Лазурные брызги

Глава 1. В которой происходит похищение одной очень ворчливой венценосной особы...

Вокруг были огонь, крики, ругань, что-то где-то взрывалось, выстрелы свистели над головами напуганной челяди. А в окна просто невозможно было смотреть, потому что от красного марева сразу начинало рябить в глазах. Ляпис от всего этого вида был не просто в ужасе, еще немного и у принца началась бы форменная истерика. Единственное, что останавливало его перед пучиной всепоглощающей паники – это долг. Вчера ему исполнилось восемнадцать, а это значит, что в скором времени папенька передаст ему одну из провинций, чтобы посмотреть насколько он хороший правитель. Юноша судорожно вздохнул и в тысячный раз напомнил себе: "Настоящий император никогда не будет отсиживаться в своих покоях, пока за дверью слышатся крики его людей".

Недолго думая, Ляпис вскочил с постели и как был, в кружевной ночной рубахе вывалился в коридор. Хорошо хоть успел со стены саблю прихватить. Сувенирная диковинка из Гипербореи, но, все равно, какое никакое оружие.

Правда, когда в него со всего маха врезалось чье-то тело, сабля особенно не помогла. Наоборот, от неожиданности, слишком тяжелое, на самом деле декоративное, оружие, просто выскользнуло из рук и с громким стуком упало на пол из дорогих пород дерева. А вот самого принца кто-то быстро подхватил и закинул на плечо. Он и опомниться не успел, как незнакомец разбежался и буквально выпрыгнул вместе с ним из окна первого этажа, попутно порвав занавеси из тончайшей шелковой бумаги с росписью в виде золотых рыбок. Вообще-то, это была часть приданого его матери.

Мимо неслись декоративные пальмы в кадках, покатые крыши домов, устланные коврами дорожки в императорском саду. От всего этого голова принца кружилась, будто он застрял на той жуткой карусели, которую ему привезли на прошлый день рождения. А сил хватало только на то, чтобы колотить кулаками спину вора. Но рыжий, то ли правда ничего не чувствовал, то ли настолько испугался императорской стражи, что его уже ничего не волновало. Ровно как зайца, почуявшего охотничьих гончих.

Спустя несколько минут активного бега, когда принц уже думал, что его похититель наконец-то выдохся, впереди замаячил порт. Впервые в жизни Ляпис пожалел о том, что его отец хотел дворец с видом на море. Еще больше он пожалел, когда исхитрился развернуться и поднять голову. Корабль, к которому его несли – его оживший кошмар. Над тонкой, словно кружевной темной древесиной развевался черный флаг, а на нем череп с опрокинутой набекрень расколотой короной. «Венценосные». Хуже и придумать нельзя. В первый же день своего совершеннолетия угодить в лапы к пиратам, которые сколотили целое состояние на том, что похищали монарших особ и отдавали их за огромный выкуп.

Единственное, что делало им честь – эти никогда не убивали пленников. Если торги выходили плохими, они просто высаживали венценосных особ в каком-нибудь портовом городе и уплывали восвояси. Большинство правителей были слишком напуганы перспективой того, что их семья, друзья или возлюбленные пострадают, окажутся в лапах врага или разболтают их секреты. Так что проблем с деньгами у Венценосных не было.

- Эээээй! Я ее нашел! Отплываем! – раскричался его похититель.

У Ляписа от этого бодрого пронзительного крика даже уши заложило. Но самое главное он заметил слишком поздно – голос этот был немного хриплым, будто только начал ломаться. От стыда принц даже перестал брыкаться, ведь это настоящий позор – быть похищенным не то, что воином без чести, а подростком!

Правда, Ляпис погорячился, когда подумал, что большего унижения за эту ночь уже не будет. Как оказалось, жизнь решила испытать на нем все свое чувство юмора. Стоило похитителю резво взбежать по любезно выброшенному трапу, как со всех сторон тут же послышался свист и нецензурные комментарии по поводу того, какие у принцессы длинные, белые, изящнейшие ножки и деликатная филейная часть. Кто-то особенно смелый даже изъявил желание попробовать «этот персик» на зуб. Сначала Ляпису было просто стыдно, потом непонятно, наконец до него дошло – этот идиот должен был похитить его сестру!

Осознание этого факта вселило в принца какое-никакое спокойствие. Он даже позволил себе расслабить мышцы и со злорадным удовольствием послушать, как под ним кряхтит неокрепшее тело подростка. Еще более сладостным ему представлялась взбучка, которая ждет весьма невнимательного пирата, когда обнаружится, что «принцесса» оказалась принцем.

Стоило рыжему пареньку оказаться на палубе, как он тут же упал на колени, жадно глотая ртом воздух. Видно, эта пробежка оказалась для него задачкой не из легких. Зато, самого Ляписа он опустил с такой осторожностью, будто тот был хрустальным лебедем, чья тонкая шейка может треснуть от любого неловкого движения. Видно, все еще считал, что похитил нежную девицу из императорского дворца.

- Что, Кардио, устал?

Хмыкает рыжий мужчина со шрамом на пол лица. К слову, лицо у него красивое и отчего-то смутно знакомое и даже рваная полоса, пересекающая внушительный нос, не портила в нем врожденной харизмы. Наоборот, придавала образу некой пикантности.

- Капитан! Я не знаю, чем их там в Золотом городе кормят, но принцесса эта весит как вся наша команда вместе взятая!

Шипит подросток и жадно хватает протянутую ему флягу. При тусклом освещении портовых фонарей он кажется совсем ребенком и Ляпису становится немного стыдно от того, как он пытался задавить это хрупкое на вид существо.

- Может быть, потому что «принцесса» сама может всю вашу команду поднять?

Наконец, спрашивает Ляпис, и все замирают. Его голос сломался уже давно и теперь льется над палубой грудным басом, заставляющим даже капитана удивленно дернуться. Принц не любил хвастаться, но некоторые придворные дамы могли даже упасть в обморок от переизбытка чувств, пообщавшись с ним чуть менее десятка минут.

Глава 2. В которой принц узнает, что Венценосные не такие уж плохие ребята

Ляпис проснулся от настырного солнечного зайчика, старательно метившего ему точно в глаза. Причем, это явление природы решило его явно доконать, потому что как он не изворачивался, солнце все равно било ему прямо в лицо. Не выдержав, принц подскочил, готовый запирать все ставни в доме и ругаться на прислугу. Вот только ни прислуги, ни ставен он не увидел. Напротив него, на бочке сидел вчерашний похититель и игрался с красивым кинжалом. С костяной ручкой и инкрустацией в виде желтых камушков в глазах драконов. Слишком дорогим на вид, чтобы принадлежать пирату. Именно от него отражалось солнце и не давало венценосной особе поспать подольше.

Принц огляделся в надежде найти то, чем можно отбиться. Прошлой ночью он так раздухарился, что пиратам пришлось связать его и бросить в трюм. Больше всего досталось бедному Кардио, следы немаленькой челюсти принца отчетливо виднелись на его загорелой веснушчатой коже: руках, голых лодыжках и особенно много на шее. Паренек проследил за взглядом принца и содрогнулся, прикрыв сонную артерию. Вчера вечером он так испугался, что его реально убьют одними зубами, что до утра не вылезал от доктора.

Никто из пиратов и не предполагал, что вместо императорского сына, который не прикоснется к вилке, потому что это прибор варваров, им в руки попадет звереныш. Да еще и такой, который не брезгует использовать в бою зубы и когти.

С утра веревок на Ляписе не было. Но он все еще был безоружным, босоногим и в постыдном полупрозрачном ночном одеянии, которое им с сестрами матушка привезла из Медьевалии. Стыд и беспомощность тут же обрушились на голову принца и тот с остервенением закусил губу. Не хватало только устроить истерику перед этим оборванцем!

- Я это, тебе нормальную мужскую одежду принес, а то от бабы не отличишь.

Пробубнил парень, все еще прикрывая покусанную шею. На самом деле, Ляпис не был уверен, что сможет прокусить сонную артерию человеку. Дело было даже не в физических возможностях, за все свои восемнадцать лет жизни он еще ни разу не убивал. Даже курице голову не сворачивал. Просто ему хотелось хоть как-то показать этим пиратам, что он тоже сильный воин и может за себя постоять, будучи в ночном одеянии, без оружия и со связанными руками. Жертвой был выбран самый слабый, ничего личного.

Как бы то ни было вчера, а предложение одежды принять стоило. Ляпис с сомнением оглядел пирата. Шелковая красная рубаха, серьги в ушах, ожерелья на шее в три ряда, браслеты какие-то и на руках, и на ногах, обвесы на поясе. И вот эта ворона будет учить его одеваться как мужчину?

- Ну? Вещи брать будешь или дальше по кораблю как русалка погуляешь?

Кардио кивнул на его длинные каштаново-золотые волосы. На ночь принц всегда расплетал их, а с утра слуги делали ему сложную прическу, этакую корону из волос. Во только теперь, в таком виде он явно больше походил на морскую распутницу, чем на самого завидного жениха Золотого Ига. Фыркнув, он отобрал у юноши предложенные вещи и ничего не говоря, погнал из трюма.

Вещи, которые принес пират были на удивление хорошими. Свободная рубаха, добротные штаны, которые были ему чуть коротки, но в целом, сидели хорошо, пара кожаных сапог и даже лента для волос. С последним, конечно, возникла проблема. Принц никогда не ухаживал за своими волосами самостоятельно, для этого были слуги. Так что, промаявшись с куском ткани некоторое время, он все же оставил попытку совладать с собственной шевелюрой и вышел на палубу лохматый.

Там, в свете яркого утреннего солнца, уже царила суматоха. Пираты, усевшись в кружочек бурно обсуждали, что делать с необыкновенным пленником. Кто-то кричал, кто-то выпивал, иные бросались едой и шутливо угрожали собеседнику проворным карманным оружием.

- Нам лучше высадить его в ближайшем порту. Если Император Золотого Ига узнает, что сына от старшей жены похитили, он пустит по нашим следам весь свой флот.

Причитал Данте. В утренних лучах он казался менее изящным, зато более уставшим. Яркие синяки под глазами выдавали в нем человека, который провел бессонную и явно неприятную ночь.

- Да не будет он дергаться, у него тридцать три наложницы, у каждой по несколько детей, наследников на трон империи хоть жопой жуй, кто хватится одного мальца?

Спорил с ним Гомер. Вид у него был не лучше. Видимо, компаньоном в ночных спорах был именно капитан.

- Да что с ним на корабле-то делать? За девок мы брали выкуп, да и в целом глаз радовался, а иногда и не глаз, а этот что? Его ведь и не трахнешь! Проворчал Гастон. Мужчина уныло оглядел пленника. Если в сгущающихся сумерках и своем нелепом ночном одеянии Ляпис еще мог, с трудом, но сойти за девушку, то при дневном свете его молодецкая красота была очевидной.

- Ну я бы поспорила!

Хмыкнула Эдна. Эта гигантская женщина не сводила глаз с принца с тех пор, как тот появился на корабле. В ином случае Ляпису было бы приятно такое внимание, но не тогда, когда дама может сломать тебе позвоночник одним хлопком по спине.

- Ой, молчи, старая извращенка!

Вспыхнул Кардио. Ляпис и забыл, что на палубе находился его незадачливый похититель. Тот опять очаровательно краснел, как только начинались разговоры о мужском-женском.

- Девственным девицам на выданье слова не давали.

Парировала Эдна и, видя, как насупился мальчишка, тут же ласково потрепала его по голове. Рука у нее оказалась такой большой, что полностью накрыла макушку подростка.

Глава 3. В которой принц посещает Софийскую библиотеку

Какими бы дурашливыми пираты ни были на первый взгляд, они совсем не были глупцами. Этот простой, но не самый очевидный факт Ляпис понял только на четвертый день пути. Когда корабль «Бунтарка» с почти порнографичной дамой на носу пришвартовался в Софии, столице Палеолога. С одной стороны, от порта до Золотого города была всего неделя пути повозкой. С другой... Ляпис оказался в другом государстве, где его статус ничего не значил, а денег ему пираты не дали. Что, в общем-то было логично, но все равно немного обидно. Кардио, которого отпустили вместе с ним погулять по Софии, выдали мешочек медяков. Немного, но на всякие детские шалости хватит. «А может и не очень детские», - подумал Ляпис, проследив за тем, как у его сопровождающего загорелись глаза при виде винной лавки.

- Ты еще слишком мал, чтобы пить!

- Эй! Я вообще-то пират и пью с трех лет. Что значит рано?!

- То и значит, не престало употреблять алкоголь в столь нежном возрасте.

- Кто тут еще нежный?!

Так не переставая пререкаться по поводу вреда алкоголя для формирования молодого организма, они дошли до Софийской библиотеки. Это место сразу всплыло в голове принца, стоило капитану объявить, что они сделают остановку в Софии. Он уже бывал здесь, правда, когда был совсем ребенок. Но даже тогда, его поразила красота столицы Палеолога. Эта небольшая страна, когда-то была настоящей империей, объединяя под собой множество свободных городов-государств. Сейчас, большая часть из них была либо присоединена к Золотому Игу, либо разрушена. Палеолог же стал оплотом античной культуры, куда любили приезжать ученые мужи со всего света. Борьба за два последних города-государства велась, действительно, не на жизнь, а на смерть. И София их отстояла. Когда дележка территории более или менее прекратилась и вновь стали завязываться дипломатические отношения между странами, отец повез его в Софию. Принц помнил храмы Солнца и Луны так, как будто это было вчера. Из всех народов, именно Палеолог имели меньше всего богов. Солнце отвечало за жизнь, плодородие и продолжение рода, а еще, как ни странно, за войну и искусство. Луна отвечала за смерть, покой, жречество и пророчества, а еще поэзию и политику. Их союз охранялся тысячью крылатых звёзд – воинов, а сами они охраняли народ Палеолога. В каждом храме, чей купол представлял звездное небо, любой желающий мог послушать историю любви двух божеств и получить латунную подвеску в виде союза Солнца и Луны. Даже у Ляписа была такая, правда ее всегда приходилось прятать в мешочек с оберегами. Его отец Тюрюк Хан, как и любой правитель империи, совершенно не интересовался во что могут верить подчиненные народы, но за религиозностью своей семьи следил строго. Так, что страшно представить, что бы могло случиться с символом чужеродной веры, попадись она ему на глаза. Сам же принц придавал мало значения именно вере. Для него эта подвеска скорее была символом причастности к чему-то древнему и прекрасному, знаком того, что его пустили в круг понимающих важность существования Палеолога для мира. Наличие Солнца и Луны на шее совершенно не мешали ему постоянно возносить молитвы духам предков, особенно когда жизнь шла кувырком.

Помимо огромного базара, торгующего искусством со всего света, Софию отличало еще одно уникальное место – библиотека. О Софийской библиотеке он слышал много, но, когда впервые путешествовал в столицу Палеолога был еще слишком мал, чтобы интересоваться пыльными пергаментами. Чего нельзя сказать о его взрослой версии. У Ляписа руки чесались от возможности зайти в святая святых всех мировых знаний, прогуляться между гигантских стеллажей, заполненных книгами и древними рукописями. А главное – он мечтал хоть одним глазком взглянуть на «Книгу Великих Перемен». Об этом фолианте ходило легенд не меньше, чем о местных божествах. Поговаривали, что только человек, в чьих жилах течет кровь правителей Палеолога, только в момент отчаяния сможет открыть книгу и она даст ему единственный верный ответ. Само существование столь необыкновенной вещи вселяло в молодого наследника такой трепет, что он чуть не прыгал на месте, предвкушая поход в знаменитую библиотеку. Даже забыл, что он сейчас, вообще-то, пленник на пиратском корабле.

Но не тут-то было. Его спутник уперся как осел. Стоило им пройти мимо лотков со спелыми персиками, как у того глаза загорелись. Следующим местом преткновения был лавочник, который торговал связками грецких орехов, нанизанных на нити. Некоторые из них он окунал в кипящий фруктовый сироп. Так что у молодого пирата аж слюнки потекли. И так в течение часа, они обходили каждую лавку на рынке, Дио набивал рот и карманы сладостями, орехами и фруктами. Казалось, этого рыжего наглеца совершенно не интересовала вся та невероятная древняя культура, которая лежала, буквально, у него под ногами или защищала от солнца. Ляпису же оставалось только с раздражением наблюдать, как парень набивает живот. Хотя, чего греха таить, сам еще недавно с удовольствием съел свою нитку орехов в гранатовом соке. К своей чести, Дио не жадничал. Он как будто вообще не знал, что такое жадничать. Любое лакомство, которое попадалось ему на глаза, сразу же покупалось в двух экземплярах. Это было мило и забавно, будто пират не знал, что принц мог получить любой из этих товаров по щелчку пальцев. Будь он, конечно, со свитой и при регалиях. Или не получить ничего, потому что он вообще-то пленник, а не друг. Однако, это не отменяло главную проблему – все его увещевания о том, что им просто жизненно необходимо до отплытия попасть в библиотеку заканчивались ничем. Кардио просто не понимал, чем пыльные бумажки могут быть лучше дурманящих редких масел или нежности шелка, а про вкусную еду вообще ничего говорить не стоило. Неизбалованный сладостями мальчишка мог подраться за свежую пахлаву.

Глава 4. В которой принцу приходится смотреть на срам

Бунтарка покинула Софию так быстро, как только могла. Еще повезло, что сравнительно небольшой и маневренный кораблик, легко уходил от летящего в него «Драконьего огня». Ляпис еще никогда не испытывал такого облегчения от того, что он в плену у пиратов, как в момент, когда увидел на пристани Кизила. Брат прожигал его ненавидящим взглядом и стрелял в воду столько раз, будто действительно мог достать до него из сувенирного серебряного револьвера. Их отношения никогда не были теплыми, но только в этот момент принц особенно остро осознал, что брат, скорее всего, был бы ужасно рад, увидеть его окровавленное тело на пристани.

Рассказать капитану обо всем, что с ними приключилось было не так уж сложно. Особенно если учитывать, что Книга активно включалась в дискуссию, добавляя каких-то совершенно фантастических подробностей. Например, о том, что кусок узорчатой двери отлетел Дио прямо в сердце и Ляпис нес умирающего друга до корабля, не обращая внимания на то, что у него самого горит одежда. Команда прекрасно знающая, что подростки добрались до корабля целые и здоровые, активно кивала и только подстегивала магический предмет к дальнейшим выдумкам.

Стоило отплыть от Софии на достаточное расстояние, как на Бунтарке снова наступила мирная жизнь. Почти мирная. Это, если учитывать, что такие понятия как «тишина», «покой» и «умиротворение», в целом, не свойственны пиратам. Постепенно привыкающий к быту на корабле Ляпис даже умудрился заскучать, потому что его единственный относительный ровесник не отлипал от Книги. Та оказалась знатной болтушкой и рассказывала рыжему все: от методов охоты на единорогов до рецепта самых воздушных оладий.

Дня через два – три после удачного отплытия из Софии случилось неожиданное. Когда Дио вместо того, чтобы спокойно жевать свой обед, слушал историю о спящей царевне, Книга резко осеклась и будто бы прислушалась. А потом заверещала так, словно ей решили растопить печь:

- Тревога! Тревога! Человек за бортом!

Все, кто находился на палубе тут же ринулись к борту. И действительно, по гладкой синеве спокойного моря дрейфовала удивительной красоты лодочка. Белое дерево отливало перламутром, а на носу разместилась миниатюрная фигурка Лунной девы, раскинувшей руки, будто желая обнять весь мир. В этой лодочке сидел не менее красивый человек. Длинные белые волосы спускались до воды, фарфоровая тонкая белая кожа чуть покраснела от палящих солнечных лучей, а магнетические нежно-розовые глаза казались еще более таинственными в обрамлении густых белых ресниц. Несмотря на нежность образа и обвешанное жемчужными нитями изящное тело, сомнений в том, что это был мужчина не оставалось. Наоборот, прямое доказательство, что в лодке сидит именно мужчина, как мачта корабля торчало из вороха шелковых тканей.

- Ля какой!

Прокомментировала Эдна и облизнулась как кошка при виде оставленной без присмотра сметаны.

- Ляха-муха, развелось извращенцев!

Отбрил Шекс.

- Эксгибиционист что ли?

Удивленно приподнял бровь Данте. По его лицу нельзя было понять осуждает он такое поведение или поддерживает.

- Его на борт брать не будем, вдруг он маньяк какой-то всю команду мне своим дрыном понапротыкает!

Фыркнул Гомер. Данте уничижающе посмотрел на своего капитана. Как бы тот ни веселился, а по задорным искоркам в его глазах сразу становилось ясно – тот взял бы это чудо-юдо на борт, даже если бы у того в руках был топор.

- Да вы что совсем ненормальные! Это одежды жреца Солнца и Луны! Он жрец! Его нельзя оставлять здесь умирать!

Прокричал Ляпис, сам спуская веревочную лестницу к лодке. Он знал, от какого ритуала может появиться вот такая картинка, тем более странным было увидеть молодого жреца посреди моря. Одного в маленькой лодке, без еды и воды.

- Дио, чего стоишь как истукан. Помоги мне!

Юноша тут же кинулся к лестнице и поспешил на помощь принцу. Под шокированные взгляды команды, они буквально втащили ослабшего жреца на борт корабля. Тот выглядел таким худым и изможденным, что не оставалось сомнений – молодой человек уже некоторое время так дрейфовал.

Когда первый шок прошел, команда заторопилась помочь пострадавшему. Ляпис уже уяснил, что несмотря на внешнюю суровость, Венценосные глубоко в душе были хорошими людьми и не могли оставить за бортом пострадавшего. Особенно, если потерпевший обвешан таким дорогим жемчугом и шелком. Антон Павлович недовольно поцокал языком, но все же принялся лечить незваного гостя.

- По тебе сразу было видно, что ты понял, че с ним такое. Поделиться не хочешь?

Недовольно фыркнул Кардио. Ему как более юркому досталось спускаться к лодке по тоненькой веревочной лестнице и тащить на себе мужчину, который превосходил его в росте и ширине плеч настолько, что его бессознательное тело полностью накрыло пирата.

- Я бы тоже послушал.

Присоединился капитан. Тот умудрился выудить из-за пазухи свою любимую костяную трубку и теперь попыхивал ароматным сиреневым дымом.

- Я не уверен. Я только слышал описание этого ритуала. Но в таком виде отправляли молодых жрецов к дочерям правителей Палеолога. В этой стране существует одна странная традиция...представители династии не могут покидать ее пределы надолго. Поэтому дочери царя, которые в других странах, обычно, выдаются за правителей чужих земель как залог мира, здесь оставались дома и зачинали от молодых жрецов. Считалось, что через них им передается семя Солнца и все потомки автоматически становятся детьми богов на земле. Поэтому у Македонской династии никогда не было проблем с отсутствием наследников.

Глава 5. В которой принц и пират устраивают переполох под юбками у герцогини

Шампань встретила Бунтарку ужасно красивым рассветом и дуновением кисло-сладкого ветра с виноградников. Кардио сидел в гнезде и с упоением рассказывал Книге о том, какие красивые в этом герцогстве сады. Он обещал показать ей все красоты старинного города, чтобы та их запомнила и записала. Еще на второй день после того, как юнга притащил на корабль странную книгу, Шекс умудрился соорудить для нее систему ремешков из обрезков кожи, так что теперь Дио везде таскал новую подругу с собой. Команда только посмеивалась над этим. Чего не сказать о Ляписе, который успел заревновать новоприобретенного друга к древнему фолианту. Одним словом принц.

Однако, невиданными красотами город обладал только с расстояния подзорной трубы. Стоило юношам сойти на берег, как принц тут же скривился от запаха тухлой рыбы, нечистот и болезней. Вонь эта была такой плотной, что казалось, будто еще немного и ее можно будет резать ножом, чтобы подавать к столу. Дио, напротив, даже не морщился, внимательно сверяясь со списком поручений, которые на этот раз ему оставил капитан. Роль юнги на корабле Венценосных предполагала не только отмывание палубы, но и стабильные забеги по разным городам в поисках мелочей для команды. Обычно, ему не поручали что-то особенно ценное или важное, просто просили купить приятную мелочевку, которая скрашивает жизнь в море.

- Ты что, не чувствуешь этой вони?

Почти простонал Ляпис. Он закрывал нос воротом рубашки и выглядел так, будто его вот-вот стошнит.

- Это? Вонь? Подожди, сейчас мы пойдем мимо квартала красных фонарей, и ты поймешь, что такое вонь!

Юнгу, казалось, очень забавляло наблюдать за тем, как кривится лицо его товарища. Дио не прогадал, стоило им отойти немного от пристани, как начался квартал «удовольствий». Несмотря на ранее утро, изо всех окон уже слышались стоны, вскрики, охи и вздохи. А в воздухе стоял резкий запах телесных выделений, алкоголя и гашиша. У принца даже закружилась голова, а к горлу снова подступила тошнота.

Последней каплей стал легкий ветерок из городских канализаций. Ляписа совсем не по-королевски вырвало в ближайшей подворотне. Дио оставалось только сочувственно хлопать товарища по спине, да придерживать выбившиеся из хвоста пряди. Его тоже стошнило, когда он впервые оказался в Медьевалии.

- Это просто ужасный город! Что ты в нем такого находишь?!

Принцу немного полегчало, когда Дио дал ему напиться из фляги. Внутри, конечно, была не вода. Спиртовая жидкость с терпким привкусом каких-то кислых ягод мгновенно обожгла горло, и принц снова закашлялся. Первым порывом Ляписа было, конечно, умыться и напиться в ближайшем фонтане. Ведь когда они были в Софии, все горожане так делали. Но и вода там была другая – кристально чистая и всегда прохладная, какая бы жара не стояла на улице. Ляпис глубоко вздохнул и склонился над мраморным фонтанчиком с изображением купидончиков. Но пират вовремя схватил его за воротник и оттянул от зловонного источника. На секунду принцу даже показалось, что в темной воде что-то прячется и вот-вот выпрыгнет из зловонной гущи, чтобы откусить ему лицо.

- Ну... здесь есть много чего прекрасного. То, что местные не слишком часто принимают ванну, конечно, не очень, но в целом, место не такое плохое. Как только закончим с работой, я тебе покажу.

С последними словами пират так лучезарно заулыбался, что спорить совсем перехотелось и Ляпис лишь согласно кивнул.

Первым пунктом списка дел был, к священному ужасу принца, как раз-таки публичный дом. «Дом наслаждений мадам де Сад» поражал воображение своими размерами и абсолютно безвкусной архитектурой. Казалось, что те, кто строили это место без разбору хватали куски других зданий и прилаживали это к основанию дома. Ляпис уже было хотел уточнить у сопровождающего, кто додумался построить этот кошмар, как к ним навстречу вышла сама мадам де Сад и все вопросы отпали. Платье этой женщины было таким огромным, отяжеленным рюшами, украшениями, вышивками, парчовыми вставками и лентами, что оставалось совершенно непонятно, какой формы и размеров человек в нем находится. Над всем этим похожим на пирожное безобразием возвышалось набеленное лицо, а уже над ним с пышная прическа, тоже весьма внушительных размеров. Волосы в парике госпожи де Сад были уложены так, что казалось будто по ним, как по волнам скачет маленький кораблик. Ляпис бы с удовольствием подробнее рассмотрел этот культурный феномен, но из прически показалась крысиная мордочка и его снова чуть не вывернуло. На этот раз, на дорогой персидский ковер.

- Бонжур, ма шери!

Дама тут же кинулась к Дио и заключила его в жаркие объятия. Пират оказался на столько меньше госпожи де Сад по размерам, что единственное, что можно было разглядеть – это рыжая макушка прямо посреди пышных грудей.

- У-ля-ля, а что это за благородный юноша решился посетить мое скромное заведение?

Закончив душить Кардио, женщина обратила все свое внимание на принца. Первым ее порывом было повторить трюк с грудным удушением, но принц резко отпрянул, зацепившись ногой за ковер и чуть не свалившись на пол. Ляпис молился всем духам предков, которых мог вспомнить, чтобы именно в этот момент из парика снова не высунулась крыса и он бы не закричал на весь дом как младшая наложница.

- Это – Ляпис, принц Золотого Ига. Я его похитил!

Под ошеломленный взгляд принца, Дио гордо выпятил грудь. Вид у него, при этом, был такой довольный, будто он хвалился матушке или бабушке, что отличился на учебе. Женщина тут же хищно сверкнула глазами. А Ляпису захотелось просто под землю провалиться. То, что его похитили трубили буквально по всему миру, но это не означало, что нужно каждому встречному говорить, что он таскается за пиратами как собачонка и чувствует себя при этом вполне комфортно.