Купленная жизнь

Купленная жизнь

Купленная жизнь.

Август 2004.

— Ваша дочь умирает.

— Как... прошу вас, сделайте что-нибудь, я не могу её потерять. Ей ведь всего лишь семь, она только начинает жить!

— Простите, я ничего не могу сделать.

Виктория не знала, как ей быть дальше, её единственная дочь находилась на пороге жизни и смерти, и единственное, что она могла, — это ждать, когда её дочь умрёт.

— На что вы готовы ради своей дочери?

Она услышала голос внезапно подошедшего мужчины. Виктория не знала, что ответить ему: какой-то незнакомец спрашивает её о таких вещах. Она была растеряна и просто проигнорировала его, подумав про себя, что готова на всё ради дочери, но разве это что-то изменит.

— На всё? Вы уверены?

— Что... Как вы?..

— Я повторю свой вопрос. Вы действительно готовы на всё? Готовы ли вы заключить сделку со мной?

Виктория посмотрела на этого мужчину и не совсем понимала, что он имеет в виду. Что обычный смертный может сделать в этой ситуации? Но тем не менее, она ответила:

— Я готова пойти на сделку с кем угодно.

Одиннадцать лет спустя…

Марина проснулась от того, что её мучил очередной кошмар. Снова и снова ей снилось, как кто-то умирает. Она не видела лиц, не понимала, кто эти люди, но раз за разом она видела их смерть. Она посмотрела на часы — стрелки показывали два ночи; сначала она подумала, что до подъёма в университет ещё целых пять часов, но затем вспомнила, что сегодня выходной.

— Боже, я когда-нибудь смогу поспать нормально. Без этих чёртовых кошмаров! — в гневе она швырнула подушку на пол и расплакалась. Она понимала, что уже не заснёт без снотворного, поэтому встала, чтобы его принять.

— Не советую, — сказал кто-то, когда она потянулась к заветной баночке. От неожиданности она отпрянула. — Это тебе не поможет.

— Что происходит, кто вы?

— Позволь, я тебе кое-что покажу.

Его слова звучали очень подозрительно, и она не собиралась никуда с ним идти. Она вообще не понимала, что посторонний человек делает в её комнате и как он тут оказался. Но Марина не успела ничего ему ответить: незнакомец схватил её за руку, и всё вокруг закружилось, а земля словно уходила у неё из-под ног. Она пыталась сконцентрировать взгляд на одной точке, но от этого было только хуже.

— Лучше закрой глаза, скоро всё пройдёт, — Марина уже не могла терпеть накатывающую головную боль, казалось, что ещё чуть‑чуть, и она лопнет, поэтому она последовала совету незнакомца и, готовая к любым возможным событиям, закрыла глаза.

Спустя пару минут он снова заговорил:

— Можешь открыть!

Марина увидела знакомые ей стены — она встречала их каждый день, когда ходила по коридору университета, в котором училась вот уже год. Но она не до конца понимала, как они тут оказались. Она хотела узнать об этом, но затем она увидела себя. Почти такую же, как сейчас, но с более короткими волосами и как будто немного взрослее. Как это возможно?

Новая Марина шла с встревоженным лицом со стороны спортивного зала, видимо, с соревнований по волейболу. Значит, она всё ещё встречается с тем парнишкой со своего факультета. Но что же всё‑таки случилось? Куда она так бежит?

Она ущипнула себя за руку, чтобы убедиться, что всё это происходит на самом деле. Ей казалось, что она сходит с ума. Вот она стоит посреди университета поздно ночью с неизвестным мужчиной и смотрит на другую версию себя. Марина посмотрела на своего гида, требуя объяснения, но он лишь произнёс:

— Смотри, — и она смотрела.

Она видела, как новая Марина достала телефон и начала кому-то звонить. С той стороны трубки донёсся голос её матери:

— Почему трубку не берёшь? Я звонила несколько раз!

— Прости, я не слышала, я в универе на соревнованиях. Что-то случилось?

— Ничего, я позже перезвоню тогда, раз ты занята.

— МАМА, ГОВОРИ!

В тот вечер новая Марина узнала, что погибла её троюродная сестра — была зарезана своим сожителем. Лида была ещё молода, и у неё остался сын. Они не были близки и даже почти не общались: они выросли в одной деревне, часто видели друг друга на улице или на каких-то семейных праздниках; её мать была классным руководителем Марины, а отец Лиды доводился двоюродным дядей. И хотя сестра не была слишком близким для неё человеком, она была тем человеком в семье, кто открыл ей мир смерти, которого она очень боялась до этого момента.

— Я не понимаю, — произнесла Марина. Она смотрела на всё происходящее, и по её щекам текли слёзы. Она помнила, что последнюю ночь видела смерть одного и того же человека, и сейчас она осознала, чью именно.

— Это будущее, и оно скоро произойдёт — часть будущего. Но это ещё не всё.

— Мои сны…

— Да, они вещие. Ты права: тебе снится то, что обязательно должно сбыться.

— Но все эти смерти?

— Идём, — и незнакомец снова потянул её за руку, и снова всё вокруг завертелось, но в этот раз она не стала ждать, пока он что-то ей скажет. Марина сама закрыла глаза и, спустя пару минут, когда её уже перестало штормить, открыла их снова, надеясь, что не увидит, как кто-то умрёт.

Они оказались на знакомой Марине улице. В деревне, в которой она выросла; вон там, поодаль, находится дом её бабушки. «Я так редко бываю у неё в последнее время, нужно обязательно её навестить», — подумала она.

Напротив бабушкиного дома находится дом её двоюродного дяди, и от мысли о погибшей сестре снова стало грустно.

— Зачем мы здесь? Вы хотите, чтобы я увидела похороны? Или, если это было будущее, она ещё жива? Я запуталась, я ничего не понимаю.

— Нет, мы продвинулись ещё дальше, ты скоро поймёшь, а пока смотри. Ты узнаёшь этот дом?