Купидоны не мерзнут

Глава 1. Заснеженный гость

Прогноз погоды оправдался: ещё с утра приложение в мобильном телефоне обещало три снежинки из грязно-голубой тучки. Для автомобилистов это грозило кошмаром многокилометровых пробок, а вот Саша любила красоту снегопадов. Закутавшись в клетчатый плед, пропахший бабушкиным шоколадным табаком, включив вместо люстры ночник, который помнил, наверное, ещё Брежнева, наслаждаясь горячим какао, она забралась с ногами на широкий подоконник и расслабилась. Сегодня она могла себе это позволить: последний реферат Саша дописала и сдала ещё накануне, к очередной статье планировала приступить грядущим утром, а зачётов в институте пока не предвиделось.

За окном валил снег. Снежинки цеплялись друг за друга, и, уносимые слабым ветром, исчезали в вечернем мраке. Если бы не свет уличных фонарей, выхватывающий их ненадолго из темноты, распознать снегопад было бы сложно. А так было что-то чарующее, волшебное в этом зимнем танце в конусах холодного света.

Квартира Саши находилась на третьем этаже современного высотного здания, а окна выходили на бульвар, относительно недавно облагороженный городскими властями. Сидя в своём теплом и уютном убежище, Саша любовалась не только пляской падающего снега, но и покоем зимней улицы. Изогнутые скамейки уже скрылись под белой периной такой толщины, что уложили бы на неё самую капризную принцессу в мире, та бы ни за что не почувствовала спрятанную горошину. Деревья, высаженные где-то в ряд, где-то кучками, где-то в шахматном порядке, лишившиеся на зиму своего лиственного одеяния, принарядились в белые пушистые свитера и кофты. Ели и сосны отдали предпочтение мощным погонам и эполетам на своих многоярусных плечах. Кустов, походивших до снегопада на потемневшие тонкие кости какого-то ископаемого чудовища, теперь вовсе не было видно под гладкими сугробами. И главное, никто не мешал этому творческому процессу мастера, именуемого Зимой. Прохожие, конечно, были, но все они держались поближе к домам и тротуарам, избегая бульвара. И спешили, бежали, бегло озираясь, натянув капюшоны и хохлясь, будто засыпающие птицы на насесте.

Только один человек привлёк Сашино внимание – она даже чашку отставила в сторону и прищурилась, разглядывая, хотя на зрение никогда не жаловалась.

Это был мужчина, и шёл он по бульвару: без шапки, в расстёгнутом пальто, спрятав руки в карманы, прямо по сугробам, вспахивая их точно кибитка из поэмы Пушкина. Вернее, медленно брёл, покачиваясь и с трудом переставляя ноги. Сверху было видно не слишком хорошо, но и этого Саше хватило, чтобы понять – дело не только в снежных заносах. С мужчиной явно было что-то не так. Он остановился возле лавочки прямо напротив Сашиного окна, поставил на неё что-то, а следом сам сел, не удосужившись даже немного расчистить себе место.

Саша сама не поняла, что её так сильно возмутило, но она даже подпрыгнула на месте, прильнула к холодному стеклу и процедила сквозь зубы:

­­– Ты что творишь?

Мужчина качнулся вперёд, упёрся локтями в колени, а руками обхватил тяжёлую, неумолимо клонящуюся голову, и так и остался сидеть.

Саша смотрела на него, не отрываясь, и всё ждала, что он придет в себя, поднимется и продолжит свой путь. Или какой-нибудь случайный прохожий заинтересуется заснеженной фигурой на скамейке. Но ничего не менялось: мужчина продолжал сидеть не двигаясь, а люди бежали, спешили мимо.

А минуты шли, торопились. Саше так и вовсе чудилось, что прошли часы. Вконец осознав, что её надежды тщетны, она спрыгнула с подоконника и, так и не сбросив с плеч плед, поспешила в комнату к брату.

Егор не запирал дверь на замок, зная, что сестра уважает его личное пространство и никогда не входит, предварительно не постучав. Но сейчас Саша торопилась, поэтому бегло, но звучно ударила костяшками пальцев в дверь и сразу же нажала на ручку.

– Егор! – громко оповестила она о своём появлении.

Брат, как и предполагалось, сидел за компьютером и ничуть не возмутился. Щёлкнув в очередной раз клавишей мыши, он неспешно крутанулся на компьютерном кресле и оказался к сестре лицом.

– Что случилось? – спросил он спокойно. – У нас пожар?

– Нет, – бросила Саша, – нужна твоя помощь. Там человек замерзает.

Светлые брови Егора удивлённо приподнялись, а глаза метнулись из стороны в сторону, будто человек, о котором шла речь, мог оказаться справа или слева от него.

– Где? – наконец уточнил он. – И причем здесь я?

– Там!

Отвечая на первую часть вопроса, Саша резко распахнула плотные, тёмно-серые шторы. Егор нехотя посмотрел за окно и увидел того несчастного, о котором так беспокоилась его сестра.

– Ну, вызови скорую или МЧС, – посоветовал он нехотя, – я вроде не похож ни на того, ни на другого.

– Они меня пошлют, – упрямо заявила Саша, – а если не пошлют, то пока доедут, уже катафалк понадобится. Егор, пошли, мне без твоей мужской силы не справиться.

Егору осталось только обречённо вздохнуть. Старшую сестру он любил всем сердцем и помог бы, даже если бы не видел смысла в задуманном. К тому же он прекрасно знал, что, если уж Саша что-то задумала, ничто не в силах её от этого отвратить.

– И что ты конкретно собираешься делать? – уточнил он, надевая пуховик.

– Не знаю, – Саша сама спешно всунула ноги в заранее зашнурованные по её ноге зимние ботинки, – но сидеть и наблюдать, как человек погибает – точно нет.

Глава 2. Пробуждение

Глава 2. Пробуждение

Сны были разными: добрыми и злыми, мягкими и агрессивными, стремительными и неторопливыми. Но объединяло их одно – сюрреалистическое безумие. Невероятные образы и сюжеты сменяли друг друга, а смысл, если и был, оставался неуловимым. Ко всему прочему алкогольная горячка добавляла прелести: то шумело в ушах, то вращался "вертолёт", то всё тело сводила непонятная, но несильная ломота. Организм, как умел, выражал свой протест, а Дима терпел. В конце концов, как ему казалось, это было ещё не самое неприятное. Как раз – таки отвлекало от этого самого…неприятного.

Когда он наконец очнулся, то подумал, что всё ещё спит. Голова кружилась, да и окружающее себя он не узнавал вообще. Поизучав невысокой потолок и трехрожковую люстру с матовыми плафонами в виде цветков лилии, Дима решился подняться. Сделал он это необдуманно резко из-за чего в черепе будто бултыхнулось, и не повременила прострелить боль.

– Зараза, – проворчал недавний гуляка и потёр лицо ладонями.

Следующим, что Дима не без интереса, рассмотрел, была его одежда. Вернее, чужая, но по размеру подходящая. Чёрная футболка с надписью "Реальный пацан" на груди навеяла мысль, что её прежний хозяин – подросток или около того, а штаны так и вовсе оказались простыми трениками из магазина низких цен. Дима и не помнил, когда надевал подобные в последний раз.

Комната, в которой он провёл ночь, была небольшой, но уютной: полутора спальная кровать, застеленная недорогим бельём, вместительный шкаф, узкий стеллаж под потолок, заставленный книгами. Дима прищурился, читая надписи на корешках. Хозяин комнаты любил классическую литературу, но больше учебные пособия по филологии. Ближе к окну стоял небольшой стол, на котором соседствовали ноутбук и ночник. В детстве у Димы был такой же: в форме четырехгранного уличного фонарика на изогнутой ножке. Свет проходил сквозь витражные стекла, выделяя рисунок – танцующие пары в, кажется, молдавских национальных костюмах.

Дима вяло помотал головой, прогоняя настойчивое желание прилечь обратно, поднялся и аккуратно направился к выходу из комнаты. Как бы сильно его не штормило, нужно было разобраться, где он оказался и как-то возвращаться домой.

Дверь оказалась незапертой, и Дима вышел в коридор. Рядом справа была ещё одна комната, напротив и чуть левее – выход из квартиры, а за углом находилась кухня – нос защекотал аромат свежей выпечки. А ещё Дима услышал тихое постукивание клавиш компьютерной клавиатуры, доносившиеся оттуда.

Придерживаясь за стену, он завернул за угол и удостоверился в правоте своих домыслов. На просторной кухне, за столом сидел молодой мужчина и что-то изучал в раскрытом перед собой ноутбуке. Услышав приближающегося Диму, он поднял русую, взлохмаченную голову и приветственно махнул ладонью:

– О, проснулся! Привет!

Дима понял, что с мнением о мужчине он поспешил. Сидевший на кухне, несмотря на рост и телосложение, оказался юношей: черты его лица ещё хранили ребячество, а в голосе, хоть уже и окрепшем после подростковой ломки, проскакивали задорные нотки.

– Доброе утро, – Дима поприветствовал хозяина через силу – язык слушался плохо.

– Да скорее день, – усмехнулся тот, – уж за полдень давно перевалило. Как самочувствие?

Дима не ответил, потому что был уверен, что у него на кислом лице всё написано. Вместо этого он указал на свободный стул:

– Я присяду?

– Конечно, – подхватил тот.

Дима сел осторожно, боясь потерять равновесие.

– Ты кто? – спросил он.

– Егор, – ответил парень, – я здесь живу, вообще-то.

– А здесь – это где? Территориально.

– Если по адресу, то Свободный бульвар, дом шестнадцать, квартира двадцать восемь.

Дима в очередной раз схватился за голову, только теперь не для того, чтобы снять напряжение, а от ощущения собственной бестолковости.

– Мы с Сашкой притащили, – ответил Егор и, извиняясь, пожал плечами. – Ты уж не обижайся, но именно так со стороны и выглядело. Ты сидел никакущий на лавке, под снегом, замерзал. Вот мы и подключились.

– Ещё и Сашка какой-то, – недовольно пробормотал Дима, со стыдом представляя, как его тащили два пацана.

– Неее, – смешливо потянул его собеседник, – какая-то. Это моя сестра. И это её заслуга. Не она б – посинел бы уже давно.

– Ну и где она, спасительница?

– Ушла. Придёт, наверное, скоро. Она свою комнате тебе уступила, а сама у меня устроилась. Но не спалось ей нормально, в шесть утра вскочила и начала пироги печь. У неё всегда так, когда совсем делать нечего – она печёт. Наделала целую гору. А куда столько?

Егор махнул рукой в сторону плиты и кухонного стола. Там на большом жостовском подносе из-под вафельного полотенца игриво выставляли румяные бока ещё ароматные пирожки.

– Она через дорогу и понесла половину. Там семья многодетная, мы с ними ещё до переезда общались. Мать такая приятная, ребятишки весёлые. Как-то так.

Дима даже усмехнулся. Понятно, брат явно любил и уважал сестру, и с его слов она прям ангелом небесным рисовалась.

– А она не волонтёр, часом? – уточнил он затем. – А то очень похоже.