Лунные танцоры

Часть 1. Спасённые Балинором

Посреди ночи громко, оглушительно залаял Бармалей, секундой позже подключился Холмс. Спрашивать, в чем дело, не имело смысла, всё и так уже было понятно — пол ходил волнами, кровать качалась, как палуба парусника в шторм, а стены шатались и кренились, крошась побелкой, кусками штукатурки и осколками кирпичей.

На землетрясение это нипочем нельзя было списать, так как в Австрии их априори не должно быть. Думать, впрочем, тоже было некогда, так что Лери, спешно похватав из постелей сонных детей, в срочном порядке вытащила их на улицу. Её саму перехватил муж, когда она сдуру рванула за документами.

— Не надо, Лери! — пропыхтел супруг, весь покрытый пылью. — Поздно уж…

В доказательство его слов несчастный дом сложился стенами внутрь и сгинул с глаз в клубах взбаламученной взвеси песка и щебня. А вокруг творился самый натуральный ад наяву — тряслись горы и вставала дыбом земля, разверзалась страшенными пропастями… Откуда-то появился ревущий огонь, отчего стало светло, как днём. И так же ясно пришло понимание — никто не выживет.

— Нет! Нет, я не хочу умирать! — отчаянно закричала Лери, в ужасе хватаясь за мужа. Громко плакали мальчики.

Их крики и плач, впрочем, никому не были слышны, полностью заглушенные ревущим пламенем. Огонь был жуткий — неестественно белый, он полз по земле со всех сторон и в разных направлениях, как какое-то кошмарное подобие поземки, вот только, в отличие от неё, он нес разрушение и смерть, испепеляя всё за какие-то доли секунд. И от него не было никакого спасения. Даже по воздуху. Будь здесь санитарный вертолёт, от него тоже не было бы ни малейшего толку.

Гибнущие люди всё же попытались хоть что-то сделать даже в такой безнадежной ситуации — подняли своих детей: Михаэль прижал к груди старшего сына, а Лери — младшего. После чего супруги крепко прижались друг к другу, закрыв ребят своими телами. Сзади Михаэля и Лери обнял верный конюх, сбоку возник и прижался к ним садовник. И, словно отдавая любимым людям последний долг, подошли лошади и псы, окружив обреченных хозяев плотным кольцом.

— Пожалуйста… Пожалуйста, не надо так… — непонятно кому взмолилась Лери, ощущая кожей губительный жар подступающего огня.

Её спонтанная, обращенная в пространство мольба была услышана — резко вдруг всё прекратилось: умолк огонь и схлынул жар, перестала качаться и дрожать земля. Оглохшая от внезапно наставшей тишины Лери опустила голову, с неверием глядя в синие глаза Северуса.

— Ты цел? — с недоверием спросила она. Ребёнок нервно сглотнул и кивнул, смаргивая слезы. Лери поспешно принялась утирать мокрые щечки малыша. — Всё, всё уже… Кажется…

Всхлипнул и оторвался от груди отца Люпин, оглянулся, вытирая лицо. Сипло спросил:

— Что случилось, мама? Где огонь?..

— Не знаю, — ответила на оба вопроса Лери. Тоже оглянулась, силясь оценить нынешнее их положение. Но вокруг, куда хватало глаз, стлался и клубился странно пушистый туман, похожий на клоки ваты. Казалось, его можно потрогать. — Михаэль, где мы? — в голосе Лери прозвучало напряжение.

— Без понятия, — глухо отозвался муж, с такой же растерянностью озираясь по сторонам. Лери на всякий случай пощупала грудь Михаэля, желая удостовериться в его материальности.

— Мы же не умерли? — с надеждой спросила она. — Смерть же не такая?..

— Нет, она не такая, — раздался над их головами голос Дога. — Смерть — это Небытье. Абсолютное Ничто, Нигде и Никогда. Я думаю, нас кто-то спас…

Обернувшись, Лери и Михаэль взглянули на лицо Дога. Уж если кому верить, так это ему, Созданию Виктора Франкенштейна, точно и стопроцентно знакомому со смертью.

— Спасли нас, говоришь?.. — отстраненно переспросила Лери. Снова огляделась, увидела всё тот же клочкастый туман и налилась бешенством. — А какой мудак Зальцбург бомбить начал?!

— Это не бомба, — донесся из тумана бестелесный голос. — Это Адский Огонь, выпущенный идиотами-магами, которым не пришло в голову устроить свою войнушку где-то в другом месте.

Лери подавленно молчала, прижимаясь к Михаэлю. Маги? Войнушку? Адский огонь?

— И ведь поди пойми их, — продолжал бухтеть голос. — Нет бы причины какой уважительной, так по пустякам же катаклизмы устраивают… Короче, какие-то левые маги особняк не поделили и спалили с досады. А что от их разборок невинные люди страдают — это их не колышет. Вот и здесь так же — Адское пламя из-под контроля вырвалось и разгулялось…

— Каковы масштабы катастрофы?.. — глухо вклинился Дог.

— Только в пределах Блицгертнергассе, — слегка виновато ответил голос. — Ну и Старый город кое-где задело… — тут невидимый собеседник совсем стушевался, запоздало сообразив, как много значит это «кое-где» для спасенных им людей. — Простите…

— Мы живы, так что вам не за что извиняться, — слабым голосом возразила Лери.

— А мы точно живы? — недоверчиво осведомился Михаэль, следя подозрительным взглядом за клубами тумана. — Где мы находимся, что это за место? — потребовал он ясности. — И кто вы такой? Не будете ли вы так любезны показаться нам?!

— Да, конечно, сейчас, простите, — спохватился бестелесный голос, становясь более материальным. И наконец из тумана появился сам владелец голоса — высокий статный мужчина в сияющих доспехах и при короне. Или это был венец? В общем, что-то сверкающее было у него на голове, причем сам он весь так блистал златом-серебром, что излучал чистый свет, и смотреть на него приходилось с сильным прищуром.

— Вы кто? — отчего-то напрягся Михаэль.

— Меня зовут Эла Балинор, — зазвучал глубокий дивный голос. — Присматриваю за вверенными мне мирами. Очень жаль, что с вашей улицей такое случилось, но мы успели вовремя и смогли спасти хотя бы часть жителей. Это место, в котором вы находитесь, является междумирьем, Безлюдными Пространствами, отсюда вас распределят по новым местам проживания. Увы, не назад, туда хода нет…

Часть 2. Виды лакмусовых бумажек

У Элронда внутри всё так и заныло, закровоточило прямо, когда он увидел, как вышедшая из врат миловидная молодая женщина поставила на землю маленького мальчика, свалилась рядом и зашлась в истошном душераздирающем плаче. Измученная просто насмерть, несчастная настолько, что стало ясно — она заглянула за грань…

А ещё она была в порванной ночной сорочке, лицо её — в копоти и саже, волосы опалены и покрыты пылью. Из канона Анны Сьюэлл Балинор вернул погорельцев в текущее реальное время, а следовательно, в настоящую ветку событий, в которой люди были вырваны из рушащегося мира.

Осознав последнее, Элронд схватил с телеги плотный плед и, развернув его, подошел к женщине, наклонился над ней и бережно накрыл её плечи. Лери устало взглянула на склоненное над ней лицо и слабо улыбнулась, узнавая.

— Элронд… Именно таким я вас и представляла.

Это было даже не утверждение, а констатация факта в чистом виде. Сначала Элронд хотел удивиться, мол, разве они знакомы? Но, к счастью, вовремя вспомнил слова Северуса о Легендариуме Толкина и сообразил, что женщина могла знать его как известного персонажа. Поэтому кивнул в ответ на её уверение и, осторожно приподняв, прижал к груди и понес к телеге. Прочих погорельцев тоже бережно закутали в пледы и развели по подводам, причем особое внимание эльфы уделили детям, которых насчиталось пять. Всего людей оказалось тринадцать.

За людьми к телегам потянулись и лошади — целый табун разномастных коней различных пород. Почему-то они старались держаться рядом с людьми. К тому времени, когда беженцы были рассажены по телегам и подводам, лошади рассредоточились вокруг экипажей плотным гуртом, но несмотря на скученность, движению не мешали, просто шли рядом. Весьма странное поведение для таких животных… Ведь обычно вольные лошади, будучи не на привязи, прежде всего стремятся удрать подальше в поля.

Запряженные в телеги эльфийские скакуны пугливо косили глазом на коней-гигантов, пришедших вместе с беженцами. Невероятной высоты — метра два в холке — гнедой и молочно-белый великаны степенно шагали, высоко вымахивая длинные ноги, покрытые пышнейшими фризами. Остальные лошади были пониже, но такие же величественные.

Были тонкие грациозные лошадки со вздернутыми носами, как у щучек, тончайшие их гривы и хвосты развевались по ветру подобно шелку, а точеные ножки, казалось, звенели при каждом шаге.

Был здесь и бык, непонятно как затесавшийся в табун. Черный и огромный, он скромненько притулился рядом с молодым мышастым конём. Странно смотрелась эта парочка: кряжистый мощный рогатый великан и легкий грациозный конь… На спине другого, рыжего жеребца примостилась серая полосатая кошка.

Лери сидела в объятиях Элронда, сонно смотрела на мелькающих вокруг всадников на высоких конях и потихоньку приходила в себя, ибо действительность потрясала. Ведь всадники были явно не людьми, а самыми что ни на есть настоящими эльфами! Несколько раз украдкой взглянув на лицо того, кто прижимал её к себе, Лери уверилась в том, что глаза её не обманывают и вокруг действительно находятся эльфы.

— Мы где? — ошарашенно спросила она. Элронд тихо засмеялся, слегка сжал рукой её плечи и кивнул вперед.

— Добро пожаловать в Ривенделл.

Лери завороженно глянула в указанном направлении и потрясенно вздохнула, увидев эльфийский город. Так же, как и Келли, он открывался перед ней постепенно, потихоньку являя свои чудеса. Но Лери была слишком измучена, поэтому все эти красоты она пропустила мимо своего внимания, не было у ней сил на восторги-восхищения. Остальные люди тоже были в нелучшем состоянии, так что по прибытии их всех срочно развели по купальням и, тщательно отмыв от копоти и грязи, распределили по гостевым спальням. Дети, естественно, были поселены с родителями, за которых цеплялись так отчаянно, что у сердобольных эльфов просто духу не достало разлучить их даже ненадолго для осмотра.

Так что ссадины и царапины залечивали сразу всем. Кроме Данилки, он-то как раз не пострадал, так как его Балинор доставил прямиком из Санкт-Петербурга, где он проживал и смотрел по телевизору новости о сверхмощном взрыве, снесшем половину Зальцбурга.

Был ли он рад, что его вырвали из уютной однокомнатной квартирки посреди ночи? Ну… как сказать… В те, первые минуты ужаса, что он пережил, глядя на жуткие кинокадры, весь изжалелся, что он не там, не с Лерой, а когда его подхватил какой-то вихрь, перенес и вышвырнул на лесной лужок перед вратами и он увидел живую сестру, Данилка успел умереть, спуститься в ад, намылить чертям холки и воскреснуть. Так что да, Данила был рад, что его не забыли и перенесли вместе со всеми. Убежденный холостяк, Данила из всей семьи отдал сердце только младшей своей сестре — Валерии, только она одна понимала его и поддерживала все начинания и стремления. Только Валерия одобрила желание брата стать пилотом, прочие старшие сестры лишь презрительно фыркали на Данькины мечты… Не лучше они отнеслись и к Лере, сразу расфыркались, едва их младшая сестрёнка выскочила замуж за иностранца, обозвали её со всех сторон мещанкой и буржуйкой. Естественно, веселая Лерка послала истекающих ядом кобр в пешее эротическое, собрала легонький чемодан, сунула под мышку любимую кошку, после чего хлопнула дверью и покинула отчий дом.

В общем, те ещё отношения были в семье. Да их и так всех раскидало по свету: родители умерли, сёстры разъехались по мужьям, Данилка летал по миру, пилотируя воздушные автобусы. Но с Лерой он поддерживал связь, дружил с ней нежно и крепко, всегда созванивался, не забывая поздравить с праздниками и днем рождения. Так что, очутившись в комнате, распаренный после мытья (его тоже окунули для порядка), Данила вознес хвалу богам за то, что Лери вспомнила о нём, а то остался бы он там совсем один. К старшим сестрам-мегерам ему совсем не улыбалось возвращаться. Ведь за окном был такой изумительно новый неизведанный мир!