Легенды падения гор

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. Ирида. Глава 1.

Мы поднимались по скалистому склону Алтая. Впереди виднелись напряженные спины нашего гендиректора, его помощника, специалиста по рекламе, сотрудника по it. Силуэты еще нескольких человек лишь иногда показывались при изгибе тропы. Идти в гору было невероятно сложно, мы молча преодолевали уступы высоты, изредка останавливаясь передохнуть. Подъём длился уже более четырех часов. Шутки и болтовня давно стихли.

Дорожка, что непрерывно бежала вверх, медленно сужалась. Справа - за кустарником - склон уходил вниз под очень крутым углом. Чем выше мы поднимались, тем сильнее становились порывы ветра с этой - незащищенной породой - стороны. Утренние тучи разошлись, и солнце ярко светило в полуденном небе. "А, вообще, красиво!", - пронеслась невольная мысль. Я залюбовалась открывающимся простором, когда ненадолго остановилась, переводя дух. Лес опоясывал горы даже по тонкому хребту, не было ни одного просвета для дороги. Может быть, и хорошо: до этих мест еще не добрались браконьеры.

Гендиректор уже поднялся на небольшую ровную площадку, к которой вывела каменистая тропинка, и ждал остальных, взирая с возвышения с гордым видом победителя. Несколько человек растянулись по склону. Кто-то уже успел подняться: были слышны тихие переговоры. А те, что достигали вершины, озирались по сторонам.

Я взобралась последней. От интенсивной нагрузки дрожали ноги, сердце колотилось непривычно гулко. "Да уж, здоровье то слабовато, надо бы подкачаться", - снова мелькнула непрошенная мысль, пока я восстанавливала дыхание. Большая часть сослуживцев разбрелась по краю площадки. Рюкзаки сбросили у огрубелого подножия хребта, и свой я также оставила в компании общей поклажи. Прислонилась плечом к выступающей черной гладкой каменной породе, - солнце уже успело её нагреть. Камень словно откликнулся, и потянулся навстречу, отдавая тепло. Закрыв глаза и подставив лицо летним лучам, я переменила опору, облокотившись спиной о монолитную гладь. Внезапно валун шевельнулся, я почувствовала, что падаю - за спиной больше не было надежной поверхности. Изумленный хрип вырвался из моего горла.

- Куда?! - воскликнул директор, выкидывая в мою сторону руку в попытке остановить. Его взгляд вцепился в моё лицо, словно пытаясь удержать на месте, но я необратимо уже падала куда-то вниз. Фигура начальника быстро скрылась за зубцами камня, как и резко уменьшился вид голубого неба. Всё происходило стремительно. Меня стянуло в узел от страха. Было темно, глаза ломило от резкой перемены света, а я всё падала и падала. Невольно сжалась от предчувствия неизбежного: вот-вот рухну с высоты. И только спустя вечность смогла заметить, что падение было похоже на парение. Однако спуск продолжался.

Сколько прошло времени? Звуков почти не доносилось, лишь легкий шелест воздуха при трении об одежду сопровождал меня. Казалось, тишина была осязаема, живая. Но позже появилось напряжение. К шуршанию одежды добавилось эхо стен, и я интуитивно поняла, что скоро достигну дна. Туловище свело судорогой, меня словно перекрутило от нахлынувшего испуга и паники.

Но ничего не произошло. Подо мной в какой-то момент снова оказалась твердь, на которой, внезапно сообразила - я лежала уже пару мгновений. Натянутыми нервами до предела, я прислушивалась каждой клеточкой к этому "полу". Но ощущения совершенно точно свидетельствовали о прочной основе подо мной.

Колотило от страха. Дрожь сковывала движения, и мои неуверенные первые попытки встать на ноги не принесли успеха. Тело изрядно шатало, колени подгибались, а ладони тряслись. Ушло достаточно времени на то, чтобы совладать с собой, цепляясь за стену, которую смогла нащупать поблизости. Ноги предательски тряслись. Я выждала немало минут, прежде чем выровнялась и отдышалась. Стало чуть легче, но напряжение не отпускало. Попыталась оглядеться в темноте. Судя по шорохам, которые замирали чуть выше в толще скалы - я оказалась в некоем пространстве-шахте. Поверхность представлялась неровной после моих недолгих осмотров стен руками – на мокрых ладонях оставалась каменная крошка. "Судя по всему, мы внутри горы", - вынес вердикт внутренний голос. Я криво усмехнулась самой себе: тоже мне, открытие...

Часть первая. Глава 2.

В пещере, или то, что я решила так называть, - царил полумрак. Но это не было кромешной тьмой, чуть различались легкие тени. Успокоившись, я почувствовала веяние воздуха, словно дыхание на лице. Вероятно, где-то рядом находился тоннель или проход. Я напрягла глаза, всматриваясь перед собой. Там, - куда двигался воздух, - было чуть светлее. Продолжая опираться на стену одной рукой, а второй водя перед собой на вероятность присутствия каких-либо преград, я медленно стала передвигаться, осторожно ощупывая ногой пол там, где решалась ступить. Ничего не произошло: пол оставался твердым, и я медленно продвигалась вперёд.

Приблизилась к пустому зеву. Впереди действительно был проход, тени усилились. Судя по ощущениям и тому, что я смогла рассмотреть, - передо мной был коридор. Достаточно просторный и высокий, чтобы по нему можно было спокойно пройти. Но меня скрутило паникой: а вдруг там обрыв? Или логово животного? Или что-нибудь, что не позволит выбраться из этого места? Может быть, лучше остаться здесь? - неизвестность пугала сильнее того, где я находилась сейчас. Страх не отпускал.

"Но что я буду делать?" – заговорило во мне опасение. "Как долго смогу пробыть здесь одна? А если там - есть выход? А я зря трачу время на подозрения?". Пролом казался рукотворным, и это вселяло странную уверенность. Сомнения какое-то время кружились в голове, но внутренний голос настаивал: надо идти. "Мне уже известно, что здесь ждёт, - вернусь, если других вариантов не будет", - решилась я.

Глубоко вздохнув, шагнула в проём. Мои шаги отразились от камня легким эхом. Воздух рядом задвигался, словно норовя опередить. Проход вильнул раз, другой, ещё несколько раз, и я неожиданно вышла в огромную каменную залу. Под потолком светились молочным мягким светом самородки, кажется, это был розовый кварц. Расположение рукотворного света напоминало рисунок, чем-то похожий на цветы и витиеватые узоры. Я замерла, разглядывая убранство помещения: красиво, и, почему-то уютно, словно я попала в жилое пристанище. Внезапно по сводам пещеры радужными всполохами заиграли и другие камни, как будто тень от движения какого-то предмета или...

- Как посмела?!.. - услышала я за спиной, вздрогнув от неожиданности. Женский властный голос отразился от стен. Я резко обернулась. Зала ярче осветилась, свет теперь лился с потолка и со всех сторон молочными причудливыми всполохами. Передо мной стояла статная женщина с каштановыми волосами и красивыми чертами лица. На её груди радугой переливались кристаллы в виде искусного украшения. "Самоцветы", - пронеслось в голове. Серые глаза вошедшей мгновение сурово смотрели на меня, как вдруг, - она быстро шагнула ко мне, и порывисто обняла.

- Ирида! – воскликнула женщина, крепко сжимая меня в объятиях. Волнение прозвучало в возгласе, и я почувствовала, как взволнованно стучит чужое сердце. Ошарашенная происходящим, я пыталась охватить этот момент, связать воедино то, что происходит, потому что... Потому что знала эту женщину! Издавна, и искренне любила её потрясающую манеру держаться, здраво рассуждать, восхищалась умением быть дальновидной, спокойной и мудрой… Но…

- Альмира! - откликнулась я, обнимая в ответ. Радость переполнила меня. Казалось, весь мир качался вместе со мной в том же порыве счастья обнимать по-настоящему родного и близкого человека - Альмира была моей старшей сестрой. Не из привычного мира Земли. Но мне было известно, что мы сёстры, и что я её действительно знаю! Воспоминания хлынули потоком, завертели сознание, и вечность открылась перед моим внутренним взором.

Я не упала с обрыва, а вернулась домой – в древний и величественный мир гор!

ЧАСТЬ ШЕСТАЯ. АРИЙЯ. Глава 1.

Меня подгоняла сама дорога, и пройдя перевал, еще не добравшись до основного предгорья, ощущала всей кожей: я дома! Наконец-то возвращаюсь!

Это было двоякое чувство, и всё же, - я была дома. Смотря, как волны холмов убегают в горизонт, испытывала странное умиротворение. Ко мне приблизился Аалинь, и уткнувшись в его грудь, я глубоко вдыхала привычный, чуть резковатый воздух гор. Во всём этом моменте было что-то родное, земное и вечное одновременно. Словно кроме этих гор, воздуха и Принца не было больше в мире ничего иного. Важного…

Над нами светило осеннее солнце, и казалось, его можно достать руками. Аалинь улыбался мне, и даже позволил себе баловство с бликами солнца, подразнивая, а я смеялась в ответ. Муж хватал тучи, связывал их ветром и медленно отпускал, наблюдая, как они трепещут в небе. Совсем, как воздушные змеи. Смотрел на меня с нежностью, а я любовалась профилем Аалиня на голубом небе, и улыбалась в ответ. Мы были счастливы.

Когда энергии от возвращения в родные места немного поутихли, я отправилась повидать Амаур. Его воды были сердитыми, бежали мимо, что-то шумно перемалывая по дну. Я бродила по берегу, задаваясь вопросом, как увидеться с Хозяином Реки, когда неожиданно меня окликнули моим земным именем:
- Валерия!
Голос казался знакомым, оборачиваясь, я увидела своего бывшего одноклассника, а теперь взрослого мужчину - Александра. Он отпустил бороду, которая ему совсем не шла, и носил через плечо неряшливую, разорванную местами сумку.

Я улыбнулась ему, он шагнул обнять меня, я шутливо увернулась. Александр стал сыпать вопросами как из рога изобилия, ожидая моих ответов, но я лишь жестом указала на горло, разведя руки в стороны. Он кивнул и что-то показал жестами. Я нахмурила брови, и потрясла головой. На что он сказал:
- Идём, я кое с кем тебя познакомлю!

Я смутно помнила, что жил Александр на отдалении от других домов, на склоне гор, всегда держась чуть отстранённо. Семья была небогатой, и одноклассник избегал насмешек в свой адрес, близко не подпуская никого к себе. Но дом был большой и добротный - семья владела большим количеством земли и разводила суровых собак, чтобы отпугивать любопытных, и диких животных в особо лютые морозы. У Александра было несколько братьев и сестёр, и он всегда очень трепетно относился к младшим, как грозный коршун охраняя их от остальных – обычных - детей.

Мужчина пригласил меня во двор, и я замялась, опасаясь огромного вида собак. Видя мою нерешительность, он провел меня за собой так, чтобы животные не накинулись. Вблизи вид у собак был весьма грозным.
Зайдя в дом, мужчина громко позвал:
- Надежда!
К нам вышла голубоглазая и улыбчивая, словно тростиночка, худенькая девушка, совсем молоденькая. Добрая и открытая, с каштановыми волосами. В подол её платья кутался ребенок, осторожно выглядывая и рассматривая меня. Александр представил нас. Надежда оказалась его самой младшей сестрой, а ребенок - её сыном Пашей.

Я не совсем понимала, для чего Александр, так трепетно защищавший близких от чужих людей, решил представить меня своей сестре. Однако, он пояснил, что Надежда тоже не может говорить. Но знает азбуку, и со своим сыном общается при помощи жестов. Александр азбуку жестов тоже знал, но ленился говорить знаками.
- Словами проще и быстрее, - добавил он со слегка извиняющейся перед сестрой улыбкой.
- Если хочешь, Надя и тебя научит, - добавил он. Я кивнула, и благодарно приложила руки к сердцу. Мужчина усмехнулся:
- А говорила, не знаешь жестов.

Часть шестая. Глава 2.

Так мы и коротали большую часть вечеров: Надежда учила меня языку жестов, я помогала ей по дому. Иногда к нам присоединялся Александр, приходивший с работы уставший и злой. Но когда к нему выбегал Пашка - маленький сорванец Надежды, как звал его сам Александр, - лицо мужчины добрело, он подхватывал мальчика на руки и кружил под потолком, пока мы собирали ужин на стол. Ребенок заливисто смеялся и просил "Ещё, ещё!". Глядя на эти простые минуты счастья, доступные обычным людям, я порой чувствовала себя лишней.

До тех пор, пока не выяснилось, что беременна. Когда я изумлённо сообщила об этом Аалиню, его глаза наполнились такой теплотой и счастьем, что я просто утонула в его миндалевидных глазах. Принц гордо принёс подарок, который Лиине грозно нарекала не распечатывать, пока не вернемся домой. На холсте в красках распускающихся листьев была изображена девочка с золотистыми волосами, и яркими, бирюзовыми глазами. Не похожая ни на меня, ни на Аалиня.

Я зачарованно смотрела на картину, вспоминая, как трепетно сестра сжимала мне руки, приговаривая: "Ты такая счастливая!", а я даже не догадывалась, что она уже тогда знала. Было удивительно и странно, мне происходившее казалось не настоящим, каким-то фантастическим. Словно всё происходило не со мной. В горном мире редко рождаются дети. Это означало, что вскоре Аалинь обзаведется новой горой, но ничего не происходило. Однако Принц совершенно не беспокоился об этом, и я терялась в догадках.

Я долго пыталась понять, как произошло столь невероятное событие, иногда встречая загадочный взгляд мужа. И однажды мельком уловила тень его мыслей – образ – где мы сидели на яшмовом троне в горах Алтая. Так и не решившись спросить напрямую, терялась в догадках, загадал ли муж тогда нечто особенное, или это мне только мерещилось.

В какой-то момент моё положение стало известно и Александру и Надежде. "А кто отец, а когда рожать, а кого ждёшь, а где сам муж?" - Александр засыпал меня жестами вопросов, разволновавшись так, что утратил дар речи. Его решительно остановила Надежда, отодвинув в сторону, и радостно обняв меня. Девушка показала жестами, как рада за меня, и что этот дом открыт для всей моей семьи - и для мужа, и для ребёнка, цыкнув на нахмурившего брови брата. Рассмеявшись, я ответила, что у меня теперь две семьи: муж, и они - Александр с Надеждой, - от чего у девушки выступили слёзы на глазах. И это было правдой. Александр долго хмурился, но и по его виду было ясно, как приятны ему мои слова. При всей угрюмости этого человека, он оставался добрым и отзывчивым.

Весной, когда лес сбрасывал оковы зимы, а в небе светилось обновлённое солнце, у меня родилась девочка. Схватки были стремительными, Аалинь на руках донес меня до конца склона, пока по телу проходили судорожные волны. Его глаза выражали бесконечную тревогу, руки были как кремень, он чутко прислушивался к моим мыслям и ощущениям, но помочь земному телу в этот момент не мог. Я успела добраться до дома Александра, прежде, чем всё произошло. Надежда помогала, принимая роды.

Оправилась я быстро. Мои дни снедало беспокойство за дочь, поскольку та не произносила звуков, и новость о битве первого избранника с Де Моургом прошла мимо, почти не завладев моим сознанием. Я смутно запомнила из рассказа Аалиня, что молодой воин сумел найти новую мелодию, и даже смог уничтожить треть приспешников Князя, но Де Моург победил в схватке. И теперь яростно кромсал земли Аяана, равняя горы с землей.

Самой важной новостью для меня стал факт о том, что при абсолютно полном слухе и отсутствии каких-либо дефектов с речью, моя дочь совершенно не могла при этом говорить. Девочка не могла издавать каких-либо звуков, беззвучно шевелила губами, хныкала или радостно, но беззвучно восклицала. Только сопела вслух иногда во сне. Врачи терялись в догадках. Это казалось насмешкой судьбы, поскольку Аалинь дал дочери красивое имя Арийя. И этот факт тем более был странен, что дочь моя была абсолютно земным ребенком, без каких-либо аномалий. "Видимо, животворящие энергии Алтая и с нами сделали своё благое дело", - временами думала я, а позже костерила тот же Алтай за дефект у своего ребенка.

Аалинь часто и бережно брал дочь на руки, он замирал в эти минуты в благоговейном состоянии, качая её на своих мощных руках. У меня трепетало сердце от тонкого чувства, когда я смотрела на мужа. Чертоги ещё больше преобразились, в них стало уютнее и светлее. Даже люди стали замечать, переговариваясь между собой, что климат в горах стал мягче. Но в глазах Аалиня появилась тайна, какое-то отдаленное предчувствие, так знакомое мне прежде.

Только теперь у этого отсвета глаз было имя, и я не знала, как погасить эту тоску.

Часть шестая. Глава 3.

Арийя полюбилась и Надежде с Александром, оба с удовольствием возились с ней.

Я не сразу заметила, насколько моя девочка умиротворяла людей вокруг. Она только начинала ходить, но в силу отсутствия звуков, порой находилась в самых неожиданных местах. Однажды Арийя выскользнула из дома во двор к грозным животным. Увидев это в окно, я похолодела от ужаса. Но животные, виляя хвостами, окружили дочь, начав облизывать с ног до головы огромными шершавыми языками. Я поспешила во двор. Собаки не хотели подпускать меня к дочери, на выручку выскочила Надежда, звонким свистком привлекая внимание, но животные не слушались. С огромными усилиями нам удалось их растолкать и протиснуться к девочке.

Взяв счастливую и улыбающуюся Арийю на руки, которая радостно тянула ко мне ладошки, я вынуждена была очень быстро ретироваться, спрятавшись за спину Надежды: собаки стали подпрыгивать и стоя на задних лапах, пытались дотянуться до ребенка. Собаки облизали в итоге и нас. Мы скрылись в доме и долго обсуждали вечерами этот случай, посмеиваясь друг над другом и дивясь перемене, что произошла с животными.

И незаметно для нас куры, что находились во внутреннем дворе, и которых любила тискать любознательная дочь, стали приносить больше яиц, деревья малины, так полюбившиеся моей девочке, разрослись, принося вкусные и крупные ягоды. В первый год мы списали это на урожайность и благоприятную погоду, но когда ситуация повторилась ещё и на следующий год, я стала догадываться, что Арийя приумножает то, что ей приглянулось. Именно то, что полюбилось ей, и было интересно её маленькому взору, а не всё подряд, - поскольку кабачки так не плодоносили, как и другие культуры, до которых маленькие ручонки дочери ещё не добрались. Но даже такое избирательное изобилие способствовало процветанию семьи Александра: он стал продавать часть урожая, и в доме появился достаток.

К моему счастью, особенность воздействия дочери прошла мимо внимания Александра и Надежды, занятых хлопотами по хозяйству, и я не боялась, что они как-то свяжут благополучие с нашим нахождением рядом. Помогала им, насколько хватало сил, пока подрастала дочь. Надежда возилась с ней, терпеливо обучая языку жестов, и девочка со временем стала осознанно показывать, чего ей хотелось в тот или иной момент.

Но дочери Гор звали нас к себе, им не терпелось увидеть девочку. Когда Арийя немного подросла, я отправилась в гости к Алтаю. Сколько радости вызвал наш приезд, сколько счастья светилось в глазах моих сестёр, когда они держали девочку на руках, а она огромными голубыми глазами, распахнутыми от удивления, рассматривала красивых женщин, склонившихся над ней. Арийя жадно тянулась к самоцветам Альмиры, дергая камни с шеи горнийки, и мне порой казалось, что украшение не выдержит, и порвётся. Сестра благодушно улыбалась: что ей самоцветы по сравнению с этой удивительной малышкой! - говорил весь счастливый облик женщины.

И когда после общения с девочкой у Альмиры проявилась способность приумножать каменную руду, особенно залежи драгоценных камней, я почти не удивилась. Лиине же, вдохновлённая общением с Арийей, с головой уходила в написание картин. Она создавала шедевры во всю стену, преображая каменные палаты своими живыми образами, и это потрясало. Даже Алтай выглядел впечатлённым до глубины души, когда Лиине разукрасила один из коридоров. Образы животных и птиц были настолько живыми, что, казалось, они вот-вот шагнут со стены на каменный пол, и заспешат по своим делам.

Общение Лиины и Данилы развивалось. Однажды я присоединилась к ним на озере. Этот хрупкий мальчишка, с трясущимися некогда от волнения руками, преображался. В нём ещё сохранялась подростковая угловатость, но тело крепло. Плечи стали шире, кости крупнее, осанка стала более уверенной. И только белая чёлка всё также непослушно падала на глаза.

Данила был изумлен, увидев мою дочь. Когда она самостоятельно и настырно взобралась к нему по его неподвижным ногам, он поднял на меня взгляд, в котором смешались самые разные чувства. Восторг и смятение, жажда жизни и трепет от осознания своей ущербности боролись на лице юноши. И ещё, что-то очень далёкое промелькнуло в его глазах, я не сразу поняла, что именно увидела. Лишь потом, со временем смогла найти ответ.

Арийя жадно требовала внимания, прижав свои маленькие ладошки к щекам парня. Она заглядывала ему в глаза и что-то лепетала на своём беззвучном языке, но Данила не понимал. В ответ, на маленьком лице отразилась сердитость, и девочка жестами стала что-то говорить Даниле, решительно теребя его за ворот рубашки. Измученный, юноша посмотрел на меня, силясь понять происходящее. Я более простыми жестами объяснила, что девочка, как и я, лишена голоса. И поэтому пытается разговаривать с ним на языке жестов. Она сердится от того, что её не понимают, и не отвечают на вопросы. В голубых глазах Данилы сверкнуло понимание, и он сосредоточился на девочке, повторяя за ней жесты.

Спустя какое-то время язык жестов выучил не только Данила, но и мои сёстры. Им доставляло огромное удовольствие общение с моей девочкой, и они забывали обо всём, концентрируясь на том, что пытался сказать им этот маленький ребёнок. Арийя странным образом дарила всем нам жажду жизни, жадно впитывая в себя мир вокруг. Ей интересен был каждый, она маленькими ладошками ощупывала лица тех, кто общался с ней в этот момент, и крепко держалась за одежду одной ручонкой, показывая другой то, что хотела сказать.

Даниле потребовалось время, чтобы понять её самый первый вопрос, когда она доверчиво и глубоко заглянула ему в голубые глаза: почему ты не ходишь? И потом, сердясь, на языке жестов переспросила: почему ты не хочешь ходить?

Часть шестая. Глава 4.

Алтай был впечатлен моей дочерью. Он долго и изумленно рассматривал её, а девочка тянула к нему ручки и улыбалась, как ясное солнышко. Когда стало известно, что Арийя не говорит, Правитель помрачнел, но промолчал. Позже, Алтай большею частью держался от нас на расстоянии, а я и не настаивала на тесном общении. Мне казалось, мы были живыми свидетелями того счастья, которое некогда могло быть доступно ему. Бередить раны не хотелось, поэтому мы гуляли у озера, болтали с сестрами, играли с Данилой. О том, что моя девочка видит горних жителей, мы не говорили. Но последствия этого факта были огромные, однажды нам ещё предстоит найти ему решение.

Арийя с фанатичной настойчивостью пытала Данилу одним и тем же вопросом: почему ты не хочешь ходить? Наблюдая за очередной схваткой жестов между ними, я задумчиво рассматривала ноги юноши. В чём-то девочка была права: крепла не только грудь и руки Данилы, но и нижняя часть его поврежденного тела. Данила не казался больным, конечности усохшими не были. Вероятно, восстановить здоровье шанс был.

Мне вспомнились капли воды, эхо переливов которых гулко раздавалось в пещере, где шаманка сживляла непримиримые ткани. Возможно, мёртвая вода могла бы помочь и юноше. Но вода работала с мёртвым материалом. А ноги - были ли ноги Данилы мёртвыми? Ведь они могут оказаться живыми в терминологии жизни, и тогда озеро не оживит, а, наоборот, убьет этого забавного парня, к которому уже стала привязываться Лиине и Арийя.

Данила заметил мой задумчивый, и в тоже время оценивающий взгляд. Когда Арийю позвала Лиине, и та сползла по ногам юноши, радостно побежав навстречу моей сестре, Данила спросил вслух:
- Ирида, почему ты так смотришь на меня?
Я отрицательно покачала головой. Может, вода и могла бы ему помочь, но риск был велик.
- Есть средство вылечить мои ноги? - глухо спросил он, глядя на меня из-под чёлки. Взгляд голубых глаз буравил меня насквозь.
- Нет, нет, тебе показалось, - вежливо ответила я жестами.
- Ирида, если есть хоть шанс, я хочу попробовать! - в голосе Данилы слышалась не мольба, а настойчивость, убеждённость. Он действительно был готов рискнуть? Я удивленно смотрела в его глаза, раздумывая о причине такой решимости.

- Лиине. Ради Лиине я готов попробовать, - тихо ответил Данила. Я видела, что это правда, и это был его шанс. Вероятно, думы о том, как могли сложиться обстоятельства, не раз посещали юношу, и он давно укрепился в своём решении. А теперь подворачивается шанс обрести здоровье. Но готов ли Данила по-настоящему? А что, если я дам надежду, которой не суждено сбыться?
- Это может тебя убить, - нерешительно ответила на языке жестов.
- Всё равно! - Данила упрямо тряхнул головой, и непокорная чёлка упала на глаза, закрыв их совсем. Поправив волосы и взяв себя в руки, Данила спокойно и твёрдо произнёс: - Я готов!
- Есть шанс, что это средство не сможет по-настоящему помочь. Я мало знаю о нём. И не хочу обнадёживать тебя! - воскликнула я жестами.
- Но шанс есть? - пытливо уточнил юноша.
- Да. Именно шанс.
- Тогда я хочу им воспользоваться!

В этом Данила был прав: я не в праве лишать его возможности поправить своё здоровье и, возможно, всю дальнейшую жизнь. Глубоко вздохнула:
- Нам придется покинуть эти места, это далеко. Дорога займёт несколько дней.
- Хорошо, я соберу вещи. Завтра я буду готов.
- Завтра? - я изумлённо вскинула брови.
- Завтра, - подтвердил юноша. - Нечего тянуть.
- Ну, что ж... - я вежливо улыбалась, и смотрела на него. Он не переставал приятно удивлять меня силой своего характера. Когда окончательно сформируется его тело, и если при этом Данила не растратит своего прямолинейного и местами дерзкого отношения к жизни, если Лиине доверит ему своё сердце, - как знать, возможно, это будет достойный выбор для моей сестры?
- Хорошо, я предупрежу свою семью, - ответила я жестами.

Утром, нагрузив коляску и колени Данилы всевозможной поклажей, мы отправились в дорогу. Дочь я оставила с Лиине. Глядя, с какой радостью сестра всё это время возилась с Арийей, я невольно думала, что ребенок должен был родиться у неё - сестра больше была похожа на мать, чем я. Поэтому легко доверила ребенка Лиине, хоть сомнения и терзали моё материнское сердце. Во мне медленно крепла мысль о том, что теперь мне самой пора отдавать духовные долги, и помочь другому в его выздоровлении. А вместе с мыслью, крепла и убеждённость в правильном выборе о предложенной помощи Даниле.

Я предупредила Алтай, используя в качестве переводчика Альмиру, куда и с кем намеревалась отправиться. Правитель поддержал идею, ему понравилась настойчивость юноши. Мы обговорили сроки, и что делать, если ситуация неожиданно будет развиваться иначе. Алтай предложил попросить Атунь посодействовать в дороге. Это была хорошая идея, и я, в жесте благодарности приблизилась, и крепко обняла Алтай, как не делала никогда прежде. Для Правителя это было странно, но я отмахнулась: я - земной человек, иногда они так поступают. В глазах Алтая заиграла хитрая улыбка, уж меня-то он знал лучше меня самой, но я не стала акцентировать внимание на этом, беззвучно рассмеявшись, и покинув его палаты прежде, чем он скажет лишнее.

На рассвете, стоя на склоне гор, я сформировала руками энергетический шар, и отправила Аалиню весточку, чтобы он знал, что ещё задержусь в гостях Алтая. Вложила в шар образ своей эмоции-пташки, которая выпорхнёт сразу, как только муж откроет послание: я скучаю, и надеюсь, что мы быстро вернемся. Я надеялась, у Принца Гор это вызовет улыбку, а мне нравилось, когда муж улыбался.

По дороге нахлынули воспоминания. Приближаясь к системе озёр, я всё более сомневалась в своём решении. Пришла мысль об Оракуле, но его уже давно не было в том виде, каким мы знали его прежде. А спросить совета, наверное, всё же стоило... Кого-то, более мудрого. Может быть, Федосию?

Мысль об Оракуле напомнила о противостоянии. В окончании разговора о поездке, Алтай мрачно поведал об очередной схватке. В этот раз очередь принадлежала горцам Авкаса, и они знатно дрались, истребив часть войска Де Моурга. Но проиграли, и теперь настаёт черед готовиться следующему Правителю.

Часть шестая. Глава 5.

Таким же переливчатым звоном капель воды, какой я её запомнила, встретила нас первая пещера. Данила заворожено разглядывал потолок - настолько место было красивым. Тишина укутывала, и была ощутима. Я оставила Данилу наслаждаться особенным местом и отправилась искать шаманку. Но к моей печали, восточную женщину найти не удалось. "И как теперь быть?", ' - задавалась я вопросом. Сможем ли мы своими силами восстановить здоровье юноши? Смогу ли я сделать правильные действия, чтобы эти лечебные воды откликнулись? Я терялась в сомнениях, возвращаясь обратно. Моей компетенции явно не хватало для того, чтобы лечить другого.

Но Данила решил сам - он уже купался в озере, когда я вернулась. В отличие от меня, мерно покачивающейся в прошлый раз на своих крыльях, юноша просто окунулся целиком в воды. Озеро оставалось для него просто водоёмом, и не вызывало ни трепета, ни ужаса. Увидев меня, Данила махнул рукой, и я приблизилась к берегу.
- Есть ли какие-то изменения, что ты чувствуешь? - спросила я на языке жестов.
- Да всё так же - пожал юноша плечами. - А долго нужно купаться?
- Я не знаю, я сама была в плохой форме в тот раз, - с улыбкой ответила ему.
- Ну, тогда еще пару раз нырну, и буду выбираться!

Спустя пару минут, Данила на сильных, натренированных руках подтягивал тело из воды на деревянное кресло. Он действительно крепчал: в свете нового освещения и обстановки это стало заметнее. Ловко перевернулся в кресле, привычным, уверенным жестом закрепил непослушные ноги, смахнул капли с волос, и поднял ко мне лицо. Отсутствие каких-либо изменений не опечалило его, напротив, Данила был полон жизни, радостно улыбался, и готов был спокойно следовать дальше. Я пытливо всматривалась в его лицо: может быть, я упустила что-то, и эффект всё же есть, но не такой выраженный, как хотелось бы?
- Ирида? - отвлек меня от размышлений Данила. - Что теперь?
- Следующее озеро, - усмехнувшись, ответила я жестами, вспомнив невозможную вонь, от которой выворачивало внутренности наизнанку. Айтан-озеро своими мертвыми водами будет проверкой - как знать, справится ли Данила?
- Готов? – уточнила с кривой усмешкой.
- Готов! – Данила уверенно тряхнул головой. Я не могла сдержать улыбки, понимая, что он даже не догадывается, какое испытание на самом деле ожидает. "Ну-ну", добавила я, а парень махнул рукой: не преувеличивай.

Но когда мы вошли в пещеру второго озера, уверенности у Данилы стало меньше. Он уже не так легко крутил колеса качалки, действия стали замедляться. Глянув на него, я усмехнулась:
- Ну, как?
Данила не хотел показывать, но я видела, что запах выворачивал и его внутренности. Остановившись у берега, Данила раздумывал, а я решительно направилась к берегу, где запах только усиливался. Вяло работая руками, юноша подкатил коляску к берегу вслед за мной.
- Это обязательно, да? - с сомнением спросил он.
Я кивнула, очень внимательно рассматривая его лицо.
- Именно это озеро способно излечить, но купаться в нём больно, - наставляла я жестами.
- Почему?
Я не поняла и вопросительно подняла брови.
- Почему больно? - пояснил вопрос Данила.
- Ты должен умереть, прежде, чем возродишься.
Данила задумчиво смотрел на гладь воды.
- Умереть?
- Да.
- Я могу не выплыть?
Я помедлила:
- Да.
- Но у тебя получилось? - пытливый лазурный взгляд буравил меня. Я кивнула.
- И как ты справилась?
Улыбка тронула мои губы:
- Воспоминание о любимом держало меня на плаву.
- О любимом... - глаза юноши потеплели. - Я понял. Идём!

И снова в юноше проступила решительность, удивившая меня. Мы приблизились к кромке воды. Ноги вязли в мокром песке. Данила на какое-то мгновение замер, видимо, собираясь с духом, и медленно стал переносить ноги на землю, у воды. Я помнила, что одного шага достаточно, чтобы резко уйти в глубину. Тронула его за руку, показывая. Юноша кивнул.

Он приподнялся над креслом. И решительно перенёс тело в воду, но не ожидал, как резко нахлынет боль со всех сторон. Ахнув, не удержался, и всем весом плюхнулся в зловонную воду. Озеро сомкнулось над его головой. Звуки смолкли. В какой-то момент из глубины стал расти вопль, наконец, над поверхностью воды показалась голова Данилы. Он кричал во все горло. На мои глаза навернулись слёзы, я метнулась к нему, падая на колени, хватая за плечо, пытаясь удержать над водой. Раскаленные иглы впились в кожу рук, жар нарастал.

В какой-то момент крик оборвался, Данила вновь ушел в воду с головой. Я тревожно ощупывала глубину руками, надеясь наткнуться на его тело. Ящерка спрыгнула с предплечья на землю, и металась вдоль кромки воды.

Руки нестерпимо горели. Наконец, я на что-то наткнулась и стала подтягивать к себе в толще воды. Оказалось – туловище Данилы, оно мерно покачивалось в воде. Я, неловко цеплялась пальцами за мокрое тело, пытаясь подтянуть его к себе поближе. Данила почувствовал мои прикосновения, и в какой-то момент подал руку. Я стала тянуть его наверх, к себе на берег. Юноша подчинялся, но его жесты отдавали безразличием. Парень просто повиновался, будто утратил волю. Вытянув часть тела из воды, я подхватила Данилу под руку, всё больше притягивая к себе на берег. Его тело повиновалось, но голова безвольно склонилась. В глазах юноши больше не было жизни, лазурность поддернула серая мутная дымка.

Отчаяние подкатило к горлу, я судорожно продолжала держать его за руку, другой водила по плечам, успокаивая: "Ты должен жить! Жить! ЖИТЬ! Ради себя, ради Лиине, ради будущего!", - бились во мне тревожные мысли. Озеро действительно убивало всё живое, скручивало волю в тугой узел. И только сам человек мог справиться с этим. Или подчиниться чужой мощной воле. Меня колотило от тревожного ожидания, я боялась думать о том, что будет, если Данила не справится, сдастся. Ящерка подбежала к нам, вскочила на тело Данилы, пробежала по рукам, взобралась на грудь. Она металась по плечам юноши, но он никак не реагировал на её действия.

Я продолжала судорожно сжимала плечи Данилы. Где-то в глубине своего естества я знала, что это только его бой - за здоровое тело, за будущее, которое дарили сильные ноги, если Данила сможет всё это обрести для себя. Но юноша сам должен сделать выбор, эту внутреннюю работу - найти в себе силы и включить ресурс. Мне оставалось только ждать, поддерживая контакт. И я гладила его плечи, сжимала руку, медленно качалась всем телом над гладью зловещего озера.

Часть шестая. Глава 6.

Сколько прошло времени - не знаю. Казалось, сама вечность упала на мои каменные плечи, и вот-вот придавит к земле. Ни в озере, ни вокруг нас ничего не менялось. Только зловоние в воздухе словно уменьшилось, - в какой-то момент поняла я. Как давно это произошло? "Как шаманка с этим справлялась?", - невольно подумалось мне, пока продолжала гладить плечи Данилы, придерживая голову на своих коленях.

Да и была ли шаманка настоящей? Может, это был Дух пяти озер? "Как знать, кто в тот раз боролся за меня, напевая тягучие песни, пока я пребывала в мире мертвых? А я вот даже петь не могу!", - горько вздохнула я.

Туловище под моими руками шевельнулось в какой-то странной судороге. Словно очнулось от тяжкого забытья. Над озером пронесся глубокий вздох. Мир замер, пульсируя и концентрируясь в теле, что безвольно качалось в воде под моими руками. Мгновение, другое, третье. И вот, из глубин, там, где тело скрывала вода, пошло легко движение. Я ждала, затаив дыхание, через ладони прислушиваясь к происходящему – будут ли новые движения. Сердце Данилы билось спокойно, ритмично. Вскоре появилось второе движение, похожее скорее на импульс к движению. И вот, третий, вполне ощутимый импульс – напряглись мышцы, тело начинало двигаться. Я выдохнула: жив! И только в это мгновение осознала, как боялась принять возможность другого исхода, гоня мысли прочь.

Данила шевельнулся, открыл глаза. Это не был привычный мне взгляд - дымка оставалась на радужке глаз. Скорее инстинктивно, парень перевернулся в воде, направляясь к берегу. Стал выбираться, помогая себе крепкими руками, подтягивая тело. Я, замерев, ждала, будет ли виден результат усилий купания в озере...

И… Да! Юноша попытался согнуть ногу, закрепляясь на берегу, но конечности ещё плохо его слушались, и он плюхнулся животом на песок. Потребуется время натренировать мышцы, но самое главное - ноги двигались! Я радостно вскочила, стала поправлять мокрую одежду, и только в этот момент заметила, как кожа на руках пожухла, почернела, изъетая едкими водами озера. Руки слушались, но жар не спадал. В это же время по платью резво стала карабкаться ящерка. Она обвила моё запястье, вновь став железной. Аквамарин в центре украшения тихо запульсировал.

Пока я разглядывала руки, Данила добрался до кресла-каталки, привычно сел, раздумывая. Глухо спросил:
- Что теперь? - не поднимая на меня глаз.
Я вздохнула, махнула израненной рукой на выход из пещеры. Юноша кивнул, развернул коляску, и направился в указанном направлении. Он был в странном состоянии, как в забытьи, и я надеялась, что живые воды трех оставшихся озёр изменят ситуацию. Вздохнула. Главное дело было сделано. Но результат странным образом пугал меня.

Мы выбрались из пещеры, Данила спокойно и уверенно катил коляску вперёд - третье озеро раскинулось перед нами, и юноша уже не спрашивал меня, всё делал сам.

Помедлив, наблюдая за юношей, шагнула вслед к краю берега, втягивая свежие запахи леса. Ощущение умиротворения снова коснулось моей кожи. Озеро успокаивало после пережитого, примиряло, улыбалось нам солнечными бликами. Я почувствовала, как тревога стала отпускать, стало легче дышать не только буквально, но и в переносном смысле.

Данила приблизился к воде, не спрашивая ни о чем, встал, и на не слушающихся ногах, упав пару раз на колени, проследовал к озеру, с шумом окунулся в воды. Я наблюдала за юношей с берега: чем дольше он был в воде, тем увереннее становились жесты. В какой-то момент поймала себя на том, что улыбалась: жизнь явно возвращалась к Даниле. Он жадно окунался в воду, и в какой-то момент откинулся на гладкой поверхности, и засмеялся, глядя в высокое безоблачное небо. Счастье, радость, облегчение раскатисто прокатились над нами эхом. Мир замер, а потом с удвоенной силой обрушился на нас трелями птиц, шелестом ветра, шепотом листьев на ветру – звуками самой Жизни.

Продолжая улыбаться, я приблизилась к воде, опустив руки в воду, чтобы смочить лицо. Ящерка вздрогнула, перебралась на предплечье. Замерла. Воды судорожно обхватили руки, будто сметаной обволакивая поверх ран. Я зачарованно прислушивалась к ощущениям, продолжая держать руки в воде. Мертвая зона кожи начинала оживать…

Часть шестая. Глава 7.

Мы сидели на берегу пятого озера. Все ритуалы уже были исполнены - и мы просто отдыхали. К Даниле вернулась его упрямая жажда жизни, но сейчас, в этом мире фантастичного упоения, он сидел молча и глядел в даль. Я не мешала - каждому из нас нужны паузы, чтобы свыкнуться с происходящим, примириться с изменениями. И хоть у юноши изменения были позитивными, впереди явно ждали огромные перемены. К этому тоже нужно быть внутренне готовым.

Перед нами расстилалась холмистая местность. В небе светило яркое солнце, ветер подгонял облака в вышине. Я смотрела на дивный край пяти озер, и спокойствие владело мной. Данила неожиданно прервал мои размышления, повернулся и тихо сказал:
- Ирида, спасибо.
Я глянула на него, улыбнулась, кивнула: всё хорошо.
- Спасибо, - настойчиво произнес Данила. Я заглянула в лазурную бездну его глаз. Помимо глубоко спрятанной решительности, в синеве глаз было глубокое понимание произошедшего. Трансформация затронула не только тело, но и душу: во взгляде - на самом дне - таилась боль, расцветавшая мудростью, пониманием. На меня смотрел в этот момент не юноша, а человек с огромным опытом.

Я более спокойно и утвердительно кивнула, принимая благодарность.
- Ирида, а почему ты не попробуешь вылечить своё горло, - неожиданно спросил Данила. Я удивленно вскинула на него брови.
- Если оно, - Данила махнул в сторону Айтан-озера, - лечит, почему ты не попробуешь выздороветь?
Я отрицательно покачала головой. Но юноша не принимал ответ - он буравил меня взглядом, считая мои ответы не достаточно обоснованными. Я криво усмехнулась, понимая, что Данила не отстанет, и медленно стала расстегивать пуговицы платья.

Данила нахмурился, не понимая, что происходит, и чуть отодвинулся, покраснев. Я обнажила садолитовые плечи с белыми крестовыми заплатками камня, переходящие в кожу человеческого тела. Юноша ахнул и глянул на меня теперь уже ошарашено. Я продолжала молчать, давая время Даниле прийти в себя. Он протянул дрожащие пальцы, и прежде, чем прикоснуться, спросил:
- Можно?
Я кивнула. Мужские пальцы подрагивали на коже моего плеча. Завороженный увиденным, Данила медленно провел по стыку, где сходились два материала.
- Но как?.. - Данила махнул рукой, не находя слов, чтобы описать всю ситуацию. Я в ответ кивнула на озеро в пещере и развела руками. Удивленный и потрясенный, Данила долго смотрел на меня. И потом неожиданно добавил:
- Ты не человек, верно?
Я сжала губы в извиняющемся жесте, и кивнула: верно.
- И Лиине тоже? - совсем тихо спросил Данила.

Я смотрела на него, и не знала, правильно ли будет ответить ему правдой.
- Ирида, ответь, - попросил юноша.
- Да, - ответила я жестами. Он сокрушенно опустил голову, чёлка скрыла глаза. Я не представляла, что в этот момент творилось в его душе.
Помолчав, он внезапно тряхнул головой:
- Всё равно! - воскликнул юноша. - Я всё равно на ней женюсь!
"Даже так?", - я изумилась, улыбаясь глазами.
- Да! - свирепо рявкнул Данила, вставая на ноги, распрямляя спину. Потом повернулся, подал мне руку, помогая встать. Когда я с ним поравнялась, и отвлеклась, чтобы застегнуть пуговицы, Данила произнёс вновь:
- Спасибо.
Я подняла взгляд. Юноша внимательно наблюдал за моими действиями, и, чуть помедлив, добавил:
- Это было сложнее, чем со мной?
Я пожала плечами, руками показывая, что почти умерла в тот момент. Вся, целиком. Кажется, Данила понял, о чём идёт речь, его глаза заполнились океаном сочувствия, понимания, поддержки.
- Расскажи, - попросил он.

Часть шестая. Глава 8.

Прежде, чем отправиться в дорогу, я в последний раз склонилась над озером. Мне хотелось поблагодарить воды за то, что помогли Даниле. Когда благодарность уже готова была сорваться с губ, я замерла. В озере, вместо привычного отражения, в голубом свечении мерцали опущенные на пол лепестки каменного Оракула. "Ирида, - время!", - услышала я властный голос внутри себя, и отпрянула от глади воды. "Я освобождена!", - хотелось крикнуть в пустоту. Но озеро вновь было озером, и его поверхность, окаймлённое зелеными листьями леса, смотрелось ровным глазом в голубое небо. Я моргнула, стряхивая с себя неприятное впечатление, и глубоко вдохнула. Решительно развернулась, направляясь в сторону ожидающего молодого человека.

Наш путь назад длился несколько дней. Кресло, и часть поклажи мы оставили в одной из деревень, люди почему-то обрадовались нашим скромным дарам. Данила вырезал для детворы деревянные свистульки-птички, и ребятня бросилась врассыпную, заливистыми трелями перекликаясь друг с другом. Мы улыбались такой простой радости, какое-то время наблюдая за детворой и помогая освоить звуки на деревянных инструментах, после чего отправились дальше.

Мы приближались к лесу на склоне горы, когда на предплечье усиленно запульсировала ящерка. В этот момент неожиданно из чащи к нам шагнул человек. Я напряглась всем телом: эти места были безлюдными, да и редкие встречи чаще заканчивались желанием побыстрее разойтись. В тихих местах никто не хотел никому мешать, каждый уважал право другого на тишину и уединение.
- Ирида! - услышала я незнакомый голос. Приближавшийся мужчина был мне не знаком, но он знал горнее имя, и я терялась в догадках, кто передо мной.
- Ирида, добрый день! - произнёс мужчина, приближаясь, и протягивая руку для рукопожатия. - Максим, - представился он.

Я стояла в нерешительности, Данила смотрел на нас пару секунд, потом шагнул к мужчине, сжал протянутую руку, и добавил с искромётной улыбкой:
- Очень приятно, Данила.
И схватившись обеими руками за протянутую ладонь незнакомца, затряс её изо всех сил. Комичность поведения моего спутника дала возможность прийти в себя, я кивнула незнакомцу, не протягивая руки. Данила, казалось, чувствовал моё напряжение, поскольку с обворожительной улыбкой глядя в темные глаза мужчины, живо произнёс:
- Чем обязаны?

Мужчину поведение юноши выбило из колеи. Он какое-то время растерянно переводил взгляд с меня на Данилу и обратно, но позже взял себя в руки. В тон Даниле произнёс.
- Я направляюсь к нашему объекту. Недавно его купили новые хозяева и существенно модернизировали. Приглашаю вас осмотреть эту достопримечательность, вид просто захватывает дух! - и, помедлив, добавил:
- За это время, пока мы будем в пути, возможно, Ирида расскажет мне о своем противостоянии, и о том, как сумела выжить.
Я удивленно вскинула брови: Максим был осведомлен о битве с Де Моургом? Пока я изумленно изучала черты незнакомого лица, он добавил:
- Я - новый претендент.

"Ах, вот в чём дело!", - было выдохнула я, но тревога не отпустила. Что-то было не так, но что? Максим казался открытым и дружелюбным. Ящерка не успокаивалась, продолжая сдавливать мне предплечье.

- Ирида, не бойтесь! Идти предтоит совсем недалеко, это не займёт много времени, а вид красивого места очарует вас! - продолжал уговаривать мужчина. Данила смотрел на меня, ожидая решения.
Я вздохнула, кивая в ответ на предложение. Раз место находится недалеко, есть шанс быстро избавиться от этой навязчивой компании.

Погладила своё предплечье, успокаивая ящерицу. Кажется, она поняла, - став всё тем же железным украшением.

Часть шестая. Глава 9.

Огромная рукотворная плотина раскинулась перед нами. Вода с ревом падала с огромной высоты в низину, закручиваясь в водоворот, и устремляясь вниз по руслу реки. Вид природной мощи, взятой под контроль в бетонные тиски, удивлял и обескураживал одновременно. Мы долго смотрели, стоя у подножия величественного, рукотворного водопада, над которым играли многочисленные радужные всполохи.
- Идёмте! - увлекая за собой, звал нас Максим. Мы поднялись на бетонную конструкцию и прошли во внутренние помещения, где с нашим провожатым здоровались сотни людей. Максим явно был здесь известен, и, судя по всему, руководил процессами. Люди нервничали перед ним, это странно противоречило радушному взгляду и улыбке хозяина, с которыми он сопровождал свои слова всю дорогу.

Данила выглядел насупленным, и я видела, что он не доверял происходящему, оглядываясь по сторонам, и оценивая перспективу. Максим щебетал без устали о том, что он обязательно справится с врагом, ведь его не зря выбрали для этого дела, а уж он-то точно умеет оценивать силы противника. "Зачем он всё это рассказывает?", - невольно подумала я, пока Максим увлекал нас в лифт, чтобы подняться на поверхность плотины.

Вид сверху потрясал: огромная масса воды гудела под нами, словно бездна. И далеко в горизонт уходило русло огромной реки, извиваясь по зеленой долине. Наверху, к моему счастью, слова почти были не слышны, Максим был вынужден замолчать. Он увлек нас к центру площадки.

Какое-то время мы стояли у гранитного защитного ограждения, а перед нами вниз, содрогаясь, падала пучина шипящих вод. Максим перегнулся немного через перила, махнул вниз с сияющими глазами. Он восторженно что-то прокричал, но я не поняла его. У меня прошли мурашки по коже, я зачарованно смотрела на воду. Железный обруч резко сжался на предплечье, и я внезапно почувствовала удар в спину, чуть выше крыла. Боль была сильной, она быстро распространилась на всё плечо. В этот же момент меня подтолкнули вперёд, и я с ужасом поняла, что падаю в бездну.

При падении тело перевернуло в воздухе, я увидела удаляющиеся на фоне голубого неба серые перила и склонившегося над ними мужчину, что смотрел мне вслед. Лицо его исказила гримаса ненависти, он жадно наблюдал за моим падением, а губы шептали:
- Ненавижу! Из-за тебя всех нас обрекли на смерть. Чтоб ты сдохла, тварь! Ненавижу!

Хотелось ответить, но меня завертело в воздухе, и уже лицом повернуло к быстро приближающемуся, ревущему водовороту. Я в ужасе понимала, что против такой мощи воды у меня нет шансов, и всё же всей сутью стала сопротивляться. Мелькнула фигура Си Эры, склонившегося над чем-то, он стоял то ли на земле, то ли на камне, вокруг танцевали капли воды, пока Хранитель делал странные пасы руками.

Когда я приблизилась к кромке воды, подо мной разверзлась пучина, жаром дыхнуло из горящего горнего мира. Раскинув руки и ноги в стороны, я всем телом сопротивлялась своему падению, и, кажется, зависла на пару мгновений. Шевелящаяся масса, извергающая пламя и камни в разные стороны, поднималась всё выше, а я словно парила в воздухе, неожиданно сообразив, что пытаюсь реять на одном крыле. Второе безжизненно повисло, я не чувствовала его.

Из лавовой бездны проступило лицо Сидящего на троне Существа. Он грозно спросил меня:
- Так ты заходишь, или выходишь?
- Выхожу, - с мрачной решительностью откликнулась мысленно в ответ. Огненное Существо махнуло рукой, меня обдало жаром, выкидывая из вовлекающей воронки.

"Опять!", - застонал внутренний голос, когда жаром стало сдирать кожу до основания. Я зашлась от крика, чувствуя, как языки пламени лизнули лицо, оставляя только каркас костей, стянутых словно обручем, у горла камнем.

Меня выбросило чуть дальше от водоворота в реку, где течение было сильным, но более спокойным. Я ловила обожженным горлом воздух, чувствуя, как погружаюсь в воды реки, и меня увлекает куда-то в глубину.

"Данила!", - мелькнула мысль прежде, чем я потеряла сознание, не представляя, что будет с ним после моего падения.