Любовь и тайны в Рдж

1

– Так вы найдете моего Чапика? – со слезами на глазах говорила трясущаяся старуха, почему-то беспрестанно гладящая меня по руке.

– Мы сделаем все возможное, – ласково ответила я, чувствуя весь груз возложенной на меня ответственности: первое настоящее дело!

В агентстве «РДЖ» я работаю недавно. Точнее, само агентство существует всего два месяца и обязано своему рождению жене местного олигарха: у нее сбежал любимый пекинес, и, вместо того чтобы помочь с поисками, подключив всю свою немалочисленную охрану, муженек не придумал ничего лучше, как подарить ей еще одного. «Он реально думал, что это одно и то же! Собака выглядит так же, значит, та же самая!» – рыдала Людмила Витальевна (или просто Людмила, так как дамочка, во-первых, далеко не старая, во-вторых, не любит, когда ее величают по отчеству, напоминая, что хоть и не старая, но и не так уж молода) на собеседовании со мной на вакансию помощника. В общем, идея-то к ней пришла, муженек стартовым капиталом снабдил, помещение под офис купил, ремонт сделал, а то, что еще работать надо, об этом-то Люда не подумала. Не беда: у семьи полно связей, и через три рукопожатия Витальевна вышла на меня и Олесю. Последняя – знаменитая на весь район кошатница, помимо собственных десятерых хвостатых, она подкармливает целый батальон по всей округе, что неглупой Людмиле показалось весьма выгодным в ее новом деле: вполне возможно, пропавшая кошка какой-нибудь бизнесвумен попадет в итоге в этот самый батальон, и не нужно будет платить информаторам, бомжам, дворникам и иным полезным в таких расследованиях лицам. Только зарплата сотруднику. Ну а что касается меня – я в принципе люблю всех. От ящериц до панд, от волнистых попугайчиков до гепардов. Людей вот не очень… Но их поисками, слава богу, занимаются другие лица – чаще всего, носящие погоны.

Конечно, были и другие претенденты, но Людмила Витальевна чрезвычайно требовательна к людям: они ей должны и внешне нравиться, и работать с ненормированным графиком, прибегая по первому зову (ключи от офиса только у нее, и она до последней минуты не знает, когда начнет рабочий день и начнет ли его вообще, соответственно, мы с Олесей каждое утро не отходим от телефона, ведь обычно нам дают двадцать минут на то, чтобы собраться и появиться в офисе), да и еще и сидеть на голом окладе, равняющемся оплате услуг ЖКХ за два месяца, потому что цены на свои услуги мадам забабахала приличные, и люди обычно, выясняя расценки, решают обходиться своими силами.

Когда второй месяц подходил к концу, мы с Олеськой, почуяв перспективу опять получить голый оклад, решились мягко надавить на начальницу, объяснив, что за тысячу долларов и без каких-либо гарантий клиенты, не хуже ее мужа, купят новых «членов семьи». Вспомнив пекинеса, Витальевна шмыгнула носом, однако закивала и заказала огромный постер на дверь: «Только в этом месяце! Скидка 50%! По выходным акция: два животных по цене одного!»

Особо остроумные прохожие чего только не дописывали на этот постер, чаще намекая на шаурму, а мы с коллегой лишь разводили руками. Вряд ли найдутся такие полоумные хозяева, что второго питомца выбросят за дверь сами, лишь бы воспользоваться акцией. Но с начальством, как известно, не поспоришь.

Так и не дождавшись настоящих клиентов, Олеся написала заявление. С понедельника я тут совсем одна (не считая мадам, но она запирается в своем кабинете, лишь бы не иметь дело со страждущими). А работы, кстати, прибавилось. Телефон разрывается (ну это потому, что наш номер похож на номер местной поликлиники), люди, привлеченные скидкой, заходят, однако чаще всего выясняется, что и половину цены позволить себе не могут.

Бабушка, однако, невзирая на тихо подкрадывающийся к ней Паркинсон, была увешана драгоценностями: бриллианты в ушах, золотые часы, кольца с изумрудами на каждом пальце. Может, дадут мне наконец возможность найти хоть одно живое существо?! Дело уже даже не в премии, честно. Просто нет сил высиживать и тратить свое время в никуда.

– Расскажите, пожалуйста, поподробнее, когда и как он пропал.

– Доча, встала я пораньше и думаю: идтить или не идтить… Гололеду нету уже, но ливень был страшенный, и много грязи… А ведь когда был гололед, думала: уж лучше грязь! Но нет, теперь грязь, и я…

– Не настолько подробно, пожалуйста… Чапик, – вернула я ее к насущному.

– Да! Мой хороший… Найдите его, Христом богом прошу! – взмолилась бабка, пустила слезу и еще раз погладила меня по руке.

Вздыхая, я убрала руку под стол, водрузив ее на колено. Терпение! Чапик в беде, он ни в чем не виноват…

– Я и хочу найти. Где он пропал? Сколько времени прошло?

– Я и говорю, иду я с Чапиком гулять. А грязищи-то сколько! – Короче, этот момент я пропускаю, мне двадцать минут описывали погоду и состояние земли, хотя я, признаться, не на вертолете на работу прилетела. – И вот он упал!

– Кто? Чапик? – Только не это! Собачка, наверно, умерла… Или сильно болеет? С чего у нее ножки подкосились?

– Да нет же, Чапик рядом был, я держала за поводок… Алкаш этот чертов! – Бабулька от переполнявшего сердце негодования сплюнула мне на столешницу.

– Алкаш? Это кличка другого вашего пса? – осторожно предположила я. От этой старушки можно ожидать чего угодно.

2

– Это невозможно! Я так больше не могу! Мне нужен еще один человек!

– Тебе-то нечем зарплату платить, куда уж еще один…

– Они постоянно звонят и постоянно ходят, но никто не подписывает договор! Это дорого!

– Викусь, я не люблю, когда люди повышают голос, ты же знаешь…

– Простите…

Когда я отдышалась, Людмила Витальевна порадовала меня известием: одна ее знакомая нашла-таки замену Олесе. Человек положительный во всех отношениях, к тому же имел дело с животными. Уже завтра я буду не одна. По какой причине она сразу мне этого не сообщила, как только я начала жаловаться, осталось загадкой. Видимо, это комплекс начальника: сперва возмутиться, что денег нет, сделать вид, что не собираешься идти на уступки, а когда сотрудник совсем надежду потеряет – бац! Подарок! Ну чтобы он воспылал к боссу любовью и благодарностью. Все четко в рамках законов драматургии: герой близок к погибели – герой спасен.

Путь к моему дому лежал через супермаркет, где в последний раз хозяйка видела своего пуделя Чапика. Я встала ровно на том месте, которое назвала вредная старушка (на метр левее от входа, между крыльцом и парковкой) и призадумалась. Витальевна запретила мне увеличивать скидку бабушке, поэтому я сказала ей, что буду заниматься ее делом в свободное время. Бабка прониклась, растаяла, назвала меня ангелом и угостила барбариской. Вот так легко можно попасть из списка персон нон-грата в список ВИП. Впрочем, стояла я здесь не по этой причине. Еще на работе я скопировала фото Чапика в компьютер и распечатала несколько изображений. Их я и держала в руке, когда какая-то женщина, подкравшаяся сзади, схватила меня за локоть.

– Простите, что… – Я запнулась, наткнувшись на знакомые черты. Я не видела ее лет восемь, женщина состарилась, но, несомненно, это была…

– Не узнала, гляжу. Я Света. То есть тетя Света, подруга твой мамы.

– Да-да, теть Свет, узнала. Хоть и не в первую секунду… – Стойкие ассоциации «тетя Света – мама – смерть» пронзили мое сердце. Мамы не было уже восемь лет, в последний раз с ее подругой мы виделись на поминках (на годовщину я их не устраивала, только на девять дней и сорок), и слезы вновь подобрались к глазам и почему-то к подбородку. Почему он всегда дрожит перед тем, как заплакать? Интересно…

– Ой, девочка моя, я вижу, ты так и не оклемалась…

– Не-не, все в порядке, я просто… День был тяжелый.

– А я вот с дочкой и зятем съехалась. Теперь в этой девятиэтажке живу, – ткнула она в 41-й дом, видневшийся сразу за моей старенькой пятиэтажкой.

– Значит, будем иногда видеться, – кивнула я на супермаркет.

– Да, я как раз туда шла. Но тебя увидела и кое-что вспомнила. Никак тебе кассету не отдам!

– Какую? – не поняла я, но что-то внутри меня сжалось, предчувствуя нечто важное и судьбоносное. Ведь единственная причина, по которой какая-то кассета, находящаяся у тети Светы, могла бы меня заинтересовать, – эта кассета связана с мамочкой.

– Да вот при переезде перебирала вещи и наткнулась. Включила ее в приемник этот, как его… DVD-плеер, и вот там мы с твоей мамой на юбилей моей свадьбы устроили себе… типа девичника, короче. К гадалке отправились, дуры две. Ой, прости меня, Таня! – Тетя Света перекрестилась, глядя в небо. Я же совершенно не обиделась на нее за «дуру». Наоборот, что-то теплое коснулось груди. Она говорила так, словно мама была жива и словно они продолжали чудить вместе. – С Костей тогда пять лет жили, и мне в голову стукнуло: не изменяет ли? Ну и мамку твою потащила с собой. Одной ведь страшно. А она все про тебя выспрашивала у гадалки, с папкой твоим непутевым развелась уже. И вот просмотрела я эту кассету. Ой много она наговорила-то про тебя! И что учиться будешь на «пятерки», с золотой медалью окончишь… И вот вспомнила я, что так оно в итоге и случилось! Моя-то троечница, я ей тебя в пример всегда ставила. Жаль, что не сдружились вы, почти одного возраста же… – «Потому и не сдружились, что в пример ставили часто…» – подумала я, но не сказала вслух. Тетя Света продолжила: – Вот и решила я тебе кассету отдать, да что-то дозвониться не смогла…

– Я городской отключила давно, если вы туда звонили.

– Ах, вот оно что. Я и на мобильный Танькин.

– Если полгода нет действий по сим-карте, они забирают номер.

– Ясно. А твоего-то я не знаю. А вот увидела тебя сейчас – и стукнуло мне в голову, что подойти надо и отдать. Ты зайти-то сейчас сможешь? Или бежишь куда?

– Нет-нет, рабочий день кончился.

Мы плавно двинулись в сторону девятиэтажки.

– А кем работаешь-то? – Я рассказала. Светлана стукнула себя по лбу. – Точно, мне ж Верка рассказывала. – Вера – еще одна мамина подруга, она как раз и пристроила меня к Людмиле Витальевне. – Они заходили с сыном недавно, он коробки таскать помогал. Я переезжаю-переезжаю, да все никак окончательно не перееду, – посмеялась она полугрустно – как обычно люди смеются над своими неприятностями или проблемами.

3

Конец апреля выдался жарким. На работу я решила принарядиться – новое желтое платьице с широкой юбкой-солнце, – поэтому, выйдя на улицу, не могла не заметить парня, который как раз проходил мимо моего подъезда – он тоже был в желтом, не платье, конечно, а в лонгсливе. Джинсы были обычного серого цвета.

Как это часто бывает со случайными прохожими, на которых мы почему-то заострили внимание, все десять минут он шел в ту же сторону, что и я, с теми же поворотами и сокращениями через дворы. Хотя поначалу ничего мистического в этом не просматривалось – мы оба знали кратчайший путь к месту, видимо, он тоже был аборигеном. Чудеса начались возле офиса: парень открыл ту же дверь, обернувшись на меня, даже джентльменски придержал ее. Я длинноногая и вечно спешу, так что частенько хожу с одной скоростью с мужчинами.

– Кого вам нужно найти? – поздоровавшись с клиентом, спросила я с широкой улыбкой. Ему, кстати, повезло: Людмила Витальевна как всегда позвонила мне за полчаса до начала рабочего дня. Сегодня это начало она устроила в одиннадцать. Пришел бы парень, положим, к десяти – поцеловал бы закрытую дверь и, конечно же, никого бы не дождался. График, вывешенный снаружи, был настолько двусмысленным и запутанным, словно его писал политик, поэтому клиент бы даже не понял, когда возвращаться к офису, чтобы кого-то застать. То есть повезло-то, по большей мере, мне, а не ему. Если удастся найти его Мурку, или кто там от него сбежал, получу наконец премию.

Моргнув пару раз будто от удивления, добрый мо́лодец с чувством произнес:

– Невесту бы мне хорошую. Стройную, симпатичную, молодую, добрую, очаровательную… Как вы, например.

Продолжая улыбаться, как дурочка, я заставляла свой мозг работать ударными темпами. Это шутка? Если у него пропал любимец, странно находиться в таком приподнятом настроении. А может, он перепутал? Решил, что тут брачное агентство? Как бы ему поласковее объяснить, что ему следует идти подальше…

Я вновь открыла рот, но ничего не успела сказать, потому что из комнаты Людмилы Витальевны донеслось:

– Викуля, опаздываешь!

Ну ничего себе… Она всегда звонит из машины, когда уже едет открывать фирму. С момента звонка прошло тридцать три минуты. К счастью, я уже была причесана, накрашена и так далее, только платье надела, обулась и поскакала на работу…

– Но… – начала оправдываться, обращаясь к щелочке в двери ее кабинета, но не успела продолжить.

– Зайдите ко мне оба!

Я была поражена. Ну наконец-то! Лицо фирмы решило-таки самостоятельно поговорить с новым клиентом. Может, она ему скидку сделает? Я наконец-то пригляделась к парню: высокий, широкоплечий, длинный светлые волосы слегка кучерявятся, под тонким лонгсливом видны бугорки мышц. Не клиент, а сказка. Я бы на месте Мурки от него не сбежала никогда…

Входя в кабинет Людмилы, «сказка» вновь распахнула передо мной дверь, и я в тот момент, каюсь, представляла, как найду его кошку и напомню, что теперь пора заняться поиском невесты!

И тут меня бросили на землю. Именно так – резко. Без парашюта.

– Вика, знакомься, это новая Олеся…

Что?! Я вновь воззрилась на вошедшего следом за мной клиента. Клиента ли? И вошедшего ли, или, может, вошедшую? Что происходит? Я могла бы, конечно, поднапрячь свою фантазию и представить, что Олеся сменила пол, но, во-первых, насколько мне известно, это так быстро не делается, а во-вторых, рост! Олесю должны были вытягивать как в фильме «Гаттака». Сантиметров на пятнадцать… Опять упираемся в сроки! На это ушли бы годы.

– Ну то есть… Твой новый помощник, – видя что-то эдакое на моем лице, снизошла до пояснения начальница. – Будет выполнять обязанности Олеси. Введи его в курс дела.

– Алексей, – протянул руку «Олеся».

– Ага, – сказала я и, ошарашенная, просто вышла из помещения, даже не попытавшись пожать его ладонь. Не до того было.

Симпатичный парень вышел за мной следом. Так как в комнате поместились лишь два стола, поставленные вплотную друг к другу, он безошибочно определил, где теперь его рабочее место, стоило мне усесться за свое. Пока я пристраивала сумку на тумбу и включала компьютер, тип беззастенчиво меня разглядывал. В какой-то момент это стало раздражать.

– А как вы узнали, что открылась вакансия? – строго спросила я, чтобы отвлечь его от созерцания моего лица. – Насколько я знаю, объявления никто не давал. – А если и давал, то, зная босса, такое же запутанное, как график работы. Удивительно, как он вообще понял, куда идти и кем надо работать. Или не понял?

– Через знакомых. – Сидя напротив, он продолжал с интересом на меня смотреть. – Ну, рассказывайте. – Я и начала – подробное описание работы, то есть розыск животных, прямо по пунктам. – Нет, я имел в виду – про себя рассказывайте.

– А? – не поняла я. Про меня-то ему зачем? – Что именно?

– Просто. Про жизнь. Почему выбрали такую профессию, и все такое. Хотя… такая добрая и сочувствующая. Выбор был прост. Не в тюремные же надзиратели с такими качествами.