Любовь генерального

1

Надя

Четыре месяца спустя…

Я открыла глаза и уставилась в потолок, где через побелку виднелись старые паутины трещин. Утренние лучи, пробивающиеся сквозь тонкие занавески, ползли по штукатурке, рисуя золотистые узоры. Было ещё рано, город за окном только просыпался, но для меня день уже начался.

Откинув одеяло, я осторожно поднялась с дивана, стараясь не скрипеть пружинами. На кровати неподалёку спала Женя – её тёмные волосы разметались по подушке, а рядом, раскинувшись звёздочкой, сладко сопел младший сын Володька. Тихо ступая по прохладному ламинату, я вышла из спальни, прикрыв дверь, и поспешила в ванную. Тесная комнатка, пропахшая лимонным мылом, встретила меня тусклым светом лампы. Я замерла возле унитаза, схватившись за край раковины. Вдох-выдох, вдох-выдох… Тошнота накатывала, как по часам. Никакие дыхательные техники не помогали, да, в принципе, мне не помогало ничего. Желудок сжался, и меня вывернуло с резкой болью и неприятным звуком.

Когда приступ закончился, я, шатаясь, переместилась к раковине. Холодная вода, брызнувшая на лицо, смыла липкий пот, но не прогнала усталость. Зеркало отразило бледную девушку, с тёмными кругами под ярко-голубыми глазами и тонкими чертами, которые казались ещё острее из-за худобы. Длинные русые волосы, собранные в небрежный пучок, выбивались прядями в разные стороны. Взяв щетку, я принялась чистить зубы. Знала, что уже не усну, поэтому, умывшись, направилась на кухню.

Кухня Жени была маленькой, но уютной: деревянный стол, покрытый клетчатой скатертью, старенький холодильник, гудящий в углу, и чистые деревянные полки, заставленные банками с крупами и специями. Я включила плиту, достала миску и принялась готовить завтрак. У Сережи начались летние каникулы, так что на него не рассчитывала, но Лесю нужно было отвести в детский сад. Хотелось облегчить Жене хотя бы утренние хлопоты. Она очень много делала для меня в последние месяцы, поэтому я с трепетом относилась к ее отдыху.

Нажарив стопку румяных оладий и приготовив пышный омлет с зеленью, я заварила себе чай с лимонной цедрой. Единственный чай, на запах которого у меня не возникал рвотный рефлекс. Усевшись за стол, я включила телевизор, убавив звук до шёпота, чтобы не разбудить детей. Рука привычно легла на животик – небольшой, совсем незаметный под свободной футболкой. Восемнадцать недель, а он только начал выпирать. Врач объяснила, что это из-за моей худобы и особенности телосложения, но он может резко вырасти позже.

– Доброе утро! – хриплый голос Жени вырвал меня из мыслей.

Я оглянулась и ответила ей улыбкой. Сестра, растрёпанная и сонная, вошла на кухню, щурясь от света.

– Опять ни свет ни заря встала… – проворчала она, зевая и обращая внимание на готовый завтрак. Теплая рука ласково легла мне на макушку. – Ты хоть поела?

– Ага, пару оладий.

– Ага и опять этот отвратный чай тянешь! Допьешься, что от тебя ничего не останется… – нахмурилась Женя, приглядываясь к моему лицу.

– Всё нормально, – мягко возразила я. – Приступы тошноты все реже, аппетит потихоньку возвращается, да и врач тщательно следит за моим весом.

Сестра покачала головой, но спорить дальше не стала, отправилась в ванную. Вскоре за стол плюхнулась моя любимица Леся в розовой пижамке с единорогами. Её светлые кудряшки подпрыгивали, а голубые глаза, ещё сонные, с любопытством смотрели на мультик в телевизоре. Володька занял детский стульчик, хлопая ладошками по подносу, а у моих ног устроилась Машка – пушистая кошка с серой шёрсткой и белым пятном на круглом пузе. Она лишь лениво понюхала миску с кормом в углу, фыркнула и приковыляла ко мне, ткнувшись тёплым боком в ногу.

Такую особенную любовь Машка проявляла только ко мне. Умная кошка. Это ведь я уговорила Женку оставить эту обаятельную толстушку, когда сестра принесла ее от умершей соседки, пообещав найти новых хозяев. Но как-то так вышло, что Машка, с её зелёными глазками и громким мурлыканьем, стала моим талисманом. Она успокаивала меня, дарила позитивные эмоции, которых мне так не хватало и Женя, хоть и ворчала на шерсть и царапины на диване, согласилась оставить кошку. Это стало еще одной жертвой, ведь сестра не выносила животных на жилой площади, но ради моего блага пошла на уступки.

Дорогие читатели, устраивайтесь поудобнее!

Впереди океан эмоций и ответы на вопросы, которые остались после завершения первой части. Поддержите, пожалуйста, книгу кнопочкой "мне нравится", чтобы я наверняка ощутила ваш интерес к истории:)

***

Ссылка на ПРЕДЫСТОРИЮ для новых читателей >> https://litnet.com/shrt/lyhZ

Спешите прочитать бесплатно!

2

Перед главой, хотела выразить вам большую благодарность за поддержку романа, и отдельно сказать спасибо тем, кто подарил мне наградки) Безумно приятно, ваш отклик очень вдохновляет!

Болезненный разрыв, который оставил от меня прежней лишь тень, кажется, лег тяжелым отпечатком на всю мою семью. Какое-то время я избегала встречи с сестрой, поэтому ей предстояло пережить настоящий шок. Минус пять килограмм, красные, затравленные глаза от бессонницы, неухоженный вид, в квартире бардак и грязь. Она даже не стала спрашивать, что произошло. Собрала мои вещи, сообщив, что я переезжаю к ней и с тех пор берегла меня, как хрупкую вазу.

Больно было вспоминать… Меня мучали кошмары, и сестре приходилось ночами сторожить мои крики, успокаивать плачь. Я буквально задыхалась от боли. Тогда еще на что-то надеялась. Находилась в стадии отрицания, не в силах объяснить резкое молчание человека, которому призналась в любви. Словно я вдруг перестала для него существовать. Словно чем-то оттолкнула или потеряла значение. А спустя месяц, когда я только ступила на порог смирения, стало известно, что у меня будет ребенок от Романа.

Вот почему я мучилась от тошноты, слабости и затяжной потери аппетита. Мы даже не сразу связали это с токсикозом, ведь я все время принимала противозачаточные! Но поход к врачу все окончательно прояснил. И мне предстояло принять новость, которая разом сместила все акценты.

Женя напряженно ждала моего решения. Она была категорически против абортов, но не давила, учитывая всю тяжесть ситуации. И, в то же время, не решалась меня агитировать, переживая из-за последствий, которые могут настать, в случае, если я оставлю ребенка. Не стоило недооценивать статус мужчины, являвшегося его отцом…

Что касается меня, Радов – последнее, о чем я могла думать в тот момент. Он превратился в далекий айсберг, болезненное прошлое, часть жизни, о котором мне оставалось только с горечью вспоминать. Теперь была важна только моя судьба. Я оказалась на распутье, но не чувствовала страха или паника. Мне исполнилось двадцать пять, я не была замужем, и, кажется, навсегда разочаровалась в мужчинах… Чего еще ждать? И, главное, зачем? В моем животе росла жизнь, несмотря на все барьеры, так что это если не дар свыше?

Я решила оставить ребенка. И это решение мгновенно уложилось в моей реальности, вписалось в нее, как идеальный, недостающий параметр. Я воспринимала беременность, точно новый, многообещающий виток моей жизни. И никак не связывала ее с теми страданиям, которые принесла мне связь с генеральным директором компании, где я больше не работала.

– Успеешь отвести Леську в сад? – вмешался в мои мысли голос Жени. Она, наконец, села завтракать, отправив дочку одеваться.

Допивая остатки чая, я утвердительно ответила:

– Конечно. На трамвае выходит быстрее, чем на такси доехать, с этими пробками!

– Да, точно… Хорошо, а я тогда вечером заберу! – сообщила сестра, задумчиво глядя в пространство и видимо прикидывая планы на день.

Принявшись крутит пальцами пустую кружку, я задержала на ней напряженный взгляд. Сделала глубокий вдох и произнесла:

– Жень… Я думаю, мне пора возвращаться в свою квартиру.

Вилка с омлетом в ее руке замерла.

– Почему? – неуверенно выдала она, нахмурившись.

– Просто чувствую, что пришло время отделяться. – Я пожала плечами, стараясь звучать легко. – Хватит уже теснить вас... Со мной все в порядке. Я пришла в норму, уверенна в себе и готова идти дальше.

Опустив глаза, Женя скептически изогнула губы, явно не разделяя моей уверенности.

– Ой, не знаю, Надь, – вздохнула тихо, отложив вилку. – Я что-то переживаю оставлять тебя без присмотра.

Я закатила глаза, но терпеливо улыбнулась.

– Я же не маленькая и беспомощная!

– Я и не говорю… Но ты в положении, и еще плохо себя чувствуешь!

Сестра не озвучивала свои главные страхи. Хотя он больше мне не снился, больше Женя не слышала мои всхлипы по ночам, ее сердце боялось, что это не показатель.

Подождав, пока она посмотрит на меня, я положила ладонь на ее руку.

– Все будет хорошо. Я благодарна за то, что твой дом стал для меня убежищем, но нельзя же вечно здесь прятаться! Я справлюсь. Тем более… эту красавицу я заберу с собой!

Я подняла с пола спавшую Машку и, издав сонное мяуканье, она доверчиво устроилась на моих коленях. Женя проследила за этим с грустной усмешкой.

– Детям сама будешь объяснять, куда эта мохнатая тварь делась! – сурово выдала она, указав на меня вилкой.

Прижав Машку ближе, я криво улыбнулась. Понимала, что Женька успела за это время превратиться из сестры в мамочку, которая ревностно не хотела выпускать из-под контроля своего нестабильного ребенка. Но ей придется.

– Дети меня поймут, – ответила я серьезным тоном.

3

Заправляя в черную юбку нежно-голубую блузку, под пристальным вниманием кошки, которая развалилась на подоконнике, я вдруг задержала взгляд на своем отражении. Повернулась боком, и убедилась, что низ живота выделяется. Не сильно, но на фоне моей худобы, зоркий глаз женщин-коллег вполне мог уже кое-что заподозрить. Конечно, я понимала, что не смогу вечность скрывать свою беременность, но рассчитывала делать это как можно дольше.

– Блин...

Пришлось срочно снимать блузку, и искать что-то другое. Однако ничего лучше, чем свободная рубашка с коротким рукавом, которую я надевала вчера, не нашлось. Зато она хорошо скрывала округлость живота, что позволяло чувствовать себя увереннее.

Похоже, пора обновлять гардероб…

Из-за моей возни со шкафом, до садика нам с Леськой пришлось бежать. Оставив её возле воспитателя, ожидавшего на улице, я поцеловала племянницу в пухлую щечку, и взяла обещание, что она больше не станет драться с мальчиками. Сразу за этим поспешила на остановку, нервно поглядывая на часы.

Троллейбус, как всегда, был набит битком. Протиснувшись к окну, я прижалась к холодному стеклу, чтобы хоть немного справиться с духотой, от которой кружилась голова. Первые месяцы беременности походили на кошмар: утренняя слабость, страх, что меня вырвет прямо в толпе, заставляли тратиться на такси. Перед единственным водителем было не так стыдно, если я бледнела или хваталась за пакет. Но теперь, с улучшением самочувствия и ради экономии, я вернулась к общественному транспорту, хоть каждый раз молилась, чтобы доехать без происшествий.

Через сорок минут я приближалась к зданию «СеверКонсалт» – трёхэтажному построению в районе городской набережной, где старинная архитектура сочеталась с современной отделкой. Светлый каменный фасад, украшенный тонкой лепниной, возвышался над переулком, а под крышей сияла чугунная вывеска с выгравированным названием компании в строгом, солидном шрифте.

Сейчас это место ассоциировалось у меня с уютным островком спокойствия, но первое время я входила сюда с комом в горле, ожидая разочарований и уверенная, что не задержусь в новом офисе надолго. Он служил горьким напоминанием о том, что я хотела бы навсегда забыть. И был неизбежно связан с мужчиной, о котором почти не осталось мыслей…

Радов сделал все, чтобы исчезнуть из моей жизни и избежать пересечений. Мне даже не пришлось приходить в офис его нефтяной компании, забрать свои документы. Их любезно отправили в «СеверКонсалт», лишь бы я не утруждала никого визитом. Буквально на следующий день после того, как Алексей в последний раз подвез меня домой, мне позвонили из отдела кадров. Женщина вежливым голосом сообщили, что я переведена в другую компанию на должность с равным окладом, который я получала, будучи помощницей руководителя аналитического отдела.

Это стало очередным ударом. И совсем не напоминало заботу… То же самое, что нож всадить в грудь и подстелить перину, чтобы мягче было падать. Понадобилось время, чтобы осознать – все к лучшему. Я не смогла бы работать с Романом в одном здании… Даже если бы затерялась в стеллажах архива. И не смогла бы забыть его, когда вероятность пересечений так велика. Я до сих пор не смогла… Долгое время, видела его в лицах прохожих, как помешанная представляла за тонированным стеклом машин бизнес-класса, когда шла вдоль дороги или оглядывалась на пешеходном переходе. Я боялась и желала увидеть Романа. Хоть одним глазком вновь поймать лицо, строгий профиль, непреклонный взгляд, от которого колени подгибались. Тряпка.

Ожидания ни разу не сбылись, как и грезы о том, что однажды он захочет встретиться. Просто, чтобы дать понять, что я ему не безразлична, вытащить меня со дна унижений. В конце концов, я не заслужила такого жестокого холода.

Чтобы согласиться прийти в другую компанию, я решалась несколько недель. Вопреки всему меня продолжали терпеливо ждать. Даже когда я сказала, что не приду к ним работать, уговаривали подумать. Потом звонили ещё раз, заочно дали две недели больничного, на который я не успела заработать. В конце концов, наступил момент признать, что я нахожусь не в том положении, чтобы показывать гордость. Отрезветь, взвесить за и против, и согласиться, что это самый лучший вариант. И мне не стоило от него отказываться.

Я не собиралась сидеть на шее у сестры или использовать менее выгодный вариант. Что толку от обид? Они не тронут ледяное сердце Радова. Тем более я не особо рассчитывала, что приживусь в новой компании, пообещала себе только попробовать. Однако очень быстро стала неотъемлемой частью персонала.

Всего неделю я проходила стажировку в отделе проектов, после чего Виктор Дамирович – приятный, плотный мужчина тридцати пяти лет – назначил меня корректировщиком проектов. Я как будто родилась для этой должности. Мне нравилось организовывать, и нравился новый опыт, хотя и ответственности стало больше.

Кроме того, мне очень повезло с коллективом. Здесь каждый сидел на своем месте, не чувствовалось какой-то конкуренции. Здесь каждому было комфортно, по крайней мере, в моем отделе, потому что люди получали хорошую зарплату, уважение начальника и регулярные бонусы.

Я немного опоздала, поэтому подлетев к своему рабочему столу, стоявшему прямо у панорамного окна, выходящего на набережную, даже не сразу заметила кое-что лишнее… Большой бумажный стакан ароматного какао и пачку Рафаэлло.

Растерянно замерев, невольно улыбнулась, сразу догадавшись, кто это оставил. И тут же засмущалась от многозначительного взгляда Серафимы, сидевшей за столом напротив. Женщина, лет сорока, с ярко-рыжими волосами, собранными в высокий пучок, и в очках с тонкой оправой, была дизайнером проектов и крайне прямолинейным человеком.

– Доброе утро! – поздоровалась я, усаживаясь и прячась за монитор.

– У тебя добрее, – раздалось в ответ.

– Не завидуйте, Серафима Ивановна, – бросила я, выглянув сбоку. – И не сплетничайте!

Она усмехнулась.

– А то другие не видели, как он возился у твоего стола!

4

Ноги приросли к полу, словно передо мной внезапно выросла невидимая стена под высоким напряжением. Громкий пульс бил по вискам, а папка, прижатая к груди, задрожала в руках. Я не могла заставить себя сделать даже шаг к кабинету Виктора Дамировича. Паника захватила разум, отбирая контроль. Настолько, что я начала осторожно пятиться, не отрывая глаз от мужчины. В один момент круто развернулась, и торопливо зашагала прочь по коридору.

Взгляд вдруг зацепился за табличку «Служебное помещение» на очередной двери. Не раздумывая, я толкнула её и влетела внутрь. Тесная, тёмная комнатка встретила меня запахом пыли и старой бумаги. Полки, заваленные коробками с архивами, швабра в углу, стопка сломанных стульев – всё выглядело заброшенным, но безопасным. Никого. Слава богу…

Прижавшись спиной к холодной стене, я зажмурилась, пытаясь унять тяжёлое, громкое дыхание. Лёгкие горели, будто пробежала марафон, а в голове без воли всплыл мужской образ в темно-синем костюме, заставляя вновь проанализировать увиденное. Что, если я ошиблась? Без лица ведь легко надумать лишнего и довести себя до паранойи!

Я лихорадочно пыталась ухватиться за логику: зачем Радову приходить сюда, зная, что это самый верный способ пересечься со мной?.. И это после того, как он хладнокровно отгородился, разом разорвал все точки соприкосновения. Кроме того, статус обязывал Виктора Дамировича искать аудиенции у Романа, а не наоборот! Нет… никак не складывалось.

Накатившая мигрень заставила поморщиться. Обессиленно опустившись на пыльный стул поблизости, я прижала ладони к вискам. Возьми себя в руки… Ты не можешь позволять себе так срываться! Ребенку и без того досталось в первые месяцы, не хватало еще реагировать на того, для кого ты перестала существовать. Да будь там хоть сам президент – здоровье малыша в приоритете!

Глубоко вдохнув и выдохнув, я почувствовала откат эмоций, приносящий успокоение. Разумные мысли пришли взамен: это не он… Просто игра больной фантазии и плод моих страхов. Ответственность напомнила о важной документации, которую продолжал ждать Королев. Нужно выходит, и идти к нему в кабинет. Я отдам папку и все. Смотреть буду прямо перед собой. Может… может начальник даже не впустит меня, пока гость в кабинете!

Решительно поднявшись, я поправила рубашку, выбившуюся из юбки, пригладила волосы, собранные в аккуратный хвост, и вышла в коридор. Закрыв двери, едва сделала два шага в направлении кабинета, как новая волна адреналина обрушилась на мою хрупкую нервную систему. По коридору, прямо мне навстречу, шёл Виктор Дамирович. А рядом с ним, неспешно шагая и хмуро сводя брови, – Роман…

Как будто тревожный сон, прорвавшийся в реальность.

Я столько раз представляла нашу встречу, но оказалась совершенно не готова к тому, что испытаю при этом. Как только смогла заставить ноги двигаться? Откуда взяла ресурсы? Тело – кокон, кислород почти на исходе, взгляд – туннельный. Но зрительный контакт с Радовым всё же случился… Его синие глаза, пронзительные, как зимний лёд, ударили наотмашь. Пальцы, сжимавшие папку, побелели от напряжения. Я плавно опустила голову, инстинктивно желая стать невидимкой, но внутри вдруг вскипела волна негодования. Зачем он сделал это? Решил проведать свою бывшую игрушку?! Или он настолько бесчувственное чудовище, что ему будет плевать, даже если мы столкнемся лоб в лоб!

– Доброе утро, Надежда Сергеевна! – голос Виктора Дамировича резанул, как звонок будильника.

Я вздрогнула, вскинув взгляд. Его карие глаза, обычно тёплые, сейчас искрились недовольством.

– Доброе утро…

– Я ждал отчёт к восьми, – сухо напомнил он. – К сожалению не дождался. Надеюсь, вы все же найдёте сегодня время зайти ко мне?

– Простите, – отозвалась спокойным голосом, даже чересчур. – Я как раз шла к вам.

Мышцы натянулись струной. Я смотрела ровно на Виктора Дамировича, но боковым зрением улавливала взгляд, от которого жгло щеку. Настырный, в упор, будто он имел на это право! Я выдержала каждую проклятую секунду этого пересечения, испытывая целый спектр – от ледяной дрожи, до беспощадного жара, провоцирующего липкий пот на коже. Но, стиснув зубы, притворялась, что не чувствую ничего

– Подождите меня в кабинете! – отдал приказ Виктор Дамирович.

Я ответила кивком, и мы разошлись в противоположные стороны.

В ногах появилась резкая слабость. Войдя в кабинет директора, я еле дошла до стола и буквально рухнула на стул, стоявший там. Пересечение с Радовым будто стоило мне пол жизни. Глаза наполнились слезами, в горле встал ком, а грудь запекло от свинцовой обиды, горечи и злости на себя... За то, что так же екало. За то, что так же трепетало и болело.

Всего секунда, а я успела отметить каждую деталь: идеально сидевший костюм, подчёркивающий его властную осанку, бороду, которая стала гуще, под глазами пролегшие тени, которые делали взгляд грозным, мрачным. Даже не верилось, что между нами когда-то что-то было… И что я говорила этому мужчине: «люблю».

Стало страшно от мысли, что несмотря ни на что, он останется любимым. Эта встреча доказала: я не излечилась. Только пыталась убедить себя в этом.

Кабинет Виктора Дамировича, просторный и строгий, казался тесным от моих эмоций. Стеклянные стены отражали панораму набережной, где море волновалось под серым небом, а я – пыталась собрать себя по кускам.

Рано или поздно, здесь или в другом месте, это бы произошло. Я знала, что мы увидимся, но все равно не справилась… «Однажды я смогу» – пообещала себе. Смогу забыть его, не реагировать, смогу вырвать из сердца чувства, которые всё ещё цеплялись за меня, как корни старого дерева! Я вылечусь. Я должна.

Роман

5

Роман

Королев продолжал увлеченно рассказывать о перспективах сотрудничества, в условиях новых законов, которые вступят в силу с середины лета, но его слова тонули в белом шуме, заполнившем мою голову. Перед глазами застыло ее лицо – осунувшееся, с болезненной бледностью, словно высеченное из мрамора. Лишь взгляд, глубокий и раненый, выдавал потрясение, а хрупкие пальцы, побелевшие от силы, с которой она сжимала папку, резали сердце острее ножа.

– В общем, держим руку на пульсе, Роман Давидович! – бодро заключил Виктор, протягивая ладонь для прощального пожатия. – Мои юристы работают безупречно, так что, уверен, кардинальных перемен не предвидится.

Машинально ответив на рукопожатие, я коротко кивнул, едва удерживая маску невозмутимости.

– Договорились.

Хмуро взглянув на черный автомобиль бизнес-класса, припаркованный у входа в «СеверКонсалт», я направился к нему. Федор, мой водитель, уже распахнул заднюю дверь. Только оказавшись в салоне, на мягком кожаном сиденье, я позволил себе ослабить галстук и расстегнуть верхние пуговицы рубашки.

Давление в груди нарастало, сжимая ребра, как тиски. Делая короткие вдохи, я стиснул зубы, ожидая, пока отступит аритмия, которая в последние месяцы стала моим проклятым спутником.

– Роман Давидович? – голос Федора, осторожный, но встревоженный, пробился сквозь гул в ушах.

Я не ответил. Он обернулся и настойчиво спросил:

– Врача?..

Медленно выдыхая, я отрицательно покачал головой. Открыв глаза, схватил стеклянную бутылку воды с подставки и сделал несколько маленьких глотков.

– Едем, – глухо приказал.

Федор задержал на мне взгляд, но, не решаясь спорить, повернулся к рулю и включил передачу. Машина плавно тронулась, оставляя за спиной здание «СеверКонсалт» с его светлым фасадом и чугунной вывеской. За окном мелькали оживленные улицы проснувшегося города, но мои глаза лишь расфокусировано изучали стекло.

Я знал, что эта встреча станет испытанием. Но не представлял, что она буквально распотрошит меня... Я заслужил эту боль и стойко принимал каждую ее толику, каждый укол вины, раздирающий грудь. Я знал, что Наде будет больно видеть меня, что я не имею права вторгаться в ее жизнь. Знал, что мой день расписан по минутам, но не смог удержаться…

Месяцы я оставался на расстоянии, заставлял себя забыть, выжечь ее образ из памяти. Я думал, что справился и броня, возведенная вокруг сердца, нерушима! Но стоило Наде появиться во сне, как контроль полетел к чертям. Последние три ночи она приходила и звала меня. Ее голос эхом отдавался в пустоте, я пытался найти источник, но видел лишь силуэт, растворяющийся в темноте.

Сегодня я сломался. Под надуманным предлогом позвонил Королеву и сообщил, что приеду к нему в компанию. Он, конечно, не возражал – для него мой визит был честью. Но я преследовал единственную цель: увидеть ее. Хоть на миг, хоть издалека. В офисе я прислушивался к шагам, вглядывался в лица сотрудников, ловил обрывки голосов, надеясь уловить Надин. Уже потерял надежду, когда она вдруг вышла прямо мне навстречу.

Грудь сдавило, точно от удара кулаком, а по венам кислотой разлилась горечь. Моя Надя… Что я с ней сотворил? Она как будто изменилась не только внешне, но и на каком-то глубинном уровне. Отчуждение в ее осанке, непреклонность в опущенном взгляде, худоба, граничащая с хрупкостью, – все это резало без ножа. Ее лицо, когда-то сияющее теплом, теперь было маской, скрывающей боль. Я содрогнулся, осознав, во что превратил ее наш разрыв.

Моя девочка. Я поступил с тобой чудовищно. Я должен был наступить себе на горло и найти силы объясниться! Учесть твои чувства, отнестись бережно… Но я боялся, что не смогу тебя отпустить. Боялся, что одно слово, один взгляд – и не найду в себе сил разорвать эту связь! Я решил рубить сплеча, безжалостно, чтобы не оставить тебе надежд и не дать себе шанса вернуться.

Машина уже подъезжала к аэропорту, а мне никак не удавалось успокоиться. Грудь пылала от шквала эмоций: вины, тоски, ненависти к себе. Я лихорадочно искал способ облегчить это состояние, но его не существовало. Время не повернуть вспять, слезы, пролитые из-за меня, не восполнить. Все, что мне оставалось, – тонуть в последствиях своих решений и любоваться руинами, которые я возвел своими руками.

– Успеваем, Роман Давидович! – бодрым тоном уверил Фёдор, уловив, как я взглянул на часы.

Автомобиль притормозил напротив главного входа, дверь с моей стороны открылась и телохранитель из внедорожника, ехавшего позади, дождался пока я выйду из салона. Он сопроводил меня в здание аэропорта, переполненное людьми, затем, хорошо ориентируясь, довел к нужной зоне встречи прибывших пассажиров.

Замерев в центре холла, я принялся вглядываться в лица выходивших людей. Между тем, мысли продолжали кружить вокруг Нади и нашей первой встречи за долгие месяцы. Когда она застала меня с Ольгой в той развратной позе, для нее это выглядело предательством. Представить не мог, что я решу оставить это мерзкое впечатление, надеясь, что так – в ненависти, ей будет проще забыть меня… Теперь уже ни в чем не был уверен. Да и как можно объяснить, что я вовсе не пытался трахнуть бывшую жену, которая буквально с порога начала провоцировать меня странным поведением, а схватил ее за бедра, чтобы сдернуть со стола! Мое лицо было перекошено от злости, пальцы буквально оставили следы на ее коже, но женским глазам, еще и влюбленным, это не докажешь...

Внезапно взгляд уловил знакомый мужской силуэт, и губы невольно растянулись в улыбке. Теплые эмоции начали заглушать все остальное, давая мне моральную передышку. Светло-русые небрежно уложенные волосы, белая помятая футболка оверсайз, спортивные шорты, свисающие рюкзак, кеды с широкой подошвой – сын шел, что-то хмуро слушая в беспроводных наушниках, и утыкался взглядом в телефон. Поэтому до последнего не замечал меня.

В какой-то момент он, наконец, поднял взгляд, и его серьезное лицо тут же озарила кривая мальчишеская улыбка. Стянув наушники, Адриан ускорил шаг.

6

Надя

– Он хотя бы поздоровался с тобой?.. – взволнованно спросила Ира, шумно дыша в трубку из-за быстрого шага. Она шла где-то по улице и опаздывала на маникюр.

– Нет, – уныло отозвалась я. – Только смотрел в упор.

Все ушли на обед, а я сидела возле стены в туалете и делилась с подругой впечатлениями от неожиданной встречи с Радовым.

– Невероятно... – с укором выдала она. – Просто невероятно!

– Да нет, я наоборот рада, что он не стал никак выдавать наше знакомство. Не хватало ещё слухов в этом офисе...

– Ну не знаю, – недовольно отозвалась Ира. – Он мог хотя бы просто назвать тебя по имени отчеству, всё-таки вы работали в одной компании!

Я скривила губы, будто ощутила во рту горечь.

– Спасибо – обойдусь как-нибудь... Тем более встреча была в коридоре, всего каких-то несколько секунд! Да и начальник находился рядом.

– Всё равно. Я ждала чего-то более выдающегося от такого серьезного мужика, и считаю этот визит не случайность! Он прекрасно знал, что ты там работаешь, и знал, что вы пересечетесь, – начала горячо убеждать она, не слыша, как заколотилось мое сердце. – Ни за что не поверю, что этот негодяй якобы просто зашёл по делу!

– А мне, кажется, ему правда плевать. И он, правда, зашел по делу, – тихо заметила я. – По крайней мере, Радов оставался абсолютно невозмутимым…

– Надюш, он в принципе странный мужик! И вот такие внезапные появления невольно наводят на обоснованные подозрения. Честно говоря... Да нет, – вдруг запнулась подруга.

– Что?.. Говори!

– Ну, если честно, я думала, что твой Радов замаячит на горизонте гораздо раньше. Удивлена, что он продержался несколько месяцев.

Однако я отсекла:

– Мне вобще такое в мысли не приходило. Какие аргументы?..

– Самые простые, – деловито отозвалась Ира. – Человека можно устранить из жизни, но только не из головы! Я кое-что знаю о вашей связи и могу судить – после такого нельзя просто взять и все резко забыть.

Я закрыла глаза и качнула головой, чувствуя, как в горле нарастает ком.

– Даже думать об этом не хочу… – произнесла дрогнувшим голосом.

– Я не говорю, что это что-то значит! – поспешила оправдаться она. – Даже больше, Надя, – я запрещаю тебе придавать этому значение.

Из меня вырвалась грустная усмешка.

– Если бы я могла... Всего одна встреча, а меня почти уничтожило! Сердце только зажило. Я только освободилась от мысли о нём! И тут это неожиданное появление, словно в наказание, чтобы не смела забывать. Чтобы дальше мучилась! Опять сердце в клочья… – призналась шепотом. – Снова будут мысли, снова будут сны. И воспоминания теперь заполонили голову!.. Вот бы помнить только плохое…

Ира замолкла на несколько мгновений.

– Надя, мне очень жаль, – осторожно заговорила она. – Но ты же понимала, что вы когда-нибудь увидитесь? Ты же работаешь в компании его партнера.

– Я не знала, что они знакомы…

– Но как же? Иначе, он вряд ли смог бы тебя так оперативно устроить, еще и на такую козырную должность с порога поставить, – резонно выдала подруга.

– Ты права, – согласилась я упавшим голосом. – Я что-то совсем запуталась... Да, конечно, я понимала, что однажды встреча произойдёт, но думала, что буду готова к ней!

– Ты никогда и не будешь готова с таким настроем, Аверина. Нужно выстроить броню в груди, понимаешь? Чтобы не екало, не выбивало из колеи. Никаких надежд, ожиданий и обид. Это непросто, но потом ты самой себе скажешь спасибо! Вот он, весь такой распрекрасный, появился в твоей жизни... и что? – небрежно задала вопрос Ира. – Мир не дрогнул, солнце не погасло – ты по-прежнему на своем месте и сердце твоё разбитое тоже! Он не сделал ничего, чтобы как-то вывести тебя из строя, кроме этого появления. Палец о палец не ударил, чтобы дарить ему столько внимания! Поэтому... Тебе остается только обесценить этот момент.

Я закивала, молча соглашаясь с подругой и понимая, к чему она ведёт.

– Проглоти, милая, и двигайся дальше. Максимально уничтожь это событие в своей голове. А ещё лучше – представь его в самом мерзком свете! Представь слабаком, который только строит из себя важного дядю, а на самом деле он – глупый, никчемный мужчинка, который не смог сберечь такую роскошную девочку! И даже на расстоянии держаться не в состоянии, как безвольный пес.

Меня передернуло.

– Ну ты прямо казнишь без суда и следствия...

– Заслужил по всем статьям! Главное, чтобы тебе это помогло, – подвела черту Ира. – Чтобы ты не несла этот момент ни в мысли, ни в сны. Пришел и пришел. Забыла! Он уже достаточно причинил тебе боли. Больше не позволяй ему. Теперь главное – ребёночек. Он – твой ориентир, твой приоритет и твой босс!

Я не удержала улыбки. Эта направление мыслей мне нравилось.

– В общем, все, Надюш, – мягко заключила подруга, будто увидев, что смогла взбодрить меня. – Смахни слезу, сходи поешь и живи, как будто ничего не произошло!

– Хорошо, – убедительно отозвалась я. – Я постараюсь. Спасибо, Ириш!

– Держи меня в курсе. Надеюсь, это станет его последним неадекватным шагом в твою сторону!

Судорожно вздохнув, я искренне понадеялась на то же самое. Прошло то время, когда я собирала себя по кусочкам. У меня больше нет ни ресурсов, ни времени, ни желания проходить снова эту стадию. Чтобы я не испытывала внутри, как бы не переживала, нужно перешагнуть и идти вперед... Даже если Радов снова появится, я должна быть готова морально. Запретить себе чувствовать и реагировать.

Комментарии временно закрыла, мне сейчас нужна тишина в эфире, а читателям - переварить события в сюжете. Впереди еще много чего будет происходить, поэтому запаситесь терпением! Всех лю❤️

7

Пообещав Ире встретиться на выходных, я тепло попрощалась и замерла напротив зеркала тесной офисной уборной. Стекло отразило размытый силуэт девушки – без очков я едва различала собственные черты. Беременность начала сказываться на зрении, так что я почти их не снимала, разве что в моменты, когда слезы грозили испачкать линзы.

Пальцы нащупали тонкую металлическую дужку на краю раковины, но я медлила, не решаясь надеть очки. В памяти вновь всплыла сегодняшняя встреча с Романом. Его синие глаза, пронзительные, как зимний лед, обожгли эмоциями. Боль от этого взгляда смешалась с горьким, почти постыдным удовлетворением. Я так хотела снова их увидеть. Так соскучилась…

– Нет! – вырвалось сквозь стиснутые зубы. – Не смей!

С силой зажмурившись, я попыталась заглушить предательский внутренний голос. Холодная вода, хлынувшая из крана, обожгла ладони, смывая липкий стыд за эти мысли. Они были жалкими, унизительными, словно я забыла, как он вычеркнул меня из своей жизни. Я не настолько слаба! И не страдаю амнезией. Сжав губы, я решительно надела очки и вышла из уборной, стараясь не смотреть в зеркало.

Столовая на первом этаже офиса встретила меня гулкой тишиной. Просторное помещение с панорамными окнами, выходящими на набережную, казалось заброшенным в обеденный перерыв. Столы из светлого дерева, расставленные в строгом порядке, пустовали – коллеги предпочитали шумные кафе неподалеку.

Я устроилась у окна, где солнечные лучи рисовали золотистые блики на стекле, и достала из сумки пластиковый контейнер с сэндвичем и овощами. Аппетит не радовал, но малыша это не заботило. Ему нужен была здоровая, сытая мама.

Мысли, как непослушный магнит, снова утянули к Роману. Его властная осанка, тени под глазами, делавшие взгляд еще мрачнее – каждая деталь отпечаталась в памяти. Я корила себя за это. Зачем позволяю ему занимать столько места в моей душе?.. Вспомнился Дима и его приглашение в новое кафе, от которого я отказалась, соврав про занятость. Совесть кольнула. Надо было пойти… Погрузиться в наше комфортное, веселое общение, вместо того чтобы сидеть здесь, лелея боль. Заставить себя отвлечься, даже если сердце ноет, как открытая рана.

Я не заметила, как время обеда пролетело. Вернувшись в офис, сразу уткнулась в монитор, пытаясь сосредоточиться на таблицах. Хотя Королев остался доволен моим отчетом, не оставляло чувство, что он до сих пор сердится из-за задержки с документами.

Шум открытой двери и легкие шаги отвлекли внимание. Подняв взгляд, я увидела Диму, который приближался к моему столу. Невольно напряглась. Его темные волосы, чуть растрепанные, словно он только что провел по ним рукой, контрастировали с безупречно сидящим серым костюмом. Карие глаза смотрели с озорной искрой, когда мужчина поставил передо мной небольшой аккуратный контейнер.

– Что это? – спросила я, невольно улыбнувшись.

– Решил, что тебе не помешает перерыв. И поесть нормально, – ответил он, скрестив руки. Его голос, бархатный и уверенный, звучал так, будто коллега заранее знал, что я не устою. – Паста у них обалденная.

Я удивленно вскинула брови, чувствуя, как щеки заливает легкий румянец. Его забота тронула до глубины души, особенно после моего отказа.

– Спасибо, Дим, – тихо сказала. – Правда, не стоило тратиться…

– Мы можем попробовать вечером что-нибудь ещё в этом ресторане, – невозмутимо отозвался он. – Я угощаю!

– Почему это?

Несмотря на шутливый тон, я ощутила неприятный жар под кожей. Дима, в свою очередь, лишь пожал плечами, чуть склонив голову, отчего прядь волос упала на лоб.

– Не люблю ужинать в одиночестве. Считай это подкупом.

– Дим, я…

– Только не говори, что Королев опять тебя задержит! Эта отмазка уже не прокатит.

Я невольно рассмеялась, но тут же посерьезнела.

– Нет, не в этом дело... Возможно, прозвучит, как отговорка, но вечером я буду занята. Запланировала переезд сегодня.

– Переезд? – Его брови поползли вверх, в голосе мелькнула тревога. – Надеюсь, не в другой город?

– Нет, всего лишь от сестры, – успокоила мужчину. – Я жила у неё какое-то время, а теперь решила вернуться в свою квартиру.

Дима кивнул, но не спешил отходить. Его взгляд, внимательный и чуть настойчивый, будто пытался прочитать мои мысли.

– Слушай, давай я помогу с переездом? – вдруг предложил он. – А потом в ресторане отметим это дело.

– По-моему будет уже поздновато...

Однако коллега не растерялся, глядя на меня с легкой усмешкой.

– Тогда так: сначала переезд, а ресторан завтра. Договорились?

Его уверенность была обезоруживающей. Не навязчивой, но такой… живой. Где-то в глубине души мне льстило внимание Димы, его желание быть рядом, несмотря на мои отговорки. Я усмехнулась, сдаваясь.

– На самом деле, помощь мне не особо нужна. У меня там немного вещей.

– Все равно проще, если тебя кто-то подвезет, – резонно заметил он.

– Не хочу тебя нагружать…

– Просто скажи «да», Надя, – произнес Дима, глядя мне в глаза. Его голос стал ниже, почти интимным, и я почувствовала, как мое сердце пропустило удар.

Вздохнув, не смогла устоять перед его обаянием.

– Ладно. Помощь мне действительно не помешает! Только я должна предупредить: будет третий пассажир.

Он заметно напрягся, его брови сошлись на переносице. Я поспешила добавить, пока мужчина не надумал лишнего:

– Кроме вещей, я еще забираю кошку!

Черты его лица мгновенно разгладилось, и он рассмеялся – низким, теплым смехом, который эхом отозвался в груди.

– Такие пассажиры меня не пугают, – ответил, подмигнув. – До вечера, Надя.

Дима отступил от стола, словно пресекая любые возражения, и пошел к своему отделу. Я проводила взглядом его высокую фигуру, отмечая, как уверенно он движется среди суеты офиса. В этот момент поймала на себе взгляд Серафимы. Ее глаза за тонкой оправой очков искрились многозначительным намеком. Я тут же отвернулась, уткнувшись в монитор, но лицо предательски вспыхнуло.

8

Я немного задержалась на работе, утрясая последние дела, но Дима терпеливо дожидался меня у выхода. Может, оно и к лучшему – меньше сплетен будет в офисе. Хотя я не особо переживала из-за них, потому что внутри себя давно расставила четкие границы: никаких романов или намеков. Мое сердце, словно старый дом, было на замке, и я не собиралась никого туда впускать.

Знакомство с Женей прошло довольно гладко. Я представила Диму как коллегу, который любезно согласился помочь мне с переездом. Сестра, с вечно прищуренным взглядом ищейки, тут же попыталась выведать больше, но я держалась стойко, не давая повода для лишних фантазий.

Ее квартира, пропитанная запахом свежесваренного кофе и детского смеха, была уютным хаосом: игрушки на полу, книги на подоконнике, а на кухне – вечный беспорядок из кружек и крошек. Пока я собирала свои пожитки, Дима, к моему удивлению, нашел общий язык с моими племянниками. Они усадили его за кухонный стол, заваленный цветными карандашами, и с азартом учили играть в "камень-ножницы-бумагу". Потом переключились на крестики-нолики, рисуя кривые клетки в старой тетрадке.

Я мельком наблюдала за этой сценой, складывая одежду в сумку, и не могла не улыбнуться. Для меня увидеть коллегу с этой стороны, оказалось открытием. Но этим он не ограничился. Услышав, как Женя жалуется на капающий кран в ванной, тут же вызвался взглянуть. Через полчаса кран был починен, что окончательно покорило мою сестру. И окончательно навело ее на мысль, что между нами что-то есть. Я не стала ни отрицать, не подтверждать, только закатила глаза.

Когда вещи были собраны, я в последний раз спустилась из квартиры Жени, прижимая к себе Машку. Она нервно мурлыкала, уткнувшись мордочкой мне в шею. Странно, но Диму кошка наотрез не принимала. Хотя обычно ластилась к гостям, терлась о ноги, но от него шарахалась, будто он был пропитан чем-то чужеродным. Может, дело в мужском запахе? Или у него дома имелась собака? Мужчины в нашей квартире бывали редко, так что Машка, возможно, просто не привыкла.

Переезд прошел оперативно и слажено. В машине мохнатая подружка все жалась ко мне, впиваясь когтями в рубашку, и тревожно следила за мелькающими огнями в окне. Я гладила ее, шепча, что скоро будем дома, но она лишь недовольно мычала в ответ. Дима вел машину уверенно, иногда бросая на меня короткие взгляды. Его профиль казался спокойным, но я чувствовала, что он как будто хочет что-то сказать.

Когда мы подъехали к моему дому, мужчина настоял, чтобы я поднималась с Машкой, а он сам разберется с вещами. Сумок было немного: пара дорожных баулов да пакет с едой, который Женя заботливо собрала, напихав туда домашнего печенья и банки с соленьями. Я не стала спорить и, подхватив кошку, поднялась в квартиру.

Машка, едва оказавшись на свободе, тут же принялась обследовать новую территорию и, скорее всего, забилась под диван. Я же принялась торопливо наводить порядок. После той жуткой недели депрессии, здесь остались следы моего хаоса: неубранная постель, коробки с книгами в коридоре, пустые кофейные чашки на столе, немытая посуда. Я торопливо запихивала вещи в шкаф, когда в дверь позвонили. Дима, с сумками в руках, уже стоял на пороге.

– У меня тут небольшой бардак!.. – предупредила я, неловко улыбнувшись.

– Ерунда.

Поставив сумки, он обвел взглядом тесный коридор моей квартиры и задержал внимание на старом зеркале в деревянной раме. Оно было покрыто слоем пыли.

– Будешь чай? – спросила я, смущенно растирая ладони. Хотелось хоть как-то отблагодарить его, чтобы не чувствовать себя обязанной.

– Не откажусь.

Дима начал разуваться, а я ушла на кухню, чтобы поставить чайник. Однако услышав, что он прошел в комнату, поспешила за ним. И чуть со стыда не сгорела, увидев расправленную кровать.

– Извини… я впопыхах переезжала! – пробормотала, кинувшись исправлять бардак и стараясь не встречаться с коллегой взглядом.

– Надя, все в порядке, – усмехнулся он, прислонившись к дверному косяку. – Я никому не скажу, что ты плохая хозяйка.

Я фыркнула, оценив его попытку разрядить обстановку, но тут же занервничала, отметив, как мужчина пристально наблюдает за мной.

– У тебя, оказывается, хорошая квартира. Что заставило тебя уехать к сестре?

Вопрос был простым, однако я почувствовала, как внутри все резко сжалось. Потому что ответ – слишком сложный, чтобы выложить его вот так, за чашкой чая.

– Да я тут… градусник разбила! – ляпнула первое, что пришло в голову. – И решила переехать на всякий случай...

Дима приподнял бровь.

– Ты вроде говорила, что несколько месяцев жила у Жени?

– Да?..

– Ага.

Я мысленно выругала себя за глупую ложь. Учитывая, что в машине кое-что раскрыла о переезде.

– Если не хочешь рассказывать, я пойму, – мягко вставил мужчина без капли осуждения в голосе.

Опустив глаза, я пробормотала:

– Просто не хочу тебя грузить…

– А я совсем не против, узнать тебя лучше.

Слова Димы, легкие, но такие точные, повисли в воздухе. Я встретилась с его взглядом – прямым, открытым, с едва уловимой искоркой, и внутри что-то дрогнуло. Подтолкнуло довериться.

– У меня был сложный период, – призналась все-таки, неуверенно подбирая слова. – В личной жизни… И я решила, что одной мне будет труднее с этим справиться.

Он слегка нахмурился, и приблизился на несколько шагов.

– Я что-то такое предполагал.

– Почему? – уточнила я в замешательстве.

– Ты только не подумай ничего, – попытался смягчить Дима. – Просто я наблюдал за тобой с самого начала прихода в компанию. Заметил, что ты грустная постоянно ходила и держалась особняком. Особенно с мужчинами.

Я почувствовала, как в груди защемило.

– Ты за мной наблюдал? – спросила, пытаясь перевести все в шутку, но голос предательски дрогнул.

– За новенькими всегда любопытно наблюдать, – беспечно отозвался он.

– И что ты увидел?

Коллега помедлил, прежде чем ответит.

9

– Дим, подожди… Что ты делаешь?.. – запротестовала я, чувствуя, как адреналин хлынул в кровь раскаленной лавой.

Он упер руки по обе стороны от меня, словно возводя невидимую стену, не оставляющую шанса для отступления.

– Делаю решительный шаг, – ответил глубоким хриплым голосом. – По-моему уже давно пора…

– Нет, не стоит!..

Останавливая его ладонями, я отвернулась, ощущая себя словно в ловушке невидимого кокона. Ситуация сложилась настолько неловкой, что не могла решиться грубо оттолкнуть мужчину. Черт возьми… Надо было предугадать: наше дружеское общение, балансировавшее на тонкой грани флирта, всегда грозило вырваться из-под контроля!

– Ты мне нравишься, Надь… И я знаю, что это взаимно, – низким голосом произнес он над моим ухом, осторожно заправив прядь волос.

– Дима, все не так просто! – выпалила я почти умоляющим тоном.

Воздух стал густым, паника нарастала, и каждый вдох отдавался тяжестью в груди.

– Все просто.

Его горячее, настойчивое дыхание обожгло кожу на шее, пробуждая волну колючих мурашек. В следующую секунду Дима прижал меня торсом к стене, зафиксировал рукой шею сзади и поцеловал…

Теплые, умелые губы захватывали бережно, но внутри меня что-то треснуло, словно стеклянная стена, и болью разошлось по сердцу. Я застыла, парализованная смесью шока и невольного отклика, не в силах ни ответить, ни отстраниться. Время растянулось, каждая секунда казалась бесконечной, хотя на деле все длилось лишь несколько мгновений.

– Не представляешь, как давно я хотел это сделать, – открыто выдал Дима, прервав поцелуй. – Ты… невероятная, красивая девушка, Надя! Понимаю, тебе пришлось обжечься, но это в прошлом. Нужно переступить его и двигаться дальше!

Он осекся, наконец, взглянув мне в глаза и заметив блеск слез.

– Дима, я не могу, – вытолкнула, с трудом проглотив ком, застрявший в горле.

Мужчина отступил, нахмурив брови, а я машинально поправила съехавшие очки, пряча взгляд за стеклами.

– Почему? – спросил с недоумением и растерянностью.

Я опустила голову. Слова рвались наружу с трудом, словно преодолевая барьер:

– Я… беременна.

Он тут же изменился в лице, словно я огорошила его нелепой шуткой.

– В смысле?

Не поднимая глаз, я отошла к окну, неловко вытирая слезы.

– Ты серьезно? – голос Димы стал неуверенным.

– Да, – глухо отозвалась я, стараясь не сорваться. – Прости, я не думала, что ты… Что все зайдет так далеко! Иначе сказала бы раньше.

Его взгляд переместился на мой живот, едва заметный под свободной одеждой. Мужчина нервно потер подбородок, словно пытаясь собрать мысли воедино.

– Да… наверное, тебе стоило как-то раньше дать знать.

– Дима, – искренне обратилась я, чувствуя, как стыд сжимает грудь тугим обручем. – Я просто не хотела, чтобы в компании кто-то...

– Это от того мужчины? – перебил он наводящим тоном. – Из-за которого ты съехала к сестре?

Я отвела глаза и кивнула.

– Он знает?

– Дима, это неважно, – попыталась донести как можно тактичнее. – Наши отношения закончились! Главное то, что я решила оставить ребенка. Но это… касается только меня.

Неоднозначно качнув головой, Дима огляделся в комнате.

– Ясно. Ладно, я пожалуй поеду… Уже поздно.

Развернувшись, он направился в коридор, и я последовала за ним.

– Мне жаль, что так вышло, – тихо проговорила, чувствуя, как слова вязнут в горле.

– Нет, все в порядке! – отсек мужчина, не глядя на меня. – Я сам виноват…

Но стыд все равно впился в кожу мелкими иглами. Я корила себя, будто невольно дала ему надежду, заманивала своими нерешительными улыбками и общением.

Дима взял ключи с тумбочки, и его сдержанный голос прервал неуютную тишину:

– Насчет слухов в офисе не волнуйся. Я не собираюсь болтать.

– Спасибо, – тихо поблагодарила я, обняв себя руками.

Мужчина задержал на мне взгляд, будто хотел что-то еще сказать, но так и ушел, больше не обронив ни слова. Слыша, как за дверью гулким эхом раздаются шаги на лестнице, я медленно побрела к окну. Прислонившись лбом к холодному стеклу, дождалась, пока Дима спустится. Он сел в свой серый внедорожник, ни разу не оглянувшись, и вскоре машина скрылась из виду.

Оставшись наедине, я ощутила тяжелый осадок, сдавливающий грудь. Слезы снова защипали глаза. Сложно было разобрать свои чувства, среди творившегося хаоса, столько всего произошло за день… Но где-то в глубине я все же сожалела, что не могу впустить Диму в свою жизнь. Будто часть меня допускала, что между нами что-то могло получиться. И что я вовсе не обязана существовать в добровольном заточении.

Да, беременность от другого мужчины, веский и серьезный аргумент. Это уже неотделимая часть моей жизни, которую я поставила во главе всего. Но разве я не имела права быть кем-то любимой? Не заслужила новых, нормальных и честных отношений с мужчиной? Или роман с Радовым окончательно уничтожил во мне веру в лучшее и способность доверять?

Судорожно вздохнув, я положила ладони на свой едва заметный животик, оглаживая его с нежностью, как будто защищая от мира.

– Мы будем счастливы, – прошептала дрогнувшим голосом, и слезы скатились по щекам, смешиваясь с теплой улыбкой. – Обещаю тебе…

Чайник на кухне разразился пронзительным свистом, заставляя меня отвлечься от тяжелого мысленного потока. Покинув комнату, я выключила плиту и залила кипятком травяной сбор с ромашкой и мятой. Чтобы успокоить нервы наверняка, вдобавок выпила таблетку глицина. День стал настоящим испытанием…

Расстегивая блузку, я вернулась в комнату и принялась звать Машу. Кошка неуверенно высунулась из-за спинки потертого дивана, обитого серой тканью, и требовательно мяукнула. Погладив ее мягкую макушку, я переоделась в домашнее и вяло пошла искать в пакетах, оставленных в коридоре, корм. От этого увлекательного занятия меня отвлекла мелодия звонка.

Сердце екнуло. Дима – сразу подумала я. Кинулась к сумке, висевшей на вешалке, и разочарованно выдохнула, когда вытянула телефон. Звонил незнакомый номер. Часы на стене показывали половину девятого – поздновато для мошенников. Помедлив несколько секунд, я все же приняла вызов.

10

Чай в кружке давно остыл, а я так и не прикоснулась к нему. Сидела уже черт знает сколько за столом в напряженной позе, то и дело, поглядывая в прихожую. Покусывая кончик ногтей, я прислушивалась к каждому шороху, будто Радов мог внезапно вломиться ко мне в квартиру. Периодически настороженно подходила к окну, но никаких незнакомых машин в свете фонарей так и не появилось.

Адреналин продолжал гудеть в венах, изматывая нервы тонкой иглой тревоги. Неужели он мог что-то узнать?.. Но как? Мысли путались, словно клубок ниток, не находя ответа. Кто-то проболтался о моей беременности? Круг знающих довольно узок, чтобы это случилось. Да и если бы Роман узнал правду, разве ограничился одним лишь звонком? Скорее, он бы уже отправил за мной машину или устроил допрос с пристрастием. Нет, это было что-то другое… и от этой неопределенности по спине бежали мурашки.

Страх сковывал, как холодный панцирь. Я боялась за свое сердце, которое все еще хранило его отпечаток, боялась, что Радов снова ранит меня. И еще пугала мысль поддаться, растаять под напором его голоса, который звучал в голове, как эхо давно ушедших дней.

Часы уже перевалили за полночь, а я все не могла заставить себя лечь в постель. Один-единственный звонок, одно слово и все, что я так тщательно хоронила, с чем успела справиться, снова хлынуло тяжелой волной. Голос мужчины – усталый, словно нес груз целой вселенной. Он будто предвидел, как мне будет больно его слышать, и все же решился.

Выпив несколько кружек травяного чая, я, наконец, заставила себя уйти из кухни. Горячий душ с ароматом лаванды немного сбавил напряжение, и, завернувшись в мягкий халат, я заползла под одеяло. Глаза слипались от усталости, но мысли, как назойливые мотыльки, кружились вокруг прошлого. Воспоминания нахлынули, как кадры старого фильма: запах простыней, когда я впервые проснулась в его постели, пронзительная синева мужских глаз, горячие и властные руки, сжимавшие меня в объятиях, солнечный луч, заставляющий жмуриться на конной прогулке, ледяной разговор об Ольге в кабинете Романа, тепло его дыхания на моих губах во время поцелуя в комнате допроса, и, наконец, острая боль в груди, когда я увидела мужчину с бывшей женой… Теперь я уже знала, что это была она. Ира, нашла ее фото в старых статьях: изящная блондинка с тонкими чертами лица, и уверенной осанкой, потрясающе красивая даже в свои тридцать семь.

Звонок от Ромы, как трещина в устоявшейся реальности, которую я с таким трудом выстроила. Неужели он действительно пришел утром в компанию из-за меня? Или с этой встречей что-то осознал, и это заставило его перешагнуть грань?..

В любом случае, я очень надеялась, что он поймет – мне нужен покой, и не станет больше пытаться связаться. Я устала, была измотана до предела, и не знала, хватит ли сил сопротивляться, если он снова появится.

…

В груди раздался громкий, протяжный бой сердца. Волоски на моем теле встали дыбом от звука тяжелых шагов, раздавшихся в коридоре. Они медленно переместились в комнату, и тело охватил жар, сменившийся холодным потом. Я оказалась не в силах пошевелиться, даже глаза открываться отказывались. Страх того, что он здесь, парализовал, как и страх того, что он может вдруг раствориться…

Обоняние уловило знакомый запах, и предательская волна дрожи пробежала от макушки до пят. Рома действительно находился в моей квартире, рядом с моей кроватью! Как он вошел сюда, как посмел появиться?! Эти вопросы растворились в панике.

Раздался глухой звук, словно пиджак упал на кресло у окна. В следующий момент кровать прогнулась под тяжестью массивного тела, и я почувствовала, как он лег рядом. Его движения были медленными, осторожными, чтобы не беспокоить мой сон. Теплая, тяжелая рука накрыла меня, и дыхание затаилось.

Горячие капли собрались в глазах. Зажмурившись, я ощутила невыносимую смесь удовольствия и боли, от которой сердце разрывалось на части. Тихий всхлип вырвался из груди. Рома тут же прижал меня сильнее, то ли утешая, то ли предупреждая любую попытку отстраниться.

– Я знаю, что ты уйдешь… – прошептала я дрожащим голосом, чувствуя, как капельки скатились по виску. – Зачем, Рома? Зачем, ты здесь?.. Мне же будет больно…

– Я никуда не уйду, – ответил он тихо, но твердо.

– Ты снова меня оттолкнешь! – настаивала я.

В следующую секунду оказалась лицом к Роману. Его горячие, властные губы нашли мои, и я уперлась ладонями в стальную грудь, пытаясь сопротивляться. Безнадежно… Он полностью завладел мной глубоким, требовательным поцелуем, как будто пытался стереть болезненное прошлое.

– Я совершил ошибку… – прошептал, прервавшись, и прижав мое ослабевшее тело. – Я не хотел причинить тебе боль! Мне очень жаль, Надя. Моя любимая девочка…

Затрясшись от рыданий, я уткнулась лицом в грудь любимого.

– Я так скучала! Я… я люблю тебя, Рома… Не могу ничего с собой поделать! –слова выплеснулись, как давно сдерживаемая река.

– Ш-ш. Теперь все будет хорошо, – пообещал он, ласково проводя рукой по моим волосам. – Теперь мы будем вместе.

Я не могла надышаться его запахом, не могла насытиться присутствием…

– Ты больше не пропадешь?.. – спросила, затаив дыхание. – Правда?

– Больше никогда.

Мужские пальцы запутались в моих волосах, чтобы поднять мое лицо и вновь поцеловать в губы. Жар возбуждения ласковым пламенем пробрал насквозь. Любимые руки начали блуждать по изнывающему телу, любимый запах теперь полностью окружал, любимые губы целовали, словно пытаясь залечить оставленные раны… Я обняла шею Ромы так крепко, будто знала, что остались всего секунды. Всего несколько маленьких мгновений, прежде чем он исчезнет.

…

Резко открыв глаза, я подскочила в кровати и, спотыкаясь, понеслась в ванную. По пути успела растеряться – забыла, что нахожусь в своей квартире, а не Жениной. К счастью, успела оказаться возле унитаза, когда спазмы вывернули желудок.

Горло горело от желчи, а в груди пульсировала тупая боль. Сон еще цеплялся за сознание, и пробуждение ударило, как ледяной душ. Проклятые сны… Я надеялась, что излечилась от них навсегда. Обычно Рома появлялся где-то вдали, недосягаемый, но сегодня видение казалось таким настоящим… И утро принесло лишь опустошение.