Ледяной сезон

Глава 1. Альпы

Я напряженно вцепилась в руль, словно он был единственной связью с реальностью в этом белом аду. Снег валил так густо, что фары моей арендованной Honda едва прорезали пелену — жалкие два конуса желтоватого света, терявшиеся в бесконечном водовороте хлопьев. Щетки стеклоочистителей работали на максимальной скорости, отчаянно сражаясь с налипающим снегом, и издавали монотонное скрежетание, которое действовало на нервы.

Я ехала уже четыре часа. Может, пять. Честно говоря, я сбилась со счета где-то после того как преодолела два серпантина. Спина ныла, плечи окаменели от напряжения, а глаза слезились от усталости и постоянного вглядывания в эту проклятую белизну. В голове настойчиво крутилась мысль — идиотка, ну что за идиотка согласилась на эту авантюру? — но я ее отгоняла. Работа в альпийском отеле на рождественские каникулы казалась такой романтичной идеей, когда я сидела в душной квартире в Бостоне и листала предложения на сайте агентства. Снег, горы, немного денег на следующий семестр — что могло пойти не так?

Ну, например, метель. Которую не предсказывал ни один прогноз погоды.

Мобильник сдох примерно час назад — последняя полоска сигнала исчезла, когда я въехала в горы. Навигатор отключился еще раньше, видимо, не справившись с холодом или отсутствием сигнала GPS. Теперь я ориентировалась исключительно по дорожным знакам, которые, слава богу, еще попадались. Правда, все они были на французском, который я не понимала совершенно, но стрелки — универсальный язык, верно? Я цеплялась за эту мысль, как за спасательный круг.

Внезапно заднюю часть машины повело влево.

Сердце провалилось куда-то в желудок. Я инстинктивно вывернула руль в сторону заноса — спасибо папе за те уроки вождения на заснеженной парковке торгового центра — но машина не слушалась. Она скользила, словно игрушка на льду, и мир за окном превратился в размытое месиво белого и серого. Я нажала на тормоз. Слишком резко. Профессиональный водитель наверняка бы меня отругал, но в этот момент инстинкты взяли верх над знаниями.

Несколько секунд — или это были минуты? — казались вечностью. Машина кружилась, мотор взревел, я слышала скрежет шин по льду, и единственное, о чем я могла думать: «Только не в пропасть, пожалуйста, только не в пропасть».

Наконец машина остановилась. Резко. Я ударилась грудью о ремень безопасности и ахнула. Несколько секунд я просто сидела, вцепившись в руль побелевшими пальцами, и слушала, как бешено колотится мое сердце. Дышать было трудно — не от удара, а от страха, который накрыл меня запоздалой волной.

Я закрыла глаза и прошептала в пустоту салона:

— Пожалуйста, пусть все будет хорошо.

Это не была молитва. Я не выросла в религиозной семье, и обращаться к Богу казалось лицемерием. Скорее это был отчаянный призыв к… к чему? К вселенной? К судьбе? К любым силам, которые могли существовать там, за этой белой завесой? Я не знала. Но в тот момент мне нужно было верить, что кто-то или что-то слышит меня.

Я открыла глаза и осмотрелась. Машина стояла боком к дороге, наполовину на обочине. Двигатель заглох. За окнами бушевала метель, ветер раскачивал деревья, и снег летел почти горизонтально. Я глубоко вдохнула, выдохнула, заставила пальцы разжаться. Ключ в замке зажигания повернулся со второй попытки. Двигатель закашлялся, зачихал и, к моему невероятному облегчению, завелся. Я медленно выровняла машину и продолжила путь, теперь двигаясь еще медленнее, еще осторожнее. Руки дрожали. Прошло, может быть, двадцать минут — хотя время потеряло всякий смысл — когда впереди, сквозь снежную пелену, показался слабый свет. Теплый, желтоватый, такой нереально яркий на фоне бесконечной белизны, что на секунду я подумала, не галлюцинация ли это. Но нет. Свет приближался. Точнее, я приближалась к нему.

Здание.

Я едва не заплакала от облегчения.

Свернув с дороги, я подъехала к строению и увидела навес — деревянный, крепкий, под которым уже не было снега. Идеальное место для парковки. Я загнала машину под укрытие, заглушила двигатель и просто сидела несколько мгновений, слушая, как стучит сердце. Тишина после многочасового гула мотора и воя ветра казалась оглушительной.

Наконец я заставила себя выйти.

Холод ударил мне в лицо с такой силой, что перехватило дыхание. Ветер пронизывал насквозь, несмотря на пуховик и шарф. Я поспешила к багажнику, достала чемодан и огляделась. Здание передо мной было деревянным, добротным, с высокой покатой крышей, с которой свисали гирлянды сосулек. Окна светились теплым светом, обещая уют и спасение. Над входом висела вывеска — деревянная табличка с вырезанными буквами. Я прищурилась, пытаясь разобрать слова, но они были на французском, и я не поняла ни единой буквы. Впрочем, это не имело значения. Главное — здесь были люди, тепло и крыша над головой.

Я потащила чемодан к двери, оставляя за собой неровную цепочку следов, которые метель моментально заметала.

Дверь открылась легко, без скрипа, и я шагнула внутрь, в тепло. Контраст был настолько разительным, что на несколько секунд я просто застыла на пороге, позволяя теплу окутать меня. Пальцы, онемевшие от холода, начали покалывать. Я сморгнула снежинки с ресниц и огляделась. Холл был… уютным. Нет, это слово не передавало и половины того ощущения, которое охватило меня. Это был тот самый уют, который показывают в рождественских фильмах, когда главные герои приезжают в альпийский домик и находят там идиллию. Деревянные панели на стенах, темные и отполированные временем, отражали свет от массивных ламп с абажурами медового цвета. Мебель — тяжелая, основательная, из темного дерева — располагала присесть и остаться здесь навсегда. В углу потрескивал камин, и языки пламени отбрасывали пляшущие тени на стены. Пахло дровами, чем-то пряным — корицей, что ли? — и еще чем-то неуловимым, что напоминало о старых книгах и уюте бабушкиного дома.

Я невольно улыбнулась. Впервые за последние несколько часов напряжение начало отпускать.

Глава 2. Отель

Я проснулась от света, пробивавшегося сквозь щель в занавесках. Несколько секунд я лежала неподвижно, пытаясь сообразить, где нахожусь. Деревянный потолок с балками, незнакомая комната, запах лаванды и кедра… А, да. Отель. Альпы. Метель.

Я села на кровати и потянулась. Спала я на удивление хорошо — глубоко и без сновидений, словно провалилась в какую-то теплую темную пустоту. Тело было отдохнувшим, голова — ясной. Даже след усталости вчерашнего дня исчез. Выбравшись из-под одеяла, я подошла к окну и отдернула занавеску. За стеклом был день — серый, снежный, но уже не такой мрачный, как вчера вечером. Метель продолжалась, но снег падал медленнее, почти лениво, и ветер утих. Деревья стояли неподвижно, укрытые толстым слоем белого. Никаких теней, никаких странных силуэтов — только зимний пейзаж, спокойный и безмятежный.

При дневном свете вчерашние страхи казались глупыми. Конечно, я ничего не видела. Просто усталость и перенапряжение. Я умылась холодной водой из крана — освежилась моментально — и оделась в джинсы и теплый свитер. Волосы собрала в хвост, немного подкрасила глаза и губы. Посмотрела на свое отражение и осталась довольна — выглядела я гораздо лучше, чем вчера.

Желудок напомнил о себе негромким урчанием. Завтрак. Нужно найти, где здесь кормят.

Я вышла из номера, заперла дверь и спустилась по лестнице в холл. Здесь было пусто и тихо. Камин все еще горел — или его снова разожгли? — отбрасывая теплый свет на деревянные панели. За стойкой рецепшн никого не было. Но откуда-то справа доносился аромат — кофе, свежей выпечки, чего-то еще, что заставило мой желудок заурчать громче. Я пошла на запах, прошла через небольшую арку и оказалась в коридоре, который привел меня к двустворчатой двери. За ней явно была кухня.

Я толкнула дверь и вошла.

Кухня оказалась просторной, с высокими потолками и огромной печью у дальней стены. Вдоль стен тянулись деревянные столешницы, заставленные кастрюлями, сковородками и всевозможной утварью. Посередине стоял массивный рабочий стол, а над ним свисали связки сушеных трав и медные половники. Пахло так вкусно, что у меня закружилась голова.

У плиты стоял молодой человек, помешивая что-то в кастрюле. Он обернулся на звук открывшейся двери и улыбнулся мне.

— Доброе утро! — его голос был теплым и дружелюбным.

Я невольно улыбнулась в ответ. Парень был… необычным. Рыжие волосы, длинные, собранные в низкий хвост, несколько прядей выбились и обрамляли лицо с россыпью веснушек. Зеленые глаза — яркие, почти изумрудные. Он был моложе меня, лет девятнадцати, максимум двадцати, худощавый, но с широкими плечами. На нем был белый фартук поверх клетчатой рубашки, и он выглядел так, словно провел на этой кухне всю свою жизнь.

— Доброе утро, — ответила я. — Прости, что вторглась. Я искала… ну, завтрак, наверное.

— О, конечно! — он отложил половник и вытер руки о фартук. — Меня зовут Юджин. Я здесь работаю. Ну, сейчас я тут и повар, и посудомойщик, и официант — в одном лице. — Он засмеялся. — Из-за метели никто не может до нас добраться. Обычно нас больше, но сейчас… — он развел руками.

— Я Эмма, — представилась я. — Я приехала на подработку, нашла вакансию в интернете. Вчера застряла на дороге из-за метели.

— Интернет, — Юджин кивнул. — Да, миссис Хотц упоминала. Садись, пожалуйста, я приготовлю тебе завтрак. Что предпочитаешь? Яичницу, блинчики, может, кашу?

— Яичницу, если можно, — попросила я, устраиваясь на высоком стуле у рабочего стола. — И кофе. Много кофе.

Юджин рассмеялся.

— Понял. Сейчас будет.

Он двигался по кухне с удивительной легкостью и уверенностью — взял яйца из корзины на столешнице, масло из керамической масленки, достал сковороду, зажег конфорку. Все его движения были четкими и отработанными.

— Ты давно здесь работаешь? — спросила я, наблюдая за ним.

— О, да, — он разбил яйца на сковороду, и масло зашипело. — Я вырос в деревне неподалеку. С детства помогал в отеле — сначала просто бегал за продуктами, потом начал помогать на кухне, а теперь вот, считай, штатный сотрудник. Мне здесь нравится. Тихо, спокойно, красиво вокруг.

— А деревня далеко? — я приняла из его рук кружку с кофе. Аромат был невероятным.

— Километров пять вниз по дороге. Но сейчас из-за снега не пройти. Завалило всё. Я здесь уже третий день ночую в одном из номеров.

Он выложил яичницу на тарелку, добавил несколько ломтиков поджаренного хлеба и полоски бекона, и поставил передо мной.

— Приятного аппетита!

— Спасибо, — я с жадностью принялась за еду. Было невероятно вкусно.

Мы болтали, пока я ела. Юджин был милым и открытым — рассказывал про отель, про гостей, которые обычно приезжают, про свою семью в деревне. Я рассказала ему про себя — что я студентка из Бостона, что приехала на каникулы подработать, что изучаю английскую литературу и мечтаю стать писательницей.

— Писательницей? — Юджин явно заинтересовался. — Здорово! Я сам люблю читать. Здесь, в отеле, есть библиотека — в конце коридора на первом этаже. Там много старых книг, если тебе интересно.

— Обязательно загляну, — пообещала я.

Допив кофе, я откинулась на спинку стула и вздохнула с удовольствием.

— Это было восхитительно. Спасибо.

— Всегда пожалуйста, — Юджин улыбнулся. — Слушай, а ты уже говорила с миссис Хотц? По поводу того, как ты тут будешь… ну, как гость или как сотрудница?

— Еще нет. Планировала сегодня поговорить.

— Тогда советую зайти к ней в кабинет. Он на первом этаже, напротив библиотеки. Она обычно там с утра до обеда. И еще, — он сделал паузу, — я бы на твоем месте перегнал машину в гараж. Видел ее под навесом, но там все равно снегом заметает. А в гараже безопаснее, и потом не придется откапывать.

— Хорошая мысль, — согласилась я. — Спасибо за совет.

— Не за что. Если что, обращайся. Я почти всегда на кухне.

Я поблагодарила его еще раз и направилась в свой номер, чтобы одеться потеплее и разобраться с машиной.