Лорды не дремлют (бонусная глава)

1

/Непереводимое имя/, известный как «Багровый демон»

Пентаграмма искрилась.

Я лежал на диване, плел простейшие руны, забрасывая ловушку почти голой силой в надежде перегрузить. Других способов выбраться из пентаграммы я пока не видел — культисты постарались на славу. Ловушка оказалась устойчива ко всем видам воздействия.

Проклятые культисты! Тысячу лет они досаждали нашему роду. Отец, заключивший сделку с их главарем, погиб рано и не успел прочувствовать все «прелести» этого сотрудничества. Все свалилось на меня как на наследника.

Кому другому из демонов, может, и льстило бы оказаться в роли живого божества. Помню, кузены даже завидовали: «у тебя есть почитатели, мы тоже, тоже хотим!». Про то, что пятьсот лет назад я угробил две трети армии, пытаясь разобраться с последствиями ритуала и желаниями рехнувшегося дракона, все благополучно забыли. Оно и к счастью. Про золото, потраченное на то, чтобы повернуть общественное мнение к мысли «истребление драконов чужого мира нужно для укрепления демонической мощи», я промолчу.

Хотя и тут нашлись недовольные. Паре моих кровожадных кузенов истребления драконов как вида оказалось мало, они, оказывается, грезили о захвате соседнего мира! Мечтали, что демоны установят в нем свои порядки! Ха. Я откровенно советовал им сначала «установить порядок» в собственных вотчинах, и только потом лезть в чужие миры.

Но, честно, сейчас я бы не отказался с ними поменяться. Пусть недалекие кузены разгребают то, что творят алчные до власти культисты. Например, с /Непереводимое имя/. Пускай его выдергивают из постели любимой и запирают в ритуальной пентаграмме с неуравновешенной кудрявой драконицей, загадывающей сомнительные желания.

Драконица.

Забавно, что после нашего вторжения драконы не вымерли как вид, а начали скрещиваться с людьми. Наблюдая за этой Клариссой, я видел, насколько это ослабило драконью сущность: для оборота драконьим женщинам требовались стимуляторы. Драконы-мужчины, если судить по культистам, были сильнее, но они все равно потеряли в мощи.

…«некрофильские отношения с дохлыми культистами»…

Пойманная мысль Клариссы заставила меня отвлечься и спросить:

— ПОЧЕМУ ТЫ ИХ ТАК НЕ ЛЮБИШЬ?

Драконица недовольно фыркнула, но потом смягчилась и стала рассказывать. Вспомнила, видимо, что мы с ней ситуативные, но все же союзники. Я слушал: болтовня хоть немного отвлекала от тупой механической работы.

У этой Клариссы оказался длинный перечень претензий к культистам. Там фигурировали целых два ритуальных изнасилования, да еще и гибель возлюбленного. Последнее было связано с культом весьма отдаленно.

Я заглянул ей в сознание, пытаясь разобраться во всей этой мешанине, и увидел сцену: дракон режет горло мечом и падает, обливаясь кровью. Еще один дракон пытается остановить кровь, спасти, и посылает Клариссу принести амулет. Драконица сбегает по лестнице, тянет руки к амулету, но тут ее сознание гаснет — и просыпается она уже на столе у культиста.

Ха. Пожалуй, претензии справедливы: не думаю, что главарь культистов решил оказать любезность и отдать спасительный артефакт… ну надо же!

Я отключился от чужого сознания и обратился к собственной памяти.

Забавно, но оба дракона оказались моими знакомцами. Я даже припомнил имя одного: принц Аргейн. Второй был его верным псом.

Я сел на диване и вгляделся в бледное, четко очерченное лицо Клариссы:

— ЧЕРНЫЙ ДРАКОН. ГЕНЕРАЛ ДРАКОНОВ. ОН ПОСТОЯННО У ТЕБЯ В ГОЛОВЕ. Я ЕГО ВСПОМНИЛ. МЫ ВСТРЕЧАЛИСЬ.

Драконица взглянула на меня с удивлением. Я махнул рукой, подзывая, и она пересела ко мне на диван:

— Его зовут лорд Магарыч. Из-за культистов он...

Кларисса рассказывала про этого дракона очень подробно. Видимо, ей хотелось выговориться. Я не мешал: рассказ звучал увлекательно и вносил приятное разнообразие в наше прозябание в пентаграмме.

Мои собственные впечатления о черном драконе, конечно же, отличались от того, что рассказывала Кларисса. Во времена войны он был другим: молодым и дерзким. Ну ладно, не очень молодым, лет двести ему все-таки уже было, но дерзким и нахальным, как и сам принц Аргейн.

Я стал выделять этого «Магарыча» среди десятка других генералов драконьего короля после того, как с его легкой руки драконы разгадали наше тайное преимущество: чтение мыслей.

Как сейчас помню: моя элитная гвардия накрыла генеральную ставку, кровь льется рекой, драконы теряют одного офицера за другим, а в мыслях у погибающего противника — ужас и боль.

Кроме этого психа. Пока все драконы предаются отчаянью, он думает о том, влезет ли в мою задницу шпиль от его родового замка!

Спустя пару дней я, конечно, выяснил, что этот генерал ни при чем: он лишь подтвердил то, что раскопала драконья разведка. А в том, что история со шпилем стала достоянием всего нашего войска, оказались виноваты мои собственные гвардейцы, не сумевшие удержать языки за зубами. Но осадочек, как говорится, остался.

Генеральская ставка противника погибла тогда почти в полном составе. «Магарыч» был одним из немногих уцелевших — его вытащил принц Аргейн, главная головная боль той кампании.

2

Три часа работы, и моя тончайшая энергетическая нить пронзила пространство, вышла за пределы ритуальной пентаграммы и нашла нужного человека. Дракона. Потянулась к нему, лежащему в постели, сражающемуся за каждый вздох, коснулась драконьей сущности…

И остановила сердце.

— /НЕПЕРЕВОДИМОЕ РУГАТЕЛЬСТВО/! — я вскочил с дивана. — НУ ЧТО ЗА СКОТИНА!

Драконья сущность черного генерала была ослаблена, она не выдерживала демонической магии. Я едва успел убрать нить — и, уже ускользая сознанием, услышал хрипы умирающего и крик принца Аргейна:

«Принцесска, куда ты собрался, даже не думай сдохнуть! Рагон! Я оставил тебя с ним на десять минут!..»

Замечательно, еще и Аргейн. Я убрался, не дожидаясь, пока он меня почует. Помню, во времена войны магические возможности опального принца выходили за пределы драконьих — совсем чуть-чуть, но этого было достаточно, чтобы создать нам проблем. Говорили, что в нем есть доля демонической крови, но никто не мог сказать наверняка.

Может, и стоило побеспокоиться, что моя нить убила дракона, но я не сомневался, что Аргейн удержит своего пса у черты. Я решил выждать пару часов и пойти на второй заход.

Кларисса всего этого, к счастью, не видела.

Она не была магом и не смогла бы рассмотреть движение нитей, но то, как я вскакиваю с дивана, могло привлечь ее внимание. Впрочем, я и не позволил бы себе проявить эмоции в ее присутствии.

Приступив к плетению нити, я отослал драконицу изучать место, где мы застряли. Титаническая пентаграмма, расчерченная культистами, уходила в пол и в стены и захватывала несколько помещений. За шкафом мы обнаружили дверь, ведущую в другую часть дома.

Кларисса, кажется, даже обрадовалась, что у нее появилось какое-то реальное дело. Она исчезла и появилась с версией, что изначально особняк культистов был выстроен в форме пентаграммы и соответствующим образом расчерчен. Но со временем ритуальное значение уходило на второй план, и здание перестраивали: сносили стены, делали пристрой, добавляли комнаты.

К сожалению, культисты не расслабились настолько, чтобы нарушить своим ремонтом целостность ритуального знака — титаническая пентаграмма все еще работала, удерживая нас внутри. Но драконице, по крайней мере, не грозила скорая смерть от жажды – на «нашей» половине обнаружилась ванная комната.

Так что Кларисса умчалась приводить себя в порядок и все пропустила. Появилась она спустя два часа – с замотанными в полотенце кудряшками и в мешковато сидящем коричневом балахоне.

— ТЫ ОБОКРАЛА КУЛЬТИСТОВ? — осведомился я.

Тот жалкий культист, который поклялся Единому, уже давно пришел в себя и удрал. Но в комнатах явно остался его гардероб.

— Надоело ходить в шторе вместо платья, — фыркнула драконица. — Как выберемся отсюда, я все верну. Ты же не думаешь, что я получаю удовольствие от этих кошмарных коричневых тряпок?

Я нарисовал в воздухе руну освобождения цвета. Искрящийся сгусток магии коснулся балахона Клариссы, и тот мгновенно выцвел до светло-серого.

— Спасибо, так лучше, — серьезно кивнула женщина. — Пойду, посмотрю, окрасилось ли мое трофейное нижнее белье.

— ПОСТАРАЙСЯ НАЙТИ СЕБЕ ЗАНЯТИЕ И НЕ ОТВЛЕКАТЬ МЕНЯ. Я ПЫТАЮСЬ СОСРЕДОТОЧИТЬСЯ.

Кларисса сказала, что попробует отдохнуть, и ушла в другую комнату. Я потянулся за ней мыслью и увидел, как женщина берет какой-то трактат и садится на софу в библиотеке культистов. Я послал руну сна, и драконица растянулась на софе. Книга выпала из разжавшихся пальцев, но Кларисса даже не шевельнулась. Она была слишком измотана, чтобы сопротивляться моей магии.

Я снова сформировал нить и потянулся мыслью к черному генералу. В этот раз я был осмотрительнее: убедился, что тот оклемался и вроде не собирается сдохнуть прямо сейчас.

Принц Аргейн тоже был тут. Стоял спиной к своему генералу и что-то взволнованно говорил:

«Труп? Старого Короля? Найдите того, кто это сделал, я хочу пожать ему руку и вручить медаль!».

Я не стал вслушиваться. Не факт, что получится дождаться более удобного случая. Моя нить скользнула к черному генералу, коснулась его драконьей сущности. Дракон почувствовал это, открыл глаза: желто-карие, мутные.

И у него снова остановилось сердце!

— /НЕПЕРЕВОДИМОЕ РУГАТЕЛЬСТВО/!

Аргейн не мог ничего почувствовать, он стоял слишком далеко. К тому же я не выходил за пределы пентаграммы, ритуальную ловушку покинула только моя мысль. И все же дракон обернулся, и, ругаясь, снова бросился спасать своего пса. И стоило мне убрать нить, черный дракон снова начал дышать.

Больше я к ним не лез. Воздействие оказалось слишком сильным. Было очевидно, что драконья сущность черного генерала не может вынести соприкосновения с демонической. Вложить ему в голову полезные знания я не мог. Значит, придется придерживаться старого плана и ломать ловушку изнутри. Потому что без четкой связи «предмет-воспоминание-мысль» мне не добраться ни до кого вне пентаграммы. А ухватиться в этом мире больше не за кого.

Я посмотрел на черного генерала, убедился, что он не сдох и сейчас, распустил нить и встал с дивана.

Драконица спала, свернувшись на софе. Я взял ее за плечо, встряхнул. Распахнутые сонные глаза напоминали глаза принца Аргейна.

— ТВОЙ ДРАКОН ЖИВ, ХОТЬ И В ТЯЖЕЛОМ СОСТОЯНИИ, — сообщил я. — А ТЕПЕРЬ СПИ, ДИТЯ.

Усыпляющая руна вспыхнула, и Кларисса снова сползла на софу.

Я вернулся на свой диван и лег. Мне тоже требовалось отдохнуть.