Куколка для Ворона

Часть 1 Лучше б завела кота

– Мама, как же так! – ныла я в трубку, пытаясь одной рукой держать телефон у уха, другой собирать вещи, что лежали в маленькой комнате на столе.

– Юля, угомонись! Мы оставляем тебе большую комнату, сами будем жить в маленькой! – отвечала мне мама строго.

Юра.

Лысоватый, здоровый мужик. Медбрат с маминой медсестёрской работы. Припёрся со своим ключом в мою квартиру и заявил, что они с мамой теперь будут жить вместе.

А меня не спросили!!!

Я же кота хотела завести!

Я кинула телефон в карман своего халата и стала спешно собирать рабочие инструменты со стола.

– Я стол заберу, – тихо сказала я.

– А нам без стола жить?! – возмутился мужик. – Я на него свою панель поставлю.

Вот до чего они дошли, уже панель с собой таскают. Небось от дома к дому.

– Ладно, – не поднимая глаз, согласилась я. Оставалось только поджимать губы и смиряться.

В маленькой комнате у меня была мастерская. Я забрала своих куколок, стеки и остатки холодного фарфора. Краски и кисти лежали в отдельном ящике.

Я спешно всё перетаскивала в большую комнату, складывала на диван. Пришлось вернуться, у меня в мастерской осталась машинка швейная и ткани. Куклам шью одежду.

Дверь закрыта. Замка не было, но уже стало неприятно.

– Стучи, когда входишь, – сказал мне меддед Юра и широко улыбнулся. – Теперь это моя территория.

– Пометил? – ехидно поинтересовалась я.

До чего ж противный. Зачем мама его подобрала? Зачем к себе в дом притащила? Я ведь даже котёнка не с улицы собиралась брать, а из приличной семьи. Целых пять рублей стоит.

Взяла подмышку ткани. 

 На швейную машинку накинула пластиковый чехол. Она у меня японская, очень старая. Хорошая техника от бабушки досталась.

Хотела за ручку ухватиться, а плешивый Юра мою руку отстранил и взял машинку сам.

Я семенила за ним, когда он нёс вещи в большую комнату. За стеклянную дверь не вошёл, поставил всё у входа. Сразу обозначив, таким образом, моё личное пространство.

От мужчины воняло потом и медикаментами. Он уронил мои баночки с кремом в ванной комнате, расставляя свои бритвы и пену.

– Юля, может полочку тебе отдельную?

– И квартиру!

– Тебе шестнадцать? Через год можно замуж!

– Ага! Размечтался! Я по закону половину квартиры имею!

Бред какой-то! Как это произошло? Откуда лысые заводятся в квартирах приличных женщин?

У Юры случился форс-нажор с моими конфетами на кухне. Не успел вещи разложить, уже обжирал нас.

Мне до слёз обидно стало. Ушла к себе.

В комнате была обстановка не модная, ещё бабушка мебель покупала. Диван раскладывался. Стенка с телевизором и двумя платяными шкафами по бокам, тёмно-коричневого цвета. На полу лежал старый ковёр.

Я вытащила раскладной стол, который обычно раздвигали, когда приходили гости. И одну часть стола раскрыла, подставив ножки. На стол сразу установила свой ноутбук.

Я так переволновалась, что даже вспотела. Приоткрыла балконную дверь. Влетел запах весеннего города и шум с проспекта. Место расположения квартиры хорошее. Почти центр. Дом старый.

Нужно было успокоиться и найти хорошие стороны в произошедшем.

А произошло то, что у мамы в комнате незнакомый мне мужчина. Дядя Юра. Лысоватый с идиотскими шутками. Взял и переехал к нам. Мы с мамой жили привольно. Спали в спальне, в гостиной гостей встречали. Теперь спальня – общага, а я одна в большой комнате.

И какой-то чел будет смотреть, как я поздно возвращаюсь из клуба?

Зато его можно попросить починить кран, сэкономить на сантехнике.

Теперь придётся поднимать стульчик унитаза, ведь мужчины писают стоя.

Какой кошмар!!! Лучше бы кота завели!

Я вошла на свою страницу в соцсети. Прочитала сообщения от друзей. Сегодня в клубе тусняк.

****

– Ну, как ты здесь? – улыбаясь  ненатурально, в комнату вошла мама.

Я даже не услышала, как она вернулась.

Я на неё похожа. Тоже кареглазая и волосы у меня цвета тёмного шоколада. Немного вьются. Я вообще первая девчонка в школе. Мне Алинка с Алёнкой завидуют.

Быстро закрыла вкладку на экране и улыбнулась в ответ.

Мама подошла ближе и поцеловала меня в макушку. Они с прожорливым Юрой в одной  больнице работают. Почему начальство не следит за своими работниками? Они снюхиваются и портят жизнь подросткам. 

– Мама, можно я с девочками в клуб схожу? – плаксиво попросила я.

– Конечно, доченька. Только на свои денежки, – она продолжала улыбаться и внимательно следить за моей реакцией.

– Хорошо, – сдержанно ответила я.

– Вот и отлично. Мы с Юрой в ночную сегодня. Будем в десять утра. Я прошу тебя, отправить мне сообщение, как и что.

Подлость!!!

Настоящая подлость!

Моим знакомым и друзьям родители деньги дают. А я вынуждена сама себе зарабатывать.

Зато Юра будет жрать наши щи, использовать нашу туалетную бумагу и уничтожать мои конфеты!

Я сорвалась со стула и твёрдым шагом направилась в кухню. Лысый попивал чай. На носу очки, смотрел в свой планшет.

– Что опять не так? – улыбнулся он.

– Я запрещаю, есть мои сладости! – огрызнулась я и забрала из навесного ящичка оставшиеся конфеты.

– Юля! – рявкнула мама.

– Свои надо иметь! – крикнула я в лицо очкастого.

– И деньги свои надо иметь! Рисуешь, кукол делаешь! Вот и трать свои! – заявила мнебольшенемать.

– Ты по закону меня до восемнадцати содержишь! – чуть не разревелась я.

– Но не оплачиваю твои клубы!

Я убежала в гостиную и с психу стукнула дверью. Так что стекло в ней задрожало.

Я всегда стеснялась своего хобби. Мало, кто из подруг и друзей знает, что я делаю кукол из холодного фарфора. Вначале я делала статуэтки, потом стала изготавливать шарнирных кукол, красиво их одевала. Когда мама наказывала, сидеть дома с таким увлечением было гораздо интересней. И мама, видя мой интерес, поощряла всячески увлечение.

Часть 2 Куколка для Ворона

Дима

Мои руки скользили по тонкой талии. Под ними подрагивало женское тело.

Лола боится щекотки. Стала выгибаться, насаживаясь глубже на мой член. Зажимала меня мышцами, даря удовольствие. Виляла бёдрами, стонала. Я протянул руки к её груди, зажал пальцами соски и почувствовал, как начинает волнами стягивать член.

Партнёрша кончала. Делала она это громко. Запрокинув голову, стала кричать. Царапала мой живот. Был бы жирок, оторвала б кусок от меня.

На губах моих вкус помады, какого-то лосьона, а нос щекочет отвратительный запах её духов.

Пожалуй, мы больше не встретимся.

Я зафиксировал её бёдра и принялся долбиться вверх. Она ещё сильнее закричала, а у меня от этого накатывать стало не с такой силой, как хотелось бы.

Кончил, можно сказать, с трудом.

Лола упала на меня. И я стал задыхаться. От тяжести её тела и от этого невыносимого приторного запаха.

 Пульсация, содрогания, тяжёлое дыхание.

Я распластался на кровати, не желая даже прикасаться к Лоле. Только волосы её крашеные белые скинул со своего лица.

Плоть удовлетворена, осталось где-нибудь поесть и не возвращаться к вопросу с Лолой больше никогда в жизни.

– Димка, – протяжно выдохнула моя бывшая однокурсница, – ты самый классный.

Лесть. Опять ложь, опять предательство.

На моё спасение заиграл телефон. Я аккуратно скинул женщину с себя и потянулся рукой к тумбочке. Очень вовремя, мне пора уходить из этой парфюмерной лавки.

  – Дмитрий Романович, у нас тут сбой, – тарахтел в трубку Лосев Коля. – Вы когда подъедете?

Лола, естественно, заявила о себе и простонала так, что Лосев на другом конце кашлянул от неудобства ситуации.

Хотел сказать, что через час. Потом вспомнил, что не в Москве.

– Двадцать минут, – спокойно ответил и сбросил звонок, заодно и прилипшую к моему телу женщину.

В её квартире я не буду принимать душ. Пока я занят, она будет шарить по моим вещам. Проверено ещё на первом курсе.

Меня тогда это не беспокоило. Даже пропавшие деньги, которые однажды перестали водиться в моём кармане, а перекочевали на карточки. Но Лоле нужно всё контролировать.

И это бы меня устроило. Только вот застукал подругу в кровати с однокашником.

 Лола в Москве не смогла удержаться. Я ей помогать не стал. Уехала сюда. Странный город. Достаточно крупный, но при этом невероятно спокойный.

Естественно, когда отчим закинул меня сюда в командировку, я нашёл именно ту, которая сможет удовлетворить зов плоти.

Ей, конечно, нужно большее. И я уже пожалел, что позвонил именно ей.

Легче было заплатить и не париться.

– Давай в ротик возьму, – закусывая губу ластилась ко мне Лола

От её слов член уныло повис. Минет от Лолы дело привлекательное. Но я оскомину за три часа в её квартире набил такую, что уже тошнило. От её запаха, от её потёртого тела, от воспоминаний, в которых она предаёт.

Стащив резинку, я кинул презерватив на пол возле кровати и потянулся за нижним бельём.

– Опять! – фыркнула Лола. – Ты будешь разговаривать со мной?!

Стервозные нотки. С ней мы уже поговорили очень давно и обо всём. Можно считать этот мой приезд актом мести.

– Работы много, – тихо отозвался я, быстро влезая в джинсы. – Нужно в отель ещё заехать.

– Димочка, – она накинула шёлковый пеньюар. – Любимый, ты же не просто так мне позвонил. Ты скучал,– она проехалась острыми ногтями по моему голому торсу, оставляя белые линии. – Переезжай ко мне. Что в этом отеле?

– Тишина, – ответил я.

Она подставилась под поцелуй, я спокойно направился в прихожую.

 – Я тебе шлюха что ли?! Взял вот так приехал, трахнул и свалил?!

 – Сама согласилась, – не сдержал усмешки.

Быстро пришлось вступать в ботинки и куртку уже накидывать на лестничной площадке. В меня летели разные вещи, и Лола, которая только что стонала, прыгая на мне, орала благим матом на весь подъезд.

Я вышел в раннее весеннее утро. Было начало мая, праздники уже отгудели, и народ начинал шевелиться. Очень мало людей в такой час.

На телефон пришло сообщение от Лолы: «Прости меня. Позвони сегодня. Поужинаем вместе».

Она же знает, что будет только секс. Что в двадцать пять лет кроватью уже не привязать мужчину к себе. Она ходит по кругу. Но я не позвоню и не приеду. Хотя именно к вечеру предложение «возьму в ротик» станет актуальным.

         До отеля доехал за десять минут. Быстро принял душ, переоделся в чёрный камуфляж, потому что я работаю с охранными системами на наших предприятиях. Их не так много, и в основном по регионам. Но мне доставляет удовольствие мониторить установку сигнализаций, а также контролировать подбор кадров.

Пожалуй, работа – это всё, что мне нужно в жизни. Ещё — спорт.

Через двадцать минут не получается приехать. Задерживаюсь, хотя на улицах свободно.

 До прихода всех работников предприятия я решил заглянуть в каптёрку на входе. Здание было новым, достаточно большим. Отец развернулся здесь солидно. Штат сотрудников огромен. И охранников должно быть тоже много, а главное – подготовленных.

Лосев Николай Петрович — начальник охраны. Мужик с военным прошлым, здоровый,  ему уже за сорок. Встретил меня у турникетов, сразу перешёл к делу.

 В их каптёрке было по-домашнему уютно. Всегда такие города отличаются от столицы. Только мужики обосновались, как на столике одна из жён постелила салфетку и поставила чашку с надписью: «Любимому папе».

 – Тренажёрный зал сегодня открываем, – хлопнул меня по плечу Лосев. – Не хочешь потренироваться, Дмитрий Романович?

 – С удовольствием, только не щади меня, – усмехнулся я, открывая свой ноутбук.

Если Лосев попробует на мне пару своих приёмов, то Лолкино: «Хочешь я возьму в ротик» перестанет будоражить. А это то, что мне нужно.

Чёртова кукла! Полтора года назад в Москву приезжала, и я не сдержался, слетал к ней в гостиницу. Теперь сам…

1

                                Юля.

Вначале я нашла работу, а потом взяла ипотеку на квартиру. Всё было продумано до мелочей. Квартира рядом с работой. Чтобы не опаздывать, чтобы обо мне сложилось впечатление как об ответственном работнике. Не каждой девушке после окончания училища везёт так устроиться.

А мне повезло!

Хотя до окончания училища ещё целый месяц, но посещать лекции я собиралась только в свободное от работы время. И вообще! Не царское это дело: перед дипломом на учёбу ходить.

Главное – работа!

Я дизайнер в крупной строительной компании, и пусть моё место в большой группе художников самое последнее, но мне наконец-то дали свой проект.

За трудоустройство низкий поклон моему отчиму Юре. Он у нас очень известный хирург в городе, и у него хорошие связи.

Ещё маячит на горизонте высшее образование, так что компания со мной не прогадала. Я себя покажу в лучшем виде.

Мама меня так воспитывала: нужно зарабатывать и себя самостоятельно обеспечивать. Дождалась родительница, что я сколола от них на собственные харчи. Теперь радуется беспредельно и звонит каждый день с вопросом, покушала ли я.

Я старалась, выводила 3-Д дизайн ванной комнаты на заказ. Индивидуальная работа, я даже связь с заказчиком держала.

– Неплохо, – сказал мой начальник, невысокий тощий мужичок с синим хохолком на голове.

«Неплохо», значит, я буду переделывать. Всего неделю я работаю в этом офисе, а уже знаю, что и как он говорит.

– Цветовая гамма не очень.

 Цветовая гамма!

 Да это всё в моём проекте!

Как она может быть не очень?!

Мама всегда учила меня отстаивать своё мнение. Можно тупо взять и переделать, как его Слюнявому величеству угодно ( фамилия такая у начальника — Слюнявый). Но я решила рискнуть.

 – Мне кажется, лазоревый с бирюзовым хорошо сочетается и вот этот, – я указала на вставку в душевой. – Здесь будут дельфины цвета панг и водоросли барвинковые.

 – Не барвинковый, а перванш, – недовольно наморщил нос Слюнявый. – Проще надо быть, Юлия Семёновна. Вы заказчице показывали?

– Да, она сказала, что купит барвинковые занавески… Точнее перванш.

Он был недоволен, но ничего сделать уже невозможно. Это была моя маленькая победа, лишь бы на мою дальнейшую работу это не повлияло.

 Слюнявый недавно женился, и скорее всего у него благостное состояние души, он скрыл мой проект на мониторе, вынул флэшку и на моих бумагах поставил печать «Одобрено».

 Я чуть не задохнулась от восторга. Хотелось брызнуть счастьем и весельем. Как сдержала радость, непонятно. Взяла папку и, прижав к груди, как родную, поблагодарила начальника. Полетела на крыльях счастья в общественный коридор нашей корпорации.

 Я порхала, всем улыбаясь. Это не только хорошие деньги, это одобрение моей работы, моего чувство стиля и вкуса, это подкормка моей внутренней Музы, и я хочу дальше творить и рисовать.

 Как налетела на огромного мужика, даже не заметила. Папка из рук выскользнула. Моя флэшка, мои листы с проектом разлетелись по глянцевой плитке коридора. Я в ужасе, как будто всё горит и тонет, начала панически собирать документы. Мужчина, в которого я врезалась, тоже присел, чтобы помочь мне.

 Я замерла, в груди что-то ёкнуло. Я увидела эти руки. Длинные пальцы с еле заметными волосками, крупными костями и красивой вытянутой формой ногтей. Несмотря на всё изящество, которое тревожило моего внутреннего художника, руки были очень крупными. И я их видела раньше.

 Давно.

Четыре года прошло. С тех пор, эти руки изменились.

 Но я могла ошибиться.

Я всегда ошибаюсь.

Ищу его в других. И это тяжело.

Быстро собрав документы в папку, я даже не взглянула на мужчину. Рванула к лифту, сразу затерявшись в толпе работников, у которых был обеденный перерыв.

Я так и осталась с подросткового возраста маленькой и хрупкой. Сколько бы грудь ни подчёркивала, какие бы себе очки ни покупала, у меня всегда спрашивали возраст и пытались приписать к подросткам.

Мне исполняется двадцать лет через неделю. А паспорт — до сих пор самый важный документ в моей жизни. И в кино, и за шампанским, и сигарет купить Алинке — везде показываю, что я взрослая.

                ****

Добежала до своей многоэтажки. Моя квартира на пятом этаже. Для нас с Пичем самое оно. Хотя родители говорят, что очень маленькая.

 Не воспользовавшись лифтом, добежала до своего этажа, открыла дверь в квартиру. Радостное мяуканье огромного рыжего кота с зелёными глазами. Это мой Пич! Алинка подарила котёнка четыре года назад, как раз не в самый лучший период в моей жизни.

Небольшая прихожая, направо – санузел совмещённый, налево — шкаф встроенный, через стеклянную дверь — комната-студия. Здесь тоже места мало.

Прямо по курсу – балкон застеклённый. Дверь на него открыта, потому что тепло, потому что там прогулочная зона для моего кота. Кухонька небольшая. Диван и длинный рабочий стол с компом, красками, холодным фарфором, из которого я делаю кукол. Всё в творческом беспорядке.

И венец беспорядка — фигурка в тридцать сантиметров высотой. Моя дипломная работа – кукла из холодного фарфора. Алинка восхитилась, мама скуксилась, когда увидели.

Это Дима.

Его фотографий у меня не было. Но последние четыре года я по памяти лепила именно его.

Высокий, пропорциональный парень в чёрных штанах, по пояс раздетый. Волосы  цвета вороного крыла, и вороньи крылья за широкой спиной.

После печальной истории моего детства Дима часто появлялся с белыми крыльями как ангел-хранитель. А потом, после моего восемнадцатилетия, крылья стали чёрными.

В шкафу десять похожих кукол.

Он навсегда в моём сердце. Я всегда буду любить его одного.

Мы были знакомы всего сутки. Но какие!

В маленьком городке воевали два района, и мы, как Ромео и Джульетта, вышли из разных «семей». И мои же меня хотели изнасиловать, а он спас. На тот момент мне было пятнадцать лет, ему — двадцать. У нас была настоящая взаимная симпатия, даже любовь. Но меня мой район не понял: избили в школе, а Димку порезали ножом. Ему зарубили военную карьеру, меня изуродовали морально.

2

      – Юлэнька, – раздался на всю мою квартиру пьяный голос заказчика из колонок. Я работала над его заказом, поэтому включила громкую связь.

Звали его Жека Шарабан. По-русски Евгений Алексеевич Шарабанов. Позвонил он пьяный в стельку и докапывался до меня со знакомством.

Я так была увлечена его проектом, что не отключала телефон и не прекращала этот бессмысленный разговор, продолжая рисовать.

На заднем плане у Жеки Шарабана бурчали мужики, стучали стаканы и хихикали пьяные женщины.

 – Давай ещё раз, – протяжно сказал мне Жека. – Про винцо.

 – Мерло с оттенком Сангрия очень понравится вам. Цвета тёплые, насыщенные...

– Как ты говоришь! – восхитился заказчик. – Мне лозу виноградную над унитазом повесь.

Я тут же нашла в каталоге плитку с виноградной лозой, она, кстати, очень в тему была над бочкой-унитазом.

– Очень красиво будет, – сказала я.

– Отъ*бись, мне алюра красиво делает, – кого-то шуганул Шарабанов и продолжил, шмыгая носом, говорить пьяно и распевно. – Юлэнька, а какой у тебя размер груди?

 – Евгений Алексеевич, это не имеет отношения к вашему заказу, – строго заявила я.

 – Как же не имеет? – протянул Жека. – Я же плачу. Давай, ко мне Юленька. Я тоже тебе сделаю красиво.

– Евгений Алексеевич, буду рада пообщаться с вами завтра. Спокойной ночи.

Я наконец-то оторвалась от проекта и отключила звонок.

Пич гонял по комнате мячик. В балконную дверь уже тянуло холодком, и у меня мёрзли ноги под столом.

 Раздался очередной звонок. И я так же на громкой связи ответила.

– Куколка, привет! – на всю комнату бархатистый приятный голос Димы Воронова. – Сегодня плохо поговорили. Давай встретимся.

– А мне кажется, хорошо поговорили. Мне вот полегчало, – улыбнулась я. – Вам чего от меня нужно, Дмитрий Романович?

– Поговорить, – печально ответил он. – Места себе не нахожу.

– Потому что ваше место в Москве! Вот и дуйте на историческую родину, – усмехнулась я.

– Юля, прекрати, – строго сказал он. – Пожалуйста, давай встретимся.

– Я спать ложусь, – отрезала я. – И откуда ты взял мой номер?

 – Я даже адрес твой знаю.

Раздался дверной звонок.

Не отключая связь, я прошла к входной двери и посмотрела в глазок. Там стоял парень в жёлтой одежде и кепке, как разносчик пиццы, но держал цветы.

Я открыла дверь. Парень улыбнулся и попросил расписаться за доставку.

– Вы не ошиблись?

– Нет! Он не ошибся! – кричало из колонок.

Я расписалась и заволокла гигантский букет цветов в корзине.

– Дмитрий Романович! – крикнула я. – Беспощадный вы мой, как я это всё к мусорным бакам с утра дотащу?

 – Оставь, пожалуйста, – ответил Дима. – Там ещё коробка конфет, как ты любишь: пломбир с клубникой.

У меня мурашки по коже. Опять что-то из прошлого накатило.

Вот только освободилась, как он заново меня мучает.

– Дима, тебе меня не жалко? – ослабело спросила я.

– Ничего страшного, ты не потолстеешь от коробки конфет, – усмехнулся он. – Просто я пытаюсь выпросить свидание. Одно единственное. Куколка, дай шанс всё объяснить.

 – Нет, – рявкнула я и отключила телефон.

 Мне действительно пора было ложиться спать.

Комнату заполнял невероятный аромат роз.

 Я нашла коробку дорогих конфет в корзине.  И маленькую открытку.

 «Дорогая, куколка. Приглашаю тебя на свидание. Сообщи, как будешь свободна».

 Пич уставился на букет, как на врага народа. Глаза зелёные одурели, холка вздыбилась. Мой котэ воинственно, боком стал подходить к розам, щерясь и мяукая.

Война с букетом началась неожиданно. Кот влетел в букет с разбега. Розы его царапали, он их.

            Без жалости к цветам, я прошла на кухню и кинула коробку конфет на стол. Открытку отнесла в шкаф. Там на верхней полке у меня был «склад прошлого». Фарфоровые куклы, изображающие стройного плечистого юношу. Чек из кафе, в которое меня, пятнадцатилетнюю, пригласил Дима, оттуда же брошюрка, на которой Ворон написал: «Моя куколка». И туда же отправилась открытка

Дверь в шкаф закрылась. Мне плевать.

Я подошла к дивану и разложила постельное бельё.

Пич сходил с ума, пожирая листы от роз.

Балконную дверь я решила оставить открытой, потому что запах роз за ночь станет удушающим.

Легла на подушку и сладко закрыла глаза.            

Мне не хватало его ласки, его нежных объятий. Сладкого урчания в ушко. И лилейных поцелуев.

– Пич, кис-кси, – позвала я того, с кем привыкла засыпать.

****

  – Я тебе припомню эти розы, – недовольно бурчала я, собирая с раннего утра растерзанный букет по мусорным пакетам. Пич справился с «врагом» и занял его «крепость»: розы все изломал и завалился спать в корзинку для букета.

– Вздумал нам цветы дарить, – я смотрела на поцарапанные руки, – а мне мучайся.

Думала: "Надеть юбку или брюки на работу?"

К мусорным бакам тащить пять пакетов с погибшими цветами неудобно в юбке. Зато очень красиво. В брюках удобно. И теперь можно выделиться. С появлением Дмитрия Романовича на нашем предприятии все женщины стали ходить в юбках. И чем короче, тем лучше.

 Вот ведь гад столичный!

 Правильно говорят, что от любви до ненависти один шаг. Вот  и я  так страдала от любви много лет, что  не только отрезало, но и опостылело, с привкусом отвращения.

Тем более, это не мой Димочка. Тот стройный, красивый, молодой. А это мужланище гигантское.

При звуке пакетика с кошачьим кормом, который я вытащила из холодильника Пич рванул из корзины, опрокинув её. Ластился к моим ногам, вытирался с трясущимся от нетерпения хвостиком и тихо говорил: «Мям». Почти как: «Мам».

Я тщательно накрасилась, надела большие очки. Темно-коричневый берет — на бок. Постояла ещё, подумала: юбку или брюки, решила, что надену брюки...