Лимб. Тёмный Морфей

Пробуждение

     Наверно многие когда-нибудь задумывались, каково это, просыпаться после затяжного крио-сна. Что испытывает человек, проспавший в герметичной капсуле, год или два? Каким для него было это время? Чувствовал ли он, как оно растягивается словно резина, или бесконечно стоит на месте? Видел ли он сны? А может, для него вообще прошло не больше секунды? Закрыл глаза, потом открыл, и вот, возле тебя уже суетится команда пробуждения. Летают как сказочные феи, по терминалу гибернации, в своих легких синих комбинезонах. Потому что техников, отвечающих за обслуживание гравитации, ещё не разбудили, и кроме искусственного интеллекта, работающей в штатном режиме навигационной аппаратуры, и систем жизнеобеспечения, на борту твоего корабля больше ничего не запущено. Что это за ощущение, когда мозг не до конца ещё понял, проснулся ты, или по-прежнему спишь. И к тебе подлетает красивая медсестра, улыбается, и ослепляя маленьким фонариком оба твоих глаза по очереди, спрашивает как у тебя дела.

    - Хорошо. – тихо произносишь ты непослушным языком, и улыбаешься ей в ответ.

    - Как тебя зовут? – девушка из команды гибернации смешно скосила глаза на сенсорную панель управления капсулой, крио-сна, прочтя необычное имя парня. В одной руке у неё был фонарь, а в другой планшет со стилусом, в который она периодически, что-то записывала. Время от времени, девушку относило куда-то в сторону, и она была вынуждена постоянно возвращать себя на прежнее место, хватаясь за корпус капсулы.

     - Крист. – произнёс парень тихо, но достаточно твёрдо и осмысленно. – Кристиан Бэй Лантэ. Лейтенант.

     - Окей, подыши не много, я послушаю. – она приложила к его груди какой-то медицинский прибор и некоторое время вслушивалась в едва заметный белый динамик в ухе. – Так, теперь пульс. Слегка учащенный, но нормально. Давай-ка укол для восстановления. – Она извлекла из небольшого набедренного органайзера шприц-тюбик, и сноровисто ввела его содержимое в толстую вену на предплечье Криста. - Сколько тебе лет?

     - 34. – выдал свой биологический возраст Бэй. С трудом сфокусировав плывущее зрение на пластиковом бейджике с именем девушки. Рута Джаз, первая команда гибернации, реаниматолог.

     - Точно Крист! Так и есть. Тебе 34 года, ты угадал. - кокетливо улыбалась она. - Тогда давай последний вопрос, и я полетела, сколько пальцев я показываю?

     - Два. – не в силах сдержать заразную улыбку девушки ответил Крист.

    - Точно два?)) А не три?))

    - Нет, два.

     - А вот так?

     - Вот так, три.

     - Хорошо. - Почти смеясь, удовлетворенно кивнула она. – Скоро к тебе подлетит кто-нибудь из группы реабилитации и поможет выбраться, а мне пора. Доброго утра тебе, Крист. Увидимся.

     - Окей. И тебе.

      Рута мягко оттолкнулась от его груди, и полетела к другой криокапсуле, расположенной чуть левее. Бэй почувствовал укол ревности, когда она вежливо заговорила с тем другим, только что проснувшимся. Ему не хотелось её отпускать. Хотелось поговорить с ней ещё немного. Кристу казалось, что он определённо ей понравился, это было видно по её глазам, и по этой милой улыбке. Но ничего, потом он обязательно её поймает. Ведь ему известно её имя.

      - Рута. Рута Джаз. Реаниматолог, из первой команды гибернации. Ей наверно нужно проверить еще человек 50. А может и больше.

      За свою карьеру военного Бэй просыпался уже в шестнадцатый раз, четыре пробуждения, из которых, произошли на этом корабле. И каждый раз, за исключением одного, чуть не ставшего для него последним случая, его укладывали в камеру гибернации на непродолжительный срок. От полугода, до трех лет. Сейчас, согласно хронометру, он проспал два года и три месяца, по стандартному времени земли. Если по-честному, то это не много. Но мозгу понадобится некоторое время, чтобы вывести из спячки нервную систему. Процедура гибернации, очень сложная технология. Перед заморозкой, человека вводят в искусственную кому, после чего выкачивают из него всю кровь, заменяя её специальной плазмой, которая не кристаллизуется при низких температурах. Потом происходит молекулярная заморозка, и человек впадает в гипобиоз. В таком состоянии организм может находиться довольно долго. Однако серьезным нюансом является то, что чем дольше человек пребывает в состоянии криосна, тем тяжелее его потом разбудить, не говоря уже о полной реанимации всех функций организма.

     Разумеется, многое зависит от физических особенностей. До сегодняшнего дня, максимальная практикуемая длительность гипобиоза была - 28 лет непрерывного, криосна. Имеется в виду тот случай, когда человек просыпался, и через какое-то время полностью восстанавливал прежнюю форму. Но история знала и более длительные опыты, и 35, и даже 46 лет. Закончились эти опыты плохо. Считается, что живое существо может перенести криосон продолжительностью не более 29 лет. Но вот каковы будут последствия, столь длительного пребывания в царстве морфея, вопрос крайне индивидуальный.

     У Бэя внезапно сильно зачесался нос. Он попытался воспользоваться рукой, но даже в невесомости привести её в движение оказалось нереально трудной задачей. Укол с ускоряющей восстановление сывороткой ещё не начал действовать. Человеческие мышцы, более двух лет проведшие, без какой либо активности, отказывались его слушаться. Но обычно чувствительность и относительная сила возвращалась в течении двух часов. Он мысленно потянулся к своему персональному интерфейсу.

     - Ошибка. – пришел доклад. – Нет ответа от центрального нервного узла.

     - Ошибка. Нет ответа от оперативного центра.

     - Ошибка. Некорректный отклик системы управления ЭКЗО.

Прибытие

Медотсек.

     В медотсеке людно. Тут уже Бэй видел намного больше знакомых лиц, и едва он появился в холе, то сразу же заметил, как ему машут несколько человек, зависших под потолком в углу помещения.

     - Ну здорово старик! – поприветствовал Криста его, пожалуй самый близкий приятель на этом корабле, лейтенант Растич Александэр. -  Как выдрыхся?

    - Нормально. – Бэй пожал ещё совсем вялые после пробуждения руки сослуживцев. – Ну что, кто-нибудь знает где мы?

     - Где мы, я могу тебе сказать однозначно братан. –  хриплым от природы голосом пробасил друг. – А вот какого лешего, вот это пока вопрос. - братанами Растич называл практически всех, за исключением разве что врагов. Хотя сам Крист никогда не видел врагов Александэра, и если честно не представлял, есть ли они у него вообще. Двухметровая дылда Растич, уже одним своим добродушным видом сразу располагал к себе любого, даже самого вредного и говнистого человека.

     - Ну, давай рассказывай.

     – Короче, я как запулился в свой кубрик, сразу же коммуникатор взял и полетел к Хлое, та что обсерваторией заведует. Ей тоже интересно было узнать побыстрее, куда нас занесло. Хотя какая разница, всё равно потом расскажут, ну не суть. Короче, мы на пару секунд включили обзорные панели, и я сфоткал пространство вокруг нас, на свой чип. По-быстрому сделали, ну, чтобы вопросов не возникало. Посмотрели, и сразу свалили от туда. В журнале оно конечно один хер отметится, ну да похер!

     - Ну давай к делу уже! – нетерпеливо поторопил его Крист.

     - В общем, я затрудняюсь точно определить, в какой конкретно мы точке, но, где-то на краю млечного пути.

     - Ты шутишь? – поднял брови Крист.

     - Нет братан. – помотал головой друг. – Я тебе фотки могу по нейроинтерфейсу переслать. Тут не надо семь пядей во лбу иметь, чтобы понять это.

     - То есть, ты думаешь, что мы где-то на самом краю диска? – решил всё же уточнить Бэй.

     - Не думаю братан. Я это знаю. Ещё раз повторяю, тут не нужно обладать сверхспособностями в познании астрономии. У нас по одной стороне никаких созвездий нет, даже звезд почти нет, одни галактики. Если исходить из длительности гиперперехода, то до края млечного пути, за это время, мы смогли бы добраться только коротким путем. А значит мы где-то во внешнем рукаве, в середине него, плюс минус.

      - Интересно. – заговорил до этого молчавший Килл Оливан, рослый парень, в звании младшего лейтенанта. – Какого рожна нам тут надо?

      - Контакт? – задал резонный вопрос Стерх Некитт. Тоже младший лейтенант. С Кристом и Растичем эти ребята познакомились, когда Бэй выходил в свой третий рейс на Фердинанде. Они пришли на доукомплектовку десантного отряда, в котором служили друзья. Тогда их корабль отправился на масштабные военные учения, с расой союзником Эльмири, которых человечество, не без оснований прозвало Гиперборейцами.  Внешне Эльмири почти не отличались от людей, они имели такое же строение тела, и разговаривали друг с другом посредством своего международного языка. Однако размерами, почти вдвое превышали, даже очень крупного землянина. Технологиями борейцы были не слишком развиты. На тот момент, когда цивилизация людей вошли с ними в контакт, Эльмири только вступили в космическую эпоху, и были заняты освоением материнской звездной системы. Многие технологии, включая принцип работы гипердвижка, после подписания договора о военном и научном союзе, были подарены им людьми. Но и борейцы в долгу не остались, и поделились с человечеством своими научными прорывами. Эльмири оказались колоссально прогрессирующей расой в области генетики и биологии. Именно благодаря их открытиям, совместными усилиями учёных двух цивилизаций, развитых в абсолютно противоположных направлениях, удалось изобрести Искусственный Интеллект. Который впоследствии стал рычагом в эволюции обеих рас. С тех самых пор, военные подразделения людей и новоявленных борейцев, регулярно проводили совместные боевые учения, и постоянно оттачивали тактику взаимодействия рас союзниц, во время ведения космического боя, штурма орбитальных баз и платформ, а так же наземных операций. В числе всех этих мероприятий были и такие, как захват военных кораблей противника, с полной его зачисткой от представителей вражеских рас, или захвата их в плен. А так же разведка и ведение диверсионных действий в глубоком тылу противника, с высадкой на вражеские планеты. Собственно, именно этим и занималось подразделение, в котором проходил службу Крист, и все эти ребята, с которыми он сейчас говорил. Парни сразу попали в один отряд. Вместе они и тренировались, и пили пиво по выходным, и скоро крепко сдружились.

     - Ты про контакт с цивилизацией из другой галактики сейчас говоришь? – скептически спросил у него Растич.

     - Ну да. – ответил Некитт. – Чем черт не шутит.

     - Исключено. – подумав, резюмировал Бэй. – На дипломатические миссии военный корабли не посылают. Разве что в качестве сопровождения.

      - Ну, может это и не дипломатическая миссия. – попытался защитить версию друга Килл.

      - Тогда сюда бы пришла эскадра, а не только одно судно. – возразил на это Растич. – Нет ребятишки, это что-то другое. Что-то нереально серьёзное и очень приочень секретное. – зловещим тоном, продолжал он. - Такая мать его военная тайна, что нам только непосредственно перед операцией скажут, что там и как. Такого, если по честному, за всю мою немалую службу, еще ни разу не было. А ведь я уже 10 лет в отряде. Обычно к операции готовят минимум за месяц до её начала, просто все подписывают бумажку о неразглашении, и живут отдельно, под охраной. А тут вообще без подготовки. И ведь в срочном порядке группу собрали. Меньше чем за неделю. А назвали как выход, видели? Я в журнале прочел, когда подписывал согласие на операцию. Не читал? – он посмотрел на Криста.

Сигнал.

    Парни ещё некоторое время провели в баре, потом когда говорить стало особо не о чём, условились встретиться завтра перед общим сбором и разошлись по кубрикам. Крист однако, решил ещё немного пройтись. Не хотелось идти в свою тесную коморку, и весь остаток дня залипать в экране коммуникатора. Было желание походить, размять мышцы и подумать. Не давали покоя мысли о Морфее. Что там могло случиться? Где он всё это время был? Живы ли люди на его борту? Быть может, они сейчас спят в своих камерах гибернации, и даже не подозревают, что прошло без малого 84 года. Печально было осознавать, что даже при современных достижениях в медицине, их вряд ли теперь сумеют разбудить. Максимальный срок гипобиоза превышен в 3 раза. Скорее всего, будить их никто и не будет. Оставят в капсулах до неопределенного времени, пока не найдется способ реанимировать их без последствий.

     Крист хмыкнул, вспомнив, что сам, отчасти является динозавром. Если бы его тогда не заморозили, то сейчас ему было бы, где-то под 60. Ведь все его друзья и сослуживцы давно разменяли пятый десяток. Его бывшей жене теперь уже 57 лет.

     - 57 лет! – Крист невольно зажмурился, и покачал головой. Подумать только. Он уже в который раз остро захотел посмотреть на неё вживую, и хотя бы чуть-чуть с ней поговорить. Но Бэй, хоть и нередко испытывал жгучее желание раздобыть её номер, узнать адрес, однако железной волей подавлял эти минутные порывы, и за всё это время, даже не пытался её найти. Он попросту считал это не правильным и не справедливым. У человека уже давно другая жизнь, и бередить застарелые раны, своим бессмысленным, и даже эгоистичным появлением, ни себе, ни ей не следует. Он знал, что для них обоих, эта встреча будет болезненной, и уж точно ничего хорошего из неё не выйдет. Но непоколебимая уверенность в правильности принятого им тогда решения, всё же оставалась с ним и по сей день. Уж лучше он запомнит её такой, молодой, красивой, упрямой. Когда Лиза узнала, что он собирается лечь криокамеру на длительный срок, она конечно же была против. Девушка собиралась за ним ухаживать, говорила, что всё это можно пережить, и у них обязательно всё получится. Но Крист и не спрашивал, он просто поставил её в известность – Я в криокамеру, а ты живешь дальше, как полноценный человек, и без меня. Наверно если бы он не представлял собой такое жалкое зрелище в тот момент, она бы его ударила. Но, она просто ушла, бросив напоследок несколько грубостей, и больше Крист её никогда не видел.

     Бэй усилием воли перевёл мысли в другом направлении. Грустить ему сейчас совсем не хотелось. Да и чего грустить? Ведь все, в конце концов, закончилось не так уж и плохо. У неё крепкая здоровая семья, хорошие, судя по рассказам их общих знакомых дети. А у него руки и ноги на месте, и он при деле, и это дело всегда востребовано. Жить как-то по-другому, Крист попросту бы не смог.

     А ведь у той тысячи человек, из тех, кто был на борту Морфея, вероятно, все родственники, друзья приятели, даже знакомые, уже давно лежат в могилах. Как же они будут шокированы, когда их разбудят. Если их разбудят. Если будет, кого будить. И что же черт побери там стряслось!?

     Кое-что Крист и сам слышал об этом судне, ещё до того как его надолго упаковали в криокамеру, он присутствовал на юбилейной лекции посвященной исчезновению Морфея. Там тоже много подробностей можно было почерпнуть из этой истории. К примеру, что на его борту находилось, несколько больше тысячи человек, большая часть из которых должна была спать. Морфей, оснащался самым пиковым на тот момент оборудованием, и был полностью автономен. Люди могли жить на его борту десятками лет. Там был целый корпус гидропоники, где выращивались практически все съедобные земные растения. Культивировались генномодифицированные кустарники и водоросли, активно поглощающие углекислый газ, и выделяющие кислород, необходимые для терраформирования. Разводилась птица и свинина. Были современнейшие лаборатории. Полностью укомплектованная промышленная зона, практически любую часть корабля, будь то сложнейший элемент оборудования, или сегмент обшивки корпуса, можно было запросто изготовить в его ремонтных ангарах. Корабль был поистине огромен, и строился с расчетом на самые агрессивные условия, которые вообще возможны в космосе. Морфей мог выдерживать колоссальное радиоактивное излучение и запредельные температуры. Мощности его энергощитов, вполне могло хватить, чтобы пройти сквозь плотное метеоритное скопление. Запас прочности корпуса был так велик, что разрушить Морфей могла, пожалуй, разве что сверхновая, сколапсировавшая где-то с ним поблизости. Этот корабль действительно делался для самого дальнего космоса.

     Конечно, за минувшие 80 лет, наука шагнула так далеко вперед, что при всей его грандиозности, Морфей уже вовсе не казался кому-то воплощением торжества техники, и научной мысли. Но на то время, это было самое прогрессивное судно! И после трагедии его исчезновения, ничего подобного человечество больше не строило. Самые крупные колонизаторы, сходившие со стапелей на сей день, едва ли достигали одной трети размеров Морфея. На них теперь не было практически никакого вооружения, и колонизировать другие планеты эти корабли отправляли только караванами, с обязательным охранением из нескольких военных судов. Эксперимент со сверхклассовым колонизатором, на создание которого было потрачено, без малого 15 лет тяжелой работы, и сотни миллиардов кредитов, был признан чудовищной исторической и экономической ошибкой, и в учебниках истории это событие получило название – Трагедия исчезновения Морфея.

     Крист немного побродив по, не очень-то большому корпусу Б1, решил спуститься на нижние ярусы, и прогуляться по гражданскому корпусу. Потом если будет желание, он намеревался посетить тренировочный полигон. Быть может, командир подразделения окажется там, и Бэй рассчитывал выспросить у него какие-нибудь подробности. Уж начальство определенно должно располагать более конкретными сведениями.