Лавровый венок

Пролог

Какую песню вы бы хотели поставить на радио в последние минуты в закат человечества?

Из динамиков радио лилась песня Чижа, распевающий что-то про любовь. За окном, сонное, но уже бодрящее утро касалось города своими прохладными пальцами. В воздухе висело предчувствие осени, меланхолия, предвещающая скорое увядание. Золотые нити восходящего солнца, проскользнув сквозь занавески, упали на деревянную столешницу, немного согревая ее своим теплом. Глянцевая поверхность, одиноко стоявшей чашки с остывающим кофе, хранила отпечаток губ, а аромат, хоть и не такой насыщенный, как вначале, все еще щекотал ноздри, напоминая о недавней бодрости.

Я стоял у окна, словно заворожённый за наблюдением медленным пробуждением мира. Все казалось обыденным, привычным, как тысячи предыдущих дней. Казалось, ничто не может нарушить эту идиллию, эту умиротворенную картину.

И вдруг… Тишину разорвала невидимая рука. Вдали, за горизонтом, небо вздрогнуло и вспыхнуло ослепительно белым. Мощная вспышка заставила зажмуриться, отвернуться от окна. Все вокруг стало нестерпимо светло, отбросило резкие тени, а чашка с кофе, задрожав, оставила на столе мокрую дорожку.

Глава 1

Глаза открылись, будто отрываясь от липкого, кошмарного сна. В рот набилась пыль, горло режет, как после крика. Смутно помню, что произошло — обломки, жар.. Где я?

Боль, в попытках сесть, пронзила виски, заставляя снова грохнуться на пол. Вокруг царил хаос. Перевернутый стул торчал из-под заваленной этажерки. Книги, посуда, осколки стекла – все вперемешку, будто здесь танцевала смерть. Кухня. Моя чертова кухня! Но что здесь, черт возьми, произошло? Сколько я проспал? Минуты, часы, дни – все слилось в единый, бесконечный миг. Все это потеряло смысл.

И вдруг… В голове, как пронзительный звон, вспыхнули воспоминания. Ослепляющий свет, жар, ударная волна… В груди заколотилось, руки затряслись. Радио! Может, есть выжившие, хоть какие-то новости! Неловко перебираясь через завалы, я добрался до старого приемника, чудом уцелевшему на подоконнике. Пальцы дрожали, когда я включил его. Тишина. Лишь шипящий, монотонный белый шум заполнял комнату. Я крутил ручку настройки, в надежде поймать хоть какой-то сигнал, но в ответ – лишь мертвая тишина эфира.

Леденящий ужас сковал мое сердце. Один. Это слово эхом отдавалось в голове, заглушая даже шипение радио. Один… Словно приговор, отчеканенный в пустоте. Руки дрожали не только от страха, но и от холода. Кажется, даже солнце избегало этого места, окутанного пеплом и тенью. Надо срочно что-то делать.. Но куда идти? Кого искать? Взгляд снова упал на радио. Мертвый, шипящий ящик. Символ надежды, превратившийся в символ отчаяния. Все кончено? Неужели никто не выжил? Нет, нельзя просто так сидеть и ждать неизвестно чего.

Руки принялись за работу, словно в них вселилась механическая необходимость. В большую, видавшую виды поясную сумку полетели немногочисленные припасы: вода, несколько банок консервов, лекарства. Знания медика, отпечатавшиеся в памяти, нашептывали: йодид калия. Защитить щитовидную железу. Таблетка скользнула в рот, горькая, спасительная. Только, сколько времени прошло с момента взрыва, я не знал, поэтому сейчас уже могло быть слишком поздно, чтобы что-то подействовало. Теперь она, скорее, как насмешка судьбы. Но лучше так, чем совсем ничего. Сорок мучительных минут ушли на сборы, на борьбу с паникой, на попытки найти хоть какой-то смысл в этом кошмаре.

Я быстро надел респиратор, который плотно прижался к лицу, как будто пытаясь заглушить паническое дыхание. Вдох – и сквозь фильтр пробивался едкий запах гари. Выдох – и горячий воздух обжигал щеки. Это хоть какая-то защита. Пора выбираться отсюда.

Я упёрся плечом на железную дверь подъезда. Она поддалась не сразу, будто не желая выпускать меня в этот мертвый мир. Я толкал изо всех сил, чувствуя, как мышцы напрягаются, как пот заливает глаза под респиратором. Наконец, с громким скрежетом металл поддался. Дверь распахнулась, впуская клубы пыли и призрачный свет.

Глава 2

И вот он — вид снаружи. То, что осталось от города, - огромная, безмолвная могила. Здания, когда-то гордые и величавые, теперь зияют черными глазницами окон, словно безглазые черепа. Тротуары и дороги засыпаны серым, липким пеплом, в котором утопают, когда-то ездившие, останки машин. При виде, что когда-то было твои домом, стало очагом пепла, сводило с ума. Мне не верилось, что это произошло на самом деле.. Но, как бы ни разрывало душу, времени на оплакивание не было. Мир рушился, и каждая секунда промедления могла стать роковой. Нужно было действовать — найти укрытие.

Я брел вперёд, почти потерявший веру. Подвал казался миражом, несбыточной мечтой. Поиски знатно затягивались, превращая все вокруг в бесконечный кошмар. Каждая попытка приводила к разочарованию, к новой волне безысходности. Но тут..

Холодный ветер, словно ледяной клинок, полоснул меня по спине, заставляя вздрогнуть. Резкий порыв был непривычным и несколько странным, будто сам воздух сгустился и обрел плоть. Я обернулся, готовый к любой опасности, но от увиденного застыл в оцепенении.

Прямо передо мной, в клубах пепла, стояла фигура человека. Или не совсем человек… Он был облачен в форму, отдаленно напоминающую обмундирование сталкеров из книг и фильмов, которая казалась не просто одеждой, а второй кожей, словно он сам вырос из этой тьмы. Форма была истерзанной, изувеченной, словно прошедшая через адский огонь. Лишь глаза были видны — бездонные колодцы ненависти, страха, и чего-то еще, чего я не мог понять, но что вызывало леденящий ужас. Будто эти глаза смотрели не на меня, а сквозь меня, видя что-то, что скрыто от моего взгляда. И венок… Золотой, ослепительно яркий, как солнце. Венок, напоминал лавровый венок римских императоров, – символ триумфа или, напротив, предвестник краха?

Взгляд “сталкера”, вдруг ослаб, словно чары рассеялись. Я почувствовал, как меня отпускает хватка ледяного страха, и я побежал.

Я бежал, не разбирая дороги, спотыкаясь о развалины, падая и снова поднимаясь. Бежал, не зная куда, лишь бы подальше от этого ужасного видения. И в этот момент, когда разум был затуманен, я врезался в кого-то. Удар был сильным, что мы оба отлетели в разные стороны.

С трудом поднявшись на локти, я сфокусировал зрение и увидел её. Рыжую девушку. Она сидела на земле, растирая ушибленное место на голове. Она была одета в форму сталкера, более потрепанную, чем моя, но выглядевшую вполне функционально. Вокруг нее валялись припасы: рюкзак, контейнеры с водой, консервы. В этот момент, когда я уже почти смирился с одиночеством, с неминуемой гибелью, передо мной неожиданно возникла надежда. Живой человек. Возможно, союзник.