Леди и медведь

Пролог

— Ну что, Богдан Демьянович Самойлов-Марков…

— Мраков, — хмуро поправил я, глядя исподлобья на начальника участка по ту сторону стола.

— Простите, Мраков…

Мужик в летах, с узловатыми пальцами поверх блестящей пухлой папки моего личного дела и матовым взглядом. Не верил он в таких, как я — уголовников до мозга костей.

— … Будем использовать шанс? — натянул он кислую улыбку. — Как настроены?

— Будем, — выдавил я.

— Давайте тезисно тогда, — вздохнул он и развернул папку. — Не против?

— Кто ж вам возразит…

Он не обратил внимание на мою ершистость.

— С пятнадцати лет вы на учете у участкового, мелкие кражи, разбои, драки… — Он перелистал страницу. — В двадцать впервые попались на нанесении средних по тяжести увечий…

Я устремил скучающий взгляд в окно.

— ...Отбыли в колонии год, выпущены досрочно за хорошее поведение, которое закончилось на следующий год, и вы с уже более серьезным обвинением устремились обратно в колонию на пять лет…

— Да, сцепился с мажорными ведьмаками и надавал им по соплям, — пробурчал я. — Но у меня нет папочки в высшем комитете…

— Парнишку вы оставили без руки…

— Так ему и надо.

Страницы моего дела снова зашуршали, а перед моими глазами против воли пробежали годы на стороне теневого бизнеса, вражды бандитских группировок и жизни одним днем.

— В двадцать семь вас осудили за участие в организованном нападении на ведьмаков…

Это было действительно глупо — попасться на обычной заварушке. Но я тогда ошибочно чувствовал себя бессмертным и неуязвимым. За что и поплатился.

— И вот вам тридцать два.

— Так точно.

— Из колонии на вас пришла блестящая характеристика. Вы числились в обучающем составе колонии как тренер по боевым искусствам и самозащите, отличались примерным поведением миротворца, а дети на вашем попечении показывали наивысшие результаты в учебе и стремлении выйти на свободу другими личностями… — Он поднял на меня взгляд. — Удивительно, Богдан, но когда вы в исправительном заведении, сразу становитесь образцом для подражания и меняетесь до неузнаваемости. Вряд ли это все для того, чтобы освободиться досрочно…

— Я не подлежал досрочному освобождению, — начинал злиться я. — И никогда не метил в праведники. Но мне предложили выйти и доказать, что я могу начать новую жизнь. Поэтому давайте уже к делу? Как будем меня реабилитировать, начальник?

— Может, вернетесь преподавателем в колонию? — осторожно поинтересовался он.

Я замер на нем взглядом. Меня звали. Очень. И мне бы даже хотелось вернуться — неблагополучные дети были моей специализацией. Я испытывал настоящее удовлетворение, когда видел, как обреченные малолетние оборотни-беспризорники получают шанс на что-то иное, чем кончить жизнь от пули в затылок.

— Нет, спасибо. В колонию я не очень хочу. На свободе все же дышится глубже…

— Понимаю. — Начальник вздохнул и подвинул мне листок. — Тогда у меня для вас готово направление в службу занятости. Мой вам совет — не отказывайтесь от вакансий. Вы поступили в Университет?

— Да. На психфак.

— Отличное дело. Это добавит вам очков в получении реабилитационного заключения. Напоминаю, что это — последний шанс. Постарайтесь его использовать по максимуму. Иначе выбора, кроме как в колонию, у вас не останется.

Отказываться я не планировал. Мне нужна была тяжелая мужская работа до упаду, чтобы времени не оставалось ни на что, кроме учебы.

Только в службе занятости меня ждал неприятный сюрприз…

— Это шутка? — поднял я взгляд от распоряжения, так и не успев сесть на стул.

— Нет. Это — привилегированная работа, — раздраженно отчеканила начальница службы занятости, глянув на меня поверх очков, и крикнула в открытые двери: — Следующий!

— Минутку, — гаркнул я, шлепая листок с рапоряжением на стол. — А мужской работы у вас нет? Уголь, там, грузить, на стройке разнорабочим…

— Вы шутите? — усмехнулась она презрительно. — Прекрасно оплачиваемая работа как раз по вашему профилю!

— Телохранитель- водитель для какой-то богатой соски?!

— Попрошу выбирать выражения! — зашипела она. — Не хотите работать — не проблема! На это место сорок претендентов, просто за вас похлопотали. Но это можно быстро исправить. Я пишу отчет, вы возвращаетесь к вашему куратору без результатов, а потом — в тюрьму!

— Не нужно отчетов, — я сгреб документ со стола, скрипнув зубами. — Я так понимаю, работа на человека — это тоже часть привилегии?

— В вашем деле было написано, что вы спокойно контактируете с людьми. Какая-то проблема с этим?

— Нет, — процедил я. — Спасибо.

— Приведите себя в порядок, — бросила она мне в спину. — Купите костюм. В требованиях это все прописано…

— Я умею читать, — процедил и вышел из кабинета, еле сдержавшись, чтобы не хлопнуть дверью.

***

— Аль, не спеши, — накрыла мама мою ладонь, когда я уже готова была встать из-за стола.

А утро ведь было таким хорошим! Гостиная залита солнышком, на небольшом столике накрыт завтрак и вкусно пахнет кофе. Я подняла на маму взгляд и сгорбилась:

— Мам, я уже сто раз тебе говорила, что тебе не о чем беспокоиться…

— Я знаю-знаю, — затараторила она, — но ты же тоже знаешь, что я беспокоюсь...

— Ма-а-ам… — протянула я выжидательно.

— Аль, теперь я очень тебя прошу. — Она выпрямилась, расправляя плечи. Для моей нежной хрупкой мамы это было важно — немного вырасти, чтобы ее послушала хотя бы я. — Я наняла тебе телохранителя. Он будет тебя возить на работу, забирать и вообще быть с тобой везде…

Я медленно заполнила легкие воздухом, чтобы не взорваться эмоциями. Но... не вышло.

— Мам, зачем?! — вскричала я, выскакивая из-за стола.

— Аля, я не хочу тебе снова что-то доказывать, пожалуйста! — вымученно выдохнула она. — Пожалуйста, сделай это для меня! Ты не представляешь, как я боюсь!

В ее глазах блеснули слезы, и я сдулась.

Глава 1

— Сохранил его в целости! — торжественно провозгласил Капелло, раскрывая ворота своего ржавого гаража.

Нервы съежились от скрежета, с которым глазам предстал мой мотоцикл, накрытый каким-то куском брезента.

— Капа, я тебя убью, — прорычал, шагая мимо него к своему аппарату.

Но, нет. Стянув накидку, я обнаружил свой Боливар таким, как сдал Капе на хранение.

— Натирал каждое воскресенье, — гордо выпячивал голую грудь Капа. Кажется, на нем совсем не осталось живого места от татуировок.

— Не ври, — поморщился я и положил руку на корпус мотоцикла. С губ слетел смешок. Вот оно — предвкушение свободы. — Но выглядит неплохо.

— Та что ему будет? Шикарная вещь.

— Ключи от берлоги давай.

— Там тоже убирались. — Он вытащил из кармана ключи и протянул мне. — Все газоны пострижены, пыль из углов выметена, виски вылизано. Никто не жил, баб не водил.

Ага-ага, да.

— Что ж, справедливо, — пожал я плечами. Коллекцию виски было, конечно, жаль, но не в нем счастье. — Спасибо. Ты про долю-то свою подумай.

— Даже не заикайся, старик.

— Тогда я поеду, — вздохнул я хмуро. Не нравилось быть должным. Хотя, это ненадолго — Капа предъявит. — Увидимся позже, хорошо?

— Вот так? — растерялся он. — А посидеть, отметить…

Началось.

— Дел много, — поморщился я. — У меня вечером собеседование. Если провалю реабилитационный зачет — вернут на оставшийся год в тюрьму…

— Черт, — неодобрительно покачал головой Капа. — Но отметить надо же…

— Отметим. Когда устроюсь.

— Ладно.

Я выкатил мотоцикл на улицу, наслаждаясь его тяжестью. Но стоило вспомнить тетку из службы занятости, настроение портилось.

— У нас тут есть где постричься? — поинтересовался неприязненно.

— Не, даже не думай, — поморщился Капа. — Езжай в город. Я тебе визитку мастера своего дам.

— Мне сейчас надо.

— Тогда позвоню ему.

Я слушал, как Капа говорит с каким-то Раймондом, а сам оглядывался вокруг. Когда-то дом Капы стоял на окраине поселка. Теперь здесь целый квартал уже вырос за годы, что меня не было. Мой дом так и остался на отшибе в глубине леса — на этот участок никто так и не позарился, потому что там овраг на овраге, да еще и русло ручья. Хорошо. Значит, там все также тихо. Будет время перевести дух после работы и остудить мозги.

Почему-то был уверен, что мне их прокомпостируют по полной. Прочитав описание вакансии, я едва зубы себе не раскрошил. Искали и водителя, и телохранителя в одной морде для богатенькой девочки, работавшей в какой-то известной компании. Требовалось выглядеть презентабельно, а то пигалице нужно соответствовать — она-де у нас дамочка модная, перспективная невеста и очень нежная барышня. Поэтому, шкурку на тушке попортить нельзя. Видимо, набивают цену перед богатыми ухажерами.

И кто ж за меня так «похлопотал»? Подстава какая-то. Может, отпускать не хотят? Подсунули это дерьмо, чтобы я облажался по-быстрому, да вернулся к наставничеству в колонию? Еще бы! Нашелся укротитель диких шакалят, как же его отпустить? Ни черта им не обломится! Получу реабилитационное подтверждение любой ценой, но в колонию по чужой воле не вернусь. Только по собственному желанию.

— Ну все, — довольно доложил Капа, — вот адрес. Тебя ждут.

— Неужели меня тут под насадку бы не побрили? — поморщился я.

— Богдан, какая насадка? Ты чего? — изумился он. — Ты где работать собираешься? В столовой для бывших заключенных что ли?

Я медленно моргнул, скрипнув зубами, но друг не впечатлился:

— Брось вот это все. Езжай, пусть тебе патлы обрежут и сделают модного мужика, иначе никакой работы ты не получишь. И бороду оставь тоже Раймонду — телочки тащатся по короткой ухоженной щетине.

Мне эта затея со стрижкой бороды нравилась еще меньше. Но, думая о жертвах ради успеха, я все больше склонялся в сторону жертвы.

— Кем тебя, кстати, устроили?

— Водителем-экспедитором, — нехотя наврал я, тяжело вздыхая.

Своей новой жизнью со старым другом делиться не хотелось. Мы еще ничего не обсуждали, но я уверен — Капа заведет разговор о былом, и мне придется расставлять границы. Аргументы у меня были. Разные. Я готов был драться за свободу не только со службой занятости, но и с бывшими подельниками.

— Богдан, — понизил голос Капа, — Сивый все еще заправляет. Ворочает такими делами, что тебе и не снилось…

Ну вот.

— Мне не интересно, — отрезал я.

Капа тревожно сглотнул.

— Не хочешь в дело?

— Я не хочу снова сесть, Капа. У меня — последний шанс.

— Ты сел из-за драки…

— Я сел из-за ошибочных убеждений, — жестко парировал я.

— Как вообще все было? — поежился он. — Слышал, что медведей в колонии особенно не жалуют.

— Боятся просто больше, — уклончиво отозвался я.

— Я слышал, что Жизу убили…

— Сам нарвался.

— Ты в курсе? Видел?

— Я не хочу об этом, Капа, понял? — прорычал я. — Интересно — иди и сам проверь, каково там за решеткой!

— Ладно-ладно, — примирительно вскинул он ладони. — Не пыли. Езжай.

Я с удовольствием выполнил его пожелание. Рев мотора приятно прошелся по нервам, успокаивая, губы тронула давно забытая усмешка. Как же хотелось просто добавить газу и свалить за несколько тысяч километров! Просто ехать вперед, куда глаза глядят… Но пришлось набросать маршрут в навигаторе и следовать его указаниям.

Когда-нибудь я обязательно уеду. Могу себе позволить. Получу полное освобождение, пошлю все к черту и свалю. На счету все еще лежало наследство моей прошлой жизни, которого хватит на довольно долгую безбедную настоящую жизнь. Найду, чем заняться, наполню жизнь смыслом… каким-нибудь. И все наладится.

Я уселся удобнее и, добавив газу, не спеша направился по пыльной дороге.

***

Утренний разговор с мамой вылетел из головы уже в середине рабочего дня. Я ушла в текущие задачи помощницы финансового директора, привычно не найдя время на перерыв до самого обеда.

Глава 2

Я все не мог стянуть усмешку. Вспоминал ее офигевший взгляд и посмеивался сам себе под шлемом. Ну что за курица? Бегает по парковке, орет благим матом, вещи топчет. Припадошная какая-то… Может, у нее диагноз какой-то есть? Эпилепсия, там. Или шизофрения? Хотя, мама ничего такого не сказала. Может, и правда день у девочки не удался. Жених очередной изменил, или от чего там девки орут на безлюдных парковках? Жаль будет, если она и правда окажется безмозглой. С виду — обычная офисная курица. Только при бабле — костюмчик деловой модный, волосы красивые блестящие, мордашка ничего. Ну, как у породистой богатой куколки. А, может, и не будет у нас проблем? Может, догадается, что при мне лучше молчать и согласно кивать на любое мое распоряжение? Было бы идеально… А потом мысли как-то свернули не туда на очередном светофоре, и я обнаружил, что представляю, как она исполняет все, что я потребую…

Входящий звонок прервал мои влажные фантазии.

— Богдан, ну ты скоро? — проскулил Капа.

— Когда я обещал отметить, не имел ввиду сегодня, — раздраженно заметил я. — Жди теперь.

— Ну кто ж знал, что ты сразу понесешься в парикмахерскую?

— Ты, смотрю, все же требуешь взбучки. Соскучился по крепкой медвежьей лапе, да, Капа?

— Пыльный ты какой-то после колонии, Богдан.

— Я устал. По пиву, и по домам. Понял?

— Стареешь, ты, БДСМ.

— Жди, Кап, приеду — натяну тебе трусы на уши.

Терпеть не мог это прозвище, но неудачное сочетание первых букв имени и фамилии приклеило его ко мне навсегда.

— Давай, пиво нагревается…

Я отбил звонок и добавил газу.

Несмотря на то, что поездка в цирюльню и магазин мужской одежды оставили глухое раздражение, встреча с работодательницей прошла хорошо. А с ее дочкой — и того лучше.

Обязанности вроде выглядели несложно. Со слов мамы курочка ее никуда не ходит, кроме как на работу и с работы. Задерживается часто, но должность у девушки какая-то ответственная. Иногда она встречается с богемными подругами. О мужчинах мама не знает, но надеется, что их там целый пучок, а ее дочка на самом деле очень разборчива и недоступна.

Видимо, она не видела, как ее деточка временами топчет свои шмотки на парковке с трехэтажным матом вперемешку с именем очередного бойфренда.

Как я сдержал штиль на физиономии, сам не понял. Но это стоило трудов — аж вспотел. И возврат в колонию к своим оторвам-беспризорникам уже не показался такой гнилой идеей. С ними все просто — нарычал, показал зубы и дал подзатыльник в крайнем случае. И все! А тут надо делать морду поинтеллегентней и учиться молчать матом…

Ладно. Всего полгода продержаться. Да и насмотрелся я сегодня на потенциал подопечной достаточно — с ее извилинами беречь ее задницу будет несложно. Главное смотреть, чтобы она не самоубилась в каком-то подобном порыве.

Весь в своих мыслях, я доехал до дома и слез с мотоцикла, бросив хмурый взгляд на слабый свет в окне. Если Капа напился сам и приснул, вышвырну его на улицу. Нет у меня сегодня настроения кого-то видеть. А вот от вида дома, погруженного в лесную тишину, внутри что-то дрогнуло и неприятно потянуло.

Я дома…

Спустя пять лет.

Поднявшись на крыльцо, я огляделся. Действительно, неплохо тут Капа за всем присмотрел. Палисадник выглядит прилично. Правда, елками заросло все да можжевельник затянул периметр плотным ковром. Но дорожки чистые, ухоженные, двор посыпан свежим гравием и на крыльце чисто. Сойдет. На выходных приведу все в порядок. Даже хорошо, что здесь есть, чем заняться. Сейчас пропущу стакан пива и наведаюсь в сарай глянуть на инструменты, а то, может, и не осталось там ничего, и придется обновлять…

Я взялся за ручку двери… и меня едва не сбило с ног многоголосым воплем:

— С возвращением! — грянул рев и визг.

Вспыхнул свет, полетели какие-то искры и блестки, а ноздри забило настоявшимися запахами выпивки, жаренного мяса и потного зверья.

«#@$»! — выругался я мысленно, стиснув зубы до такого скрипа, что даже в праздничной какофонии было слышно.

— БДСМ! МУЖИК! — повалили из дома смутно знакомые, плохо знакомые и незнакомые вовсе морды. — С возвращением!

Меня окружили, принялись жать плечи, поздравлять…

— Ну, привет, Богдан, — послышалось хриплое сбоку, и я медленно повернул голову.

— Привет, Сивый, — выдавил я в ответ.

А мой бывший подельник постарел. Но силы не потерял — морда такая же широкая и самодовольная, взгляд только немного уставший, но все такой же самоуверенный. Не порадовал. Я-то надеялся, что он сам свалил уже на пенсию, отхватив все жирные куски, о которых мечтал. Но я ошибся.

Плотность народа поредела в нашем эпицентре, зазвучали какие-то дикие организационные призывы: «Несите пиво, тащите мясо, грейте девок!» А Сивый подошел ближе и хлопнул по плечу.

— Ты не отвечал мне, — пронзил меня взглядом, хотя параллельно челюсти слабо тянулась бледная улыбка.

— Я был в тюрьме, — хмуро констатировал я. — Не до сентиментальности.

— Понимаю. Думать о тех, кто на свободе, неприятно. — Ему поднесли бутылку пива, потом попытались всучить такую же мне, но я проигнорировал. — А ты возмужал… Выглядишь отлично. Даже лучше.

— Чувствую себя так же.

Сивый усмехнулся.

— Капелло говорит, ты на работу ездил устраиваться?

— Да. Мне нужно принять предложение отдела кадров, либо вернут в тюрьму…

— Ну, чтобы вернуть, надо найти…

— Нет, — отрезал я, глядя ему в глаза. — Я не хочу, чтобы меня искали, Сивый.

На этом я развернулся и направился в дом, выискивая взглядом Капу. В голове гудело от голосов и музыки, а взгляд наливался кровью при виде гостиной, забитой народом до самой лестницы и даже выше. В груди задрожало злое рычание.

— Богдан, как дела, братан? — шлепнул кто-то лапой по плечу, но я лишь раздраженно дернулся, стараясь помнить о том, что новый срок мне точно не нужно получать.

Капу я заметил в зоне кухни, рисующимся перед какими-то громко смеющимися шлюхами. Когда я сцапал его за шкирку и прижал мордой к столу, он только глупо заржал:

Глава 3

— Ты видела? — ворвалась в мой кабинет Натали как всегда без стука. — У нас там новый охранник! Будто с обложки сошел какой-нибудь! Ну просто фитнес стар!

Я подняла взгляд от бумаг.

— О, ты сегодня на спорте? Клевый топ! — сузила она хищно взгляд и обошла стол, критически оглядывая мой внешний вид. — И джинсы в облипочку! Видимо, кто-то идет сегодня в наступление?

— Не видела я никакого нового охранника, — без воодушевления ответила я.

— Ты так всех мужиков в своей жизни и пропустишь, — уведомила меня Натали с сочувствующим видом и уселась в кресло напротив.

— Ну и зачем мне такой мужик с обложки, как ты говоришь? — скептически уточнила я. — Поставить в угол и любоваться?

— Для секса, конечно. А, может, и для чего-то большего. Тебе не надо, что ли?

— Нет.

— Всем надо, Аля. Для здоровья тела и души. Только с этим новым охранником осечка — бухгалтерия его уже увела обедать. Я только издалека полюбовалась.

— Подожди, — начало доходить до меня. — Охранник?

— Ну наконец-то! — закатила она глаза. — Вынырни из своих отчетов уже! Охранник! Молодой, высокий, брутальный и…

— Хамло самодовольное! — вырвалось у меня. — И что он там делает в бухгалтерии?

Натали удивленно вздернула бровь:

— Ты его знаешь?

— Столкнулась на проходной, — осеклась я и отвернулась в монитор. — Красивые мужики — вообще не то, на что стоит тратить время.

— Должно же быть приятно, Аль, — возразила Натали и вытянула руки, шевеля пальцами в воздухе. — Потрогать, подержаться, посмотреть…

— Мне должно быть приятно поговорить прежде всего, — моргнула я при виде длинных искусственных ногтей секретарши. На месте воображаемого красавца я бы ей ничего не дала трогать, а тем более — держаться. — А потом уже все остальное. Как там твой босс?

— Носится как ужаленный с этим своим проектом, — разочаровано сменила тему Натали. — И мне покоя не дает. Вот думала хоть кофе с тобой выпить и сплетню обсудить. Слушай, Аль, а у тебя есть кто-нибудь?

— Есть, конечно.

— Врешь, — скривилась она. — Счастливые женщины так не выглядят. Ты же ничем не интересуешься, кроме работы. И напряженная такая вечно. Нет, точно нет никого. На вечеринку к брату идешь?

— Не знаю еще. Не хочу.

— Он меня вчера про тебя расспрашивал, — неожиданно призналась она.

Я вытаращилась на Натали, позабыв, что эмоции при ней надо бы прятать получше. Но стало поздно.

— Что ему нужно? — опешила я.

— Скажу за кофе. Пошли!

Пришлось поддаться на манипуляцию. Только я поймала себя на том, что постоянно осматриваюсь по пути в комнату отдыха. Совсем нервы уже ни к черту. То Вадим, теперь этот «фитнес стар». Но, к счастью, половина офиса вышла на обед, и на этаже было пустынно. Правда, исчезновение Богдана нервировало. Какого черта ему разрешено шляться по офису и говорить с сотрудниками? Или он пошел и правда осваивать чьи-то колени? Вот же похотливое животное! Устроил тут весеннее обострение женской части коллектива.

В комнате отдыха оказалось пусто.

— Рассказывай, — потребовала я, когда Натали взялась за стаканчики.

— Короче, — зашептала она, — Вадим спрашивал, встречаешься ли ты с кем-то или нет.

— И зачем ему? — поморщилась я. — А еще что?

— Интересовался, что ты любишь и куда бы в отпуск хотела съездить… Просил выяснить.

Я зависла, снова позабыв о том, что не стоило так выкатывать глаза.

— Он не заболел? Может, при смерти? — предположила сипло.

— Та ну, — задумчиво выпятила губы Натали. — Думаешь, он напоследок решил осчастливить близких?

— Понятия не имею.

— И вечеринка прощальная? — расстроилась она неподдельно. — Будет обидно. Я такое платье купила…

Все это не нравилось. Ладно бы брат, допустим, решил мне подарить поездку. Но к чему ему знать, есть ли у меня отношения?

— Сам он, кстати, со своей девушкой расстался, — добавила Натали. — Она названивает ему с утра. Заколебала.

— Расстался?

— Ага. Он вчера столик заказал, букет белых роз и разорвал отношения. Думаешь, с ним и правда все плохо?

— Не знаю, что думать. Но разрывать так отношения жестоко.

— А по-моему красиво, — романтично закатила глаза Натали. — И добился же своего — девушка вон с ума сходит…

Не знаю насчет девушки, а вот я с ума точно начинаю сходить. Стоп! Может, Вадим это и задумал? Заставить меня нервничать? Но зачем? Просто так, чтобы насолить? А почему нет? В его духе. Просто кипяток мне из кастрюли на ноги уже не вывернешь, как в детстве, зато нервы можно пошатать. Ну, козел!

— Алина Марковна, — послышался вдруг сухой голос главного бухгалтера от входа, — Вадим Маркович просит вас к нему зайти.

— Только не говори ему, что я тебе рассказала! — спохватилась Натали. — Я же по дружбе.

— Не скажу, — отстраненно заверила я, привычно подобравшись.

Вадим только приехал откуда-то. Когда я зашла в его кабинет, он стряхивал капли дождя с волос. На кресле распласталось промокшее пальто, которое Натали с готовностью сгребла и ушла варить боссу кофе.

— Черт, ну и дождь там! — усмехнулся Вадим, когда мы остались вдвоем.

— Ты что-то хотел? — поинтересовалась я равнодушно, оставшись стоять посреди кабинета и всем видом изображая скукоту.

— Хотел попросить тебя поужинать со мной сегодня. — И таким будничным тоном это предложил, будто мы регулярно с ним ужинаем, и вся загвоздка в том, чтобы выбрать день.

Захотелось заорать, но я прикусила щеки изнутри, делая глубокий вдох.

— Не могу сегодня, — глухо выдавила. — Планы.

— А завтра? — улыбнулся он, усаживаясь за стол. — Ты кофе пила?

И, не дождавшись ответа, щелкнул кнопку связи и громко попросил у Натали еще одно кофе.

— Капучино, кажется, — усмехнулся, замерев выжидательно.

«Я должна выпасть в восторг от того, что ты знаешь про капучино?» — заорало все внутри меня, но снаружи я осталась такой же скучавшей и равнодушной. Надо играть дуру, вымотанную работой.

Глава 4

За весь день этот курятник меня порядком утомил. А Алину еще и куда-то понесло после работы, но черт с ним. Я надеялся сдать ее и немного вздремнуть в машине, когда она там напрыгается на йоге или куда там ее несет…

Неладное я заподозрил, когда мы свернули в какой-то старый замшелый двор. И совсем меня поразило, когда я с удивлением обнаружил, что нацелилась моя курица на какой-то подвал с полустертой надписью «Клуб восточных единоборств».

— Погоди, — придержал я ее. — А где спортивная сумка?

— У меня все там, — кивнула она на вход.

— Ты надо мной прикалываешься? Тебе правда в тот грязный подвал?

— Ты себе льстишь, Богдан, — насупилась она. — Можешь ехать, если тебе что-то не нравится или страшно меня туда провожать.

То, что ее поведение не поддавалось объяснению, невероятно бесило.

— Объясни, — хмуро потребовал я.

— Что тебе объяснить? Вот он — клуб. Вот я иду туда, — и она сделала пару демонстративных шагов по грязному разбитому асфальту в сторону темной дырки.

— Такая, как ты, должна сейчас переться в какое-нибудь сверкающее здание с каким-нибудь спа и массажем, а ты направляешься в подвал?! — возмутился я в голос, чувствуя, что запихаю ее сейчас в багажник в наказание за шуточки. — Ты спелеолог что ли?!

— Я опаздываю уже! — процедила она и, обойдя меня, включила фонарик на мобилке и спустилась по ступенькам.

— Хоть бы фонарь тут какой повесили, — проворчал я и последовал за ней.

— Какие-то придурки вечно бьют тут лампочки.

За дверью оказалось все не так мрачно, но все равно на лакшери не тянуло. Небольшой освещенный коридор, пропахший сыростью и плесенью, а также потом и хлоркой, вел в небольшую длинную комнату. Курица моя устремилась к железным шкафам у стены, достала сумку и направилась в самый конец коридора к двери, вероятно, раздевалки, а я остался у входа в небольшой тренировочный зал. Все еще не был уверен, что Алина не вылезет в какое-нибудь окно и не сбежит от меня куда-то по настоящим своим лакшери-делам. Но охренел я, конечно, не слабо.

В зале собирался народ. Преимущественно мужчины. Женщина была одна, но на классическую женщину в моем понимании она не походила. Небольшого роста, широкоплечая, с мужскими чертами. Судя по ее поведению, она здесь тренер.

— Здравствуйте, — кивнул я ей, когда наши взгляды встретились.

— Здравствуйте. Вы ко мне?

— Я с девушкой приехал. С Алиной. Можно подожду тут?

— Конечно. Можете снять обувь и пройти в зал. Там есть скамейки.

— Хорошо, спасибо.

Почему-то захотелось притихнуть под ее внимательным взглядом. Она оценивающе глянула на меня, когда я проходил мимо, но ничего больше не сказала.

Алина не сбежала. Явилась в простой спортивной шмотке — штанах и футболке, с собранными в пучок волосами. И вся какая-то собранная, напряженная… Непривычно.

— Познакомился с тренером, — бросил я, когда она проходила мимо.

— Она вряд ли вступит в твой фанклуб.

Черт, ну интриганка! Я устроился с удобством и с интересом принялся разглядывать это сборище. Как Алина вообще сюда попала? Судя по тому, как они мило беседовали с тренеркой, отношения у них будто давние.

— Как колено? — донеслось до меня.

— Легче, спасибо.

— Береги сегодня. Я объявлю, чтобы никто не забыл.

— Хорошо.

— Так, народ! — хлопнула в ладоши тренер. — Начинаем!

И я просидел два часа с перекошенной от удивления мордой, не спуская взгляда с происходившего. Алина удивила. В первую очередь тем, что, видимо, занимается давно. Потому что мужиков лупит с таким мастерством, азартом и вдохновением, что мне стало не по себе. Зря я ее недооценивал. Такая заведет за угол и сложит даже меня пополам, особенно, когда не ожидаешь такой прыти. Во-вторых, мужики ее не щадили. Видимо, она тут всех уже отучила поддаваться.

— Аля, колено! Колено береги! Женя, береги ее колено!

Ага, да. Пока Женя будет беречь ее колено, она его убьет. Наверное, я слишком громко усмехнулся, потому что тренерка повернула ко мне голову.

— Не знали, что Алина так может? — улыбнулась она мне.

— Нет, — смущенно нахмурился я. — А могла бы и предупредить, во что я ввязался…

Тренер рассмеялась, мужики заулыбались, и только мокрая пыхтящая Алина не обратила никакого внимания. Она будто не могла переключиться с этого всего на внешний мир — смотрела куда-то себе под ноги, тяжело дыша, и напряженно хмурилась.

Я сначала подумал, что ей больно и что колено все же повредили. Но потом до меня дошло, что она слишком серьезно относится ко всему происходящему. Для нее это все слишком важно.

Когда народ разошелся по раздевалкам, я подошел к тренеру.

— Меня зовут Богдан, — представился я.

— Очень приятно, Анна, — протянула она мне крепкую руку.

— Скажите, не кажется ли вам, что Алина как-то слишком серьезно относится к тренировке? Мне показалось, она немного зациклена…

— Ей сложно, ведь она — единственная девочка на моих занятиях, — улыбнулась тренер.

— Это и странно. Она не выбрала себе группу с девочками, а пришла мутузить мужиков…

— Думаете, у нее к мужикам личные счеты?

— У вас хотел спросить. Алина не делится со мной, но мне важно про нее все знать…

— Мы с Алиной знаем друг друга уже пять лет, — задумчиво кивнула Анна. — Она не особенно доверяется другим людям, и вы правы — очень серьезно относится к занятиям. Никогда не пропускает. Даже если простужена, мне приходится отправлять ее домой чуть ли не матом. Она будто испытывает какую-то зависимость от тренировок, но, с другой стороны, у меня много таких знакомых из сферы спорта, поэтому мне не кажется это таким уж и странным. Такова жизнь, и всем нам нужны какие-то зависимости — кто-то пьет пиво, кто-то не может без спортзала…

— Понятно. А что у нее с коленом?

— Травмировала около месяца назад, но вам лучше у нее спросить, Богдан. Все же она — ваша девушка. — Тренерка мило улыбнулась и направилась к выходу из зала.

Глава 5

Ее жест меня оглушил.

Я даже не успел ничего понять, а она меня уже обездвижила, просто запустив мне пальцы в волосы! И я оторопел. Это вдруг оказалось настолько приятно, будто она меня уже оседлала. А что совсем непонятно — зверь к ней потянулся, будто у нее руки сгущенкой намазаны! У меня аж в глазах потемнело! Ведь Алина просто пыталась сделать меня более приемлемым для нее, а я тут млею! Вот же развезло…

Я вылез из машины и шумно хлопнул дверью, выискивая взглядом свою курицу. Та уже цокала каблуками через парковку.

— А ну стоять! — зло рявкнул я так, что ее парализовало, а в пустом пространстве заметалось эхо. — Куда тебя понесло?

Курица надулась, дождалась меня и раскудахталась на всю парковку:

— Ты почему так со мной разговариваешь?! Я тебе девочка что ли?!

— Девочка, да, — прорычал я, сцапал ее за руку и повел к лифтам так, что она побежала за мной.

— Можно медленнее? — пыхтела она, пытаясь выдрать руку.

— Можно, — остановился я и развернул ее к себе лицом. — Прости. Но ты нервируешь! Не беги никуда, пока я не рядом!

— Для меня нет такой опасности…

— Это не тебе решать!

— Меня это бесит, Богдан! Чувствую себя, как дочь Президента!

— Значит, я делаю свою работу правильно!

Я снова взял ее за руку и повел к лифтам. Пытался расслабить физиономию, но меня все не отпускало от потрясения. Нет, я, конечно, голодный в плане секса, но к Алине я испытал не пустое сексуальное влечение. Это было что-то такое, чего раньше испытывать не приходилось. Секс никогда не был связан с какой-то одной женщиной, а это… этого у каждой не выпросишь. Хоть вынуждай Алину снова запустить мне пальцы в волосы и смотреть, что будет!

— Ты подождешь где-то? — тихо пискнула она в лифте.

— А? — очнулся я от мыслей.

— Я тоже днем если посплю, туплю. — И она вышла из лифта, но послушно дождалась меня.

— Подожду, да, — снизошел я.

Но, вопреки ее ожиданиям, продолжал следовать за ней по пятам через торговый центр.

Вечер пятницы набил в магазины народу. Все тут шумело, двигалось и раздражало запахами. Я становился все злее, продвигаясь за Алиной, но не мог понять, почему. Все же нормально. И только когда мою курицу чуть не сбили с ног коляской, а я подхватил и вынес на руках из неуправляемого потока, до меня дошло…

Я ее охраняю, черт бы ее дери, как свою самку!

«Зверюга, ты с ума сошел что ли?! Какая самка?! Из-за того, что погладила?!»

— Что ты делаешь? — смущенно шепнула мне на ухо Алина. — Поставь меня, пожалуйста.

— Да тебя чуть не задавили, — пробурчал я, ставя ее перед собой.

Она выкатила на меня глаза.

— Боюсь представить, что ты сделаешь, если на меня и правда покусятся, — выдавила она, развернулась и пошла дальше.

— Вот и я боюсь… — прорычал себе под нос.

Когда Алина, наконец, свернула в ресторан и направилась на ресепшен, меня ощутимо попустило. Если бы она еще и села в какой-нибудь дальний угол, стало бы совсем хорошо. За одним из столиков ее уже ждали две расчумазые фифы, от которых перло парфюмом так, что хватило бы в качестве интерьерного аромата на весь ресторан. Еще и коридору досталось.

— Подождешь? — бросила Алина на меня взгляд.

— Посижу у барной стойки, — хмуро сообщил я.

— Хорошо.

Она направилась к столику под внимательным взглядом подруг, а я…

… я не мог отвести от нее взгляда. Фигура у нее отменная. Аппетитная попа, обтянута брюками, ровная спина, шикарные волосы, которые будут еще красивее, когда взмокнут и облепят ее влажное лицо…

Я выругался в мыслях и отвернулся, встречаясь взглядом с барменом:

— Эспрессо.

***

— А чего ты мужчину своего бросила у стойки? — вздернула бровь Настя, многозначительно улыбаясь.

Сегодня она была будто бы собранной на свидание — топ, подчеркивающий красивую, хоть и искусственную грудь, пиджак, который не мешал топу делать свое дело, короткая юбка и высокие сапоги. Лицо — при полном параде, а ведь она, вроде бы, с кем-то встречалась. Но я не интересовалась особо.

— Он тебя, кажется, бросать очень не хотел, — заметила Лена, поглядывая в сторону барной стойки.

— Это мой водитель, — сообщила я, усаживаясь за стол. — Давно ждете?

— Водитель? — проигнорировала вопрос Настя, округляя глава. — Черт, сколько вы ему платите? Я заплачу в два раза больше и угоню нахрен!

— Ну, он — свободен выбирать…

— Ты шутишь, — сузила на мне глаза Настя. — Чего бы он за тобой приперся сюда? Дуришь нам головы, Аль? Он не может быть водителем и свободным — тем более!

— Кофе выпить он приперся, пока мы сидим, — скептически сообщила я. — Ну и, видимо, выслушать твое предложение.

— Кофе можно было выпить где угодно, а он с тебя взгляда не сводил, пока ты к столу шла. — Настя неприкрыто пялилась на Богдана, игнорируя всякие приличия. — Ты с ним спишь, я надеюсь?

— Мы будем сегодня обсуждать планы по расходам фонда на ближайший месяц? — поинтересовалась я раздраженно.

— Если не спишь, то я его забираю, — припечатала Настя.

— Может, с тобой поработаем? — повернулась я к Лене.

— Может, — усмехнулась она. — Я все равно тут опоздала, раз Настя настроена так по-боевому.

— Ты с ним спишь? — повторила вопрос Настя.

— Нет, — возмущенно процедила я. — Тебе на кажется, что это перебор?

У меня заколотилось сердце в груди, как и всегда, когда делаешь что-то неожиданное для себя. Но для Насти это все было неважно. Она перла напролом:

— Могу подойти познакомиться?

— Он не согласится все равно.

— Да ладно, Аль, простой водитель? — усмехнулась она азартно.

— Он — не простой! Он — мой водитель!

— Давай проверим?

У меня сперло в груди от возмущения. Но я только беспомощно проследила, как она поднялась и направилась к Богдану, встряхнув шикарные светлые локоны.

— Не обращай внимания, Аль, — покачала головой Лена, глядя ей вслед. — От нее сегодня Дамир ушел. Я все думала, когда ж ее сорвет. И вот…

Глава 6

Настроение было таким шикарным, что я даже и не помнила, когда оно было у меня таким в последний раз.

Квартира мне очень понравилась! Все там было так, как я люблю — просторно, светло, тихо и вид отличный. Я даже не знала, что меня настолько обрадует перспектива личного пространства. Была уверена, что никакой радости переезд от мамы не оставит, но теперь предвкушение затопило по самую макушку.

То, что в этом предвкушении не последнюю роль играл Богдан, я старалась не замечать.

«Подумаю об этом, как говорится, завтра», — пообещала себе я и тут же застала себя с мыслью о том, какой он все же был бы классный, если бы не был такой самовлюбленной сволочью.

«А ведь он не поехал к Насте», — шептало мне что-то глупое внутри.

«Не поедет к Насте, поедет к какой-нибудь другой кандидатке «2-в-1». Такой, как он, может себе позволить выбирать», — возражала я.

И, наверное, хорошо, что последний внутренний диалог подпортил мне счастливое выражение лица, потому что мама встретила меня в коридоре с еще более расстроенным.

— Мне звонила Раиса, — начала она напряженно. — Дочь сказала ей, что ты больше не будешь заниматься делами фонда.

Я вздохнула и направилась мимо нее:

— Да, я сказала об этом Лене после сегодняшней встречи.

— Что случилось? — направилась она за мной в комнату.

— Меня не устраивает их отношение к встречам. Настя сегодня вместо работы приударила за Богданом, а Лена это поощрила и предложила мне расслабиться. — Я бросила сумку на кресло и устало потерла плечи. — Я перлась туда не для того, чтобы это все наблюдать и тратить свое время на то, чтобы мной пренебрегали! Я найму кого-то, кто будет этим заниматься впредь, и буду контролировать результаты.

— На какие деньги? — усмехнулась вдруг мама, и я поморщилась:

— Это неважно, — обернулась я. — Важно то, что я не снимаю с себя ответственность.

— Снимаешь, — неожиданно парировала она. — Ты знаешь, что я не позволю тебе это сделать и тратить зарплату еще и на работников для моего фонда…

— А ты позволь, — перебила я. — Проучи меня, раз считаешь, что я настолько никчемная!

— Я вообще не понимаю, какая муха тебя укусила последнее время! — воскликнула мама, всплеснув руками. — Ты никогда так себя не вела!

— Господи, да как?! Не требовала к себе уважения? Ты считаешь, что это было нормально?

— Ты со всеми ругаешься, Алина! Со мной, с девочками… Может, это твой мужчина на тебя так влияет? Ты к нему собралась переехать?

— Если и влияет, то только положительно, — сложила я руки на груди.

— Это ужасно, — качала мама головой так, как умела только она. — Может, на тебя так повлияла смерть Марка? Может, нам с тобой поговорить об этом? Ты не думала, что тебе нужна помощь?

— Я думала… и думаю, что, пожалуй, переночую сегодня в гостинице. А завтра приеду за вещами.

Я вернулась в коридор, натянула на себя пиджак и обувь и вышла из квартиры под тихий мамин вздох, стараясь не хлопнуть дверью.

***

— Ну и почему я забираю тебя из гостиницы? — потребовал я хмуро, когда Алина открыла двери.

И тут же пожалел, что не дождался ее в холле. Хотелось наорать на нее быстрее, пока не потерял запал, а теперь смотрел на нее заспанную в безразмерном гостиничном халате и чувствовал, как пересыхает в горле.

— Как ты себе представляешь это? — поинтересовалась Алина сонно и зевнула. — Мне надо было позвонить тебе, чтобы ты вернулся на своем мотоцикле, пересел на папину тачку…

— Надо было, да! — гневно рявкнул я.

— Прости, — пожала она плечами, — и… я еще не готова. Ты как-то быстро приехал…

— Буду ждать в холле, — проворчал я и отвернулся.

Ночка у меня вышла не лучше, чем у Алины.

Я весь пропах ей вчера. Запах ее духов, смешанный с кожей, въелся в одежду и шкуру, хоть и не был навязчивым. Его слышал только я, и он изводил. Я добрался вчера до дома и рухнул без задних ног в гостиной, не в силах донести себя до кровати. Но уснуть все не выходило. Я ворочался с боку на бок, пытаясь отделаться от какой-то похотливой духоты. Тело ломило, я то замерзал, то потел так, будто был болен или ранен. В итоге все же донес себя до душа, остудил тело холодной водой, смыв наваждение, и только тогда уснул уже в спальне.

Настроение было отвратительным и без того, а когда Алина написала, что ночевала в гостинице, я не сдержал раздраженного рычания. Нет, я не думал, что ей и правда что-то угрожает. По крайней мере сейчас. Но недооценивать тему родственников и больших денег не стоило.

Когда она спустилась, я заказал для нее кофе.

— Завтрак, — передал ей меню.

Она выглядела непривычно. Никакого статусного напыления. Волосы собраны в пучок на макушке, под глазами небольшие сонные припухлости, но это ее ничуть не портило. Наоборот. Такая Алина вполне могла подойти моему миру.

— Ты же не будешь дуться на меня весь день? — поинтересовалась она, отложив меню.

— Ты меня с кем-то путаешь, — глянул я на нее из-под бровей. — Много там у тебя вещей, которые будем перевозить?

— Вроде нет, — нерешительно вздохнула она, — но я их не собирала еще.

— Нам к трем нужно быть на вечеринке за городом, — не давал я ей спуска. — Успеем и собраться, и перевезти.

Алина снова вздохнула. Захотелось встряхнуть ее, приказать не сдаваться и стоять на своем. Или вообще самому ее перевезти без ее участия, чтобы мать ее не отговорила в процессе. Ведь она наверняка знает слабые точки дочери…

— Спасибо за кофе, — прошептала Алина.

Выглядела она очень расстроенной.

— Что мать вчера сказала? — нахмурился я.

В ее взгляде сначала отразилось удивление моим вопросом — Алине было не знакомо чье-то сочувствие. Но она поддалась соблазну его испытать.

— Терпеть не могу, когда меня определяют предвзято и без шанса на оправдание. Мать решила, что я просто манипулирую, когда я предложила нанять на свое место кого-то другого за зарплату, которую буду платить человеку сама. — Она обняла чашку и задумчиво поднесла ее к губам. — Будто ей хочется видеть меня именно такой, а не с лучшей стороны.