Letum non omnia finit. Часть 2

Глава 1

     Вы когда-нибудь ныряли в прорубь? Я однажды поддалась на уговоры знакомых и окунулась разок на Крещение. Навсегда запомню, как тело сразу обожгло холодом, а сознание ненадолго помутнело.

      Сейчас со мной происходило то же самое, с поправкой на то, что было ощущение, что заледенели даже внутренности. Руки и ноги сводило судорогой, однако я не могла даже шевельнуться. Всё тело как будто сковал гипс. Даже дышать было тяжело. Жизнь во мне поддерживало лишь пламя, едва теплившееся в груди. Но всепоглощающий холод подбирался всё ближе, стремясь погасить пламя и вместе с тем мою жизнь.

      Не желая вновь умирать, я из последних сил боролась.

      В этой борьбе я окончательно потеряла счёт времени. Не было даже связных мыслей — осталась только тяжёлая битва льда и пламени.

      В какой-то момент лёд резко исчез. На мгновение я даже обрадовалась, а потом меня словно окунуло в кипящую лаву. Пламя вырывалось из-под контроля, сжигая всё на своём пути. Я прямо физически ощущала, как плавятся кости и лопается, не выдерживая температуры, кожа. Если на свете и существует ад, то я определённо в него попала.

      Огненные волны захлёстывали, пытаясь потопить меня в море пламени. Сложность была ещё в том, что ноги до сих пор сводило судорогой. Я била руками по огненным волнам, борясь за каждый глоток раскалённого воздуха, обжигающего лёгкие.

      Не знаю, как долго я боролась за свою жизнь, но всё закончилось. Обессиленная, я погрузилась в спасительное забытие.

      Пробуждение было, пожалуй, самым неприятным за две жизни. Тело болело так, будто по мне проехался асфальтоукладчик. Причём раза три, не меньше. Лёгкие горели огнём, не спасала даже кислородная маска, закреплённая на лице при помощи резинок. Попытка пошевелиться не увенчалась успехом — тело, будто налитое свинцом, меня совершенно не слушалось. Зрение тоже не хотело фокусироваться — яркий свет, льющийся из окон, ослеплял.

      Краем глаза я уловила какое-то движение и захрипела, привлекая внимание. Что-либо сказать у меня просто не получилось.

      Надо мной кто-то склонился и в предплечье вкололась игла, снова утянувшая меня в беспамятство.

      Второй раз просыпаться было проще. Тело всё ещё ощущалось как чужое, но мозги относительно прояснились. Даже зрение вернулось быстро. Только голова дико болела.

      Осмотревшись, я поняла, что нахожусь в просторной комнате с бежевыми обоями и большим обилием мебели из красного дерева. Из впечатления выбивалась только навороченная медицинская кровать, стоящая посередине комнаты, на которой я лежала, укрытая по грудь тёплым зелёным пледом. Только руки покоились поверх одеяла.

      Левую руку до кончиков пальцев скрывал плотный бинт, а из локтевого сгиба торчал катетер, к которому вела тонкая трубка от капельницы. Я аккуратно пошевелила пальцами, опасаясь возможных повреждений. Но нет — рука двигалась как надо. А зачем тогда бинты? В горле запершило, и я хрипло закашлялась, прикрыв рот правой рукой.

      В комнату вбежала напуганная женщина, тёмные волосы которой уже тронула седина, и запричитала по-итальянски.

       — Воды, — хрипло попросила я, с трудом вспоминая нужное слово на итальянском.

      Женщина всплеснула руками и поднесла к моим губам стакан воды, свободной рукой поддерживая мне затылок.

      Я тихо поблагодарила её, откидываясь на подушки.

       — Бедная девочка… — пожалела меня женщина, ласково гладя по волосам.

       — Простите, мы с вами где-то виделись? — слабо спросила я, вглядываясь в черты лица леди, которые казались смутно знакомыми.

       — Нет, дорогая, — мне было приятно, что женщина говорит неторопливо, позволяя мне понимать о чём идёт речь. — Но ты знаешь моих дорогих сыновей, Фабрицио и Антонио. Я Дебора Коррадо.

       — Рада знакомству. Я Катарина, — я улыбнулась.

       — Да знаю я, — вздохнула синьора Коррадо. — Меня чуть удар не хватил, когда я впервые тебя увидела. Бледная, вся в синяках и ожогах. Первые пару месяцев мы даже не знали, выживешь ли ты. Но Мадонна была к тебе благосклонна, милая.

       — Пару месяцев? — тупо переспросила я. — Какое сегодня число?

       — Третье ноября две тысячи двенадцатого года. Ты впервые пришла в себя в канун для всех Святых, — улыбнулась женщина, а из меня будто дух выбили. Я уставилась в белый потолок, изо всех сил сдерживая подступившие слёзы. Вот так, одним ударом пламени Вонгола забрала у меня больше года жизни. К этому плюсуем те полгода до моего трудоустройства в кофейню… долг Волголы передо мной становится всё больше. Вопрос лишь в том, смогу ли я этот долг стребовать.

       — Не переживай, — синьора Коррадо поправила моё одеяло. — Дом у нас хороший, недалеко от моря. Мы сможем вылечить тебя.

       — Недалеко от моря? Как далеко я от Японии? — я немало удивилась.

       — Очень далеко, — рассмеялась женщина. — Наш дом находится в городе Терамо, в одноимённой провинции. Фабрицио перевёз тебя из Японии сразу, как собрал документы, необходимые для усыновления.

       — Ничего не понимаю, — честно признала я.

       — Фабрицио и Антонио должны вернуться через пару дней. Думаю, они лучше смогут тебе всё объяснить. И несомненно обрадуются, что ты очнулась, — синьора Коррадо ласково, как ребёнка, погладила меня по голове.

      Я лишь кивнула, принимая слова женщины к сведению. Недолгий разговор меня вконец утомил, и я ненадолго задремала. Слава Богам, без сновидений, однако через какое-то время я почувствовала, что на меня внимательно смотрят.

      Распахнув глаза, я уставилась на незнакомого пожилого мужчину, облачённого в тёмный костюм-тройку и шляпу в тон. Прям как мафиози в старых фильмах… Ох, чёрт! Я скорее рефлекторно, чем сознательно, швырнула во вторженца небольшой сгусток пламени. Мужчина, явно не ожидавший такого от меня, с трудом увернулся, громко ругаясь по-итальянски. Огненный шар в итоге врезался в большую картину с подсолнухами, сильно опалив её.

Глава 2

      Проснулась я от стука в дверь. Пару секунд я осоловело глядела по сторонам, совершенно не понимая, где нахожусь. Затем, вспомнив, хлопнула себя по лбу.

       — Войдите, — громко сказала я, потирая глаза.

       — Милая, я тебя разбудила? — в комнату зашла Дебора. В руках у женщины был поднос, на котором стояли две дымящиеся кружки и пара тарелок с круассанами.

       — Немного, — я неловко улыбнулась, приглаживая рукой спутанные после сна волосы.

       — Решила сменить имидж? — Дебора лишь вздохнула, внимательно осматривая меня. — Могла бы просто сказать, я бы отвезла тебя в парикмахерскую.

       — Это было спонтанное решение, — я хмыкнула, зажимая пальцами несколько прядей. — Хотя, подровнять это безобразие не помешало бы.

       — Значит заглянем сегодня в парикмахерскую, — кивнула Дебора, раскладывая столик для завтрака, и ставя на него кружку с кофе и круассан для меня. Сама женщина расположилась в кресле-качалке, стоящему в паре метров от изножья кровати.

       — Нам сегодня предстоит небольшой шоппинг, — продолжала синьора Коррадо, постепенно попивая свой кофе.

       — А в честь чего? — удивилась я.

       — Сегодня вечером наконец-то возвращаются мои драгоценные сыновья, — Деби счастливо улыбнулась. — Нужно будет купить тебе что-нибудь из одежды и подготовиться к ужину. Ты готовить умеешь?

       — Немного училась у синьора Антонио, — сказала я. — Когда выдвигаемся?

       — Можно сразу после завтрака, — Дебора задумчиво потёрла подбородок. — Нужно привести особняк в порядок, поэтому я вызвала несколько уборщиков, которые прибудут после обеда. К этому времени нам нужно будет уже вернуться.

      Пока я со скоростью улитки поедала круассан и пила кофе, Дебора прикончила свой завтрак и, вооружившись сантиметровой лентой, принялась снимать с меня мерки. Я не сопротивлялась, прекрасно понимая, что в моём положении примерка выйдет мягко скажем проблематичной.

      Все мерки Деби записала в небольшой блокнот и наконец позволила мне нормально позавтракать. А женщина время зря не теряла и принесла для меня одежду, сложенную аккуратной стопкой. Я же поставила посуду на край прикроватной тумбочки, отодвинула в сторону столик для завтрака, перебралась на кресло и отправилась в ванную — приводить себя в порядок. Даже одеться смогла самостоятельно, несмотря на то, что Дебора настаивала на своей помощи. Кстати, мой вопрос откуда у неё одежда моего размера, немало развеселил женщину. Отсмеявшись, она рассказала, что не зря все эти годы хранила одежду своих сыновей — вещи двенадцатилетнего Антонио мне прекрасно подошли.

      Мне выдали свободные спортивные брюки серого цвета и белую водолазку с длинным рукавом. Волосы я зачесала на левую сторону, прикрывая шрамы. Благо, что шрамы на теле благополучно были скрыты под одеждой.

      Дебора помогла мне надеть кроссовки и дутую куртку — на улице как-никак ноябрь. Затем я перебралась в уличный вариант инвалидного кресла и и уже на выходе замотала шею длинным вязаным шарфом из лёгкой тонкой шерсти.

      А на улице у меня случился когнитивный диссонанс. В Намимори я больше находилась в подсознании Тсунаёши, а в своём теле не прожила там ни одной зимы, так что климат я запомнила слабо. Поэтому ассоциации с погодой в ноябре у меня остались ещё с прошлой жизни — промозглый ветер с моря и температура воздуха не выше пяти градусов Цельсия. Плюс, из-за высокой влажности, температура по ощущениям могла быть на добрый десяток ниже. А в Терамо я с удивлением смотрела на прогуливающихся людей, облачённых в толстовки, тонкие пальто или лёгкие куртки.

      Вот только долго глазеть на представителей рода человеческого, я не смогла. Уж слишком жалостливыми взглядами меня награждали проходящие мимо люди. Ну да, как же — такая юная, а уже изуродованная и на инвалидном кресле.

      Почувствовав, что во мне вспыхнуло раздражение, я опустила взгляд на асфальт, опасаясь, что не сдержусь и начну фонтанировать пламенем.

      Следующее испытание ждало меня в парикмахерской, куда привезла меня Дебора. Молодая, не старше двадцати пяти лет, девушка настойчиво пыталась меня убедить, что ровный срез уже не в моде и, что мне очень даже пойдёт стрижка «пикси» как у Твигги. Я же, прекрасно понимавшая, как ведут себя мои волнистые волосы, упрямо отбивалась. Если меня подстричь короче, чем по подбородок, то мне придётся постоянно укладывать волосы, чтобы они не торчали в разные стороны. Учитывая их цвет, меня вполне смогут обозвать одуванчиком.

      В конце концов я не выдержала и попросила предоставить мне другого мастера, который сделает с моими волосами то, что нужно мне, причём желательно без мозговыноса. За работу взялась молчаливая полная женщина, послушно подровнявшая мне волосы, которые теперь были на пару сантиметров длиннее подбородка.

      Но даже на этом мои страдания не закончились. В магазине одежды Дебора пришла в ужас, видя, что я откладываю в корзину.

       — Нет-нет-нет! Так дело не пойдёт! — решительно воскликнула женщина, отбирая у меня многочисленные вешалки со свитерами, джинсами и прочими вещами, закрывающими тело. — Моя милая, ну ты же девочка! Давай мы выберем для тебя симпатичные юбочки, маечки, блузы. Ты как куколка будешь выглядеть!

       — Ага, как куколка, пережившая пожар, — я скривилась. — Дебора, пойми, я не хочу видеть эти шрамы каждый раз, когда поправляю плед. Мне с лихвой хватает того, что я не могу смотреть на себя в зеркало. Поэтому я прошу тебя, давай не будем усугублять мои проблемы насчёт внешности.

      Дебора как-то грустно вздохнула, но вешалки всё же отдала. Чтобы сильно её не расстраивать, я всё-таки выбрала пару закрытых платьев и юбок по щиколотку. Две небольшие перепалки весьма сильно меня утомили. А покупать ещё довольно много…

       Пораскинув мозгами, Деби усадила меня в небольшой кофейне, наказав заказать себе что-нибудь и восстановить силы. Есть особо не хотелось, поэтому я выбрала для себя капучино с корицей. Дебора оплатила заказ и упорхнула подбирать мне обувь. Я лишь успела попросить что-нибудь с ортопедической стелькой и без каблука.

Глава 3

      Если кто-то думает, что я сразу побежала тренироваться, то я с огромным удовольствием разочарую этого человека.

      Антонио, начавший обижаться, если я его называла синьором, подарил мне неплохой игровой ноутбук. И я перво-наперво оформила подписку в онлайн-кинотеатре и пересмотрела все части властелина колец, поедая быстро таявшее мороженое. Под конец я рыдала, утираясь кучей бумажных салфеток. Дебору чуть удар не хватил, когда она заглянула ко мне в комнату. Бедная женщина подумала, что у меня очередной нервный срыв. Антонио потом долго ржал, советуя мне ни в коем случае не смотреть «Титаник» или «Хатико».

      Вообще, я довольно много времени проводила с Антонио, когда он не был занят в семейном ресторане. Мы играли в приставку, смотрели наитупейшие комедии, которые терпеть не могла Дебора, и готовили на всю семью. Кстати, выяснилось, что я как губка впитываю знания о приготовлении мяса, при том, что та же информация про овощи надолго в моей голове не задерживается. Про выпечку я вообще молчу — замешивание теста для меня было сродни пытке.

      Фабрицио дома бывал намного реже. Почти всё время он проводил на базе Варии, в Тоскане. А когда приезжал, то, не смотря на явную усталость, всегда заходил ко мне, спрашивал как у меня дела и рассказывал, что у него нового, тщательно обруливая всё, что связано с мафией. Пару раз он даже уснул в моей комнате, в кресле-качалке. Я в этом случае аккуратно накрывала Фабрицио пледом и, подхватив ноутбук, как можно тише уезжала в гостиную, расположенную на первом этаже — разлагаться перед телевизором, смотря очередной сезон «Топ-модель по-американски».

      Дебора также довольно много времени проводила вне дома. Оказалось, что она брала отпуск, чтобы помочь мне освоиться. А пока я лежала в коме, Деби, Фабрицио и Антонио посменно дежурили у моей постели. А сейчас Дебора снова вернулась к управлению рестораном.

      Поэтому большую часть времени я была предоставлена сама себе. И с одной стороны я была рада, что меня никто не дёргает, но с другой… находиться одной в большом двухэтажном особняке с подвалом было откровенно страшно. Спать в этом случае я не могла — сознание захлёстывали картинки одна хуже другой. В какой-то момент я не выдержала и, порывшись как следует в небольшой кладовке, откопала неплохой охотничий нож в кожаных ножнах, с которым потом почти не расставалась, особенно во сне. Само собой, Деборе я ни слова не сказала. Поставила в известность лишь Антонио, который лишь махнул рукой, сказав, что если мне так легче, то нет проблем.

      Первые дни, оставаясь одна, я каталась по дому, откровенно не зная, чем себя занять. Не нужно было куда-то нестись, с кем-то воевать, тренироваться до потери пульса… с непривычки я маялась от скуки. А потом мне Тони рассказал про Steam. В общем, я довольно плотно подсела на шутеры и хорроры, стараясь не играть при Деборе, которая считала стрелялки совсем не женскими играми. Зато Тони, сам не дурак поиграть, поощрял моё новое увлечение. Мы могли часами рубиться в Mortal Kombat на приставке или по ночам проходить по сети Left4dead.

      Также я много рисовала. Начинала со всякой мелочи вроде предметов в комнате, постепенно переходя на рисование человеческих тел. Правда и с этим возникло немало проблем. Дело в том, что в прошлой жизни, хоть я и родилась левшой, меня, как и многих советских детей, переучили писать правой рукой. И мозг довольно сильно тормозил, потому что в этой жизни меня никто не переучивал, и ведущая рука у меня была левая. В итоге мой почерк и манера рисовать были отвратительными и ужасно раздражали. Я даже психанула и заказала с десяток прописей и часами тренировалась вырисовывать буквы и кандзи.

      Психотерапевт, которого нанял Фабрицио, пытался мне доказать, что моё поведение не более, чем попытки психики изолироваться от негативных событий прошлого. На мой вопрос, а что, собственно, в этом плохого, мужчина убеждал меня, что это может очень препятствовать в формировании социальных контактов. На это я лишь сказала, что для меня это является скорее плюсом, чем минусом. В общем, очередной специалист отказался от меня, заявив, что я слишком проблемный пациент, не заинтересованный в выздоровлении. Ну и скатертью ему дорожка. После безумного темпа жизни в Намимори, всё, что я делала сейчас — отдыхала, либо тратила время на то, что мне интересно. Это ли не счастье?

      Наверное, Фабрицио понял, что я пока не готова позволять копаться в моих мозгах, и от меня временно отстали. Суицидальных мыслей я у себя пока не наблюдала, ровно, как и повышенной агрессивности. Собственно, главными моими проблемами были ночные кошмары и эмоциональная нестабильность, особенно в плане слезливости. Ну и изредка панические атаки мучали. Неприятно, но вполне лечится таблетками.

      Меня не беспокоили и не нагружали делами до самого Рождества. Если бы не Дебора, я бы начисто забыла про этот праздник, с ранних лет привыкнув отмечать сначала Новый год, а потом Рождество. Пришлось долго думать над подарками и рыскать по интернет-магазинам, чтобы успеть всё купить вовремя. Благо, в финансах я нужды не испытывала — Фабрицио открыл счёт на моё имя, который регулярно пополнял, чтобы у меня не было нужды обращаться к кому-либо каждый раз, как нужно было что-нибудь купить.

      Пакостно хихикая, я заказала на всю семью совершенно ушлёпские красные свитера и оленями, представляя, что мне за это устроит утончённая Дебора. Также я заказала для Деби подарочный сертификат в магазин косметики, для Тони я откопала двадцати четырёхбитную приставку. Сложнее всего было с Фабрицио. Я не придумала ничего лучше, кроме как купить ему в подарок хороший блокнот для записей и перьевую ручку.

      Себе я заказала пижаму с котиками. А также носки с лапками, тапки с котиками, шапку с ушками и лапки-варежки. Оплачивая заказ, я прикидывала, сколько раз мне скажут, что я как маленькая. Затем подумала и купила подушку в виде кошачьей мордочки и одеяло с котиками. Когда придёт очередной психолог, который мне не понравится, завернусь во всё это добро и буду мяукать в ответ на все вопросы.

Глава 4

     Фабрицио должно быть решил, что если я достаточно пришла в себя, чтобы узнавать больше о мафии, значит меня вполне можно загрузить документацией. Я без особого удовольствия осматривала десятки папок, расставленных в офисном стеллаже в кабинете.

       — В прошлый раз, когда вы с Тони решили скинуть на меня документооборот, ничего хорошего не произошло, — кисло сказала я, откидываясь на спинку кресла.

       — В этот раз я не лежу в больнице с пробитой головой, — ответил Фабрицио, почесал шрам на лбу и достал из бумажного пакета внушительную стопку документов. — Тебе задача всё это занести в программу.

       — За сегодня? — испуганно пискнула я.

       — За неделю, — успокоил меня Фабрицио.

       — Ну хоть это радует, — вздохнула я, отодвигая офисное кресло в сторону, чтобы подъехать вплотную к угловому письменному столу. — Хотя в Намимори было повеселее.

       — Это ещё почему? — возмутился сидящий в кресле Тони.

       — Ну, я всегда могла позубоскалить со Скуало, поболтать с синьором Леви или до боли в конечностях стрелять на полигоне, — начала перечислять я. — К тому же Офелия мне постоянно приносила кофе.

      С хитрой улыбочкой я разделила документы на семь равных частей, сообщив удивлённому Фабрицио, что поскольку он установил сроки, я буду разбирать бумажки ровно неделю. А также сходу с наглой рожей попросила Тони приготовить для меня кофе, тем самым выпроводив мужчин из кабинета.

      Сегодняшнюю норму документов я прикончила за пару часов, а затем, сославшись на усталость, отправилась к себе. Самое смешное, что это была не отмазка — после пробуждения я утомлялась максимально быстро. Поэтому в спальне я первым делом забралась на кровать, прижала к груди беретту и уснула.

      Спать днём мне нравилось намного больше, чем ночью. По крайней мере, кошмары днём приходили не так часто, что меня радовало. Хотя благодаря подарку синьора Занзаса, я стала спать намного спокойнее. Правда, Дебора теперь отказывается меня будить, после того как я чуть не пристрелила бедного синьора Бернардо, решившего справиться о моём самочувствии. Ну и пусть. Моё спокойствие для меня сейчас высшая ценность, даже если окружающим это доставляет неудобства.

      Проснувшись через пару часов, я сидя размяла затёкшую шею — взяла дурную привычку спать на нескольких подушках, из-за чего постоянно мучаюсь.

      Я переползла на свободный край кровати, который в шутку называла ленивым кабинетом, потому что там располагался приставной столик с лежащим на нём ноутбуком. На рядом стоящей прикроватной тумбочке, не слишком аккуратной стопкой лежали книги, которые я читала совершенно беспорядочно.

      Дождавшись загрузки системы, я вставила флешку в разъём и открыла файлы, которые отыскал по моей просьбе Фабрицио. Сначала я приступила к изучению свода законов мафии, делая пометки в одном из скетчбуков.

      Сказать, что этих самых законов было ничтожно мало — это не сказать ничего. В основном всё сводилось к преданности семье, запрету на сотрудничество с полицией и санкциям за предательство.

      Признаться честно, я такого не ожидала и была недовольна. У любой организации, даже если она преступная, должен быть свод законов, регламентирующий все нюансы.

      А значит Фабрицио притащил мне лишь общие положения, наверное, относящиеся ко всем семьям. Скорее всего, чтобы заполучить «кодекс чести» Вонголы, нужно стать частью этой семьи, чего мне не хотелось.

      Можно было бы обратиться к Луссурии или Скуало, поскольку я была уверена, что они-то мне не откажут, но у меня банально не было телефона для связи с внешним миром, а я не идиотка, чтобы пытаться связываться через интернет. Тони мне сразу сообщил, что ноутбук мне для поигрулек, а не для выуживания закрытой информации.

      Кстати, даже по весьма сжатым пунктам Омерты, я очень быстро поняла, что ещё перед Конфликтом Колец была абсолютно права. В мафию я вляпалась по самое темечко, конечно не тогда, когда родилась Катя, но когда в её тело Мукуро переместил мою душу.

      Фабрицио и Дебора могут бесконечно надеяться, что у них получится уберечь меня от мафии. Им позволяют это делать только до тех пор, пока про меня не узнали большие боссы.

      Всю следующую неделю пришлось нехило так понапрягать мозги, в перерывах между сном и документами с ресторана. Я имела лишь смутное представление о законах мафии, которое целиком и полностью основывалось на всём, что я знала о праве. Поэтому я не расставалась с ручкой и скетчбуком, постоянно записывая свои мысли по поводу своего незавидного положения в мафии и как это положение исправить.

      В пятницу я торжественно отчиталась вернувшемуся с задания Фабрицио, что разобралась со всеми документами.

       — Хотя ты могла вполне их разобрать за пару дней, — хмыкнул мужчина.

       — Мне с лихвой хватило Конфликта Колец, чтобы понять, что я не хочу работать на износ, — в том же тоне сказала я, протирая пыль с чёрного рояля, стоящего в углу гостиной.

       — Ладно, уела, — вздохнул Фабрицио, выуживая из шкафа с верхней одеждой пальто. — Мне нужно съездить в офис, у нас через час совещание насчёт открытия нового ресторана. Когда вернусь — не знаю. Однако мне сегодня должны привезти документы от босса. Не могла бы ты…

       — Встречу, предложу кофе, развлеку светской беседой. Если ты задержишься, то приготовлю обед, — кивнула я, заканчивая с протиранием рояля.

       — Ты самый лучший и понимающий ребёнок на свете, — улыбнулся Фабрицио, заматываясь в широкий серый шарф. — Всё, я убежал.

      Оставшись в одиночестве, я задумчиво осмотрела себя в зеркале, размышляя стоит ли мне одеться поприличнее, или не заморачиваться и остаться в радужном кигуруми-единороге, который Тони мне купил ради шутки. Лень во мне боролась с разумом и последний победил. Вздохнув, я поднялась на второй этаж и проехала в свою комнату. Из большого шкафа я выудила просторную белую рубашку и чёрные брюки прямого кроя. Под рубашку я надела облегающую белую футболку, поверх которой я закрепила ремни плечевой кобуры, не собираясь расставаться с оружием.

Глава 5

      Я проснулась от собственного надрывного кашля. Вот это же надо было заболеть после единственной в новом году вылазки по магазинам! А из-за того, что иммунитет ещё был слабоват, организм не распознал вирус вовремя и пошло осложнение на лёгкие. Мне даже выписали антибиотики.

      Перекатившись на бок, я потянулась к столику, нащупывая термос, в котором плескался зелёный чай с лимоном и мёдом. Термос пришлось купить уже после того, как я слегла — от холодных или слишком горячих напитков нещадно драло горло, что усиливало кашель.

      Чай помог заглушить приступ кашля. Я откинулась на подушки, смотря на часы. Час ночи. Вот чёрт! Я проспала меньше двух часов!

      Закинув в рот малиновый леденец, я взяла термометр и измерила температуру. Мда… тридцать девять и четыре.

       — Боги, как же меня всё это задолбало! — простонала я, откидывая термометр к ноутбуку. Хорошо, что он электронный — если разобьётся, то не страшно. Выпив пару таблеток нурофена, я поняла, что обычный ибупрофен мне не сильно поможет.

      Пришлось соскребать себя с постели и перебираться в кресло, чтобы спуститься на кухню. Хорошо, что Дебора уже спит — она бы явно не одобрила мои методы по сбиванию высокой температуры. В небольшую миску я влила несколько ложек уксуса и уже в своей ванной набрала в миску тёплой воды.

      Лучший способ сбить температуру — это старое доброе обтирание уксусной водой и замотаться в тёплую пижаму и в несколько одеял. Главное с кислотой не переборщить, чтобы ожогов и раздражения не было.

      На утро я даже перестала себя чувствовать переваренной макарониной из школьной столовой. Правда, пришлось сразу ехать в душ и кидать пижаму в стирку, но это мелочи.

      Поверх чистой пижамы я надела яркий полосатый свитер и замоталась в плед. В домах Италии зимой между прочим дубак. Определённо я хочу зимовать в России, где есть централизованное отопление. Вот чтобы температура была выше несчастных пятнадцати градусов. Конечно, мы с Деби можем увеличить комнатную температуру, но тогда придётся закупать дополнительные газовые баллоны, что для такого особняка не может влететь в копеечку.

      Я положила на колени таблетницу и пустой термос — видимо ночью я ещё несколько раз просыпалась, чтобы попить.

      На кухне внезапно обнаружился Фабрицио, спокойненько попивающий кофе вместе со Скуало.

       — О, привет, мелкая, — улыбнулся мечник.

       — Доброе утро, — с трудом договорила я, потому что закашлялась.

       — Ты чего, больная что ли? — удивился вариец.

       — Ага, на всю голову, — хрипло сказала я. Мечник оглушительно захохотал, оценив шутку. А меня тем временем скрутило от кашля.

       — Как тебе помочь, ребёнок? — взволнованно спросил Фабрицио.

       — Убей меня, — жалобно попросила я. Мечник снова заржал, но всё-таки встал и загремел посудой. Через несколько минут мужчина поставил передо мной чашку, от которой шёл пар. Я осторожно попробовала и, поняв, что питьё совершенно безвредно, принялась с удовольствием пить, чувствуя, как согревается горло.

       — Горячее молоко? Серьёзно? — скептически произнёс Фабрицио.

       — С мёдом и корицей, — кивнул Скуало, усаживаясь на своё место. — Доисторический метод. Ещё моя бабка им всех лечила.

       — А я додумалась только до чая с лимоном и мёдом, — я улыбнулась и взяла из вазы с фруктами маленькую веточку винограда, которую принялась греть в ладони, прежде чем съесть. — Кстати, а ты чего приехал?

       — Ну нифига себе ты гостеприимная! — возмутился капитан, тряхнув шевелюрой.

       — Я же тебя пока не выгоняю, — усмехнулась я, подпирая ладонью щеку. — Просто знаю я вас, варийцев — вы редко когда что-либо делаете просто так.

       — По-твоему я не могу заехать к старому другу на чашку кофе и навестить одну мелкую поганку? — нахмурился Скуало, а я закивала головой.

       — Вполне можешь. И мы даже рады будем твоему визиту. Просто я в сознании уже почти три месяца, и до сегодняшнего дня тебя не было не видно и не слышно, даже не смотря на всю мощь твоего голоса.

       — Катарина, прекрати его пытать, — прервал меня Фабрицио, взбивая в миске яйца для омлета.

       — Ладно, — просто сказала я, совершая ревизию холодильника. Вот странное состояние… хочется чего-то, а чего не знаю. В итоге, я просто взяла йогурт, которые вечно сидящая на диетах Дебора, закупает тоннами. Затем вспомнила, что холодное мне как бы нельзя. Пришлось убирать йогурт на место и уныло грызть фрукты в ожидании омлета.

       — Мелкая, там босс передал тебе какие-то документы, — спустя пару минут произнёс Скуало. Я откинулась на спинку кресла и бросила победный взгляд на Фабрицио.

       — Что за документы? — недовольно спросил мужчина, отвлекаясь от сковороды.

       — Понятия не имею, — хмыкнул хранитель Дождя. — Босс мне не докладывается. Но там большая коробка.

       — Зато у меня теперь есть занятие на вечер… или на пару десятков вечеров, — философски заметила я. — Притащи коробку на второй этаж, пожалуйста.

       — Кабинет — для слабаков? — фыркнул Фабрицио.

       — В кабинете окна огромные. Боюсь, что Дебора будет мимо ходить и глядеть укоризненно.

       — Аргумент, — кивнул Фабрицио, ставя передо мной тарелку с омлетом.

      После завтрака я приготовила себе чай, который перелила в термос. Затем попросила Фабрицио принести в мою комнату кофе, а сама накидала в вазу фруктов и конфет. И наконец поднялась наверх и, кряхтя, перебралась в свою постель.

       — Неплохо ты тут устроилась, — сказал Скуало, без стука заходя в комнату, и, занося довольно увесистую коробку.

       — Совет на будущее — нервы у меня ни к чёрту, поэтому не вламывайся так резко ко мне, — сказала я, убирая пистолет в кобуру.

       — Кто тебе вообще оружие доверил? — недовольно спросил мечник, разваливаясь на кресле-качалке и закидывая ноги на длинную софу, расположенную в изножье кровати. Я не могла сдержать смеха от вида сурового мужчины, обутого в жёлто-чёрные полосатые тапки с крылышками.

Глава 6

     Рита взялась за меня всерьёз. И если многочисленные опросники, тесты и беседы у меня не вызывали отторжения, то от групповой терапии мне хотелось лезть на стену, кусая обои.

      Мне всегда было слишком тяжело видеть чужое горе. Я невольно проникалась сочувствием и желанием помочь, несмотря на возможной ущерб для себя. И находясь в обществе ветеранов войн, жертв насильников, людей, переживших теракты, я чувствовала себя лишней. Никак не могла прогнать ощущение, что я просто занимаю место того, кому нужна помощь больше, чем мне. Всё равно мне приходилось из раза в раз рассказывать выдуманные подробности выдуманной катастрофы, не прорабатывая свою проблему. Рита словно видела меня насквозь и всё время пыталась с помощью наводящих вопросов вывести меня на чистую воду, но она недооценила мою способность лгать. Я ещё в прошлой жизни привыкла прорабатывать ложь до мелочей. И в этот раз я под руководством Фабрицио написала небольшой рассказ о событиях, которые не произошли и заучила его, приправляя трагичными эмоциями.

      В итоге, после пары групповых занятий я начала ещё сильнее замыкаться в себе, впадая в апатию. Дебора забила тревогу, и Рита позволила мне не посещать подобные тренинги. Зато я освободила время для разбора документов от синьора Занзаса, с которым я связывалась преимущественно по электронной почте, когда у него появлялись вопросы по поводу информации, выложенной мною на сервер.

      Собственно, у Варии были все шансы послать Вонголу в самом неприличном направлении. Так в своё время поступили семьи Джиг и Томасо. А вот семья Бовино была не самым удачным примером такого отделения. Юридически они независимая семья, но фактически – их босс даже задницу не может почесать без ведома Вонголы. В итоге нормальные семьи ни во что не ставят семью Бовино. И Реборн это отлично продемонстрировал на бедном Ламбо. Интересно, как он там? Не обижают ли малыша мальчишки? Как он восстановился после Конфликта Колец? И ведь не узнаешь ни у кого…

      Вздохнув, я отложила ручку и размяла затёкшие пальцы. Привычка всё записывать на бумаге меня рано или поздно доконает.

      На столе передо мной лежала стопка из полусотни исписанных листов – выжимка из уставов семей. Всё это нужно отправить синьору Занзасу.

      Лень во мне начала бороться с ответственностью, пока я думала: отправить сканы и не заморачиваться, или перепечатать по-человечески. Вот с одной стороны у меня мало сил для подобной работы, а с другой – я же сама в это ввязалась. Значит нужно выполнять работу максимально качественно. Чтобы не заставляли переделывать, ага.

      Пришлось ехать на кухню и варить себе большую порцию кофе, потому что в противном случае я просто усну за столом.

      На кухне я получила очередную порцию нотаций от Деборы, которая не оставляла попыток убедить меня послать мафию лесом. Как будто это возможно…

      О том, что кофе мне не помогает, я вспомнила лишь когда допила кружку, и меня ещё сильнее начало клонить в сон. Проклиная себя за феерическую тупость, я собрала в папку все бумаги, которые сложила в один из ящиков на полке для документов. Ящик я закрыла на ключ, дубликат которого был только у Фабрицио. Конечно, это было из разряда паранойи, но мы перестраховывались.

      Затем я поднялась наверх и перебралась на кровать, уснув сразу же, как голова коснулась подушки.

      Сон мне снился странный. Я находилась в пыльном архиве и что-то усиленно искала. Раз за разом перебирала пыльные коробки и перекладывала какие-то бумаги с места на место.

      Наконец я нашла то, что искала. Большой цветок астры, выглядевший просто островком жизни в этом тёмном пыльном царстве. Я поспешила коснуться цветка и тут же об этом пожалела – рука до плеча покрылась инеем. Вскрикнув, я смахнула бутон на пол и тут же его растоптала.

      Проснулась я от стука в дверь. Схватилась за пистолет, но, прислушавшись к интуиции, поняла, что опасности нет.

       — Войдите! – громко сказала я, удобнее устраиваясь на подушках, и, натягивая одеяло до шеи. Так, на всякий случай.

      В комнату вошла Дебора. Я тут же отметила её непривычно бледное лицо, и сжатые в тонкую полоску губы.

       — Катарина, к тебе гости. Тебе лучше приодеться, — спокойно произнесла женщина, однако я чувствовала, что она взволнована.

       — Дай мне минут двадцать, — попросила я, переползая на край кровати, и подвигая кресло поближе, чтобы в него перебраться. Деби кивнула и покинула комнату.

      Не имею ни малейшего понятия кто решил меня навестить. Интуиция не подавала сигналов об опасности, однако пистолет лучше держать при себе.

      Я наскоро умылась, надела белую майку на толстых лямках, поверх которой закрепила ремни кобуры. Тёмно-синие брюки из плотной ткани прямого кроя надёжно скрыли покалеченные ноги, а безразмерный свитер из пряжи персикового цвета – пистолет. Затем я наклонилась вперёд, морщась от неприятных ощущений, и всунула стопы в чёрные лоферы.

      Напоследок я тщательно расчесала спутанные со сна волосы – судя по причёске, я снова металась во сне. Можно выезжать и узнавать какого хрена происходит.

      Застывшая стрелой в прихожей, Дебора кивнула мне в сторону гостиной, двери в которую были открыты. Я настороженно проехала внутрь.

      В кресле возле рояля вольготно расположился синьор Занзас. На столике рядом стояла дымящаяся кружка с кофе и поднос с закусками.

       — Добрый день, — осторожно сказала я, недоуменно хлопая ресницами.

      Синьор Занзас кивнул и указал на коробку, стоящую рядом с роялем.

       — Тебе посылка от Скуало, — сказал мужчина.

      Я подъехала к роялю и подняла довольно-таки увесистую коробку на мягкое сиденье возле инструмента. Привычным движением извлекла из ножен свой нож и вскрыла упаковку, заглядывая внутрь.

       — Ну и что там? — нетерпеливо поинтересовался босс, видя мою довольную морду.