Лес забвения

1 глава

Я уехала к бабушке, потому что меня бросил Марк.

За полтора года совместного проживания мы часто ссорились. Он предъявлял претензии, что у меня вместо плова получается каша, что на полочке в ванной вечный бардак, я плохая хозяйка и вообще…

Я в ответ огрызалась, что он никогда палец о палец не ударил, чтобы помочь по дому, а я, между прочим, тоже работаю. И чем отсиживать задницу на месте мелкого менеджера в занюханной компании, мог бы найти себе работу поприличнее, чтобы не приходилось копейки считать.

После этого мы некоторое время дулись друг на друга, а потом кто-то (обычно я) делал шаги к примирению. Или мирились ночью, потому что спать все равно приходилось вместе, на одном диване.

Но в этот раз все было серьезнее. Мы орали друг на друга так, что в соседних квартирах смолкли все звуки, и соседи, замерев, с наслаждением слушали наш скандал. Когда Марк сказал, что ему все надоело, и он уходит – я сама вытащила чемодан и стала швырять туда его вещи.

С того дня прошло два месяца. Мы больше не виделись и не общались, но я не могла его забыть. Каждый вечер ждала, что вот-вот в замке повернется его ключ (хотя прекрасно помнила, что ключ он оставил). Каждую ночь не могла заснуть – одной в постели было неуютно. Каждый день я вспоминала о нем…

Это походило на болезнь. Я и чувствовала себя больной: гудела голова, временами появлялся озноб, лицо осунулось. Я болела нашей любовью. Подолгу сидела в кресле, закутавшись в шаль, вспоминая нашу с ним жизнь… Позвонить не позволяла гордость, тем более, общие знакомые донесли, что у него вроде кто-то там появился. Как бы я хотела о нем забыть навсегда!

- Это нервное истощение! - вынесла вердикт коллега Лера, бывшая в курсе моих проблем. - Тебе надо развеяться! Бери отпуск и поезжай на море, в Турцию, например. Отдохнешь, познакомишься с кем-нибудь. Ну нельзя же так переживать из-за мужика!

Идея насчет Турции мне не понравилась. Совершенно не хотелось беготни, толкучки в аэропорту и на пляже, да и к новым знакомствам я была не готова. С деньгами тоже напряг. И я решила поехать к бабушке в деревню.

С бабушкой виделись два года назад. Тогда у дяди Леши был юбилей, и она приехала на праздник к старшему сыну в районный центр. Наша семья тоже отправилась в полном составе: мама, папа, я. С тех пор только перезванивались.

А в деревне последний раз я гостила после десятого класса, на летних каникулах. И именно туда мне захотелось сейчас: тихое место, неторопливая речка, вокруг поля и луга… Как же давно я всего этого не видела!

Десять часов - верхняя полка в плацкарте у туалета с вечно хлопающей дверью, потом еще около трех - на рейсовом автобусике без кондиционера.

Высадив меня, он взревел и укатил, а я осталась в облаке пыли. С дороги хорошо было видно всю деревню в низинке и бабушкин дом с латками на крыше. Я стала спускаться по тропинке, волоча сумку с одеждой и гостинцами – заморскими фруктами.

- Танюшка! – всплеснула руками бабушка, открыв калитку. - Что ж не предупредила-то! Я бы пирогов испекла! Ты глянь на себя – кожа да кости!

- Да ты же знаешь – городского телефона у меня нет, а у вас нет сотовой связи.

- Ну хоть через родителей бы передала, отец твой звонил на неделе, ничего не сказал.

- Да как-то так спонтанно решилось все…

Тропические плоды бабушка разглядывала с интересом.

- Это что? Манга? Красивая какая… А это? Груша?

- Нет, бабуля, это авокадо, можно салат с ним сделать.

- Салат с грушей?

Авокадо, киви и помело бабушка забраковала, а манго ей понравилось. Вечер мы коротали с драниками со сметаной и маринованными грибочками. Я познакомилась с серой кошкой Мусей, и она пришла ко мне спать.

Я так устала от поездки, что уснула моментально, но через пару часов проснулась и снова смотрела в стену, вспоминая Марка и поглаживая пушистый клубок, что примостился рядом. И только когда уже рассвело, незаметно погрузилась в сон.

2 глава

- Ой, Татьяна ты Валерьевна, - открыла дверь комнаты бабушка, - вот не разбуди тебя – так и будешь дрыхнуть до обеда! Давай, поднимайся, блины готовы.

Бабушке я решила ничего не рассказывать, она строгих правил, и сказала бы, что так и надо – нечего нерасписанными жить. Просто у меня отпуск, вот и захотела ее навестить. Но мою бабулю не проведешь.

- Что там у тебя случилось, ну-ка, выкладывай, - потребовала бабушка, ставя на стол горячие блинчики, - так я и поверила, что ты явилась просто потому, что соскучилась. Ага, как же! Дождешься от тебя!

- Да с чего ты взяла, что что-то случилось? – я попыталась изобразить безмятежность, откусывая блинчик. - Не придумывай, все нормально.

- А почему ж тогда ты всю ночь ворочалась да вздыхала? Влюбилась? Или разлюбила?

- Скорее, второе… - буркнула я.

У бабушки на все случаи недугов, физических или душевных, одно лекарство – трудотерапия. После завтрака она вывела меня во двор.

- На-кось, бери тяпку и дуй в огород грядки полоть.

Я поплелась в огород. Очень хотелось спать после бессонной ночи, но спорить с бабушкой не стала. Минут через сорок бабушка застала сорняки в прежнем цветущем состоянии, а меня – стоящей посредине, опершись на тяпку, и вспоминающей Марка.

- От ты ж, горе луковое, - запричитала она, - ну никакой полезности от девки! Иди, давай, в магазин сходи хоть, хлеба купи да масла постного.

Магазинчик стоял на прежнем месте, только будто глубже врос в землю. Рядом толклись два мужика в телогрейках (это летом-то!), которые что-то горячо обсуждали и спорили, не замечая меня, а потом, придя к согласию, удалились. Больше вокруг никого не было.

Я зашла и, к своему удивлению, увидела знакомое лицо. За прилавком, уткнувшись в книжку, стояла Нюта. Нюта! Моя подружка из местных. С которой мы в свое время были очень близки и почти все время проводили вместе, когда я приезжала на каникулы. Конечно, она немного изменилась, повзрослела, располнела, но ее чистый взгляд и рыжеватые кудряшки надо лбом невозможно было не узнать.

- Танька! – ахнула Нюта и выскочила из-за прилавка.

Мы обнимались, целовались, отстранялись, чтобы снова взглянуть друг на друга, и опять обнимались, безостановочно сыпля вопросами типа «Ну как ты?», «А ты как?», «Как живешь?», «А ты как?»

В это время за прилавком послышался какой-то шорох, что-то упало. Нюта молча рванулась туда, я тоже перегнулась через потертую деревянную доску и заглянула по ту сторону. Там суетился мальчуган лет пяти, с кудрявыми рыжими волосами и светло-голубыми, как льдинки, глазами. Он деловито вытаскивал из ящика конфеты и набивал ими карманы, не забывая при этом некоторые разворачивать и совать в рот.

При виде этого безобразия Нюта заголосила, как пожарная сирена.

- А-а-а-а!!! Паршивец такой! Ну-ка, вон отсюда!

Мальчишка, придерживая вздувшиеся карманы руками, выскочил с другой стороны в помещение магазина, успев ухватить большую шоколадку в блестящей обертке, а потом бросился на улицу. Нюта следом, я – за ней.

- Положь назад шоколадку, паразит! – верещала Нюта, потрясая на бегу кулаками. - Она дорогая! Поймаю – убью!

Многочисленные куры, которые до этого мирно рылись в дорожной грязи, похоже, приняли угрозы Нюты на свой счет и, заполошно кудахча, ретировались.

Мальца маячившая перспектива тоже не устраивала, он только проворнее стал перебирать ногами и скоро скрылся из вида.

Нюта, отдуваясь, вернулась, и мы уселись на крыльцо.

- Сын? – задала я бессмысленный вопрос, поскольку это было очевидно.- Как зовут?

- Федька…

- Ты замуж вышла?

- Да не… так…

Заметно было, что эта тема ей неприятна, и я перевела разговор:

- А как наши остальные?

И Нюта стала рассказывать, что кто-то из наших бывших друзей уехал в город, кто-то из девочек вышел замуж в соседнее село, а Сережка Грумов умер от какой-то редкой болезни. Молодежи почти не осталось.

- Ну а твои дела как?

И я рассказала подружке все. И про любимого, и как мы с ним хорошо жили, и как расстались. И что я не могу никак его забыть, вот потому и приехала, чтобы отвлечься… Нюта внимательно слушала, а потом наклонилась и зашептала, хотя мы были одни:

- Я знаю, кто тебе поможет! Нам надо к Маланьихе!

- Что? К Маланьихе? Разве она еще жива?

- Жива… И она все сделает, как следует!

Я не успела отреагировать, потому что из-за угла появилась бабушка.

- Ну вот, так и знала! Тебя только за смертью посылать! Жду-жду, жду-жду, а она тут лясы точит! Ты, Анютка, чего расселась, пошли, мне хлеб нужен и масло!

Нюта поднялась, кивнула мне – мол, потом продолжим, и зашла в магазинчик, тихонько сказав: «Забеги вечерком».

За столом я спросила бабушку:

- Ба, а что, Маланьиха до сих пор жива?

Бабушка поперхнулась:

- А что с ей сделается, с ведьмой-то?

- А сколько ей лет?

- Да откуда я знаю? Мы с твоим дедом, царствие небесное, только поженились, а она уже старухой была. И чего ты этот разговор затеяла?

- Так что-то, вспомнилось…

- Тьфу, нашла, кого вспоминать, аппетит испортила! – бабушка бросила ложку.

3 глава

После обеда я ушла в свою комнатку, прилегла на кровать, отвернулась к стене, чтобы было похоже, что сплю. А то как бы бабуся опять в огород не загнала.

Маланьиха (я даже не знала ее настоящего имени, да, по-моему, и никто не знал) жила на отшибе, далеко от деревни, слыла колдуньей, деревенские жители ее боялись и старались с ней не встречаться лишний раз. И нам, детям, наказывали держаться от нее подальше.

Как-то раз мы с подружками сидели на берегу и болтали, мимо по тропинке прошла старая женщина, одетая во все черное. Одна нога у нее была заметно короче другой, поэтому она сильно хромала, заваливаясь на одну сторону. Нам, малолетним дурочкам, это показалось очень смешным. Мы прыснули, а Олеська, когда бабка стала удаляться, начала передразнивать ее походку, раскачиваясь и подпрыгивая. А мы хохотали в голос. Старуха ушла, не обернувшись, будто нас и не заметила.

Через пару дней родители забрали Олесю в город, а потом мы узнали, что вскоре ее сбила машина, она получила перелом позвоночника, долго лежала в больницах, и так и осталась в инвалидном кресле. К старикам она, естественно, больше не приезжала, а деревенские дети считали, что так ее наказала Маланьиха.

И вот теперь Нюта предлагает обратиться к ней? Нет уж, я и думать-то о ней боюсь…

Когда вечером я засобиралась к Нюте, бабушка сказала:

- Ты смотри, по темну-то не шляйся, а то люди у нас, бывалоча, пропадали…

- Что-о-о? Как пропадали? Куда?

- Да кто ж их знает, куда? Вот годов пять тому, Лиза пропала, Кормухиных… Вышла погулять – и все, как корова языком слизнула. Уж Кормухины ее искали-искали, а так и не нашлась…

- Так куда же она делась?

- Вот же пустолобая! Говорю тебе – никто не знает! Думают, что, верно, села к кому-то в машину на дороге, и уехала, а то увезли, и что с ней сталось – неизвестно…

- Ну вот! Значит, уехала!

- Нет, не могла она. Девчонка была скромная и тихая, родителям послушная…

- Ну, один человек – еще не показатель.

- Ничего и не один! Лет семнадцать назад пропала жена Егора Матвеева с маленьким дитем. Тоже как в воду канула… Его милиция тогда таскала, думали, он ее убил, а он не мог – любил ее шибко. Потом спился и умер… А промеж ними еще одна женщина исчезла, в гости приезжала – и сгинула… И до того несколько случАев было. И, главное – всё бабы да девки… Так что смотри… Береженого Бог бережет.

- А я почему об этом не знала?

- Да говорила я тебе, говорила, чтоб осторожнее была, дак у тебя ж ветер в голове всегда свистел!

- Не помню… И вообще, бабуля, когда это все было! В какие-то допотопные времена!

4 глава

Едва я постучала в знакомую калитку – открыла Нютина мама, тетя Вера.

- Ой, Танечка, здравствуй, давно ты не приезжала!

Она проводила меня во двор, к столику под яблоней, села напротив, подперев голову рукой.

- Какая взрослая-то стала… Как жизнь? Замуж не вышла?

- Да нет, теть Вер, как-то не получается…

- Э-э-эх! Вот и Нютка, обормотка, ребенка родила, а мужика найти не может, а как без мужика, особо в деревне-то?

- А как же… - я проводила взглядом промчавшегося мимо мальчишку, от которого со всех ног удирал пушистый полосатый кот.

- Федька? – с полуслова поняла она. - Да работала тут бригада, провода тянули, вот один из этих… Работу закончили, да и слиняли. Мы даже не знаем, какое у него фамилие было… - она совсем пригорюнилась.

- Что ли, совсем для нас с ней женихов нет в деревне? – пошутила я.

- Да какие там женихи… Тебе-то наши даром не сдались, городского сыщешь, а для Нютки они переборчивы очень да разбалованы. Нютка – и молодая, и работящая, и с лица ничего, а вот с нагрузкой брать никто не хочет…

Я отдала фрукты, от которых отказалась бабушка, и тетя Вера, вздыхая, понесла их в летнюю кухню.

В это время раздался воинственный крик, и Федька из-за дерева кинул в меня ворованной карамелькой. Я подняла ее и машинально съела. Потом он принялся бегать вокруг стола, постоянно наступая мне на ноги, а тетя Вера пыталась его поймать, беззлобно покрикивая. Наконец, пришла Нюта с бутылкой водки, дала сыну подзатыльник и отправила смотреть мультики.

Тетя Вера поставила на стол немудрящее угощение и черносмородиновую наливку собственного изготовления. Вышел сонный дядя Саша, Нютин отец, и мы весь вечер провели, потягивая сладкую наливку (только дядя Саша пил водку), закусывая и беседуя обо всем.

Я рассказывала о жизни в городе, Нюта сокрушалась, что в деревне даже интернета нет, тетя Вера отвечала, что зато экология хорошая. Приговорив бутылку, дядя Саша сказал: «Да на хрена он нужен, интырнет энтот!» и пошел досыпать. Тетя Вера ушла укладывать внука, и мы остались с Нютой одни.

И тогда я решила расспросить ее об исчезнувших сельчанках. Нюта, разрумянившись от наливки, принялась доказывать, что никаких пропаж не было.

- Ну а как же эта девочка, Лиза Кормухина?

- Да эта Лиза вообще какая-то тюкнутая по темечку была, помню я ее. Тихая, как мышь, слова не скажет. К старшим классам вообще странная стала, как не в себе – все бубнит что-то под нос… Лично я думаю, что она попала в какую-то секту. Наверное, где-то там и живет.

- А та женщина с ребенком?

- Ну, эту не помню, маленькая была, но тоже объяснимо: муж ее ревновал, поколачивал, пил же он, вот она и не стала терпеть – сбежала, скорее всего.

Действительно, как все оказалось просто!

Уже стемнело. Мы сидели, допивая наливку и хрустя малосольными огурчиками, маленькими и крепкими, как вдруг Нюта придвинулась ко мне вплотную:

- Ну так что? Идем завтра к Маланьихе?

- Не-а… Страшно как-то…

- Да ты что? Прям, как маленькая! – Нюта хихикнула и стала скороговоркой убеждать меня, что Маланьиха не только спасет от ненужных воспоминаний и переживаний, но и вообще поможет во всем.

- Знаю, что ее колдуньей считают, но на самом деле она ворожея, типа экстрасенса, что ли… Энергиями управляет. Плохую отведет, хорошую приманит. Я тебя не просто же так агитирую, - Нютины светлые глаза поблескивали в темноте, - я сама к ней обращалась. Года два назад Федька у меня так заболел, так заболел… Я с ним и в район ездила – бесполезно, таял на глазах. Тогда к ней решилась. Она ему какой-то водички дала, пошептала что-то – и все! Здоровый, веселый ребенок! Еще бандит какой! И твою проблему на раз решит. Да, не любят ее в деревне, так мы и не скажем никому, что к ней ходили. Давай, а?

- Ну… не знаю….

- Да что «не знаю»! Я же тебе помочь хочу! Мы же лучшими подругами были! Ну ты сама подумай: будешь так сохнуть несколько лет. Тебе оно надо? А так и о нем забудешь, и жизнь наладится.

- Ну… - я заколебалась, так убедительно Нюта рассуждала, - а платить-то ей надо?

- Ничего не надо, какую-нибудь мелочь отдашь, и все! Короче, завтра понедельник, я выходная, приходи часиков в десять, быстренько к ней сходим, а потом погуляем, хорошо? Только не говори никому.

И я согласилась. Не то, чтобы я так уж поверила в сверхъестественные способности старухи, просто стало интересно на нее посмотреть через столько лет. В детском возрасте чего только себе не напредставляешь, а Маланьиха-то просто, как видно, травница. Есть такие, что любую хворь растениями вылечат. Случай с Олесей – чистое совпадение.

А то, что бабушка сказала, будто Маланьиха на ее памяти всю жизнь выглядела старухой, - так ба вышла замуж совсем молодой, в то время любая женщина лет сорока казалась, наверное, ей пожилой. Я уже не боялась, Нюта же со мной.

5 глава

- Куда эт? – заинтересовалась бабушка, когда я утром наводила марафет перед тусклым зеркалом шкафа.

- Хотим с Нютой маленько пройтись.

- Ну правильно, - бабушка воздела руки, - правильно! То ись, старенькой баушке помочь по хозяйству – это нас нетути, нам надо с утра бежать с подружайкой шлёндать!

- Да ладно, бабуль, успеется, - я чмокнула ее в щеку, - скоро вернусь.

Нюта уже ждала меня на перекрестке.

Мы шли сначала по проселку, потом свернули на тропку, петлявшую среди кустарника, то приближавшуюся к речке, то отходившую от нее почти перпендикулярно. Ее неожиданные повороты навевали мысли о психической неуравновешенности. Интересно, а не судьба была протоптать ровную дорожку? Прямо вдоль реки? Зачем мотаться то в одну сторону, то в другую?

Нюта пошла впереди. Солнце уже начинало припекать, где-то в траве пели птицы, жужжали пчелы. Природа радостно проживала новый день. Так, под веселый аккомпанемент, мы прошли километра три, и тут вдали показался домик.

Маленький, аккуратный, с белеными стенами и шиферной крышей. Он одиноко стоял на небольшом зеленом холме, ветер лениво колыхал прозрачные занавески, и домик казался не избушкой бабы Яги, как я ожидала, а жилищем Белоснежки.

- Ну вот, почти пришли.

Мы стали подниматься, Нюта несколько раз оступилась, негромко выругалась, а я смотрела подружке в спину и чувствовала такую благодарность… У нее выходной день, могла бы поспать подольше или побыть с сыном, или заняться неотложными делами… Так нет же – тащится в такую даль ради меня!

Я подумала, что детская дружба – самая сильная, самая чистая… Ведь наши детские друзья, даже если мы много лет не виделись, и встречаемся уже взрослыми, – все равно остаются друзьями. Мы не знаем, какими они стали, как, возможно, изменился их характер, но все равно их любим и ценим.

От этих мыслей у меня защипало в носу, и повлажнели глаза. Я приобняла Нюту и ткнулась лицом ей в плечо.

- Нюточка, спасибо тебе, что ты со мной, что хочешь помочь!

- Ой, да ладно, - ее щеки вспыхнули, и она шутливо меня оттолкнула, - нашла время телячьи нежности разводить.

Мы рассмеялись, на душе стало тепло-тепло…

Обойдя домик, мы обнаружили крылечко, а возле него – восседающую на лавке Маланьиху. Как будто она нас ждала. Кивнула на наше приветствие и встала. Я наконец-то разглядела ее.

Низенькая, полноватая, в темной одежде, она не выглядела очень древней, лет на восемьдесят. Но семьдесят пять моей бабушке! Простое морщинистое лицо, острые глаза, волосы убраны под черную кружевную косынку – ну ничего примечательного! Ни злая, ни добрая - спокойная и отстраненная. Хромала она так же сильно, как и раньше.

- Идите в дом, - скомандовала она.

Комната, где мы оказались, тоже была обычной. Деревянная кровать, сервант, где рядами выстроилась посуда, стол, стулья, в углу комод с настольной лампой. Ни тебе висящих вниз головой летучих мышей, ни засушенных букетиков трав… Но все это могло находиться в сарайчике, который я заметила рядом с домом.

Единственное, что меня удивило – не было ни половичков, ни ковров, ничего такого. Вот у бабушки там и сям разложены вязаные салфетки, на полу – дорожка, на стенах – гобеленовые коврики. А здесь из текстиля – только шелковое покрывало на кровати, да тонкие занавески на окнах. Очень чисто и не очень уютно.

6 глава

- Садитесь, - Маланьиха указала кривым пальцем на стулья возле полированного стола, - чего хотела?

Вопрос относился ко мне, и я не могла понять, откуда она знает, что, например, не Нюта пришла к ней с просьбой и мной за компанию, а именно у меня к ней дело.

У нее была интересная манера разговаривать – каждое слово она произносила отчетливо и отдельно от других. Они не цеплялись друг за друга, создавая цепочку фразы, а существовали каждое само по себе, выпрыгивая из ее рта, как бусины с разорванной нити.

Я кратко описала суть своей проблемы. Мол, встречались с молодым человеком, а теперь расстались, хочу теперь его забыть навсегда, а то больно часто вспоминается. Она слушала, кивая, а потом молча встала, достала из комода пузырек темного стекла и маленькую метелку. Похожие я видела в магазине сувениров, где такие венички продают, как обереги для дома.

- Послушай, - сказала Маланьиха, снова усевшись напротив, - чтобы забыть, тебе надо в Лес забвения. Все плохое забудется, и… и все будет хорошо.

В лес? Я посмотрела в окно. Единственный ближайший лес маячил где-то на горизонте. Это мне туда, что ли?

- Нет, - усмехнулась старуха, будто прочитав мои мысли, - недалеко. А теперь тихо!

Она открыла пузырек (я видела, что он пустой) и стала возить метелкой по столу, будто сметая что-то себе в руку, а потом это нечто переливая с ладони в пузырек. При этом произносила текст вроде заговора. Не шептала, читала вполголоса.

Я могла бы поклясться, что слова все были русские, мне известные, каждое звучало четко и обособленно, но общий смысл мне не давался. Мало того, и знакомые слова выглядели как-то странно и вызывали непривычные ассоциации. Нюта тоже сидела, вслушиваясь, чуть склонив голову, и было видно, что и она не понимает, о чем идет речь.

Наконец обряд был завершен, и пузырек закупорен.

- Значит, так, - Маланьиха протянула мне пузырек, - пойдешь в Лес забвения, найдешь там озеро и выльешь в него то, что внутри.

- А потом?

- Суп с котом! Обратно придешь, что же еще?

- А…

-Сейчас покажу, куда идти.

Мы вышли на крыльцо. С этой стороны склон был пологим, и по нему от дома шла узкая дорожка.

- Вон видишь, деревья? – старуха махнула рукой.

Внизу, метрах в трехстах росли три березы.

- Это Лес забвения, туда иди, - она чуть подтолкнула меня в спину.

- Это лес? – из уважения к ее возрасту я постаралась не засмеяться. - Три деревца? И где же там озеро?

- Не то известно, что видно, - произнесла она загадочную фразу, - давай, пошевеливайся, вон, полдень уже, все там найдешь.

- А ты иди домой, - обратилась она к Нюте.

- Я Таню здесь подожду, - пискнула было Нюта, но Маланьиха замахала на нее руками.

- Домой, я сказала, без тебя обойдется! Свое получишь.

Нюта как-то виновато на меня посмотрела и пошла на другую сторону холма, откуда мы пришли. А я направилась к березам. Бабка стояла возле дома и смотрела мне вслед. Казалось, что ее взгляд сверлит во мне дыру где-то на уровне лопаток.

Чувствовала я себя идиоткой. Самой не верилось, что я согласилась участвовать во всей этой нелепой затее. Ага, как в детской сказке – «пойди туда, не знаю, куда». Пойди в несуществующий лес, найди там несуществующее озеро и вылей в него несуществующую жидкость. Ха-ха, даже не смешно, а глупо!

Меня подмывало зашвырнуть бутылек в траву и вернуться домой, но какая-то сила – то ли любопытство, то ли еще что – заставляла идти вперед. И вот интересно, ради чего бабка устроила весь этот цирк? Ладно бы, большие деньги потребовала, но про оплату даже сказано не было!

Березы стояли треугольником, расстояние между ними было метра по два. Деревья были старые и выглядели больными: стволы искривленные, с черными наростами, большинство веток - сухие, а листья, где они есть, сморщенные и мелкие. Я обошла их кругом. Ну и что мне теперь делать? Тьфу ты! Бабка втюхивала мне какую-то ерунду, а я и уши развесила!

Ладно, «вылью» воздух из пузырька в середине площадки между берез, и пусть все от меня отвяжутся! В жизни больше не обращусь ни к каким ясновидящим и паранормальщикам! И ведь знала же, что чудес не бывает! Нет, ну не дура? С этими мыслями я беспечно ступила внутрь треугольника…