Лиса, леса и не тот жених

1. Дай ему шанс

Снег идёт не переставая с самого утра — крупные, тяжёлые хлопья, будто кто‑то наверху неспешно высыпает пуховое перо сквозь сито. Мне безумно хочется оказаться под этим плотным белым слоем, чтобы ненадолго спрятаться от мира вокруг, но всё не так просто.

Обязательство, долг, поездка в место, где решится моя и без того предрешённая судьба. Совсем не то, что хочется пережить в преддверии праздника. А ведь ещё неделю назад я планировала совсем другое: лыжи с Алинкой, горячий шоколад в любимой кофейне, может, даже свидание с тем симпатичным барменом из «Лисьей норы»… Но вместо этого — договор с волками.

Вот только родителям этого не объяснить, а потому вот уже два часа я молча смотрю в окно, наблюдая, как за стеклом автомобиля проплывают заснеженные ели — будто стражи, выстроившиеся вдоль дороги. Их ветви вот‑вот согнутся под тяжестью снега, и мне всё больше кажется, что они кланяются нам. Или, скорее, предостерегают.

В салоне машины тепло, но я всё равно кутаюсь в пушистый шарф, зарываясь в него носом. Не от холода — от тревоги, которая с каждым километром становится всё ощутимее, будто снежный ком, катящийся с горы и грозящий поглотить бедную лису. А шарф пахнет домом и остатками свободы, которые мне положены. Даже лисий нюх не может перебить этот родной аромат.

Ярослав, в этот раз не доверивший мне сесть за руль, то и дело косится на меня, поджимая губы, и явно подбирает слова. Знаю, что он нервничает, я — тем более. Новости недельной давности были неприятными для всех. Договор с волками свалился как снег на голову, а их предложение — знакомство на нейтральной территории — добило окончательно.

Не родителей, которые счастливо приняли эту новость. Меня. Свободную и ничем не обременённую девушку с собственными планами на жизнь и взглядами на брак.

— Ну что, сестрёнка, — наконец не выдерживает он, поправляя зеркало заднего вида, — готова к встрече с судьбой?

Стекло холодное. Прижимаюсь к нему лбом, стараюсь не реагировать: не поворачиваюсь, долго не отзываюсь, пытаясь представить, что это просто поездка, чтобы провести время семьёй.

— Если ты про этот дурацкий договор между кланами, то нет, — вздыхаю тихо, но брат слышит. — И никогда не буду готова.

Ярослав тяжело вздыхает, крепче сжимает руль. В полумраке салона его профиль выглядит резче, чем обычно — линия подбородка, шрам над бровью, унаследованный от юношеских поединков. Старший брат, всегда поддерживающий. Защитник, готовый даже получить за меня наказание в детстве. И теперь — конвоир. Отдающий единственную и любимую младшую сестру в планы волка.

— Почему именно сейчас? — не сдерживаю возмущения, подаваясь вперёд, и голос звучит почти обиженно. Ну конечно — правильно, я очень обижена. Но не на братца. На судьбу. — Почему нельзя было отложить? Я хотела с Алинкой покататься на лыжах, съездить за…

— Потому что зима — время традиций, Мира, — голос строгий, почти отеческий — с металлической ноткой и полной уверенностью, что так и должно быть. — Родители считают, что это символично. Снежная сказка, новый жизненный этап…

— Больше похоже на снежный плен, — фыркаю, слегка пихнув Ярика в плечо, откидываюсь на сиденье вновь. — Наверняка это отец придумал, да? Приставил тебя, выбрал дом отдыха у чёрта на рогах. Чтобы я не сбежала?

Пауза — говорящая. Брат усмехается, даже не пытаясь это скрыть. Уж кто бы тут и был доволен, так точно он. С женой и детьми сходит на каток, поужинает в местном ресторане, который всегда высоко оценивают наши. А вот мне старательно изображать святую невинность: быть милой, приветливой…

К чёрту! Пусть мучаются.

— Ты стала слишком проницательной. Но послушай… — брат замолкает — какой же он у меня тактичный. Как палач, обещающий приговорённому на казнь, что после процедуры пройдут все головные боли! — Он не такой, как ты думаешь.

Сам проверял? Или давал тест на совместимость с любимой сестрой? Так сказать, «Узнай, когда Мирослава доведёт тебя до нервного тика». Если, конечно, этот их женишок не настоящий кремень.

— Откуда тебе знать? — тяну с лёгкой издевкой, но понимаю, что братец‑то и не виноват. Аферу устроил не он. Но обида сильнее рациональности. — Ты с ним даже не общался! Кто вообще с этими… — «псинами» хочу сказать, но не решаюсь — мы в целом недалеко ушли. — …серыми общается?

— Я, — мгновенный ответ максимально серьёзным тоном, что даже заставляет заинтересоваться. — Вчера вечером. И должен признать — всё не так плохо. Спокойный, терпеливый…

Я фыркаю, дёргаю кисточки на краях шарфа, а Ярослав продолжает, осторожно взглянув на меня:

— Самое то для тебя. Если парня не доведёшь в первую неделю, с меня — что захочешь.

Заманчиво. Действительно заманчиво. Знает, зараза, чем подкупить.

— Домой? — с надеждой предполагаю, но трюк не работает — брат отрицательно мотает головой.

— Перестань ёрничать, — Ярослав слегка хмурится, но в голосе слышится привычное тепло. Тоже переживает, хитрец. — Я серьёзно. Дай ему шанс. И себе тоже.

Дорога виляет между заснеженными холмами, и машина плавно покачивается на очередном повороте. Уже виднеются очертания загородного комплекса «Серебряный лес» — высокие крыши, покрытые снегом, огни, мерцающие сквозь падающие хлопья. А между деревьями то и дело мелькают тени — то ли звери, то ли просто игра света. На секунду мне кажется, что одна из них подмигивает… Но, наверное, это просто усталость.