Лунная пленница Синего узника

Глава 1.

- Ты рассказала ему?

- О чем? – сделала Миника вид, что не понимает.

И присев на край постели, грациозно приподняла ножку, на которую она неспешно натягивала кружевной чулочек.

- Ты не можешь выйти за Мижеля, - ответил вместо пояснений вервольф, переворачиваясь на бок – так удобнее было любоваться и стройными ножками подруги, и ее изящными пальчиками, совершавшими неторопливые движения.

- А за кого могу выйти? Не за тебя ли, Гиймон? – усмехнулась девушка, бросив насмешливый взгляд через плечо на мускулистый торс полуобнаженного парня, с редким синеватым отливом тёмных волос.

- Я не делал тебе предложения, - без тени эмоций, ровно ответил он.

- И не сделаешь, - слегка повела Серая Волчица плечом, откидывая за спину роскошные серебристые локоны.

Гиймон продолжал равнодушно наблюдать, как Миника спешит покинуть его постель, сполна утолив этой ночью их общую на двоих страсть.

Так же, как она делала уже не раз.

- Ты бы не предложил метку, - с неким вызовом продолжала Серая Волчица, – из-за уверенности, что я не приму тебя своим Волком. А Мижель решился. И ОН назвал меня своей под полной Луной.

- Но ты не его, - возразил Гиймон, что нисколько не отразилось в его тоне, кажушимся совершенно беспристрастным.

- Ты хотел сказать «не только Его», - хмыкнула Миника, поднявшись, чтобы поискать корсет, брошенный в пылу желания под кресло. – Так это легко исправимо. Я приму его метку и буду принадлежать лишь Мижелю.

Казалось, девушке нравится дразнить своего хладнокровного любовника. Возможно, в этом был даже некий смысл.

Кто знает, быть может, в тайне Волчица надеялась расшевелить остывшее сердце вервольфа с холодных Синих Озёр, вынудив его пойти на решительные действия.

Но как бы там ни было, ей это еще ни разу не удавалось. Сколь бы далеко не заходил их постоянный спор об одном и том же.

- Он имеет право знать правду, - в который уже раз, хоть и без особого рвения, настаивал сине-власый вервольф, способный управлять стихией, мало подвластной кому бы то ни было, кроме него одного. Гиймон повелевал самой Водой!

Что не мешало ему проигрывать в перепалках с серебристой плутовкой! Какие бы неоспоримые доводы Волк ни приводил, ему еще ни разу не удалось переспорить эту упрямицу из Серого клана!

Ведь Миника твердо была убеждена, что Озерный Волк, попавший в немилость из-за своего опасного дара, ей не пара.

Да кто же спорит?! Гиймон и не желал называть ее своей! Но все же его раздражало, что их встречи приходится скрывать. Да и лгать Мижелю было до тошнотворного противно. Однако Миника не оставила ему выбора...

Однажды, очень давно, когда все они еще были адептами Академии Магических Искусств, Миника взяла слово с Гиймона, что никто и никогда не узнает об их тайной связи от него.

Это было в их первую ночь:

- Что ты делаешь? – жадноскользили синие глаза вервольфа по идеальной фигурке Серой Волчицы, бесстыдно обнажившейся перед ним.

- То, о чем ты мечтал с первой встречи, - лукаво улыбнулась Миника, скинув остатки одежды.

- Я не могу обещать тебе метку, - благородно предупредил Гиймон прежде, чем дать волю своим неистовым желаниям.

- Я ее и не приму, - пожала Миника плечами, приблизившись к парню почти вплотную. – Мой жених должен быть по меньшей мере Бетой при Вожаке клана. А опальному Озерному Волку такое точно не светит, - елейным голоском проговорила она, проводя пальцами по кубикам его напряженного пресса.

- Тогда что ты здесь делаешь? – пришлось перефразировать ему свой вопрос, с трудом удерживая контроль над взбудораженным внутренним Зверем.

- То же, что и ты, - прошептала она почти в самые его губы. – Ловлю момент.

- Уверена, что не пожалеешь? – дал ей Озерный последний шанс отступить.

- Ни разу, - улыбнулась она. – Если ты дашь мне клятву.

- Я же сказал, что не стану, - разочарованно отстранился Гиймон.

Но Миника крепко обвила его шею руками:

- Не эту. Я попрошу другую клятву взамен той, что нам недоступна. – И добавила под искрящейся непониманием синевой его радужек, - Поклянись, что ни одному вервольфу и ни единому человеку в мире ты ни словом, ни делом не дашь понять, что между нами что-то есть, - попросила Серая Волчица, тяжело дыша.

- Клянусь... – горячо повторил Гиймон произнесенную ею клятву, прижимая девушку к себе...

В тот вечер он и представить себе не мог, чем обернутся простые слова обещания, данного чтобы защитить репутацию доверившейся ему девушки. Озерному вервольфу и в голову не могло прийти, что задумала его нежная возлюбленная. Насколько двойственную и лицемерную жизнь она собирается вести сама. И в какой игре намерена вынудить его, Гиймона, принять самое прямое участие.

Последующие же годы превратились в череду бесцветных дней, тянушихся скользкой грязью за Озерным Волком.

Один благородный поступок ради спасения своих друзей – привел Гиймона к вынужденному заточению в Смотровой башне всеми забытого острова на границе с Болотными землями.

А вышеназванный сердечный порыв во имя соблюдения приличий – к долгим запретным отношениям, перепачканным пошлостью предательства одного из прежних товарищей.

***

- Правда... Кому она нужна эта самая «правда»? – голос подруги, пропитанный пресыщенной скукой, прервал размышления Гиймона. – Считаешь, Мижелю от этого знания будет польза?

- Хочешь сказать, твоя ложь во благо? – хмыкнул Озерный Волк.

- Подумай сам, ему только хуже станет, если сообщить о нас. А знаешь почему? - скрестился серый туман в ее взоре с синим льдом вервольфа. - Потому, что Он все равно не откажется от меня, - «в отличие от тебя» словно добавляли ее глаза, подёрнутые дымкой лёгкой грусти.

«Так и есть, - безмолвно отвечал его застывший взгляд. – Ты не та, за кого я стал бы бороться», - Гиймон перевернулся на спину, прерывая зрительный контакт. И заложив руки за голову, уставился в конусообразный потолок своей одинокой башни.

Глава 2. Моника.

- С рождением дочери Озёр и Болот!

- С Лунным бликом Вас, сёстры!

- Да будет она достойной девой морей!

«Кто-то оставил телик включенным?» – подумала я, пытаясь разгрести пузырьки мыслей в сонной голове.

Кстати, пузырями я их назвала неспроста, потому что вокруг явно что-то побулькивало. А через пару минут выяснилось, что и грести мне предстоит не понарошку!

- Открой глаза, сестра! – тронул меня кто-то за плечо.

«А мы-то тут причем? – возмутились мои двухкилограммовые веки, которые никак не желали распахиваться. – Им же явно медсестра нужна? Вот ее пускай и зовут!»

- Дочь Озёр, проснись навстречу вечному холоду воды! О, сестрица, услышь нас!

«Так-с, - решила я, что они правы, - сестра тут просто необходима! Причем психиатрического отделения!»

И открыла глаза... Бульк!

Бульк-бульк-бу... ААААА!!!!

Что это?! – попыталась я закричать, обнаружив кругом толщу прозрачной воды, в которой к тому же пьяно улыбались разукрашенные барби.

Однако стоило открыть рот, как он мигом заполнился солёной морской водой, царапающей горло и пробивающейся вниз, больно распирая грудную клетку.

Я умираю... Тону!!! - мгновенно сообразила, усердно махая всеми конечностями, чтобы выплыть на поверхность.

И тут обнаружила самый главный подвох дня. Я бы даже сказала – подВОДх-х-х!

Мои ноги оказались плотно связанными, да еще и обмотанными плотной материей. Так, что грести к недостающему воздуху пришлось исключительно руками и отяжелевшей головой.

И что поразительно, плыть мне было совсем не сложно. А с каждым рывком даже - легко! А через секунду-две я заметила, что перевязанные ножки идеально подходят для подобного вознесения к поверхности воды.

Но меня мгновенно скрутили в железобетонных объятиях, тяжелым якорем утянувших обратно на дно. Так что жизненно необходимый финишний глоток кислорода в результате лишь отдалился от меня, а не приблизился.

- Твою ж...– скользнуло ругательство мне в горло вместе со следующим непрошеным глотком морской воды. Выплёвывая которую, я принялась активнее оглядываться в поисках ответа. - Да что за чертовщина?!

Вот тут-то и зависла, словив шок сразу от нескольких фантастических фактов:

А еще... еще... когда они только успели нацепить эту униформу для съёмок дешевой рекламы и на меня?! – потрогала я свои ноги, с ужасом обнаружив, что от прикосновений к чешуйчатому прикиду мне щекотно!

- Это что? Новый писк бикини-моды?! – взвизгнула я, не понимая, почему больше не захлебываюсь.

И удушья никакого! Буль-буль... Вдох-выдоххх-хлюпк. Это я пузырьки ноздрями пустила, нечаянно перепутав, где у меня теперь вход в легкие, а где выход.

Больк-больк... – А-а! Все. Поняла. – Сначала нужно как следует пробулькнуть воду, а потом выболькнуть ее как нечто, заменяющее воздух, и...

- Да как такое вообще возможно?!! – вскричала я, уставившись на... на... РУСАЛОК??

- Мы Сирены. Твои сестры, - ласково ответили мне девчонки с блаженными улыбками на накрашенных губках.

"А помады качественные, - машинально отметила про себя. - Не размазываются, как моя последняя онлайн-покупка со скидкой".

- Это прикол такой? – поискала я глазами водонепроницаемую камеру и припрятанного где-то оператора-аквалангиста. – Сколько же денег вы угрохали на такие съемки??

- Эм-м... Оэльда, ты уверена, что дельфины не роняли ее прекрасным челом об коралловые рифы? – спросила рыженькая красотка у блондинки.

- Уверена, сестрица Одиноль, они были крайне аккуратны... – заставила меня напрячься блонди, добавив, - на этот раз.

- А в предыдущие? – зачем-то уточнила я, беспокойно озираясь, – У вас и несчастные случаи бывали?

- Отчего же несчастные? - захлопала глазками кудрявая шатенка. – Это же счастье - возродиться морской девой! Великое благо, став частью сонма прекрасных Сирен, обрести новую жизнь на дне пучины! – восторженно поделились со мной, завершив пламенную речь пугающим довеском, - пусть даже и Заикающейся Девой... Или хоть бы и подёргивающейся... чуток. Как то было с прошлой возродившейся сестрицей...

Однако тут мне внезапно стало уже не до иронии над водоплавающими топ-модельками. Потому что память постепенно принялась подкидывать картинки всего того, что предшествовало «морскому приколу».

А именно, как мы с мужем, будучи новобрачными, отправились в свадебное путешествие. И как он в последний момент заменил нашу поездку в «Город любви» на тихий отдых у побережья озера. Как отказался он плыть с компанией таких же туристов, как и мы на относительно крупном катерке. И как, сославшись на то, что хочет романтики, предложил прогулку в малюсенькой лодке. Вдвоем.

Я еще как дурочка пошутила, что в таком уединенном месте, среди гор, утопишь – никто и не услышит...

Утопил.

Нет, богатой дочерью миллиардеров я не была. Однако нашлась таки у нас в роду одна роковая прабабка, отписавшая мне в наследство свою старинную усадьбу за границей. Дамочка та, почившая полгода назад, в жизни моей принимала участие всего два разочка.

В первый – когда при моем рождении потребовала назвать новорожденную девочку ее иностранным имечком – Моника. Что, не буду нагнетать тоску, но всё же скажу: подарило мне немало печалей в школьные годы.

И во второй раз – когда, судя по всему, стала причиной моей безвременной кончины. То есть оставила мне напоследок опасно-шикарное наследство, которое и привело к моему... орусалению.

Зачем пятеюродная бабуля так целенаправленно "облагодетельствовала" именно меня? Наверное, только потому, что другой кровной родней она обременена не была. Зато нашелся в ее окружении внучатый племянник сводного кузена, а по совместительству – мой будущий... убийца. Мерзавец, вскруживший мне голову напрочь и сделавший смертельное предложение.

Глава 3. Гиймон.

Утро приветствовало Гиймона обычным завыванием северного ветра и вторящим ему шумом разбивающихся о скалы волн.

Еще один бессмысленный день одинокого скитания по пустынному берегу. Озерный Волк уже не первый год прозябал в этой заброшенной крепости, служившей теперь чем-то вроде поста между Неизведанным за синевой горизонта и пышущим достатком миром Вервольфов и Людей.

По сути Синий вервольф и сам был частью этого самого «Неизведанного», которым пугали детишек в Озерных краях. Дар Гиймона не укладывался в признанные нормы магических возможностей представителей его вида. Да и остальные обитатели разнорасового в действительности мира Вервольфов не умели в такой мере подчинять себе Водную мощь.

А Гиймон умел. И в отличие от других стихийников, играючи управляющих Огнем, Воздухом и даже колебаниями самой Земной поверхности, Озерного Волка боялись до дрожи в коленках.

Насмешка судьбы.

Они со смертельным страхом на лице отворачивались от того, кто спас сам образ их существования. Если бы не магия Гиймона, в тот злополучный вечер на мир Вервольфов ринулась бы тварь, которая открыла бы начало конца. Кракен, выползший из Светлых Врат, пытался впустить Эльфов-убийц на земли Волчьих кланов.

Но о значимой роли Озерного Волка, которую он отважно сыграл во всей этой истории, так никто и не узнал. А все потому, что Гиймон был способен не только управлять водой, как обычные стихийники-водники.

Озёрный вервольф властвовал над целым Водяным воинством, невидимой поступью ползущим по земле. Однако благородное сердце Гиймона было лишено всякой червоточины. И использовал он свою армию исключительно во благо. Называя их при этом неповоротливыми Водункулами.

А в тот злосчастный день парень велел своим Водункулам спасти друзей и случайных свидетелей нападения иномирной силы. К пущему ужасу самих спасенных им несчастных. В благодарность последние чуть не прикончили самого Гиймона. По крайней мере, они очень надеялись, что Глава Безопасности – Эрик Северный, вынесет парню смертельный приговор. Не друзья, конечно, но там собралось не мало и других вервольфов и людей...

Однако Северный Лис, как прозвали Эрика - Главу службы Безопасности всех кланов, оказался гораздо мудрее и дальновиднее своего окружения.

Он не казнил и даже не арестовал парня с запретной магией. Напротив, поблагодарив Озерного Гиймона за содействие в спасении их мира от надвигавшейся пришлой угрозы, подарил... нет, не награду или статус, достойный героя. И даже не должность, на которую парень из обнищавшего рода с радостью бы согласился.

Вместо всего этого Эрик Северный дал Гиймону... шанс...

Озерного Волка-спасителя якобы наградили статусом Смотрителя ни много ни мало, а Зловещего Острова! Самого опасного местечка, расположившегося точнехонько в центре зловонных болот.

Гениальная затея поселить здесь Смотрителя, пришла в кровожадные умы вечноголодных до наживы агентов Службы Безопасности относительно недавно.

Одна стрела – а попала сразу в две цели! Просверлив дыру в жизни Гиймона Синего и обитающих на острове Болотных народов.

Ведь, по правде говоря, Гиймон жил здесь не один.

Вернее будет сказать, к сожалению – не один.

Но как известно, иногда ничто так не усугубляет одиночества, как общество, которым тяготишься.

А молчаливому по жизни и замкнутому Гиймону приходилось не только терпеть, а официально принимать диковинных существ, по поводу и без прибегавших в башню с заявлениями.

К примеру, один Зеленый Орк пришел с жалобой на соседа:

- Он кормит своих Льдисто-Иглых ежей за моим холмом!

Опаснейшие, к слову, твари. Один укол такой щетинки – и жертва мигом заледенеет.

- А участок позади названного холма тоже принадлежит тебе? – устало нахмурился Гиймон.

- Нет...- оторопело пробасил проситель.

- Тогда в чем проблема? – скучающе вздохнул Синий вервольф, который с трудом, но начал привыкать к бессмысленным тяжбам местных.

- Но холм-то мой, - оторопело хлопая глазами, выдал обвинитель.

- Ясно, - потёр Синий Смотритель лоб. – Тогда запрещаю твоему соседу и его Ежам прикасаться к холму! – торжественно объявил он победно засиявшему тугодуму.

Конфликт был улажен, несмотря на его отсутствие, и все разошлись довольные.

И таких случаев с каждым днём было всё больше...

Однако поскольку Синий вервольф был не просто бессменным Смотрителем Болот с их фантастически-примитивными обитателями, но еще и дозорным башни, ему приходилось совершать частые рейды в малоизученные зоны. Зачастую рискуя жизнью.

Все дело в том, что остров лишь с юга омывался Первейшим морем. Узкий пролив этой непокорной солёной стихии и был своего рода природным мостом, разделяющим Болота с их островками и родные Озёра Синего клана.

Вот всякая нечисть и норовила переплыть «перешеек» моря в поисках увлекательного. Потому что пробраться в другие земли Вервольфов им мешали природные "хранители". Например, Север защищали от скверны заснеженные вершины могучих гор Белой Пустоши. А еще здесь Болота безнадежно упирались в вечные сугробы Белых земель, способных отморозить нос самым любопытным тварям Топей. Не говоря уже о непоколебимом правителе Белой Пустоши – Альфе Солене, эмоции которого едва ли не более заледенелые, чем скалы в тех краях...

Больше всего Гиймон ненавидел закаты.

Огненно-красное пятно, изнуряюще-долго ползущее в синий холод своей одинокой постели...

Наверное, солнце напоминало ему себя самого, утомленно возвращающегося с очередного изматывающего рейда.

- Самовлюбленно, возможно, сравнивать себя с тысячелетним светилом, - хмыкнул Синий вервольф, глядя в окно, - но тут и нет никого, кроме нас двоих, - сказал он прощающемуся на сегодня Солнцу. - Так что мы оба имеем полное право эгоистично любить лишь самих себя.

Но закат был только началом. Потому что затем становилось еще невыносимее. Ведь после приходила Она.

Луна.

- Рры-рр! В этой всеми забытой башне начинаешь понимать, почему наши четвероногие ипостаси воют на тебя, - продолжал вервольф безумный диалог с небесными телами. - Ты, Серебристая ведьма, - злился он на саму Луну. - Ты покровительственно ухмыляющаяся сверху! Тебе же в радость наблюдать, в какую бездну по твоей милости забрасывает тех Волков, кто не встретил избранную пару. Да? Признай!

Глава 4. Моника.

Подводного замка тут, увы, не нашлось. Жить нам с сестрами предлагалось прямо под открытым океаном, то есть Великим Синим озером, как его называли местные.

Тут же были установлены громадные ракушки с достаточно мягкой постелькой из лепестков подводных растений. Стоял огромный коралловый стол со стульями причудливой формы. Правда, напоминали они больше унитазы, что заставило задуматься о моей новой анатомии... Прочая мебель тоже особой оригинальностью от всего остального не отличалась:

Куски рифов с пробоинами вместо полок заменяли комоды. А замысловато изогнутые панцири гигантских крабов – применялись тут как кресла, диваны, плиты для готовки, отхожие места... в общем ничего особенного, всё как и полагается в морском царстве...

Единственно, что удивило – раковина фантастической мидии, приспособленная под стиральную машинку с перламутровой гладильной доской. Что, учитывая надетые на моих новоявленных сестренках бюстгальтеры, вызывало массу вопросов. Вряд ли торжественно возвышавшаяся стиралка могла быть тут приспособлением первой необходимости. Но, видимо, была!

Жаль, утюг найти не успела! - меня позвали обедать. Но я еще долго и пытливо выискивала его глазами, гадая, как же он может здесь выглядеть? И самое любопытное - как утюг сможет функционировать?..

А вот грусти почему-то не было. Теперь меня наоборот захватила какая-то эйфория. Хотелось все посмотреть, хорошенько обтрогать и временами даже обнюхать. По внезапно оконченной жизни тоже особо не тосковалось.

Попробовала было позлиться на мужа-топителя, но значительных успехов и в этой эмоции тоже не добилась. Идея погоревать, а тем более поплакать из-за его предательства и лжи вообще мгновенно провалилась с громким бультыхом.

- Из устричных бокалов лучше пить, чуть приподняв донышко, - посоветовала сидящая по-соседству зеленовласка, - тогда не захлебываешься после первого же глотка. А вообще скоро ты и сама привыкнешь – это только поначалу все непривычно.

- А ты тоже неместная? – спросила я у нее.

- Мы все тут пришлые изначально, - сразу поняла она, о чем я спрашиваю. – Да только некоторые уже настолько давно, что и не помнят своих миров. Вот и считаются исконными Сиренами. Как Одиноль.

- А ты помнишь? – спросила у нее, почувствовав, наконец, отголоски печали. Правда, чужой и вызывающей крайне мизерные капельки сочувствия.

Интересно, эта холодность ко всему – дополнительный бонус к загробной жизни? Или, точнее, к запучинной жизни. Однако и в том и в другом случае, я с радостью принимаю этот презент! Довольно удобно, знаете ли, перестать быть сентиментальной дурочкой, которую первый же встречный мошенник смог с такой легкостью кинуть! Вниз головой и прямо в воду. Даже камень к шее привязывать не пришлось! Я ж, наивная, сама незадолго до того ему созналась, что плавать не умею. Вот и подкинула, видимо, идейку – как быстро и, особо не заморачиваясь, он может избавиться от новоиспеченной супруги!

- Почти ничего не помню из той, прошлой жизни, - призналась зеленовласка. – Очень смутно некоторые события мелькают, как сон. Меня, кстати, Оусэль зовут. А ты Оника?

- Моника, - поправила я. – Приятно познакомиться.

- Мне тоже, сестрица, - улыбнулась она. – Но ты лучше привыкай уже к новому имени. Они у нас все на букву "О". Озерным девам нельзя по-другому называться. А если не свыкнешься с Оникой, тебе со временем совсем другое придумают. Как мне.

- А как же тебя звали в твоем мире? – спросила я у Оусэль.

- Не помню, - пожала она хрупкими плечами. – Да и какая теперь разница?

И правда, - подумалось мне. – Есть ли смысл теперь держаться за прошлое? Тем более что ничего хорошего я там не оставила. А плохое... Нет, меня даже мстить своему вдовцу особо не тянуло. Что-то мне подсказывает, что ему еще аукнется мое наследство...

А дальше началась официальная часть обеда. Или ужина. Я немного потерялась во времени. Хотя, правильнее будет сказать, я в принципе потерялась. В глубинных потёмках нового мира...

К слову, освещение тут было достаточно яркое. Его формировали светящиеся медузы, которые плавая у нас над головами, рассеивали переливающиеся волшебством лучи.

- Сегодня мы приветствуем новую сестрицу, - объявила роскошная Одиноль, поднимаясь и радостно виляя хвостовым плавником, - встречайте Онику Серенькую!

"Ам-м... А вот тут не поняла! С чего это я Серенькая? - не понравилось мне прозвище. - Типа как серая морская мышь?! Ничем особым еще не отличилась в смысле. Не произвела должного эффекта? Так я могу и впечатлить! Своим возмущением, к примеру!"

И вскочив вслед за рыжей нахалкой, я решительно подала голос, перекрывший восторженные рукоплескания в мою честь:

- Стоп-стоп-стоп! Вынуждена опротестовать врученное звание, - заявила я во всеуслышание.

Пусть сразу знают, что затюркать меня в глубинки не удастся!

– Я отказываюсь зваться Серой. С чего бы это вдруг такой колоритной личности как я, посереть, не успев погибнуть?

- Ну так, «Седая», как нам казалось, звучало бы скучнее, - хлопая обескураженными ресничками, пояснила за всех Оэльда.

- Седая? – наконец-то, дошло до меня, что вечно болтающиеся перед глазами белёсые пряди вовсе не издержки подводного бытия, а мои собственные обесцвеченные лохмы! – Это я что же, от ужаса поседела, пока вы меня с кораллов стаскивали?! – обратилась я с претензией к главной русалке.

- Нет, что ты! – замахала Одиноль ручками. – Ты такой урод... уродилась. Сама. Сестры к этому не причастны, ручаюсь.

- Зеркало! – потребовала я, подавляя страх после оговорки рыженькой бандерши.

Как ни странно, отражающее приспособление мне немедленно принесли. А две девы, державшие огромное зеркальце, украшенное жемчугом по окружности рамы, еще и подплыли поближе, услужливо показывая мне самое себя во весь рост.

Глаза открывать было страшно. Не то, чтобы я планировала в новой ипостаси женихов клеить, но все же не хотелось бы по утрам причесывать Бабушку Ягу в отражении.

Глава 5. Гиймон.

Воспоминания о далеком доме и семье помогали. Особенно о забавной и неугомонной сестре. Снова подумалось о ее предложении заняться поисками пары для брата, знакомясь со всеми Волчицами в округе. Зная Генетту, Гиймон не сомневался – она так и поступит. Еще и дар свой ментальный применить не постесняется! Как следует поковырявшись в симпатичных головках претенденток на руку брата, Генетта, непременно, отберет "достойнейших барышень"! Которые, по ее же нескромному мнению, идеально подойдут Гиймону.

Однако несмотря на насмешливое неприятие методов Генетты, о сестренке Гиймон вспоминал с особой теплотой. Ее не хватало больше всех. Не сказать, что Синий вервольф умел скучать или был привязан к кому-либо настолько, что изнывал от тоски по родным, но временами увидеться с Генеттой хотелось очень сильно.

Однако ее к нему не пропустят в первую очередь. Генетта - менталист. Не так, чтобы непревзойденный, но довольно значимый на службе в Озерном клане.

Хорошо еще, что сестренка не пошла в безопасники. Хотя, учитывая то, что Эрик Северный, являясь Главой Безопасности, еще и управление Озерным кланом прибрал к рукам, можно считать, что все они теперь работают на него – Северного Лиса.

Нет, власть у Гиймона Синего не отбирали. Это все давняя история, где не было однозначно плохих или идеально хороших. История эпичная, с предательством и с битвой, с благородными поступками и благоприятным концом. Для большинства. Концом, который, как это часто и происходит, привел к неблагополучию самых уязвимых семей. Тех, кто потерял главу дома, крышу над головой, положение или блестящие монетки, решающие многое в этой жизни.

Гиймон Озерный к моменту гибели отца не был наследником вожака. Его отец не был даже Альфой своей стаи, а тем более клана. И Гиймон не особо отличался от собратьев. Сын всего-то достойного Синего Беты, он - молодой перспективный Гамма Гиймон, готовился со временем принять командование небольшой ротой под началом тогдашнего вожака Озерных – Синего Говарда.

Последний-то и подвел весь свой клан, оказавшись союзником врага – Тёмного мага. Та битва и в самом деле завершилась удачно для мира Вервольфов - победой над Тёмными силами. Предатель Говард Синий погиб в бою. Его клан Синих (Озерных) перешел к его брату – Эрику Северному, принявшему управление сразу обоими землями – Озерами и Севером. А самих Синих вервольфов на долгие годы заклеймили изменниками... за вынужденное подчинение ненавистным приказам Альфы Говарда. Пусть все и понимают, что Волк не может ослушаться вожака, но кому какое дело?

Жители других поселений вервольфов помнят лишь одно – Говард Синий перенял у Тёмного мага дар поднимать бессмертных воинов Воды. Синий Альфа убивал собратьев и людей направо и налево, никого не щадя. Никого не наказывая – просто и холодно двигаясь к собственным целям...

«Удружил», конечно, Говард Синий напоследок Озерным вервольфам, которых с тех пор возненавидели ни за что ни про что по сути... Но больше всех досталось Гиймону Синему. Ему в прямом смысле – досталось. Вернее, достался – страшный дар погибшего вожака.

Почему именно Гиймону?

Кто знает...

Сыновей или племянников у Альфы Говарда не было. А в дальние родственники, если как следует разнюхать, можно кого угодно из знати Озерных вписать.

Видимо, и Гиймону не посчастливилось иметь с почившим вожаком каплю схожей крови.

И темный дар сразу после смерти Говарда перекинулся на Гиймона. Парень на тот момент был далеко от воды и не сразу понял, что за руны высветились на его загорелой коже.

А потом в нем незаметно начала пробуждаться стихия...

Сначала это было радостью. Подумать только - магический дар! Такая редкость для вервольфа. Можно в Академию поступить, можно на службу к Вожаку вожаков попасть в Черный клан!

Но однажды Гиймон поспорил с другом... во время прогулки по побережью родных озер. Ничего серьезного, обычная перепалка. Он даже не сразу сообразил, что за твари уносят товарища – бросился на помощь Гюгэну, забыв о разногласиях!

А когда в ответ на этот порыв прозрачные тени замерли, обдавая обоих Волков ледяными брызгами, Гиймон увидел в глазах друга первородный ужас. Однако не на своих противников смотрел онемевший от шока парень, а на самого Гиймона. Смотрел не мигая, застывшим от непонимая взором.

И лишь тогда, проследив за расширившимися зрачками Гюгэна, Гиймон Синий перевел глаза на распахнутый ворот своей рубашки. Только тут он обратил внимание на таинственное мерцание рун на груди.

Водяные убийцы, всплывшие на поверхность озера, чтобы отобрать жизнь друга – принадлежали Гиймону. Они подчинялись ему.

Синий вервольф мгновенно сориентировался, рассеяв своих незваных помощников блестящими каплями по ветру. Но хоть это и сохранило жизнь уцелевшему Гюгену, друга Гиймон в тот злосчастный день так или иначе потерял...

Гюгэн не выдал никому тайну Гиймона. Однако с тех самых пор сторонился того, с кем привык делить скромные радости Волчат Озерного клана. Гиймон для него навсегда превратился в злобное чудовище. А со временем и сам Синий вервольф привык считать себя чуть ли ни монстром в обличье самого обыкновенного оборотня.

От вязких мыслей, которые все чаще пробирались в голову Гиймона, прилипчиво напоминая ему об одних и тех же пережитых, пережеванных и неизменимых моментах прошлого, нашего героя отвлек письмо-шар, влетевший в аркообразное окно башни .

Магическое послание, сверкнув в сумерках уходящего дня, приземлилось точнехонько на вытянутую ладонь Синего вервольфа.

«Строго секретно», - гласила заглавная надпись, закрепленная печаткой самого Эрика Северного.

«Что ж, - подумал Гиймон, встряхивая шар, чтобы прочесть вылетевшее из него флюоресцирующее в воздухе письменное содержимое, - вряд ли это такой замысловатый способ поздравить меня с наступающими праздниками. Уж скорее, циничное напоминание о том, что даже в преддверии Новой Луны, я остаюсь всего-то узником на службе их капризов. Поглядим...»

Глава 6. Моника.

Ругали нас смачно, изощренно нудно и до коварного долго.

Аж хвосты разболелись, балансировать перед взбешенной Одиноль, вытянувшись поперек холодного течения покорной шеренгой. Под конец же мудрёной речи, обратились ко мне:

- Как только мы выберем тебе новое имя, провинившаяся Серебристая сестра, - вынесла приговор Одиноль, - сразу же обратимся к восьминогому Оракулу. Имя само укажет твою судьбу. Ну и судьбу твоего двуногого содержанца, - с презрением добавила она, не преминув скользнуть завистливым взглядом по всё еще дрыхнувшему вервольфу.

С него не пойми почему сорвали рубашку, и теперь парень лежал на песочном дне во всей красе своего рельефного тела.

- Зачем мне новое имя? - возразила я, памятуя совет Зеленовласки. - Оника меня вполне устраивает.

- Уверена? - недовольно насупилась Одиноль. - Подумай хорошенько. Это имя связано с твоим прошлым. А решения Оракула не отменить. Давай, всё таки подберем тебе что-нибудь премиленькое, - слишком усердно уговаривала меня Рыжая, всё больше напоминая хитрую лисичку. - Я даже присмотрела уже парочку.

- Нет, - твердо сказала я, с каждым словом лукавой Одиноль убеждаясь, что поступаю верно. - Меня зовут Оника. И только это имя я назову Оракулу.

- Оэльда, скажи хоть ты ей! - занервничала недовольная Одиноль.

- Но Оливия тоже своё имя оставила, и ничего, - вопреки ожиданиям блондинка осмелилась ляпнуть совсем не то, что требовали.

- Оэльда! - взвизгнула раздосадованная Рыжая, но настаивать и дальше не стала...

Оборотня и в самом деле пришлось нести на спине. Точнее, я плыла, взвалив его на себя. И тяжело при этом было вовсе не из-за его веса, почти неощутимого в воде. Меня больше угнетала неловкость ситуации, когда мои шея и плечи были обхвачены накаченными руками этого неотразимого красавца. А по полуголым лопаткам и пояснице скользило его гладкое тело, коварно возбуждая бесстыжее воображение...

Чтобы избавиться от русалочьих фантазий, отравляющих мою кровь пикантными мыслишками, решила порасспрашивать зеленовласку. Из всех Сирен, она казалась самой адекватной и сохранившей человечность.

Я даже допускала мысль, что те моряки или рыбаки, якобы нечаянно избежавшие сегодня страшной участи, были упущены Зелененькой Оусэль вовсе не случайно.

Итак, всем своим видом показывая, как мне сложно дается заплыв с оборотнем на шее, я пропустила вперед всех остальных Сирен, провожавших нас с ним к Оракулу.

И теперь передо мной плыла лишь зеленовласка, заметившая мой манёвр и догадавшаяся, что мне есть, о чем спросить.

- Почему она так настаивает на новом имени? – шепотом задала я вопрос Оусэль, при первой же возможности подплыв к ней так, чтобы нас никто не слышал.

- Имя меняет судьбу, - тихо ответила зеленовласка. – А у тебя есть бесценная собственность, - взглядом указала она на моего спящего красавца. – Будешь послушной воле Одиноль, и она сможет уговорить тебя частично разорвать вашу связь с вервольфом.

- А это возможно? – появилась смутная надежда отдохнуть от шикарной ноши, против воли будоражащей кровь.

- Можно попробовать, хоть и очень опасно, - зашептала Оусэль. – Если удастся, то вы с ним перестанете зависеть от ласки друг друга. И тогда он просто останется здесь, в подчинении Одиноль.

- Она хочет отобрать его? Лишь в этом всё дело? – удивилась я.

Стоит ли так заморачиваться и нестись на другой конец океана из-за случайного парня, которого они «уловом» величают!

- Шутишь?! – поразилась Оусэль моей недальновидности. - Самец, способный бесконечно долго прожить под водой! Если не снимать с него магических пут и время от времени дурманить песнью, то он же идеальная собственность! Считай, пожизненный раб.

- Жуть какая, - ужаснулась я.

Оттого, что первостепенной задачей для меня было спасти жизнь оборотню, я еще даже не успела задуматься о том, какая именно жизнь его в результате ожидает!

А у бедолаги впереди, оказывается, беспросветное рабство под водой! Сердце защемило от жалости к неизвестному, но такому благородному парню. Бросился на защиту незнакомцев! А получилось вон оно как – они спасены и, возможно, уже очнулись в той лодке. А сам спаситель обречен на вечное заточение в пучине морской. Судьба еще более кошмарная, чем моё собственное положение...

- А есть ли способ вообще отпустить его? – спросила я, в страхе ожидая решающий ответ.

- И последовать за ним на берег? – с несвойственным Сиренам сочувствием покачала Оусэль головой. – Вы же связаны ритуалом. Тебе без него никак. А знаешь, что творят с такими, как мы, на суше? Как нас все ненавидят?..

- Могу себе представить...- вздохнула, поправляя сползающего оборотня. И надо было ему таким крупным уродиться!..

Дальше плыли молча. Каждая думала о своем, о русалочьем.

Глава 7. Моника.

***

Наконец, всей разномастной стайкой мы вплыли в таинственную пещеру морского мудреца.

- Это еще что за каракатица? – возмутилась я, ожидающая, что Восьминогий Оракул это как минимум осьминог.

А на деле мне подсунули ни рыбу ни мясо в виде вязкой жижи на ладошку.

- Амёбоидный Восьминог! - с суеверной восторженностью пояснила Оэльда. – Величайший провидец глубинных вод.

- Ясно, - поморщилась я, с трудом пытаясь вытерпеть «ладонного ползуна».

- Имя? – свернулся вдруг слизняк в моей руке, заговорив вполне различимыми словами.

- Оника, - ответила, чуть было не расхохотавшись из-за щекотки и еще больше из-за трепетного отношения русалок к этой кучке слизи.

Неужели говорящая лужица и вправду такая важная персона??

- Как ты смеешь не проявлять уважения, новоявленное дитя?! – почернел вдруг комочек в моей ладони, злобно растянувшись в червеобразную сосиску.

- Эм-м, простите, - поспешила я успокоить подпрыгивающего червячка. - Я ж не знала, что вы мысли читаете!

«Ой! Как же перестать сыпать прозвищами для этой вялой гусеницы?..»

- Прекрати сейчас же, глупое создание, привязанное к прошлой мерзости наземной жизни! – разразилась гневом жижа.

- Я пытаюсь! – захныкала, от отчаяния механически дёрнув рукой.

Слизняк испуганно подпрыгнул, уставившись на меня несуществующим лицом:

- Ты!!! Ты-ы-ы! – завопил он. – Притворщица, скрывающая под измененным старым именем презрение к Подводным ценностям! Я изгоняю тебя, неблагодарная дева Суши! Никогда более твоей помнящей прошлое душе не вернуться в царство вечного Озера!

«Ну супер, - пронеслось в голове. – Теперь меня в болота какие-нибудь для пущей радости отправят!»

- Но как же так, о Великий Оракул? – насупилась Одиноль. – Мы так надеялись, что ты обрубишь связь нашей бедовой сестры с этим гадким вервольфом!

- И передам его тебе в услужение как главной? – хмыкнул Оракул. – Хм, а почему бы и нет? Тоже приличное наказание. Откажись от старого имени, неказистая ты Сирена, - «вежливо» предложил он мне, - и тогда я вырву этого самца из твоего дыхания! А тебе позволю остаться в объятиях Великого Озера.

«Неужели этот моллюск реально обладает такой властью?» – все еще не могла я поверить.

Но на всякий случай решила не искушать судьбу:

- А если всё же оставлю и имя Оника, и вервольфа себе? – смахнула его блестящие синевой волосы, упавшие мне на лицо и приятно щекочущие своей шелковистостью, что ощущалась даже в воде.

- Будешь до скончания своих дней маяться на суше, привязанной к нему! – зловеще изрек безротый Оракул, сам того не ведая соблазнив меня заманчивой идеей вернуться таким способом на берег. – Так, скажи мне, Серебристая дочь шальной волны, невольно занесшей тебя в наши воды, как зовут тебя?

Дал мне Оракул последнюю возможность отказаться от имени, за которое я теперь, напротив, хваталась всеми руками, исчезнувшими ногами и даже новообретенными ластами!

- Моё имя Оника! – уверенно выкрикнула я.

- Ты что? – зашипела Одиноль, очевидно, разгадав мой строптивый план. – Тебе же житья не дадут на суше! Да вервольф этот первый же тебя и прикончит!

- А я всё же рискну! – упёрлась я, понимая, что и вечную жизнь с этими стервочками мне не потянуть.

А так хоть какой-никакой шанс.

- Мне жаль, достойная Рыжая дочь Озёр, - разочарованно сказал Оракул нашей разъяренной Одиноль. - Но Серебристая дурошлёпица избрала свой роковой путь на берег! А так как лишь ритуальная связь с вервольфом поможет мне сослать эту вульгарную грубиянку вон из водного мира, придётся мне выплеснуть их отсюда вдвоём! Тем самым, исполнив моё великое проклятие, - сказал полужидкий Оракул, непредвиденно выдавив мне прямо в лицо разноцветный фонтан брызг.

Раз, и я оглушенная шлёпнулась об землю...

Глава 8. Моника.

Моника.

***

- Лежать! Подлая тварь, - зарычали мне прямо в жабры. А нет, всё же в ухо. Жабры мне нащупать так и не удалось. – Не двигайся! – еще один приказ низким голосом, полным ярости.

А чего это он на меня так злобно смотрит? Никакой благодарности у местного зверья!

- Да я и так чуть жива, - сказала, отплёвываясь от морской воды. – Ты бы слез с меня, прежде чем кричать. Видишь же, задыхаюсь!

- Мне еще и пожалеть тебя, гадина чешуйчатая? – взбунтовался оседлавший меня вервольф, не желая сползать с моего дрыгающегося хвостика.

- Мог бы и пожалеть, - отдышавшись, сообщила ему, глядя с полуоборота. - Я ж тебя пожалела!

- Ага, конечно, - не поверили мне, продолжая возиться с магическими веревками, или чем он меня там связать пытался... – Скажи еще, что спасла и на берег меня вынесла! – хмыкнул вервольф, убрав со лба влажные волосы.

Развернулась, плюхнувшись на спину. М-да, с этими ластами и воде-то только училась шевелиться, а теперь влипла по самые чешуйки!

Слизне-Гад мне даже волшебных ног как у сказочной русалки не сподобился подарить! Хорошо хоть голос, как у той, не отобрал...

- А как, по-твоему, ты бы иначе на сушу выполз, а? – предприняла попытку скрестить руки на груди, но они оказались перехваченными мощным захватом бицепсов оборотня.

- Как ты это сделала?! – возмущенно зарычал вдруг он, уставившись мне пониже пояса.

«О, нет! – ужасная догадка пронеслась в голове. – Неужели я его случайно снасильничала?! И главное даже не почувствовала ничего», - почему-то с досадой мелькнуло вслед за этой мыслишкой.

Приподнялась, стараясь рассмотреть, что же там такое происходит на уровне моего игривого хвостика. Но, к моему облегчению развратного безобразия не обнаружилось. Впрочем, как и раздражающих меня серебристых чешуек внизу живота.

Вместо них развязно красуясь наготой, болтались мои обнаженные ножки, а между ними еще и голое... АААААА!

Подпрыгнула, хватая первую попавшуюся тряпку, чтобы прикрыться. К счастью, сделать это получилось почти тотчас же.

Только вот я не сразу поняла, почему кричит и отбивается взбешенный оборотень. Оказалось, единственные клочки ткани, которыми я в порыве девичьего смущения смогла обзавестись, были ни чем иным, как брюками Синевласого вервольфа!

- Ого! Я с тебя брюки стащила? – нервно захихикала, глядя на парня, на чьих стройных бёдрах болтался теперь кривой лоскут разодранной материи.

Ответом мне было дикое рычание разъяренного зверя...

Тут я на секунду зависла, непредвиденно оглушенная открывшейся мне картиной. Мм-м, начинаю понимать охотящихся Сирен!

Перебросив тяжеленные ноги по сторонам от моего хрупкого тельца, надо мной стоял атлетической красоты паршивец! Глаза, потеряв связь с мозгом, мигом отметили впечатляющие кубики на прессе, переходящие в интригующий треугольник мышц. Последний, увы, был скрыт обрывком его еще недавно обтягивающих влажных брюк. Так что разочарованно вздохнув, я перешла к осмотру верхней половины своего бывшего трофея.

М-да, в воде он выглядел терпимее. А тут прям праздник зрения! Накаченная грудь, на которой поблескивали капли, оставляющие нежные дорожки на загорелой коже. Бугрящиеся мускулы рук и широких плеч. На которых таинственно светились синеватые руны, нанесенные колдуном-татуировщиком. Мощная шея. Суровые очертания подбородка с тёмной щетинкой. Прожигающий меня ненавистью взгляд непередаваемо красивых глаз... Стоп!

А почему он продолжает стервозно беситься, а?

- Что? Нравлюсь, болотное отродье? – злобная усмешка, исказила красивые черты.

- Ничего так, - слегка пожала плечами. – Только грубый очень. Не воспитывали?

- Кто бы говорил, развратная хищница! – рыкнул он, надменно дёрнув верхней губой, из-под которой выглянул неестественно длинный белоснежный клык.

- Во-о-от, уже лучше. «Развратная хищница» мне больше по душе. Таких горячих комплиментов мне еще не делали! - похвалила я, с удовольствием усаживаясь на попку и подтягивая к себе родные ножки. Суперские ощущения!

- Кстати, если ты еще не заметил, русалку я уже мало чем напоминаю. Хоть и не знаю, как мне удалось перевоплотиться обратно в человека, - поделилась я с ним, поправляя мокрую юбочку, на ходу состряпанную из бывших брюк оборотня. А после вскинула глаза, чтобы посмотреть, какой эффект произвели мои слова.

Но вопреки ожиданиям, столкнулась я вовсе не с ошарашенностью или взвинченностью во взоре вервольфа. Сверху вниз на меня смотрели потемневшие зрачки, полные мрачного голода. Тяжело сглотнув, оборотень разглядывал мою полуобнаженную фигуру с еще более плотоядной жадностью, чем я сама его минутой ранее.

«Меня же не съесть планируют?» - прошел холодок по выпрямившейся со страху спине.

- Вот и отлично, - перешла вдруг улыбка вервольфа в злодейскую. – Раз тебя всё устраивает, пойдешь со мной. Может, на что и сгодишься, - поставили меня на мигом ослабевшие ножки, подхватив под локоть.

- Что значит, сгожусь?? – пискнула я. – Не-не-не, стой! Меня не устраивает!

- Поздно, - упрямо тащили меня вперед. – Я уже принял решение.

- А я нет! – взвизгнула, тщетно пытаясь вырвать запястье из его стального захвата.

Но через пару секунд стало ясно – вырвать себе руку будет и то легче, чем освободиться от оборотня.

- А у тебя и не спрашивали, - насмешливо заявил он. – Я пошутил.

- Чувство юмора у тебя еще хуже, чем воспитание, - огрызнулась, неловко семеня непослушными ножками.

Они всё еще дрожали как после полутора часового занятия фитнесом. Ну как в очередной понедельник, когда решила всё же подтянуть фигуру и заставила себя пойти в спортзал. Пусть и догадываешься, что уже в среду найдешь уйму причин отказаться от этой затеи.

А тут еще и самодельную юбчонку приходилось поддерживать второй рукой, чтоб не сползла по дороге. А то мало ли! Вдруг оборотень решит прям на камнях мою пригодность испробовать!

Глава 9. Гиймон. Моника.

Гиймон.

Легенды о Сиренах оказались правдивыми. Сегодня Гиймон имел несчастье убедиться в этом своими глазами.

Морские твари напали на группу незнакомцев, подплывших слишком близко к Третьему болоту. Этим отчаянным смельчакам жутко повезло, что Синий вервольф был рядом.

Хотя остается не ясным, какого-такого Бовы они вообще там делали?? Неужели это была подмога, присланная Гиймону Службой Безопасности и прикрывавшая его рискованный рейд со стороны моря?

Или отряд тайных агентов-безопасников, отправленных засвидетельствовать издали успех Озерного Волка, а может и смерть...

Однако и в том и в другом случае, Гиймон был не тем, кто позволил бы нечисти растерзать кого бы то ни было у себя на глазах, ничего при этом не предпринимая. Так не позволила бы поступить безыскусная совесть, к счастью потерпевших, не умеющая хитрить.

Увы, безрассудная смелость вервольфа сыграла с ним злую шутку. Несмотря на яростную борьбу, его скрутили безобразные полурыбы, обвязав магическими путами. А спустя еще несколько минут Гиймон с тревогой почувствовал, что разум обволакивает манящей негой русалочьего пения.

Внутренний Зверь свирепо рычал, призывая человека сопротивляться, но тело уже не подчинялось Гиймону. Теперь он мог лишь пьяно шататься, силясь не свалиться к ногам чудовищ, которые с каждой секундой казались всё прекраснее.

А потом сквозь медовый туман соблазнов вервольф увидел Её. Неземное чудо, спешащее к нему, сияя чистым серебром лунных искр.

Словно жрица культа Великого Светила, небывалая красавица подплыла к поникшему было вервольфу. Она боролась за него! Пленительная дева Луны опустилась до неотесанного Волка, чтобы подарить ему сладчайший поцелуй!

Гиймон не верил своему счастью! Удовольствие жидким огнем полилось по жилам, пульсируя в рунах и требуя покориться первобытным желаниям. Вервольф чувствовал себя избранным, всесильным! Даже руки вновь окрепли, потянувшись к заманчивым изгибам девичьего тела.

А потом его вдруг прострелила резкая боль. Будто в самое сердце, колотящееся набатом восторга, вонзилась огненная стрела предательства. В груди нестерпимо жгло, заставляя согнуться, склониться перед той, что сильнее тебя. А лунное сияние в лице прелестницы померкло, сменившись зловонными красками глубоководной бездны.

Гиймона связали и потащили в воду. Сирены что-то говорили, раздражая слух немыслимыми речами. Они обсуждали его как какой-то предмет. Делили как добычу, заявляли права, намеревались поработить.

Вервольф много, что слышал, но мало, что понимал. Сознание туманилось солёной отвратностью холодной воды. Она была повсюду. Проникала в ноздри, щекоча чужими запахами, в уши, приглушая голоса, в сам разум, смывая мысли...

Сирены о чем-то спорили, - понимал Гиймон по обрывкам уплывающих от внимания фраз.

Победила Серебристая, - каким-то образом догадался он.

Она заполучила Гиймона себе в услужение.

Он будет её... рабом?!

Ну уж нет.

НИ-КОГ-ДА!

Нужно что-то делать, - последняя мало-мальски ясная мысль.

Свет, ударивший в глаза разноцветными мошками.

Тьма, поглотившая крохи утопающего сознания...

***

Очнулся уже выброшенным на рифы, выступающие из воды. Не сразу понял, как смог выбраться. Точнее, так и не вспомнил. Видимо, внутренний Волк перехватил контроль. И в самый гиблый момент сумел вырваться из морского плена. А может, помогли водункулы.

Они не отзывались в воде. Даже на суше во время схватки с болотными тварями тёмное воинство Гиймона не желало вмешиваться и помогать. Такое с ним случилось впервые.

Не то, чтобы он часто их призывал, но была уверенность, что водункулы примчаться в любую секунду. А тут подвели.

Странно? Нет. Чего еще было ждать от чужеродной магии, попавшей к Гиймону благодаря проклятию? Но неприятно было.

Во-первых, исчез ореол непобедимости, который вервольф сам же вокруг себя воздвиг. И который напрочь испарился после сегодняшнего поражения.

А во-вторых, отныне водункулы представлялись еще более необъяснимой силой, у которой, оказывается, есть собственная воля! И выходит, Гиймону следует остерегаться своего же дара!

Кто знает, в каких еще случаях водяные воины могут начать противиться его приказам? Или и того хуже – восстать из воды по своему тёмному желанию, а не по велению вервольфа...

Но покамест были проблемы понасущнее. К примеру, первые несколько минут, в течение которых грудь распирало резью, а изо рта и носа вытекала вода, ни о чем, кроме того, как бы выжить, вервольф вообще не думал.

Однако уже вскоре, уяснив, что не умер, он столкнулся с новой бедой. Руки и ноги не слушались, словно превратившись в вялые мешки с костями.

А когда чувствительность начала возвращаться, вервольф с неприятием ощутил что-то скользкое и мокрое, противным тюком лежащее поперек его тела.

- Сирена! – взъярился он на мерзостное исчадие бездны. – Вот ты и попалась, гадина, - отбросил он ненавистный хвост, покрытый рыбьей чешуёй.

Но «исчадие» жалобно пискнув, перевернулось на спину, поразив вервольфа премиленькими чертами.

- Что за мракотемень?! – вскричал Гиймон, отпрянув от девушки, чья нижняя половина была запрятана в огромный кусок рыбины.

Те сине-зеленые уродины, что напали на парней, выглядели совсем иначе. По ним сразу было видно, что это болотные твари.

А это что за нечисть половинчатая??!

И вдруг Гиймон вспомнил навеянные грёзы, что помутили ему рассудок во время песнопений Сирен. Тогда ему тоже красавица виделась...

А сейчас что? Он все еще под воздействием?

Морская дрянь продолжает его привораживать к себе, даже оставаясь без сознания? Или это грязная уловка, и рыбо-дева только притворяется, что находится в беспамятстве?

Вервольф отошел и, несмотря на принципы, все же осторожно пнул лежащую полудеву в рыбную часть туловища.

Не больно. Слегка. Но было все равно не по себе!

Глава 10. Моника.

Моника.

«Вот я и дома», - скептически осмотрела я логово грубияна, доковырявшего всё же до своей башни со мной наперевес.

В том плане, что ему пришлось нести меня, перекинув через плечо, весь последний отрезок пути, в продолжении которого я усердно донимала его вопросами и упреками.

На что мой постоянно огрызающийся болтун внезапно выдал:

- Я, наверное, за всю жизнь столько не говорил, сколько за сегодняшний день! По твоей вине.

- Да ладно? – не поверила я поначалу. Но прикинув, что на безлюдном острове и поболтать-то особо не с кем, предположила:

- Ты тут с рождения живешь?

- Что за дурацкий вывод? – возмутился мой бесплатный носильщик.

- А по-моему, вполне себе логичный. Ты ж ни на секунду не замолкаешь! Значит, прежде не говорил много только потому, что было не с кем, - донесла до него.

- Мне начинает казаться, что в этом были свои плюсы... – глубокомысленно вздохнул вервольф, ловко перепрыгнув через встречный выступ скал, несмотря на тяжесть моего тела на его плече.

Силён! – досадливо прикусила я губу, соображая, как же от такого смыться?

Хотя далеко тут и не убежишь. Со слов оборотня я поняла, что кругом вода да болота, а приезжих тут фактически не бывает.

А еще напрашивался другой неутешительный вывод: что если даже мне очень повезет, и какому-то экстремалу взбредет в голову сюда приплыть, то вряд ли он выберется с острова. Ведь его тут же сграбастают сестричкам-Сиренам, бдящие во все накрашенные глазки.

Хотя-я-я... Лодка или корабль-то от него останутся...

Кстати, а куда все таки подевались те отчалившие полудохлики, которые соскочили с крючка Сирен?

Надо бы убежать от Синего Волка, пока те еще на острове! Авось, сумею прикинуться жертвой маньяка. Или песнью русалок в них дыхнуть.

- Мне не нравится, что ты молчишь, - с подозрением проговорил вдруг оборотень, очевидно, обладающий хорошей интуицией.

- Так ты уже определись, молчаливые тебе пленницы по душе или болтливые, - посоветовала я.

- Послушные, - без лишних раздумий сообщил нахал.

- О-о, так нам, выходит, не по пути, дружочек! Тормози. Моя остановка. Я тут сойду, а ты топай, давай, искать себе узниц по-покорнее, – похлопала я его по рельефным мышцам на лопатке, механически задержав руку дольше требуемого.

Вот же хорош гад, а!

Надо было быть вежливой с Оракуловой Слизью, может, тогда этот Синий зубастик и тут бы был моим трофеем. А не наоборот.

- Вот опять, - проскрежетал Волк зубами. – Почему у меня такое чувство, что ты что-то замышляешь?!

- Потому, что у тебя мания преследования? – предположила я. – К врачам обратиться пытался?

- К кому? – не понял он опять иномирного слова.

- К лекарям, целителям... мозгоправам! – нашла я подходящий термин.

- Арррррр!!!! – ответил «благодарностью» Зверь, зато больше не пытаясь перебить моего злокозненного молчания.

Спасибо Paradis за волшебный арт!

Башня, куда мы все же дотопали, не прихлопнув друг дружку, взирала на нас с мрачным презрением видавшего виды готического стиля. Высокая, необъятная в охвате и с несколькими довольно просторными помещениями на разных этажах. Первое впечатление – её нечаянно оторвало от средневекового замка и принесло сюда попутным ураганом.

Ну, или оборотень довел какого-то великана до синего колена, и тот выкинул Гиймона на остров вместе с этим куском крепости.

Ах да, у рычащего хама обнаружилось имя.

- Гийом? – удивилась я знакомому звучанию.

- Гий-мон! – выстрелил он слогами через сжатые зубы и, протиснувшись мимо меня, первым начал подниматься по винтовой лестнице на третий этаж.

- Да как скажешь! - пожала я плечами, аккуратно ступая по комнате, грубо выложенной необтесанным камнем.

- Учишься покорности? Отлично! – прокомментировал тип, задавшийся целью устроиться рабовладельцем.

- Как ты тут выжил? – с непритворным удивлением спросила я, пропустив его глупые надежды мимо ушей.

Помещение было сплошь завалено всякой всячиной.

Коробки с непонятным скарбом, бумаги, свернутые в рулоны и как попало закинутые в корзины. Книги... колбочки по соседству с тарелками недоеденной еды и с немытыми столетиями кружками.

Незаправленная постель, на которой валялось всё, что только (не)можно. Начиная от лука со стрелами и заканчивая сковородой!

- Вот как раз и приберешься, - ничуть не смутился хозяин всего этого бардака.

Брезгливо окинула взглядом обстановку в поисках питья. Жажда нещадно мучила всю дорогу. Но я бы, скорее, превратилась в мумию из-за полного обезвоживания, чем попросила о чем-то этого истукана!

Чайник обнаружился на книжной полке. Но радости это не принесло из-за прилипшей к донышку заваренной жижи, покрытой мхом.

- Ты пьешь эту дрянь и до сих пор не отравился?? – расширила я глаза, одновременно зажав нос, чтобы не задохнуться от вони.

- Вервольфы - сильная раса, - с гордостью пояснили мне, плюхнувшись в постель прямо в сапогах! Да еще и во все еще влажной одежде, облепленной кляксами из песка и водорослей.

- Сними сейчас же! – автоматически скомандовала я, заметив подобную неотесанность. – Всё же мокрое и грязное.

Синий грязнуля прищурился, склонив голову вбок и явно что-то прикидывая. А потом раз, и одним движением стянул с себя кусок ткани, заменявшей ему шорты.

- Ты что делаешь?! – закричала, подпрыгнув и отворачиваясь.

- Исполняю твоё желание, Рыбка, - хмыкнул он уже у самой моей спины. – Пытаюсь проявить гостеприимство. Правда, я думал, что ты для начала есть попросишь или пить, но можем начать и с главного. Я не против.

Глава 11. Моника.

- Эх, никакая ты не комната, - печально сообщила я своему новому дому. – Ты самая, что ни на есть, тюремная камера. А я, выходит, недобитая утопленница, недовоспитанная Сирена, а теперь еще и недопроверенная на пригодность узница, - насмешливо посмотрела туда, где скрылся мой надсмотрщик.

И основной плюс тут именно в том, что оборотень не лишен благородства. Раз, несмотря на все свои угрозы и оскорбления, все же не тронул меня.

Или побрезговал прикасаться к «морской хищнице». Правда, его «Рыбка» и особенно «Малёк» звучали даже как-то ласково.

Кхм, чудаковатый он тип...

Но привлекательный. Даже чересчур. До такой степени, что даже лежа в этой постели, десятисантиметровую пыль из которой вытряхивала минут сорок, я продолжаю рисовать перед глазами фантастические волосы, окаймляющие неотесанную харизму моего сказочного похитителя.

Любопытно, а Сирены подвержены Стокгольмскому синдрому?..

Глава 12. Моника.

***

- Если Вы намерены проспать до полудня, юная леди, то я, пожалуй, откажусь от осмотра, - упрекнули меня, не дав, как следует очнуться и понять: тону я или всплыла где не надо...

- Доброе утро, - зевнула, приоткрыв непослушное веко, чтобы взглянуть одним глазком на говорившего.

У изножья кровати, скрестив руки на груди, стоял расфуфыренный моложавый франт в белоснежной рубашке, строгом камзоле и...

- А где цилиндр? – подавив следующий зевок, спросила я.

- Хвостатые Бовы, опять артефакт-переводчик барахлит, - недовольно пробормотал себе под нос викторианский пришелец средних лет. – Возможно, Вы имели в виду колбу? Пузырьки я обычно с собой не таскаю Наткнешься ненароком на Орка, и всё вдребезги, знаете ли. Или, может, речь идёт о пилюлях?

- Вы доктор? – спросила, пытливо разглядывая вполне себе живого призрака из восемнадцатого века.

- Можно просто Док, - улыбнувшись краешком тонких губ, представился он. – Меня просили осмотреть Вас и убедиться, что переход прошел без осложнений.

- Из воды на сушу? Да, удушьем, как видите, не страдаю, - в тон ему ответила, привстав на постели. – А мне казалось, Гиймон живет на острове один, - вопросительно выгнула я бровь, ожидая объяснений от беспардонно-вежливого субъекта, без разрешения проникшего в мою комнату.

- Так и есть, - не смущаясь, принялся он меня рассматривать, заглядывая поочередно в глаза, приподняв веко. – Озерный Гиймон – единственный вервольф на острове. Могу я присесть?

- Ну-у, вошли Вы без позволения, - укорила его.

- Простите меня за эту бестактность, - извинился он, тем не менее, рассевшись на моей кровати, не дожидаясь этого самого позволения! – Мне давным-давно пора к пациентам, а Вы так и не изволили проснуться. Болит где-нибудь?

- Не-е-ет, - следила я за Доком, как ни в чем не бывало измерявшим мне пульс на запястье.

- Головокружение, тошнота, дискомфорт? - перечислял он, получая мои отрицательные ответы на все. – Бред, галлюцинации?

- Помимо Вас? Никаких, - качнула я головой.

- Так я и думал, - озарилось его лицо удивительно тёплой улыбкой.

- Получается, на острове всё таки живут люди? – с надеждой уставилась я на беспонтового типа, приподнявшего моё лицо ладонями и нащупывающего что-то под нижней челюстью. – Это надменное четвероногое себя считает одиноким только потому, что не воспринимает человека равным? – возмущенно корявила я слова из-за пальцев Дока у себя на подбородке.

- Отлично. Лимфатические узлы не увеличены. Жабры исчезли. Рефлексы в норме, - неожиданно постучал он чем-то по моему колену, вперемежку сыпая современными терминами и абсолютно противоестесственными. – Уровень магических всплесков в пределах допустимого... Нет, Гиймон не из тех, кто считает свою расу высшей. Просто ему трудно дается общение.

- Это я уже заметила.

- Понимаю, - улыбнулся Док. – И чем больше отличается от него собеседник, тем сильнее Озерный замыкается в себе. Полагаю, сказались непростые условия, в которых прошла его юность. Стрессы пубертатного возраста, понимаете ли. Хотя он и по структуре характера является классическим интровертом.

- Кто Вы? – захлопала я глазами, начиная думать, что не ошиблась, и Док и вправду плод моей расшатавшейся психики.

- Вас ввели в тупик мои познания в области медицины? – понимающе хмыкнул он. – Не удивляйтесь. Вопреки первым впечатлениям, культуру окружающего Вас мира можно назвать высокоразвитой. Однако вынужден расстроить, на острове обитают лишь Болотные народы: Орки, Гоблины, Мегеры. Они вполне цивилизованы, - предусмотрительно опередил он мои вопросы. – Но, увы, людей здесь нет, как и максимально схожих с ними вервольфов.

- А Вы? – отодвинулась я на всякий случай подальше.

- Я не человек, - просто ответил он, поднимаясь. – И вовсе не плод Вашей фантазии, милая. Кстати, как я могу к Вам обращаться?

- Моника. Но лучше просто Ника, - выговорила я, настороженно выискивая в Доке черты вампира, зомби, демона... кто там еще в сказках живет?!

- Рад знакомству, Ника. Если желаете, то можем перейти на ты. Нам, вероятнее всего, предстоит часто общаться, - сказал Док, направляясь к дверям.

- Можно и на ты, - согласилась я.

- Я предполагал, что Гиймон не догадается предоставить тебе одежду. К сожалению, парень он суховатый, но при этом не лишен тепла. Вот, здесь ты найдешь много полезного для дамы, в том числе мыла, чистое белье, гребни и всякую мелочь. Ну, и пару нарядов. На первое время, думаю, этого хватит, - ошарашил он меня неожиданнейшим подарком, показав на кожаный саквояж в углу. - К слову, меня сложно отнести к определенной расе. Если тебе так будет легче, считай, меня человеком, - подмигнул напоследок мой Док-крёстный, пожелав хорошего дня.

- Спасибо, - озадаченно пробормотала я ему вслед, протирая глаза.

Саквояж исчезать не решался. Что ж, материализованные галлюцинации – отличное подспорье для начала новой жизни!

Особенно если они включают кучу полезностей. Док явно скромничал, когда говорил о парочке мелочей! И еще сильнее тогда, когда назвал этот бездонный сундук дамских сокровищ простым саквояжем.

Штуковина точно была магической, потому что обнаружить, где у него второе дно, я так и не смогла.

Но главное теперь, нарядная и причесанная, да еще и сполоснувшаяся под тонкой струйкой теплой водицы примитивной душевой, я снова чувствовала себя человеком! Во всех смыслах.

Хотя, если честно, лезть под освежающие струйки дико боялась. Помнится, однажды смотрела фильм, в котором девушка вновь превращалась в русалку, стоит ей только дотронуться до воды.

Подобной оказии со мной, ура, не произошло. Наверное, Сирены стойкие срервозины – в воде не оборачиваются, в огне... нет, это проверять не будем.

Глава 13. Гиймон.

Гиймон.

Вервольф завершал отправку письмо-шара с подробным отчетом о происшествиях в зоне Третьего болота, когда его острого слуха достигли обрывки фраз Оркчих.

Сомнений быть не могло, его морская заноза успела познакомиться с Болотными. И судя по крикам, доносящимся снаружи, знакомство это проходило бурно.

- Кто ж тебя за чешуйки дёргал, туда соваться?! Рыбина ты недалекая, - раздосадованно покачал Гиймон головой.

Он только-только успокаивался после недавней стычки с девушкой. Соблазнительная паршивка мало того, что источала притягательнейший аромат, не позволявший Гиймону трезво мыслить, так еще и иномирянкой вздумала прикидываться!

Она что, действительно, за идиота Гиймона держит? Думает, он её за свою Лунную примет? Ошибается хитрая, но недалёкая Сирена! Так легко, как в первую встречу, ей вервольфа больше не провести!

Запах у девчонки хоть и привлекательный, но не настолько же, чтобы посчитать ее парой! Сейчас даже внутренний Зверь настороженно дёргал воображаемыми ноздрями, силясь понять, с чего это он в ней Избранную тогда учуял? Всё это крайне подозрительно. И требует подробного изучения.

К слову сказать, почти так же Волк реагировал и на Минику из Серого клана. Вроде и тянет к ней непреодолимо, как в топи зыбучие. И в то же время - нет более желания метку поставить. Как оно было в первую встречу. И с той и с другой Гиймон испытал небывалый восторг при первой встрече, первом прикосновении... поцелуе. Однако при более близком знакомстве ощутил, как что-то в обеих девушках отталкивает, причем настолько же сильно, насколько и влечет.

- Да-а.., - протянул вдруг Гиймон вслух, осознав эту странность. - В них положительно есть нечто общее.

Нет, не внешность. И далеко не характер. Ведь если в чертах девушек еще было нечто неуловимо-схожее, пусть даже и исключительно необычный серебристый цвет волос, то натуры их коренным образом разнились! И тут Гиймону было особенно сложно сказать, какая из них привлекает его больше. Потому что, с одной стороны - Сирена откровенно бесила и повадками, и всем своим видом! В то время как с другой - Миника не вызывала ровно никаких эмоций. Разве что мощное желание утолить низменные потребности... И поди тут разбери, чей нрав из них двоих можно назвать приятным вервольфу...

А если рассуждать о внешности - то они обе очень хороши собой. И, если не кривить душой, то правда будет таковой: не Минике с ее тонкими чертами и точеной фигуркой соперничать с соблазнительными округлостями Сирены. Но и тут однозначного ответа не было. В том-то и беда, что Гиймона с ума сводили и аккуратная небольшая грудь Серой Волчицы, и её крошечный носик на нежном личике со словно нарисованными губками. Да и вообще весь ее вид хрупкой, но весёлой девчушки, которая просто создана сеять вокруг себя жизнерадостность. Однако Миника не была такой. На деле Волчица оказалась прожженной и хладнокровной...

- Зачем я вообще их сравниваю?! - с досадой спросил себя вервольф. - Даже Зверь внутри уже угомонился и признал, что ни одна из них не является моей парой... Скорее всего.

На самом деле, Гиймон никогда не слышал, чтобы внутренние ипостаси ошибались. А его Волк промахнулся. Причем ДВАЖДЫ!

Сначала скулил и просил отметить Минику, при этом передумав сразу после первой же ночи любви. А недавно чуть Сирену не порадовал меткой! И тоже ушёл в глубины сознания, стоило ему сделать своё отвратное дело и притащить её в дом. И теперь Зверь лишь время от времени высовывается, рявкает что-то несуразное и только крепче запутывает и себя, и Гиймона!

Однако подспудное беспокойство за глупую Сирену не позволило парню долго сидеть в раздумьях, отвернувшись от происходящего снаружи. Внутреннего Зверя как магнитом тянуло проверить, всё ли в порядке с их коварной пленницей. И, в конце концов, Гиймон понуро встал и поплелся к распахнутому окну.

Но спасать там было некого. Разве что несчастных Орков, покорно выполнявших указания мелкой девчушки!

- Как?! – нахмурился Гиймон, наблюдая за дикими обитателями болот, которые впервые на его памяти вели себя дис-ци-пли-ни-рованно!

- Послушнее, чем адепты на Боевом факультете, - проморгался вервольф, глазея на невиданные чудеса. – Они её слушаются. Что это магия Голоса?

Однако пения он не слышал. Выходит, Сирена vj;tn и простыми слова управлять другими существами??

- Бова меня подери! – взревел Гиймон, направляясь к опасной командирше, которой ничего не стоит настроить против него толпу Болотных созданий.

Пока он тут занимался бессмысленным самокопанием, маленькая мерзавка обзавелась чуть ли не армией!

- Сейчас же пошла в Башню! – крикнул вервольф, выбежав наружу.

- Ась? – невинно захлопала Сирена своими чарующими глазищами. – Я помогаю тут.

- В Тьму твою помощь! – рыкнул Гиймон, поравнявшись с ней и схватив за руку повыше локтя. – Внутрь, я сказал. Немедленно.

Браслеты на запястьях девушки среагировали на приказ в тот же миг. Таинственно сверкнув, они прыснули магическим разрядом, заставив Сирену болезненно поморщиться. Она больше не перечила. Только смерила Гиймона ненавидящим взглядом, хмуро зашагав к Башне.

Еще и подбородок вздернула, всем своим горделивым видом показывая его правоту! Нахалка!

- Никогда больше не смей применять магию Голоса на ком бы то ни было, поняла меня? – развернул Гиймон ее к себе, как только за ними захлопнулась тяжелая входная дверь.

- Нет, не поняла, - прошипела мелкая фурия сквозь сжатые губки.

- Что?

«Нет, ну не нагло ли вот так, в открытую заявлять, что она продолжит свои грязные уловки!», - негодовал Гиймон про себя.

- Вообще никакого понятия не имею, о чем ты! – продолжала тем временем бесячая девчонка. – Я Болотным жителям всего-то объясняла, что нужен порядок. А ты, олух неуравновешенный, набросился опять на меня! И снова не пойми почему! - криком пояснила она, пока Гиймон решал крайне сложную для себя задачу:

Глава 14. Моника.

Ника.

Секунды небывалого экстаза сменяли одна другую, а я всё так же не находила в себе сил оттолкнуть Гиймона. Лишь когда почувствовала его руку, властно прошедшуюся вверх по моему бедру, поняла, что пора тормозить. Эдак мной прям тут, у стенки овладеют, а потом саму же еще и обвинят в привороте. Задёргалась, давая парню понять, что приступ безрассудной слабости с моей стороны завершен. Всё. Время возвращаться к ругани.

- Стоп! - прихлопнула я его ладонь в опасных сантиметрах от сокровенного. - Мы еще не договорили! - спустила я вервольфа на землю, а свою пристыженную юбочку, отобранную из его рук, обратно к коленкам.

- Говорить?.. - запыхавшись, рыкнул он, сверкнув тёмной синевой глаз. - Ты хочешь говорить?? Сейчас?!

- Почему нет? Ты, кстати, даже имени моего узнать не потрудился, - упрекнула я его, скрестив руки на груди.

Пусть видит, что я настроена решительно. И не позволю снова щупать, то что спрятала за воинственно выставленными локтями.

Взгляд вервольфа буквально искрил тьмой желания, смешанного со злобой. И эта тёмная густота пугающе сильно притягивала меня к себе.

Наверное, промолчи он еще пару секунд или скажи нечто другое, я бы окончательно перестала владеть собой, с головой нырнув в эти мрачные омуты. Но Гиймон подался вперед, грубо рявкнув:

- Ну и как тебя зовут?! - опёрся он руками по бокам от меня на выступ, служивший сейчас скамьёй.

- Моника! – гаркнула точно так же, прожигая его вызывающим взглядом.

- Издеваешься?!! – отчего-то взвился опять оборотень, сцепив пальцы на моем предплечье и даже чуток встряхнув.

- Отпусти! – почувствовала, как от боли навернулись слезы, приведя оборотня в замешательство. - Животное неотесанное! - отобрала я у него руку, потерев место, где, наверняка, появится синяк.

- Зачем ты врёшь? - спросил он тихо. Чуть отступив назад и рассматривая меня с оттенком лёгкой горечи на красивом лице, теперь Гиймон выглядел и в самом деле подавленным.

- Да что же не так с моим именем?! - вслух воскликнула я, устав ломать голову над этим секретом. - То Сирены требуют изменить его, то ты дерешься!

- Сирены требовали поменять имя? - удивленно переспросил вервольф. - Почему?

- Да если бы я знала! - сорвался мой голос от обиды. - Мне намекнули, что оно мешает управлять мной. Тебя оно тоже поэтому не устраивает? - воспользовалась я моментом, чтобы выяснить хоть что-то о себе.

- Ты его не выдумала? - прищурился вервольф вместо ответа и ждал, не отводя глаз с татуировок на моих запястьях.

- Нет, не придумала. Так меня назвали при рождении. Моника. Хоть мне больше по душе просто Ника, - повторила я правду, догадавшись, что нарисованные рунами браслеты играют роль некоего "детектора лжи".

- Еще одна странность, - пробубнил Гиймон, удостоверившись, видимо, что я не обманываю его.

- Про магию Голоса я тоже не в курсе, - поспешила я по-максимуму использовать затишье, чтобы раз и навсегда пресечь дальнейшие обвинения со стороны вспыльчивого вервольфа. - И зачаровывать тебя не имею никакого желания!

Очевидно, моё заявление только раздразнило самолюбие оборотня:

- Уверена? – самодовольно усомнился он в последнем, приблизившись ко мне почти нос в нос. - Что нет желания очаровывать?

- Абсолютно, - фыркнула я ему прямо в лицо.

- Что ж, - сказал он так же, чуть ли не в самые мои губы, - тогда ты мне подходишь.

- А-а?? Это волчий вид извращения? Встречаться с той, что против! – возмущенно отстранилась я, едва не стукнувшись затылком об стену.

- На кой хвост мне с тобой встречаться? – посмеялись надо мной. – Ты мне для другого нужна.

- Ну знаешь ли! – зашипела я, оскорбленная подобным предложением.

- Для работы, - хохотнул он, наслаждаясь произведенным эффектом. – Бумажной.

- А-а?.. – повторила я свой многозначительный вопрос, пребывая в полнейшем ступоре.

- Руны выполняют свою задачу, - пояснил он, указав на мои запястья. – Кажется, ты не можешь мне лгать.

- Кажется? – скрестила я руки на груди.

- Я пока не совсем удостоверился, - невозмутимо ответил Гиймон. – Однако браслеты подчинения вроде справляются.

- А о какой работе конкретно идёт речь? – спросила, метая глазами обещание отыграться.

- Налаживание контакта с Болотными. Я много раз пытался призвать их к порядку, – отошел он подальше, словно боялся, что не сможет сдержаться вблизи от меня. – Ничего не помогало. Ни увещевания, ни даже угрозы! – делал оборотень то шаг ко мне, то отскакивал подальше, будто боролся с самим собой. А под конец почти прокричал, - если ты не использовала Дар Сирен, то почему Болотные вдруг послушали тебя?!

- Может, потому, что я с ними поговорила нормально? – захотелось мне подергать Волка за кончики нервов.

«В мозгах у оборотня что-то явно треснуло, - крутилось в голове, пока шел этот нелепый разговор. – То кидается на меня с поцелуями, то... просто кидается. Хотя и со мной не всё ладно. Я же тоже непрочь побросаться Гиймону на шею. Магия Связи Сирен продолжает действовать?..»

Тем временем выяснилось, что мне уже и должностные обязанности личного секретаря Смотрителя острова разъяснили. И поручения испытательные дали. Если продолжу бить баклушы, глядишь и отпуск без меня обсудят! Да еще и премиальные профукаю!

- Я хочу отдельный кабинет и два выходных в неделю, - твердо заявила я.

Обожаю, когда он так обескураженно выгибает дужки бровей!

- Тебе говорили, что удивление тебе очень к лицу? - заулыбалась я, глядя на оборотня, опешившего от перепадов моего непостоянного настроения.

Если что, я даже причину таких всплесков эмоциональных знаю! Это, видимо, волчье бешенство заразно. Вот я и подхватила от Гиймона поцелуйно-капельным путем синдром «Неприязненного Восхищения»!

- Отдельный стол и один выходной, - согласился мой необузданный босс на компромисс, потерев лоб. Однако я успела приметить чарующую улыбку, мелькнувшую на его хмурых губах.

Глава 15. Миника из Серого клана.

По широкому коридору замка могущественного Серого клана торопливой походной пронеслась девушка. Она была укрыта от чужих глаз капюшоном тонкого плаща. И даже тень ее, словно намеренно, была спрятана длинным балахоном, ползущим за своей хозяйкой.

Полумрак помещений, по которым она шла, был наполнен запахом таинственности и старины. Достигнув намеченной комнаты, оборотница с серебристыми волосами, окаймляющими ее нежное личико, осторожно нажала на дверную ручку.

- Проходи, - велел Альфа Серых вервольфов, призвавший её.

Миника, а это была именно она, заперла дверь и обернулась к Альфе Матлеру Серому:

- Он ничего не знает о кристалле, - сообщила она. – Гиймону лишь время от времени велят обследовать то или иное Болото. В последний раз это было Седьмое.

- А перед этим? – спросил Матлер, внимательно сканируя взглядом свою шпионку.

- Я подумала о том же, - кивнула та. – Вероятно, разведывание на местности ведется не вслепую, а по определенному плану. И да, перебрав все Письмо-шары, полученные Озерным в последнее время, я заметила некую схему, по которой изучают Болота.

- И? – нетерпеливо поторопил ее Матлер.

- Судя по всему, осталось еще два: Третье и Восьмое, - ответила девушка, победно улыбнувшись. – Кристалл спрятан в топях Третьего.

- На чём основан вывод? – заинтересовался Альфа.

- Восьмое расположено на самой границе с Белым кланом, - напомнила Миника, усевшись на край софы и закинув ногу на ногу.

- Понятно, - сразу догадался Матлер, куда она клонит:

Белые вервольфы с недавних пор активно взялись за добычу кристаллов. Их используют при изготовлении артефактов, для получения и хранения магической энергии и даже в быту. Подобные новшества в производстве стали возможны благодаря Лунной паре Белого Альфы и привели к неожиданному подъему благосостояния их снежных земель.

Размышления отозвались привычным жжением в груди Серого Альфы.

«Лунная пара Белого Солена, - повторил он про себя, бередя понемногу притупляющуюся рану в душе. – Она ЕГО. Солена».

- Ихм-Хм, - тихо кашлянула Серая Волчица, возвращая своего Альфу к разговору.

- Тебе есть еще что доложить? – спросил он, вытряхнув из мыслей воспоминания, навеянные застарелой болью.

- Нет, - отозвалась Миника Серая. – Но я выполнила последнее задание, - прозвучал ее голос требовательнее, чем позволяла субординация клана, - и жду обещанное.

- Да, - подтвердил Альфа, слегка поморщившись от бестактности Волчицы. – Я помню о данном слове. Серый клан прощает твою оплошность и неуместное использование магии Слова.

- Благодарю, - засветилось лицо девушки победной радостью. – Выплачен ли мой долг полностью?

Серый Матлер смотрел на нее, хмуро сведя брови на переносице. Его всегда раздражала наглость этой непростой девицы. Но сегодня она особо близка к тонкой черте, отделяющей ее от оскорбления своего Вожака дерзостью.

Альфе негоже мириться с подобным пренебрежением правилами. Но наказывать ее еще жестче нынешнего Матлер не желал. Минике и так пришлось несладко при исполнении его поручений.

- Долг снят, - ответил он. – Однако твой дар насылать беды словом не самый желанный на наших землях, - начал он с фразы, которую должен был произнести еще тогда, после скандала, разразившегося из-за опасной магии Миники.

- Изгоняете меня из клана? – понимающе усмехнулась Волчица.

- Всего лишь разъясняю, каково отношение жителей нашей крепости к твоим способностям. И на правах старшего по рангу советую не раздражать их постоянным присутствием на землях. Изгнание звучит несколько грубо, - поправил ее дипломатичный Альфа.

- Или слишком зычно, - стала улыбка Волчицы почти ехидной. – Могут начаться вопросы и пойти ненужные слухи в кланах соседей, - озвучила она то, чего не стал проговаривать вслух сам Альфа Серых. – Ясно. Получается, я свободна и от присяги Вам, как Вожаку?

- Ты в любой момент можешь вернуться домой и попросить защиты, если в том будет нужда, - милостиво позволил Серый Альфа. – Но да, от присяги ты освобождена. Однако лишь на время пребывания на чужих землях, - поспешил он добавить, чтобы обезопасить своих подданных от скверного дара Волчицы. - По возвращении ты снова подпадешь под клятву мне.

- Спасибо, - ответила девушка легким поклоном, поднявшись со своего места. – Доброй ночи, Альфа.

- Благословения Великой Луны на новом пути, - ответил Матлер, отпуская бывшую подчиненную.

Глава 16. Моника.

Еще один скучный вечер сиденья по разным углам. С последней нашей стычки с Гиймоном прошло немало дней. И соответственно с момента моей обцелованности.

С тех пор, как поддел меня ответным выпадом, Гиймон хранит стабильное молчание. Ни тебе ругани, ни синего пламени во взоре. Хоть бы разочек наорал - и то не так тоскливо было бы!

На меня точно шиза напала. Я теперь бегаю по Башне и в ее окрестностях как озабоченный вредитель, мечтающий, чтоб его, наконец, отчитали.

Боюсь, как бы мне не пришлось лечиться от этого извращенного желания вывести оборотня на эмоции.

"Видимо, пора донимать Дока!" - решила я как-то.

Потому что моя мания ронять и ломать уже с трудом уживалась с врожденной чистоплотностью и исполнительностью.

- Недостаток внимания, - вынес Док суровый приговор, серьезно выслушав мои жалобы.

- Неее, - отмахнулась я, - рассеянностью внимания не страдаю.

- Однако страдаешь по Нему, - многозначительно кивнул Док в сторону Башни Синего вервольфа.

- Что за чепуха?? - поднялась я с места. - Думаете, во мне Сирена проснулась и требует мужского интереса? От Вас я такого обвинения не ожидала!

- Понятно, - записал Док что-то в блокнотик. - Обследуемая пребывает в стадии Отрицания.

- Чего?! Я Вам не подопытная крыса, - возмутилась я.

- А это уже интересно, - прищурился этот доморощенный психотерапевт. - Считаешь себя зверем покрупнее грызунов? Каким? Извини моё любопытство, но я вынужден спросить: возникает ли ощущение, что тебе следовала бы быть хищницей?

- Извините, мою прямолинейность, - парировала я, - но Вам самому, видимо, ЛЕЧИТЬСЯ НАДО! - покачала я головой, покидая пристройку очередного одиночки, слетевшего с катушек от однообразного существования.

«А ведь брюзжавый мозгоправ в чем-то прав, - начало доходить до меня спустя пару дней. – Я заколебалась уже слоняться по этому клочку земли, пытаясь хоть как-то разбавить уныние».

Так и от тоски помереть недолго. Или рехнуться от однообразия и отсутствия полноценного общения. Ведь кто его знает, сколько нам так чахнуть в этих болотах…

А еще через денёк-другой, сидя вечером в общей гостиной Башни, я исподтишка рассматривала Гиймона. Волевой подбородок, переходящий в хмуро сжатую полоску губ. Невольный загар, полученный им во время ежедневных рейдов, на фоне которого глубокий синий цвет глаз переливается штормовым морем.

- Эх, - обреченно поднялась я с места и зашаркала шерстяными тапками к кровати, на которой оборотень задумчиво рассматривал вчерашние послания.

- Да? – рассеянно поднял он на меня впечатляющие глубины радужек.

- Тебе не скучно тут? – спросила, любуясь призывным рельефом мышц, коварно приветствующим меня из прорези его рубашки.

- Бывает, - понимающе изогнул он идеальные контуры губ в соблазнительной полуулыбке.

- Э-эх, - еще раз вздохнула в ответ, потянув за ленточку, заменяющую тесемку на моем платьишке.

Одного плавного движения оказалось достаточно, чтобы освободиться от одежды и предстать перед недоумевающим вервольфом полностью обнаженной.

- Что ты творишь? – хрипло спросил он, вперившись в меня потемневшим от желания взглядом.

- Расслабься, - посоветовала я, взбираясь к нему на кровать. – Я не использую никакой магии и не преследую никаких целей. Мне просто одиноко, - пожала я плечом, проведя пальчиками по его груди, вздымающейся притягательной твердостью. – Это тебя ни к чему не обяжет. Как и меня. Мы всего лишь поможет друг другу не сойти с ума от тоски, - вопросительно уставилась я в его расширившиеся от дикого нетерпения зрачки. – Ну что?

- Иди сюда, - только и кивнул он, притянув меня к себе.

Гиймон был нежен. Всё происходило поразительно медленно, томно, затягивая в вязкие глубины неуправляемых страстей. И не было в ласковых движениях оборотня той хищной голодности, какую я ожидала от него.

Всё протекало гораздо-гораздо опаснее. Он смотрел мне в глаза! Почти всё время, пока брал то, что я так прямо предложила. Неотрывно, жадно, словно внедряясь в недра душы и овладевая ею, а не телом.

Меня пугало чувство обманутости. Словно оборотень взял то, чего я ему не обещала!

Однако, не буду скрывать, мне было хорошо с Гиймоном. Но смутное ощущение неполноценности того, что мы творили в ту ночь, не отпускало меня. Будто не хватило чего-то важного. Незаменимого так же, как необходима морским обитателям солёная вода, приправленная пикантностью живительных минералов…

Глава 17. Миника из Серого клана.

- И как мне это понимать? – остановил Минику голос, внезапно нарушивший молчание темноты в стенах Серого замка.

- Мижель? – обернулась Волчица, недавно покинувшая покои своего Альфы.

- Не ожидала? – горько усмехнулся парень, выходя из тени поворота. – Знаешь, а я, наоборот, почему-то именно чего-то подобного и ждал.

- Может, потому, что всё было слишком уж чудесно? – грустно прислонилась Серая к холодному камню стен.

- И давно? – сверкнули серебром радужки Серого вервольфа, услышавшего в словах невесты признание в измене.

- Работаю в тайной службе Альфы Матлера? – пожала она тонкими плечами. – Довольно-таки давно, да.

Открыто посмотрела Волчица в обескураженные глаза парня. Она понимала, что примитивные оправдания и лживые клятвы не спасут ее от хищного гнева обманутого жениха. А вот правду он способен уловить в уверенной речи Волчицы. Пусть даже эта правдивость будет лишь частичной.

- Миника, - улыбнулся парень, выдав доверчивые ямочки осветившие его красивое лицо.

Рука вервольфа с теплотой потянулась к серебристым локонам Миники, зарывшись в них до самого касания к ледяной коже шеи:

- Ты изменяла мне? – всё с той же добродушной улыбкой на лице спросил двуликий, а девушка, вздрогнув от неожиданности, почувствовала, как под кожу вонзились крошечные клешни новейшего артефакта Истины.

- Да, - выронила она против воли тяжелое слово Правды, удержать которую в себе теперь казалось не по силам! – Но он был моим заданием! – воскликнула девушка, вспомнив, как её учили обходить подобное давление на разум. Всего лишь не договаривать. Отвечать вокруг вопросов. Петлять между истиной и ложью. Да, точно! Сбивать допросчика со следа: - Откуда?.. Откуда артефакт? – борясь с собой, промолвила она.

- Больше нет смысла скрывать, - злорадно улыбнулся оборотень. – Ты тоже была моим. Заданием, - гневно выплюнул он, выдавая себя с головой:

«У него ко мне чувства! – обрадованно поняла Миника. – Может, насчет задания и не врет из одной лишь обиды, но чувства точно есть!» - прикрыла она глаза на секунду, потому что это понимание было до крайности важно. Важно для неё самой…

- Работаешь на Эрика Северного? – назвала она единственного, кто всегда был впереди любых агентов в мире Вервольфов.

- Мы все на него работаем с того злополучного нападения Светлых, ты не могла не знать, - и Мижель, который был к тому же бывшим одногруппником Миники, напомнил об ужасах одной роковой ночи, пережитых вместе в Академии Магии.

- Не все, - качнула Миника головой, - меня вы отправили в помещение Академии, потому что моя магия показалась вам слишком слабой для борьбы со Светлой угрозой.

- Помню, - подтвердил Мижель. – Зато всех остальных студентов, кто стал свидетелем атаки, на месте же определили в адепты Службы Безопасности. Меня, Вилента, - сделал он паузу, наблюдая за реакцией девушки, - магистр Джемиен и так был у них на службе, - еще одна пауза, проверяющая, кто из названных свидетелей той тайны, является любовником Миники Серой. – Риньбер?? – вопросительно дернулся певучий тембр Серого Мижеля, и через секунду убежденное и опустошенное: - Гиймон.

- Я не могла иначе, - заблестели глаза Волчицы слишком естественными слезинками.

- Могла! Мы дружили. Ты могла втереться в доверие, и не вползая в постель! - рычал Серый оборотень. - Любишь его? – слегка охрипшим стал через мгновение голос Мижеля. – Нет? Тогда, что за всплеск эмоций я ощущаю? Чувство вины перед обманутым другом? Нет. Страх выдать секретное поручение? – посыпалась новая порция каверзных вопросов. – Желание?! Стр-р-расть! – рычащие нотки, пришибленно разбрелись по мрачным помещениям. – А я?! Я тоже был всего лишь заданием для тебя? А наши клятвы под Луной??

- Ты был… был... любовью, - вылились слёзы обжигающей правды, смешанной с прощальным рыданием…

Глава 18. Гиймон.

- Орешки будешь? – суёт она мне под самый нос миску с бурыми зернами.

Выгибаю шею, чтобы дочитать важное послание, прилетевшее на заре. Нужно успеть, пока Моника не разбила и этот письмо-шар в порыве приветливой неуклюжести!

- Не хочешь? – продолжает донимать меня. – Смотри, какие мяси-и-истые! – тянет она, думая, что этим признаком можно привлечь внимание Волка.

- Ты мне мешаешь, - ставлю ее в известность, раз сама не додумывается.

Как не догадывается она о многом другом. Например, ей и в голову не приходит, почему я готов пронзить свои уши ножиком для вскрывания засохших в пути письмо-шаров!

Не могу слышать ее голос!..

Ненавижу эти игривые нотки без тени лживого кокетства!

Эта прямолинейная рыбешка не умеет играть, увиливать, лицемерить… Она открыта, словно раковина жемчужины. Бери, что хочешь!

Именно так хитрая бестия и залезла всё же в мою кровать: без всякого смущения предложив своё тело. А взамен, очевидно, задумала забрать душу!

***

Гиймон считал Минику вершиной женского коварства?

О-о! Да Серой Минике далеко до его загадочного Малька!..

И все таки время от времени Моника флиртует. И это во много крат хуже, ее резкой правдивости!

Потому что изнеженной капризностью, как от других обольстительниц, от этой морской ведьмы даже не пахнет!

Ее флирт – это чистой воды пытка!

Моника в такие моменты становится неуправляемой. Из нее сочится шутливый соблазн, непосредственный сарказм, вульгарная искренность и даже воинственное рычание!

Если обобщить – Гиймон попал!

В капкан без отпирающего механизма.

Он считал, что сложно прожить всю жизнь одиноким изгнанником?

Ха! Попробуй теперь не полинять взаперти с этим болтливым искушением под названием Моника!

А недавно ей взбрело в голову устроить соревнования по бегу и стрельбе из лука среди Болотных народов. В кошмарном сне такой бардак не приснится! Даже отличающемуся сверхъестественной лояльностью ректору Валкиду, который упрямо внедрял равное уважение между студентами своей Академии Магических Искусств. Несмотря на то, что ребята были набраны туда практически несовместимые как даром, так и происхождением...

В тот безобразный день Гиймон, как Смотритель Острова, вынужден был торжественно восседать посреди этой многоголосой свистопляски и наблюдать за творящимся полуспортивным безумием! Синий вервольф ровно три четверти часа честно старался убедить себя, что так завуалированно его пришибленная Сирена готовит себе воинов.

Однако заливистый смех девчонки и ее едкие замечания, полные дружелюбной шутливости, вынудили Гиймона признать – Моника просто веселится, с легкостью заражая тем же всех и вся вокруг себя.

Это он понял, когда зеркало, в которое он долго и усердно хмурился на утро, ответило оборотню жизнерадостной улыбкой…

Больше всего осложняло жизнь Гиймону Озерному то, что Монику больше нельзя было отчитывать. Ведь начни она еще хоть раз заливать слезами его рубашку, и Волк, вконец проникшись умилением, несомненно, назовет ее СВОЕЙ!

Обыкновенную доброту или элементарную вежливость тоже опасно проявлять: это может дать девушке ложную надежду. Остается лишь замкнуться в себе, скрыв любые оттенки чувств.

Однако у Гиймона был припасен идеальный способ терять к Сирене интерес. Для этого всего-то хватало внимательно оглядеть ее!

И тут вся "непреоборимая" симпатия к девушка мгновенно испарялась. Флер загадочной привлекательности улетучивался, будто нейтрализованный воздействием таинственного артефакта!

При этом Гиймон мог поклясться, что Моника невероятно хороша внешне. И все же не была она той, из-за кого он мог потерять бдительность.

И в этом его мнение полностью совпадало с инстинктами внутреннего Зверя. Вторая ипостась, не переставая, корила себя за то, что дважды подвела человека:

И с Моникой, и с Миникой Волк внутри Гиймона сначала доказывал, что они встретили пару, а потом, прижав уши к макушке, признавал, что ошибся.

Магия Сирен тоже не объясняла загадку с двумя дамами М в жизни Озерного вервольфа. Влияние этой чужеродной силы не так давно была полностью исключена. Наконец-то!

Для этого Гиймону пришлось рискнуть и подать запрос в Службу Безопасности. Якобы вервольфу вздумалось подстраховаться и заранее узнать все, что есть о Сиренах. Поднятые архивы Северного Альфы гласили: «Магия Слова и Голоса рассеиваются в самые кратчайшие сроки».

А небольшая приписка сообщала: «Проверено опытным путем.»

Озерный вервольф поморщился, прочитав последнее предложение. Тошно представить, к чему обязывали вышеназванные эксперименты!

Итак, магнетизм Моники - это не злостное сиренство, зарытое в ее морской душе.

Значит, здесь что-то совершенно иное. И тут у Гиймона было аж три причинных теории!

1. Его Зверь невменяем. (Возможно виной руны тёмного дара на теле парня).

2. Обе девушки являются его парой. (Но тогда притягивать обе должны одинаково, а не отвращать каждая по разным причинам).

3. Тёмный дар независимо от Волка выбрал себе избранницу в лице Моники.

Почему не Миники? Да потому что последнюю хочется забрать себе лишь плотью. Ведь Внутренний Волк буквально звереет от желания обладать Серой Волчицей!

А в Монике даже идеальные формы не туманят разум. Она манит иначе. Манерой говорить, сильным характером, честным нравом и дерзкой правдивостью. Если бы Гиймон был Высшим Демоном, то он бы сказал, что у девочки невероятно вкусные эмоции.

Но Озерный был вервольфом. И так сказать не мог. Однако оставлял долю сомнений – к Монике его влечет из-за заражения Тьмой, которая связывает его с Сиреной через треклятые руны Синего отщепенца...

Глава 19. Моника.

Идея организовать турниры для Болотных жителей посетила меня внезапно. Мальчишки Орков кидали камушки, состязаясь в длине броска. И я подумала, а почему бы нет? В преддверии праздника Новолуния, который заменял тут Новый год, это могло сойти за увеселительную программу.

И я не ошиблась. Вступительный бой барабанов, изготовленных умелыми Мегерками из бочонков с туго натянутой кожей, переходил в радостный рев толпы болельщиков и болельщиц, поддерживающих свои команды. Шум, смех, крики, улюлюканье – полный расколбас! В тот особенный день наш тусклый Остров искрил небывалой эйфорией и подъемом настроения.

Мы с местными за несколько часов перед этим украсили всё, что только смогли, всем, чем только нашли!

Кстати, в этом нам активно помогали Нереиды и их Нереидры, которые нежданно-негаданно оказались тоже аборигенами окружающих торфяных островков. Эти миленькие худощавые полурослики с почти просвечивающей салатовой кожей и томными глазками притащили нам гирлянды цветных камушков из узеньких речушек, которые они облюбовали себе как места обитания.

А присоединившийся оркестр Троллей (в чьё существование Гиймон почему-то усердно не верил) добавил дикой музыки Болот и холмов, цепляющей первобытным битом. Приправили мы всё это хищными блюдами здешних застолий. А в довершение ко всему, завершили сие буйство непривычных радостей племенными танцами счастливых островитян.

Одним словом, было классно!

Настолько, что даже Гиймон не сдержал улыбки.

- Потанцуем? – предложила я оборотню, заметив, как он тайком наслаждается небывалым шоу.

Уже стемнело. И сейчас танцующие пары фантастических обитателей Болот выглядели по-своему интригующе на фоне гигантских факелов, установленных по всему побережью, видимому на глаз.

- Не уверен, что умею это делать, - протянул мне вервольф руку, блеснув открытой улыбкой.

- Я тут понаблюдала за Нереидрами, - заговорщически шепнула я на ухо Гиймону, - и мне кажется, что движения своих свистоплясок они придумывают прямо на ходу. В зависимости от комплекции своих Нереид, которых они зачем-то таскают на руках большую половину танца.

- Хочешь, чтобы и мы придумали нечто своё? – внезапно предположил парень.

- А давай, - улыбнулась я. – В конце концов, чем ты хуже того кривозубого Мегерда, который кружит по холму свою Мегерочку? – «мотивирующе» поддакнула я.

- И вправду, - вгляделся Озерный вервольф туда, куда я указывала, - вроде ничем не уступаю синебрюхому увальню! – заставил он меня рассмеяться, поразив присутствием чувства юмора в закромах Волчьей души.

И мы закружились в дурашливой пародии на окружающие разнузданные пляски. Используя ритмичные движения тела и выдуманные жесты, внезапно раскрепостившийся оборотень повел меня в бешеном вихре страстного танца.

Не сговариваясь, мы принялись совершать синхронные движения головой и плечами, резкие шаги навстречу друг другу и мягкие повороты, завершающиеся жаркими объятиями извивающихся тел, разгоряченных от всеобщего оживления.

Сумбурно и весело! Всё, как я люблю.

Правда, такие моменты неплохо бы завершать страстным поцелуем или откровенным признанием, а не застыванием в позе окаменевшего истукана.

Но Гиймон остался верен себе и тут. Остолбенел на последних аккордах, точнее, во время хаотичной барабанной дроби, которую выдал наш Тролль-ударник, будто задергавшийся в страшных конвульсиях музыкального экстаза.

Именно в эту минуту, когда я ждала чего-то эмоционального, Гиймон вдруг оцепенел, развернув меня спиной к себе и не давая нам обоим пошевелиться. Не знаю, в какую сторону двигались при этом, заржавевшие шестеренки в мозгах оборотня, но «дарованному Волку в извилины не смотрят».

А посему, стою я тут, как замороженная рыбина с выпученными глазками, пока меня молча обнимают сзади. Не говорят. Не двигаются. Даже не дышат.

Прислушалась: не-е, всё-таки вдохи делает, только рваные какие-то. И глаза зажмурил. Это я не выдержала и обернулась посмотреть, что за приступ такой эксцентричный у моего партнера.

Может, спину прихватило?

- Гиймон? – позвала, поняв, что иначе из стальных объятий мне не выкарабкаться.

Тяжелый выдох, медленное разжимание мускулистых рук. И отчужденное напутствие, прежде чем уйти от меня подальше:

- Больше так не делай, - сказал вервольф и, не оборачиваясь, зашагал куда глаза глядят. То есть куда угодно, лишь бы не на меня.

- Оке-е-ей, - промямлила я вслед уже не слышавшему меня Гиймону, чьи закидоны становились всё уникальнее…

***

А потом всё вернулось к прежнему ритму "хочу-не хочу".

Когда по ночам мы по-приятельски желали доброй ночи, а потом как бы невзначай лезли друг к другу погреться. То Гиймон ко мне, то я к нему… Одним словом, ситуация сама по себе устаканилась. Учашкурилась, укружкурилась… Не зна-а-аюю, вот запиваю тут слезы успокоительным чайком из всех сосудов, что у Дока в буфете нашлись, а оно и не помогаееет совсеееем!...

А говорил отвар витаминизирующий и мозги-вправляющий.

Док его вообще-то прописал Орку, заразившемуся бешеной хворью. Точнее, Док свой отвар назвал мозги-стабилизирующим, ну а я, как его мед.помощница, название и подкорректировала.

Только вот мои извилинки, видно, настолько набекрень, что тут и кирпич не поможет. Не то, что чаепитие! А иначе, с чего бы мне реветь по оборотню-предателю? А-а-а-х-хх…

Он меня, значит, из Башни выставил. Поручениями нагрузил. И как бесплатной Золушке запретил обратно к нему соваться, пока не разгребу здешнее болото проблем.

Я, конечно, обиделась и побежала помогать Доку. Назло Гиймону. Пусть у меня дел станет в три раза больше, зато будет по-моему! А не так, как Смотритель острова велел. Чтоб он посинел от одиночества в своей башне!

Тут-то и вломились к нам Тролли с жалобой на помешательство соседа. Им оказался Орк, крушащий всё подряд. Как по мне, так самое обычное поведение завсегдатаев наших топей.

Орк пить чай с Доком отказался, выражая свой протест выбитыми стеклами на окнах. После чего его заботливая зеленоватая женушка, прибежавшая откуда-то в цветастом переднике и чепчике, вызвалась помочь с уговорами.

Глава 20. Моника.

Прислушиваюсь у приоткрытой двери, пока меня не унюхали, а там:

- Он отпустил меня, Ги, ты понимаешь? – заглядывает белобрысая, до противного ухоженная леди в глаза вервольфу. – Альфа Серых Волков освободил меня от обязательств!

- И ты приехала сюда? – спросил Гиймон так, словно сомневался, что девушка действительно тут.

Он смотрел на нее неотрывно. Широко распахнутыми глазами, в которых я даже на расстоянии читала неприкрытое восхищение. То самое, которого так и не смогла заметить по отношению к себе самой.

- Конечно, - искусственное восклицание приторным голоском. – Конечно сюда, мил-л-лыый, - повела она мерзкими пальчиками по груди, которую я так обожала гладить.

- А как же Мижель? – не удовлетворил вервольфа ответ. – Ваши клятвы, помолвка?..

«Ну-у, бли… иинчики-вареники! – возмущалась я за дверью. – Что за расспросы?? Да гони ты уже в шею эту изменщицу из башни. Она ж тебя кинула, болван!»

Уверена, тот Мижель посмекалистее оказался моего Остолопика Озерного! Поиграл в женихи да вышвырнул лгунью. А Гиймон тут тянет резину, разобраться старается, что и почему.

Мысль о том, что неспроста Синий брошенка не может сразу выставить бывшую я усердно подталкивала вон из своей головы. Но она, как голодный кот, снова-снова просовывала голову в мои переживания.

- Забудь, - томный шепот и игривая улыбка. – Всё в прошлом.

На этих словах подлючая обольстительница подалась вперед, страстно выдохнув почти в лицо наклонившемуся к ней оборотню.

- Вы расстались? – взлетели брови Гиймона вверх вместе с моими натянутыми как тетива нервами, которые грозились стрельнуть в дамочку всем набором ругани, что имелся в арсенале!

«Нет, бл… блевотный дурила! Она с предложением многомужества тут объявилась. Видно же, что ей там дали ускоряющего пинка до самого необитаемого острова!» - кричала я мысленно Гиймону.

Почему я не уходила? Ну как этого несчастного, бесячего, занудного придурка один на один с шала… шаловливой Волчицей оставить? Обдурит ведь на раз-два.

А мне потом работать еще на этого охмуренного. Представляю, сколько стопок бумаги несэкономленной босс меня исписать заставит!

Да и его шефиня с гонором мне тут нужна, как микрофон селёдке!

- А это еще чьи тапочки? Девичьи?? – резануло слух ревнивым возмущением.

«А вот и первые звоночки от будущей леди Смотритель! Помяни рого-наставительницу, называется!» - посочувствовала я своим милым башмачкам, которым может не за что достаться.

- У тебя тут девушка была? – спросила Миника так, будто имела все права на верность Гиймона. – Кто она?

Вот же нахалка беспардонная!

- Неважно, - отмахнулся вервольф от упоминаний обо мне, как от чего-то незначительного. – Болотная одна, исследую поведение, - с прохладцей отозвался он, словно я была пустым местом.

Лишь объектом изучения для него, - почувствовала как холодность в голосе парня вымораживает что-то в моей груди, болезненно задевая душу.

И тут я вдруг задумалась:

Где же я жить-то буду, если в башне «шведская семейка» поселится и вместе с неизвестным Мижелем, эта мымра Серая здесь в тройничке устроится?

Меня же, еще чего-доброго, вытурят за милую душу. На топи. К Мегерам. Или и того хуже – обратно в Сирены. И хорошо еще, если я с собой успею одного из оборотней в качестве трофея прихватить.

Ну, не возвращаться же к «сестрам» с голым зад… задрыпанным саквояжем.

- Тебе лучше уехать, Ники, - вызывает волну радости совет Гиймона.

Это я боссом своим возгордилась, если чё. Хватило у волчары таки уважения к себе, чтобы не повестись на фальшь прохвостки Серой.

- Мне некуда, - задрожали вдруг ее мелкие губки. – Сам подумай, милый. Агенты Эрика не упустят возможности выследить меня. Теперь, когда я осталась без высокого покровителя и поддержки клана.

- Что ты сообщила Серому Альфе? – спрашивает вдруг Озерный вервольф. – Он ведь снял с тебя клятву крови в обмен на нужную информацию.

- Конечно, - к моему изумлению, не отрицает эта шш… шпионка. – Ты же знаешь, я передавала ему лишь мелочевку. Только то, что ты сам позволял. А ради свободы пришлось сообщить о местоположении кристалла.

- Этого не было в списке позволенного мной! – рычит внезапно вервольф, схватив девушку за плечи.

- Да ладно. Серый Матлер не сунется в Третье Болото. Никто туда не полезет, - говорит Волчица, призывно откидываясь назад в руках оборотня и открывая ему обзор на свое декольте. – Никто, кроме тебя, мой Ги. Ты единственный настолько отважный, рисковый, бесстрашный, - располагает она свои утонченные лапки на литом прессе Озерного оборотня.

- К чему этот спектакль? – спрашивает он, однако я чувствую сомнения в его глухом тембре.

- Не прогоняй меня, Ги, - давит девушка на жалость, моргая увлажнившимися маляпусенькими глезенками. - Остров последнее место, где меня будут искать агенты Безопасности Эрика. Лишь тут я могу переждать бурю.

«Неужто пожалеет?» - болею я за вервольфа как честная сотрудница и постоянная квартирующаяся.

Однако «голодный до правды кот в моих мозгах», упорно разъясняющий реальную причину переживаний, намекает, что расстраивает меня вовсе не бомжевание в топях.

Кстати, что за прибабахнутое сравнение своих мыслей с каким-то внутренним зверьем?!

«У меня от волнения уже коты в мозгу завелись! Они же там всех тараканов распугают!» - забеспокоилась я, старательно отвлекая себя от воркования парочки злостных адюльтерщиков.

Не иначе, как Док накаркал своими беседами о «Бессознательном «Я» и глубинном душевном сожителе».

О-о! А ведь на худой конец, я могла бы к Доку в квартирантки напроситься. Он-то бездомную помощницу не выставит за дверь, как некоторые…

И до того мне жаль вдруг себя стало, что я непредвиденно хныкнула. И носом напоследок шмыгнуть успела, прежде чем раздался визг Миники, полный вопиющего негодования:

- Нас подслушивают!

Называется, почувствуй себя еще более жалкой, чем секунду назад.