Ледяное пламя

Часть 1 Глава 1

1020 год. Англия.

Он стоял на берегу и наслаждался солнечными лучами. В Норвегии было уже холодно, но он полюбил её суровый климат. Когда-то они всей семьёй жили в Англии, но им пришлось бежать отсюда. Элайджа начал задумчиво всматриваться в величественный замок, что стоял на холме. Лес как будто бы окружал его, защищая и оберегая, но он точно знал, что его жители уже обречены. Пощады не будет. Со своими людьми он приплыл поздней ночью и теперь обдумывал свой план нападения. Он пришёл не грабить, Элайджа пришёл за Катериной, которая посмела перечить его брату. Которая посмела предать его самого, не думая о последствиях. Которая не поверила и не доверилась ему. Теперь викинг её искал повсюду, чтобы наказать и передать в руки Клауса, и почему-то ему уже было совсем не жалко Петрову.

— Что ты узнал? — Элайджа перевёл взгляд на подошедшего брата, который был переодет в саксонскую одежду.

— В замке сегодня будет празднование в честь дня рождения дочери лорда, — сообщил Кол.

— Это точно? — подозрительно прищурился Элайджа. — Катерина не ранней осенью родилась.

— Как я понял со слов болтливой девицы из деревни, это младшая дочь лорда, — уточнил он, — Катерина не появлялась в своих краях примерно два года. Готовимся к отплытию?

— Нет, — Элайджа опять перевёл взгляд на замок, — готовимся к наступлению, как стемнеет. Привезём девчонку Клаусу, и пускай решает сам, что с ней делать.

                                             
***

— Я прошу тебя, Кэролайн, — взмолилась Элизабет, — надень к столу платье, а не свои мужские одежды. Это неприлично!

Её младшая дочь продолжала сидеть на кровати и с невозмутимым видом точила свой меч с рукоятью, усыпанной драгоценными камнями, который ей подарил отец в честь её восемнадцатилетия. С Кэролайн у неё были всегда натянутые отношения. Её муж так мечтал о сыне, что просто, когда у них родилась вторая дочь, сделал из неё эдакую мужланку. Билл учил её военному мастерству с пяти лет, и дочь всё схватывала на лету. Она уже давно перестала ругаться по этому поводу с мужем. Другое дело Катерина. Сердце Лиз обливалось кровью, когда она думала о своей старшей дочери. После того как Катерина родила девочку, муж не простил дочь и выгнал из своих земель, и теперь Элизабет не ведала, где она сейчас, но всей душой чувствовала, что с Катериной происходит что-то плохое.

— Кэролайн? — строго позвала свою дочь Лиз. — Обещай, что наденешь?

— Для чего такие формальности, мам? — наконец ответила девушка, нервно убирая прядь пшеничных волос за ушко. — Опять будешь меня сватать к какому-то напыщенному женишку?

— Я знаю, что отец обещал тебе, что не будет принуждать тебя к замужеству, Кэролайн, но думаю, он даёт тебе слишком много свободы, и в итоге ты останешься старой девой, дочка, — вздохнула печально Лиз, задумчиво смотря в окно, — я лишь хочу счастья вам с Катериной. — Кэролайн отложила меч.

— Знаю, что ты скучаешь по ней, — тихо произнесла девушка, — поверь, скоро она появится и отец простит её, — девушка положила руку на плечо матери и легонько сжала успокаивающе.

— Надеюсь, милая, — Элизабет развернулась и строго посмотрела на дочь, — но платье ты наденешь сегодня. — На что Кэролайн раздражённо закатила глаза. — Ничего, — прищурилась Лиз, — поедешь ко двору и как миленькая снимешь с себя эти одежды, — женщина брезгливо окинула дочь взглядом. Тёмные штаны, чёрный камзол, и на кровати валялась шляпа, под которую Кэролайн убирала волосы, что ещё больше делало её похожей на юношу.

— Вот тогда и буду носить эти неудобные тряпки, а сейчас я дома, — непримиримо ответила девушка, возвращаясь к своему занятию и более не обращая внимания на разгневанную мать. Что ни говори, но упрямый характер ей достался от отца.

Тем временем гонец передавал послание лорду от короля, сообщая, что это крайне срочно. В нём говорилось, что он должен незамедлительно явиться ко двору со своей семьёй.

— Скорей всего, будет клянчить опять у нас золото, — недовольно заметила Элизабет, когда спустилась в зал и прочла послание.

— Сейчас неспокойные времена, дорогая, — пожал плечами Бил, — викинги и норманны грабят нас, убивают людей, мы должны помочь королю, тем более я его советник.

— Как удобно было Вильгельму назначить тебя советником, — фыркнула Лиз, — одно радует, что наша дочь не будет расхаживать при дворе в мужских одеждах.

— Не понимаю, чем ты не довольна, Лиз? — удивлённо приподнял бровь Билл.

— Ты правда не понимаешь? Посмотри на Кэролайн, в конце концов! — воскликнула Элизабет. — Она не сын, а дочь!

— У Кэрол прекрасные манеры, дорогая, — драматично вздохнул Билл, всем своим видом выражая недовольство и раздражение, — я не только учил её защищать себя.

— У неё они есть, когда только ей это нужно, Билл. Всё остальное время она носится с теми игрушками, что ты ей подарил, — чопорно ответила она мужу, — заметь, смертельно опасными игрушками. Она женщина и будущая мать.

— Уверен, что Кэрол это понимает, — упрямо посмотрел на неё Билл, — и не опозорит нас перед королём, если ты на это намекаешь.

                                            
***

Кэролайн сидела за столом со скучающим видом, даже не прислушиваясь к песням трубадура и не обращая внимания на разговоры гостей. По ней так лучше бы она пошла спать, чтобы завтра ранним утром встать и отправиться на прогулку на своей любимице, учитывая, что ей придётся несколько дней труситься в карете.

— Кэролайн, — вывела её из задумчивости жена сквайра, — ты довольна, что отправляешься ко двору короля?

— Могу уступить эту привилегию вам, леди Кассандра, — раздражённо ответила ей девушка, на что её улыбка вмиг сползла с лица.

— Кэролайн? — шикнула на неё мать. — Прошу прощения за свою дочь, леди Кассандра, она не любит надолго покидать родной дом.

— Думаю, двор научит манерам вашу дочь, леди Элизабет, — чопорно заметила жена сквайра, на что некоторые из гостей громко хмыкнули, прекрасно зная, какой скверный характер у младшей Петровой.

Глава 2

Она пришла в себя спустя несколько часов после отплытия с берегов Уэльса. Элайджа с интересом наблюдал за девушкой, сидя в каюте за столом. Он прожил уже век и прекрасно разбирался в людях. Такая с виду хрупкая, но показала себя бойцом и совсем не похожа на свою сестру, хоть у Катерины и было стремление к выживанию, но что-то ему подсказывало, что у младшей Петровой окажется ещё тот характер, и было бы жаль, если бы Клаус сломал её.

Она села на койке и поджала ноги, сверля его ненавидящим взглядом. Элайджа прекрасно представлял сейчас, о чём думает его пленница — месть за родителей; если бы он был человеком, то, возможно, ей бы удалось осуществить задуманное, но он бессмертен. Он мог бы сейчас внушить ей что угодно, но одна мысль об этом была противна первородному вампиру. Младшая Петрова вызывала интерес у него и некое восхищение. Не каждый день встретишь девушку, которая способна победить в бою двух сильных мужчин. Её ловкость и сноровка поразили Элайджу ещё во дворе её замка, когда шло сражение, и он даже подумал в тот момент обратить мальчишку, если вдруг того смертельно ранят.

— Куда мы плывём? — холодно спросила девушка, выводя его из задумчивости.

— В Норвегию, Кэрол, — спокойно ответил Элайджа на её родном языке, — зови меня Элайджей.

— Ты мне скажешь, зачем ты пришёл в мой дом? — девушка приподняла подбородок и с вызовом посмотрела на своего врага. — Не похоже, что вы лишь приплыли грабить. Обычно датчане и викинги не убивают всех без исключения, они берут в рабство. — Хоть Кэролайн уже знала, что во всём виновата её сестра, но узнать подробности не помешало бы сейчас. Она до сумасшествия желала знать, из-за чего погибли её родители.

— Всё дело в твоей старшей сестре, — терпеливо ответил Элайджа, — она кое-что украла у моего брата и сбежала, помешав его планам.

— Не похоже на Катерину, — ответила ему Кэролайн, — она ушла не с пустыми руками из родительского дома. Мой отец был богатым человеком.

— Это была семейная реликвия, — уточнил Элайджа, — остальное тебе не нужно знать.

— Не нужно знать? — вскочила с кровати девушка, сверля его гневным взглядом. — Ты убил моего отца, а твои люди безжалостно зарубили мою мать, и я хочу знать, из-за чего именно они погибли.

— Тебе достаточно знать то, что твоя жизнь теперь зависит от твоей сестры, — сообщил ей, заходя в каюту, викинг, с которым она сражалась накануне и который её ударил по голове, — надеюсь, Катерина скоро об этом узнает и поспешит на помощь своей младшей сестрёнке. Я оставил множество подсказок для неё.

— Кол, я хотел бы поговорить с ней наедине, — недовольно заметил Элайджа на норвежском.

— Не понимаю, почему ты над ней кудахтаешь, Эл? Всё равно Клаус не оставит в живых их обеих, когда добьётся своего, — зло усмехнулся Кол, на что Кэролайн вздрогнула, и это не ушло от внимания Элайджи. Он прищуренно сузил глаза.

— Тебе холодно, девушка? — спросил подозрительно викинг, и Кэролайн ничего не оставалось делать, как согласно кивнуть ему, хоть и в каюте было душно. — Под тобой шкуры, укройся…

— Я не нуждаюсь в твоих советах и заботе, викинг, — зло ответила Кэролайн, возвращаясь на свою койку, — если ты не заметил, я не неженка, и будь уверен, что скоро я воткну в твоё мерзкое сердце кинжал, так что будь осторожен, поворачиваясь ко мне спиной, так как ты не заслужил в моих глазах честного боя. — Она смело наблюдала, как младший по имени Кол подошёл к ней и оскалился, схватив её за волосы.

— Надеюсь, — он поднял её и прошипел на ухо, — что мой брат научит тебя манерам, когда мы прибудем домой, или же я лично разорву тебя на куски, но сначала воспользуюсь твоими аппетитными формами… — Кэролайн вывернулась и со всей силы укусила викинга за руку. — Сука, — взревел он и, уже замахнувшись, хотел ударить её по лицу, но его остановил брат:

— Кол, отпусти её, — спокойно приказал Элайджа, — и больше не заходи в мою каюту, пока мы не приплывём домой, — добавил он на своём языке.

— Пойми, что ты не в качестве гостьи прибудешь в наш дом, Кэрол, — Элайджа перевёл на неё пристальный взгляд, когда Кол вылетел из каюты злой как чёрт, — ты пленница, рабыня. Мои братья имеют слишком взрывные характеры, и ты должна попытаться сдерживать себя в их присутствии, особенно Клауса. Перед ним я буду бессилен защитить тебя.

И хоть у неё вертелась на языке очередная тирада, Кэролайн лишь бросила на него надменный взгляд, решив промолчать. Отвернувшись от Элайджи, она стала обдумывать своё положение. Рабыня! Она слышала от пастыря, который навещал её отца, как обращаются с рабами на галерах и в своих домах. Норманны и датчане были особо жестокими к пленникам, считая людей своей собственностью и обычным скотом, но она не допустит такого обращения к себе. Она будет бороться и придумает, как сбежать, но прежде отомстит за родителей. Кэролайн надеялась, что Катерина не последует за ней, хоть она и была зла на сестру, но понимала, что им двоим грозит смертельная опасность. Что там произошло между ней и этим Клаусом, она не знала. В глубине души девушка надеялась, что у Катерины были веские на то причины. Она обязательно выяснит всё. Одной без сестры будет куда проще сбежать, а там Кэролайн найдёт её и как следует надаёт тумаков, как в детстве. За этими мыслями она и не заметила, как объятия Морфея окутали её, погружая в сон, в котором снилось её детство, её родители и сестра. Сон, в котором они все были живы и счастливы.

Элайджа подошёл к спящей девушке и заботливо накрыл её шерстяным пледом. Убрав с её бледной щеки прядь белокурых волос, он несколько минут наблюдал за ней. Её улыбка во сне, вызвала ответную у него, и он продолжал завороженно смотреть, а от мирно пульсирующей жилки на шее у него перевело дыхание. Она была сейчас похожа на милого ангела, и он в первый раз пожалел, что напал на её семью, ведь можно было просто выкрасть её. Почему-то мысль о том, что она никогда не простит его за смерть отца и матери, теребила душу первородного, что ещё больше поражало и угнетало Элайджу. И если бы только Катерина послушала его тогда, то сейчас он бы не испытывал чувство вины за совершённое, за причинённый вред невинным людям. Его гордость была так же велика, как и гордость этой девушки. Элайджа должен был отыскать Катерину во что бы то ни стало, и даже не для Клауса, а для себя. Её открытое неповиновение выводило из себя. Всё это не давало покоя ему уже несколько месяцев после побега старшей Петровой. Конечно, он и его семья причиняли боль и страдания людям уже не в первый раз, но на этот раз его не покидало предчувствие расплаты за содеянное, где-то в глубине души твердил предательский голос, что он допустил ошибку с младшей Петровой.

Глава 3

Ступая с осторожностью за старухой по тускло освещённым коридорам, Кэролайн еле сдерживала себя, чтобы не расспросить у той о своей сестре. Ведь наверняка она всё знала, что произошло в то время, когда Катерина находилась тут. Но выдавать свою тайну о знании их родного языка неизвестному человеку было слишком опасно, поэтому девушка решила молчать. Они зашли в комнату, которая, по-видимому, была у викингов купальней. В ней было тепло. Посередине стояла деревянная лохань, наполненная водой, а по краям стояли лавочки.

— Раздевайся! — проскрежетала старуха на её родном языке, отчего Кэролайн чуть не обняла ту.

— Кто тебя научил моему языку? — с интересом спросила она, снимая свои вещи.

— Твоя сестра! Она была намного умнее тебя!

— Ты, наверное, хотела сказать хитрее?

— Послушай меня, и это будет мой единственный совет тебе! Засунь свою гордость глубоко подальше и слушай, что тебе говорят твои новые хозяева! Это семья настоящих монстров! Они не просто беспощадные викинги, и если тебе повезет, то тебе внушат нормально относиться ко всему происходящему тут!

— Внушат? Я не понимаю? Они колдуны?

— Они хуже всего на свете! А теперь раздевайся и мойся шустрее, я не намерена с тобой тут лясы точить! — отрезала Айяна.

Кэролайн быстро залезла в воду и стала намыливать себя, при этом переваривая только что полученную информацию, подозревая, что старуха, по-видимому, не в своём уме от старости.

Краем глаза Кэролайн увидела, что старуха понесла ее вещи к камину, и не было сомнений в её намерениях.

— Подожди! — Айяна с удивлением обернулась. — Не сжигай мою одежду… прошу тебя!

— Она тебе больше не понадобится! — хмыкнула та.

— Это единственное, что осталось от моего дома! Пожалуйста, сохрани её, и я отблагодарю тебя когда-нибудь! — умоляюще произнесла девушка.

— Мне не нужна твоя благодарность! — сплюнула на пол старуха. — Катерина рассказала, как семья выгнала ее из собственного дома, поделом тебе и твоим родителям! — Кэролайн стояла и смотрела на старуху огромными глазами от шока. — И если бы не бессердечность твоего отца, то моя девочка никогда не оказалась бы в лапах этого монстра! — Лицо старухи приняло непроницаемое выражение, и она без сожаления кинула вещи девушки в огонь.

Кэролайн с грустью наблюдала, как сгорает самое последнее, напоминающее о её прошлой жизни.

— Ты мне за это ещё ответишь, старуха, — многообещающе прошептала девушка, но старухин взгляд так и не дрогнул из-за её угроз. Айяна прошаркала к одной из лавок и взяла стопку одежд.

— Советую поберечь. Обычно рабам выдают новые одежды раз в год, — при этих словах старуха впихнула их в руки девушки, нисколько не обращая внимания на её разгневанный взгляд, — советую поторопиться, господин не любит ждать. Скоро ты поймёшь, насколько он нетерпелив. Надеюсь, Катерина оставит тебя навечно гнить тут.

Одежда была похожа на ту, что она видела ранее у женщин в деревне: длинное платье из серой колючей шерсти, сразу после которой хотелось разодрать до крови свою нежную кожу; затем туника, ткань которой была поплотнее; драный, видавший виды кожаный поясок, которым, по-видимому, нужно было подвязать себе талию, и непонятный длинный прямоугольный кусок шкуры с прорезями посередине, на который Кэролайн озадаченно смотрела и решила вовсе его оставить в купальне. Разделив надвое ремешок, одним шнурком она подпоясала одежды, если их можно было так назвать, конечно, а другим она завязала наспех заплетённую косу на мокрых ещё волосах.

— А теперь пошла в зал! — старуха толкнула девушку к двери.

Сразу же её встретил сквозняк, гуляющий по коридору, и Кэролайн пожалела, что не нашла применения тому вонючему куску шкуры.

Айяна буквально впихнула её в зал, и взору девушки предстала неприятная картина. Викинги были уже изрядно пьяны, гул и хохот раздавался по всему залу. Девушки не успевали носить вино и еду, а некоторых ловили на ходу, усаживая к себе на колени, лапая их и раздевая. От этой картины и витающего неприятного запаха в воздухе Кэролайн чуть не вывернуло, но её спасло то, что желудок, к счастью, был пуст.

— Пошли, чего встала! — Старуха буквально тащила её за собой. И откуда только у старой женщины были такие силы? Кэролайн с силой выдернула свою руку из хватки Айяны и предупреждающе посмотрела на старую, на что та махнула на то место, где сидел Клаус во главе стола. На его коленях сидела полуголая рабыня, и он целовал ей шею, что вызвало у Кэролайн очередной рвотный позыв. Он нехотя оторвался от своего увлечения и скинул с себя несчастную на пол, и когда Клаус повернулся в её сторону, то на его губах была почему-то кровь… или же это было вино? Он взял тряпку со стола и медленно вытер свои губы, при этом не отрывая от неё затуманенного взгляда. Кэролайн вся внутренне сжалась, но, взяв себя в руки, с достоинством приподняла подбородок, на что в свою очередь Клаус поманил её пальцем к себе. Айяна опять пихнула её в бок, при этом громко прошептав ей:

— Не зли его, девка.

На этот раз Кэролайн решила всё-таки послушать старую и двинулась к викингу, который вальяжно развалился на своём стуле, высокая спинка которого была выкована из стали узорами, которые изображали черепа и мечи с топорами. Проходя мимо одного пьяного викинга, девушка почувствовала сильный шлепок по своей пятой точке, не долго думая, она развернулась и с размаху выбила у него кувшин с вином, который он уже еле держал в руках. Осколки разлетелись по всему столу, а викинг оказался весь залитый вином.

— Сука! — вскочил он с места, мгновенно протрезвев. — Сейчас я покажу тебе, что означает настоящий мужик, а не твои хлюпики саксонцы, которых ты привыкла чувствовать под собой! — Он начал переступать через лавку, и Кэролайн уже прикидывала в уме, как справиться с этим громилой, который был на три головы выше её, не то что недавний противник в лице подростка.

— Довольно, — послышался резкий голос предводителя, и викинг, потупив взгляд, сел на своё место. Наверное, в этот момент Кэролайн должна была поблагодарить Клауса, но она лишь только кинула в него недовольный взгляд, говорящий о том, что его помощь ей и не требовалась, на что он приподнял бровь и иронично улыбнулся в ответ.

Глава 4

Несколько дней и ночей она просто сидела на своём месте. Айяна в этот же вечер кинула тюфяк и пару сальных шкур на пол, где её приковали. Кэролайн даже прилечь боялась, находясь и в спящем состоянии постоянно начеку, ожидая нападения от какого-нибудь изрядно подвыпившего викинга. Девушка старалась не смотреть в сторону застолья, но постоянно прислушивалась к разговорам, что доходили до её слуха. Из разговоров она поняла, что намечается на днях ещё один праздник по поводу приезда каких-то французских господ. Что ни говори, но эти викинги иногда поражали Кэролайн своим поведением, которое смахивало скорее на манеры благопристойных господ, чем на дикарей, а вот их люди вполне себе подходили под описание пастыря о диком народе, и девушка решила про себя больше их побаиваться, чем их хозяев.

Иногда она ловила на себе озадаченный взгляд Клауса, на что каждый раз упрямо вздёргивала свой подбородок, давая ему понять, что не собирается сдаваться; но большую часть времени Кэролайн думала о своей разрушенной жизни, мечтала о побеге и уже составляла свой план. Не доставало для его осуществления только лишь кинжала, или же сошёл бы на крайний случай острый предмет, чтобы разрезать плотный кожаный ошейник. Каждый раз, когда викинги напивались и начинали драки, она жадно смотрела на осколки посуды, валяющиеся на полу, что, конечно, не ушло от зоркого взгляда Клауса, и уставшие рабыни всё же находили в себе силы убирать всё к ночи, когда все расходились и наконец наступала долгожданная тишина.

Она могла бы совершить побег, когда Айяна выводила её на задний двор, чтобы девушка справила нужду, но тогда на её поиски сразу бы кинулись, а она совсем не знала местности, хотя и выяснила из разговоров, что неподалёку к западу находится рыбацкая деревня, нужно лишь только перейти лес, в котором викинги охотились. Идеальный побег Кэролайн могла совершить лишь только под утро, когда все крепко спали. Рабыни, что спали в зале, как и она, на полу, никогда бы в жизни не проснулись, даже если бы она устроила шум, потому как времени для отдыха у них совсем было мало. Поначалу девушка отказывалась от еды и откидывала всё собакам, чем несказанно веселила викингов, но потом поняла свою оплошность и начала прятать незаметно хлеб и вяленое мясо под тюфяк для побега, каждый раз, покидая своё место, побаиваясь за то, что Клаус проверит и найдёт запасы в её отсутствие.

Сегодня викинги завершили пиршество раньше обычного, и Кэролайн наконец в первый раз за эти дни прилегла, провалившись в объятия Морфея без задних мыслей. Ей снились родной дом и сестра, когда её кто-то дёрнул за плечо. Кэролайн всегда ещё до плена спала чутко; она сразу же открыла веки, стараясь привыкнуть скорее к темноте. Факела были потушены, и лишь пара свечей да огонь в камине освещали огромный зал. Всё было как обычно. Рабыни крепко спали, и больше никого в зале не было. Показалось? Нет, она не могла ошибиться. Ощущение толчка по плечу до сих пор чувствовалось. Невольно девушке вспомнилось, как в детстве вот точно так же её будила Катерина, а потом быстро пряталась под кроватью или за шторами, и Кэролайн, просыпаясь, всегда злилась на сестру, а та потом долго смеялась над ней и дразнила. Чертыхнувшись про себя, девушка перевернулась на другой бок и сразу же услышала глухой стук о пол. Кэролайн удивлённо пошарила по нему, и её ладонь наткнулась на что-то острое. Это был, несомненно, клинок. Она сразу же подскочила с ним в руке и опять окинула внимательным взглядом тёмный зал. Всё такая же тишина; но тогда откуда он оказался у неё? Девушка не стала долго думать и гадать, а приступила к своему освобождению. Провозившись, казалось, вечность со злосчастным толстым ошейником, при этом порезав шею в нескольких местах, она наконец освободилась от него. Несколько собак проснулись и навострили уши, но не издали ни звука, когда она крадучись проходила мимо них к выходу на свободу.

Ночь встретила её прохладным ветерком. Полная луна освещала почти всю деревню, которую освещали ещё вдобавок разожжённые костры, на которых даже в такое время суток жарились тушки животных на вертелах. Кэролайн прижалась к стене дома и начала потихоньку обходить его. Перебежав к стене следующего, она увидела двух женщин, сидящих к ней спиной возле костра. Девушка так же осторожно обошла его и стала пробираться вдоль домов, которые были плохо освещены. И вот наконец последний дом и виднелся лес, ещё совсем малость — и она окажется на свободе, а дальше она не пропадёт и найдёт способ вернуться домой.

Неожиданно она очутилась в полёте и стукнулась спиной о каменную стену. Глухо застонав, Кэролайн скатилась по ней и шлёпнулась на землю, но валяться она там долго не стала, так как была поднята, словно пушинка, и с силой прижата опять к стене.

— Куда-то собралась, дорогуша? — прошипел ей в лицо викинг.

— В доме стало душно, решила прогуляться, викинг, — выдавила из себя Кэролайн.

— Я оценил твою иронию, женщина, — ядовито произнёс Клаус. — Кто тебе помог?

— Я не знаю, викинг, — крикнула девушка, нарушая тишину ночи, — по-видимому, в твоём окружении есть нормальные люди.

— Что ты несёшь? — Клаус встряхнул её и заставил смотреть в глаза. Даже в ночи она увидела яростный блеск в них.

— Я не привыкла врать, викинг, — с достоинством ответила девушка, ничуть не пугаясь его гнева, — мне подбросили кинжал, и, согласись, это было идеальное время для побега.

В ноздри Клауса ударил запах крови. Её крови. И боги, как же ему захотелось попробовать её на вкус. Он несколько дней наблюдал за ней, и упрямство пленницы только подстёгивало его ещё больше подчинить себе. Он ожидал от неё побега, но не думал, что это произойдёт так скоро. Если бы он не вышел на свежий воздух, мучимый в последнее время бессонницей, то наверняка ей удалось бы сбежать, как и её сестре. Клаус заставил себя не обращать внимания на этот чудесный запах крови и повторил свой вопрос, но уже применяя внушение:

— Кто помог тебе с побегом? — Она зачарованно посмотрела ему в глаза.

Глава 5

— Эй! Вставай, лентяйка! — Кэролайн проснулась от пинка в бок. Она вскочила и со злостью посмотрела на старуху. — Хозяин дал указания насчёт тебя… Одевайся и спускайся на кухню. Только посмей ослушаться меня и доставить ещё больше хлопот, я наведу порчу на тебя, вот посмотришь, — прокряхтела злобно Айяна, пригрозив ей маленьким жилистым кулачком, на что Кэролайн скептически посмотрела на неё. Она удивлённо оглянулась и обнаружила, что находится не в комнате Клауса.

— Как я тут оказалась? — спросила она у старухи, бодро вставая с тюфяка.

— Хозяин принёс тебя сюда ночью. Наверное, не угодила ему в постели, — старуха сдавленно засмеялась, и от её смеха Кэролайн вмиг стало мерзко. — Давай пошевеливайся. В доме много работы перед приездом гостей, лишние руки не помешают.

— Я не буду выполнять женскую работу, — упрямо произнесла Кэролайн.

— Хочешь опять на цепь? — Айяна прищуренно посмотрела на девушку. — Такие указания, в случае твоего отказа, тоже имеются от господина. Так что решай сама: сидеть как собака на цепи или же хоть немного поднять своё положение выше.

Старуха разбудила её уже ближе к полудню, и многие успели уже пообедать, но, проходя через зал и выходя на улицу, где была расположена отдельно от дома кухня, Кэролайн не увидела никого из семейства Майклсонов. Рабыни, которые вставали ни свет ни заря, уже успели устать и злобно смотрели, как она не спеша уплетает хлеб с сыром.

— Смотри, какая важная, — со смешком обратилась одна рабыня к другой, — думает, что если полежала под господином, то теперь ей будут поблажки. — Кэролайн чуть не подавилась водой, когда поняла смысл её слов. Сплетни, по-видимому, распространялись со стремительной скоростью, и теперь все думали, что она легла под Клауса и подчинилась ему, дабы не сидеть на цепи.

— Слишком тощая, чтобы задержаться в постели хозяина, — со смешком ответила другая, доставая хлеб из печи, — уж я-то знаю, что он любит попышнее. А поначалу ставила из себя такую недотрогу.

Кэролайн, чтобы не выдать себя, что понимает их, уткнулась в миску с кашей и насильно начала есть противную массу. На её радость в кухню зашла Айяна и поставила перед ней бадью с тестом, наказав месить его. Кэролайн приступила к этому занятию с особым пренебрежением. Ей не то что ещё никогда не доводилось заниматься женской работой, она видеть не видывала, как это делается. По тому, как месила тесто одна из рабынь, Кэролайн поняла примерно, что нужно делать. В кухне от печей с каждым часом становилось всё жарче и невыносимей находиться, жарило как в парилке. К вечеру она всё-таки не выдержала и улизнула на улицу.

Она завернула за дом и с наслаждением вдохнула прохладный воздух, облокотившись спиной о каменную стену. Постояв и отдохнув от адской кухни, Кэролайн уже было направилась обратно, но услышала ржание лошадей неподалёку. Она прошлась вниз по тропинке и наткнулась на длинную конюшню. Открыв деревянную воротину, девушка крадучись вошла вовнутрь. Сразу же бросились в глаза чистота и порядок — по-видимому, викинги скрупулёзно относились к своим животным. В стойлах было вычищено, а лошади стояли и спокойно жевали сено. Между загонами также было тщательно выметено, а вдоль стены горели факела. В дальнем загоне заржал жеребец, высовывая из стойла свою морду на её присутствие. Кэролайн с улыбкой на лице подошла к нему. Даже её отец, который выращивал лошадей для короля, не мог бы похвастаться таким красавцем, как этот вороной конь. Он фыркнул и прищурился, и Кэролайн поспешила отойти от него на шаг назад. Кэролайн рассмеялась от его норовистости; её звонкий смех пробежался по всей конюшне. Все без исключения животные повысовывали свои морды из загонов и смотрели в её сторону. Она достала из кармана выпачканного тестом фартука ломоть хлеба, который собиралась съесть на свежем воздухе, и протянула его жеребцу. Тот, опять фыркнув, деланно отвернулся от её лакомства в другую сторону.

— Ну что ты, — проворковала девушка, обходя его с другой стороны, — ведь это же вкусно. — Жеребец принюхался и всё же взял губами с её ладони хлеб. — Какой красавец… вот умница… завтра принесу тебе ещё вкусненького.

— Я бы советовал тебе отойти подальше от него, девушка, — услышала Кэролайн сиплый голос на своём родном языке. Она отошла от жеребца и посмотрела на выход, там стоял старик, по-доброму ей улыбаясь. — Это жеребец хозяина и он очень недружелюбный. Странно, что ты смогла покормить его, он даже у господина не берёт с рук.

— Как говорил мой покойный отец, лошади — это моё особенное призвание, — печально произнесла Кэролайн. Она опять подошла к жеребцу, и тот, нагнув шею, начал обнюхивать её карманы, но, к сожалению, девушке нечем было больше покормить его, она и так отдала ему весь свой ужин. Кэролайн осмелилась и погладила коня по холке, тот нехотя подчинился и застыл.

— Ты ведь та рабыня, о которой все судачат? — спросил старик, подходя к ней ближе.

— Смотря о чём судачат, — усмехнулась Кэролайн, распутывая гриву спутанных конских волос. — У него есть кличка?

— Нет, — покачал с сожалением старик.

— Почему? — возмутилась Кэролайн. — У такого красавца ведь должна быть кличка?!

— Хозяин не любит давать имена своим лошадям. Они слушаются только строго команд. — Старик пожал плечами и взял её бережно за локоть. — Тебе лучше вернуться на кухню, пока Айяна не хватилась тебя.

— Ты тоже раб? — Кэролайн внимательно посмотрела на старика. — Ты неплохо знаешь саксонский.

— Я не раб, Кэрол, когда-то я бывал в Англии, — старик посмотрел на неё с некой грустью.

— Ты знаешь моё имя, — улыбнулась ему девушка, — моя слава идёт впереди меня.

— Ты смелая, Кэрол, но тебе нужно иметь немного терпения, — загадочно ответил ей старик.

— Как твоё имя? — спросила Кэролайн, отходя от жеребца. Он чем-то напоминал ей отца, и с ним так было спокойно находиться тут, хоть ей и грозила взбучка от Айяаны, но ей хотелось говорить со стариком долгое время, независимо от последствий.

Глава 6

Прошло ещё несколько относительно спокойных дней. Кэролайн выбрала для себя работу по дому с утра до обеда, стараясь ничего больше не разбить и исполнять приказы Айяны, затем она нетерпеливо спускалась к конюшне и занималась любимым делом почти до ночи, работая бок о бок с Эриком, с которым за это время подружилась. Старик ей напоминал родного отца, и ей было так спокойно и хорошо в его компании. Они могли часами разговаривать, забывая о сне и следующем дне. Указаний никаких не было, где ей нужно было ночевать, и девушка облюбовала для себя сенник, все эти ночи с удовольствием засыпая там. Кэролайн почти не бывала в большом доме, по большей части делая работу на кухне с несколькими рабынями, которые болтали без умолку, и девушка из их болтовни и сплетен узнала обо всех живущих в этой деревне.

Несколько раз Айяна давала распоряжения собрать посуду с хозяйского стола, но Клаус не обращал на неё никакого внимания или делал вид, что не замечает. Ребекка также больше не заводила разговоров о её сестре, будучи полностью поглощённой приготовлениями к прибытию своего жениха. Зачастую рабыни в ужасе прибегали на кухню от криков и взбучек молодой хозяйки, и только пленницу игнорировала Ребекка, как и её брат, но для Кэролайн это было даже на руку. С приездом гостей и новых празднеств у неё появлялся повторный шанс к побегу. С наступающими холодами этот шанс был последним для неё, следующий появится только поздней весной, так как леса будут непроходимые от снега даже для лошади. Сейчас план побега у младшей Петровой был более совершенный, чем в первый раз. Ей даже не нужно было прятать запасы для побега, достаточно было просто взять сколько нужно на несколько дней из кухни. Теперь ей не нужно было идти пешком, а просто взять с конюшни любую лошадь. Проблема заключалась лишь в одном — дозорные, которые по приказу Клауса следили за девушкой словно коршуны, но и они будут не проблемой, когда все будут пировать.

Снаружи послышались крики приветствия, и девушка, отряхнув руки от муки, вышла из кухни. Все жители деревни направлялись к фьорду. Подойдя к обрыву, Кэролайн увидела подплывшую к берегу галеру. Это был несомненно французский корабль; но что он делал тут, во вражеских водах? Петрова смотрела, как Майклсоны приветствуют своих почётных гостей, ещё больше удивляясь странностям этих викингов. Ребекка липла к молодому мужчине, по-видимому своему жениху, а девушка с изящной фигурой и длинными черными волосами, свободно ниспадающими на талию, в богатых одеждах, взяв за руку Клауса и поднявшись на носочках, что-то шептала тому на ухо, сладко при этом улыбаясь. От этой картины Кэролайн заколотило. Внимание викинга было полностью занято этой особой, и у неё в первый раз жизни появилось желание оттаскать за волосы соперницу. Даже Катерину ей не хотелось сейчас поколотить так, как эту француженку. Когда викинг резко обернулся, словно чувствуя, что за ними украдкой наблюдают, девушка резко развернулась и что есть мочи побежала на конюшни, сама не понимая, почему это вызвало в ней такую бурную реакцию. Она ревновала его? Не может быть! Но её состояние говорило об обратном. До самого позднего вечера её настроение было отвратительным, и даже Эрик не мог его поднять, удивляясь молчаливости своей помощницы.

Кэролайн как раз давала зерно жеребцу Клауса, когда в конюшню забежала запыхавшаяся рабыня. Она посмотрела на неё замученным злым взглядом, как обычно на неё все они смотрели во время пиршеств, и прошла в каморку к Эрику.

— Урсула говорит, что Айяна попросила тебя о помощи в зале, если ты не против, Кэрол, — сообщил вышедший Эрик, — что ей передать?

— Пускай передаст, что я скоро приду, — согласно кивнула девушка, чем обоих удивила.

— Что ты задумала? — подозрительно спросил её старик, когда рабыня ушла. — Ты сегодня сама не своя.

— С чего ты взял? — пожала плечами Кэролайн, стараясь не выдать своё состояние ему. — Гостей много, девушки устали, и мне в первый раз не приказали, а попросили.

— Будь осторожна, Кэрол, — проворчал Эрик, ни на йоту не поверив девушке.

Проигнорировав предостережения старика, Кэролайн, умывшись и приведя волосы в более надлежащий вид, вышла поспешно на улицу. На кухне царил хаос. Рабыни и местные женщины, которые помогали в случае больших пиршеств, еле успевали носить в зал подносы с вином и едой, и девушка, схватив первый попавшийся с несколькими кувшинами вина, поспешила в дом. Обстановка в зале была привычная уже для Кэролайн. Она задержалась на входе и обвела взглядом всех. Ребекка, словно не отцепляясь от своего жениха, так и продолжала к нему липнуть. Кол с Элайджей о чём-то спорили, а Клаус, обнимая гостью, что-то шептал ей на ухо — их роли поменялись. Француженка, улыбаясь, гладила рукой его шею, затем голые плечи, обводя пальчиком золотые браслеты на бицепсах викинга. От этой картины девушку передёрнуло.

— Что встала, как пень? — послышался сзади скрипучий голос Айяны, который привёл в чувство девушку. — Неси вино господину. — Старуха подтолкнула её в зал, и Кэролайн на ватных ногах вошла в зал.

Никто не обращал на неё никакого внимания. Эта француженка была несомненно без ума от викинга, как и он от неё. По мере приближения к этой парочке Кэролайн всё больше закипала внутри, продолжая удивляться столь неожиданной для себя ревности. Когда она подошла к ним, гостья оторвалась от Клауса и засмеялась на его слова чистым заливистым смехом, от которого девушку тут же передёрнуло. Красота и изысканность француженки одновременно и ошеломляла, и бесила. Она повернулась к Кэролайн и раздражённо приподняла бровь.

— Поставь вино на стол, — приказала резко брюнетка, и это было последней каплей терпения для Петровой.

Кэролайн натянуто улыбнулась и чуть наклонила поднос. Кувшины полетели на пол, разбиваясь вдребезги, разбрызгивая вино по сапогам викинга и по низу изумрудного платья француженки. Гостья в шоке приоткрыла рот и встала со своего места, переводя бешеный взгляд то на неё, то на Клауса. В зале повисла гнетущая тишина. Все без исключения ожидали плачевного исхода для рабыни. Кэролайн с наигранным ужасом опустила взгляд на уродливые пятна, а затем улыбнулась француженке насмешливой улыбкой, та, не выдержав такой вольности от рабыни, взмахнула рукой для пощёчины, но младшая Петрова своевременно перехватила её руку и оттолкнула от себя, так что брюнетка плюхнулась на лавочку, и она бы упала, но сидящий рядом с Ребеккой жених вовремя поддержал её.

Глава 7

Зайдя в комнату, Клаус увидел, как Кэролайн с интересом рассматривает кинжалы на стене, он с подозрением посмотрел на неё.

— Не думаю, что сейчас тебе будет выгодно причинить мне вред, женщина, — иронично заметил он.

— Не тебе, а твоему брату, который повинен в смертях моих родных, — печально прошептала она.

— Он действовал по моему приказу, Кэрол. — Клаус внимательно смотрел, как в ней борются спорные чувства.

— Он мог их не убивать, — только и смогла произнести девушка.

Кэролайн наблюдала, как он молча прошёл к своей кровати и, присев на край, начал снимать сапоги.

— Что встала как пень, помоги мне. — Она нехотя подошла и начала стягивать сапог.

— От тебя дурно пахнет, женщина, — поморщился он.

— Если ты не забыл, то я работала последнее время на конюшне, викинг, и не думаю, что от меня должно пахнуть маргаритками. — Кэролайн встала и подбоченилась.

— Вели Айяне распорядиться, чтобы принесли воду и лохань.

Она пошла отдавать приказ, даже не подозревая о его намерениях. Когда лохань была заполнена до краёв горячей водой и от неё поднимался пар, Кэролайн жутко захотела в неё окунуться с головой, но следующие слова викинга отбили все желания напрочь.

— Снимай свои обноски, Кэрол, — тихо приказал ей Клаус.

— Зачем, викинг? — непонимающе спросила Кэролайн.

— Я не желаю затыкать нос каждый раз, когда вхожу в эту комнату, — язвительно ответил он.

— А я не собираюсь купаться в твоем присутствии! — взорвалась Кэролайн.

— У тебя нет выбора. — Глаза его подозрительно прищурились. — Либо искупаешься сама, либо же я сам это сделаю… выбирай, — хищно улыбнулся Клаус.

— Сама, — буркнула она, — ты омерзителен, викинг.

— Это кому как, — Клаус упрямо смотрел на неё. По его виду девушка поняла, что сейчас было бесполезно с ним спорить. — Например, Аврору во мне всё устраивает. Она бы с радостью заняла сейчас твоё место, — злобно улыбнувшись, подлил масла в огонь викинг.

Кэролайн как будто по щеке ударили. Она кинула в него убийственный взгляд и, развернувшись, начала стаскивать с себя нехотя одежду, чувствуя затылком, что он и не подумал отвернуться ради приличия, нахально наблюдая за каждым движением. Она взяла всю свою волю в кулак, чтобы скинуть с себя рубашку, и зашла в лохань, которая ей всего-то была по колено. Быстро сев в неё, скрывшись наполовину от его взгляда, Кэролайн решила сначала вымыть волосы. Ругаясь про себя на чём свет стоит на него, она тёрла себя тряпкой настолько сильно, что нежная кожа начала гореть.

— Хватит! — рявкнул Клаус. — Ты собралась содрать с себя кожу заживо, Кэрол? Встань и обмойся уже.

Ну что же! Ему удалось вывести её из себя. Повернув к нему голову, она наткнулась на насмешливый взгляд, и это ещё больше вывело из терпения девушку. Тряпка полетела прямёхонько в его лицо.

— Встань и повернись ко мне. Я желаю видеть всё то, чем обладает моя будущая жена, — откинув тряпку на пол, приказал Клаус.

— Я никогда не стану твоей женой, викинг, — свирепо пробормотала девушка себе под нос, теперь прекрасно понимая, к чему весь этот спектакль.

— Что-что? — опасно тихим голосом спросил Клаус.

— Я лучше наложу на себя руки, викинг, чем стану твоей женой добровольно, — уже громче сказала она, так и не повернувшись.

Теперь она поняла, какую именно игру он затеял. Он хотел и дальше унижать и оскорблять её. Ему не нужна она была как женщина, как жена. Его устраивала только рабыня, и относиться он будет всегда к ней именно как к рабыне, имеющей обширные земли и на которой он вынужден жениться, по-видимому, раз между странами теперь перемирие. Не отдавать же её Тристану? Мысли лихорадочно мелькали в голове, но одно она решила — что не позволит с собой так обращаться. Почему-то в этот момент ей вспомнилась Катерина. Вот бы сейчас она потешалась над ней. Наверняка она бы так сказала: «Соберись, тряпка! Чему я тебя учила?» То, что задумала в этот момент Кэролайн, этому сестра, конечно же, никогда не учила, но несколько раз она была против своей воли свидетельницей откровенных сценок между рыцарями и служанками.

Она встала во весь рост, но не спешила поворачиваться к викингу передом. Взяв новую тряпочку, она опустила её в стоящее рядом деревянное ведро с чистой водой. Кэролайн поставила одну ступню на край лохани и начала лениво выжимать воду на ногу, затем на другую, ничуть не стесняясь его. Провела рукой по влажной коже. Смущение совсем пропало, исчезло, и теперь она не чувствовала перед ним никакого стыда. Наоборот, его шумное, прерывистое дыхание, что доносилось до её ушей, ещё больше подстёгивало Кэролайн к развязным действиям. Наконец, девушка повернулась к Клаусу и томно посмотрела ему в глаза, как и учила её Катерина. Зазывно улыбнувшись викингу, она приподняла голову и выжала тряпку себе на полные груди. Клаус зачарованно наблюдал, как капли воды, словно бриллианты, стекают по её великолепному телу, еле сдерживая себя, чтобы не подскочить к ней и не начать слизывать каждую каплю с этих соблазнительных грудей, впалого животика… и ниже…

— Нравится, викинг? — горячо прошептала Кэролайн, прекрасно осознавая, что добилась своего.

— Ведьма, — прерывисто произнёс Клаус, стараясь взять себя в руки, но тут, по-видимому, он решил ей отплатить той же монетой. — Иди ко мне, милая… и эта ночь будет свидетельством нашего будущего союза. — Клаус чувственно улыбнулся ей и окинул обожающим взглядом её фигуру. Она на мгновение онемела от этого взгляда. В нём горело ледяное пламя, готовое сжечь её дотла, и придя в себя, она не знала, куда деть себя от этих глаз.

— Не дождёшься, викинг, — прошипела Кэролайн, спохватившись, хватая с табуретки простынь.

— То-то же, не делай того, чего не сможешь доделать до конца, дорогуша. — Клаус подскочил с кровати и перестал обращать на неё более своё внимание, полностью поглощённый сборами к вечернему пиршеству. — В сундуках найдёшь всё то, что тебе пригодится, или же ты уже привыкла к одежде рабыни?

Глава 8

Клаус не сразу понял, что в зале образовалась приятная для слуха тишина, так как теперь это не мешало сосредоточиться на назойливых мыслях о своей будущей жене, с которой он не знал, как себя вести дальше; но когда послышался со всех сторон свист и улюлюканье, он наконец оторвался от задумчивого созерцания кубка и с интересом посмотрел на причину необычной реакции своих воинов. Две прекрасные дамы шли к нему с гордым величественным видом, в одной из которых он узнал свою сестру, а в другой — причину своих мыслей. Они, несомненно, атаковали сундуки, которыми он накануне разрешил пользоваться Кэрол. Когда Элайджа приплыл домой, брат, конечно же, сообщил, что несколько сундуков, по-видимому, принадлежали младшей Петровой или же её матери. Клаус так и не потрудился их проверить, лишь только взглянул, что они набиты тряпками, и всё никак не доходили руки отдать приказ, чтобы их снесли в хранилище, а нужно было. Быть может, сейчас он не сгорал бы от жгучей ревности, так как всё мужское внимание в зале было обращено на этих двух негодниц, в особенности на Кэрол, которая изменилась словно по волшебству доброй феи. Бесспорно, эти платья шились ко двору, и, вне всякого сомнения, Петров не скупился на наряды дочери. Оба платья были усыпаны жемчугами и драгоценными камнями, напоминающие узоры разнообразных цветов, заставляющие при свете факелов поистине сиять. Они словно богини сошли к невеждам с небес, и когда Клаус вышел из ступора, это представление начинало раздражать. В особенности взбесило то, что Кэрол в очередной раз ослушалась его. Готовый уже утащить её обратно в свои покои, он, не отрывая тяжёлого взгляда, внимательно следил за этой парочкой. Ребекка придержала Кэрол за локоть и, приостановив, прошептала:

— Мы произвели фурор, как ты и говорила, — прислушался Клаус вампирским слухом, — только посмотри на Аврору. Она уже готова испепелить нас обеих взглядом.

— Думаешь, с неё хватит и этого? — с иронией спросила Кэрол, переводя надменный взгляд на соперницу, стараясь смотреть на кого угодно, только не на него, как будто Клаус вовсе не существовал для неё.

— Брось. Веселье только начинается, дорогуша, — хмыкнула его сестра, продолжая движение.

Настроение Клауса вмиг изменилось, и теперь он ожидал, судя по услышанному, зрелищ и веселья. Он вальяжно развалился на своём импровизированном троне и перевёл ленивый взгляд на Аврору, которая действительно была красная, как помидор, от злости и выглядела по сравнению с ними обычной служанкой. Наконец они подошли к нему, и Кэрол встретила его скучающий взгляд.

— Ну? И что ты тут забыла? — таким же ленивым голосом спросил её Клаус.

— Меня пригласила твоя сестра, — сухо сообщила Кэролайн, — надеюсь, ты не против?

— С каких пор вы обе стали подружками? — спросил он обеих, поочерёдно окидывая с ног до головы насмешливым взглядом. На Ребекке было платье нежно-розового оттенка с зауженной талией, широкой юбкой, ниспадающей складками до пола со шлейфом сзади, и такими же широкими рукавами с разрезами для рук, концы которых также доходили почти до пола. Бирюзовое платье схожего покроя, что и у его сестры, выгодно подчёркивало небесно-голубые глаза Кэрол. Различие покроя её платья было в менее длинных рукавах и без шлейфа, что ничуть не удивило Клауса, было бы не в её стиле лишать себя уж совсем доступа к защите. Даже сейчас под её надменным видом он чувствовал, что Кэрол словно натянутая струна, готовая в любой момент сразиться с любым. Клаус нисколько не сомневался, что под её юбкой были штаны, а в рукавах припрятано несколько кинжалов, украденных из его арсенала. Думая об этом, он не удержался и в голос расхохотался.

— Что смешного, викинг? — взвилась Петрова. — Или же ты настолько невежествен, что не видел никогда, как одеваются леди при дворе? — Смех Клауса вмиг прекратился.

— Видеть тебя в одеждах придворной дамы — это несколько необычно, Кэрол, — язвительно заметил он, стараясь отплатить ей той же монетой, пряча за колкостью своё восхищение. Его жадный взгляд помимо воли, то и дело возвращался к вырезу платья, из которого виднелись белые холмики грудей. Они так соблазнительно поднимались и опускались из-за частого дыхания над низким квадратным вырезом, что Клаус силился не подскочить к ней и не натянуть повыше это чёртово платье. Это волнующее зрелище только его, и никто кроме него не должен лицезреть всё это великолепие! Она его и только его, кричало сознание, заново приводя его в негодование. И если бы Кэрол не была так обижена и рассержена на него, то обязательно обратила внимание на странное выражение его лица, а вот от Ребекки ничего не ускользнуло, и она лукаво улыбнулась брату. — Что она тут делает, Ребекка? — прикрикнул он на сестру на нормандском.

— Ты же сам велел подружиться с дикаркой, Ник, — схитрила она брату, — мы нашли с твоей будущей женой общий язык, и я решила, что негоже будущей хозяйке сидеть одной в комнате, когда в зале идёт пиршество.

— Означает ли твоё появление согласие принять меня как мужа, Кэрол? — Клаус подозрительно приподнял бровь. То, что она так просто сдалась, даже немного разочаровало его.

— Ты дал мне время на раздумье до приезда короля. Держи своё слово, викинг, — Кэролайн дерзко приподняла подбородок.

— Тогда спрашиваю ещё раз: что ты тут делаешь? — спросил Клаус, выделяя каждое слово, будто она была не в себе. — Я разве не предупреждал тебя?

— Я смогу защитить себя сама, викинг, и не собираюсь сидеть в четырёх стенах, — с вызовом ответила ему Кэролайн, — сомневаешься ещё?

— Тристана я беру на себя. Он не посмеет причинить ей вреда, обещаю, Ник, — быстро вмешалась Ребекка.

— Хорошо. Прошу тогда за стол, дамы, — слишком быстро сдался Клаус, чем вызвал удивленные взгляды у обеих, — ну же… вы ведь этого добивались? — усмехнулся он.

Ребекка быстро прошла на своё место и села рядом с Тристаном, а Кэролайн простояла несколько минут, так как места были все заняты. Никто даже не пошевелился, чтобы уступить ей место. Клаус иронично продолжал наблюдать за её неловким положением, и только Элайджа встал, уступая ей своё законное место, что было по правую руку от Клауса. Кэролайн вышла из некого ступора, когда её истинный враг проходил слишком близко от неё. Она нисколько не оценила его доброго жеста. Рука так и чесалась, чтобы вынуть кинжал из сапога и воткнуть ему в глотку, но она всё же заставила привести бешеное сердцебиение в нормальное состояние и, немного успокоившись, села рядом с Клаусом. Не видя его тяжёлого взгляда, Кэролайн плутовато посмотрела на Ребекку, та, чуть нагнувшись вперёд, чтобы посмотреть через Тристана на его сестру, сладко произнесла Авроре на французском: