Май 1991 года. Москва.
Дождь неожиданный и ещё довольно прохладный стучал по металлической крыше, просачивался через проржавелую в углу стенку.
И всё-таки это был уже майский дождь.
Миновали снегопады, давно отзвенела первая капель. Отцвели первые подснежники, на смену которым пришла сочная и густая зелень.
В воздухе всё отчётливее пахло летом и каким-то совершенно необъяснимым вкусным ароматом.
Старый, потрепанном гараж, однако, пах не весенним воздухом, напоминавшем далёкие заморские страны, а вполне себе отечественными горюче-смазочными материалами.
- Ну, давай, чтоб не последняя! Да тише, сейчас раздолбаешь бутылку!
Тишину полутёмной «ракушки» разбило недовольное ворчание и шипение открываемой бутылки с пивом.
Затем снова повисла тишина, нарушаемая лишь звуками глотания хмельного напитка.
- И всё-таки фиговый у нас репертуар, вот что я скажу, товарищи…
- Опять.
- Нет, дай скажу! Вот я сегодня слушал ДДТ. Вон там тексты, а у нас…
- ДДТ не поют во второсортных ресторанах.
- Только в первосортных!
Спор сменился смехом, а потом вновь повисло недолгое молчание.
- И нам попасть в эти первосортные. – раздался задумчивый голос.
Он принадлежал высокому молодому человеку, с аккуратно взлохмаченными волосами.
- Ну, так и я о чём говорю! – тут же спохватился парень, облачённый в какой-то совершенно невообразимый толи плащ, толи комбинезон, который был весь в краске, порванный, но удивительно уместно смотрелся в этом гараже.
- Говоришь-то, говоришь, но вот только говорением все наши разговоры и заканчиваются…тьфу, развёл тут, понимаешь, тавтологию!
- Разводить надо людей. Желательно на бабосы. Ещё более желательно на валютные бабосы.
- Тёма, вот я на тебя удивляюсь! – высокий с растрепанными волосами повернулся к рыжему парню, крутящему в руках какую-то деталь от машины. Или от советского холодильника. – Ты так любишь деньги, так почему такой бедный?
- А ты можно подумать Мистер Твистер, владелец заводов, газет, пароходов? – огрызнулся рыжий. – Мы все сейчас не при деньгах.
- Вить, а он прав. – носитель заляпанного комбинезона-пальто встал и разминая усталые ноги, прошёлся вдоль стены, которая была под потолок заставлена какими-то банками, жестяными коробками и старым оборудованием. – Меня последнюю неделю напрягает отсутствие денег в кармане.
- Всю страну напрягает. – бросил Виктор.
- Страна, давай на чистоту, меня не очень сильно волнует. Прокатили мимо Афгана, ну и славно. Живы остались. А что дальше – пофиг. А вот на деньги не пофиг, деньги сейчас всё решают. Мы же в капитализм свалились.
- В деревенский сортир мы свалились, Вася! – в сердцах махнул рукой Виктор. – В глубокий, давно нечищеный деревенский сортир. Провалились по самый пояс. И помяни моё слово – досидим в нём до самой шеи. Всё только начинается.
Он пнул пустую банку из под советского кофе.
- Бубликов нас ждёт сегодня? – немного помолчав спросил Василий.
- Ждёт. Он нас каждый день ждёт.
- Тебе не кажется, что наш коммерсант общепитовский стал жмотить? Раньше больше платил за вечер.
- У него у самого то пусто, то густо. Скажи спасибо, что хоть так.
- Спасибо. – буркнул Вася. – А ты что думаешь, рыжий?
Парень отложил деталь от непонятного агрегата и вздохнув, ответил:
- Я вот думаю, почему у нас слушатели такие?
- Какие? – удивлённо спросили двое других.
- Да такие. Каждый вечер то драка, то поножовщина! Сколько можно уже…
Вася усмехнулся:
- Ну, брат, у тебя требования! А тебе кого подавать? Деятелей искусств и народных артистов Союза?
Все засмеялись.
Потом Виктор сказал:
- Дело не в артистах. Дело в количестве людей. Наша цель – не «Голубой огонёк» или колонный зал Союзов, а Вудсток и Олимпийский. Вот к чему стремиться надо. Тогда перед нами откроются самые богатые рестораны.
- А Бублик?
- Скажем ему спасибо и пожелаем удачи.
Он обманывал их.
И совесть кольнула где-то в глубине души.
Не рестораны ему нужны.
Ему нужна сцена. Нужны фанаты.
Ему нужна слава.
Но им об этом говорить пока рано.
Все молчали, обдумывая слова друга.
- С такими песнями, как у нас, вряд ли соберём даже провинциальную дискотеку в Доме Культуры. – вздохнул рыжий Тёма. – Да и музыка кабацкая, давай своими словами называть.
- Текстовик нужен. Хороший. – кинул Вася. – Да вот где его взять?
- Да, где взять… - Виктор посмотрел на стену, на которой весел уже порядком выцветший пионерский красный флаг. – Все мы родом из детства.
- Что? – удивились друзья. – Ты о чём?
- Да так, вспомнил школьные годы чудесные.
***
Они знали друг друга не так чтобы очень давно. Года два, ну может три. Как-то случайно в стенах института познакомились. Витя Стрельцов и Вася Орлов учились в одной группе, а Тёма Карасик (это его настоящая фамилия) в параллельной.
Сначала просто общались, потом нашлись общие музыкальные интересы.
Затем сыграли что-то такое, чтобы нравилось всем.
Начали с Биттлов, пробовали Ролингов и Депешей.
Постепенно стал вырисовываться…хочется сказать свой стиль, но до него было очень далеко. Их песни и музыка даже ещё сейчас, спустя два года творческих изысканий, были очень вторичные. Нет, не заимствованные, конечно, но именно вторичные.
Слишком много узнаваемых переборов, интонаций, даже костюмы напоминали то Биттлз, то Майкла Джексона.
Хотя посетителям небольшого ресторана «Причал», что стоял на берегу Москва-реки, их незамысловатые мелодии нравились.
С другой стороны, им понравилась бы любая мелодия, под которую можно танцевать или бить морду.
Виктор чувствовал, что не только ему, но и всем троим это порядком надоело. Вася молчит, а Тёма дуется. Но постоянные пьяные крики и мордобой не способствовал творческому успеху трио «ВиВаТ».