Ловушка для нарцисса

Глава 1

Ироничная любовная комедия про столкновение двух нарциссов, которые упорно делают вид, что не понимают игры друг друга. И как можно выйти победителем в этом столкновении характеров?

Аннотация:

Что может быть общего у опальной журналистки, помешанной на скандалах, и бывшего гонщика-затворника, помешанного на покое?

Карина Жарова, звезда желтой прессы, в один день теряет все: репутацию, карьеру и первую полосу. А единственным “билетом назад” становится легендарный гонщик, чье высокомерие раздражает ровно настолько, насколько заставляет идти против всех правил. И в этом хаосе остается только одно: тщательно контролировать чувства

Начинаем...

На перекрестке Кутузовского и Третьего транспортного кольца светофор еще не успел загореться зеленым, а поток машин уже рванул вперед, игнорируя правила и друг друга. Двигатель BMW взревел протестом, когда Виктор перестроился, лихо дернув руль влево и едва не задев зеркалом борт грузовика. Карина одной рукой вцепилась в подлокотник, а другой продолжила отчаянно строчить по клавиатуре балансирующего на ее коленях ноутбука.

— Черт, черт, черт! — прошипела она, безжалостно удаляя только что написанный абзац.

Не так-то просто выдержать тонкий баланс интриги и доказательств, когда постоянно больно ударяешься о дверцу. Машина дернулась, затем снова рванула вперед, едва не вписавшись в бампер впереди идущего "Лексуса".

— Да ты прямо-таки горишь желанием устроить наши похороны раньше, чем я закончу статью, — бросила она Виктору, не отрывая взгляд от экрана. И тут же добавила: — Мне тридцать два. Я еще не готова становиться дорожной статистикой.

Фотограф лишь хмыкнул. Его пальцы нервно забарабанили по рулю, а на лице заходили желваки. В эту самую секунду, резко перестраиваясь в ночном потоке, он прокручивал в голове всю карту города, выбирая самый скоростной маршрут. Они доберутся до редакции быстрее, чем Карина поставит точку в своей статье — в этом не было никаких сомнений.

— Послушай, родная, если не нравится мое вождение, то ты могла получить права еще три года назад и ездить самой, — через несколько секунд отозвался он, снова перестраиваясь.

— Я предпочитаю оставаться сознательным пассажиром, — резко ответила Карина и бросила короткий взгляд в зеркало заднего вида.

Там мелькнуло разъяренное лицо таксиста.

— Сколько нам еще?

— Минут двадцать, не больше, — ответил Виктор. — Пиши и не отвлекайся. Я что, один здесь спешу?

Сбоку прогремел протяжный вой клаксона. Карина резко повернулась и показала недовольному водителю средний палец. Сейчас было не до светских манер. На заднем сиденье лежал фотоаппарат с убийственными кадрами, а на ее коленях — ноутбук с практически готовой статьей. Им нужно успеть отдать все в печать до пяти утра. Во что бы то ни стало. Даже если по пути они влетят в отбойник, а телефон взорвется от сообщений о штрафах... Даже если в зеркалах вдруг замигают проблесковые маячки — статья должна выйти сегодня.

Иначе...

Иначе уже завтра ее материал разлетится по редакции и станет главной темой обсуждения у кулера. А потом кто-то расскажет о статье своему мужу, жене, подруге, кузине троюродного брата по отцовской линии — и за несколько часов эта новость облетит половину города. В лучшем случае, главреду (а потом и начальству) предложат замять материал. В худшем — новость уплывет к конкурентам еще теплой.

Радовало, что в их тандеме Виктор точно знал важность скорости. Он был лучшим. Запечатленных на его камеру ярких позоров знаменитостей с лихвой хватило бы, чтобы покрыть плотным слоем стены двухэтажного особняка и еще осталось бы на гараж и собачью будку. Он пользовался большим спросом в редакциях и огромной ненавистью у продюсеров. Несколько раз его пытались переманить новости. Один раз он удивил всех, уйдя в съемки дикой природы, но через год опять вернулся к таблоидам, значительно увеличив свои гонорары. Говорили даже, что ему обещали платить в разы больше, если он согласится сидеть дома и никогда не прикасаться к камере. Он отказался.

Пепел с сигареты, зажатой в зубах фотографа, упал прямо на дорогие сиденья. Он не обратил на это внимания. За последние несколько недель его машина и без того превратилась в подобие свалки из-за постоянной “охоты”, и в голове Карины впервые за пять лет промелькнула очень странная мысль: она не имеет ни малейшего понятия, чем живет ее напарник. А ведь они сутками находятся рядом в самых невероятных, странных и даже глупых ситуациях. Посещают такие места, которые нормальные люди обходят стороной, и с сумасшедшим азартом бегут к любым неприятностям.

— Я тут подумала... — на секунду отвлеклась она. — Когда выпустим материал, расскажешь, где научился так водить?

Виктор кивнул и резко вошел в поворот, едва удерживая автомобиль в полосе. В эту же секунду зазвонил телефон. Глянув на экран, Карина скривилась: "Фролов".

1.1

— Да, Макс, мы в пути, — бросила она в трубку, зажимая телефон плечом и продолжая набирать текст.

— Вы где?! — в телефоне бушевал знакомый голос главреда. — У нас до печати осталось три часа!

— Успокойся, все под контролем. Я везу не просто статью — я везу бомбу.

Машина снова дернулась. Ремень безопасности больно врезался в ключицу. Ноутбук едва не свалился с колен, а со всех сторон послышались раздражающие сигналы. В этот же момент Виктор воспользовался всем своим нецензурным словарным запасом.

— Да что там у вас происходит?! — еще громче прогремело в трубке. — Клянусь, вы у меня оба будете уволены! Черт побери, да я прямо сейчас разбужу Марину Филипповну и потребую подготовить все документы на ваше увольнение! Отправляй статью и исходники фотографий на почту, у меня здесь люди сидят, только вас двоих психов ждут.

— Нет.

— Что значит “нет”?

— Макс, я покажу, когда приеду. Оставь мне верстальщика. Вызвони кого-нибудь, кто вычитает текст, а сам, если хочешь, уходи домой к жене и детям.

В трубке повисло молчание, которое идеально сошло бы за МХАТовскую паузу. Все знали, Максим Фролов никогда так не сделает, поэтому он тяжело вздохнул и грозно добавил:

— Клянусь, если вы не будете здесь через тридцать минут, я отправляю номер в печать без тебя и твоего разгромного разоблачения. Хочешь получать первые полосы — работай быстрее. И лучше бы это действительно была бомба, а то я сильно разочаруюсь.

— Пятнадцать минут, Макс, мне надо всего пятнадцать минут, — уверенно ответила Карина и завершила звонок.

Виктор улыбнулся и добавил газа. Последний глоток адреналина и погони — все самое веселое для него завершится уже через пятнадцать минут: он перепроверит фото, они сдадут материал в печать, выпьют кофе и он впервые за столько дней поедет домой отсыпаться. Днем из-за их статьи в редакции будет настоящий ад. Будут разбираться с бесконечным потоком писем и сообщений, секретарь будет активно переводить звонки. А еще на них обязательно подадут в суд… в очередной раз. Но все это будет уже без него.

— Они попытаются сожрать тебя с потрохами, — довольно сказал Виктор, предвкушая безумный день офиса.

— Пф-ф-ф, испугал, такое впечатление, что до этого никто не пытался. Зубы сломают. Не в первый раз.

Карина на секунду оторвалась от экрана, ее зеленые глаза сверкнули в свете фонарей, а рыжие волосы приобрели огненно-красный оттенок.

— Не в первый. Но в этот раз ты обвиняешь жертву. А жалеть жертв — любимый спорт толпы.

— Только потому что на их фоне самому можно выглядеть победителем, — отрезала Карина. — Да и Макс дал добро.

— Это пока его заднице ничего не угрожает. У него жена и двое детей, он уже давно не рискует по-крупному. К тому же он не знает точно, что мы везем. Загул в особняке — это цветочки. А разоблачение фонда — это уже отрезанные головы.

Карина фыркнула.

— Расслабься. Через три часа после выхода мы продадим весь тираж, отдел продаж будет отбиваться от рекламодателей, маркетологи сойдут с ума от счастья, а сайт ляжет от платного доступа к эксклюзиву. Так что Макс получит такой бонус, что все его угрызения совести быстро испарятся. Ну а все остальное сделают юристы.

Она поправила ремень и сосредоточилась на сотне фотографий, выбирая самые пикантные, но проходящие цензуру без лишнего согласования. Мысли лихорадочно крутились вокруг материала.

Алина Светлова. "Ангел эстрады". Девушка, которая построила карьеру на истории о школьной травле. Ее интервью пестрели душераздирающими подробностями. Она рассказывала, как одноклассницы резали ее форму и волосы, как она рыдала в туалете, как над ней издевались, загоняли в угол, били и объявляли бойкот. Она со слезами на глазах вспоминала, как пыталась покончить с собой в четырнадцать лет. Словно случайно называла имена и фамилии своих врагов. И в какой-то момент стала путеводной звездой для всех, кто считал, что его незаслуженно обидели.

Вот только все это было ложью.

Вся история трагедии Алины Светловой — откровенная, продуманная до мелочей, совершенно бесстыдная ложь, которая двигала ее вверх с бешеной скоростью и приносила колоссальную прибыль. И не последнюю роль в этом бизнес-плане играл ее личный фонд помощи пострадавшим от насилия. Он был нацелен на самую благодатную почву — подростков. Те не стеснялись рассказывать о психологических, эмоциональных и даже физических травмах, активно рекламировали ее кемпинги как “территорию принятия” и с каждым днем все больше напоминали секту.

Хотя нужно отдать должное команде Светловой: они успешно балансировали на грани деструктивного сообщества и банального заработка. А если в чем-то и переходили эту грань, то быстро сглаживали все простыми ресурсами: подарки, взятки, лечение, личные бонусы — ничего экстраординарного. Впрочем, даже этого было достаточно для взрывоопасной статьи. Главное — знать, как подать. Карина знала.

Виктор свернул на перекрестке, уворачиваясь от маршрутки, и сбавил скорость. Им осталось ехать меньше трех минут.

1.2

Выбранные фотографии на флешке были убийственными. Алина на частной вечеринке в своем особняке, где она ведет себя слишком далеко от придуманного образа ангела. Цепи, плети и ее костюмы — еще самое безобидное, что можно сразу выложить. Алина несколько дней назад с тем самым “монастырским” парнем, который якобы уехал в духовный отпуск молиться за ее здоровье и психику — его рука под ее юбкой говорила об обратном. Алина со своими подругами издевается над пожилой женщиной из службы клининга. И главное — переписка с продюсером: “Я связался с клиникой, они подтвердят, что ты лежала у них”, “Сегодня Полине подожгли дверь, скажи фанатам, что ты всех простила, а я пока разберусь с этой семьей и переездом. Будет затратно”, “Ты можешь хоть неделю прожить без всего этого дерьма? У тебя только одна задача — держать легенду. Школа, слезы и возрождение. И Топ-3 в чартах гарантировано! Ты что творишь?”, “Если об этом узнают, твоя голова полетит первой”.

Карина ухмыльнулась. Это будет лучший материал в ее карьере. Телефон запищал новым сообщением. Всего два слова от Максима: “Вас ждут”.

— Да знаю я, знаю, — недовольно прошептала она, отбросив телефон в сторону, и принялась действовать с отточенной четкостью: скопировала выбранные фото, вставила в заготовленный шаблон, из четырех вариантов заголовков выбрала идеальный и впечатала последний абзац словно приговор.

Готово.

Они сделали это. И сделали блестяще. Они не просто вытащили правду на свет. За две недели они собрали столько грязи, что даже связи и деньги Алины Светловой и всей ее команды не помогут. Две недели. Два человека. И рухнувшая пиар-конструкция, обнажившая уродливую правду: играть жертву — чертовски прибыльно.

Машина резко остановилась перед входом в бизнес-центр. Не теряя ни секунды, Карина схватила флешку, ноутбук и вылетела из салона, оставив дверь распахнутой. Парковка — проблема Виктора. А у нее слишком мало времени, чтобы успеть перевернуть этот номер с ног на голову.

Стеклянная башня холдинга возвышалась над спящим городом. Ее зеркальные фасады отражали последние звезды. Несмотря на ночь, внутри все еще работали. Это не могло сравниться с беготней перед прямой трансляцией или экстренными новостями, но для обычной ночной смены в холле оказалось невероятно многолюдно.

— О! Да это же светоч отечественной журналистики, — подмигнул ей охранник. Каждый раз, когда они пересекались, этот импозантный пожилой мужчина подбирал все новое безобидное сравнение для ее рыжих волос. — Эх, не бережете вы себя, совсем не бережете. Вам бы по свиданиям бегать с ухажерами, а не по кустам с фотоаппаратом.

— От ухажеров никакого толку, — усмехнулась Карина, шаря по карманам в поисках пропуска. — Принцы на поверке — сплошные Золушки. Без букетов не принимают, счет делят, еще и подарки требуют.

— Несправедливые времена настали. А я бы угостил вас чашечкой кофе, но у нас как назло вот прямо перед вашим приездом заменили кофейные аппараты. Стоят пустыми. Говорят, только часов в восемь будут заполнять.

— И правильно, не в этот раз. Этой ночью я сама поставлю перед вами бутылку виски, если все пойдет по плану, — довольно ответила Карина и побежала к лифту.

В холл на седьмом этаже она ворвалась в нетерпении, распахнув тяжелые стеклянные двери с такой силой, что те задрожали в рамах. Ее отражение мелькнуло в полированных поверхностях. Растрепанные рыжие волосы, перепачканная в грязи куртка (этот дурацкий ствол дерева!) и безумный взгляд. Мысленно она расхохоталась: если бы такая фигура возникла в подворотне — даже отпетый маньяк шарахнулся бы в сторону. Но здесь такое — обычное дело. У некоторых вид и похуже бывает, когда возвращаются.

Она промчалась мимо открытых кабинетов, где в синеве мониторов виднелись только пустые кресла. В воздухе висело напряжение последнего часа перед сдачей в печать. Все пространство наполнял стойкий запах сгоревшего кофе, а из пятерых человек, оставшихся в офисе, трое недовольно посмотрели в ее сторону, но тут же уставились в свои мониторы. Появление кого-то с полей сулило только дополнительную работу. Так что короткое недовольство — еще признак уважения.

Она ловко обогнула несколько столов. Бросила короткое “привет” тем, с кем встретилась взглядом, и уже направилась к кабинету главреда, как вдруг остановилась. На экране одного из мониторов на первой полосе вместо ее статьи красовалась фотография второсортного актера с очередной молодой любовницей. Его предыдущая пассия занимала десятую страницу месяца два назад. Каким образом новая умудрилась пробить строгий отбор первой полосы, Карина даже представить не могла. И что хуже всего — дизайнер уже начинал верстать текст.

— Это что? — Карина посмотрела на парня, отчаянно пытаясь вспомнить его имя.

Виктор всегда говорил, что нужно помнить поименно всех, кто работает над номером — это очень упрощает коммуникацию и располагает людей. А если тебе хочется посмотреть несколько вариантов верстки, то лучше бы оставаться с дизайнерами в хороших отношениях. И Карина помнила имена. Хорошо помнила. Пока месяц назад не объединили два отдела.

— Первая полоса, — недовольно выдал дизайнер.

— Я и сама вижу. Почему на ней ЭТО? Эй-эй-эй, подожди, ты что творишь, — запротестовала она, когда дизайнер добавил чужой заголовок. — Не смей даже думать менять мой материал. Я успела. Я все принесла. Илья, стой! — неожиданно для самой себя вспомнила она. Правду говорят, в кризисной ситуации вспомнишь все, даже то, чего никогда не знал. — Стой тебе говорят!

Парень без сил откинулся на спинку кресла и провел ладонью по лицу. Но верстать страницу перестал, а это уже половина дела.

— Да что тебе от меня нужно? — голос его звучал хрипло от усталости. — Думаешь, мне самому нравится этот цирк? Я все сделал еще пять часов назад и мирно спал в переговорке, пока меня не подняли со словами «срочно переделать». Так что разбирайся сама — я свое уже отработал.

— Кто сказал?

— Дух святой, — повысил голос Илья. — Максим, кто еще.

1.3

— Так-так-так, — тихо протянул самый длинный из троицы, скользнув взглядом по своим коллегам: головастому и полному. Максима он проигнорировал словно пустое место. — А вот и наша героиня. Восходящая звезда журналистики… Ведь можно же так сказать, Максим Егорович? Или в вашей среде такими понятиями не апеллируют?

— Да говорите вы уже как хотите, — выдавил Максим и рефлекторно потянулся за сигаретой, совершенно забыв, что в здании запрещено курить.

По спине Карины пробежали мурашки, а ладони предательски вспотели. Хотелось бы верить, что эти трое прибыли из-за какой-нибудь старой статьи и охота на Светлову не имеет к ним никакого отношения. Верить хотелось, вот только ребята ночью явно не на чай заглянули, да и слишком подозрительно такое совпадение по времени. Быстро собравшись, Карина подошла к столу, нарочито театрально отодвинула стул, с громким хлопком положила ноутбук и села прямо напротив троицы.

— Вы очень уверенная в себе девушка, — заговорил головастый. Голос его был невероятно мягким, почти ласковым, что никак не вязалось с внешностью. — Это же надо, сирота, воспитанная одной бабушкой, смогла уже в двадцать лет заработать себе имя в светской хронике. А в двадцать пять забирать все первые полосы. Достойно уважения. И как жаль будет все это потерять из-за какой-то глупой, совершенно бессмысленной выходки.

— Вы кто такие? — Карина с вызовом посмотрела на Максима, но тот лишь покачал головой.

Вместо него ответил полный:

— Официальные представители Алины Светловой. А вы проникли на территорию частной собственности, незаконно сделали копии медицинских документов, которые в дальнейшем собирались обнародовать, подкупили должностное лицо, чтобы записать заведомо ложные сведения и публично оклеветать нашего клиента. Также с вашей стороны было преследование, взлом электронного устройства и…

— Какого еще устройства? — Карина недовольно скрестила руки на груди.

— Телефона Алины Сергеевны, — пояснил длинный. — Камеры все зафиксировали.

— И на ваших камерах видно, что она валяется рядом пьяная в обнимку с чистильщиком бассейна? — на лице Карины появилась легкая ухмылка.

— На наших камерах зафиксирована измученная девушка с горькой судьбой, — снова взял слово полный. — И злобные папарацци, кружащие вокруг нее коршунами. Согласитесь, это отвратительно. История знает много случаев, когда судьба знаменитостей летела под откос из-за пронырливых журналистов. Вот таких, как вы.

— Я вас умоляю, не делайте из нее принцессу Диану, — сказала Карина с откровенным пренебрежением в голосе.

По ее тону сложно было понять, к кому оно больше относится: то ли к Светловой и ее попыткам выставить идиотами толпу людей, то ли к троице и их попытками выставить всемирным злом журналистов.

— Ни в коем случае, — запротестовал длинный. — По крайней мере пока. Но я покажу, что еще есть на наших камерах.

В кабинете настала давящая тишина. Длинный приподнялся. Впервые за это время он пристально посмотрел на Карину. В его глазах читалась сильная усталость и абсолютное безразличие. Такому явно плевать на цель: бизнесмен, журналист, певица — есть работа, ее надо выполнить. Такие люди даже имен не запоминают. Ленивым движением он откинул крышку планшета и развернул экраном ко всем остальным.

На запущенном видео была Алина Светлова в своей комнате под капельницей. Рядом суетился врач. Лицо девушки мертвенно-бледное, глаза красные от слез, на запястьях свежие бинты.

— Мне прислали это видео буквально полчаса назад, — продолжил длинный. — Снимали сегодня. Как раз после так называемой вечеринки, которую вы так неудачно сфотографировали. Из-за травли журналистов и их бездушных попыток снова очернить ее имя, бедная девочка в очередной раз пыталась свести счеты с жизнью.

Карина бросила быстрый взгляд на Максима, но тот лишь скривился и потер ладонью лоб. Если он собирался хоть как-то возразить, то, по ее мнению, сейчас для этого было самое удачное время. Но Максим предательски молчал, поэтому Карина заговорила сама:

— Это все очень трогательно, — выдохнула она. — Но для таких споров у нас есть юридический отдел. Если я что-то нарушила (хотя я точно знаю, что нет), вы всегда можете обратиться в суд. И мы обязательно осветим судебный процесс, обсудим все обвинения и доказательства, и каждая сторона сможет высказаться.

Максим заерзал на стуле.

— Дело вот в чем, — парировал головастый, — закон ведь нарушаете не только вы. Кто-то проникает в частную собственность, а кто-то уверенно уходит от налогов или уже не первый год изменяет своей жене, на которой, оказывается, записана вся недвижимость, да еще и по завещанию… — Он едва заметно посмотрел в сторону главного редактора. — Поэтому мы предлагаем не доводить дело до суда. В наших общих интересах.

— Я же уже вам сказал, что материал не выйдет. Мы с вами подписали соглашение, что вам еще от меня надо? — Впервые за весь разговор Максим выдавил из себя фразу длиннее трех слов. От этого Карина почувствовала подступающую тошноту.

— Конечно подписали, — согласился длинный. — А теперь приступаем к исполнению. Требуется удалить все исходники. Мы вам верим, Максим Егорович. Но не доверяем.

Он потянулся к Карине. Та с такой силой прижала ноутбук к столу, что кончики ее пальцев побелели.