Лишняя. Развод с безжалостным драконом

Глава 1.1. Пополнение

− У Кесслеров ведь намечается пополнение в семье, − донеслась до меня ехидная усмешка одного из фиров в зале. – Любопытно, какой она будет…

Я редко обращала внимание на мужские разговоры во время приемов. Но звучание собственной фамилии невольно заставило меня прислушаться и удивиться услышанному.

Опустив взгляд, я провела ладонью по еще плоскому животу и разгладила складки на платье.

Как он мог узнать, что мы с Даркланом ждем ребенка?

Видимых признаков еще не было – всего лишь второй месяц беременности. Да и мы с мужем решили не торопиться выводить эту новость в свет.

Но оказалось, люди уже обо всем знали и живо это обсуждали. И с чего-то были уверены, что у нас родится девочка.

Откуда вообще были такие мысли? Даже мы с Даркланом еще не знали пол нашего ребенка.

Подавленная последними событиями моей жизни, я восприняла реплику фира как укол в свой адрес.

Все ведь знали о том, что со мной произошло в Академии. А потому наверняка считали меня слабой и неспособной выносить мальчика. Но пока родители еще были живы, никто не смел болтать обо мне так открыто, а теперь…

Теперь за моей спиной не стоял влиятельный род Беллоу, и защитить меня от язвительных речей мог только муж. Которого, кстати, я сейчас не наблюдала в зале.

Отмахнувшись от неприятных мыслей, я двинулась дальше по залу, удостоверяясь, что в порядке.

К приемам в нашем доме я всегда относилась со всей ответственностью, лично проверяя, чтобы слуги ничего не упустили: чисты ли скатерти, достаточно ли закусок и напитков…

Мне это занятие даже нравилось – оно позволяло проветрить голову и набраться терпения перед возвращением к пустым разговорам о моде с женской половиной гостей.

Хотя этот день я вообще предпочла бы провести в тишине и уединении. Даже не день, а еще как минимум месяц.

Но, увы, дела мужа не могли ждать, пока я свыкнусь с утратой близких. Приемы были не блажью, а необходимостью, поэтому я не жаловалась и просто делала то, что должна.

Две недели прошло с того момента, как не стало моих родителей. Вернее, не совсем моих…

Ливия и Виктор Бэллоу приходились родителями Элизе – хозяйке моего тела, в котором я оказалась несколько лет назад. Но за время моего пребывания в этом мире Ливия и Виктор стали для меня очень дорогими и близкими людьми, потерять которых было очень больно.

– Фиры, прошу минуту внимания, – раздался голос мужа позади, и я обернулась.

Взгляд тут же упал на фиру рядом с Даркланом. Ее я видела впервые.

Знойная красавица окинула присутствующих холодным взглядом драконицы, а затем ее губы расплылись в слабой, но обворожительной улыбке. Впервые я видела такое тонкое сочетание бесстрастия и высокомерия.

Девушка была невероятно красива даже по драконьим меркам. И явно знала себе цену – она держалась точно королева перед своими подданными.

Сапфировое платье из шелка, вышитого золотыми узорами, выгодно подчеркивало ее светло-голубые глаза с темной каймой. А изысканный гарнитур, идеально подобранный к платью, ослепительно сверкал в огнях зала и производил впечатление очень дорогой вещи.

– Хочу представить вам фиру Альену Старр – драконицу, прибывшую к нам из Альвартиса, – Дарклан произнес это с настораживающей гордостью, а затем без церемоний взял девушку за руку и добавил: – И скоро она станет моей женой.

Сердце в моей груди гулко ударило и замерло.

Если бы в этот момент у меня в руках был бокал, то он непременно полетел бы на пол и разбился на мельчайшие осколки − точно так же, как только что разбилось мое сердце.

Кровь прилила к лицу и болезненно пульсировала в висках. Стало трудно дышать, а голоса гостей померкли за звоном, поднявшимся в ушах.

Недавно услышанная фраза о пополнении в нашей семье приобрела совсем иной, ужасающий оттенок.

Муж планировал это. И даже счел возможным рассказать о своих планах совершенно посторонним людям. А вот меня предупредить забыл.

И вряд ли причина умалчивания крылась в том, что он хотел поберечь свою супругу, потрясенную утратой. Будь так, сейчас я не оказалась бы в столь ужасном положении.

Все казалось куда проще: очевидно, муж понимал, что добровольно я его решение ни за что не приму. Поэтому и действовал исподтишка.

Тяжелая ладонь опустилась на мое плечо, вырывая из забвения.

– Элиза, ты слышишь? – кажется, Дарклан произнес мое имя уже несколько раз, но отреагировала я лишь на последнее обращение.

Я часто заморгала, фокусируя взгляд на лице мужа, и незаметно оперлась рукой на рядом стоящий столик.

– Альена подошла поприветствовать тебя лично, а ты молчишь, – с упреком отозвался он. – Разве таким должно быть гостеприимство Кесслеров?

Эти слова меня в конец добили.

В голове не укладывалось, о какой гостеприимности вообще могла идти речь.

Меня только что прилюдно унизили. Что я должна была сделать? Броситься со счастливой улыбкой к Альене и поздравить ее со скорой свадьбой?

Злость поднялась в груди бурной волной, смешиваясь с болью.

Я организовывала сегодняшний прием вовсе не ради решения рабочих вопросов мужа, как мне это представили изначально. Оказалось, я это делала ради той, что собиралась занять мое место и сейчас без всякой неловкости упрямо смотрела мне в глаза.

Как муж мог так поступить со мной?

Ведь еще недавно он клялся мне в безмерной любви, вместе со мной радовался наступившей беременности и носил меня на руках. И уж точно не заявлял о намерениях взять вторую жену…

− Рада с вами познакомиться, фира Элиза, – с прохладной улыбкой произнесла Альена и приветственно протянула мне ладонь. – Если угодно, можете назвать меня Аль – так обращаются ко мне близкие. А мы ведь с вами тоже совсем скоро станем одной семьей.

Хотелось сбежать от позора, унестись прочь из зала, где каждый смотрел на нас с Альеной и наверняка мысленно был на ее стороне. Но я собрала всю волю в кулак и, выпрямив спину, произнесла:

Глава 1.2. Пополнение

Альена сама потянулась к моей руке, которую я так и не подала для приветствия. Она вцепилась в нее хищной хваткой, а затем нежно накрыла второй ладонью.

– А вот я вас совсем не так представляла, фира Элиза, – покачав головой, она взглянула на меня с такой жалостью, с какой смотрят на новорожденных котят, найденных у мусорного бака. – Дарклан рассказывал мне о том чудовищном случае, что приключился с вами. Большая удача, что вы выжили.

Эта девушка явно знала об удаче все − шла с ней по жизни рука об руку и не спотыкалась. А вот сказать подобное в мой адрес, да еще и в такой отвратительный момент, было откровенной издевкой.

Конечно, Альена была бы просто счастлива, если бы Элиза умерла. Ведь в этом случае Дарклан целиком и полностью принадлежал бы ей.

Собственно, так ведь и случилось – Элиза погибла, оставив этот бренный мир. Вот только на ее место пришла я.

И можно было бы решить, что к этому была причастна Альена, но нет. До того рокового случая Элиза была помолвлена с младшим императорским сыном – Файзом. А об отношениях с Даркланом не было даже и речи.

К тому же причина происшествия с Элизой крылась в ее собственной магии, искалеченной с рождения. Поэтому при всем желании обвинить в этом кого-то было невозможно. Разве что лекарей, не разглядевших исключительный случай спутанных и переломанных магических потоков.

Я попыталась улыбнуться, но вышла лишь кривая усмешка:

− Это не удача, фира. Я осталась жива благодаря стараниям моих близких.

− А еще благодаря вашей силе духа, от которой я в полном восхищении, − улыбнулась она и ослабила хватку, а я тут же разорвала прикосновение. – Дарклан рассказывал, сколько сил приложил к тому, чтобы излечить вас. И его поступок определенно заслуживает уважения. Наш мужчина поистине благородный и невероятно заботливый.

В ее речах меня зацепила не столько характеристика качеств Дарклана, сколько слово «наш».

Альена не была обделена умом, хваткой и хитростью. Прямо сейчас она ласковой кошечкой мурлыкала слова, которые ласкали слух моего мужа. Она говорила то, что он хотел услышать от каждой из нас.

При всем видимом дружелюбии Альена сохраняла дистанцию и не пыталась показать Дарклану, будто готова со мной сплестись в крепкой дружбе. При этом демонстрировала покорное смирение с тем, что не будет одной единственной для своего мужчины. Что на самом деле было откровенной ложью, прикрытой умелой игрой.

− Признаться, я думала, что огневые последствия так и остались с вами, − продолжила она. – Вы ведь не драконица и не обладаете способностью к регенерации. Но следы от ожогов едва видны, и вы все еще очень красивы. Готова поспорить: Дарклану достались две самые красивые женщины империи.

Странно, что под конец Альена не хихикнула. Тогда бы абсурдность сказанного смогла достигнуть своего апогея.

− Что ж, вижу, вы поладили, − сухо отозвался Дарклан и предупредительно произнес, устремив суровый взгляд на меня: – Элиза, будь умницей. Если у тебя есть желание что-то со мной обсудить, то мы это сделаем после того, как гости оставят наш дом. А сейчас мне пора вернуться к делам.

Ох, я хотела обсудить. Столько всего обсудить! Например, как обычный человек вроде меня мог бы выцарапать глаза дракону и вырвать язык, когда-то повернувшийся в лживой клятве.

Мне хотелось броситься на мужа и разорвать его на кусочки. Или на крайний случай разбить о его голову редкой красоты фарфоровую вазу, подаренную им же на нашу первую годовщину. И при этой мысли мне было жаль лишь вазу, но не мужа.

Но эта ярость была лишь прикрытием той боли, что с завидной кровожадностью пожирала меня изнутри.

− И, кстати, − Дарклан отошел на несколько шагов и развернулся, припомнив что-то важное. – С этого дня Альена будет жить в нашем доме. Поэтому распорядись, чтобы для нее подготовили покои.

Поразительно, но эти слова привели меня в чувства − вывели из шокового состояния, из-за которого я до сих пор не сорвалась и даже умудрялась любезничать с любовницей мужа.

− Что ты сказал? – произнесла я слишком громко, позабыв о всяком приличии.

Взгляд мужа претерпел моментальную трансформацию от колючего холода до обжигающей злобы.

− Ты услышала, − угрожающе процедил он, приблизившись вплотную. – И сбавь тон, дорогая. Тебя это совсем не красит.

Никогда. Ни разу за нашу совместную жизнь он не позволял себе говорить со мной в таком унизительном тоне.

Конечно, как и все пары, мы иногда ругались. Но даже в моменты ссор Дарклан вел себя достойно и уважительно по отношению ко мне.

Я смотрела в глаза мужу, и в голове крутился лишь один вопрос: куда делся мой Дарклан? Куда испарился тот мужчина, любовь которого я считала непреложной истиной? Считала не потому, что сама себе что-то вообразила. Любовь мужа жила в его же словах и поступках, а вовсе не в моем разуме.

Она была не выдуманной, а реальной. Но внезапно куда-то исчезла. И совершенно бесследно.

− Альена не часть семьи, чтобы жить с нами в одном доме, − задушено произнесла я, чувствуя, как грудь дрожит от рвущихся наружу всхлипов.

− Пока не часть семьи, − возразил Дарклан, подчеркнув первое слово, и добавил: − Но если ты столь категорична и не хочешь нарушать традиции, то до бракосочетания я поселю Альену в поместье твоих родителей. Да, так будет даже удобнее.

− Удобнее? – вырвалось из меня изумленное вместо категоричного «нет».

За последние минуты у меня еще не было возможности подумать о своем будущем, но логичнее всего было перебраться в родительский дом самой. И развестись. Если, конечно, это вообще возможно.

Я ведь ничего не знала о разводах в этом мире. Ни разу о них не слышала и даже не удосужилась узнать. Ведь об отчаянных мерах начинаешь думать лишь тогда, когда в них появляется необходимость…

− Верно, − кивнул Дарклан. – В ближайшей перспективе я планировал переезд в поместье Беллоу. Но оно явно нуждается в обновлении, которое я с полной уверенностью могу поручить Альене. И не волнуйся, у нее прекрасный вкус.

Глава 2.1. Вне конкуренции

Сказочная жизнь, которую я, казалось, заслужила после всех своих мук, превращалась в сущий кошмар. Реальность происходящего осознавалась мною совершенно отчетливо, при этом не угасала пустая надежда на то, что вскоре я проснусь, и все окажется сном.

Вообще все: и смерть родителей, и до отвращения идеальная Альена, и унизительные поступки Дарклана… Я бы даже согласилась проснуться в своем мире и осознать, что последние два года жизни были сном. Лишь бы только не испытывать это дикое отчаяние и ужас.

Даже временная потеря здравомыслия стала бы неплохим вариантом, чтобы пережить момент самой острой боли. И, признаться, сейчас я бы не отказалась немного сойти с ума.

Но, увы, рассудок совсем не собирался меня покидать. Он жадно впитывал в себя новую информацию, порождал все больше и больше мыслей, от которых сердце шло трещинами и кровоточило.

Моему разуму будто были необходимы эти страдания. Хотя я была бы счастлива променять их на абсолютную бесчувственность.

Примерно такие же мысли крутились в моей голове, когда я попала в этот мир. Изо дня в день я засыпала и просыпалась в аду. И казалось, что это никогда не закончится.

Но ведь закончилось же. Я смогла пережить физические муки боли, ставшие для меня вечностью. Так неужели я не справлюсь с душевными страданиями?

− Дамы у окна очень внимательно смотрят на нас, − тихо произнесла Альена, прилипшая ко мне как банный лист. – Может, познакомите меня с ними?

− Думаю, вы и сами с этой задачей прекрасно справитесь. Вы ведь звезда этого вечера, − не удержалась я от язвительности. – Вас охотно примут в круг общения и с пристрастием допросят. Наслаждайтесь.

Я сделала шаг в сторону, чтобы уйти, но Альена молниеносно встала передо мной, преградив путь.

− Прошу, не нужно видеть во мне врага, − от снисходительного тона меня покоробило, а ладони заныли от собственных ногтей, вонзившихся в кожу. – И вы правы, Элиза, я без затруднений могу подойти к ним сама. Но для вашей же репутации будет лучше, если вы сами представите меня.

− Репутации? – горько усмехнулась я и приблизительно оценила, осталось ли от нее хоть что-то после сегодняшнего вечера. − Очень мило беспокоиться о репутации той, чьего мужа отняла.

− Не нужно громких слов, − качнула Альена головой. – Я никого не отнимала и устраивать конкуренцию не собираюсь. Ты должна понимать, дорогая, что мужчины полигамны по своей природе. И нет их вины в том, что одной женщины им катастрофически мало. Но ведь Дарклан способен любить нас обеих, Элиза. Ты и я – мы вместе можем делать нашего мужчину счастливым и дополнять друг друга. А эгоистичная конкуренция неминуемо усложнит жизнь всем нам и непременно поставит Дарклана перед нелегким выбором. А мы ведь не хотим заставлять его выбирать, ведь так?

Как бы чертовски сильно мне ни хотелось выдрать волосы из прекрасной светлой шевелюры Альены, но сейчас я готова была аплодировать ей. Столь тонкая и продуманная манипуляция определенно заслуживала быть отмеченной.

Будь я глупа и до беспамятства ослеплена ревностью, на что Альена и рассчитывала, то ее хитрый план непременно бы сработал.

«Выслушай своего противника и сделай все наоборот» − ровно такую идею хотела внушить мне Альена, с полным принятием рассуждая о том, с чем не согласилась бы ни одна женщина.

Альена была четко намечена подтолкнуть меня к скандалу с мужем. Она хотела, чтобы я остервенело боролась за Дарклана, требовала отказа от второй жены. Чем, по задумке соперницы, должна была его отвратить от себя и уступить безоговорочное первенство ей.

Но Альена зря старалась и пока не знала самого главного: первенство уже было за ней. Не потому, что я сдалась, осознав ее превосходство. Я в принципе не собиралась бороться за мужчину, предавшего меня.

Но облегчать Альене жизнь и открыто заявлять ей о своей капитуляции я не собиралась. И чисто из принципа примирительно кивнула:

− Что ж, я тебя услышала, − не стала больше церемониться и ушла от обращения на «вы», прохладно улыбнувшись. − Идем, представлю тебя фирам.

Разумеется, твердое осознание того, что между мной и мужем все кончено, не принесло мне облегчения. Ведь любовь, как и все настоящее, невозможно умертвить в одночасье. И мне хотелось выть от отчаяния и боли, рвущих душу на части.

Излечить мое сердце могло только время. Но сейчас, когда я полностью осознала свое желание разорвать брак с мужем, меня до дрожи пугала неизвестность грядущего.

Как вынудить Дарклана развестись со мной? А какие затем перспективы будут ждать меня в этом мире, где женщины полностью зависят от мужчин? Смогу ли я, лишенная возможности использовать магию, хоть где-то найти себе место? И, самое главное: не захочет ли Дарклан отобрать у меня ребенка?

Последний вопрос был самым важным и мог полностью перечеркнуть мои планы. Я не желала даже допускать мысли, что придется расстаться со своим будущим малышом и в лучшем случае быть приходящей мамой. Поэтому больше всего я боялась, что именно ребенок станет рычагом давления Дарклана.

После этого я приняла твердое решение действовать с холодным умом. Не злить мужа, не обвинять в лжи и подлости, не провоцировать. А просто спокойно поговорить, чтобы была возможность уйти с миром.

Увы, но чужой мир и его закон были не на моей стороне, чтобы с чувством полной справедливости качать свои права. Нужно было сделать так, чтобы Дарклан увидел все преимущества развода со мной и отпустил меня с миром.

Глава 2.2. Вне конкуренции

Жадные до подробностей чьей-то личной жизни, дамы набросились на Альену, как на лакомый кусочек сладкого пирога. Ей уступили место в самом центре широкой приоконной софы, лишь бы только угодить и выудить самые пикантные подробности.

Откровенно говоря, мне было жаль этих женщин. Вероятно, от природы они не были глупы, но в этом мире больше ценилась женская красота, чем ум. Эти правила диктовались мужчинами, и женщины старательно пытались им соответствовать.

Это не значило, что все женщины были необразованными дурами, не располагающими критическим мышлением. Все они, как минимум, имели домашнее образование. А одна из присутствующих фир помимо классического академического обучения прошла дополнительный курс по артефакторике. Но ввиду своей невостребованности, как специалиста, она делала лишь простенькие артефакты для домашнего использования.

Мужчинам было достаточно того, чтобы жена умела читать, писать, следить за порядком в доме и мало-мальски поддерживать светскую беседу.

А вот внешности придавали такой огромный вес, что бедные женщины только и делали, что наряжались, бегали по магазинам и мастерам. А на светских вечеринках им не оставалось ничего более, чем обсуждать то, в чем они разбирались лучше всего.

Конечно, все это им приедалось до тошноты. А потому их скучающие умы требовали острых эмоций, сплетен. Только новые сплетни не рождались на пустом месте. Их катастрофически не хватало, а потому одну и ту же новость могли обсуждать под всевозможными ракурсами несколько вечеров подряд.

Например, сегодня была настолько скучная беседа, что одна дама заявила, будто в моду вот-вот войдет серебро, а о золоте позабудут.

И вряд ли она действительно так считала. Просто ум подкинул ей идею, которую непременно сочтут нелепой, а потому рьяно начнут обсуждать, доказывая свою точку зрения.

К слову, ее план удался. Настолько, что от гомона женских голосов у меня затрещала голова, и я поспешила удалиться на плановую проверку зала.

Спорить я не любила еще сильнее, чем обсуждать моду. Ведь спор, не имеющий под собой острой необходимости доказать свою правоту – это напрасная трата энергии.

Говорят, что в спорах рождается истина. Чушь! В спорах рождаются грибы. Плесень, которая губит нервную систему.

Увы, но чаще всего люди спорят не для того, чтобы узнать точку зрения собеседника, докопаться до истины… Они просто хотят доказать свою экспертность, правоту. Хотят самоутвердиться. И как правило никакие весомые аргументы их неспособны переубедить.

Мое мнение – не истина в последней инстанции, а потому я никогда его никому не навязывала. Но за всю свою жизнь я не могла припомнить ни одного спора, который, действительно, имел под собой благую цель.

Подробности отношений моего мужа с любовницей меня интересовали меньше всего, и я даже не слушала речь Альены, погрузившись в свои мысли. А затем и вовсе незаметно удалилась, потому как на меня даже не обращали внимания.

На заднем дворе было тихо и спокойно. Летняя дневная жара сменилась вечерней прохладой, и я с удовольствием устроилась на скамейке среди розовых кустов.

Но уединение закончилось быстрее, чем началось. Со стороны дальней беседки раздался тихий девичий смех, а затем показались две фиры, которых прежде я просто не заметила в темноте.

Белла и Вериса входили в пятерку самых молодых и незамужних девушек, посещающих наши приемы вместе со своими родителями. Они всегда держались особняком, и я им не навязывалась.

Поэтому я была уверена, что они просто пройдут мимо и никак меня не побеспокоят. Но как же я ошиблась…

− Ох, Элиза, – остановившись напротив, Вериса с тяжелым вздохом опустилась рядом на скамейку, потеснив меня тучным телом. – Как ты? Наверное, очень переживаешь из-за того, что муж привел в дом другую?

По ее тону никак не получалось понять, насмехается ли она, или сочувствует. Но отчего-то слезы тут же подступили к глазам, а болезненный ком встал в горле.

Все это время я держалась с завидным успехом. А теперь, стоило посторонней девушке затронуть больную тему, как я позорно дала слабину.

– Да-а, закончилась твоя красивая жизнь, – продолжила она уже с явным садизмом и принялась накручивать локон моих волос на палец, за что заслуженно получила по руке и ахнула от возмущения.

– Вериса, прекрати. Идем в зал, – попросила Белла у подруги, но та и не думала останавливаться.

– А чего теперь молчать? – хмыкнула Вериса. – Она всю жизнь нос задирала. Видите ли, наследница влиятельного рода. А потом как замуж вышла, так вообще зазналась. Ходила перед нами вся такая из себя важная…

– Вериса, остановить немедленно, – уже строже и требовательнее повторила Белла и отчаянно тянула подругу за руку, которую физически не могла поднять.

– Ну и что у тебя осталось? – яд продолжал сочиться из ее рта, искривившегося в гадкой ухмылке. – Мужу ты больше не нужна. Он такую красавицу привел, что ты рядом с ней – каменная статуя в старом саду, поросшая мхом! Ну а что же твой знатный род, м-м-м? Нет у тебя больше родителей, чтобы защищать. Даже они от тебя сбежали на тот свет…

Глава 2.3. Вне конкуренции

Последнюю фразу я дослушивать не стала и без сожаления влепила гадине звонкую пощечину.

– Не смей даже упоминать моих родителей, Вериса. И не появляйся больше мне на глаза.

Были все шансы на то, что Вериса, будучи вчетверо крупнее меня, просто размажет меня по стенке. Или просто навалится всем телом сверху и переломает кости.

Но она просто разинула рот, прижав ладонь к пылающему лицу, и смотрела на меня круглыми глазами.

– Ты… Ты пожалеешь, слышишь? – взвилась она. – Я устрою тебе сладкую жизнь!

Она рванула в дом, поджав хвост, а я подняла взгляд на небо и гулко выдохнула.

Не знаю, почему к Элизе у нее была такая неприязнь, но лично я ничего плохого ей не делала и уж точно не задирала нос.

– Это ты зря, – вздохнула Белла и заняла прежнее место своей подруги. – Она ведь теперь отцу нажалуется, а тот твоему мужу нагадить может.

– Ну и пусть, – качнула я головой. – Мне теперь вообще все равно.

Это была правда.

Еще вчера я бы не позволила себе непростительного рукоприкладства, что бы мне ни говорили. Репутация мужа и стабильность его партнерских отношений была для меня важнее, чем самозащита.

Потому что верила ему. Потому что любила Дарклана, дорожила нашей семьей и соблюдала нормы в обществе, даже если кто-то открыто их нарушал.

А теперь мне беречь было нечего. Разве что светлую память о родителях Элизы, за которую Вериса и получила все причитающееся ей.

– Я понимаю, что тебе сейчас непросто, – тихо продолжила Белла и, кажется, была искренней. – А Вериса повела себя просто отвратительно и не должна была говорить тебе подобные вещи. У нее самой сейчас проблемы в жизни – родители выдают ее замуж за какого-то старика. Вот она и срывает злость на тех, кто этого вообще не заслуживает. Просто забудь, что она тебе наговорила, а я постараюсь уговорить ее не болтать об инциденте отцу.

– Спасибо, Белла. Но не утруждай себя, – я слабо улыбнулась и нервно потерла висок. – Я не хочу, чтобы из-за этого ваши отношения испортились. К тому же мне действительно все равно, какие будут последствия.

– Это ты на эмоциях так говоришь, – возразила она. – А потом успокоишься, свыкнешься с новыми обстоятельствами и будешь жалеть, что совершила такую глупость. Тебе нельзя сейчас допускать ошибок, Элиза. К ним нужно подталкивать соперницу, а не подставляться самой. Тебе ведь еще жить с мужем, и сейчас от тебя сильно зависит то, какой будет эта жизнь.

Несмотря на то, что советы Беллы были неприменимы к моей ситуации, я все равно была ей благодарна. За откровение и отзывчивость, за беззлобные и мудрые советы, которые непременно пригодились бы женщине, готовой делить своего мужа с соперницей всю жизнь.

– Спасибо за поддержку, Белла.

– Обращайся, – она тепло улыбнулась и коснулась моей ладони. – Я всегда помогу, чем смогу. И буду рада, если мы возобновим общение.

– Возобновим? – переспросила я.

Белла нахмурилась, будто мой вопрос показался ей странным.

– Ну, да. Мы ведь неплохо общались с тобой до того случая в Академии. А потом ты как-то отдалилась. Но я не обижаюсь, нет.

Воспоминания Элизы оставались со мной, но лишь частично. В основном это были очень важные и эмоциональные события в ее жизни. Но от Беллы в памяти не осталось ничего.

– Извини, если тебя это огорчило, – Белла была со мной добра, и я хотела отплатить ей тем же. – Ты не могла знать, но после того случае из моей памяти стерлось очень многое. Если бы я помнила о нашей прежней дружбе, то непременно поддерживала бы ее и дальше.

– Ох, вот как, – изумилась она и виновато опустила глаза. – Тогда это я должна просить у тебя прощения. Нужно было просто подойти к тебе самой и все прояснить. А я, как и все, решила, что это замужество тебя изменило.

Мы еще долго проговорили с Беллой и расстались лишь тогда, когда за ней явилась служанка, чтобы сообщить о том, что вечер подходит к концу, и родители уже ее ждут.

– Я была очень рада с тобой поговорить, – она дернулась ко мне, чтобы обнять, но в последний момент остановилась и лишь коснулась плеча. – Если не с кем будет пройтись по магазинам, или просто захочешь выговориться, то я буду рада составить тебе компанию.

– И мне было очень приятно, Белла. До скорой встречи.

Ненадолго, но за уютным разговором я смогла слегка отвлечься, позволив боли притупиться. Но теперь она накрывала меня с новой силой, а в груди разрасталась тревога. Ведь теперь мне предстоял разговор с мужем, который должен был решить мою судьбу.

Глава 3.1. Огонь под кожей

Когда я вернулась в дом, почти все гости уже разошлись, а в холле их провожал Дарклан вместе с Альеной. Они будто уже были одной семьей, оставались лишь формальности. И, кажется, одной из формальностей была я.

Я поднялась в спальню и села в кресло у окна, дожидаясь мужа. Только усидеть дольше пяти минут не смогла.

Обстановка нашей спальни давила, навевала непрошенные воспоминания о наших совместных ночах, разговорах…

Абсолютно все, каждая деталь напоминала мне о той жизни, которой больше не существовало.

Я бросилась к шкафу с одеждой, распахнула дверцы и стала срывать платья с вешалок, скидывая их на постель. А потом остановилась, все взвесив, и повесила платья на место.

Вряд ли Дарклану могли прийтись по душе мои сборы. Ради своего же блага нужно было сохранять спокойствие. Не топать ногой и хлопать дверью, сбегая в никуда. Я должна вручить в руки мужа возможность отпустить меня. Создать иллюзию того, что решение за ним и только за ним.

Нутром чуяла, что иначе точно ничего не выйдет. Ведь чем больше выказываешь явное сопротивление чему-либо, тем больше сопротивления получаешь в ответ.

– Элиза, – голос мужа раздался за спиной, когда я прятала последнее платье обратно в шкаф.

– Слушаю тебя, – с готовностью произнесла я и повернулась, наткнувшись на пристальный взгляд мужа.

– Завтра соберут твои вещи, – произнес он, и мое сердце пропустило удар. – Я решил, что теперь ты будешь жить в отдельной спальне. Так будет лучше и правильнее по отношению к вам обеим. К тебе и к Альене.

Взгляд холодный, губы сжаты в плотную линию.

Он будто смотрел не на свою жену, а какую-то незнакомку. Я и сама видела в нем незнакомца.

Дарклан, которого я знала, словно перестал существовать.

Но поверить в это было так же трудно, как убедить себя в отсутствии гравитации. Прежде любовь мужа казалась мне настолько сильной, что она просто не могла бесследно испариться.

Объяснение находилось лишь одно – он никогда меня и не любил. А то, что я видела, была лишь невероятно искусная игра.

Для чего это было нужно? На этот вопрос я уже ответить не могла, и логическая цепочка обрывалась.

Нас ведь не навязывали друг другу. Наш брак не был спланирован – Дарклан сам захотел на мне жениться и обивал порог моего дома, чтобы добиться одобрения моих родителей и моего согласия.

Собственно, родители пару раз отказали ему только ради приличия. После произошедшего со мной они считали, что Дарклан – подарок судьбы. Ведь никто больше не согласится на мне жениться.

Выходить замуж так рано я никогда не планировала. Но иной мир диктовал свои условия. К тому же я влюбилась в Дарклана настолько, что и не думала об отказе. Только и ждала, когда родители дадут одобрение.

В этот мир я попала в тот день, когда Элиза на занятии в Академии впервые применила свою магию. И первый раз стал для нее последним.

В своем мире я умерла из-за пожара. Мамы на тот момент уже давно не было в живых, и я жила с отчимом.

Мама и отчим были из тех, кто любит выпивать семь дней в неделю, тащить в дом кучу друзей-собутыльников, устраивать сумасшедшие гулянки с криками и драками.

Меня только приняли в университет, и я ждала начала учебного года, чтобы, наконец, съехать в общежитие и навсегда распрощаться с той жизнью, которая вызывала у меня отвращение. Но не успела…

В тот день я проснулась, но выбраться из дома не смогла – задохнулась от угарного газа. И в последние секунды я даже успела порадоваться, что огонь не добрался до меня, и я не умерла в муках.

Рано обрадовалась. Потому что в этом мире меня ждали муки пострашнее.

Проблема Элизы была в спутанных магических потоках. Такие вещи никто не проверял, поскольку не было раньше подобных прецедентов. Или о них просто никто не знал.

После нескольких месяцев обучения теории у нее началась практика. Нужно было просто зажечь огонь на своей ладони.

Но вместо того, чтобы вырваться наружу, магия пошла внутрь. Она кипела под кожей, опаляла внутренности и сжигала Элизу заживо.

Этот непостигаемый ужас я ощущала лишь фантомной болью через воспоминания Элизы. Но если она скончалась сразу же, то мне приходилось жить с этой болью неделями.

Мама, вернее, Ливия Беллоу говорила, что на мне не было живого места. Я была сплошным ожогом, с трудом напоминающим живое существо.

Я долгое время была без сознания, пока лекари денно и нощно пытались спасти мне жизнь. Меня поили целительными и обезболивающими зельями, обмазывали всевозможными мазями, пока я раз за разом выныривала из агонии, не приходя в сознание.

Даже с обезболивающими я всегда чувствовала боль. И, может, если бы мне не пришлось пережить тот ужас, то сейчас я бы просто превратилась в тряпочку и безутешно рыдала над своим горем.

Но эта боль меня закалила. Она оставалась со мной навечно, пускай только лишь в воспоминаниях. Поэтому сейчас я неустанно напоминала себе: раз смогла пережить те страшные муки, то с нынешними точно справлюсь.

Когда я пришла в себя, то едва ли не первым услышала слезное признание новой мамы в том, что принц Файз расторг помолвку. И если бы в тот момент я могла улыбнуться, то непременно сделала бы это. Ведь память Элизы припасла некоторые сведения о бывшем женихе.

Честно сказать, лучше сгореть заживо, чем всю свою жизнь провести с таким мужчиной как Файз. Даже Дарклан со своим гнусным предательством был безобидной ромашкой в сравнении с принцем.

Он отличался жестокостью, о которой шептались лишь при плотно закрытых дверях и в самых узких кругах. Потому что боялись.

Говорили даже, что смерти его пятерых братьев были вовсе не случайны, и он сам приложил к этому руку.

Разумеется, никаких подтверждений тому не было, и Элиза убеждала себя, что все это наговоры. Но за одну лишь встречу с принцем поняла, что все слухи о нем были не преувеличены. Возможно, даже преуменьшены.

Родители Элизы, конечно, во все это не верили. Или просто не желали верить. Им выпала великая честь связать свой род с императорской семьей. Разве от такого отказываются?

Глава 3.2. Огонь под кожей

В мире, где существует магия, поверить в чудо гораздо проще. И мои новые родители этим и занимались – искали чудо, которое вновь поможет мне почувствовать себя полноценной.

Но нашли не они, а Дарклан. Уж не знаю, что это за невероятная мазь была, и где мой будущий муж ее достал, но даже родители были искренне удивлены чудодейственному эффекту. А надо сказать, удивить драконов совсем непросто.

Я так и не нашла в себе силы признаться родителям в том, что я попаданка, а не их родная дочь. А обрывочные воспоминания Элизы помогли мне не выдать себя.

Эгоистично? Вероятно, да.

Но у меня, наконец, появилась настоящая, любящая семья, и терять ее совсем не хотелось. Да и родители были так счастливы тому, что единственная дочь не покинула их, что огорчать их совершенно не хотелось.

Но стал бы хоть кто-то заниматься моим исцелением, если бы знал, что я не та, за кого себя выдаю? Относительно родителей ответ казался очевидным, а вот о Дарклане я думала иначе. Была ведь уверена, что полюбил он именно меня, а не Элизу.

В воспоминаниях Элизы Дарклан числился второстепенным персонажем, к которому она испытывала лишь легкую симпатию. Да и он к ней особо пылких чувств не питал, как я могла судить по тем же воспоминаниям.

Может, Элизе и хотелось влюбиться в кого-то сильно и по-настоящему. В Дарклана или кого-то еще. Но она запрещала себе чувства, будучи обещанной принцу. Не хотелось ей, чтобы этот брак был для нее еще болезненнее.

С Даркланом у нас все началось тогда, когда мое состояние стабилизировалось, и я начала выходить в свет. Правда, лицо приходилось скрывать за специальной маской, изготовленной по заказу отца.

Вероятно, эта самая маска и привлекла внимание моего будущего мужа. Сперва были непринужденные разговоры, затем легкий флирт. А после он всерьез стал ухаживать за мной, дарил чудесные подарки, одним из которых и стала та мазь, которая вернула меня к нормальной жизни.

Дарклан говорил, что полюбил мою душу, а внешность для него не первостепенна. Но он знал, как сильно я переживала из-за своей внешности, а потому сделал это ради меня – нашел средство, способное сделать меня счастливее.

И я действительно была счастлива с Даркланом то время, которое мы провели вместе. Искренне любила его и непоколебимо верила в его любовь. До сегодняшнего дня…

– У меня есть другое предложение, – произнесла я после заявления Дарклана о необходимости жить по разным комнатам. – Что если я перееду в поместье своих родителей? Вероятно, такой вариант будет лучше для всех.

Муж расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и замер, изогнув бровь:

– С чего бы вдруг тебе туда переезжать? Не вижу в этом никакого смысла. Обновить поместье должным образом ты все равно не сможешь. У тебя вкус твоих родителей.

Последнее он произнес с нескрываемым пренебрежением, что поразило меня до глубины души. Прежде он восторгался интерьером родительского дома, а он был действительно идеален без преувеличения.

А теперь его вдруг стало что-то не устраивать. Он разом решил все изменить, начиная с мелочей и заканчивая женой.

– Я имела в виду не это, – качнула я головой и приблизилась к мужу. – Будет честно и правильно, если я стану жить отдельно, а вы с Альеной останетесь здесь. Ты ведь обещал, что не возьмешь себе вторую жену, но свое слово не сдержал. А я на такое не соглашалась.

– Элиза, девочка моя, – снисходительно отозвался муж и подхватил пальцами мой подбородок. – Решения иногда меняются. И не у тебя мне спрашивать, что делать, а что нет. Я так решил, и точка. Имею полное право.

– Я принимаю твое решение жениться на Альене, Дарклан, – мягко улыбнулась, не выдав истинных эмоций. – Но принимаю его не как жена, а как человек, которому ты дорог. Я желаю тебе счастья с Альеной, которому не хочу препятствовать. Но ведь твоя будущая жена не будет рада конкуренции в моем лице, а это будет сказываться на тебе. Зачем усложнять себе жить? Вы станете счастливой семьей, а я тихо уйду из вашей жизни.

– Мне не нравится этот разговор, дорогая, – глаза Дарклана зло прищурились, а пальцы крепче сжались на моем подбородке. – Думать – это моя задача. Твое же дело – быть хорошей женой и не огорчать меня. Так что прими мой выбор и живи, как жила раньше. Не устраивай истерик на пустом месте и не забивай свою хорошенькую голову всякой ерундой.

Но истерик я не устраивала. Наоборот, была предельно спокойна и терпелива в тот момент, когда нутро выкручивало от желания высказаться о предательстве мужа. Горячо, несдержанно и искренне.

– Я была хорошей женой, – ответила с нажимом и сбросила руку мужа со своего лица. – Но что это изменило? Ты клялся мне в вечной любви, а что теперь? Твоя любовь закончилась, раз появилась Альена. Или ее и вовсе никогда не было. Зачем тогда тебе нужна я? Чтобы просто держать при себе? Унижать? Делать больно? Чем я заслужила такое отношение к себе?

Глава 3.3. Огонь под кожей

Губы Дарклана исказились кривой линией, скулы заострились, а зрачки сузились, вытянувшись в вертикальные полосы.

– Ты сама себя унижаешь, Элиза, – раздраженно произнес он. – Выставляешь себя жертвой, будто я тебя хоть чем-то обделил. У тебя есть все благодаря мне. И свое прекрасное лицо ты носишь только благодаря мне. Не забывай об этом, прежде чем в следующий раз в чем-то меня упрекнуть.

Он отвернулся и нервно стянул камзол, затем швырнув его на кресло.

– За Альену я тоже должна тебя благодарить? – с болезненной язвительностью отозвалась я, не сдержав нахлынувших эмоций. – Как ты только можешь все настолько переворачивать? Я всего лишь хочу свободы от отношений, в которых я стала лишней и ненужной. А ты отчего-то вменяешь мне неблагодарность, которой я никогда не грешила.

С гулким утробным рычанием Дарклан сжал кулаки до побелевших костяшек. А через мгновение ураганом подлетел ко мне и впечатал в стену.

От его тела шел нестерпимый жар. Но не тот, от которого вспыхивало желание и подкашивались ноги. Это был опасный и колючий жар, будто из самой преисподней. И он напоминал мне ужас тех дней, когда я боролась за жизнь.

Уперлась в его грудь ладонями, но не смогла отстранить Дарклана и на миллиметр. И вряд ли смогла бы, даже в том случае, если бы он не сопротивлялся.

– Ты переходишь все границы, Эли, – грубые пальцы коснулись щеки, очертили скулы, а затем до боли сжали мои щеки. – Своими речами ты ничего не изменишь, дорогая. Разве что выведешь меня из себя окончательно. И, поверь, тебе самой не понравится, если я сорвусь.

Последнее он гулко выдохнул и впился в мои губы с болезненным поцелуем. Я не ощутила ничего, кроме отвращения и металлического привкуса крови, проступившей на его губах после моего укуса.

Я рисковала спровоцировать мужа еще сильнее, но отчаянно хотела прекратить его посягательства.

И я спровоцировала. Но совсем не на то, чего ожидала.

Вместо того, чтобы отпустить меня, или хотя бы вновь вцепиться в мое лицо, как в игрушечное, Дарклан с напористой жаждой углубил поцелуй и остро впился пальцами в мои бедра. А затем с треском разорвал несчастную юбку.

Сердце ухнуло в пятки, а руки задрожали. Я физически не могла противостоять ему, выскользнуть из стальной хватки. А мои попытки причинить Дарклану боль отчего-то только его заводили.

Я не знала этого человека, будто все прежнее время он притворялся кем-то другим, а теперь открыто демонстрировал животную суть.

Спас меня лишь внезапный и весьма настойчивый стук в дверь.

– Войди, – рявкнул Дарклан, с раздражением отстранившись от меня.

В ту же секунду я метнулась к двери, прикрывая нагие бедра разорванной юбкой.

– Фир Дарклан, – в проеме появилась служанка, которую я едва не сбила с ног. – Фира Альена хочет…

– Подожди, – Дарклан прервал ее речь и успел схватить меня за руку за секунду до того, как я унесла ноги. – Запомни все, что я сказал тебе, Элиза. А теперь иди и очень хорошо подумай над своим поведением.

Последний раз я такое слышала в школе, да и то не в свой адрес.

Но подумать стоило. Например, о том, где были мои глаза и мой разум, когда я решила, что Дарклан чудесный мужчина и станет прекрасным мужем.

Я обняла себя за плечи, содрогнувшись всем телом, и унеслась прочь по коридору.

Нынешний Дарклан мне был неприятен и вызывал ужас.

Он тыкал меня лицом в то, что прежде преподносилось как знаки внимания, любви и заботы. А обращался теперь со мной, как с куском мяса.

Но я была не намерена терпеть подобное до конца своих дней. Только теперь мне явно требовалось что-то более существенное, чем простой разговор и попытка воззвать мужа к чести и справедливости.

Глава 4.1. Прежний выбор

Хотелось рыдать от отчаяния, которым пропитались даже стены. Вот только слез не было. Как и сна.

Уже занимался рассвет, а привкус крови после поцелуя Дарклана до сих пор ощущался на языке. Он был напоминанием того, что все произошло по-настоящему, и отбирал напрасные надежды на лучшее.

Мне стоило думать о том, как выкручиваться из сложившейся ситуации, а не просто прокручивать ее в голове снова и снова. Но получалось лишь последнее.

Не каждый день тебя предает человек, которого любила и с кем связала свою жизнь. Не каждый день отец твоего ребенка окунает тебя лицом в грязь, а следом наступает на спину, заставляя прогнуться под давлением. Не каждый день слова о любви сменяются на унижения.

А если такое все же случается, то принять это непросто.

Грудь ломилась под тяжестью свалившегося на нее груза, а сердце стонало и несчастно билось в тесной клетке.

Слишком болезненно давалось предательство мужа, чтобы с легкостью отринуть эмоции и с холодной головой перейти к действиям. Или хотя бы к размышлениям об этих действиях.

Я должна была прочувствовать весь ужас случившегося, позволить ему истерзать мою душу до кровавых ран, от которых остаются неизгладимые шрамы. Чтобы затем отпустить и больше никогда к этому не возвращаться.

Страхи лечатся шоковой терапией. Вероятно, и от любви можно было избавиться по такому же принципу.

Хотя теперь я с трудом могла понять, что испытываю к Дарклану, и можно ли вообще назвать это любовью. Что-то я определенно испытывала, но, увы, не ненависть. До этого чувства нужно было дорасти.

От любви до ненависти ровно один шаг. Но никто и никогда не говорил, какого размера он должен быть. И, по всей вероятности, Дарклану не хватило каких-то жалких миллиметров для того, чтобы столкнуть меня в пропасть абсолютной ненависти к нему.

Я все же заставила себя выплакаться, выпустив всю свою боль из заточения. А наутро чувствовала себя разбитой и опустошенной. Не только физически, но и морально. Однако это было лучшим для меня вариантом из возможных.

Дарклана уже не было дома, когда я спустилась к завтраку. Зато с Альеной мне все же повезло встретиться.

Но как иначе? Она теперь здесь жила.

− Доброе утро, Элиза, − на ее сияющем и отдохнувшем лице возникла снисходительная улыбка. – Как ты? Выглядишь неважно.

− Беременные всегда так выглядят, − равнодушно пожала я плечами и принялась за завтрак.

Конечно, это была всего лишь отговорка. Не хотелось давать Альене лишний повод поглумиться надо мной.

В плане беременности я чувствовала себя прекрасно. Не было ни тошноты, ни сонливости, ни каких-либо иных проявлений, сказывающихся на моем состоянии.

− Понимаю, − кивнула Альена и вновь улыбнулась. – Интересно, это девочка или мальчик? Наверняка тебе хотелось бы родить девочку, как и многим женщинам.

О да, Альена была бы счастлива, родись у меня дочь, а не сын. Наследник − это явное конкурентное преимущество в тех случаях, когда женщинам приходится жить под покровительством одного мужчины.

Вот только я оставаться здесь не собиралась, а потому Альене нечего было бояться.

И тут я всерьез задумалась.

Что если муж отберет у меня ребенка, если он окажется мальчиком?

В этом мире девочек ценили не настолько, чтобы отбирать их у матери. А вот мальчиков…

Эта мысль вспыхнула болезненной, острой болью, но затем быстро потухла.

Что-то мне подсказывало, что ребенок, которого я носила под сердцем, для Дарклана стал так же неважен, как и я сама. Теперь наследника ему могла подарить Альена. И ребенок от драконицы с высокой долей вероятности должен быть сильнее моего.

И в этом я нашла беспочвенность своих страхов. Могла и ошибаться, конечно, но искала повод себя успокоить.

− Мне все равно, какого пола будет мой ребенок, − сухо ответила я, пожав плечами. − Его здоровье куда важнее всего остального.

− Да, здоровье очень важно, − согласилась Альена и длинным изящным ноготком провела по кромке фарфоровой чашки. − Надеюсь, твой ребенок не унаследует твой покалеченный дар. Если это будет девочка, то ничего страшного, конечно. Но вот мальчику будет крайне тяжело выжить без магии. Увы, но в мире нет места слабым мужчинам. Разве что в храмах в качестве служителей.

Насколько же сильно Альена пыталась меня уязвить. И насколько же мне было на это наплевать.

Я сделала глоток ароматного чая с терпкой горечью цитрусовых и поставила чашку, опустив в нее кусочек сахара. Мне всегда нравился несладкий чай, но этот сбор мне не очень понравился и определенно требовал добавления сладости для смягчения вкуса.

− Знаешь, мои родители ведь были драконами, − задумчиво произнесла я, сделав новый глоток подслащенного чая. − Однако у них появилась я − дитя без второй ипостаси и с магическими отклонениями. Так что ошибки случаются у всех и везде, Альена. И если ты и твой партнер полностью здоровы и сильны, это не гарантирует, что ребенок будет таким же. Как и нет гарантии, что изъяны матери передадутся по наследству.

Мне было нетрудно признавать свою проблему, как и открыто говорить о ней. Само собой, не было ничего приятного в том, что я не обладала тем, что было важно в этом мире.

Но в этом не было моей вины. Всего лишь особенность, которая выделяла меня среди других. Как, например, слишком большой нос или кривые зубы…

Так устроена природа. Изъяны, внешние или внутренние, есть у всех. Но их нужно просто принять и не изводить себя извечными переживаниями о том, что ты не такой, как все.

− Элиза, тебе ни к чему защищаться, − покачала головой Альена и поджала губы. – Я ведь нисколько не пыталась тебя уязвить. Но если я все же обидела тебя, то прошу простить. Меня всегда недолюбливали за прямоту и откровенность. Но такой уж я человек.

Она пожала плечами, а я тихо рассмеялась:

− Я нисколько не защищаюсь, Альена. Так же, как и ты, говорю прямо и откровенно о том, о чем знаю не понаслышке. И, честно говоря, мой ребенок – вообще не твоя забота.

Глава 4.2. Прежний выбор

Враждовать Альена, и правда, не собиралась. Или, по крайней мере, была слишком убедительна, чтобы мне думалось иначе.

− Есть лишь одна причина не враждовать с первой женой своего мужчины, − улыбка вышла болезненной от собственных слов, неожиданно кольнувших прямо в сердце. – И эта причина – безоговорочная победа над соперницей. Вот только у тебя ее нет.

Альена удивленно изогнула бровь. Но это не было неприятным удивлением. Скорее, негодованием, будто я произнесла какую-то чушь.

− Хочешь бодаться со мной, Элиза? – мягкий бархатный тон с нотками яда коснулся слуха, удостоверив меня в том, что все прежнее дружелюбие было наигранным.

− Напротив, − пожала я плечами. – Хочу предложить тебе возможность избавиться от необходимости конкурировать за Дарклана. Ты ведь хочешь, чтобы меня не было в вашей с ним жизни?

Вероятно, мысль было безбожно глупой, но я думала о том, чтобы заполучить Альену в союзницы. Она как никто другой была заинтересована в том, чтобы Дарклан оставил меня навсегда. А потому могла помочь и себе, и мне.

− О чем это ты? – в настороженности Альены проскользнул интерес.

− Да так, забудь, − отмахнулась я и поднялась из-за стола, отложив приборы. – Было приятно пообщаться, Альена. Хорошего дня.

– И тебе, Элиза.

Нет, я не передумала. Просто выбрала выжидающую тактику. Нужно было подцепить Альену на крючок, склонить ее к идее взаимовыгодного сотрудничества. А чуть позднее, когда она будет полностью готова, переходить к открытому обсуждению.

К тому же это было запасным планом. Сперва я хотела поискать более эффективный и безопасный способ. Все же помощь от врага могла принести мне больше вреда, чем пользы.

− Илва, я отправляюсь в город. По магазинам пройдусь, − по привычке предупредила экономку перед тем, как покинуть дом.

− Хорошо, фира Элиза, я сейчас же распоряжусь подготовить для вас экипаж, − ответила она и поспешила уйти, но я ее остановила.

− Не стоит. Хочу прогуляться. А на обратном пути найму городского лакея.

− Как будет угодно, − кивнула она и, замявшись, добавила: − Но боюсь, фиру Дарклану это не понравится.

− Фиру Дарклану теперь нет до меня никакого дела, − возразила с прохладной улыбкой.

− Не говорите так, фира, − произнесла она предостерегающим полушепотом и сочувственно посмотрела на меня. – Простите, что лезу в личное, но… Вам не стоит так переживать. Нередко мужчины берут вторых жен, но это не значит, что первые им стали безразличны. Так что не грустите напрасно и берегите себя ради малыша. Скоро он появится, и вы…

− Спасибо, Илва, достаточно, − мягко прервала ее утешающие, но бессмысленные советы, и сказала напоследок: − Кстати, сегодняшний чай был слишком горький. Пожалуйста, распорядись на кухне, чтобы его больше не наливали. К таким изыскам я не готова.

Сказала это и сразу же осознала всю абсурдность данной просьбы.

Какая теперь разница, что будут подавать в этом доме? Не сегодня, так завтра меня здесь уже не будет.

− Конечно, фира, я распоряжусь, − протянула Илва. – Вот только чай совершенно обычный и без капли горечи. Я сама его утром пила. Может, у вас из-за беременности вкусы искажаются?

Об этом я совсем не подумала. И, действительно, слишком незаметно протекала беременность, чтобы сопоставить одно с другим.

− Да, вполне возможно, − согласно кивнула я. – Что ж, до вечера, Илва. Думаю, что раньше ужина не вернусь.

− До вечера, фира. Будьте осторожны.

Я вышла во двор, и горячее солнце тут же опалило кожу. День был невероятно жарким. И душным.

Прогуливаться пешком по такой жаре было не самым приятным, но необходимым занятием. Уж лучше так, чем разъезжать в экипаже с личным лакеем Дарклана, способным доложить мужу о каждом моем шаге.

Глава 5.1. Большое горе

Увы, но обзавестись друзьями мне не удалось, а родителей больше не было в живых. Поэтому обратиться за помощью я могла только к Белле. К ней я и направилась.

− Ох, Элиза, как неожиданно, − удивилась она, когда спустилась в холл, где я ожидала ее. – Ты не предупредила о визите.

− Доброго дня, Белла.

− Да, прости. Это было крайне невежливо с моей стороны, − спохватилась она. – И тебе доброго дня, Элиза.

− Это ты извини, что я без предупреждения. Но мне очень нужно поговорить. У тебя найдется время?

Она рассмеялась:

− Найдется, конечно. Могу даже поделиться. У меня его с избытком.

Я была не в том настроении, чтобы оценить шутку, но все же заставила себя улыбнуться.

− Можем поговорить в саду, − предложила я. – Или можем прогуляться в город, если желаешь.

− Идем в сад. Сперва я угощу тебя чаем, − улыбнулась она. – А позже с радостью выберусь в город.

Мы расположились в беседке посреди маленького, но уютного сада. Служанки быстро принесли нам чай и целое разнообразие угощений. А когда мы, наконец, остались наедине, я бросила несколько пустых фраз о погоде, чтобы задать тон беседе, и перешла к сути:

− Белла, а ты знакома с кем-то из тех, кто разводился?

− Нет, не знакома, − качнула она головой и таинственно добавила, понизив голос. – Но наслышана об одном случае. Давно это было, уже и не вспомню имя той семьи…

− Одном случае? – переспросила я.

− Ну, разводы – это большая редкость. Ты ведь знаешь, что император их не поддерживает, − произнесла она, и я коротко кивнула в подтверждение. – Для женщины это ведь огромное горе, равносильное смерти. Ненужная в обществе, без покровителя, без статуса, без места в жизни... Я слышала, что семья разведенных женщин обратно не принимает, и им остается только идти в служанки. И это в лучшем случае. А в худшем – ссылают из столицы в города к простолюдинам. Ужасная судьба, не позавидуешь.

Пока ничего по-настоящему ужасного я не услышала. Но это я, девушка, все еще непривыкшая к бездельной жизни, где за тебя все делают слуги, а ты только и делаешь, что вышиваешь крестиком, читаешь книги и сплетничаешь на балах. А для местных было очевидным потрясением потерять все это в раз.

− Пусть благословят Боги императора за то, что он заботится о женщинах и законом защищает нас от разводов, − продолжила Белла. – Даже страшно представить, будь все иначе.

Потрясающе. Женщинам создали такие условия, при которых развод для них был хуже, чем необходимость делить мужа с другой женщиной. И они свято верили, что их интересы защищают, а не ущемляют.

− Но ведь нет прямого закона на запрет разводов, раз ты слышала об одном случае? – с надеждой спросила я и тут же добавила, поймав на себе вопросительный взгляд Беллы: − Помнишь, я говорила, что потеряла часть памяти после того случая со мной.

На ее лице тут же возникло понимание, и она кивнула:

− Есть одно допущение, конечно. Император лично разбирает крайне непримиримые случаи и решает, быть ли разводу. Но насколько я знаю, одобряют развод только если прегрешения женщины оказались слишком серьезными для того, чтобы муж пожелал сохранить брак.

− А прегрешения мужчины? – нахмурилась я. – Они не в счет?

Белла растерянно захлопала ресницами, будто я только что попыталась опорочить ангелов.

− Я даже не представляю, что такого должен сделать мужчина, чтобы женщина осмелилась выказать желание развестись. Едва ли такое вообще возможно. А почему ты вообще спрашиваешь об этом?

Логичным вопросом Белла задалась только сейчас.

− Потому что такое вполне возможно, Белла, − ответила на выдохе. – Я хочу развода с Даркланом. И мне нужно понять, как это осуществить.

Глава 5.2. Большое горе

После моего заявления Белле моментально сделалось дурно.

Чашка выскользнула из ее ослабевших пальцев и звякнула о блюдце, а чай выплеснулся и растекся темным пятном по белоснежной скатерти.

– Ты… что такое вообще говоришь? – выдавила она из себя, когда дар речи к ней вернулся. – Зачем тебе развод, Элиза?

Она раскрыла ажурный веер и так отчаянно им размахивала, что порывы горячего воздуха доносились до меня.

На секунду она замерла, и ее губы искривились в нервной улыбке:

– Ты ведь разыгрываешь меня, не так ли?

– Никаких розыгрышей, – прохладно ответила я. – Перед свадьбой Дарклан давал обещание, что не возьмет вторую жену. Но свое слово он нарушил. А я жить с предателем не желаю.

Белла шумно выдохнула и вновь принялась обмахиваться веером. Но на сей раз уже не так живо.

– Разве это предательство? – она склонила голову набок и внимательно посмотрела на меня. – Понимаю, ты разочарована тем, что он не сдержал данного обещания, но… Это не повод губить свою жизнь, Элиза! Всем мужчинам рано или поздно становится недостаточно одной женщины, это их природа. Но твой муж хотя бы поступил честно и принял решение взять другую женщину второй женой.

– Честно? – усмехнулась я.

– Да, честно, – кивнула Белла, поджав губы. – Разве лучше, чтобы он втихомолку ходил к любовнице, а ты об этом не знала?

– Лучше, если бы он хранил мне верность, Белла. А утаивает ли он любовницу или притаскивает ее в дом – в этом уже нет никакой разницы. Он предал меня и наши чувства. И такая жизнь не по мне.

– Глупая, – она с сожалением покачала головой и отложила веер в сторону, полностью сконцентрировав свое внимание на мне. – Тобой должны руководить не мысли о любви, а о безопасности и комфорте. Любовь проходит со временем, за нее держаться не стоит. А вот за защиту мужа и безбедную жизнь – очень даже стоит. К тому же ты ведь ребенка ждешь. Тебе о нем нужно в первую очередь думать. Какую ты ему жизнь уготовишь, если разведешься?

– Спокойную и вполне комфортную, – шумно выдохнула я и накрыла живот рукой. – Да, у меня не будет мужа, не будет такого обеспечения, как сейчас. Но я справлюсь с этим сама. Труда я совершенно не боюсь и устроюсь служить в любой дом…

– Беременная? – прервала меня Белла, вздернув брови. – Но тебя ведь никто такую не возьмет в услужение!

О том, что беременных не берут в служанки, я даже не думала. И это усложняло задачу, но не делало ее катастрофической.

– От родителей ведь осталось наследство, – без особого энтузиазма произнесла я. – Не знаю, сколько там, но наверняка хватит до тех пор, пока малыш не подрастет. От прислуги откажусь и буду сама заниматься домом.

– А Дарклан согласился отдать тебе дом? – удивилась Белла. – Если так, то…

– Подожди. Что значит «согласился»? – замотала я головой. – Это ведь наследство моих родителей. Я имею на него полные права.

Белла нахмурилась и поджала губы.

– Ты, конечно, говорила, что частично потеряла память… Но я не думала, что все настолько плохо.

– О чем ты? – сердце тревожно заколотилось в груди, и меня бросило в жар от волнения.

– После брака ты полностью принадлежишь семье своего мужа, как и твое наследство. А потому распоряжаться им может только твой муж.

Внутри все оборвалось. Я будто упорно карабкалась вверх по скале, а сейчас сорвалась прямо в пропасть.

– Но это ведь несправедливо… – я крепко сжала дужку чашки, и та жалобно хрустнула, оставшись в моей руке.

Виновато взглянула на Беллу, продемонстрировав испорченный фарфор:

– Прости, пожалуйста. Это вышло случайно. Я непременно куплю тебе новый…

– Пустяки, дорогая. Не переживай, – Белла грустно улыбнулась и накрыла мою ладонь своей. – Лучше думай не об этой ерунде, а о своей жизни. Она целиком и полностью в руках твоего мужа, поэтому держись за него, что бы ни случилось.

– Но я не хочу за него держаться, – в горле образовался колючий ком слез, а глаза защипало. – Хочешь сказать, что после развода женщине совсем ничего не причитается?

– Ни ломаного гроша, – вздохнула Белла. – Поэтому, если Дарклан сам не согласится отписать тебе часть имущества после развода, то забудь об этой затее. А лучше даже не поднимай этот вопрос – не зли мужа. Ты сейчас не в том положении, чтобы так рисковать. Этим ты только укрепишь его связь с будущей второй женой.

Немыслимые, чудовищные и несправедливые законы. Вот она, защита женщин императором во всей красе. Либо ты придаток мужчины, либо пустое место. А третьего не дано.

Белла пододвинула стул ко мне и села рядом. Затем обняла меня за плечи и подхватила салфетку, стерев ею слезы с моей щеки.

– Не плачь, Элиза. Твоя боль утихнет, ты успокоишься и вскоре поймешь, какую глупость хотела совершить. Тебе просто нужно время. Оно непременно подарит тебе покой.

– Спасибо, что пытаешься меня поддержать, – я улыбнулась через силу и шумно выдохнула, заставляя себя больше не плакать. – Только я лучше откажусь от всего, чем всю оставшуюся жизнь буду несчастна рядом с мужем. Надеюсь, он не чудовище и обеспечит меня хотя бы минимальным содержанием. А если не меня, то хотя бы нашего ребенка. Уж он-то ему не чужой.

– Так заберет он ребенка, Элиза, – дрогнувшим голосом ответила Белла. – Сомневаюсь, что Дарклан отпустит тебя с ним. А это еще один повод задуматься над тем, насколько тебе нужен развод.

С каждым словом Беллы на меня накатывал все больший ужас. Он крошил нервы, а вместе с ними и мои надежды.

– Кто мог бы помочь мне, Белла? – в голосе звучало отчаяние, которое не удавалось скрыть. – Может, мне стоит обратиться к канцлеру? Или… может быть у тебя есть знакомые, которые помогут решить мою проблему?

Белла лишь вздохнула и покачала головой.

– Прости, но таких знакомых у меня нет. Да и никто бы не решился просить за женщину, которая по закону принадлежит мужчине. А в твоем случае – дракону. Да и канцлер тут не поможет. Как я уже говорила, вопросы о разводах рассматривает сам император.

Глава 6.1. Договор

Прежде я не интересовалась темой развода. И ни разу не слышала, чтобы кто-то при мне затрагивал эту тему.

Увы, но люди не задаются подобными вопросами, когда счастливы. И уж точно не выясняют подобные вещи перед свадьбой. Весьма сложно представить ситуацию, при которой влюбленная невеста расспрашивает будущего мужа о разделе имущества при расставании.

У меня ведь была сложившаяся картина о разводах из своего мира, и я полагала, что здесь меня ожидает примерно то же самое. Только полагать я, конечно, начала лишь вчера, когда беда не просто постучалась в мой дом, а вошла в него с ноги.

После разговора с Беллой я поняла, что рассчитывать мне не на что, кроме как на снисходительность мужа. Однако имущественные вопросы полностью затмевались главной проблемой – возможностью добиться развода.

Пускаться во все тяжкие и становиться неприемлемой для Дарклана женой я, конечно же, не собиралась. Но придержала эту мысль в голове в качестве самого крайнего и отчаянного метода.

Рассчитывать на согласие мужа тоже не приходилось – если бы он хотел развода, то еще вчера изъявил бы желание. А у меня не было ни рычагов давления, ни козырей в рукавах. Разве что один и весьма сомнительный – договор, заключенный между моими родителями и Даркланом перед свадьбой.

Да, договор можно было считать недействительным ввиду смерти одной из сторон подписантов. Но разве были еще варианты? Злосчастная бумажка был моим единственным аргументом перед императором, и я уповала только на нее.

Но и тут была проблема. Дарклан мог успеть изъять документ из родительского дома. А если и не успел, то это не гарантировало того, что я смогу его найти.

Распрощавшись с Беллой, я добралась до ближайшего места стоянки городских экипажей и отправилась в родительское поместье. Путь был не настолько близок, чтобы идти туда пешком.

Огромный сад встретил меня неуютной и гнетущей тишиной, навевающей тоскливые воспоминания. Цветы благоухали медовой сладостью, но при отсутствии должного ухода неумолимо вяли на палящем солнце.

Пройдя сад насквозь, я вышла на задний двор и остановилась возле кустов тенероз. Привычные в людском мире розы, только с иссиня-черными лепестками, по традициям этого мира использовали лишь на похоронах. Но маме – Ливии Беллоу они так нравились, что она велела посадить их в своем саду. Но только на заднем дворе, чтобы не шокировать гостей.

А теперь ее прах и прах отца был захоронен под этими кустами. Я решила, что это будет не только символично, но и приятно маме. Она ведь их так любила…

Глупо было привязываться к людям, которые даже не были моими родителями. Они дарили мне свою любовью просто потому, что не знали правды. Не знали, что их настоящая Элиза умерла.

Но разве можно было устоять? Впервые я чувствовала себя нужной, любимой, важной. Отказаться от этого было невозможно, как и невозможно не открыть свое сердце в ответ.

Я обманула родителей Элизы и сама предпочла обмануться. А теперь расплачивалась за созданную привязанность острой болью утраты.

С Даркланом все было иначе. Настоящую Элизу он толком не знал, зато узнал меня. А потому были все основания полагать, что правда ничего бы не изменила. Он разлюбил меня и никого иного.

Из пруда с кувшинками я зачерпнула воды и полила тенерозы, отдав дань памяти усопшим родителям. А затем, утерев мокрое от слез лицо, я вошла в пустующий дом.

Дарклан распустил всех слуг сразу после похорон родителей. На тот момент я не придавала этому большого значения, но глубоко на подсознании сидела мысль, что за таким большим домом все равно должен кто-то присматривать.

Теперь все стало куда понятнее. Дарклан и не собирался надолго оставлять поместье Беллоу без присмотра. Уже тогда, на похоронах, он решил перебраться сюда, но подобрать новых слуг – тех, кто не будет ему напоминать о прежних хозяевах.

Неприятная мысль кольнула меня.

Что если Дарклан спланировал все не на похоронах, а задолго до этого, еще до нашей свадьбы? Что если в его глазах горела страсть не ко мне, а к богатствам родителей, которые он желал прибрать к рукам?

Это могло объяснить все: и новую жену, и пренебрежение мною, и потухшую любовь, резко сменившуюся равнодушием.

Люди ведь не меняются в одночасье без веских причин. И по себе знаю – не могут разлюбить по щелчку пальцев.

Вероятно, я просто была пешкой в игре своего мужа, а не горячо любимой женщиной, о которой он мечтал. Дарклан просто исправно играл роль любящего мужчины ровно до тех пор, пока в этом не отпала нужда.

Только ведь ему пришлось бы очень долго ждать до получения желаемого. Может, он и к смерти родителей был причастен?

Эта мысль была страшнее всего. Ведь если он так жестоко расправился с ними, то ничего ему не мешало поступить так же и со мной.

Но хотелось верить, что Дарклан не столь ужасен, сколь теперь мне рисовал разум. И, честно говоря, мысль об убийстве была весьма надуманной.

Родителей нашли соседи рядом с летним домиком в горах, куда они отправились на отдых. У Ливии и Виктора Беллоу не нашли ни телесных повреждений, ни ядов в крови. После детального обследования лекарями и магами было установлено, что смерть наступила после неизвестной прежде болезни.

Тела родителей я так и не увидела. Мне отдали лишь прах их сожженных тел из-за опасений распространения болезни.

Поэтому мне слабо верилось, что Дарклан мог быть к этому причастен. А предположить обман я просто не могла, ведь мой муж был не настолько влиятелен, чтобы подговорить с десяток людей, верных императору.

Без раздумий я направилась в кабинет отца. Другое место для хранения важных документов было сложно придумать.

Я перерыла весь стол и ящики, но безуспешно. Затем стала обыскивать стеллажи с книгами, и в этот момент взгляд уловил неприметную картину на стене позади стола.

Тайник за картиной? Весьма примитивно. Но во время визитов в его кабинет я не раз видела, как отец поправлял эту картину, чтобы она висела ровно. И вряд ли она сама по себе постоянно перекашивалась.

Глава 6.2. Договор.

От неожиданности я вздрогнула, едва не вскрикнув, и медленно обернулась.

В дверях кабинета, привалившись плечом к косяку, стоял Дарклан. Его поза была расслабленной, на губах играла самодовольная ухмылка. Лишь тяжелый и пронзительный взгляд, прошивший меня насквозь, выдавал истинный настрой моего мужа.

− Дарклан? – с мнимым равнодушием произнесла я и лишь слегка заломила бровь. – Что ты здесь делаешь?

− Меня интересует тот же вопрос, − с тихим щелчком он закрыл дверь и медленно двинулся на меня.

Плавность его движений и мягкость голоса, которые прежде могли бы внушать спокойствие и чувство безопасности, сейчас провоцировали обратный эффект. Пришлось силой заставить себя не сдвинуться с места.

Тесниться к стене было бессмысленно – все равно я была в ловушке, из которой не сбежать. Хотелось хотя бы сохранить иллюзию того, что Дарклана я не боюсь даже при его явном физическом преимуществе.

Едва ли это могло что-то изменить для меня. Зато это лишало Дарклана удовольствия питаться моим страхом.

− Я хотела забрать одну памятную вещь, − пространно ответила я, поскольку искусно лгать никогда не умела.

Хотела избавить себя от излишнего волнения, но все равно не вышло: сердце бешено заколотилось в груди, и меня бросило в жар.

Дарклан подошел почти вплотную, и воздух вмиг стал тяжелым и душным. Невольно вздрогнула, ощутив прикосновение пальцев на своей щеке. Но муж всего лишь заправил прядь моих волос за ухо.

Он ведь явно не испытывал желания прикасаться ко мне. Всего лишь хотел напомнить, что я его собственность.

− Памятную вещь? – усмехнулся он и бросил короткий взгляд на сейф в стене. – Какие же памятные вещи хранил твой отец в сейфе рабочего кабинета, моя дорогая?

− Понятия не имею, − честные ответы вызывали у меня не меньше волнения, чем попытки увильнуть от прямого ответа или солгать, поэтому я уже не стала сдерживаться. – Я никогда сюда не заглядывала, а отец не говорил, что именно здесь хранит. Но мне ведь не отдали мамино кольцо перед похоронами, и я надеялась, что родители убрали его в сейф перед поездкой.

− Кольцо? – изогнул он бровь, явно мне не поверив. – Неужели поиски кольца такая большая тайна, что ты солгала Илве и сказала, что поедешь в город?

Любопытно. Илва сама отправила Дарклану весточку о моем отбытии из дома? Или мой благоверный в кои-то веки вернулся домой до темноты и сам все узнал? И вместо того, чтобы остаться со своей ненаглядной Альеной, зачем-то отправился искать меня.

− Я уже побывала в городе, − сухо ответила я, поджав губы.

− Элиза, − протянул он мое имя, качнув головой. – Как же ты научилась так врать?

− От тебя передалось, по всей видимости. Как зараза, − съязвила я. – Ты ведь лгал мне, Дарклан. Все то время, что мы были вместе.

Он резко схватил меня за талию и дернул на себя:

− Ты стала вести себя непозволительно дерзко, − прошипел он в мои губы. – Я всегда был честен с тобой, Элиза. Как ты только помела обвинить меня во лжи?

− Всегда? – я не стала дергаться и пытаться высвободиться, потому как это было бессмысленно. – Не ты ли обещал, что не возьмешь вторую жену? Не ты ли изменял мне с Альеной в то же самое время, когда говорил мне о своей любви? Так что не говори мне про честность, Дарклан. Данное слово не теряет свою силу, даже если твои планы на жизнь изменились.

Взгляд его стал совсем жестким и нестерпимым. Но я терпела – терпела и упрямо смотрела на то, как в некогда любимом мужчине просыпается зверь.

− Тебя дурно воспитали, раз ты позволяешь себе говорить со мной подобным образом, − его пальцы крепче впились в мою талию, а спиной я почувствовала острые проявившиеся когти. – А раз так, то твоим воспитанием займусь я. Хотя надо было сделать это раньше.

− Я не ребенок, чтобы ты меня воспитывал, − я со всей силы вцепилась в запястье мужа. – И уж тем более не твоя служанка, чтобы беспрекословно подчиняться каждому твоему слову. Но, видно, у тебя не хватает смелости и достоинства вести себя с собственной женой, как с равной.

– Возомнила себя равной мне? – его голос прозвучал тихо и угрожающе. – Ты жила как в сказке, пока у тебя хватало ума соответствовать своему статусу. Но теперь сказка кончилась, дорогая. И ты добилась этого сама.

– Я неизменно соответствовала своему статусу, Дарклан. Это ты позабыл, кто я для тебя, – разочарованно качнула головой. – Ты ведь даже не задался вопросом, каково мне будет принять еще одну женщину в нашем доме. Твою женщину…

– Ты – моя жена. Моя собственность, – он наклонился так близко, что его дыхание опалило мою кожу. – А твое место – у моих ног. Так почему меня должно волновать твое мнение?

Слова резали по сердцу, словно нож.

Конечно, я еще вчера поняла истинное отношение Дарклана ко мне. Но это не умаляло той боли, что разрасталась в груди с каждым услышанным словом.

– Не волнует мое мнение? – усмехнулась я, подавив внутреннюю дрожь. – Отчего же, Дарклан? Тебе не нравится, что оно разумнее твоего?

Я ходила по острию ножа, и Дарклан не выдержал. Схватил меня за плечи и так резко притиснул к стене, что от удара затылком у меня в ушах зазвенело.

– И что же за мнение такое, что оно может быть разумнее моего? – спросил он с издевкой, обнажив зубы в оскале.

Вряд ли он действительно желал услышать ответ. Но я молчать не стала:

– Ты взял за меня ответственность, Дарклан. Обещал беречь, любить и ценить. Но теперь это в прошлом, а я перешла из разряда любимой женщины в собственность, подобную наскучившему гарнитуру. И раз так, то давай просто расстанемся, Дарклан. Тогда я больше не буду мешать твоему счастью и нервировать тебя своим присутствием.

– Так не нервируй, – невозмутимо ответил он, будто услышал лишь последнюю фразу.

Но я не сдавалась, отчаянно пытаясь воззвать к здравому смыслу Дарклана.

– Хочешь поместье моих родителей? Прекрасно, оставь его себе. Но тогда выдели для меня и нашего будущего ребенка другой дом, какой посчитаешь нужным. И отпусти меня. Так будет правильно и честно по отношению к каждому из нас. Вот мое мнение.

Глава 7.1 Лекарь

Поездка домой казалась невыносимой. В присутствии Дарклана кабина экипажа сжималась до размеров мышеловки, из которой хотелось поскорее выбраться. Воздух был густым и душным, пропитанным удушающим парфюмом моего мужа. Тот самый аромат, что прежде согревал и волновал, теперь ассоциировался у меня лишь с предательством. Даже его теплый древесный шлейф теперь отдавал неприятной горечью.

Уставившись в натертое до блеска оконное стекло, я кожей ощущала нестерпимо обжигающий взгляд Дарклана. Внутри же была лишь свинцовая тяжесть отчаяния и всепоглощающая усталость от происходящего.

Сказал ли Дарклан правду про договор? Действительно ли бумага лежала у него в столе и не имела веса при прошении о разводе?

Я допускала, что это могло быть правдой. Однако меня смущало то, что муж примчался за мной в родительское поместье.

О чем он беспокоился, если не о том, что я найду договор? Не мог он приехать за мной без какой-либо на то причины.

А если дело было не в договоре, то, возможно, в поместье Беллоу было еще что-то важное? И Дарклан не хотел, чтобы я это нашла.

Но вряд ли теперь у меня были шансы снова отправиться в поместье на поиски чего бы то ни было. А договор… Наверняка после сегодняшнего Дарклан собирался держать свой кабинет закрытым. И если не из опасений, то просто ради того, чтобы поиздеваться надо мной.

Я изначально знала, что моя борьба за свои права будет не просто трудной, а обреченной на провал с чудовищно высокой долей вероятности. И меня тяготила одна лишь мысль о бесполезности моих действий.

Сама вселенная будто нашептывала мне: «Перестань сопротивляться. Сдайся. Твоя борьба бессмысленна, ведь ты всего лишь крохотная песчинка в каменной пирамиде, не имеющая ни веса, ни значения. Твоя борьба лишь все усугубит, но никогда не приведет тебя к лучшей жизни».

И это не были пустые страхи. Это был трезвый, беспощадный расчет.

Я была просто женщиной, не имеющей ни преимуществ в этом мире, ни способов противостоять мужу. Патриархальная система, нацеленная лишь на благо мужчин, не имела механизмов, способных дать мне реальную защиту.

Надеяться на успех в моем положении было равносильно шагу в бездонную пропасть с расчетом не разбиться насмерть.

Но даже осознавая это, я не могла заставить себя сдаться. Остаться в этом доме, рядом с мужем и его новой женой, казалось страшнее бесцельной борьбы. Это означало добровольно приковать себя к тому предсмертному состоянию, в котором я пребывала в тот момент, когда попала в этот мир.

Обречь себя на вечную жизнь в унижении и нелюбви взамен на крышу над головой и материальные блага?

Сухой расчет подталкивал меня именно к этому.

Глупость ли или закалка жизненными трудностями, но я отказывалась жить по расчету. Это ведь и не жизнь вовсе, а прозябание − бесцельное и безрадостное существование без малейшей надежды на счастье.

Внезапно внизу живота болезненно потянуло. Я стиснула зубы и рефлекторно прижала ладонь к животу, будто это могло унять боль.

Внутри все задрожало от мысли, что с моим ребенком что-то не так.

Мой будущий малыш… Он был тем единственным, что не позволяло мне упасть духом. В этот ужасный период он был единственным светлым лучиком, целью и смыслом.

Для Дарклана же, вероятно, наш ребенок был единственной причиной, по которой я до сих пор не лежала в какой-нибудь яме.

− Вечером к тебе приедет лекарь, − нарушил молчание Дарклан.

Я медленно перевела на мужа вопросительный взгляд.

Неужели он что-то заметил? Понял, что мне нехорошо, и забеспокоился?

Хотя нет, это вряд ли. Не мог Дарклан быть столь проницательным. Да и беспокойством от него совсем не веяло. Если бы его волновало благополучие нашего ребенка, то он не подверг бы меня такому издевательству.

Однако визит лекаря был и вправду кстати. Нужно было проверить, все ли в порядке с ребенком, или мои страхи оправданы, и есть повод для беспокойства.

Повод, конечно же, был.

Последние два дня оказались квинтэссенцией ужаса и стресса, и это могло навредить малышу.

Чувство вины разлилось горечью во рту.

Я не должна была позволять себе так нервничать. Но справиться с обрушившимся на меня кошмаром было слишком трудно, чтобы сохранять спокойствие. Но теперь, когда все прочие страхи померкли за страхом потерять ребенка, я ощутила острую необходимость взять себя в руки и ни в коем случае не поддаваться чувствам, заковать их в броню беспристрастия.

– И зачем лекарь, позволь узнать? – я все же решила прощупать почву и поинтересоваться ходом мыслей моего благоверного.

Неспроста он решил позвать лекаря, ведь он посещал меня всего неделю назад.

– Хочу знать, что с ребенком, – ответил он жестко. – Что тебе не нравится, не пойму? Ищешь лишний повод для истерики?

На последних словах он зло усмехнулся.

– Я всего лишь спросила, для чего этот внеплановый осмотр, – сухо ответила ему и снова отвернулась к окну. – И поводов я не ищу. Ты сам их даешь.

Истерики я, конечно, не устраивала, но спорить не стала – не было смысла, а нервы стоило беречь. Все равно для Дарклана мое непринятие новых жизненных обстоятельств было ничем иным, как истерики капризной особы, коей я совершенно не являлась.

– Не думал, что в тебе сидит столь неблагодарная и эгоистичная натура, – произнес муж с упреком. – Я, можно сказать, новую жизнь тебе подарил, в которой тебе не приходится прятать от всех лицо и с ужасом смотреть на себя в зеркало. Я для тебя сделал все, и вот чем ты мне отплатила. Любая женщина на твоем месте день и ночь благодарила бы Богов за такого мужа, а ты…

– А я оказалась чудовищно неблагодарной и совершенно недостойной такого мужчины, как ты, – продолжила вместо Дарклана, с трудом сдержав улыбку горечи. – И зачем только тебе такая неблагодарная жена?

– Не волнуйся, я найду тебе применение. До поры, до времени, – издевательски протянул он, а я затаила дыхание.

Говоря на словах Дарклана, у меня был ограниченный срок годности. И до скончания жизни держать меня рядом с собой муж не собирался.

Глава 7.2. Лекарь

Тошнота усиливалась с каждой минутой поездки. И даже не от нервов, и не от болезненных спазмов внизу живота, которые то наступали, то возвращались вновь. Просто запах мужа стал окончательно невыносимым.

Когда экипаж остановился возле ворот нашего с мужем дома, я незамедлительно бросилась к двери, не дожидаясь, когда выйдет муж и подаст мне руку. Не хотелось больше ни секунды находиться рядом с ним, а уж тем более ощущать его прикосновение.

К счастью, Дарклан даже не стал вырываться вперед и останавливать меня.

– Фира, вы вернулись! Добро пожаловать домой, – с теплой улыбкой в холле меня встретила Илва. Затем бросила взгляд за мое плечо и тут же померкла, вжав голову в плечи. – Доброго вечера, фир Дарклан. Не знала, что вы сегодня будете рано.

– А я не с добром, Илва, – тяжелые ладони опустились на мои плечи, не позволив уйти. – Еще раз моя жена покинет дом без сопровождения, и тебя будет ожидать строгое наказание. Это не значит, что в этот раз я закрою на все глаза, лишь буду немного снисходительнее. Ты меня поняла?

– Конечно, фир Дарклан. Простите за мою оплошность, – Илва даже не стала объяснять, что это было мое желание, и взяла всю вину на себя. – Больше такого не повторится.

Теперь стало ясно, что о моем отъезде из дома Дарклану сообщила на Илва. Во-первых, экономка удивилась раннему возвращению Дарклана, а значит домой он еще не заезжал. А, во-вторых, вряд ли она захотела бы подставляться.

Альена доложила? Возможно, но тоже сомнительно. А потому наиболее вероятным вариантом теперь казалось то, что Дарклан приставил ко мне слежку, которую я не заметила. А значит, в свои последующие вылазки требовалось быть куда осторожнее.

Я с раздражением сбросила руки мужа со своих плеч и развернулась к нему:

– Илва ни в чем не виновата, Дарклан. Она собиралась подготовить для меня экипаж, но я сама отказалась. Ее не за что наказывать.

– Значит, в следующий раз не отказывайся, – он ядовито улыбнулся, – чтобы другим не приходилось отвечать за твою безрассудность.

С этими словами Дарклан шагнул вглубь дома, и ему навстречу вышла Альена.

– Доброго вечера, Дарклан, – она изящно поклонилась и спросила с улыбкой: – Как прошел твой день?

Она не встретила его со счастливым визгом, не повисла у него на шее и даже не назвала его при встрече любимым.

Но ведь так должны вести себя счастливые соперницы, разве нет? Каждым своим словом и действием подчеркивая свою значимость.

Но Альена вела себя сдержанно и тактично. И это невероятно раздражало.

Почему?

Потому что в ней я не находила ни одного явного качества, из-за которого я могла бы сказать себе: это делает ее хуже меня. Наверняка у нее были минусы, но крылись они слишком глубоко, чтобы разглядеть их невооруженным глазом.

Было бы настоящим лицемерием говорить, что идеальность Альены меня не уязвляла. Любая женщина хочет чувствовать себя самой лучшей, любимой и желанной для своего мужчины. А когда она лишается такого положения, то жаждет убедить себя в том, что она все равно лучше своей соперницы.

Приятно ведь знать, что новая избранница твоего мужчины менее красива, глупа, рассеяна или бесталанна. Само собой, такие моменты не сглаживают разрушенную жизнь, не притупляют боль предательства и не лишают переживаний. Они способны лишь на одно: немного потешить уязвленное самолюбие.

Но моя ситуация была настолько патовой, что уязвленное самолюбие было наименьшей проблемой. И если капнуть глубже, то, вероятно, мне стоило лишь поблагодарить Альену. Ведь по-настоящему узнать своего мужа я смогла лишь с ее появлением в нашем доме.

Не появись у Дарклана любовница, когда бы обнажил передо мной истинную личину? Через год, пять или десять лет? Тогда, когда у нас появились бы дети, и уйти стало бы гораздо сложнее?

Но, когда мой малыш еще находился в животе, при всей ощутимой безвыходности ситуация была намного проще. Но судьбу я не спешила благодарить за не слишком запоздалый удар. Для начала нужно было выбраться из этого кошмара, а уж потом рассыпаться в благодарностях.

− Идемте, фира. Я провожу вас в комнату и помогу переодеться, − Илва вырвала меня из мыслей, заботливо подхватив под руку, и повела наверх.

Похоже, она подумала, что я с болезненной тоской наблюдаю за мужем и его любовницей, и решила увести меня прочь. Однако развернувшаяся картина не причиняла мне боли. Я смотрела в их сторону совершенно невидящим взглядом, размышляя о своем.

− Прости, что из-за меня тебе попало, − обратилась к Илве, когда мы вошли в мои покои. – Я этого не хотела.

− Ничего, фира. Вы не могли знать, что все так обернется, − Илва грустно улыбнулась и развернула меня к себе спиной, ослабляя шнуровку платья. – Сколько знаю фира Дарклана, он всегда был строг, но объективен и справедлив. А знаю я его уж лет десять как. Даже не представляю, что сейчас на него нашло. Наверное переживает, что вы безрадостно приняли фиру Альену.

− Да уж, переживает, − горько усмехнулась я и прикусила язык.

Как бы ни хотелось выговориться и излить душу, а откровенничать с прислугой нельзя.

Скинув выходное платье, я облачилась в сорочку и легла в постель.

− А как же ужин, фира Элиза? – удивилась Илва. – Вам непременно нужно хорошо питаться, даже если не хочется. Но я принесу вам ужин в комнату, если изволите.

− Позже, − выдохнула я, поглаживая ноющий живот. – Для начала дождусь лекаря. Он скоро должен приехать.

На лице Илвы сразу же вспыхнуло беспокойство.

− Вам нехорошо, фира?

− Немного, − кивнула я. – Но это плановый осмотр, который затеял Дарклан. И он просто совпал с дурным самочувствием. Так что не сообщай, пожалуйста, моему мужу. Не стоит его лишний раз волновать. Лекарь меня посмотрит и сам сообщит, если что-то не так. А пока принеси мне расслабляющего отвара.

Пить лекарственные обезволивающие без разрешения врача было нельзя, а вот обычные расслабляющие травы вполне. И я надеялась, что вместе с успокоением нервов боль тоже отступит.

Глава 8.1. Мальчик или девочка?

Затаив дыхание, я отсчитывала каждый удар сердца, каждую долю секунды. Сминала вспотевшими ладонями тонкую ткань сорочки и ощущала себя тем самым котом Шредингера, который и жив, и мертв одновременно.

Мальчик или девочка.

Вечное заточение или свобода.

Единственное утешение или счастье и спокойствие.

До сегодняшнего дня меня совсем не волновал пол моего ребенка. Но теперь от этого могла решиться моя судьба…

Лекарь занес над моим животом весьма крупный прямоугольный прибор, а через мгновение сквозь кожу пробился тусклый свет − извилистые прожилки, местами сплетающиеся в более яркие точки.

Мой взгляд метнулся к лицу лекаря и судорожно стал изучать его. Будто я могла узнать ответ лишь по выражению его лица. Но ответ, пускай и недостаточно понятный, мне уже не нравился.

Брови лекаря были нахмурены, а губы плотно поджаты.

− Не томи, − в нетерпении Дарклан нервно постукивал пальцами по подлокотнику кресла, в котором расположился. – Кто это? Мальчик? Или девочка?

− Это девочка, фир, − совершенно безрадостно произнес лекарь, не отрывая внимательного взгляда от моего живота.

Он хотел еще что-то произнести, даже рот открыл. Но Дарклан успел его перебить, рванув из дальнего угла комнаты к нам.

− Вы в этом абсолютно уверены, фир Тойсен? – с нажимом спросил муж. – Я хочу знать наверняка. И если возможна хоть малейшая погрешность…

− Погрешности не может быть, фир Кесслер. Я покажу…

Конечно, Дарклан ожидал мальчика. Девочка его не интересовала.

И в этот момент я окончательно поняла, что ребенок был для него лишь ресурсом, а не желанным чудом, которому хочется подарить всю свою любовь и заботу.

Не еще один человек и член его рода. Не его кровь и плоть.

Просто ресурс. Просто вещь. Немного более ценная, чем я сама.

Но Боги смилостивились над нашим ребенком. Над моим. Они не сделали его мальчиком, наградили незавидной судьбой, в которой и он, и я были бы обречены.

Лекарь подозвал Дарклана еще ближе, а я так и лежала, не дыша, утопая в тревоге.

Это девочка. Я ведь так на это надеялась…

Но, узнав это, не испытывала радости. Просто не получалось.

Что-то нехорошее читалось в выражении лица фира Тойсена. То, что, вероятно, было куда важнее пола ребенка. То, что он не успел озвучить. Или не хотел.

− У мальчиков сердечные магические жилы выстраиваются так, что образуют почти идеальный круг. А у девочек они выстраиваются в форме звезды, − объяснял лекарь, а его палец выписывал узоры в миллиметре от моего живота. – Видите, фир Кесслер?

– Не вижу ничего, – с раздражением ответил муж и еще сильнее прищурился, вглядываясь в мой живот.

Напряжение внутри только росло. Казалось, я так и буду лежать тут экспонатом, пока Дарклану все же не удастся разглядеть крошечные магические потоки. Но внезапно лекарь с шумным вздохом выпрямился, убрав прибор от моего живота, и произнес:

– Мне неприятно об этом говорить, фир Кесслер, но пол – совсем не то, о чем сейчас нужно беспокоиться.

Сердце пропустило удар.

– О чем это вы?

– К большому сожалению, – хрипло выдохнул фир Тойсен, – у вашего будущего ребенка неправильно развиваются магические потоки. Простите, фира Кесслер. Мне искренне жаль…

Это было совсем не то, о чем стоило безумно сожалеть. Напротив, слова лекаря принесли мне облегчение.

Конечно, ничего хорошего не было в том, что магия моей малышки была повреждена. Но с этим ведь можно было жить. Я ведь как-то жила?

– И есть вероятность, – продолжил фир Тойсен замогильным тоном, отчего я снова напряглась, – что проблемы развития плода коснулись не только магических потоков. Он может быть… нежизнеспособным.

– Не может, – замотала я головой, не желая слышать подобного. – У меня ведь тоже покалеченные магические потоки. И наверняка это унаследовал мой ребенок.

Неожиданно вспомнились недавние слова Альены о том, что мой ребенок может быть магическим калекой, как и я. И по чудовищному стечению обстоятельств ее слова оказались пророческими.

– Я бы не был так уверен в том, что иных проблем нет, – качнул фир Тойсен головой. – Могу я взглянуть на ваши потоки, фира Кесслер?

Я кивнула, и он сразу же перевел взгляд на моего мужа:

– Фир Кесслер, вы ведь не возражаете?

Дарклан тряхнул головой и устремил на лекаря вопросительный взгляд, будто вообще его не слушал.

– Что вы сказали, фир Тойсен?

– Я спросил, не возражаете ли вы, если я взгляну на магические потоки вашей супруги?

– Ах, это… Нет, не возражаю.

Фир Тойсен кивнул и вновь повернулся ко мне:

– Лягте ровно и поднимите сорочку, фира. Грудь, разумеется, можете оставить прикрытой.

Я обнажила тело до самой груди и откинулась на подушки, ощутив чувство неприязни и стыда. Но испытывала это вовсе не из-за осмотра лекаря, а потому, что Дарклан смотрел на меня.

Не как на женщину, конечно. Не как на желанный объект. Но после всего случившегося любой его взгляд на мое нагое тело был просто непозволительным и вызывал у меня самые неприятные эмоции.

И я бы с радостью попросила его удалиться, но даже не стала затрагивать этот вопрос. Дарклан все равно бы не ушел. Не в такой момент.

Я следила за лекарем, лишь слегка приподняв голову. Сперва он поднес прибор к области моего сердца и нахмурился еще сильнее, чем прежде. Затем встряхнул прибор, поднес к моему животу и вновь сместился к моей груди.

В этот самый момент я поняла: что-то не так.

Глава 8.2. Мальчик или девочка?.

− В чем дело, фир Тойсен? – я не стерпела и приподнялась на локтях.

Попыталась разглядеть магические потоки, какие я видела на собственном животе, но ничего не увидела.

− Простите, фира, но я в некотором замешательстве, − задумчиво произнес лекарь, почесав подбородок, и снова перенес прибор от моей груди к животу, где тут же слабо засветилась магия. – У вас попросту отсутствуют магические потоки.

− Но куда они могли деться? – я не была до ужаса шокирована, но удивлена. – У меня совершенно точно была магия, хоть и искалеченная.

− Хотите сказать, что фира Элиза полностью отдала свою испорченную магию ребенку? – с пренебрежением спросил Дарклан, трактуя все по-своему.

− Нет, не хочу, − лекарь подал мне знак, что можно прикрыться, и повернулся к Дарклану. – Я не знаю, что произошло с вашей женой, и как такое возможно, но она пустая. Как самый обычный человек.

− Меня не это интересует, − раздраженно отмахнулся муж. – С ребенком что? От него следует избавиться?

От злости я скрипнула зубами и зарычала:

− Не смей даже произносить подобного, Дарклан. Искалеченная магия – не повод избавляться от собственного ребенка. И я на это никогда не пойду!

Как вообще можно произносить такие вещи с подобным хладнокровием? Как он смеет хоронить нашего ребенка просто потому, что что-то не так? Мы ведь даже не разобрались ни в чем.

− Прошу простить поведение моей жены, − со снисходительно улыбкой сказал муж фиру Тойсену и добавил: − Но вы должны понимать, в каком она сейчас находится потрясении.

Я дернулась с постели и приблизилась к мужчинам:

− Я в здравом уме, Дарклан, в отличие от тебя. Это ведь ты предлагаешь избавиться от ребенка.

− Я прекрасно понимаю, фиры, как вам сейчас нелегко, − вздохнул лекарь. – Но пока мы можем наблюдать только магические изъяны плода. Что же касается жизненно важных функций, то их проверка станет возможной лишь через неделю. И если вы хотите услышать мое мнение…

− Разумеется, − произнесла я слегка дрогнувшим, но уверенным голосом.

Лекарь одобрительно кивнул.

− Тогда я предлагаю немного подождать, а затем провести дополнительные обследования. Хоть и небольшой, но все же есть шанс, что ребенок здоров и имеет лишь магические отклонения. Вариант того, что ваша собственная магия перешла к ребенку, фира Кесслер, кажется мне крайне странным, но похожим на правду.

− Я определенно подожду дополнительных обследований, − выдохнула я и зло взглянула на мужа, чтобы даже не смел высказаться иначе. – Если проблема обнаружится лишь в магии, то я не вижу в этом ничего страшного.

− Что ж, тогда я посещу вас снова через неделю, − кивнул лекарь и направился собирать свой чемодан.

А я, засунув поглубже всю свою злость к мужу, повернулась к нему и спокойно попросила:

− Дарклан, оставь, пожалуйста, меня с фиром Тойсеном на минуту. Мне нужно поговорить с ним об одном деликатном деле.

− Я все еще твой муж, Элиза. И о деликатных проблемах ты можешь говорить при мне, − он хмыкнул, всем видом дав понять, что никуда уходить не намерен.

Совсем не хотелось при нем обсуждать свои проблемы, особенно после состоявшегося осмотра. Но выбора не было − тянуть с таким вопросом было недопустимо.

− Фир Тойсен, − отозвалась я тихо, приблизившись к лекарю. – Последние пару часов меня мучают сильные тянущие боли внизу живота. Не могли бы вы прописать мне какое-то лекарство? Я переживаю за ребенка.

Фир Тойсен посмотрел на меня полным сочувствия и ответил:

− Простите, фира, но в вашем случае это просто недопустимо. Тянущие боли – верный признак того, что тело отвергает плод. И это служит лишним доказательством того, что с ним не все в порядке. Будь все в норме, я бы непременно прописал лекарство, но…

− Пожалуйста, − умоляюще прошептала и коснулась его ладони.

Но лекарь лишь покачал головой:

− Ни в коем случае нельзя укреплять вашу беременность, фира. Плод слабый и может погибнуть в любой момент. А укрепляющие зелья лишь отсрочат выход… неживой плоти, отчего вы сами можете погибнуть. Но вы еще слишком юна, чтобы так рисковать. И я не допущу такого риска.

− Но фир Тойсен…

− Не отчаивайтесь, фира, − лекарь шумно вздохнул, ободряюще похлопав меня по ладони, а затем поставил на тумбу флакон с каким-то зельем. − Если случится непоправимое, да пусть оградят вас от этого Боги, то это поможет снять боль. Но помните: вы непременно сможете родить еще. У вас ведь вся жизнь впереди.

Внутри все застыло, кроме сердца. Оно колотилось отчаянно, но разгоняло лишь панику, а не кровь – руки и ноги в миг стали ледяными.

Обреченно опустившись на постель, я просто окаменела. Пустым взглядом наблюдала, как лекарь уходит в сопровождении моего мужа, а сама внутри умирала.

Несколько долгих мгновений, похожих на вечность, – и я вновь ожила, усилием подсознания скинув морок.

Все было плохо. Но пока еще не критически. А раз так, то я обязана была держать себя в руках и дальше, не поддаваться нервному потрясению.

У меня не было дополнительных средств спасти своего ребенка. Но со своей стороны я могла хотя бы не усугублять ситуацию, сохраняя спокойствие и надежду на то, что все наладится.

Дверь тихонько щелкнула, и на пороге появилась Илва с чашкой в руках:

− Простите, фира. Я не успела принести отвар до визита лекаря.

− Ничего. Давай скорее.

Я жестом поманила Илву, а когда она подошла, обняла горячую чашку ледяными ладонями и жадно выпила не самое вкусное содержимое без остатка.

− Как вы себя чувствуете? И что сказал лекарь? – с беспокойством поинтересовалась экономка.

Но ответить я не успела. В комнату вновь вернулся Дарклан.

− Оставь нас, Илва, − приказал он жестко.

− Сейчас я не хочу говорить. Мне нужно побыть одной, − возразила мужу, не особо надеясь на его согласие.

Но ведь должно было в нем остаться сочувствие. Хоть капля!

Но он не ответил, лишь строго посмотрел на растерянную Илву, и та немедленно удалилась.

Глава 9.1. Прислужница

Я проснулась на рассвете.

На утренние приготовления, включая строгую гладкую прическу, у меня ушло минут двадцать. А затем я еще долго сидела у окна, дожидаясь, когда Дарклан покинет дом. Не хотелось с ним встречаться, как и попадаться ему на глаза.

Меня по-прежнему одолевали спазмы внизу живота – нечастые, но болезненные. И это неприятное ощущение слишком напоминало мне боли во время критических дней.

Я боялась за ребенка. И боялась вердикта лекаря.

Что если он был прав? Что если попытками укрепить беременность я всего лишь отсрочу неизбежное и только наврежу себе?

Выкидыши, увы, случаются. Но едва ли можно смириться с этим, как с чем-то естественным. А еще сложнее убедить себя в том, что ты ни в чем не виновата − просто твой малыш оказался нежизнеспособным…

В честности лекаря фира Тойсена я не сомневалась. Да и не сложилось у меня впечатления, будто Дарклан его подкупил, чтобы вынудить меня на аборт.

Во время осмотра муж был неприятно удивлен тем, что у нас будет девочка, а не мальчик. Значит, осмотр был организован лишь с одной единственной целью – определить пол ребенка и понять, есть ли смысл держать меня при себе.

Девочка, а уж тем более с покалеченной магией, Дарклану была не нужна. Но если бы у него была цель непременно избавиться от ребенка, то он даже не стал бы спрашивать меня и силой напоил меня зельем.

Все выглядело вполне реалистично и неподкупно, но удручающе для меня.

Однако я хотела все же обратиться к другому лекарю и узнать его мнение. И по возможности заполучить укрепляющее лекарственное зелье, если вердикт другого лекаря окажется более радужным. На что я искренне надеялась, запрещая себе думать о худшем.

Когда Дарклан отбыл из дома в своем личном экипаже, я сразу же покинула свою комнату, стараясь быть бесшумной. В мягких кожаных туфельках без каблука я медленно, но невозмутимо шла по коридорам, не выдавая своей тревожности.

Я шла вовсе не в парадную часть нашего дома, а в служебную. Спустилась по узкой лестнице на первый этаж и…

− Доброе утро, фира, − я все же вздрогнула, когда в тихом коридоре внезапно столкнулась со служанкой. Но это осталось незамеченным, поскольку в этот момент девушка приветственно склонила голову. – Вам чем-нибудь помочь? Если вы ищете Илву, она…

− Нет, я никого не ищу, − строго оборвала ее. – Решила проверить, в подобающем ли виде содержатся служебные помещения. Вдруг вы недобросовестно относитесь к своей работе, а Илва вас жалеет и не докладывает мне о провинностях?

Честно говоря, подобным я прежде не занималась, да и не было необходимости. В добросовестности слуг я не сомневалась. Однако это было прекрасным прикрытием в том деле, которое я задумала.

Служанка едва заметно напряглась от моих слов:

− Мы все держим в чистоте, фира Элиза. Давайте я сама вам все покажу?

− Не стоит, − сухо ответила я, качнув головой. – Просто возвращайся к своим делам. Но не смей кого-либо предупреждать о проверке.

Девушка кивнула, поджав губы, и поспешно удалилась. А я дождалась, когда ее шаги стихнут, и сразу же поспешила в прачечную.

Мне нужно было уйти отсюда. А для этого требовалось не только выйти из дома незамеченной слугами, но и не привлечь внимания тех, кто следил за мной по велению Дарклана. В ином случае вылазка была бы обречена.

На полке с чистой формой для прислуги оказалось лишь одно широкое платье нашей поварихи, которое было раза в три шире меня. Не было никаких шансов облачиться в него и не привлечь внимания.

А потому мне прошлось рыться в корзине с грязным бельем в поиске платья более подходящего размера. К счастью, служанки бережно относились к одежде, и явных пятен на ткани не было. Разве что имелся небольшой запах ношеного белья.

Меня это, разумеется, не отпугнуло. В крайнем случае я бы и огромное платье надела, не будь у меня иного выбора.

Припрятав форму под пышной юбкой собственного платья, я поспешила обратно в свою комнату, где уже находились служанки, приступившие к тщательной уборке.

Как правило генеральную уборку в покоях они проводили после обеда и в другой день недели. Но, видимо, новость о моей проверке всех взбудоражила настолько, что все бросились натирать дом до блеска.

Я сделала шаг в покои, и в этот самый момент я почувствовала, как форменное платье выпадает из-под юбки. С трудом успела зажать его ногами у щиколоток и в ужасе посмотрела вниз.

К счастью, ни один клочок формы не выскользнул из-под юбки. И на фоне всех последних неприятностей теперь начало казаться, что удача все же перешла на мою сторону.

− Прошу покинуть мои покои, − попросила я, изрядно нервничая. – Уборку проведете по графику, как и всегда. Нет необходимости делать ее сейчас. К тому же сегодня я планирую весь день провести в своих покоях.

− Фира, всего пять минут, и мы непременно удалимся, − виновато протараторила одна из девушек, сильно ускорившись в натирании полов.

А тем временем у меня уже затекали ноги от неудобного положения. И мне ничего не осталось, кроме как прикрикнуть на них:

− Сию же секунду, девушки!

Я всегда была той хозяйкой, которую не столько боялись, сколько любили за мягкость, чем порой и пользовались. Но нынешние обстоятельства меня просто вынуждали превратиться в мегеру.

Ни сказав больше ни слова, служанки схватили утварь для уборки и поспешили удалиться. Склонив головы, они неловко попятились через дверной проем, который я частично закрывала собой, не думая сдвинуться.

Я выдохнула с облегчением, когда закрылась в комнате, слегка потоптавшись на форменной одежде. Затем подняла платье, отряхнула его, аккуратно сложила и спрятала вглубь шкафа. И только когда частичная подготовка была выполнена, я позволила себе спуститься к завтраку.

− Здравствуй, Элиза, − за столом вновь сидела Альена, будто специально поджидала меня и не спешила завтракать.

− Здравствуй, − ответила сухо.

Глава 9.2. Прислужница

Покинуть дом – было вовсе не главной проблемой. Как и не было ничего страшного в том, что посреди дня кто-то мог обнаружить мое исчезновение. Мне просто нужно было выиграть время, чтобы беспрепятственно добраться до своего места назначения.

Да. Главной проблемой было не как все организовать, а то, что случится после.

Моя вылазка могла оказаться бесполезной или даже еще больше навредить. Но в полной безвыходности оставалось лишь идти на отчаянные меры и верить в свои силы. Даже если эти силы были ничтожны по меркам этого мира.

– Ты ведь сказала мне, что у тебя все хорошо, – Альена выгнула бровь, пристально взглянув на меня. – А теперь даешь Илве распоряжение тебя не беспокоить из-за плохого самочувствия. И кому же из нас ты врешь?

– Какое бестактное обвинение, – хмыкнула я. – Следуя хорошим манерам я просто дала тебе вежливый ответ. А откровенничать с тобой я совершенно не обязана.

– По-прежнему видишь во мне врага, – это был даже не вопрос, а утверждение, на которое она широко улыбнулась. – Что ж, твой выбор.

– Нисколько, – я так же широко улыбнулась в ответ и благодарно кивнула служанке, поднесшей мне завтрак. – Необязательно враждовать, чтобы не иметь желания общаться с кем-то близко.

– Разумеется, но…

– Но не утруждай себя речами о том, что скоро мы станем одной семьей. В этом нет никакого смысла, – прервала Альену и снова улыбнулась, почти не ядовито. – И я бы хотела позавтракать в тишине.

Альена едва заметно усмехнулась и подлила себе горячего чая. Изящно поднесла чашку к алым губам и сделала глоток, с наслаждением прикрыв глаза.

– Просто изумительный чай. Даже не представляю, чем он тебе не угодил.

И очередное упоминание этого чая меня внезапно задело. Она и вчера его расхваливала, и сегодня. Даже потребовала оставить его себе.

Могло ли быть что-то в этом напитке? Могла ли Альена подмешать туда то, что могло мне навредить? Вчера я почувствовала эту горечь, а к вечеру у меня начались боли.

Если там что-то и было, то явно не яд. Иначе она не пила бы его с таким удовольствием. А вот что-то, способное навредить ребенку, там вполне могло быть. А поскольку Альена не была беремена, то могла без опасений пить чай со странной примесью.

Конечно, все это могло быть чистым совпадением: чай действительно мог горчить только мне, и спазмы не были с этим связаны. Но ведь гораздо проще найти объяснение своим проблемам в том, кто пытается казаться союзником, но при этом разрушил твою семью.

Так или иначе, но к еде и напиткам в доме теперь стоило относиться с особой осторожностью.

– Ты ищешь способ, как уйти от Дарклана, верно? – внезапно спросила Альена.

Я напряглась и распахнула глаза, не скрыв своих эмоций. Но тут же оглянулась, сделав вид, будто испугалась того, что нас могли услышать.

Отчасти так и было. Даже слугам, которым я доверяла, не следовало даже краем уха слышать о подобном. Помощи от них все равно не могло бы быть, а вот вреда…

– Не беспокойся, – спокойно произнесла Альена. – Я улавливаю все звуки в доме и знаю, что сейчас нас никто не может слышать. Иначе я бы не завела этот разговор.

Я бесшумно выдохнула, вновь нацепив маску невозмутимости, и вернулась к завтраку.

– Даже если и хочу, то какое это имеет значение? Все зависит только от желания Дарклана. А он этого не желает.

– Желает, – она слабо улыбнулась, но будто совершенно беззлобно. – Просто не сейчас. Позже.

– Мне от этой неопределенности должно быть легче? – горько усмехнулась я.

После вчерашнего разговора с Даркланом я полностью убедилась в том, что не спешит он лишь из репутационных соображений. А потому пытаться заручиться поддержкой Альены было бессмысленно.

Даже если бы Альена горячо уговаривала своего любовника поскорее избавиться от первой жены, то менять свое решение он все равно бы не стал. Для него на кону стояло слишком много, чтобы поступиться необходимым ради прихоти своей возлюбленной.

– Просто будь тихой и жди, – твердо сказала Альена. – Не провоцируй Дарклана на скандалы, не показывайся ему лишний раз. И тогда период ожидания пройдет для тебя гладко, а после… – она сделала выжидающую паузу, – после, вероятно, Дарклан смягчится и выделит тебе отступные. И я постараюсь его к этому склонить к моменту вашего развода.

– Красиво говоришь, – кивнула я. – Только тебе это зачем? С чего бы вдруг тебе добровольно делиться частью имущества со мной?

– Потому что я тоже женщина, Элиза, – мягко ответила она. – И могу представить, каково это – остаться без всего и не иметь даже прав это оспорить. Такой судьбы я никому не пожелаю, даже тебе. Да и мы с Даркланом не обеднеем, если он что-то оставит тебе.

Мы с Даркланом.

Я не улавливала лжи в ее словах, а потому допускала, что я не слишком проницательна.

Звучало ведь неплохо? Тихо жить своей жизнью и ждать, когда тебя отпустят, благородно отписав крохотную толику от того, что когда-то целиком и полностью принадлежало мне.

Но слишком ничтожна была та доверчивая часть меня, которая была готова поверить каждому слову и надеяться, что все так и случится. Для себя я уже все решила и изменять своим планам не собиралась. Даже если они были обречены на провал.

– Надеюсь, так все и будет, – я болезненно улыбнулась и поднялась из-за стола, расправив юбки. – Прошу меня простить, но вынуждена прервать наш разговор. Хочу поскорее прилечь.

– Береги себя, Элиза. Отдых пойдет тебе на пользу.

Еще как пойдет. Надеюсь…

Глава 10.1. Безумный план

Мой путь в спальню проходил мимо кабинета Дарклана. И в этот самый момент одна из служанок, вооружившись тряпкой с ведром, отпирала заветную дверь.

А ведь муж говорил, будто бы не запирает кабинет. Явно хотел меня подразнить, поиздеваться.

А тут такая удача…

– Доброе утро, фира Элиза, – произнесла Гата, поклонившись, а затем толкнула дверь кабинета.

На приветствие я ответила слабой улыбкой, а затем с шумным вздохом притворно пошатнулась и привалилась плечом к стене.

– Ох…

– Что с вами, фира? – перепугавшись, Гата кинулась ко мне и осторожно подхватила под руку. – Вам плохо? Давайте я провожу вас в спальню?

– Ничего страшного. Я дойду сама, – ответила мягко, глядя на нее из-под подрагивающих ресниц. – Лучше найди прямо сейчас Илву и попроси ее приготовить для меня тот же отвар, что она приносила мне вчера вечером.

– Давайте я сперва вас все же провожу… – она попыталась возразить, но мой похолодевший и твердый взгляд тут же заставил ее передумать. – Да-да, конечно. Сейчас же пойду к Илве и передам ваше поручение!

– Благодарю, – я кивнула, неизменно прижимаясь к стенке, и добавила ей вслед: – И еще, Гата… Очень хочется большой букет роз из нашего сада. Срежь их для меня и принеси в спальню.

На секунду девушка замешкалась, но потом согласно кивнула и поспешила выполнять поручения. Просьба с цветами была и впрямь немного странной, но это было единственным, что быстро пришло в голову. Мне было просто необходимо выиграть время.

Заскочив в кабинет, я бесшумно прикрыла дверь и сразу же бросилась на поиски каких-то тайников. Вряд ли Дарклан хранил нужный мне документ на видном месте.

Здесь, как и в родительском доме, был до ничтожного банальный сейф за картиной. И теперь мне нужен был ключ.

Сердце стучало в горле. Дрожащими от волнения руками я изучала содержимое ящиков стола мужа, попутно заглядывая в бумаги.

Но не было ни нужного мне договора, ни ключа. И что-то мне подсказывало, что Дарклан держит ключ совсем в другом месте. Или вовсе держит при себе. И это был еще один повод сообщить мне правду без всякого опасения.

Договор наверняка был здесь. Но добраться до него я просто не могла.

Время шло, результатов не было, а волнение только нарастало. Но я не отчаивалась и продолжала искать ровно до тех пор, пока не услышала шаги на лестнице.

Я не особенно верила, что договор способен мне помочь. Но очень хотелось иметь хоть что-то, что помогло бы мне отстоять свои права.

В растрепанных чувствах я выскочила из кабинета и оставила дверь приоткрытой, какой она и была до моего проникновения в кабинет. А затем скрылась в своей спальне.

Взволнованная Илва явилась через несколько минут с отваром. Беспокоясь о моем здоровье, она настаивала на вызове лекаря, на что я дала твердый отказ.

– Обычное недомогание во время беременности. Выпью отвар и буду спать, – произнесла я и затем добавила: – К тому же лекарь навещал меня вчера. Будь повод для явного беспокойства, он сообщил бы об этом еще вчера.

С таким весомым аргументом Илва согласилась. Она помогла мне снять платье, а затем достала из кармана колокольчик и поставила его на тумбу:

– Это на случай, если я вам понадоблюсь, фира.

В этот же момент ко мне заглянула Гата с букетом роз и поставила его на столик у окна.

– Будут еще какие-то пожелания, фира? – с каким-то нетерпением спросила девушка, но я лишь покачала головой и демонстративно натянула тонкое покрывало до подбородка.

Когда меня оставили одну, я выждала немного времени, а затем облачилась в форменное платье и чепец, спрятав под ним волосы, и прислушалась к звукам в доме, прежде чем выйти из покоев.

Жаль, что у меня не было драконьего слуха. В такой момент он бы особенно мне пригодился.

Для верности я заперла спальню на ключ и поспешила к служебному выходу. Добралась до него незамеченной, но только шагнула к входной двери, как услышала приближающиеся шаги и нырнула в открытую кладовую.

– И что на нее вдруг нашло? – раздался недовольный голос Гаты. – Внезапно решила нам показать, кто тут хозяйка? Глупо. Всем же понятно, что теперь главной будет фира Альена.

– Прикрой рот и выполняй свою работу, – зашипела на нее Илва. – И домыслы свои бестолковые оставь при себе. Услышу еще раз, что ты с кем-то обсуждаешь фиру Элизу, и будешь искать себе другое место. Поняла меня?

– Да, Илва, прости, – отдаляющийся голос Гаты прозвучал не виновато, а, скорее, обиженно.

Она явно пожалела о том, что решилась обсуждать подобное с Илвой.

– И остальным передай, чтобы не смели сплетничать. Хозяйская жизнь нас не касается.

Последняя предупредительная фраза Илвы прозвучала совсем тихо из другого конца коридора. И через мгновение я уже бросилась к двери, пока не появился еще кто-нибудь из слуг.

Хотелось бежать, но я заставляла идти себя обычным шагом, чуть склонив голову.

Проходя мимо стражников, я даже не дышала, опасаясь того, что они все же узнают меня. Но мужчины были так увлечены собственным разговором, что я незаметной тенью прошла мимо них.

Размеренным шагом я шла по дороге в сторону рынка, какой обычно ходили слуги. Основную часть провизии нам привозили на повозке, но за какой-нибудь мелочью Илва могла отправить слуг пешком.

По сторонам я не оглядывалась, но краем зрения все же пыталась отыскать тех, кто был приставлен за мной следить.

Но я никого не заметила и сделала вывод, что слежку Дарклан поручил нашим стражникам. А поскольку они даже не обратили на меня внимания в рабочем наряде, то и опасаться теперь было нечего.

Наняв возницу, я добралась до подъездной дороги к императорскому дворцу и только теперь ощутила всю степень своего волнения и ничтожность моего плана. Но сомневаться и страшиться неудачи было слишком поздно.

На подходе ко дворцу я стянула с головы чепец и распустила волосы, рассыпавшиеся волнами по плечам. Нужно было хоть как-то нивелировать образ простой служанки.

Глава 10.2. Безумный план

Взгляд принца был почти осязаемым – холодным, колючим и пронизывающим насквозь.

Я тут же опустила голову и присела в глубоком реверансе. Не столько из уважения, сколько из желания избежать пытливого взгляда.

Нужно было объясниться до того, как Его Высочество уйдет, оставив мою судьбу на волю стражников. А потому нарушила этикет и обратилась к принцу первой:

– Светлого дня, Ваше Высочество.

Но ничего более произнести я не успела…

– Фира Элиза? Вы ли это? – в холодном тоне проскользнула удивленная насмешка.

Едва ли бывший жених мог не узнать свою невесту, но такой возможности я не исключала. Однако он узнал, и это сильно упрощало мне задачу.

– Я, Ваше Высочество, – медленно выпрямившись, я сложила ладони перед собой и позволила себе прямой взгляд на принца. – Рада, что вы узнали меня. Надеюсь, теперь у вашей стражи не осталось сомнений в том, кто перед ними, и они позволят мне пройти.

И без того бледные стражники буквально позеленели.

– Простите, фира. Это было недопустимо…

– Простите, мы не хотели вас оскорбить. Мы совершили ошибку…

Их хриплые и напряженные голоса зазвучали почти одновременно и вразнобой. И страшились они, разумеется, не меня.

– Извинения приняты, – я кивнула и улыбнулась лишь уголками губ.

Будь я истинной аристократкой, то не позволила бы себе и тени улыбки, принимая извинения. Но создавать проблемы из ничего совершенно не хотелось. К тому же своим внешним видом я сама создала ложное впечатление о себе.

Но принца Файза это будто не устроило. Что-то недоброе блеснуло в его глазах, когда он стал медленно приближаться. Даже солнце будто померкло рядом с ним.

– По-вашему, это достойные извинения за нанесенное оскорбление? – от его тихого глубокого голоса веяло куда более серьезной угрозой, чем от любого крика.

– Ваше Высочество, не стоит… – резкий взмах руки принца заставил меня тут же замолчать и поежиться.

– Фира, – едва начал один из стражников, обернувшись ко мне, а через мгновение согнулся от резкого удара в живот.

– На колени, щенок.

От ужаса я едва не вскрикнула и даже дышать перестала.

Стражник с усилием вдохнул и страшно закашлялся, упав на колени. На его доспехах образовалась глубокая вмятина, будто защита была из картона, а не металла.

– Даруйте нам прощение, фира. Молю! – мне в ноги бросился второй стражник, пока еще целый и невредимый. – Мы повели себя крайне недостойно и не имели никакого права судить о вас по внешнему виду.

– Я прощаю вас. Обоих прощаю, – почти задыхаясь, произнесла я и перевела взгляд на принца.

А затем не нашла ничего лучше, кроме как притворно рассмеяться, прижав ладони к груди.

– Право, Ваше Высочество, мне это очень польстило. Но ведь я сама виновата, что явилась во дворец в таком наряде. Разве мог сейчас во мне признать фиру кто-то, кроме вас? – я отчаянно пыталась свести конфликт на нет и следила за реакцией принца, которая оставалась неизменной. – Так или иначе, я уверена в искренности принесенных извинений, как и в том, что ваши стражники полностью осознали свою ошибку.

Мои слова улетели будто в пустоту. Принц продолжал смотреть на меня нечитаемым взглядом, а стражники, теперь уже вдвоем, вновь принялись замаливать передо мной свои грехи.

– Приказывайте, фира, –отозвался принц, а на его губах возникла холодная ухмылка. – Их судьба сейчас в ваших руках.

Что он от меня хотел? Я до конца не понимала. Но для него это будто было игрой, в которую он меня вовлекал. А я не имела права отказаться.

Жалеть о своем визите было уже поздно и бессмысленно. Несколько мгновений я судорожно размышляла над тем, что нужно сказать, чтобы сохранить жизни этих молодых людей. А затем, несмотря на нестихающую нервную дрожь, произнесла твердо и уверенно:

– Приказываю вам встать, стражи, и немедленно вернуться к исполнению своих обязанностей! Пускай этот неприятный инцидент послужит вам уроком на всю вашу долгую жизнь.

Нелепо было приказывать стражникам, которые мне даже не подчинялись. Но если я правильно поняла правила этой жестокой игры, то от меня ожидали чего-то подобного.

– Браво, фира Элиза, – принц лениво хлопнул в ладоши, а затем раздались более живые аплодисменты его свиты. – Я поражен вашим великодушием.

Вряд ли это был комплимент, но я все же ответила:

– Благодарю, Ваше Высочество.

И не успела я произнести что-либо еще, как он подал мне руку.

– Составьте мне компанию на прогулке. Заодно расскажете мне о цели вашего визита.

С доброжелательной улыбкой я кивнула принцу и взяла его под руку. Как бы ни хотелось избежать контакта с ним, но отказать я просто не могла.

Свита принца так и осталась позади, когда мы свернули на прогулочную дорожку, ведущую к фонтану. И от этого единения становилось не по себе.

На сей раз я уже не позволила себе взять слово первой и ждала, когда принц заговорит сам.

– Вижу, вы не очень удачно вышли замуж, – он усмехнулся, крайне удивив меня.

Род Кесслеров был не столь известен и богат, чтобы императорской семье было до него дело. Как же тогда принц мог узнать о второй жене Дарклана? Разве что он продолжал следить за моей жизнью.

– О чем это вы?

Я не собиралась скрывать намерения своего мужа. Тем более, что это было моим главным аргументом сегодняшнего визита. Просто хотелось понять наверняка, что конкретно имел в виду принц.

– Столь высокородная дама и в таких нищенских обносках, – он даже не пытался быть тактичным, говоря о моем внешнем виде. – Чем же руководствовались ваши родители, подбирая мужа, если он не в состоянии вас содержать? Неудивительно, что стража приняла вас за прислугу.

Для него сложившаяся ситуация со стражниками была очевидной. Однако сразу он этого не признал и унижал мужчин так, будто все случилось исключительно по их вине.

– Не будем об этом, если позволите, – я мягко уклонилась от ответа, не подтверждая догадку принца, но и не опровергая ее.

Глава 10.3. Безумный план.

Внутреннее чутье подсказывало, что помощь принца может дорого мне обойтись.

Но я уже приоткрыла Его Высочеству дверь, за которой скрывались мои проблемы. И захлопнуть ее было уже невозможно.

– Мой супруг нарушил договор, заключенный с моей семьей, – произнесла я после недолгой паузы, решив, что это будет лучшим началом беседы.

Драма о предательстве мужа могла тронуть лишь женское сердце. А вот для принца такое начало лишь смазало бы ощущение серьезности моей проблемы.

Представителя власти куда больше способно заинтересовать нарушение закона, чем чьи-то чувства.

На лице принца отразился едва заметный интерес. Он медленно кивнул, будто отвечая на собственные мысли, и вновь подал мне руку.

– Пройдем в мой кабинет, Элиза. Подобного рода разговор требует несколько иной обстановки.

Что же он предполагал от меня услышать, если минутой назад считал вполне уместным беседовать в саду? Истеричное женское негодование об отсутствии интереса мужа ко мне? Или причитания о нехватке содержания и отсутствии достойного гардероба?

Конечно, мой нынешний внешний вид мог спровоцировать подобные мысли. Но сложно даже представить, чтобы хоть одна женщина додумалась прийти с подобными жалобами к члену правящей семьи.

Но все это было уже неважно. Главное, я сделала верный акцент и смогла заинтересовать принца своим обращением, укрепив свою надежду на успех.

Во дворце на меня даже не смели смотреть. Все склоняли головы, едва завидев принца, и не поднимали глаз до тех пор, пока мы не пройдем мимо.

И даже в этом, казалось бы, логичном поведении придворных, я видела не искреннее уважение, а глубинный страх.

Я была не исключением и тоже испытывала это – страх на уровне инстинкта. И он был куда мощнее того незабываемого впечатления, что произвел на меня принц в момент разбирательства со стражей.

Но даже несмотря на внутренние ощущения, я все же пришла к выводу, что беседа с принцем была способна принести мне больше пользы, нежели разговор с императором. Файз хотя бы готов был меня выслушать. А послушал бы император?

Мы оказались одни в огромном кабинете, где неуютное чувство от уединения с принцем вновь настигло меня. Не будь того откровенного прикосновения к моему лицу, я бы реагировала иначе, но теперь…

Может, он пригласил меня сюда вовсе не для разговора?

− Присаживайтесь, − принц любезно отодвинул для меня стул за переговорным столом, и я, поблагодарив, заняла место.

Да, вероятно, мои страхи были беспочвенны, и у принца даже и не было мыслей о домогательствах. Просто после предательства мужа я утратила доверие к мужчинам и все время ожидала подвоха.

Принц занял центральное место за столом на приличном расстоянии от меня. Затем расслабленно откинулся на спинку кресла, создав иллюзию непринужденной беседы, и требовательно произнес:

− Рассказывайте.

Я кивнула и бесшумно прочистила горло, вновь подбирая слова.

− Перед свадьбой мои родители подписали с моим мужем договор, согласно которому он не имеет права брать вторую жену…

На лице принца моментально отразилась скука. Он явно ожидал чего-то более интересного. Но я не растерялась и поспешила изложить всю суть:

− Как вам известно, мои родители погибли совсем недавно. И мой муж решил, что более соблюдать заключенный договор не обязан, и привел в дом вторую жену. Разумеется, они еще не в браке, но уже планируют свадьбу.

− Формально ваш супруг ничего не нарушил, − принц равнодушно пожал плечами. – Но если он не в состоянии вас содержать, то как он собирается брать вторую жену? Да и какая фира на такое согласится? Разве что отчаявшаяся вдова… Или он нашел себе эсу?

Последнее он произнес с нескрываемой усмешкой.

Действительно, было бы очень забавно узнать, что аристократ, пускай и не самый влиятельный, сподобился жениться на простолюдинке.

− Она фира из Альвартиса, − сухо ответила я. – Однако это не имеет значения, Ваше Высочество. Мой супруг нарушил не только договор, составленный по моей воле и при поддержке родителей. Он так же бесчестно нарушил клятву, данную мне. Я более не желаю иметь ничего общего с этим человеком, а потому прошу вас одобрить наш развод.

Удивительно, но в этот момент интерес снова вернулся к принцу. Он даже слегка удивился, вскинув брови.

− Развод, фира Элиза? Вы это сейчас серьезно?

− Я бы не стала вас беспокоить, Ваше Высочество, будь мои намерения несерьезны, − твердо произнесла я, выпрямив спину. – И это больше, чем мои моральные принципы. После смерти моих родителей муж кардинально изменился: стал груб со мной, жесток и даже позволяет себе угрозы в мой адрес. Он сам планирует от меня избавиться после того, как его второй брак перестанет быть поводом для обсуждений в его кругу общения. И я уже не уверена, что избавление подразумевает развод.

− Это серьезное обвинение, Элиза, − строго произнес принц Файз. – Для принятия мер должны быть серьезные доказательства.

− Например, моя смерть? – горько усмехнулась я и мотнула головой, поняв, что информация о моих подозрениях была излишней. – Простите, Ваше Высочество. Я вовсе не прошу наказывать моего мужа и устраивать разбирательства относительно него. Все, чего я прошу, это одобрить наш с ним развод.

− Если это то, чего вы действительно желаете, то я помогу вам, − снисходительно ответил он, и сердце затрепыхалось от волнения. – Но я хочу быть уверен в том, что вы осознаете последствие этих действий. Нужна ли вам свобода от мужчины, от которого вы материально зависимы?

− Нужна, − ответила без колебаний. – И я не могу просить вас о большем, но, может быть, вы сможете оказать влияние на моего супруга и воззвать к его совести, чтобы он дал мне хоть какие-то отступные. В конце концов, это ведь он нарушил договор и вынудил меня пойти на подобные меры.

− Это недопустимо, − отрезал принц. – Если он самостоятельно примет решение выделить для вас часть имущества, то так тому и быть. Но оказывать даже косвенное влияние на него я не стану. Как человек я вас понимаю и даже сочувствую. Но как член правящей семьи я должен следить за соблюдением законов, а не нарушать их. И подрывать свою репутацию я не стану. Поэтому еще раз хорошо подумайте, готовы ли вы потерять все.

Глава 11. Глупая ошибка

Заходя на территорию своего дома, я уже не скрывала лица. И надо было видеть выражения лиц стражников в этот момент, когда они осознали, какую оплошность допустили.

Сообщать о своей халатности хозяину они явно не собирались, дабы избежать проблем. Вот только Дарклану все равно предстояло узнать о том, где я была и чего смогла добиться.

Конечно, в понимании нормального человека это сложно было назвать великим достижением. Но о реальной, а не надуманной справедливости женщины этого мира могли лишь мечтать. А потому, по местным меркам, одобренное прошение о разводе – это самый максимум, которого я могла добиться.

Это было лучшим для меня вариантом из возможных. Да, я могла бы сидеть тихо и мирно, как советовала Альена, и еще полгода-год жить в доме мужа, не испытывая нужды.

Но какой был в этом смысл? Быть приспособленкой и терпеть унижения ради комфорта, которого меня все равно собирались в скором времени лишить? Дарклан ведь открыто заявил, что вечно держать меня рядом с собой не намерен.

Через год меня ожидало бы ровно то же, чего я добилась сейчас, но только с моральными потерями. И это в лучшем случае. А в худшем – все могло закончиться для меня подстроенным несчастным случаем. Что, собственно, для Дарклана было более выгодно, поскольку не несло репутационных рисков.

Такие выводы были не надуманной ерундой, а вполне объективной оценкой собственной реальности. На что-то лучшее и более гуманное со стороны мужа я могла надеяться лишь в том случае, если бы хоть что-то значила для него.

Но последние дни показали, что он не испытывает ко мне даже банальной привязанности. Каждое слово, каждый его поступок раскрывали глубинную ненависть и пренебрежение мной. И я совершенно отчетливо понимала, что у него нет ни единой причины поступить со мной по-человечески.

− Фира Элиза? – ахнула экономка и схватилась за сердце, завидев меня в холле. – Вы же…

− Прости, Илва. У меня не было иного выхода, − сухо обронила я и ушла в спальню.

Визит к городскому лекарю по пути из дворца не принес мне ничего доброго. Прибора, как у фира Тойсена, у лекаря не было. А иной артефакт для проверки распознал лишь едва уловимые всплески магии в моем чреве, нехарактерные для магически-одаренного ребенка на таком сроке.

Вердикт оказался таким же неутешительным, как и вчера. И теперь мне, увы, уже не приходилось предполагать заговор − лекарь даже не знал, кто я.

Разумеется, укрепляющее зелье он мне не дал, и я снова услышала о необходимости избавления от обреченного на гибель плода. И, конечно же, я отказалась.

Плакать и думать о худшем я себе запретила. Магия внутри меня не подчинялась никаким законам, а потому я могла надеяться, что эта проблема коснулась и моего ребенка, но при этом он полностью здоров.

После лекаря я в спешке отправилась в родительский дом. Искать договор не было никакого смысла, в чем я убедилась после разговора с принцем. И все же хотелось найти то, что явно скрывал от меня муж.

Только ничего не вышло. В поместье меня ожидал крайне неприятный сюрприз: у ворот находились стражники, а слуги вытаскивали из дома мебель под чутким руководством Альены. Даже если Дарклана там не было, то по его поручению меня все равно бы не пустили. Это было очевидно.

Отвратительный мир и отвратительные законы, уничижающие женщин. Но думать о несправедливости не было никакого смысла.

К тому же мысль о том, что я лишусь всего, не вызывала у меня ужаса. Я пришла в этот мир ни с чем, и все, что я получила, принадлежало не мне, а другой девушке.

Все эти годы роскоши были лишь красивой отсрочкой. Теперь иллюзии рухнули, и я возвращалась к своей истинной судьбе − к борьбе за выживание. К той самой точке, с которой, по справедливости, я и должна была начать.

Последние годы я проживала чужую жизнь, а теперь мне предстояло начать свою − с чистого листа.

Но отказываться буквально от всего я не собиралась и хотела унести с собой хотя бы то малое, с чем мне не пришлось бы бедствовать.

Пока еще было время, я сложила в сумку несколько платьев, бытовые мелочи, украшения, которые могла бы продать, и сбережения.

Если бы я прежде осознавала, какая жестокая реальность может меня настигнуть, то непременно откладывала бы на черный день уже давно. Сейчас же у меня имелись лишь те жалкие средства, что я не успела растратить на свои нужды. И причина накоплений была банальной: в своем мире я научилась экономить и до сих пор не оставила эту привычку.

Но даже это было лучше, чем ничего.

− Фира Элиза, прошу вас, откройте, − в который раз попросила Илва, постучавшись в дверь.

− Минуту, − наконец, отозвалась я, спрятав сумку в шкаф, и отперла дверь.

− Фира, − с волнением вздохнула экономка и покачала головой. – Зачем же вы вышли из дома? Фир Дарклан ведь запретил…

− Прости, − виновато произнесла я, прекрасно понимая волнение Илвы из-за последствий, которые ее теперь ожидали. – Но мне это было необходимо. И не волнуйся, больше я проблем тебе не доставлю.

Илва выдохнула и слабо улыбнулась, еще не осознавая глубины этих слов.

− Стражники не расскажут фиру Дарклану о сегодняшнем случае. И я смолчу. Но, пожалуйста, не делайте больше так.

− Вам и не нужно ему ничего докладывать. Я сама сегодня же все расскажу, − ответила ей с тревожным ожиданием этого момента. – Так что имей в виду, что хозяин сегодня будет не в себе от ярости. Но это я так, на всякий случай предупреждаю.

Илва изумленно выпучила на меня глаза, а через секунду вздрогнула, когда раздался щелчок входной двери.

− Не делайте глупостей, фира, − шепнула экономка напоследок и поспешила в холл.

Я последовала за ней почти сразу же, перед этим вооружившись свитком от Его Высочества. На словах Дарклан мог бы мне и не поверить, а потому я попросила принца оповестить моего мужа о завтрашнем мероприятии документально.

Спустилась вниз и увидела Дарклана вместе с Альеной. Видимо они вместе были в доме моих родителей, или же Дарклан поехал вслед за своей возлюбленной, как только закончил свои дела. И вновь он вернулся в более раннее время, чем возвращался ко мне…