Квота случайности . Академия, сова и моя родовая порча.

Глава 1.

Глава 1. Сова, квитанция и родовая порча

Илья Иванович Никитин, двадцати трёх лет от роду, лежал лицом в подушку на своём диване, уткнувшись в тёплый бок кота по кличке Сатан. На экране ноутбука замирало видео: очередная лекция о том, как стать успешным за 21 день. Из открытого окна тянуло пельменями от соседей и весенней безнадёжностью.

Всё как обычно: скучно, уныло и с привкусом «опять не получилось».

Илья был классическим неудачником. Но не в весёлом, романтичном стиле, как в сериалах, где герой обязательно влюбляется в магичку и становится спасителем мира. Нет. Его жизнь шла в стиле «Сломалась зубная щётка — обжёгся кипятком — уволили по ошибке — надел разные носки — наступил в лужу — снова обжёгся кипятком».

В детстве его пыталась укусить цапля.
В юности его бросила девушка ради пса.
А в зрелом, цветущем возрасте — двадцать три! — его уволили из отдела логистики за фразу «А я вообще-то гуманитарий!», брошенную в момент нервного срыва.

Он считал себя человеком кармы.
Кармы плохой.
И даже подозревал, что по родовой линии им кто-то навёл проклятие. Возможно, ведьма. Возможно, не одна. Но, как говорится, не пойман — не проклят официально.

И вот, в обнимку с Сатаном, Илья провалился в сон. Такой, знаете, с пронзительным светом, падением, щекоткой в пятках и ощущением, будто его кто-то тащит за капюшон в небытие.

А затем…

---

БУХ!

– Проснись, недомаг! Подпиши квитанцию!

Илья открыл глаза. Над ним нависала… сова.
Не игрушечная, не мультипликационная.
Реальная, огромная, в бешенстве.

– Ты кто?.. – выдавил он.

– Я перевозчица первого класса, дипломированный сотрудник портального отдела! И ты задолжал за сверхнормативный вес! Кто с собой тостер берёт в магическую академию?!

Илья опустил взгляд. Он действительно был прижат к её спине ремнями, а под мышкой застрял его старенький тостер, перемотанный скотчем и подписью: «На всякий случай. Вдруг у них там хлеб».

– Где я?.. – прохрипел он.
– В небе. Над Академией «Астра Мирум». Ты, по квоте случайности, принят. Поздравляю, случайность!

Сова вильнула хвостом, и Илья, вопя, чуть не выпал в облако. Под ним открывался величественный вид: башни, мостики, летящие острова, водопад, бьющий вверх, и стая фиолетовых дракончиков, которые кричали что-то на явно ненормативной латинской латыни.

– Это что — Хогвартс?!
– Это что — шаблон?! – парировала сова. – Подпиши уже, пожалуйста, эту проклятую бумажку, иначе у меня портальные часы не зачтут.

Она протянула пером расписку, но тут случилось непоправимое.

Сова крикнула:
– Приземление: стиль «сова — не такси»!

Вжжжух.
Бам.
Шмяк.

---

Илья открыл глаза во второй раз за утро. На этот раз — лёжа в чьей-то кровати. С потолка свисали стеклянные лампы в виде медуз, стены переливались как ртуть, а под боком шевелилось что-то пушистое. Он приподнялся.

Под ним — девушка. С серебристыми, почти прозрачными волосами, закрытыми глазами и крайне холодным голосом.

– Ты придавил мой личный туман, смертный. Он не любит, когда на нём сидят. И я — тоже.

Она разлепила один глаз. Из него сочился свет. Буквально.

Илья дёрнулся и рухнул обратно в кровать.

– Э-э… привет?.. Меня Илья зовут.

– Я не спрашивала. А теперь вставай. У тебя ориентация пространства сбита. И, по слухам, ты — квота случайности.

– То есть, я здесь… по ошибке?..

– Нет, тебя притащили нарочно. Случайно. Разницу сам поймёшь. Если выживешь после вступительной лекции у декана-оборотня.

Глава 2.

Академию… наверное

Когда Илья пришёл в себя, его голова лежала на чём-то мягком, а пахло вокруг старой библиотекой, влажными пергаментами и… лавандой?

— Очнулся! — с энтузиазмом, будто кто-то выиграл в лотерею, произнесла девичья фраза над ухом.

— Где я? — простонал он, пытаясь сесть, но тут же рухнул обратно: всё кружилось, как барабан в игре "Поле чудес".

— Академия. Добро пожаловать, первокурсник! Ты прошёл по Квоте Случайности. Уникальный случай, между прочим! — щебетала девушка. — Я Сольвейг. Наставница группы "Особо нестабильных магов". Поздравляю, теперь ты один из нас!

Илья открыл глаза и увидел... блондинку. Яркую, как полуденное солнце над заснеженным полем. Косы до пояса, глаза — смесь синего и зелёного, как вода в бассейне после плохой фильтрации. На ней была мантия с вышивкой в виде расползающегося мандарина (Илья не знал, что это магический символ хаоса).

— Простите, а сова? — выдавил он.

— О, Ряба? — Сольвейг кивнула на массивное кресло, где сидела та самая птица и прихорашивалась. — Она тебя и доставила. Мы с ней на ставке соревновались: прилетишь ты целиком или только с душой.

— Рад, что победила ты, — пробормотал он и, наконец, сел, прижимая к груди свою сумку. Странно… сумка была сухой, а он — нет. Видимо, магия. Или сушка на 800 оборотах.

Сольвейг хлопнула в ладоши.

— Подъём! У тебя есть три минуты, чтобы привести себя в порядок. У нас начинается Вводный Квест.

— Квест?

— Конечно! Иначе как понять, кто уцелеет, а кто… ну, не переживёт первое полнолуние? Шутка! Наверное.
Она улыбнулась слишком широко, чтобы это было просто шуткой.

---

Через десять минут Илья стоял в длинном коридоре из светло-серого камня. Он был одет в стандартную студенческую мантию (ей достался самый потрёпанный экземпляр с вышитым крестиком на подоле) и держал в руках деревянную дощечку с надписью: «Убежать — не вариант».

Вокруг толпились первокурсники. Кто-то рыдал. Кто-то играл с огненным шариком на ладони. Один парень пытался оживить своего плюшевого медведя — и, кажется, у него это почти получилось.

— Удачи, студенты! — произнесла Сольвейг и толкнула тяжелую дверь.

А за дверью был лес.

Самый настоящий, с туманом, корнями и хрустящими ветками.

— Погоди… Это академия? — Илья попятился.

— Это её вводная часть, — сказала девушка и подмигнула. — Найди Оберег, останься в живых — и получишь расписание на первую неделю.

— А если не найду?

— Тогда… тебе его не нужно.

Добро пожаловать в Академию… наверное (продолжение)

Илья шёл по лесу и жалел три вещи сразу:

1. Что не сбежал раньше.

2. Что выбрал кеды, а не армейские ботинки.

3. Что у него аллергия на всё, что зелёное и растёт.

Вокруг сгущался туман, деревья, казалось, нашептывали что-то древне-некультурное, а его дощечка с надписью «Убежать — не вариант» начинала раздражать. Он сунул её под мышку.

— Это что, квест или издевательство? — буркнул он вслух. — Может, здесь где-то лежит кнопка "выход"? Или хотя бы Wi-Fi?

Как по заказу, впереди мелькнул свет. Илья замер. Свет, по его опыту, никогда не сулил ничего хорошего, если ты в лесу, в чужом мире и без GPS.

Но любопытство, а также полное отсутствие альтернатив, победили.

Он шагнул вперёд.

И оказался в небольшой поляне, залитой мягким лунным сиянием (луны тут, похоже, были свои — три штуки сразу). На пне сидел… прозрачный старик.

В цилиндре.

С моноклем.

И слегка фосфоресцирующий.

— Добрый вечер, юноша, — произнёс он, как будто обращался к невесте на балу.

Илья едва не подпрыгнул:

— Мать твоя дремучая академия! …Извините. Нервы. Вы… кто?

— Хранитель. Призрак. Преподавал некромагию, логику и боевое левитирование. В своё время — гроза студенческих вечеринок и нелюбовник деканши по трансфигурации. Но сейчас — просто скромный ментор, предлагающий помощь.

— Ага… Спасибо… но я вроде бы живой. Пока. — Илья начал медленно пятиться.

— Именно поэтому тебе и нужно моё покровительство. У нас с коллегами есть библиотека. Неофициальная. Несанкционированная. Книги, которых даже ректор не видел. А ещё — особый ритуал усвоения знаний.

Илья замер.

— Это типа "шприц в лоб — и ты профессор"?

— Почти. Только без шприца. Магически усиливает память, снижает утомление, позволяет легче понимать даже древний мёртвый язык трещащих болот.

— Прямо как кофе, только без побочек? — подозрительно спросил Илья.

— Почти как кофе, — подтвердил призрак с мягкой улыбкой.

— И ничего… странного не будет? Без побочных эффектов, без жертв, без "твоя душа теперь — моя жвачка"?

— Ну... — призрак деликатно кашлянул эфиром. — Скажем так, ты будешь очень… восприимчив к обучению. Очень физически подготовленным. Но это проявится чуть позже.

— Ага, вот это "чуть позже" меня и напрягает, — буркнул Илья. — Знаете что? Спасибо. Очень приятно. Я подумаю. Посоветуюсь… с мхом. Может, с белкой.

Призрак с достоинством встал, снял цилиндр:

— Решай, юноша. Я буду ждать. Мы всегда ждем…
Он исчез с легким шорохом, будто перелистнули книгу.

---

Илья остался стоять на поляне, вглядываясь в туман.

— Отлично. Первый день в новой жизни, а я уже разговариваю с трупом в цилиндре. Ну хоть не с говорящим кустом.

Тут зашевелился куст.

— Не смей! — пригрозил Илья, и куст замер.

Добро пожаловать в Академию… наверное

(продолжение: визит в деканат)

Здание администрации Академии магии возвышалось среди парящих шпилей, как хмурый гигант на семейном портрете. Серое, массивное, с витиеватыми готическими арками и вечно угрюмой колоннадой. Даже gargul’и на крыше выглядели так, будто собираются уволиться.

Илья чувствовал себя… неуместно. Словно младшеклассник, который случайно забрёл на собрание Верховного Совета волшебников. Или на приём к налоговому инспектору.

Он подошёл к широкой двери с надписью «Регистрация новоприбывших. Посторонним входить только по делу и с хорошим объяснением». Табличка мигала тревожным бордовым цветом.

Глава 3.

Глава 3. Новоселье с сюрпризами

После всех унижений в деканате, коротких объяснений и обещаний «разобраться с теми, кто ошибся», Илью торжественно выдворили за дверь с коротким комментарием:

— Комната 7-К. Третий этаж Западного крыла. Постельное бельё — у портала снабжения. Ключ — вот, держи. — Ключ был деревянным. Да-да, деревянным. — Удобства на этаже. Финансовая поддержка… ну… какая поддержка?

— М-м… у меня денег нет, — пробормотал Илья.

— Так это твоя проблема, — с добродушной холодностью сказал маг и уже закрыл за ним дверь.

Коридоры академии были широкими, мрачноватыми и, кажется, слегка дышали. Каменные стены изредка поскрипывали, будто вздыхали от старины.

Комната 7-К находилась в конце длинного коридора. Дверь скрипнула, впуская Илью в жилище. Внутри — три кровати, три стола, два шкафа и ни одного стула. Просторное окно выходило на внутренний двор, где какие-то студенты летали по воздуху, устроив несанкционированный квиддитч с метлами и кухонными половниками.

— О. А вот и третий, — раздался голос у входа. — Ты — кто? Человек?

Парень сидел, развалившись на кровати, облокотившись на мешок с непонятными свитками. Он был крепким, с короткими светло-русыми волосами, загорелой кожей и… странно жёлтыми глазами.

— Илья. Новенький. Формально — без ядра, неформально — головная боль деканата.

Парень фыркнул, встал. Был он чуть выше Ильи, пах диким мёдом и хвоей.

— Тарн. Оборотень. Но сейчас — в людской форме. Привыкай. Могу храпеть в полнолуние, но не кусаю сожителей, если они не берут моё полотенце. Договорились?

— Ага. Эм, приятно… не быть укушенным.

Из-за второй кровати раздался недовольный фыркающий звук. Илья повернулся и увидел третьего жильца — худого юношу с длинными зелёными волосами, заплетёнными в тонкую косу. Кожа у него была оливково-золотистой, взгляд — надменный. На нём была туника из живых листьев и сапоги, будто выросшие на ногах.

— Илья? — повторил он, как будто пробовал на вкус что-то подозрительное. — Человек? Без ядра? Из чужого мира?

— Ну да, не заказывал, но оказался здесь. И да, твой голос звучит так, будто ты пытаешься сдержать рвоту.

— Я — Арвион. Друид. Потомок Лесов Семи Веков. Мне… странно, что я должен делить пространство с тобой. Надеюсь, ты не храпишь?

— Только если кошмары, — пожал плечами Илья. — Но могу предупреждать.

Тарн фыркнул.

— Расслабься, зелёный. Меньше пафоса — меньше выпадает волос. Он нормальный. С юмором. И, судя по виду, голодный.

— Очень голодный, — вздохнул Илья, осматривая пустую полку. — У вас тут как — кормят новеньких?

— Ага. Если у тебя с собой мешочек золотых или ты — отпрыск мага с фамилией на десять слогов. У тебя что?

— Штаны. Синтетика.

Тарн засмеялся. Даже Арвион чуть скривился в сторону улыбки.

— Добро пожаловать в Академию, — хмыкнул оборотень. — Здесь выживают, творят и не забывают стирать. Твоя кровать — в углу. Одеяло — у портала снабжения, если успеешь добежать до закрытия.

— А если не успею?

— Тогда спишь под душем. Он горячий только с утра, так что экономь время. Завтра — первые занятия. С утра. Тренировки. Много тренировок.

— Магические?

— …Ты очень забавный, — хмыкнул Тарн. — Увидишь.

Глава 4.

Глава 4. Доброе утро, Академия… я вас ненавижу

Проснулся Илья от чётких шагов под окнами — казалось, кто-то маршировал с таранной настойчивостью. Сквозь стекло он увидел, как группа студентов в одинаковых чёрных одеяниях и сверкающих на солнце браслетах двигалась по дорожке… строем. Сразу стало ясно: доброе утро тут необязательно должно быть добрым.

— Вставай, мертвец, — Тарн уже одевался, застёгивая какую-то странную безрукавку с золотой шнуровкой. — Сегодня тренировки. Стадион. Пульс, пот и, возможно, рвота.

— Рвота…? — пробормотал Илья, силясь понять, зачем академии магии стадион. — Мы же вроде как… маги?

— Ты — пока не пойми кто. Так что магии тебе сегодня — ноль. Только физика. — Тарн хмыкнул. — А ещё завтрак. Это лучшее, что произойдёт с тобой за день. Двигай ногами, двуногое.

Академия

На утреннем солнце здание Академии показалось ещё более грандиозным, чем ночью. Башни уходили в небо, как соревнуясь друг с другом, кто ближе к облакам. На стенах — резные барельефы с изображением драконов, древних магов, богинь и чудищ. Окна с витражами, арки, обвившиеся плющом, фонтаны с живой водой, из которой прыгали миниатюрные духи-брызги.

А за поворотом — обычный двор, где стирают швабрами, ругаются студенты и вьют сигаретки из высушенной шишки мелиандры. Магия — магией, а жизнь — своей дорогой.

Трапезная

Трапезная академии занимала половину нижнего этажа Центрального корпуса. Внутри — как в дворцовом зале: огромные окна, высокие своды, столы длинные, как у королей. Но! Есть нюанс.

Слева — богато одетые ученики, еда у них подаётся прямо на стол, тарелки серебряные, напитки — в кувшинах, переливающихся светом. Справа — "простые", они же "бедные", они же "добро пожаловать в стоячую очередь". Илья встал туда, где и следовало — в конец.

— Тут, что ли, есть? — прошептал он, разглядывая меню на деревянной табличке. — "Каша из карлака с мятой", "Хлеб трёхдневный", "Молоко козьиных фей"? Надеюсь, фей никто не доил…

Однако завтрак оказался неожиданно вкусным. Пусть и стоя, с тарелкой в руках, но Илья ел с таким аппетитом, что на него начали поглядывать с соседних столов.

— Ты бы поосторожнее, — заметил Тарн, зачерпывая кашу. — Тут студенты едят мало — у них волшебные батончики или там зелья питания. А ты сейчас выложишь тарелку за тарелкой, и тебя начнут бояться. Подумай, как это будет выглядеть: тощий новичок без магии и аппетитом бегемота.

— Я просто голоден, — пожал плечами Илья. — Ну и вкусно! Пусть боятся.

Стадион

А потом они вышли на стадион.

Он был огромный. Не просто круглая арена — целый комплекс с трибунами, беговыми дорожками, магическими препятствиями и странным механизмом, похожим на катапульту. На поле уже стояли преподаватели в длинных серых мантиях. Один, с посохом из обсидиана и глазами цвета сосульки, произнёс с каменным лицом:

— Добро пожаловать. Разминка закончилась, пока вы шли сюда. Начнём с лёгкого — двадцать кругов по внешнему кругу стадиона.

Илья застыл.

— Простите, что?

— БЕГ!

Стадо студентов сорвалось с места. Тарн хлопнул его по плечу.

— Дыши носом. Выдыхай через рот. И не умирай на первых десяти метрах — не круто.

— Это… разминка?!

— Ха! Тут сначала убийство, потом — растяжка.

Илья побежал. Медленно. Криво. Со звуками, похожими на дыхание кофемашины под конец смены. Кто-то его обогнал на первом круге. Потом — все остальные. К седьмому кругу он мечтал умереть. К пятнадцатому — думал, что умер, просто тело ещё бежит по инерции. К девятнадцатому — слышал голос предков.

— Давай, ещё чуть-чуть, — рядом появился Тарн, тоже запыхавшийся. — Я, между прочим, мог быть первым. Но вот идиота подбадриваю. Дыши! Носом! Не жри воздух! Он общий!

— Я… мёртв… — прохрипел Илья.

— Ты — маг. Или почти. Мёртвые не могут учиться. Бегай!

Илья финишировал… на коленях. В грязи. Лицом вперёд.

И тут преподаватель с ледяными глазами возгласил:

— Отлично. Теперь — прыжки в длину и подтягивания! Пять подходов. Кто не выдержит — идёт в отработку. На кухню.

— Я… точно… умру, — прошептал Илья, лёжа в пыли. — Кто придумал эту Академию? Демоны?

— Почти, — ответил Тарн. — Но даже у демонов была профсоюзная разминка.

Глава 5.

Глава 5. «Любовь зла. Особенно тут»

— Он сдохнет, если сейчас не отлежится, — пробормотал Тарн, подхватывая Илью под мышки. — Где тут ваши легендарные ведьмы? Спасайте инвалида!

— Не ори, ты же не на войне, — пробурчал тренер. Высокий дроу с седыми волосами и ледяными глазами посмотрел на Илью с выражением, как будто перед ним лежал мешок с картошкой. — Тащи его в лечебное крыло. И останется там на ночь. Ты с ним.

— Почему я?!

— Потому что ты добрый. А добрые должны страдать.

Лечебное крыло

Илья не чувствовал ног. Ни рук. Ни ребер. Он чувствовал… боль. И даже боль чувствовала боль. И всё это он пронёс с собой в белое помещение, где пахло травами, дымом и чем-то вроде горячего мёда. Мягкие подушки, плетёные ширмы, банки на полках, подвешенные связки сухоцветов. И — две фигуры.

Первая — девушка с волосами цвета спелой пшеницы, тонкая, грациозная, в зелёной мантии. Улыбнулась, когда увидела Илью:

— Ну надо же. Кто-то впервые упал на стадионе так красиво! Ложитесь, герой. Я Эйрлин. Примочки, отвары и чудеса — моё всё.

Вторая — страшна как утро после экзамена. Высокая, сутулая, с бородавкой на носу, с косой, цвета сгнившего мха. Её глаза сверкали, как две иголки. И имя — как из сказки:

— Госпожа Ага, — хрипло сказала она. — Не забывай, юнец. Смотрю — и ты на меня всё глядишь. Бородавка красивая? Или, может, губы, как у сушёной сливы, манят?

— Эм… я… — Илья сглотнул. — Простите… не хотел…

Ага наклонилась ближе, её нос оказался в опасной близости от его щеки.

— Здесь, мальчик, любовь — не игрушка. Если ведьму отвергнут — она станет страшной. Как смерть. Как я. А если истинная любовь коснётся сердца — она снова станет прекрасной. Прекрасней, чем была. Но у меня… — она хмыкнула, — не судьба. Один отказ — и вот я: хожу, пугаю детей. Хотя мне, между прочим, всего двадцать лет.

Илья уставился на неё.

— Двадцать?... — вырвалось у него.

— Да. И не вздумай усомниться, — прошипела она. — Ложись. Сейчас всё будет. Разотру тебе мышцы и суставы — не умрёшь.

Он лёг, а она начала натирать его чем-то густым, пахнущим как смесь хрена, перца, гнилого чеснока и сена. Потом сверху положила какие-то компрессы, обмотала тканью.

— Что это?

— Аромат "Пробуждение адуна" с нотами "О, нет, что это за запах". Растягивает мышцы и лечит. Завтра будешь бегать, как олень, только глупее.

Эйрлин подмигнула ему из-за плеча госпожи Аги и прошептала:

— На самом деле она добрая. Просто страшная. Но добрая.

— Добро завёрнутое в страх, — вздохнул Илья. — Великолепно.

Ночь. И снова призрак

Всё болело. Компрессы были горячими. Комната — тёмной. Тарн храпел на соседней койке. И тут... воздух похолодел.

— Ты снова тут? — прошептал Илья, даже не открывая глаз.

— Конечно, — ответил призрак, появившись из стены. Полупрозрачный, с длинными седыми волосами, старомодной мантией и... папкой в руках. — Я привёл с собой кое-что. Образовательное. Хочешь знать, как работает призыв ментальных сущностей? У меня есть целый свиток.

— Нет, — простонал Илья. — Я хочу спать.

— А хочешь книгу по древнему расщеплению эфирных потоков? Или, может быть, личные записи преподавателя, который знал, как обходить зачарованную печать?

Илья приоткрыл один глаз.

— И что взамен?

— Маленькую услугу, — ответил призрак мягко. — Не убийство. Не предательство. Не самопожертвование. Просто… помощь. Когда попрошу.

— Когда?

— Когда настанет время. Ты почувствуешь. Согласен?

— ...Ты же не вселишься в моё тело?

— Увы, уже пробовал. Не помещаюсь. Ты слишком живой. Ну так как?

Илья вздохнул. Посмотрел на потолок, где висели сухие листья валерианы, потом на храпящего Тарна, потом — на бородавку Аги, которая внезапно шевельнулась во сне.

— Ладно. Только потому что я в аду и хуже уже не будет.

Призрак улыбнулся и передал ему свиток.

— Вот и отлично, ученик. Добро пожаловать в Академию. Тут любовь зла, магия коварна, а самая красивая женщина может быть внутри самой страшной оболочки. Главное — не суди по бородавке. Хотя в твоём случае — можно, если очень смешно.

Глава 6.

Глава 6. «Доброе утро, малыш»

Проснулся он от запаха — терпкого, будто кто-то сжигал хвою вместе с луком. Воздух был тяжёлым и пряным, как будто им можно было намазаться, свернуться в одеяло и умереть от перегрузки ароматов.

И первым, что он увидел… была бородавка. Чёрная, с крошечной седой волосинкой, торчавшая прямо посреди носа. Носа, который, казалось, вот-вот ткнётся ему в лоб. Лицо над ним было морщинистым, губы тонкие и сухие, как пергамент. А глаза — живые, сверкающие. Как у сороки на яркую безделушку.

— Ааа! — взвизгнул Илья и подпрыгнул, будто его ударили током. — Боже, что за...

— Тише, малыш, — прохрипела Ага, довольно улыбающаяся. — Ты дрыхнешь, как медведь в декабре. Я уже думала, может, ты умер. А я не люблю, когда у меня пациенты мрут — потом отмывайся от духов.

— Какой ещё малыш? — пробормотал Илья, морщась от боли в каждой мышце. — У меня имя есть… Илья!

— Ну-ну, — отмахнулась Ага, — будешь ты для меня Илюша-Малыш. Мне можно, я ведь старая. Правда, двадцатилетняя, но старая. Мне скучно. А ты смешной. Ты оставайся.

Из соседнего угла раздался хохот. Илья повернул голову, застонал и тут только заметил Тарна. Оборотень сидел, опершись на койку, с кружкой настоя и выражением абсолютного счастья.

— Ты бы видел своё лицо, — ухмылялся он. — Такое чувство, что тебя не на стадионе гоняли, а ведьма поцеловала.

— Может, она и поцеловала! — зашипел Илья. — Я просыпаюсь, а у меня перед носом её… ну… нос!

— Это у тебя называется «тренировка чувствительности», — вмешалась Ага и махнула рукой. — Ну-ка, пей вот это. Снадобье мое — крепкое. Прямо как мои нервы.

Она подала ему керамическую чашу, из которой валил пар и доносился запах прелого меда, хвои, редьки и ещё чего-то… болотного. Илья криво посмотрел, но глотнул. Вкус был таким, будто он только что съел обгоревшее дерево. Но… боль вдруг отступила. Он ощутил, как его суставы потеплели, будто кто-то аккуратно поставил внутри костей грелки. Спина не ломила. Голова прояснилась.

— Ого, — пробормотал он. — Сработало.

— Конечно. Я же ведьма, а не шарлатан. Но за удовольствие страдать — плати бегом. Ты ещё мне спасибо скажешь, когда через неделю начнёшь бабочку на стадионе делать. Ну, или хотя бы не падать лицом в песок.

Он с трудом поднялся, зевая и морщась. Каждый шаг отзывался в бёдрах, коленях, даже пальцах. Но жить можно. А жить — значит есть. И об этом напомнил желудок.

— Эй, — буркнул он, — а жрать сюда приносят?

— Ха! — фыркнула Ага. — Только на похороны. Топай в трапезную, малыш.

---

Трапезная

В этот раз он добрался туда почти ползком. Зал всё тот же: мраморный пол, высокий потолок, арки, длинные ряды столов. Как и прежде — разделение: слева богатые, с официантами, скатертями и чистыми приборами. Справа — они. Просто они. Те, кто ели стоя. Илья шлёпнулся на свободное место, не глядя.

Тарн поставил перед ним поднос. На нём — каша, хлеб, суп и запечённый какой-то… хвост. Возможно, звериный. Возможно, овощной. Главное — горячее.

— Ешь. Не умрёшь.

— Не факт, — простонал Илья и принялся есть. На этот раз — медленно. Осторожно. С каждым глотком он чувствовал, как в него вливается энергия. Хоть немного. Пусть руки всё ещё дрожали, но это уже был не тот ужас, что вчера.

— Илья, — подмигнул Тарн. — Расслабься. Завтра суставы уже не будут так болеть. Зелье Аги реально помогает. Кстати… ты думал, что вчерашнее — всё?

— А не всё? — Илья вяло приподнял брови.

— Ага. После твоих 20 кругов все остальные начали подтягиваться и отжиматься. И знаешь что?

— Что?

— Ты упал раньше времени. Остался должен.

Илья побледнел. Его руки дрожали над ложкой. Тарн рассмеялся:

— Но не парься. Все так начинают. Главное — не сдохни раньше, чем привыкнешь.

Илья уставился в суп. Там плавала морковь, выглядевшая как круг спасения.

— Всё, точно, дурдом, — пробормотал он. — Я в дурке. Старуха-ведьма, бородавка, зелье, круги ада, трапезная с хвостами. Где я вообще?..

— В Академии, малыш, — прошептала ему на ухо проходящая мимо Ага, и Илья вздрогнул от неожиданности. — Добро пожаловать.

Глава 7.

Глава 7. Изя с перекрёстка

Утро началось… вменяемо.

На удивление — без крика, без бородавки перед носом и без падения в омут боли при попытке сесть. Конечно, тело ныло, но уже не вопило.

Когда Илья вышел на тренировочное поле, воздух был прохладен, пах пыльной землёй и травой, а над горизонтом медленно ползло бледное солнце. Всё бы хорошо — если бы не голос тренера, раздавшийся как выстрел:

— Бег! Двадцать кругов! Без нытья, без фокусов. Пошли!

Илья побежал. На первом круге он чувствовал себя героем. На пятом — жертвой. На десятом — ветошью. На восемнадцатом — иллюзией. Но — добежал. Хоть и в конце, но с достоинством.

А потом…

— Теперь — отжимания!

Он встал, упал и выдавил… раз, два, три. Всё. Дальше руки отказались двигаться.

— Подтягивания! — крикнули с другой стороны.

Илья подошёл к перекладине. Глянул вверх. Вдохнул. Подпрыгнул — и повис. Просто повис. Без шанса на движение вверх.

Тренер, высокий, с серебристым браслетом на руке и светло-огненным зигзагом татуировки вдоль шеи, хмыкнул.

— Ну хоть повисел, — бросил он, оборачиваясь к остальным. — И это — прогресс. Запомните: первый шаг не бывает красивым. Но если хочешь быть магом, мальчик, ты не просто силу мысли должен иметь, а силу тела тоже. Не держим бездарей. Мы не волшебная лавка для ленивых — мы кузница. Понял?

Илья только задыхаясь кивнул. Рядом кто-то засмеялся — Тарн. Потом ещё один курсант хрюкнул от сдерживаемого смеха. Но уже не зло — а с каким-то участием. Наверное, все через это проходили.

---

После душа (где вода обжигала, а потом лечила) и короткого отдыха в спальне с деревянными кроватями и низкими окнами, всех подозвали в старую круглую башню. Внутри — огромный зал, стены были усеяны символами, которые будто мерцали сквозь пыль, а в центре стояли — клетки, постаменты, хрустальные чаши.

— Выбор фамильяра, — торжественно произнес учитель магических связей, дядечка с длинной шеей, как у цапли, и шапкой с колокольчиком. — Сегодня духи выберут вас. Или не выберут. А если не выберут — значит, вы скучные и с вами никто не хочет жить.

— Замечательно, — пробормотал Илья. — Прямо поднимает самооценку…

Сначала он увидел дракончика — сине-золотого, величавого, хоть и с лапками, как у курицы. Тот лишь фыркнул.

Дальше была крыса с глазами как бусинки и манерами дамы при дворе. Она проигнорировала Илью, умываясь лапкой.

Черепаха, мохнатая и с рогами, проспала момент его появления.

Паук… был настолько паучий, что Илья инстинктивно отошёл подальше. У него были фиолетовые лапы и взгляд, будто он знает, как тебя съесть за пять минут без лишнего шума.

— Ну и выбор, — буркнул Илья. — Где нормальные духи?..

И тут он заметил рыжую белку. Самую обычную. Почти.

Она сидела, глядя на него. Хвост — пышный, пушистый, как мандариновая метёлка. Глаза — как капли янтаря. И… она мигала. Да-да, буквально: шкурка на ней вспыхнула красным и вернулась к нормальному цвету.

Илья замер.

— Это… мигает?

— Если рядом ложь — я загораюсь, — ответила белка в его голове. Да, именно в голове. Тихий, женский голос, слегка капризный. — А ещё я люблю каштаны. И твою физиономию.

— Ёкарный бабай… — выдохнул Илья. — Меня посетила белочка. Настоящая.

Он встал как вкопанный. Остальные в зале начали хихикать. Белка подбежала, запрыгнула ему на плечо, хвост обвил шею.

— Ты мой теперь, — заявила она. — Я тебя выбрала. Имя?

— Ты хочешь знать, как тебя звать?

— Конечно. Я не просто белка. Я — фамильяр.

— Изя, — пробормотал Илья. — Ты будешь Изя.

— Прекрасно. А ты будешь Малыш. Я слышала, старая Ага так тебя называет.

Илья застыл. Потом закрыл глаза. Глубоко вдохнул.

— Ох... и жизнь у меня теперь будет.

Изя мигнула красным, весело захохотала в его голове, и зажглась как аварийный сигнал на перекрёстке.

— Кто врёт? — насторожился Илья.

— Все. Особенно вот тот пацан с драконом. Он говорит, что не боится пауков. А сам-то в штанах писает, когда видит ножки…

Илья рассмеялся. Впервые — по-настоящему.