Лекарь для оборотней.

ПРОЛОГ

ПРОЛОГ.

Вика Скворцова откладывает свежеотпечатанные листы, трёт уставшие после ночной смены глаза.

- Считаешь, я справлюсь? Ты говоришь, у них на всю деревню ни одного врача, тем более специалиста.

Дмитрий лишь слегка поджал губы в знак нетерпения и неодобрения. Его утро не задалось, его смена длилась уже больше двадцати шести часов и его мозг был занят мечтами о горячем ужине и своём любимом диване. Но долг обязывал его решить это дело перед уходом.

- А для чего ты третий год на «скоряке» катаешься? - терпеливо спросил он.

- У меня специализация не та, в сложном случае я одна не справлюсь, - Вика откладывает бумаги.

Дмитрий нахмурился. Девочка то поражала его своими неожиданными навыками и способностями, то разочаровывала отсутствием инициативы и веры в себя. Он не желал сейчас размышлять снова о тех причинах, которые сделали её такой. Сейчас требуется решить другой вопрос. Кое-какие соображения на этот счёт у Дмитрия имелись и не первый год, но без проверки…

Антон связался с ним внезапно после многих лет молчания с просьбой найти человека на освободившуюся должность. Дмитрий уже не надеялся, что они когда-нибудь ещё будут разговаривать, и не смог отказать, обещал найти кого-нибудь на замену, он был совершенно убеждён, что его воспитанница Скворцова - единственная из всех его подчинённых соответствовала жёстким требованиям его вожака. Вот только девчонке об этом знать пока что вовсе не обязательно. Ей и без того нелегко придётся в стае Антона. Смутное время… Он сомневался подойдёт ли ей такая жизнь. Именно по этой причине он поставил Антону условие: год, не более, и если Вика не войдёт в стаю, то она свободна без оговорок. Об остальном Дмитрий решил пока умолчать.

- В столице училась и вдруг «не та»? Слушай, я обещал им найти человека. Ты подходишь. Сильно не заморачивайся, на месте разберёшься. Сложных случаев у тебя скорее всего не будет. Ещё никто из них не обращался за профессиональной помощью в город.

Настала очередь Вики хмуриться.

- Совсем ни разу не обращались? Они что, бессмертные?

- Нет, конечно, просто у них свои правила. Предпочитают придерживаться системы «семейных врачей». Будешь соблюдать их и получишь хорошее место, - он придвигает пальцем к ней договор, снова предлагая прочесть. - Населённый пункт закрытого типа, свой штат доверенных набирают. Поэтому берут туда далеко не всех, преимущество для одиноких как ты, без родственников из других мест. Платят… ну, сама посмотри.

Вика с сомнением поднимает бумаги. По мере прочтения глаза у неё округляются.

- Ты серьёзно? Это оклад или номер их телефона?

- Сильно не радуйся, это годовой оклад, поделённый на еженедельные выплаты по западному типу. Контракт на год, с возможной последующей пожизненной пролонгацией. Это значит, что сможешь остаться там насовсем, если понравится.

В его словах девушка услышала: «Если ты им понравишься». Она вчитывается, перелистывая страницы, мужчина продолжает ждать.

- Сдельная премия? Это что такое?

Дмитрий забирает у неё бумаги, открывает последний лист.

- Хм, юрист у них явно нерусский, у нас так документы не составляют. Хорошо, хоть пояснения ввёл. Значит так: если работаешь сверхурочно, то получаешь дополнительные выплаты, размер премии на усмотрение работодателя, в зависимости от сложности задания. Также ты подпишешь бумаги о неразглашении. Обо всём, что там узнаешь, ты никому никогда не расскажешь. Но это скорее всего подстраховка, не пугайся.

Вика скептически улыбается и качает головой и полушутя говорит:

- Зашибись. Что-то связанное с криминалом? А почему ты именно мне предлагаешь такую выгодную вакансию? Не только я во всей клинике одинока. Два года на тебя работаю, и вроде бы не настолько накосячила, чтобы ты решил от меня избавиться?

Дмитрий раздумывает несколько секунд, какую информацию можно выдать ей прямо сейчас, до того, как она всё подпишет.

- Никакого криминала, успокойся. Их… руководитель - мой старый знакомый, - вдумчиво произнёс он, тщательно подбирая слова. - Он тебя одобрит, если замолвлю пару словечек.

Она снова старательно вникает в написанное. И возвращается к первому вопросу.

- Фельдшер в единственном числе? А если что серьёзное? У меня опыта толком нет.

- Вот и наберёшься, - кивает Дмитрий, питая всё большую уверенность. - Там помощи не будет, сама во всём разберёшься. Зачем тогда в медицину шла?

- Так есть же те, кто высшую категорию защитил.

- На счёт квалификации я бы поспорил, мы оба знаем твою, не спорь. Ты сама ко мне вчера подходила за повышением. Могу участковым тебя поставить, крутись за копейки. Нужна работа или нет? - спрашивает он, теряя терпение.

- Ну, нужна…

- В чём проблема? Тебе золотоносное место предлагают. Если не будешь ловить блох, а работать, заработаешь хорошие деньги, – он ткнул пальцем в договор, - и через год приобретёшь приличное жильё в столице, как хотела. Шансы у тебя все имеются. Будешь заполнять анкету?

- Буду.

Так началась моя история. Так я и оказалась за несколько тысяч вёрст от родного города. Тогда я ещё не представляла, чем для меня обернётся этот договор.

ГЛАВА 1.

ГЛАВА 1.

Я не помню своих родителей. Сколько себя помню, меня растила бабушка, но она отказывалась говорить о них.

Своё детство я провела в маленьком нефтяном городке на северной окраине сибирской тайги. Где летом мы шатались по топким, смертельно опасным болотам в поисках местных ягод и по непролазной нескончаемой лесной чаще в поисках местных грибов. В окружении вышибающей глаза мошкары и более двадцати видов хвойных деревьев. Где снежный период длится восемь-девять месяцев, а куртки порой за лето и не успевали снять. Страдая юношеским максимализмом, я мечтала выбраться на свободу и покинуть этот «Зажопинск». Душа требовала цивилизации. Кипучие мечты требовали реализации. Всё было открыто передо мной, и казалось, что впереди великое будущее…

И что теперь? Во внедорожнике тащимся по подозрительно знакомой местности, и опять совершенно непроездные дороги как из детства, как они тут вообще проползают – одним этим дорогам только и известно. Похоже, жить придётся в такой глуши, куда и звери не заглядывают. Ещё глуше, чем раньше. Думала, Дмитрий меня самолётом отправит, но нет, как видно их «село» действительно расположено слишком глубоко в сибирских лесах. Выбралась в город, называется. Но есть несомненные плюсы. Куда ни глянь – привычные мне пейзажи. Только уж больно далеко везут.

И это то, что им нужно скрывать от общественности? Ради чего подписала кипу бумаг? Что там скрывать-то? Ёлки, пихты? Возможно, закрытая зона какая?

Я всегда любила природу, и она отвечала мне взаимностью. Только сейчас прогулка по лесу не радовала как обычно.

За рулём парнишка, по виду младше меня, представившийся Иваном с предельно важной миной. Словно посла везёт, ей-богу. Пока ехали, получила такой список инструкций поведения от него, что не уместился бы на двух рулонах туалетной бумаги. Что точно выражало моё к этому списку отношение. От исходившей от парня серьёзности и пиетета у меня едва изжога не началась. Что там у них, блин, за секта?

Обрисованная Дмитрием радужная перспектива уже в дороге начала благополучно сдуваться. Надо же, ещё не доехали, а желание оставаться хоть на день в этой «казарме» отпало заранее. Не потребовать ли повернуть назад, пока не поздно? Нет, поздно бежать, всё подписано. Впрочем, ничего из указаний Ивана в контракте вроде бы не находила, а дополнительных соглашений я пока не подписывала, - следовательно и исполнять все эти приказы я вроде как не обязана. Не к президенту же в белый дом меня везут. Разберёмся по ходу дела.

Наконец, пейзаж за окном машины сменился. Непролазный лес сменили особнячки, домики, общаги складываясь в смесь нетипичную ни для городского, ни для сельского типа.

Пока я гадала, в каком из этих зданий меня поселят, Иван подвёз меня к местной «администрации» на самой окраине городка почти в лесу. Странно, обычно такие инстанции строятся в центре города. Но это единственное здесь трёхэтажное здание, другие не выше двух этажей. В основном, поселение состояло из отдельных частных домов. Хотя были и двухэтажные «общажки» по городскому типу. И для семейных, и для одиноких. Наверное, буду жить в одной из общаг, для холостых.

Не было оград и заборов. Оградой служил лес - бескрайняя смешанная тайга, и так хорошо запомнившиеся правила сызмальства. Бежать туда бесполезно, пропадёшь не зная местности, уж я-то точно знала.

- Резиденция Ростовцевых, - чопорно объявил Иван, выходя из машины. - Кабинет Антона Владимировича на первом этаже. Следуйте за мной.

Резиденция. Как он точно подобрал слово. Как бы пафосно ни звучало – особняк их «мэра» не хиленький. Именно так я бы его и назвала.

- Направо, - указал Иван на дубовую широкую двустворчатую дверь, когда мы оказались в холле.

Начинать знакомство с открытых конфликтов на новой работе не полагается, а посему ещё в дороге я решила проявить уважение и представиться как велел Иван. С такими мыслями я скромно постучалась в дверь их местного «мафиози».

Кабинет большой, но самый что ни на есть обычный, обустроен в классическом европейском стиле, если не учитывать того, что половина предметов, расставленных на полках в шкафу и столе имели неизвестное назначение и происхождение. Глава этого «городка» Антон Владимирович Ростовцев - мой непосредственный работодатель - сидел за столом, упакованный в строгий недешёвый костюм как обыкновенный зажиточный офисный чиновник. Он приподнял голову от бумаг, смерил меня оценивающим взглядом, и мне резко расхотелось начинать с ним какой-либо спор в принципе. Отнюдь не из-за его внешности. Что-то было в его глазах, выражении лица, самой фигуре. Его внутренняя сила подавляла мою природную несговорчивость.

- Антон Владимирович? – испытывая необычную неловкость, пробормотала я. – Я…

- Виктория… - он бросил взгляд на бумаги, лежащие на столе, читая, - Скворцова. С прибытием.

- Мне сказали зайти, - я слегка склонила голову в знак уважения, как и велели. Почему-то глядя на этого мужчину, у меня не возникло мысли ослушаться услышанного в машине.

- Иван, - слегка кивнул Антон Владимирович, - всего лишь выполнял приказ. Можете к нему обращаться по второстепенным вопросам, - он поднялся, собрал бумаги, быстрым движением щёлкнул степлером, создавалось впечатление, что его раздражала бумажная работа. - По важным вопросам обращайтесь ко мне, или Андрею.

- Кто такой Андрей? – перебила я, нарушая одно из неписанных правил Ивана - не задавать вопросов без разрешения. С правилами я никогда особо не дружила. Интересно, знал ли Дмитрий в какой «бастион» меня посылает? Он-то наверняка знал. А вот мне теперь – майся целый год.

- Андрей - мой старший сын и заместитель во всех делах, вы ещё познакомитесь, - Антон Владимирович неожиданно смягчился. - Вам полностью понятны ваши обязанности здесь? По договору претензий не имеется?

- Думаю, это будет известно по ходу работы, - уклончиво ответила я.

- Ровно такая, как говорил Дмитрий. Он ни разу не подвёл меня. Когда я сказал, что нужна действительно хорошая кандидатура - он сказал, что вы не подведёте, если мы заслужим друг у друга доверие. Убеждён, что мы справимся. Не так ли?

ГЛАВА 2.

ГЛАВА 2.

Минут двадцать бредём с Кириллом между домов, отвлекаясь на местную флору и фауну. Живность тут совсем наглая, ничего не боится, прямо в руки идёт.

- У вас школы есть? Ты что, нигде не учишься, без дела болтаешься? – спросила его, чтобы хоть как-то разогнать неловкое молчание.

- Мне четырнадцать, отучился уже.

- Шутишь, - поняла я.

Кирилл не ответил, и даже не съязвил. И не поймёшь их, диких, шутят или нет...

Интересно.

- У вас тут что, совсем всё открыто и границы не охраняются? – интересуюсь, пытаясь погладить белку, катающуюся на моём плече – не даётся. - Я имею в виду: вокруг вашего дома охрана, а границ у вашего с позволения сказать «города» и со второго этажа не разглядеть. Хоть и видно, что места заповедные, и некоторые виды редкой живности и растений встречаются.

Кирилл усмехнулся.

- Ты наблюдательна. Это заповедник. Думаешь, сюда кто угодно попадёт? Ты не знаешь, как тебе повезло. Границ ты не видела может потому, что они о-о-о-чень далеко. Охрану если видно, то её и охраной не назовут. В любом случае не боись, чужой никто сюда просто так не проникнет. Не съест тебя серый волк, если в лес далеко заходить не будешь.

- Ну-ну, - покачала головой. - Что я, самоубийца?

В окнах одного домика горел свет средь бела дня. Тут мы затормозили. Едва мы, ступили на крыльцо, Кирилл услужливо указал на дверь обеими руками: дамы вперёд.

- Я так полагаю, есть пациент? – озвучиваю я цель нашего "похода", открывая.

Кирилл нерешительно помедлил пару секунд.

- Все наши по делам разъехались, никого нет, до утра не вырвутся – далеко. Ты посмотри, что можно сделать, - повествовал он, провожая меня в дальнюю комнату.

Так и знала. Что ж, работа так работа. Собираюсь морально и захожу. Картина маслом: на кровати девочка, молоденькая, беременная, на сроке. Какая-то бабка в углу причитает. Свечи расставила, травы подожгла. Повитуха, кажись. Не обращаю на неё никакого внимания. Ростовцев нерешительно подходит к кровати, тихонько шепчет что-то девчонке, кивает мне, дескать, приступай.

Чемоданчик на стол, подвинув все бабулькины снадобья в сторону. Вынимаю стетоскоп, провожу первичный осмотр. Неутешительный. Боже, ей же лет четырнадцать… Когда успела? Хотя кто знает, во сколько здесь замуж выдают. Дикое племя мне попалось.

Щупаю пульс. Температура присутствует, нехорошо.. Сердечко слабенькое, бледненькая – кровопотеря острая, чего же он медлил? Плохо дело, как бы до шока не дошло. Сердце пропустило удар – только не снова, пожалуйста…

- Её бы в больничку срочно, - с каменным лицом резюмирую я.

- В больничку? Ты где училась? - с изумлением спрашивает Кирилл.

- В Склифе. А у вас тут кладбище рядом? – также ответила я, набирая дицинон в шприц.

Бабка начинает щебетать, и вроде как хочет вырвать у меня все иголки. Я решительно делаю инъекцию, лишь бы за руки не начала хватать.

- Убери её, мешает, - быстро бросаю Кириллу, сейчас не до них обоих.

- Самира, мы сами тут, иди, - уговаривает Кирилл, что-то ещё - не прислушиваюсь, и бабка, продолжая кудахтать, нехотя выходит, не переставая махать руками.

- УЗИ давно делали? – спрашиваю пациентку.

- Что? – округляет глаза девчонка.

Кирилл хлопает себя рукой по лбу, отворачиваясь, и я понимаю масштабы своей тупости. А, ну да, точно. Они же к врачам не обращаются. Нашлись староверы на мою голову…

Внимательно прощупываю тазовую область. Ситуация не из лёгких.

- Звонки-то разрешены? – уточняю.

Кирилл пожимает плечами. Ладно. У меня есть два варианта для звонка и совета, и лишь один из них обладает необходимой квалификацией знаний. Набираю номер Димитрия Ивановича, молясь, чтобы он был на смене, у него в акушерстве опыта больше нас всех. Не уверена, что мой наставник обрадуется звонку, учитывая, что день назад сам меня сюда сплавил, но он один из немногих сможет понять моё ситуацию сейчас. Мне повезло – Иваныч на посту.

- Должно быть случилось действительно неприятное, если ты звонишь так скоро, - невесело приветствует он.

- Угадал, - вздыхаю я, и вкратце вырисовываю ситуацию, тот индифферентно мычит, но слушает. Все у нас в отделении прекрасно знают, как я избегаю принимать рожениц. - Иваныч, а если это грёбанное предлежание? – пальцы, сжимающие телефон, начинают мелко дрожать.

- Какое конкретно? – спрашивает Дмитрий, сменив тон на привычный мне - преподавательский, зевая. Ой, ну, не надо! Как будто мы ни разу не выходили в ночь.

- На ощупь похоже на ножное неполное. Как бы не опоздать, - бормочу, и с ужасом понимаю, что не смогу самостоятельно провести операцию в этих условиях.

- Если в малый таз ушло – резать поздно, работай как есть.

- Как блин?

- Ручками доставай, ручками. Всё, я пошёл, дел невпроворот, - закончил Дмитрий и отключился. Он такой. Если считает, что я должна сама справиться, то ни за что не поможет. Воспитательный момент. Знаю, за что. Только бы не облажаться. Тут две жизни под мою ответственность.

Я крепко задумалась, перебирая в уме варианты. По всему выходило – выхода у меня нет. Будем работать с чем имеем. Соберись, тряпка!

- Вы уйдёте? – с паникой в глазах спрашивает девчонка.

Это она ещё хорошо держится, не истерит, неизвестно как я бы повела себя в её положении.

- И не думала, - отвечаю так, чтобы голос звучал твёрдо, легонько поглаживая её по лбу. Температура действительно порядком повышена, вообще нехорошо. – Всё хорошо, не бойся.

Кирилл с тревогой в глазах и зелёным лицом стоит у двери, готовый в любой момент сбежать, но мужественно делает вид, что ничего его не пугает. Извини, малыш, сейчас тебе мало не покажется. Будешь мне помогать.

- Что есть из дезинфекции и антибиотиков? – требовательно спрашиваю.

- Э-э-э, ты сейчас со мной говорила? Просто я подумал, ты всё ещё на телефоне, - иронично проговорил Кирилл, демонстративно подув на ногти.

- Ясно. Я пишу на листочке всё, что требуется. А ты сейчас же, мне пофиг как, хоть сам метнись в ближайшую аптеку и привези всё из списка. Ты слышал? – говорю, а сама уже заканчиваю список.

ГЛАВА 3.

ГЛАВА 3.

Утро началось не с кофе и не с душа. Ещё не расцвело, как кто-то нетерпеливо тряс меня за плечо.

- Поднимайтесь. Быстро, - услышала я голос Андрея, и не сразу поверила.

Открываю один глаз, сегодня что-то очень сложно становится их раздирать. Растираю лицо, пытаясь разглядеть его собственное.

- Ты полностью уверена, что в моём стакане вчера был аконит? – спрашивает он.

- Насколько мне известно, - сиплю я, пытаясь включить мозг в утренний процесс жизнедеятельности.

- Ты своими глазами видела? – он снова дёргает меня за плечо, требуя вставать немедленно.

- Слушайте, точно тут не сказать, сдайте на экспертизу, - поднимаюсь, отыскивая глазами что-то из верхней одежды, забыла закрыть дверь на террасу и теперь в комнате холодильник. Попутно пытаюсь понять, что от меня хочет старший Ростовцев в это время суток.

- Уже.

Судя по его уверенному голосу, он и сам верил. Спросил, чтобы знать, какой вред я могу нанести ему своими знаниями? Что происходит?

- Возьмите необходимое для работы, - Андрей заметно нервничает, что совершенно на него непохоже, - да не копайтесь вы!

Т-а-а-ак, что за паника. Опять что-то стряслось? Что ни день – то праздник. Сгребаю чемоданчик, всем видом демонстрируя полную боевую готовность. Не говоря ни слова больше Андрей выходит наружу заставляя меня буквально бежать следом.

У двери в комнату Кирилла нас встретил Даниэль. Окинул меня любопытственным взором своих чёрных глаз, быстро заговорил с Андреем.

- Андрэ, тебе на данный момент ничто не угрожает, помощь нужна мальчику, - из-под капюшона его голос кажется мне снова бесполым. Что за существо передо мной? Сегодня он на раздражённого ворона похож.

Андрей нетерпеливо кивает.

- Андрэ, - продолжает меж тем Даниэль, - я предупреждал, ты должен быть внимательней, уже второй случай, следующий может быть…

Я не слушаю их дальше, потому что… дверь открыта. На кровати скрючился Кирилл в позе эмбриона. На полу разбросаны полотенца, и хорошо узнаваемые следы выделений.

Моя внутренняя часть, та, что обязана отвечать за человеческие жизни, немедленно подключается и начинает функционировать в автоматическом режиме.

- Что с ним? – быстро спрашиваю.

- Это я собирался у тебя спросить, - зло сверкнул глазами Андрей, заходя за мной.

- Я про симптомы, - поясняю.

- Сама не видишь? – похоже, наш железный командир теряет терпение.

Ладно, от этого сейчас внятного ответа не добьёшься. Проведя пальпацию вдоль и поперёк, наслушавшись противоречивых показаний Кирилла, я задумалась над диагнозом. В комнату заходил кто-то ещё, я не обратила внимания кто именно. Оглядевшись, начала осматривать комнату под недоумённые взгляды присутствующих. А что? У нас на «скоряке» истории разные случались, и когда видишь неясную картину симптомов в эпигастрии – ищи причину поблизости. Один раз это оказался недоеденный торт в холодильнике одного кондитера. И когда Иваныч спросил его - «Вы ели это?», услышав обиженный ответ - «Конечно, сам готовлю, своими продуктами я не отравлюсь!», он протянул пациенту остатки торта со словами: - Можете доедать, а нам здесь больше делать нечего, подпишите отказ от госпитализации.

- Вы не слишком торопитесь, - ворчит Андрей.

Он, конечно, сносит мою бедовую голову своим совершенством, но когда я в работе, посторонние мысли не должны мешать трезво оценивать положение. Мне некогда смотреть на него.

- Истерики ещё никого не спасали, - замечаю, не оглядываясь, - если я буду метаться и рыдать, это ему поможет? – сзади хмыкают, может и Даниэль, не важно. - Существуют разные протоколы лечения для разных видов токсинов, - бормочу себе под нос мысли вслух, не останавливаясь. - Для химических компонентов – одна схема, для пищевых и растительных – другая. Я ищу токсин.

На глаза попадается стакан на подоконнике, который скрывала тюль. Оттенок пойла мне не понравился. А когда поднесла ближе на предмет запаха, сомнения и вовсе отпали. Все признаки токсического поражения.

- Он пил из этого стакана?

- Кирка, ты отсюда пил? – Андрей наклонился к самому уху мальчишки.

Кивнул, не переставая стонать.

- А из этого? – замечаю ещё один стакан на тумбе рядом с кроватью, принюхиваюсь, странно, только что его не было.

- Нет, этот мой, - Андрей выдёргивает сосуд из моих рук. Даниэль снова хмыкает.

Это у него хобби такое? Или он траволечением занимается? Знавала я таких фанатиков – любителей народной медицины, правда недолго…

- Однако, вы смелый - долбануть стакан омелы… - говорю старшему Ростовцеву, - Вы в курсе, что она ядовита?

Даниэль широко улыбается, сверкнув белоснежными зубами.

- В курсе. А ты в курсе, что если Кирка умрёт, то ты будешь следующей? – цедит Андрей.

Снова - здорово. Случай не смертельный, сейчас всё выведем. Чего он так бесится? Ох, не случайное это отравление…

- Спокойно, - отвечаю, - никто сегодня не умрёт. Не в мою смену. В стакане, по основным признакам – вещество растительного происхождения, точнее вам скажут в лаборатории.

Андрей смотрит скептически. Ладно, с этим сами разбирайтесь, я займусь своей непосредственной работой, а именно: принять меры по детоксикации, и как можно скорее, не допуская осложнений для внутренних органов. Ничего, пацан молодой, должно пройти без последствий.

Пару часов, полёт нормальный. Мальчишка уснул, состояние стабильное. Практически все неприятные симптомы устранены. Пострадало лишь его самолюбие. Но я - не врач, если когда-нибудь напомню ему про все клизмы.

Напоследок ставлю систему с «коктейлем курортника» и можно выдохнуть. Сидеть у постели больного и держать за ручку, страдая – точно не моё. Мне сейчас жизненно необходим кофеин.

- О, Вика! Кофейку? – встречает меня Софья на кухне.

Святой человек! На завтрак я всё равно ещё не способна.

Захватив миндального кофейку, от души поблагодарив заботливую экономку, отправляюсь наружу подышать. На улице ожидает Андрей. Молча салютую ему кружкой. Он приподнимает бровь, убирает свой смартфон в пиджак.