Лекарка генерала-дракона

Глава 1

Анна

И что это за место такое? Карета остановилась за версту. Дальше было не проехать. Все завалено снегом, кругом, ни души!

Темнота…Вокруг только пение ночных птиц... Пугающе. Хорошо, что я не из пугливых.

Мне кажется я шла целую вечность, пока наконец не увидела его….

Я ожидала увидеть дом, достойный прославленного генерала дракона. Каменные палаты, резные ворота, толпу слуг, спешащих навстречу. Но вместо этого передо мной стояла старая усадьба с просевшими ступенями и крышей, сквозь которую, кажется, уже проросли сорняки.

Картину дополнила женщина, выливающая помои прямо на крыльцо. Она бранно ругалась, но заметив меня застыла.

— Кем будете, зачем приехали? – кинула она, тщательно присматриваясь.

А я выдохнула… Дошла наконец-то! Люди!

— Мое имя Анна, я лекарка, прибыла по назначению, — ответила, стараясь быть вежливой, хотя в данной ситуации в голове были только ругательства.

— Лекарка? — в ее голосе прозвучало недоверие. — Баба?

Я сжала короб с травами покрепче. Да…отвыкла я от простого говора.

— Да я женщина – лекарь. Меня прислал дивизион, о чем было сообщено в письме. Надеюсь теперь и вы представитесь?

Женщина нахмурилась.

— Почты давненько не было! А можа и почтальона упырь сожрал! Откудась мне знать, что не врете?

Я вздохнула, благо хоть не убрала далеко назначение. Поэтому с легкостью могла предъявить его.

Официальное, с королевской печатью и подписью, все, как положено!

— Марфою меня зовут, я служка. Женщину лекарку то мы и не ждали, — сказала она с интересом и презрением. – Чай, чем вы так дивизиону насолили, что вас сюды сослали? Баба вы видная. Неужто замуж не взяли?

Взяли, а потом с позором выбросили на улицу.

Отвечать я конечно же не собиралась. Тем более, когда ко мне обращались в таком тоне. Если уж вести диалог, то с кем-то более уважительным.

Благо больше держать меня на ултце не стали и пропустили внутрь. И уже на пороге в нос ударил запах затхлости и плесени.

— Хозяин не в себе, — служанка засеменила вперед, ведя меня по скрипучим половицам. — Мужики-то лекари от него отказались. Не лечится он, из комнаты не выходит, только зря время тратить.

Я огляделась. Дом был добротный, но заброшенный, будто его давно покинула жизнь. Пыль лежала толстым слоем на лавках, занавески пожелтели, а в углах висела паутина. Ни уюта, ни тепла, словно здесь уже много лет никто не жил.

Сложно было поверить, что прославленный генерал-дракон доживал здесь свой век…

Сложно было поверить, что Яр…умирал именно здесь.

В душе кольнуло… По полученному письму он был совсем плох.

— Я хочу поговорить с женой господина, — тут же сказала я.

— Так не живет она здеся! Все в столице, на приемах, — служанка буркнула, даже не обернувшись.

Меня словно ударили чем-то в грудь. Значит, пока муж здесь чахнет, у нее пиры да балы?

— А слуги где? — не удержалась я.

— Да кто ж тут останется? Все за барыней в город подались.

Это объясняло творившейся беспорядок.

— А вы?

Служанка запнулась, потом махнула рукой:

— Да мне куда в мои-то годы? Тут и изба моя рядом.

Что-то в ее тоне было неискренним, но допытываться я не стала.

— Чай отдохнете, а потом…

— Нет, я не отдыхать приехала, — тут же резко сказала я.

— Так с дороги-то…

— Я хочу увидеть господина сейчас, — твердо заявила о своих намерениях. – Я приехала лечением заниматься, а не спать.

Служанка явно была недовольна моим решением. Но она повернула на лестницу. Мы поднялись на второй этаж где прошли по небольшому коридору и остановились у дубовой двери. Внутри все замерло…

Рука против воли потянулась к волосам, как…как раньше. Глупый жест!

— Господин, к вам лекарка, — постучала в дверь Марфа.

Ответа не раздалось.

— Господин, — постучала она снова, а после вздохнула. — Чай спит, — пробормотала она. И вы пока отдохните.

— А если ему плохо? – возмутилась я.

— Господин велел не тревожить.

— Но если ему нужна помощь…

Марфа только махнула рукой.

— Господин сам может решать…

Да что он может решать. Если он при смерти!

Дослушивать я не стала приложила руку к замку, прочитав простенькое заклинание. Замок сверкнул.

— Да что же вы творите, — запричитала Марфа, а я в минуту оказалась в комнате.

Дорогие мои читатели, добро пожаловать в мою новинку! Это мой первый самостоятельный проект за 1.5 года. Я вернулась из декрета… Моему дракончику год и четыре месяца. И он дает маме немного времени, на, что она очень любит.

Пока я очень переживаю. Я сильно-сильно соскучилась по общению с вами! Буду очень рада любой вашей активности! Сейчас ваша поддержка нужна мне, как никогда.

Очень вас люблю, обнимаю и желаю приятного чтения!

Спасибо, что вы со мной

Глава 2

Анна

Первое что бросилось в глаза, это распахнутое настежь окно. Ледяной ветер гулял по комнате, заставляя дрожать пламя единственной коптилки.

— Лада милостивая, да вы совсем без ума! – вырвалось у меня, и я, не сдерживаясь, бросилась к окну. Мои пальцы цепко ухватились за раму, и с глухим стуком створки захлопнулись. За окном был ужасный мороз, здесь в горах было холодно так, словно глубокая зима, даже осенью. – Можно умереть от такого холода! Кто-то должен следить за таким…

Я уже хотела обругать служанку, но, когда повернулась…

Сердце пропустило удар.

Мужчина в инвалидной коляске. Длинная неухоженная черная борода. Вместо одежды какое-то рванье… Но все еще крепкие руки и большие плечи.

Ярромир…

Он сидел в самом темном углу.

Я застыла, словно забыла, как дышать.

Он медленно повернул голову… Глаза…Все еще его яркие зеленые глаза.

Он… он не умирает?

— Это... ты? — голос его был хриплым, но в нем дрожала надежда.

Я замерла, стараясь сдержать слезы.

— Рада, ты приехала? – спросил меня Яр и подкатил коляску. Мы столкнулись глазами и его взгляд изменился. Из мягкого и доброго, стал… безразличным.

— Нет, — ответила я, сдерживая дрожь в голосе. — Это я… Аня. Анна Мироновна, лекарка…

— Лекарка, значит, — пробормотал он. — Можете уходить.

Я застыла, не веря в услышанное.

— Разве ты…не помнишь меня?

— Я не разрешал вам переходить на ты, — он резко перебил меня, разворачивая кресло к окну, которое я только что закрыла. – Повторюсь, вы можете быть свободны.

В комнате повисло тягостное молчание. Пыль кружилась в полосах тусклого света, который пробивался сквозь грязные стекла. На столе стояли заплесневелые тарелки, кружка с засохшим на дне отваром.

— Вы... не знаете, когда приедет барыня? — вдруг спросил он тихо, и в его голосе прозвучало что-то болезненно-нежное. – Она вас прислала?

— Нет, — ответила я твердо. — Меня прислал не она. Меня направил дивизион.

Он не пошевелился, но я увидела, как его костяшки побелели от того, как он обхватил подлокотник кресла.

— Тогда вам здесь делать нечего, — прошипел он.

— Я приехала помочь.

Он фыркнул, и этот звук перешел в хриплый, надрывный кашель. Я шагнула вперед, но он отмахнулся.

— Когда т..вы в последний раз ели что-то горячее? — спросила я, оглядывая грязную посуду.

У него была потеря памяти? Почему об этом никто не говорил? И как давно он никого не помнит?

Он снова нехорошо закашлял и внутри все оборвалось от этого звука.

О чем я вообще думаю…

Он жив! Он не умирает! Что…Что еще нужно!?

Потеря памяти обычное дело при таких травмах, как и отрешенное поведение больных. Он потерял дракона, а значит его ждет долгое восстановление здоровья…

— Вы принимаете отвары, от кашля и для н…

— Марфа! – Яр закричал так грозно, что я вздрогнула. Служанка мигом оказалась рядом.

— Господин…

— Проводи лекарку, она спешит домой, — твердо сказал Яр

Визуал

Наша герориня - Анна. Она лекарка. Служит на границе с Чернью в мужской академии. Добрая, сильная и справедливая женщина.

Ее муж Вед нашел свою истинную и выгнал ее с сыном на улицу. Тогда главный герой помог ей. Теперь она приехала попрощаться с Яромиром, но оказалось, здесь все не так как она думала...

Ей 37 лет

Наш герой, генерал дракон Яромир. Получил ранение сражаясь на границе с Чернью. Он смог сдержать и убить трех Аспидов. Но сам потерял сущность дракона. О нем слагают легенды. После битвы с Аспидами он уехал жить в уединеное место. Но как мы видим, все не так красиво, как рассказывают легенды

Яромиру 38 лет

Служанка Марфа.

Дом генерала-дракона

Глава 3

Анна

— Пойдемте Анна, пойдемте, — подхватила меня за локоть Марфа, но я тут же вывернулась.

Ну уж нет!

— Меня прислал дивизион… — возразила я.

— А мне плевать, — все так же грозно прорычал Яр. – Мне не нужна лекарка, а значит вы можете быть свободны.

Марфа практически поволокла меня из комнаты. Я могла бы использовать боевое заклинание…Но магия дана не для того, чтобы драться со служанками.

Да и драка, как говорил когда-то Яр, это самый последний аргумент.

Сила…она в уме!

— Но на дворе ночь! – закричала я. – А там лес, ни души и поговаривают, что прорвались утопцы…Неужели вы выгоните меня на улицу на верную погибель!

— Сюды дошли и отсюда дойдете, — ответила вместо Яра Марфа, а на лице генерала скользнула…тень сомнения.

— Я карету отпустила! И я представления не имею куда идти. Еще и в темноте…

— Не придумывайте… Тоже мне барыня….

— Марфа стой, — голос Яра заставил служанку резко остановиться. Она нахмурилась и поджала губы.

Кажется, Марфа мечтала выгнать меня сильнее, чем генерал.

Но Яр…Он всегда был благородным. И даже если он меня не помнил, это должно было в нем остаться.

Дракон тяжело вздохнул.

— Пусть переждет ночь, а завтра…Проводи ее.

Я выдохнула.

— Но вы… — попыталась возразить Марфа.

— Я все сказал, — резко отрезал он, а после отвернулся к окну.

Не прошло и секунды, когда комнату снова разорвал кашель.

Мне это очень не понравилось. Но лучшее, что я могла сделать, это уйти, пока меня не выставили насильно…

Марфа закрыла тяжелую дверь и…заперла ее. Кинув на меня говорящий взгляд. Запирала она явно не генерала от меня. А меня от генерала.

— У него потеря памяти? – спросила я.

Марфа наморщила нос.

— Не вашего ума дела! Завтра проснетеся и сразу в градъ.

Служанка гордо качнула бедрами и повела меня в другую сторону…Так дело не пойдет! Здесь творится что-то очень странное. И конечно же пока я не узнаю, что, я никуда не уеду!

Надеяться на добрые намерения Марфы не приходилось, но я вспоминал беспроигрышный аргумент…

Достала из-за пазухи мешочек, он звякнул, и Марфа слегка замедлила ход. Золотые монетки сверкнули в свете лампы.

— Генерал мой старый друг, — сказала и отсчитала три монетки…золотых монетки. И Марфа сильнее замедлила шаг, можно сказать, что теперь она не бежала, а медленно шла рядом. — И я очень за него переживаю. А вы…Я вижу вы его верная служанка. Так помогите мне по-доброму, узнать, что с ним.

Марфа остановилась, она кинула взгляд на монетки, а потом на меня. Вид у нее был такой, словно она торговалась сама с собой… Поэтому я достала из мешочка еще две монетки.

Это была приличная сумма. За такую можно было купить целых две коровы.

Марфа огляделась по сторонам. Словно мы здесь не одни, а потом сама быстро схватила монетки у меня из рук спрятав их себе в карман. Монетки звякнули об что-то ударившись…Интересно что Марфа с собой носила? Другие монетки? Или…может…Нож? Чтобы резать незваных гостей. Хотя зачем, ведь гости наверняка и сами могут умереть, например, задохнувшись пылью!

Спрятав деньги, Марфа улыбнулась. И улыбка была настолько неискренней, что подозрения снова вернулись к ножу.

— Так вы поможете мне?

— Помогу деточка, помогу… Ох и бедный наш генерал. После падения голову ушиб и многое он позабыл.

Значит потеря памяти…

— Но он помнит, что он…генерал? И свою жену?

— Ну как помнит? Барыня ему рассказала, а так… Половину он уж точно не помнит. Память отшибло и мозг отшибло, поглупел. Совсем не уме.

Последняя фраза мне не понравилась. Что значит не в уме? По моему мнению он был весьма…адекватным. С учетом того, что живет в развалюхе, с потерей памяти. А жена по балам катается.

Я дернулась от непонятного звука.

— Кашляет он, аж стены дрожат! Громко кашляет, спать не дает, — с возмущением проговорила Марфа и остановилась у двери. – Тута спать будете.

Сказала она, открывая дверь, в нос снова ударил запах пыли. Гостеприимство здесь было на высоком уровне…

— Вы даете ему что-то от кашля? – тут же спросила я. Марфа плечами пожала.

— Что лекарь приписал, ношу ему каждое утро. А толку то? Кашляет и спать не дает, — повторила Марфа.

Ее Яр совсем не интересовал. Только то что спать ей тут видишь ли не дают…Я потушила внутри огонь гнева.

Не время… Нужно узнать, как можно больше!

— Что ему приписал лекарь? – это был очень важный вопрос. Ведь я могла сделать какой-нибудь отвар от кашля уже сегодня.

— Травы какие-то, — буркнула Марфа.

— Какие?

— Не знаю, — тряхнула она плечами. А вот это плохо. Если Яр принимал отвар недавно, то смешивать его с моим может быть опасно.

— А что у него с ногами? Он не встает… — Последнее отозвалось болью. — Но почему?

Марфа снова пожала плечами.

— Не знаю, — устало ответила она.

— Но лекарь же проводит какое-то лечение?

— Не знаю, — повторила она.

— Лекарь вообще приходит? – уже с раздражением спросила я.

— Бывал.

— Когда?

— Не помню, — пожала плечами Марфа.

Это был самый дорогой и бесполезный источник информации. Мне явно понадобится помощь.

— Как часто здесь почта ходит?

Марфа как-то не по-доброму сощурилась.

— А зачемесь вам почта? Вы завтра уезжаете…

— Я может в городе задержусь. Понравилось мне у вас, — соврала я. – Хочу вот написать, что прибыла.

Марфа хмыкнула.

— Зависит от настроения гор, — пробормотала она.

— Настроения гор?

— Ну так снегом не засыпеть то почта раз в неделю, а коли снегом засыпеть, то как придется. Да и тута граница рядом с Чернью, так что…бывает и раз в месяц.

Да, граница с Чернью. Это я знала…

Чернь, снежный лес, она же тайга…

Огромный лес, наполненный опасными магическими тварями. Источник магии, нашей силы и он же наше проклятье.

Глава 4

Яромир

Я открыл окно.

Холод приносил облегчение. Как и ржание моей кобылы в стойле. Она единственное дорогое, что осталось со мной. И я следил, чтобы за ней хорошо ухаживали. На себя мне уже было по большей части плевать.

В ушах все еще звенел голос: мягкий, теплый, но... чужой.

Рада...

Она не приедет.

Я знал это. Потому что…Потому что помнил причину, по которой я оказался здесь, а она уехала. Я помнил ее глаза, тогда…

Но каждый раз, когда скрипела дверь, каждый раз, когда в доме раздавались шаги, я ловил себя на мысли, что это может быть она…

А потом в комнату ворвался этот запах.

Легкий, как летний ветер. Смесь полевых цветов и чего-то еще... чего-то, от чего сжалось сердце. Рада… Я даже не обернулся сразу, испугался, что образ рассыплется, как всегда. Но когда услышал голос...

Это была не она.

Анна…

Аня?

Имя будто звенело где-то в глубине памяти, но я не мог вспомнить, откуда его знаю. После травмы многое стерлось. Иногда мне казалось, что так даже лучше. Потому что я не хотел помнить свою жизнь до того, как стал…стал таким!

Все чего я хотел, это чтобы хоть немного прошла эта боль!

Она была везде. В костях, в мышцах, в каждом вздохе. Даже сон не спасал! Теперь еще и кашель…

Дверь скрипнула. По шагам я легко определил Марфу...

— Барин, я поесть принесла, — буркнула она. На столе оказалась миска с какой-то серой кашей… Это лечебное питание. Такая дрянь… И не помогало. Лучше уже сдохнуть с голода.

— Спасибо, — тихо сказал я. Служанка не виновата, что мне предписали есть эту гадость. – Как моя лошадь?

Марфа, уперла руки в бока.

— Жрет и сре… И спит. Как обычно.

— Ее достаточно хорошо кормят?

— Лучше, чем людей, — буркнула она.

— Хорошо, следи, чтобы у нее было все должное.

После этого меня снова одолел приступ кашля. Легкие горели так, что казалось здесь совсем нет воздуха.

Еще и Марфа не уходила…Стояла над душой.

— Что еще? – спросил откашлявшись.

Первые слова всегда давались с трудом.

— Чай, зря бабенку оставили. Досужая, глаза бегают, вопросы задает...

— Это мое решение, оно не обсуждается, — жестко отрезал я.

Марфа хмыкнула.

— А на случай, если… — Если это произойдет снова… А оно произойдет, просто неизвестно когда. — Закрой лучше замки, заговоренным ключом, чтобы она не могла применить заклинание.

Марфа кивнула и наконец ушла.

Замок щелкнул, шаги затихли, и снова остался только ветер.

Если лекарка узнает...

Марфа права. Надо было выгнать ее. Сейчас. Пока не поздно.

Но...

Ночью в лесу опасно. Утопцы, лешаки, навьи… А она всего лишь слабая женщина, без защиты.

Перед глазами снова всплыло лицо этой Анны: доброе, с глазами, в которых читалось что-то... знакомое.

Наверное, мы действительно были знакомы, но сейчас…Какая разница?! Это не поможет, если она узнает…

Перун, помоги мне пережить эту ночь и сохранить тайну…Тайну из-за которой я оказался здесь.

Глава 5

Анна

— Кому ты будешь нужна? Так еще и с довеском, — прорезались в памяти слова моего бывшего мужа.

Он выгнал меня ночью, в зиму с ребенком.

Ведамир нашел свою истинную и мы оказались ему не нужны. Он отказался не только от десяти лет брака, но и от сына. Обрек меня и Мира на позор…

От меня отказались все, даже дальние тетушки. И мы бы сгинули с ребенком на улице если бы не Яромир.

Он единственный протянул руку помощи. Ему было плевать на мнение тех, кто перешептывался и тыкал пальцами. Плевать на слухи, мою репутацию и позор.

Благородный генерал-дракон, о котором слагали легенды… Теперь здесь…

Провела пальцем по столу и сморщилась. Огромный налет пыли. На таком нельзя писать письмо.

Это не дело.

Открыла короб в поисках нужного.

И сейчас хорошо поняла, что в нынешней ситуации я очень плохо его собрала

Но оно ведь немудрено. Я приехала прощаться. И собирала его с расчетом, что проведу здесь не больше пары часов.

Больше ведь и жена не позволит. Как бы мне не хотелось держать его за руку в последние минуты, я не имею право на такое…НЕ имела. Но сейчас меня точно никто не выпроводит.

Короб я собирала наскоро… Закинула все что лежало на виду и конечно же травы. Ведь у меня они всегда лежали наготове…На то я и лекарь. Хотя даже их было у меня достаточно мало.

Так…травы, чернила, бумага,бинты?

Последнее не раз было полезным в самых сложных ситуациях и выручило меня сейчас. Может смерть от кровотечения мне и не грозит, но от грязи я точно готова потерять сознание.

Отмотала солидный кусок и вытащила нож из за пазухи. Он был одним из главных предметов на границе. Но для обороны я его ни разу не использовала, только для того, чтобы перерезать бинты. Хотя признаться, когда на счету каждая секунда, я рвала их и руками.

Отрезав бинт наконец прошлась им по столу.

Я со всех сил старалась оттереть слой пыли, но результат не удовлетворил.

Зато я несколько раз чихнула, и у меня стал чесаться нос.

Не то, чтобы я была привередливой к чистоте. Но есть определенная разница между небольшим беспорядком и ночью проведенной в хлеву.

Да и я была настолько на нервах, что сидеть сложа руки просто бы не смогла.

Отрезала еще бинт. Здесь нужна вода…

Поэтому прошла с бинтом в уборную, где взгляд упал на грязный умывальник и зеркало.

Да в доме была всего одна служанка…Но неужели нельзя было поддерживать хоть какой-то элементарный порядок? Хотя бы застелить мебель тканью, чтобы не покрывалась пылью?

Вода была ржавая. Пришлось стоять некоторое время, прежде чем пошло что-то хоть более-менее нормальное. И все это время я крутила в голове нашу встречу с Яромиром.

Яромир не умирал! Он…он НЕ УМИРАЛ!

Он был слаб, кашлял, но он жил. А ведь я ехала сюда, думая, что застану его на смертном одре.

Одно это внушало такую надежду, что я не могла усидеть на месте! Мне хотелось быть с ним, смотреть как он ест, как пьет отвар от кашля! Но вместо этого я только слушала как он страдает и оттирала пыль.

Я одна здесь не справлюсь. Яр просто выставит меня за дверь… Мне нужна помощь.

Наконец очистив стол, я вытерла пот со лба и поставила короб. След за ним достало перо, чернила и бумагу и…письмо. Оказалось, его закинула тоже, хоть и на самое дно.

Странное письмо, без печати и подписи. Но именно оно заставило меня биться, чтобы получить направление сюда…

Глава 6

Анна

Достала письмо и прочитала снова… Хотя я читала его столько раз, что запомнила каждое слово. Да и что там было запоминать, всего пара строк…

Яромир при смерти. Если желаешь проститься — спеши. Другой возможности не будет.

На этом конец. Злая шутка?

Последнее, что я слышала — генерал дракон получил сильное ранение исполняя свой долг на границе. В ту ночь я не сомкнула глаз, плакала и молилась милостивой богине Ладе за его здоровье.

Яр выжил…Но потерял дракона. Мир, мой сын писал ему…Но ответа не пришло.

Спустя несколько не отвеченных писем. Я узнала, что генерал дракон сменил столичную усадьбу на более уединенное место. Где доживает свой век с молодой супругой.

Помню какое разочарование постигло Мира, что Яр ему больше не отвечал. Он несколько дней не уходил с тренировочного поля. Мир пытался заглушить боль от потери человека, который заменил ему своим примером отца.

Я наделась он напишет, но…он больше не писал. Имел конечно же на это полное право. Хотя в душе все болело и горело. Я давно перекатила с ним общение. Из-за…своих чувств. Он женат. А я…Я так и осталась в академии посвятив свою жизнь больным.

Но вот Мир…Они регулярно переписывались. И я была искренне рада узнавать, что у Яра все хорошо…Теперь же он оборвал все общение и я снова потеряла его…

Прошли годы, прежде чем я получила этот клочок бумаги. Он пришел именно мне, не Миру… Но…Почему? Кто его отправил? И правда ли это?

Я стала допытываться до всех, кто мог переписываться с Яром… Все рассказывали мне про его доблесть, как он спас сотни жизней на поле боя, но…Никто не знал где он сейчас.

Но свыше, должны были знать. И так как адрес просто так мне никто бы не дал, я пошла на хитрость.

Каждый военный имел право на осмотры лекаря от дивизиона. И я подала прошение на личный визит. Да, сам он прошение не подавал, но…

О нем давно никто ничего не слышал. И если до его здоровья интереса не было, то ведь генерал в отсавке должен был получать жалование! А если его в живых нет, а жалование платят впустую? Такие случаи бывали и уже не раз…

Я постаралась привести самые надежные аргументы.

А после долго ждала ответ…И наконец получила разрешение. Адрес и официальное назначение. Его высылали дважды. Один экземпляр мне, другой на адрес генерала.

Точка на магической карте показывала густой лес и горы. Граница… Я была сильно удивлена, что там вообще кто-то жил.

Но взяв отгульные на работе, поехала неизвестно куда…Всю дорогу, сердце болело…

Я представляла, как увижу его в последний раз. Как дотронусь до руки, как поблагодарю его за все…ЗА ВСЕ! Но… ВСЕ ОКАЗАЛОСЬ СОВСЕМ НЕ ТАК!

Яромир не умирал!

Почему его бросили в этом полуразрушенном доме? Почему жена в столице, а не рядом с мужем? Почему Марфа так яростно пыталась выпроводить меня, словно боялась, что я что-то узнаю?

Я спрятала письмо обратно и твердо сжала губы.

Я не уеду.

Не до тех пор, пока не пойму, что здесь происходит.

А если Яромир действительно потерял память…

То я помогу ему вспомнить, кто он такой.

Для начала, нужно было известить Мира о том, как я добралась. Признаться, я…Я не сказал ему куда еду. Сказала, что просто хочу отдохнуть.

— За столько лет? – удивился тогда он и улыбнулся… — Матушка, неужто замешан мужчина? Тот офицер, с усами? У него кажись тоже…отпуск.

Я смутилась от такого вопроса. Сын стал таким взрослым что уже мог задавать неловкие вопросы.

Офицер с усами, Влас… Просто хороший друг! За годы службы среди мужчин у меня было много хороших друзей и…мужчины которым я нравилась, тоже бывали.

Но для меня все они, не больше, чем друзья.

— Совпадение. А я просто хочу отдохнуть…Поеду на родину, на могилку к бабушке… — пробурчала я тогда.

Мир точно понял, что я вру. У него была говорящая улыбка… Но совсем не понял, о чем я вру.

Может и стоило сказать?

Но он так тяжело переживал этот разрыв с Яром. И я не хотела бередить старые раны. Делать ему так же больно, как было мне…

Но теперь, я не знала, как сообщить о происходящем здесь.

Потерла переносицу и вздохнув взяла перо в руки.

Лучше пусть увидит сам! Объяснить все в письме будет сложно.

Дорогой мой, я доехала хорошо. Со мной все в порядке, но один человек нуждается в нашей помощи. Я сейчас нахожусь в селе Таежное, и прошу тебя приехать. Я не могу объяснить причины в письме, но когда ты приедешь, то все поймешь сам. Прошу выехать сразу как ты получишь это письмо. Мы находимся близко, но в горах. Настоятельно прошу тебя использовать безопасный путь, который я отметила магией на карте. С любовь твоя мама.

Кроме сына мне больше было некому писать. Да, за годы в дивизионе у меня появилось много уважаемых друзей. Но я не доверяла, как сыну никому.

Сейчас это совсем не тот мальчик. Он сильный высокий воин, младший куратор курсантов в академии… Несмотря на то, что он сам только достиг возраста призыва, Мир уже зарекомендовал себя достаточно, чтобы стать младшим куратором. Такой взрослый…Мужчина!

Да и я совсем не та. Даже постаревшее зеркало показывало мои морщинки. Мне скоро уже сорок…

Но я не считала это поводом для уныний! Как и то, что я была одна…Я вовсе не одна! У меня есть мои больные, моя академия, мой сын!

Из мыслей вырвал приступ кашля. У меня сердце болело от этого звука.

Мне хотелось ворваться к нему, заставить Марфу дать ему мой отвар — из чабреца, мать-и-мачехи, корня солодки… Но я не знала, что он уже принимает. А вдруг смешение трав навредит? Марфа эта совсем ничего не знает…

Нужно встретиться с лекарем Яра.

Я сложила письмо. Дойдет ли оно? Марфа говорила, что почта здесь крайне ненадежная.

Пальцы сами потянулись к ладанке, которая висела у меня на груди. Да может мне Лада…

Перед глазами встала наша последняя встреча. Он вернул мне ладанку, которую я потеряла при знакомстве.

Глава 7

Анна

Усталость валила с ног. Спать хотелось так, что веки слипались. Вот только кровать, простоявшая годы без ухода, выглядела смертельной ловушкой для лёгких. Если я сейчас рухну на эти простыни, то задохнусь в облаке пыли.

Пришлось брать дело в свои руки.

Я сдернула с кровати одеяло, подушку и простыню, затем подошла к окну. Рама скрипела, неохотно поддаваясь, но благодаря магии, удалось открыть окно

Ветер тут же рванул в комнату, завывая в щелях, словно невидимый зверь.

Размахнулась и ударила тканью о подоконник. Облако серой пыли взметнулось в воздух, подхваченное ветром, и тут же унеслось в темноту. Повторила раз, другой, пока ткань не перестала оставлять на дереве грязные отпечатки. Подушку пришлось колотить особенно яростно, из неё вырвалось такое густое облако, что на мгновение заслонило луну.

Просто ужас! Мне пришлось повозиться, прежде чем на этом можно было спать.

Следующая война была с оконной рамой. Если сначала я не могла ее открыть, то теперь…Теперь я не могла ее закрыть! Помогла все та же магия.

Фух.

Я бы оставила окно слегка приоткрытым, но так недолго словить студъ*.

Здесь было так холодно, что впору ищи Марфу и требуй затопить … Неудивительно, что Яр заболел в такой холодине! Завтра надо с этим как-то разобраться…Может…Может у него нет денег?

Но у меня достаточно накоплений, чтобы помочь Яру, в случае если он по какой-то причине потерял свои деньги. Теперь достаточно.

Мой отец ведь тоже умер в долгах, несмотря на то что был воином. Может Яр так же помогал расширять академию? А теперь жалования не хватало…

В любом случае если у него нет денег, я уверена, что причина была самой благородной. Ведь это же…Яр!

Даже если он меня выставит, я могу сама все оплатить…В любом случае далеко я не уеду. Найду место как можно ближе к нему и вылечу, против воли.

Одеяло было не очень теплым. Не пуховым…А каким-то…очень уж тонким пледом.

Но усталость от дороги даже в такой холод свалила меня в сон.

Спала я беспокойно, просыпалась то от того, что немного замерзаю, то от кашля Яра… И вот тишина.

Кажется, я даже смогла проспать пару часов прежде чем из сна меня вырвал оглушительный треск. Где-то рухнула мебель? Я подскочила с кровати… Тишина.

Только завывание ветра в щелях старых стен. Показалось?

Но нет…

Из глубины дома донеслось нечто, от чего кровь застыла в жилах.

Рык.

Глухой, хриплый, наполненный такой яростью, что по спине побежали мурашки. Это не был звук, который мог издать человек.

Но это рычание я его уже слышала!

Так рычать мог только дракон… Раненый, умирающий дракон…

Студъ – простуда.

Глава 8

Анна

Я рванула к двери, но ручка не поддалась – заперто! И когда Марфа успела меня закрыть? Да и с какой целью? Побоялась что я украду желтые занавески или проникну в покои Яра? Неважно…

— "Отпереть!" — прошептала я, прижимая ладонь к замку, но магия не сработала.

Меня закрыли заговоренным ключом! Подумать только!

Но я не зря работала лекарем в мужской академии.

Отступив на шаг, я с силой ударила по петлям подошвой сапога — раз, другой, третий... Дерево треснуло, и дверь с грохотом рухнула наружу.

Рык раздался снова.

Яромир…

Я бросилась на звук и оказалась перед дверью Яра меньше, чем за минуту… Дверь открыта, а за дверью…

Меня прошибло волной ужаса…

Яр лежал на полу, скрючившись, как раненый зверь. Его пальцы впились в половицы, оставляя кровавые царапины. Глаза были закачены, из горла вырывались хриплые, нечеловеческие звуки.

Марфа стояла в углу, шепча молитвы, размахивая каким-то пучком трав.

— Что ты делаешь?! — зарычала я и тут же кинулась к Яру, но Марфа…Марфа перегородила мне путь!

— Уходи! — прошипела старуха. — Он одержим! В нем злые духи!

Времени договориться с сумасшедшей не было.

Мои руки засветились от магии, служанка тут же отскочила… И я бросилась к Яру.

— Приведи лекаря, сейчас же! – закричала я, упав на колени.

Яр трясся, рычал… Я…коснулась плеча, он завыл… Стал снова скрести руками об пол ломая ногти до крови.

Я резко подалась вперед, прижалась, старясь зажать…ОН был такой сильный, я слишком слабая, но я старалась…

— Тише... тише... Пожалуйста…Ты же вредишь себе, — попыталась я уговорить его и тут произошло неожиданное. Его мышцы расслабились. Он замер…

Я испугалась самого страшного, подняла голову и столкнулась с ним взглядами.

Сердце пропустило удар.

Глаза, еще минуту назад безумные, теперь смотрели на меня — мутные, но осознающие.

— Аня... это ты? — голос его был хриплым, будто израненным. — Ты приехала...

Слезы хлынули сами.

— Да, Яр. Это я. Я…приехала к тебе.

На его лице появилась улыбка…Не безумная нет, не вымученная, не злая…Та сама искренняя добрая улыбка.

— Давай переберемся на кровать, хорошо? Здесь холодно...

Он кивнул и попытался встать, словно не помнил, что не может. Я подхватила его, едва удерживая его мощное тело — но он помогал, старался не давить всей тяжестью.

Я отметила, что пусть и слабо, но он мог шагать!

Когда Яр оказался на постели, его пальцы вдруг сжали мою руку.

— Не видение, — он погладил кожу и по мне пошли мурашки. — Настоящая…Аня…

Прошептал он и тут же закрыл глаза.

Пальцы расслабились, тело тоже…Положила руку поверх его…Сердцебиение такое…спокойное. Он…заснул?

Глава 9

Анна

Рассвет застал меня на краю его кровати. Всю ночь я не смыкала глаз. Сжимала его горячую ладонь в своих дрожащих пальцах.

А еще…еще я плакала. Тихо…Не издавая ни звука.

Я прикасалась к его лбу, боялась, что начнется лихорадка…Но температура оставалась нормальной. Он спал спокойно, будто ничего не случилось.

Я ждала лекаря. Но Марфа…Как она исчезала, так и не появлялась. Ни она, ни целитель.

Сколько я так просидела? Полностью потеряла счет времени. Для меня был только Яр…

И мои мысли которые блуждали вокруг него.

И вот — его веки дрогнули.

Я затаила дыхание.

Яромир открыл глаза. Я выдохнула. Слава Богам!

— Как ты себя чувствуешь? — прошептала я, не в силах сдержать улыбку.

Яр же непонимающе на меня посмотрел, а после…он резко выдернул руку и отодвинулся к самому краю кровати.

Его взгляд изменился, стал холодным и…презрительным.

— Почему лекарка в моей спальне? – его голос прозвучал хрипло, но четко.

Я замерла.

— У тебя был приступ, я...

— Приступ? – перебил меня он и нахмурился. Окинул взглядом руки и его лицо…Оно исказилось гримасой ужаса.

— Да ты…рычал… Я вижу такое впервые, но…

— Вон! — он перебил меня, указывая на дверь. — Сейчас же.

— Яр, ночью ты назвал меня Аней…Значит твоя память…

— Я сказал вон! – снова перебил меня он рыком. Никогда раньше в жизни, Яромир не позволял себе говорить со мной в таком тоне. Это сбивало с толку. Впрочем, с толку сбивало все, что происходило в этом доме! Абсолютно все! И где вообще Марфа с его лекарем?Мне нужны были ответы!

Взгляд Яра скользнул к окну, где первые лучи солнца пробивались сквозь грязные стекла.

— Утро. Можешь уезжать.

Мое сердце сжалось.

— Яр я твой друг, — твердо сказала я. – Я Анна, мы…

— Понятия не имею, кто ты такая, — он скривил губы, — и знать не хочу.

Его слова ударили больнее любого ножа. Но прежде чем я успела ответить, его тело содрогнулось от приступа кашля.

— Я никуда не уеду. Пока не вылечу тебя!

— Марфа! — прохрипел он – МАРФА!

Закричал он, набрав в легкие воздуха.

Тишина.

Его глаза расширились. Он огляделся, будто впервые заметил, что в доме слишком тихо.

— Она... не приходила с ночи, — честно сказал я. – Должно была привести твоего лекаря, но пропала.

Новый приступ кашля сотряс его тело.

Он кашлял так сильно, что казалось задохнется. Это было очень плохо. И медлить больше уже было нельзя. Сегодня он ничего не пил, а значит я могла попробовать дать свое.

— Я приготовлю отвар, — твердо сказала я, когда он судорожно втягивал воздух, – А после мы обсудить план твоего лечения с лекарем. Марфа наверняка уже вернется хотя бы к тому времени

Глава 10

Анна

Я вышла в коридор, оглядываясь в поисках Марфы. Пусто.

Сердце ныло от нашего с Яром общения. Мне было по-настоящему больно за него. Даже больнее, чем его неприязнь ко мне.

— Марфа? – позвала служанку я, в ответ тишина и свист ветра. Значит она и правда ушла. Но неужели лекарь живет так далеко? По ощущениям прошло несколько часов…А если бы Яру помощь понадобилась срочно?!

Конечно я могла бы эту помощь оказать сама… Но ведь я приехала только вчера, а если бы меня не было рядом?

К своему стыду, я не знала, что именно происходило с Яром… То, как он рычал, словно… словно дракон. Но в нём не было магии!
Что это? Я сделала главное и самое логичное предположение – посттравматический синдром.
Такое часто бывало с теми, кто возвращался с фронта. Симптомы могли быть самыми разными.

В пользу моего довода говорило и то, что Яр меня узнал. Когда у человека случаются приступы, мозг работает по-другому. Он словно остался на фронте и пытается выжать максимум из того, что возможно. Это прежде всего вопрос выживания. Я думаю, что потеря памяти только ухудшала состояние генерала. Мозг сходил с ума, путаясь в событиях.

Не зря старые знахари шептали: «Раны тела затягиваются быстрее, чем раны души». Посттравматический синдром — штука коварная. Мозг, переживший ад, словно застревает между двумя мирами: «здесь» и «там».

Я видела разные проявления этого синдрома, но… я не видела, чтобы кто-то мог так имитировать рычание дракона. Хотя на что только не способен наш мозг, если он травмирован…

В любом случае, мне нужен был лекарь, который уже лечил Яра. Возможно, его мнение расходилось с моим, и он мог знать что-то, чего не знала я.

— Где шляется эта женщина? — Пробормотала я, направляясь к кухне.

Холод. Он пробирал до костей. Я провела рукой по печной трубе… ледяная. Как можно было не топить в такую погоду?

Даже в самых бедных семьях копили на дрова в лютый мороз. Это не роскошь, это жизненная необходимость.

Резко распахнула дверь кухни. Грязь, паутина, заплесневелые остатки еды в горшках. Здесь вообще готовили? Или его морят голодом?

Холод один из самых страшных врагов даже здорового человека. Можно сидеть на воде и хлебе, но, чтобы топила печка! Здесь же ни печки, ни воды, ни хлеба!

Я вздохнула и закатила рука.

Ну что ж, начнем с малого.

Необходимо приготовить отвар от кашля. Поэтому поднялась в свою комнату и вот здесь меня ждало второе большое потрясение.

Мой короб открыт! А комната… ее как будто разнесли прокуды!

Здесь кто-то рылся…Марфа?

Тут же полезла смотреть что исчезло. У меня было не так много…Но. Пропал мешочек с золотом!

Этого просто быть не может! Как она могла!

Пока Яр там возможно умирал, она обчистила меня!

Но больше удивило другое… Марфа украла мою чернильницу. Бумагу и даже письма!

Зачем ей все это! В голову закрадывались всякие нехорошие мысли. Внутри горело от гнева. Я сжала кулаки.

— Вот же хмыстень окаянная! *

Хоть травы не взяла.

Достала из сундука мать-и-мачеху чабрец и корень солодки и спустилась вниз.

Нужно было разжечь огонь в печи. Сейчас все остальное неважно! Нужно напоить Яра отваром и накормить горячей едой.

Ведь Марфа не вернется! И судя по кашлю никакого лекаря вообще не бывало здесь!

Дрова затрещали, наполняя кухню теплом. Я поставила котел с водой и открыла погреб. Овощи еще были, пусть и замороженные. Значит все же здесь готовили… Хоть иногда.

Кашель Яра доносился даже до кухни. Мой гнев разгорался! Найти бы эту Марфу и прижать к стенке!

Но сейчас это не представлялось возможным…Поэтому всю свою злость я направила на то, чтобы покрошить овощи в постный суп.

Нужно больше дров, больше горячий еды и больше тепла.

Нужно поставить Яра на ноги. Сейчас это самое главное.

Прокуда* — дух проказник, чем-то похож на домового. Но изображается в виде ребенка.

Хмыстень окаянная* — проклятая воровка. Пополняем с вами запас старославянских ругательств: D

Глава 11

Анна

Я несла поднос с дымящимся бульоном и отваром, но дверь в комнату Яра оказалась заперта.

Опять? Ручка не поддавалась. Я дернула сильнее, дверь не поддалась.

Что за мания запирать все двери!

— Открывай! — постучала я в дверь, но в ответ — тишина.

Только когда я приложила ладонь к дереву, то почувствовала слабый сквозняк.

Он снова открыл окно!

За дверью раздался какой-то шорох. Он явно там катается! Не спит, не умирает, а просто сидит в кресле и отказывается открыть мне дверь.

Мои мысли подтвердил кашель.

— Клянусь Перуном, если ты сейчас же не откроешь, я вышибу эту дверь! — крикнула я.

Тишина.

Я сжала кулаки.

— Боги, дайте мне сил... — прошептала я.

Если бы Яр меня помнил, уже открыл бы. Ведь он знал бы, что я всегда сношу те двери, что для меня не открыты.

Благо у меня хватало на это сил, годы тренировок не прошли даром. Поставила поднос с бульоном, выбрала самую слабую точку и…нанесла удар.

— Немедленно прекратите! – раздалось из комнаты.

— Тогда открывай дверь! – прокричала я, а в ответ…Снова тишина.

Ну раз так-то. Удар, еще удар и эта битва была проиграна...но не мной! Замок пал смертью храбрых… Хорошо хоть замки здесь такие же хлипкие как весь дом!

Подхватила подносы и вошла внутрь.

И снова та же картина! Ледяной ветер гулял по комнате, а Яр сидел у окна. Правда теперь лицо выражало хоть какие-то эмоции. На нем читалось раздражение.

— Немедленно уходите, — со злостью прошипел он.

Я вошла, поставив поднос на стол.

— Нет, — ответила я спокойно. — Тебе, необходимо лечение. И если бы ты помнил меня, то знал бы, что я так просто не уйду.

Посмотрела на него в надежде, что вспомнит. Как лекарь понимала, что глупости…Но внутри все же билась надежды.

Увы, он продолжил смотреть на меня таким взглядом, словно готов убить. Очевидно, что он меня не вспомнил…

Его глаза потемнели от гнева, но все остальное... Это вес еще он! Его зеленые глаза, его…подбородок…Его губы…Правда сжаты они в тонкую линию от крайнего недовольства.

— Что вы себе позволяете? – вырвал меня из мыслей его повышенный голос.

— Только то, что предписано уставом….

— Плевал я на устав. Я сказал вам уходить…

— Не трать на это силы, — вздохнула я. – Я не уйду. Я здесь, чтобы тебе помочь…

— Не нуждаюсь я в вашей помощи!

— Мышь, с тобой не согласится…

— Мышь? – недоуменно спросил он. – Что вы несете…

— Да мышь, та самая, что повесилась у вас тут от голода.

Мы уставились друг на друга. Я улыбнулась, а он…он сжал кулаки. С памятью видно генерал потерял и чувство юмора.

— Вы… невыносимая, наглая, женщина. Немедленно покиньте мой дом!

— Ты тратишь слишком много сил, вместо того, чтобы их получать.

Я поставила перед Яром поднос, но ожидаемой радости не последовало

Его рука рванулась к подносу и суп с отваром полетел на пол. Бульон растекся по холодному полу, от которого тут же пошел пар…

Ужас просто. Тут даже полы заледенеденели. Прямо царство Карачуна!

— Я сказал вам уйти.

Он был зол. Дрожал. Но даже сейчас, даже в таком состоянии, Яр оставался вежливым. Все тот же благородный командир.

Мне стало больно.

Я привыкла работать с больными, травмы которых меняли их снаружи и изнутри. Но больнее работать, когда это некогда дорогой тебе человек.

Пусть даже он тебя и не помнит.

Нужно взять себя в руки.

— Если ты не поешь сам, — сказала я тихо, — я привяжу тебя к кровати и буду кормить насильно.

Его лицо исказилось.

— Как вы смеете мне приказывать? Пришли сюда непонятно откуда, непонятно кто…Сломали мою дверь!

— Я восстановлю дверь, сразу как ты поешь…

— Я у себя дома, а не в плену! – прорычал дракон и в голосе угадывались рычащие нотки. – Марфа!

Он заорал так, что было ясно он точно не умирал…Но последовавший дальше кашель дал понять, что только пока…

Как и ожидалась Марфа не появилась

— Куда вы дели мою служанку? – с подозрением зашипел он.

— Она сбежала, прихватив мое имущество! Плохая у тебя была служанка. Очень плохая, — честно сказала я.

Яр застыл.

— Вы врете!

Я вздохнула.

— Но как видишь ее нет. Или я по твоему ее съела?

Яр кинул взгляд на разлитый суп. Потом на меня и…закашлял.

— Ну хватит уже, это сопротивление только вредит…

Яр ничего не ответил, только продолжил кашлять.

— Я принесу еще отвар…

— Не буду я ничего пить. – кое как набрав воздуха в легкие прохрипел он.

— Будешь.

— Нет.

— Тогда я исполню свою угрозу Яр. Я не шучу! Именно так поступают лекари! Они насильно лечат даже тех, кто сам не хочет лечиться.

Он замер в его глазах было столько гнева и негодования, что я подумала сейчас точно разругается, но на удивление…Нет.

Он просто отвернулся, словно меня для него не существовало. Ну чтож… Это уже не отказ.

Карачун* — Морозный дух. Повелитель холода и морозов. Считался злым духом, вторым именем бога смерти Чернобога. Повелителя Нави.

Глава 12

Анна

Я стояла на кухне, наливая горячий бульон в миску, когда услышала скрип колес

Он выехал из комнаты?

Марфа говорила, что он не покидает своей комнаты. Значит, уже прогресс!

Я поставила миску на поднос и вышла в коридор.

Он сидел у лестницы, сжав подлокотники коляски. Его взгляд, полный ярости, был прикован к ступеням, будто они лично его оскорбили.

— Я только приехала, а у тебя уже улучшения, — заметила я, подходя ближе. — Завтра, глядишь, и до сада доберемся.

Он медленно поднял на меня глаза. Взгляд был настолько горящим ненавистью, что, кажется, мог бы прожечь дыру в стене.

— Где Марфа? — прошипел он.

Я вздохнула.

— Я ведь сказала, она сбежала и прихватила…

— Марфа! — его крик раскатился по дому.

В ответ, как и ожидалось последовала мертвая тишина.

— Марфа! – снова заорал он, мне кажется даже стены задрожали.

И снова кашель, хорошо в этот раз хоть непродолжительный. Но этот кашель…Я прям чувствовала его боль на себе.

— Тебе нужно поесть и выпить отвар, — сказала я, возвращаясь к первоначальной цели.

Он проигнорировал мои слова, продолжая смотреть на лестницу, как будто хотел спуститься.

— Почему ты на втором этаже? — спросила я. — Тебе же было бы удобнее на первом.

Наконец, он повернулся ко мне, и на его лице появилось что-то вроде ехидной усмешки.

— Будь я на первом этаже, — произнес он отчетливо, — мне действительно было бы удобнее... сбежать. Вы…захватчица.

Я не смогла сдержать улыбку.

Яр… Даже к захватчице обращался на вы…

— Хорошо, что у дракона сохранилось чувство юмора. Но я не захватчица. Всего лишь лекарка... Моя задача, поставить тебя на ноги.

— Марфа! — снова рявкнул он.

Я устало вздохнула.

— Что, генерал так ненавидит бульон, что готов объявить ему войну?

Штука показалась мне смешной, но Яр только сощурился.

Он не удостоил меня ответом. Просто резко развернул коляску и направился обратно в комнату.

Я наблюдала, как он исчезает за дверью.

Если это попытка сбежать, то явно неудачная.

Вернувшись на кухню, я собрала поднос покрепче миска с бульоном, ложка и отвар.

Только как бы это еще заставить Яра все это съесть и выпить?

А если надавить на его чувство голода… Неплохая ведь идея!

Я налила вторую миску. Он явно голодный! Если я буду есть рядом причмокивая с аппетитом, то уговорить должно быть легче.

Довольная своим планом, понесла поднос на второй этаж.

Вот только стоило подняться, как все планы тут же были нарушены. Я замерла на пороге в комнату…

Сердце пропустило удар.

Коляска стояла у окна.

Пустая.

Глава 13

Яромир

Я был в бешенстве.

Это не Лекарка, а настоящее проклятье!

Она вела себя так, будто имела на все право. Разговаривала со мной свысока, шутила, будто я какой-то капризный ребенок!

Приступ… Она видела! Надо было ее выгнать! Боги не на моей стороне!

Эти приступы…Это было хуже, чем боль. Я превращался в чудовище, в одержимого, в…сумасшедшего!

Я хорошо помнил глаза Рады, когда я проснулся на полу в…крови. Мои ногти были сломаны, волосы прилипли к лицу…

Она…слуги…Все они смотрели на меня как на нежить!

— Нужен бы лекарь…

— Нет, — отрезала Рада. – Его…его заберут тогда в лечебницу. А мой муж этого не заслуживает. Он не заслуживает закончить свой век в доме умалишенных!
Она так плакала! А я…Я даже не мог ее утешить…Она меня боялась!

Потом ее не было.

Никто не прикасался ко мне. Никто не подходил. Я слышал, как слуги шептали, что это проклятье, что я превращаюсь в навью, что упырь… Кто на что был горазд.

А я не знал, что со мной…Но знал, что теряю рассудок! И что не хочу причинить никому вреда.

Рада пришла под вечер, ее губы пухлые от слез, глаза красные.

Я протянул ей руку, но она…она ее не взяла.

У меня не было никого кроме нее. Это как потерять воздух…

— Рада, я…

— Тебе нужно уехать Яр, — тихо сказала она. – Иначе…Тебя заберут в лечебницу. Тебе нужно спрятаться.

— Что я…что я сделал этой ночью?

— Ты кричал, дрался, ударил меня и…укусил! – ударил и укусил, слабую женщину… мою жену… — Но никому не расскажу Яр. И никто не расскажет. Я заплатила откупные всем слугам!

Она присела чуть ближе, но все еще была так далеко… И все же меня коснулся ее сладкий запах.

— Яр, это единственный шанс спастись! Ты понимаешь?

Заглянула в мои глаза, своими светло голубыми, цвета неба…Неба в которое я никто больше не смогу взмыть.

— Но что со мной происходит? Может это возможно вылечить…

— Нет Яр, нельзя. Это что-то, что-то из Черни… Я боюсь, что тебя запрут в лечебнице, а еще больше боюсь, что тебя…Сожгут. Потому что Чернь уже в тебе! Я умоляю тебя. Я этого не переживу.

Рада заплакала. Я подкатил коляску чтобы утешить, но она тут же отскочила и охватила себя руками.

— Я умоляю тебя Яр. Ты должен спастись…

— Хорошо, Рада. Хорошо… Я…Я люблю тебя. И я клянусь, что не хотел приносить тебе вред!

— И я тебя Яр, и я… И я сделаю все, чтобы тебя спасти!

И она сделала! Нашла для меня дом и даже оплатила служанку, которая меня не боялась и умела держать рот на замке. Она даже перевезла мою лошадь!

Но приступы…Они стали хуже. Однажды я проснулся весь…весь в грязи! А Рада, она рыдала с синяком и расцарапанным лицом…

Видно добрался до нее. Может стоило сковать меня цепями? Ведь даже на больных ногаях я все еще мог спуститься…

Цепи, заговоренный замок… Можно было придумывать и придумывать как сдержать меня, но я…Я понял, что должен ее отпустить!

Весь день она ее не было, посещала лекаря... А вечером… Когда заботливо принесла мне отвар, я сказал:

— Ты должна уехать Рада, — заглянул в глаза, в которых уже давно не было радости.

— Но как же ты…

— Я не хочу, чтобы ты мучилась…Страдала вместе со мной! Я хочу, чтобы ты жила…

Я говорил это сквозь боль и страх. Знал, что с ней уйдет весь мой смысл, но…

Я помню ее улыбку, последнюю, что она мне подарила…А потом поцелуй…Ее нежное тело. Она позволила прикасаться к себе…Впервые за такое долгое время.

И как будто бы боль отступила, все отступило… На одну…последнюю ночь! А потом я проснулся один. И моя жизнь закончилась.

Рада старалась мне помочь. Марфа то и дело приносила мне какие-то отвары. Для меня составили план питания.

И какое-то время я даже верил, что…Что может у Рады получится…Она найдет как меня вылечить?

Но все было впустую. Приступы становились чаще. Я помнил все меньше… Боль становилась сильнее. Появился кашель. Рада…Она перестала писать.

И я не мог ее винить.

Она просто поняла то же, что и я. Я живой мертвец при жизни и мне уже ничего не поможет! А ей…ей было больно.

Ей было страшно…

Я хотел только одного – тишины и покоя. Чтобы меня оставили в этом забытом доме.

Но появилась она.

Эта Анна.

Она сломала дверь, пыталась накормить меня бульоном, говорила что-то о моем здоровье.

Она видела приступ, но…Но не ушла!

Она должна была сбежать! Испугаться! Но она осталась здесь и пыталась меня накормить, почему?

Возможно, она ждала других лекарей. Так как слабая девушка, навряд ли смогла бы оттащить меня в дом для душевнобольных.

Анна от дивизиона…А что если она ждала даже не лекарей… А тех, кто убьет меня? Иои будет изучать… Я ведь что-то подцепил там…в Черни!

Плевать уже на себя…Может уже давно пора умереть? Но Рада…Вдруг из-за меня ей что-то может грозить? Я должен был ее предупредить!

Я должен был сбежать!

И я… встал.

Боль ударила, как молотом по позвоночнику. Ноги дрожали, будто готовы были подломиться в любой момент. Каждый шаг отзывался огнем в суставах, но я стиснул зубы и двинулся вперед.

Сквозь боль, но я мог идти. Я должен был идти… Через черный ход, тот котормы пользовалась прислуга, чтобы не попадаться господам на глаза... Для меня он был бесполезным, но сейчас...

Надо дойти до конюшни.

Пока Анна будет искать меня по всем комнатам второго этажа, я оседлаю Звездочку и уеду!

Меня вел долг…Как бы не было плохо! Я должен был позаботиться о своей жене! Ведь она столько сделала для меня!

Пару комнат и вот она... Открыл дверь и тут же вошел внутрь.

Спустился по лестнице, хватаясь за перила. Голова кружилась, в глазах темнело. Казалось, еще немного — и я рухну. Но я продолжал идти.

Во дворе в лицо ударил мороз. Холодный ветер пробирал до костей, но боль…Она так ощущалась легче!

Конюшня.

Я толкнул дверь.

Темнота. Тишина.

Глава 14

Анна

Страшно представить, что я могла опоздать! Я металась по комнатам как угорелая, когда услышала крик.

Яромир…

Его голос донесся со двора — хриплый, надрывный. Я рванула на улицу, даже не успев накинуть плащ. Сердце колотилось так, будто рвалось наружу, а в голове пульсировала одна мысль: «Только бы не опоздать…»

Я нашла его у старой деревянной конюшни. Покосившийся сруб, почерневший от времени, но все еще крепкий, с толстыми бревнами, заросшими мхом у основания.

Яромир лежал без сознания, лицом в снегу. Сердце провалилось куда-то в сапоги.

— Яр!

Бросилась к нему, судорожно нащупывая пульс. Кожа ледяная, но под пальцами почувствовала слабый, едва уловимый стук.

— Черт, черт, черт!

Инстинктивно обратилась к магии. Старый заговор на пробуждение, тот самый, что выручал меня на поле боя. Но едва энергия коснулась его тела, как рассыпалась, будто наткнулась на глухую каменную стену.

— Вот же я дура! — прошипела, сжимая кулаки.

Магия не поможет. Чтобы заклятье подействовало, в нем самом должна быть хоть крупица волшбы… А с потерей сущности дракон терял и магию.

Руки дрожали. В голове пульсировало: «Нельзя терять время».

— «Ветры, подымите, да не дайте упасть, тело бездыханное в дом мне донесть!»

Воздух вокруг его тела сгустился, стал плотнее. Пальцы горели от напряжения, но я подняла его на пол-аршина от земли и, стиснув зубы, потащила к дому.

Каждый шаг давался с трудом. Он был тяжеленным, несмотря на магию, а ветер, словно назло, бил в лицо ледяными порывами.

Как он вообще дошел сюда?

Черт, ну что я за дура! Видела же ночью, что он может стоять. Ноги работают… Да, они слабые, но держат. Почему тогда он не ходит?

Не сейчас… Сейчас не время.

Дверь дома захлопнулась за нами. Я потащила его прямо в горницу, к большой печи.

Положила на софу, сама едва не рухнула рядом. Магия высосала последние силы. Я толком не спала и не ела несколько дней. Даже мой привыкший к нагрузкам организм требовал отдыха… Но времени на него не было.

Я рванула в соседние комнаты, сгребая все пледы, какие нашла: шерстяные, потертые, но еще добротные. Накинула их на Яра, но он все равно был холодный… Холодный, как мертвец!

— Нет, нет, нет…

Взгляд упал на охапку дров в углу.

Здесь были дрова?! Почему нет тепла?

Бросилась растапливать печь. Как давно я этого не делала! Разве что у бабушки в детстве… Да и то чаще за меня это делали слуги.

Руки дрожали так, что кресало выскальзывало из пальцев. Сейчас бы драконий огонь…

Но все же у меня получилось.

Со скрипом подвинула софу ближе к печи и наконец рухнула рядом.

Минута… Хотя бы минута передышки…

Потом осторожно прикоснулась к его лбу.

Не холодный…

Горячий.

Только не это…

Глава 15

Сначала была только тьма.

Она обволакивала меня плотно, как одеяло, но не согревала — душила, заполняла рот, нос, глаза... Я пытался вырваться, но не мог пошевелиться.

Потом пришли запахи.

Горьковатый дым печи. Медовый аромат иван-чая. Что-то еще — ромашка? Зверобой? Знакомые успокаивающие нотки, но я не мог вспомнить, откуда их знаю.

Я попытался открыть глаза, но веки будто придавили камнем. Голова раскалывалась, тело горело, а внутри сквозило ледяным холодом.

— Давай, Яр, пей...

Женский голос. Твердый, но... теплый.

Что-то коснулось губ. Я инстинктивно сделал глоток. Горячая жидкость обожгла горло, разливаясь по телу жидким огнем.

— Еще нужно, пожалуйста... Еще пару глоточков!

В голосе звучала мольба. Беспокойство. Я послушно сделал еще несколько глотков.

Тьма отступила на мгновение, а перед глазами поплыли обрывки воспоминаний.

Поле боя.

Это была тяжелая битва.

Сначала мы отбивали волны упырей* — жалких, но бесчисленных. Они лезли, как черви из гниющей плоти, а я выжигал их рядами, не давая прорваться к нашим. Маги держали щиты, но я знал: если эти твари прорвутся — защита рухнет.

А потом появились аспиды*.

Трое.

Я даже не успел понять, откуда они взялись. Первый уже летел на меня, раскрыв пасть с рядами игольчатых зубов. Я поймал его на взлете, сжал челюсти и швырнул оземь так, что кости затрещали. Второй впился мне в ногу, пробивая чешую. Я рявкнул и выжег ему морду пламенем, но третий...

Третий впился мне в горло.

Боль пронзила тело, горячая кровь хлынула по груди. Я рванулся, пытаясь сбросить его, но двое других уже тянули меня вниз, используя мой же вес против меня.

Я горел.

Пламя вырывалось из глотки, пожирая их, но огонь лизал и мою плоть. Чешуя обугливалась, но я не останавливался. Лучше сжечь себя, чем пропустить их дальше.

Последний аспид сдох, шипя.

Но было уже поздно.

Я не успел перевернуться.

Удар о землю отозвался во всем теле — крылья сломаны, ноги не слушаются. Я должен был умереть тогда, когда превратился в жалкого переломанного человека. Почему Боги не забрали меня?

Яркая вспышка, и все смешалось.

Стройная фигура склонилась надо мной. Запах иван-чая и ромашки.

— Прошу тебя, держись... — голос дрожал от слез.

Я путался. Не понимал, где прошлое, а где настоящее. Что бред, а что явь?

Ее руки на моем лбу. Горячие, с запахом трав... Знакомые. Откуда?

Так хорошо, что даже не страшно умереть...

Я открыл глаза и увидел ее…

Аня. Но не та, что сейчас... Маленькая девочка. Белое платье. Глаза, полные веселья.

А я... стоял в грязевой яме. Тяжелая жижа тянула меня вниз, засасывала глубже.

— Возьми мою руку, — сказала она.

Крошечная ладошка. Разве она может мне помочь?

— Яр, возьми мою руку. Пожалуйста, не сдавайся.

И тут я увидел у нее крылья. Белые, как у лебедя.

Я протянул руку...

Все исчезло. Растворилось в ее звонком, как колокольчик, смехе. И в глазах... Глазах цвета... Не голубых, не зеленых. Синих. Такие только у этой девочки. Глаза цвета васильков…

Упырь* — в славянской мифологии оживший мертвец или колдун, который по ночам выходит из могилы, чтобы пить кровь людей и вредить живым.

Аспид* — в славянской мифологии огромный ядовитый змей с крыльями и птичьим носом, способный извергать огонь и неуязвимый к обычному оружию.

Глава 16

Сумасшедший день и безумная ночь!

Я не помню, когда в последний раз так молилась. Каждый вздох Яра был хриплым, прерывистым, будто сама Мара* уже обвила его горло своими пальцами и медленно сжимала. Его тело пылало, как угли в печи, а я… я варила отвары, дрожащими руками мешала зелья, вливая в них всю свою магию, всю себя, без остатка. Каждый глоток, который удавалось влить ему в пересохшие губы, казался маленькой победой.

— Милостивая Лада, услышь меня! — голос мой был хриплым от слез, от бессилия. — Не забирай его… Не сейчас… Не так…

Я рыдала, боль разрывала мне грудь. Все это было несправедливо. Столько лет я не видела его, не писала, не знала, что он здесь… один, забытый, с потерей памяти. А теперь… теперь я приехала лишь для того, чтобы сидеть у его постели и смотреть, как он умирает? Не от меча, не в бою, а от простуды, от чужого равнодушия?

— Борись… — Я схватила его горячую руку, сжимая так, будто могла передать ему свою силу. Если бы я только могла… — Ты должен жить. Ты заслуживаешь жить…

Мои пальцы слиплись от травяных настоек, одежда пропахла дымом и горькими кореньями. Временами мне казалось, что я уже не различаю, где заканчивается его бред и начинается мой собственный. Голова кружилась, в висках стучало: у самой поднялась температура. Пришлось пить отвары вместе с Яром, иначе оба отправимся к Моране*.

Ночь тянулась как пытка. Каждый раз, когда его дыхание становилось едва заметным, я вскакивала, снова растирала его тело холщовой тряпицей, смоченной в ледяной настойке, снова заставляла глотать отвар. Руки дрожали, веки слипались, но я боролась.

И все же… в какой-то момент силы оставили меня. Я не помню, как уснула, просто в один миг осознала, что лежу, прижавшись лбом к краю софы, его пальцы слабо сжаты в моих.

А потом — свет.

Лучи солнца ударили в лицо, заставив вздрогнуть. День? Яр…

Сердце екнуло. Я рванулась вперед и застыла… Ведь на меня смотрели два ярко-зеленых глаза.

Мара (Морана, Марена) — славянская богиня зимы, смерти и увядания природы, связанная с сезонными циклами умирания и возрождения. В начале зимы, она прекрасная девушка, в конце зимы безобразная старуха. Ее часто изображают в обрядах как соломенное чучело, которое сжигают или топят для изгнания зимы и привлечения весны.

Глава 17

Яромир

Я открыл глаза. В голове была полная каша. А перед глазами… она. Лекарка.

Я лежал на софе. А она… спала на полу рядом со мной. Уставшая, бледная, сжимая мою руку в своих ладонях…

Вокруг царил беспорядок. Я был обложен какими-то тряпками, пропитанными резким отваром. В воздухе витал горьковатый запах трав…

Всплывали обрывки воспоминаний. Я пытался убежать, упал… Потом — успокаивающий голос, горький вкус во рту, чьи-то мольбы, чтобы я не сдавался…

Это все была она. Лекарка. Та, что боролась за мою жизнь.

Аня… В памяти всплыл образ девочки из сна. Голова раскалывалась сильнее, я стиснул зубы и попытался осторожно высвободить руку, но… она проснулась. Встряхнула головой, и… мы уставились друг на друга.

Резкое движение — и ее ладонь уже на моем лбу. Горячая, шершавая от трав…

— Слава богам… — выдохнула она с таким облегчением, будто я для нее был целым миром. В уголках глаз даже… даже блеснули слезы.

— У меня был… приступ? — пробормотал я.

Она покачала головой:

— Лихорадка. Воспаление. Ты был сильно простужен, а выход на улицу все усугубил… Еле-еле тебя вытащила.

"Вытащила".

Да, это была правда. Пусть я и помнил события той ночи смутно, но точно знал, что это был конец.

Если бы не девочка с белыми крыльями лебедя… Лебедь — воплощение богини Лады*…

Если бы не Анна с ее вонючими тряпками…

— Почему ты здесь? — хрипло спросил я.

— Чтобы помочь, — ответила она без тени сомнения.

— Ты видела приступ… Я… я опасен, — вырвалось у меня против воли. Может, внезапное возвращение к жизни сделало меня таким откровенным. А может, внутренняя благодарность. Пусть я и не просил ее спасать меня, но…

Она такая хрупкая. Маленькая. Спала сидя на полу, рядом со мной.

Что-то внутри сжалось.

— Я так не думаю… — проговорила Анна. – Ты не проявлял агрессию.

— Я могу драться. Могу укусить, могу орать… Ты не представляешь, какими могут быть мои приступы.

— Я видела и хуже, Яр. Я служу на границе. Правда, видела куда страшнее. Это послевоенный синдром, да…

— Ты не знаешь, о чем говоришь, Анна. Мои приступы бывают разными. Это… это чудовищно.

— Я уверена, это можно вылечить, — твердо сказала она.

Я смотрел в ее синие глаза и не верил своим ушам. "Можно вылечить…" Это?

— Рада пыталась. Как видишь — не помогло…

— Рада… — Анна повторила имя моей жены и прикусила губу. Видно было, что она хочет что-то сказать, но сдерживается. — Может, ей попались плохие лекари? Может, они просто не работали с такими случаями. Но напомню: я из дивизиона, Яр. Я видела не такое.

Ее слова, ее уверенность… Все это вселяло надежду. Слабую, едва теплящуюся, но живую.

— Я отравлен чернью, понимаешь? Может, я навья… — попытался я образумить ее.

Но она лишь фыркнула:

— Ты не навья, Яр. Ты просто… неухоженный. Тебе правда не мешало бы помыться, побриться и… приодеться.

Она улыбнулась. Добро, без насмешки. А мне впервые стало стыдно за свой внешний вид.

А вдруг…

Вдруг другие лекари просто не справлялись? А Анна… справится. Она меня вылечит. И я…

Я снова увижу Раду.

Я запрещал себе надеяться. Но…

Разве можно перестать?

Даже если сам гонишь эту надежду за дверь, она врывается вот так…

— Так, значит, ты не собираешься сдавать меня в дом умалишенных или…

— Боги милостивые, мне даже страшно услышать «или». — У Анны округлись глаза.

— Или убьешь меня, как нечисть, — все же договорил я, и она застыла как восковая фигура.

— Я… Я не собираюсь тебя сдавать в дом умалишенных хотя бы потому, что ты в здравом уме. И убивать тебя, как… нечисть, я тоже не собираюсь. Мы… мы друзья. Ты не помнишь, но… если бы помнил, ты бы знал, что очень, очень сильно мне дорог. Я бы никогда не совершила такое… предательство.

В ее голосе было столько доброты. Столько нежности и заботы, и эти ее синие глаза. Может, я идиот, но я поверил.

— Значит, ты… правда хочешь помочь?

Анна кивнула:

— Не просто хочу! А помогу, но… у меня есть условие, очень важное.

Я тут же нахмурился, ожидая уловки.

— Сначала мы поедим, — мягко добавила она.

Лебедь — одна из священных ипостасей богини Лады. Лебедь олицетворяет чистоту, любовь, верность и небесную благодать в славянской мифологии. Одно из толкований имени Лады — лебедушка.

Глава 18

Яромир

– Бульон... – Анна пододвинула миску. Пар поднимался густыми ароматными клубами. Он щекотал ноздри. Пахло чем-то домашним, уютным, словно… детством?

– Мне было назначено лечебное питание, – тут же выпалил я, будто оправдываясь. – Обычная пища провоцирует приступы.

Анна замерла на миг, затем медленно нахмурилась.

– И что это за… питание?

– Постные каши, – пожал я плечами, – с лечебными травами.

– Постные каши – это не лечение, – в ее голосе зазвучала сталь. – Никто не выздоровеет на одной крупе. Тебе нужно мясо, бульоны, овощи, фрукты…

– Аня… – имя сорвалось с губ само собой, и я замер. Не Анна… Аня. Оно обожгло язык, будто раскаленный уголь, оставив после себя странное послевкусие – сладкое и горькое одновременно. Я тряхнул головой. – Анна, ты не понимаешь. То, что ты видела, – это еще цветочки. Приступы бывают куда страшнее.

– Я не пугливая. – Она скрестила руки на груди, и в этом жесте было столько упрямства, что я невольно усмехнулся.

– Я не хочу тебе навредить, – честно сказал я.

– И не навредишь. – Она наклонилась чуть ближе, и в ее глазах вспыхнул вызов. – Тебя ведь уже лечили другие? Назначили свою диету. Но разве помогло?

Я хмыкнул:

– Звучит здраво.

– Вот именно. – Она торжествующе улыбнулась и подтолкнула миску ближе.

Желудок сжался от голода. Я взял ложку, зачерпнул и зажмурился.

– Ты закрыл глаза… – ее голос прозвучал тише, почти шепотом.

– Потому что вкусно. – Я открыл их и встретился с ее взглядом. – Я сто лет не ел ничего настолько… съедобного!

Аня рассмеялась, и в этом смехе было столько тепла, что грудь вдруг сжалась.

– Это ты еще пирогов Федосьи не пробовал,* – она лукаво прищурилась. – Вот где настоящий восторг.

– Я помню, – вырвалось у меня, и ее глаза округлились. – Отрывки… Академию, пироги, некоторых курсантов…

– Это же прекрасно! – она оживилась, но вдруг замолчала, и взгляд ее потускнел. – Жаль, что… меня среди этих воспоминаний нет.

Я вспомнил сон и грязевую яму. Стоит ли об этом спрашивать? Или не стоит? Внутри себя я попытался отрыть что-то еще. Но голова тут же начала ныть.

– Расскажи, как ты пришел в себя, после…после падения? – голос Анны вздрогнул, словно ей было больно задавать этот вопрос.

Я вздохнул. Это были тяжелые воспоминания.

– Проснулся в лазарете. Понял, что выжил, но…Я не знал кто я. И кто эта девушка с голубыми глазами. Рада… Благо она была рядом. В голове тогда была полная каша… Я… – мне было страшно и дико больно, но этого я конечно не озвучил. – Я мог надеяться только на жену. На ее поддержку и ее рассказы о моем прошлом. Она стала моим спасительным лучиком…

Я вспомнил, как она сидела у моей кровати и рассказывала, как мы любили друг друга. Какими мы были счастливыми. Я ничего не помнил, но…В этом месте среди больных, умирающих, среди криков боли, эти рассказы помогли мне выжить даже с увечьем, которое приносило немыслимые страдания.

– А кроме Рады, кто-нибудь приходил? Может рассказывал что-то…

Я отрицательно качнул головой.

– Но…ты ведь герой… Неужели никого?

– Герои никому не нужны, после того как они уже не герои, - хмыкнул я. – Никому, кроме родных. Хорошо, что у меня есть Рада…

В комнате повисла тишина. Анна о чем-то задумалась, а я... закашлял.

А я уже понаделся что этот кашель прошел.

– Это нехорошо, – вздохнула Аня, и прежде, чем я успел извиниться, ее пальцы коснулись моего лба. – Хотя бы температуры нет.

Ее дыхание обожгло кожу. Она стояла так близко, что я различал легкий запах трав и мыла, видел, как трепещут ресницы, когда она моргает. И вдруг – резкий укол в груди. Не боль. Что-то другое. Что-то… опасное.

Я отстранился.

Аня будто почувствовала это – ее улыбка дрогнула, щеки порозовели, и она поспешно отступила.

– Я приготовлю отвар, – пробормотала она, уткнувшись взглядом в чашку. – Из того, что осталось.

Я кивнул.

– Но сначала доешь суп. И… мне нужно осмотреть твою ногу.

– Не стоит, – вырвалось резче, чем я планировал.

Она подняла глаза. Больше в ее взгляде не было смущения, только твердость.

– Ты ходишь. Значит, шанс есть.

– Анна, я показывал ее лучшим целлитам. Никто не смог…

– Но ты не показывал ее мне, – она перебила, и в ее голосе снова зазвучала та самая сталь. – Ты говоришь, что испробовал все. Так давай попробуем по-моему.

Глупость. Чистейшая глупость. Рада сводила меня с лучшими целителями империи – и все без толку. Но эта девушка… В ее глазах горела такая уверенность, что мне вдруг захотелось поверить.

– Ладно. Но… – Я глубоко вдохнул. – Поверь, она выглядит ужасно. Даже для дивизионного лекаря.

Федочья* - повар в академии где встретились наши герои.

Глава 19

Анна

Я осторожно опустилась на колени перед его кроватью, стараясь скрыть дрожь в пальцах. Не страх перед тем, что увижу, нет. Страшнее было другое: его боль, его сломанная вера в исцеление. И это… это разрывало сердце.

Вся эта каша в его голове… Дом умалишенных? Смерть? Теперь я понимала, почему меня так настойчиво выпроваживали из дома.

Рада…

Чем больше я узнавала, тем больше возникало у меня вопросов, и по большей части именно к его жене.

Я старалась не показывать своего негодования и злости. Сейчас самое главное – расположить Яра к себе, а судя по его глазам, интонации, его жена для него была главным смыслом встать.

Внутри это вызвало ужасный протест.

Лучшие лекари? Не верю.

Лечебное питание? Постная каша с травками?

Не верю!

Ничему не верю! Ни одному доброму намерению.

Почему, после того как Яр пришел в себя около него не было никого. Он был никому не нужен? Я бы поверила в это, если бы не письма Мира на которые не приходило ответа…

Как будто она сама отгородила его от всего мира. Стала для него всем и…бросила! Какая же она…негодяйка! Ненавижу…

Хотя, может… Может, это мои личные чувства.

В моменте, когда я трогала лоб Яра, мы были так близки. Против воли я вспомнила… вспомнила, как мы были в Черни…

Так, Аня, держи себя в руках. Тебе в голову могут лезть разные глупости. Но ты лекарь, и все твои мысли должны быть о том, чтобы помочь Яру. А не какие-то глупые воспоминания или личная неприязнь к его жене.

— Давайте посмотрим, что тут у нас… – проговорила я намеренно громче, чем нужно. Тишина – худший врач, она дает болезни шептаться с пациентом.

Яр не сопротивлялся, лишь откинулся на подушки, скрестив руки. Беззащитный. Уязвимый. Таким я его еще не видела.

Его нога… выглядела действительно жутко. Кожа бледная, с синюшными прожилками.

Но кости… кости срослись правильно! А это было моим первым и главным подозрением.

Вот только виновник оказался другим.

Его пальцы… Особенно мизинец. Они были покрыты черными язвами, словно плоть гнила заживо…

– Я буду аккуратна… – прошептала я, но, едва пальцы коснулись кожи, его нога дернулась. Он стиснул зубы, кулаки впились в обивку софы, но Яр сдержал стон.

— Кто посадил тебя в коляску? — спросила я наконец.

Яр удивленно поднял бровь.

— Сам сел, разумеется.

— По совету лекарей?

Он кивнул.

— Они сказали, что ходьба только ухудшит состояние, — его голос дрогнул. — Я... просил отрезать мизинец, когда все только начиналось. Но отказали: воспаление было уже слишком сильным.

Я продолжала осмотр, скрывая растущую ярость. Лучшие целители? Что за шарлатаны!?

– Эта боль… – он замолчал, сглотнув. – Если бы можно было, отрезал бы ногу.

Я подняла глаза. Наши взгляды столкнулись, и в его было столько отчаяния… Я невольно потянулась к нему, едва не коснувшись щеки. Остановилась в последний момент.

И снова наклонилась к ноге.

– Тебе не нужно отрезать ногу, – сказала твердо. – У тебя густая кровь. Она не доходит до конечностей – отсюда язвы.

Яр горько усмехнулся:

— И что же мне поможет?

— Ходьба, — ответила я просто. — Умеренная, осторожная, но регулярная. И нужно удалить омертвевшие ткани. Если бы была магия, то, конечно же, это бы вылечилось быстрее. Но это можно вылечить и без магии. С помощью отваров, мази и небольшого удаления тканей. Будет… Будет больно, но… Ты выздоровеешь. Ходьба сформирует новый канал для поступления крови. Наш организм сильнее и продуманнее даже без магии. А удаленные ткани не будут разрастаться, – постановила я.

Яр замер, я читала сомнение в его глазах.

— Ты должен верить в свое исцеление, знаешь… Вера — это самый главный лекарь.

— Я верил, правда… Но это не помогло. И поверить сейчас – это…

Он замер, словно не хотел признавать свои слабости вслух. Но я понимала. Это страшно. Ведь нет ничего страшнее, чем поверить снова, а потом разочароваться.

— Я хочу, но не могу… — выдавил он.

Я кивнула.

— Тогда я буду верить за нас обоих, Яр, — сказала я с улыбкой, а сама сдерживала слезы. Яр застыл, словно я сказала какое-то заклинание. – Я верю, что ты выздоровеешь, Яр. Я точно в этом уверена. Вот увидишь… Можем даже поспорить на… На мой короб с травами. А от тебя – то, что тебе дорого, – предложила я. Так будет легче. Но Яр почему-то закрыл глаза, словно у него закружилась голова.

— Яр…

— Звездочка, — произнес он.

— Высокая ставка, такое даже я принять не могу, ведь ты проиграешь и…

— Нет Анна, Звездочка… Моя лошадь. Она… она пропала, — произнес он, и у меня внутри все оборвалось.

Ведь я прекрасно знала, о какой лошади идет речь.