Куда идем мы - 3

Глава пятьдесят третья. Иркутск, Улан-Удэ

(в которой принц встречается с мамой, а Жир и Псих – с загадкой)

г. Иркутск,

столица Иркутской локации.

52°17′ с. ш. 104°18′ в. д.

«Не, ну реально, что я, шестерых топов не завалю что ли? – подумал Псих, нажимая кнопку «Да». – Ладно, как говорил один коротышка, главное ввязаться в бой, а там война план покажет».

- Все, я готов, - обрадовал он принца, который уже начал дергаться. – Погнали в твой дворец.

***

Ограда дворца и впрямь была дырявой, как штаны Четвертого в его бытность вечным дневальным на монастырской кухне. Псих и Сергей Игоревич просочились в дырку между прутьями, и это было даже не «протиснулись» - скорее просто «прошли». Хорошо еще не «взявшись за руки».

- За мной, - коротко бросил принц на той стороне и повел Психа по каким-то заросшим немощеным тропкам, а то и просто по траве.

Минут через пять они увидели красивую и богато одетую женщину, идущую в одиночестве по дорожке.

- А вот и мама, - сказал принц и, повернувшись к Психу, добавил. – Если можно, я бы хотел поговорить с ней наедине.

- Без проблем, - кивнул Псих. – Я с удовольствием погуляю в окрестностях. Кстати, может мне пока в тот закрытый парк, где колодец, наведаться, пока ты здесь языком чесать будешь??

- Не стоит, - покачал головой принц. – Во-первых, как раз туда так просто не попадешь, там не проходной двор как здесь, а серьезная охрана. Во-вторых, это довольно далеко. Видишь вон ту высокую башню из глазированного кирпича? Это за ней. В-третьих, я не собираюсь говорить с мамой дольше десяти минут, ты просто не успеешь не то что вернуться, а даже туда добраться.

- Убедил, - улыбнулся Псих. – Тогда я просто погуляю.

- А еще лучше – просто посиди вон в той беседке – махнул рукой принц. – А то столкнешься еще с кем-нибудь. Больно уж у тебя лицо приметное.

И наследник поспешил навстречу матери.

- Сережа? – удивилась женщина, увидев сына. – Ты разве не в Бурятии? Что ты здесь делаешь? Да еще в такой одежде?

- Я в Бурятии, мама, - кивнул принц, – и скоро туда вернусь. А здесь я потому, что у меня к тебе очень важный разговор. Скажи мне – кто правит нашей локацией?

– Да ты что, сына, с ума сошел? – изумилась мать. – О чем ты говоришь? На троне сидит твой отец!

– Дорогая мама, – стиснул зубы принц. – Ты не оставляешь мне выбора. Умоляю тебя, не сердись за то, что я задам тебе один вопрос.

– Что же плохого в том, что сын обращается с вопросом к матери? – удивилась правительница. – Не стесняйся и спрашивай все, что тебя интересует. В детстве ты вообще засыпал меня вопросами.

– В детстве это были другие вопросы, – покраснел наследник, – Дорогая мама, скажи, пожалуйста, какие у тебя отношения с твоим мужем? В плане э-э-э-э секса. Не изменились ли они за три последние года?

После этих слов женщина сначала покраснела так, что стала пунцовой, а потом заплакала.

- Значит, и до тебя уже дошли слухи. Господи, какие же они все-таки сучки, эти мои придворные дамы. Ладно, я смирилась с тем, что за моей спиной они моют мне кости, обзывая фригидной рыбой и злословя, что я совсем уже надоела мужу. Но эти стервы уже и тебе в уши напели!

Она вытерла слезы и с вызовом сказала:

- Да! Ты это хотел услышать? Да, слухи справедливы. Вот уже три года мы спим вместе, но ни разу не были близки.

Три года назад теплоту я знавала и ласки,

Последних три года я видела холод и лед,

Когда же на ложе об этом его вопрошаю.

«Я стар!» – отвечает, былую любовь предает.

Да, я ему надоела. Да, я потеряла его любовь и не могу ее вернуть.

Она тряхнула головой и почти что с ненавистью спросила:

- Все? Ты услышал то, что хотел? Я могу идти?

- Мама, ну что ты такое говоришь, мама? – кинулся к ней сын и обнял ее. – Как ты могла такое обо мне подумать?

Тут женщина не выдержала и опять разрыдалась у него на плече. А сын меж тем гладил ее по голове и рассказывал:

- Я здесь потому, что в Бурятии мне встретился один монах и сообщил, что отец явился к нему ночью в виде призрака…

Закончив рассказ, он подытожил его следующими словами:

- Вот амулет, монахи отдали его мне, сказали, что после смерти отца он мой по праву, – и сын показал матери фигурку. - Но я все равно не смел поверить им, и настоял на том, что, прежде чем принимать какие-то решения, я должен поговорить с тобой. И вот теперь, когда ты обо всем мне рассказала, я уверен, что на троне действительно сидит злой дух.

Услышав эти слова, правительница неожиданно вновь залилась горючими слезами:

– О, муж мой! Ты все-таки разлюбил меня! Иначе почему ты сразу не пришел ко мне, а вначале явился к этому монаху? Почему!?

– Мама, не пугай меня! Ты вообще о чем говоришь, я тебя совсем не понимаю, – удивился наследник. – Куда пришел, кому явился?

Глава пятьдесят четвертая. Иркутск, Улан-Удэ, Верхние планы

(в которой происходит суета вокруг останков)

г. Иркутск,

столица Иркутской локации.

52°17′ с. ш. 104°18′ в. д.

- Что делать будем? – поинтересовался Жир. – Мне одеваться или как?

- Погоди, - велел Псих, – сейчас попробуем разжиться информацией.

Обезьян щелкнул пальцами и провозгласил:

- Вызываю гения места Крестовской горы!

Вскоре из травы выскочил хранитель территории. В отличие от Хабаровска и Благовещенска, в Иркутске гением места оказался не старичок, а старушка. Весьма бодрая, надо сказать, и вызывающая безотчетное доверие.

- Приветствую мудреца, равного Небу! – поклонилась она. - - Ну, слава богу. Мы уж думали, совсем вы забыли про наш народ. С амурской локации ни разу про нас не вспоминали. Забайкальцы и буряты на вас за это немного обижены. Зато мы, иркутяне, счастливы оказаться избранными и готовы помочь великому мудрецу. Если это, конечно, в наших силах.

- Не уверен, что вопрос этот в твоей компетенции, - признался Псих, - но не спросить не могу. Не знаешь ли ты, куда делся труп, лежавший в этом колодце? А если не знаешь, то не могла бы узнать?

- Пф-ф-ф! – фыркнула старушка, – Было бы что узнавать. Это службишка, не служба. Тело колодезник себе прибрал.

- В смысле «прибрал»? – удивился обезьян.

- В прямом, - фыркнула старушка. – Перетащил его к себе в сокровищницу. И как уволок только? Он же мелкий, колодезник-то. Еще мельче меня.

- А зачем уволок? – продолжал недоумевать Псих.

- О, Господи! – хмыкнула гений места. – Да для понтов же. У него, как у всякого водяного владыки, казна обязана быть. А колодезник, между нами, гол как сокол, беднее бомжа. Одно дело рекой владеть, или там озером. У тех действительно, что ни год, то новые сокровища прибавляются. То купальщики цепочку золотую потеряют, то купцы утопят что-нибудь ценное. А в колодцах какие сокровища могут быть? Одни ведра упущенные, да пара кепок свалившихся. А тут! Во-первых, сам по себе труп – уже прикольно. Во-вторых, он еще и нетленным оказался. Тут колодезник последний ум потерял – целыми днями вокруг него ходил, да причитал: «Моя прелесть, моя прелесть!». А когда в колодце этом не торчал, нам мозги выносил рассказами, какая редкость у него хранится. Мол, не в каждом озере останки нетленные имеются, и не в каждой реке. А у него – есть! Ну и долюбовался в итоге, пошел на должностное преступление – уволок вверенное имущество с постоянного экспонирования в собственное хранилище. Чтобы, значится, не выходя с рабочего места любоваться.

- Понятно! – хрюкнул Жир. – Один в один наш каптерщик. Тот тоже все, что не приколочено, к себе на склад тащил. Как мышка в норку.

- А ответь мне, почтенный гений, - сказал Псих, - на второй и последний вопрос…

- Три, - прервала его старушка. – У тебя три вопроса. Не будем нарушать традицию, чай мы не скареднее хабаровчан с амурцами.

- Спасибо, добрые хозяева, - поклонился Псих. – Тогда второй вопрос – как нам вернуть труп на место? Мы вообще-то за ним пришли. Конечно, если ты про это знаешь.

- Знаю, как не знать, моя ведь это земля, все дела малого народца на ней мне ведомы. – улыбнулась старушка. – Вызвать вам надо колодезника и стребовать с него пропажу. Он сам знает, что нахулиганил, поэтому отдаст. Только его вызвать не просто, он, честно говоря, пугливый. Но я вам расскажу, как до него достучаться. Один кто-то спуститесь в колодец, но только один, двоим он не откроет. Ныряйте до самого дня, а там нужно постучать в третий венец снизу, только не перепутайте - третий! Как постучите, сразу скажите слова клятвенные, без них он тоже не откроет: «Батюшка-колодезник, ты нас водицей питаешь, свою работу выполняешь. Коли кто к тебе со злым умыслом подойдет, тот пусть на свою голову грех смертный возьмет. Свои дела замыкаю, свои слова на запор запираю». Там же, в колодце, у дна н срубе дверца должна появиться, дверцу толкните – не заперта будет. Ну а дальше уже ваше дело – как вам хозяина уговорить с сокровищем своим расстаться!

- Спасибо тебе, хозяюшка! – поклонился Псих, и даже невоспитанный Жир неуклюже повторил его жест, – слишком уж обаятельна была бабуля. – Дай бог здоровья всем гениям Иркутска! Выручили.

- Да не за что, не милостью балуем, а долг отдаем. Мы все помним! – ответила хозяйка и добавила. – А прощаться погоди. За тобой третий вопрос остался, так что – если что, зови, не стесняйся. Мнится мне, ваша возня с трупом этим – не на полдня.

Сказала – и исчезла, как не было.

- Заговор запомнил? – спросил Псих у свинтуса.

- Не волнуйтесь, вы имеете дело с Жиром, - важно ответил хряк.

- Это меня и тревожит, - признался Псих.

- Лезь сам, какие проблемы? – пожал плечами свинтус.

- Да если бы не вода… - поморщился обезьян. – Ладно, Жир, только давай без рукоприкладства. Ну и вообще – будь поделикатнее. Сам понимаешь – если спугнешь колодезника, мы останемся без главной улики, и эту потерю компенсировать будет невозможно.

- Не переживай, я буду сама воспитанность и тактичность, - заверил свинтус и полез в колодец.

Там он, трижды перепроверив, постучал в третий венец и пробулькал заговор. Инструкция гения места сработала – в одной из стенок колодца вдруг появилась неприметная дверь.