Лицом к лицу

Пролог

ПРОЛОГ

Один из самых дорогих ресторанов Подмосковья «Незнайка на Луне» принимает гостей.

Внушительное трёхэтажное здание в виде космического корабля времён Николая Николаевича Носова, автора трилогии и родного отца самого Незнайки, взято в аренду целиком, даже с беседками во дворе. Двор же украшен остроконечными флажками и ретро лампочками, а трёхметровая статуя Незнайки мощно подсвечена по последнему слову техники. Его огромная жёлтая шляпа с полями претендует на солнечный диск.

- На втором этаже, справа от входа, до конца, - взволнованно говорит Марина Митюхина своей коллеге и соседке по оупен-спейсу Ольге.

Ольга Степашина не только коллега, но и её верный паж.

- Влетаешь и делаешь два снимка.

Девушки стоят в ресторане у окна и смотрят оттуда на Незнайку.

- Может, лучше видео? –сомневается Ольга.

- Не успеешь, - резко обрывает её Марина, - всё! Надеюсь на тебя. Рассчитаемся. Сходи посмотри место. Шурочке понравится, - хихикает она не по-доброму.

Ольга послушно идёт по указанному маршруту, находит самую дальнюю дверь, где расположена подсобка для скатертей. Со слов Марины, комнатушка предварительно оплачена, то есть в нужное время там никого не должно быть.

Компания ООО «Апп-Стар», крупнейшая, или одна из крупнейших, на рынке в области 3D моделирования, включая промышленное, празднует свой пятилетний юбилей. Персонал готовился заранее, предвкушая призы, награды и подарки. Немногочисленная женская половина сотрудников превзошла все ожидания – даже самые несимпатичные превратились в красавиц.

Официальная часть довольно быстро подходит к концу, гостей приглашают к столам на изысканное угощение. «Незнайка на Луне» славится рыбной кухней и бараньими шашлыками. Спонтанное меню, как и сам Незнайка.

К девяти подтягивается музыкальная группа «Ура-Прайм», победившая в офисном рейтинге «Кого пригласить», исполняющая свои хиты в жанре как бы между диско-хаус и танцевальной поп-музыкой.

На двор спускаются густые августовские сумерки. Генеральный, Прямиков Виталий Аркадьевич, стоит у статуи Незнайки с бокалом чего-то и сигаретой в другой руке и разговаривает с Сергеем Шишкиным, своим молодым и перспективным замом. Оба в прекрасном настроении - контрактов и заказов море, перспективы радужные. Их гогот разносится по всему двору, сливаясь с доносящейся музыкой модной группы.

Если Прямиков женат, имеет троих детей, одного так вообще новорожденного, то симпатяга Сергей Тимофеевич холост и ни разу не женат. Это не даёт покоя и окрыляет надеждой всех сотрудниц ООО «Апп-Стар», за редким исключением в виду возраста. И то, не факт.

У Сергея есть невеста, Шурочка, оставшаяся дома, так как на корпоратив никто никогда не берёт с собой жён и подруг, как и женихов и любовников. Шурочка - бывшая сотрудница компании, и может, при желании, претендовать на сегодняшнее присутствие, но оба решили, что лучше не надо никого злить и выпячивать свои должностные преимущества.

Поговорив на свежем воздухе, Прямиков и Шишкин поднимаются в главный зал на второй этаж, где полноценное гулянье только начинает набирать обороты.

Сергей тут же сливается с сотрудниками и ведёт себя как все: веселится, ест-пьёт, танцует, что у него получается очень неплохо. Ну, и красуется малость, так как круглый дурак только не почувствует на себе столько восторженных женских взглядов, тайных и явных.

- Сергей Тимофеевич, белый танец, - подходит Марина и сразу мягким кошачьим движением руки касается его плеча, - можно вас пригласить? – голос низкий, с отличной дикцией.

Сергей осматривает с ног до головы осмелившуюся подойти сотрудницу, оценивает стройные длинные ноги в шёлковых босоножках, тонкую талию, волнистые волосы ниже плеч и слегка перекаченные губы, покрытые чуть заметным блеском. Для танца вполне годится – стреляет в голове – и принимает приглашение.

Марина танцует безупречно, едва заметный запах дорогих духов дурманит воображение прилично подвыпившего Шишкина. Совсем расслабился. Танец заканчивается, оба благодарят друг друга, расходятся, а Сергей начинает мучительно вспоминать, в каком отделе эта Марина вообще работает. Так и не вспоминает. На фиг!

Через какое-то время замечает её рядом и опять приглашает на танец. В этот раз ему хочется её прижать к себе и дотронуться щекой до её щеки. Проделывает это раз, потом второй, потом чувствует её руку у себя в промежности. Дело явно принимает серьёзный оборот, и Шишкин немного тревожится, так как ещё не пьян в стельку и понимает, что на него косится весь офис. Надо бежать. Но темнота зала, чарующая медленная мелодия мирового хита в талантливом кавере «Ура-Прайм» заставляют молодого замдиректора пойти на нарушение. Очень хочется разрядиться, ну, нет сил просто, как хочется. И да, с этой вот Мариной. Сзади.

- Идите за мной, - слышит он мурлыканье своей партнёрши по танцу.

Шишкин двигает за ней, за её ногами и круглой шевелящейся так, как надо, сочной задницей. Молча, на заклание.

Она приводит его в комнатушку для скатертей, впивается губами в его рот, помогает расстегнуть брюки, а сама, конечно, без трусиков, наготове. Шишкин плохо соображает, увы! Ему хочется туда и сразу, что он и делает. Морок.

В это время открывается дверь, и ярко выстреливает вспышка мобильного. Пока то до сё, брюки застегивает, фотограф исчезает. Даже не понятно, мужик это был или баба.

Глава 1. Сергей. Сфинкс

ГЛАВА 1. Сергей. Сфинкс

Хмель, как перепуганный воробей на проводе, слетает в одно мгновенье. Слетает, но поздно. Марины в комнатушке уже нет. Не бегать же за ней по ресторану. Сучка. Разберусь с ней завтра. Сейчас домой!

Выхожу, быстро иду к лестнице и спускаюсь вниз.

Я собирался оставить машину до завтра и прислать за ней водителя из офиса, но обстоятельства поменялись.

Щёлкаю ключом, открываю водительскую дверь и сажусь за руль. Стрёмно, но надо быстро домой. Надо опередить. Может, позвонить? Извиниться и рассказать Шурке всё, как есть? Идиот! Нельзя этого делать. Свадьба через семнадцать дней. Свадьба с Шурой, которую столько добивался! Которую люблю и с которой мечтаю жить.

Что это было сейчас? Что за наглая тварь эта Марина! Вспомнил! Её зовут Марина. Это была хамская провокация перед свадьбой. И я вляпался. Слабак! Охренел от нового контракта, сиганул в стратосферу на сладком сиропчике самодовольства, а шарик прокололся. Короткий сучий выстрел из почти игрушечного пистолета. Получай, Шишкин, пирожок с гвоздями!

Выезжаю на шоссе, до дома остаётся минут двадцать, дорога почти пустая. Странно, но факт. Как я мог?! На хрена?!

Звоню. Не отвечает.

Опять звоню. Шура, возьми телефон! Шурочка, давай, ну, пожалуйста!

Светофор! Блииииин…

Не сильно, но прямо по курсу, точно в зад белому китайцу. Хрясь! Не-е-е-т!

Деваться некуда. ДТП. Бью от досады правым кулаком в левую ладонь. Со всей силы. Открываю дверь.

Из китайца выходит высокая блондинка, лет двадцати пяти, но за возраст я не ручаюсь, вещь в себе.

- Девушка, здравствуйте! Умоляю, не вызывайте полицию. Я вам всё возмещу. Я очень спешу.

- Здравствуйте! Дайте хотя бы посмотрю, что там, - кивает в сторону багажника.

- Я – Сергей Шишкин. Вот моя визитка. Я вас очень прошу, девушка, мне надо домой, срочно любой ценой.

- Лариса, - улыбается девушка, - и тоже достаёт из сумочки, которая висит у неё через плечо, свою визитку, - держите! Деньги можно отправить по номеру телефона сразу, тогда я не буду вызывать полицию. И у меня нет Каско.

«Лариса Евгеньевна Лемешева. Врач-хирург. «Эволюция» Клиника пластической хирургии и косметологии. – читаю на карточке.

- Сейчас, Лариса, - копаюсь в телефоне, - ловите! Посылаю ей достаточно денег, чтобы она не думала о ремонте, - вы меня несказанно выручили. Очень вам благодарен.

- Да я тоже спешу, и мне совершенно не хочется ждать и возиться с их рулетками и протоколами, - смотрит в телефон и видит, что деньги поступили, - ну, я поехала. Всего доброго, Сергей! - она поворачивается, открывает дверь своей машины и садится внутрь.

Я успеваю только ей помахать рукой. Ничего себе, хирурги пошли. Красотка. Наверное, недавно закончила институт. Едет куда-то ночью.

Повезло, что попал на такую сговорчивую и понимающую девушку. Менты бы меня сейчас распластали по полной с алкоголем в крови.

Левая фара разбита, а правая нет. Быстрее домой. Паркуюсь кое-как, вылетаю из машины и бегом в подъезд.

Лифт, пятый этаж, двенадцать шагов до двери, звоню.

Не открывает. Два часа ночи. Спит?

Звоню опять. Нет. Достаю ключи, открываю сам, захожу.

- Шура!

Скидываю ботинки босиком бегу в спальню, - её нет! Кровать пустая.

- Шура!

Проверяю всю квартиру, ношусь из угла в угол.

На кухонном столе стоит пивная кружка, наполненная водой. В кружке, то есть в воде, «плавает» её телефон. Рядом лист бумаги А4, на котором распечатанный на принтере цветной снимок меня и этой суки Марины в позе, не вызывающей ни малейшего сомнения. Как только получился такой чёткий и ясный кадр?! Под снимком читаю подпись: «Свадебный подарок для Шурочки».

Меня пробивает холодный пот.

Она готовилась, эта тварь Марина. Она отомстила Шуре за что-то. За что? За меня?

Я уже знаю, что никакой свадьбы не будет. Если честно, я хотел её даже больше, чем Шура. Я мечтал о нормальной семье и детях, а Шура просто не сопротивлялась. Я ей не изменял. Что на меня сегодня нашло, объяснить не могу. И никогда не смогу. Как будто это был не я. Но это был я. Я, придурок!

Я не буду её искать, звонить знакомым и спрашивать, где она. Это бессмысленно. Она либо вернётся сама, либо не вернётся вообще. Она дала мне понять, что ушла, а не пропала.

Представляю, что она почувствовала, бедная девочка, когда получила это послание. Ужас! Мне так жаль – её, себя, наше разбитое счастье, и я совершенно не готов принять, что судьба моя, скорее всего, изменится, то есть уже изменилась.

Иду в спальню, срываю с себя одежду и валюсь на кровать. Мне так хреново, что ни на что другое я больше не способен.

Дом полон её вещей. Куда я всё это дену, если Шура не вернётся? Я с ума от них сойду. Чувствую на подушке знакомый запах, еле уловимый, но я слишком хорошо его знаю, чтобы не слышать.

Куда она ушла? Да куда угодно. На все четыре стороны. Как я буду без неё жить? Мы не разлучались целый год. Ни на один день.

- Шурик, слушай! – говорю я вслух и держу в руках нашу любимую фотографию, где мы стоим а Питере на фоне Египетского моста и слева виднеется женская голова сфинкса, - я постараюсь тебя найти и буду тебя ждать, я хочу, чтобы ты вернулась. Я - скот и последняя сволочь, но дай мне шанс тебе всё объяснить и попросить у тебя прощения. Я жду тебя, Шурик!

Глава 2. Лариса. Пятое отделение

ГЛАВА 2. Лариса. Пятое отделение

Утренняя конференция заканчивается. Все встают.

Гришин только что выступил с интересными перспективами на дальнейшую работу, учёл все пожелания и отчёты коллег, прошёлся по проблемным пациентам, уделил пару слов новым халатам, но ни слова не сказал про Пятое отделение. Как будто его не существует. Тайна, покрытая мраком. Отдельный блок с отдельным входом. Только он и Тимошина. А она крыса. Гришин мне не верит и не хочет даже на эту тему разговаривать. Надо просто ему это доказать. Собрать компромат и кинуть на стол. Как в кино.

- Лариса Евгеньевна, - слышу голос Гришина, - останьтесь, пожалуйста.

- Слушаю вас, Фёдор Степанович! – выпрямляю плечи и стою перед ним, как гимнастка перед стартом – струна.

Дожидается, пока все выйдут.

- Лариса, у вас очень неплохие результаты по малоинвазиву. Хотел лично отметить, - хвалит меня Фёдор.

Это он про новую подтяжку лица. Стараюсь.

Приятно, конечно, но почему не сказать это при всех? На конференции. Чтобы заткнуть рот кое-кому, сомневающемуся, что я попала в клинику не по блату.

- Дело вот в чём. Открываем новую должность практически для вас.

Мне нравится Фёдор. Нравится, как врач и, главное, как мужчина. Офигенный. Умный, с добрыми глазами, спортивной фигурой и хирург от бога. Второго такого нет. А он путается с Тимошиной. Как переехали в новую клинику, уволил Соловьёва, или он сам ушёл, не знаю, и на его место назначил Тимошину. Теперь она его зам по лечебной части. Не верю я ей. Врач она неплохой, но продажная шкура. Я не верю в её лояльность. Продаст, не поморщится. А наработок к Фёдора много. Да, мы все подписали договора о неразглашении профессионального ноу-хау, но у каждого договора есть своя цена. Там, где не сработает миллион, сработают десять.

- Интересно, - смотрю ему в глаза.

- Нужны клиенты.

- Не понимаю, Фёдор Степанович. У нас же очередь на два месяца вперёд. У меня лично, например, последняя запись назначена через полтора месяца.

- Речь идёт о новой технологии, которую мы бы не хотели сейчас озвучивать в сети. Только через личные контакты. И только профессионально, а не с помощью ничего не понимающих в медицине маркетологов.

- Я чего-то не знаю?

- Это поправимо.

- Пятое отделение? – чего тянуть кота за причинное место, сразу и спрашиваю. Надоели уже эти тайны.

Фёдор смеётся в голос.

- Лара, успокойтесь. Всё, что касается новых разработок с участием искусственного интеллекта я не могу разбазаривать кому попало, - многозначительно вздыхает, - тем более, что речь идёт о трансплантации лица. Это как опасное оружие массового поражения. Важно, как и в чьих руках окажется.

Не помню, чтобы когда-нибудь открывала глаза шире, чем сейчас.

- Но… - мямлю я невнятно, - трансплантация означает наличие донора… - и совсем тихо, - верно?

- Не могу не согласиться, - кивает Фёдор.

- А где же их брать доноров-то, чтобы группа крови подходила, да и само лицо? – я, конечно, за науку, за прогресс, даже за трансгуманизм местами, но лицо же не почка, тут ещё столько дополнительного всего.

- Мы отстаём, к сожалению, от коллег в Азии, в частности, в Сингапуре, там подобные операции становятся не таким уж редким явлением, но зато мы можем предложить нечто новое и усовершенствованное.

- У нас есть практические результаты? – опять блею я.

- Несомненно. Мы должны расширяться и развиваться. Но подобная операция - вещь не просто дорогостоящая, а довольно деликатная.

- В Азии, что, проще с донорством?

- Лара, оставьте Азию азиатам. Для нас это не самый важный вопрос в данный момент и на сегодняшнем этапе.

- А какой важный? – спрашиваю, потому что не понимаю, что от меня хотят. Даже боюсь предположить. Деликатность, конечно, присутствует, но помимо этого открывается дорога для разных сомнительных личностей в том числе. А они за рублём не постоят.

- Для начала надо запустить информацию в правильном ключе, а нужные клиенты сами нас найдут. Дело добровольное. Только мягкая сила и никакого нажима.

- Я могу посмотреть на результаты? – меня уже подмывает открыть дверь в это пресловутое отделение и увидеть собственными глазами, что они там делают и уже сделали. Дождалась, что называется.

- Можете, Лариса Евгеньевна, обязательно. Для этого я с вами и разговариваю. За этим направлением большое будущее. К сожалению, 3D – био-моделирование пока отстаёт, и без настоящего донора мы, увы, не можем, зато с помощью ИИ операция проходит филигранно, сохраняется мимика, глаза работают идеально. Есть над чем поработать, безусловно. Результаты вас впечатлят.

Почему-то я очень сильно волнуюсь. Трепещу прямо. Мне кажется, что войду в это отделение, и что-то непоправимое случится в моей жизни. С другой стороны, меня тянет туда настолько сильно, что я готова пренебречь своей почти безошибочной интуицией.

- Прямо сейчас? – спрашиваю деревянными от волнения губами.

- Да, не будем откладывать. У вас нет срочный дел в данную минуту?

- Я готова. Сложных пациентов сейчас нет.

- Пойдёмте. Заметил, случайно совершенно, вы попали в ДТП?

- Всё-то вы замечаете, Фёдор Степанович. Вчера ночью врезался какой-то типчик. Оплатил ущерб и умолял не вызывать полицию. Я согласилась.

- Хорошо заплатил?

- Нормально.

- Дам вам адрес мастерской, спросите Пашу. Всё сделает в лучшем виде.

- Спасибо большое.

Иду за ним. Машина – последнее, о чём я думаю.

Глава 3. Сергей. Обещание

ГЛАВА 3. Сергей. Обещание

Прихожу в офис. Мне кажется, что все на меня как-то особенно смотрят, типа, нашёл с кем! Фи-и! Да ещё и у всех на виду. Упал в глазах общественности. Закрываюсь в кабинете и прошу секретаршу никого ко мне не пускать до половины одиннадцатого.

Открываю корпоративный комп и нахожу в отделе о персонале Марину Митюхину. В компании почти с самого открытия, старший специалист. Значит, она была знакома с Шурой. Шура никогда мне о ней не говорила. А если и говорила, то что-то незначительное.

- Оксана, - связываюсь с секретаршей, - позовите мне Марину Митюхину. Прямо сейчас в кабинет.

- Да, Сергей Тимофеевич.

Жду и предвкушаю, с каким удовольствием я буду её увольнять. Не отвертится.

- Она не вышла на работу, Сергей Тимофеевич. Говорят, что собиралась увольняться. Я попросила проверить её рабочее место. Она забрала свои вещи.

- Зайдите, - говорю, проглатывая горькую пилюлю. Получается, Марина устроила вчера прощальную гастроль. Сожгла мосты.

Оксана тут же заходит. Я давно с ней работаю, и у меня нет оснований ей не доверять. Серьёзная, внимательная женщина около сорока.

- Узнайте, с кем она дружила. Или, может быть, вы и так знаете?

- С Ольгой Степашиной. Но она сегодня тоже не вышла. Я уже спрашивала про неё. Заболела.

- Что вы мне можете сказать про Митюхину? Вы же всех знаете.

- Слаба на передок, если по-простому. Разведена. Детей нет. Как специалист, не мне судить, но особо никто не жаловался.

- Вполне исчерпывающе, спасибо, Оксана.

К чертям собачьим эту Митюхину! Внутри всё ходит ходуном. Работать особо не могу. А вдруг, если я найду Шуру, она вернётся? А вдруг она где-нибудь сидит и ждёт меня, а я, кусок говна, считаю, что надо дать ей время, чтобы она успокоилась и сама вернулась?

Звоню Алёне, её старой подруге по детскому саду. Они дружат до сих пор, правда, видятся редко, но кто сейчас видится, все на гаджетах, и дружить можно с человеком в Бразилии с таким же успехом, если бы он жил в соседней квартире.

- Нет, Серёга, честно ничего не знаю. Она мне не звонила уже несколько дней. В прошлый раз была совершенно нормальной, сказала, что свадьба будет в кафе у Гриши, и можно приходить в обычной одежде.

- Можно. Только свадьбы, наверное, не будет.

- Не пори горячку, слышишь? Дай ей время. Уж не знаю, что ты натворил, но мало ли. Многие вещи решаются сами собой.

Алёна никогда её не выдаст. И никто не выдаст, если она скажет, что я ей изменил на глазах всего офиса. Позор, от которого мне не отмыться.

Шура! Вернись!

На моём письменном столе есть её фотка. Маленькая, в серебряной рамочке. Шура в вечернем платье стоит в зимнем саду в доме одного нашего приятеля и держит в руке красное яблоко. Я сделал это фото собственноручно на прошлый Новый год. Поймал её особую улыбку, когда она смотрит в глаза, и кажется, что немного подсмеивается.

Почему-то мне это всегда нравилось. Какая-то её недосказанность, которую я пытался разгадать.

Что мне делать с этой хитрой проходимкой Митюхиной? Оставить всё, как есть? Нет, конечно. Отдышусь только. Далеко она не убежит. Тварь.

- Простите, Сергей Тимофеевич, встреча на четырнадцать тридцать состоится? «Консалт-инвест», - спрашивает Оксана по селекторной связи.

- Да, всё в обычном режиме.

С чего это она решила, что я должен отменить встречу? Успокойся, Шишкин! Держи себя в руках.

Смотрю на часы: без десяти два. Время ухнуло, как в портале. Схожу в столовку, что ли. Не завтракал же.

Сажусь за столик к Димке Захарову, зав отделом, где работала Митюхина. Маленький такой, юркий, худощавый очкарик.

- Нормальная в целом, - жует Димка, - озабоченная в плане поиска богатого любовника, скалолазанием занималась, с парашюта прыгала, в целом, не знала, куда себя деть.

- Позитивно, - хмыкаю я, ничего предосудительного не находя в его словах.

- Спросите у её подружки – Степашиной. Свет! – подзывает он мимо проходящую сотрудницу, - Степашина когда выйдет, не звонила?

- Здравствуйте, - здоровается со мной Светлана, - а зачем она вам?

- В командировку хочу отправить в Индию. Завтра надо дать ответ.

- Ольгу? – удивляется Светлана, – вы серьёзно?

- Конечно. Пусть мне перезвонит сегодня.

Светлана уходит явно под впечатлением. А Димка, оказывается, мастер манипуляций.

- Что у Степашиной спросить? Или сразу к вам направить? – запивает компотом свой шницель.

- Да, пусть сразу мне.

После встречи с «Консалт-инвестом», которая продолжалась почти час, звонок от Степашиной.

Абсолютно уверен, что она записывает разговор. Всё настроила и села поудобнее за кухонный стол.

- У вас серьёзные проблемы со здоровьем?

- Нет, проблемы с зубами.

- Когда вы сможете подъехать в офис?

- Завтра могу.

- Завтра вы выходите на работу или как? Я не понял.

- Нет, у меня освобождение на три дня, я к вам подъеду на встречу.

Ну, что ж. С лёгкой руки Димы Захарова, мне предстоит кое-что выяснить.

После работы захожу в кафе и сижу смотрю там матч. Лишь бы попозже прийти домой и ничего не видеть – сразу в душ и спать. Хочу смотреть только вперёд и не вспоминать. Больно, противно, тошно, гадко – всё вместе.

Ольга Степашина является ровно в десять тридцать утра и усаживается в приёмной. Я мухрыжу её пятнадцать минут и впускаю в кабинет.

- Это я сделала фотографию вас и Марины. Могу сказать только, что Александра нарушила своё обещание и решила выйти замуж, а Марина не могла этого допустить.

- Что? О чём вы говорите? Они, что, члены секты, что ли? Что за обещания?

- Это не ко мне. Если вы считаете, что я должна уйти из компании, я уйду. Меня ничего здесь не держит.

- Что за обещание, Ольга? Вы понимаете, что это очень серьёзно? Я могу и полицию привлечь. Александра ушла из дома в неизвестном направлении. Я не могу её найти.

Глава 5. Лариса. Шале

ГЛАВА 5. Лариса. Шале

Ба! Особняк мне сняли, как с картинки архитектурного журнала. Экодом в стиле «шале» из бруса.

К сожалению, меня никто не спросил, хочу ли я жить в деревянном доме. У меня был однажды не очень удачный опыт житья-бытья в подобном шале, где скрипели полы и слышимость была как в древнегреческом амфитеатре. Но деваться некуда, привыкну, да и выглядит он намного внушительнее того.

Четыре спальни, кухня-столовая, гостиная с камином, спа-зона со снарядами, тёплый гараж, из окон лес, слышно птичье пение. В том доме жил дятел поблизости. Сейчас не хотелось бы.

Раскладываю вещи по шкафам. Обувной шкафчик – песня, давно о таком мечтала.

Новая машина, водитель Антон, двадцать четыре часа с проживанием в отдельном домике на моей территории, горничная Даша, высокая и крепкая, как медведица.

- Я бы хотела меню завтраков на неделю, если вас не затруднит, - первое, что спрашивает меня Даша. Похоже, что она с севера, есть акцент.

- Сделаю.

- Какую температуру вы любите в доме?

- 23 градуса.

Первое впечатление вполне себе. Из продвинутых горничных, которые привыкли работать в «умных» домах.

Завтра пробный выход.

Вернисаж известного китайского 3D скульптора Ли Нина, творения которого все давно уже называют искусством. Создатель многих игровых проектов, героев к известным голливудским фильмам. Работает с помощью программы для трёхмерного моделирования «Зельт». Эта чудо программа позволяет работать над скульптурой точно такими же методами, как работают обычные скульпторы. Фигуры получаются, с одной стороны, очень реалистичными, а с другой, они все фэнтезийны.

Интересно, что сама программа была создана нашими программистами и спецами по 3D моделированию, которые планируют на вернисаже презентовать миру новую версию, а Ли Нин прибыл, как маркетинговая фишка.

Попасть на открытие невозможно. Организаторы хотят видеть минимум гостей, чтобы выставочное пространство оставалось полу пустым. А причём тут наша клиника тогда?

Гришин вручил мне пригласительный со словами:

- Отдаю свой. Я не жду от тебя клиента с первого раза, но зацепки сделайте, Лариса Евгеньевна.

У шефа странная манера разговаривать. Он всегда миксует обращения – то на «вы», то на «ты». Иногда в одном предложении.

Какие ещё зацепки? Не хотите ли сменить физиономию? Кстати, до сих пор я не знаю цену волшебного превращения. Сегодня обязательно спрошу.

Когда я думаю про все эти 3D скульптуры, то первый вопрос, который у меня возникает – из чего они их делают? Мне почему-то очень интересно, на что променяли дерево и мрамор. Судя по тому, что я нарыла в сети, это несколько видов пластика, фотополимер, нилон и даже песок.

Смотрю на работы Ли Нина в компе. Они завораживают. Лучше всего у него получаются фигуры, или образы, которые он заимствует у известных мастеров, прямо оживляя живописные полотна. Какой-то своеобразный плагиат, полу творчество.

Если применить этот опыт к медицине, то всё идёт к тому, что пациенты будут себе заказывать понравившиеся лица. Можно даже будет поменять расу. Эх, Майкл Джексон не дотянул каких-то пятнадцать лет.

Я как-то ещё понимаю трансгуманистов, которые пытаются разными средствами, в основном научными, как они считают, выйти за рамки биологической эволюции человека, но здесь-то совсем другое, если только не считать страшные трагедии, ожоги и так далее. Здесь блажь. Их не устраивают подтяжки, они хотят видеть себя другими. И не обязательно они идут на это ради омоложения, вот ведь парадокс. Опять же, если ещё и отбросить разные криминальные причины.

С людьми что-то происходит. Разве непонятно, что любое лицо может быть интересным и даже красивым, если оно принадлежит увлечённому, доброму, любящему человеку. Душа делает человека, его внутренний мир. Можно сделать себя Лениным, блин, или Мерилин Монро, а дальше-то что?

Ощущения, что мы врываемся в запретную зону законов мироздания.

Жду, когда мне разрешат поговорить с той женщиной. Которую прооперировали три дня назад. Жду с нетерпением её реакцию на новое лицо.

Пишут, что мозг не узнаёт себя с новым лицом и ищет старое. Первое время даже не рекомендуют смотреться в зеркало. С мозгом вообще всё не просто, ему нельзя приказать, он сам выбирает время, когда что вспомнить, а когда забыть. Хоть оборись: это я в зеркале, новая я, привыкай! А ему всё равно, у него свои законы и правила. Он помнит себя маленьким, потом подростком, он помнит свою улыбку, родинки, морщинки, как растут брови. А вы ему подсовываете фальшак. С мозгом надо договариваться. Знать бы как.

Ей всего тридцать пять лет, этой пациентке. Основным аргументом её желания поменять внешность было желание стать непохожей на своего отца. Семейная трагедия, судя по всему. Отец тиран, насильник или что-то вроде этого, хотя, кто знает, истинные причины могут оказаться совсем в другой плоскости.

Донором была девушка, выпавшая из окна с шестого этажа. Упала на спину, и лицо совсем не повредилось. Нужная группа крови, четвёртая отрицательная, поди найди ещё такую. Пациентка, наверное, долго ждала.

Она хочет поменять имя – с Анны на Мелинду. Интересно, как она будет менять паспорт. Придётся как-то объясняться в полиции. А соседям? Скорее всего, она уже переехала на новое место жительства.

Я вот тоже переехала.

- Антон, выхожу через полчаса, едем в клинику, - сообщаю я водителю.

Глава 6. Сергей. Шура

ГЛАВА 6. Сергей. Шура.

Сижу в кабинете и думаю о людях, которые работают в офисе. Каждый особенный, со своим прошлым, детством, взрослением, приехавший в столицу из разных концов огромной страны, у каждого свои цели и особенности характера.

Можно не обращать на это внимания и только выжимать результат, но получаются такие вещи, как с Митюхиной, а их можно было предотвратить, знай я больше. Хреновый я руководитель. Мало этого, я бы узнал больше и про Шуру. Человеческий фактор никто не отменял.

Какое обещание нарушила моя невеста? Дикость какая-то.

Я наивный болван, решил, что всё про неё знаю. Надо было сразу навострить уши, когда начал отношения с девушкой, выросшей без родителей.

- Сначала надо узнать всё о её семье, - говорила мне мама, - а потом уже строить серьёзные планы. Всё формируется по образу и подобию, хотим мы этого или нет.

Кто бы слушал, когда такие чувства, эмоции, столько общего в профессии, грандиозные совместные планы.

Сейчас вот вспомнил. Мы сильны и мудры задним числом, как никогда.

Шура выросла с тёткой по отцу в подмосковном Одинцово, у которой и без неё было трое детей и все мальчишки. Отец девочки был конченный алкоголик, а мать, художница графити, просто исчезла, предварительно договорившись оставить дочку на три дня у сестры мужа – тёти Ани.

Три дня прошли, за ребёнком никто не приходил. Муж Анны, водитель-дальнобойщик, редко бывал дома, так что согласился оставить девчонку у них. Анна никак не хотела отдавать племянницу ни брату, ни в государственные руки.

За крышу над головой Шурочке приходилось работать по дому от зари до зари. Как только закончила школу, сбежала в Москву.

Что в ней было особенным, так это страсть к рисованию. Она выбрала РГУ им. Косыгина – мечтала стать художником компьютерной графики, настоящим профи. Мечтать не вредно, но сначала пришлось пойти в салон маникюршей рисовать узоры на ногтях. Шура дала себе год на подготовку и заработать на жизнь хоть что-то.

Выставила пару работ в сетях. Обратная связь не дала себя долго ждать – о странной, необычной художнице-маникюрше, то есть мастере ногтевого дизайна, поползли слухи, и тут же пошла запись. В салоне ей быстро сделали отдельный золотой кабинет, так как хозяйке хватило ума увидеть в Шуре талант и источник дополнительного дохода. Заработки начали приятно удивлять.

Помимо узоров, картинок, букв и всего на свете, что можно поместить на ноготь и нарисовать кисточкой, Шура стала распознавать характеры, взглянув на руки клиентки. Сами ногти, их форма, пальцы, ладони – все эти наблюдения удивительным образом выстраивались в стройную систему её собственной хиромантии. Потом начала почитывать соответствующие книжки и ходить на те самые сайты, где занимались экстрасенсорикой.

- Шурочка, погадайте, я вам дополнительно заплачу, - эти слова стали звучать всё чаще и чаще в её золотом кабинете.

Год пролетел незаметно, Шура окрепла, сняла неплохую квартиру рядом с салоном, но мысли об учёбе не оставила. Поменяла ВУЗ. Выбрала более короткий путь –колледж в Перми. Поступила на заочное отделение на графический дизайн и стала совмещать учёбу и работу. Даже тётке иногда помогала по праздникам, покупала ей лекарства и разные нужные мелочи.

Марина Митюхина ходила к Шуре на маникюр регулярно, как сделала первый раз, так и продолжила. К тому же, салон находился поблизости от её квартиры. Один раз Шура погадала ей на руке – но не хотелось говорить, что у Марины выходила короткая жизнь, насочиняла разного. Марина как будто заметила что-то. Улыбалась. Пригласила её после работы в кафе.

- Хочешь, я найду тебе подработку у нас в компании? Начнёшь с малого. К нам попасть не так просто, - предложила Марина, - ты каким софтом владеешь, кроме фотошопа?

Шура назвала три.

- Пойдёт. Нам часто нужны дополнительные резервы по моделированию. Если закрепишься, я замолвлю словечко, - она к тому времени работала в «Апп-Стар» уже около года, - коллектив нормальный, баб мало, мужики творческие, бабла зашибают прилично. Мужа себе найдёшь, - напророчила Марина.

- Я не готова замуж.

- А ну, и не надо тогда, - согласилась Марина.

Шурочка стала брать заказы, постепенно заработала себе имя в компании и продолжала учиться. Она прекрасно рисовала в любом стиле, как рукой, так и на графическом планшете, уверенно пользовалась программами и никогда не нарушала сроков.

Пришло время, и мастер маникюра покинула салон и свой золотой кабинет. Новая профессия давала намного больше радости и денег, а перспективы были просто безграничными. Спрос на Шурочкин талант поднимался. «Апп-Стар» предложила ей место младшего сотрудника.

- Спасибо тебе, Маринка! Если бы не ты, не видать бы мне такой работы. Всегда будешь теперь с маникюром, - шутила Шурочка.

- Я счастлива, что сделала доброе дело, - ответила Марина.

- Я у тебя в долгу.

- После рассчитаемся, - улыбалась Марина.

- Сергей Тимофеевич, - звонит Оксана из приёмной, - Ли Нин выехал из отеля и будет в офисе через двадцать минут.

- Спасибо. Я жду. Пусть его проводят сразу ко мне, Виталия Аркадьевича сегодня не будет.

Завтра вернисаж у знаменитого китайца. Сгорает от любопытства по новой версии «Зельта».

Глава 7. Сергей. Биопринтинг

ГЛАВА 7. Сергей. Биопринтинг

Полный до отказа зал аплодирует с большим энтузиазмом.

Нашу презентацию новой версии «Зельта» давно ждали, и сейчас пришли все, кого мы пригласили. А сколько было желающих, кто не попал. Лепота!

Я практически закончил доклад, где рассказал о всех преимуществах новой программы.

- Если есть вопросы, с удовольствием отвечу, - говорю я публике.

- Когда выпуск? – слышится из зала.

- Ровно через двадцать восемь дней. Следите за обновлениями и рассылками, господа! Октябрь – это наш месяц.

- Что нового программа даст биопринтингу, простите за популистский вопрос, но в целом, интересно, - спрашивает высокая девушка.

- Много нового, могу вас заверить. Биопринтинг, как вы знаете, находится на пересечении 3D-печати, биотехнологий и регенеративной медицины, так что не всё зависит от нас, но мы движемся. За более подробным ответом милости прошу в наш офис, - кидаю я формальный ответ.

- С удовольствием. На какое время можно записаться на завтра? - продолжает девушка.

- К вам сейчас же подойдёт мой секретарь. Думаю, что мы найдём время, - улыбаюсь я и неожиданно узнаю её. Это ведь та самая красотка-хирург, в машину которой я врезался, когда гнал домой с корпоратива. Как же её звали? Она же мне оставила визитку, кажется, но я ни разу на неё не взглянул. Даже не знаю, где она.

Спускаюсь со сцены, здороваюсь за руку с некоторыми гостями, принимаю поздравления. Среди гостей есть довольно высокопоставленные чиновники и замминистра. Мне приятно, что мы вызываем такой большой интерес.

Опять вижу эту девушку среди гостей, она разговаривает с Герасимовым, моим старым знакомым, биохимиком из МГУ.

Подхожу к ним. Тянет немного отвлечься от грустных мыслей о Шуре, которые не отпускают с той самой минуты, как я вернулся ночью и не нашёл её дома. Чувство вины крепко засело в сознании.

Я не прочь пообщаться с людьми, даже если только по работе, мне всё равно. Иду к Герасимову. Можно и о красивых скульптурах Ли Нина поговорить. Встретиться с Герасимовым тоже не помешает.

- Добрый вечер, ещё раз! – встреваю я в их разговор.

- О, Сергей, рад тебя видеть. Вы знакомы? – показывает он мне глазами на девушку.

- Мне кажется, мы виделись однажды, - смотрю я ей в лицо, - на ночном шоссе.

- Да что вы! – восклицает с иронией Герасимов.

- Это не то, что ты подумал, - улыбаюсь я.

- Сергей Тимофеевич имел неосторожность забыть про тормоза и въехал в мою машину на светофоре, - вносит ясность девушка.

Мне неудобно, но я, убейся, не могу вспомнить её имя. Мучаюсь, как старый дед в деменции. Начинаю перебирать имена по буквам. А вдруг Яна?

- Вот это да-а! – протягивает Герасимов, - Как же так?

Да, бывает. А не свалить ли тебе? – звучит у меня в голове, но он этого не слышит. Мне резко расхотелось с ним беседовать.

- И здорово он вам повредил машину? – любопытничает биохимик.

- К счастью, я отделалась всего лишь одной вмятиной на бампере.

Лариса Лемешева! Вспомнил! Мозг смилостивился. Прохиндей.

- Почему вас заинтересовал биопринтинг, - перескакиваю я к теме её вопроса. Мне не очень хочется продолжать про биопринтинг, но очень почему-то хочется, чтобы Герасимов поскорее удалился.

- Да, действительно, это так интересно, новые органы, новые части тела, печатание живых клеток, - размышляет он.

- Мы же ваши старые клиенты, то есть не я, а клиника, в которой я работаю, - обращается она ко мне, - Вы, наверное, забыли, что я врач. Я записалась у вашего секретаря на завтра на три часа дня.

- Отлично. А что с машиной? Вы её починили? Может быть, нужна помощь?

- Простите, я отойду, - вдруг произносит догадливый Герасимов то, чего я так сильно жду, якобы увидев кого-то среди гостей.

- Я выставила машину на продажу. Она мне больше не нужна сейчас. Так получилось, что мне дали машину на работе, - говорит Лариса.

- Впечатляет. Вы далеко живёте?

- Относительно далеко, но за городом. На свежем воздухе. Скажите, Сергей, вы действительно печатаете органы или это только рекламные разговоры о хорошей перспективе?

- На сегодняшний момент лучше живого органа от донора ничего пока нет, увы. Во всяком случае, для того, чтобы можно было говорить не о единичном случае.

- Я видела, вы разговаривали с Фильдиным, вы хорошо с ним знакомы?

А вот это неожиданно. Она, как я посмотрю, внимательно следила за мной. Фильдин – член совета директоров одного крупного коммерческого банка.

- Что значит хорошо? Он наш заказчик и клиент. Можно сказать, что я хорошо с ним знаком, но без личных отношений. Вы хотите, чтобы я вас познакомил?

- У меня есть к нему небольшое дело, но сейчас, я думаю, не стоит к нему подходить. Я могу к вам обратиться с этой просьбой несколько позднее?

Глава 8. Сергей. Пара

ГЛАВА 8. Сергей. Пара

- К вам Лариса Лемешева, клиника «Эволюция». Вчера записывалась на презентации, - говорит Оксана в телефон.

- Пропустите через пять минут, пожалуйста.

Вчера она так и не дошла до буфета. Слилась за три минуты после того, как озвучила новость о своём предложении. Извинилась и сказала, что хотела бы всё обсудить завтра на встрече. Определённо что-то себе планирует. Дам ей двадцать минут на всё про всё для начала.

Опять думаю о Шуре. Вспоминаю вдруг, что она как-то попросила меня её не искать, если она решит от меня уйти. Определённо был такой разговор. Точно. Этой весной. В мае, кажется. Мы опять полетели в её любимый Питер гулять и вдохновляться, как она говорила. Художник же, я уважал её затыки, как она выражалась. В Питере ей нужны были не столько музеи, сколько сами улицы, здания, статуи на крышах, окна, подъезды, ограды, парапеты на набережных.

- Запомни, в этом случае меня бессмысленно будет искать. И не делай вид, что я говорю глупости.

- Я и не делаю. Почему ты вдруг об этом? – спросил я её немного удивлённый. Никаких причин для подобных разговоров я не находил, мы не ссорились и ничего не делили.

Она взяла мою правую руку и стала рассматривать ладонь.

- У тебя есть знак один, ты далеко пойдёшь. У тебя всё будет. Высшие силы тебя не оставят. Я спокойна. Даже если бы хотела, не смогу тебе навредить. Я не хочу, не подумай. У тебя многое случится благодаря мне, я рада.

- Хватит загадок, Шур. Я не верю в хиромантию.

- Не ищи. Запомнил? – повторила она.

Не сразу, а постепенно всплывают в памяти разные мелочи. Хотя, такие странные просьбы совсем не мелочь. Разве я мог придать тогда этому серьёзное значение? Нет, конечно. Мы всегда подвергаем критике разные пророчества, так принято в нашей культуре. Излишняя доверчивость до добра не доводит, как правило. Все пророчества и заглядывания в будущее сродни программированию.

И всё-таки она дала мне понять, что её исчезновение возможно, и она, правда, читает по руке.

Вспомнил.

Открывается дверь, в кабинет заходит Лариса.

Строгий приталенный китайский брючный костюм синего цвета застёгнутый на все пуговицы, точнее, не пуговицы, а тряпичные такие двойные узелки. Если бы не ярко-бирюзовая шаль, вид бы был довольно строгий. Она явно пытается что-то мне дать понять. Серьёзность её намерений, что ли? Не пойму пока.

- Простите, что мне пришлось неожиданно уйти вчера вечером с презентации, мне срочно надо было в клинику.

Вот что мне в ней определённо нравится, так это голос. Низкий и запоминающийся. С такими оригинальными интонациями.

- Но у вас же не роддом там, чтобы лететь сломя голову, - улыбаюсь я, - хотя, это меня не касается, и я всё понимаю. Работа есть работа, - делаю из себя важного бизнесмена-директора.

- У меня безумная просьба. То есть она нормальная, но вы к ней можете именно так отнестись.

Значит, она явилась сюда вовсе не из-за биопринтинга.

- Никто этого не знает пока я не услышу, о чём речь, - держу я ноту.

- И ещё, Сергей Тимофеевич, пусть наш разговор останется между нами.

Молчу. Ну, просто сплошная интрига. Киваю.

- Вы наверняка знаете, что мы являемся одной из ведущих клиник в стране в области эстетической хирургии.

- Знаю, да.

Она нервничает.

- Мы частная клиника, мы должны быть лучшими и самыми передовыми, чтобы удерживать лидерство. У нас нет государственных дотаций. Но нам, как и любой бизнес структуре, нужны платежеспособные клиенты. Сергей Тимофеевич, у меня есть небольшой список ваших клиентов, с кем бы мне хотелось наладить контакты с вашей помощью. Простите за наглость и самонадеянность. Это моя личная инициатива. И, конечно, это оплачивается. Ещё раз простите.

Ну, наконец-то выплюнула камушек. Всего-то. А чего я, собственно, ждал? Девушка не промах, как оказалось. И надо было мне въехать именно в её автомобиль тогда.

- Покажите список, - спокойно говорю я.

Читаю и диву даюсь. Откуда ей может быть известно, что этим высокопоставленным и богатым людям нужна помощь в эстетической хирургии? Я со всеми знаком лично.

- И как вы видите наше сотрудничество, я не совсем понимаю?

Что, интересно, она придумала? Что я буду всем звонить и договариваться, чтобы её приняли лично? Да меня на смех поднимут.

- Оно… несколько необычно. Просто то, что мы сможем им предложить, не сможет больше никто на сегодняшний день.

- И что же это такое?

- Я уверена, что они останутся довольны. Но они ещё об этом не знают. О наших разработках. Тут есть общее поле для сотрудничества. Для вашей компании, я имею в виду. Я бы хотела… чтобы мы вместе с вами попали на одно мероприятие, как пара… - она замолкает и смотрит на мою реакцию.

Это ещё что за подход? Какая пара?

- Пара? Я и вы?

- Да, именно.

- Но Лариса, я вас практически не знаю. Да и потом… у меня есть… как бы вам это сказать… у меня есть невеста, и ей вряд ли это понравится.

- Сергей Тимофеевич, речь идёт о серьёзном прорыве в науке. Эти люди ждут этого, но до них не достучаться обычным маркетингом, они смогут проникнуться только после личного контакта и в обстановке полной дискретности. Особенно после выхода вашей новой программы. В списке нет случайных людей. Все они подали заявки в Сингапурский институт трансплантации, а у нас более передовые наработки. Давайте попробуем.

- О чём вы говорите, я не понимаю. Какой ещё трансплантации? Трансплантации чего?

- Лица. Полной замены. До неузнаваемости.

- Что? – я впадаю в ступор. О чём она говорит?

- Вы хотите сказать, что Евгений Фильдин спит и видит, когда ему сделают подобную операцию?

- Да. Но только он это хочет не для себя, а для своей дочери, Виктории. Он готов заплатить любые деньги, чтобы это сделать. В каждой семье есть глубоко спрятанные проблемы. Я сама… не знаю, как мне получить к нему доступ.

Глава 4. Лариса. Монитор

ГЛАВА 4. Лариса. Монитор

Стою перед монитором и не могу отвести глаз. Они реально научились трансплантировать лицо.

Вот пациентка лет шестидесяти до операции – и вот она же после. Мурашки по всему телу. Молодая женщина, но другая! Это уже не она, это другой человек. К такому надо привыкнуть.

- А швы? – почему-то спрашиваю про швы, что не так уж и важно.

- Швов практически не видно. Это не швы, а склейка. Никто ничего не шьёт, - отвечает оператор. Кажется её зовут Вероника. Я давно с ней знакома, но никогда не спрашивала про Пятое отделение, потому что это бессмысленно.

Хочется спросить про донора, откуда они взяли молодое донорское лицо, но боюсь. Добровольно же никто не отдаст своё лицо. Кто ты без лица? Это же наша самоидентичность!

Ну, конечно, аварии разные, трагические случаи. Ладно, само узнается, постепенно. Никто не любит слишком любопытных.

- А сколько реабилитация?

- От месяца до трёх, - отвечает с умным видом Вероника. Типа, врач, а не знаешь, - Основные сложности – это психологический барьер, как ни странно, а вовсе не иммуносупрессия. Не все себя принимают с новым лицом и новой мимикой.

- Как не принимают? Что, депрессивные состояния? – представляю себя в таком положении, и становится страшно. Я уже не принимаю. Всего лишь в голове.

- Разное. Реакция мозга на новое лицо непредсказуема. Дело даже не в узнавании, а в воспоминаниях, пережитых эмоциях, а если оно ещё и не нравится, совсем сложно.

- У нас тут есть психологи?

- Всё есть, не беспокойтесь, - опять слышу в голосе какое-то снисхождение. Что она о себе воображает вообще?

- Можно посмотреть вживую?

- Надо уточнить у Фёдора Степановича, я это не решаю. Скорее всего, вам разрешат сегодня посмотреть через стекло. Он сейчас подойдёт. Попросил, чтобы вы его подождали в моём кабинете.

Смотрю опять на монитор. Есть и мужчины.

- Лариса Евгеньевна, пройдёмте, - слышу голос Гришина.

Прохожу и останавливаюсь у панорамного окна в палату. Обычная с виду реабилитационная , точнее, после операционная палата, какие видела десятки в институте трансплантологии. Только значительно меньше проводов. Над лицом пациента горит специальная лампа. Пациент в медикаментозной седации, жизненно важные органы работают, судя по мониторам у кровати.

- Это женщина?

- Конечно. Разве не видно? – хихикает Гришин.

- Когда сделали операцию?

- Вчера. Сможете отслеживать реабилитацию, если вам интересно. Доступ в отделение у вас теперь есть.

- Я под большим впечатлением, чего уж там, - мне хочется ему сказать, что есть очень важные вопросы, но он меня не слушает и прерывает.

- Сейчас, что касается вашей новой должности. Я пока не успел ещё вам рассказать в подробностях. Раз или два в неделю вам придётся ходить на разные светские и полусветские мерориятия, знакомиться с состоятельными людьми и рассказывать им о новом методе. Дискретно, с глазу на глаз. Жить вы будете в особняке, прислуга, водитель – всё готово, как и новая машина. Старую советую продать, она вам скоро не пригодится.

- Но Фёдор Степанович, я же ещё не дала согласие.

- Никуда вы не денетесь. Это уникальный опыт.

- Я смогу научиться делать такие операции? Вы возьмёте меня к себе в ученики? Только с этим условием я соглашусь, - гордо поднимаю подбородок, - я врач, а не маркетолог, как вы уже заметили.

- Девушка с норовом, это мы все знаем, но это я настоял на вашем участии в проекте, - улыбается Гришин.

- Договорились?

- Да я и не был против, чтобы вы учились. ИИ – дело перспективное, - протягивает мне одну из своих гениальных рук, и я её жму.

- Планируйте плановые операции с меньшим интенсивом и постепенно переключайтесь.

- Хорошо.

Оставшийся день проходит обычно, стараюсь занять себя текучкой, а в голове пациентка, которая ещё себя не видела. Профессиональное любопытство не даёт покоя, хочется быть свидетелем её первой реакции на новую внешность.

Дома постепенно начинаю осознавать сказанное шефом. Значит, мне предстоит ещё и переезд в новое жильё.

Я живу в квартире, которую недавно выплатила. Присоединила деньги за новую квартиру от унаследованной от бабушки двушки в Текстильщиках к остальной части, которую заработала сама.

Я не была замужем, потому что мне было некогда, я всё своё время посвятила профессии. Родители живут в Минске, воспитывают сестру, моложе меня на двенадцать лет. Машка ещё школьница.

У меня был всего лишь один не очень удачный двухмесячный опыт совместной жизни с Виктором, однокурсником, но мы не сошлись характерами. Съездили на море в Египет и сразу разъехались. Не зря говорят, что совместное путешествие на многое открывает глаза.

Моё мнение в поездке как-то сразу перестало существовать, осталось только его. Я решила не искушать судьбу, да и не чувствовала уже к нему трепетных чувств, он был для меня просто неплохим собеседником, а этого недостаточно.

Я не нашла ни одной мало-мальски серьёзной причины, ради которой мне надо было подстраиваться, быть всегда второй со своими желаниями, жертвовать распорядком жизни и тратить время на его комфорт. Оставила Виктора самого забираться на вершины карьеры, у меня же есть своя. Родителям даже ничего про него не рассказывала, не то, чтобы их знакомить. Просто перевернула страницу. Нелюбовь.

Ну что ж. Переезд, значит, переезд.

Глава 9. Сергей. Мишка

ГЛАВА 9 Сергей. Мишка

Проходит около двух часов после разговора с Ларисой. Чертовщина какая-то, а не предложение. Но она не сама тут выступает, её уполномочили. Такие списки из головы не придумываются и в интернетах не постятся. Больно крутой заход. Она готовилась к визиту ко мне. Она ждёт мой ответ вместе со своими командосами. Клюну я или нет. И они что-то мне преподнесут. А мы посмотрим.

Я погружаюсь в текучку, потом встречаюсь с заведующими отделами. У каждого есть свои вопросы, и не все решения они могут принимать сами. В конце совещания прошу остаться Диму Захарова, у которого работали Митюхина и Степашина.

- Что Степашина? Увольняется или как? – спрашиваю я его.

- Да, Сергей Тимофеевич, сначала Митюхина, потом Степашина, не пойму, что с ними происходит. Не люблю я баб в нашем деле, простите меня, пожалуйста. Эмоции какие-то необъяснимые. Я не пойму, куда они сорвались обе. Всё, вроде, было ровно. Митюхина сама кого хочешь может и обидеть и всё такое. Никто их не трогал, так, подшучивали немного, но всё в пределах нормы. Может, к конкурентам каким подались?

- Скорее всего. Степашина позвонила и сказала, что увольняется?

- Да, по сути. У них у обеих контрактов не было. Их приняли просто на ставку и всё. Митюхина вот-вот должна была подписать трёхлетний контракт. Она далеко не глупая. Степашина слабее. Может, из-за контракта Митюхина и уволилась?

- У вас есть им замена?

- Да, не проблема. Но одного человека надо точно взять новенького на их место. Желательно паренька, - улыбается Дима.

- Хорошо. Я не против. Идите. Спасибо.

Что за поспешные увольнения? Без причин люди не уходят из стабильной компании. Неужели и правда конкуренты? Тоже мне, две звезды моделирования! Что там могут такого им предложить, чего нет у нас? Смотря что они ищут.

Я как-то не могу толком заняться Шуриным исчезновением. Мне постоянно слышится её голос, который говорит и просит, чтобы я её не искал. Даже во сне снится. Это очень сильно на меня действует, просто парализует. Шура вообще из тех женщин, которые не бросают слова на ветер. Когда она что-то просит, она это и имеет в виду.

Обида, я понимаю.

Свадьбы не будет. Это я тоже понимаю.

За вещами Шура не возвращается. Человек же не может жить без одежды, в конце концов. Я же не африканская ядовитая змея, которая будет ждать её под кроватью. Всегда можно приехать в квартиру, когда меня нет, например. Всё спокойно собрать.

А куда она поедет со своими чемоданами и коробками? Да, она в состоянии снять себе квартиру, она постоянно работает на удалёнке, но она не взяла с собой компьютер. Стоп! Может быть, я просто его ещё не нашёл? Я плохо осмотрел квартиру. Мне всё время некогда, или я сам себе запрещаю ходить по квартире – только кровать, ванная комната и кухня, а там ещё две комнаты. Надо непременно заняться.

Смотрю на визитку, которую мне оставила Лариса. Она попросила встречу на послезавтра у неё дома. Необычно как-то, какая-то полу официальная обстановка. Почему дома? А-а-а! Там она хочет мне что-то показать на своём компьютере, что не может переслать по сети. И что же это может быть? Люди со старыми и новыми лицами? А причём тут наша компания? Мы не работаем с живой тканью так , как им всем хочется, этим врачам.

После работы еду сразу домой. Перебираю все её вещи, сумки, смотрю в каждую полку и открываю каждый ящик, внимательно и последовательно. Лэптопа нет! Почему я сразу об этом не подумал? И нет нового чемодана на колёсиках. Значит, она кое-какие вещи с собой собрала. Получается, Шура получила ту самую фотографию и, не долго думая, собрала чемодан, прихватила компьютер и уехала. Куда? У неё был наготове адрес?

А зачем она ни с того ни с сего купила себе новый чемодан? Я ещё спросил её тогда, почему только один? Купила бы два одинаковых, и мне тоже. А что она мне ответила?

- Зачем нам одинаковые? Мы же не спортсмены из олимпийской сборной.

Звоню Мишке, старому приятелю по универу, который так и остался там преподавать. Сто раз звал его в бизнес и к себе в «Апп Стар», но он предпочёл научную карьеру. Идёт по стопам отца профессора.

- Удивляюсь я на тебя, Шишкин. Если ты только не хочешь с ней расстаться и оставляешь всё на самотёк.

- В смысле?

- Если ты не найдёшь её в течение ближайшей недели, то дальше тем более не найдёшь. Она устроится и будет жить новой жизнью. А вдруг с ней что-то случилось, ты об этом не подумал? – недоумевает Мишка, - позвони её тётке в Одинцово, может, она что-то знает. Я бы искал.

- Считаешь, надо обратиться в полицию?

- Они не будут этим заниматься. Женщина ушла от мужика и вещи собрала. Что им тут искать? Да ещё и измена твоя. Лучше некуда.

Мишку я послал. Мне кажется, что он не думает, а говорит обычные вещи, которые сразу приходят в голову, и все их говорят в подобных ситуациях.

Иду на кухню. Завариваю чай, что-то ем, не вникая во вкус, в голову приходят мысли: "Как на ночном шоссе недалеко от моего дома оказалась эта Лариса со своей машиной? Причём, приветливая и понятливая, готовая на любой мой каприз с визиткой наготове? И сейчас я читаю список моих клиентов и слышу от неё вполне себе серьёзное предложение. А дела-то не совсем простые…"

Глава 10. Лариса. Виктория

ГЛАВА 10. Лариса. Виктория

Список с клиентами Шишкина, точнее, «Апп Стара», мне даёт Тимошина. С кислой физиономией. Как обычно, когда разговаривает со мной. Не то, чтобы ревнует меня к Гришину, но имеет в виду. Любовница она его или нет, не знаю, знаю только, что самые неверные, не считающие десятиминутный перепих в какой-нибудь пустой палате чем-то серьёзным или изменой, это врачи. Особенно в стационарах. Для них тело - это физиология, не более того.

Гришин считает себя счастливо женатым. Мы все ему, конечно, верим.

- Мне сложно сказать, как вы будете работать с этими людьми, - говорит она мне, протягивая лист со списком, - я не была сторонницей идеи уполномочивать вас на такие подвиги, лучше бы это дело было поручить профессионалам, но Фёдор Степанович настоял. Поверил вашим светлым глазам, наверное. Решили дать вам испытательный срок около месяца на всё про всё.

Кто решил, не уточняет, приписывая себя к избранным, что-то решающим.

Я читаю фамилии. Некоторых я знаю, некоторых нет. Ну, как знаю, слышала об их существовании, лично не знаю никого.

- И сколько человек я должна привести за этот месяц? – задаю я наивный вопрос.

Тимошина смеётся.

- Да хотя бы одного, но по делу. Можете, конечно, всех сразу, но, боюсь, это невозможно.

Она разговаривает со мной на грани официального коллегиального тона и лёгкой насмешки. Ей, типа, можно. Небольшое такое снисхождение, как будто сама знакома с этими людьми и может к ним подступиться.

- Спасибо, Ольга Егоровна, - складываю листок со списком в четыре раза и кладу в карман халата. Стараюсь не показывать неуверенности или беспокойства.

- Удачи! – чуть ли не хихикает.

Про проблему Фильдина я узнаю от Гришина.

- Начните с Евгения Александровича Фильдина. Там непростая семейная ситуация, но, как правило, срабатывают именно сложные ситуации, когда нельзя откладывать, или другого выхода нет, - сижу у Гришина в кабинете.

- А что там?

- У него две дочери двойняшки, Виктория и Анна. Анна нормальная физически, а у Виктории серьёзные орофациональные расщелины.

- Заячья губа и волчья пасть? – уточняю я.

- Да. Хейлопластика и ринопластика были сделаны неудачно за границей, затем девочка попала в автокатастрофу, получила серьёзную травму лица, повторные операции дали неудовлетворительный эффект. Психологически ребёнок рос очень неустойчивым, особенно на фоне своей нормальной сестры. Говорю быстро и коротко, ввожу в суть. Были две попытки суицида. Почти никто не знает о существовании Виктории, сейчас она живёт за границей.

- Насколько подробно я могу разговаривать с самим Фильдиным? Что я могу, а что не могу ему говорить и показывать?

- Всё, что сочтёте нужным в рамках доступных материалов, которыми вы сейчас располагаете.

- Сколько ей лет? Виктории.

- Девятнадцать.

Меня опять подталкивает к тому, чтобы спросить, а донор-то есть? Как скоро вы найдёте ей подходящее лицо нужной группы крови, которое ей ещё и понравится? Но я молчу, Гришин почему-то терпеть не может такие вопросы.

- Дело не в хирургии как таковой, Виктория хочет поменять свою идентичность, сохранить всё в тайне, поменять имя и так далее. Возможно, есть непоправимый глубокий конфликт с Анной. Мы не в курсе её помыслов и амбиций.

- А откуда вы знаете, что отец согласен на подобную операцию?

- Он подал заявление в Сингапурский институт трансплантации, у нас там есть человек, который отслеживает заявки из России. Мы сделаем лучше, у нас есть новые разработки, связанные с ИИ.

- «Апп Стар» как-то участвует в процессе?

- Да. Попробуйте наладить контакт с Шишкиным, очень головастый парень, по сути управляющий компанией и новыми технологиями. Прямиков, Генеральный, больше занимается формальностями и бизнесом как таковым, разными стратегиями и прочее, не наукой.

- Сергей Шишкин. Я слышала о нём, да.

- Симпатяга. Вам понравится. Постарайтесь, Лариса, сделайте невозможное. Я в вас верю, в отличии от остальных из нашего руководства. Запомните, вы – это я в этом вопросе. Я не хочу, ещё раз повторю, привлекать к делу посторонних лиц.

- Можете на меня рассчитывать, Фёдор Степанович, в рамках моей компетенции.

- Берите шире, Лариса! – то ли намекает, то ли ещё что-то.

После этого разговора я понимаю, что от этого задания зависит моё пребывание в клинике и возможность новой квалификации. Может, я сумасшедшая, мне бы успокоиться и не лезть так высоко, найти себе мужа, нарожать двоих детей и заниматься обычными подтяжками, но кто сказал, что одно должно мешать другому? И потом, мне не сорок пять, у меня ещё полно времени, и я терпеть не могу себя ограничивать и ставить временные рамки.

Приезжаю в свой новый дом.

Даша ждёт указаний. Ужин приготовлен. Я не ем днём, это мне мешает работать, а ем только два раза в день – утром и вечером. Днём только вода или кофе. Поэтому ужин для меня очень важная вещь. Даша ещё и отлично сервирует. Мелочь, а приятно.

Нахожу в сети снимки Шишкина. В нём есть какое-то мальчишество, какие-то необузданные порывы и открытый взгляд. На два года старше меня. С ровесниками всегда легче находить общий язык – одна примерно музыка, фильмы, мода, стили, кумиры, эталоны красоты.

Но с таким придётся казаться проще, чем я есть на самом деле. Мальчик-альфа. Не брутальный, а тихий такой, напористый в том, что задумал. Мне так видится его образ.

До встречи, Сергей Тимофеевич!

Глава 11. Лариса. Орхидеи

ГЛАВА 11. Лариса. Орхидеи

Женщина с новым лицом, которую я видела в первый мой визит в Отделение, пришла в себя. Она на удивление спокойна и принимает свой новый облик достаточно позитивно. Ей ещё трудно разговаривать, но она уже справляется с мягкой пищей и может немного улыбнуться.

Конечно, надо ещё подождать, но я уже вижу, что «склейка» встала идеально. Мне разрешается побыть с ней пятнадцать минут в день. На мои вопросы она может дать только положительный или отрицательный ответ. Если она машет правой рукой, то это означает «да», если левой, то «нет».

- Скажите, Юлия, вам нравится быть другой?

«Да».

- Вы хотите начать новую жизнь?

«Да»

- Вы физически комфортно себя чувствуете? Что-то вас беспокоит, создаёт неудобства?

«Нет»

- Мы сделаем всё, чтобы вы как можно быстрее прошли период реабилитации. Вы большая молодец. Спасибо. Отдыхайте.

Ни один из вопросов, которые я действительно хочу задать, задать невозможно – ни о причинах её такого радикального решения, ни о её планах на будущее, ни о том, готова ли она завести ребёнка, который, очень может быть, будет похож на неё прежнюю. Такие вопросы вполне могут заставить её задуматься над тем, над чем она не готова думать, может дестабилизировать её психику и вызвать психическое отторжение себя.

Теперь у неё новое имя – вместо Вероники, она стала Юлией. Человек как будто полностью порвал с прошлым. Но я не особо в это верю. Душу-то он не поменял. Она также будет любить кислые яблоки, например, бирюзовый цвет или жать на педаль газа до упора, если любила высокие скорости. А самое главное, у неё остался её голос.

Ну, моё дело пока маленькое – меня допустили понаблюдать. Молча. Я должна убедиться, что такие операции существуют, что они эффективны и приносят пациентам удовлетворение. Гришин заверил, что при сегодняшних технологиях отторжение маловероятно, тем более, что лицо это не жизненно важный орган, от которого зависит работа организма.

Но я-то знаю, как и он, в чём я не сомневаюсь, что психические моменты также важны для здоровья, как и физические. У настоящих психов очень часто нет ни сахарного диабета, ни онкологии, ни цирроза печени, в большинстве случаев они здоровы и имеют регулярный стул, как говорится.

С другой стороны, она могла пойти на это именно для того, чтобы вылечить себя психически, и ничего другого не оставалось. Понятное дело, что стоимость такого решения по карману мизерному проценту нормальных людей, но кто знает, как шагнёт наука, и что нам спустят для выживания. Если захотят.

Мне всё же интересно, что сподвигло её на такой шаг, и я постараюсь очень завуалированно, но выяснить причину. Вполне возможно, что это вовсе не то, что я думаю.

Звонок. Шишкин. Ба!

- Алло!

- Лариса, я не против с вами встретиться и обсудить кое-какие детали.

А голос! Прямо затрагивает что-то внутри, какие-то спрятанные струны. Дзынь!

- Очень рада.

Орёл клюнул.

- Завтра во сколько?

- Вы можете вечером, часам к восьми?

- Без проблем. До встречи.

Опять – дзынь!

Посылаю ему в сообщении адрес.

Звоню Даше подумать над ужином и составляю примерное меню. Запаса продуктов в доме достаточно, как и вина. Могу заехать по дороге и купить свежих ягод и фруктов.

Гришину про визит Шишкина пока говорить ничего не буду, он наверняка начнёт всё обсуждать с так сильно сомневающейся во мне Тимошиной.

Вообще не собираюсь делать сегодня приём императора с горящими факелами и дорогими благовониями, ещё не хватало, чтобы он подумал, что я его соблазняю. Я действительно не могу нигде показать ему некоторые вещи, кроме, как на своём компе.

Буду в скромном брючном костюме спокойного цвета и лодочках без каблука. А Дашу придётся попросить удалиться из-за дискретности информации. Жаль, конечно, она так хорошо работает. Хотя, не исключено, что в «казённой квартире» всё утыкано жучками, и кто-то сидит на прослушке двадцать четыре часа. Или я чересчур много об этом думаю?

История с дочерью Фильдина заслуживает внимания, учитывая, кто такой сам Фильдин, и каковы могут быть планы у этой девятнадцатилетней Вероники. Но если отец ей потакает, то есть готов платить миллионы за трансплантацию, значит, он, как минимум в курсе. Должно ли это меня интересовать? На первый взгляд, нет. Я просто врач, а в данной ситуации даже не врач, а своего рода маркетолог, но всё-таки врач, а любая серьёзная патология – это ещё и то, что у пациента в голове. Иначе результат будет не совсем тот, который нужен.

Ну, всё, я готова. Приняла душ, оделась, поменяла макияж, подкрутила волосы, брызнула маленькую капельку любимого парфюма.

На часах восемь.

Звонок в ворота. Точность. Наверное, приехал заранее и ждал, когда наступит обговоренное время. Сама так делаю, когда иду на важные встречи. Уже хорошо.

Антон открывает ворота. У меня есть ещё и приходящий садовник, но сегодня у него выходной. Ничего, Антон тоже может нажать кнопку.

Дорогой китайский автомобиль тёмно-синего цвета, не чёрного. Без водителя. Сам за рулём. Значит, пить не будет. Или хочет оставить визит в тайне.

Иду к входу. Хочу сама открыть ему дверь.

- Добрый вечер, Лариса! – улыбается Шишкин.

В руках букет из синих орхидей.

Глава 13. Лариса. Хороший вопрос

ГЛАВА 13. Лариса. Хороший вопрос.

- Женя, привет! – говорит Шишкин по телефону.

Неужели всё так просто, и он звонит Фильдину, к которому шеф подбирался около года, и не мог на него выйти? В конце концов, ему пришлось рассекретиться и ввести молодого хирурга, то есть меня, которого вообще не планировал посвящать в эти дела. И ведь поставил на меня. Чувствую бабочку на плече.

- Ты можешь приехать по одному адресу в Подмосковье, недалеко от тебя? Прямо сейчас, - молчит какое-то время и слушает, - есть очень интересная информация, связанная с Сингапуром, - опять молчит, - думаю, мы управимся за час. Да, кидаю адрес. Жду.

Шишкин отключает телефон.

- Вот и всё, - подмигивает мне, - Я бы съел яблоко или персик, - показывает глазами на вазу с фруктами.

- Конечно, Сергей, - я не знаю, куда мне деваться от волнения, - у меня есть ужин. Давайте поедим, если хотите?

- Нет, спасибо, подождём Евгения Александолвича, - смотрит на меня с лёгкой ухмылкой, - мечты сбываются, Лариса. Может, и не ваши мечты, но как-то так.

- Это только начало, кто знает, как он отреагирует на меня, - зачем-то оправдываюсь.

- На вас? Никак не отреагирует, скорее всего, - улыбается.

- Ему далеко ехать до меня?

- Минут двадцать. А что у вас на ужин? Можно поинтересоваться?

- Треска и запечённые овощи на гриле, немного риса, вино. Всё просто. Сыр. Я сейчас накрою, - встаю, - можете мне помочь, если вы не против.

Идём на кухню. Даша всё приготовила и разложила на сервировочном столике на колёсиках, надо только отвезти к большому столу.

Сервируем, выкладываем и раскладываем. Запахи очень соблазнительные. Не помешали бы.

Раздаётся звонок.

- Пропустите, Антон! – говорю водителю. Страшно, ужас как. А вдруг я не смогу воспользоваться этим шансом? И Фильдин мне не поверит? Может, его сразу направить к Гришину? Я даже стоимости операции не знаю толком, сроков, вообще условий. Зачем только я согласилась на эту встречу? А вдруг второго шанса могло не быть? Мы же могли и опоздать. Уехал бы куда-нибудь. Держи удар, Лариса!

Открываю дверь. На пороге мужчина средних лет, спортивный, немного даже худее, чем привычный стандарт, в обычной одежде – коричневые брюки с накладными карманами по бокам, футболка, легкая тряпичная курточка. Я никогда не видела олигархов так близко. Глупость, конечно, но как-то срабатывает, что он настоящий крутыш, о котором все знают, который в Кремле и в телевизоре, а ты, вроде как случайно находишься рядом.

- Добрый вечер! – говорит Фильдин.

- Добрый! Заходи, пожалуйста, - перебивает моё приготовленное приветствие Шишкин, - знакомься, это Лариса.

Приглашаю Фильдина к столу, быстро достаю третью тарелку, приборы, бокал.

- Ребят, я не надолго, давайте сразу к делу. Спасибо за приглашение, - садится за стол.

- Жень, Лариса немного волнуется, ты просто выслушай. Пока так, - помогает мне Шишкин.

- Евгений Александрович, я хирург частной клиники пластической хирургии «Эволюция».

- Лариса, Гришин ничего не может мне предложить, - прерывает меня Фильдин.

- Он может предложить полное отсутствие шрамов. Этого не может никто. Ни в Сеуле, ни в Сингапуре. «Склейка» - это наша новая разработка. Он также может предложить практически стопроцентную мимику, - вскакиваю со стула и бегу к компьютеру, - смотрите! Я знаю эту пациентку лично, операции три дня. Я могу вас провести в Отделение, и вы увидите всё своими глазами, - показываю ему прооперированных пациентов, которые у меня есть в файле.

- Где ты её нашёл? – спрашивает Фильдин Шишкина?

- Евгений Александрович, есть ещё одна очень важная вещь – Виктория сможет выбрать донора.

Фильдин застывает. Смотрит на меня, а потом на Шишкина.

- Кто ещё знает про Викторию?

- Мне это сказал Гришин, - тут же отвечаю я, - и мне пришлось посвятить в это Сергея, чтобы он вам позвонил.

- Что значит «выбрать донора»? – переспрашивает Фильдин.

- Я… говорю то, что уполномочена говорить, Евгений Александрович.

Мы все трое молчим. Во-первых, какие бы не были у меня догадки на этот счёт, я, как последняя дура, а не агент, обсуждающий многомиллионную сделку, не знаю, что значит эта фраза.

- То есть о каком выборе идёт речь, вы не можете сказать?

- Не могу. Я знаю только, что выбор есть, - произношу я пересохшим ртом.

- В Сингапуре тоже есть выбор, знаете ли, - Фильдин серьёзен.

- Могу я пригласить вас в клинику в удобное для вас время и организовать встречу с Гришиным? – терять мне больше нечего, и козырей у меня не осталось. Знай я больше, я могла бы продолжить, но я опасаюсь, что он знает больше меня.

- Ну, я поехал, - Фильдин встаёт, всего доброго! – и идёт по направлению к выходу.

У меня всё внутри обрывается. Матч проигран.

- До свидания… - бормочет рот. Вижу, как Шишкин идёт вслед за Фильдиным, и как оба выходят из дома.

Ну, не бежать же за ними. Кранты! Сажусь на диван. Встаю, подхожу к столу, наливаю себе белого вина и залпом выпиваю бокал. Что я сделала не так? Где, в каком месте я прокололась? В том самом месте, где сама не знаю ответ.

Мне надо узнать ответ. Это именно то, что от меня скрывают больше всего.

Открывается дверь. Заходит Шишкин.

- Он перезвонит. Я дал ему твой телефон.

- Сергей, у вас было такое чувство, что вы круглый дурак?

- Хороший вопрос.

- Простите, не дурак, а дура. Я о себе, - вздыхаю я и опять наливаю себе вина.

Глава 14. Лариса. Бокал

ГЛАВА 14. Лариса. Бокал.

Шишкин почему-то стал со мной на «ты». А я не могу.

- Почему Фильдин так резко ушёл? – спрашиваю и смотрю, как он накладывает себе рыбу. Она немного подостыла уже. Рыбу можно и холодную есть. Греть ему точно ничего не буду. Обойдётся.

- Привык делать то, что хочется, - ест с аппетитом.

- Невоспитанный, - шиплю я.

- Ему плевать. Вседозволенность – болезнь богатых. Он разный, сейчас он здорово нервничал. Не только ты.

- Вы поняли, Сергей, где я прокололась?

- А ты как думаешь? Это же один из важнейших вопросов после технологий и профессионализма самого исполнения. Криминал опасен не ценой, это Фильдина не особо тревожит, у криминала есть множество последствий замедленного действия.

- Вы считаете, что клиника находит доноров не совсем легальным путем? – то, чего я боюсь.

- Я не могу этого не допустить, но поскольку я этим вопросом не занимался, то ничего определённого сказать не могу.

- Получается, я не знаю, участвую я в криминале или нет. Верно?

- Логично. Рыба супер. Чёрная треска - моя слабость, как и цукини с болгарским перцем на гриле. Просто и хорошо.

- На здоровье! Но я хочу это выяснить. Мне не нужны проблемы с законом, – тут я беру бутылку вина и наливаю себе ещё один бокал. И пью.

- Ты сама сможешь провести такую операцию по трансплантации? – вдруг спрашивает Шишкин, как будто читает мои мысли. А мои мысли были о том, что сначала бы научиться оперировать, а потом права качать.

- Меня обещали научить. Я поэтому согласилась на поиски клиентов, - зачем я всё это ему рассказываю? Кто бы знал. Он мне кто? Даже не партнёр и не коллега. Так, знакомый, не более. Единственная зацепка – держит слово, а это редкость в наше время. Архаизм практически. В нём есть какая-то простота, с ним уютно. Как будто я давно его знаю.

- Очень важная вещь. Не забывай об этом. Я вам клиента, а вы мне возможность ассистировать или как там у вас. Женя ломает голову, с кем связан Гришин, и как он узнал про Викторию. Китайцы, наверное, проболтались. Коррупция везде. Боятся только смертной казни.

- Вы имеете в виду, китайцы из Сингапурской клиники проговорились? – медленно, но доходит.

Сергей кивает.

- Похоже. Ещё что он сказал? Когда перезвонит? – верить или нет?

- Я советую об этой встрече пока никого в известность не ставить. Не знаю, сможешь ли договориться с Антоном, чтобы помалкивал. Но ему откуда знать, кто приезжал. Женя был на скромной тачке, даже не новой. Позволь, - он решает за мной поухаживать и наливает вина в мой уже пустой бокал.

- Сергей, спасибо вам в любом случае. Вы – человек дела, - не знаю, что ему сказать ещё. Мнусь как-то и опять пью от нервов. Ничего сегодня не ела. Кофе только пила.

- Прогоняешь? Понял-понял. Дай доем-то. Кто готовил ужин, ты?

- Нет, домработница.

- Она где сейчас?

- У себя в отдельном домике. У них с Антоном отдельный домик. В саду.

Мне не хочется ему говорить, что в доме прослушка, и что это вообще не мой дом, я даже его не снимаю. И я не люблю деревянные дома.

- Если Женя позвонит мне первому, я всё тебе сообщу. Фильдин тянуть не будет, смысла нет. Задала ты ему задачку.

Я настолько расстроена, что не получила никакой конкретики, что даже не могу поддержать с ним разговор. Сижу, как кукла в магазине. Поправляю волосы.

- Успокойся, Лариса! На тебе лица нет.

- Сергей, давайте только не про лицо.

Улыбается. Зубы красивые.

- Чего только не бывает на свете! Невероятно! Ты замужем?

Только не это. Ему как будто не хочется уходить.

- Нет.

- Я подумал о твоём предложении про пару, помнишь? Удивился, если честно. Сколько вам нужно клиентов? Два, три, десять? Список-то немаленький.

- Почему вы со мной на «ты»?

- Всё будет хорошо, - смотрит на меня, - ты тоже можешь, если хочешь, называть меня на «ты».

- Я… видела… я разговаривала уже с одной пациенткой после операции. У них проблемы с собственным узнаванием… - меня немного заносит не в ту сторону, - а ты?

- Что я, Лариса?

- А ты женат?

- Представляешь, я собирался жениться, а моя невеста пропала.

- Бросила? – голова становится туманной, - чья невеста? Тебя невеста бросила?

- Да, ушла. Прямо перед свадьбой. И я не могу её найти.

- Как это? Она пропала? – я не понимаю.

- Да.

- Ты плохо её ищешь просто. Или не хочешь. Просто так невесты не уходят.

- Я… виноват, я знаю.

- Ты ей изменил? – смотрю ему в глаза. Вот что сейчас скажет?

- Да. Но я этого не хотел.

Встаю и приношу ещё одну бутылку вина. Даю ему штопор.

- Открывай! Антон тебя довезёт.

Открывает и наливает мне и себе.

- Мне достаточно. Расскажи, как это. Изменил, но не хотел. Ты правда не хотел? – чокаюсь с Шишкиным. Не за что пить. Просто чокаюсь.

- Не хотел. Я жду её. Она просила её не искать, если она уйдёт.

- Грустно, - мне так грустно, что сейчас заплачу, - Получается, она знала, что уйдёт. И свадьбы не будет. Она знала. Что значит, не искать? Это ты решаешь, искать тебе свою невесту или не искать, - бред какой-то. Я не понимаю, о чём я говорю. Делаю ещё пару глотков.

Дальше не помню.

Глава 12. Сергей. Шоковый метод

ГЛАВА 12. Сергей. Шоковый метод

Подъезжаю к дому. Судя по тому, где он находится, доктор с претензией. Возможно, она меня встретит вместе с мужем, тоже доктором. Не удивлюсь. Никто её не обязывал сообщать мне о своём семейном положении.

И почему первым в её списке оказался Женя Фильдин? Вообще-то он намного старше меня, но после того, как мы провели время на отдыхе в Аравийской пустыне, стали называть друг друга по именам. Ему нравятся животные, особенно лошади и верблюды. Тешит свои семитские корни, как он выражается.

Его увлечение доисламской поэзией меня поразило тогда, и наше путешествие было связано именно с тем, что он хотел посмотреть на то, как могли жить бедуины в те далёкие времена, а я просто заразился его энергией любопытства. Он цитировал Имруулькайса, известного поэта тех времён, и вообще организовал очень интересное путешествие, собрав группу из пяти бизнесменов, поверивших в его идею. И никто не пожалел.

Я и не знал, что верблюды такие мощные красавцы до этой поездки, просто предполагал, что это могло быть так, но в непосредственном контакте, всё видится в натуральную величину. Настоящие корабли пустыни.

Женя мельком упоминал о дочери, говорил, что она хотела бросить МГИМО и податься в телеведущие. Замуж не собиралась и крутила парнями, как вздумается. Пожалуй, всё. Как её звали, что-то пока не вспоминается. Надо подождать – придёт. Но чтобы он согласился пойти на такие крайние меры по трансплантации, абсурд какой-то. Если девушка хочет стать телеведущей, то, наверное, понимает, что лицо для такой профессии играет очень значимую роль. То есть она должна быть, как минимум, им довольна. Какая трансплантация?

Я не стал никому звонить из знакомых врачей, чтобы проконсультироваться по этому удивительному для меня вопросу, поверю Ларисе на слово.

Ворота разъезжаются. Ухоженный двор и очень симпатичный современный дом. Лариса не совсем простая у нас «докторша», получается. Важная деталь. Паркуюсь, беру букет орхидей с пассажирского сиденья и иду ко входу в дом.

Она - симпатяга.

- Это что? Орхидеи? – раскрывает она глаза, - спасибо. Синие орхидеи намекают на духовную свободу… я где-то читала.

- Они просто очень красивы, без намёков.

- Проходите! Я давно не видела таких цветов!

Вот почему все бабы так сильно зависимы от цветов и ищут в них скрытые тайные знаки? Мне захотелось ей подарить цветы без всякого повода, да потом, это же не красные розы, в конце-то концов. И я ничего не собираюсь тут делать «неприличного». Хватило истории с Мариной и Шуриной пропажи.

А мужа, кажется, не видно.

- Сначала я покажу вам результаты некоторых операций, проведённых нашей клиникой. Мне надо, чтобы вы поняли, Сергей, насколько потрясающим ноу-хау владеют наши хирурги. Это операции мирового уровня.

Я смотрю на монитор. Я действительно потрясён.

- Думаю, следующим этапом будет полная замена головы, - даже не знаю, я шучу или говорю так, как вижу эти вещи. Вспоминаются какие-то фантастические фильмы.

- Это потом, – она слегка улыбается, - и это уже, наверное, не трансплантация.

- Хорошо, давайте перейдём к делу. У вас есть список, и первым там стоит Женя Фильдин. Вот отсюда поподробнее.

- Могу предложить вам что-нибудь из напитков? Вы за рулём…

- Да, я бы выпил чёрный кофе, если вас не затруднит.

- Нисколько. Он готов, сварен за несколько минут до вашего приезда, - она достаёт вакуумный кофейник и наливает нам обоим в чашки кофе, - у Фильдина две дочери, если вы не знали…

История Виктории меня впечатляет. Звучит всё вполне правдоподобно, но потрясающе. Откуда у неё информация, я спрашивать не собираюсь, так как она точно этого не знает, достаточно, что просто ею владеет.

- Мы сделаем лучше и дешевле. Мне надо донести это до отца Виктории.

- Я, знаете, не пойму одного звена, - произношу то, что вертится на языке, - у Виктории есть возможность выбрать себе лицо, говоря по простому? И если есть, откуда в вашей клинике такие возможности? – я как-то затрудняюсь назвать вещи своими именами, а вопрос очень простой – откуда у них в клинике человеческие лица, блин?

- Я могу только вас уверить, Сергей, что мы не нарушаем законов страны. Москва – огромный город, в котором многое случается с людьми.

У меня такое чувство, что она не может ответить, потому что сама не знает, а уж отвечать за клинику со стопроцентной уверенностью - последнее дело.

- Вы упоминали о каком-то моём профессиональном интересе, если я правильно понял.

- Да, но это я смогу вам озвучить после старта вашей новой программы. Это не совсем в моей компетенции.

- Хорошо. Допустим, я готов к новым предложениям, но в данный момент вы хотите от меня контакт, верно? - смотрю на часы, - Я прямо сейчас могу позвонить Жене и попросить его приехать. Вы готовы?

- Прямо сейчас вы можете позвонить Фильдину?

- Могу. Он нормальный человек, и у меня есть его телефон.

- Но… это же большая тайна его личной жизни, вы можете его как-то… не могу подобрать правильное слово, напугать такой информацией по телефону. Я бы на его месте…

- Лариса, я просто попрошу его приехать, если он свободен, а рассказывать и показывать будете вы.

Она смотрит на меня и не верит.

- Он же не какое-то божественное существо на Олимпе, почему вы так на меня смотрите? Он нормальный человек, и у него есть определённая степень доверия ко мне. Ну, так что? Я звоню?

- Да. Но…

- Что?

- Может быть, я спрошу у своего шефа, как быстро мы можем быть готовы?

Понятно. Шеф у нас принимает решения, что и понятно. Интересно, кто он? Гришин, скорее всего.

- Так мне что делать? А если вы не дозвонитесь?

- Хорошо. Я… согласна.

Она так волнуется, что мне хочется её успокоить и взять хотя бы за руку, но это может нарушить наш деловой тон. И потом, мне нравятся шоковые методы. Надеюсь, они сработают и для Жени.

Глава 15. Сергей. Разворот

ГЛАВА 15. Сергей. Разворот.

Выхожу во двор за Фильдиным. Хочу спросить, что он думает по предложению. То, что он резко встал и вспылил, ничего общего не имеет с его реальным пониманием вопроса. Внешние эффекты мы все любим, но каждый подразумевает своё и одновременно маскирует своё.

- Ты-то тут причём? – спрашивает Фильдин, - где ты, и где эта Лариса? Почему ты ей помогаешь?

- Она моя девушка. Так получилось, - другое в голову не приходит. Если рассказывать что да как, займёт время, и он ничего не успеет сказать.

- А Шура?

- С Шурой проблемы. Я думаю, что с Шурой я закончил, - больно говорить, но не объяснять же ему в подробностях, как круто я погулял на корпоративе. Опять же, выставлять себя козлом, приятного мало.

- Ты же жениться собирался, если мне не изменяет память, - останавливается у своей машины. Я рядом, - Гришин мог узнать про Викторию только от китайцев, - переходит он на нашу тему, - Я их предупреждал. Они не поверили. Недооценивают нашего брата. А зря. Инцидент. Коррупция. Кто стоит за Гришиным, боюсь предположить. И связываться особо не хочу, но вот этот шов меняет дело. Она попала прямо в точку, твоя Лариса, - открывает дверь авто, - Донора-то наши найдут и дешевле, и с более понятной генетикой. Я позвоню.

- Вот её визитка, на всякий случай.

- Осторожнее с ней, - но визитку берёт, - в больно дорогом месте живёт для рядового хирурга. Она замужем, ты проверял? Может, дети у мамы в другом городе?

- Не беспокойся, - опять же, ничего я не проверял и толком не знаю. У меня и в голове такого не было.

- Я поехал. Потом расскажу тебе про Вику. Боль моя.

Мы прощаемся, Женя садится в машину и уезжает в ночь. Ехать ему до своего дома совсем ничего.

Иду в дом.

Лариса вся на нервах. Мне хочется её успокоить и не хочется уходить в пустую квартиру, где всё мне напоминает о Шуре и о моём жизненном фиаско. Я измучился уже от этого. Вчера собрался даже спать в гостинице. Надо взять две большие картонные коробки и сложить туда все её вещи, если дело так пойдёт.

Взрослая девушка, со средствами, с характером. Может, не стоит так сильно беспокоиться? Почему с ней должно что-то случиться в городе, в котором она столько лет живёт? Она всегда может мне позвонить, в конце концов.

В принципе, мяч на моей стороне, и я должен проявить инициативу. Но меня что-то останавливает. Она меня останавливает. Мне жаль.

Наверное, всё, что с нами происходит, происходит неслучайно. И в машину докторши я тоже врезался неслучайно.

Говорю Ларисе о Шуре. Но Лариса, бедненькая, наклюкалась с перепугу вина, и я сомневаюсь, что она что-нибудь вспомнит завтра утром. Переношу её на диван, нахожу рядом плед, укрываю и оставляю спать.

Еду домой. Час ночи. Слушаю музыку. Я как будто на каком-то перепутье.

Звонок. Фильдин.

- Поговорил с Викторией, она согласна на то, чтобы я встретился с Гришиным. Шов – это большое дело. Это многое меняет, если всё так, как говорит твоя Лариса. То, что она мне показала на компе, впечатляет, конечно. Я много видел этого добра.

- Да, я ей передам завтра, - не подумав, отвечаю.

- Как завтра? Ты, что, не у неё сейчас?

- Нет, мне срочно надо в Москву, очень рано одна встреча, - зачем-то оправдываюсь.

- Хочу тебя предупредить, чтобы ты понял раз и навсегда. Мне, по сути, всё равно, кто тебе Лариса и так далее, работаешь ты с ней по каким-то своим соображениям, спишь с ней или не спишь. О моих вещах никто не должен знать, Сергей. Никто. Это не просьба, это предупреждение очень серьёзного характера. Я ни за чем не постою.

От его металлического тона мне становится не по себе. Я практически никогда его таким не слышал.

- Я понял.

- В Ларисе я больше уверен, если честно. Это её карьера и её жизнь.

- Закрывай тему.

- Должен был сказать. Завтра я готов встретиться. Перезвони мне утром до одиннадцати. После завтра я улетаю на встречу, которую не могу перенести. Жду, - отключается.

И что же тогда выходит? Если он ждёт утром результат, то я должен буду связаться с Ларисой, она, в свою очередь, должна связаться с Гришиным, тот должен найти время для Фильдина. А если она утром проснётся в десять? И мы ничего не успеем? Где вообще был её телефон, когда я уезжал? Заряжен ли он? Из-за этой ерунды может всё полететь в тар-тарары.

Получается, что я вовлечён. Фильдин звонил мне. А почему не ей? Он мог ей не дозвониться, вполне понятно, а мог позвонить мне специально. И ему точно показалось странным, что я уехал в ночь от своей девушки. Как будто я выполнил работу и поехал домой, и вовсе мне Лариса не девушка. Вот, что он мог подумать. То есть враньё. Это совсем не хорошо. Он и так весь на измене. Откуда-то находится некая Лариса, которая вдруг уже моя девушка, и которая знает его самую страшную тайну.

Могу представить, что у него в голове, что он о ней думает, а заодно и обо мне. И тут я ещё привираю. Надо срочно исправляться. Позвонить Гришину, которого я не знаю, минуя Ларису, я не могу. То есть я его знаю, но очень отдалённо, и мой звонок может его скорее насторожить, чем вызвать положительные импульсы. Значит, ему должна позвонить только Лариса, а может быть, даже и приехать и переговорить всё с глазу на глаз, прежде чем связываться с Фильдиным.

Смотрю на дорогу. Ищу место, где закончится сплошная, и я смогу развернуться. Надо вернуться к Ларисе. Это самый оптимальный вариант.

Глава 16. Сергей. Микроавтобус

ГЛАВА 16. Сергей. Микроавтобус

Еду и звоню Ларисе. Глухо. Спит. Дурочка, напилась. Подъезжаю к шлагбауму. Говорю в автомат у ворот: «Дом 26». Тишина. Нажимаю повторно – никого нет. Странно. Разве охрана посёлка не должна работать двадцать четыре часа? Паркуюсь недалеко от главного входа, но стараюсь спрятать машину за деревьями, подальше от камер. От всех камер, конечно, не спрятаться, но от основной подальше.

Иду пешком. Аллеи посёлка освещаются уличными фонарями, так что идти комфортно, всё видно. На самом деле я не знаю, как проникнуть в дом. Позвонить у входа, и кто ответит? Антон или домработница? Скорее, Антон, который меня выпускал. Он должен меня вспомнить.

Вот и дом. Горит свет на первом этаже. Она проснулась? А почему тогда не отвечает на телефон? Подхожу к воротам и всматриваюсь в щель. На дворе стоит микроавтобус с тёмными стёклами. Откуда он взялся? На водительском сидении никого нет. Значит, все, кто приехал, находятся в доме. А кто это может быть? Как же мне попасть за ограду? Ограда не то, чтобы очень высокая, примерно, с человеческий рост, из поперечных покрашенных досок, между которыми каменные столбики, каждый с маленькой, железной, квадратной крышей. Дохожу до конца участка, где начинается соседский. Если очень постараться, то можно вскарабкаться. Собак у Ларисы я, вроде, не заметил.

Осторожно перелезаю через ограду, опираясь на угол соседского забора. Медленно опускаюсь на землю. Готово. Цел и не вредим, ничего не порвал, нигде не ободрался. Ну, не зря же я хожу в зал, в конце концов. Крадусь к дому. Огромные окна, почти в пол, светятся все. Заглядываю в первое. Вижу двух мужиков в спортивной одежде. Один сидит около Ларисы, которая лежит на том же диване, куда я её положил, а в руку вставлена игла от капельницы. Они ей капают что-то. На верху подставки для капельницы закреплена бутылка с лекарством. Не пойму, она в сознании или нет. Второй сидит за её компьютером. Оперативно сработали. Получается, у неё в доме есть прослушка и камеры. То есть и я, и Фильдин засветились. Особо страшного я в этом ничего не вижу, кроме того, что не понимаю, что с Ларисой, и кто эти мужики. Почему они срочно приехали?

Делаю несколько шагов, чтобы рассмотреть номер их машины. Потом пробью. Возвращаюсь к моему окну, откуда смотрел в дом. Появилась какая-то молодая крупная женщина, один мужик ей что-то объясняет, она внимательно слушает и кивает. Горничная, скорее всего. Странно. Если только не представить, что все они одна команда. Которая что?

Решаю затаиться и дождаться, когда они уедут, после чего зайти в дом и поговорить с горничной. Фильдин ждёт, мне нужна Лариса, живая-здоровая и бодрая. Сам как-нибудь эту ночь просплю на другом диване. Надо только найти с этой горничной общий язык. Она член команды, я не сомневаюсь.

Меня пронзает страшная мысль. А что было в вине? Я не пил из первой бутылки, пила только Лариса. Она её и выпила. Многовато для такой изящной девушки. И её как-то невероятно сильно подкосило. Я подумал тогда, что она заснула, и поехал восвояси, а её могло вырубить от какого-нибудь снотворного, предназначенного не только для неё, а и для меня тоже. А зачем? Зачем надо было подмешивать снотворное в вино?

Жду какое-то время. Наконец слышу, как открывается дверь, мужики выходят во двор и садятся в машину. Антон, он, кто ещё, открывает им дистанционно ворота, микроавтобус выезжает, ворота закрываются. Через две минуты гаснет свет в доме. Это ещё почему? Иду на крыльцо, дергаю дверь – она не заперта. Вхожу.

- Не пугайтесь и не включайте свет. Я друг Ларисы, её парень. Что здесь происходит?

В доме довольно светло от лунного света, то есть можно различить фигуры. Я вижу, что горничная сидит около Ларисы.

- Вы кто? Не приближайтесь, я позову охрану, - видно, что она испугалась.

- Тихо! Я вас не трону. Что с Ларисой? Я был здесь несколько часов назад.

- Да, узнаю.

Надо же. Она за мной, значит, тайно наблюдала.

- Так что с ней?

- Отравление, только я не поняла чем. Сказали прокапать лекарство.

- Кто они?

- Врачи, кто.

- Когда она проснётся?

- Кто же знает?

- Мне надо здесь остаться до утра. Меня зовут Сергей Шишкин, не волнуйтесь. Мне нужна Лариса.

- Не поняла.

- Надо, чтобы утром она позвонила в одно место. Это очень важно для неё, намного больше, чем для меня.

- Почему я должна вам верить?

- Потому что я был с Ларисой сегодня целый вечер, я положил её на диван спящую и поехал домой.

- А вдруг это вы её отравили?

А вдруг ты? Но я этого не спрашиваю.

- Послушайте, девушка, вы на работе, я понимаю, но мы все люди прежде всего. Я на стороне Ларисы. Я иду в соседнюю комнату и сплю до семи утра. Антону можете не сообщать, это лишнее. Вы будете дежурить около неё всю ночь?

- Да. Я не могу дозвониться до Антона. Этого не может быть. Он должен ответить.

- Хотите я схожу проверить, что с ним? Вы же не можете оставить Ларису, так? Я могу сходить в домик в конце двора, он там должен быть, верно?

- Да, но мне это не нравится.

- Что точно вам не нравится?

- Кто тогда им открыл ворота, если Антон не отвечает?

- В смысле? – тут я тоже немного начинаю сомневаться, что всё в порядке.

- А вы-то как сюда попали? Где ваша машина?

- Как вас зовут? Вы так и не представились в отличие от меня.

- Дарья.

- Моя машина стоит у шлагбаума, мне никто его не открыл.

- Идите найдите Антона и быстро возвращайтесь.

Я почти бегу.

Глава 17. Лариса. Враги

ГЛАВА 17. Лариса. Враги

Голова болит несказанно. Еле-еле открываю глаза, как будто веки придавили чем-то тяжёлым, кирпичом, например. Вижу Дарью.

- Лариса Евгеньевна? Это я, Даша.

- Вижу-вижу. Что со мной?

- Приезжали доктора и решили, что у вас отравление, от чего - не знаю. Капельницу поставили.

- Капельницу? Какую?

- Глюкозу. Она уже прокапала, я всё отнесла на кухню.

- Какие врачи? Что за врачи? Откуда? Кто их вызывал?

- Я. Вы же сознание потеряли. Наши врачи.

- Понятно.

- Тут такое дело странное. Ваш мужчина, который у вас был вчера вечером, вернулся. Он спит в гостевой. Сказал, сразу, как вы проснётесь, чтобы его разбудили. Что-то важное хочет сказать.

Не могу понять, о каком «моём» мужчина она говорит. Шишкин, что ли, вернулся? Это ещё зачем?

Сажусь на диване, встаю. Вроде, всё норм, голова не кружится, двигаюсь, как надо. Половина восьмого утра. Иду в ванную, переодеваюсь в домашнюю одежду, надо ещё поспать, но любопытство берёт верх. Открываю дверь в гостевую.

Шишкин спокойно спит в кровати, одежда валяется на полу. Что-то явно случилось, если он вернулся. Разбудить? Тереблю его ногу через одеяло.

- Сергей, что случилось? Сергей!

- А?! Что? – открывает глаза.

- Почему вы вернулись вчера?

- Мне Фильдин перезвонил. Есть новости.

- Правда? Супер!

- Нас пытались отравить вчера или, по крайней мере, усыпить. Кто это мог сделать? – садится на кровати.

- Нас? Отравить? Жду вас в гостиной, сварю кофе.

Иду на кухню, готовлю кофе .

Шишкин заходит и сразу ставит указательный палец перпендикулярно губам.

- Пошли ко мне в машину. Здесь не особо можно откровенничать.

От того, что он мне рассказывает, я в небольшой оторопи. Но главное, это то, что Фильдин настроен на встречу с Гришиным.

- Мне пришлось сказать Фильдину, что я ваш парень, а с Шурой у меня якобы всё закончено. Но с Шурой не закончено.

- Шура? Кто это? – не помню такую.

- Моя невеста, которая от меня ушла перед свадьбой. Ушла, потому что я ей изменил. Вы этого уже не помните, но мы вчера вечером разговаривали по вопросу.

- Не помню, - как же я такое могла забыть? И что я могла сболтнуть?

- У вас есть враги в клинике? Ваши личные, - спрашивает Сергей.

- Таких, чтобы готовы были отравить, сомневаюсь.

- Подумайте об этом. А сейчас звоните Гришину. Можно сказать, что мы нашли клиента из списка. Дальше дело за вашим руководством. Встреча сегодня, как можно раньше по времени.

- Мне сложно в такое поверить, Сергей. Вы знаете, когда всё слишком хорошо…

- Ничего себе , слишком хорошо! Это вам после капельницы хорошо. Звоните!

Набираю шефу.

- Алло! Фёдор Степанович! Это Лариса…

Я рассказываю ему про то, что мне удалось встретиться с Фильдиным, и он готов к разговору, но надо только сегодня рано утром – прямо сейчас.

- Да, конечно. Через час в клинике. Я его жду. Потом расскажешь, как тебе это удалось. Лариса – ты бомба!

Шеф явно доволен.

- Мне приезжать? – мне, конечно, хочется поприсутствовать на такой сделке, да и узнать что-то новое.

- Не обязательно. Дальше мы сами.

Так и хочется спросить, «мы сами», это кто? Вы и Тимошина? Кольнуло, прям.

Про визит врачей и отравление пока говорить не стала.

- Я не успел ещё сказать одну вещь. – говорит Шишкин.

- Какую?

- Я вчера ночью искал Антона, вашего водителя, в домик к нему ходил, но не нашёл. Он куда-то делся. На телефон не отвечает. И Дарья его искала. Она меня, собственно, к нему в домик и отправила.

- А машина на месте?

- Да. Машина на месте, в гараже. Вчера стояла, по крайней мере, когда я его искал. Кто у вас отвечает за персонал?

И тут я понимаю, к чему он клонит. Ему хочется убедиться в том, что я живу в служебном доме со служебным персоналом.

- С Антоном я сама разберусь, - резко обрываю я, - звоните Фильдину и говорите, что Гришин его ждёт через час в клинике.

- Как много зависит от моего маленького звонка! – Шишкин явно обижается на мой резкий тон, - а я до сих пор не знаю, сколько он стоит.

-У вас будет комиссия от сделки, но как точно она будет рассчитываться, я не могу сказать.

- А кто может?

- Шеф, - я настораживаюсь.

- Почему бы мне не поговорить с вашим шефом самому?

- Но, Сергей, не сейчас же. Сейчас к нему должен приехать Фильдин, он ждёт, - что-то мне не нравится его заход.

- Быстро и чётко ответьте на мои маленькие безобидные вопросы, и я звоню Жене, - он шантажирует?

- Говорите! – я на всё готова, только бы ничего не сорвалось. Я это ему ещё припомню.

- Вы сейчас живёте в служебным доме с предоставленным персоналом и авто, так?

- Так. Успокойтесь уже.

- У кого есть доступ к камерам внутри вашего дома?

- У нашей службы безопасности, наверное.

- Доступ есть у кого-то ещё. Враги есть не у вас, а у вашего шефа, Лариса. И на вас смотрят они через камеры, а не только ваш шеф. Он даже не знает, что у вас был Фильдин вчера. Вам надо срочно проверить историю с отравлением, что за врачи вчера приезжали, на кого работает Дарья. У меня есть номер их микроавтобуса. Ну, и где Антон.

- Что за враги? – я теряюсь. Этого ещё не хватало.

- Надо выяснить.

- Сергей, звоните Фильдину. Пожалуйста! Я выясню всё, что вы сказали.

Сергей смеётся.

- Я позвоню, но дело в том, что отравить хотели меня включительно, так что нам придётся это выяснять вместе.

Шишкин включает телефон.

Глава 18. Лариса. Ступор

ГЛАВА 18. Лариса. Ступор

Звоню Дарье и прошу приготовить нам с Шишкиным завтрак.

Стою под душем. От воды сразу становится светлее. О какой Шуре он говорил? О сбежавшей невесте? Он изменил невесте перед свадьбой, и она от него ушла? Но так это же огромная личная проблема! Что-то он не очень похож на брошенного жениха. Тот, как минимум, должен быть озабочен. Так, возможно, Шишкин и озабочен, но не показывает виду.

Вспоминаю, как увидела его спортивный торс утром в кровати. Вполне себе красавчик. Наверное, из зала не вылезает. Что-то он тут расхозяйничался. А где, кстати, Антон? Ещё одно уравнение.

Одеваюсь на работу и иду на кухню завтракать. Кухня огромная с огромным столом и множеством полок и шкафов. На такой кухне можно приготовить уйму еды. Плита в шесть конфорок. Только заметила.

- Дарья, а где Антон? У вас есть какие-нибудь идеи?

- Ни одной. Я обошла весь участок, облазила оба дома. Как сквозь землю провалился.

- Но мы же не в сказке. Может быть, его врачи с собой забрали?

- Не знаю.

- А камеры вы смотрели?

- Обязательно посмотрим, только позавтракаем, - Шишкин заходит на кухню.

- Присаживайся! – приглашаю я его за стол.

Ест он с завидным аппетитом, вообще не стесняясь.

Идём смотреть камеры.

- Ты, что ли моими духами надушился? – не сильно, но пахнет.

- Да, брызнул, знаешь ли, ради прикола. У зеркала стояли.

Не стала продолжать фамильярничать. То у него невеста, то мои духи.

- Вот, смотри! Что и требовалось доказать. Антона запихнули в машину и повезли куда-то. У тебя есть телефон вашей службы безопасности? Я тебе номер их машины могу дать. Пусть пробьют.

- Сначала я с Гришиным переговорю. Мне надо сейчас найти ключи от моей машины и талон, чтобы самой сесть за руль.

- Пошли к нему в домик, - опять командует, как у себя в «Апп Старе».

Если честно, то у меня ещё руки не дошли зайти к ним в домик и посмотреть, как они там живут – Антон и Дарья.

- Хреново, - вздыхает Шишкин, - это какие-то неправильные врачи, судя по всему. Дарью бы порасспрашивать по-хорошему или вовсе сменить. Нечисто что-то.

- Я сама этим займусь.

В домике прибрано всё и довольно скромно. Дома для обслуживающего персонала всегда разительно отличаются от хозяйских, часто это замечаю. Такое впечатление, что их строят из последних сил на последние деньги и используют самые дешёвые материалы и мебель. Где такую только продают.

Заходим в комнату Антона. Всё как бы на местах, в глаза ничего не бросается. Ищем ключи и талон, а заодно и мобильный, если повезёт. Но особо не везёт. В туалете в мусорном ведре Шишкин находит пустую банку из-под глюкозы.

- Они, что, ему тоже тут капельницу ставили? Он тоже отравился? И что это вообще за противоядие такое – глюкоза? – спрашивает Сергей.

- Странно, - нахожу на кухне чистый пластиковый пакет и кладу в него эту банку на экспертизу, - я вспомнила, у меня есть запасные ключи от машины. А талона вот нет. Поеду без талона.

- Давай к Дарье в комнату зайдём, - предлагает Сергей.

Быстро идёт к её двери, но она заперта.

- Подстраховалась, Дарья-то.

- Пошли обратно!

Идём по саду. Начинается мелкий противный дождик. Скоро осень. Последние дни августа. Ещё не могу отделаться от чувства, что скоро новый учебный год, и куда-то надо идти с ранцем. Условным ранцем, конечно. У меня его, по сути, ни одного и не было. Так, фигура речи. Я поэтому и сентябрь не люблю, а он красивый. Наоборот, это май заканчивает, а сентябрь начинает. Сентябрь обещающий и волнующий. В этот раз волнующий уж точно, судя по всему.

- Фильдин, наверное, уже у шефа. Интересно, до чего они договорятся, - произношу я мысли вслух.

- Держи меня в курсе. Обязательно.

- Ты мне про невесту говорил, Шуру. Расскажи, - я правда ничего не помню, ни слова.

- Давай я к тебе сегодня вечером опять приеду, и мы поговорим. Ты мне расскажешь про свои истории. А то находу как-то под дождём неудобно.

- Ну, ты и смелый, - почти возмущаюсь я.

- Наглый, хотела сказать.

- Да, наглый, и становишься всё наглее и наглее.

- Мне просто домой идти не хочется. Там везде её вещи, фотографии. Они смотрят на меня, а я на них. Ступор какой-то. У меня нет ответов. Эти фотографии жгут меня.

- Не знаю, - мне хочется ему сказать, что я не психолог и не свободные уши для всего, но с другой стороны, Шишкин мне нужен сейчас, и сама я не справлюсь с этой кучей непоняток, да и с Фильдиным пока всё на волоске. Хотя бы вот так – если к нему подойти чисто практически.

- Терпи. Нам с тобой ещё искать преступников, которые нас хотели отравить. Да и вообще, список сам себя не сделает.

- Не напоминай. Если каждый из этого списка будет доставаться такой ценой, то я долго не протяну. Надо ехать в Москву. Уже довольно поздно. У меня же пациенты есть, я всё на свете сегодня пропустила.

- Ну, что? Замётано? На сегодня вечером? Я с ночёвкой. Гостевая, что надо. Камер я не боюсь.

Дождь усиливается. Мы почти бежим в дом.

Вот бывают ситуации, когда ничего не предпринимаешь, и оно само всё складывается. Я про Шишкина. То ли есть между нами что-то, то ли нет, не пойму. Он всё время в серой зоне – друг, коллега, партнёр. Ни разу даже не посмотрит, а всё равно крутится рядом и крутится. Или мне кажется? Надо скорее на работу. Чего меня только там не ждёт.

Глава 19. Сергей. Надежда

ГЛАВА 19. Сергей. Надежда

Сижу в офисе. Настроение неплохое. Разгребаю текучку. Отчёты, отчёты и опять отчёты. Разные показатели. В целом, динамика положительная. Ведём два новых проекта. Ребята пашут.

Звонок. Фильдин.

- Ты где?

- У себя.

- В «Красной горке» через час двадцать. Жду, - пользуется возрастом и положением. Руководит.

- Готово.

«Ресторан «Красная горка» недалеко от меня, на машине полчаса по пробкам даже. Парковка там отличная, места всегда есть. В такой дорогущий ресторан мало кто суется, да ещё среди бела дня. Китайская кухня. Фильдин любит азиатскую еду. Арабскую вот не очень, помню.

Ситуация с Шурой не двигается. Я тётке её так и не звонил. Туда ехать надо, нагрянуть неожиданно, а так, по телефону, ничего никто не скажет. По телефону легко врать и выключаться в любой удобный момент, то есть неудобный. Да я её, тётку эту, один раз всего и видел. Смотрела на меня волком. Митюхина со Степашиной тоже где-то затихорились. Пока ставлю на паузу.

Опять звонок. Лариса.

- Гришин не говорит ни да ни нет. Загадочный какой-то. Поблагодарил, что я вышла на Фильдина и молчок. Узнай, что там. Они меня используют, как обёрточную бумагу.

- Кто они?

- Гришин и Тимошина, его зам по медчасти. Сука, в принципе. Я для неё красная тряпка.

- Ревнует к шефу? – конечно ревнует, знаю я бабские производственные отношения. Везде одно и то же.

- Рабочие моменты, всё в комплекте. Клубок разного и сложного.

- Расскажешь. Любая единица в этом деле под подозрением, - намекаю я ей про инцидент с врачами, - номер машины врачей передала? Антон – это человек, который пропал. С этим никто не шутит. Доводи до конца.

- Тон у тебя, как на полигоне.

- А ты была на полигоне?

- Прости, мне некогда, пациенты ждут.

Я отключаюсь и улыбаюсь. Умная Лариска. Мне так кажется. Деловая. Выучилась на хирурга. Молодец. Почему не замужем до сих пор, тоже вопрос.

Всё ничего, только совесть скребёт. Перед Шурой виноват. Куда она подалась? Хоть бы денег ей прислать как-то.

- Оксана, - набираю Секретарше, - вызовете ко мне Захарова. Срочно.

Поговорю и поеду к Фильдину.

Заходит Димыч, немного хмурый. Никогда бы не подумал, глядя на него, что у него столько мозгов.

- Вызывали, Сергей Тимофеевич?

- Что не в настроении?

- Не, вам показалось, всё норм.

- Сделай мне одну услугу, не в службу, а в дружбу.

- С начальством дружить, сами знаете. Помогу, чем смогу, - хмыкает Захаров.

- Не можешь после работы заехать к Митюхитной? Сделай вид, что хочешь, чтобы она вернулась. Расспроси, что делает, куда устроилась. Наговори про новые разработки, зарплаты. Потом извинишься, что опоздал с предложением и так далее. Мне перед ней честным человек быть необязательно.

- К Маринке? Подумает дурное. То есть своё. Но это же от меня не требуется, я надеюсь?

- Нет, конечно. Вообще, как получится. Даже если не увидишься, ничего страшного.

- Сделаю. Она мне денег немного торчит, подумает, что за деньгами. Ну, ладно, не критично.

- Она любила деньги-то клянчить?

- Да кому она только не должна. Поэтому, боюсь, не откроет. Позвоню.

- Спасибо.

Зачем ей деньги, интересно. Уволилась с долгами?

Еду в «Красную горку».

- Откуда только ты на мою голову свалился, - Фильдин хлопает водку и закусывает китайским пельменем, - Виктория уже не может, срочно умоляет соглашаться. Всё из-за шва. Слышала уже про него. Полная регенерация какая-то уникальная. Важная деталь, прямо скажем.

- То есть она до тебя слышала про этот шов? Они его склейкой называют. Так Лариса сказала.

- Да, до меня слышала.

- Так что Гришин? Ты с ним договорился уже?

- Да, договорился. Единственное, у неё группа крови четвёртая отрицательная, немного замедлит поиск донора. Редкая группа. Можно и с другой группой, вроде, но лучше, чтобы совпадали. С этим шутить не особо хочется.

- Дорого берут? – я просто так спрашиваю, всё равно никто не скажет, если только Лариса не узнает потом. Фильдин с любой ценой справится без напряга.

- Не дешевле, чем китайцы, но у наших больше преимуществ.

- А твоя жена в курсе? Мать Виктории? Прости, что спрашиваю.

- Вот именно. Зачем лезешь не в свои сани? Скажу только, что ни жена, ни Анька, её сестра-двойняшка, ничего про это не знают и знать не должны. Так всё закручивается, что ты единственный посвящённый, ну, и Лариса. Но ей тоже всё не рассказывай.

- Ещё Гришин и те, кто дал ему на тебя наводку, они тоже знают.

- Ты об этом не беспокойся, - опять хлопает стопку, - мы сейчас должны придумать ей смерть, Вике, чтобы все решили, что она погибла. Трагическую. Чтобы тела не нашли. Жуть, как страшно. Я её больше всех люблю.

- Вику?

- Да. Вот люблю её и жалею с самого детства. Она моя копия, понимаешь, она моя родная душа. А Анька – оторва. У неё с наркотой проблемы, характер сложный, эгоистка до мозга костей. Короче, не наследница.

Я начинаю понимать.

- И ещё скажу тебе до кучи, я бесплоден, у меня не будет больше родных детей. Вика – моя надежда. Она такая умная, быстрая, она просто чудо девка. Я так хочу ей помочь, она моё всё. Выпей со мной, Серёга. Волнуюсь до чёрта. Как это всё провернуть. Документы приготовить.

Пью с ним. Деваться некуда. Не наклюкаться бы до чёртиков, я же к Ларисе вечером хотел. Сам напросился.

Тревожно как-то. Не знаю почему. Фильдин никогда не отличался откровенностью, а тут такое. Человек надежду получил, доверился.

Чувствую, до Ларисы я сегодня не доеду.

Глава 20. Лариса. Рокфеллер

ГЛАВА 20. Лариса. Рокфеллер

Единственное, что я выспросила у Гришина, так это то, что Фильдин, вроде, согласился, и должен перевести залог на поиски донора. Для меня это всегда был больной вопрос, таким он и остаётся. Каков размер залога, я так Фёдора и не дожала. Вообще он всячески старался эту тему замять и прятал от меня глаза, изображая невероятную занятость.

В три часа в ординаторскую заходит Тимошина.

- Ты что, скрывала, что знакома с Фильдиным? – спрашивает прямо с возмущением.

- От кого?

Тимошина прищуривается, как будто наводит цель.

- Может, ты ещё и с Путиным знакома?

- Мечтаю, но нет, - стараюсь говорить спокойно и не реагировать на её задирания, по другому и назвать нельзя.

- На тебя вон жалоба поступила от нашей пациентки, что ты ей задаёшь слишком много вопросов. Нашла себе забаву. Ты хотя бы, как врач, понимаешь, в каком она состоянии? Твоё нездоровое любопытство только усложняет реабилитацию.

Оправдываться, конечно, не буду. Так, помолчу. Силы неравные.

- Рано тебе ещё сюда, я Фёдора Степановича предупреждала. Нельзя перепрыгивать через уровни подготовки и опыта.

- А что Фёдор Степанович ответил?

- Что там у тебя произошло вчера с персоналом? – мой нагловатый вопрос ей явно не нравится, - Ты вообще осознаёшь ответственность, которую на тебя возложили? – злится по нарастающей.

- Если у вас ко мне всё, то я пошла к пациентам. Простите, - дверью, я, конечно, не хлопаю, но выслушивать, как она отрывается, желания нет.

Получается, она знает, что вчера что-то у меня произошло. Блин, я как на витрине.

Захожу в отдел по безопасности. Там главный Степанов, важный и суровый бывший военный. Ничего толком про него не знаю.

- Кирилл Игоревич, простите, мой водитель нашёлся? Антон Сазонов.

- Так, Лемешева, при всём уважении, не положено. У вас сегодня новый водитель, Стариков Пётр. С машиной уже познакомился, талон у него на автотранспорт есть, - чеканит Степанов.

- Но хоть скажите, с Антоном всё в порядке?

- Также с сегодняшнего дня новая горничная, Морозова Елена. Она уже приступила к своим обязанностям.

- А Дарья? - делаю я круглые глаза. То есть они сами делаются. Неужели Дарья была замешана в чём-то?

- Доктор Лемешева, не понимаю вопроса. Вы на службе, есть руководство, которое решает эти вопросы. У меня всё.

Ничего себе разворот-поворот!

- Дайте мне телефон службы безопасности клиники. Я отсюда никуда не уйду, пока не получу связь и не перестану находиться в какой-то непонятной зависимости от мало знакомых людей. На худой конец, дайте мне свой телефон.

- А вам его не предоставили? У вас действительно нет номера, куда можно позвонить в случае ЧП? – удивляется Степанов, - как такое могло случиться? Я проверю. Вбивайте! - он диктует мне номер, - говорить с тем, кто возьмёт трубку.

- Без пароля?

- Отставить, доктор Лемешева. Не до шуток.

Я ухожу и понимаю, что разговаривать могу только с Гришиным.

Но до конца рабочего дня мне так и не удалось с ним пересечься. Уехал из клиники около пяти часов.

Пётр оказался точной копией Антона, только постарше и немного худее. Но выражение лица такое же, сосредоточенное, как перед прыжком с парашютом. Разговаривать с ним не стала, просто познакомилась.

Дома меня встречает Елена. Эта – полная противоположность Дарье, тоже мельче и старше лет на десять. Опытная, надо думать.

- Приготовьте, пожалуйста, лёгкий ужин на двоих. Индейка, салат, немного бурого риса.

- В доме совсем нет хлеба, - говорит Елена. Голос низкий. Курит, наверное.

- Я не ем хлеб, всё нормально.

Может, мне отказаться от этой новой должности, а то костей не соберу. Как будто я на каком-то шпионском задании в стане врага. И опять же, что может быть таким секретным в пластической хирургии? Хорошо, нужно не распространяться о клиентах, но не это, конечно, мы и так никому ничего не говорим, даже членам семей, остаются только две вещи – сами технологии и доноры.

Опять возвращаюсь с того, с чего начала, и что меня беспокоит больше всего. Ума не приложу, каким банком данных надо располагать, чтобы подобрать подходящее лицо с подходящим возрастом и конфигурацией и с той же группой крови, причём свежее. И к тому же, держать это в строжайшей тайне от всех.

Даже Рокфеллер чуть ли не стоял в очереди за донорским органом один раз из своих восьми, когда ему пересаживали сердце. Но сердце – это другое, это жизненно важный орган. Ни разу не слышала о такой очереди в отношении лиц.

К тому же, после трансплантации орган живёт десять – пятнадцать лет. А как с лицом? Опять менять на новое?

Такое сильное беспокойство Тимошиной чем-то обосновано, и может быть, совсем не личной неприязнью, точнее, не только.

Донором Мелинды стала девушка, выпавшая с шестого этажа. Упала и не повредила лицо. С нужной группой крови. А как они об этом узнали, если всё держится в строжайшем секрете? Значит, кто-то об этом всё-таки знает, кто им позвонил из соответствующих служб. А получить согласие у родственников на такое, разве просто? Надо опять открыться? Что-то не то.

Звонок. Сергей.

- Тут такое дело, дорогая! – язык заплетается, он явно не трезв.

- Какое, дорогой? – подыгрываю я ему, а самой не очень это нравится. Какая я ему дорогая? Если только он с Фильдиным, и продолжает свою легенду.

- Беги, Лариса!

Глава 21. Сергей. Взгляд

ГЛАВА 21. Сергей. Взгляд

Фильдин пьёт водку, не переставая. Он при мне раньше никогда так не пил, да, можно сказать, вообще никогда не пил больше одной-двух стопок. Всё больше по вину. То ли ситуация с Викторией его так задела, то ли он скрытый алкоголик. Скорее, первое.

- У неё научная степень по экономике в Массачусетском технологическом институте, - слово «массачусеткий» Фильдин произнносит раза три, пока не добивается того, чтобы все буквы встали на правильные места. Ещё немного и совсем опьянеет, - зацени...

- А как же теперь с документами? Если всё менять? – не нахожу ничего умнее, что спросить.

- Ну, ты тупица… - Фильдин начинает злиться, - я тебе это говорю, чтобы ты понял, что она умная девка очень, рвётся в жизнь, счастья хочет. Всякого… Не то, что Анька, избалованная засранка, как её мамаша. Тьфу, дура…

Я настолько поражён новым, точнее, пьяным Фильдиным, что теряюсь просто. Потому что мне кажется, что он немного играет и перегибает палку.

Опять наливает и себе и мне.

- Я всё сделаю, чтобы она стала нормальной. Нормальной, понимаешь? С красивым женским лицом. Не просто нормальным, а красивым. Гришин обещал. Мне и китайцы обещали, но что они понимают в европейских лицах?

- Гришин тебе сроки обещал? – мне становится интересно. Как это? Вспоминаю сразу Ларису с её вопросами.

- Обещал, а как же? За такие бабки из-под земли найдёт.

Мне неудобно спросить, о какой сумме речь, но, наверное, не меньше лимона баксов, зная его возможности.

- За какие бабки? – я не выдерживаю собственного любопытства.

- Большие, Серёга, с шестью нулями.

Я знаю точно, что когда речь заходит вот об этих цифрах и выше, все ситуации становятся нервными и опасными.

- И когда? Когда обещал найти лицо? – зачем мне это, я не могу сказать, но хочется узнать. Для Ларисы, может быть. А ей зачем? Мне опять становится как-то тревожно.

- На следующей неделе. Мне сейчас надо Вику перевезти сюда. Смотри у меня! – Фильдин почему-то грозит мне указательным пальцем, как маленькому.

Я не понимаю, как Гришин может найти нужное лицо за неделю. По сути, это должна быть симпатичная девушка, лицо которой должно быть одобрено Викторией. То есть она должна его увидеть до того, как эта девушка станет «донором». Как это возможно? В голову лезут страшные догадки.

- Перевезёшь. Что тут такого? Она въедет, как Виктория Фильдина, гражданка своей страны, кто её не пустит? – я и правда не понимаю, в чём сложность.

- Это так. Но мне надо быстро устроить ей какой-нибудь взрыв или катастрофу, чтобы останки не нашли. Понимаешь? Чтобы её мамаша туда не залезла и не просила показать тело. Быстро надо сделать.

Я, хоть и пьяный, понимаю, что Фильдин мне уже наговорил столько, что я становлюсь чуть ли не соучастником его преступных замыслов. Куда я влип, идиот? Я теперь свидетель, которому раскрыли схему. Теоретически я должен заявить об этом в соответствующие органы. Хотя, стоп! То, что он собирается организовать липовую катастрофу, пока ни о чём. Это только начало, подготовка к главному. А что главное? А главное, это то, о чём всегда беспокоилась Лариса, умница моя, где на заказ берут доноров? Неужели… кровожадность плана меня немного отрезвляет, но я не подаю вида.

- Мне кажется, - иду ва-банк, - у Гришина, то есть у его структуры, он же не один, он всего лишь хирург…

- Гришин – сила, - перебивает меня Фильдин, - без него бы не было «склейки», это он – голова. Я потом возьму его в оборот, познакомлю мир с нашим гением, - опять опрокидывает не знаю какую по счёту стопку, так как официант носит и носит свои графинчики с пойлом.

- Я имею в виду, - продолжаю, пока он совсем не наклюкался, - что у Гришина наверняка кто-то есть на примете. Живой. Живая девушка, - я произношу жуткую крамолу, до конца не осознавая, что стоит за моими словами, - подходящая, в смысле.

- Откуда я знаю. Это его бизнес. Я в такое не лезу, ты что, Шишкин, охренел? - говорит и хитро улыбается даже сквозь свой сильный хмель, - я заказчик, я деньги плачу.

Меня прошибает холодный пот. Договорился до кошмара. Я на такую чертовщину не подписывался. Лариса, наверное, уже давно бы ушла из проекта, если бы услышала такое. Они используют её, как она сказала? Как обёрточную бумагу. То есть попросили найти клиентов, дали список и водят за нос. К переговорам же с Фильдиным не допустили и стараются никаких подробностей не давать. Я понял.

- Ты представляешь, я увижу Вичку с нормальным лицом? Это моя мечта, веришь? Моя самая сокровенная мечта, - уже не очень членораздельно мычит Фильдин, - потому что это её мечта. Её мечта мне дороже моих мечт. А у меня их и нет. Я все свои мечты давно оплодотворил, - тут он совсем расслабился и положил голову на стол.

Никогда не ожидал такого от Фильдина.

Беру телефон и, шатаясь, пьяной походкой отхожу на всякий случай подальше от стола. Может, он и напился, а всё слышит.

Иду к туалету, опираюсь на какую-то колонну и набираю Ларисе. Мне надо её спасти и оградить от этого кошмара. Она не знает, куда её втянули амбиции и лживый Гришин.

- Беги, Лариса! – говорю и вижу из-за колонны, как Фильдин поднял голову. Он нифига не пьяный, сука. Я вижу его трезвый, осознанный, хитрый взгляд. Он просто втянул меня в этот ужас. Но зачем?

Глава 22. Лариса. По инструкции...

ГЛАВА 22. Лариса. По инструкции

Сергей сегодня не приедет, я так поняла его звонок.

Сажусь ужинать в одиночестве. И всё-таки, если отбросить, что он звонил пьяным, он, может, действительно что-то хотел сказать? Бежать от чего? От этого безумного проекта? Но на нём завязана моя работа и карьера. Попасть в клинику к Гришину совсем не просто. Он - светило мирового уровня. Смотря что на кону. Бежать. Просто так подобные слова на ветер не бросают. Такое впечатление, что Шишкин не мог свободно говорить и чего-то опасался. Этого ещё не хватало.

Ем, не чувствуя вкуса и запаха. В голове сомнения, тревога какая-то, вопросы и неуверенность. Смотрю английский детективный сериал. В каждой серии появляются новые лица, нагнетают так, что это меня даже немного успокаивает, у меня, типа, ерунда. Только виртуалка и реальность не совсем одно и то же. Засыпаю. Перебираюсь в кровать.

Звонок. Сначала смотрю на часы. Три пятнадцать. Шишкин.

- Лариса, открой ворота! Шлагбаум уже преодолел. Я на такси, - голос более-менее, соображает, протрезвел малость.

- Сейчас.

Вскакиваю, накидываю халат, бегу к двери.

- Почему «беги», объяснись! – не даю ему продохнуть и заморочить меня пустой трепотнёй. Хотя, явиться в такое время без причины – это вряд ли.

- Воды дашь? С газом.

Пьёт, как лошадь. Сразу полбутылки внутрь, в стакан не наливает, из горла прям.

- Сушняк?

- А ты как думала? Он сидел меня спаивал, а сам не пьянеет.

- Кто?

- Фильдин, кто. Я же поехал всё узнать. Ты была права.

- В чём?

- Там нечисто с донорами. Дело в том, что заказчик выбирает себе лицо, пока донор ещё жив. Наблюдает, смотрит на мимику, на выражение. Отстой и страсть. Я охренел.

- Как выбирает? Ты понимаешь, о чём ты? А что потом? Ну, выбрал. Вот это морда мне подходит. И? Ты что-нибудь узнал?

- Тебе этого мало? – идёт в глубь комнаты и садится на диван. С бутылкой не расстаётся. Уголь активированный есть?

- Сейчас принесу, - бегом в спальню и обратно.

Заглатывает почти весь блистер.

- Никакая клиника сама по себе от любви к науке заниматься таким не может. Её накроют с первого раза. За Гришиным твоим стоит серьёзная структура. Она поставила на него и ждёт результат. Даже Фильдин проговорился, что хочет прибрать Гришина к рукам. Эта склейка – настоящий прорыв, понимаешь?

- Дело не только в склейке. Они добились минимальной регенерации. Используют что-то, что заставляет лицо просто прирастать за месяц и превращаться в настоящее лицо, практически в родной орган, со всеми сложностями мимики без следов оперативного вмешательства.

- Чудеса, блин.

- Два года назад в Америке какой-то пожарный обгорел полностью, так ему год меняли лицо, пришивали, заживляли, двадцать операций сделали корректирующих, и результат не идёт ни в какое сравнение с тем, что имеет Гришин.

- Н-да. Революция прям настоящая. А деньжищи-то какие маячат.

- Они не просто маячат, они уже сыплются. Ты видел список. Думаю, что никто из этого списка не откажется от трансплантации, они просто многого ещё не знают. Я боюсь Фильдин что-то задумал.

- Конечно. Почувствовал нули на экране справа от цифры.

- А что мне прикажешь делать? Как я откажусь, когда меня ввели в курс дела? Да им легче меня прикончить, чем следить, слила я инфу каким-нибудь журналюгам или нет.

- Каким ещё журналюгам? Сейчас не существует независимой прессы, нигде. Если только несколько минут где-нибудь в блоге засветить. И блогера уберут вместе с его блогом очень быстро, - расстёгивает ещё одну верхнюю пуговицу у рубашки и стаскивает галстук. Странно, что он до того, как ко мне приехать, этого не сделал, сидел в офисном костюме, - я не могу тебя вот так оставить, понимаешь? Ты доверяешь людям, которым, может быть, не стоит доверять. Ну и что, что вы работаете в одном заведении. Это только хуже. Мне страшно за тебя.

- Сергей, - я беру его за руку, - давай успокоимся и всё проанализируем. Что опасно, а что не очень.

- А как предотвратить смерти невинных людей? Ты об этом подумала? Мы уже замешаны. Мы это подозреваем, – он берёт мою руку в обе своих.

- Невозможность какая-то. То есть, получается, ей ещё и выбор предоставят, дочери Фильдина? Пожалуйста, Виктория, присмотритесь повнимательнее. Вот у этой улыбка слишком открытая, а эта некрасиво двигает носом. Так? И она знает, чем чреват её выбор.

- Да я просто в каком-то кошмаре, - опять пьёт воду.

- Ты не голодный?

- Я бы соку какого ещё попил. У тебя есть апельсин или лимон?

- Пошли на кухню!

Делаю ему фреш из грейпфрута.

- Я в таком ужасном виде, прости, Ларис. Устал реально. А про Фильдина завтра ещё надо помусолить.

- Иди в гостевую, ложись.

Сергей уходит, я иду к себе. Не спится вообще. Вот почему Тимошина места себе не находит. Она знает мой характер, чувство справедливости, открытость, честная конкуренция, всю эту мешающую нуднятину, с которой она, видимо, давно попрощалась. Таким вещам не место в пост-индустриальном мире. Сама себе собираю ахинею, а ночью так просто красота, какое всё яркое и впечатляющее. Кручусь с бока на бок.

Сергей как будто мне открыл глаза.

Они прекрасно отдают себе отчёт, что участвуют в убийстве людей. Знают ли об этом эти несчастные люди, то есть, что за ними наблюдают и готовят на заклание, неизвестно. А если знают? И идут на это осознанно? Мало ли, как можно замутить сознание и представить вещи так, что человек с радостью прыгнет с шестого этажа. Может ещё и маску специальную нацепит, чтобы не повредить лицо. По инструкции…

Глава 23. Лариса. Доказательства

ГЛАВА 23. Лариса. Доказательства

Слышу, как льётся вода. Это Сергей проснулся и стоит под душем. На часах половина девятого.

Быстро иду в свою ванную, привожу себя в порядок и выхожу на кухню. Я вчера ночью послала сообщение Елене приготовить завтрак на двоих к девяти. Всё правильно угадала.

- Будешь рисовую кашу с голубикой?

- Всё буду. Привет, Ларисочка! Очень рад тебя видеть, доктор! – ещё чуть-чуть, он подойдёт, наклонится и поцелует меня в макушку с Добрым утром, как делают муж и жена. Поражаюсь его манере чувствовать себя как дома в совершенно чужом месте. Или мы уже не чужие? С чего бы?

Улыбаюсь Шишкину. Потому что у нас теперь есть нечто общее. И это общее – страх.

Совсем не хочется думать о страшных вещах, которые вчера узнала. О чудовищных вещах. И они никуда не делись за ночь. Просто отстоялись. Придётся разбираться.

- И ещё бы… о, вижу! – находит глазами нарезанную телятину, - ты без хлеба живёшь, правильно?

Киваю.

- Кофе чёрный или с молоком?

- Без молока, - жуёт мясо.

- Фильдин рассказал тебе про то, что его дочь будет выбирать себе лицо, так?

- Не напоминай, дай доем.

- Мне на работу через полчаса. Я позвонила, что опоздаю. Зачем он это всё тебе рассказывал? Так подробно.

- Он сделал вид, что я его, спонтом, близкий друг, и он мне открылся. Но он не этого хотел. Не было никакой необходимости мне всё это говорить, это к сделке не относится никак, то есть никак на неё не может повлиять, если он что-то хочет изменить. И ему несвойственно открываться и давать повод посторонним даже на минимальную спекуляцию.

- А чего он хотел?

- Во-первых, проверить, в курсе я всей это кухни или нет. Я для него оказался неожиданностью, это точно.

- А во-вторых?

- Самое главное именно это второе. Он хочет сделать меня соучастником, понимаешь? Того, кто внутри. Мало ли что у него в голове. Свалить всё на меня при случае, что это я его подвёл под это.

- Нет. Ему Гришин всё рассказал, ты тут не причём. Он закидывает удочку на сотрудничество, также, как и Гришин мне говорил, что имеет на тебя планы.

- Какие же, интересно? – Шишкин перестаёт есть и хмурится.

- Думай, я же не занимаюсь 3D моделированием. Может, они уже каких киборгов хотят делать.

- Теперь ты понимаешь, что я не зря тебя просил «бежать»? Только я был пьяный, когда тебе звонил, решил, что ты можешь сесть на автобус номер тысяча. Автобуса такого нет, и бежать особо некуда.

- Заявить о них тоже некуда. Или как?

- У нас нет никаких доказательств. Спалимся и всё. Оба. Там большие мужики управляют, Гришин твой просто одно звено, пусть и очень важное. Но один он ничего такого делать не может. Наука, любая, это большие деньги, а медицина, сама знаешь.

- Ты считаешь, я должна найти доказательства? – я никак не могу ухватить мысль.

- Если хочешь спастись.

Ах, вот в чём дело! А я не поняла, наивная докторша. То есть мне предлагают поверить на слово Шишкину, потому что он хороший, и слить всю секретную инфу ему в широко открытый портфель. А если он представляет каких-нибудь японских конкурентов? Или китайских? Или каких угодно.

- Сергей, это целое расследование, я даже не знаю, как к этому подступиться. И я под подозрением. Мне не доверяют ещё. Один Гришин меня защищает, и то, не стал же со мной разговаривать после того, как встретился с Фильдиным.

- Они уже сто раз пожалели, что связались с Фильдиным. Помяни мои слова. А ты, как верный пёс, раз и в атаку, не разобравшись. Я-то ладно, а с ним обратной дороги уже нет.

- Что ты имеешь в виду? - я начинаю теряться и волноваться от того, что начинаю теряться.

- Евгений Фильдин их начнёт шантажировать, вот увидишь. Платить миллионы никому не хочется.

- Сергей, ты слишком нагнетаешь, правда. Мы пока ещё ничего не знаем. Я буду держать тебя в курсе, как пойдёт.

- Мне кажется, дальше со списком надо повременить, - делает наконец глоток кофе, - всё. Я должен подумать.

С одной стороны, он прав, а с другой, не попросил ли его об этом Фильдин, чтобы у него пока были все карты в руках. Нет, это чересчур.

Быстро одеваемся и садимся в машину. Сергей не хочет дожидаться такси.

- Высадишь меня у парковки «Красной горки». Я там машину вчера оставил, - наклоняется и говорит мне это почти в ухо.

От неожиданности я поворачиваю к нему лицо. Целует меня по-дружески так в обе щеки.

- Жду от тебя новостей, и ничего не бойся!

- Ты сам не бойся, а я уж как-нибудь.

Щурится с лёгкой ухмылкой.

Высаживаю его у парковки ресторана «Красная горка» и еду в клинику.

Ощущение, что я знакома с ним, по крайней мере, не один год. Дела делами, но мне кажется, он подбивает клинья. Осторожно, кошачьими мягкими шагами. Может, он со всеми бабами так себя ведёт, когда хочет расположения и чего-то добиться или узнать. Красавчик ведь. И богатый, в принципе, перспективный такой. Знаком со многими из сильных мира сего. А что у него в голове, никто не знает. Хотя, мне кажется, я уловила в нём нотки искренности и участия.

Почему Гришин направил меня именно к нему? Ах, да, Гришин хочет как-то его привлечь. Все перемешивается.

История с невестой Сергея какая-то недосказанная. Кто она такая? Если она ушла из-за его измены, то это веский аргумент, не спорю. Но почему не забирает свои вещи? Скоро осень.

Надо бы его поспрашивать по подробнее в следующий раз.

Глава 24. Сергей. Ракушки

ГЛАВА 24. Сергей. Ракушки

В офисе тихо. Все работают. Смотрю вчерашние отчёты – результаты отличные. Любо-дорого посмотреть. Генеральный в Китае по линии министерства. На неделю, как минимум, отправился. Привезёт новые контракты. Китайцы давно уже под нас зубы точат.

- Сергей Тимофеевич, - звонит Оксана, - тут Захаров просится к вам. В приёмной.

- Пускайте!

- Здравствуйте, Сергей Тимофеевич! Съездил я к Митюхтной. Вот пришёл отчитаться.

- Садись. Весь внимание.

- Приехал, позвонил, она сразу дверь открыла и говорит – что-то ты медленно как-то. Мы думали сразу прибежишь.

- Кто это мы и почему она с тобой на ты?

- На ты, потому что Митюхитна хабалка известная, а кто это мы, сейчас расскажу.

- Я и не знал, что она такая – говорю и пытаюсь скрыть волнение. Надо же мне было вляпаться ещё и в самую оторву.

- Начал я ей петь, что хочу, чтобы она вернулась, что у нас новые разработки, зарплату повышу и так далее, как мы с вами договорились. А она мне отвечает, что ей это неинтересно. Деньги у неё есть, а скоро будет ещё больше.

- Нормальные люди так вообще-то не отвечают. Когда маячат реальные деньги, в основном помалкивают. Как считаешь?

- Ну, да. Я и спрашиваю, на работу, что ли новую устроилась? Нет, говорит, не собираюсь батрачить, как вы все, придурки. Тут я замечаю, что в квартире стоит лёгкий запах травы, как будто проветрили, принюхались, а он остался немного.

- Хочешь сказать, что она под кайфом была?

- Вот именно. Места надо знать, говорит, и с умными людьми сотрудничать.

- А что с подружкой, не спросил?

- Сказала, что понятия не имеет. Уехала куда-то. Тут у неё зазвонил телефон. Смотрю, а телефон-то последней модели, то есть совсем не дешёвый. Раньше у неё такого не было. Да и вообще, она мне кофе налила из крутой кофе машины, поставила дорогое печенье, разные там сладости, шоколадные конфеты ручной работы. Сказала пару слов в телефон и меня выперла через пару минут. Извинилась. Может, я ничего вам не узнал, но она в порядке, в смысле.

- Хочешь сказать, что она давно готовилась к увольнению. Ждала момента только.

- Какого момента?

- Да это я так. А «мы» почему?

- Ну, как бы не одна она. Где-то устроилась.

- Ты про долг-то спросил?

- Забыл, блин. Но там немного.

- Спасибо, Дим, услужил.

Про обещание, о котором упоминала Степашина, я Диме не рассказывал, да и не мог он у неё такое спросить. Она всё равно бы не ответила. Только бы парня запутал и вовлёк в ненужные подробности. То есть, получается, есть какие-то люди, которые Митюхиной за что-то платят и неплохо. И это не работа в офисе. Кстати, она была дорого и со вкусом одета на корпоративе, я обратил внимание. Сейчас надо выяснить, как связаны Шура и Митюхина, что за обещание , связанное с замужеством. Слово какое-то неподходящее.

- Лариса, как насчёт вечера у тебя? – звоню опять. Просто нуждаюсь в её обществе. Тянет. Это естественно, потому что у нас с ней есть, о чём подумать.

- Хочешь переехать?

- Я ещё не думал об этом, но могу склониться. Заеду?

- Можешь захватить смену одежды и бритвенный прибор. Завтра же на работу.

Шутит, но опасно шутит. Не боится спугнуть.

- Новости собираешь?

- Подожди до вечера, - отключается.

Домой решаю не заезжать. Покупаю новую рубашку, разные мелочи и набираю косметичку со всем необходимым в ближайшем ТЦ. Её женские духи, конечно, приятно пахнут, но всё же. Захожу в продуктовый – набираю мешок разной вкуснятины. Ну, как бы, не наглеть же вконец.

Лариса встречает меня с улыбкой.

На самом деле, я не готов к отношениям и не хотел бы ничего менять. Мне просто приятно быть рядом с ней. Не совсем честно, наверное, с моей стороны. Правда, не готов.

- Я разговаривала тайно с пациенткой, которая на рехабе после операции. Да, она выбирала себе донора. Мне за такие расспросы маячит увольнение, если она проболтается.

- Ты спросила, сколько времени прошло с тех пор, как она выбрала ту, которая ей подходит?

- Восемь дней. Я не представляю, что такое возможно. Как-то я слышала от одного приятеля, что в экваториальной Африке было такое сафари, когда охотники стреляли не в зверей, а в местных людей. Но это было в середине прошлого века.

- Ты считаешь, что мир настолько изменился, что все стали добрее и порядочнее?

- Слово «порядочный» сейчас мало кто употребляет в принципе. Вот, что я считаю.

Она мне кажется чуть-чуть старомодной, с принципами моих родителей, которые на первое место ставили честность в отношениях и чувство справедливости. Как будто она ещё до конца не вышла из старого мира и не приняла полностью новый. Горит на работе и ждёт, что её оценят. Да, оценят на несколько часов, чтобы заграбастать результат её труда и чем-нибудь скомпрометировать для спокойствия.

Лариса – красива. Я сразу заметил, но не придал этому значения. А сейчас? А сейчас я вижу её тонкие умелые руки хирурга, длинную шею и прямую спину. В ней есть для меня что-то королевское, хотя королевы – это последние суки и интриганки, и любить там нечего. Любить? Что мы знаем о любви? А не надо ничего знать. Она не спрашивает, что мы о ней знаем, готовы мы к ней или нет, она приходит, когда ей вздумается, и уж точно не на заказ.

- Эта пациентка со мной достаточно откровенна и дружелюбна.

Она пьёт из бокала, а я любуюсь, как на живую картину. Так хочется думать о чём-то возвышенном и светлом, о море, солнце, белом песке, ракушках.

- Она сказала, что её девушка-донор давала какое-то обещание… странное слово для такого…

Я перестаю есть, меня накрывает ледяной волной, я чувствую, как отвисает нижняя челюсть и бешено колотится сердце.

Глава 25. Лариса. Догадка

ГЛАВА 25. Лариса. Догадка

С Сергеем что-то происходит. Он бледен, перестаёт есть и смотрит в одну точку.

- Что случилось? Я что-то не то сказала? В тебе такие внешние перемены, как будто ты напуган чем-то.

Он не слышит моих слов.

- Сергей! – повышаю я голос.

- А? Что? – встаёт из-за стола, - Лариса… у меня есть какое-то внутренне подозрение, нет, точнее, ощущение или предчувствие, не знаю, как назвать…

- О чём?

- Это долго рассказывать…

- Я готова тебя выслушать, не сомневайся. Более того, я хочу тебя выслушать.

- Почему?

- Потому что я не верю в случайности. Наше знакомство похоже на то, что нам надо было встретиться.

- Ну, если считать, что я ночью врезался в твою машину, а потом ты пришла ко мне в офис совсем по другому поводу. Оставь всё это, случилось то, что случилось.

- А что ещё не случилось?

- Ты готова?

- Я же сказала.

- На корпоративе я изменил Шуре с одной сотрудницей, которую раньше даже не замечал. Был пьян и чёрт меня попутал. Она сфотографировала это всё и переслала Шуре. Шура, не долго думая, ушла из дома. Сотрудница эта сразу уволилась. Но знаешь, что она сказала про Шуру?

- Они были знакомы?

- Да, Шура раньше работала у меня в офисе. Она сказала, что Шура нарушила какое-то обещание и решила выйти замуж. Этим эта сотрудница оправдывала своё поведение.

- Какое поведение? Что переслала Шуре фото, как вы…?

- Да чёрт его знает, Лариса! Постороннему человеку может показаться, что я схожу с ума и придумываю небылицы. Слово «обещание» как-то странно звучит, ты тоже заметила, как термин какой-то, условный знак. Сюда куда больше подходит слово «договор», например. Но обещание – это что-то из устной речи, не по-деловому как-то.

- Да, что-то не звучит. Она мне так и сказала, наша пациентка, что девушка-донор давала обещание. Я помню, - мне становится не по себе.

- Сразу уйма вопросов. Кому давала? Как давала? Что в этом обещании? И почему она должна выполнять это обещание?

- И ещё один – почему ей нельзя было выходить замуж? Секта? Другого у меня в голове нет.

- Это может быть какая-нибудь организация, которая делает что-то для девушки взамен на это обещание, - медленно говорит Сергей.

- Отдать лицо? – я не могу спокойно произносить такое.

- Или жизнь. Не думаю, чтобы кто-нибудь представлял себе дальнейшую жизнь без лица. Они могли вообще ничего не знать про трансплантацию. Зачем нужны лишние разговоры, объяснения? Просто обещание отдать жизнь за что-то.

- Но что? Она ничем не была больна, твоя Шура?

- Не замечал. Никакие лекарства она при мне не принимала. Вообще не помню, чтобы она обращалась к врачу. У неё даже голова не болела во время ваших месячных. Ходила два раза в неделю в спортзал, плавала. У неё была матовая гладкая кожа, очень красивые густые волосы.

- Какого цвета? – вырывается моё любопытство.

- Тёмный пепел. Она сама так говорила. Она была здорова, я уверен.

В его словах ещё слышится любовь к этой девушке, он говорит и представляет её красоту, то, что ему нравилось когда-то. Она ещё в нём живёт.

- Жизнь могут отдать за веру религиозные фанаты. Но ты бы заметил в ней это.

- Нет, такого я не замечал, - идёт к входной двери, - хочется выйти на свежий воздух немного подышать и отвлечься от этих мыслей. Может быть, я ошибаюсь. С чего это мне пришло в голову, что та моя сотрудница…

- Не забывай про случайности, они часто подсказки. Скорее всего, ты на правильном пути. Мне тебя подождать или пойти с тобой погулять?

- Пошли со мной.

Я накидываю лёгкую куртку и мы выходим в сад.

Идём по алле посёлка, темно уже, но фонари хорошо освещают дорогу.

- Если хочешь себя проверить, то надо дожать эту твою Митюхину. Сказала «А», скажет и «Б». Могла бы Захарову вообще ничего не говорить. Никто её за язык не тянул, - советую Сергею то, что считаю правильным после его рассказа.

- Это, конечно, не совсем в моих правилах, но просто так она ничего не скажет.

- А за деньги?

- Смотря с кем она «сотрудничает», - Сергей делает жест кавычек.

- Испугается?

- Да, надо напугать, другого ничего не остаётся. Не тот случай, мне кажется, что она клюнет на деньги. Она ничего не стесняется и не боится. Такая смелость говорит только о том, что она чувствует за собой защиту и отрабатывает всё, как её просят.

Начинает моросить дождь, и мы возвращаемся в дом.

- Знаешь, о чём подумал, Лариса? Пожалуйста, только не делай поспешных выводов, только выслушай.

- Да, Я слушаю.

- Если машину запустили, и Фильдин привозит Викторию, то ей сразу начнут показывать доноров.

- Он же аварию должен сначала организовать с гибелью дочери.

- Это параллельно всё. Одно другому не мешает. Завтра я ему позвоню, узнаю, как движется процесс, раз уж он такой откровенный. Не знаю только, чем это для меня чревато. Да ещё твои, водитель с горничной, донесут, что мы с тобой встречаемся.

- Мало ли, может, у нас личное.

- Не особо правильно, - улыбается Сергей.

- Завтра можешь тогда не приезжать, - говорю, а мне этого не хочется. Мне спокойнее, когда он рядом.

- Посмотрим, - опять улыбается, - я вот, что хотел сказать. У нас остаётся неделя, не больше.

- До чего?

- Чтобы найти Шуру.

И только тут до меня доходит.

- Ты… думаешь, Шура… может быть донором? – от этой страшной догадки мне не хватает воздуха, я открываю рот и одновременно зажимаю его ладонью.

Глава 26. Сергей. Дракончик

ГЛАВА 26. Сергей. Дракончик

Только я приготовился написать в отдел планирования скорректировать сроки выхода последней программы, звонит Лариса. Хватаю телефон. Замечаю, что становлюсь нервным. Не выношу ситуации, когда не вижу выхода, когда ищу и не могу найти, когда бессилен. Нет, я не бессилен, я должен победить. На худой конец сдам эту клинику или взорву. От жёстких мер пока меня останавливает некоторая неизвестность и Лариса. Я не хочу ей навредить.

- Её привезли. Я видела, - говорит взволнованно и тише обычного.

- Кого, Лара?

- Викторию Фильдину, она идёт под именем Мария Иванова. Ещё не видела ни фото, ни вживую, не знаю, пустят ли к ней. Постараюсь.

- Ясно, - вздыхаю я, - начинается. Никто шутки не шутит.

Значит, горячо любящий папаша начинает бой за свою наследницу. То, что он уже ни перед чем не остановится, сомнений быть не может. Никаких. Он поставил на карту всё. Он ждал этот момент не один год.

- С сегодняшнего дня её ставят на подготовку к операции. Сомнений по поводу того, что могут не найти подходящий орган, у них нет.

- Конечно, нет, если всё готово и ждёт отмашки. Ей ещё и выбор предоставят. Фильдин мне ещё не звонил, но не сомневаюсь, что прозвонится.

- Ужас, - тихо произносит Лариса, - Сергей, можешь на меня рассчитывать. Хочу, чтобы ты это знал.

Смелая Лариса. Принципиальная. Настоящая. За что только такие чистые души попадают в подобные ситуации? Была бы какой-нибудь беспринципной карьеристкой, ради денег и места под солнцем сдала бы меня в три счёта. Неужели и правда мир ещё не так безнадёжен?

- Скажи, сколько времени нужно в среднем на подготовку пациента, - спрашиваю твёрдым и решительным голосом. Я знаю, она ждёт от меня поступка и решения.

- Трое суток. А дальше уже по обстоятельствам.

После разговора с Ларисой сижу несколько минут в оцепенении, потом выхожу в приёмную.

- У меня срочная встреча, буду не раньше пяти, писать только сообщения, не звонить, - говорю я Оксане и иду к выходу.

Какой хороший солнечный день! А тут такое.

Сажусь в машину. Я договорился встретиться с одним моим старым клиентом, шефом детективного агентства, бывшим военным в горячих точках. В трудные моменты всегда вспоминаешь о существовании таких вот людей. Как и врачей, но по другому поводу. То есть оба направления те ещё, и неизвестно, что предпочтительней.

Валерий ещё совсем не старый и вовсе не пенсионер, спортивный мужчина, лет пятидесяти, с модной небритостью и в модных шмотках. Видно, что агентство не простаивает.

Рассказываю вкратце, что мне нужно.

- Ну, мы можем ворваться в полицейской форме с документами, проверить квартиру на наркоту, а потом пригрозить сроком и заставить говорить. Всё, что скажет, запишем, и вы сами прослушаете.

Я понимаю, что подставляю Захарова, но беру это на себя.

- Учтите, она может согласиться на срок и ничего не сказать. Кто её знает. Неизвестно, что у неё в голове и что она скрывает. Может быть, срок ей покажется меньшим из зол.

Валерий поднимает брови от удивления.

- Мне надо срочно, Валерий, сегодня, - оно так и есть, если учитывать, что через трое суток они могут уже подготовить и пациентку и донора. Подготовить донора означает его убийство, другого быть не может. Спланированное правильное убийство с сохранением лица.

- Такие вещи лучше проворачивать ближе к ночи, - задумчиво произносит Валерий, - другое эмоциональное состояние.

- Да, но сегодня, - настаиваю я, - у меня очень мало времени, - кладу ему конверт с наличными на стол.

Валерий не смотрит, сколько там денег. Знает, что я не останусь в долгу.

- Узнайте, где Александра, чего бы Митюхиной этого не стоило. И что за обещание. Она попала в какую-то секту, они покушаются на её жизнь в обмен на что-то.

Сложно, когда нельзя сказать всё, как есть. Но что-то Митюхина скажет. Тем более, если им удастся сделать запись.

На часах половина четвёртого. Лучше я вернусь в офис, а потом поеду опять к Ларе. Или заехать домой? Что-то меня тянет заехать в квартиру.

Захожу. Всё по-старому. На кухне моя недопитая чашка с кофе, как стояла, так и стоит. Прохожу в спальню. Кровать разобрана в том виде, в каком я её оставил. Открываю шкаф – ничего не изменилось. Осталось заглянуть в остальные комнаты и в ванную комнату. Просто для порядка, хотя и так понятно, что искать нечего.

Опять оглядываюсь перед тем, как выйти из спальни. Дракончик! На подушке со стороны Шуры лежит её маленький плюшевый дракончик. Его еле видно под одеялом, торчит только хвостик с красным зубцами. Шура дракон по китайскому гороскопу. Я сам купил этого дракончика в каком-то мебельном магазине, где продают предметы декора ручной работы. Откуда он появился на кровати?

Я не ошибся. Я чувствую, что на правильном пути. Чувствую, почти без доказательств.

Меня прошибает холодный пот. Хватаю игрушку и подношу к губам. Нюхаю и ловлю едва уловимый знакомый запах. Шура! Она была здесь! Она приезжала! Когда меня не было! Придурок! Надо было ждать! Она просит о помощи! Девочка! Меня начинает трясти от нервного шока. Тормошу дракончика, как будто он может мне что-то сказать. Вижу маленькую дырочку вдоль шва на стороне живота. Деревянными пальцами разрываю шов – внутри сложенный в несколько раз лист бумаги. Разворачиваю.

Флешка.