попыталась поговорить с отцом, так же, как и в прошлой жизни. Он снова не поверил её "дурным снам". Осознав бесполезность своих прямых предупреждений, Алёнушка изменила тактику.
"Если я не могу изменить их путь силой, я должна сделать это хитростью," — решила она. — "Андрей – вот корень всех зол. Если я смогу понять его планы, узнать его секреты, возможно, я смогу предотвратить его следующий ход."
Именно тогда у Алёнушки созрел рискованный, почти безумный план: она начнёт сближаться с царевичем Андреем. Она знала, что это опасно, что Иван будет ревновать, но выбора не было.
При первой же возможности, на очередном придворном приёме, Алёнушка, вопреки своему обыкновению держаться поодаль от Андрея, подошла к нему.
"Ваше Высочество," — произнесла она, склонившись в поклоне. — "Недавно я слышала о Вашей милости к бедным купцам. Это благородный поступок."
Андрей, который привык к холодному отношению Алёнушки, был явно удивлён. Он выпрямился, его глаза изучающе скользнули по её лицу. "Что ж, милостивая девица, не каждый день слышишь похвалу из уст невесты моего брата." В его голосе сквозила лёгкая насмешка.
"Благородство должно быть отмечено, вне зависимости от положения," — мягко ответила Алёнушка, стараясь выглядеть как можно более искренне. — "Порой кажется, что Ваш разум острее, чем об этом говорят при дворе."
Андрей чуть прищурился, явно заинтригованный. "Вы осмеливаетесь льстить мне, Алёнушка Морозова?"
"Нет, Ваше Высочество, лишь говорить правду. В столь смутные времена, как сейчас, ясность ума – великая ценность."
Так началось их странное сближение. Алёнушка стала чаще бывать в тех же кругах, что и Андрей. Она научилась внимательно слушать, задавать наводящие вопросы, выискивать крупицы информации в его хвастливых речах или случайных оговорках его приближённых. Она даже начала иногда соглашаться на прогулки в дворцовом саду или на игру в шашки, стараясь при этом быть максимально осторожной.
Иван, разумеется, заметил эти перемены. Его беспокойство росло с каждым днём. Он стал мрачным, подозрительным.
"Алёнушка," — сказал он однажды вечером, его голос был холоден. — "Что это за беседы ты ведёшь с моим братом? Разве ты забыла, кто он?"
"Иван, я всего лишь пытаюсь… сгладить углы," — ответила она, пытаясь подобрать слова, чтобы не раскрыть свой план. — "В такие времена нам всем нужно быть осторожными. Если Андрей увидит в нас не только врагов, быть может, это поможет избежать беды."
"Избежать беды? Или навлечь новую?" — голос Ивана повысился. — "Я видел, как он смотрел на тебя. И как ты улыбалась ему. Разве ты забыла, что мы обручены? Что я твой жених?" В его глазах вспыхнула ревность, обжигающая и неприкрытая.
"Иван, как ты можешь такое говорить!" — Алёнушка почувствовала обиду и боль. — "Я люблю тебя! Но мне нужно спасти нашу семью!"
"Спасти? Сближаясь с моим врагом? Ты сама не понимаешь, что делаешь! Это предательство, Алёнушка! Предательство!" — прошипел Иван, резко отвернувшись.
В ту ночь между ними впервые встала стена недоверия. Алёнушка чувствовала, как их любовь, такая крепкая в первой жизни, теперь трещит по швам. Ей было больно от его подозрений, но она знала, что не может остановиться. Ради своей семьи она должна идти до конца. Даже если это означало потерять доверие любимого.

4

Глава 4: Шепот древности и новая беда
Недоверие между Алёнушкой и Иваном росло, словно сорняк. Каждая её попытка узнать больше о планах Андрея оборачивалась новыми подозрениями со стороны жениха. Алёнушка чувствовала себя в ловушке: она пыталась спасти свою семью от той же судьбы, но теперь её действия лишь подталкивали Ивана к тем же роковым ошибкам, что и в прошлом.
"Алёнушка, ты опять говорила с ним? С моим братом, который жаждет моей погибели?" – голос Ивана дрожал от сдерживаемого гнева. Он часто приходил к ней, но их беседы теперь были полны упрёков и его мучительной ревности.
"Иван, я пытаюсь… я пытаюсь понять его. Узнать, что он задумал, чтобы мы могли быть готовы," – Алёнушка отчаянно пыталась достучаться до него. Она не могла сказать ему правду о петле времени, о том, что она уже видела их гибель. Кто поверит в такое?
"Готовы к чему? К твоему предательству? Я вижу, как он смотрит на тебя! А ты… ты ему улыбаешься! Ты забыла о нашей любви, о нашей клятве?" – его слова ранили её больнее, чем любой удар.
Алёнушка стискивала зубы, пытаясь сдержать слёзы. "Как ты можешь так думать обо мне? Разве я давала тебе повод?"
"Повод? Твои тайные встречи с моим врагом – разве это не повод?" – Иван отвернулся, его плечи были напряжены. – "Кажется, ты забыла, что именно он жаждет моей смерти. И ты, кажется, помогаешь ему в этом."
Из-за этой растущей паранойи и ревности, подкреплённой умелыми интригами Андрея, царевич Иван сам начал обдумывать бунт против брата. В его голове созревал план: опередить Андрея, нанести удар первым, пока его "предательство" не стало явным. Он стал собирать своих верных людей, тайно укреплять гарнизоны, готовиться к войне, ведомый страхом и безумной ревностью к Алёнушке.
Алёнушка чувствовала, как земля уходит у неё из-под ног. Её попытки избежать трагедии лишь привели к тому, что Иван стал ещё более агрессивным, его действия стали более поспешными. Петля времени затягивалась, и сценарий повторялся, но теперь с другими действующими лицами в ролях агрессоров.
Она вновь вспомнила о древнем обереге, о той птице Гамаюн, которая перенесла её в прошлое. Где она? Как её найти? Ей нужен был тот, кто понимал в таких делах.
На следующий день, под предлогом сбора целебных трав, Алёнушка отправилась на окраину деревни, где, по слухам, жила лесная ведунья Ягина. Старуха с пронзительным взглядом и морщинистым лицом встретила её у своей избушки.
"Знаю, зачем пришла, девица," – прохрипел голос Ягины, стоило Алёнушке переступить порог. – "Круг твой замкнулся. Не в первый раз ты сюда пришла, да и не в последний, коли ума не наберёшься."
Алёнушка ахнула. "Как вы… как вы узнали?"
"Здесь всякие тайны ветрами разносятся," – Ягина усмехнулась беззубым ртом. – "Ты во временной петле запуталась, девица. Род твой отмечен, и артефакт тот, что тебя сюда привёл, не просто камень. Он ключ. Но чтобы выйти из круга, надо не просто события изменить, а суть свою. Нельзя бежать от судьбы, не познав её."
"Но что мне делать?" – умоляла Алёнушка. – "Я пыталась спасти семью, но всё стало только хуже! Иван... он изменился."
"Он не изменился, девица. Ты изменилась, и он это почуял. Страх твой его страх породил, ревность его – от твоих поступков. В каждом круге иные причины, но итог один, пока ты не изменишь себя," – промолвила ведунья, загадочно глядя на неё. – "Артефакт тот не просто так у тебя. Он связан с твоим родом и предназначением. Чтобы выйти из круга, нужно его использовать, но не просто так. Нужно сделать выбор, который изменит твою судьбу насовсем. Принести жертву, но какую – не знаю. Ищи её, эту птицу Гамаюн. Она сама себя проявит, когда придёт время."
Слова Ягины эхом отдавались в голове Алёнушки. Она вернулась домой, полная тревожных мыслей. Искать оберег, понять его предназначение, сделать выбор... Но времени уже не оставалось.
На пике этой смуты, когда Иван, ослеплённый ревностью и подозрениями, уже почти отдал приказ о своём "бунте", Андрей нанёс свой удар. Он раскрыл царю "планы" Ивана, представив их как предательство. В качестве "доказательства" он использовал ложные показания тех, кто был запуган или подкуплен, а также, возможно, подброшенные "свидетельства" о тайных встречах Алёнушки с Андреем, трактуя их как её участие в сговоре против Ивана.
"Государь! Ваш старший сын, ослеплённый любовью к этой девице Морозовой, задумал бунт! Он собирает рать, чтобы свергнуть Вас! А его невеста, Алёнушка, она – его пособница, и в то же время, как говорят, тайком встречается со мной, пытаясь посеять смуту между братьями, чтобы самой вознестись на трон!" – лгал Андрей, искусно переплетая правду с ложью.
Царь, уже не способный адекватно мыслить, поверил в этот кошмар. Он был уверен, что его сыновья сошли с ума.
"Заговор! Все они в заговоре!" – кричал царь, обезумев от страха и гнева. – "Морозовы! Смерть им! А Иван... он будет судим!"
Всё повторилось. Семью Алёнушки вновь арестовали. На этот раз её обвиняли не только в пособничестве Ивану, но и в том, что она пыталась настроить братьев друг против друга ради своих корыстных целей. На Красной площади вновь возвели эшафоты.
Семью Алёнушки снова казнили. Возможно, ещё более жестоко, как будто за повторное преступление. Иван, захваченный стражниками Андрея, был свидетелем этой казни. Его глаза были полны ярости и боли, но на этот раз они были направлены и на Алёнушку. Он верил, что она его предала, что она виновна во всём этом. Он кричал её имя, но это был крик обвинения, а не любви.
Алёнушка вновь испытала тот же ужас и боль, наблюдая за гибелью своей семьи и любимого (или теперь уже ненавидящего её) Ивана. И вновь, когда палач опустил топор над его головой, мир рассыпался в прах. Петля замыкалась, и Алёнушка вновь оказалась отброшенной назад во времени.

5

Часть 2: Второй круг – Игры разума и ревность
Глава 5: Снова до встречи. Избегание судьбы.
Алёнушка вновь проснулась в своей постели. Солнечный луч, знакомый и уже ненавистный, скользнул по её лицу. Сердце сжалось от отчаяния. Ей казалось, что она провела в этих кругах целую вечность, переживая одну и ту же агонию вновь и вновь. На этот раз воспоминания были особенно живыми: не только казнь семьи, но и гнев Ивана, его ревность, его обвинения, от которых боль в душе была почти физической.
"Нет... Только не снова," — прошептала она в пустоту, голос сорвался на хрип. Она не стала вскакивать, лишь лежала, уставившись в потолок.
Матушка вошла в комнату, и Алёнушка замерла.
"Ты проснулась, Алёнушка? Собирайся, сегодня мы едем в Суздаль. Тётка Дарья ждёт нас."
Суздаль. Ярмарка. Осознание ударило её, как ледяной водой. Это было то время, когда Иван впервые увидел её. Она вернулась не на год до казни, а на время до того, как царевич Иван выбрал её невестой. Она ещё не встретилась с ним. Оберега не было ни в руках, ни в сундуке.
Холодная решимость охватила её. На этот раз она знала, что должна сделать. Она не станет невестой принца. Это был единственный путь спасти свою семью. Никакой любви, никаких интриг, никакой борьбы за трон. Просто обычная жизнь.
"Я не поеду, матушка," — твёрдо сказала Алёнушка. — "Неважно себя чувствую. Лучше я останусь дома."
Матушка, Анна Степановна, удивлённо подняла брови. "Что за блажь? Ты так ждала этой поездки! А тётка обидится."
"Простите, матушка, но не могу. Голова кружится, и сердце не на месте," — Алёнушка изобразила слабость, хотя внутри кипел стальной холод.
Ей удалось отговориться. Матушка уехала в Суздаль с отцом и Мишей, оставив Алёнушку дома под присмотром прислуги. Алёнушка провела дни в тревожном ожидании. Прошли дни, недели. Никаких новостей о царевиче Иване, никаких визитов, никаких знаков судьбы. Семья вернулась, веселая и беззаботная. Никто не обмолвился и словом о встрече с кем-либо из царской семьи. План работал.
Дни превращались в месяцы. Алёнушка избегала всех придворных приёмов и городских празднеств, где могла бы пересечься с Иваном. Она придумывала болезни, срочные дела в поместье, что угодно, лишь бы не покидать уединения своего дома. Её семья поначалу удивлялась, но потом привыкла к её странной замкнутости.
"Алёнушка," — сказала однажды матушка, тяжело вздыхая. — "Ты совсем перестала бывать в свете. Сколько достойных парней могли бы посвататься, да не видят тебя. Так и не возьмут замуж, останешься старой девой."
Алёнушка лишь пожимала плечами. "Мне и здесь хорошо, матушка. Не каждому замужество нужно."
"Глупости!" — воскликнула Анна Степановна. — "Я тут с боярыней Елизаветой встретилась. У неё племянник, боярин Алексей Строганов, видный молодец, богат, не обделён умом. Предлагает нам познакомиться. Может, хоть он тебе по нраву придётся?"
Алёнушка насторожилась. "Боярин Строганов? А чем он занимается, матушка? Служит при дворе? Участвует в боярских думах?"
"Да нет, дочка," — махнула рукой матушка. — "Он по большей части торговлей занимается, у него свои земли обширные, лесами и реками богатые. К политике он вроде как и не причастен, сторонится её. Человек степенный, хозяйственный."
«Не причастен к политике…» – эти слова заставили Алёнушку глубоко задуматься. Это был её шанс. Шанс на спокойную жизнь, вдали от дворцовых интриг и кровавой борьбы за трон.
"Хорошо, матушка. Я согласна познакомиться," — произнесла Алёнушка, чувствуя, как с души падает камень.
Смотрины прошли в тереме Строгановых. Боярин Алексей оказался мужчиной лет тридцати пяти, крепкого сложения, с добрыми глазами и обстоятельной речью. Он не был красив, как Иван, но от него веяло надёжностью и спокойствием. Он говорил о своих лесах, о пушнине, о заморских товарах, о том, как хорошо вести хозяйство. Алёнушка внимательно слушала, задавая вопросы, которые, кажется, приятно удивили Алексея. Она очень понравилась боярину. Его взгляд теплел с каждой минутой.
"Вы весьма рассудительны, боярыня Алёнушка," — сказал он ей, когда они остались наедине. — "И не только красотой своей привлекаете. Редко встретишь такую девицу, что о делах мужских без суеты рассуждает."
"Вы мне тоже показались человеком добрым и достойным," — ответила Алёнушка, ощущая облегчение. Она не чувствовала той всепоглощающей страсти, что связывала её с Иваном, но была готова к этому браку. Это был её путь к спасению.
Иван Морозов и Анна Степановна ликовали. Начались приготовления к помолвке. Дом наполнился суетой, приятными хлопотами.
За несколько дней до помолвки, Алёнушка с матушкой и Прохором отправились на московскую ярмарку. Нужно было купить кое-что для приданого, выбрать лучшие ткани и украшения. Москва гудела, как пчелиный улей. Торговцы зазывали покупателей, пахло пряниками и мёдом, слышался смех и музыка скоморохов.
Алёнушка, увлечённая выбором тончайшего кружева, отошла чуть в сторону от матушки. Внезапно, на одном из поворотов между торговыми рядами, она столкнулась с кем-то. Лоток с лентами выскользнул из её рук, и они рассыпались по земле.
"Прошу прощения, боярыня," — произнёс знакомый, до боли родной голос.
Алёнушка подняла глаза. Перед ней стоял царевич Иван. Он был одет в простой, но дорогой кафтан, без царских регалий, и, кажется, был без охраны. Его взгляд был поражённым. Она мгновенно узнала его.
Его взгляд, тёмный и проницательный, встретился с её взглядом. В этот момент мир вокруг Ивпна исчез. Он видела лишь ее глаза, и в них отражалась не только её растерянность, но и что-то ещё, неуловимое, что заставило его сердце пропустить удар. Он не узнал ее, но почувствовал какую-то странную, неосознаннуж тяга, словно его душа почувствовала что-то знакомое, что-то родное. Это ощущение узнавания, которое пульсировало в его взгляде, было для Алёнушки страшне всего.
Царевич Иван замер. Он смотрел на эту девушку, склонившуюся над рассыпанными лентами, и чувствовал, как его душа отзывается на что-то глубоко внутри. Красота её была неземной, но не только она приковала его взгляд. В её глазах, широко распахнутых от неожиданности, была такая глубина, что ему показалось, будто он знал её целую вечность. Он не понимал, откуда это ощущение, но оно было сильным, почти ошеломляющим, подобно удару молнии. Его сердце, обычно спокойное и рассудительное, забилось в бешеном ритме.
"Как твоё имя, девица?" — спросил Иван, склоняясь чуть ближе, его голос звучал требовательно, но в нём слышалась и настойчивость, и жадность.
Алёнушка замялась. "Я… я Алёнушка." Она не могла выговорить свою фамилию, не могла дать ему зацепку, не могла позволить ему найти её.
Иван прищурился. "Алёнушка? Просто Алёнушка? У всех боярских дочерей есть фамилия, девица. Отчего ты свою скрываешь?"
Алёнушка почувствовала, как румянец заливает её щёки. "Это… это неважно. Я… я спешу. Простите мою неловкость." Она попыталась обойти его, но он встал на пути, преграждая ей дорогу.
"Неважно? Разве так знакомятся, девица?" — в голосе Ивана прозвучало лёгкое недоумение, но в его глазах всё ещё горело то самое, необъяснимое узнавание. Он не понимал, почему эта обычная, казалось бы, встреча вызывает у него такое волнение, такое нетерпение.
"Я... я не…знакомлюсь на улице, " — Алёнушка запнулась, пытаясь найти слова, чтобы отговориться.
Иван опешил. Он привык, что все, кто оказывался рядом с ним, моментально забывали о себе и внимали лишь ему. Эта девушка была другой. Это заинтриговало его ещё больше.
"Тогда разрешите сначала мне представиться," — произнёс он, слегка улыбнувшись, и его улыбка была такой желанной, и такой губительной. Он поднял руку, и по его негласному знаку один из приближенных, стоящих чуть поодаль, подошел.
"Эй, боярин Родион! Представьте меня этой девице, как подобает!" — громко приказал Иван, не отрывая взгляда от Алёнушки.
Боярин Родион, низко поклонившись, начал торжественно: "Пред вами, девица, Его Царское Высочество, светлейший царевич Иван Васильевич, старший сын государя нашего, великого князя и самодержца всея Руси!"
Каждое слово отдавалось в Алёнушке эхом, будто колокольный звон, возвещающий о неминуемой беде. Она знала это, но слышать вновь, стоять здесь, зажатая между прошлым и будущим, было невыносимо.
Иван повернулся к Алёнушке, его глаза сияли. "Теперь ты знаешь, кто я. Поприветствуй наследного принца, как положено, и представься. Мне по нраву твой норов, но приличия должны быть соблюдены."
Алёнушка стояла, не в силах шевельнуться. Приветствовать его? Представиться? Это значило принять свою судьбу, снова шагнуть в этот водоворот, который уже дважды приводил к гибели её семьи. Страх сковал её. Она видела его, не того Ивана, которого знала по прошлому кругу, измученного ревностью и подозрениями, а того первого Ивана, который был её любимым женихом. Но даже этот, невинный пока, взгляд нёс в себе зерно будущей трагедии.
В этот момент, словно по велению судьбы, матушка, обеспокоенная исчезновением дочери, позвала: "Алёнушка! Ты где, дитятко?"
Это был её шанс. Не дожидаясь ни слова от Ивана, Алёнушка, словно ошпаренная, развернулась и бросилась к матушке, проталкиваясь сквозь толпу.
"Матушка, скорее, я себя плохо чувствую! Мне нужно домой!" — проговорила она торопливо, почти умоляюще.
Анна Степановна, видя бледность дочери, встревожилась. "Что с тобой, дитятко? Пойдём, Прохор, мы уходим!"
Она бросила мимолетный взгляд на незнакомого ей юношу, с которым Алёнушка только что разговаривала, и потащила дочь прочь. Иван, оставшийся один посреди ярмарочной суеты, смотрел ей вслед. Его взгляд был полон недоумения и странной, необъяснимой боли. Он не понимал, что произошло, но чувствовал, что что-то очень важное ускользнуло от него. Девушка, которую он только что увидел и мгновенно узнал в глубине своей души, исчезла, словно призрак. И это ощущение потери, странное и чуждое, не отпускало его.
Что будет дальше? Сможет ли Алёнушка избежать его? Или судьба вновь сплетёт их дороги?