Лекарь слепого генерала

Глава 1. Мой новый муж

— Вас зовёт хозяин.

Я обернулась на голос молодой служанки. По её лицу сразу стало ясно – генерал не в духе. Видимо, поездка к доктору не увенчалась успехом.

— Идём, – я кивнула и по пути к двери взяла бутылёк с тёмно-фиолетовым отваром. Их осталось чуть больше двадцати. Время на исходе.

У двери в спальню Бекка зажгла свечу, накрыла её стеклянным абажуром и протянула мне.

— Держите.

— Но сейчас день, – я непонимающе нахмурилась. Даже в коридоры с улицы падал свет.

Служанка помедлила, с опаской посмотрела на дверь и заговорила шепотом:

— В спальне господина Рэгланда всегда заперты ставни на окнах и плотно занавешены шторы. Внутри должно быть темно. Это его приказ.

Бекка объясняла мне каждую мелочь в «новом доме». Без неё я бы пропала. Хотя перед встречей с мужем, о котором я ничего не знаю, по телу всё равно бежали неприятные мурашки. А ноги вязли, будто я ступаю не по коврам, а в болотную тину.

— Тогда я лучше возьму фонарь…

— Заходить можно лишь с одной свечкой и не более.

Что? Какой бред.

— Почему?

— Таков приказ, – служанка пожала плечами.

— Он ведь совсем слеп? – спросила и посмотрела на свечу. – Даже не различает светлые силуэты?

— Да, но... лучше не пытаться его обманывать. Если хозяин почувствует неладное, может сильно разозлиться. Тогда быть беде. Матушка говорила, что господин всегда был вспыльчивым. А после возвращения с войны и его болезни, ситуация усугубилась.

Что же за тиран меня ждёт за дверью? Который сам не видит и заставляет других ходить в потёмках рядом с ним. Леоград Рэгланд. Кто же ты такой?

— Ты сказала ему о моей проблеме?

— Да, и ему это не…

— Входи уже! – раздался вдруг грубый выкрик, полный недовольства.

Услышал? А ведь мы обсуждали всё совсем тихо. Но генерал слеп уже довольно давно. Говорят, что при потери зрения обостряются остальные органы чувств. В том числе слух.

Я не стала больше медлить. Взяла свечу покрепче, кивнула и вошла.

Меня встретила абсолютная тьма, с которой пытался бороться лишь лучик света из дверного проёма. Однако из глубины спальни раздался всё такой же грубый бас:

— Не стой статуей, Эванджелина! Закрой дверь.

Он говорил так резко и коротко, будто давал команду собаке, а не встречал жену после двухнедельной разлуки. Что в этом доме за отношения такие?

Благо, мне не надо было скрывать недовольного выражения лица. Его всё равно никто не увидит. Я тяжко вздохнула и сделала, как просили. Дверь закрылась, и тихий хлопок обозначил абсолютное правление тьмы.

Маленькая свечка с трудом справлялась с плотной темнотой. Я едва видела, куда делаю шаг. Как назло, генерал не спешил больше раздавать указания. Он полностью смолк. Словно слушал, как осторожно и неуверенно я ступаю, и наслаждался.

Я ещё не видела этого мужчину, но он уже казался мне неприятным человеком.

Наконец, я нащупала рукой кровать. Начала идти на ощупь, пока вдруг мои пальцы не прикоснулись к чему-то холодному и шероховатому. С легким интересом я провела подушечками по новому предмету, и тут же поняла, что это ладонь генерала. Он моментально одернул её. Свет от свечки лишь на секунду осветил мужскую руку. Вся она была покрыта ожогами и шрамами, потому и показалась странной на ощупь.

Я постаралась вести себя естественно. Словно мне не впервой бывать в этой спальне и прикасаться к этому мужчине.

— Как прошла поездка к врачу? – буднично спросила я, когда обошла кровать и поняла, что хозяин поместья прямо передо мной. Сидит на краю постели.

— Зачем ты задаешь ненужные вопросы?

Я сдержала недовольство. Вместо этого поднесла свечу ближе к Леогарду. К моему удивлению, он оказался на редкость красивым мужчиной. Невероятно высокий, широкоплечий, с очерченными скулами и твердым подбородком. Тёмные волосы цвета мокрой древесной коры не успела тронуть седина. И всё в его образе дышало силой и могуществом, кроме одного…

Белая повязка полностью закрывала глаза. Они больше не могли служить этому бравому воину проводником в окружающем мире…

— Эва, убери свечу, – рыкнул вдруг мой муж, которого я впервые увидела лишь сейчас.

— Как ты…

— Я ведь всё ещё могу чувствовать тепло рядом, глупая женщина!

Ясно. Он был из тех, кто до жути красив, лишь пока держит рот на замке. Сколько же пренебрежения в его словах было к собственной жене.

— Раз я глупая женщина, а новостей у тебя нет – я пойду.

Не успела я сделать шаг в сторону, как моё запястье вдруг обхватила широкая ладонь. Он на редкость ловко поймал меня для слепца. Казалось, Лео может переломать тонкую руку как прутик. И он не побрезговал лишний раз это продемонстрировать.

— Мне больно! – возмутилась я.

— Мне тоже, – его голос отражался холодом и сталью. – Мы были в дороге дольше, чем планировали, и вчера я не принимал твой отвар. Моё тело буквально сгорает изнутри от боли. И последнее, что я хочу в таком состоянии – уговаривать мою жену мне помочь. Это ведь должно быть очевидно и без объяснений. Зачем, думаешь, я тебя позвал? Болтать об очередной неудаче лекарей?

Визуализация

Дорогие читатели, добро пожаловать в мою новую историю! Очень надеюсь, что она вам понравится. Буду невероятно признательна за звездочки и ваши комментарии! Не забудьте добавить книгу в библиотеку, чтобы не потерять :)

Наши герои:

Эва, лекарь и травница. Вернее попаданка в её теле...

Слепой генерал Леогард

И обложечка с ними в большом размере, чтобы посмотреть поближе:

Глава 2. Юный мастер

— Почему ты зовёшь маленького мальчика мастером? – шепотом спросила я у Бекки, когда мы шли к главному входу.

— Вы-ы-ы, – протянула служанка как-то неуверенно, будто подбирала слова, – молодого господина тоже помните смутно?

Я лишь с досадой кивнула.

На деле я не помнила никого и ничего. Когда неделю назад проснулась в этом доме, то и вовсе решила, что всё происходящее – страшный сон. Однако в голове очень хорошо засел момент крушения здания, а после наркоза перед операцией, когда я едва находилась в сознании. Сомнений не было – на том хирургическом столе Вика Елисеева умерла в свои тридцать лет. И теперь мне не оставалось ничего, кроме как притворяться Эвой, раз уж так распределило мироздание.

Прореветься и пожалеть себя я успела за прошлую неделю. Благо здешний доктор быстро решил, что у меня приключился неожиданный приступ амнезии. Слуги в это поверили, а хозяин дома и его сын уже были в отъезде.

Происходящее продолжало пугать меня. Встречи с мальчиком я боялась меньше, чем с его отцом. Хотя с детьми всегда ладила скверно. Своими бог меня не наградил. Видимо, как и Эванджелину.

— Ничего, – произнесла Бекка, подавая мне пальто. – Господин Престон быстро поможет вам его вспомнить.

Она как-то нервно усмехнулась. Плохой знак. После знакомства с главой семейства, очень хотелось увидеть покладистого, доброго мальчика. Но… яблоко от яблони недалеко падает.

Впрочем, я успела изучить кое-какие записи Эвы. Она не вела дневник, но зато семейные книги учета, наследования, письма от родственников – всё это у неё сохранилось. Я знала, что Престон ей не чужой. Леогард женился на младшей сестре Эванджелины, Тиффани. Увы, та умерла, когда сыну было меньше года. Вернувшись с войны, Леогард взял в жены старшую сестру из той же семьи. Так что Престон был прямым племянником Эвы. А теперь, получается, моим?..

С этой мыслью я вышла на крыльцо. Его добротно очистили от снега, как и дорожку, к которой подъехала карета. Не успела я разглядеть кого-либо в оконце, как деревянная дверца скрипнула, чуть не отлетела, и на снег выпрыгнул резвый парнишка.

— Мастер, куда же вы?! Простудитесь! – крикнула из кареты пожилая нянечка или гувернантка. Я пока не разобралась во всех тонкостях здешних правил.

Престон мчал прямиком ко мне. Его шубка была расстегнута нараспашку, а красный не завязанный шарф слетел с шеи и упал на снег. Однако мальчика это нисколько не смутило. Я заметила, что на глазах у него появились крупные капли слез. В несколько прыжков, ловким жеребенком он забежал по ступенькам на крыльцо, подбежал ко мне и буквально вцепился крепкими объятиями.

— Матушка! Я так рад, что вы в порядке!

Я была искренне поражена. Уже успела подготовить себя к несносному ребенку, а тут такая теплота в первые же секунды. У меня даже сердце сжалось.

Невольно переглянулась с Беккой. Служанка казалась просто шокированной.

— Ой, – пискнул Престон, и отшагнул от меня, виновато утирая щеку, – я забыл, что вам не нравится, когда я так вас называю, тётя Лина. Простите.

Эве не нравилось, что родной ей мальчик зовёт её мамой? Как грустно! Она была жестокой женщиной, или просто не хотела, чтобы забывали сестру? Так или иначе, я присела перед растрепанным темноволосым парнишкой, щеки которого успели порозоветь от морозца, и также обняла его, прижимая к себе.

— Ну что ты, зови меня, как хочешь. Я буду только рада.

Всё же свою маму он не застал, и Эванджелина буквально вырастила мальчика.

— Х-хорошо, – как-то неуверенно ответил Престон и постеснялся обнять меня в ответ. – Я замерз. Бекка! – он вдруг вскрикнул, из-за чего мне пришлось отстраниться. – Чего стоишь статуей?! Приготовь мне горячего чаю!

Ага. Вот и отцовские корни прослеживаются. Даже словечки те же. Но ничего, первая встреча дала мне понять, что в сорванце есть, с чем работать.

— Уже готово, юный мастер, – со вздохом ответила ему Бекка.

— Так оно уже трижды успело остыть! Подогрей!

— Не разговаривай с Беккой в таком тоне, – строго вмешалась я. – Извинись и иди переоденься к столу. У тебя снег на штаны налип.

Престон поднял на меня взгляд, в котором недовольство быстро сменилось покорностью. Кивнул и промямлил:

— Прости, Бекка…

— Ничего, – служанка улыбнулась, но явно не очень искренне. Думаю, она знает много всего, что с первого раза я не рассмотрю.

Престон вошёл в дом. Скинул верхнюю одежду прямо на пол, и тут же рванул к лестнице на второй этаж. Я хотела окликнуть его, чтобы заставить развесить всё по местам, но от резвого сорванца уже и след простыл.

После я познакомилась с няней Престона, миссис Роуз. Она объяснила, что занимается лишь повседневными нуждами «юного мастера», а его образование лежит на плечах приезжего учителя. Но сейчас он ещё месяц будет в отпуске. Потому и Престона было решено свозить погостить к бабушке с дедушкой, но он… «посчитал нужным уехать, когда узнал о возвращении домой отца, и не желал принимать отказ» – как сказала сама нянечка. При этом по её милому, морщинистому лицу, которое изменилось в недовольной гримасе, сразу стало ясно – под невинными словами скрывается нечто куда более неприятное.

Глава 3. Я не позволю женщине меня учить!

Я переглянулась с Беккой, и она тоскливо пожала плечами в ответ на замечание мальчика. Ясно. Кажется, раненный генерал не занимается воспитанием сына. В этом доме красивая только внешняя обертка, а люди в нём явно несчастны.

Служанка разлила чай. Поставила на стол угощения: зефир, печенье, конфеты. А сама села к окошку и взялась за вязание.

В воздухе повисла неловкая тишина. Её прерывал лишь шелест бумаги, когда Престон нетерпеливо разворачивал конфеты замерзшими руками. Занятно, что столом он сидел с идеальной осанкой, будто к нему привязали негнущуюся палку. Пытался продемонстрировать хорошие манеры?

Я сделала пару глотков, выдохнула после новых впечатлений и с улыбкой спросила:

— Как прошли дни у дедушки с бабушкой?

— Ужасно, – фыркнул Престон. – Больше никогда к ним не поеду.

— Почему?

— Скучные старики, которые ничего не стоят.

От удивления у меня расширились глаза. Я уже успела понять, что передо мной непростой мальчик, но такого никак не ожидала. Всё же это дедушка и бабушка. И я знаю из записей Эвы, что пока Леогард не вернулся с войны и не забрал сына, Престон довольно долго жил у семьи покойной матери.

— Не говори так о родных людях, – со всей строгостью потребовала я. – Они наверняка тебя любят и не достойны таких грубых слов.

Престон из ворчливого злого мальчишки вдруг превратился в испуганного котёнка, настолько моё замечание его поразило. Но всего на секунду. Через мгновение он резко нахмурился.

— Но вы сами о них так постоянно говорили, тётя Лина.

Мне пришлось прикусить язык. Я ведь не знаю, какой была прошлая хозяйка этого тела. Сложно играть личность, когда тебе не выдали даже худо-бедного сценария её жизни.

Я невольно посмотрела на Бекку. Та отвлеклась от вязания, и смотрела на нас с интересом, который поспешила скрыть, едва мы встретились взглядами.

— Тогда мы оба не будем так больше говорить, – постаралась произнести я как можно собраннее, чтобы не казаться растерянной. – Как минимум потому, что старших нужно уважать.

Говорю, а сама даже не знаю, вдруг отец и мать Эванджелины – ужасные люди, и Престон на деле прав. Благо он больше не стал возражать, лишь хмуро кивнул и уставился в чашку.

— Хорошо.

Я быстро перевела тему, чтобы разузнать о мальчике больше. Рассказала, что из-за провалов в памяти могла что-то позабыть, и хочу собрать кусочки воедино. Престон говорил о себе и своих увлечениях с большой оживленностью. Из разговора я поняла, что он вполне обычный ребенок своего времени. Любит играть с другими детьми, ездить верхом, обожает охотиться со взрослыми. Светские мероприятия не сильно жалует, и «девчонки ему пока не интересны, ведь все они поголовно зануды».

В какой-то момент мы затронули тему учебы.

— Кстати, раз уж ты дома, а твой учитель ещё долгое время не сможет преподавать, нам нужно подыскать ему временную замену.

— Что? Но я хотел отдохнуть!

— Впереди зимние праздники. Если будет отдыхать и сейчас, и после них, получится слишком уж долгий перерыв.

Я успела немного разузнать о здешних традициях и религии. Это самые базовые вещи, и уж если бы я их «забыла», то получила бы клеймо сумасшедшей. Слишком глубоко копать не пришлось, я быстро поняла, что устои здесь схожи с христианскими. И всё же я попала не просто в прошлое. Не сходятся года, географические название и прочие важные тонкости. Но атмосфера не кажется слишком уж чужеродной. Очень похоже на то, что я видела в фильмах и книгах, где рассказывалось о девятнадцатом веке.

— Если позволите, – осторожно вмешалась Бекка, – до вас я работала гувернанткой и преподавала у девочки чуть старше нашего мастера. К сожалению, семья, у которой я жила, обеднела, и нам пришлось проститься. Я могу показать вам рекомендательные письма, и если вас устроит, с удовольствием займусь обучением мастера, пока мистер Ферч в отъезде.

— О, это звучит чудесно, – я полноценно развернулась к Бекке. – Но почему же ты тогда работаешь у нас служанкой?

Девушка скромно улыбнулась.

— Места гувернантки нигде поблизости не нашлось, а я не могу уехать, ведь моя матушка здесь живет совсем одна.

— Вот как. Я буду рада посмотреть твои рекоме…

— Я не согласен! – Престон вдруг перебил меня. Он даже с силой стукнул кулаком по столу так, что чашки подскочили и звякнули о блюдца.

— Что? Почему?

— Я не позволю женщине мной помыкать и командовать! А уж тем более чему-то учить! Никогда! – мальчик встал со стула и с упреком указал пальцем на Бекку, будто обвинял её в каком-то смертном грехе. Та не удивилась. Лишь удручено вздохнула.

Хм. Мне начинало казаться, что Престон говорит сейчас совсем не своими словами. Уж больно они кого-то мне напоминают. Хоть я и видела его единожды, и то в потёмках. Мальчик явно очень активно впитывает в себя всё от отца. Да и мнение Эванджелины для него было не на последнем месте. Не зря говорят, что лучшее воспитание детей – это хороший пример, который мы им подаём.

Вместо криков и споров, я сцепила пальцы в замок и спросила вдумчиво спросила: