Любовник

Пролог

«Измену простить можно,

а вот обиду – нельзя».

(Анна Ахматова)

Глава 1

Лариса.

Настырный звон будильника разрезает тишину. Открываю один глаз, сбрасываю нарушителя покоя с тумбы.

- Блять! – тихо матерюсь, когда понимаю, что эта китайская зараза продолжает трезвонить. Но теперь мне придется встать с постели, чтобы вырубить чертов гаджет.

- Лара, какого хрена? – бурчит рядом муж, натягивая одеяло на голову. – Я же просил тебя ставит на вибро телефон, а не этот рубильник!

Ну, да, ему, ведь не нужно утром куда-то спешить, только я должна вставать в такую рань. Каждый день муж бухтит о том, как его бесит надрывный звон будильника по утрам. А я просто не могу проснуться от обычной вибрации телефона, мне нужен вот этот ад, чтобы вернуться в реальность.

Отключаю будильник и возвращаю его на тумбу. Презрительно смотрю на мужа, досыпающего свою «норму». А сама топаю в ванную, без прохладного душа мой день не начинается.

В квартире темно, но я стараюсь ступать аккуратно, не включать свет во всех комнатах сразу. Забираюсь в ванную, привожу себя в порядок, наношу крем и делаю макияж. Привычная утренняя рутина, которая, как пазл, мягко вписалась в мой график.

Впрочем, мне даже нравится этот ритуал. В нем есть одна важная деталь – отсутствие кого бы то ни было рядом. Это те минуты одиночества, которые принадлежат только мне. Потом, когда я выйду из ванной, начнется мой день, заполненный различными обязанностями – домашними и рабочими. Но в эти минуты нет никого, и я научилась ловить от этого единения с собой особый кайф.

Когда-то я вычитала в каком-то журнале, что у женщины должно быть время на себя. В идеале, хотя бы час в день. Помню, как тогда усмехнулась, понимая, что мне такая роскошь не светит. В той же статье говорилось о том, что час этот нужно посвятить медитациям, йоге и отдыху, можно косметическим процедурам. Ну да, ну да, это в какой параллельной реальности? Большинство женщин едва успевают сделать все, что от них требуется, и при этом успеть хотя бы шесть часов поспать.

Но потом я приучила себя думать, что утро – это только мое время. И даже почти научилась медитировать, пока наношу макияж. Чушь, наверное. Но мне нравится так думать.

Выхожу из ванной, иду в комнату дочери. Подхожу к окну, раздвигаю шторы. Светлее от этого не стало, в это время года мы уходим из дома, когда еще темно, и возвращаемся, когда уже темно.

За окном метет снег, будто не в курсе, что на календаре март и пора уступить место весеннему теплу. Огромные пушистые хлопья падают, оседая на карнизах и на тротуаре, который, кстати, еще не успели почистить.

М-да, у дворников рабочий день начинается одновременно с представителями других профессий. Вот и получается, что оценить их труд могут только бабушки-пенсионерки. Ну и те счастливцы, которым утром никуда спешить не нужно.

- Алиса, пора вставать, - говорю громко, чтобы разбудить дочь. – Начался новый день.

- Мммм, - мычит она из-под одеяла, крутится, сворачиваясь в клубочек. – Ненавижу утро.

Я только улыбаюсь. Ребенку десять лет, а она уже ненавидит утро. Далеко пойдет!

- Вставай! – говорю громче, стягивая с нее одеяло.

- Можно я не пойду в школу? – мычит она, не желая просыпаться.

- Нет, не можно, - отвечаю в такт ее вопросу. – Жду тебя на кухне.

Выхожу из спальни дочери и иду готовить завтрак. Никаких изысков – пара бутербродов, кофе мне и какао для дочери. Я не думаю, нравится мне это или нет. Просто делаю, на автомате.

Алиса заходит в комнату, мы вместе завтракаем. Она идет собирать рюкзак – будто нельзя это сделать вечером?! А я возвращаюсь в спальню, чтобы надеть деловой костюм.

Из дома мы выбираемся вместе с дочерью, и попадаем прямо в сугроб. Чего и следовало ожидать! Но все же прорываемся к полуочищенному тротуару. Она идет в школу, которая находится прямо во дворе нашего дома. А я прусь по сугробам к автобусной остановке.

Меня ждет пара увлекательных часов тесного знакомства с общественным транспортом в час пик. Когда-то я уставала от этого, но организм – такая сволочь, которая ко всему привыкает. И, спустя два года поездок по одному и тому же маршруту два раза в день, я привыкла. Настолько, что иногда даже получается в процессе поймать дзен. Мой психолог мог бы мною гордиться.

В офис я вплываю, как в спасительную гавань. А все потому, что снегопад усилился, грозя сугробами выше колен. Отряхиваюсь, прохожу турникет и иду к лифтам. Их у нас много, и всегда по утрам в холле толкучка из желающих разъехаться по своим этажам. Впрочем, даже из этого всего я научилась выхватывать дзен.

Вдох-выдох. Вот так. Почти йога.

Выхожу на своем этаже, снимаю пуховик, переобуваюсь в туфли. Сажусь за стол, на котором из моего – только маленький горшочек с кактусом. Все остальное – от ручки до блокнота – выдано канцелярскими работниками компании. В центре красуется огромный монитор и клавиатура – орудие труда офисного планктона.

- Привет, - говорит Нина, моя коллега по работе, - как выходные прошли?

Она опускается за соседний стол с точно таким же канцелярским набором на нем. Ставит сумочку под стол, включает компьютер.

- Привычно, - отвечаю, пожимая плечами.

О, да, привычно – это как раз то слово. В моей жизни все привычно и все, словно, по кругу. Так предсказуемо, что выть хочется. Но я не позволяю себе быть слабой. Ведь все хорошо. По крайней мере, со стороны так выглядит. У меня есть муж, дочь, любимая работа – что еще нужно для счастья?

А работу свою я люблю. Кого-то тошнит от цифр и отчетов, но не меня. Я сама когда-то захотела стать финансистом, долго шла к повышению, мечтая о должности начальника отдела. И теперь, когда наш уважаемый Виктор Степанович на пороге выхода на пенсию, моя мечта почти сбылась.

- А ты как? – спрашиваю Нину в ответ.

Мы давно дружим, познакомились еще во времена студенчества, а потом случайно выяснили, что работаем в одной компании. Я знаю обо всех ее жизненных неурядицах, она знает обо мне все. Ну, почти все. То, что сидит глубоко внутри, я не доверяю никому.

Глава 2

Поздно вечером возвращаюсь домой. Конечно, мой путь пролегает мимо продуктового магазина. Поэтому, разве мне трудно?, тащу пакет запасов для кухни. И всю дорогу от магазина мысленно матерюсь, чувствуя, как ручки пакета больно впиваются в ладонь, оттягивая руку.

- Ты сегодня поздно, - встречает муж, забирая у меня из рук пакет.

Разве он не мог сам сходить в магазин, если весь день дома? Но нет, я не стану этого озвучивать, ведь тогда ссоры не избежать. А мне этого не нужно. Все, ведь, хорошо.

- Да, опять пришлось переделывать сводку по банковским счетам. Эти идиоты забыли внести в список позиций проценты по кредитам, - делюсь с мужем совершенно не нужной ему информацией.

Стас кивает, идет на кухню, достает из пакета продукты, раскладывает их по полкам в холодильнике. Снимаю пуховик и стягиваю сапоги, облегченно выдыхая, когда стопа касается ровной поверхности пола.

- Ты голодная? – спрашивает муж из кухни.

- Ага, - отзываюсь ему.

- Я рагу приготовил, - оповещает он. Да, я поняла это по запаху, который ударил в нос, как только я пересекла порог квартиры.

- Классно, - говорю мужу. – Я только руки помою.

Иду в ванную, мою руки, а потом топаю в кухню, шаркая тапочками на ногах. На столе красуется ужин, муж заботливо разложил рагу по тарелкам, ждет меня. Идеальная картина завершения трудного дня.

- А Алиса где? – спрашиваю.

- К подружке пошла, - говорит муж.

Киваю. Ее одноклассница живет в одном с нами подъезде, да и мобильный у дочери всегда с собой. Так что, можно не переживать.

- А ты как? – подбираюсь к болезненной теме. Уже и сама знаю, как он. Но спрашиваю из вежливости по инерции. Так надо, чтобы выглядело, что мне не безразлично. Ведь, именно так выглядит идеальная семья в понимании моего мужа. – Чем занимался сегодня?

- Сегодня заказов не было, так что весь день дома, - отвечает Стас, а я сжимаю вилку сильнее. Но выдыхаю, не давая себе погрузиться в обиду.

Мой муж собирает мебель на заказ. Есть пара контор, которые иногда сбрасывают ему заказы, и тогда он трудится, получая процент от суммы заказа. Работа как работа. Нормальная, в общем. И он говорит, что ему она нравится. И его совершенно не напрягает тот факт, что вот так, когда ему все нравится, наша семья никуда не движется. Мы вместе уже одиннадцать лет, а все еще живем в съемной квартире. И собирать на собственную мой мужик не планирует. Его все устраивает и так. А я, сцепив зубы, опять делаю вид, что и меня тоже.

Не надо думать, что я слишком скромная, чтобы озвучить свои опасения. Нет, это не так. Еще пару лет назад я верила, что однажды муж поймет, что надо что-то сделать, чтобы зарабатывать больше. Но он не пытается, просто плывет по течению. На что надеется? На то, что я однажды пойму, что дальше так не хочу, и решу вопрос покупки жилья сама.

Так же, как когда-то сама заработала на врачей и клинику. Родила ребенка и делала все, чтобы быть идеальной матерью и женой. Я не просто плыла по течению. Я изучала вопрос, много читала, консультировалась с разными специалистами. Никаких смесей и еды из баночки, все только натуральное – грудное молоко и, приготовленное мной, пюре из овощей. Болезни – без антибиотиков, но с моими бессонными ночами. Памперсы – только на улицу и во время сна, потому, что они раздражают кожу. Ну и что, что мама устала? Разве это важно, если важен результат? И результат налицо – у нас чудесный ребенок. Здоровый и без патологий. Как мы и хотели.

Но потом стало туго, потому, что те деньги, которые я отложила до декрета, стремительно таяли. А тех, которые зарабатывал муж, сильно не хватало. Я определила ребенка в садик и вышла на работу.

Было сложно. Особенно первые два года. Ведь дочь начала болеть, а муж внезапно выяснил, что с ребенком сидеть непросто. Да, вот так. До моего возвращения на работу ребенком занималась только я, а у него всегда находился повод «спрыгнуть». Потом же выяснилось, что спрыгнуть не получится. И дома начались скандалы.

- Лара, вернись в семью, - орал он на меня, чуть ли не каждый день, когда я приходила с работы уставшая и разбитая.

- Да я и так в семье, - кричала я в ответ. Потому, что все, что я делала, было с мыслью о семье. Но деньги сами себя не нарисуют на нашем банковском счете. – Зарабатывай ты, тогда я вернусь в декрет.

- Я плохой, да? Тебе нужен олигарх? – орал Стас в ответ.

Нет, милый, мне не нужен олигарх. И ты не плохой. Просто у меня нет печатного станка, и монетный двор находится не в нашей съемной квартире. А кушать хочется каждый день. Я уже не говорю об обязательных ежемесячных платежах за аренду жилья.

Я давно научилась держать эти воспоминания глубоко в памяти, не позволяя им вырваться наружу. Давно привыкла, что ничего не случится, пока я сама не добьюсь желаемого. И почти научилась не замечать постоянного ноющего ощущения, что меня обманули.

Конечно, браки всегда должны заключаться по любви. И у нас так было. Только потом стало приходить понимание, что семья – это, по сути, сделка. Мужчина зарабатывает, обеспечивает всем необходимым, женщина создает уют и рожает детей. А у нас я и за рождение ребенка отвечаю, и за финансовое благополучие. И от этого обидно до слез. Разве он не понимает, как это сложно – уважать мужчину, когда он не берет на себя ответственность за мужские обязанности?!

Я всегда хотела двоих детей. Раньше казалось, что, когда Алиса немного подрастет, сразу пойдем за вторым. Но потом стало все отчетливее проступать реальность – ни за вторым, ни за третьим мы никуда не пойдем.

И, блять, самое обидное! Однажды Стас в пылу очередной ссоры сказал то, что на самом деле думал, но не озвучивал никогда раньше:

- Я же знаю тебя, ты все равно родишь однажды второго, ведь время идет, и тянуть ты сильно долго не сможешь.

А меня, как обухом по голове стукнули в тот момент. Он ждет! Мать его, ждет! Знает, что я хочу второго ребенка, и ждет момента, когда я решу, что больше затягивать со второй беременностью нельзя. И тогда я все сделаю, чтобы получить желаемое – выйду на работу, заработаю на врачей и на декрет. А он будет героем, дважды папой. И опять, сука, не прикладывая никаких усилий!

Глава 3

Перед сном я долго не могу сомкнуть глаз. Это все мой невроз, который периодически устраивает вот такие встряски. Я привыкла игнорировать навязчивые обиды, которые, вновь и вновь, врываются в мозг, привыкла ко всему, что подарила судьба. И я умею это ценить. Просто иногда не могу уснуть. По непонятной мне причине.

Черт! Надо будет записаться к психологу. Пара сеансов – и меня отпустит. Да, утром так и сделаю.

Закрываю глаза, считаю до ста. Ни хрена, это не помогает!

Мерзкое чувство, что меня обманули в самой главной в жизни сделке, не дает забыться глубоким сном. Психология учит, что нельзя взращивать в себе обиды. Но мой кошмар возвращается всякий раз, когда я слышу про очередной день на диване моего супруга, и понимаю, что вот это – и есть его предел.

Знаете, как это? Это, как, если ты приходишь в ресторан. Дорогой, красивый, о котором хорошие отзывы. И цены там немаленькие. И вот ты заказываешь себе латте, платишь по счету. А тебе, вместо великолепного напитка, приносят нечто, что невозможно пить. И ты заталкиваешь в себя эту бурду, потому, что свою часть сделки выполнила, когда заплатила за него. Но и предъявить ничего не можешь, ведь все посетители рядом с тобой пьют этот самый латте, и никому не приходит в голову жаловаться. Поэтому проще себя убедить, что все не так плохо, пытаясь распробовать непонятную жижу, выискивая в ней какие-то необычные нотки. А хочется позвать официанта и плеснуть ему этот латте в лицо.

Прокрутившись в постели два часа, я все-таки засыпаю. Мне снится странный сон. Будто я бегу по длинному коридору, зная, что в конце меня ждет что-то хорошее. И никак не могу добежать в этот конец, потому, что коридор становится все длиннее, а цель все больше отдаляется от меня.

Просыпаюсь от будильника, стирая холодный пот. Фух, муть какая! Иногда лучше совсем не засыпать. Встаю с кровати и начинаю свой привычный день.

В офис приезжаю вовремя, как всегда. Минута в минуту. Поднимаюсь на лифте. Кому-то это все покажется скучным, но не мне. Я каждый день сбегаю на работу, потому что не понимаю, как провести с мужем целый день, не поругавшись ни разу. Ненавижу дни, когда я болею, и приходится сидеть на больничном. Лучше годовой отчет, чем это.

Сегодня в офисе царит оживление, ведь наш начальник уходит на пенсию, и поэтому вечером планируется небольшой фуршет. В такие дни работы никакой, ведь все заняты предвкушением праздника, понимая, что за безделье ничего не будет. Мы сидим за компьютерами, клацая по клавишам, но в воздухе витает запах торжества.

А для меня этот день более особенный, и, даже, немного личный. Ведь все прекрасно понимают, что после ухода Виктора Степановича на должность начальника отдела назначат меня. Я и сама знаю, что больше некого. Поэтому волнуюсь и жду этого момента.

И вот до конца рабочего дня остался час. Начальник приглашает нас в свой кабинет, в котором уже накрыт небольшой фуршет. Мне кусок в горло не лезет от волнения, потягиваю сок из пластикового стаканчика, смущенно улыбаясь. Никогда не любила посиделки на работе. Но это часть традиции. Да и сегодня день такой. Особенный.

Все шутят, жуют, желают бывшему шефу долгих счастливых лет на пенсии. Но резко замолкают, когда на пороге кабинета появляется наш финансовый директор.

- Добрый всем вечер, - холодно приветствует он собравшихся.

- Добрый вечер, Сергей Михайлович, - улыбается ему Виктор Степанович. – Проходите, не стесняйтесь.

- Я не на долго, - говорит тот. – Хочу только представить вам нового начальника отдела.

Замираю, ожидая, что сейчас он назовет мою фамилию. Но тут из-за его спины появляется Галина, загадочно улыбаясь накачанными губами.

- Прошу любить и жаловать, - говорит босс босса, - Галина Анатольевна, ваша новая начальница.

Галина проходит вперед, кто-то поздравляет ее. Но я уже ничего не слышу. Только стою и смотрю на ее грудь, будто только сейчас понимая, что даже там есть силикон.

Из кабинета начальника отдела выползаю вдоль стеночки. Кажется, никто даже не обратил внимание на мой странный побег. Забегаю в туалет и закрываюсь в кабинке, прислонившись к двери спиной.

Как же так? Неужели, справедливость в этом мире окончательно склеила ласты?

Я ведь столько работала, чтобы получить эту должность. А Галя просто легла под правильного мужика.

И что будет теперь? Она же тупая, как пробка! Кто же будет выполнять всю работу?

Очень просто, Ларочка, выполнять ее работу будешь ты. А зарплату будет получать она. Вот такая сказка со счастливым концом! Только не для меня он счастливый.

От обиды слезы брызнули из глаз. Я уселась на унитаз, опустив крышку на сидении. Прижала руки к горлу, сдерживая стоны и всхлипы. Стало гадко и противно. От своей наивности, прежде всего.

Всю жизнь, блять, родители говорили, что нужно много учиться, усердно работать, и тогда можно добиться любого результата. И я кивала, делала, все, что было в моих силах. Усердно трудилась, не позволяла себе даже опоздания. И тянула на себя кучу работы.

Повышение квалификации? Да, не проблема, за мой счет, конечно.

Задержаться в офисе до ночи? Всегда рада помочь!

Переделать годовой отчет в одиночку? Ларочка справится, не волнуйтесь, Виктор Степанович, поезжайте к жене. Это, ведь, только мне не хочется спешить к мужу, а вам повезло с супругой.

Я всегда и все понимала. Делала, как приказывали, и не задавала вопросов. Была такой паинькой, что мою репутацию можно вывешивать на доску почета.

И что в итоге получила? Оплеуху, прямо галиными силиконовыми сиськами!

Встаю и подхожу к раковине. Из зеркала на меня смотрит незнакомка с размазанным макияжем. Включаю воду, долго умываюсь, пока остатки косметики не стекут в водосток. Распрямляюсь и вытираю лицо и руки бумажными полотенцами.

Ну, уж нет! Так не будет!

И, если кто-то решил, что я буду подтирать косяки за чьей соской, то он ошибается!

Из туалета выхожу, полная решимости. Захожу в лифт и поднимаюсь на самый верхний этаж. Тут всего один кабинет – приемная генерального директора. Именно он мне и нужен! А как иначе? Если босс босса сам пришел рассказать благую весть, то наш директор по продажам уже успел с ним договориться, и мне идти к уважаемому Сергею Михайловичу смысла нет.

Глава 4

Алексей.

Паршивый день. Не задался с самого утра, когда жена объявила о начале критических дней. Она так спокойно об этом сказала, а мне пришлось больше часа лупить по боксерской груше в спортзале, чтобы хоть немного успокоиться.

Иногда мне кажется, что ей все равно. Три года пытаемся завести ребенка, куча обследований и анализов, а ее месячные приходят с завидной регулярностью. Хоть календарь сверяй по ним!

Все врачи разводят руками, констатируя, что мы оба здоровы. Говорят, так бывает. Нужно просто набраться терпения и регулярно заниматься сексом. С регулярностью проблем нет. С качеством секса тоже. Я не мальчик, способен распознать, когда женщина симулирует оргазм. Лена не симулирует, это точно.

Так в чем, мать его, дело?!

На работу еду в самом ужасном настроении. Марина нервно косится на меня, когда приносит кофе. Она работает у меня не первый год, и уже научилась распознавать настроение начальника по одному только взгляду. Быстро прячется за дверью, предпочитая до конца дня не попадать под горячую руку. Правильно делает, но это только еще больше злит.

Встреча с китайцами прошла без результата. Хитрый народ, эти китайцы, соглашаются, не соглашаясь. Угробил на них три часа своего времени, а контракт мы так и не подписали. Теперь придется самому к ним ехать, а я планировал командировку в Испанию.

Но добила меня все-таки родимая женушка. Когда просматривал состояние ее банковского счета, увидел платеж в клинику пластической хирургии. Аванс, мать его! Опять!

И на кой ей операция? Еще одна, блять! Уже были нос, губы, сиськи, даже на жопе подтяжку делала! Что еще?!

- Милая, - решил позвонить, уточнить, - зачем ты перевела аванс в клинику пластической хирургии?

Я и так знаю ответ, но все равно звоню. Потому, что не хочу запрещать ей, я же не тиран.

- Лешенька, я так соскучилась, а тут ты звонишь как раз, - мурчит она в трубку, пытаясь задобрить.

Но я ее слишком хорошо знаю, чтобы вестись на эту манипуляцию.

- Ближе к делу! – рявкаю в трубку.

- Хочу скулы немного подправить, - сознается она. – А то они на фото как-то не очень смотрятся.

Тру переносицу, стараясь держать себя в руках. Но это чертовски трудно.

- Какие, нахрен, скулы? – кажется, что сейчас моя черепушка треснет, раскалываясь пополам. – Зачем это нужно, Лен?

- Ты разве не понимаешь? – она театрально всхлипывает в трубку. – Я хочу быть красивой. Для тебя!

Голова разболелась еще сильнее. Ненавижу, когда женщины плачут. Потому, что ни хрена не понятно, что сделать, чтобы это прекратить.

- А ты совсем этого не ценишь! – добивает меня мое золотце, будто не знает, как я терпеть не могу ее истерик.

- Ты и так красивая, - говорю, пытаясь успокоить. Но правда в том, что бабу нельзя успокоить, если она сама, блять, не хочет успокоиться.

- Вот! – орет она. – Ты совсем меня не любишь, Жданов! Так и скажи, что тебе денег жалко!

Жалко денег? Охренеть предъява! Я на нее столько трачу, что за год этих денег хватило бы голодающим детям Африки!

- Лена, не начинай! – предупреждаю, чувствуя, что уже на грани. Только поссориться не хватало!

- Не начинать, Жданов? Какой же ты козлина! – вопит она и обрывает связь.

Сжимаю телефон в руке, не сразу понимая, что меня только что послали, как сопливого пацана на первом свидании. И что делать? Если позвоню снова, то придется просить прощение, чтобы моя прелестная супруга перестала вести себя, как последняя сука. А я не в том настроении сейчас, чтобы прогнуться настолько. Поэтому швыряю телефон на стол и поворачиваюсь к экрану монитора, пытаясь сосредоточиться на отчете.

Но даже это не выходит. Потому, что за дверью кабинета происходит какая-то возня. Отсюда мне слышны только обрывки фраз и вопли моей секретарши. А потом дверь кабинета распахивается, и на пороге возникает какая-то ненормальная, которую даже Марина не смогла задержать.

- Алексей Иванович не принимает по личным вопросам, - вопит Марина, пытаясь затолкать нахалку обратно в приемную. Но та даже с места не сдвинулась.

Придется вмешаться.

- Марина, - говорю громко, - оставьте нас. Я разберусь.

Марина замирает, поправляет очки и нервно дергает лацканы пиджака, выходит из моего кабинета. Дамочка смотрит в мою сторону и пока молчит. Странно, как для той, кто вломилась только что без стука и без разрешения.

- Я слушаю вас, - откидываюсь на спинку кресла и немного отодвигаюсь от стола.

Она молчит, кажется, немного растерялась. Это даже забавно. Если сейчас не заговорит, выставлю эту сумасшедшую за дверь, как нашкодившую шавку.

Но дамочка оказалась не промах. Уверенными шагами она направилась прямо к моему столу, стуча каблуками и виляя бедрами. Весьма выдающимися, к слову. Вкусными, я бы сказал.

Скольжу взглядом по ее фигуре. Грудь маловата, а вот тонкая талия, перетекающая в широкие бедра – то, что надо. На лице ни грамма косметики, но немного вьющиеся каштановые волосы, скорее всего, натурального цвета, украшают ее не хуже умелого макияжа.

Она подходит прямо к столу, упирается в него руками, чуть прогибаясь в спине. И, если бы не свирепый взгляд зеленых глаз, решил бы, что она пришла меня соблазнить. Даже бровь удивленно поползла вверх от такой наглости. Но, странным образом, злость сегодняшнего дня стала сползать, будто струйкой вытекая из головы и утекая в горячее напряжение в паху.

- И? – спрашиваю, ехидно усмехнувшись.

Как же приятно смотреть на женщину без макияжа, вся эта театральность с боевой раскраской, порядком достала. Кажется, что бабы, собираясь утром выйти в мир, готовятся, как минимум, к роли в голливудском сериале, а, как максимум, к завоеванию Олимпа.

- Вы должны знать, какой беспредел творится в вашей компании, - начала она, и мой взгляд перекочевал на ее губы. Не пухлые, как после уколов или силикона, а обычные, естественные и сочные. Такие только на член нанизывать. Но сейчас не об этом.

Глава 5

Женщина вздрагивает, видимо только сейчас вспоминая, с кем говорит. Выпрямляется, лишая меня обзора на свой кружевной бюстгалтер в вырезе блузки. Зато так лучше видны бедра, которые хочется лапать.

Головная боль улетучилась, а мне стало даже интересно. Что там за Галя такая? И чем она, по мнению этой фурии, не заслужила должность?

- Значит, так?! – срывается женщина. Ее щеки заливает румянец, а глаза метают громы и молнии. – Тогда сами вместо нее работайте! Потому, что она только ноги раздвигать перед директором по продажам умеет. А для грамотного финансового отчета мозги нужны!

Я чуть не заржал, ей-Богу! Хорошо, хватило такта сдержаться. А она мне уже нравится. Правда, в этих брюках не понятно, что там с ногами. Но это мы выясним.

- Повернитесь, - говорю ей.

- Что?! – ее рот сложился кружочком, и мой член дернулся в штанах. Так бы и засадил между губ. Заодно получилось бы заткнуть поток этого невнятного бреда про какую-то Галю.

- Повернись, говорю, - отчего-то перехожу на «ты», хотя никогда раньше не позволял себе такого с сотрудниками компании. Всегда соблюдал субординацию, даже с уборщицами.

Она, будто не верит услышанному, в каком-то ступоре, поворачивается боком, таращась на меня. А я машу рукой, чтобы прокрутилась, поворачиваясь задом. Женщина удивленно морщит лоб, но выполняет просьбу. Так и думал, задница у нее зачетная!

Рука сама тянется, прикладываясь всей пятерней к упругой половинке. Так хорошо ей там, будто там ей самое место. Сжимаю это сокровище. Без силикона, мать его, родимая!

- Что вы делаете? – вопит она. Но по взгляду вижу, что сама уже возбудилась. Вон как зрачки расширились! И дыхание сбилось. Моя ты хорошая, вот тебя мне и не хватало весь день!

- А на что это похоже? – встаю рядом с ней, почти вплотную. Руку с попы не убираю, только сильнее сжимаю.

Член бьется в ширинку, бойко реагируя на мою инициативу и подбадривая к более активным действиям.

- Вы…, - мнется, кусает губы, - пристаете ко мне.

Ее сопротивление даже на сопротивление не похоже, так, констатация факты. Глаза заволокло пьяной пеленой, дыхание стало глубоким. Красота, да и только. Век бы любовался, но мое напряжение растет с каждой секундой, долго я так не протяну.

- Так и есть, - говорю, провожу рукой по ее губам, проталкивая большой палец в рот.

Резко вдыхаю, поглощая ягодный запах ее волос. Не знаю, что это, но пахнет вкусно. Конфета ты моя!

К моему удивлению, она втягивает его губами, посасывая. Глазами голодными на меня смотрит, будто год не трахалась, а я – ее последняя надежда на оргазм. Весь накопившийся за день негатив трансформировался в жгучее желание секса. Не когда-нибудь потом, а прямо сейчас. С этой голодной самочкой, которая, наверняка, потекла уже.

Наклоняю голову, впиваюсь губами ей в шею. Она всхлипывает. Так сладко, что в штанах стало до боли тесно. Мой палец соскальзывает, выпадая из ее рта. Тут же просовываю его обратно.

- Пососи его, - говорю, отрываясь от ее шеи и заглядывая в пьяные от похоти глаза.

Она послушно всасывает палец обратно, смачно его обсасывая. В паху ноет так сильно, что меня начинает немного потряхивать. Будто вечность не трахался. Тянусь к пуговицам на ее блузке, быстро их расстегиваю, распахиваю края, чтобы добраться до груди. Упругое полушарие в кружевном бюстгалтере легло в ладонь, как к себе домой.

Оттягиваю ткань, сжимаю еще сильнее. Приятно. До дрожи в теле сладко. Уже и забыл, какими вкусными могут быть сиськи без силикона. Не сдерживая себя, склоняюсь к ее груди, чтобы облизать это чудо. Дамочка стонет, выгибаясь мне навстречу. Позвоночник желанием простреливает, чуть не стону от боли в паху. Там так тесно, что, кажется, ширинка вот-вот лопнет.

Облизываю второй сосок, чуть прикусывая. Коричневые, блять, как я люблю. Она стонет и выгибается, рукой хватает мои волосы на затылке, до боли сжимает. Но это только сильнее подхлестывает желание.

- Пиздец, ты сладкая, - шепчу ей в губы, впиваясь в них, как изголодавшийся путник в булку хлеба.

Она вскрикивает мне в губы, тянется языком, встречаясь с моим где-то посередине. Жадная, голодная, вкусная. Ее сладкий запах бьет в ноздри, сводит с ума. Пью ее поцелуй, как элитное вино, смакуя и теряя связь с реальностью.

Тянусь к талии, расстегиваю брюки. Отрываюсь от губ и стягиваю вниз брюки, опускаясь следом за ними на корточки. А перед глазами появляются шикарные ноги. Немного полноватые в бедрах, но мне это даже нравится. Женщина поднимает одну ногу, потом вторую, помогая мне раздеть себя.

А я только сейчас замечаю, что трусы на ней не кружевные, а самые обычные, хлопковые. Такие были на той девочке, с которой у меня был первый секс. И в таких мужиков никто не соблазняет. Но меня это только сильнее заводит. Если бы увидел на ней эротичные трусики на тоненьких веревочках, так бы не вставило, наверное.

Женщина опускает на меня взгляд и будто только сейчас понимает, что бельишко на ней не секси, прикрывает его рукой. И это было бы забавно, если бы мой член так не упирался в ширинку, маякуя о том, что его все устраивает, и труселя в том числе.

Выпрямляюсь, снова впиваясь ей в губы, чтобы забыла нахрен о том, что мне вообще не важно сейчас. Она моментально теряется, расплываясь в моих руках податливой сучкой.

- Расстегни мне брюки, - выдыхаю ей в губы. Хотел приказать, как в пошлом порно, но что-то пошло не так. Голос срывается и хрипит.

Девушка соображает, тянется к ремню, быстро его расстегивает и вытягивает из шлеек одним рывком, бросает куда-то в сторону. Тянется к ширинке, ловко ее расстегивает, обхватывает рукой член, щупает сквозь белье.

- Блять! – вырывается у меня. Чуть искры из глаз не посыпались. Последний раз так реагировал на петтинг в юности, когда по малолетству опыта не хватало.

- Ого! – восклицает она удивленно. Да, я большой, смирись, милая. Потому, что скоро все это в тебе будет.

- Достань его, - хриплю ей в лицо голосом прожженного алкоголика.

Глава 6

Лариса.

Из кабинета генерального я ломанулась, как наши в сорок пятом к зданию Рейхстага. Понимания, что делать дальше и как прожить жизнь, не прослыв генеральской подстилкой, в голове никакого. Зато щеки горят, делая мое лицо похожим на помидор.

Зеркало в лифте подтвердило, что безмятежной мою физиономию не назовет даже самый равнодушный наблюдатель. Правда, надписи «шлюха!» на лбу, вроде, не видно. А ведь, я была почти уверена, что увижу ее там.

Дышу, как во время схваток, приложив руку к груди и пытаясь затолкать, почти выпавшее, сердце обратно в грудную клетку. Еще пара минут такой гонки и самобичевания, и можно отправлять его в реанимацию.

Как это случилось?! Это все он виноват! Этот кобель! Такой сексуальный, что сразу колени подкашиваются.

Ну, и я хороша. Потекла сразу, как только вдохнула его запах. Свежего океана, смешанный с терпким ароматом настоящего мужчины. Такому сразу хочется на руки запрыгнуть, чтобы носил и оберегал. Настоящий альфа-самец, в лучшем понимании этого слова. Не смотрит, а трахает. Вот и я поплыла, стоило ему в глаза заглянуть и мою задницу смять.

Странно, конечно. Всегда считала бедра своим главным недостатком. А этот тип, наоборот, прилип ладонью так, что без щипцов не отодрать было. Да я и не пыталась это сделать. Даже вспомнить стыдно, ё-моё!

Что я вытворяла там?! Текла, как изголодавшаяся самка с хроническим недотрахом. А ведь у меня секс последний раз был только вчера. Но разве тот, вчерашний, можно сравнить с этим?! Мммм, как же было сладко! Такое только внукам в старости рассказывать, чтоб знали, что бабка их ого-го была. Нет, пожалуй, даже внукам не рискну. Разве, что правнукам, если доживу. А с такой аритмией это вряд ли получится.

Выбегаю из лифта и спешу в кабинку туалета, запираюсь на замок. Вытаращенными глазами осматриваю свое отражение в зеркале. Выгляжу, как сумасшедшая, ошалевшая от того, что удалось сбежать из больницы. Так, ладно, это потом. Сначала в порядок себя привести нужно.

Стягиваю штаны вместе с трусами, подмываюсь водой из крана, насколько это возможно сделать в общественном туалете. Сперма все еще вытекает из меня тоненькой струйкой, хотя большую ее часть я протерла салфеткой еще в кабинете моего позора.

Как же ее много! Ему только донором спермы работать! Но, если Ждановых хоть на одного станет больше, мир дрогнет. Однозначно. С такой энергетикой они раскачают земное яблоко и сыграют им в футбол.

Вытираюсь сухими полотенцами, умываю лицо. Вот бы еще позор свой смыть. Но это невозможно. Такое только кровью смывают, или могила исправит. Заклеймила себя на всю оставшуюся жизнь, не хватает только огромной буквы «А» у меня на груди!

Хочется захныкать, как в детстве, когда разодрала коленки, упав с велосипеда. Вот только честь мою это не спасет. Отныне и впредь, для всех в компании я – любовница генерального. А мне не хочется такой доблестной славы.

Выхожу из туалета, возвращаюсь к своему рабочему месту. В помещении никого нет, все сотрудники разбежались, как только на часах стукнуло шесть вечера. Только моя сумочка одиноко ждет меня в рабочем кресле. Подхватываю ее, иду в гардеробную, напяливаю пуховик и сапоги.

Спускаюсь вниз и выхожу из здания. Оглядываюсь назад, поднимаю голову на верх – туда, где в кабинете генерального горит свет. Потом скольжу взглядом по этажам вниз, до крутящихся стеклянных дверей.

По ходу, это был мой последний рабочий день здесь. Жаль, хоть рыдай.

Спускаюсь в метро, стало немного грустно. Все же мне нравилось там работать. Но позволить коллегам тыкать в меня пальцем и шептаться за моей спиной, не могу.

Домой возвращаюсь, не испытывая никаких угрызений совести. Меня это даже удивляет немного. Ладно, очень удивляет. Но, тем не менее. Спокойно спрашиваю мужа о том, как прошел день, и ловлю себя на мысли, что совершенно ничего не чувствую, когда он снова говорит о том, что у него нет заказов. Вот ничегошеньки!

Полный штиль и ни одной эмоции, будто выгорело все то противное, что мешало расслабиться и свободно дышать. В голове звенящая пустота, от которой тааааак хорошоооо!

Это настолько меня впечатлило, что я даже позволила себе отмокать в ванной, закрывшись от всего мира. И никто ни разу не постучался, требуя срочно моей помощи. Дочь сама сделала уроки, муж сам вымыл посуду. Все тихо и мирно. Непривычно.

У нас и раньше было спокойно. Но это было видимое спокойствие. Которое длилось ровно до того часа, как мое терпение не лопнет.

Сейчас же внутри меня поселился такой кайф, что стало по-настоящему уютно. Даже мне стало комфортно в моем собственном доме.

Странная штука наша психика. Она изобретает тысячу способов загнать нас в депрессию, и не меньше способов, чтобы вернуть себе нормальное, исходное состояние. Своим поступком я отомстила мужу за все свои накопившиеся обиды. Будто бы была некая чаша весов, в которой лежали все его невыполненные обещания, нереализованные планы, невыполненные обязательства. И была вторая чаша весов, куда надлежало складывать все мои грехи перед мужем и семьей. И до этого дня вторая чаша пустовала. А я наполнила ее одним махом, уровняв счет.

Дурацкое объяснение, но именно такое сравнение пришло в голову сейчас.

Когда неподъемная чаша весов с его косяками поднялась, я будто с плеч ее спихнула. И стало легко-легко.

Забираюсь в постель, сладко потягиваясь. Мышцы приятно ноют, и только теперь я понимаю, что имеют в виду, когда говорят о ломоте в теле после хорошего секса. Так вот ты какой, оргазм всемогущий? А я и не знала раньше, хоть и считала себя женщиной опытной.

Меня тут же одолевает сон, хотя раньше я ворочалась каждую ночь, не в состоянии уснуть.

Стас обнимает сзади, обхватывает грудь, сжимает.

- Давай не сегодня, - шепчу, не в силах даже отпихнуть его.

Жду, что сейчас он начнет свою тираду о том, что мне пора вернуться в семью. Губы сами расплываются в улыбке от мысли о том, что вот сегодня он был бы, как никогда раньше, прав в своих упреках. Впервые за одиннадцать лет!

Глава 7

Алексей.

После чумового секса в голове полный штиль. Не то, что не болит мозг, он вообще думать отказывается. Но реальность такова, что на моем столе быстро нарисовалась заветная папочка стараниями прилежной Марины.

Открываю личное дело, которое сам же попросил. Лариса Викторовна Михайлова – читаю в самом верху, рядом маленькая фотография, подтверждающая, что Марина четко справилась с задачей, отыскав нужную информацию.

Ну, привет, Ларочка! Фотка тут не очень, но я слишком хорошо помню, какая ты на самом деле. Воспоминания о твоей шикарной заднице еще не один день будет приходить ко мне в эротических фантазиях. Но к этому мы еще вернемся, сейчас о другом.

Что тут у нас? Образование, стаж, рекомендации. А ты у нас хорошая девочка, да? Образцовая, я бы сказал. Лучшая в школе, лучшая в институте? Лучшая в постели, не будем лукавить. Перфекционистка ты моя! Даже несколько научных работ умудрилась защитить. По финансам, ага. Умная, значит? Это хорошо, люблю толковых баб.

Заместитель отдела, значит? А начальник у тебя кто?

Все вопросы я привык выяснять через топ-менеджеров, до начальников отделов обычно мне нет дела. Но сейчас пришло время выяснить. Потому, что такая хорошая девочка, как Лариса, с красивым резюме и рекомендациями, не приперлась бы в мой кабинет с претензиями просто так. Обычно такие умницы сидят тихо, мирно дожидаясь, пока их оценят по достоинству.

Набираю финансового директора. Тот снимает трубку после третьего гудка. Несмотря на то, что рабочий день давно окончен. У него день не нормирован, попробовал бы не ответить!

- Да, Алексей Иванович? – слышу его бодрый голос.

- Привет, Сергей Михайлович, - говорю, - скажи мне, кто у тебя начальником финансового отдела значится?

Тот замялся немного, что уже нехороший знак.

- Невелин, - говорит мой собеседник. – Но мы его на пенсию проводили только сегодня.

- И кого вместо него решил назначить?

- Лопатину Галину, - отвечает неохотно, - уже приказ готов о ее назначении.

О, вот и Галя нашлась! Теперь начинает проясняться немного.

- Слушай, - говорю, - а чего ты Михайлову не назначил? У нее опыта больше, да и замом Невелина она уже год трудится. Вряд ли бы ее старик стал держать на такой ответственной позиции, если бы она не справлялась с работой.

Серега мнется, не спешит отвечать. Чувствую, что ему не нравится этот разговор. Наверняка, он вообще не ожидал, что я стану о такой ерунде, как назначение начальника отдела, спрашивать.

- Соловьев просил, - отвечает Серый. Директор по продажам? Это уже интересно. – А ссориться с ним я не хочу.

Картина становится все более ясной. И что там за Галина такая, если о ней просил топ-менеджер компании? Если кандидатура на вакантную должность соответствует всем требованиям, то просить о назначении не нужно. А тут, прям просил? О, как!

- Ясно, - говорю, смакуя уже почти понятную ситуацию. И как-то не нравится она мне.

Неприятно думать, что в офисе кто-то какие-то игры ведет. Хоть и не маленький, понимаю, что так всегда и везде было. Но сам факт наличия таких рокировок в компании, которую я создавал годами, злит.

Нажимаю кнопку на телефонном аппарате.

- Марина, - говорю, - принесите мне личное дело Галины Лопатиной.

- Хорошо, Алексей Иванович.

Марина приносит еще одну папку через пять минут. Открываю, и сразу все становится ясно, стоило лишь на фото взглянуть. Типичная соска, каких много. Даже тошно стало. И почему мужики ведутся на таких? Блять, да у меня самого дома такая же, операцию на скулах планирует. Ничем я не лучше нашего директора по продажам, так что нефиг его судить!

Только вот, одного взгляда на резюме достаточно, чтобы понять, что у Гали не то, что навыков и опыта, мозгов не хватит, чтобы должность начальника отдела осилить. И кто, спрашивается, будет все делать, пока Галочка будет отсасывать своему покровителю? Понятно, кто. И Лариса правильно все поняла, о чем и сообщила мне, когда влетела в кабинет разъяренной фурией. Конечно, все делать будет опытная Михайлова, а зарплату получать за это станет вот эта соска.

Да, теперь ясно, что так обидело Ларочку. Вполне логичны ее претензии.

Мне бы оставить все, как есть, не заморачиваться пустяками. Но я не могу. После той феерии, которая случилась между нами совсем недавно, не могу! Ларочка заслужила повышение, а для меня это будет еще и способом задобрить эту фею с шикарной попой, чтобы была сговорчивее в следующий раз.

Я – не монах и никогда не отказывал себе в удовольствии. Особенно, если оно само плывет в руки. А тут такой кайф, от которого до сих пор яйца звенят! Глупо отказываться от сладенького.

Закрываю обе папки, нажимаю вызов секретаря.

- Марина, завтра подготовишь приказ о назначении Михайловой на должность начальника финансового отдела.

- С какого числа? – уточняет Марина.

Хрен его знает, феечка вылетела и не сообщила мне таких подробностей.

- Позвони Михайловой и уточни. Что мне, учить тебя что ли?

- Поняла, - отзывается Марина, ничуть не обидевшись на мою несдержанность. – Алексей Иванович, могу я сегодня уйти пораньше?

Пораньше – это до восьми вечера. Ведь, формально рабочий день давно окончен. Но Марина знает, что уходить с работы раньше начальства – это моветон и чревато увольнением.

- Иди, Марина, - выдыхаю устало. – На сегодня ты свободна.

Откидываюсь на спинку кресла, развязываю галстук и расстегиваю верхние пуговицы рубашки. Мне бы тоже пора домой возвращаться только не хочется. Видеть Лену после нашего с ней разговора сегодня, как-то не хочется. Она снова будет приторно улыбаться и строить глазки, чтобы смягчить меня и добиться своего – новые, блять, скулы.

А мне даже от перспективы такой вмиг тошно стало. Не нужны мне ее скулы, тем более, искусственные. Мне живая баба нужна, настоящая. А не пластиковая. Как Лариса, которую так приятно мять. Во всех местах, блять, вкусно!

Стоило вспомнить, как член снова напрягся, упираясь в ширинку. Вот те раз! Кажется, мне мало. Одним разом не наиграюсь, это точно. А такое редко бывает, чтобы баба настолько зацепила. Обычно одного зохода хватало, чтобы остыть и вернуться к Лене с новой шубой под мышкой, чтобы заодно и задобрить. Надо еще раз Ларочку трахнуть. Убедиться, что я ошибаюсь. Ага, а лучше пару раз. Ну, чтоб наверняка надоела мне.

Глава 8

Лариса.

Неделя поисков не прошла даром. Оказалось, что мой опыт нужен очень многим, и, когда мне предложили место зама начальника отдела в компании «Алькор», я не сомневалась ни минуты. Осталось сделать самую малость – уволиться с прежнего места работы.

Только начальник отдела кадров повел себя не так, как я ожидала. Отчего-то он стал звонить куда-то и просить вернуть мое личное дело. А потом виновато улыбнулся и заявил, что Жданов желает лично передать мне документы.

Вот козлина! Он же просто украл мой шанс на спасение! Разве документы не должны храниться в отделе кадров? Кажется, этому самоуверенному засранцу вообще законы не писаны!

Забрать документы? Ладно! Но пусть не думает, что ему хоть что-то еще обломится. Я не шлюха, и никогда ею не стану. Даже ради ходячего тестостерона по фамилии Жданов.

Решил уже, что я – его собственность? Так вот, ни хрена ты не получишь, Жданов!

Совершаю второй в своей личной биографии подъем на самый верхний этаж. В этот раз я не пытаюсь ломиться. Веду себя прилежно, не пихаю секретаршу, которая, увидев меня, закашлялась, поправляя очки. Все претензии и вопросы к ее шефу, а эта мамзель уже и так испуганно косится в мою сторону. Не знаю, может от злости мое лицо перекосило? Или оно пятнами пошло? Не имеет значения, я в этой компании не задержусь.

- Я к Алексею Ивановичу. За документами, - сообщаю цель своего визита.

Женщина сообщает шефу о моем прибытии, тут же получая от него разрешение пропустить меня во святая святых. Разворачиваюсь на каблуках и топаю в кабинет его светлости. С твердым намерением поставить на место этого напыщенного Казанову.

Хлопаю за собой дверью так, что сыплется штукатурка.

- Я не стану с вами спать! – ору, как на митинге. Только плаката «Руки прочь от моего тела!» не хватает.

От моего вопля Жданов даже на стуле подскочил.

- Чего так орать? – рыкнул мужчина недовольно. – Подойди, надо поговорить.

От его властного тона пылу поубавилось. Внутри что-то болезненно екнуло, а память услужливо подкинула воспоминания о нашем прошлом «разговоре». Так некстати, черт возьми! Я тут оборону пытаюсь держать, а не у ног его растекаться.

Медленно прохожу вглубь кабинета, стараясь не свалиться в обморок от стального взгляда, который держит на мушке, прожигая насквозь.

- Присядь, - кивает мне Жданов на кресло рядом со столом.

- Я на пару минут, только документы забрать, - огрызаюсь.

- Садись! – рыкнул Жданов властно.

У меня как-то сами колени подкосились, и я опустилась в кресло. Как прилежная школьница, сложила руки на столе, и уставилась на главного босса, который упрямо не желает становиться бывшим.

- И за каким, скажи, пожалуйста, ты решила уволиться? – спрашивает Жданов отнюдь не добрым голосом. – Сама же напрашивалась на должность начальника отдела.

Воспоминания о том, как именно я «напрашивалась», заставили покраснеть. Вот поэтому и решила, шеф.

- Я не хочу, чтобы все думали, что я получила повышение через постель, - заявляю, гордо подняв подбородок. – Я не такая. И спать с вами не стану.

- Это я уже слышал, - скалится он. – Только ты очень непоследовательна, Лариса Викторовна. Просила справедливости? Хотела открыть мне глаза на то, как с тобой обошлись? Я разобрался и понял, что ты говорила правду.

Я выдыхаю. Кажется, все время, пока он говорил, я забывала дышать. Опускаю взгляд, чтобы не смотреть ему в глаза. Но там, на столе, как назло, лежат руки мужчины. Крупные ладони, которыми он в прошлый раз мял мою попу. Те самые, которые могут сделать так приятно, что в животе простреливает сладким импульсом. Вздрагиваю и поднимаю взгляд. А там его губы, на которые мне вообще пялиться нельзя.

Мужчина подмечает, как я его рассматриваю, замолкает и сглатывает. В глазах загорается хищный огонек, который грозит мне вторым раундом на этом самом столе.

Не надо так на него реагировать, Ларочка, он тебя сожрет и даже не подавится. У него таких, как ты, целый поезд с туевой кучей вагонов. Прокатит, и не запомнит. А тебе потом жить с репутацией шлюхи. Беги отсюда, пока еще можешь.

- Вот приказ о твоем назначении на должность, - говорит мужчина, протягивая мне документ. – Подпиши его.

Судя по тому, как он рассматривает меня, заглядывая в вырез блузки, мужчина рассчитывает на продолжение сразу после подписания мной злополучной бумаги. Отодвигаю ее от себя, будто мне ядовитую змею подбросили.

- Не буду я это подписывать, - говорю твердо. – И давайте забудем все, что произошло, когда я… когда… в общем, в прошлый мой визит к вам.

Моя невнятная речь могла бы звучать убедительнее, если бы так дико не колотилось сердце в груди. На столь небольшом расстоянии аура мужчины ощущается очень отчетливо, заставляя мое тело дрожать в предвкушении. Да, я хочу его. До умопомрачения какого-то хочу. Как никогда в жизни. Это просто катастрофа, потому, что не оставляет мне выбора – нужно бежать, как можно быстрее. Вот только, документы свои прихватить бы.

- Нет, Лариса, этого я тебе обещать не могу, - звучит его голос немного хрипло. Мозг выхватывает, как он намеренно называет меня только по имени, сокращая между нами дистанцию. Будто уже делая своей. Тело тут же отзывается стаей мурашек, салютуя мужчине каждой клеточкой.

Я чувствую его взгляд. Мысленно мужчина уже раздел меня, и уже трахает. Поднимаю глаза, ударяясь о его стальной взгляд. Даже страшно представить, какие фантазии крутятся сейчас в его голове. Колени начали дрожать, а в низу живота разгорается пламя. С этим мужчиной никогда не бывает по плану. С ним только, как в омут, погружаешься без шанса на выживание.

Он встает из-за стола, обходит стол и подходит ко мне. Наклоняется, упираясь о столешницу крупными ладонями и нависая надо мной.

- Подписывай, Лара. Тебе понравится, - шепчет он мне в ухо, обжигая дыханием. Мне с трудом удалось подавить стон. Сжимаю бедра под столом, будто это может спасти от этого мужчины.