Летописи Элморадена

Глава 1 - Мечты и надежды

Ветер и волны… вам когда-нибудь доводилось путешествовать морем? Для некоторых это приятная увеселительная прогулка, а для других, это постоянная тошнота от качки и пронизывающий насквозь ветер. Конечно, можно спрятаться в каюте, но это для тех, кто за нее заплатил, а те, кому не хватило денег, должен терпеть всю радость морского путешествия прямо на палубе. Такие везунчики приходят в неописуемый восторг, когда к обычным радостям добавляется дождь или шторм, или оба удовольствия одновременно. В такие особо радостные моменты возникает вопрос, а стоило ли вообще пускаться в это, пусть и не большое, путешествие? Может быть, стоило остаться на родном острове и даже не грезить о континенте? Однако заглядывая в будущее, скажем, что стоило и еще как! Все путешествие сулило начало жизни, полной приключений, славы и богатства, и прочих удовольствий, которые только можно получить за золото, а что нельзя получить за золото, то можно взять оружием. Поэтому приходилось терпеть качку, стараться не замерзнуть на морском бризе и молиться. Молиться, что бы твои мечты и надежды оправдались, и этот старый скрипящий корабль с тысячью заплат на парусе не потонул на полпути. Мечты, как часто они толкают людей вперед и заносят в такие дали, что потом остаются только молитвы…

Стефан молился. Он до жути боялся, что эта лохань под названием «Степенный» пойдет ко дну или подвергнется нападению пиратов. Кораблик был прочным торговым суденышком, мотавшимся между островом и континентом уже не первый год, а пиратов в этих краях не видели еще дольше, но страхи Стефана только возрастали. Однако ожидание момента, когда корабль все же дойдет до порта назначения и ему предстоит начать собственную, самостоятельную жизнь, несколько грели душу. То, что ждало за горизонтом манило его, он, еще совсем юнец, впервые так далеко от родного дома. Да что там дома! Он покинул остров, на котором родился и на котором рос. Будущее казалось Стефану одновременно мрачным и радужным, такой вот парадокс, поэтому он молился. Правда изредка его молитва прерывалась, но лишь для того, чтобы, перегнувшись через перила принести в жертву богине покровительнице морских пучин Еве свою скудную трапезу, прямо за борт корабля в глубокие воды. После очередного жертвоприношения к Стефану подошел капитан Блум. Пожилой мужчина невысокого роста, коренастый, с окладистой бородой на загорелом изъеденном морскими ветрами лице. Он сочувственно посмотрел на Стефана и произнес:
- Ничего парень, потерпи еще немного, скоро будешь стоять на твердой земле. Вон, берег уже видно, к вечеру войдем в гавань, – Стефан взглянул в ту сторону куда указал капитан и действительно увидел, что сквозь слабую дымку, стелящуюся над водой, проступают очертания суши.
- Слава Эйнхазад, а то еще день и мой желудок выскочит наружу, – еле сдерживая очередной рвотный порыв произнёс Стефан. Блум хмыкнул и двинулся на корму, проверить все ли в порядке у рулевого. Стефан проводил его взглядом, затем повернулся в сторону берега. «Может быть стоило еще сезон отработать на ферме вместе с отцом?» - размышлял он – «Заработал бы на билет в каюте». Но тут же отогнал эту мысль прочь, теперь поздно сожалеть о содеянном и необходимо отбросить страхи. Тем боле, что потом он отодвинул бы путешествие еще на более поздний срок, оправдываясь перед самим собой, что хочет заработать на оплату услуг мага, хранителя портала, который перенес бы его на континент мгновенно. Однако насобирать нужную сумму было бы очень тяжело и потребовало бы не один год, поскольку, чтобы скопить даже те скромные средства, что у него были, пришлось вкалывать на ферме, приглядывая за кроликами, как проклятому. Все же он решился и покинул говорящий остров и его ждал Глудин, ближайший портовый город на континенте. Еще его ждала гильдия воинов, вступительный взнос в которую был умело спрятан в его одежде. Именно ради этого он покинул отца и мать, он не хотел всю жизнь как они выращивать кроликов и продавать их мясо таким торговцам как Блум. Он хотел стать воином. Давняя мечта неотвратимо приближалась в виде большого порта с огромным количеством кораблей разного размера и еще большим количеством людей, снующих туда-сюда. Солнце уже покинуло небосвод, когда «Степенный» наконец-то причалил к пирсу. Стефан подхватил свой узелок и ступил на берег, оставив капитана препираться с портовым чиновником о размерах пошлины и прочей волокитой, связанной с заходом корабля в порт. Он смело зашагал в сторону городских стен, мечты и надежды вели его вперед.
* * *
«Боги как больно!» - пронеслось в мозгу Шуста. – «Главное, что бы ничего не сломал». Собравшись силами, Шуст поднялся и стал взглядом искать учебный меч.
- Что, мальчику бо-бо? – услышал он насмешливый голос. Повернувшись, он взглянул на говорившего. Мастер Тарп был высоким, стройным, мускулистым. Круглое лицо мастера украшал величественный нос, большой и круглый словно картофель. Темные, глубоко посаженные глаза венчали густые кустистые брови. Небольшой рот с полными губами растянулся в довольной ухмылке. – Может быть не стоит вновь подбирать меч?
- Ну уж нет, мастер, не дождетесь! – Шуст наконец-то заметил деревянный меч в траве и направился к нему.
- Нет, ну правда, зачем тебе все это Шуст? Возвращайся домой к родителям, не твое это дело, мечом махать, – продолжал подзадоривать Тарп. Подняв меч из железного дерева, ощутив его тяжесть словно у настоящего, Шуст повернулся к мастеру. «Вязь и кружева, отскоки и увертки, блоки с отводами» - вспоминал Шуст слова старого воина, учившего его и еще нескольких новичков азам фехтования - «Вот, что главное в бою. Не старайтесь нанести удар, старайтесь его не пропустить и тогда вы останетесь живы».
- Мальчик все же хочет притвориться воином?
Шуст решил не поддаваться на подначивание и стал понемногу приближаться к сопернику. Тарп понял, что разговорами он не заставит этого юнца потерять контроль над собой, еще раз на такую уловку он не попадется, значит умнеет. Противники начали свой странный танец, закружив, словно в вальсе по поляне. Несколько незначительных выпадов, даже не скрещивая мечей, обманных замахов, и по кругу, по кругу… раз, два, три. Раз, два, три. Атака Тарпа, была молниеносной, не утруждая себя ложным выпадом, он попытался нанести удар чуть сверху слева, практически без замаха. Лишь кончиком меча Шусту удалось поставить защиту, а потом, он даже сам не понял почему принял такое решение, по идее он должен был отвести меч противника вправо вверх и затем попытаться нанести режущий удар по открытой шее, а вместо этого он разрешил мечу соперника заскользить по своему клинку почти до самой гарды, вместе с тем отводя его влево вниз. Меч мастера уперся острием в землю, а сам мастер, дабы не погрузить в ее плодородные недра и свой картофельный нос, был вынужден выставить веред левую ногу и тут же ощутил ласковое прикосновение железного дерева к затылку. «Ах ты ж…» успело пронестись в мозгу мастера до того, как он отправился мир сладких грез.

Глава 2 - Во мраке вспыхнет пламя.

Солнце уже час как скрылось за горизонтом, когда маг-хранитель портала услышала, как ее сестра из Глудио начала творить заклятье по перемещению. Подхватив заклятье, и войдя в унисон, сосредоточившись, она уже видела глазами своей коллеги ту, кто захотела в столь поздний час попасть в торговую столицу Элморадена Гиран. Она представила, что словно протягивает руку путешественнице и помогает сделать один единственный шаг, который позволит пересечь огромное пространство. В ту же секунду перед ней появилась молодая девушка, с волосами, белее снега железных гор, собранных в пушистый хвост. Острые ушки, светлая серо-синяя кожа и как всегда мало что скрывающий наряд, который сводит с ума многих мужчин человеческой расы, а также два изящных меча висящих крест-накрест за спиной. Темная эльфийка. Маг-хранитель снова впала в состояние близкое ко сну, пока ее кто-нибудь не попросит отправить его в другой город или в ту местность, до которой она может дотянуться, либо одна из сестер не начнет творить заклятье для путешественника, обращаясь мысленно к ней. Таков удел магов-хранителей порталов. Редкий дар, но зато приносящий почёт и уважение, а вместе с ними и неплохие деньги самому магу, конечно свою долю не забывали забирать король, гильдия магов и храмовники, но и при этом оставались вполне приличные деньги. Такие маги помогают путникам преодолевать огромные расстояния в одно мгновение, но сами никогда не путешествуют. А девушка эльфийка, тем временем, презрительно взглянув на огромный храм Эйнхазад, повернулась к нему спиной и стала спускаться по ступеням на главную площадь Гирана, которая даже в столь поздний, ночной, час не пустовала. Торговля на площади велась и днем, и ночью. Огромное количество народа сновали по площади, сидели с предлагаемым товаром, скупали и продавали все, чем был богат мир, от простых ниток, до самых красивых и прочных доспехов, от куска железной руды, до идеально сбалансированных и остро заточенных мечей. Хватало и тех, кто продавал тут же приготовленные блюда, для тех, кто спешил, или не имел денег на приличную кухню в тавернах. Немало шныряло меж людьми и разного рода сброда, в виде карманников, попрошаек и прочих мутных личностей, но эльфийку они обходили стороной. Тёмных эльфов недолюбливали, но и побаивались. Девушку не интересовало всё разнообразие товаров, представленное в палатках, она двигалась легкой походкой сквозь всю эту шумную толпу, пересекая площадь. Абсолютно не обращая внимания на людей и гномов, слегка кривясь от увиденных орков, а от встречи со светлыми эльфами, глаза девушки вспыхивали огнем ненависти, но лицо оставалось неизменным. Девушка прошла под аркой, отделяющей площадь от остального города, и продолжала идти по широкой улице, ведущей к южным городским воротам. Ее цель была в двух кварталах, маленькая часть ее родного мира, в этом кишащем чуждой жизнью огромном городе. Навстречу ей по улице шла людская процессия из молодых парней и девушек в желтых робах. Возглавляли процессию два храмовника, в светло-зеленых ризах и в такого же цвета головных уборах, которые придавали им схожесть с грибами. Они освещали дорогу в ночи, для молодых послушников, масляными фонарями. Будущие проповедники и епископы, догадалась эльфийка, шли в храм, чтобы пройти испытания и, получив высочайшее разрешение, отправится нести веру по землям Элморадена, занимаясь врачеванием, истребляя нежить, ну и заодно помогая благословениями, наделяющих воинов силой, ловкостью и многим другим. Магистрам храма выгодно было, что бы их послушники занимались мирскими делами и даже участвовали в сражениях. Ведь внутри небольшого отряда, вместе с благословлениями и лечебными заклятьями, воину проще выдать порцию проповедей, и тогда может быть кто-нибудь, да и сходит в храм Эйнхазад, оставив пару монет в чаше для воздаяний, возблагодарив богиню за ее служителя, что спас от гибели и вылечил. Девушка отошла в сторонку, чтобы не мешать идущим. Остановившись, стала без особого любопытства разглядывать послушников. Как ни крути, а возможно с кем-то из них ей придется сражаться плечом к плечу, нужно учиться терпеть даже светлых эльфов, ни говоря уже об орках.

- Вера не должна вмешиваться в жизнь, - такие слова говорил ей ее наставник, - Каждый верит в своих богов и не мешает остальным верить в своих. Мир давно изменился, звезды сменили свои места на небосводе, нет больше тех войн, что бушевали тысячелетия назад, нет той вражды, ты должна понять это, древние рукописи слишком повлияли не тебя, тяжел будет путь твой, если не отбросишь ты древнюю вражду и неприязнь.

Таковы были слова учителя, отпускавшего её в большую жизнь.
- Я постараюсь, мастер, – пообещала тогда девушка. Теперь она понимала, если не выполнит обещание, то не будет у нее славного будущего. Обучаясь в гильдии Глудио, постоянно сталкиваясь с людьми, гномами, орками и светлыми эльфами, она старалась держаться особняком, но тут в Гиране, городе в пять раз больше, она поняла, дальше одной идти по жизни нельзя. Даже получая звание темного рыцаря, пришлось пообщаться почти со всеми расами, особенно с людьми. Хотя, к людям особой неприязни, к слову сказать, она не испытывала, некоторые парни даже казались ей привлекательными, но она гнала эти думы прочь.
Процессия клериков уже давно миновала арку на торговую площадь, а девушка, все еще смотрела им вслед. Наконец сбросив тяжелый груз мыслей, она двинулась дальше и в скором времени уже вошла в здание, ничем не отличающееся от остальных, кроме знака гильдии темных эльфов над входом.
* * *
- Приветствую тебя юная воительница, добро пожаловать в Гиран. Долог и труден был твой путь или легок и короток? – задал традиционный вопрос магистр.
- Всего понемногу, магистр. Было и трудно, и легко, шла и длинными дорогами и короткими путями, - согласно тем же древним традициям, ответила девушка.
Магистр гильдии темных эльфов был высок, строен. Седые длинные волосы обрамляли худое лицо с высоким лбом. Серые глаза были полны огня мудрости прожитых лет. Тонкий, едва заметный шрам, пересекал, косой стрелой, волевой подбородок старого эльфа. Церемониальные одежды черного цвета, ниспадали с плеч и почти касались пола. Он встречал девушку в главной зале гильдии. Эльфийка стояла перед ним, преклонив колено, в груди у нее бурлил океан эмоций, как же, ведь магистр Гирана в прошлом был великим воином. Большая редкость, в основном магистрами становились маги.
- Встань дитя мое и скажи, как нарекла ты себя, какое имя выбрала для большой жизни?
- Артейя, магистр.
- Артейя… хм... – старый эльф задумался на мгновенье. – на языке древних титанов «arteo» значит огонь, горящий в ночи. Толковался двояко, либо приносящий спасение, либо сулящий гибель, лишь подойдя к огню, можно было узнать, кто возле него сидит, друг или враг. Что ж, прекрасный выбор. Что же ты, аАтейя, поднимись же, ведь я не король, не идол, вставай, дитя моё.
Артейя встала, но так и не осмелилась взглянуть в глаза магистру. Надо же, она считала, что так оробеть, а тут ее обуял благоговейный трепет перед этим знаменитым эльфом-воином. Он смотрел на нее, слегка улыбаясь, казалось, что читал её душу как открытую книгу, хотя Артейя подозревала, что это ей не кажется и умудренный опытом магистр, действительно понимает, какие мысли сейчас проносятся у неё в голове. Сколько таких как она прошли перед его взором, придя сюда?
- Ну что же, я рад, что ты решила продолжить свое обучение, но сейчас ночь, тебе нужно отдохнуть, пойдем, я покажу тебе, где у нас спальня, – магистр жестом пригласил Артейю следовать за собой. – Желаешь стать Танцором смерти, дитя?
- Хотела бы, магистр.
- Легко догадаться по двум мечам у тебя за спиной. Ты подготовилась заранее, как я погляжу, что ж, хороший выбор.
Дальнейший путь по темным коридорам гильдии они прошли молча, пока магистр не остановился у одной из дверей.
- Тут ты будешь жить на время твоего обучения, там есть свободная кровать, располагайся и отдохни, – он распахнул дверь, подождал пока Артейя войдет и со совами «спокойной ночи дитя моё» закрыл за ней дверь.
Комната была небольшая, с одним окном напротив двери, в которое сейчас светила луна. Вдоль глухих стен стояли кровати, по три у каждой. Пять кроватей были заняты мирно спящими, полуобнаженными девушками. Никакой другой мебели больше не было, но оно и понятно, ведь большую часть времени приходилось учиться или выполнять поручения мастеров, в этой комнате можно было лишь давать своему телу и разуму отдыхать. Артейя сняла мечи и по примеру своих соседок бросила под кровать, туда же отправила и одежду, но ложиться она не торопилась. Подойдя к окну, девушка долго всматривалась в светящийся диск луны. Какие-то разрозненные и тревожные мысли пробегали у нее в голове, их никак не получалось собрать воедино, чтобы понять, что ее так настораживает. Равномерный свет луны успокаивал. Наконец, она отошла от окна и легла на кровать. «Посмотрим, что принесет мне завтрашний день», - с этой мыслью Артейя почти мгновенно предалась сну.
Магистр гильдии стоял в главной зале и, как совсем недавно Артейя, смотрел на луну. Ему не спалось, возраст давал о себе знать. Со времени разделения и темные, и светлые эльфы утратили свое долголетие. Они жили дольше, чем орки, гномы и люди, но не на много. Раньше, когда они еще были единой расой, их жизнь продолжалась столетья. Теперь всего около ста пятидесяти лет и эльфу, которому исполнилось сто тридцать семь, стало тяжело спать по ночам. Он перевел свой взор от луны, на горы, находящиеся южнее Гирана и заметил маленькую, светящуюся точку, то горел огонь на склоне горы. Магистр улыбнулся.
-Аrteo, – чуть слышно произнес он.

Глава 3 - Во славу храбрых

Теплая ночь накрыла мир. Время сна для простых граждан. Время работы для лихих людей и городской стражи. В такую теплую, лунную ночь очень приятно прогуляться с любимой или пить эль до самого утра в шумной компании, а вот чтобы предпринять вылазку в соседнюю деревню, надо быть полным глупцом. Конечно, ничего такого нет в такой прогулке, пусть даже деревня лежит всего в семи лигах от города. Ну, собрались двое парней темной ночкой деревенских простушек пощупать, что в этом такого, вот только деревня Флоран для таких целей мало годилась. По всему Элморадену была известна мрачная слава этой деревни. Там собирались самые отчаянные и лихие воины, маги, самые жестокие убийцы, отступники, воры, преступность всех мастей, рас и полов. Можно было сказать, что Флоран был штабом гильдии разбойников и убийц, если конечно такая гильдия существовала. Почему тихая деревня, жители которой промышляли в основном помолом муки, так приглянулась этому сброду, не знал никто, однако на протяжении уже многих лет там собирался этот разбойный народ. Если тебя ищет городская стража, королевская гвардия или храмовые рыцари, то тебя тут всегда встретят и укроют, а если тебе мешает жить какой-нибудь наглец, то тебе помогут и в этом вопросе, все будет зависеть от веса твоего кошелька. Ночью идти в такое место может лишь отчаянный храбрец или полный идиот.
- Шуст, ты идиот! Ну, зачем мы лезем в это змеиное гнездо? Тебе что, надоел белый свет? Ладно тебе надоел, меня-то, зачем туда с собой тянешь?!
Говорившим был смазливый молодой юноша, слегка полноватый, круглолицый. Карие газа метали в ночной воздух искры гнева. Взъерошенная копна темных волос, казалось, наэлектризовалась от частых почесываний так, что скоро начнет извергать молнии. В правой руке юноша держал небольшой жезл. Он размахивал им в воздухе, еще больше подчеркивая свое негодование по поводу ночной вылазки в деревню, имеющую столь дурную славу, что всякий порядочный человек старался обходить её стороной.
- Да успокойся ты Зарн. Чего так разорался? Все будет в порядке, я тебе обещаю. Мне всего-то надо, поговорить с ним. Тем более тебя не тронут. От твоей желтой робы за лигу храмом несет, – отвечал Шуст, ему уже порядком надоело нытье своего товарища.
Зарн всегда был немного трусоват на старте, ну а дальше, еще ни разу такого не было, чтоб он отказался ввязаться в очередную Шустову авантюру. Такой уж он был человек. Шуст познакомился с ним буквально в первый же вечер, после того как прибыл в Дион. В таверне «Могучий Прако» этот мальчишка, перебрав эля, залез на стол и проповедовал с такими присказками, от которых магистры храмов вмиг вышвырнули бы его из семинарии. Помимо проповедей, пьяный вдрызг клерик, раздавал благословления направо и налево до тех пор, пока не рухнул, истощив всю свою ментальную силу, прямо на руки, уже уходившему Шусту. Поскольку в таком состоянии Зарну нельзя было возвращаться в семинарию, Шуст решил помочь и притянул мальчишку к себе в комнату, на постоялый двор. С тех пор они почти всегда были вместе. Зарн легко зарабатывал для них деньги на мелкие расходы, сидя на площади Диона и продавая свои благословения, всем кто заплатит, а Шуст тем временем зарабатывал своим мечом, теперь уже двоим, на обучение в Гиране. Еще юный клерик постоянно влипал в какие-нибудь неприятности, из которых Шусту приходилось его вытаскивать. Последний раз, когда Зарн решил поздно вечерком провести небольшую проповедь с очередной девушкой, встреченной им на площади, Шусту даже пришлось скрещивать свой меч с ее рассвирепевшим папашей.
- Кто знал, что она дочь капитана баронской гвардии?! На лбу же у нее не написано, – оправдывался тогда Зарн.

- А если подол задрать так вообще одну от другой не отличишь! – зло сплюнул Шуст.

– Вот не надо, - оскорбился клерик. – Они там тоже сильно отличаются!

- Да ну тебя!

- Ну не гневись, - состроил умоляющее лицо клерик. - Тем более есть плюс! Теперь ты знаешь, что не так уж и плохо махаешь своей железкой, если смог его одолеть.
После таких слов Шуст сам был готов разрубить юного ловеласа на части. В сражении с капитаном ему жутко повезло, не попадись камень под ноги его противнику, лежал бы он разрубленный пополам в сырой земле, без холмика и надгробия с именем. Еще хорошо, что свои проповеди Зарн проводил ночью и капитан не смог разглядеть их лица, ну а дочь его благоразумно молчала, она не дурочка, зачем папеньке знать лишнее, да и клерик был симпатичный, вдруг ещё раз доведётся повидаться.
Теперь Шуст слушал очередные тирады благородного труса в пол уха, ему было и так понятно, что Зарн пойдет с ним, просто ему нужно было выговориться. Эта вылазка во Флоран, конечно же, была опасной, но Шусту просто необходимо было попасть именно сегодня ночью в таверну «Железная Чаша». Там, по словам капитана городской стражи, сегодня можно будет повстречаться с живой легендой, мастером меча Фраем. Сейчас ему должно быть было уже около семидесяти лет, но он еще крепко стоял на ногах и ни один молодой воин не осмелится бросить ему вызов, его меч был так же быстр, как и многие годы назад. Говорят, когда он покидает Флоран, его ищет вся королевская гвардия. Что он не поделил с королем неизвестно, но все разбойники и убийцы его уважают и даже побаиваются. Уговорить Фрая, чтобы он стал учителем для Шуста, вот главная цель этой вылазки, поэтому даже если Зарн откажется, идти все равно надо и именно сегодня.
- Как же спасет меня роба! Да меня же первого и прирежут! Ты то, может и отмашешься своей железякой, а мне извини защищаться нечем! – продолжал ныть Зарн. – Я ни мечом, ни кинжалом не обучен владеть! Прирежут нас там как цыплят и вся недолга.
- Если на нас нападут, мне мой меч не поможет. Если туда не суется даже королевская гвардия, то с моими познаниями меня прирежут сразу вслед за тобой и положат рядышком, так что не ной, а лучше благослови на легкую ходьбу, да я потопаю, раз ты отказываешься.
Зарн надул щеки и взглянул на Шуста, словно тот нанес ему самое глубочайшее оскорбление всей жизни. Сколько таких взглядов этой оскорбленной гордости уже видел Шуст.
- Как же, отпусти его одного, пропадёт по чём зря, а ты потом муками совести страдай, – забормотал себе под нос Зарн, однако с необходимой громкостью, что бы его бормотание услышал и Шуст. – Стой не дергайся.
Зарн зашептал свои благословения, взмахивая жезлом, и вокруг Шуста, всполохами света, стали кружится зрительные образы заклятий. Потом он повторил ту же процедуру, благословляя самого себя.
- Пошли. Только если нас зарежут, не говори потом, что я тебя не предупреждал.
Шуст не переставал удивляться магии храмовников. Словно ты все время был в жаркой пустыне и на тебя вдруг подул свежий, прохладный ветерок. Руки крепли от благословения могущества, и казалось можно разрубить врага пополам одним ударом. От легкой ходьбы, ноги наливались силой, и ты мог быстрее, чем обычно пройти сотни лиг и даже не почувствовать усталости. От защитного благословения твоя реакция увеличивалась в разы, и ты, уже не думая, знал в какой момент нужно поставить блок и когда подставить под удар щит. Все же судьба преподнесла ему подарок в виде такого товарища. Пусть он любит приударить за женщинами, пусть любит кружку с пенящимся элем больше, чем саму Эйнхазад, пусть он постоянно жульничает, играя в кости, но все же это был верный друг, который не оставит его одного. Шуст догнал Зарна и вместе они пошли в сторону Флорана.
* * *
Войдя в «Железную Чашу» Шуст и Зарн, потоптавшись у порога, направились к стоящему за стойкой трактирщику. Сам зал трактира был забит до отказа, ни один столик не пустовал. Когда они вошли, бурное веселье, протекающее тут, слегка поутихло, колючие оценивающие взгляды посетителей уставились на вновь пришедших и, не найдя потенциальной угрозы, завсегдатаи продолжили свои дела. Вскоре шум и гам поднялся до прежнего уровня. Зарн нашел для себя рай, это было видно по его горящему взгляду. Эль в больших глиняных кружках, хорошенькие девушки, горки с аденами на столах и все виды азартных игр. Кости и карты, тараканьи бега и петушиные бои, метание ножей и борьба на руках. Шусту пришлось прямо-таки тянуть Зарна за рукав, что бы он ни присел к какой-нибудь компании и не спустил все деньги за игрой в карты.

Глава 4 - Брачные узы - они на веки

Первое, что почувствовал Шуст с утра, был вкус. Вкус гнилой картошки вперемешку с протухшими болотными водорослями. Затем пришла головная боль, от которой захотелось кричать, но из горла слышалось лишь непонятное сипение. Затем, как и следовало ожидать, пришла жажда, которая затмила собой и противный привкус во рту, и головную боль. Шуст с трудом слез с кровати и, не поворачивая головы в сторону своего собутыльника, неровным шагом направился к выходу из комнаты. Уже дойдя до двери, он вспомнил, что неплохо было бы и одеться, но тут он обнаружил, что вчера у него видимо не хватило сил для того, чтобы снять с себя одежду. Шуст вышел из комнаты, пройдя по коридору, стал спускаться в обеденную залу постоялого двора. Ему вспомнилось его путешествие с родного говорящего острова на торговом судне, каким наивным он тогда был, полагая, что тошнота от качки это самое страшное, что только может быть. Теперешняя тошнота ни шла ни в какое сравнение с той, которую он чувствовал, и был готов вывернуться наизнанку весь и лишь слипшийся от жажды рот сдерживал сей порыв. Наконец одолев ступеньки, Шуст двинулся к стойке хозяина постоялого двора. Тот в свою очередь, заметив Шуста, стал ухмыляться так, словно ему рассказали очень неприличную шутку, а смеяться во все горло не позволяло воспитание. «Видимо чудили вчера здорово», – подумалось Шусту. Еле доволочив свинцовые, дрожащие ноги к стойке, Шуст столкнулся с другой проблемой, он не мог произнести и слова. Как заказать воды, если из горла доносится лишь непонятный хрип?
- Вот, Шуст, возьми-ка и выпей это, – сказал хозяин протягивая глиняный кувшин. – Ещё вчера приготовил, как только вы вошли, сразу понял, что охлажденный отвар, по рецепту моего деда вам пригодится.
Дрожащими руками Шуст взял кувшин и сделал первый глоток. Отвар был горьковатый на вкус и жутко холодный. От попавшей во внутрь влаги желудок заурчал, а его хозяин, быстро поставив кувшин на стойку, со скоростью ветра выскочил на улицу. Вернулся он не скоро.
- Штаны успел снять? – от души веселясь, спросил хозяин.
- Успел, – буркнул Шуст. – Это что, шутка такая?
- Нет, совсем не шутка. Рецепт моего покойного деда. Он частенько с утра страдал похмельем, вот и состряпал себе на утро это питье. Правда есть небольшой побочный эффект, который ты уже ощутил, но ведь голова не болит теперь, и жажда не мучает, да и ноги не подкашиваются? – все с той же улыбкой спросил хозяин.
Действительно, Шуст чувствовал себя намного лучше, в голове прояснилось, ноги уже были в состоянии держать его тело, а изо рта ушло стадо вонючих кабанов.
- Хлебни-ка еще Шуст, станет лучше, да не бойся, это от первого глотка забег делаешь. Все не выпей, Зарну оставь и подруге вашей.
Шуст сделал еще несколько глотков и только потом до него дошел смысл сказанного.
- Какой подруге?!
- Ну, та, что пришла вчера с вами, – как-то странно улыбаясь, произнес хозяин. – Ты что же, совсем ничего не помнишь?
- Честно говоря я вчерашнюю вторую половину ночи помню плохо, – признался Шуст.
- Да, видимо славно вы вчера погуляли. Ну, бери кувшин, отнеси наверх, сам оценишь то, как вы вчера пошалили.
Шусту надоели эти странные взгляды и недомолвки хозяина, он взял кувшин с отваром и пошел обратно в комнату.
* * *
От увиденного в комнате Шуст впал в ступор. Он стоял не в силах произнести ни звука, и чуть было не уронил кувшин с отваром, любезно предоставленный хозяином постоялого двора. На полу в комнате уже давно было устроено спальное место для клерика. Когда он «останавливался» у Шуста, он спал именно на этих, выпрошенных у хозяина постоялого двора двух матрацах, набитых соломой, и гордо именовал их ложем. Теперь на этом ложе спал абсолютно нагой Зарн, но не один, а в обнимку с полностью раздетой оркой! Чем занимались эти двое ночью, догадаться было не трудно и, если об этом узнают в семинарии, Зарна не только выгонят, но еще и отлучат. Только боги могли так пошутить. Шуста стал разбирать хохот, он опустился на пол, поставил кувшин рядом с собой и стал смеяться в полный голос, чувствуя, как на глаза стали наворачиваться слезы. От громкого смеха орка проснулась. Она вскочила на ноги уставилась на Шуста непонимающим взглядом. Тот в свою очередь, понемногу переставая смеяться, окинул ее взглядом и оценил фигуру. Стройная, широкобедрая, с плоским животом и высокой небольшой грудью она больше походила на женщину человеческой расы и видимо у самих орков считалась слишком худой, даже, наверное, костлявой. Рыжие волосы были распущены и достигали груди. Лицо было не совсем орочьим. Не выступали скулы, лоб не был так широк как у большинства представителей ее расы. Нос был тонким и изящным. Очень красивые и выразительные карие глаза и полные губы. Однако кожа была зеленой, как и положено.
Орка заметила изучающий взгляд Шуста и наконец, посмотрела на себя. Только теперь до нее дошло, что она стоит перед человеком нагой. Сквозь зеленую кожу проступила кровь, и ее симпатичное личико приняло пунцовый оттенок. Орка прикрывшись руками, стала взглядом искать одежду, и тут она увидела все еще спящего Зарна. Ситуацию она оценила сразу. Уже не заботясь о том, что нужно скрыть наготу, орка стала пятиться назад до тех пор, пока спиной не уперлась в угол комнаты. Затем она со стоном села на пол и обхватила руками колени и предалась самому древнему женскому занятию. По ее щекам покатились слезы, и послышалось тихое всхлипывание.
- Ну, это уже совсем никуда не годится, – вставая произнес Шуст. Он собрал разбросанную по полу одежду и отделил все желтое, явно принадлежащее Зарну, а то, что осталось у него в руках, он протянул орке.

– Вот, это, кажется, твое, оденься и пожалуйста, перестань плакать.

- Спасибо, – орка взяла протянутые ей одежды. – Отвернись, пожалуйста.

Шуст повернулся лицом к двери, отметив про себя, что и голос у орки не грубый, какой-то даже детский. Он стоял лицом к двери до тех пор, пока шуршание одежды не прекратилось.

- Можешь повернуться.