Любовь Дракона

Пролог. О том, как нелегко съехать из родительского дома

— Я беременна!

— Что?! — взвыла Вера.

— Шутка, — ответила я. — Просто мне нужно было обратить на себя внимание, а ты была слишком занята государственными делами.

Сестра посмотрела на меня так, будто вот-вот кинет в меня чернильницей.

— Это не то, чем нормальные женщины шутят, Люба, — строго сказала она.

— А где ты здесь видишь нормальную?

Вера закатила глаза. Вообще-то она вполне даже нормальная. Ну, более чем, не считая того, что она теперь глава рода алых сирин, в котором три с половиной землекопки. Одна из них замужем за императором, вторая бабушка, третья как раз Вера, а половина — это я.

Я уродина. По-другому назвать девицу, лицо которой пересекает жуткий незаживающий шрам сложно. Вылечить его не может ни одна магия, и я уже смирилась. Просто прикрываю лицо волосами, выпускаю из прически длинные пряди. Хотя чаще просто не выхожу никуда. Некуда, не с кем, да и не хочется. Я сама всех от себя разогнала.

Мне здесь нечего делать, в этом мире. Я шестнадцать лет провела в другом, в том, где есть мобильные телефоны и самолеты вместо магии и драконов.

Началось все с того, что нашу среднюю сестру Надю, как раз ту, что замужем за императором, похитили, чтобы спасти их правящий род. Род фениксов.

Ну что я могу сказать, всех спасли, пусть теперь дружно строят светлое будущее. Только без меня. А я как-нибудь разберусь со своим на Земле.

— Хорошо, о чем ты хотела поговорить? — спросила Вера, откладывая перо и бумаги.

— Я хочу вернуться домой.

— Не поняла. Ты и так дома.

— Домой — это на Землю, — сказала я. — Мне здесь нечего делать.

— Нет! — Вера даже вскочила, опираясь ладонями о массивный дубовый стол. Здесь, во владениях алых сирин, вся мебель была такая, в старорусских традициях.

— Я не спрашивать твоего разрешения пришла. А поставить тебя в известность, — я сложила руки на груди. — Между прочим, первую, до ба и Нади. Цени.

Вера нахмурилась:

— Я никуда тебя не отпущу, Люба! Что ты будешь делать там, на Земле? Совсем одна!

— Я и здесь совсем одна.

— Издеваешься?!

— Хочешь сказать, тебе есть до меня дело? Вы с ба только и делаете, что решаете государственные вопросы! Надя замужем, счастлива и ждет второго ребенка! А мне что прикажешь делать?! Наблюдать за вами, такими деловыми?!

— Как была неблагодарной, так и осталась, — прорычала Вера. Вообще-то у меня сестра хрупкая девушка, даром что певица, но с того дня, как в ней пробудилась сила алой сирин, ее голос стал сильнее еще на несколько октав. В этом нет ничего удивительного: алые сирин с помощью голоса могут заставить кого угодно сделать что угодно.

Кроме сильнейших, то бишь правителей фениксов и драконов. У них иммунитет.

— Ну вот и отдохнете от меня неблагодарной, — заявила я. — Все, я пошла собирать вещи.

— Никуда ты не пойдешь! — Голос Веры ударил в сознание, заставив замереть столбом. А вот это было нечестно, потому что… потому что после того случая, оставившего мне магический шрам, сила алой сирин во мне так и не проснулась. То есть я просто-напросто беззащитна перед магией сестры. И это — еще одна причина, по которой я хочу отсюда свалить! Не беззащитность, а то, что магия меня не признала. Вот что, спрашивается, мне тут делать?!

Хотя и беззащитность тоже в принципе. Этот мир, помимо нас, населяют еще три расы: фениксы, драконы и игры (по-простому, оборотни). Я среди них как не пришей тому самому рукав. Ну не вписываюсь я, не вписываюсь! Не понимаю, почему Вера не хочет это признать!

— Отпусти! — шиплю я. — Я уже совершеннолетняя! — Более чем, мне двадцать один. — Ты не имеешь права так со мной обращаться!

— Иди к себе, Люба. Немедленно! — командует сестра голосом алой сирин. — До того, как я разрешу, из комнаты не выйдешь.

Ну вот и поговорили.

А самое обидное то, что я разворачиваюсь — и иду. Ноги сами несут меня знакомыми коридорами, откуда как в кино «Иван Васильевич меняет профессию» открывается вид на двор. Кино это обожала смотреть ба, когда мы жили там, где были телевизоры! А здесь пейзажи да драконы. Любуйся не хочу.

Правда, в моей комнате вид на горы. Красивые. Сейчас снежных шапок не видно, но вот осенью и ближе к зиме… я не успеваю додумать. Видимо, сила сестры срабатывает так, что меня выключает.

А включает от того, что на постели сидит ба.

— Нажаловалась уже? — спрашиваю я.

— Да, Вера мне все рассказала.

— Она меня все равно не удержит. Я имею право сама решать свою судьбу!

— Да имеешь, имеешь, кто ж отнимает. С тобой хочет поговорить Миранхард Дьелльский.

Что?! Нет! Только не он!

Это первая мысль. Вторая — высоченный обнаженный по пояс мужик (то есть дракон) голливудского кроя, с кубиками мышц, дорожкой волос, убегающих под пояс свободных брюк. И волосы эти его, которые по цвету могут посоперничать с цветом волос алых сирин, длинные, ниже плеч. Правда, у него они более насыщенные, в такую вишню, а не как у Нади и Веры, в клубничку…

Визуал. Люба

Глава 1. Непристойное предложение

За три года Дьелльский изменился не сильно. Разве что стал еще шире в плечах. Мне казалось, плечи у мужчин должны переставать расти, но, видимо, не в случае драконов. Может, у него размах крыльев с возрастом увеличился, или еще что. Как бы там ни было, дракон сейчас возвышался в гостиной, и высоченный шкаф, в котором для красоты стояло всякое, печально понял, что в этой неравной гонке проигрывает. По крайней мере, я бы на месте шкафа это поняла.

— Кхе-кхе, или добрый день, — сообщила я могучей спине, затянутой в насыщенно-винного цвета мундир. Это фирменные цвета драконов, точнее, Дьелльских, правящего рода. Поэтому штаны тоже были в тон.

Дракон обернулся.

— Любовь. Безумно рад вас видеть.

— По вам и не скажешь, — сообщила я.

Доброжелательное выражение его лица, с которым обычно разговаривают с маленькими детьми, мигом уступило место непроницаемой маске.

— Вы совсем не изменились.

— Это к лучшему. Когда такое говорят женщинам, они обычно готовы прыгать до потолка.

— Но не вы.

— Опять угадали.

Оставив за плечами резные старорусские окна (вот я до сих пор не могу понять, кто у кого дизайн попер — славяне у алых сирин, или алые сирин у славян?), дракон направился ко мне. Он наступал как истинный хищник, подавляя пламенной аурой и авторитетом, и я с трудом справилась с желанием сделать пару шажочков назад. Нет уж. Только не от него.

Все время, с самого начала нашего знакомства на балу у императора, он смотрел на меня как на дитя неразумное. Вел себя тоже соответственно, хотя и умудрился поцеловать. Правда, потом сказал, что это больше не повторится. Ну что я могу сказать… не солгал.

— Итак, — произнес Дьелльский.

— И сяк, — отозвалась я.

— Вы вообще не умеете молчать, правда?

На самом деле я не настолько чокнутая, это на меня его близость плохо влияет. Дракон смотрел на меня в упор, и в винного цвета глазах клубилось алое пламя. Волосы его полыхали в лучах закатного солнца, раскалились до ярко-красного — почти как моя прядь.

А ведь у меня почти проснулась сила… ключевое слово почти. Алая прядь в волосах — единственное, что у меня общего с семьей и с родом.

— Вы собирались сделать мне предложение, — напомнила я.

Дракон многозначительно вздернул бровь, а я чуть язык себе не отгрызла. Это ж надо было такое ляпнуть, а!

— По поводу моего возвращения на Землю! — тут же добавила я.

— Ах да.

О нет. Почему-то (по выражению лица дракона) мне показалось, что проще было тайком сбежать, сунув в заплечный мешок трусы, воспоминания о последних годах с семьей и коврижку с орешками. Но вот проблема, все порталы здесь открываются либо с разрешения Нади и ее мужа, либо Веры, либо игров, либо… вот этого вот. Вот с этим вот я договариваться не буду, из игров никого не знаю, с Верой все ясно. Может, к Наде подъехать?

— Я хочу, чтобы вы поучаствовали в отборе.

Че-го?!

Я почувствовала, как моя челюсть медленно отвисает, по принципу слоу-мо в фильмах.

— Вы уже знаете, что у драконов гаремы, Любовь. И что все женщины в гареме должны быть на равных правах и вступить в брак с избравшим их мужчиной в один день. Я принял решение остепениться, соответственно, отбор моих невест состоится в самое ближайшее время.

Все то время, пока он говорил, я хлопала глазами. Не столько из-за того, что гаремы стали для меня новостью — разумеется, я о них знала, сколько потому, что до меня медленно доходило, что мне только что предложили!

Нет, он совсем берега попутал, что ли?! Драконошейх, хвост ему в задницу!

— Остепеняйтесь без меня, — сообщила я. — И осеменяйтесь тоже. Чисто для статистики: скольких невест собираетесь выбрать?!

Глаза Миранхарда опасно сверкнули.

— Семерых.

— А потянете?

Вот теперь он опасно прищурился и сделал еще один шаг. Этот шаг сократил расстояние между нами до минимума. Мое сердце сделало головокружительное сальто и провалилось в трусы. Точно в трусы, иначе как объяснить то, что я замерла, когда его пальцы коснулись моего подбородка. Кожа от этого простого прикосновения полыхнула огнем, а Миранхард произнес:

— Дерзить мне точно не стоит, Любовь. Если, конечно, вы хотите вернуться на Землю.

Это сейчас что только что было? Шантаж?!

— Ну, предположим, на Землю я и без вашего отбора вернусь. А главное — сохранив кучу своих нервных клеток. — Я положила пальцы на его запястье, чтобы убрать драконью руку от своего подбородка. Пальцы тоже обожгло, из-за чего я пришла к выводу, что лишний раз его трогать не стоит. Вообще. Совсем. Мне еще только огненной драконьей чесотки не хватало.

— Предположим, если бы вы могли, мы бы с вами сейчас не разговаривали.

— Вы с ума сошли? — уточнила я. — Меня? В отбор? Вам точно пламя мозги не сварило? Или это старость?

Миранхард перестал улыбаться. Зато я теперь точно знаю, что старость — его больное место! Сколько не цепляю за возраст, цепляется как миленький! Конечно, он не старый, какой там. Ему тридцать с хвостиком, по меркам драконов и голливудских звезд вообще мужчина в самом расцвете сил, только-только жизнь начинается. Но позлить его — одно сплошное удовольствие! Вон как губы сжал, того и гляди проглотит сейчас.

Визуал. Миранхард Дьелльский (драконошейх)

Глава 2. Они мне больше не семья

Ну хоть один нормальный родственник во всем этом дурдоме нашелся! Выслушав меня, Надя согласилась поговорить с Верой. Учитывая, что они с мужем ждали второго ребенка, естественно, в гости пригласили именно нашу старшую. Я надеялась, что, как императрица, Надя основательно проветрит ей мозги. Несмотря на то, что драконы, игры, алые сирин и фениксы — каждый в своем доме хозяин, все-таки муж Нади — император. То есть вроде как главнее всех, а значит, Надя тоже главнее всех, а значит, стоит верить в лучшее.

Дожидаясь Надю, я сидела в императорском саду, где рассматривала кружащихся надо мной бабочек. Местные были совершенно диковинных расцветок и, когда одна села мне прямо на палец, я принялась ее рассматривать.

Крупная, с изумрудно-золотыми крыльями и черным узором, она шевелила усиками и, кажется, тоже пялилась на меня. Страна непуганых бабочек, блин!

— Чего смотришь? — поинтересовалась я. Прозвучало недружелюбно, и я услышала сдавленный ойк. Подняла глаза и обнаружила императренка. То есть сына Леграна и Нади, который смотрел на меня огромными глазами и моргал. Явно принял на свой счет, но не это было самое страшное.

Самое страшное заключалось в истории «я и дети». Я не умела с ними взаимодействовать от слова совсем. У меня даже руки дрожали, когда я этого самого императренка держала после его рождения. А когда отдала матери, читай Наде, выдохнула с облегчением.

— Это я не тебе, — тем не менее поправилась я.

Малыш подошел ближе. Не тот эффект, на который я рассчитывала.

— А кому?

Красноволосый, с ярко-синими глазами, ну точная копия Нади, он унаследовал силу отца — всю его фениксову мощь, которая со временем разовьется невесть во что. Пока же он был просто милота ходячая, но ходил бы он подальше от меня, а? Кто его вообще сюда отпустил? Когда Надя и Легран ушли из сада, оставив меня тут одну пить местный лимонад, они забрали его с собой. Как он от них сбежал? И что будет, если он и от меня сбежит? А если у меня на глазах начнет бегать, споткнется, разобьет коленку? Или, что еще хуже, нос или лоб?

Я прямо чувствовала надвигающуюся панику, поэтому быстренько сказала:

— Ей. — И указала пальцем на бабочку.

— Красивая! — выдал ребенок. Но трогать не стал, просто наклонился, чтобы посмотреть поближе. А потом задрал голову: — Ты тоже красивая, Люба.

Ладно хоть тетей не назвал, и на том спасибо. Я же немедленно ощутила желание проверить, на месте ли прядь, прикрывающая шрам. Честно говоря, я себя никогда особо красивой не считала, еще до появления этого самого шрама. Светлые волосы, зеленые глаза, внешность, ну… самая обычная. Тем не менее расстраивать фениксенка не хотелось.

— Спасибо, — сказала я и все-таки прижала ладонь к лицу. От движения бабочка вспорхнула и улетела, а Джартан (так звали племянника) радостно вскарабкался ко мне на колени.

— Давай кататься! — заявил он.

Учитывая, что я сидела в кресле-качелях, по аналогии с теми плетеными, которые есть в нашем мире, это было несложно. Но ребенок сначал начал возиться, потом недовольно пыхтеть, а после выдал:

— Нет. Так не пойдет. Давай я тебя раскачаю! — и, прежде чем я успела сказать «вяк», резво спрыгнул на каменную дорожку. Коленку не разбил, но у меня по ощущениям к алой пряди добавилось седины. А после:

— Качайся! — вскричал фениксов сын и вскинул руки.

С его пальцев сорвалась магия, ударила в кресло. Ну что я хочу сказать, оно качнулось. Так, что сорвалось с петель и полетело над садом. Я мысленно попрощалась сразу с двумя мирами, но жмякнуться с высоты нескольких метров не успела.

— Джартан! — раздался резкий голос Леграна, и я поняла, что парю в воздухе, а после медленно опускаюсь на траву. Вместе с креслом.

Ненавижу магию!

Император направился к очень виновато выглядящему сыну, а надо мной склонилась Надя. Вот у кого цвет волос как клубника в сезон! Глаза как осеннее небо и кожа светлая-светлая. Ее я точно могу назвать красивой.

— Порядок?

Я отлепила побелевшие пальцы от плетенки.

— Ага.

— Хорошо. Люба, мы сейчас переговорили с Верой…

— Ура! Я иду собирать вещи!

— И я поняла, что она права. В общем, ты или соглашаешься на условия Миранхарда, или остаешься здесь.

Собираясь вернуться в тот мир, где я родилась и выросла, в мир гаджетов, высоких технологий и самолетов, я думала, что буду скучать. По ба, по Наде и даже по Вере, хотя (как это ни парадоксально) с ней мы меньше всего общались. Но после того, как эта так называемая семья со мной поступила, я поняла, что они мне невероятно, отчаянно помогли. Потому что когда я вернусь, я о них даже вспоминать после такого не буду!

Хотят, чтобы я пошла на отбор — я пойду. Несколько месяцев подальше от них мне не повредят. А потом, сразу как только я его не пройду, я вернусь домой.

— Подписывай, — я ткнула Вере пальцем в свиток.

Сестра вздохнула и посмотрела на меня.

— Люба, ты серьезно?

На магически заговоренной бумаге уже стояла моя подпись. То есть, согласно этому договору, если я принимаю участие в отборе Миранхарда Дьелльского, независимо от результата, я возвращаюсь на Землю. Вера лично открывает мне портал, а отказать и тянуть больше не сможет и не имеет права. Магический договор не позволит.

Глава 3. Отборная чушь

От такого столкновения во мне что-то хрустнуло. Судя по всему, последняя надежда на счастье вдали от всего магического мира.

— Ай! — выразительно сказала я, оказавшись в драконьих руках. Или лапах.

— Больно? — неожиданно встревоженно поинтересовался дракон.

— Вы когда-нибудь с разбегу влетали в скалу? — поинтересовалась я ответ.

— Если честно, да, — Миранхард неожиданно улыбнулся. — Мне было три, и я только учился летать. Меня собирали по частям, а моего ментора по полетам уволили или казнили, не помню.

Я поперхнулась от неожиданности. Хотя, скорее, больше от откровенности: даже не знаю, что на меня произвело самое невероятное впечатление. То, что Миранхард Дьелльский чуть не убился, когда был маленьким драконенком, или участь его ментора.

— Так уволили или казнили? — буркнула я, выворачиваясь из сильных драконьих лап. Не сказать, что мне не понравилось, как он меня сейчас держал, я бы даже сказала, понравилось. В этом-то и заключалась основная опасность происходящего — Миранхард Дьелльский умел быть очаровательным. Как спящий дракон. Но когда он просыпался…

В общем, лучше сразу держаться от него подальше. Пока ничего лишнего не произошло.

— Вас это правда интересует, Любовь?

Любовь гораздо больше интересовало, как она докатилась до жизни такой. Читай, до спокойного разговора с Миранхардом. Когда-то я его назвала Хрен Ахар (от первого драконьего имени, Рен А’Хар, данного ему при рождении), и это как нельзя точно описывало сущность стоявшего передо мной мужчины.

Тем временем дракон уже кивнул слугам, которые подхватили мои вещи, следом — ба, которая взволнованно взирала на нас из портала, кивнула в ответ, и Дьелльский галантно подал мне руку.

— Позвольте вас проводить.

— В последний путь? — уточнила я.

Дракон вздохнул, я улыбнулась. Никогда и никому не обещала, что будет легко.

— Вы все еще можете отправить меня домой, — подсказала кратчайший путь завершения неудобной коммуникации.

— Я не меняю своих решений.

— Простите, забыла.

— Вам простительно, вы девушка.

Я подавила желание укусить его за… что-нибудь. Единственное, что спасло дракона от членовредительства с моей стороны — так это осознание того, что им подобное может быть воспринято как заигрывание. В том, что мне такое не надо, я была уверена на все сто, поэтому и сдержалась. Наступать Миранхарду на ногу было неудобно: мы шли параллельно, пришлось ограничиться мысленной местью и представить дракона в шотландском килте. А что, внешность у него соответствующая, ему бы пошло.

Не сдержавшись, я фыркнула. В тот самый момент, когда мы поднимались по ступеням дворца — роскошного, напоминающего о красоте дворцов Эмиратов и Индии. Такое ощущение, что он вобрал в себя все самые шовинистские культуры нашего мира (на характерах правителей, разумеется, это тоже отразилось). Еще место обитания драконов вобрало в себя всю жару магического мира: пара минут, а я уже вся потом обливаюсь с головы до ног.

— Вас что-то развеселило? — уточнил дракон.

Да. Вы. В килте. Так отвечать я не стала: все равно не поймет. Вместо этого пожала плечами:

— Мысль о том, что мне простительно, потому что я девушка. Значит, я могу говорить и делать все, что хочу.

Снисходительно-радушное выражение сбежало с его лица, а я почувствовала себя отмщенной. На этот раз даже не виртуально.

— Не настолько простительно, — поспешил исправить ситуацию Миранхард.

— О, даже так?

Мы как раз прошли через широкие двери, где нам поклонились стоявшие у них слуги и направились к очередной широкой лестнице, на протяженности любой ступени которой можно было воплотить тройной объем высказывания «интересно девки пляшут по четыре сразу в ряд».

— В моем дворце, в моем городе и моей стране существуют определенные правила, — произнес Миранхард. Голоса он не повысил, но от огненно-драконьих интонаций внутри заклубился дымок. Этот дымок растекся по мне, проступая на коже мурашками. — Я требую неукоснительного их соблюдения ото всех. Вы не станете исключением.

— Душнила.

— Что, прошу прощения?

Прощения надо было просить за то, что вы тут устроили, шейх Ахар.

— Душно мне, говорю.

— Это из-за открытых дверей.

Один взмах драконовой руки, и двери, через которые мы прошли, захлопнулись. Темнее во дворце не стало: белый камень впитывал льющийся через огромные резные окна, а вот прохладнее — мгновенно. Такой резкий контраст добавил на коже мурашек, и я поежилась. Но, прежде чем успела справиться с ощущениями, на плечи мне лег драконов мундир и лишил меня возможности мыслить здраво. Сначала с мурашками законтактировала грубая ткань, потом с обонянием — его запах. На этом меня основательно перетряхнуло, потому что вся моя нервная система как-то очень неожиданно стала ну очень нервной.

Из головы исчезли все связные мысли, я забыла все языки двух миров, а еще мне не к месту захотелось почувствовать его ладони на своих плечах. Когда он будет снимать с меня… гм, свой мундир, разумеется.

Глава 4. Мисс Мира, женская дружба и свежие новости Драконолэнда

Спала я на удивление хорошо, хотя по собственным внутренним прогнозам должна была не сомкнуть глаз. Но, видимо, я со словом «должна» не сочеталась от слова совсем. Даже если речь заходила о том, что должна я себе. Мне снились Мальдивы, лодка, парящая на прозрачной воде, в которой почему-то были мы с Миранхардом.

— Выходите за меня замуж, Люба, — сказал дракон, припадая на одно колено.

— Да, — ответила я, и проснулась в холодном поту.

Права была ба, когда говорила, что не стоит есть на ночь, кошмары будут сниться. Но как не есть? Сладости, которые мне принесли на перекус, были такими нежными и таяли во рту. Я не заметила, как умяла всю тарелку — хрустящих, тягучих, воздушных, с крошкой орешков и кусочками ягод, и запила это травяным напитком, идеально горячим. Настолько, чтобы по телу растеклось приятное тепло, но не настолько, чтобы кожа во рту сказала: «Пока, детка, я пошла».

Словом, трапеза у меня удалась, но вот то, что мне приснилось под утро, конечно…

Я отправилась в ванную поговорить со своим отражением о случившемся и наткнулась на странную мысль. Мало того, что я ночью спала как убитая, так еще и понравилась себе в зеркале. Не знаю, что у этих драконов тут за чудотворный воздух и кондиционеры, но я впервые за долгое время вглядывалась в свое отражение не с мыслью разбить зеркало, а очень даже с интересом.

Кожа выглядела свежей, сияющей — хоть в рекламу иди сниматься. Даже волосы не торчали спутанными пучками в разные стороны, хоть я и забыла их заплести на ночь. Не представляю, сколько бы я на себя втыкала, если бы не развернулась нужной щекой. Вот тут все желание любоваться мигом прошло, я отпрянула от зеркала и пошла в душ.

Если можно было так выразиться. Обитая мрамором комната больше напоминала купальню Клеопатры, потому что здесь не было душевой кабины, а ванна напоминала скорее мини-бассейн, квадратное углубление в полу, которое наполнялось водой, стоило в нее залезть. Душ представлял собой водопад с потолка, стоило подойти к дальней стене, можно было встать чуть левее — и водопад становился холодным, можно чуть правее, и получить теплую или даже горячую воду. Магия.

Как следует насладившись водными и зубоочистительными процедурами (здесь, к счастью, все было по старинке), я вышла в комнату и обнаружила там двух застывших у стены девушек. В длинных «восточных» одеяниях они сливались с обстановкой комнаты и не поднимали глаз, пока я не поздоровалась.

— Мы пришли, чтобы помочь вам одеться, госпожа Любовь.

Вот только этого мне еще не хватало. Живо представилось, как я выхожу из комнаты вся такая в латексе, щелкая кнутом.

Вот как теперь это развидеть?

— Давайте без «госпожа», — попросила я. — И можно просто Люба.

— Но вы невеста повелителя…

Я закатила глаза. Во-первых, не невеста, а претендентка, что не может не радовать. А во-вторых…

— Просто Люба!

Девушки синхронно склонили головы.

— Да, госпо… Люба.

Госполюба, так и запишем.

— Если что, я могу одеться сама.

В глазах служанок засветился испуг, граничащий с паникой.

— Но это приказ повелителя.

Понятно, Хрен Ахар подстраховался. Ладненько.

— Хорошо, — милостиво разрешила я.

— Сегодня вы можете прийти на завтрак-знакомство в своем национальном одеянии. А завтра будет завтрак с господином Рен А’Харом, к нему вам подготовят наряд, достойный невесты повелителя.

Я вздохнула. Идея выйти из комнаты, щелкая кнутом, казалась мне все менее странной. Может, Миранхард, увидев меня в таком виде, испугается за свою репутацию (ну кто в здравом уме пустит меня после такого на отбор?) и отправит на Землю? С другой стороны, а если ему понравится? Не отмахаешься потом. Даже кнутом.

Да тьфу!

— Завтрак-знакомство? — уточнила я, направляясь к шкафу, но одна из девушек меня опередила.

— Садитесь, пожалуйста! Мы все сделаем сами! — Она отодвинула для меня стул, вторая в этот момент метнулась к нишевому шкафу.

Разумеется. Вчера мои сумки разобрали слуги, все аккуратно развесили и разложили. Даже ту самую «рыбно-ругательную» майку. Поспорить могу, с ней никто так нежно и уважительно не обращался с того самого момента, как она свалилась с конвейера в Китае и прошла все круги ада транспортировок и маркетплейсов.

А еще у меня в гардеробе никогда не было такого порядка! В огромной нише-углублении сиротливо плечиком к плечику висели несколько луков (я не собиралась тут надолго задерживаться, правда). Одно алосиринское «народное» платье в пол, другое чуть покороче, в котором я вчера была, джинсы, привет «уха» и еще несколько сменных рубашек. Вообще-то их должны были носить алосиринские мужчины, но вот беда — таких не существует. Поэтому я модернизировала моду и начала носить их с единственными джинсами (за новыми никто портал открывать не собирался). Получилось стильно.

— Какое платье вы предпочитаете?

— Я предпочитаю джинсы. — Служанки переглянулись, и я не стала их мучить. — Давайте длинное. Так что за завтрак-знакомство?

— На нем вы встретитесь с наставницами и другими девушками, проведете несколько часов вместе…

Глава 5. ДухИ, дУхи и прочая бесовщина

По задумке после такого завтрака я должна была вернуться к себе вдохновленная, как после вебинара по сетевому маркетингу. На самом деле эффект оказался обратный. Я-то думала, что я быстренько (и незаметненько) завалю первое задание, меня выгонят, как несоответствующую идеалу для ублажения господина, и я отправлюсь на Землю. Но все оказалось серьезнее: куковать в компании желающих разделить брачное ложе, жизнь, горе и радость с Дьелльским мне предстояло несколько месяцев, и от этого я чувствовала себя… безысходно. Как говорила Надя, в моем лексиконе было значительно больше ярких и колоритных эпитетов для выражения моего состояния, но надо же когда-то становиться леди. Так почему не сейчас?

До обеда, до которого, кстати, осталось не так много времени, мне предстояло отдыхать в своих покоях, после обеда тоже отдыхать в своих покоях, к тому времени, как солнца уже будут не такими кусачими, можно было выбрать себе занятие: открытые купальни, женская секция в библиотеке или музицирование. Сначала я подумала про купальни, но, осознав, что туда ломанется большая часть потенциальных невест, решительно отмела эту идею. У меня сегодня последний день в одиночестве, могу я хотя бы его провести нормально?

Музицирование отпадало по понятной причине: идти туда стоило только в том случае, если я хотела стать первой в мире убийцей нотами. Буквально. Подозреваю, от моей игры на любом инструменте птицы будут падать наземь, а сверху на них — драконы вместе с невестами.

Оставались книги, и я, впрочем, была бы только за. Настораживало одно: женская секция. Что-то мне подсказывало, что там я найду только трактаты о том, как музицировать, петь, вышивать крестиком, петлями и зигзагами, но главное о том, как ублажать господина. Я до сих пор не могла избавиться от живой картины, возникшей перед глазами после слов Агари. Вот за что она так со мной? Я же ей ничего плохого не сделала… пока.

На этой мысли ко мне в дверь постучали и вплыли две уже знакомые мне девушки. Теперь, когда я осознала, что быстро выпутаться из этого приключения мне не грозит, я поняла, что надо заводить знакомства и налаживать контакты. Или налаживать — это про что-то другое? Например, про все, что происходило со мной с момента прибытия сюда. Одна сплошная налажа.

— Девушки, давайте познакомимся, — предложила я, и обе встали столбом.

У одной в руках была огромная деревянная шкатулка, больше напоминающая толстую шахматную доску. Вес ее я могла представить ну очень примерно, но по ощущениям он был больше, чем вес этой самой девушки. Когда я попыталась ей помочь, потянув «шкатулку» на себя, я поняла, что недалека от правда. Но служанка вытаращила глаза и запричитала:

— Нет, нет, нет! — так трагично, что я растерялась и выпустила доску.

— Вам нельзя поднимать тяжести! — тут же подхватила вторая. — Или нас накажут.

Я не стала комментировать, просто молча дождалась, пока одна отнесет неприподъемную ношу на столик у окна, а вторая откроет занавеси, впуская еще больше света в и без того светлую комнату.

— Меня зовут Нагаши. А это Ларифа, — представила и себя, и коллегу девушка, шкатулку носящая. — Мы сестры, и мы ваши личные служанки. Любой ваш приказ будет исполнен незамедлительно. Вы что-то хотите? Может быть, воды?

Я посмотрела в сторону графина, который стоял в двух шагах… ну ладно, в паре метров от меня. Вот как объяснить девушкам, что я способна сама дойти до диванчика, у которого пристроился низенький столик, и налить себе воды?

— Лучше расскажите, что это? — я кивнула на шкатулку.

— О, это! — У Нагаши загорелись глаза. — Это драгоценность, которую вам еще только предстоит почувствовать. Это аромайи, из которых будет составлен ваш личный, уникальный аромат.

Духи, что ли?

— Зачем мне уникальный аромат? — спросила я.

Девушки переглянулись.

— Как зачем? У каждой невесты будет свой персональный аромат. Это неотъемлемая часть ее образа, его шлейф будет сопровождать вас на отборе. А если победите, для вас будет разработан новый, «Избранная дракона».

Чур меня, чур.

— Так я же не одна буду избранная, — сказала я.

— Да, разумеется. Но вы, например, будете «Избранная дракона номер один».

Я хмыкнула, но поняла, что личных духов «Потенциальная невеста номер десять» все равно не избежать. Поэтому покорно села в кресло, которое для меня подвинула Ларифа. Шкатулку Нагаши открывала с таким почтением, как будто оттуда должен был выскочить сам Хрен Ахар собственной персоной.

Но я, когда увидела представившееся мне богатство, тоже впечатлилась. Здесь было, наверное, не меньше сотни темных флакончиков с ароматами. Ларифа достала из кармана своего одеяния баночку с чем-то отдаленно напоминающим кофейные зерна, только крупнее. И цветом, как сливочная ириска.

— Бобы ружад, — сообщила она, — помогают, когда ароматов становится слишком много.

Я бы ткнула наугад, но мне не хотелось потом благоухать, как весенняя клумба или жидкий стул единорога, поэтому пришлось нюхать. Я отобрала два легких цветочных аромата, один орехово-горький и два острых и пряных. Что из этого всего получится, я представляла смутно, тем более что после продолжительного нюханья и занюхивания у меня знатно разболелась голова.

Я попросила не приносить мне обед, в ответ на причитания сказала, что меня может стошнить и стребовала один только десерт: по вкусу оказался как лимонный сорбет, присыпанный воздушной крошкой чего-то песочного. Этого мне вполне хватило, чтобы почувствовать себя лучше, а служанкам — для того, чтобы почувствовать лучше себя (все-таки я не осталась совсем голодная).

Глава 6. Драконья правда, брат-близнец и иссякший источник

По моей просьбе (крайне удивленные) служанки проводили меня в драконью библиотеку. Девушки полагали, что я пойду в купальни, как и большинство претенденток, о чем сообщили мне.

— Если вы хотите подружиться с остальными, вам нужно выбирать то, что выбирают они, — осторожно сказала Нагаши.

Теоретически она была права. В свое время одна из подруг в школе (когда мы с ней не сошлись во мнениях), сказала: «Если ты плюнешь в народ, народ утрется, а вот если народ плюнет в тебя…» Я ни в кого плевать не собиралась, но и ходить в купальни ради закрепления женской дружбы тогда, когда мне жизненно необходима бизнес-литература — тоже. Тем более что я видела, как они на меня смотрели. Никто из девушек не воспринимал меня как соперницу, даже надменно встретившая меня брюнетка, поэтому во время завтрака-знакомства мне были адресованы и улыбки, и жалостливые взгляды, и сочувственные, и только один пристальный. Изучающий. Непростой.

Девушка с удивительными ярко-красными волосами: насколько я поняла, это был признак «породы» драконов, чем сильнее род, тем ярче вот этот красный пигмент в волосах. Все-таки что-то общее у драконов с алыми сирин было, но не суть. Смотрела она на меня как-то слишком пристально, а в темно-синих глазах плескалось океанское дно. Такое же неизведанное и грозящее раздавить в случае чего.

Девушку звали Астрея Эль Дж’Амех, и она была дочерью Главного советника сами знаете кого. Нет, не Волан-де-Морта, а Хрен Ахара.

— Да, конечно, я обязательно это учту, — вежливо отозвалась я в ответ на замечание служанки и продолжила свой путь в библиотеку. Нагаши и Ларифа скользили бесшумными тенями: одна спереди, другая сзади.

Я не представляла, что ждет меня в библиотеке, но, оказавшись внутри, восторженно замерла. Совершенно не готовая к такому роскошеству. Огромный зал, спиралями лестниц возносящийся на несколько этажей ввысь, белый мрамор, просторные коридоры и круговые шкафы, заставленные книгами и заложенные свитками. Из огромных узорчато-восточных арочных окон сюда лился свет, и от этого казалось, что ты очутилась в Раю. Хотя в каком-то смысле я и правда очутилась в Раю. Для той, кто привык дружить исключительно с книгами, это был экстатический восторг. Я задрала голову, пытаясь оценить все это богатство в количественном и качественном и, чего уж греха таить, в денежном эквиваленте. Подозреваю, что все это стоило не меньше чем сам дворец.

— Залипла? — поинтересовался дух, который скакал рядом со мной. Мысленно, иначе визга служанок было не избежать. Ал сообщил, что из-за моей принадлежности к роду мы можем такое провернуть, а еще он сказал, что я не должна его видеть, когда он не воплощен. Но я почему-то видела. Светло-голубую дымку, скользящую рядом со мной.

— Залипла, — призналась я. Словечкам он научился от меня, от ба и от сестер, потому что постоянно тусил рядом с нами. Правда, совершенно не понимал, почему я вообще могу его видеть. Пока что ему было тяжело постоянно держать форму, поэтому он планировал потихоньку переходить из одного состояния в другое, а когда наберет силу — обрести постоянную материальную форму и помогать нам. Нам — в смысле Вере. Ну и хорошо. Ей как раз советник не помешает, а то скоро совсем скурвится из-за трудоголизма.

— Фи, как неуважительно, — отозвался на мои мысли дух. — Она, между прочим, твоя сестра. И глава рода.

— Не сестра она мне больше, — мысленно фыркнула я и шагнула за золотой круг, в центре которого располагалась огромная стойка, напоминавшая самую что ни на есть стойку в самой что ни на есть обычной библиотеке.

Служанки за спиной слаженно ахнули.

— А? — переспросила я.

— Вам надлежало ждать, пока Хранительница вас не пригласит, — испуганно прошептала Ларифа.

Так. А сразу сказать? И теперь что? Мне в голову прилетит самым тяжелым трактатом за неуважение к драконьим традициям?

— Добрый вечер, — раздался самый удивительный в мире голос. Удивительный — потому что звучал он женственно и рычаще одновременно. Я даже не могла описать его тембр человеческими словами, а в следующий момент поняла, что это у меня бы при всем желании не получилось.

Шагнувшая ко мне из-за стойки женщина… драконесса? Женщина-драконесса, была основательно выше меня. Вот если поставить рядом с ней Хрен Ахара, они бы наверняка смотрелись очень гармонично, но… его здесь не было. В бело-золотых одеждах, с капюшоном на голове, она приблизилась ко мне. Вместо лица у нее была… морда, вместо рук — драконьи лапы с когтями, покрытые чешуей. Лицо тоже было покрыто чешуей, а глаза горели драконьим огнем. Смотрелось красиво, жутковато и величественно.

— Я пошел, — сообщил Алавастор и сдриснул в коридор раньше, чем я успела ответить.

Тоже мне, дух!

— Добрый вечер, — опомнившись, отозвалась я. Мне пришлось задрать голову, чтобы смотреть драконессе в глаза, чтобы не пялиться ей в ямочку между ключицами.

— Таира, — она приложила ладонь к груди.

— Люба, — я проделала то же самое. — Я одна из претенденток на драконье сердце.

Тьфу ты! Надо что-то получше придумать, чтобы не звучало, как будто я хочу суп из драконьих потрошков или пишу пошло-пафосные стишки. Не говорить же — я одна из тех, кто хочет возлечь на драконье ложе с семью товарками.

— Я знаю, кто ты, — мягко произнесла драконесса.

Глава 7. Завтрак у господина, или Невеста года

Как и обещали Нагаши с Ларифой, для меня приготовили наряд, достойный невесты повелителя. Чтобы мой облик услаждал взор Рен А’Хара, а драконьи булочки (я сейчас про еду) случайно не попросились наружу при виде женских прелестей, меня обрядили в полупрозрачные шаровары, плотный лиф с полупрозрачными рукавами, а сверху все это полирнули не то такой же прозрачной вуалью до пят, не то паранджой. Вопрос, как в этом есть и не обляпаться, они, конечно же, не рассматривали.

— Красо-о-отка, — сообщил возлежавший на моей кровати Алавастор. Я швырнула в него расческой, чем вызвала недовольный шнырк в сторону и изумление служанок.

— Нервы, — пожала плечами я.

— О, вы волнуетесь перед встречей с господином! — воскликнула Ларифа.

— Не волнуйтесь, вы прекрасны! — поддакнула Нагаши.

Да что тут волноваться-то? Учитывая, что мой шрам надежно скрылся под вуалью, а поднятые наверх волосы в прическе наводили мысли не то про амазонок, не то про одалисок, я в принципе могла позиционировать себя как прекрасную. Хотя нас таких прекрасных там двадцать одна штука будет.

Нагаши ахнула, и я поняла, что последнее озвучила вслух.

— Для каждой из вас выбран собственный цвет наряда, — заверила меня Ларифа. — Для вас алый. Вы уникальны.

Да что тут уникального-то? Мы ж как трусы неделька в упаковке на двадцать один день. И где они двадцать один цвет нашли? Оттенки я еще понимаю.

Впрочем, душевная доброта Эдара настолько меня впечатлила, что я даже не стала особо противиться судьбинушке и направилась вслед за служанками к месту встречи. Невесты топтались в ожидании приглашения в большом предбаннике, читай, зале ожидания, в большую столовую. Все они сбились кучками вокруг своих наставниц. Я с тоской посмотрела на Агари, которая поманила меня к себе.

В нашу семерку, помимо меня, входили та самая красноволосая драконесса и темноволосая смуглянка. Астрея и Эррьяна. А вот остальных я сильно боялась напутать, потому что когда они представлялись, я считала ворон. Или кто у них тут летает.

— Напоминаю, девушки, что ваше первое испытание начнется уже сегодня. Хотя это и не испытание, — Агари выразительно посмотрела на меня, — нужно быть предельно внимательными. Соблюдать этикет. Не разговаривать, пока господин не спросит.

Мои брови под паранджой медленно ползли вверх, но я их остановила до того, как они добрались до прически. К счастью, этого никто не заметит.

— Астрея, что надлежит делать, если господин к тебе обратится?

— Опустить глаза и ответить.

— Тимита, что станешь делать, если ты уронила прибор?

Невысокая пухленькая девушка закусила губу, а после произнесла:

— Сделаю вид, что ничего не произошло, а после того, как слуга подаст мне новый, продолжу есть.

— Как быть, если ты запачкалась, Эррьяна?

Да-да. Этот вопрос меня тоже очень волнует! Темноволосая посмотрела почему-то на меня, а потому надменно произнесла:

— Нужно взять салфетку и уронить ее на пол. Подбежавший слуга всем займется.

Понятно. Не невестинское это дело, самой одежу вытирать.

— Любовь, — Агари посмотрела на меня. — Что станешь делать, если господин задаст провокационный вопрос?

— Почему мне?

Я сказала это громче, чем предполагалось, и на меня посмотрели не только семеро чирлидерш из моей команды, но и оставшиеся четырнадцать из других. Включая их наставниц.

Агари сдвинула брови:

— Я говорила, что имею право вас наказывать?

Вообще говорила, но я думала, что это больше для устрашения.

— Так вот, Любовь сегодня лишается десерта. На весь день.

Ой да пожалуйста! Сами зарабатывайте свой сахарный диабет.

— Кто хочет ответить на вопрос? Эррьяна?

— Нужно опустить глаза и ответить: прошу прощения за мою дерзость, но я бы предпочла промолчать.

Я промолчала. Потому что мало ли, чего меня могут еще лишить. Ладно если какого-нибудь кушанья, а если мгновений уединения вдали ото всего этого кошмара? Как вообще Миранхард, будучи правителем, путешествуя к Фениксам и Играм, проводя с ними переговоры, может следовать таким дремучим и диким традициям? Ему самому не тошно? Он тут вообще как себя чувствует?

Увы, спросить все это мне не представлялось возможным: не у кого. Миранхард недосягаем, невесты агрессивны или равнодушны, Агари… та так вообще, ужас летящий на чем попало. Жаль, Эдара не будет на этом завтраке. Очень жаль.

На этой мысли двери с той стороны распахнулись, и слуги, низко поклонившись, позвали нас присоединиться к завтраку господина.

В отличие от вчерашнего уютного завтрака, здесь мы все оказались в просторнейшем зале: светлом, как и все в этом дворце. Двери на балкон были распахнуты, и прохлада выложенного мрамором зала смешивалась с пылающим зноем местной наружи. Миранхард восседал на своем месте, читай, во главе стола, за его спиной во всю стену раскинулся гобелен, на котором драконы парили в небе над морем.

— Доброе утро! — поприветствовал нас один конкретный.

Глава 8. Теория невероятности

— Это похоже на попу без ягодичной складки, — заявил Алавастор. Дракончик-дух свернулся клубочком у меня на спине и заглядывал мне через плечо, пока я, пользуясь случаем, щедростью Миранхарда и переданной его братом литературой, готовилась презентовать обещанный тимбилдинг.

— Это клубника! — возмутилась я.

— Это попа без ягодичной складки. С прыщами.

Я решила больше не тратить время на диалог в стиле анекдота, что было первым — попа или яблоко, и захлопнула папку с рисунками.

Ко встрече с Миранхардом у меня было готово почти все: план по сплочению невест, командные игры, рисунки для сувенирной продукции. По ходу действия я так вдохновилась, что даже нарисовала призы и предложила варианты костюмов, в которых невесты могли щеголять не только во время игр, но и на отборе.

Последнее, правда, маловероятно, но попробовать стоило. Мало ли, вдруг его драконье великолепие сладостей своих объелся и одурел настолько, что и это тоже мне разрешит.

— Без вариантов, — ответил Ал.

— Тьфу ты!

Освобожденная до завтрашней встречи от всех невесто-сходительных мероприятий, я ушла в свое дело с головой настолько, что начала заговариваться. В смысле, озвучивать то, что думаю. Надо с этим поработать, пока я не сказала Миранхарду все, что о нем думаю.

И ладно бы там были исключительно мысли о том, как я на него злюсь за все, что происходит. Сейчас к этому добавилась еще и благодарность за то, что поставил Агари на место — она до конца завтрака сидела и пыхтела, как пылесос «Ракета», который валялся у ба на даче на чердаке. Правда, на это пыхтение никто не обращал внимания, а что было дальше (сколько еще невест лишились сладкого из-за ее дурного настроения) я не знала, потому что меня отпустили к себе. Снова благодаря Миранхарду.

Вообще, в моей Вселенной два слова — Миранхард и благодарность — не сочетались ну никак. До вчерашнего дня. А тут на тебе… и я не представляла, что с этим делать. Мне полагалось злиться на дракона, ненавидеть дракона, желать ему всего самого лучшего, то есть импотенции, а я сидела и думала о том, как мужественно он смотрелся за столом. Особенно когда сказал Агари, что она может идти… в лес за клубникой.

— Ты чего такая мечтательная? — поинтересовался Ал, понимая, что провокация по поводу попы не удалась.

Но эта тоже не удалась. Сегодня я была на редкость благодушно настроена.

— У меня хорошее настроение.

— У тебя — что?! — наигранно изумился дух. — Погоди. Дай-ка потрогаю лоб… ты не заболела?

— Уйди, животное, — отмахнулась я, когда маленькая драконья лапка потянулась к моему лицу.

— Так. Так… она все еще пытается огрызаться, но уже как-то несмело. Не по-настоящему. Предположительно, у нас проблемы.

— Какие? — уточнила я.

— Ну как… ты не дерзишь. Не фонтанируешь сарказмом. Не лежишь попой кверху с мыслью, что все тлен. Я начинаю опасаться за сохранность мироустройства и Вселенной в целом.

— Не переживай, — я щелкнула его по носу. — Ты, похоже, делаешь это за меня, так что Вселенная в безопасности.

— Э-э-э… — многозначительно произнес Ал.

— Пойдем со мной? — предложила я, поднимаясь с кровати. — Познакомлю вас с Миранхардом. Думаю, ты ему понравишься.

— Почему?

— Как — почему? Ты же дракон, и… о!

— А! — пискнул дух, когда я его схватила и прижала к себе.

— Ты будешь символом отбора.

— Че-го?!

— Символ обязательно сопровождает какое-нибудь массовое мероприятие, это что-то вроде логотипа для компании или маскота для бренда.

— Перевод, пожалуйста? — запросил Ал, пытаясь вывернуться из моих объятий.

— Как бы тебе объяснить? Знаешь, что такое герб?

— Конечно!

— Вот! — обрадовалась я. — А символ — это то же самое, только не для рода, а для мероприятия. Дракон женится, символом отбора тоже будет дракон. Мило? Мило!

— Я так не думаю, — проворчал Ал. — Это несерьезно! Миранхард на тебя разозлится и запретить тимбилдничать!

— Что значит — несерьезно?

— Я маленький дракон и ненастоящий! Я вообще дух рода алых сирин!

Воспользовавшись моей заминкой, дракончик все-таки выскользнул из ослабевшего (сила ушла на придумывание контраргумента) захвата и исчез.

— Ну и сиди тут один! — крикнула я. — Кто мне рассказывал, как ему надоело находиться в забвении без возможности воплотиться?

— Если бы ты видела меня в моей настоящей плоти, ты бы меня поняла, — донеслось откуда-то.

Я так и не поняла откуда. Дух алых сирин оказался крайне непредсказуемым, он мог быть дракончиком, мог — видимой только мне голубой дымкой, а мог вообще исчезать, чтобы избежать нежелательных последствий. Я подумала, не рассказать ли ему про олимпийского мишку восьмидесятых, но решила, что не стоит. Все равно не проникнется и объявит несерьезной.

— Передумаешь — дай знать, — напомнила я.

Глава 9. О пользе уроков труда, магии острова Гаити и командной работе

Вечером у меня не было никакого желания общаться, поэтому я молча сидела, слушая щебетание невест и созерцая довольную физиономию Агари, которая явно было счастлива тому, что меня как следует щелкнули по носу. Если честно, никогда не понимала таких людей. Вот правда: ну живи ты своей жизнью, радуйся тому, что у тебя получилось, расстраивайся, когда не получается. Но в чем прикол радоваться тому, что что-то не получилось у другого?

Фу.

В общем, вечер для меня прошел под лозунгом «молчи и сопи в две дырки», наслаждайся прекрасным обществом, закатом и уютной прогулкой перед сном. Если честно, прогулка перед сном была единственным, что мне понравилось по-настоящему. Мы вышли в тот самый внутренний двор, который я наблюдала с высоты, рассредоточились по беседкам и скамейкам. Вторая группа, если верить Агари, проводила вечер в купальнях, а третья развлекалась тем, что изучала танцы под руководством дворцового хореографа.

Завтра изучать танцы предстояло нам. Танец шел испытанием ближе к концу отбора, но для него требовалось больше времени на подготовку, чем на остальные. Поэтому подготовка и начиналась раньше всего, поскольку ближе к концу отбора нам должны были ставить индивидуальный танец. А это были так, регулярные тренировки по расписанию. Не возбранялось повторять движения и в свое личное свободное время, как сказала Агари.

Свободного времени, увы, оставалось не так много. Утро — завтрак всеми командами невест либо с Господином. Про себя я решила, что буду называть его теперь исключительно Господином. Потому что даже Хрен Ахар — это личное, а ничего личного от меня этот дракон не заслуживает. После завтрака у нас шло время на «общение и быт», потом обед, и вот как раз после обеда выделялось то самое свободное время перед подготовкой к заданиям и очередной встрече женского коллектива. Как Агари представляет себе, что кто-то в такую жару танцует после обеда, я смутно себе представляла. Впрочем, я в принципе смутно представляла то, что здесь творится, так что я реально не показатель. Но предположим, если жару можно было убрать с помощью охлаждающего артефакта, то что делать с набитым желудком?

Ах, да. Свободной еще была ночь. В ночные часы тоже можно было оттачивать навыки изящества. Честно — если бы мои покои располагались рядом с покоями Господина, я бы нацепила все имеющиеся побрякушки и звенела ими так, чтобы он заработал бессонницу, расстройство пищеварения и импотенцию, но увы.

Его покои были далеки от моих. Возможно, и к счастью.

— Что-то ты мрачная сегодня, — сообщил Ал, когда я проснулась. Учитывая, что он меня всю ночь выдавливал с любимой подушки, я даже с ним не хотела разговаривать. И не стала говорить.

— Да-да, я помню, что произошло вчера, — философски изрек дух мне в спину, когда я встала и прошлепала в ванную. — Но будь как кошка. Затошнило — проблевалась — и снова радуется жизни и играет.

— У людей все немного по-другому устроено, — напомнило я, расчесывая волосы.

Шрам снова попался на глаза, и я с такой силой дернула расческу, что чудом не вырвала вместе с ночным колтуном клок волос. На глаза навернулись слезы: от боли, конечно же, а не потому что Миранхард вчера сделал.

А-а-а-а-а-р-р-р-р! Сказала же, что не буду называть его по имени! Я швырнула расческу в корзинку, где ей полагалось быть, но от силы удара та подскочила, срикошетила и прилетела прямо мне в глаз.

— Ай!

Когда я отняла руку от лица, под глазом расцветал большой красивый фингал.

М-да.

Вошедшие спустя полчаса, чтобы собрать меня к завтраку служанки заохали, Нагаши побежала за исцеляющим артефактом, и спустя время я философски наблюдала за тающей под кожей синевой, желтизной и за тем, как кожа становится красивой, сияющей, чистой.

Вот бы так и со шрамом можно было такое провернуть, но… но. Заговоренный кинжал, которым меня ранили, сделал свое дело. Теперь эта красота со мной навсегда.

К счастью, сегодня мы завтракали без Господина, поэтому я с философским спокойствием слушала Агари, которая рассказывала про первое испытание:

— Самое простое, что может и должна сделать достойная жена для нашего Повелителя — это придумать, подготовить и вручить ему подарок. Каким он будет, зависит только от вас, здесь я вас не ограничиваю, но перед тем, как приступить к созданию, вы должны будете согласовать свой подарок со мной.

Одна из девушек из моей команды, рыженькая драконесса Гея, подняла руку:

— А если мне потребуется кухня для создания подарка?

— Кухня — это не достойно жены Повелителя.

— А танцы? — спросила девушка из другой команды.

— Танец — последнее испытание. Лучше не повторяться.

Да-да, я вас совершенно не ограничиваю. Просто кухня — это не достойно, а танцы мы уже придумали до вас.

— Куклу Вуду можно сделать? — спросила я. Забыв о том, что надо поднимать руку.

Все посмотрели на меня.

— Какую куклу? — уточнила Агари.

О, тебе бы понравилось. Ты бы использовала ее во всех своих ежедневных ритуалах.

— Тряпичную куколку, — пояснила я. Мысль о том, что я смогу тыкать Миранхар… Господина иголкой во все места, грела душу. И во время шитья, и после. А после вручу ему на подносе.