Ловля на Живца

Глава 1

ДВУХТОМНИК, ТОМ 2

Том 1 здесь: https://litnet.com/shrt/tV98

Она умна, талантлива, хороша собой и успешна и поэтому оказалась… на скамье подсудимых.
Он могущественный маг, член королевской семьи, слуга закона и вообще прокурор, а оказался… злостным взломщиком-рецидивистом.
И именно с этих вводных и началась их история. История о том, успеют ли наши герои установить личности всех кукловодов, прежде чем прольётся ещё чья-то кровь? Найдёт ли в себе душевные силы та, которую не однажды предали – вновь поверить в любовь? И можно ли из самовлюбленного и твёрдолобого прокурора сделать нормального человека?

В тексте также:
– настоящая дружба;
– политические интриги и борьба за власть;
– герои с юмором, порой, правда, весьма своеобразным)

Глава 1

Епископ[1] Эрнест Марадебулье гордился своей самоотверженностью и преданностью делу даже больше, чем старинным именем, а он ни много ни мало был двоюродным братом короля и четвертым по счету в очереди на Маранский престол.

Более того, до недавнего времени, в течение пятидесяти лет, именно он был бессменным лидером партии Мары, пока в один непрекрасный день его, как утратившего популярность у плебеев, которых, к сожалению, развелось слишком много (так много, что теперь их голос даже уже что-то значит) не решили заменить на это ничтожество, грешника, бабника и подкаблучника Эди.

Эди, который в политике разбирался также как он, Епископ Марадебулье, в танцевальных па, то есть, никак. Эди, который не уважал традиции и не посещал мессу[2]…

Другими словами, епископ искренне считал, что его двоюродный племянник абсолютно не соответствует должности лидера партии.

Тем не менее, как ни горько, ни неприятно было ему признавать, на данный момент ситуация складывалась таким образом, что под предводительством Эдварда Марано у партии Мары было гораздо больше шансов выиграть выборы, чем под его.

И он, будучи настоящим лидером, не мог не поставить интересы дела превыше всего, и потому вынужден был согласиться поддержать кандидатуру Эди.

О времена! О нравы! Достойные, истинно-верущие люди их, видите ли, больше не устраивают!

Однако ради партии, ради королевства он был готов на всё! И… даже избавить Эди от искушения. Искушения в лице девицы Норфлок.

Ибо он, многоопытный и много повидавший епископ Марадебулье, ни на минуту не поверил в то, что бесстыжему распутнику Эди эта девица нужна лишь для того, чтобы использовать её в качестве оружия против Кристиана Галлезе.

Его великого знатока человеческих душ не проведешь!

Однако решив устранить только девицу Норфлок, он всё же чуть не совершил роковую ошибку! Потому как Элизабет Норфлок – была лишь симптомом. И это с полной очевидностью показали последние события. А настоящей проблемой всё-таки был и оставался пока беспутный и легкомысленный Эди…

Заранее условленный стук в дверь заставил епископа расплыться в самодовольной улыбке. Старик поправил мантию, пригладил бороду и прочитал заклинание. Теперь вся его фигура и лицо представляли из себя дымчатую субстанцию. Что же касается номера в гостинице, в котором происходила эта встреча, то он, разумеется, был снят на вымышленное имя.

Проходя мимо зеркала, епископ заглянул в него, чтобы убедиться в том, что заклинание сработало как надо, и только после этого направился к двери.

Человек за дверью был для него всего лишь средством. Средством-посредником, к которому он прибег, чтобы избавить себя от необходимости общения со всяким отрепьем, промышляющим убийствами по найму. Ведь Эрнест считал себя человеком глубоко-верующим и высоконравственным. Если бы не долг перед обществом и страх за будущее королевства, то он никогда бы не взял грех на душу.

Однако видно такова его доля… Такова его жертва во имя веры, во имя процветания Маранского королевства. И пусть в этом испорченном, забывшем, что такое истинные моральные ценности обществе, которое он спасает, мало кто оценил бы его жертву, если бы о ней узнал – для него это не суть важно! Ибо суть в том, что настоящий лидер не живет сиюминутностью! Настоящий лидер живёт и действует на перспективу…

Осенив себя знаком Мары, епископ дважды щелкнул пальцами. Первым щелчком он снял с двери запирающее заклинание, вторым же заставил её распахнуться.

– По крайней мере, ты пунктуален… – ядовито проворчал Марадебулье, «приветствуя» гостя. – Ладно, проходи, проходи! – нетерпеливо потряс он рукой, приглашая гостя, пройти в комнату. – Бренди? – риторически предложил он, уже наливая тому в заранее приготовленный бокал янтарную жидкость.

– Благодарю вас! – расплылся в улыбке гость. – Работать с вами великая честь для меня.

– Не могу ответить взаимностью… Почему так долго? – недовольно поинтересовался епископ. – С предыдущего неудачного покушения уже неделя прошла! В чём задержка? У нас была договоренность, я обеспечиваю финансирование и прочую посильную помощь… хммм в деле… и поддержку, а ты обеспечиваешь исполнение!

– Но вы неожиданно изменили гммм… объём заказа, – не спеша и с удовольствием пригубив бренди, спокойно принялся объяснять гость, намеренно игнорируя тот факт, что епископ с каждой секундой становится всё более недовольным. – С одного на два объекта. Однако сложность выполнения заказа для моего исполнителя при этом возросла не в два раза, а во все десять! Потому что убрать одинокую девицу, живущую на отшибе, это одно, а убрать королевского прокурора, который к тому же племенник короля – это совсем другое дело. А вы к тому же продолжаете настаивать на несчастном случае…

– Избавь меня от твоих притянутых за уши оправданий! – наконец, не выдержав, сварливо перебил собеседника Марадебулье. – Ты сам себе противоречишь! Если девицу настолько легко убрать, насколько ты только что утверждал, почему она тогда до сих пор жива?

Глава 2

Глава 2

Удобно устроившись в маленькой кухоньке и обхватив обеими руками приятно-теплую на ощупь чашку, Элизабет вдохнула сладостно-уютный и освежающе-успокаивающий аромат чая. – Мими, признавайся, что ещё ты мне сюда подмешала? Потому что здесь явно не только ромашка, мелисса и мёд, – ворчливо пробурчала она.

– Там ещё пустырник и валериана, – невозмутимо сообщила Мими. – Или тебе нравится, когда тебя трясет как осиновый лист на ветру? – ничуть не смутившись, задала её помощница встречный вопрос. И тут же сама на него ответила: – Я почему-то так не думаю. Так что не задавай ненужных вопросов, а пей!

– Да, пью я, пью, что не видно? Уже что, и спросить нельзя? – начальница послушно сделала глоток травяного напитка. – И всё-таки что-то тут ещё есть, потому что уж слишком хорошо успокаивает… – тем не менее, пробормотала она себе под нос.

– Ли-и-и-из! – словно ураган ворвалась в приемную Лесли. – Ли-и-ииз, я нечего не поняла по коммустру! Что случилось?!

– Там! – сонно махнула рукой на свой кабинет Элизабет. – Всё, что случилось всё ещё там.

– Ли-и-и-из! – потрясенно выдохнула подруга. – О боги! Ли-и-и-из! – тональность голоса Лесли была настолько резкой, громкой и высокой, что Элизабет не только поперхнулась чаем, но и чуть не выронила чашку из рук. Однако при этом, ей всё же каким-то чудом удалось почти не расплескать содержимое чашки, ставя её на стол. Она стремглав вбежала в свой кабинет, где застала подругу, с ужасом взирающую на предназначенную ей могильную плиту.

– Ну ты даёшь, Лес! Я думала, тебя здесь как минимум убивают! А ты получается, моей могильной плиты испугалась! Зря! Она пугает только с первого взгляда. А со второго… – Элизабет замолчала на пару секунд, изучающе уставившись плиту, – со второго взгляда уже понимаешь, что она не только не страшная, но и очень красивая! И явно о-оочень дорогая! – почти хвастливо изрекла хозяйка кабинета.

– Красивая? Дорогая? – ошалело переспросила Лесли. – Лиз, это могильная плита с ТВОИМ ИМЕНЕМ на ней! А до этого была голубка со свёрнутой шеей и покушение на тебя! – в голосе подруги прозвучали истерические нотки.

– Мими, может ей тоже чая? Уж слишком какая-то она нервная! – внесла предложение Элизабет.

– Это не я нервная! – тут же запальчиво парировала Лесли. – Это ты слишком… – глаза подруги подозрительно сузились, её взгляд, переместившийся на помощницу, буквально впился в пожилую женщину. – Мими, а вы ей случайно в чай не траву пофигушника подсыпали?

– Да, именно её я ей и подсыпала! И правильно сделала! – воинственно выпятила подбородок Мими. – И снова подсыплю, если надо будет! Ты бы её видела! На ней лица не было!

– Так я и знала! – хмыкнула Элизабет. – Я почувствовала, что с чаем что-то не так! – довольная тем, что оказалась права, добавила она.

– Ну и чем же ты довольна? – неодобрительно фыркнула подруга. – Всё равно же выпила? – укоризненно добавила она.

– Но он так хорошо успокаивал и был такой вкусный. И потом это же чай Мими, а Мими плохого не посоветует, – сконфуженно оправдываясь, пожимала плечами хозяйка кабинета.

– Ещё бы! – иронично хмыкнула Лесли. – Ладно, – махнула она рукой. – Рассказывайте, как это, – ткнула она пальцем в плиту, – оказалось у тебя в кабинете, Лиз?

– Это где-то с час назад посыльный доставил, упакованным в коробку, – отчиталась Мими. – Вон в ту, – ткнула она пальцем в ворох розовой бумаги, в беспорядке валяющейся на полу. – Лиз была на месте и поэтому я сразу же притарабанила коробку к ней.

– А я сразу же открыла! – вслед за Мими радостно отрапортовала Элизабет. – А что? – переспросила она, заметив укоризненный взгляд подруги. – Интересно же было что там… Сама же видишь, какая блестящая, какая праздничная обёртка!

– Ну Марано! – сощурив глаза, обманчиво-ласково прошипела Лесли. – Ведь я же говорила тебе, Лиз, что я против этой затеи с очередной статьёй! Говорила ведь?! Хотя, – махнула она рукой. – Что с тебя возьмешь?! Это всё Марано!!! Не так, так иначе, но он таки сведёт тебя в могилу! Ох!!! – затопала девушка ногами. – Как же у меня руки чешутся его придушить! Нет, сначала я разобью его тупую башку об эту мраморную плиту, а потом забью ногами!

– А может, всё-таки лучше чая выпьешь? – сделала ещё одну попытку Мими. Элизабет рядом согласно кивала, поддакивая помощнице.

– Нет! – замотала головой Лесли. – Я хочу не чая, я хочу крови! Прокурорской крови! – девушка достала коммустр из сумочки и начала зло тыкать на нём кнопки. – Хладнокровный мерзавец! Расчетливый душегуб! Бесчувственная сволочь! Бездушный подлец! Гнусный негодяй!

– Лес, а ты кому звонишь? Если Марано, то я ему уже позвонила, и он скоро будет. По крайней мере, Мими именно так думает, да Мими?

– Конечно, будет! – убежденно закивала головой пожилая женщина. – Причём должен быть уже с минуту на минуту, потому что Лиз ему сразу же позвони…

– То есть, первый о ком ты подумала, был он, а не я, твой адвокат и твоя лучшая подруга?! – взвилась ещё больше Лесли. – То есть, тебе эта подлая жаба, этот думающий только о себе гад, эта хладнокровная и расчетливая сволочь ближе и роднее, чем я?! И поэтому с его опасными затеями ты соглашаешься, а на мои рекомендации тебе наплевать?!

– Лес, ты была первая, о ком я подумала, и я собиралась уже звонить тебе, но тут Мими со своим чаем… – Элизабет виновато закусила нижнюю губу.

– Да, я со своим чаем! Потому что хороший чай! И тебе, Лес, рекомендую! – стояла на своём Мими, ничуть не обескураженная и не расстроенная тем, что её любимая начальница, выгораживая себя, сделала виноватой её.

– Я же уже сказала, что не хочу чая! – прошипела Лесли. – Я хочу придушить этого мерзавца! Я ведь говорила ему, что категорически против этой статьи! Но он… Он уверил меня, что в статье ничего такого не будет! Ну ничего сейчас я ему устрою!

– Чтобы хорошо устроить, нужно успокоиться и всё продумать, и для этого мой чай то, что доктор прописал… – продолжала соблазнять неугомонная Мими.

Глава 3

Глава 3

День тот же. Несколько часов спустя.

Так как всё: от бирюзовых гардин, украшенных ярко-желто-ядовито-зеленым ламбрекеном, до стен, на которых буйствовали диковинные цветы самых умопомрачительных расцветок, подбиралось лично Мими, причем делалось это с любовью и фантазией – само собой разумеется, что маленькая уютная кухонька при её приёмной каждый раз вызывала в ней чувства, в одинаковой степени сочетающие в себе и то, что чувствует родитель к своему дитяти и то, что чувствует художник по отношению к своему величайшему творению.

Но не в последнее время. В последнее время даже залитая солнечным светом и наполненная аппетитными запахами кухня не затрагивала в её сердце ни одной струнки. А все, потому что Мими была слишком озабочена происходящими вокруг её любимой начальницы зловещими событиями.

– А знаете, что я думаю? – провозгласила пожилая женщина, накладывая себе в тарелку очередную порцию пирога с яблоками. – Дело стало настолько серьёзным, что я думаю, без нашей помощи им… – она кивнула в сторону снующих туда-сюда сотрудников префектуры и раздающих бесконечные указания префекта и прокурора, – никак! И вообще, я знаю, кто это! – она многозначительно подняла палец вверх.

– Ты это о чем? Вы о чём? – хором уточнили Лесли и Элизабет, которые, как и Мими, уделяли пирогу с яблоками повышенное, но весьма заслуженное им внимание.

– О Вальтере, Слоуне и Бернарде, разумеется! – с важным видом хмыкнула женщина.

– А-аоткуда? – удивилась Элизабет. – Я же тебе не… – однако поняв, что зато только что проговорилась, запнулась на полуфразе.

– Оттуда, что я не дура! – обиженно хмыкнула Мими. – Оттуда, что сначала префект, а потом и прокурор… – она опять многозначительно подняла вверх указательный палец, – меня о каждом из них не расспрашивали, а практически допрашивали!

– А в чем разница? – улыбнувшись, иронично заметила Лесли.

– А в том, что когда просто расспрашивают – это делают вежливо и детально, но глазами при этом не сканируют, а вот когда допрашивают, то это совсем другое дело! Тебя так сверлят глазами, что ты прямо чувствуешь, как тебя перфорируют взглядом! – тоном эксперта объяснила Мими. – Ну так что, хотите знать, кто злодей?

– А у нас есть выбор? – насмешливо поинтересовалась Лесли.

– Разумеется, нет! – тоном вершительницы судьбы объявила Мими.

– Ну тогда мы вас очень внимательно слушаем! – хохотнула Лесли.

– Это Бернард! – уверенно провозгласила умудренная опытом женщина.

– Берна-ааааард?!! – удивленным хором переспросили Элизабет и Лесли. – Но почему именно Бернард?

– А кто же ещё? – фыркнула Мими. – Разведённый истеричка-меланхолик, которого даже жена, несмотря на троих детей, не выдержала! Весь такой недооцененный и непонятый! Но главное! – Мими выдержала театральную паузу. – Он мелкий, презренный воришка с жестокой и подленькой душонкой… И убийца! – вынесла заключительный вердикт она.

– Иначе говоря, – улыбнулась Элизабет. – Он так и не был прощен за то, что таскал у тебя из заначки, приготовленные на мой день рождения пирожные?

– Вор и убийца пирожных! Угу! – преувеличенно серьёзно кивнула Лесли. – Такой, конечно, на всё способен!

– Не только! – оскорбилась Мими. – Вы Бобо моего помните?

– Кого-кого? – хором переспросили девушки.

– Вот именно! – констатировала Мими. – Этот садист знаете, что сделал с Бобо?

– Ещё нет… – подруги переглянулись, пряча улыбки.

– Он выбросил мой кактус в окно! – гневно воскликнула Мими.

– Да, ты что?! Да, вы что?! Просто так взял и выбросил? – хором выдохнули Элизабет и Лесли, подчёркнуто демонстративно ужасаясь.

– Нет! – гневно сверкнула глазами Мими. – Не просто так взял и выбросил, он ещё и оклеветал Бобо, заявив, что Бобо его видите ли покалечил! А разве Бобо виноват, что кое чьи вороватые загребущие ручищи лазят туда, куда им не положено?!

– То есть… – подруги как не пытались, но не могли сдержать смех, – Бобо погиб при исполнении!

– Пал смертью храбрых, самоотверженно защищая пирожные! – Лесли рыдала от смеха.

– Не вижу ничего смешного! – грозно возмутилась Мими, однако и она при этом тоже едва сдерживала улыбку.

– Так, а я что? Я ничего! Я Бобо оплакиваю… – рыдала ухахатывающаяся госпожа адвокат, вытирая кулачками слезы.

– И я тоже! – хлюпнула носом плачущая от долгого смеха Элизабет. – Ой, не могу! Бедный славный Бобо, пусть земля ему будет пухом! Прости, Мими. Но я как представлю Бернарда тайком от тебя пробирающегося в приемную, уже в предвкушении пирожных, засовывающего руку в коробку со сладостями…

– А там Бобо! – перехватила у подруги эстафету рассказчика Лесли и взорвалась новым приступом смеха. – Бобо, на колючки которого бедняга Бернард, подозреваю, напоролся пальцами! У-уууух-уууу! – закрыв глаза, девушка сморщилась от воображаемой боли, представив себе как это должно быть неприятно, когда иголки кактуса неожиданно впиваются в подушечки твоих пальцев.

– Так и было! – прыснула от смеха Мими. – Вы бы видели какое офигевше-перепуганное выражение появилось на его лице!

– Так ты застала его на месте преступления?! – спросила сквозь смех, держащаяся за живот Элизабет.

– А то! – гордо усмехнулась Мими. – Вот только спасти Бобо не успела… – улыбка мгновенно сошла с погрустневшего лица пожилой женщины.

– Вы правы, Мими, с точки зрения криминального права, поступок Бернарда был не самозащитой, а чистой воды убийством! И будь Бобо человеком, а не кактусом, то ни один бы суд не оправдал его убийцу, – стараясь сохранять серьёзный вид озвучила своё профессиональное мнение госпожа адвокат, соглашаясь, хотя и с оговоркой, в конце концов с тем, что Бернард не только вор, но и убийца. – И, тем не менее, лично мне гораздо более подозрительным кажется Слоун. Эта его вечная излишне слащавая манера поведения, раздевающий взгляд и понос из комплиментов. Не знаю, как кому, а мне всегда хочется после общения с ним принять душ!

Глава 4

Глава 4

В ресторан «На пике» Элизабет и Лесли вошли через неприметную, затерявшуюся в тени раскидистых елей дверь, над которой, попреки ожиданиям непосвященного посетителя, отсутствовала даже самая скромная из вывесок. Однако о вывеске не забыли и тем более не сэкономили. Ресторан для избранных «На пике» – просто-напросто в ней не нуждается. Дверь прикрыта особыми охранными заклинаниями и внутрь пропускает только людей, внесенных в реестр памяти её кристаллов, к которым относятся признанные знаменитости, высшая аристократия, близкие друзья владельца заведения, а также те, у кого заказан столик.

Элизабет прикоснулась к ручке двери и дверь немедленно открылась. Переступив порог, подруги оказались на лавовом плато высоко в горах у входа в таинственную пещеру, внутри которой царил полумрак, и в густых тенях которой уже за ближайшим поворотом ничего не было видно.

Впрочем, впечатление это было обманчивым. Не успели девушки пройти и трёх метров, как они практически нос к носу столкнулись с метрдотелем, позади стойки которого на искусственно созданных многочисленных горных пиках располагались столики, утопающие либо в густой зелени лесов, либо в прозрачных водах водопадов. При этом иллюзия и горных вершин, и водопадов, и густых лесов была столь полной, что девушкам и на самом деле казалось, будто они внезапно перенеслись в сказочную горную страну.

Метрдотелем оказался сверх важный и настолько же сверх упитанный коротышка, упакованный в роскошный смокинг.

– Госпожа Норфлок, – приветствовал он Элизабет, расплывшись в слащавой улыбке и низко склонившись перед ней.

– Мы знакомы? – искренне изумилась девушка.

Метрдотель покровительственно улыбнулся:

– Входит в стоимость обслуживания. Так как в нашем бизнесе сюрпризы – это непозволительная роскошь, то в мои обязанности входит – знать всех наших гостей в лицо. Хотя вашу спутницу, должен признать, я в лицо не знаю, но раз она с вами, то пусть проходит. Фредерик проводит вас, госпожа Норфлок и вашу спутницу, – кивнул он на молодого мужчину в ослепительно белом смокинге, стоявшем рядом с ним по стойке смирно, словно ледяное изваяние.

Впрочем, получив распоряжение, Фредерик мгновенно преобразился в галантного провожатого. Он проводил девушек к месту назначения, сделав вид, что не видит многочисленных, жадных взглядов, сопровождавших их, и не слышит шепотков.

– Привет, Крис! Сколько лет, сколько зим! – широко улыбаясь воскликнула Лесли, заметив поднявшегося при их приближении Галлезе. При этом она также приветственно махала обеими руками и изображала высшую степень радости.

– Леэээээээс? – Кристиан был настолько ошарашен, что его прославленная выдержка изменила ему, и он забыл и о хороших манерах и о том, что за сценой этой «душещипательной и радостной» встречи наблюдают, не только гости его ресторана, но и его сотрудники. И потому проигнорировав нежданную гостью, он выдвинул стул исключительно для Элизабет.

– Крис, прости, – искренне извинилась Элизабет, благодарно кивая и присаживаясь на выдвинутый для неё стул. – Но Лес втемяшила себе в голову, что ты на меня или воздействуешь каким-то образом или чем-то шантажируешь. Я пыталась её убедить, что это не так! Но в результате она всё равно увязалась за мной. У меня слов нет, как мне неловко из-за этого. И я даже представить боюсь, что ты думаешь обо мне…

– Лиз, расслабься, – усмехнулась Лесли, которая была единственной из троих, кто не только не чувствовал себя неловко, но почти наслаждалась ситуацией. – Единственный о ком он плохо думает в данную минуту – это я, что в прочем старая и уже давно никому не интересная новость, – она грациозно и в то же время многозначительно сама для себя отодвинула от стола стул и села. – Хммм, но уже только ради того, чтобы лицезреть вот это твоё совершенно ошеломлённое выражение лица, мне стоило сегодня прийти! – сладко пропела Лесли, подмигнув мужчине.

– Всё та же старая Лесли, – саркастически усмехнулся Кристиан. – Которая как считала, так и продолжает считать свою невоспитанность неотразимой! Неужели за все эти годы никто так и не собрался с духом объяснить тебе, что женщину украшает отнюдь не беспардонность, а хорошие манеры и такт?

– Насчет «старая»… – вступилась за подругу Элизабет. – Ты, совершенно, не прав. Да и насчет «невоспитанности»…

– Из твоих уст, Крис… – вклинилась Лесли, ослепительно улыбаясь при этом, – любые оскорбления в мой адрес звучат исключительно как комплимент! Поэтому, если хочешь сделать мне приятное, то продолжай! Пожалуйста, продолжай! – с придыханием попросила она, продолжая сиять столь лучезарной улыбкой, словно и на самом деле только что получила самый приятных из всех возможных комплиментов.

– Кхе-кхе! – кашлянула Элизабет. – Не знаю как вы оба, а я просто умираю с голода! Поэтому, как насчёт того, чтобы заключить временное перемирие и сделать заказ?

– Лиз, я взял на себя смелость и уже сделал заказ… – заметил Галлези.

– И, разумеется, решил начать с шампанского! – перебив мужчину на полуфразе, прокомментировала Лесли, кивнув на стоящую на столе бутылку шампанского и два бокала. – Причём не с какого-нибудь, а с «Аромата страсти». «Аромат страсти» для дружеского воссоединения? Хммм, как интересно!

– Это просто шампанское, Лес! – Элизабет пихнула подругу в бок.

– Ну, если это просто шампанское, то и я просто рядом сижу и совсем тут никому не мешаю ДРУЖЕСКИ воссоединяться! – иронично парировала подруга.

– Вообще-то мешаешь! – раздраженно парировал мужчина. – И мы все трое это прекрасно понимаем. Что же касается дружеского воссоединения, то таково было пожелание Лиз…

– К которому, судя по «Аромату страсти», ты, как и обычно, отнесся с глубоким и искренним уважением! – сарказм щедро сочился из каждого произнесенного Лесли звука.

– А ты что, ревнуешь, Лес? Знаешь, эта ваша, так называемая, ДРУЖБА меня всегда настораживала! И особенно то, что ты всегда была против наших отношений! Признайся, Лес, ты ведь ненавидишь меня, потому что я ЕДИНСТВЕННЫЙ, кто может отнять у тебя Лиз? А ты ведь хочешь её только для себя! – злобно прошипел мужчина.

Глава 5

Глава 5

– Так! Прекратили! Хватит! – не выдержала Элизабет. – Это ещё хуже, чем я ожидала! Вы, словно дети, а не взрослые люди! Лесли – ты моя лучшая подруга и я люблю тебя, но мои отношения с Кристианом – касаются только меня и Кристиана! Поэтому, подруга, извини, но или веди себя прилично и тем более не раскидывайся голословными обвинениями или…

– Я бы предпочел «или» – многозначительно кивнул Галлезе.

– И, Крис, – теперь свой горящий праведным гневом взгляд Элизабет перевела на мужчину, – просто для справки: во-первых, Лесли никогда не настраивала меня против тебя. Во-вторых, в нашей с ней дружбе нет ничего, из того, на что ты намекал! В-третьих, в нашем с тобой разрыве виновата не Лесли, а ты! Не Лесли пригласила меня на свой день рождения только для того, чтобы просто посмеяться надо мной. Не Лесли перед всеми своими тремя или даже пятью сотнями гостей заявила: «Как же я устал от влюбленных дурочек, которые не понимают, что всё, что мне от них нужно было, я уже получил той единственной ночью, которая у нас была!» И затем, насколько я помню, не Лес, а ты мне сказал: «Девушка, вспомните об уважении к себе и перестаньте меня преследовать!»

– Лиз, прости, – склонив голову и скривившись, словно от зубной боли, искренне покаялся мужчина, – я разозлился на тебя и я был пьян! И, да, я был… придурком! – признал он. – И даже будучи придурком, поверь мне, я пожалел о сказанном в ту же секунду, но опять же я был слишком придурком, чтобы тут же извиниться перед тобой! Да и, чтобы извиниться, мне надо было бы сначала догнать тебя, а я на ногах не стоял! Настолько я был пьян! В любом случае, Лиз, с тех пор уже столько воды утекло, и я столько раз уже просил у тебя прощения и словами и поступками… Что я просто поверить не могу, неужели ты, всерьёз всё ещё на меня в обиде?

– Почему же сразу в обиде, – усмехнулась девушка. – Я просто приняла твоё напутствие к сведению. Вспомнила об уважении к себе и с тех пор никогда о нём не забываю.

– Понял?! – поддакнула Лесли.

– Я уверена, Лес, что он понял! – хмыкнула Элизабет. – Но мне хотелось бы, чтобы и ты поняла, что я вполне могу сама за себя постоять! И, кроме того, Лес, Крис прав, он был единственным из моих знакомых, кроме тебя и Мими, разумеется, кто ни секунды не сомневался в моей невиновности и кто, оказал мне поддержку не только на словах, но и на деле.

– Иначе говоря, ты хочешь, чтобы я ушла и не мешала тебе воссоединяться с твоим единственным? – воинственно уточнила Лесли.

– Нет, – покачала головой Элизабет. – Я хочу, чтобы ты осталась. У меня сейчас не так много друзей, чтобы ими разбрасываться. Именно поэтому я и пришла к тебе Кристиан. Как к другу! – она многозначительно посмотрела сначала на мужчину, затем на «Аромат Страсти».

– Побойтесь Перуна, Лиз, Лес! Это всего лишь очень хорошее шампанское! Далось вам его название! – ослепил подруг своей самой чарующей улыбкой Кристиан. Но, не добившись ответной улыбки, сдался: – Ну, хорошо, хорошо! Раз оно вас обеих так напрягает, мы заменим его, – и он подозвал жестом официанта, которому отдал распоряжение забрать «Аромат страсти» и принести «Улыбку фортуны». – Кстати, раз уж у нас встреча старых друзей, может, пригласим Джесси? – предложил мужчина, подмигнув при этом Лесли. – Насколько я помню, вы с ним неплохо ладили!

– Понятия не имею о чём ты! – невозмутимо хмыкнула Лесли.

* * *

Не особо спокойно было также и за столиком, который был расположен на соседней горной вершине.

– Поверить не могу, что ты уговорил меня на эту авантюру! – не замолкая ни на секунду, ворчала жгучая брюнетка внушительных корпулентных достоинств, с большим аппетитом поглощающая вот уже десятую куриную ножку. – Ну почему именно я должен изображать даму, а не ты?

– Потому что я не спускаю глаз с Элизабет! И если бы при этом я был дамой и пялился, то это было в высшей степени неприлично… И потом, не льсти себе, ты даму даже и не пытаешься изображать, – сухонький старичок многозначительно посмотрел на гору обглоданных куриных костей.

– Поверь мне, я бы не хуже тебя справился пялиться на Элизабет! – ехидно заметил Всеволёд.

Марано ухмыльнулся и пожал плечами.

– Ладно, объясню по-другому! Кто из нас двоих, маг-мастер по иллюзиям? – тут же парировал он. – Правильно, я! А кто иллюзию заказывает, тот джентльмена и изображает! – выдал прокурор «народную» мудрость.

– Джентльмена?! – хохотнула толстушка. – А я думал, ты изображаешь старого сморчка, пускающего слюни на молоденькую девушку?! Ладно! – примирительно махнула брюнетка рукой, тряхнув роскошными телесами. – Расскажи лучше, что там происходит?

– Военные действия закончились, так и не перейдя из холодной стадии в горячую… – с явной досадой в голосе прокомментировал Марано происходящее на соседней горной вершине. – Более того, судя по лицам, между враждующими сторонами заключено дипломатическое перемирие. И, подозреваю, дабы его упрочить Кристиан вызвал подкрепление…

– Откуда знаешь про подкрепление? – икнула брюнетка, поглощая одиннадцатую по счету куриную ножку.

– Оттуда, что к ним уверенным шагом приближается Джесси Бордвелл… – прокомментировал Марано. – И знаешь, что? По-моему…

– Что там, по-твоему? – брюнетка-префект вонзила зубы в двенадцатую по счету куриную ножку.

– Мне кажется, что Бордвелл тоже не равнодушен к Элизабет… ты бы видел, как он на неё посмотрел! Всего одно мгновение, но сколько в этом взгляде было…

– Все с тобой ясно, Марано, ты влюблен по уши! И поэтому теперь любой мужчина, даже просто случайно взглянувший на Элизабет, тебе кажется потенциальным соперником! – жалостливо заключила брюнетка.

– Лёд-ддичка! – возмутился Марано, покосившись на официанта, вскинувшего голову на его восклицание. – Это даже оскорбительно! Ты за кого меня принимаешь?! – продолжил он шепотом. – Это ж насколько надо себя не уважать, чтобы влюбиться в стерву, способную обменять «поцелуй жизни» на генеральный подряд?!