Кукловод

Он

Это началось не с крика.
Не с выстрела.
Не с визжащих сирен или трупа, найденного под мостом.
Это началось с тишины.

Где-то в одном из дворов мужчина встал ночью, вышел босиком в декабрьскую стужу и стоял часами, уставившись в небо. Он не помнил, почему. Просто чувствовал, что так нужно.
А через два дня — исчез.
Как и девочка с соседнего дома.
Как и женщина из продуктового.
Как и старик, который вечно курил у подъезда, жалуясь на молодёжь.

Они уходили молча, и никто не знал, куда.

Полиция не знала, за что хвататься.
Психиатры разводили руками.
Все повторяли одно и то же:

> — Мне кто-то подсказал.

И это было только начало.

Что-то незримое тянулось по городу.
Что-то, чего никто не видел, но каждый чувствовал.
Как будто в воздухе были нити, и кто-то медленно, аккуратно, с улыбкой дергал их — играя. Не ради цели. Ради удовольствия.

Фрэнк Уоллес. 43 года. Сержант. Разбитый человек.

Свою жену он похоронил пять лет назад. Сына — чуть раньше.
Нет, они не умерли.
Они ушли, потому что Фрэнк вечно был на работе. Вечно в погонах. Вечно не дома.

Он остался один.
С ржавым «Фордом», холодной квартирой и чаем, который на вкус — как пыль.

С утра он просыпается с головной болью.
Ночью — с кошмарами.
Иногда ему кажется, что он слышит, как кто-то шаркает по его коридору, хотя квартира пуста. Он даже ставил камеру. Но на записях — ничего. Всегда.
Только тени... будто что-то мелькает за кадром, и исчезает, когда ты смотришь в упор.

Сегодня — обычное утро.
Если можно назвать «обычным» звонок с новостью:

> — У нас самоубийство, сержант. Но… странное. Лучше вам глянуть самому.

Фрэнк надел старую потрёпанную кожанку, будто в ней таилась каждая ночь, что он провёл на улицах этого города. Кепка чуть прикрывала суровое лицо, но глаза — глаза видели слишком много. За окном город тонул в тумане, и мокрый асфальт отражал дрожащие огни уличных фонарей — словно сама улица дышала зловещей тайной.

Он завёл «Форд» — машина вздохнула тяжело, и в этот момент сердце Фрэнка застучало в такт чему-то неведомому, что притаилось в тени.

Когда он подъехал к дому, где нашли мужчину — того, кто, по версии всех, покончил с собой, — сразу почувствовал, что что-то здесь не так. Дверь приоткрыта, и тишина внутри давила, словно сама смерть устроила засаду.

В спальне тело — лицо искажено ужасом, глаза широко раскрыты, будто он в последний миг увидел нечто за гранью. На полу разбросаны иглы, в воздухе пахнет горечью лекарств и старой кровью. Но самое жуткое — мелом на стене, рядом с телом, горит угрожающая надпись:
«Они дергают нити. Ты следующий.»

Фрэнк ощутил, как в груди сжимается ледяной кулак — это не просто труп, это вызов. Пока он стоял, телефон вибрировал в кармане — диспетчер прошептал:
«Ты не один. Кто-то наблюдает.»

Он резко обернулся — в углу комнаты лежала маленькая кукла-марионетка с нитями, словно кто-то только что оставил знак. И в тот момент, когда он наклонился за ней, дверь захлопнулась с грохотом.

Фрэнк дернулся, сердце колотилось как бешеное. Он резко схватил куклу — её деревянное тело было холодным и покрыто трещинами, а нитки на ней казались настолько тонкими и хрупкими, что можно было подумать, будто они сейчас оборвутся. В тишине комнаты слышался только приглушённый гул его дыхания и далёкий стук дождя за окном.

Он подошёл к двери и попытался открыть её — замок был заперт. Паника начала разгонять мысли, но Фрэнк быстро взял себя в руки. Он огляделся — в комнате были следы борьбы, но ни одного живого человека. Кукла в руке казалась не просто игрушкой, а зловещим символом, посланием.

Вдруг, на стене, где была надпись мелом, появились новые слова:
«Ты — марионетка на нитях. Ходи, куда велят. Или смотри, как рвутся нити.»

Телефон снова завибрировал, и на экране высветилось неизвестное сообщение:
«Игра началась, Фрэнк. Следующий ход — за тобой.»

Его пальцы сжали телефон, кровь в жилах застыла. Взгляд устремился на окно — там, в отражении, мелькнула тень. Но когда он повернулся, никого не было.

Сердце начало сжиматься от ощущения, что город живёт своей тёмной жизнью, и кто-то, невидимый и неуловимый, ведёт за собой не только Фрэнка, но и всех вокруг.

Фрэнк быстрым шагом вышел из квартиры, чувствуя, как холодный дождь проникает сквозь ткань куртки. Город был окутан сырой туманной пеленой, улицы блестели от дождя, отражая неоновые вывески, мерцающие и дрожащие, словно предупреждая о грядущем кошмаре.

Едва успев сесть в патрульную машину, он получил очередной вызов — сигнал тревоги с заброшенного жилого дома на окраине. Его пальцы машинально нажимали на руль, а мысли не давали покоя: что же скрывается за этой игрой, кто этот кукловод и какие нитки тянутся к нему?

Когда машина мчалась по мокрым улицам, Фрэнк вдруг заметил фигуру в темноте, стоящую на углу улицы — человека, казавшегося слишком неподвижным, слишком чужим. Он мельком вспомнил про сообщения и свою роль в этой зловещей игре. Что если этот незнакомец — часть всего этого?

Фрэнк ускорил движение, адреналин пробивал каждую жилу. Он был готов встретиться с чем угодно, чтобы вырваться из этой паутины лжи и страха.

Но в глубине души он знал — город никогда не бывает таким, каким кажется. И этот вечер станет началом того, что перевернет его жизнь навсегда.

Патрульная машина скользила по ночным улицам, освещённым лишь редкими фонарями и вспышками молний. Фрэнк не мог отделаться от чувства, что за каждым углом его поджидает нечто зловещее — не просто преступник, а нечто гораздо более опасное. Его руки сжали руль, ногти впились в кожу.

Он припарковал машину у заброшенного дома. Сердце стучало в висках, воздух был густым и пропитанным сыростью. Фрэнк сделал глубокий вдох и шагнул к крыльцу, каждый шаг отдавался эхом в тишине.

Дверь была приоткрыта, скрипела на петлях, словно приглашая войти. Внутри царила гнетущая тьма, прерываемая только вспышками фонарика. По стенам текла сырая плесень, а полы покрывались слоем пыли и грязи, словно время забыло про это место.