Лабиринты Картуна

1. Обыкновенный день

Приветствую своих читателей в новинке. Фэнтези. Попаданка в другой мир. Повествование неспешное. Рада буду обратной связи и звёздочкам. Проды каждый день. Выкладывать буду по главе! Добро пожаловать в мир КартУна. За прекрасную обложку благодарю ЧАРЛИ АРТ. Так же, огромная благодарность ЕЛЕНЕ КАРА за эпиграф! Все иллюстрации нарисованы талантливым НИКИТОЙ ДОЛГИХ. Именно так он увидел героев после прочтения. Спешу предупредить, что по этим мирам планируется вторая книга, только уже про другого героя.

ПОЗДРАВЛЯЮ всех с Новым 2025 года. Желаю здоровья, счастья и много интересных историй. Надеюсь и моя зайдёт.

ЛАБИРИНТЫ КАРТУНА

Опять нестись по замкнутому кругу,
Уже без сил, но остановок нет.
И нет того, кто нам протянет руку,
И кто подскажет правильный сюжет.

Финал игры – успех иль поражение.
Одним – триумф, другим позор и бред,
Но в лабиринте нужно лишь движение,
А в споре – важен правильный ответ.

И как понять: игра или реальность?
Как дом найти, когда всё потерял?
Что ждёт тебя: успех или фатальность,

Когда с детьми из дома ты сбежал?


Ещё бы знать, что ты в игре не пешка,
Пугают все приватности судьбы.
Орлом монета ляжет или решкой,
И как понять все правила игры?

Елена Кара

(специально для этой книги)

1. Обыкновенный день

Мир потускнел, когда я сдвинула на переносицу солнцезащитные очки. Всегда приходится чем-то жертвовать. Яркие краски нового дня поблёкли, зато стало видно дорогу. Ох уж этот выбор. Включила зажигание, подмигнула детям в зеркало и плавно выжала педаль газа. Обычно еле сдерживаюсь, чтобы не утопить её в пол. Степенная и уравновешенная женщина во мне умирает, когда я поворачиваю ключ. Адреналин в кровь, ветер в лицо, сердце бешено отсчитывает ритм азарта. Кажется, что в меня вселяется кто-то другой. А этот другой – ну, очень сумасшедший. Я ответственная мать, жена уважаемого человека, серьёзный специалист, которого настойчиво приглашают на работу, но как же хочется скинуть всю эту наносную шелуху, дать газу и понестись по сонным улицам, взрывая тишину громкими басами тяжёлого рока.

Листья на деревьях танцевали свой танец. Солнце начинало очередной забег по небосклону. А я, как и каждое утро, везла детей в школу. В груди знакомо кольнуло тревогой и тоской, но не найдя видимых причин, я сосредоточилась на дороге.

Поворот, ещё один. Парковка школы. Не площадка, а улей, где машины снуют туда-сюда. Кто-то разворачивается, кто-то паркуется. Везде бегают дети, которые с обречённой уверенностью делают вид, что стремятся к знаниям. И именно поэтому оттягивают поход в школу до самого звонка. Двойняшки послали мне по воздушному поцелую, и уверенно влились в неупорядоченное движение учеников.

– Делайте зарядку: достаньте носом пятку, – хихикнула я, смотря на потуги ребят, висящих на турнике. Вот какими они в школу явятся? Взмыленными и всклокоченными. Ладно, не моё дело.

Дав себе минуту на любование двойняшками, развернулась и направила авто к дому. Очередной скучный день. В последнее время тревожные мысли прочно поселились в моей голове. Откуда они взялись, не знаю, но ощущение неправильности всего происходящего давило.

Резкая мелодия звонка напугала.

– Любимая, ты где? – голос мужа, как всегда, был полон заботы и беспокойства. Скрипнула зубами от досады.

– Еду домой, у меня сегодня всего два сеанса, и те после обеда, ты что-то хотел?

– Да. Нужна твоя консультация. Сможешь подъехать ко мне в офис?

– Что случилось? – муж никогда не беспокоил меня понапрасну.

– Понимаешь, одной нашей сотруднице стало плохо. Она ведёт себя странно. Вызвать официальную службу пока не могу. Поэтому прошу тебя приехать, но как частное лицо. Конфиденциально. Если ты скажешь, что нужна госпитализация, то придётся запускать маховик бюрократии. Ведь все сотрудники в начале года прошли проверку на профпригодность.

– Девушка опасна? Агрессивна?

– Это ты мне скажи. Жду тебя, милая.

Я снова скрипнула зубами и глубоко вздохнула. Сколько раз просила избавить меня от этих прозвищ. Но муж, словно не слышал. Он никогда не отступал от сценария. Утром и вечером – любимая, днём – дорогая, а если обращается с просьбой, то называет милой. Никаких котиков, зайчиков и солнышек. И не то, чтобы я хотела, чтобы меня так называли, но ведь должно же быть какое-то ласковое имя или прозвище. Только для нас, двоих.

Алик – замечательный муж. Работящий и надёжный. Да и я ему под стать: отличная хозяйка, заботливая мать, прекрасный специалист, вот только от всей такой идеальной жизни у меня скулы сводит. Я знаю наперёд каждый день. Он почти никогда не меняется. Из утра в утро, из вечера в вечер – всё повторяется по кругу. Никаких новых людей, никаких неожиданных событий, которые бы будоражили кровь. Эх. Опять мысли унесли не туда.

Но… Ведь уже что-то изменилось. Обычный серый день уже окрасился красками, словно мне подкорректировали зрение, а не просто сняли тёмные очки. Меня ждёт что-то новенькое. Сотрудников мужа знаю всех. Интересно, кто отличился? Отъезжая от остановки, где примостилась, пока разговаривала с Аликом, глянула на своё отражение и, на секунду оторопела. Обычно тёмные глаза посветлели и… заискрились. Это… это… предвкушение. Да ладно? Неужели сегодня произойдёт что-то значимое? В груди защекотало. Давно не испытывала это чувства. Губы растянулись в счастливую улыбку. Ничего не смогла с собой поделать. Понимаю, что с человеком там что-то случилось, раз вызвали не медика, а психолога, но странная радость пузырьками разливалась по венам. У меня будет приключение?

2. Рина

Сначала я подумала, что мы одни, но обернулась на еле слышный всхлип. На полу, в самом дальнем углу сидела худенькая девушка.

– Как её зовут?

– Рина Розова.

– Рина? Как такое может быть? – с недоумением посмотрела на блузку, висящую на девушке мешком. Ещё четыре месяца назад Рина выглядела совсем по-другому. Как минимум в её теле было на пятнадцать килограммов больше.

Отложила сумку. Подошла, растирая ладошки. Девушка мелко дрожала и совсем немного раскачивалась. Упёршись лбом в коленки и обняв себя руками, она еле слышно что-то говорила. Прислушалась. Да она же стихи читает! Монотонно так.

– Рина, – тихо позвала, и на удивление, она отреагировала сразу. – Это я, Сия.

Осмысленный взгляд, только какой-то обречённый, иронично поджатые губы.

– Лечить будешь? – ехидно уточнила Рина, растирая ладонями усталое лицо.

– А нужно? – я внимательно осмотрела девушку.

– Разве ты приехала не для того, чтобы отправить меня в психушку?

– Может, так и сделаю, если пойму, что это необходимо. Чай будешь или чего покрепче? – протянула руку, помогая ей подняться с пола.

– Пусть он уйдёт, – неожиданно твёрдо попросила Рина, исподлобья наблюдая за Аликом. – При нём говорить не буду.

– Я пока тебе просто предложила горячий напиток. Почему он должен покидать свой кабинет?

Алик благодарно кивнул. Но, девушка нахмурилась. Чем-то муж её настораживал, но это же его кабинет и его подчинённая. Что не так?

– А что, если мы поедем ко мне домой? Попьём чайку, поболтаем в спокойной обстановке? – предложила я более удобный вариант.

Рина неуверенно качнула головой и посмотрела на начальника. Но Алик заупрямился.

– Она находится на рабочем месте. Что я должен написать в бумагах, почему лаборантка покинула здание? Ей самой потом не дадут нормально работать. Замучают отчётами.

Зерно истины в его рассуждениях было. Знаю, каково это – трудиться на таких объектах. Сама не люблю давление руководства, поэтому выбрала свободный график.

– А если она напишет заявление «за свой счёт»? – снова внесла я разумное предложение. – Так можно? Рина? – уточнила у неё. Мало ли как в семье дела обстоят с финансами.

– Конечно, – воодушевилась она, – давайте бумагу.

Рина села писать заявление на неделю отпуска, а я принялась разглядывать красивую штучку, что стояла на столе. Пальцы так и чесались дотронуться до камня. Он сверкал множеством граней, и чем больше я на него смотрела, тем сильнее становился зуд. Прозрачный, похожий на огромное яйцо древнего ящера, он притягивал взгляд. Потянулась рукой, чтобы погладить.

– Лаборантка не опасна, ты уверена? – от неожиданного тихого шёпота на ушко, я дёрнулась. Яйцо покатилось по столу и свалилось. Поймала его уже в полёте, у самого пола, при этом сильно порезавшись. Тяжёлый. Да из чего он сделан? Когда кровь потекла по граням, под пальцами потеплело. Камень нагрелся, а потом вспыхнул и заиграл разными цветами. Мозг запаниковал. Меня разрывало между желанием откинуть камень, и прижать к груди покрепче. Моя прелесть.

– Извини. – Пальцы не разжимались, но усилием воли положила вожделенный камень на краешек стола, закрыв его плечом от Алика. Мало ли чего он светится. Как только ладонь оторвалась, камень снова стал прозрачным.

– Какая красивая вещица. Я раньше её у тебя не видела, что это?

– Обыкновенная безделушка. Коллеги сувенир подарили. Ты поранилась? Сейчас обработаю.

Алик достал аптечку и налил шипящую жидкость на порезы. Потом заклеил пластырем и подул. А я всё это время не могла отвести глаз от яйца. Где у него батарейки?

– Прости. Не думал, что в этом кабинете есть что-то опасное для тебя, но ты и тут удивила. Так что с моим вопросом? – отвлёк меня от разглядывания камня, Алик.

– Вижу только повышенную тревожность, последствия потрясения и что-то ещё, не разобралась пока. И уж она точно не опаснее этого яйца, – я кивнула на свои пальцы.

– Прости ещё раз. Не думал, что об арте… об этот сувенир можно порезаться. – Кивнула, почти не слушая.

– Я написала, – воскликнула Рина, прервав наш диалог. Мы обернулись, а она неожиданно улыбнулась. Вот так просто! Взяла и улыбнулась. И где та запуганная серая мышка, что ещё недавно шептала какие-то стихи сама себе?

– Кстати, а что ты там бормотала, когда я приехала? – решила уточнить сразу, потому что потом могла и забыть.

– Да так, просто читала стихи, чтобы отвлечься от…

Дребезжание селекторного телефона прервало ответ, и я от досады поджала губы. Да что ж такое?

– Да, слушаю! – муж включил громкую связь.

– Звонок... из... совета, – секретарша делала паузы между словами, давая понять, что это важно.

– Спасибо. Соедини через пять минут.

Мы поднялись. Пора. Я обняла Алика, а он с облегчением выдохнул. Его плечи опустились, а спина расслабилась. Я только сейчас поняла, в каком напряжении он находился. Почему Алик так заботится об этой сотруднице? Почему не вызвал медиков?

– Не переживай, я справлюсь, – погладила его по руке успокаивая. – Но, ты мне должен всё объяснить.

Алик проводил нас до выхода из здания, на секунду прижался прохладными губами к моим, и я повела девушку к машине. С откровенным облегчением она покинула место работы. Пока шли по лестнице, Рина крепко держала меня за руку. Иногда, казалось, что ещё чуть-чуть, и косточки пальцев расплющатся. Вот это силища! Но, я терпела. Как только сели в машину, девушка отпустила руку и расслабленно прикрыла глаза.

– Спасибо, что заботишься.

– Не за что.

– Вы разные, – задумчиво произнесла она, – не могу представить, как вы уживаетесь. Ты знаешь, кто такой Александр Дмитриевич? Чем он занимается?

С недоумением глянула на Рину.

– Знаю, конечно. Он банкир. Рулит финансами. А почему ты спрашиваешь?

Девушка громко и немного истерично рассмеялась.

– Меня всегда это удивляло и смешило. До чего наш народ серый. Вот ты, как представляешь себе работу банков?

3. Гонки

Стараясь вымести из головы тревожные мысли, повернула в тёмный переулок. Пролетела около километра по грунтовке и въехала в коттеджный посёлок. Махнула рукой знакомому охраннику и покатила к гаражам. Предвкушение уже забурлило в крови искорками адреналина. Ворота поднялись, пропуская меня внутрь.

– Ты моя красотка, – провела ласково по капоту. – Синеглазка! Я соскучилась.

В нетерпении переоделась в форменный костюм, что висел на стене в специальном кофре. Обвела глазами помещение и приласкала взглядом обе машинки. Одна – чёрная, статусная, большая. Вторая – тёмно-синяя, компактная, словно пуля. Гладкая, обтекаемая. Без ненужных выступов. С благоговением села на водительское сиденье Синеглазки. Вдохнула запах кожи, и голова закружилась от эйфории. Задержала дыхание и повернула ключ. В тот же момент во мне что-то щёлкнуло, я словно изменилась внутри. Нет больше степенной дамы. Есть необъезженный мустанг.

Трёхлитровый двигатель взревел, оглашая окрестности. Плавно выехала из «стойла», подождала, пока ворота закроются, и тронулась на гоночный трек. Почти невидимый огромный купол мерцал в воздухе, скрывая от властей автодром. Ко мне подбежал автомеханик, закреплённый за моим гаражом.

– Привет, машинку обкатать? Я там её немного подшаманил. Проедешь, расскажешь, как она себя поведёт. На гонки когда? У нас через полтора часа начнёт народ подтягиваться. Может, попробуешь? Я тебе и машинку выдам.

– О, я не знала, что сегодня гонки. Приехала выпустить пар. Понимаешь, не люблю пластик. Там сиденья некомфортные. Да и есть в уличных гонках изюминка, которой нет тут, на треке, – махнула рукой в сторону трассы.

– Ладно-ладно, – хмыкнул механик, – проезжай.

Шлагбаум приподнялся, и я выехала на старт. Остановилась. Несколько раз газанула на холостых, давая мотору прореветься.

Руки знакомо подрагивали в такт стрелке тахометра. Вдох-выдох. Тело перестало дрожать, превращаясь в камень. В голове прояснилось. На мониторе появилась трасса. Быстро пробежала её глазами. Скоростная, замкнутая кривая со сложными поворотами: восьмёрками, шпильками и шикáнами. Пальцы знакомо перехватили рычаг. На мгновение зажмурила глаза, сосредотачиваясь, и включила первую. Скрип колёс об покрытие. Тело вжало в сиденье. Секунда, вторая. 100 км/ч. Восторг разлился по венам. Казалось, что парю в воздухе. Сбоку замелькали рекламные афиши. Глаз уловил табло. Скорость 320. Вау! Руки действуют автоматически. Думать некогда. Лишь машина и я. Да! Я на своём месте. Но чего-то не хватает. Вернее, не чего-то, а кого-то. Соперников. Ожидание удара в бампер отлично стимулирует улучшенную реакцию. Впереди сложный поворот. Страх проник в лёгкие, заставив их замереть и не дышать. Визг покрышек, скрип тормозов, и запах жжёной резины. Руль слушается малейшего движения. Радость затопила. Справилась. Вписалась. Педаль в пол. Дальше прямая. Прошла трассу на чистом адреналине. Бешеное сердцебиение ещё долго не успокаивалось, пока я восстанавливала дыхание, и пыталась оторвать тяжёлые конечности от педалей, откинувшись на спинку сиденья. Финиш.

– Что-то сегодня выше 320 не зафиксировал, – разочарованно произнёс механик, бесцеремонно врываясь в мою гулкую тишину.

– Не было цели поставить мировой рекорд, – расслабленно улыбнулась в ответ.

– Как коробка вела себя, кулиса не подкусывала? – поинтересовался мастер.

– С коробкой всё хорошо. Движок не грелся, тянет. А вот обороты высоковаты, можно чуть уменьшить. Амортизаторы нужно регулировать. Пружины поставь пожёстче, машина немного плавает на полосе.

– Понятно. Резина себя как вела? На одном повороте я чуть не поседел.

– Ты и так седой, – хихикнула я.– А резина нормальная. Только не для трассы. Увлеклась немного.

– Хорошо, я всё сделаю. Когда надо?

– Гонка через три дня. Успеешь?

– Да. Тут работы немного. Если сегодня не побьются, то раз плюнуть.

– Спасибо, обожаю тебя, – послала механику воздушный поцелуй и поехала в гараж.

Упоение от заезда растягивало губы в улыбке. Напряжение дня ушло. Я снова смогу играть роль безупречной жены. Я люблю мужа! Но все эти условности, которые приняты в высшем обществе, надоели до жути. В школе дресс-код, на работе у мужа нужно вести себя соответственно статусу. На мероприятиях шаг вправо, шаг влево – расстрел на месте, причём с пытками местных кумушек.

Сходила в душ. Гонка – дело потное. А домочадцы не должны знать, чем снимает стресс их мать и жена. Гонки запрещены на законодательном уровне. Большие штрафы, реальные сроки для тех, кто попадается. Но, желающих выплеснуть адреналин не уменьшается. Только подставлять семью, у меня жажды нет. Гоночная машина досталась мне случайно. О ней никто не знает, кроме некоторых жителей посёлка. А они все связаны одной тайной. Трасса находится под их защитой. Какая-то сложная технология задействована для сокрытия автодрома. Со стороны кажется, будто на этом месте растёт лес. Иллюзия.

Добралась до дома быстро. Успела поцеловать всех на ночь. И сама уснула, словно младенец. Следующие три дня пролетели на автопилоте. Пыталась разыскать Рину, но она, как в воду канула. Ни её саму, ни её мужа так и не нашла. Поход в школу к сыну только разозлил. Покивала инструктору, обещая провести воспитательную работу. На самом деле хотелось наорать на тренера. Именно он отвечает за безопасность учеников во время занятий, а сваливает вину на родителей. Я предложила в качестве наказания отстранить Сеню от нескольких тренировок. Но, на меня посмотрели как на сумасшедшую. Скоро соревнования, а я замахнулась на святое. И чего, спрашивается, вызывал?

Утро уличных гонок ничем не отличалось от предыдущих дней. Дом, школа, дом. Только желудок сжимался от предвкушения. А на губах сама по себе появлялась глупая улыбка. Именно ею я и смутила подозрительных семиклассниц на групповом сеансе. Девочки подумали, что я ехидно улыбалась, потому что узнала их секрет. «На воре и шапка сгорела». Ох, как они кричали друг на друга, обвиняя в раскрытии тайны! Именно в этот момент мне удалось понять, что юные мстительницы в информационной сети школы собирались разместить смонтированные ролики, где в главной роли злодея выступал учитель физкультуры. А всё за что? За то, что во время урока, когда девчонки бежали положенные круги, он при всём классе сказал, что они "бегут как по граблям". Девочки обиделись. Посчитали это оскорблением и решили отомстить.

4. Нападение

Отдав новую карточку возле знакомого здания, выехала на перекрёсток, и тут же машину снёс мощный удар вбок. Её крутануло, а я несколько раз стукнулась головой о стекло. Ватным движением убрала ногу с педали газа, и машина остановилась. Кто-то рывком открыл дверь и начал шарить по сиденьям.

– Денег нет. Куда он их мог спрятать? Эй, где наличка? – грубая рука сорвала шлем, и голоса замерли.

– Это баба.

– Чего застыл? Нужно привести её в себя. Эй, где деньги? – хлёсткий удар по щеке немного прояснил сознание, но ответить так и не смогла. Язык во рту отказывался ворочаться, а глаза только и могли, что чуточку приподняться, чтобы навсегда запечатлеть нападавших. Голова метнулась в сторону, и позвоночник прострелила дикая боль. Перед глазами всё поплыло и закружилось.

От очередной пощёчины в голове вспыхнули искры, и я потеряла сознание. Казалось, что на секунду. Как могла так вляпаться? А механик, он что, знал? Вот гад! Тягучая трясина не давала выбраться на поверхность, вяло реагируя на мысленные трепыхания. Всё тело болело, повернуться не получалось. Тяжёлые веки отказывались подниматься и смотреть на мир. Стоп. Я же в машине. Нужно убираться, иначе законники найдут. Но, неподъёмный мешок, которым я себя сейчас ощущала, точно не сидел. Я лежу?

– Мама, мама, очнись, – скулил нежный голосок над ухом, не давая сосредоточиться. Что за мать, которая не отвечает на детский плач? Сквозь вязкое сознание пришла мысль: «А откуда здесь ребёнок? Что происходит? На голос моих детей этот тонкий писк совсем не похож». Страх ядовитой лианой опутал тело, сдавливая лёгкие. Я же не могла втянуть сюда ещё и детей, даже чужих? Нет, только не это. Ощущение безумности накрыло с головой.

– Принцесса, ты очнулась? – взволнованный голос всколыхнул что-то горячее изнутри, заставляя резко распахнуть глаза. Чувство смутного узнавания и одновременного облегчения немного успокоили, но… Где я? Это точно не салон машины. Предметы вокруг плясали, будто я на каруселях. Сосредоточиться не получалось. Палата с кучей аппаратуры и проводами, присосавшимися к моим рукам, снова заставили сердце ускориться. Паника застряла в горле. Вместо крика вырвался колючий хрип. Где я? Белые стены, огромное окно, занавешенное тюлевыми занавесками. Кто в наше время вешает тюль? Это же пережиток прошлого.

– Настя?

Знакомое, до щенячьей тоски слово, будто погладило напряжённые нервы. Страх втянул колючки, разрешая телу немного расслабиться. Мне знакомо такое обращение. Притягательное мужское лицо постоянно растворялось в воздухе, но огромные серые глаза, словно маяк заставляли фокусироваться на них.

– Мама, мама, – девочка лет семи теребила мою ладонь, отвлекая внимание.

– М-м-м, – замычала в ответ. Опухший язык прилип к нёбу. Перевела взгляд на кроху и попыталась освободить руку. Ничего не получилось.

– Сейчас подойдёт доктор, потерпи, – безумно знакомый голос теплотой разлился изнутри.

– М-м-м, – опять замычала, не понимая, что происходит. Я не помню этого мужчину, но его голос! Он задевает потаённые желания, распускается ярким огоньком в груди. Накрывает уютным теплом, будто я дома.

– Попей, – в рот потекла живительная влага, и мне пришлось сглотнуть. Горло обожгло тысячей иголок, и от боли, в голове вспыхнул фейерверк. Сознание отключилось, но на грани я услышала надрывное: «Луня, нет!».

Очнулась резко от глубокого вдоха, словно меня выдернули из воды, как рыбу, пойманную на крючок. Тут же схватилась за горло. Не болит. Руки реагируют, тело не ватное. Да что происходит? Я в машине или в палате со знакомым незнакомцем? Резко села на кровати, оглядываясь вокруг. Кровати, чтоб её. Голова тут же закружилась, и меня затошнило. Мужской крик эхом отдавался в ушах. Но, никого рядом с серыми глазами не оказалось. Я в театре, где меняют декорации? Мерцающий купол над кроватью говорил об обратном.

Гулкие шаги заставили меня повернуться. Седой мужчина в белом халате вошёл в комнату и прикрыл за собой дверь. Он нажал кнопку в изголовье, и купол разъехался, спрятавшись в невидимую нишу. Я всего два раза пользовалась таким: когда Сеня ногу сломал, и когда у Агаты неожиданно появились обмороки. Человек ложиться в кровать и засыпает. Медицинский купол, словно кокон укутывает его и лечит. Чем сложнее повреждение, тем больше времени на исцеление уходит. Но, не более суток.

– Что же вы наделали, юная леди? – мягкий укоризненный голос мужчины чуть не заставил меня покаяться во всех грехах сразу.

– Вы доктор? Я в больнице? – обвела рукой пустую комнату. – А где… серые глаза и девочка…

– Что? Да, я доктор, но мои глаза зелёного цвета и какая девочка? Леди, как вы могли? – продолжал тихонько ругать меня доктор.

– Позовите мужа, он тут? – я больше чем уверена, что супруг должен был меня искать, когда не обнаружил утром дома.

– Нет. Мы не смогли до него дозвониться. Сейчас к вам подойдут законники. Именно они подобрали вас на улице. Дожидаются в коридоре, пока вы очнётесь.

– На улице? – в шоке уставилась на доктора. Я ведь была в машине. Потом в другой палате, а сейчас?

– Именно так, юная леди. На тротуаре. Господа законники считают, что вы принимали участие в запрещённых гонках.

Вот как. Мысли путались. Но, я не собираюсь сдаваться.

– Вы ошибаетесь. Они же запрещённые.

– Но, – растерялся доктор, – но, вас нашли одетой в гоночный костюм.

Гадство. Как я могла об этом забыть. А как же машина?

– И где он? Дайте догадаюсь – конфисковали. А мне что одевать? – возмутилась я. – Попробуйте дозвониться мужу, а ещё подруге, пусть принесёт мне одежду. Это не запрещено? Я продиктую номер, – посмотрела на доктора, и он кивнул.

Мужчина записал цифры и направился на выход. А я? Мне срочно нужно было составить план. Мозг попытался обработать множество версий. Всё бы хорошо, но слабое звено – Ина.

– Доброе утро, Сия Ристовна, – парочка законников, вошедшая в палату, чувствовала себя уверенно и нагло. Несмотря на то что я находилась под одеялом в тонкой больничной сорочке, никакого неудобства они не испытывали. Один остался стоять, заложив руки за спину, а второй громко пододвинул себе стул, вальяжно уселся и раскрыл блокнот.