Курьезная кофейня мадам Элинор

Пролог

Кофейня «Переплетенные страницы» пряталась в самом сердце города Киор, как закладка в любимой книге — ее легко было пропустить, но тот, кто находил, уже никогда не забывал. Снаружи это была ничем не примечательная витрина с вывеской старого образца, где буквы «П» и «С» были стилизованы под витиевые литеры из средневекового манускрипта. Но внутри для посетителей открывался иной мир.

Здесь царила симфония ароматов: терпкой горчинки свежеобжаренных зерен арабики, сладковатого дыхания ванильных сиропов, пряного шлейфа имбирного печенья и, конечно, книги. Не просто запах старых страниц, нет. Это был многоголосый бас фолиантов в кожаных переплетах, легкое, почти цветочное сопрано новых романов в глянцевых обложках и терпкий, загадочный альт мемуаров, пахнущих сургучом и тайнами.

Стеллажи взбирались к самым потолкам, теснясь в каждом свободном углу, образуя узкие, уютные лабиринты. Книги жили своей жизнью: некоторые стояли ровными шеренгами, другие лежали стопками на низких столиках, третьи, самые старые и читаемые, будто сами расползались по мягким диванам, приглашая присоединиться. В углу потрескивал настоящий камин, а свет исходил от торшеров с абажурами цвета заваренного чая и множества гирлянд, чьи огоньки отражались в стеклах витрин, как звезды над ночным городом.

И посреди этого королевства, за массивной стойкой из темного дуба, стояла миниатюрная рыжеволосая Лира, напевающая под нос незамысловатую мелодию.

Ее мир был ограничен пространством за барной стойкой, но безграничен в ином измерении. Для всех она была приветливая бариста — девушка с звонким голосом и большими карими глазами, которая варила безупречный капучино и всегда могла найти нужную книгу. Но для нее самой эта работа была ежедневным, изматывающим и прекрасным таинством.

Ее пальцы, вытирая стойку или перелистывая страницу каталога, постоянно что-то искали. И находили. Каждый раз, когда она брала в руки книгу, возвращенную читателем, на нее обрушивался шквал разнообразных эмоций.

Вот томик стихов. Обложка прохладная. Легкое касание — и в висках заструился восторг, сладкий и пьянящий, по коже пробежали мурашки. Незнакомец, заказавший крепкий черный кофе без сахара читал сонет своей спутнице вслух. В парке. Она смеялась, запрокинув голову, а он смотрел только на нее. Лира на мгновение зажмурилась, сгоняя нахлынувшее чувство. Роман в потрепанной обложке — резкий укол ревности, горечь измены. Учебник по квантовой физике — скудный, но навязчивый след панического страха перед завтрашним экзаменом.

Она была невольным свидетелем, которая собирала чужих эмоций. Книги, как губки, впитывали чувства своих читателей, а Лира, с ее необычным даром, выжимала их обратно. Иногда это было приятным ощущением, напоминающим теплый плед в холодный вечер. Но чаще — болезненным, как ожог. Лира научилась жить с этим, даря улыбку каждому новому посетителю и за ритуалом приготовления кофе, где все было ясно, логично и предсказуемо: температура воды, помол, время экстракции.

В тот день пахло дождем, и кофейня была полна людьми, искавшими укрытия. Лира, взяв с полки сборник любовных историй, чтобы вернуть его на место, едва не выронила книгу. От нее исходила такая волна одинокой, щемящей тоски, что у Лиры перехватило дыхание. Она поспешно сунула книгу на полку, чувствуя, как в горле комом встают чужие слезы.

Именно в этот момент дверь распахнулась, впустив порыв влажного ветра и его.

В помещение зашёл мужчина. Новое лицо. Он стряхнул капли с темных волн волос и оглядел кофейню взглядом делового, оценивающего человека. Не взглядом гостя, а, скорее, кого-то важного. Мужчина был одет просто, но дорого — качественная шерсть пальто, темные брюки, вязаный шарф. Он подошел к стойке, и Лира автоматически улыбнулась, готовясь принять заказ.

— Здравствуйте, — его голос был низким и приятным. — Я насчет поставок. Хозяйка на месте?

— Мадам Элинор вышла, но скоро вернется, — ответила Лира, протягивая руку, чтобы показать, где можно подождать. — Можете присесть за тот столик, я принесу вам...

Их пальцы ненадолго соприкоснулись, когда он поправил сумку на плече.

И тогда мир Лиры рухнул в абсолютную, оглушительную тишину.

Не холод, не пустота. Ничего. Полное, всепоглощающее отсутствие чего бы то ни было. Как если бы она всю жизнь слушала оглушительный симфонический оркестр, а потом кто-то выключил звук. Она инстинктивно отдернула руку, будто обржглась, хотя его прикосновение было столь мимолетным.

Он посмотрел на нее с легким удивлением.

— Что-то не так?
— Нет... нет, простите, — прошептала Лира чувствуя, как учащенно бьется сердце. — Просто... показалось.

Он улыбнулся вежливой, ничего не значащей, улыбкой и направился к указанному столику.

Лира осталась стоять за стойкой, машинально вытирая ладонью уже чистую поверхность. Она вглядывалась в его спину, пытаясь уловить хоть что-то, какой-нибудь отзвук, эхо, рябь. Но нет. Только тишина. Глухая, непробиваемая стена. Пустота.

Она всегда боялась шума чужих эмоций. Теперь же ее впервые в жизни охватил леденящий, иррациональный страх от тишины. Потому что она поняла — это ненормально. Такого не должно быть. Каждый человек оставляет след.

Кто он? И что скрывается за этой идеальной, безмолвной маской?

Снаружи забарабанил по стеклам дождь. Кофейня жила своей обычной жизнью: шипела кофемашина, перелистывались страницы, тихо звучала музыка. Но для Лиры все изменилось. В ее мире, полном чужих чувств, появилась единственная, пугающая своей безупречностью, тихая точка. И она не знала, хочет ли она бежать от нее или приблизиться, чтобы разгадать эту загадку

Первая глава

Незнакомец кивнул и направился вглубь зала, к небольшому столику у камина. Его движения были быстрыми. Он снял пальто, аккуратно повесил его на спинку стула и сел, устроившись с видом человека, привыкшего к ожиданию, но не теряющего времени зря — он тут же достал свой ежедневник и погрузился в чтение.

Лира принялась готовить ему кофе, как и положено. Американо. Её пальцы сами совершали привычные движения, но внимание было приковано к незнакомцу. От него не исходило привычного эмоционального фона — ни легкой нервозности, ни скуки, ни любопытства. Была лишь… нейтральность. Как ровный гул современного прибора. Это было странно и настораживающе.

Внезапно на стойку прыгнул рыжий кот Оз, главный хозяин заведения и ценитель солнечных лучей. Он лениво потянулся, уткнулся мокрым носом в руку Лиры и требовательно утробно мурлыкнул.

— Оз, не сейчас, — прошептала она, пытаясь аккуратно отодвинуть его, чтобы не пролить воду.

Но Оз был настроен решительно. Он принялся тереться о её руку, мешая работать, его громкое мурлыканье разносилось по тихой кофейне. Лира бросила смущенный взгляд в сторону гостя, боясь, что кот ему помешает. Но мужчина лишь поднял глаза от ежедневника, посмотрел на кота с лёгким удивлением, и в уголке его рта мелькнула почти что улыбка.

В этот момент дверь снова открылась.

— Ах, я вижу, нас уже ждут! — раздал полный живости голос.

В кофейню вплыла мадам Элинор с огромной сумкой, набитой, как можно было догадаться, новыми книжными сокровищами.

— Простите за опоздание, дорогие, — продолжала Элинор, — старый букинист на улице Рикардо завёл со мной спор о первом издании Борхеса. Оз, дорогой, слезай, ты мешаешь мастеру творить магию!

Кот, словно понимая слова, нехотя спрыгнул со стойки и грациозно удалился вглубь помещения.

Мадам Элинор подошла к столику гостя, протянув ему руку.

— Очень рада вас видеть. Элинор Рид. А вы, я полагаю, Марк Кэмпбелл? Ваше зерно славится на весь город.

— Марк, да, — он встал и пожал её руку с деловой уверенностью. — Приятно познакомиться, мадам Рид. И не верьте слухам, всё познается в сравнении.

— О, мы сегодня и сравним! Лира, милая, — хозяйка обернулась к стойке, — приготовь, пожалуйста, два американо на той самой бразильской седонии, что привезли на прошлой неделе. И, конечно, присоединяйся к нам. Без тебя никакой дегустации не получится.

Лира, пойманная врасплох, замерла с питчером в руке. Она предпочитала оставаться за стойкой, невидимым наблюдателем.

— А как быть с заказами? — попыталась отвертеться она.

— Пустяки, утро на исходе, самый наплыв уже прошёл, — не позволила возразить мисс Элинор. — И захвати два кусочка того самого яблочного пирога с корицей. Наш фирменный, мистер Кэмпбелл, вы обязаны попробовать. Это секретное оружие «Переплетённых страниц».

Лира, покраснев, кивнула. Она приготовила кофе, нарезала пирог и, сделав глубокий вдох, вышла из-за своего спасительного укрытия.

— Марк, это Лира, мой правый глаз, левая рука и главный волшебник кофеварения, — с лёгкостью представила её Элинор. — Лира, это Марк Кэмпбелл. Наш новый надежный поставщик, если всё сложится, конечно.

— Здравствуйте, — промолвила Лира, ставя перед ним чашку.

— Лира, — кивнул он, и его взгляд на секунду задержался на её лице, изучающий и любопытный.

Они устроились за столиком. Мисс Элинор сразу же перешла к делу, расспрашивая о тонкостях новой партии зерна. Марк отвечал чётко и профессионально, оперируя терминами «терруар», «обжарка средней кислотности», «сухой процесс».

Лира молча слушала, помешивая ложечкой кофе. Она ловила себя на том, что наблюдает не за словами, а за ним. За тем, как он держит чашку — уверенно, без излишней нежности. За тем, как его глаза светятся, когда он говорит о деле, — это была единственная эмоция, которую она могла уловить явно.

— Ну, а теперь главный тест, — сказала Элинор, пододвигая к нему тарелку с пирогом. — Наш «Осенний сонет». Рецепт моего прадеда, а яблоки из сада миссис Хиггинс, вы знаете, такая бодрая старушка с двумя мопсами…

Марк взял вилку, отломил кусочек и попробовал. На его обычно невозмутимом лице появилось выражение искреннего удивления.

— Это… невероятно, — признался он. — Идеальный баланс. Кислинка яблока, сладость теста и корица…

— Видите? — улыбнулась Элинор. — А теперь попробуйте его с кофе. Это уже будет «Симфония осени».

Марк последовал совету. Он посмотрел на Лиру.

— Это ваша работа? Кофе и правда отличный. Идеально оттеняет.

— Спасибо, — прошептала она, снова чувствуя, как заливается румянцем. — Это… просто следование инструкциям.

— Инструкции инструкциями, но чувство меры — это дар, — парировал он, и в его глазах мелькнула та самая искорка, которую она заметила ранее, когда он смотрел на кота.

В этот момент Лира поняла, что мисс Элинор была права, позвав её. За его деловой оболочкой и нейтральностью скрывался человек с тонким вкусом. И, возможно, с чем-то ещё, что было надёжно спрятано под слоем прагматизма и профессиональных терминов.

А он, в свою очередь, смотрел на смущённую девушку с рыжим котом на коленях и думал, что эта кофейня и её обитатели — имеют большой потенциал и наверняка принесут ему прибыль.

Вторая глава

Звонок колокольчика над дверью прозвучал как точка в коротком, но насыщенном предложении. Марк Кэмпбелл скрылся за дверью, унося с собой поле напряжённой нейтральности, что окружало его, как невидимый кокон. В кофейне воцарилась привычная тишина, нарушаемая лишь потрескиванием поленьев в камине и довольным урчанием Оза, устроившегося на ещё тёплом стуле.

Лира автоматически принялась собирать чашки, движения, пока разум пытался обработать произошедшее.

— Ну что, милая? — раздался мягкий голос мисс Элинор. Она не спеша допивала свой кофе, наблюдая за Лирой через край чашки. — Каков наш новый потенциальный поставщик? Не считая, конечно, его безупречного вкуса в вопросах пирога.

Лира поставила чашки на поднос с лёгким дребезжанием.

— Он… очень деловой.

— О, это да, — легко согласилась Элинор. — Человек-договор, ходячая смета и каталог зерна. Но это лишь маска для потенциальных партнёров. А что нащупал твой уникальный детектор? Что рассказывают его эмоции?

Лира замерла, глядя на коричневые разводы на дне чашки Марка. Она обернулась к хозяйке, и в её глазах читалась неподдельная тревога.

— Ничего, мисс Элинор. Абсолютно ничего.

Мадам перестала улыбаться. Она поставила чашку на блюдце с тихим, но чётким лязгом.

— Ничего? Пустота? — её брови поползли вверх. — Вот как. Это… интересно. И крайне редко.

— Это страшно, — поправила её Лира, понижая голос до шёпота. — Я прикоснулась к его руке, когда он уходил… чтобы передать салфетки. Это как… как вставить вилку в розетку и не получить ток. Как поднести морскую раковину к уху и не услышать шума. Тишина. Полная, абсолютная.

— Страшно бывает, когда чувствуешь боль или ярость, — задумчиво проговорила Элинор. — А пустота… это просто сведения. Как диагноз. Говорит о многом.

— О чём? — Лира подошла ближе, жаждущая объяснений.

— О том, что у этого молодого человека либо огромная сила воли, либо… очень хорошо укреплённые стены. Возможно, и то, и другое. Люди так прячутся, когда за стенами находится что-то слишком хрупкое или слишком болезненное. — Она взглянула на Лиру с сестринской нежностью. — Твой дар — это как тонкий слух. Ты слышишь шёпот страниц. А он… он похож на книгу, запертую в несгораемый сейф. Тот факт, что ты не слышишь из него ничего, уже о многом говорит. Это не отсутствие содержания. Это признак его ценности.

Лира задумалась над этими словами. Книга в сейфе. Это звучало уже не так пугающе, более… загадочно.

— А вы… вы тоже чувствуете что-то подобное? — робко спросила она. Она всегда хотела это знать.

Мисс Элинор рассмеялась, и её смех был похож на шелест страниц.

— О, детка, мои чувства куда более приземлённые. Я чувствую, когда пирог подгорает, когда у Оза болит живот от съеденного брауни и когда пора менять воду в цветах. Моя «магия» — это скорее… умение слушать. Не книги, а само это место. — Она обвела рукой кофейню. — «Переплетённые страницы» — мой главный труд и мой главный учитель.

Она откинулась на спинку стула, и её взгляд стал отсутствующим, устремлённым в прошлое.

— Знаешь, я не всегда была мудрой леди с котом и камином, — начала она, и в голосе её зазвучали нотки тёплой ностальгии. — Когда-то я была молодой и очень несчастной Элинор Рид, которая потеряла работу, любимого человека и веру в себя почти одновременно. У меня на руках была лишь сумка с книгами, которые я не могла продать, и старый рецепт яблочного пирога от прадеда.

Она указала на угловой столик у окна.

— Я сидела там, у фонтана, и плакала в свой холодный платок. А потом ко мне подошёл хозяин, седовласый старик с глазами цвета неба, и сказал: «Девушка, от ваших слёз кофе закис. Лучше расскажите, что вы читаете». Я показала ему томик Йейтса. Мы проговорили весь вечер. А на прощание он сказал: «Это место скоро закроется. Оно слишком шумное для разговоров с поэтами. Вам нужно своё. Тихое. Где книги будут не фоном, а главными гостями».

Элинор улыбнулась, предаваясь воспоминаниям. Тогда идея показалась ей безумием. Но отчаяние — лучший катализатор решительных поступков. Тогда крошка Элли продала всё, что могла, заняла денег и купила это помещение, когда его выставили на торги.

— Первые месяцы это была просто пустая комната с двумя стульями и запахом краски, — улыбнулась Элинор. — Я ставила книги на голые доски, варила кофе на обычной плитке и пекла тот самый пирог, чтобы приманить запахом первых посетителей. И знаешь, что произошло?

Лира качала головой, заворожённая рассказом.

— Книги… стали помогать. Серьёзно! — глаза Элинор загорелись. — Ко мне приходили люди потерянные, грустные, одинокие. И они будто случайно натыкались именно на ту книгу, которая им была нужна. Кто-то находил силы в стихах, кто-то — решение проблемы в старом детективе, кто-то — утешение в романе. Они рассказывали об этом друг другу. Так и пошло. Это место стало обрастать историями, как ракушка — жемчугом. Оно впитывало их настроения, их энергетику. И стало… живым. Не в том смысле, что полки ходят, — она рассмеялась, видя изумление Лиры. — А в том, что здесь поселилась особая атмосфера. Место, где время замедляется, где мысли обретают ясность, а душа — покой. Это и есть моя магия. Я не чувствую эмоции в книгах, как ты. Я просто создала сад, где они могут цвести. А ты, моя дорогая, — мой самый чуткий садовник.

Лира смотрела на хозяйку с новым чувством — глубокого уважения и понимания. Она всегда чувствовала уют кофейни, но не подозревала, что он такой… выстраданный и осознанный.

— И вы думаете, что мистер Кэмпбелл… что его «книга» может здесь «расцвести»? — осторожно спросила она.

Мисс Элинор хитро прищурилась.

— Думаю, он уже заинтригован. И не только кофе. А такие мужчины, как он, не терпят неразгаданных загадок. Он будет возвращаться, чтобы найти разгадку. А разгадка, — она многозначительно посмотрела на Лиру, — сидит прямо передо мной и до сих пор не убрала со стола чашки. И да, яблочный пирог, что он ел, был из последней партии. Завтрашний надо замешивать. Прадедушка не одобряет лень.