Лабиринт сновидений

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ПРОЛОГ.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ПРОЛОГ.

Ослепляющее солнце жарило Питер вторую неделю, не давая продыху обитателям города. Покрасневшие, с испариной на лицах, люди медленно продвигались по аллее.

- Свет, ты вообще в курсе, что тебя Костик уже минут десять под окном ждёт? - сообщила мне Лерыч, выглянув на улицу.

Что не заставило меня прервать своего занятия.

- Скажи, что я занята! - крикнула я, и не отводя взгляда от зеркала, продолжила снимать грим.

- Может, сама скажешь? - с укоризной поинтересовалась подруга. - Он же не под моим окном стоит! - Прошло две недели, а она так и не смирилась с моим решением и по-прежнему уверена в несправедливости моего поступка. Если бы я захотела, то не смогла бы ей всё объяснить.

Мужчина под окном сегодня меня не дождётся. Хоть и останется навсегда частью моей прошлой жизни. Мысли мои занимает теперь совсем другой человек, да не человек вовсе.

Я всегда любила театр и хотела стать актрисой. Наша театральная студия была, наверное, самой маленькой в городе. Конечно, это не «Большой» в Москве, но нам и бывшей парикмахерской достаточно. Салон красоты «Валентина» не оправдал вложенных средств и размаха, предпринимателю пришлось закрыть свой бизнес. Группа одержимых одной мечтой подростков немедленно воспользовалась своим шансом. Переделать холл в актовый зал стоило большого труда и затрат. Огромная площадь здания позволяла соорудить всё, что нам заблагорассудится. Мы захватили пол-этажа, на большее нам не хватило. Полгода потраченные на ремонт и обстановку были тяжелыми, но мы справились. Самое трудное - оформить всё юридически.

Проект, разработанный на общественных началах одержимыми мечтами о славе подростками, впоследствии принял серьёзный оборот. Нам на редкость везло: времени затратили много, зато никто не собирался препятствовать школьникам привносящим культуру в общество. Сколько лет прошло... Сегодня мы взрослые люди, занимающиеся любимым делом, а проект окупается ежегодно.

Лерыч - моя лучшая подруга. Высокая стройная блондинка (натуральная!) выглядела всегда на тысячу процентов. Причём основной частью этих процентов было высокое финансовое и социальное положение её папаши. Я чувствовала себя на её фоне «серой мышкой», не обладая ни яркой внешностью, ни ростом и фигурой. Но недолго: как выяснилось, в актёрском мастерстве и теории я оказалась опытней остальных в труппе, так как раньше всех закончила обучение. Никто не обиделся - по коню и телега. А Валерия - человечек широкой души. Она учила меня накладывать грим и одеваться соответственно. В свою очередь я разучивала и репетировала с ней самые сложные тексты и сцены, а также помогала подготовиться к экзаменам. Мы ходили парой по клубам и делились всем, что с нами происходило. Только об одном, самом важном событии в жизни я своей подруге не рассказала.

- Работай негр, солнце ещё высоко, - отшутилась я, отходя от гримёрного столика. Устроилась поудобнее на подоконнике и закурила, Лерыч заняла моё место перед зеркалом. У неё вечерний спектакль сегодня, не будем ей мешать.

ГЛАВА 1.

ГЛАВА 1.

«Взял Ромео для Джульетты в магазине две котлеты,

съели оба те котлеты – нет Ромео, нет Джульетты!»

из выступления Велюрова.

- Ромео, как мне жаль, что ты Ромео! Отринь отца да имя измени. А если нет - меня женою сделай, чтоб Капулетти больше мне не быть! - читала я с «балкона».

Играть роль, вживаться в характер персонажа казалось легче, чем жить по-настоящему. Жизнь намного сложней, реальность не терпит фальши, она наказывает за лживость и легкомысленное отношение. Звучит не очень оптимистично, и проверено горьким опытом, которым я щедро собираюсь поделиться с читателем. Но обо всём по порядку.

Антон ухмылялся мне снизу. На самом деле этот парнишка - замечательный друг. Владеет привлекательной внешностью, что не дает покоя его самолюбию, и чем я не раз пользовалась, избавляясь от нежелательного общения с противоположным полом. Но имеет дурацкую привычку кривляться где угодно, даже на сцене, взяв на себя роль эдакого Меркуцио в нашей труппе. Вообще, сцена являлась основной частью плацдарма для его шуток. С одних мы просто умирали со смеху, а некоторые «шалости» вводили в ступор. Антон из тех, кто аккумулирует неиссякаемый положительный заряд. Все удивлялись, где он берёт столько энергии? Обижаться на него за такие выкрутасы просто невозможно: он выкидывал «номер», лучезарно улыбался, и заметив стихающий гнев, через минуту уже строил следующую из своих проказ или розыгрышей. Хорошо ещё зрители видели его спину, а не его кощунственное отношение к искусству. Хотелось запустить в него чем-нибудь из декораций. Ну, ничего, половина монолога - и придётся тебе, голубчик, взбираться сюда по декорациям. Посмотрим, кто тогда посмеётся, я-то руки точно не подам.

- Прислушиваться дальше, иль ответить? - с придыханием произнёс Антон по тексту и продолжил издеваться надо мной и Шекспиром (кстати, моим любимым поэтом!) вот сейчас только я одна его иронию вижу? Каждый в нашей труппе называл его как хотел - он ни на что не обижался, и только я называла его официально и уважительно Антоном супротив панибратских - Тоха, Тошка, Тошенька, Энтони и прочих иных слащавых прозвищ широко распространённых в нашем коллективе. Максимум, изредка, я могла позволить себе «Антошеньку». И это слово выражало крайнюю степень моего бешенства, после него наш весёлый моторчик моментально останавливался и спешно скрывался с ристалища.

- Лишь это имя мне желает зла! Ты б был собой, не будучи Монтекки...

На этой фразе я заметила, как лицо моего мучителя изменилось. Антон вдруг поднял руку пытаясь указать на что-то позади меня. Оглянуться не успела...

Проснулась я от запаха табака. Очень крепкого табака, такой даже мой отец не курил, когда ещё жив был. Первое, что я увидела - внимательные глаза, рассматривающие меня из-под кустистых бровей с интересом и добротой. В серых зрачках плясали озорные золотистые искорки. И ещё - это были знакомые глаза, знакомый издалека образ. Я вгляделась в стариковское морщинистое лицо: щёки и лоб загорели, нос лоснился от солнца, длинные усы переходящие в длинную бороду, смешно пошевеливались над губами, шептавшими под нос какую-то молитву. Как всё странно...

Окинула взором местность. Природа кругом великолепная, достойная кисти великих художников. Зрение напрягалось от переизбытка необычной яркости красок, разнообразия оттенков травы и листвы. Небо светилось сочной синевой. Заметив, что я проснулась, дед в шляпе усмехнулся, уселся рядом и запустил руку в недра своих необъятных одежд. Меня посетило déjà vu. Я отстранённо наблюдала за ним и пыталась вспомнить, где я могла его раньше видеть? Ладно, попробуем встать - не выходит. Как оказалось, я завернута в плащ из мягкой и тёплой ткани. Старик безмятежно улыбался, глядя на мои манипуляции, и раскуривал трубку. Так вот что он искал. Как они только трубки курят, от них же задохнуться можно?.. Мама, о чём я думаю?! Где я вообще нахожусь? Наверное, растерянность ясно отразилась на моём лице. Дед рассмеялся, и я вспомнила, почему мне так знакома его серая остроконечная шляпа... я этот фильм раз двадцать видела. А образ из книг наизусть помню. Просто он чуть отличается визуально от киношного персонажа.

- Гендальф, - неуверенно произнесла я, наблюдая за его глазами.

Старик сразу перестал смеяться. Нет, я сошла с ума или начиталась Толкиена. Впрочем, всё виденное мной в данный момент подтверждало обе версии. Сошла с ума, предварительно начитавшись Толкиена. Как ещё объяснить то, что я в театральном костюме нахожусь далеко не в городе, судя по всему, а рядом персонаж из сказки. Разве подобное возможно? Возникло желание оглянуться в поисках съемочной группы. Никого не было лишь лес и телега, на которой я так и сидела завернутая в плащ. Хотелось рассмеяться и зареветь одновременно. Сдают мои нервы, совсем ни к чёрту уже.

- Вы актёр? - спросила я старика, взяв себя в руки, выпутываясь из свёртка материи.

Вместо ответа он нахмурился и снова принялся копаться в складках своего огромного плаща. Отыскав требуемое, старик одобрительно крякнул и протянул мне раскрытую ладонь. Я увидела небольшой камень, закреплённый на веревочке, сплетённой из белых тонких нитей похожих на волосы. Дед жестом показал мне, что его нужно надеть.

- Теперь мы можем говорить, - удовлетворительно пояснил старик, когда камень оказался у меня на шее. - Откуда ты будешь, дитя?

Может я и молода, но ко мне уже давно никто не обращался как к ребёнку. Одно то, что раньше я всех друзей стала самостоятельно зарабатывать и жить отдельно от родителей, давно снискало их уважение. Мы с Антоном являлись инициаторами проекта, не смотря на всю его бесшабашность, он повзрослел очень рано, как это и бывает, когда у тебя нет родителей.

- Ну, положим, я уже далеко не дитя, - невежливо огрызнулась я.

ГЛАВА 2.

ГЛАВА 2.

Даже кошки не заходят в квартиру,

взятую по ипотеке.

Из выступления в КВН.

Где-то через пару часиков мы въехали в Шир. Гендальф посоветовал мне закутаться в плащ поплотней и надвинуть капюшон на голову. Желательно бы поступать так всегда попадая в места скопления народа. Или хоббитов. Или ещё кого. А ещё лучше в таком виде пока вообще на глаза никому не показываться.

За холмом нарисовались дома «тире» норы хоббитов.

Шир полностью соответствовал описаниям профессора Толкиена. Равнины, покрытые зеленью и разнообразной растительностью, классифицированная мною как «просто трава». Повсюду холмы поделённые полянами. Накатанная деревянными колесами дорога.

Огромное поселение в плоскогорье. Круглые дверки с маленькими садиками и забавными игрушечными калитками, раскрашенными в разные цвета. Невысокий народец, с опаской и одновременным восторгом поглядывающий на экипаж нашей повозки. Детишки, снующие между домами. Пейзаж гармонично дополнял природу, которая везде оставалась нетронутой техническим прогрессом.

Из-за поворота выскочил полурослик - здравствуйте!

- Ты опоздал! - проговорил он с напускной строгостью.

Телега затормозила.

- Маг не приходит поздно Фродо Беггинс, и рано тоже не приходит, он всегда вовремя, - с той же притворной строгостью ответил Гендальф.

Оба радушно рассмеялись. Ну вот, как по сценарию. Надо меньше читать, сейчас было бы интересней. Хоббит втиснулся меж нами, и они продолжили болтать. Меня снова захватило чувство нереальности происходящего. Может у меня психоз? И всё это мне мерещится? Фродо, наконец, оглянулся на меня с интересом. Нормальный, упитанный мальчик с рыжеватой шевелюрой. Это тебе не в фильме Светка, парнишка гораздо симпатичней актёра, который его играл.

- Здравствуйте, - вежливо поздоровался он, в замешательстве поглядывая на мой капюшон.

Я ответила лёгким кивком. Уж не знаю, за кого он меня принял. Он же не видел моего лица. Гендальф только усмехнулся. Веселенькая у нас, однако, подобралась компания. То ли ещё будет, - мрачно подумала я.

Волшебник постучал посохом в круглую дверь.

- Меня ни для кого нет! - раздалось изнутри.

- А если пришёл старый друг?

Дверь медленно отворилась. За порогом стоял Бильбо.

- Гендальф, дружище, проходи! - обрадовался старый хоббит.

Гендальф согнулся пополам, и махнул нам рукой, мол, заходите. Бильбо Беггинс прямо скажу жил в совсем невысокой норе, кое-кому приходилось пригибаться. Недостатком роста волшебник не страдал, зато мне, «метру на табуретке», здесь было вольготно.

- Чаю? – гостеприимно спросил Бильбо волшебника. - Или чего покрепче?

- Благодарю, только чай, - ответил тот.

Я осматривала комнату. Предметы, сувениры, вся обстановка выглядела здесь как в старом английском доме (конечно не принимая во внимание общую конструкцию норы). Занавесок здесь не было и в помине, ковров тоже. Пол выстелен натёртым до блеска паркетом. Провела рукой по каминной полке - гладкая, полированная из красного дерева, хорошенько обработанная воском, похоже рачительный хозяин заботился о своих вещах. На полке лежала курительная трубка на резной подставке, выполненная из такой же древесины. Прикасаться к трубке я не решилась, слишком личный предмет.

- Что за гость у нас? - обратил на меня внимание Бильбо.

Я посмотрела на старца и тот разрешающе кивнул. Тогда я скинула плащ Гендальфа.

- Великий Дракон! - испугался хоббит. - Что здесь понадобилось эльфу?

Повылазило у них что ли? Какой эльф??? Они же вроде видели эльфов, оба. Как можно так ошибиться? Всё равно, что спутать меня с китайцем.

- Это лишь дитя, Бильбо. Не кричи так, вся округа сбежится.

- Я здесь Бильбо, что случи... - в нору вбежал Фродо.

Да, давайте пошумим и всех тут перепугаем! Надеюсь, младший Беггинс не поднимет шума.

Фродо замер на месте и затих.

- Надо найти ей неприметную одежду, - Гендальф будто не замечал застывшего посреди комнаты с приоткрытым ртом аки памятник, хоббита, - мужскую, так будет лучше. Хорошо бы ни кому не говорить о ней до поры, если спросят - гостья.

- У меня нет чистой одежды! - заворчал Бильбо - Я не стирал целый месяц!

Он явно не рад неожиданным гостям в виде меня. Оно и понятно, я как-то тоже не плясала от радости. Я вообще не понимала, что происходит.

- Я стирал, - ожила статуя по имени Фродо, - то бишь, у меня есть. Это… чистые штаны, - он запнулся, - рубашка тоже есть... чистая.

Как мило он краснеет. Просто душка!

- Так неси сюда! - Гендальф дал ему лёгкий подзатыльник. Хоббит сорвался с места и убежал.

Отлично. Я хотя бы смогу снять этот наряд. Носить такое облачение даже три часа в течение спектакля было пыткой. Причёска с гримом утомили тем паче. За пределами сцены я почти не использую декоративную косметику, грима и на работе хватает. Я тихонько пристроилась в сторонке, пока два старых друга беседовали о делах насущных.

- Чай изволите? Как вас величать, госпожа? - осторожно спрашивал Бильбо.

Поздравляю, Светка, сначала тебя невзлюбили, теперь тебя боятся.

- Света, - замогильным голосом промолвила я.

- Будет, и не только чай, - доброжелательным тоном ответил за меня волшебник. - Накорми ребёнка, да без церемоний, не до того теперь.

Старый хоббит заметно расслабился, даже слегка улыбнулся, сверкнув глазами:

- Ишь ты! Росточком-то не больше хоббита, а по виду так отлитый эльф! Давненько я эльфов не видал. Уж не царевна? Больно бледная. Носить такие одежды - оно мужество нужно. Не буду выспрашивать, видать неладное стряслось, раз ты в бегах, - доносилось уже из кухни.

Замечательно, только подобной репутации мне не хватало.

- Она не в бегах, - поправил Гендальф, когда хоббит вернулся с чаем на подносе. - О ней лишь не стоит никому говорить до поры. Это друг. Друг и помощник.

ГЛАВА 3.

ГЛАВА 3.

У нас в Средиземье две беды, и с одной из них я живу.

Народная хоббитская мудрость.

Если существует теорема о том, что года могут пролетать незаметно - следующие семнадцать лет её почти доказали. После ухода дядюшки, длительного и изматывающего дележа имущества, Фродо стал полноправным хозяином норы. Так как Гендальф велел оставаться подле него, так мы и стали оба жить в норе старшего Беггинса.

Финансовые распри завершились, мы старались жить скромно и тихо, не привлекая к себе особого внимания. Хоббиты не любят вмешиваться в чужую жизнь, они ценят степенность и уединение. Притом, как я уже говорила, устаивая такие пышные празднества, что я диву давалась. Вот такие противоречивые традиции.

Супротив бешеного мегаполиса, нескончаемых выступлений, ночных клубов с Леркой и комнат с удобствами я получила другое. Спокойствие. Размеренность. Размышление. Медитация. И никакого изматывающего нервы ритма.

Я воплотила в жизнь то, чему меня учил брат ещё с детства, что не признавала раньше по юношеской глупости. Мой брат - организатор Западно-сибирской федерации Вьет Во Дао*, мастер по вьетнамским видам единоборств и специалист по восточной медицине. В секцию к нему я попала в тринадцать лет, разумеется, неслучайно. Тогда мне показалось это его блажью, одним из способов удовлетворить его собственное самомнение. То, как он аргументировал мою необходимость заниматься: «Не позорь меня, ты моя младшая сестрёнка, а до сих пор не состоишь у меня в учениках!» На это убеждение наложилось давление родителей. Следует ли говорить, что сопротивлялась я недолго? На занятия ходила с огромной неохотой. Проклинала регулярные утренние тренировки и пробежки после них, которые тренер дополнительно устраивал лично мне «по-родственному», так сказать. Подзатыльник на тренировке за неправильно выполненный удар или стойку персонально для меня - были нормой. Продлилась песня недолго: спустя несколько лет, не дослужив и до синего пояса, с тремя нашивками, я повзрослела, поняла, что в группе мальчишек мне не место. К тому времени я занялась театром и бросила секцию брата. Как же я жалела, уважаемый читатель теперь об этом! Как тогда плетясь за ним следом, измождённая после упражнений, ненавидела всю эту физкультурную блажь! И как, уважаемый читатель, возблагодарила потом брата за заложенные основные навыки, которые он мне дал...

Спустя годы в Шире я избавилась от ощущения сна: ни один сон не длится семнадцать лет. Перестала дёргаться. Реже тосковала по дому, постепенно принимая эту реальность. Ещё через некоторое время, когда пыль из пустых мыслей от потрясений в моём воспаленном мозгу улеглась, до меня дошло, что битва за Кольцо Всевластья в Средиземье должна разыграться нешуточная. Бездействовать, потерять форму - означает верную гибель не только мне, но и будущему Братству Кольца, раз уж я теперь в это вмешана. Стало быть, придётся вспоминать все тренировки, чтобы быть хоть немного подготовленной.

Просыпаясь раньше Фродо и Сэма, который обычно на рассвете приходил заниматься садом, я вспоминала все дыхательные циклы, стойки, удары, приёмы, отыскав подходящую палку, сгоняла с себя семь потов. Не упускала ни одной мелочи, предчувствуя, что скоро всё пригодится. Тренированное выносливое тело. Умение ударить вовремя и в нужное место. Умение держать в руке оружие, будь то нож или меч. Ведь почти ничего не умела, например, стрелять из лука, близорукость с детства не позволяла. Взвесив все за и против, со временем, решила попробовать и это. Лук со стрелами я раздобыть не сумела, у Фродо и его близких знакомых подобной утвари не водилось. Дабы не вызывать подозрения, на время отложила эту затею. Отыскав на кухне пару удобных для руки ножей, подходящую деревяшку для мишени, я занялась бросанием, или как это называется - метанием в цель. И обнаружила удивительную для меня вещь. Повлиял ли здешний климат или органическое питание - моё зрение заметно улучшилось. Через пару месяцев я могла отодвинуть доску на расстояние более ста шагов, и попадала в цель! Братик, ты бы мной гордился, жаль, что тебя нет рядом, чтобы поправлять меня.

Из всего прочего, бросание ножей стало одним из моих любимых развлечений (коих здесь водилось не особенно много), в отличие от тренировок, на которых так не хватало спарринга и контроля со стороны. Я могла полагаться лишь на свою память. Но и в ней я не могла быть целиком уверенной. Но как можно «вживить» в мозг мысли, которые раньше считались неправильными? Как заставить себя поверить в то, чего не существует? Мой разум, как мне думалось, испещрён дырами, что швейцарский сыр. Я не считала себя сумасшедшей, но разве это не есть первый признак слабости ума?

Время шло, я научилась не скучать по родине. Приступы меланхолии сошли на нет, поначалу, я просто запретила себе эту эмоцию, но лет через десять это состояние стало настолько привычным. Вернусь, тогда и буду плакать, кричать, смеяться и всё остальное. Потом, всё потом. А пока... буду просто жить.

Мы с Фродо подружились. Очень подружились, при сложившихся условиях других вариантов у нас не было. Мы беседовали на разные темы, на любые темы, кроме Кольца – тут я боялась сказать лишнего. Дискуссии зачастую продолжались до поздней ночи, я рассказывала ему про свой мир, младший Беггинс учил меня традициям хоббитов и эльфов, языкам, которыми владел, благодаря таланту своего дядюшки. Я его учила своему русскому языку. На время фонетических уроков подвеску с камнем приходилось снимать. Сначала без неё я ничего не понимала, и мы изъяснялись жестами. Времени у меня снискалось предостаточно, девать его было совершенно некуда, так, скоро я стала обходиться без камня. Через семнадцать лет к возвращению Гендальфа в моей копилке знаний было уже три языка: хоббитский, эльфийский (Синдарин и немного из Квенья), и общепринятый - самый ходовой на территории Средиземья, язык. Данный набор пока исчерпывал лингвистический запас Фродо, приобретённый от любимого дядюшки. Я искренне обрадовалась, когда Фродо попросил научить его «моему» языку. Именно благодаря Фродо я не сошла с ума, смогла сохранить и передать частичку самой себя, чтобы окончательно не затеряться и не раствориться в этом мире.

ГЛАВА 4.

ГЛАВА 4.

В Шире существует такое гадание.

Ранним весенним утром в компании старого мага

кидают в горящий камин кольца, и если хоть одно не расплавится,

то предстоит дальняя дорога.

Из летописей Хоббитона.

По дороге из Шира в Бри, в нашей компании образовалось пополнение в лице оболтуса Перегрина Тука. Я не говорила, уважаемый читатель, что нашла ещё одно весьма существенное несоответствие с книгой? Так вот: имени «Мерриадок Брендибак» вообще не существует в Шире и семейства такого в Хоббитоне и за ним не обреталось, сколько я кого не допытывалась. Откуда сей субъект появился на страницах книги Толкиена? Ответа на сей вопрос здесь, увы, пока не нашлось.

Хоббиты нагрузили свой нехитрый скарб на пони. У меня же ничего не было, кроме ножей за поясом. Смену одежды запихнула в седельную сумку.

Привалы приходиллсь делать довольно часто, ведь хоббиты без еды теряют присутствие духа. Пони своих берегли как могли, стараясь идти больше пешком.

К концу третьих суток я начала понемногу привыкать к длительной ходьбе. Уж стемнело, а до Бри было ещё около суток пути. Понадобилось искать место для ночлега. Чем мы и занялись, собственно.

Но не суждено нам было так спокойно устроиться.

Покуда мы собирали хворост. Послышались звуки, похожие на топот копыт вдалеке. Дождались! Вот тебе и назгулы. Тёмные всадники нагнали нас.

- Тёмные всадники, - прошептал Фродо, цепенея.

- Быстро прячемся! - прошипела я хоббитам.

Те уже сами сообразили, запрятались кто - куда. Честно говоря, я тоже очень испугалась. Сейчас по идее мы в первый раз увидим назгулов. Сэм и Пин нашли дерево и пытались запихнуть под него едва волочившего от страха ноги Фродо. Мать моя... Я взяла его за руку и толкнула под ближайшую корягу. Пару минут мы сидели тихонько, как мышки, прислушиваясь к шумному дыханию друг друга. Когда стук копыт приблизился, мы все не сговариваясь задержали дыхание.

Всадник, вопреки нашим опасениям, проскакал мимо. От ветра, который за ним проследовал, стало жутко. Так пахнут трупы, необработанные формалином, я-то точно знаю - Антон по первости подрабатывал в морге, нам нужны были деньги для студии, и довелось ему не только помогать, то ещё зрелище, скажу я вам.

Колени дрожали. Стараясь не выдавать внешне страха, я отлепила вцепившегося в рубашку Фродо и скомандовала:

- Уходим! Сменим путь, обойдём немного, чтобы нас не нашли. Будем идти, пока сможем, поспим на рассвете. А вообще – отоспитесь в Бри!

И расшугала всех, подбирая самые необходимые вещи - лошади разбежались. Пришлось вылавливать, чудом ещё не попались таки назгулам. Мы бежали едва заметной при свете луны окольной тропой, пригнувшись, перебежками от дерева к дереву, маскируясь под рельеф местности. Окончательно выдохнувшись через пару часов такого бега мы всё же присели в овражке передохнуть полчасика.

Издали донеслись тихие звуки, в коих позже мы смогли бы различить мелодичное пение, и все быстренько припали к земле на «всякий пожарный». Все, кроме нашего Фродо, тот вытянул шею так, словно собирался взлететь.

- Эльфы! - Сэм возрадовался настолько, что я подумала, как бы он в пляс не пустился.

Действительно эльфы! Как я могла забыть? «Плывут» по тропинке ровненькой шеренгой, словно лебеди. Вот почему назгулы не стали останавливаться – сторонятся любого света. Я дала сигнал, и мы потихонечку побрели за ними, покуда нам по пути. Нас, разумеется, заметили, но не сошли с дороги и не отгоняют. Держат изысканно-надменный нейтралитет. Минут за десять мы их нагнали и смогли как следует рассмотреть. Казалось, мне должен запомниться этот вечер: ничего себе, увидеть эльфов! Но… Не скажу, чтобы эльфы мне показались небесными созданиями. Обычные люди, правда, грациозные, только худые, скуластые и очень бледные, высокие. Если бы не уши, выдававшие в них что-то от пришельцев, этих созданий впору принять за типичных дизентерийных больных инфекционного отделения. Хорошо ухоженных больных. Меня там и рядом не валялось - я им всем по грудь. Вообще ничего общего. Держались они отчужденно и настороженно, лишь позволяя нам идти на почтительном расстоянии. Н

Позже, когда они намерились устраиваться на ночлег, их ведомый отдал распоряжение принять нас в свой круг на траве. К тому времени луна совсем скрылась за тучами, и практически ничего не было видно. Нахлебавшись надменно-снисходительных взглядов, мы с хоббитами чувствовали себя папуасами, прибывшими к благотворительному столу Её Величества. Но отказываться от угощения не в наших интересах. Походная пища эльфов показалась вполне достойной, хоть и не привычной.

- Назови своё имя, - попросил меня ведущий эту компанию эльф, когда нас досыта накормили. Именно попросил, внимательно посмотрев, взвесив все обстоятельства и рассудив, куда я могу его послать в случае приказа.

- Света, - ответила я по-русски, по-эльфийски добавила, - от слова «свет» по-вашему.

Эльф задумался. Я тоже. Меня понимали без подвески, следовательно, я правильно поставила произношение. Хорошо, тем меньше проблем в будущем.

- Непростая у тебя задача, Lumen*, - промолвил он, словно запоминая нечто важное.

Ничего нового он мне не сказал, и без того знаю что моя жизнь в полной…

Эльф замолчал, выпытывать из него какую-либо информацию я не стала, бесполезно. Вряд ли он знает то, что мне интересно, то есть как мне побыстрей из этого мира слинять. Но сегодня, мы по крайней мере в безопасности с ними. Жаль, что нам не по пути.

Вечер прошёл более-менее спокойно. Фродо получил свой желанный совет от ведомого, видимо, ему он понравился больше, раз решил помочь. Видно, кольцо почувствовал. Сэмми исполнил своё давнишнее желание - увидел эльфов. Пин наелся до отвала. Все были довольны в этот вечер.

ГЛАВА 5.

ГЛАВА 5.

Остановились раз четверо хоббитов на границе двух переводов.

Один и говорит спутникам:

- Запомните, я теперь никакой не Торбинс. Спросят - так Бэггинс.

Мы въехали в Ривенделл, и у меня вдруг потемнело в глазах. Может, из-за ранения? Странно, я совсем не чувствовала боли, лишь слабость. Может проклятый клинок задел глубже, чем я предполагала? Как хорошо, что Фродо в безопасности. Его вперёд нас его доставил сюда верный конь Глорфинделя, и сию минуту врачеванием занимается сам Элронд. Нас довели до Приюта, и оказали всю необходимую первую помощь. Но я всё равно волновалась за Фродо. Не знаю, насколько умно было привязать раненного к седлу коня, но Асфалот перенёс хоббита через реку ночью и спас от погони, проявив героизма не менее остальных. Теперь же хоббита доставили в личные апартаменты Владыки эльфов, а нас отправили в гостевые покои, устраиваться.

Царство эльфов отличалось от всего ранее мною виденного. Вокруг царил бескрайний ботанический сад. Куда ни кинь взгляд - всё из растений, в них, и с ними. Деревья и на деревья не похожи - целые сооружения, а то и произведения архитектуры. И воздух, воздух - от озона кружится голова! Все так называемые помещения открыты взору и приспособлены под деревья, или это деревья выросли таким удивительным образом создавая живые дворцы... выглядело сногсшибательно. В прямом смысле потому, что задирая голову к небу, в попытке разглядеть, где заканчивается последний «этаж», ориентация в пространстве теряется.

Гляжу на хоббитов, у тех головы и вовсе крутятся на все триста шестьдесят градусов. Покой и идиллия. Ещё бы забыть про предстоящий поход... бедняги, они думают, что на этом их приключения закончатся и они вернутся в Шир. Но… эльфийские фазенды - лишь передышка, не стоит обольщаться временным спокойствием.

Спина начинала немилосердно зудеть, помыться надеюсь, здесь хоть дадут.

- Мой совет - прими ванную из здешних настоев, - прошептал, наклонившись к моему плечу посланник Элронда, - они обладают целительной силой.

Он что, мысли читает? Что ж, вполне вероятно, ведь он особенный эльф - единственный, кому дарована вторая жизнь.

Ванная в самом деле оказалась целительной.

Как оказалось, меня всё же здорово задел назгул. Спина начинала ныть противной пульсирующей болью. Молодая эльфийка крутилась рядом, собирая мою одежду, и я спросила, что она собирается со всем этим делать? Девушка объяснила мне, что одежду нужно сжечь, так как её касались тёмные силы, якобы от неё веет смертью. Потом она заметила мою спину и ахнула. Сказала, что меня ранили и грациозно упорхнула. А то я сама не знала.

Обстановка эльфийских хором напоминала японскую, не по размеру и дизайну мебели, скорее по её отсутствию и аскетичности. Низенькая широкая лежанка с толпой подушек на ней, но без одеял, зеркало в рост, сундук, низкий столик и круглая ванная из дерева в центре комнаты, в коей я размачивала свои уставшие косточки. Ванная, видимо, занесена сюда временно. Поскольку тут всё на виду, она была отгорожена от внешнего мира ширмами, занавесками, прикреплёнными к веткам сверху.

Так чего там эльфийка говорила? Надо поглядеть. Спина-то побаливает. Я шагнула из ванной, повернулась задней стороной к зеркалу. Так и есть: очень некрасивая красная полоса через всю спину. Блин!

В этот момент в комнату без предупреждения вошёл эльф. Сначала я прифигела, конечно. Позже узнала - это был Линдир, поэт, певец, и как выяснилось позже - не последний советник при эльфийском дворе, но на сей раз он принял на себя роль целителя. Обычно подобные выходки вызывают у меня возмущение и появление мыслей типа: «А далеко ли мои ножи?»

Я едва успела прикрыться простыней, открыла рот с намерением озвучить накипевшее, и тут же захлопнула его обратно, потому что юноша достал мешочек и мне стало любопытно, что он будет делать дальше. Эльф спокойно объяснил, что это лекарство и попросил разрешения помочь. Возникать я не стала, даже когда он с невозмутимым видом подошёл сзади и спокойно растёр по моей спине вазелин странного вида, но довольно недурно пахнущий. Завершив свой лечебный процесс, эльф весело улыбнулся и сказал, что опасности нет. От него тоже, и вовсе не нужно мне строить на своём прелестном личике праведный гнев. Он был весьма удивлён, что клинки назгулов не причинили мне вреда больше, чем шпилька для волос. Но, к сожалению, не все раны можно залечить так легко. Тело исцелится, но след от чёрной магии останется. Также он сказал, что ни в коей мере не хотел унизить моё достоинство, ведь у него для этого слишком важное положение. Галантно поклонился и вышел. Оставив меня стоять в ступоре перед зеркалом. И, что это такое, спрашивается было?

В жизни мне не наговаривали столько странностей за столь короткое время. Но он помог, спине стало легче. Надеюсь, Фродо тоже помогли. Как бы узнать, как он там. Самое время проведать.

Оглянувшись, заметила на кушетке платье, оставленное услужливой эльфийкой. Фантастически красивое, но чрезмерно открытое. К сожалению, более приличных туалетов не наблюдалось, и я со вздохом взялась за обновку. Какая нежная ткань!

Совершенно бесшумно в комнате снова появилась эльфийка. Увидев, что я уже одета только всплеснула руками. Спросила, не желаю ли я причесать волосы. Я не желала, зато желала знать, может ли она рассказать мне про раненого хоббита. Эльфийка поведала: хоббита доставили сегодня ночью, и сам Владыка врачевал его раны. Спасибо, это мне и без неё известно.

Я тут же спросила, не появлялся ли волшебник в остроконечной шляпе. Маг не появлялся, и если я захочу, можно проводить меня в покои, где сейчас отдыхает хоббит. Конечно, я хотела. Что ж, за малыми оотступленими, всё пока идёт по книге Толкиена.

Бледный Фродо похож больше на мёртвого, чем на живого в этом белоснежном облаке покрывал. Представляю, что ему пришлось пережить, перебираясь через реку в одиночку. Я подошла к кровати, коснулась его лба -ни жара, ни мертвенного холода. Хорошо. Верный Сэм дремлет рядом на стуле. Он даже не мылся. Зуб даю, что и не ел ещё. Растолкала Сэма, невзирая на испуганные глаза, отправила мыться и поспать.