Любимая нимфа Темного принца, или Ведьмы замуж не выходят

1. Игра в отбор. Лира

— Не боишься его, Лирка?

Жульен приземлился на подоконник, поближе к столу. Парочка серебристых перышек закружилась над ступкой.

Ух, доконает меня когда-нибудь этот неугомонный ворон! Прахом бабки клянусь — скоро пущу его на суп.

— Не боюсь.

— Так ты же в списках. Не явишься — они сами придут.

— Придут, — хмыкнула, вздернув подбородок, — и хватит минуты, чтобы они деру дали.

Показалось вдруг, что мелкие глазенки пернатого стали больше. Боится, бедолага. Увы, но я его страха не разделяю.

— Темному перечить не к добру. Чем это только не заканчивалось у всяких...

— Я Темных не боюсь, сказала же, — шикнула на него, а он взмахнул крыльями и резво соскочил на стол, подбираясь ближе.

— Зря. Очень зря. Прабабка твоя тоже не боялась. А что в итоге? Темный ее на костре прилюдно сжег. Нимфы с тех пор и прячутся.

— А ну замолкни! — Со всей дури ударила пестом по столу. От неконтролируемой силы даже трещинки поползли. — Еще раз о бабушке вспомнишь, я ей скажу, чтобы она к тебе ночью заявилась да все перья общипала.

— Побойся богов, чертовка! — всполошился ворон. Но сразу же отпрянул. — Негоже мертвых тревожить...

И примолк, недовольно сопя.

А нечего весь день про Темных жужжать. У нас — лесных нимф — с темными магами разговор короткий. Лес — наша территория. А если осмелится один из них ступить, увязнет в пучине боли и страдания. Навсегда.

Что поделать... Мы друг друга на дух не переносим. А началось все с моей прабабушки. Сильной она была, но глупой, жутко наивной! Темный ее с легкостью на крючок подсадил, та и поплатилась... Жизнью.

Тогда нимфы предъявили ковену Темных ультиматум: либо они казнят того, кто убил одну из наших, либо все закончится войной. Темные рисковать не стали. Оказалось, проще избавиться от одного и тем самым унять гнев нимф, чем поставить под удар весь клан.

Трусы. Что с них взять?

С годами ничего не поменялось. Трусом был и сынок нынешнего правителя — Кай Варион Адельманн. Видела я его разок... Такой же, как и его папаша, напыщенный индюк, возомнивший себя черт знает кем. Еще и жениться, видите ли, затеял. Что, неужто ему наскучили наложницы, которых, как я слышала, в гареме его отца тьма тьмущая?

Меня это, конечно, ни капельки не волновало бы, если бы я по чьей-то милости не оказалась в списках претенденток. Я даже знаю, чьих это рук дело. Ну, ничего. Эта мерзавка у меня еще попляшет.

Сейчас бы разобраться с моим именем в списке. Все же пернатый прав: перечить Темному себе дороже. Тем более если он принц. Тем более если он рассматривает тебя в качестве невесты.

Они просто еще не знают, кто я на самом деле... Никто в городе не знает. И хорошо. Я в столице лавку держу, а она мне хорошую прибыль приносит. Нимф там не жалуют, ведьмами кличут. Приходится притворяться обычной. Такой, как все. Человеком.

Поэтому вариант с честным признанием, что я дриада и Темному не гожусь, отпадает. Еще и сожгут за незаконное нахождение в столице...

Весь день в раздумьях, а результатов никаких. Пока убиралась в лавке, пришла к одному выводу: я вступлю в эту игру с отбором, если придется, все равно принц меня вниманием не удостоит.

Ну в самом деле! Чем я могу привлечь Темного? Только если своей природой, о которой в городе ни сном ни духом. Уверена, что во дворце соберутся самые красивые и желанные девушки всего королевства. На их фоне я буду казаться серой мышкой. Благо внешность соответствующая, несмотря на славящуюся красоту лесных нимф.

Ближе к вечеру, когда уже готовилась к закрытию, лавку посетили двое мужчин в синих мундирах и плащах. Королевские служивые. Симпатичные, хоть и грозные на вид.

— Мисс Перро? — обратился один из них, тот, что помоложе.

Кивнула, опершись о метлу.

— Чем могу помочь, господа?

Спросила, а уже знала ответ на вопрос. Обычно в мою лавку не забредают служивые. Особенно с таким видом, как у второго: если я сию же минуту не повинуюсь, меня вытащат отсюда силком.

— Вы приглашены на отбор невест для Его Высочества Кая Вариона Адельманна. Оставьте дела на сегодня и закройте лавку пораньше. Нам велено доставить вас во дворец.

Ну вот, беды опасалась, а она все же нашла меня.

«Темным не перечить. Не перечить и не язвить».

Похоже, игра началась.

2. Мужик. Лира

— Нет. Ни за что. Такое я точно не надену.

Это что за тряпка?! Какой-то кусок белой ткани, который с трудом мне грудь прикроет. Да еще и с вырезом на ноге!

— Всем велено надеть одинаковые платья, мисс, — строгим, но спокойным тоном выдала служанка. — Это поможет никому не выделяться среди прочих.

— Слушайте... А может, я пойду домой, а? Я ведь даже не королевских кровей. Зачем я такая принцу?

— Его Высочество выберет себе невесту не по внешности и не по статусу, — отчеканила служанка, — а исключительно по специальным параметрам.

Какой в этом смысл? По каким таким параметрам он себе невесту надумал выбирать?

Помилуй меня, Великая Мать!

Я думала, это займет не так много времени. Принц поиграет в отбор, выберет самую красивую, остальных долой из замка, и дело с концом...

А стоило мне оказаться во дворце, среди десятка таких же «особенных» девиц, как все пошло наперекосяк.

Прежде всего нам четко дали понять, что с нас не будут спускать глаз. Всюду уши, всюду любопытные глазенки и носы. С этого момента мы не можем покидать дворец без разрешения, не можем бродить, где вздумается. Не можем отказаться принимать участие в отборе. Не можем дерзить принцам, принцессе и королю. Не можем перечить им. Не можем говорить, пока нас не попросят.

Не можем то, не можем се… Сущий беспредел! Кто ж в здравом уме откажется от свободы и захочет выйти замуж при таких ужасающих правилах?!

Далее нас отмыли. Подумать только! Я еще никогда в жизни не была такой чистой. Мою кожу терли так, что она покраснела, а после едва ли не заблестела. Пахла я теперь розочками. Волосы стали пышными и послушными, а не выглядели как пакли на швабре.

После водно-адовых процедур к каждой приставили служанку. Нас разделили и отвели в комнаты. У каждой своя. Небольшая, походившая на уютно обставленную каморку.

Интересно, с чего вдруг такая предусмотрительность? Это чтобы мы раньше времени не подрались за принца? Вернее, они, все жаждущие стать его женой. Тогда бы я постояла в сторонке и с наслаждением понаблюдала, как девчонки рвут друг другу волосы.

— Поспешите, мисс Перро. — Служанка упрямо всучила мне то, что обозвала платьем. — Его Высочество скоро спустится в зал. Вы должны быть готовы.

Как к такому можно быть готовым? Я чувствую себя свиньей перед убоем. И почему мне кажется, что меня разрубят первой?..

Скоро нас всех собрали в большом светлом зале с громадными колоннами, с которых свисали тяжелые бордовые ткани. И пока мы все ждали появления виновника торжества, мне удалось получше рассмотреть своих якобы соперниц.

Я не ошиблась, когда сказала, что на отбор прибудут самые достойные. Красавицы. Кожа у них смуглая, сияющая, будто их васильковой пылью осыпали. Длинные волосы, густые и здоровые. Ноги длиннющие, на ножки антилоп смахивают. Талия — тростинка. А бедра, как и груди, неустанно притягивают взгляды стражников. Бедные, как они только держатся на посту? Тут такой вид, загляденье!

Не ошиблась я и в том, что среди них буду казаться невзрачной. Кое-кто очень нехороший, поди, ненавидит меня всеми фибрами души, раз додумался вписать мое имя в список.

Ну правда... Какая из меня невеста? Ростом я похвастаться не могла — этим девчонкам едва до подбородка макушкой достану. Волосы у меня хоть и длинные, но тусклого рыжего оттенка, что совсем нехарактерно для лесных нимф. Глаза обычные зеленые, большие и чаще злые, чем добрые. Курносый нос, щечки, талия, сказавшая «пока» стройности и «привет» всевозможным людским сладостям.

В какой-то момент даже неловко сделалось стоять среди таких красавиц. Но я быстро отогнала жуткую мысль, что я пустышка, и выпрямилась. Не для принца, а только для себя.

Раз такое дело, моя внешность — билет на скорый вылет из дворца. А это единственное, о чем я сейчас мечтала: поскорее вернуться в прежнее русло.

И заодно уши надрать той, кто втянул меня в эту игру с отбором.

— Его Высочество Кай Варион Адельманн, — пробасил импозантный дедок и поправил на носу мелкие круглые очки.

Девушки как по команде перестали шептаться, выстроились в шеренгу, сместив меня в конец строя.

Боги, как же они стараются. Грудь поправлена, спина прямая, глаза прямо-таки лучатся и сияют. Что-то боязно мне за принца. Как бы они его не замучили своими отчаянными поступками. Он как-никак наследник.

Тишина в зале была недолгой. Стук сапог эхом отразился от белых стен и наверняка еще сильнее взбудоражил взволнованные сердечки девиц. Тяжелая у него поступь. Это говорило о его… э-э… размерах. Я его и правда видела всего раз — на дне зимнего солнцестояния. Издалека. Ведь добраться до первых рядов в театре просто не представляется возможным. Тогда он показался мне невысоким, хиленьким, да еще и грубым, как мужлан из таверны: не успел спектакль начаться, а он уже вовсю хамил пожилой даме…

Но сейчас перед нами предстал вовсе не тот хилый, мелкий грубиян. Это вообще другой мужчина!

Он замер напротив первых девушек, заложив руки за спину, окинул их оценивающим взглядом. Лица бедняжек аж румянцем покрылись.

Высокий, крепкий, дюжий… мужик. И впрямь мужик. А кто же тогда был тот юнец в театре? Его брат? Или подружки решили поиздеваться надо мной, солгав, что с нами в зале одним воздухом дышит сам Кай Адельманн? А я и поверила...

3. «Высший сорт» и... рыжуля. Кай

Невеста. Свадьба. Сила рода.

Отец талдычил об этом при любой удобной возможности. Я уже не знал, куда можно от него сбежать, чтобы не слушать эти бредни.

Разумеется, он это бредом не считал и, за что-то обозлившись на моих братьев, счел нужным позаботиться обо мне — законном наследнике Уль-Де-Рона — и моей личной жизни. Иногда отец казался безумным. Быть может, это было правдой, и он слегка спятил…

Наверное, поэтому после наскучивших уговоров и бессмысленных нотаций я согласился провести отбор невест. Хотя бы ненадолго это избавит меня от внимания короля.

Вступать в брак я не намеревался. По крайней мере сейчас. Иначе после свадьбы во дворце появится еще один безумец — моя жена. И не то чтобы я переживал за ее душевное состояние… Да, она томилась бы во дворце, обделенная вниманием вечно занятого мужа, возможно, обзавелась бы парочкой любовников. Последнее бы крайне сильно отразилось уже на моем душевном состоянии.

Потому давать клятву в ближайшее время мне было… невыгодно.

Но отбора не избежать, и раз уж я согласился на эту игру — доведу ее до конца. По своим правилам.

Все оказалось так, как я представлял. Претендентки — «высший сорт», как любит выражаться Андре, мой беспечный младший брат. Почти на одно лицо. Стоило войти в зал, где они собрались в трепетном ожидании, как в ноздри тут же ударил резкий запах роз.

Какой бездарь додумался натереть их всех одинаковым мылом?!

Нос зачесался. Чертова аллергия. Едва сдержался, чтобы не чихнуть.

Все началось скверно: я толком не успел сказать, что мне нужно побеседовать с каждой наедине, как одна из девиц издала весьма неприличный звук. Ее глаза чуть не лопнули, а Мальсон за спиной подавился слюной. Поднялся шепот, на сконфуженную девушку устремились озадаченные и слегка насмешливые взгляды. Зато запах роз, стоит признать, показался не таким уж и едким по сравнению с тем, что выпустила эта… дама.

Кажется, этот день запомнится ей надолго. Не знаю, было ли мне ее жаль. В любом случае проникнуться этим чувством я не успел: отвлек звонкий заливистый смех одной из девушек.

Неужели она тоже кандидатка? Вначале я ее даже не заметил. В отличие от остальных она была менее… эффектной. Миниатюрная, но далеко не стройная, с рыжими кудрями, обрамляющими бледное лицо. Я, конечно, ожидал разных личностей увидеть, но не предполагал, что хотя бы одна поведет себя как мясистая подавальщица из пивнушки, которой на ушко шепнули непристойный анекдот.

— Вы закончили? — грубо выдал первое, что пришло на ум.

Как-то надо было исправлять ситуацию, иначе девушка сгорит со стыда.

Смех плавно остановился. Рыжуля вскинула на меня сочные зеленые глаза и поджала губы.

— Я побеседую с каждой из вас наедине, — продолжил, еще раз осмотрев всех девушек, и вновь встретился взглядом с рыжей. — Вы будете первой, мисс…

— П-перро, — прошелестела еле слышно.

Прекрасно. У нее еще и с речью проблемы. Или волнуется? Не боится точно. Меня, по крайней мере. Иначе даже не заговорила бы.

— Пройдемте в гостиную, мисс Перро. — Развернулся, глянул на дворецкого. — Мальсон, проводи девушек в столовую. Возможно, они изъявят желание перекусить.

— Да, Ваше Высочество.

Быстро, просто желая поскорее избавиться от всех этих пожирающих взглядов, я пересек зал и вошел в гостиную. Перро прошла следом, и стражники закрыли двери.

Потребовалось медленно сосчитать до десяти, чтобы успокоить неожиданно вспыхнувшее озорство, которое — я не сомневался — побудит меня засмеяться, как только я взгляну на рыжулю.

Хвала Темному Повелителю. Когда я повернулся, ее взор был обращен к окну. Длинные пальцы нервно сминали ткань платья. Покусывала губу, не пыталась скрыть волнения, но делала вид, что меня здесь нет.

Забавно.

4. Всего лишь лавочница. Кай

— Кто ваши родители, мисс Перро?

Она откликнулась на мой голос сразу же, при этом ее глаза почему-то недобро сверкнули.

— Зачем вам это?

Я так опешил от нежданно дерзкого тона, что не смог ответить в ту же секунду.

— Полагаю, они не приближены ко двору, раз не научили свою дочь манерам.

— Да, вы правы. — Вздернула курносый нос. — Они всего лишь мертвецы.

Вот те раз…

— Мои… соболезнования.

— Забудьте.

Она отмахнулась, будто я насекомое, уже долго надоедающее ей. С притворным любопытством осматривая картины на стенах, прошла до диванчика в полнейшем молчании и плюхнулась на него так… так…

… как не одна леди на него еще не садилась.

— У вас здесь уютно, и все такое… Но, может, уже будете задавать вопросы да поймете, что я вам не подхожу? Отправите меня домой и позовете наконец более подходящую кандидатуру… Вы же понимаете, что мы с вами всего-навсего тратим время друг друга? — Улыбнулась во все зубы. От взгляда не укрылась пара маленьких клыков. — Да и это платье, Ваше Высочество… — она с отвращением оглядела себя, — … оно мне жмет и выставляет напоказ все, что только можно.

Глубоко вдохнул и медленно выдохнул.

Что она себе позволяет?..

Хотя нельзя не согласиться, что платье ей было не по размеру. И… правда обтягивало ее фигурку гораздо сильнее, чем фигуры других девушек, тем самым так и маня задержать взгляд на глубоком вырезе у пышной груди или на не скрытой белоснежной тканью ножке, которой она покачивала в только ей известный такт.

— Эй, Высочество! — воскликнула, щелкнув пальцами. — Мои глаза чуть выше. Вот прям тут, — похлопала себя по переносице. — Уж будьте любезны, не уводите взгляд от моего лица.

— Вы… — с губ невольно сорвался смешок, но больше я ничего не смог сказать.

Это просто выбивает из колеи.

— Я. — Она поднялась, сложила руки на груди, а я едва удержался, чтобы не сделать то, чего она настоятельно попросила не делать. — Лира Далия Перро. Проклинаю этот свет уже двадцать пять лет, а он все никак не сгинет. С моими родители мы разобрались: они мертвы, потому приданого у меня нет, увы. Сестер, братьев нет. Осталась одна поехавшая кукушкой бабка, которая меня, клянусь богами, терпеть не может. И тетка, с которой я вижусь… м-м… раз в год, может. Сейчас будет самое шокирующее, Ваше Высочество. — Положила ладонь на ключицы и, ненадолго прикрыв глаза, покачала головой. — Я не принцесса. Не придворная дама. Я даже не актриса. Всего лишь лавочница. Травы продаю. От простуды лечу. Если будете на Стойком переулке, забегайте — моя лавка носит гордое название «Чудеса Перро».

Подмигнула, смело подошла ближе. Если в зале ее и одолевало волнение, то сейчас от него не осталось и следа. Эта девушка не видела никаких границ.

Придвинулась так близко, что ей пришлось задрать голову, чтобы видеть мои глаза. Так близко, что я почувствовал запах…

Она не пахла розами. Может, этот аромат и был, но сейчас его перекрыл запах… леса. Свежести. Лесной свежести.

— А еще я несдержанная, как вы успели заметить. Не могу подавить смех, если происходит нечто настолько смешное и впечатляющее. Но знаете… На месте той девчули я бы не стала так краснеть. Привычное дело. — Одарила улыбкой и отступила на шаг. — Ну что, я могу идти?

Улыбнулся ей в ответ. Спокойно, а не недоумевающе, как прежде. Потому-то это ее и удивило.

— Конечно, мисс Перро. У меня остался только один вопрос. Позволите?

— Дерзайте.

— Если вы так уверены, что я не выберу вас среди прочих, зачем вы подписались на это?

Глаза ее слегка сузились, точно намеревались прожечь во мне дыру. Показалось, что она и сама не знала ответ на этот вопрос. Но мне всего лишь показалось.

— Мне было скучно, — равнодушно пожала плечами.

— Скучно?

— У вас проблемы со слухом, Ваше Высочество? — стрельнула глазками, совсем как бесстыжая куртизанка. Ей-богу, окажись я снова в борделе, не отличил бы ее от таких девиц. — Могу подлечить.

— О да, меня это порой мучает. Но я вынужден отказаться от ваших... услуг. — Сдержанно улыбнулся, махнув в сторону дверей. — Вы свободны.

— Замечательно!

Она подобрала юбку платья и быстрым шагом направилась к выходу.

— Не пройдите мимо своей комнаты, мисс Перро.

Замерла, но не обернулась. Однако мне не нужно было видеть ее недовольных глаз: я кожей ощутил ее сильное раздражение. Наверняка она испепелила бы меня взглядом, если бы только осмелилась повернуться.

— Увидимся на общем завтраке.

Хмыкнула, опустила голову и, не оборачиваясь, бросила:

— С нетерпением буду ждать встречи с вами. Доброй ночи, Ваше Высочество.

5. Непереносимость тишины. Лира

Что с ним не так?

Я вела себя хуже своей бабки, а она та еще бестия. Играла с огнем и прекрасно осознавала это, как и всю неконтролируемую силу своего хамства.

Меня должны были если и не повесить, то хотя бы выпороть. И выгнать из дворца изящным пинком под зад.

А он... он...

… решил оставить меня. Этот недоумок поиздевался надо мной и сделал вид, что я прошла первый этап! Он либо слишком глупый, либо слишком хитрый. К последнему я склоняюсь больше.

Разумеется, я не хотела дерзить. Ну, может, чуть-чуть... Наверняка это был первый раз, когда принца облили ледяной водой хамства. Первый раз, когда это сделала женщина. Я сильно подставилась, но тогда не могла ничего с собой поделать. Волнение доводит меня до ручки.

До ручки двери, над которой красуется вывеска «Груби или умри».

Я так переволновалась, что мой острый язык решил защищаться и нападать одновременно.

Когда поняла, что творю, уже было поздно — пришлось грубить и дальше. Это хотя бы могло привести к тому, что меня отпустят. Перед этим наказали бы, конечно, но в итоге отпустили бы.

Но нет. Я осталась. А теперь сидела за большим столом в компании не шибко умных девиц и абсолютно равнодушного к ним принца. Завтрак проходил в странном молчании.

К слову, девушек поубавилось. Двух, похоже, после беседы с принцем отправили домой. Интересно, они показались ему настолько скучными или повели себя еще хуже меня?

А вот дамочка-запашок, своим выстрелом подставившая меня вчера, видать, смогла произвести на принца впечатление. Она улыбалась ему и чаще остальных получала ответную улыбку. Но возможно, что при взгляде на нее он вспоминал ее конфуз и просто не мог не улыбнуться.

— Вас устраивает еда, мисс Лорин? — вдруг заговорил Кай, устремив взгляд к рядом сидящей девушке.

Она изящно поправила упавшую на лицо светлую прядь, но не поспешила ответить, невинно хлопнув глазами.

Что за ерунда?.. Какая-то у нее заторможенная реакция.

— Вы говорили о непереносимости яиц. Я попросил повара не включать в ваши блюда этот ингредиент.

Непереносимость… яиц? Тяжко ей, бедной.

Изо всех сил подавляя улыбку, я уткнулась в свою тарелку и ковырнула вилкой уже отчего-то не манящий омлет.

— Да, Ваше Высочество. Спасибо за ваше внимание.

М-да. Мой завтрак еще никогда не был настолько скучным.

— Тишина навевает на вас скуку, мисс Перро?

Обращение вынудило резко поднять голову и встретиться с принцем взглядом.

Что за напасть… Я и так делаю максимально безразличный вид, зачем за меня цепляться?

— Я бы так не сказала, — выдавила из себя улыбку.

Будь вежливой, Лира. Потерпи еще немного.

Если я сострю при всех, принц вряд ли закроет на это глаза, как сделал вчера.

— Но если честно, я не привыкла трапезничать в такой тишине.

Что правда, то правда. Обычно я и завтракала, и обедала, и ужинала в таверне недалеко от своей лавки. Постоянный галдеж, особенно усиливающийся под вечер, стал неотъемлемой частью трапезы. А когда накатывает сама подавальщица, большая Бетти, начинается настоящее веселье: она ловит побледневшего от ужаса барда, усаживается к нему на колени и затягивает соло. Без понятия, на кой черт ей нужен бард при этом, ведь шевельнуться у него нет ни возможности, ни желания из-за страха быть задушенным.

— Вот как. — Мужчина понимающе — но я сомневаюсь, что он понимал меня, — покачал головой. — Мальсон, — выдал громко, и на его зов тут же подскочил дедок.

— Да, Ваше Высочество?

— Позови Андре. Он, кажется, в библиотеке. Пусть захватит свою виолу и немного усладит нас игрой.

Дедок кивнул и спешно вышел из столовой.

— Ваша проблема, мисс Перро, в скором времени будет решена. Надеюсь, игра моего брата вас не разочарует.

Даже с закрытыми глазами я не смогла бы не почувствовать, как этот индюк довольствуется собой. Он решил подстроиться под всех кандидаток? Одной яйца не нравятся, другой тишина… Чем удивят остальные?

— Премного благодарна, — ответила после недолгой паузы, во время которой на меня покосилась парочка девушек. Весьма недобро, стоит заметить.

Боги, они слепы как только родившиеся котята, раз увидели в жесте этого олуха симпатию по отношению ко мне.

— Что вы сказали?

Кай пронзил меня внимательным взглядом — я чуть вилку мимо рта не пронесла.

У него реальные проблемы со слухом, так и есть.

— Поблагодарила вас.

— Нет… После этого.

— Н-ничего…

Или все же что-то было? Ох, Великая Мать, неужели я обозвала его вслух?..

— Знаете, Ваше Высочество, вам непременно нужно воспользоваться моими услугами, — выдала торопливо. Вобрала побольше воздуха и добавила, заметив, как вытянулись от удивления лица девушек: — Я имела дело с полуглухими. Порой они слышат то, чего нет. Это лечится, не переживайте.

6. Аллергия. Лира

— Вы знакомы? — задал весьма ожидаемый вопрос Кай.

— Конечно… — начал Филипп.

И я сразу же его перебила:

— Нет. — Улыбнулась обоим, стараясь выглядеть максимально спокойной. Но, наверное, моя кривая улыбка меня выдавала. — Конечно нет. Я же вам уже говорила, Ваше Высочество: я простая лавочница. Где ж я могла повстречать принца…

— Видно, мой брат считает иначе.

Кай как-то недобро покосился на Филиппа, а тот нервно улыбнулся.

Ну конечно! Ничего страшного, если опозоренной останусь я, а вот Филипп явно не желает выставить себя в неприглядном свете не только перед братом, но и при других девушках.

Он мог бы ему соврать об обстоятельствах нашего знакомства. Но, успев немного узнать тонкую натуру этого болвана, я понимала, что Филиппа расколют как надломанный орех. Тем более его брат. Кай казался человеком, с которым шутки плохи. Особенно сейчас — пронзая нас пристальным взглядом темных глаз.

— Да-а… — протянул Филипп, стиснув пальцами шейку виолы. — Похоже, я действительно обознался. Эта леди очень похожа на мою знакомую… с университета. Лиру.

— Какое удивительное совпадение, — протянул Кай, определенно нам не веря. — Ее ведь тоже зовут Лира.

Мы с Филиппом переглянулись и как-то одновременно рассмеялись.

— Вот уж и правда — совпадение, — произнесла с улыбкой. — Надеюсь, ваша знакомая здорова, а то вы так испуганно на меня посмотрели.

— Да-да, она поздоровее быков будет. — Филипп осекся, словив мой недовольный взгляд. Что значит «поздоровее быков», а? — Кхм… Нужно сыграть. — Он приподнял виолу. — Я недавно написал новую пьесу. Если позволите…

Кай, наконец сделав вид, что все в порядке, одобрительно кивнул. Филипп уселся на стул в середине комнаты, нахмурился, как делал всегда перед началом игры, и ненадолго прикрыл глаза. Несколько секунд пребывая в тишине, все, казалось, не дышали. И выдохнули одновременно, когда смычок плавно скользнул по струнам.

Полилась тихая, спокойная мелодия. Она то усиливалась, то снова становилась тихой, и словно отражала душевную сторону Филиппа. Но я знала и о другой его стороне. О той, что не боялась разразиться громким смехом. Которая подначила его пуститься в пляс в тот вечер в таверне. Тогда вместо изящной виолы у него была скрипка, отобранная у барда. А вместо нежной мелодии — задорная, громкая и простая, под которую напевали практически все посетители и большая Бетти.

Что я там говорила?.. Самый скучный завтрак в моей жизни? О нет, я ошиблась. Сейчас он был самым скучным за всемои жизни, ведь такая музыка беспощадно клонила в сон.

Но, к счастью, мои мучения продлились недолго: все позавтракали, и принц пригласил всех, включая Филиппа, присоединиться к утренней прогулке в саду.

Я ошиблась во второй раз. Это оказалось мучительнее завтрака. Мы медленно бродили по аллее между деревьев и кустов, почему-то обходя за версту россыпь цветов и цветочные кусты. Кай о чем-то болтал то с одной, то со второй, то с третьей… Девчонки слегка расслабились и не стеснялись задавать ему вопросы. Заодно улыбались Филиппу, кое-кто строил глазки.

А что, зачем время зря тратить? Понятное дело, что Кай выберет себе одну невесту. У тех, кому не повезет, есть шанс охомутать второго принца. Он, конечно, не наследник, и привилегий у него, наверное, поменьше. Но он тоже хорош собой. Я бы даже сказала, он наделен особой внутренней красотой и изяществом, которые присущи поэтам и художникам. Этим он очень походил на нимф, а не на Темных. За исключением меня. Думаю, моя бабка, будь у нее такая возможность, без всяких сомнений сплавила бы меня в ковен Темных. Я бы наверняка стала среди них своей из-за своего скверного характера.

— Лир…

Филипп неожиданно оказался в конце строя, рядом со мной, каким-то образом избавившись от внимания девушек. Нервно прокашлялся, прежде чем продолжить.

— Может, нам стоит поговорить? Обсудить все… наедине.

Он это что, серьезно?

Тут как бы нечего обсуждать… Это было примерно год назад. Он был пьян. И я была пьяна. Как-то все само закрутилось, и мы совершенно незаметно перекочевали из зала таверны в комнату, которую он снимал. И ведь даже ничего не произошло, хвала богам! Он, правда, был крайне возбужден, а я неопытна и очень… о-о-очень пьяна.

В общем, мой ужин, который я извергла прямо на Филиппа, нас моментально отрезвил.

С тех пор я его в этой таверне не замечала.

Но если бы он сразу сказал, что он принц — к тому же один из Темных, побери его черт! — а не странствующий бард, я бы даже не села с ним за один стол. Он скрыл свое настоящее имя, представившись вторым — Филиппом. И смело завел со мной разговор.

М-да, мне везет на принцев. На Темных принцев…

— Не понимаю, о чем вы, Ваше Высочество, — я равнодушно пожала плечами.

— Прошу, не делай вид, что тебе все равно, — зашептал он. — Знаешь, как мне было стыдно? Я порывался вернуться, извиниться, что надавил на тебя тогда… Я не должен был на тебя влиять.

— Что, прости? — Резко затормозила и вскинула на него недоуменный взгляд. — Влиять? Ты хочешь сказать, что…

7. Услуга за услугу. Лира

Мне удалось быстро приготовить обезболивающее. Это мало походило на противоаллергическое средство. Но оно могло в одно мгновение унять боль и, если еще не поздно, привести в чувство.

Это все, на что я была способна. Если бы мне только дали знать, что за зараза сломила принца, возможно, я смогла бы придумать, как его вылечить. Впрочем, я догадывалась, что снедает его изнутри. И если мое предположение окажется верным, то… боюсь, я буду бессильна.

После принятия лекарства Кай впал в беспамятство — побочный эффект белладонны. Его перенесли в спальню, Филипп заботливо накрыл брата одеялом и попросил меня задержаться. Так мы и остались наедине, чего он и хотел изначально. Ну, если не брать в счет бессознательного Кая.

Сидели мы на диванчике долго. И молчали долго. Так долго, что я мысленно начала изнывать и поглядывать на часы. Авось обед наступил, и Филипп сжалится — отпустит перекусить. Но он продолжал изводить меня молчанием, быстрее, чем следует, перелистывая страницы какой-то книжонки. Вряд ли вчитывался.

— Ладно. — Неожиданно захлопнул книгу, вынудив вздрогнуть. — Все равно этого разговора не избежать.

Как хорошо, что между нами есть небольшое расстояние: он сидит в одном конце диванчика, я в другом. А то я вырвала бы из рук эту книгу и заехала бы ей по его наглому лицу. За попытку надругательства с помощью запретных зелий.

Додумался же… Вроде с такой внешностью у него проблем с девушками быть не должно. На него многие поглядывали тогда в таверне. Почему же я оказалась целью?

— Ну и? — Изогнула бровь, сложив на груди руки. — Я тебя внимательно слушаю.

Филипп сглотнул, отложил книгу и посмотрел прямо в глаза.

Не знаю почему, но меня это только разозлило. Надо же, как сильно я его сейчас ненавидела. Не до конца еще осознала это, но, похоже, моя ненависть исчезнет не скоро.

— Прости. Я поступил глупо.

— Это мягко сказано. И что-то не смахивает на искренние извинения.

— Но мне правда жаль. — Он дернулся ко мне, но вовремя остановился, кажется, уловив, как изменился мой взгляд с предупреждающего на злой. — Мне стыдно признаваться, но я тогда был неопытен в этом… плане. А ты казалась девушкой наученной, но никак не решалась сделать первый шаг. Вот я и подумал…

— Ты принял меня за продажную девку?! — перебив, резко вскочила с дивана.

Еще немного — и у меня глаза потемнеют. Это сразу выдаст мою природу. Надо успокоиться.

Сделала глубокий вдох и выдохнула, усаживаясь обратно.

— Ты кретин. И мне плевать, что я оскорбила Его Высочество.

— Да, согласен. — Покорно кивнул, но не стушевался. Он хоть и выглядел слегка робким, за все время, что мы не виделись, успел возмужать. Так что сейчас покорность ему была не к лицу. — Я кретин.

— Рада, что мы сошлись во мнениях. На этом все? Я могу идти?

— Нет, постой. — Он все-таки придвинулся, невзирая на мое раздражение. — Мне многое любопытно. Ну, твое присутствие здесь… озадачивает. Я понимаю, что не вправе спрашивать тебя о таком. Но могу хотя бы кое о чем попросить?

— Ты не в том положении, чтобы просить меня о чем-то, — сказала грубо, приняв чрезвычайно чопорный вид. А я ошибалась на его счет: Филипп оказался крепким орешком. Его мой вид даже не покоробил.

— Знаю. Тогда давай услуга за услугу? Не говори Каю, как мы познакомились, и вообще обо всем, что было в таверне.

— А взамен?

— Проси о чем угодно, — он добродушно улыбнулся.

А я улыбнулась в ответ. Но довольно и почти что коварно. Потому что я жуть как обожала фразу «проси о чем угодно». Он даже не знает, на что подписался.

— Я подумаю. Как надумаю — скажу.

— Договорились.

Я не успела снова спросить разрешения уйти: Кай зашевелился, заставив нас обоих напрячься.

Филипп подскочил к нему, нагнулся, а тот…

… со всей дури заехал ему рукой по лицу.

Великая Мать!

— Дурень, зачем лезешь под руку? — простонал Кай, усаживаясь в постели.

Потирая щеку и кривясь, Филипп поправил ему подушку и отошел на безопасное расстояние. Я чуть не прыснула со смеху.

Удар был сильным — щека быстро покраснела. Возможно, даже опухла. А еще этот удар не показался мне случайным.

— Ты нормально себя чувствуешь? — силясь скрыть боль, спросил Филипп.

— Буду чувствовать лучше, если уйдешь. Не хочу никого видеть.

— Хорошо, тогда мы с мисс Перро присоединимся к ост…

— Кроме мисс Перро.

— Что? — наши с Филиппом голоса слились, и Кай наконец обратил ко мне взор.

— Хочу, чтобы вы остались, — произнес четко. — Есть одно дело, требующее вашего незамедлительного вмешательства.

8. Хитрая ведьмочка. Лира

Не дождавшись от брата объяснений, Филипп покинул комнату. Мы остались с Каем вдвоем. От этого стало неловко. Обычно незамужней девушке не позволено находиться наедине с мужчиной где бы то ни было. Особенно если это место его спальня, а знакомы они всего лишь второй день.

— Кажется, ты много знаешь о травах, — начал принц. Как показалось — издалека. — Можешь перебрать травы в сундуке? Мой лекарь все время забывает это сделать.

И все? Ради этого он попросил меня остаться? Я ему что, девочка на побегушках?

Хотя кто я такая, чтобы перечить Темному…

В его глазах — никто.

— Хорошо.

— Он в шкафу. Возьми стул и сядь рядом. — Немного помедлив, он добавил: — Пожалуйста.

Сама тактичность. И я бы безоговорочно поверила в это, если бы не его приказной тон. Он не привык, когда его не слушаются, — сразу понятно.

Что ж, поиграем в послушную девочку. Напасть еще успеем.

Достала сундучок, придвинула стул к кровати, села и принялась разбираться в травах.

Это оказалось еще хуже, чем сидеть в тишине с Филиппом. Я кожей чувствовала на себе внимательный взгляд мужчины. Исследовал лицо, плечи и… все, до чего доставал взор. Я могла бы принять это за попытку вывести меня из себя, но он был чересчур загадочен и непонятен, чтобы делать такие поспешные выводы. Ясно одно: у него есть скрытые мотивы. Во всем. Всегда. Как и у всех Темных.

Но все же молчание угнетало, а сосредоточиться выходило с трудом. Да и мысли буквально душили. А вместе с ними страшное любопытство.

Его недуг не давал покоя. Это не какая-то безобидная аллергия на пыльцу. Вовсе нет...

Вероятнее всего, его прокляли. Одна из наших. Иронично, что проклятие связано с цветами: это как бы напоминало о том, кто именно его проклял. Вдыхая аромат, он начинает задыхаться. Теряется в пространстве, на лице вздуваются и наливаются чернотой жилы. Такое состояние может привести к летальному исходу, или того хуже — к безумству.

Поэтому нужно было сделать что-то из ряда вон выходящее, чтобы настолько разозлить нимфу. Подобное проклятие у нас не приветствовалось. Применяли нечасто, в основном самые кровожадные, а те жили далеко — в тропических лесах, как отдельное племя.

Дело принимает интересный оборот. Любопытно, что связывает Кая с дриадами? Занимательная, должно быть, история.

Я решила спросить напрямую. Ненавижу ходить вокруг да около.

— Ваше Высочество, вас прокляла нимфа?

Подняла на него глаза, а он слегка сощурился, вперив в меня подозрительный взгляд.

Да уж, я хожу по тонкому льду, упоминая нимф. Мои познания могут выйти мне боком: нынче лекари и историки о нас скажут немного. Все из-за того, что дриады, обозлившись на людей за смерть моей прабабушки, сожгли их храм с ценными артефактами и свитками, которые содержали информацию не только о нас, но и о многих других существах.

— С чего ты взяла?

Ага, решил вывести меня на чистую воду. Ну, или всего лишь не доверяет. Все же о таком лучше не болтать. Но и я не могу так просто сказать, что я нимфа и, разумеется, знаю о всех наших удивительных и местами страшных способностях.

— Я сталкивалась с проклятыми. У меня был пациент…

— Значит, ты знаешь, как это лечится?

Он выпалил этот вопрос так быстро, что я раскрыла рот и, как одна из его кандидаток, невинно хлопнула глазками. Куда-то его подозрительность исчезла. Теперь в бездонных глазах плескалась… надежда. Сильная надежда.

Мне даже жаль ее разбивать.

— Нет, к сожалению.

Это было правдой. Такое проклятие имеет особую силу. Вообще не от всех наших проклятий есть антидот, так что я не уверена, что это можно вылечить.

— И ты ничем не смогла ему помочь? — спросил спокойно, но этим спокойствием, как бы ни старался, он не смог скрыть от меня тот факт, что от него ускользнула, возможно, последняя тень надежды. — Что с ним стало?

Похоже, Его Высочество тоже не поклонник хождений вокруг да около. Спрашивает в лоб, догадываясь, каким будет ответ.

— Обезумел. Постепенно проклятие сводит с ума, а безумство быстро отнимает у проклятого все человеческое. Он теряет себя. И в этом случае уж лучше смерть, чем та пустота, что на него обрушивается.

Ответ вышел холодным, как будто безразличным. Но я не знала, что испытывала в этот момент. Жалость? Жгучий интерес, ведь не за просто так его прокляли? Или мне действительно было все равно?

— Обнадеживающе.

Кай улыбнулся. Искренне. Словно мной не было сказано таких ужасных вещей.

Болван.

— Перестань ругать меня, — сказал серьезно, но с прежней улыбкой. — Порой ты забываешься.

Да что ж такое?! Я уверена, что не говорила это вслух!

Сжав губы в узкую линию, вдруг придвинулась к нему. Очень-очень близко, едва не коснувшись носом его носа. Он задержал дыхание от удивления, а сердце его застучало чаще — я четко услышала это.

9. Моя бедная магнолия. Лира

Мое любимое время суток — ночь. Она прекрасна. Таинственна. Удивительна. Она…

… предназначена для СНА, утопи их всех водяной, этих невыносимо громких людишек!

Собиралась ли я пойти на это их ночное представление? Нет конечно! Я желала отдохнуть, выспаться и хоть на несколько часов сбежать от суровой реальности, в которой мне надо терпеть королевскую чету Уль-Де-Рона.

Но о каком сне может идти речь, когда на заднем дворе замка царит шум и гам?! Что там говорил Кай? Присутствие кандидаток на представлении необязательно? Ха! Обхохочешься. Тут хочешь не хочешь, а все равно пойдешь. Закрытое окно от веселья не спасало, потому я решила пострадать не в комнате, а на свежем воздухе.

Людей было много. Благо нам помимо белоснежного тряпья предоставили еще парочку платьев — я надела самое темное из них с рукавами-фонариками и с легкостью затерялась в толпе. Ну, мне так казалось. Взглядов я не ловила, все были заняты беседами со знакомыми, угощались у буфетных столов, занимали места на скамейках, расставленных ровными рядами у помоста сцены.

Я оставалась в тени, под деревом, у одного из буфетных столов, с которого время от времени утаскивала эклеры. От скуки просто наблюдала за всеми. Иногда такие наблюдения скуку развеивали. Всему виной людишки, не замечающие то, что замечаю я.

К примеру, вон та дама в возрасте, который она пыталась скрыть за пышным ярко-бирюзовым платьем с глубоким декольте, все поглядывала на молоденького паренька. А тот — на нее. Они флиртовали на расстоянии, и от их флирта меня чуть не стошнило очередным эклером. Интересно, на что повелся этот юнец? Дама-то несвободная, под ручку с пожилым мужем ходит. Полагаю, все дело в деньгах.

Еще одна парочка, верящая, что их никто не заметил, вышла сейчас из оранжереи. Если бы я сначала не обратила внимания на непрерывно хихикающую леди и ее внешний вид, то не смогла бы сразу сказать, чем занимались эти двое наедине. До оранжереи прическа девушки выглядела чрезвычайно аккуратно, после — как гнездо воробья. Бесстыдники. Хотя бы одежду оправили, что ли.

— Добрый вечер.

Мое «увлекательное» занятие было прервано одной из кандидаток. Той самой, из-за которой у Кая случился приступ. Ее дружелюбное выражение лица на миг озадачило. В основном-то девчонки на меня косились. С чего вдруг такие перемены? К тому же она была одной из тех, кто стискивала зубы — они аж скрежетали — когда принцы говорили со мной.

— Уже ночь. Но и она не добрая.

Получив на приветливость безразличие, девушка решила сделать вид, что не заметила моего дурного настроения. И, к великому сожалению, не поспешила ретироваться.

— Лира, верно?

— Ага.

Она подождала секунды две: видать, надеялась, что я поинтересуюсь в ответ, как ее зовут. Но так и не дождалась.

— Я Ралья.

— М-м… Ясно.

Отступила, взяла с подноса эклер и отошла к другому дереву. Но эта дамочка упрямо последовала за мной.

Боги, да что ж ей надо? Разве по моему настрою непонятно, что я не жажду заводить знакомства?

— Я хотела спросить. — Она нагнала меня, неловко встала рядышком. — С принцем все хорошо?

А, ну все понятно. Груз вины не дает ей покоя? А нечего было подбирать с земли цветочки.

— А его здесь нет? Поинтересовалась бы сама.

— Он еще не пришел. Я видела только принца Андре.

— Тогда дождись. Днем он был здоров.

— А ты целительница?

Я сокрушенно вздохнула, даже не пытаясь скрыть, что ее присутствие меня раздражает. Интересно, если я ее с помощью ветвей дерева свяжу и спрячу в листве, кто-то заметит?

— Вроде того.

— Надо же. — Одарила меня ослепительной улыбкой. — Его Высочеству очень повезло, что ты оказалась рядом. Надеюсь, он тебя хорошо поблагодарил. Ты же спасла ему жизнь. А я чуть не погубила… Я та еще дуреха.

— Не стану спорить.

— Страшная аллергия. Будем верить, что он поправится. Один мой знакомый тоже мучается от аллергии… Поэтому он зиму и любит. А как весна наступает, его даже из дома не вытянешь. Бедолаги…

Она продолжала лепетать, а я — делать вид, что слушаю. На деле ее пустословье было чем-то вроде жужжания пчелки. Отогнать не получалось. Прихлопнуть, может?..

— … везет же нимфам…

— Что?

Одно лишь слово мигом заставило напрячься и обратить к Ралье взор.

— Я говорю, везет нимфам: ни от аллергии не мучаются, ни от еще каких болезней. Им зараза не страшна.

— Откуда знаешь?

— Бабушка рассказывала. Она у меня тоже целительницей была. Умная женщина. Вы все такие — лекари — одаренные особым умом. Слушай, — она с пугающим восторгом придвинулась ко мне, — а ты не знаешь, правда ли, что у каждой нимфы есть свое дерево?

Что-то мне стало боязно. Я даже не поняла, когда на меня накатило это неприятное холодное чувство страха. Но от ее любопытства, кажущегося каким-то нездоровым, это чувство набирало силу.

— Слышала, каждая из лесных нимф связана с одним деревом на всю жизнь, — продолжила она, и мое сердце почему-то начало болезненно сжиматься. — Эти деревья словно их души. Бабушка говорила, что нимфу можно убить, только когда разрубишь ее дерево. Страшно, наверное, им жить. Всегда с мыслями о своем дереве. А нынче лесорубов много…

10. Страх перед Темными. Лира

Моя магнолия не может быть ранена. Не может быть найдена: она спрятана. Очень хорошо спрятана.

С этими мыслями и еще свежим воспоминанием о разрубленном дереве я и очнулась. Солнечный свет безжалостно ударил по лицу, вынуждая сощуриться. Голова трещала так, будто на нее случайно волот наступил, и из-за страха, в тиски сжимающего сердце, боль только усиливалась.

— Вы проснулись. — Передо мной возникла служанка с совершенно бесстрастным выражением лица. — Сообщу Его Высочеству.

— Нет, постой… — мой стон не долетел до нее: она мигом выскочила из комнаты.

Замечательно. Несколько минут наедине с самой собой — о большем, похоже, здесь мечтать вредно.

Перевернулась на бок, сжимая в руках подушку, и уставилась в окно. Птицы поют. О чем, интересно?.. Их тонкий голосок завораживает и незаметно вводит в транс, ловко управляет чувствами, так же, как некто неизвестный, но, судя по всему, определенно не желающий мне добра, управлял моим сознанием вчера на представлении.

Это не было случайностью. Кто-то вызвал иллюзию. Кто-то намеренно вынудил меня думать о моей магнолии и, когда я в красках представила ее, залез в мою голову. Ударил по самому больному, по самому сокровенному — душе и сердцу. Я уверена, что Ралья неслучайно завела со мной разговор. Вот так удача — поговорила с нимфой о нимфах. В такие совпадения я не верю.

Ар-р, глупая девчонка! Быть может, она и есть этот вредитель, но что-то мне подсказывало, что она действовала не одна. Я чувствовала взгляд… Нет. Несколько взглядов. Всем телом.

Какой интересный поворот: кажется, у меня завелись враги, если не считать кандидаток, которые сами изначально записали меня, как и друг друга, в соперники.

Но кем они могут быть? Кто способен на такое — проникать в голову, управлять мыслями, показывать то, чего нет на самом деле? Или все же то, что я видела, частично правда?

Нельзя пускать это на самотек. Моей магнолии может угрожать опасность, и раз вредители видели ее, они способны до нее добраться. Я должна увидеть ее. Немедля.

Выбраться бы еще из дворца незамеченной…

Недолго думая, поднялась с постели, прошла к окну и с легкостью отворила его. Рядом росло дерево, а с одной из веток свисало гнездо иволги. Спрятанное за листвой, оно было практически незаметно. Самка и самец перепрыгивали с ветки на ветку. Красивые птицы с ярко-желтым оперением, успокаивающие и возвращающие ненадолго в безоблачное детство своим восхитительным пением.

Улыбнулась самочке — она шустро взлетела и присела на мой сжатый кулак. Погладила ее, мысленно прося доставить послание. Надеюсь, Жульен ее не спугнет.

Когда иволга улетела, я быстро привела себя в порядок и выскочила из комнаты. Как раз вовремя. Служанка уже возвращалась, но не успела меня заметить: я метнулась за угол, уже даже усталости не чувствуя. Наверняка она вернулась, чтобы проводить меня на общий завтрак. А это меньшее, чего я сейчас хотела — видеть принцев и непонятно чему завидующих девчонок. Лучше осмотрюсь, пока никто не застал…

Накаркала, как говорит Жульен. Стоило свернуть в еще один коридор, как я столкнулась с какой-то девушкой. Мы одновременно прижали ладони к своим лбам и шикнули — удивительно синхронно.

— Смотри, куда… — начала она и тут же осеклась.

Выпучила на меня темные-претемные глаза и просто захлопнула рот.

— И встретились, как в море корабли, — раздался насмешливый мужской голос.

Проморгалась и только сейчас заметила, что девушка была не одна. За ней стояли двое юношей, похожих друг на друга как две капли воды, за исключением волос: у одного были короткие, у второго подлиннее, по плечи. И еще один человек, зрелый мужчина, своим надменным видом вызвавший дрожь. Корона на его темной с проседью голове прямо-таки вопила о том, перед кем я предстала.

— Ваше Величество, — поклонилась и сразу выпрямилась. Из-за этого юноши снова усмехнулись. Какой нахальный молодняк. Им лет шестнадцать, а вот девушка выглядела старше. Наверное, моя ровесница. — Ваши Высочества.

Не трудно было догадаться, что это отпрыски короля. Они были очень на него похожи, особенно глазами — такими же темными, пронзающими до глубины души. Королевская чета Темных. Повезло же наткнуться…

— Так ты одна из потенциальных невест? — наконец заговорила принцесса. Холодный, равнодушный тон и соответствующее ему бесстрастное лицо. Прям Кай в женском обличье. — Ты, кажется, заблудилась.

Не успела заговорить. Один из близнецов спешно выпалил:

— Это ж обморочная. Ночью сознание потеряла. Из-за вас, леди, мы не увидели шоу, даже фейерверк свернули!

— Кристиан, — грозно пресек эту лепту король.

Парень стушевался, спрятал улыбку.

— Прости, отец.

— Как вы себя чувствуете, мисс Перро? — спросил мужчина, при этом черты его лица ничуть не разгладились.

Вот так новость. Теперь мое имя на слуху — даже до короля дошло.

— Уже лучше. Спасибо, Ваше Величество.

— Хорошо. Тогда пройдемте. Мой сын ждет нас.

И, наверное, не только он…

11. Роза — немая угроза. Кай

Я ненавидел тот день, когда впервые повстречал лесную нимфу.

С тех пор все изменилось. Проклятие ломало меня всякий раз, когда я вдыхал аромат цветов. Моей ненависти не было предела. Она росла с каждым днем, и я надеялся, что рано или поздно столкнусь с нимфой еще раз. С той самой, что прокляла меня. Взгляну на нее, и последним, что она увидит, будут мои глаза и ненависть. Безграничная ненависть, тесно переплетенная с наслаждением от совершенной мести.

Это было глупой надеждой. Глупым желанием, растворившимся бесследно, когда я наконец понял, что уже встретился с нимфой. Ненависть отчего-то утихла, и к ней совершенно незаметно приплелось разочарование.

Разочарование от того, что она не та, кого я искал последние восемь лет.

Но она одна из них. Кровожадная тварь, зачем-то пробравшаяся на отбор.

Многое было туманно. Ее мотивы, преследуемая цель... Стало ясно только одно: кто-то в замке желает ей зла.

Вначале причина, по которой она потеряла сознание, была мне непонятна, и даже лекарь неопределенно повел плечами, неуверенно сказав что-то про волнение и утомление. Если бы я не остался в ее комнате, приказав всем уйти, возможно, так бы ничего и не понял…

По необъяснимой, но раздражающей причине осматривал ее спящую, прислушивался к дыханию. Когда она шевельнулась, до меня долетел едва уловимый противный запах колдовства. Сильного колдовства, которое было мне незнакомо. Некто безжалостно поиграл с ее разумом — неудивительно, что она лишилась сил.

И снова лесная свежесть коснулась ноздрей, как в первый день нашего знакомства. Эта девушка обладала магией, без всякого сомнения. Лечила себя во сне, похоже, сама того не осознавая. И сегодняшней ночью предстала передо мной настоящей.

Кожа приобрела зеленоватый оттенок, уши вытянулись, став похожими на эльфийские; по лицу расползлись тонкие стебли, а над головой из воздуха возникли яркие изумрудные кристаллы.

Дриада. Среди Темных.

Если бы отец только узнал…

Ее ждал бы костер. И оснований для сожжения было предостаточно: обман, незаконное нахождение в королевстве, лавка, скорее всего, с липовой лицензией. За одно лишь проникновение во дворец под видом человека ей полагалась смерть. Похоже, она прекрасно это понимала.

И тогда, когда оказалась здесь, и сейчас, держа в руках арфу и собираясь с мыслями.

Царящая в зале тишина угнетала и больше всего давила на ее плечи. Теперь она боится — по-настоящему боится. Упрямо пытается это скрыть, но от нее нещадно разит страхом.

Почему?

Почему именно в это мгновение страх так силен, что она не может его контролировать?

Она вдруг вскинула на меня глаза — такие же ярко-зеленые, как и ее магия. И… страх исчез. Окончательно и бесповоротно, как будто его и не было. В чем дело? Она словно смирилась.

Крепко стиснула челюсти и осторожно коснулась струн. Взгляд напряжен, брови нахмурены, а из подрагивающих пальцев сочится магия.

Так вот в чем дело. Арфа каким-то образом может сбросить с нее маску? Значит, это случится сейчас, и она вот так просто раскроет свою личность?

Нет. Так не пойдет.

Прости, отец, но еще не время казнить ее. Для начала мне нужно многое разузнать.

Прежде чем Лира начала бы играть, я глянул на отца и наслал на него шуточное заклятие. Простое, скоро испарится. Но этого достаточно, чтобы прекратить сие действие.

Девушка перебрала струны в тот самый миг, когда король вскочил с дивана. Она тут же замерла, посмотрела на него, как и все остальные.

— Кхм… — отец сжал живот обеими руками. — Простите, но… я… я… — Он вздрогнул, раздалось громкое урчание. — Я вынужден отлучиться…

И так быстро выбежал из залы, что никто не успел встать и поклониться ему.

— Что не так? — тихо шикнула Селена, нахмурившись, и грозно глянула на хихикающих близнецов.

— Мы ни при чем, клянусь. — Ноэль приподнял руки в защитном жесте. — И не Кристиан, я бы понял, что он чудит. Так что это кто-то из вас. От отца исходил колдовской запашок.

— Его Величеству не здоровится? — спросила одна из девушек.

Селена ответила быстрее, чем я раскрыл рот:

— Думаю, отравился. Вы все свободны. Мальсон проводит вас в комнаты. Но, если желаете, можете прогуляться по саду. Встретимся вечером, на ужине.

Она спешно встала и вышла. Близнецы умчались следом за ней, девушки засуетились, а вот Лира…

Эта рыжая бестия уличила момент и выскочила через стеклянные двери на улицу.

— Вы присоединитесь к нам, Ваше Высочество? — мисс Олэйт замерла рядом со мной, закрывая обзор на беглянку. — Мы хотим прогуляться по нижней аллее, где цветут…

— Андре с радостью составит вам компанию, — перебил ее, вскочив с дивана.

Не дал заговорить: сразу метнулся к дверям и вышел во двор. Надеюсь, Андре простит мне эту шалость и переключит внимание девушек с меня на свою персону. Сейчас мне не до них — нужно найти нимфу.

Ее поиски заняли не так много времени. Магия всегда оставляет следы, а следы нимфы заметил бы даже слепец. Почему-то их энергия была более яркой, буйной и живой, как непослушный, непоседливый ребенок. Она пахла хвоей и землей. Я шел вслед за этим запахом — гораздо более выраженным, чем тот, что исходил от Лиры ночью, — пока он не вывел меня к оранжерее.

12. Кровожадность. Лира

Слишком поздно. Отступать уже слишком поздно.

Кай висит вверх ногами и после моего рычания почти не дышит. Вряд ли испугался; вероятнее всего, это мера предосторожности. Позлиться-то он еще успеет…

Но это не значит, что я дам себя в обиду. Ну и что, что он обо всем узнал? Бывали такие, и не раз! После своих воплей и угроз сдать меня правительству замолкали. Навсегда.

Убить принца не так страшно, чем оказаться убитой им же. Наверное.

Я могла бы просто снять с него маску. Все произошло бы само: он задохнулся бы через несколько секунд. В оранжерее стоял сильный цветочный запах. Смертельный для него запах.

— Эй, — он дернулся, заставляя напрячься. — Ты хотя бы про себя думай о моей смерти.

Какого лешего…

Почему он продолжает урывками слышать мои мысли?

— Отпусти меня, Лира, — сказал на удивление спокойно, но я все равно уловила еле скрываемый им гнев.

Злится. Ну конечно… Сомневаюсь, что он хоть раз висел вверх ногами и его жизнь зависела от одного решения какой-то там девчонки.

— Я не желаю тебе зла.

— Так я тебе и поверила! — не сдержала рыка.

Да что ж такое! В этом обличье держать злость под контролем совсем не получалось. Даже мыслишки об убийстве лезли в больную голову. Это все бабка виновата: от нее мне передалась эта нечеловеческая кровожадность.

В груди жгло, сердце билось часто и громко. Из-за этого облик нимфы никак не спадал. Наверняка я выгляжу жутко, не зря же люди кричать начинают, завидев нас. Кожа, поди, уже позеленела везде, где только можно, глаза светятся, да и по кончикам волос видно, что они приобрели оттенок зеленого мха.

— Как насчет переговоров? В нейтральной обстановке. Здесь есть вероятность, что я быстро умру. И… правда, отпусти уже. У меня кровь в голову ударила.

— Я отсюда ни ногой, — выдала, прежде чем отозвать стебель. Кай грохнулся на землю, скривился, но даже звука не издал. — Убирайся отсюда.

Вместо ожидаемого бегства случилось совершенно иное. Кай быстро поднялся, обернувшись, встретился со мной взглядом и… замер со сжатыми кулаками.

Магия. От него полилась магия. Над головой закружились алые кристаллики — накапливаемая энергия. Обычно чем их больше, тем сильнее и болезненнее будет удар. Четыре алых кристалла против трех моих. Силы неравны.

— Не желаешь зла, значит, — процедила, сощурившись. — Тебе разве не говорили, что злить нимфу опасно для здоровья?

— У меня был опыт разговоров с нимфами. — Он равнодушно пожал плечами. А кристаллы при этом засияли ярче. Вы посмотрите на него, а! Всего мгновение назад умолял отпустить, а сейчас готов драться. — Можешь не говорить мне о своей злости. У меня есть глаза, и я все прекрасно вижу.

— Пока что. А если сделаешь еще один шаг, — мельком глянула на его ноги и отступила, когда он шагнул навстречу, — и я тебе их выколю.

— Думаю, тебе пора успокоиться. Сказал же: я тебе ничего не сделаю. Но только в том случае, если ты не нападешь первой.

— Это довольно сложно, учитывая, что ты мне угрожаешь.

— Угрожаю? — он вскинул бровь.

А я кивнула на кристаллы.

— Магия. Это и есть угроза.

— Ах это. — Усмехнулся, приподнял руки в отступающем жесте. — Какая-то часть меня чувствует опасность, поэтому готовится защищаться. Но то же самое я могу сказать и о тебе.

Он многозначительно посмотрел на кружащие вокруг меня кристаллики.

— Вы сами виноваты! — гаркнула, едва контролируя оплетающий все внутренности гнев. Добром это не кончится. — Какого лешего вы держите у себя дома арфу? Это инструмент дриад! И твой отец прекрасно об этом знает! Их изготовление в Уль-Де-Роне запретили еще век назад. Как и привоз из других королевств.

— Это арфа матери. Она сама ее сделала.

Спокойный ответ мигом остудил пыл. Я выдохнула, чувствуя, как злость утихает. Но вряд ли надолго.

— Ты пытаешься найти виновного, но знаешь, что сама во всем виновата. Что ты здесь делаешь?

Сделал осторожный, но уверенный шаг ко мне. Только один, потому что я предупреждающе зашипела и зашла за стол.

— Прячусь.

Кай вдруг скривился, будто надкусил лимон.

— Не притворяйся глупой. Тебе это не к лицу. Спрошу еще раз: что ты делаешь во дворце?

— Это случайность.

— В самом деле?

— Да!

Великая Мать, спаси меня от желания разорвать его на куски. Если он продолжит наступать, я за себя не ручаюсь.

— Это войдет в историю. — Не видела, но знала, что его губы растянулись в улыбке. — Еще ни разу нимфа по чистой случайности не попадала к Темным.

— Но это правда, — сказала нехотя. Придется раскрыть карты, чтобы он отстал от меня. Хотя он и без того знает чересчур много. — Девушка из канцелярии вписала мое имя в список.

— И зачем?

13. Игры с огнем. Лира

— Что?

Слова, имеющие какую-то особую силу, но сказанные беззаботным голосом, привели в замешательство.

Мужем? Он что, уже надышался цветами, раз бредит?

— Знаешь, а меня ведь одолевали мысли выбрать тебя. — Мужчина вгляделся в мое лицо. Ледяной взгляд, не угрожающий, но и не добрый. Скорее, дающий понять, что я хожу на грани. — Я думал сделать тебя своей женой.

— Издеваешься? — я не удержала нервного смешка.

И правда бредит!

— Без издевок, Лира. Ты умеешь… привлекать внимание. Из всех девушек ты единственная, кто не смогла бы спокойно сидеть во дворце. Это было бы чрезвычайно забавно. Остальные быстро засохнут, как цветы без должного внимания.

— Да тут любой зачахнет в стенах замка! Не смеши меня. Если птичку посадить в клетку, рано или поздно она умрет от тоски.

— Птица может привыкнуть к клетке с мыслью, что за ее пределами царит опасность.

— Опасность? — Я не нашла в себе сил остановить смех. Он вырвался из груди и показался таким громким, что цветы вокруг задрожали. — Ты забываешься, Темный. Настоящая опасность исходит от таких, как ты.

— Будь это правдой, я бы бровью не повел и позволил бы тебе показаться такой при всех.

Что за чепуха, а?

Хочет сказать, что благодаря ему мое выступление прервалось? Едва ли я поверю в это шокирующее благородство.

Тюфяк.

— Хватит. — Резкий тон и жесткое выражение лица заставили мою кровь буквально вскипеть. — Ты на моей территории и должна вести себя в соответствии с заведенными здесь порядками. Я спускаю тебе с рук вызывающее поведение, но имей в виду: мое терпение имеет границы.

— Запугиваешь? — нагло усмехнулась. — Ты тоже имей в виду: я Темных готова на завтрак есть. Я тебя не боюсь.

— Чем чаще ты об этом говоришь, тем сильнее показываешь обратное, — в голосе звучала улыбка — холодная и жуткая. — Сегодня я спас тебя, Лира. В ответ на то, что ты не дала мне умереть. Но клянусь, это первый и последний раз.

Не знаю, понимал он это или нет… Но я уже почти не могла сдерживать неясную ярость, обрушивающуюся на меня всякий раз, когда я принимала свой истинный облик. По этой причине я и ушла из родного леса. По этой и еще кое-каким…

— Я не верю, что ты попала сюда случайно. — Ну и дурак! — А потому услади мое любопытство и расскажи обо всем, пока я не решил передать тебя в пыточную.

Все. Терпение лопнуло.

Резко вскинула руку — стебли вырвались из земли. Но он успел избежать и сжечь их, прежде чем они коснулись бы его. Прыткий как кузнечик.

Он обернулся, поймал мой взгляд. Помимо удивления в его глазах вспыхнула ответная злость, жгучая и черная, как его магия. Скривился, выбросил ладонь вперед, и, возникнув из пустоты, на меня полетели темные осколки.

Я едва увернулась от них, скрывшись за кустами. Плечо внезапно пронзила острая боль. Один осколок все же впился в руку — белоснежную ткань рукава окрасила изумрудная кровь.

Вот же змея!

Все благоразумие вдруг перекрыло безумное желание ранить его. Смертельно ранить. У меня аж все затряслось от бешеного неконтролируемого гнева.

Выдернула осколок и метнула со всей дури в его сторону. Увернулся.

— Ты играешь с огнем, Лира, — прорычал угрожающе.

— Ты слишком высокого о себе мнения!

Он не успел ступить ко мне: ветви кустарника обхватили его за запястье. Направились выше, стремительно обхватывая всю руку, оплетая грудь и касаясь ног. Схватился за ветку и пустил по ней алый огонек. Кустарник вспыхнул в ту же секунду.

— Пусть я сожгу оранжерею отца — но выкурю тебя отсюда в любом случае.

Двинулся на меня, а я стремглав бросилась в дальний конец оранжереи. Оттуда исходил сильнейший аромат. Кажется, это роскошные пионы и нарциссы. Прекрасно.

Почувствовала, как по губам заскользила улыбка. Порой я боялась саму себя: бабкина кровожадность ослепляла. Но он сам напросился, разве нет?

Похоже, Кай тоже уловил этот запах сквозь маску — его шаг замедлился, но не остановился. Глупец.

Порывисто обернулась, сдула ветром едва ли не все нарциссы и пионы и швырнула прямо в него. Это была настоящая цветочная волна. Поднялся просто чудовищный запах — даже я еле удержалась, чтобы не зажать себе нос.

Кай застыл, и я с наслаждением проследила, как меняются эмоции на его лице. Растерянность, изумление и… капелька, чертовски маленькая капелька испуга. Прикрылся руками, и цветы накрыли его с головой, сбивая с ног.

Всего секунда — и раздался мучительный вздох. Дымчатая маска растворилась. Кай приподнялся на локтях, но встать на ноги не смог. Задыхался. Отчаянно ловил ртом воздух, а глаза бегали по оранжерее, ни на чем не задерживаясь. Он как будто ослеп. А может, не «как будто».

Эта беспомощность… Она пугала. Его отчаяние и страшные вздохи со всей силы ударяли по сердцу. Я не заметила, как с глаз спала пелена ярости. На ее месте родилось горячее и щемящее чувство.

14. Его второе дыхание. Лира

Мы оба замерли, едва дыша. Губы соприкасались, и эта близость между нами… вдруг показалась такой непозволительной.

Что же я творю?

Хотела тотчас отпрянуть, но Кай внезапно обхватил ладонями лицо, притянул и впился в губы так неистово, так жадно, что на миг я забыла, как дышать.

Внутри все перевернулось, точно я в очередной раз сиганула со скалы в воду. Вдоль позвоночника заскользили мурашки. Они размножились и стали колючими, как только он подался вперед, а его рука легла на спину.

Он не останавливался. И все равно задыхался. В буквальном смысле. А я...

Боги, я словно заменила ему кислород: он никак не мог насытиться.

И так хотелось ответить… Сделать вид, будто я тоже лишилась воздуха. Будто он — последний шанс не умереть от изобилия ароматов, посреди моря цветов.

Потянула его на себя — медленно, осторожно. В голове бились противоречивые мысли. Хотелось плевать на кричащий разум, податься навстречу мужчине, стать его источником. Неповторимым и единственным.

Но я продолжала тянуть его. Мы поднялись, застыли на мгновение.

Взгляды столкнулись, и он посмотрел так… так, словно хотел поцеловать еще раз, а потом убить. А потом еще раз поцеловать. Быть может, после снова убить… Замкнутый круг.

Дыхание было тяжелым. И у меня, и у него. Но я была жива, а вот он висел на волоске от смерти.

Эта мысль — что он вот-вот может умереть — вынудила меня первой впиться в губы. Он ответил сразу же. Жадно, с упоением.

Великая Мать, это сведет меня с ума…

Дрожь плавно убивала. Сердце плясало в таком страшном волнении, какое я еще ни разу не испытывала.

Он покусывал губы, будто ругал себя или же меня, что не в состоянии оторваться. Я отвечала тем же — просто не могла не ответить. И не спеша двигалась вместе с ним к двери.

Самый странный поцелуй за всю мою жизнь. Самый горячий. Безумный.

Сердце чуть ребра не сломало, когда Кай дернул меня на себя. Сжал в объятиях, прорычав:

— Не отстраняйся.

И вновь поцеловал.

Это слишком сложно. Слишком сложно противиться.

Шаг. И еще один.

А тело пылает, как в огне. Боги, сожгите меня уже и прекратите эти мучения.

Уперлась спиной в дверцу. Секунда — поцелуй. Вторая — еще один…

Третья. Я толкаю что есть силы дверь, и мы вываливаемся наружу.

Чуть не распласталась на земле: Кай вовремя схватил за руку, рванул на себя. Я врезалась в его грудь и тут же вскинула глаза.

Зря. Ой как зря.

Я ощутила сразу — даже быстрее, чем сделала вдох, — как мое лицо залила краска. Смущение поглотило с головой, и я не могла сообразить, что мне делать-то.

Оттолкнуть? Сбежать? Ударить?

Да я и пошевелиться толком не могу! Что это вообще сейчас было?!

— Лир…

— Молчи! — перебила его и наконец отскочила, как от огня.

Руки дрожали. Я взглянула на них, и сердце пропустило глухой удар.

Снова нормальная. Я снова человек.

— Ты…

— Сказала же, молчи! — рявкнула, на миг посмотрев на него.

Лишь на миг. Потому что мне было чертовски стыдно, хотя я понимала, что мне-то стыдиться нечего. Я просто спасала ему жизнь. Да, не самым привычным способом, но спасла же…

Отвернулась, буркнув:

— Забудь. Навсегда. Это была попытка спасти тебя. Мы квиты, и больше я твой зад из лап смерти вырывать не буду!

Клянусь! Так же, как и он поклялся. Это был второй, но последний раз!

Я рванула со всех ног ко дворцу, глянула назад, только когда спряталась за колонной. Но Кая у оранжереи уже не было.

Великая Мать… Не проще ли было дать ему умереть? Тогда бы я знала наверняка, что от меня не зависит ничья жизнь.

Но это ложь. Гнусная ложь!

Теперь его жизнь без всяких сомнений зависит от одной лишь меня. Он это поймет. Рано или поздно.

И боюсь, тогда я стану необходима. Ненавистна, но необходима.

Стану дыханием. Вторым, а со временем, когда проклятие доконает его, — единственным.

15. Лихо не приходит тихо. Лира

— Ты летать разучился, пернатый?

Жульен уже ждал меня, сидя на спинке стула, когда я ураганом ворвалась в комнату.

— Почему так долго? Шел пешком?

— А ты чего такая нервная, а? — бросил в тон мне.

Я даже слегка опешила. На секундочку замерла посреди комнаты, вглядываясь во внимательные глаза-бусины. А потом до меня наконец-то дошло. Это же Жульен. Его поведение всегда предсказуемо непредсказуемое.

— Нормальная, — сказала спокойно. По крайней мере, мне казалось, что я смогла взять под контроль эмоции. А вот Жульену, похоже, нет…

— А кровь кипи-и-ит, — протянул, усмехаясь. — Чувствую.

— Замолкни.

Рванула к шкафу, достала из нижнего ящика свое будничное платье. Если уж и сбегать, то не в этих тряпочках, которые они обзывают одеждой.

— Ну что? — Спряталась за ширмой, спешно переодеваясь. — Осмотрел территорию? Откуда можно выскользнуть?

— Особо неоткуда. На первый взгляд, замок не охраняется. Но стражники ходят в тени — сразу и не увидишь. Они бдят. Не выберешься незамеченной…

— Издеваешься? — рыкнула, выглянув на секунду из-за ширмы. Но Жульен и взглядом не удостоил. — Я тебя для чего позвала? Чтобы ты мне сказал то, что я и так знаю?

— А я к тебе в помощники не набивался.

— Да ты что! А кто мне служить клялся?

— Нашла, что вспомнить, — фыркнул довольно громко. — Это когда было-то? Подумаешь, спасла разок…

— Неблагодарная тваринка. — Переодевшись, вышла и от злости швырнула в него тряпицей. Успел вспорхнуть. — Я тогда из-за тебя все запасы приворотного отдала. А его, знаешь ли, жуть как сложно готовить!

— Я тебя не просил идти на такие жертвы.

— Да если бы не я, ты так и развлекал бы детишек в цирке, кочуя с труппой из города в город!

— Всякий раз будешь припоминать? — осведомился холодно.

— Всякий!

Замолкла, а ответа не прилетело. Так и стояла рядом с ним, недовольно сопя. Безразличный взгляд ворона как будто к полу пригвоздил — не могла сдвинуться.

— Успокоилась? Давно я не видел тебя такой взбешенной. Неужто жизнь во дворце не сладка?

— Медом не кажется, — огрызнулась, наконец отмерев. — Пошли уже.

Развернулась к дверям, а Жульен тут же взлетел и шустро примостился на плечо.

— Прямо сейчас? Солнце светит. А ты такая неуклюжая… Оступишься, и пиши пропало.

— Я тебе сейчас клюв сломаю.

— Молчу-молчу…

Осторожно приоткрыла дверь, выглянула. Пусто.

— А все-таки плохая это идея, Лирка, — шепнул прямо в ухо. У меня аж мурашки по шее побежали. — Кто ж днем сбегает?

— Сейчас все заняты. Ночью обычно патруль усиливается.

— И все же…

Этот «попугай» не унимался, пока я медленно шла вдоль стеночки. Мне бы выйти к окну, которое на город смотрит, а не на внутренний двор — спущусь без проблем. Надеюсь.

— Искать ведь будут.

— Да кому я нужна…

— Раз так рвешься сбежать, значит, кому-то все же нужна. На твоем месте я бы все хорошенько обдумал, дождался утра, опоил стражников у дверей в столовую и выскользнул через ход на кухне.

— Нет у меня столько времени. В лес нужно, — сказала нехотя и резко замерла. До ушей донеслись приглушенные голоса. — Проклятье.

— В альков прячься, — быстро выпалил Жульен.

Метнулась в нишу, притаилась за плотной бордовой шторой. Ворон нетерпеливо потоптался на плече, впиваясь когтями в кожу.

— Ш-ш-ш, больно же! — Дернула плечом, а он в отместку наградил меня недовольным взглядом и тюкнул клювом в висок. — Не шучу ведь — оторву.

— Будешь много болтать, поймают. Стой тихо, я проверю.

Улетел, не дав сказать ни слова. Ну конечно. Он же сама незаметность! Большая, размером с кота, белая птица.

Бесит. И он, и Кай, и этот поцелуй, выбивший из колеи! Неприятно это говорить, но сейчас я предпочла бы умолять бабку стереть мне память, чем хранить воспоминания о последних днях и знать, что моя размеренная жизнь попортилась из-за желания Темного жениться. Хотя нет. Не только он в этом виноват. За мое имя в списке еще поплатится канцелярская крыска. Обязательно поплатится. Надо заглянуть к ней, прежде чем вернуться в лес…

— Ой! — испуганный возглас беспощадно выдернул из дум.

В альков залетела Ралья, к моему большому удивлению. Чуть не врезалась в меня.

Она выпучила свои и без того большие серые глазенки, а я даже дышать перестала — и от неожиданности, и от страха быть выданной стражникам.

— Прости, — пролепетала она и шмыгнула носом. — Я не хотела… Думала тут… тут…

Хватанула ртом воздух и вдруг заплакала, закрыв ладошками лицо.

Не знаю, что удивило больше: ее внезапный плач или нелепый вид. Но выбежать из ниши и оставить ее в одиночестве я не поспешила. Хоть и вредный внутренний голос вовсю вопил, что мне нужно плевать на нее и бежать к окну, пока никто не застал.

16. Страшное деяние. Лира

Что за вопиюще странная у королей привычка устраивать званые ужины? Кай в отца пошел: тоже тот еще любитель потрапезничать в компании девиц. Вечно им не сидится на месте. То ужин, то представление какое устроят, то бал…

А лечь спать пораньше и выспаться хоть разок можно?!

Видно же, что им такие посиделки особого удовольствия не приносят. Что-то за то время, что я сижу за общим столом, не заметила радости ни в глазах короля, ни уж тем более в глазах Кая. Последний вообще предпочел избегать моего взгляда и делать вид, что меня не существует. Мне, конечно, от этого легче, но… боги, как же хочется посмотреть в его глаза и без слов показать, что недоразумение между нами ничуть меня не задело!

Пусть даже это ложь, в которую я с готовностью уверовала бы…

Сегодня нас собралось больше. Помимо королевских отпрысков и кандидаток по обе стороны от короля сидели два дворянина. Вроде один из них советник, а второй юстициар — так их представил перед ужином король.

Интересно, на кой черт они здесь? Я полагала, что ужин всего лишь прикрытие, а истинный мотив короля — узнать получше потенциальных невест. Все-таки одна из этих девушек может стать женой наследника, а значит, гипотетически и будущей королевой.

Но, к слову, все молчали. Ужин проходил в какой-то неестественной тишине. Девушкам было неловко, они с поразительной медлительностью поглощали еду. А мне не терпелось вырваться отсюда и, раз уж не повезло сделать это днем, сбежать сегодня ночью.

Вонзила вилку в прекрасно пахнущую, но не манящую баранину, и тихо вздохнула. Место рядом со мной пустовало. Место Ральи. Она так и не явилась на ужин, и никто этого не заметил, похоже, кроме меня. Бедняжке нужно побыть наедине с собой — я понимала это. Но как бы она чего не натворила за это время в одиночестве…

— Ваше Величество, быть может, принц Андре сыграет нам? — вдруг спросил один из дворян — седовласый мужчина. — Его музыка восхищает. Хочется послушать.

— Обойдемся без музыки, господин юстициар, — отрезал король.

Ох, от жуткой холодности в его тоне у меня мурашки по спине поползли. И не только у меня, по всей видимости.

Филипп вздохнул. Тихо, едва слышно, но я все равно услышала: сидел-то он рядом со мной, в самом конце стола. Слишком далеко от остальных королевских особ.

— Как поживает ваш брат, Ваше Величество? — подал голос второй. — Его давно не было видно.

— Сидит в Лэртиле, как и всегда.

Они продолжили перебрасываться короткими фразами, и со стороны это было похоже на неудачную попытку вывести короля на долгий разговор или же поднять ему настроение. А то выглядел он, мягко говоря, паршиво. Бледный какой-то, вялый. Совсем не такой, какой был сегодняшним утром.

Это из-за Филиппа? Почему-то король остро реагирует не только на своего второго сына, но и на любое упоминание о нем.

Что ж, раз Фил так удачно сел рядом со мной, я обязана воспользоваться возможностью расспросить его.

Ткнула его в бок, шепнув:

— Могу задать вопрос?

Филипп с неохотой оторвался от трапезы, глянул на меня, но сразу же уткнулся обратно в тарелку.

— Попробуй, — выдал так же шепотом. — Может, хотя бы разговор с тобой отвлечет от этой несоизмеримой скуки.

— Надо же. Как приятно знать, что не одна я считаю этот ужин скучным. — Усмехнулась, приметив на лице Фила слабый намек на улыбку. — Сейчас бы в таверну, послушать нытье большой Бетти…

— О, она ужасная певица. Ей медведь на ухо наступил. Нет… Два медведя.

— Это так, но если ты скажешь ей об этом, она наступит на тебя.

Фил заулыбался, и от этого у меня в груди омыло теплом. Какая странная реакция — щекотно, словно перышком по коже провели. Хочется улыбаться и… смущаться.

Фе, ужас какой! Соберись! Никаких чувств.

Просто отрадно видеть его не таким поникшим, каким он был минуту назад…

— Так что за вопрос? — ворвался в мысли его тихий бархатный голос.

— А, это…

Мне внезапно впервые в жизни захотелось походить «вокруг да около». Мой вопрос наверняка покажется ему бестактным. Нет. Он и есть бестактный, да еще и весьма грубый, учитывая, что Филипп вовсе не странствующий бард, а принц.

Но изменять своим привычкам я не умею.

— Ты бастард? — брякнула торопливо.

Филипп тут же вскинул на меня округлившиеся глаза и чуть не подавился.

Боги, надеюсь, я говорила тихо, а то некоторые из девушек так покосились…

— Почему вдруг… — он запнулся, сглотнул. — Почему ты вдруг спросила об этом?

— Ну… ты не очень-то похож на остальных членов семьи. Да и из-за отношения короля складывается такое ощущение, что ты им всем чужой.

— Перестань, — попросил, но твердым, страшно холодным голосом. Как будто это сейчас сказал не он, а король Эдмонд.

— Слушай, я не…

— Молчи, Лира. Не хочу, чтобы ты пострадала.

Я не нашла что сказать. Просто захлопнула рот и несколько раз тупо моргнула.

17. Тонкое чутье. Лира

— Из твоих уст все это звучит нелепо. Рассказчик из тебя так себе, — заключил Жюльен, когда я, вернувшись в комнату, рассказала ему о случившемся на ужине. — Но можешь радоваться. Все сводится к тому, что вас скоро отпустят. Можно не сбегать, а спокойно подождать этого момента. Утром вас уже выставят за дверь.

— Думаешь, это случится так скоро?

Все еще пребывая в шоке, я даже не нашла в себе сил переодеться в сорочку. В голове бились сумбурные мысли, и я никак не могла ухватиться хотя бы за одну из них. Сокрушенно вздохнув, плюхнулась на кровать и уставилась в потолок.

— А зачем им держать вас здесь? Полагаю, отбор подошел к концу, — равнодушно бросил ворон.

— Но Кая ведь отпустят, и тогда…

— Не смеши меня, Лирка, — перебил, быстро оказавшись на изголовье кровати. Наклонил голову набок, вглядываясь в мое лицо. — Ты еще не в себе от шока, но оклемаешься. Знаешь, кто пострашнее Темных будет? Маги крови. Бросать им вызов — самое глупое решение, которое мог бы принять король Эдмонд. Но вместо него это сделал его сынок. Слышал, королю Голь-Да-Нера всегда было плевать на своих дочерей: с женщинами в их королевстве обращаются не самым лучшим образом. Но так уж случилось, что его женушка нарожала одних девчат. Не наследники, но как разовое оружие сгодятся…

— Подожди-подожди... — Я резко села в кровати, обернулась к нему, пытаясь уложить в голове услышанное. — Хочешь сказать, все было спланировано? Изнасилование инсценировано?

— Побойся богов, Лира! — недовольно выплюнул Жульен. — Ты каким местом думаешь? Пытаешься выгородить этого насильника? Он сам во всем виноват. Нечего было своим жезлом размахивать налево и направо.

— Нет. Я думаю, он невиновен.

— И с чего ты так решила? — язвительно поинтересовался. — В глаза его честные взглянула?

Да... По глазам все и поняла.

Разве Кай способен на такое? Как ни крути, а он кажется человеком чести. И у меня есть основание так говорить: он мог убить меня в оранжерее из ненависти ко всем нимфам, но предпочел подарить шанс жить, так же, как это сделала я. Но возможно, это всего лишь иллюзия и Жульен прав... Не дано мне понимать, что за бесы водятся в душе человека.

— Зачем Голь-Да-Неру подставлять наследника Уль-Де-Рона? — продолжил рассуждать Жульен или же, уже сам все поняв, подводить меня к правильным выводам. — Ты сказала, Его Величество сам попросил короля Голь-Да-Нера прислать его дочь на отбор. Значит, гипотетически он был готов к союзу с соседним королевством. Как и сосед был готов к союзу с Уль-Де-Роном. Кай — их связующее звено, как и Ралья. Их брак мог стать политически выгодным для обоих королевств.

— К чему тогда они устроили весь этот фарс? — выдала возмущенно. — Отбор, скрытие того факта, что среди нас принцесса… Это же глупость какая-то. Короли могли бы сразу заключить такой союз.

— А на этот счет у меня нет мыслей. — Крылья Жульена слегка вздрогнули, как случалось всегда, когда он находился в замешательстве. — Но разве сейчас это важно? Ты бы лучше за свою шкурку переживала. Маги крови шутить не то что бы не любят, а просто не умеют. Поэтому начало войны — не брехня.

— Надо прятаться.

— Да, о том я и толкую! В данное время для тебя нет места безопаснее, чем родной лес. Ну, и для меня тоже… Ты же меня не бросишь?

— Они его казнят, — продолжила, не обратив внимания на ожидающий взгляд Жульена.

— Эй-эй! Не уходи от вопроса! Я тоже не хочу здесь оставаться. Могут начаться распри, а это всегда отражается на простом люде… Вот в лес никто не сунется. Значит, нам нужно спрятаться среди твоих.

— Распри не начнутся, если они казнят его.

— Да что ты заладила-то, а?! — возмутился ворон и, спрыгнув на кровать, подобрался ко мне. — Забудь уже. Одним принцем меньше, подумаешь. У Эдмонда еще целых три штуки — найдется наследник! Но смерть Кая неизбежна, как ни погляди. Король Голь-Да-Нера гордец, какого еще свет не видывал. Он будет требовать своего, но не в защиту дочери, не из-за мести, а просто потому, что Уль-Де-Рон нанес удар по его гордости.

— Но они казнят невиновного, — не унималась, чем только злила Жульена.

Но что бы он ни говорил, сколько бы ни убеждал меня, что Кай виновен, я чувствовала, что все случившееся — ошибка. Чья-то хорошо продуманная ошибка.

Я ничем не могла подтвердить свои мысли и показать остальным, что права. У меня не было доказательств, лишь чутье. Это особое тонкое чутье, которое обычно меня никогда не подводило.

— Нужно поговорить с Ральей. — Я вскочила с кровати, обулась и направилась к двери.

— Ты сбрендила?

— Она единственная, кто знает правду. И если она откажется ею делиться — я выбью из нее все силой.

— Лира, да подожди ты!

Жульен не успел долететь до меня: я резко распахнула дверь, и он мигом метнулся под кровать.

Ясно почему… За дверью меня встретил верзила, выше, как минимум, на две головы. Смерил суровым взглядом и сделал шаг ближе. Я едва не отшатнулась.

— Не спится, красавица? — пробасил с сальной улыбочкой.

18. Глаза смерти. Лира

Это что еще такое?.. Я что, внезапно очутилась в пабе?

Обычно королевские служивые себя так не вели. Стоит признать, они до омерзения галантны, несмотря на свою темную сущность. А еще смущаются, как девочки-подростки, если с ними начинаешь флиртовать.

Но что он вообще тут забыл, под моей дверью, покарай его леший?

— Прогуляться хочу, — сказала первое, что пришло на ум.

— Ночь на дворе.

Он снова шагнул ко мне, при этом беззастенчиво скользнув взглядом к груди. Черт побери этот глубокий вырез! Мысленно дала себе пощечину, заставляя стоять на месте. Но под таким натиском черных глаз уверенность начала медленно таять.

— Из-за незваных гостей в замке Его Величество запретил выпускать девушек из комнат, — добавил твердо.

— Да вы что? — протянула притворно-удивленно и, наконец поймав смелость за хвост, сама приблизилась к нему. — Какая удача, что меня будет охранять такой чудовищно привлекательный и сильный мужчина.

Добилась нужного эффекта сразу: он отшатнулся, как от прокаженной. Пф-ф, запугать меня решил, называется. Дилетант!

— Может, зайдете да сделаете мне массаж? Я от него быстрее засыпаю.

Мило улыбнулась и провела пальчиком по его руке, окончательно выбивая его из колеи.

— Иди к себе, девица, — сказал глухо, грубо вталкивая меня в комнату. — Хватило нам одной изнасилованной.

— Что?

Он заметил мой недоуменный взгляд и крепко сжал челюсти, словно ругая себя за то, что проговорился. И прежде чем я успела раскрыть рот, захлопнул перед моим носом дверь.

— Нет, ну ты слышал? — Метнулась к кровати, откуда уже выполз Жульен. — Что-то тут нечисто. Он сказал это так, будто Ралью трогали они, стражники, а не Кай.

— Ты выдумываешь, Лирка, — отмахнулся пернатый. — Выгораживаешь его зачем-то. Влюбилась, что ли?

Зыркнула на него злобно.

— Большей чуши от тебя не слышала.

— Да-да… Так влюбленные и говорят.

— Мне просто не нравится, что этот дворец пропитался несправедливостью.

Только и всего. Наверное.

Сердце заколошматило о ребра, так и крича, что я вру.

— Кровь кипит. Не слышишь? — усмехнулся ворон.

— Знаешь, тебе не место в лесу нимф. Так что оставайся-ка здесь…

— Все-все! — всполошился он. — Беру свои слова назад. Ты и любовь — просто несовместимые вещи.

Я сделала вид, что не услышала его колкости, и прошла к окну.

Все комнаты девушек на одном этаже. И, если я не ошибаюсь, комната Ральи по соседству с моей. Всего-то и нужно по карнизу пролезть…

— Ты чего удумала? — прилетел вопрос, когда я распахнула окно и, сев на подоконник, перекинула ноги. — Лирка, грохнешься ведь!

— Вот так радость. Тебя больше слышать не буду.

— Не шучу же!

Жульен опустился на подоконник, а я уже встала на выступ и медленно направилась к соседнему окну. В спину тут же ударил ветер, и я чуть не сорвалась — вовремя ухватилась за плющ.

— Боги, не могу на это смотреть, — простонал пернатый. — Знай, Лир, что ты была мне дорога. Если упадешь — умрешь с приятными словами от меня.

— Я польщена. Но беспокоиться не о чем.

И это было правдой. Я ощутила, как вокруг щиколоток и талии обвились стебли. Замок был увит плющом и лозами — от этого я чувствовала себя практически в безопасности.

Мелкими шажками подобралась к небольшому проему в стене, закрытому каменной горгульей. Ухватилась за ее крыло, прошмыгнула под раскрытой пастью и наконец-то оказалась на месте.

Окно было распахнуто — ветер трепал прозрачные занавески и уносил из комнаты какой-то кисловатый запах. Принюхалась, а после быстро зажала себе нос.

Так же пахнет корень клещерки! Это одно из самых ядовитых растений в мире, которое можно встретить на окраине нашего леса. Его лучше обходить стороной. Там их целое поле, и над этим полем стоит ужасный кислый запах, от которого можно задохнуться за считанные секунды. Он и в малых дозах пользы не приносит…

В голову полезли страшные мысли, и я спешно заглянула в окно. Взгляд выискивал в полумраке фигурку Ральи, а как только зацепил…

… я едва не свалилась от шока.

Ралья… О боги, что же с тобой сделали?..

Худенькое тельце свисало с веревки, привязанной к самой низкой балке под потолком. На полу перевернутый табурет, там же и записка — и все это указывало на самоубийство, в которое я поверила бы, если бы не почувствовала сильный запах яда.

Никак не могла увести от нее взор. Шея, охваченная толстым канатом, была неестественно выгнута. А в глазах пустота. Такая страшная пустота…

Воздуха стало катастрофически не хватать. К горлу подкатил горький ком, захотелось его тотчас выплюнуть. А еще хотелось моргнуть — потом еще раз, и так до тех пор, пока перед глазами не исчезнет эта жуткая картина.

19. Двойняшки. Лира

— Ваше Высочество, — вырвался из меня писк, и я бесцеремонно вытаращилась на эту поразительно холодную и весьма устрашающую девушку.

Следовало бы поклониться, но то ли место не то, чтобы соблюдать формальности, то ли лицо ее, не лишенное красоты, показалось таким жестоким, что я растратила все свое воспитание…

— С самого начала знала, что ты нечисть болотная, — брезгливо выплюнула она. — Прикончила бы прямо сейчас, но этот осел умолял дать тебе шанс.

Она обернулась, и я наконец обратила внимание на Кая за ее спиной. Я бы не сказала, что он незаметный — одни могучие плечи не давали обозвать его так, — но резкость принцессы настолько сбила меня с толку, что какое-то время я вообще не замечала ничего вокруг. Ни ветра, ни стука собственного сердца. Ничего, кроме ее злых глаз.

Боги, да она меня ненавидит.

— Не умолял, — невозмутимо возразил Кай. — И… во имя Темного Повелителя, Селена, следи за языком. Ведешь себя, как пьяница с многолетним стажем.

— Абсурд! Ты не видел и не слышал настоящих пьяниц, брат. Мой лексикон мог бы принять облик безобидного пушистого кролика.

Кай недовольно вздохнул, но перечить не стал. А я уловила этот миг тишины и выпалила:

— Что вы здесь делаете?

— У нас к тебе тот же вопрос, — рыкнула Селена и приблизилась ко мне, смотря прямо в глаза. Если бы взглядом возможно было убить, думаю, она давно бы это сделала. — Нет, она меня бесит. — Глянула на брата. — Можно я ее все же убью?

— Перестань. Мы уже это обсуждали.

Что?! Что значит «мы уже это обсуждали»?

— Эй, я как бы здесь. — Оторвалась от стены и напустила на себя максимально хмурый вид. Понятно, что против этого темного дуэта мне не выстоять, но и слабачкой выставлять себя раньше времени — моветон. — Не надо разговаривать так, будто я мебель какая-то и ничего не слышу.

— Зачем ты пришла в комнату Ральи? — спросил Кай прежде, чем Селена успела раскрыть рот.

Приплыли. Вообще-то я первая задала вопрос. Но что-то напоминать ему об этом совсем не хочется…

Да и скрывать мне нечего. Я действовала, можно сказать, в его интересах.

— Хотела услышать правду.

— Какую?

— Кто ее обесчестил на самом деле. Но раз уж мне так повезло столкнуться с вами, Ваше Высочество, то, может, утолите мое любопытство? Это ты с ней сделал?

— Как у тебя только язык повернулся, сорняк ты лесной? — прорычала Селена и двинулась на меня.

Правда, не успела и коснуться. Внезапно на нее налетел Жульен, вопя что есть мочи:

— ТРОНЕШЬ ЕЕ ХОТЬ ПАЛЬЦЕМ — Я ВЫЦАРАПАЮ ТЕБЕ ГЛАЗА!

Он принялся драть ей волосы и клевать в первую очередь по лицу. Это озадачило всех, но больше всего принцессу. Не зная, как спастись, она прикрыла голову руками.

— Жульен, хватит! — Отойдя от секундного шока, я умудрилась ухватить его за крыло.

Но он вырвался, завис в воздухе, между мной и принцессой.

— Т-ты… — Селена вскинула на него глаза — в них не было ни капельки страха, лишь бесконечное раздражение. Аккуратные ноздри раздувались от гнева. — Я тебя выпотрошу… ты… Кто ты вообще такой?

— Защитник, по всей видимости, — усмехнулся Кай и сдавил плечо сестры, мягким движением уводя ее за свою спину. — Давайте будем немного тише. Не хочется, чтобы нас обнаружили.

Ворон фыркнул и примостился на мое плечо.

— Тебя это тоже касается, Темный, — выдал он грозным, таким, каким я от него еще не слышала, голосом. Да уж, сегодня Жульен смог меня удивить. — Заклюю до смерти.

— Я тебе верю, Жульен, — Кай кивнул и приподнял руки в отступающем жесте. — Без всяких сомнений верю.

— То-то же.

Повисло странное, жутко гнетущее молчание, во время которого Жульен и Селена скрестили взгляды в немом поединке.

Я отважилась первой прервать его и вернуться к тому, с чего мы начали:

— Так что происходит? Почему ты не в темнице?

— Селена вытащила меня. Сначала она пришла к Ралье, тоже с надеждой получить ответы, а наткнулась уже на ее мертвое тело. Ничего лучше не придумала, как спасти мою шкуру. Она полагает, что на рассвете меня доставят в Голь-Да-Нер без дозволения короля и…

— Не полагаю, а знаю наверняка, — нагло оборвала его сестра. — Я заставила говорить одного из кровавых магов.

— Ты? — Жульен не сдержал усмешку.

— Представь себе, попугай белобрысый, — огрызнулась она. — После он замолчал… навсегда, так что проблем не возникнет. Никто из них не собирается ждать, когда отец встретится с их королем. Тем более Рольдиги. Они сделали вид, что подчинились, но на деле намереваются выкрасть Кая и казнить в Голь-Да-Нере. Показательная казнь.

— Но они же таким образом только масла в огонь подольют… Тогда войны не миновать. Зачем им это?

— Затем, что и Рольдиги, и его королишка давно неровно дышат к Уль-Де-Рону. Для них не существует никаких моральных принципов, поэтому они без задней мысли узурпируют трон. А для этого они первым делом решили выставить наследника в неприглядном свете.

20. Просьба о помощи. Лира

Селена и Кай одновременно уставились на него, и я тоже. Ворон был пугающе серьезным.

— У вас особенная кровь. Я чувствую сильную связь.

— Ого, — протянула принцесса, не утаивая удивления. — Так ты оказывается не просто ворон, а сангер. Чувствуешь кровь, бегущую в венах. Тогда тебя стоит бояться. — Она одарила его улыбкой, в которой скрывалось неподдельное уважение. — Уверена, в случае чего ты бы не просто заклевал меня, а заставил мою кровь кипеть.

Жульен довольно вздернул клюв. Вот же пернатый гордец!

— Почему ты мне не говорил?

— А ты никогда и не спрашивала.

— Ну конечно! Я даже не знала такого слова — сангер.

— Лира, — прервал нашу перепалку Кай, — ты виделась с Ральей до ее смерти?

— Нет. — Не скрывая обиды, увела нос от Жульена и воззрилась на Темного. — После ужина нас всех отвели в комнаты, приставили к каждой стражника. Мол, в целях безопасности… Вот я и выскользнула через окно. Надеялась получить ответы, чтобы…

Я вовремя прикусила язык. В голове всплыл ожидаемый вопрос: а для чего, собственно, я все это делала?

Чтобы утолить любопытство? Оправдать Кая? Делала это ради… него?

Боги, если это так, то ему этого знать необязательно. А его сестре — тем более.

— Ну… в общем, меня мучило любопытство.

Селена, похоже, не заметила моей внутренней борьбы, а вот Кай видел насквозь. Сверлил своими черными глазищами, почти вгоняя в краску.

Ничего! Я тоже не пальцем деланная.

— Ей нельзя доверять. — Селена повернулась к брату, скрестив руки на груди. Ну вот, меня снова как будто здесь нет. — Она сбежит при первой возможности.

— Всегда можно договориться, — произнес Кай успокаивающим тоном. Странно слышать в его голосе эту мягкость, но она все же была и предназначалась его сестре. — С любым человеком. И даже с нимфой.

— Нет. Нимфы искусные обольстительницы. Она тебя облапошит и улизнет в самый ответственный момент.

Надоело.

— Может, хватит, а? — выдала громко. — О чем вы двое вообще болтаете? И почему я должна его облапошить?

Селена сосредоточила на мне взгляд — хмурый и задумчивый.

— Ты нимфа.

— Да ты что? Невероятное открытие.

— И знаешь все леса в Уль-Де-Роне как свои пять пальцев, — продолжила, не удостоив вниманием мое грубое поведение. — Это так?

— Не сказала бы, что все. Парочку, может. Почему ты спрашиваешь?

— Каю нужно скрыться в горах Лэртиля. Там наш дядя, мы можем заручиться его поддержкой. Маги крови не ступят на те земли: они не только непроходимы для тех, кто там ни разу не бывал, но и неприступны для кровавых. Дядя давно заключил с королем Голь-Да-Нера соглашение. Никто из его королевства не может ступить на территорию дяди, в то время как тот держит на поводке своих тварей и не пускает их на территорию Голь-Да-Нера. Если Кай попадет в Лэртиль, он окажется под защитой лорда. Никто не посмеет казнить его, пока он там.

— Ага, — я с трудом сдержала зевок. — Это все безумно интересно, конечно… Но я-то тут при чем?

— Ты проводишь его туда.

Что-что, простите? Я не ослышалась?

— Вы сейчас шутите, да? — Я посмотрела сначала на одного, потом на вторую. Лица их были серьезны, словно высечены из камня. — Я отказываюсь.

— В таком случае мне придется бросить тебя в тюрьму. — Селена равнодушно пожала плечами. — А там и до костра недалеко. Ты нечисть, как ни крути, и незаконно находишься в королевстве.

— Попробуй, — оскалилась на нее, а ворон угрожающе вытянулся. — Прежде чем ты сделаешь это, я отсеку тебе руку, которой ты совсем недавно не боялась пожертвовать.

— Фурии поспокойнее вас будут, — втиснулся в наш разговор Кай — уже весьма раздраженный. На всякий случай даже встал между нами. — Я бы не стал просить тебя о помощи. Просто в Лэртиль сложно попасть. Обычно дядя сам нас навещает, но от него уже давно не было вестей. Чтобы попасть к нему, нужно пройти через лес Кровавого Пера.

— О-о, — я не удержала довольной улыбки. Просто не могла не позлорадствовать. — Тогда я точно пас. Этот лес погубит нас, как только мы в него ступим. Нет. Ни за что.

— Ну что за нахальная девчонка! — Селена дернулась ко мне, но Кай выставил руку, не давая ей приблизиться.

Девчонка? Пф-ф! Да я постарше ее буду. Ну, если брать в счет все мои жизни…

— Ты еще в ноги ей упади! Я бы и сама его проводила, знаю безопасные тропы. Но я нужна ему здесь.

— Да, Селена единственная, кому я могу доверять во дворце. Поэтому мне нужна твоя помощь. — Кай внимательно всмотрелся в мое лицо. От такой внимательности аж мурашки вдоль позвоночника поползли. — Лира, назови цену.

Я нагло совру, если скажу, что в этот момент не сомневалась. Так, как еще никогда в жизни не сомневалась.

Все это совсем некстати. Лес Кровавого Пера находится в совершенно противоположной стороне от моего родного леса. А мне нужно домой. Я должна увидеть свою магнолию.

21. Пинна. Кай

Она привела меня в бордель. В чертов бордель.

Здесь обитали срам, похоть и прелюбодеяние. Довольные мужчины утопали в объятиях девиц, намеревающихся этой ночью опустошить их кошельки. Слух резали смех и нарочито громкие стоны. Кто-то скрывался за портьерами, кто-то не стеснялся и неистово соединялся телами прямо на полу недалеко от выхода.

Отвратительно.

— А другого места для ночевки не нашлось? — шепнул, не скрывая неудовольствия, пока мы пробиралась через толпу похотливо поглядывающих на нас полуголых и... голых девиц.

— Ну, я думала отвести тебя в свою лавку... — Лира замерла у пустующей стойки и позвонила в колокольчик. — Но там часто ночует моя помощница, а она не умеет держать язык за зубами. Таверны тоже отпадают. Полисмены... — она понизила голос до шепота, — ... перевернут каждый трактирчик, как только станет известно о твоем побеге. Так что бордель — самое надежное место.

— Да, нас скроют пышные юбки этих дам, — чуть не закатил глаза от ее логики.

— Если ты не заметил, они голые.

Точно. И не только они.

К нам подкатил обнаженный парень с заискивающей улыбочкой и приобнял Лиру за плечи. Она даже не отшатнулась, в то время как меня передернуло. И неясно по какой причине: из-за отвращения к потерявшему одежду хлопцу или из-за того, что он коснулся ручонками ее нагих и чистых плеч. Одному ему известно, что он еще делал этими руками.

— Желаешь расслабиться, пинна? Ты и твой… — он кинул на меня абсолютно равнодушный взгляд, — … спутник.

— Пока что мы предпочтем остаться без компании. — Лира одарила его улыбкой. — Нам одну комнату, пинн. Будь добр.

— Минуту.

Он наконец-то отошел от нее и спрятался за стойкой.

— Одну? — спросил шепотом. — Почему не две?

Девушка посмотрела на меня так, будто я ляпнул что-то безгранично глупое.

— У тебя есть деньги на две?

— Есть.

Я потянулся к поясному мешочку, за что тут же получил по руке.

— Да уймись ты, — шикнула она. — И будь немножечко экономным. Еще непонятно, когда и при каких обстоятельствах нам понадобятся твои деньги.

Качнула головой и увела от меня осуждающий взгляд. И почему я вдруг почувствовал себя так, словно сделал какую-то пакость и меня за это отчитали?

— Это поразительно, Темный. Ты что, святой? — ее губы растянулись в усмешке. — Не бойся, я тебя не съем. И если так переживаешь — можешь уступить мне кровать и поспать на полу.

— Там одна кровать?

Она оставила мое недоумение без ответа. Просто улыбалась, точно уже сотню раз спала в одной комнате с мужчиной, который не является ей ни мужем, ни даже возлюбленным.

Конечно, сейчас было не время печься о ее чести. Да и видно, что ей на это глубоко плевать. По крайней мере, в этом доме, где честью и не пахло. Здесь витали только запахи всевозможных масел, особенно выделялось лавандовое — от этого нос начал чесаться.

Я полагал, что ей будет некомфортно, она будет смущаться и снимет две комнаты для моего и своего спокойствия. Но каким же нужно быть ослом, чтобы подумать такое о девушке, которая по своей воле привела меня в бордель…

— Держи, пинна. — Этот довольный собой жиголо протянул Лире ключи. — Оплатишь все утром. Если понадоблюсь я или мои девочки — зови.

— Спасибо. Приятной ночи, пинн.

Она шустро протиснулась между двумя полными дамами, оставив меня позади, и оглянулась лишь на лестнице.

— Не задерживайся, — ухмыльнулась. — Вот они точно могут тебя съесть.

Невыносимо наглая девчонка.

Снедаемый ее смеющимся взглядом, я прошел мимо путан, не обращая внимания на их омерзительные касания и просьбы задержаться.

— Признайся, — Лира придвинулась ко мне, когда я ступил на лестницу, — ты девственник?

— Еще одно слово — и я отправлю тебя на костер.

— Боюсь, тогда ты останешься без сопровождающего.

— Переживу.

Явно не восприняв мою угрозу всерьез, она взбежала по лестнице.

— Что означает «пинна»? — поинтересовался, когда мы вошли в комнату.

Здесь действительно была одна кровать. И при виде нее мои надежды канули в небытие. Она выглядела крайне маленькой для нас двоих. Зато было кресло — я смогу расположиться на нем, раз эта дикарка намеревается занять койку.

— Ты ведь понимаешь, что твое незнание выдает тебя с потрохами? — Она не смотрела на меня, но, пусть и не видел ее глаз, я прекрасно знал, что она смеется. — Пинна или пинн — это вежливое обращение в стенах публичного дома. Что-то вроде «господин» и «госпожа» на твоем нудном языке.

— Не проще ли называть все своими именами?

— То есть шлюхами? — произнесла будничным тоном. Глянула в окно и запахнула шторы. — Это грубо, Темный. А грубость здесь неприемлема. Ну, если ты сам этого не пожелаешь. Пинна звучит ласково и располагает к любви.

22. Твой грех страшен. Кай

Взору предстали рассыпанные по спине рыжие кудри, округлые бедра и…

Дальше я не смотрел — заставил себя отвернуться.

— Переодеваюсь, — немножко помедлив, бросила она. Прозвучало равнодушно, но не уловить смешинки в голосе было просто невозможно. — Не буду же я ходить в этом жутком платье. Кто придумал напялить их на нас? Ты или король? Хотя не отвечай. У вас обоих отвратный вкус.

С трудом удержался от ответа. Все же я не прав. Она меня раздражает. И злит. Жутко злит.

Гнев оплетал сердце мерзкими щупальцами, и усмирять его удавалось только счетом до десяти.

Раз. Два. Три.

Четыре…

— Боги, я тебя смутила?

Быстро распахнул глаза. Она стояла так близко, что ноздрей снова коснулся запах хвои. Ее запах.

— Ты удивляешь меня, Темный, — хихикнула, сделав шаг назад, и я только сейчас обратил внимание, что она стоит передо мной босая и в одной мужской рубахе, даже не достающей ей до колен. — Вы все смущаетесь, как девчонки? Шаблон грозного ковена Темных рушится прямо у меня на глазах.

— Я не смущен, — не сдержал раздраженного тона. — Это называется воспитанием, глупая.

— Это называется не иначе как самый скучный из всех Темных, которого я когда-либо встречала. Впрочем, Филипп такой же, но его можно понять: у него душа поэта.

— Ты разве не собиралась сменить платье на что-то более удобное? — резко перевел тему, смерив ее неодобрительным взглядом. Но ей на мое неодобрение, разумеется, было чхать.

— Я собираюсь спать. А спят, если ты не в курсе, в ночных рубашках. Или голыми — зависит от предпочтений. Но перед этим нужно перекусить. — По ее припухлым губам скользнула улыбка. — Тебе чего-нибудь захватить?

— Подожди… Ты собираешься спуститься в таком виде?

Она схватилась за ручку и задумчиво себя осмотрела.

— А что не так? Легче слиться с толпой в рубахе, чем в снаряжении.

В висках застучало от этих глупых слов.

— Было бы легче слиться, если бы ты разделась.

— О, так ты хочешь, чтобы я разделась?

— Ничего я… — Примолк, заметив, что она усмехается. Отвел ее от двери и добавил перед тем, как выйти: — Сам принесу.

— Захвати эклеров!

Невыносимая. Маленькая невыносимая женщина.

В ней нет ни капли стыда, все место заняли грубость, наглость и пошлость. Самая настоящая дикарка. Это, конечно, можно объяснить ее природой, но… Неужели все нимфы такие?

Я встречал лишь двух. Одна прокляла меня, а вторая оказалась взбалмошной, сумасбродной девчонкой с не менее диким защитником. Благо она оставила своего ворона на улице, чтобы он следил за обстановкой. Еще одной наглой морды я бы не вынес.

— Мне нужны эклеры, — я придержал за локоть женщину — одетую, поразительно! — чуть не пробежавшую мимо меня с подносом в руке.

— У нас остались только капкейки с шоколадом, пинн. Что-нибудь еще?

— Без разницы. Давайте капкейки. И… что-нибудь запить.

— Вино? Пиво? Ром?

— Чая будет достаточно.

Она наградила меня недоумевающим взглядом, но задерживаться не стала и спешно скрылась за аркой у стойки.

Не удивлюсь, если я первый, кто заказал в борделе чай. Но уж лучше пусть нимфа ест капкейки всухую, чем запивает их алкоголем. Если она бесит меня уже трезвой, то что будет в состоянии опьянения? Проверять не стану.

Через несколько минут ожидания стало невмоготу не обращать внимания на масленые взгляды некоторых девиц. Их не останавливали ни резкие слова, ни холод в глазах. Липли как мухи на мед.

— Пойдем со мной, пинн.

Одна оказалась шибко смелой и прижалась ко мне со спины всем своим обнаженным телом. Да что же с ними не так? Полный зал мужчин с горящими глазами — есть на кого напасть.

— Все очень просто, пинн. — Девушка, заправив за ухо смоляную прядь, заглянула мне в глаза. — Они обычные. А ты — нет.

Уставился на нее, не сразу уловив смысл слов.

А после, когда узрел ее ухмылочку, нагрянуло понимание. Она читает мысли.

— У тебя был тяжелый день, Темнейший. — Еще одна девушка, непонятно откуда выползшая, примкнула к боку и нагло взяла за руку. Отбросил ее ладонь с нескрываемой брезгливостью. — Пойдем с нами. — Голос ее приобрел какую-то особую силу, показался нежным, мелодичным, до мурашек приятным. — Мы поможем расслабиться.

— А взамен ты подаришь нам то, что скрывается внутри. — Черноволосая коснулась моих ключиц, медленно провела пальцем до груди. — Это сердце… — она с наслаждением облизнула губы. — Оно так сильно бьется. Такое черное. Такое вкусное…

Тонкий голосок пробирал до дрожи. Что-то давило на разум, на плечи, на все тело. Хотелось сопротивляться, оттолкнуть их всех — ядовитых искусительниц. Но ноги подкашивались, голова кружилась, а силы утекали, как вода сквозь пальцы.

— Скоро станет легче, Темнейший.

23. Отныне и навсегда. Лира

Как можно потерять высокого мужика, одетого — в отличие от всех пиннов в доме — и с кислым выражением лица?

Да легко, как оказалось!

Было плохой идеей позволить ему одному спуститься в обитель разврата и порока. Но поняла я это поздно. Слишком поздно. Вообще, я так и осталась бы сидеть в комнате, но желудок начал громко урчать, а когда я голодная — я становлюсь злой. Очень.

Не обнаружив внизу ни Кая, ни эклеров, стала еще злее. Подавальщица лишь плечами повела на мой вопрос, видела ли она рослого крепкого мужчину с черными волосами. У остальных было без толку что-то выпытывать: посетители были заняты путанами, путаны — посетителями; а те девушки, что прохлаждались на диванчике в углу, тихо посмеивались от моих метаний по борделю.

Я уже готова была замереть посреди зала с мыслью, что он сбежал или же по доброй воле пошел на поиски эклеров в соседние пивнушки. Но разочароваться не успела: нюх уловил тонкий запах ворожбы. Люди его не чувствовали, даже не все маги способны были унюхать чье-либо колдовство. У нимф на этот случай было особое чутье, что часто помогало предугадать действия противника.

Но почувствовать ворожбу здесь — в борделе — я ожидала меньше всего. Тем более такую приторную, от которой начал мутиться рассудок… Чего-нибудь сочного и сладенького захотелось еще больше.

Лишь один вид существ обладал подобной магией.

И будь я проклята, если окажусь права. Пересекаться с такими змеями себе дороже. Особенно нам — нимфам — согнавшим их из наших земель к болотам.

Как гончая, я последовала за запахом и резко распахнула дверь в комнату, из которой жуть как несло ворожбой.

Представшая передо мной картина не хуже молота ударила по голове, и я скривилась, как будто в самом деле почувствовала боль. Все собравшиеся здесь девушки тотчас устремили ко мне взоры. Одна из них восседала на Кае, пока тот истекал кровью.

Ну кто бы сомневался! Удар в сердце. Ламии обожают лакомиться сердцами.

Мерзкие. Скользкие. Ненавистные!

Я знаю, Великая Мать любит всех своих детей, но… Как можно любить этих гадин?!

— Пошли прочь, — выдохнула тихо, не скрывая злобы.

Никто не шелохнулся, хотя я заметила, как в глазах некоторых вспыхнул страх. Им со мной не справиться. Даже стаей. Они это понимали — но ненависть может ослепить.

— Пошли вон! Сейчас же!

Двинулась на них, а они, зашипев, собрались в кучку. Неужели и правда надеются дать отпор? Или все дело в ней — в их предводителе?

Ну конечно. Может, если я отрублю ей голову, они станут более разумными?

— Я не понимаю твоего гнева, — зашипела она. — Он проклят. И проклят такой, как ты.

— Слезь, — рыкнула, направившись к ней. — Немедленно.

— Предательница! — Ламия резким движением вынула из груди Кая нож, заставив его рвано выдохнуть, и кинулась на меня. — Ты предала саму Великую Мать!

Она была ловкой и изворотливой, как змея, коей и являлась. Но это не помешало мне увернуться и выбить из ее руки нож. Пнула его под кровать и, прежде чем она впилась бы мне пальцами в горло, с размаху врезала ей по носу.

Вот это носище! Аж костяшки хрустнули.

Едва скрыв боль, оскалилась на нее, заслоняя собой Темного.

— Не заставляй меня обращаться, гадюка. Еще один шанс. Уходите или я ваши хвосты сожгу в угоду Великой Матери.

— Ты больше не ее дитя, — выплюнула ламия и выбежала из комнаты. Быстрее, чем ее сестрицы-змейки.

Некоторые из посетителей борделя отвлеклись от соития и попытались сунуть свои любопытные носы в спальню. Главный пинн уточнил, все ли в порядке, а я, бросив, чтобы не мешали, захлопнула дверь и защелкнула замок.

И только после — услышав наконец звонкую тишину — позволила себе выдохнуть.

Внутри кипели гнев и страх. Я уловила, как дрожат мои руки. Бесстрашной меня трудно было назвать. Безрассудной — да. Но не храброй, какими пытались казаться ламии.

Наверное, я немного переоценила свои силы: вряд ли я справилась бы с восьмью змеями при всем своем желании. Боролась бы долго, но в итоге проиграла бы.

Тихий вздох вырвал из оцепенения. Кай все еще дышал, побери его леший. Поддерживал жизнь остатками магии, но как только они исчезнут, он… умрет. И я ничего не могла сделать. Нет в моем арсенале таких знаний, которые позволили бы помочь ему избежать смерти.

Такова его судьба. Кто я такая, чтобы менять ее?

Сердце вдруг болезненно задрожало от его терзаний. Маска равнодушия, которую я старательно удерживала на лице, разбилась вдребезги.

— Ты переплюнул меня, Темный.

Я приблизилась к нему, осторожно опустилась на кровать. Оглядела рану — она была глубокой, кровоточила без остановки. Это черное сердце, должно быть, самое сильное в королевском роду, было пронзено насквозь. Не выдержала и прижала ладони к его груди.

Толку от моей магии будет мало, но хотя бы сниму невыносимую боль. Нет ничего хуже, чем мучиться от боли в последние минуты своей жизни.