Лотос и роза

Глава 1. Вальс на краю бездны

Март 1861

Они кружились по паркету особняка Пембертона, и Виктория знала, что все смотрят на них.

Музыка Штрауса наполняла зал — легкая, воздушная, словно сама весна ворвалась в распахнутые окна вместе со свежим мартовским ветерком. Запах цветущих слив из сада смешивался с ароматом дорогих духов и сигарного дыма, доносившегося из курительной комнаты.

С набережной Бунда, от самой реки Хуанпу, долетали звуки вечернего Шанхая — крики лодочников, удары гонгов на джонках, далекий лай собак. Где-то за окном, в китайском квартале, зажигались красные фонари. Два мира — европейский и азиатский — существовали бок о бок, почти не касаясь друг друга.

Капитан Ричард Кэрроу вел Викторию уверенно, безупречно. Высокий, статный, в парадном мундире, украшенном медалями за Пекинскую кампанию, он был воплощением британского офицера, охраняющего границы империи, над которой никогда не заходит солнце. Светлые волосы, аккуратно зачесанные назад, серо-голубые глаза, четкая линия подбородка. Когда он улыбался, как сейчас, женщины в зале вздыхали.

А Виктория выглядела именно так, как и должна выглядеть молодая жена успешного офицера. Ее голубое платье с кринолином шелестело, послушно следуя за каждым его шагом. Белые перчатки выше локтя скрывали руки, жемчужные шпильки удерживали волосы в сложной прическе с локонами у висков.

— Ты сегодня затмила всех дам, дорогая, — негромко произнес Ричард.

Виктория подняла глаза — ровно настолько, чтобы это выглядело скромно, как учила мать, — и улыбнулась.

— Спасибо.

Вокруг кружились другие пары, но Виктория чувствовала, что все взгляды прикованы к ней. Сквозь музыку то и дело долетали слова: «Какие они красивые», «Капитан Кэрроу — счастливчик», «Она такая грациозная». Хозяйка дома — леди Пембертон — проплыла мимо со своим супругом и многозначительно кивнула Виктории с улыбкой.

«Идеальная пара», — подумала Виктория и почти поверила в это сама.

Ричард развернул ее — она последовала за его движением, не думая, тело само знало шаги — и они вновь скользнули вдоль стены, мимо нефритовых ваз, мимо фарфоровых чаш, мимо шелковых панно с вышитыми драконами. Все это было привезено из Пекина, из разграбленного Летнего дворца. Трофеи. Виктория старалась не думать о людях, которые когда-то владели этими вещами.

— Каждый мужчина в этом зале завидует мне, дорогая, — продолжил Ричард, и его голос прозвучал громко, так, чтобы слышали окружающие. — Иметь такую жену — это благословение.

Он наклонился и поцеловал ее руку в перчатке, прямо между фигурами танца. Кто-то за их спиной тихо вздохнул — с умилением, должно быть.

Виктория улыбнулась шире. Сердце билось ровно, размеренно, в такт музыке. Под корсетом было жарко, но она привыкла.

Она быстро — на мгновение — взглянула в его лицо. Ричард улыбался. Все в порядке. Все хорошо.

— Ты меня смущаешь, Ричард, — тихо ответила она, опуская взгляд. — Я всего лишь стараюсь быть достойной тебя.

— О, вы достойны, миссис Кэрроу, — вмешался чей-то мужской голос справа. Мистер Бромли, торговец опиумом, проплывал мимо со своей женой, круглолицей дамой в лиловом. — Капитан, вам повезло найти такую очаровательную супругу!

— Мне действительно повезло, — согласился Ричард, и в его голосе прозвучала гордость. Гордость собственника.

Но со стороны это выглядело как любовь.

Музыка лилась, вальс уносил их все дальше, по кругу, мимо окон, мимо колонн, мимо других пар. Виктория следовала за ним безупречно. Она научилась этому еще девочкой, в Манчестере, когда отец был жив и богат, и учитель танцев приходил дважды в неделю. Тогда казалось, что танцы — это просто красивая игра. Теперь она понимала: они были репетицией. Уроком повиновения.

Мужчина ведет, женщина следует. Не сопротивляйся. Не спорь. Доверься.

Ричард крепче сжал ее талию — едва заметно, всего на секунду — и Виктория инстинктивно напряглась. Но он тут же ослабил хватку, и она выдохнула.

Все в порядке. Просто танец. Он же не сделал ничего дурного.

— Полковник Стивенс не сводит с тебя глаз, заметила? — тихо спросил Ричард, все еще улыбаясь.

Виктория удивленно моргнула. Полковник Стивенс? Пожилой джентльмен с седыми бакенбардами?

— Правда? — переспросила она и быстро добавила: — Я не заметила. Я смотрела только на тебя.

Пауза. Совсем короткая, меньше такта.

Затем Ричард рассмеялся — негромко, довольно.

— Правильно, моя умница, — сказал он, и его пальцы на ее талии снова сжались чуть сильнее, чем нужно. — Жена должна смотреть только на мужа.

Виктория улыбнулась в ответ. Музыка играла. Они продолжали танцевать. Под длинными перчатками запястья вдруг тихо заныли. Знакомая тупая боль, но на ее лице не дрогнул ни один мускул.

Музыка замедлилась, смягчилась, готовясь к финалу. Ричард развернул Викторию в последний раз — изящно, с театральным жестом — и она опустилась в реверанс, склонив голову. Он поклонился ей, держа ее руку в своей.

Аплодисменты. Негромкие, но искренние. Дамы улыбались им, кивали с одобрением.

— Прекрасно, капитан! — воскликнул сэр Пембертон, хозяин особняка, подходя к ним с бокалом шампанского в руке. — Миссис Кэрроу, вы танцуете божественно! Не так ли, дорогая?

Леди Пембертон, элегантная женщина лет сорока в темно-синем атласе, подошла следом и взяла Викторию под руку с материнской теплотой.

— О да! Моя дорогая, вы просто очаровательны. И какие изысканные перчатки! Шелк, верно? Я таких не видела даже в Лондоне.

Виктория опустила взгляд на свои руки — длинные белые перчатки, тонкие, с крошечными жемчужными пуговицами у запястий. Подарок Ричарда. Два дня назад.

Утро. Их спальня на втором этаже дома на Бунде. Солнце било в окна, слепило глаза.

Ричард сидел перед зеркалом, готовясь бриться.

— Иди сюда, — позвал он.

Виктория подошла, еще сонная. Он протянул ей бритву.