Лунное Свечение

Приятно познакомится, Кристиан.

«Чёрт возьми!» — мальчишка с отчаянием захлопнул крышку пианино и устало поднял глаза на Кристиана, который тихо шуршал бумажками за учительским столом.

- Ты же с последнего курса по фортепиано? Объясни мне, пожалуйста: зачем нужны все эти диезы и бемоли? Если оставить только диезы, звучание ведь не изменится? Почему нельзя просто писать До-диез вместо Ре-бемоль? В голове каша от всей этой теории.

Кристиан взглянул на собеседника с лёгким удивлением. Сразу стало понятно: слова сказаны скорее для облегчения души, чем из настоящего любопытства. Улыбнувшись, он тихо произнёс:

- Тебе бы передохнуть. Ты же ведь с первого курса ударных, занятия у вас уже закончились.

Но парень, не готовый расслабиться, ответил и откинулся на спинку стула:

- Да, я знаю, но завтра зачёт по фо-но, а руки словно отказывают в самые напряжённые моменты. Всё-таки играть на барабанах гораздо проще.

Отбросив мысли, он задумчиво посмотрел на облупившийся потолок, и тишина повисла в комнате. Чтобы заполнить паузу, Кристиан осторожно спросил:

- На ударных ведь тоже играете по нотам?

Вскоре стало ясно: для Ника такие молчаливые отступления — обычное дело. Парень любил погружаться в свои мысли, словно улетая далеко, а спустя время возвращался и делился новыми открытиями. Сначала это казалось раздражающим — больше монолог, чем диалог, — но со временем стало даже умилять.

В тот день, забыв о собственных заботах, Кристиан остался с барабанщиком, чтобы разобрать последние такты «Лунной сонаты». Какая же когда-то надоевшая мелодия обрела особую значимость - словно открылась заново.

Он научился играть это произведение уже к третьему месяцу занятий на пианино. Вся семья знала, что на застольях звучит именно она, ведь для многих музыка была непонятной, но «Лунная соната» - узнаваемой и родной. Пальцы двигались почти сами, а взгляд стремился в окно, стараясь отвлечься от знакомых нот.

Музыкальное училище №7 имени Алексея Борисовича Абаза расположилось на окраине Отрадного — тихого городка в Самарской области, где время текло неспешно. Несмотря на скромность и неизвестность для многих, здесь жизнь шла своим размеренным чередом.

Часто Кристиан возвращался мыслями к воспоминаниям о поездках в крупные города — Москва и Санкт-Петербург поражали своими величественными залами консерваторий и концертных площадок. Эти поездки казались мгновениями, уносящими его в иной мир, возвращение из которого оставляло в душе шлейф тоски и желание вновь оказаться там.

Он обещал себе уехать, как только исполнится восемнадцать. Но когда совершенный возраст наступил, смелости собрать вещи не нашлось. Вдруг он останется совсем один - с единственным другом, старым синтезатором?

И поэтому мечта о переезде отложилась до окончания училища - осталось всего несколько месяцев. Весна медленно пробуждала мир вокруг: на ветвях появлялись первые почки, воздух наполнялся свежестью и запахом молодой травы. Кристиан тихо прощался с родными местами, запечатлевая каждую минуту, ценя эту неспешность, скучную по своей сути, но очаровательную.

Максимализм юности стихал, но желание вырваться из обыденности оставалось прежним.

В последний год училища Кристиан решился на первую работу, вопреки советам родителей, которые могли помочь деньгами и связями в большом городе. Он выбрал самостоятельность, и глава семьи- Дима - уважал его решимость, а мать продолжала переживать, стараясь отложить сыну серьёзную сумму денег.

По характеру Кристиан был как отец: спокойный и выдержанный, хотя чувства нередко накапливались и готовы были прорваться наружу. Он не был импульсивным - предпочитал выстраивать продуманные планы вместо спонтанных поступков.

С детства он обожал боулинг. По выходным вместе с отцом ездили на турниры или просто играли ради удовольствия. Обычно побеждал Дима, а Кристиан хвастался им перед друзьями. Мать же всегда пекла свои вкуснейшие вишневые пироги. С каждым годом любовь и уважение к родителям становились всё глубже.

Его родители познакомились в том же боулинговом клубе, когда им было по шестнадцать. Через пару лет поженились, а спустя пять лет у них родился Кристиан. К тому моменту семья уже обосновалась в доме, подаренном им на свадьбу. Мать работала бухгалтером, а отец — инженером на заводе электроники.

С годами многое оставалось неизменным. Отношения супругов были тихими и прочными - без лишних слов, в них читалась глубокая взаимность.

Каждое утро Оля вставала рано, чтобы приготовить мужу еду, а Дима каждую среду приносил ей желтые пионы - её любимые цветы, которые она ставила в фарфоровую вазу у окна. Их любовь была негласной, но такой искренней, что слов не требовалось вовсе.