Лунный Дар

Пролог

«Ведьма есть зловреднейшее и опаснейшее существо. Она дитя Тьмы, ее самое что ни на есть совершеннейшее творение. Рождена ведьма, как и простой люд, как и высшие, от союза мужчины и женщины.

В момент полной фазы двух ночных светил, которое бывает раз в десятилетие, Тьма наделяет способных силами.

Ведьму невозможно перевоспитать и невозможно вылечить. С момента ее инициации и до самой смерти она — оружие Тьмы.

Ведьма имеет две ипостаси. Она может явиться вам красивейшей девушкой либо ужасающей старухой с обязательными струпьями на коже.

Отличительный знак ведьмы — родимое пятно на теле в виде знака X.

Ведьма имеет власть над всеми ночными тварями. Она умеет вселяться в них и руководить их разумом. По последним сведениям, ведьмы подавляют своей волей всех животных. Поэтому, всем детям Света запрещается под страхом смертной казни заводить домашних питомцев, окромя тех, кто будет пущен на пропитание..."

Отрывок из руководства по обнаружению ведьм и их приспешников Георгия IV

«Дети Света, я обращаюсь к вам! При малейшем подозрении на то, что перед вами ведьма — вяжите ее и ведите к ближайшему Храму. Истинные защитники ваши отблагодарят вас за проявленную бдительность полновесным золотом. Ежели не получается обезвредить ведьму — колите ее, режьте, убейте любым доступным вам способом. Верьте, чертоги Света распахнут пред вами свои врата».

Из обращения Светлейшего Геворга II

Глава 1. Собеседование

— Одним прекрасным солнечным утром я поняла, что мечты сбываются, так начала бы свою историю — серьезным голосом сказала в трубку.

— Аха-ха, — услышала в ответ. — Вика, ну как то слишком просто для начала автобиографии о великом ученом.

— Обманчивая простота — залог успеха книги! — назидательным тоном ответила я.

— Подруга, ты пять долгих лет сидела над учебниками, получила красный диплом, зачем тебе тратить еще три года на аспирантуру?

— А как иначе я получу «кандидата наук»? — даже удивилась вопросу Ольги. — Закончу аспирантуру, напишу затем докторскую. И вуаля, перед вами доктор наук Виктория Славова!

— Потом напишешь автобиографию, и слава великого ученого разлетится по всему свету, — проникновенно продолжила Оля. — А ты тщеславна, подруга.

— Тщеславие — двигатель науки, — выдала я.

Телефон пискнул, сообщая мне о второй линии.

— Перезвоню, Оль, у меня вторая линия. — проговорила быстро и скинула звонок.

Звонил мой научный руководитель. Удивил. Не думала, что он вспомнит обо мне в течение лета. Все-таки, я не ходила у него в любимчиках. И он тоже считал, что аспирантура — не женское дело.

— Здравствуйте, Олег Владимирович, — бодренько начала я.

— Здравствуй, Виктория. Скажи, у тебя есть планы на ближайшее время?

— Ну, я начала собирать материалы для своей диссертации, — важно ответила. Не буду же я своему уважаемого научному руководителю рассказывать о том, что, например, сегодня у нас с девчонками запланированные посиделки.

— У меня к тебе предложение. Не хочешь поработать? Один мой хороший знакомый пишет книгу. Как раз по твоей тематике. Ему нужен молодой специалист, историк, с глубокими знаниями религиозного мировоззрения людей. Ты же как раз по этому вопросу свой диплом защитила. Он читал твою работу. Ему понравилось.

— Что именно ему нужно от меня?

— Приезжай на кафедру к восьми часам. Он сам тебе все расскажет.

— Даже не знаю, Олег Владимирович, — в голове проносились самые разные идеи отказаться от столь «заманчивого» предложения.

Был у меня печальный опыт работы с писателем. Он писал свой шедевр в стиле альтернативной истории. Зачем ему нужен был историк, я так и не поняла. На мои замечания о том, что один человек не сможет повернуть историю в другое русло, он не реагировал. И требовал от меня назвать ему точные даты рождения некоторых царей. Послала я его... на просторы интернета. И на этом наше сотрудничество благополучно закончилось.

— Виктория, ты меня очень выручишь, — в голосе преподавателя послышались просительные нотки, — он именно твоими работами заинтересовался.

— Хорошо, — вздохнула, — в восемь буду на кафедре.

Согласилась я из весьма корыстных побуждений. Приятно иметь в должниках своего непосредственного будущего руководителя. Учиться хорошо — это, конечно, верный путь к успеху, но тернистый. Учиться хорошо и пользоваться уважением, ну или хотя бы терпением со стороны старших коллег — еще лучше. Человеческий фактор еще никто не отменял.

Надеюсь, этот писатель не пишет альтернативную историю. Ничего против фантастики не имею, читаю много и в разных жанрах есть замечательные книги. Но не имеет история сослагательного наклонения, неужели фантазии у людей не хватает?

Положа руку на сердце, скажу, ни одного произведения в этом жанре не читала, но предположу — сначала монотонное воспроизведение имеющей место быть на самом деле истории, взятой из какого-нибудь учебника, затем бах и вместо, например, того, что великая Ольга воспитала внука Владимира, она (княгиня) умирает в то время, когда внук еще под стол пешком ходил. А затем начинается самое интересное, Владимир христианство, естественно, не принял и пришли в Русь, нет, даже не другие «соседние» религии, а инопланетяне! Вот.

Нет, ну может и не совсем так, инопланетяне все-таки совсем из другого жанра. Приняли на Руси, например, ислам. И спустя веков двадцать воцарилась на планете единовластное правление Руси и все счастливы и полная гармония царит на всех материках.

А все из-за чего? Правильно, из-за женщины, которая вместо того, чтобы активно влиять на неокрепший ум мужчины, отошла в мир иной.

Что-то мысли у меня не в ту сторону идут. Займемся вопросами важными и своевременными. Что надеть?

Минут пять в полной задумчивости разглядывала свои вещи в шкафу, все-таки решила и вытащила платье. Подумала еще и достала туфли на шпильке.

В голове созрела гениальная идея. Буду сегодня в образе блондинки из анекдотов. Яркий макияж, легкое платье, высокие каблуки. Грива светлых волос в творческом беспорядке. Шаблонные фразочки, заумные слова. И любой нормальный мужчина сбежит от такого консультанта по религиозным моментам.

Подмигнув себе в зеркало, вышла из квартиры.

До назначенного времени оставалось минут десять, решила посидеть в машине. Посмотрим, как писатель среагирует на опоздание.

Выждала минут двадцать, больше совесть не позволила. Не люблю заставлять людей ждать. Все-таки точность — вежливость королей. Тем более, чем быстрее освобожусь, тем лучше. Мне еще к встрече с девчонками подготовиться надо.

Ах, моя альма матер! Помню свои первые ощущения от стен теперь уже родного университета. Трепет, необъяснимое волнение и предвкушение.

Спустя пять лет нежные чувства к стенам ставшего уже родным заведения не иссякли, зато чувствовала я себя здесь уже уверенно.

Так, третий этаж, триста первый кабинет, зашла без стука.

Наша кафедра небольшая и уютная. Посередине комнаты большой прямоугольный стол, за которым может вполне уместиться человек пятнадцать. А то и двадцать, вспомнила я. Возле окна еще один стол, за ним обычно принимали экзамены наши преподаватели. Здесь же я и защитила свой диплом.

Возле окна спиной ко мне стоял незнакомый мужчина. При моем появлении, он обернулся.

— Добрый день, Виктория? — голос низкий глубокий, совсем не подходящий для высокого худощавого мужчины средних лет.

Глава 2. Гроза

Мир полон разных людей. Кто-то настроен на жизнь депрессивно «человек зачат в грехе и рождён в мерзости, путь его — от пелёнки зловоний до смердящего савана[1]». Кто-то воспринимает жизнь как веселое приключение «жизнь должна быть путешествием до могилы не с намерением прибыть в сохранности и красивом, хорошо сохранившемся теле, а скорее въехать с заносом, в клубах дыма, полностью вымотанным и изношенным, громко провозглашая — «Вот это поездка![2]». Я же скорее отношусь к тем людям, которые обязательно хотят оставить свой след в истории.

Я трезво оценивала свои возможности еще пять лет назад перед выбором университета. Изобрести что-новое — это для гениев. Экономика — слишком нудно и запутанно. Философия — пять лет читать абстрактные умозаключение почивших уже умников — тоже не моё.

А вот история — самое оно. Проучившись два курса, я поняла, что не ошиблась. Скажу по секрету, большинство кандидатских работ неудобоваримая муть. Можно взять любую тему, начиная, например, с битвы на какой-нибудь из войн, заканчивая «драконы — вымысел или реальность». И я сейчас серьезно.

Берем любую тему. Читаем по ней около сотни разной литературы (научной, конечно), находим источники (иногда, в зависимости от темы, можно и без них). Все это прочитываем (бегло ознакамливаемся), делаем вывод такой, который до тебя никто еще не делал — «драконы, оказывается, исходя из моего исследования, относятся к млекопитающим», или другую муть. И все. Естественно, рецензент на вашу работу как-то выскажется. Остальным работа может вообще не понравиться. Но! Если все оформлено правильно, работа засчитана!

Поэтому я и выбрала специализацию «религиовед». Во-первых, нескучно. Во-вторых, столько противоречивых источников. В-третьих, это считается несерьезным и поэтому конкурентов (во всяком случае в нашем вузе у меня нет).

Рефлексируя, чуть не пропустила нужный поворот. Ольга, моя подруга, купила дом за городом, и сейчас там собрались все мои друзья.

Погода портилась. Несмотря на то, что еще не было десяти вечера, уже темнело. Капал противный мелкий дождь. Но настроение было прекрасным.

Машина сломалась прямо на трассе. Встала.

— Детка, ну ты что? Недолго осталось, — уговаривала я свою машинку, — не больше километра, давай, заводись.

Судя по навигатору, нужно было съехать с трассы и проехать около километра по проселочной дороге. Моя детка на уговоры не реагировала. Я решила позвонить подруге. Телефон показывал — нет сигнала.

— Зашибись, — зло проговорила и хлопнула рукой по рулю. У меня был выбор. Можно остаться в машине и подождать проезжающих мимо. Но сколько их ждать? За последние пятнадцать минут ни одной другой машины я не видела. Можно пешком дойти до подруги. Ага, усмехнулась я над этой идеей. На шпильках, по проселочной дороге, в дождь. С другой стороны, дойду и переоденусь. Километр для настроенной на вечеринку девушки разве проблема?

Завершив мысленный спор с самой собой, вышла из машины. Зонта с собой, естественно, не было. Сумочку решила не брать, промокнет насквозь, а там у меня по неизменной привычке паспорт и прочие документы. Зато взяла пакет с двумя бутылками вина. Бодро спустилась с трассы и потопала по проселочной дороге.

Дорога проходила через лес. Дождь усиливался, но пока был теплым. Меня ничего не смущало, пока я не вывернула, идя по дороге, прямо на кладбище. Справа от меня продолжался лес, а слева ровненькими рядами стояли могилки.

Жутко не было. Раньше, насколько я знаю, кладбище располагали прямо возле деревни. Да и я несколько раз проезжая по междугородней трассе видела деревушку и напротив, буквально метров за сто, погост.

Жутко не было. Но как-то некомфортно. Дождь продолжал усиливаться, резко потемнело, сверкнула молния. Я ускорила шаг.

Что делать во время грозы? Со школьных уроков помню, что нельзя находиться на открытой местности. Желательно переждать под деревом. Ни в коем случае не бежать, молния любит бить по движущимся предметам.

Так, назад я не пойду, зря что-ли столько прошла уже? Под кустиком прятаться тоже не буду, ага, возле кладбища. Бежать нельзя, а уже очень хочется. Преодолев трусливые позывы организма, продолжала идти дальше.

Громыхнуло так, что я невольно присела. Резко стало совсем темно. Я девушка не суеверная, но ночью, во время грозы, когда рядом кладбище, не выдержала. Перехватив пакет поудобнее, побежала. По моим внутренним ощущениям идти оставалось немного. Километр — это минут 10 — 15 пешком. В ускоренном темпе 5 минут. Тоже со школы помню. Терпеть не могу бегать тоже с этого времени.

Нога подвернулась, резко пронзила боль. Сняв бесполезные шпильки, пошла босиком. Идти больно не было, наверное, из-за адреналина в крови.

Мне казалось, что шла я не меньше получаса. Дождь лил уже как из ведра. Навигатор показывал, что до деревни километр. Заблудиться я не могла, дорога была одна, между прочим так же слева тянулось кладбище.

Дорогу размыло дождем, она стала скользкой и противной. Шла то я босиком. Запнувшись об какой-то камень, упала и на пятой точке проехала прямиком к ближайшей могиле.

— Мяу! — раздалось рядом.

Большой мокрый кот сидел передо мной. С удивлением смотрела на яркие зеленые глаза и серьезную мордочку. Котик взглянул на меня так, словно ждал.

— Киса, — дрожащим голосом позвала его, — ты откуда здесь?

Он не ответил, вильнул лишь хвостом, развернулся и побежал.

Я встала, обернулась и рухнула снова. Дороги не было. Насколько хватало взгляда, тянулись ровные ряды могилок.

— Ну, ничего, Вика, — бормотала себе под нос, — и ничего страшного. Кладбище с древних времен считались безопасным местом, освященным. Вот даже дедушка рассказывал, что он, будучи молодым, на кладбище ночевал. Туда ни одна нечисть не сунется. И куда этот кот делся?

Почему-то мне очень нужно было в тот момент найти кота. Единственная живая душа здесь. Не мог же он жить на кладбище? Конечно, нет. Испугался грома, молний и побежал домой. А мне надо за ним. Деревня по карте здесь только одна. Выйду к любому дому, а там и друзей найду.

Глава 3. Ведьма

Что отличает русских людей? Конечно же гостеприимство! Радушный прием гостей всегда был нашей главной отличительной чертой.

Даже в русских народных сказках злая Яга сначала напоит, накормит, даже в баньке попарит, а потом уже к делу перейдет.

Кормить, поить меня не надо, а вот путь указать — очень помощь нужна была.

С таким позитивным настроем я вошла в дом. Дверь почему-то была открыта. Попала я в прихожую, или как там в домах эта комнатка называется. Не могла вспомнить.

Слева была дверь. Оттуда доносился старушечий голос.

— Явился. Ты где был, комок шерсти? Быстро вставай в круг. Мне твоя помощь нужна.

— Как скажешь, Хозяйка.

А это кто ей сейчас ответил? «Комок шерсти» — это явно обращение к животному. Но они не говорят.

Я аккуратно заглянула в комнату. Горели свечи. Электричество, наверное, вырубило из-за грозы. Посередине комнаты стоял прямоугольный стол. На нем лежал связанный человек. Над ним с большим ножом в руках стояла старуха. Внешность такая колоритная: волосы седые колтуном, холщовый мешок вместо платья. Ролевики, решила я.

Играют же люди в костюме эльфов и гномов, почему бы и в «Бабу-Ягу» не поиграть?

— Хорошим зомби будешь. Крепким, здоровым, — продолжала между тем старуха, — Сейчас я тебе аккуратненько шею перережу, растворчиком помажу, дня три полежишь и будешь мне верным слугой.

Такого я в русских народных сказках не помнила. Чтобы Яга зомби делала. Хотя с чего я взяла, что эти двое сказку разыгрывают?

Мало ли. Может в зомбиапокалипсис играют.

Зашла в комнату.

— Добрый вечер! — поздоровалась с ролевиками. — Вы меня простите, что я вас от такой увлекательной игры отвлекаю.

Старуха резко развернулась и подскочила ко мне, сверкая глазами. Вот это грим! Супер. Мастерски сделано. Абсолютно черные глаза (линзы), толстая черная подводка (как у восточных красавиц из телесериала), старческая морщинистая кожа (ну, это может и свое).

— Ты кто такая? — визгливо осведомилась у меня Яга, взмахнув рукой, в котором по-прежнему был нож. Фу, а на руках у нее болячки какие-то, типа псориаза, и кожа лохмотьями. Качественно образ сделан.

Я аж засмотрелась на нее. Вообще люблю театр с детства. И стараюсь хотя бы раз в полгода сходить на представление. Сказки мне нравятся больше всего.

Тем временем бабка успела меня по кругу обойти.

— Чую. Из наших ты. Новенькая. Только что инициированная, — выдала Яга, — подожди чуток, сейчас с этим, — кивок в сторону стола, — разберусь и тобой займусь.

— Спасибо, конечно, — начала я.

— Тихо, — шикнула на меня бабуля, — мне сосредоточиться надо.

Старушка подошла к связанному мужику. На нем тоже стоит остановиться отдельно. Лежал он связанный по рукам и ногам толстой веревкой. Ноги вместе, а руки раскинуты по сторонам, привязаны к ножкам стола, плюс к этому через грудь была перекинута веревка. Во рту кляп. Волосы темные, глаза тоже темные, вроде нормальные (это я в том смысле, что без линз).

Одежда на нем была тоже театральная. Штаны из похожей ткани, как платье на старухе, рубашка белая, грязная. Татуировка на шее, на китайские иероглифы похожая.

Подошла поближе. Связанный стал бешено вращать глазами и мычать.

— Тихо ты! — пнула она мужика, — А ты, — это уже мне, — помогай, раз пришла.

Я отставила пакет в сторону. Да-да, две бутылки вина прошли со мной весь путь в целости и сохранности.

Бабка поднесла нож к шее мужика и медленно нараспев начала читать что-то на латыни, очень неразборчиво. По шее связанного потекла струйка крови.

Вот это игра! И как играют! Оскар в избушку!

Я подошла еще ближе. А кровь-то на настоящую похожа. Бабуля дальше продолжает методично напевать. А что будет, когда она закончит? Что-то мне резко разонравились эти актеры. Вот полоснет ему по горлу. Даже если все не по-настоящему, не по себе как то.

— Послушайте, женщина, — ну не бабулей же мне ее называть, — а вы не могли бы мне подсказать, как мне до дома номер семнадцать дойти?

— Куда лезешь, дура! — заорала бабка. — Вместо него лечь хочешь?

Бабка развернулась и уставилась на меня. Бешеная какая-то. Надо же так в образ вжиться.

— Чего молчишь? — заорала опять пожилая женщина и замахнулась на меня ножом. Я автоматически закрыла лицо рукой.

— Ты! — она уставилась на меня своими страшными черными глазами, мне стало сильно не по себе. Старуха будто сканировала меня. Она подошла ко мне ближе и больно схватила за руку, потрогала кольцо, прикрыла глаза и просипела, — Ты...

В следующих миг она бухнулась на колени:

— Верховная, прости, — голос у старухи стал умоляющим, она попыталась обнять меня за ноги, — Госпожа, не признала, — сокрушалась бабка.

Я онемела от удивления. Но когда почувствовала на своих оголенных ногах руки бабки:

— Женщина, уберите руки! — возмутилась я. Для меня это уж слишком.

Старуха стала раскачиваться из стороны в сторону, ее руки мелко дрожали. Нож, между прочим, она так и держала.

— Приказывай мне, Госпожа! Мы ждали тебя полвека! — бабка так и продолжала стоять возле меня на коленях, только уже не обнимала. — Мы верили! Мы все верили, что ты вернешься! Скажи, скажи, чего ты хочешь? Я все сделаю!

Сумасшедший дом какой-то. И угораздило же меня попасть именно сюда. Интересно, она настолько заигралась, или, может, на самом деле верит во все, что говорит. А это может значить только одно — женщина больна.

А вот это уже страшно. Психически больные люди за свои действия не отвечают. Ей ничего не стоит воткнуть нож мне в руку, например.

Старуха между тем склонилась и попыталась поцеловать мою ногу. От омерзения я вздрогнула и отпрыгнула:

— Да исчезни уже! — в сердцах крикнула на бабку.

Достал уже этот театр, а подыгрывать не было ни сил, ни желания.

Погасли все свечи разом, на минуту комната погрузилась в кромешную темноту. Затем также резко свечи зажглись вновь. Я даже испугаться не успела.

Глава 4. Сон в руку

Снились ли вам когда-нибудь необычные сны? А страшные, после которых просыпаешься посередине ночи в холодном поту? А такие, в которых ты понимаешь, что во сне, и даже пытаешься контролировать свои действия, но обычно при первом осознанном движении просыпаешься?

Ходят слухи, что есть счастливчики, которые сны не видят вообще, или видят их очень редко.

Как узнать, что ты во сне? И как проснуться?

Говорят, если во сне сделать себе больно или прыгнуть со скалы, дать сожрать себя страшному монстру или подставить шею под укус графу Дракуле — тут множество вариаций, в зависимости от фантазии вашего мозга — сразу проснешься.

Следуя этому нехитрому совету, я раза три ущипнула себя за руку. Больно не было. Страшного монстра по близости тоже не наблюдалось.

Я стояла в длинном темном коридоре. На стенах через каждые два метра висели старинные канделябры с зажженными свечами. Сами стены были исписаны картинами с библейскими сюжетами.

Прекрасно помнила, что заснула в избушке Яги. Как я могла здесь оказаться?

В конце коридора заметила дверь. Направилась к ней. Может же за ней притаился граф Дракула?

Дверь оказалась заперта. Чудненько. Не об стены же мне головой биться, чтобы проснуться?

— Здравствуй, Виктория, — раздался голос за моей спиной.

Я резко развернулась.

Теперь оказалась в кабинете. Одна стена была полностью занята полками с книгами. Громадные роскошные фолианты соседствовали рядом с невзрачными потрепанными книжками. Вторая стена была отведена под стеллажи с сувенирами. Один мой хороший знакомый душу бы отдал за такую коллекцию. Но хозяин данной коллекции явно не был перфекционистом. Фигурки были расставлены в хаотичном беспорядке, словно их просто вывалили на полки. Белый аист лежал на боку, находившаяся рядом с ним статуэтка африканского божества с огромным животом полулежал на дуаде[1]...

— Виктория, — в голосе послышались нетерпеливые нотки.

Я отвлеклась от разглядываний сувениров и развернулась в сторону говорящего.

Возле окна увидела большой письменный стол.

За столом — Велиар.

Теперь он был одет подобающе писателю. Мягкий серый пуловер, джинсы. Перед ним лежали белые листы, а в руке он держал перо.

Я присела на свободный стул и посмотрела на Велиара.

— Здравствуй, демон.

Мужчина усмехнулся.

— Почему сразу демон? Почему не бог? — спросил он.

Решила проигнорировать вопрос. Пусть говорит дальше. Часто молчаливый слушатель вынуждает рассказать больше, чем того хотелось бы собеседнику.

— Я не хотел с тобой встречаться, Виктория, — продолжал писатель, — во всяком случае так скоро, но твои действия прямо противоречат моему сценарию.

— Что? — не удержалась я. — Какому сценарию?

Но Велиар не ответил, а задал следующий вопрос.

— Вот скажи, Виктория, ты почему кладбища не испугалась?

— Не успела, — пожала плечами. — Сильный дождь же был, а я спешила к друзьям. Некогда было истерики устраивать. Да и перед кем?

— Удивительно, — пробормотал Велиар, — а если бы ты была не одна, проявила бы больше эмоций?

— Без сомнений, — с жаром заверила я его.

— Хорошо, — продолжал писатель, — когда зашла в избушку и увидела ведьму с ножом в руках, почему не убежала в ужасе? — демон пристально смотрел мне в глаза, — Просто удивительное хладнокровие. У тебя инстинкт самосохранения вообще есть?!

— Подумала, что это ролевики, — вновь пожала плечами.

— Я кандидатуру на роль моей героини долго выбирал, — глядя мне в глаза сказал Велиар, — И остановился на тебе. Ты смелая, умная, образованная. Легко адаптируешься в любой ситуации. Верна своим идеалам и нравственным принципам.

— Перехвалишь, — угрюмо ответила широко улыбающемуся мужчине.

— Я все о тебе знаю, — самодовольно продолжал Велиар, — ты лишилась родителей в четырнадцать лет, далее тебя воспитывала тетя по материнской линии, у тебя теплые отношения с родителями твоего отца. Твоя семья очень обеспечена, но ты вместо того, чтобы наслаждаться жизнью, пошла учиться. Тебя не устроило просто высшее образование, ты пошла дальше. Хотелось признания?

— Как и любому человеку, — ответила я.

— Амбициозна, — продолжал нахваливать меня Велиар, — Но в то же время не готова идти по головам. У тебя хорошие друзья. Только вот в любви не везло.

— Стоп, — понесло совсем писателя, — Хватит. К чему ты все это говоришь?

— А к тому, что ты ведешь себя не правильно! — почти прокричал писатель. — Вместо того, чтобы испугаться кладбища, ты продолжала идти спокойно дальше совсем не в том направлении! Пришлось даже подтолкнуть тебя и послать кота тебе на встречу.

Писатель помолчал, усиленно о чем-то думая.

— Зачем ты дала ему имя?

— Жалко котика стало. Как он без имени?

— Это фамильяр! — как-то даже слишком эмоционально начал говорить Велиар. — У них не должно быть имен! Но ты, не зная законов этого мира, умудрилась за полчаса нарушить их несколько. Зачем убила ведьму? Она должна была стать твоей наставницей. У кого ты теперь будешь учиться?

— Никого я не убивала! — возмутилась несправедливому обвинению. — Она сама исчезла!

— А кто приказал ей исчезнуть? Я дал тебе кольцо Верховной ведьмы, теперь у тебя Сила. Каждый кто присягнул в свое время бывшей верховной ведьме, безоговорочно слушается носителя кольца!

— Даже самоубивается?

— Даже самоубивается.

— Бред какой-то.

Мы помолчали.

— Почему не просишь вернуть тебя домой? — уже более спокойно продолжил писатель.

— А ты вернешь?

— Нет.

— Ну а смысл просить?

— Ты слишком спокойна, — сказал Велиар, — мне нужно больше эмоций, больше чувств, больше настроения!

— Слушай, найди себе другую героиню, — посоветовала я ему.

— Нет, я дам тебе шанс, — сказал, будто одолжение сделал, писатель, помолчал немного и выдал, -и бонусом разрешу задать тебе любые два вопроса о мире, в который ты попала. Больше не могу, а то не интересно будет.

Глава 5. Бег по пересеченной местности

Открыв глаза, обнаружила себя в избушке.

Так значит, к сожалению, я оказалась права в своих догадках.

Меня перенесли в другой мир и даже написали сценарий, в соответствии с которым мне надо было действовать.

Размечтался. Никогда не буду ничего делать ни по чьему указу!

И демон этот не такой уж всесильный.

«Ты слишком спокойна...» — говорил Велиар.

Да меня просто разрывало от эмоций! А это значит, что в мою голову он залезть не может. Только видит мои внешние реакции. А это уже не плохо.

Некогда дальше размышлять. Надо действовать!

Быстро соскочила на ноги и подошла к шкафу. Хлам, хлам, еще раз хлам. Ага! Ботинки! Бегать по лесу в белой тряпке на голое тело я еще согласна. Но босиком — нет, спасибо.

В белой тряпке! До меня дошло. Да я же светиться буду за километр! Надеть на себя тряпье старой ведьмы... фу.

— Кот! Мур! Ты где? — звала я котика.

Мур неторопливо подошел ко мне.

— Пойдешь со мной? Или здесь останешься? Решай, только быстро, — спешно проговорила коту.

— Куда-то собираешься, ведьма? — раздался ехидный голос. А, еще этот, который мне за свое убийство благодарен будет.

«Это твой враг. Он воин Света. Находит и уничтожает ведьм...» — вспомнила я слова Велиара.

То есть, выходит, что я, по задумке писателя, — ведьма, а этот сумасшедший, который оказался не сумасшедшим — инквизитор. Ведь в моем мире именно инквизиторы сжигали ведьм.

Я подошла к столу.

— С тобой, световоин, никто не разговаривает, — сказала я ему, — Будущие историки всплакнут, конечно, от такой потери. Но! Убивать тебя не буду, и не проси.

«Не хотелось бы, чтобы тебя сожгли так быстро», — всплыла в памяти фраза. Чтобы так быстро! То есть, в его планах мое сожжение?! Но не так быстро. Через недельку, наверное. Точно демон. Хотя и некоторые боги на это горазды. Им дай волю, они человеку нормальных смертей не оставят. А я кто в памяти потомков буду? Коварная ведьма — это та, которая исчезла. Велиар врал, не могла по моей воле. Богам веры нет. И демонам тоже.

— Как зовут тебя, великий воин, избивающий и пытающий беззащитных слабых женщин? — язвительно поинтересовалась у связанного.

— Зачем тебе мое имя, ведьма? Привязать к себе?

— Что? — удивил, нет слов, — сдался ты мне, in-qui-si-tor, — последнее слово постаралась произнести максимально пренебрежительно.

— Следователь? — показал знание латыни воин, — какой я тебе следователь? Я воин Света!

— Какой ты воин и какого света?! — вдох-выдох, и уже более спокойно, — Воин против равного на бой выходит. Воин — это тот, кто в сражениях на благо родины славу добывает. А тот, кто женщин пытает и убивает, тот не воин, тот, — твердо, — инквизитор.

— Ведьма — не женщина, она не человек, — сколько искренней злобы в голосе, — она оружие Тьмы!

— Живи, фанатик, — вздохнула, — Оцени мою душевную доброту.

— При следующей нашей встрече ты умрешь, ведьма!

— Меня зовут Вика, попробуешь привязать? — усмехнулась в ответ. Но так как девушка предусмотрительная, все-таки не полное имя назвала.

***

Терпеть не могу бегать.

На небе также светили луны. Сколько я спала? Немного. Судя по внутренним ощущениям, не больше часа.

Второе дыхание. Кто его только придумал. Чистый адреналин в крови. Страх.

Яркие глаза с фанатичным блеском. «При следующей встрече — умрешь». Я поверила. Сто тысяч женщин расстались с жизнью во времена охоты на ведьм. Сто тысяч. И это только официальные данные. Говорят, что одна смерть трагедия. Больше — уже статистика. Увы, это так. Перед глазами всплывали сухие факты, вычитанные в учебниках. Суды инквизиторов. Пытки — в этом им не было равных. Дыба, иглы, испытание водой. Казнь.

Извращенные маньяки, садисты под защитой церкви. Инквизиторы. А он называет себя воином.

Викинги, в моем понимании, настоящие воины.

Все мировоззренческие концепции можно разделить на два типа: жизнь есть страдание и жизнь есть удовольствие. Но есть редкие исключения.

В свое время, я влюбилась в мироощущение викингов. Предсказали ему, что завтра в битве погибнет? Что сделает викинг? Будет избегать битвы? Нет! Он еще яростнее, еще жестче будет сражаться. И заслуженно вознесется в Валгаллу.

Вот так надо прожить жизнь. Мы все смертны. Но каждый момент своей жизни должно проживать с максимальной отдачей. И даже твердо зная, что осталось прожить свой последний день, подтереть сопли, слезы и идти вперед. Вывернуть душу наизнанку и найти силы.

Ночной лес не способствовал размышлениям на философские темы.

За оставленного в доме инквизитора я не переживала. Через час найдут, если исходить со слов Велиара. Сказал ли он правду? Или я зря бегу и инквизиторы с веселым улюлюканьем и не думают за мной бежать. И кто найдет?

Чувствовала рядом пушистого кота. Он как будто слился с моей тенью.

Вдруг пустота.

— Мур?

Котик лежал на боку, язык свесился из пасти.

— Ну ты даешь, кот! Даже я еще бегу, а вы, животные, выносливее людей.

— Моей ведьмы больше нет. Сил нет, — услышала в ответ.

— Чувствительный какой. И зачем так переживать? Она тебе даже имя не дала, — ворча под нос, я взяла кота на руки и пошла дальше. Мур свернулся на руках клубочком.

Тени из черных становились серыми. Послышалось щебетание. Лес просыпался.

— Моим котом будешь. Я, конечно, не ведьма. Да и кормить тебя нечем, — продолжала я. — Но это пока. Пока мы едины — мы непобедимы! Слышишь?

Ответа я не дождалась.

Кто такие фамильяры? По понятным причинам, я о них ничего не знаю. Я о ведьмах то ничего не знаю. Не верю в их существование. В моем разумении ведьма — оговоренная женщина, незаслуженно осужденная и казненная. Инквизиторы хорошо постарались в свое время.

Точно! Инквизиторы не только ведьм сжигали, но и кошек, из-за чего, по некоторым версиям, чума обретала такой масштаб. Мало кошек — много крыс. А крыса — переносчик заболевания. Так кто в итоге виноват в пандемии чумы?

Глава 6. Белая башня

— Кто ты? — мелодичный голос среди окружавшей меня кромешной темноты.

— Кто ты? — глубоким баритоном вопрошает голос.

Вокруг зажигаются крохотные яркие звездочки. Две, десять... И вот уже целый хоровод танцующих мотыльков исполняют замысловатый танец.

Я кружусь вместе с ними. Как легко! Я искрящаяся звездочка, я сверкающий мотылек. Вихрь движений.

— Кто ты? — бас, словно набат.

— Вика...

— Кто ты?

— Человек.

Жарко. Полыхает пламя. Я сама есть пламя. В отблесках язычков отражались люди в серых балахонах, рыцари на вороных конях, принцессы в шикарных платьях.

— Я историк...

— Хм, а вот это интересно.

Резко открыла глаза.

Рядом со мной на стуле сидел полный пожилой мужчина. Круглое лицо, выцветшие голубые глаза. Доброжелательный взгляд.

Он с интересом разглядывал меня.

А я полулежала на мягком кресле. Спиной чувствовала холодную ткань. На мне толстое пуховое одеяло. Подняла его — все та же белая тряпка. Ну, хотя бы на честь не покушались.

— Пришла в себя, это хорошо...

Очевидно, толстячок хотел что-то еще добавить, но в этот момент словно из ниоткуда возник большой пушистый шар и с воплем прыгнул прямо в меня.

Рефлекторно схватила шар. Два года баскетбола не проходят даром.

Шар оказался Муром.

— Ох, кот, ты меня чуть до инфаркта не довел, — пожурила разбойника, — ты здоров!

Последнее, что помнила — сильная жажда и слепящее солнце. Наверное, я потеряла сознание. А этот добрый мужчина спас нас. А Мура еще и вылечил.

— Спасибо вам большое, — с жаром благодарила я старика, — Спасибо! За то что вылечили кота, что спасли меня.

— Не лечил я твоего кота, девочка, — смешливым добрым голосом ответил мужчина. — Кот при нашей встрече был абсолютно здоров и очень активен.

Толстячок повернулся правой стороной лица, по всей щеке красовались четыре красные полосы.

— Твой защитник подумал, что я хочу причинить тебе вред и напал на меня.

— Мур, как же так, — укоризненно посмотрела на кота, — сначала бьешь, потом думаешь?

— Мр, я как ты, — он мурлыкнул?! Или мне показалось?

— Как я?

— Как ты, — кивнул старик. — Это же твой фамильяр, в нем твои самые яркие черты усилены в несколько раз.

— Меня зовут Зик, — представился толстячок. — Я Хранитель Белой башни.

— Вика. Еще раз спасибо. И... простите моего Мура.

Кот тем временем лежал у меня на коленях и молчал. Немым притворяется? Или обычным котом? Так Зик уже раскусил его. Значит, все-таки фамильяр. Мой фамильяр.

— Позавтракаешь со мной? — конечно, да! Я голодна как сто сарацинов. Но вслух сказала, — с удовольствием.

Встала с кровати. Кот устроился удобнее и собирался, видимо, проспать завтрак.

— Я его уже накормил, — заметил мой взгляд на кота Зик.

— Мне очень неудобно, — смущенно отвела глаза, — но не найдется ли у вас какой-нибудь одежды?

— Конечно, — смутился и толстячок, — сейчас что-нибудь найдем.

Штаны оказались коротковаты, будут бриджи. Широковаты — обвяжем веревкой пояс. Рубашку завязала на талии узлом. Даа. Но все же лучше, чем белая тряпка.

Зик уже накрыл стол. Подумала, что эта комната у него и спальня, и столовая, и кабинет — я заметила письменный стол и несколько книжек на нем.

Яичница, апельсиновый сок, печенье. Божественная еда.

— Кто ты, девочка? И откуда взялась под стенами моей башни?

— Я Вика, — а что я могла сказать?

Может он тоже воин Света? Хотя, если бы это было так, не сидел бы напротив меня так спокойно.

— Пойдем, я хочу тебе кое-что показать.

Кристалл. Выше меня. Стоял на... Нет, я не поверила глазам. Висел в воздухе! Переливались в свете солнца острые грани. Он прекрасен. Коснуться его показалось кощунственным.

— Ты говорила во сне, — обратился ко мне Зик, — и говорила много необычного, ругалась на каких-то инквизиторов. Кто это кстати? Даже на языке мертвых говорила — in vino veritas.

Наверное, про бутылку вина, оставленную в избушке вспомнила.

— Мертвый язык? — уточнила я.

Все-таки есть разница. Мертвый язык — это язык, носителей которого нет в настоящее время. То есть ни один ныне живущий народ не нем не разговаривает. А язык мертвых — это что-то из области мистики.

— Язык мертвых, — повторил Зик.

Какие красивые грани у кристалла.

— А еще ты сказала, что ты историк. Как такое может быть? Ты же женщина?!

Что ответить? Господи, да что ответить?

Велиар «сценарий» догадался написать, а инструкции мне дать — «не интересно». Кому не интересно? Мне?

— Скажи, — Зик схватил меня за руку, — кто ты?

Я молчала. Зик вздохнул.

— Молчишь? Давай я расскажу тебе. Я — ученый, историк. И это мой кристалл, — взмах руки. — Он фиксирует все, что происходит в мире и передает мне образами. Я все записываю в свитки, — Зик повел рукой и я увидела стеллажи со свитками. Как я раньше не заметила.

— Все-все? — не поверила ему.

— Все, — вздохнул мой «коллега», — вчера вечером он зафиксировал странное никогда ранее не встречавшееся возмущение Сил. И буквально сразу появилась ты. Откуда? — не дождавшись ответа продолжил, — Кристалл фиксирует все в этом мире, понимаешь? Рождение и смерть, перемещения по миру и прочее, прочее. Твоего рождения мой кристалл не фиксировал. Ты из другого мира?

— Да, — можно было и не отвечать.

— О! Я так рад! — толстячок размахивал руками, пританцовывал на месте, наконец, подбежал ко мне, обнял. — Я знал! О! Я знал!

Уже позже за обедом я узнала причину восторженной реакции.

— То есть, — сытая и довольная я как никогда была расположена к беседе, — Ваш кристалл фиксирует абсолютно все события в этом мире. Но не находите ли вы, что это несколько однобоко? А как же мотивы? Настроение?

— А, — взмахнул рукой Зик, — этим занимаются летописцы. Десять разных историй на одно событие — это не научно.

— У нас в мире так и есть, — вздохнула я. — И никто не знает было ли событие на самом деле или его ловко вписали спустя несколько десятилетий или столетий.

Глава 7. Братья меньшие

Легкий ветерок. Приятное тепло от солнечных лучиков. Кот, весело подпрыгивающий рядом. Мы шли уже несколько часов. Идти по лесу было легко и приятно.

«В двух днях пути» — интересное определение, неужели они так и считают, а вот до той деревушки — от рассвета до того момента, как исчезнут тени. Я усмехнулась

На закате мы расположились на ночлег. Рюкзак, который добрый Зик дал мне, был набит под завязку продуктами. Пока я наслаждалась нехитрым ужином из яблок и сухариков, Мур где-то бегал.

***

Черный пушистый котище выбежал из-за ближайшего кустика, остановился возле меня и прямо под ноги выплюнул пищащий комок.

Мышь!

Бедное серенькое создание пыталось убежать, но Мур удерживал ее за хвостик.

— Мур! Отпусти мышку немедленно! Ты же поужинал!

— Я кот! Ты мне сама сказала, что коты так благодарят своих хозяев. Выражают им любовь и привязанность.

— Я?! — когда это только успела? Не помню такого. Мы вообще с ним по пути почти не разговаривали.

Но, что коты так делают, знала. У бабушки жила кошка Муся и она (кошка) каждое утро приносила хозяйке мышку. Бабушка гладила добытчицу, называла «кормилица моя» и когда та не видела, выкидывала подношение.

— Слушай, кот. Я уверена, что ничего тебе не говорила. И отпусти, наконец, бедную мышку!

Кот насупился.

Кот молчал.

— Мур, ты хороший добытчик, — ласково сказала я.

— А еще я защитник! — Мур все-таки отпустил мышку и теперь сидел, обиженно сверкая глазами, — Я настоящий мужчина!

Подавила смешок.

Добытчик и защитник. Это тоже я ему сказала? Не помню. На провалы в памяти вроде не жаловалась раньше.

— Мур, — обратилась я к коту, — скажи, ты знаешь, кто ты?

— Я — кот, это ты мне сказала. Когда тебя не было, я не знал, что я кот, — путанно начал Мур. — Картинки Моры были страшными, она мучила таких как я.

Мора, это, наверное, та старуха из избушки.

— Картинки?

— Картинки в моей голове. Мне было очень плохо, а ты приказала мне стать с тобой единым целым. И тогда я начал видеть другие картинки, не такие как у Моры. Ты была такая теплая-теплая. Наверное, ты много тепла отдала мне, а потом тебе стало очень холодно, и ты упала.

Не успела обдумать сказанное котом, как тот выдал:

— Я умный и красивый, — в упор глядя мне в глаза сказал кот, — Ты будешь любить меня больше, — он сделал серьезную мордочку, — чем того, кто поет песенки и рассказывает сказки.

— Кого?

— Того, кто возле дерева ходит на цепи.

Чуть не рассмеялась. Удержало только ну очень серьезное выражение мордочки Мура. Кота из сказки Пушкина принял за реального. Еще и приревновал.

— Я буду еще умнее! — пообещал котик.

— Cogito ergo sum, — важно добавил он.

Вот тут я не выдержала. Рассмеялась. Ладно ученый этого мира знал латинский, хотя и называл его языком мертвых. Но кот! Кот с важным выражением на мордочке, изрекающий мысли известного философа на латыни. Это нечто!

А между прочим, какое главное отличие животных от людей? Абстрактное мышление. Собака, например, не знает, что она собака. Не может она этого. А человек может. Любой человек знает, что он человек и может представить себя со стороны.

Это утверждение Декарта нельзя воспринимать дословно. Оно означает следующее — Я человек, я мыслю, и понимаю, что это делаю я и никто другой, именно я создаю свои мысли.

Что же значит? Кто же фамильяры? Животные с интеллектом человека? Интересно.

— Мур, — котик просто нуждается в любви и внимании, подумала я. — Иди ко мне.

Кот подошел, забрался на колени. Я гладила его спинку, чесала за ушками. Много думала.

Заснула под тарахтящее мурлыканье.

Во сне мне снился Велиар, кричащий «ты не выполняешь условия контракта», Мур в очках, читающий огромную книгу, тот горе-воин, который поднимал бокал и говорил «скоро встретимся, ведьма».

— Вставай, я нашел! — орали мне в ухо.

— Что? Кого нашел? Где? — сложно быстро сориентироваться, когда тебя так грубо вырвали из сна.

— Я нашел, где взять тебе тепло! Пойдем! Пойдем! — Мур тянул меня за рукав.

Быстро подхватив рюкзак, пошла за котом. Минут через пять быстрой ходьбы, мы вышли на небольшую полянку.

Посередине полянки лежал волк, одна задняя лапа была привязана к стволу дерева.

— Вот! Иди же! Забери у него тепло! — возбужденно орал Мур.

Я подошла к волку. Большой, серый, красивый.

Бедный зверь тяжело дышал и даже не открыл глаз. Странно. Посмотрела внимательно — веревка толстая, но на мой взгляд, волк мог бы ее легко перегрызть. В чем же дело?

— Что ты стоишь? — Мур негодовал, — забери тепло! Вот смотри!

Котик прыгнул мне на руки и прижался к груди. В голове появились картинки. Так вот оно что!

Ночь. Ярко светит луна. Старуха в объемном черном балахоне склонилась над волком. Водит руками, что-то бормочет над ним. Зверь захрипел, задергались лапы. От животного стал исходить свет и втягиваться в ладони женщины.

— Nox[1]! — я вздрогнула от громкого хриплого голоса. — Suscipe donum[2]!

Старуха раскинула руки в стороны, над раскрытыми ладонями клубился черный дым.

— Поняла?! — кот спрыгнул на землю, а я так и стояла, потрясенная. Что я сейчас видела?

Присела на корточки возле зверя, погладила бок.

Потрогала веревку. И только тут заметила, что от веревки исходит черное свечение. Там, где веревка касалась лапы животного, расползалось черное пятно.

Галлюцинация, решила я. На почве нервного переутомления. После того, что со мной произошло, удивительно, что мне еще голоса не слышатся. Покосилась на кота. А может? А если мой мозг выдумал, что кот говорит? Нет, тогда и Зика что ли выдумал? И инквизитора, и избушку?

— Меньше слов, больше дела, да, волк? — принялась развязывать веревку. Откинула ее подальше. Прижалась ухом к груди бедного зверя. Сердце билось. Я облегченно вздохнула.

— Ну? — под руку пробрался Мур. — Что ты возишься?