Любовь не выбирают

Пролог

«Да-а, день определенно не задался», – подумала я, с мрачным видом изучая двери тронного зала.

Нет, сами двери были очень даже ничего – большие, красивые, с искусной резьбой, в создание которой неизвестные мастера наверняка вложили уйму времени и сил. Но не это тревожило меня в данный момент.

Предстоящая аудиенция у владыки моранов[1] – вот моя главная головная боль, причем и в переносном, и в прямом смысле этого слова.

Осторожно пощупав саднящий затылок, я бросила неприязненный взгляд на троицу стоящих у дверей, закованных с ног до головы в доспехи стражников. С виду они были похожи на людей: две руки, упрятанные в толстые кожаные перчатки; две ноги, закрытые спереди металлическими щитками; одна голова, упакованная в глухой шлем без единой щелки. Ни дырок для ноздрей, ни отверстия для глаз… сплошная отполированная до зеркального блеска сталь. А на месте глаз – разноцветная слюдяная пластинка, за которой совершенно ничего не видать.

Может, правду говорят, что под шлемами мораны звериные морды прячут? А может, это вообще человекообразные ящеры, которым стало тесно под землей, и именно поэтому пару сотен лет назад они решили выбраться на поверхность?

К несчастью, о моранах и сейчас мало что известно, кроме того, что они вроде бы нам не враги. Да, среди них много прекрасных воинов, которые, впрочем, не служат никому, кроме своего повелителя. Не меньше искусных резчиков по камню и великолепных ювелиров, мастерство которых поражает с первого взгляда. А еще у них есть особая, совершенно непонятная нам магия, которая в первые годы после контакта с «подземниками» весьма тревожила наших чародеев.

Но, надо признать, приглашать в гости мораны действительно умели. Щедрая россыпь сонной пыльцы, мешок на голову и оп-ля – я уже как миленькая стою в их подземном царстве и вовсю наслаждаюсь прекрасными видами.

Говорят, у их повелителя ко мне какое-то дело… но что могло понадобиться могущественному нелюдю от простой белой ведьмы?

Медленно повернувшись вокруг своей оси и мельком оглядев красующиеся на стенах роскошные барельефы, я снова потерла затылок и поморщилась.

Приволокли меня сюда, понимаешь, без согласия. Оставили без личных вещей. Незнамо куда задевали дорожный мешок, из-за чего я теперь должна предстать перед подземным владыкой в стоптанных башмаках и потрепанном дорожном платье. Невесть где бросили, а может, и сломали мою любимую метлу… Та-а-ак. Метла для ведьмы – это серьезно, так что, похоже, и у меня появилось к повелителю важное дело.

Наконец, со стороны дверей послышался тихий шорох, и тяжелые створки сами по себе поползли в стороны. Похожие на муравьев стражники, в руках которых покачивались угрожающе длинные копья, бесшумно расступились, а из открывшегося полутемного проема вышел еще один… ну, скажем так, «муравей». В таких же ярко блестящих доспехах и в глухом шлеме, только без оружия.

– Повелитель Таалу ждет вас, госпожа Нораатис, – донеслось приглушенное из-под забрала.

Я кивнула.

Что ж, пойдем потолкуем с их загадочным повелителем. Мне даже интересно стало, для чего я ему понадобилась, если до сих пор ни один из магов верхнего мира не удостаивался личной аудиенции. И, наверное, я даже соглашусь тут задержаться, если вдруг окажется, что дело мне по зубам. Но если выяснится, что на моей метле появилась хоть одна царапинка…

Я мрачно улыбнулась. После чего расправила плечи и, откинув назад полу запылившегося плаща, смело шагнула в темноту.

[1] Мораны – малоизученная раса нелюдей, обитающая в подземельях, которые принято называть нижним миром

Глава 1

Тронный зал меня, мягко говоря, поразил.

Волею случая мне уже доводилось бывать в домах богачей и любоваться изысканными интерьерами, но о том, что в гигантской пещере возможно сотворить нечто подобное, я прежде не подозревала.

Размеры тронного зала потрясали – стоя на пороге, я с трудом могла различить противоположную стену. На потолок вообще страшно было смотреть – настолько он казался далеким! Высоченные каменные своды терялись во тьме. Такая же жутковатая тьма клубилась и по углам, и возле украшенных причудливыми символами опорных колонн. Но особенно много ее скопилось у дальней стены, там, где на приличном возвышении виднелся белоснежный трон повелителя.

А еще мне на мгновение почудилось, что коварная тьма таится даже внизу, подо мной. Вернее, под ажурными, невероятно сложными и воистину мастерски выполненными каменными кружевами, которые по какому-то недоразумению заменяли здесь пол.

Осторожно ступив на это произведение искусства, я снова поразилась: кружева казались столь тонкими и изящными, что их жаль было топтать грязными башмаками. Казалось, наступи чуть посильнее, и они рассыплются в прах. Но нет – мой провожатый чувствовал себя здесь вполне уверенно, и, что самое главное, под его весом ни один камешек так и не треснул.

А потом я присмотрелась внимательнее и успокоилась – пол в тронном зале оказался двойным. Верхний, похожий на кружевную салфетку, пестрел множеством сквозных отверстий, тогда как нижний выглядел совершенно целым. Так что, если мы с «муравьем» и провалимся по дороге, то не глубже, чем на ладонь. Если, конечно, живущая внизу тьма не сожрет нас за неосторожность.

Молча следуя за «мурашом», я с трудом удержалась, чтобы не начать вертеть головой по сторонам. Но даже так, краем глаза изучая медленно проплывающие мимо стены, снизу доверху украшенные искусными барельефами, я не могла не испытывать восхищения.

Вот ведь нелюди проклятые! Понятно, что зал изначально был создан, чтобы производить впечатление на гостей, но… мать-богиня! Каким же оно было, это впечатление! Ни одному дворцу в верхнем мире не сравниться! Казалось бы, что тут такого? Один сплошной камень, ни ярких цветов, кроме созданных самой природой оттенков, ни бликов золота или серебра, ни тканей, ни дерева, ни драгоценностей… а чувствуешь себя так, словно ступаешь по самому дорогому в мире ковру в окружении немыслимой, никогда прежде не виданной роскоши. Роскоши, имя которой – совершенство.

По мере приближения к трону я поняла, что постепенно теряю уверенность в себе. Каменное возвышение, которое я сначала посчитала недостойным своего внимания, в действительности было намного больше, чем мне показалось от входа. Гигантское сооружение напоминало вплавленную в пол пирамиду. Огромные ступени вели к массивному трону. Сияющее ослепительной белизной природных кристаллов сиденье, обрамленное такими же сияющими подлокотниками, было рассчитано на горного великана. И, честное слово, у меня екнуло в груди, когда при нашем приближении с этого монумента кто-то неторопливо поднялся.

Не дойдя до трона каких-то пары сотен шагов, сопровождающий меня моран внезапно остановился и с почтением преклонил колено. А на мой настороженный взгляд сделал неопределенный жест и едва заметно кивнул в сторону трона. Мол, иди.

Ну я и пошла.

И лишь добравшись до возвышения, с досадой поняла, почему хитрый «мураш» так рано остановился – с того места, где он находился, трон и площадка перед ним неплохо просматривались. Я же, стоя у дурацкого основания, ни дмурта[2] оттуда не видела. И должна была кричать вверх, даже не зная, где в этот момент находится повелитель. Слушает ли меня вообще или же по-тихому ржет в кулак.

Однако как только я развернулась, чтобы вернуться к «мурашу», сверху послышалось тихое, но требовательное:

– Поднимись!

Причем на чистейшем эль-лилле – самом распространенном наречии верхнего мира. Так что я, хоть и ругнулась про себя, все же не рискнула не подчиниться и, подоткнув длинный подол, принялась карабкаться на эту несусветную верхотуру.

Одна ступенька, вторая, третья… На седьмой я с неприятным удивлением поняла, что запыхалась. А на одиннадцатой, к собственной досаде, и вовсе остановилась, чтобы перевести дух.

Впрочем, чего удивляться? Ступеньки-то широченные, высоченные, такие далеко не каждый с наскоку одолеет, как будто мораны не для себя делали. Но не заставлять же из-за этого владыку ждать? Да и очень уж хотелось узнать, какой умелец обучил его нашему языку так, что ни малейшего акцента не чувствовалось.

А еще меня подгонял внезапно проснувшийся интерес: вот скажите, повелитель сюда точно так же карабкается перед каждой аудиенцией, как я? Или его в специальной люльке на пирамиду поднимают? А может, наоборот, сверху опускают, чтобы ножки лишний раз не утруждал? Или вообще катапультой на трон забрасывают?

Пошарив вокруг глазами, но так и не обнаружив нигде нужных приспособлений, я настолько глубоко задумалась над возникшей проблемой, что сама не заметила, как добралась до самого верха. Однако стоило мне с пыхтением затащить себя на последнюю, двадцать четвертую ступеньку и осознать, что подъем наконец-то закончился, как случилось новое потрясение. Правда, на этот раз – для нас обоих. Потому что повелитель, насколько я поняла, не ждал, что я вообще к нему доберусь. А я, признаться, не надеялась, что он рискнет показаться мне без шлема.

Думаю, опешили мы с ним совершенно одинаково. Я, вероятно, первой из смертных увидела его лицо, из-за чего инстинктивно отшатнулась и едва не кувыркнулась вниз. А он, вовремя опомнившись, буквально прыгнул вперед, цапнул меня за ворот и мощным рывком вернул обратно на площадку. После чего властно притянул к себе и, шумно втянув ноздрями воздух, издал какой-то непереводимый горловой звук.

Что это было – шипение или клокотание, и какую несло в себе эмоциональную нагрузку, я не поняла. Да и не стремилась разобраться, если честно, потому что в этот самый момент совершенно непочтительно пялилась на повелителя моранов и лихорадочно гадала, что мне потом за это будет.

Глава 2

Он был невероятно похож на повелителя Таалу. Чертами лица, формой бровей, губ, даже фигурой! Его блестящие черные волосы такой же густой волной струились по плечам, заканчиваясь острыми, будто специально завитыми «крючьями». Темные глаза таили такое же непонятное выражение. Однако это был первый из встреченных мною моранов, который вместо доспехов носил свободные одежды. Тоже, кстати, черного цвета. И что-то угадывалось в нем такое… неуловимое и непонятное, что смутно подсказывало: он действительно другой.

– Проходи, – тихим невыразительным голосом велел незнакомец на том же безупречном, канонически правильном эль-лилле, происхождение которого все больше начинало меня занимать. – Не думал, что однажды такое скажу, но тебе повезло, женщина, – ты первая смертная, кому владыка дозволил увидеть его личные покои.

Я настороженно заглянула за его плечо, чтобы убедиться – мы действительно находимся не в тронном зале. И вообще не в зале, если уж на то пошло, хотя виднеющаяся в полумраке комната была чересчур велика для обычного кабинета. Да и мебели в ней, откровенно говоря, не хватало.

От входа до противоположного конца комнаты было навскидку шагов сто. Причем все это пространство необъяснимым образом пустовало. Ни диванов, ни шкафов, ни кресел для гостей… ничего! И только вдали, у самой стены, виднелся более-менее обжитой, какой-то по-домашнему уютный уголок, где в полутьме угадывались небольшой диванчик, совсем уж крохотная тумбочка, пара большущих кресел и просто огромный стол, от размеров которого воистину захватывало дух.

– Раалу, не пугай мне гостью, – донесся оттуда знакомый голос, и во внезапно расступившейся темноте обозначился сидящий за столом мужской силуэт.

Незнакомец фыркнул и посторонился.

– Не больно-то она тебя боится, брат. Проходи, женщина. Не заставляй владыку повторять дважды.

Настороженно покосившись, я обогнула нелюдя по дуге и отправилась к ближайшему креслу. А когда добралась, на мгновение обернулась, желая убедиться, что Раалу идет за мной по пятам, и удивленно вскинула брови: этого типа уже нигде не было. Только мощная дверь неторопливо закрывалась, оставляя нас с владыкой наедине.

– Садись, – коротко велел повелитель, пока я раздумывала, что да почему. – Сначала говорить и спрашивать буду я, а потом ты задашь свои вопросы, если они к тому времени еще останутся.

Я молча кивнула и, добравшись до ближайшего кресла, приготовилась внимательно слушать.

– Что ты знаешь о матери-богине? – для начала огорошил меня владыка моранов.

Я подняла на него изумленный взгляд: он что, шутит, задавая такой вопрос белой ведьме?! Но увидев бесстрастное, какое-то похолодевшее лицо повелителя, решила не язвить и как можно ровнее ответила:

– Мать-богиня – залог существования всего живого. Растений, животных, лесов, озер, гор… Ее символ – солнце, которое дарит миру свет и тепло. Благодаря божественной благодати все, что только есть в этом мире, растет и процветает. Исчезнет благодать – исчезнет и остальное. Разрушится храм – разрушится и мир, поэтому мать-богиню так уважают. И поэтому ее культ – единственный во всех известных мне странах.

– В верхнем мире, – бесстрастно уточнил владыка. И мне снова пришлось кивнуть, подтверждая очевидный факт. – А как ты считаешь, за счет чего тогда существуем мы?

Я встрепенулась.

– У нас нет солнца, мы почти не видим звезд, и у нас нет особой нужды выходить на поверхность, – продолжил он, внимательно следя за моей реакцией. – Нам не нужна чужая благодать, и мы не почитаем вашу богиню. Но, несмотря на это, нижний мир тоже живет. И, как ты уже могла убедиться, довольно неплохо. Почему?

– Вам дает силы что-то еще, – тихо сказала я, внутренне ежась от смутного и определенно нехорошего предчувствия. – Раз сюда не достигает благодать богини, значит, вы живете за счет чего-то другого.

– Кого-то другого, – снова поправил меня нелюдь, и вот тогда у меня по спине побежали холодные мурашки. А в голове молнией мелькнула страшноватая догадка. Ведь если на земле существует богиня-мать, дающая миру жизнь, то где-то… до сих пор мы просто не знали, где… есть кто-то, кто эту жизнь отнимает.

– Бог-отец?

– Так вы его называете, – без улыбки кивнул повелитель Таалу. – Мы же зовем просто Смерть, однако, в отличие от вас, не вкладываем в это понятие того, о чем люди привыкли думать, говоря о неприятном, но вполне естественном явлении.

Я прикусила губу.

Он прав… тысячу раз прав, ведь все живое неизменно рождается и умирает; растения сначала цветут, затем дают семена, а потом снова уходят в землю, чтобы завершить один жизненный цикл и вскоре возродиться для следующего. То же самое происходит везде. Со всеми. В том числе и с людьми. И лишь часть этого вечного круговорота находится под покровительством матери-богини.

Остальное, о чем мы предпочитаем помалкивать, условно считается темным, непонятным, чужим. Да, мы смиряемся с необходимостью умирания, но стараемся лишний раз о нем не вспоминать. О боге-отце, конечно, говорим, но тихо, между собой, за закрытыми дверьми и под надежной защитой из божественного света.

Мы не отрицаем его существования. И если бы не то беспокойство, которое он упорно доставляет верхнему миру, быть может, о нем бы вообще забыли… Но бог-отец не оставляет нас своим вниманием с самого дня сотворения мира. Мешает, портит, уничтожает даруемую богиней жизнь. Вот только до сих пор считалось, что носителями его силы являются лишь колдуны, некроманты и черные ведьмы. И именно их стараниями в верхнем мире регулярно появляются нежить, злобные духи, а временами и самые настоящие демоны.

Веками сражаясь с порождениями мрака, мы, конечно, догадывались, что главная проблема кроется не в этом. И понимали, что колдуны и ведьмы не сами производят враждебную для всего живого силу, а находят и используют уже готовую, созданную богом-отцом. Но узнать о том, что ее источник находится здесь, в нижнем мире, было, мягко говоря, неприятно.

Глава 3

Вернувшись в гостевые покои, я устало присела на краешек кровати и сжала ладонями гудящие виски.

Вроде и бодрствовала не так уж долго, большую часть дня вообще провалялась в беспамятстве под воздействием сонной пыльцы, но при этом настолько вымоталась морально, что хотелось лечь и уснуть, чтобы хоть ненадолго забыть о проблемах.

Впрочем, недолгий сон тоже не принес облегчения – проснувшись через некоторое время в кромешной темноте, я даже не сразу вспомнила, где нахожусь. И только через пару минут все-таки сообразила – мы под землей. Поэтому и восстановилась я гораздо хуже. Поэтому и не отдохнула как следует.

– Что у вас с освещением? – первым делом осведомилась я, когда двери в покои снова отворились, и на пороге возник Риату. Без шлема, как и просила, благодаря чему, собственно, его и получилось узнать.

Моран, посмотрев, как я разгуливаю по комнате, закутавшись в простыню и прямо на ходу заплетая волосы в косу, смутившись, отвел глаза.

– Простите, госпожа Нораатис, я упустил это из виду. Наверное, вам нелегко привыкнуть к отсутствию солнца и определить, день сейчас или ночь.

Вытащив изо рта белоснежную ленту для волос, я ловко вплела ее в длинную косу и, подобрав повыше, закрепила бантом на затылке.

– Это точно. Но у вас еще есть возможность исправиться.

– В подземном мире всегда темно, поэтому мы полагаемся не на зрение, а на другие органы чувств, и не нуждаемся в дополнительных источниках освещения, – все еще топчась на пороге, с виноватым видом пояснил Риату. – Тем не менее к свету наши глаза более чувствительны, чем ваши, поэтому изменение интенсивности освещения заменяет нам часы. И по нему мы всегда можем судить, какое сейчас время суток.

Я закончила возиться с прической и хмуро уставилась на нелюдя:

– Отлично. И сколько же сейчас, по-вашему, времени?

– Раннее утро, госпожа. Когда в верхнем мире наступит рассвет, стены во дворце снова начнут светиться. Когда солнце достигнет зенита, интенсивность освещения станет максимальной, а затем будет постепенно угасать до тех пор, пока наверху не наступит полночь. После чего весь дворец снова погрузится в темноту.

Я кивнула:

– Спасибо. А то я переживала, что вскочила посреди ночи и теперь до утра придется сидеть в ожидании аудиенции.

Риату снова смущенно помялся:

– К этому нелегко привыкнуть, но нам даже слабые изменения освещения помогают сохранить чувство времени. Мне очень жаль, госпожа, что я не позаботился о вашем комфорте раньше. Если вы не против, я пришлю сюда нескольких женщин, чтобы они помогли вам подобрать подобающую одежду.

– А что такое? Вас не устраивает качество моих платьев? – вкрадчиво осведомилась я, краем глаза увидев, как воинственно встрепенулась стоящая в углу метла.

На лице Риату не дрогнул ни один мускул.

– Они прекрасны, госпожа. Но в тронном зале не так тепло, как в этих покоях, а вам придется провести там немало времени, поэтому я взял на себя смелость позаботиться о вашем комфорте.

Я усмехнулась. Молодец, выкрутился.

– А завтрак для меня, случайно, по такому поводу не полагается?

– Он уже готов, – невозмутимо сообщил моран, и из-за его спины вышел еще один нелюдь, в руках которого покачивался набитый снедью поднос. – А повелитель ожидает вас в тронном зале. Я как раз зашел об этом сообщить.

Тьфу, пропасть. Я же совсем не готова к встрече, потому что поднялась с постели всего несколько минут назад. Впрочем, ладно…

Легкий пасс рукой, мягкое серебристое сияние, и вот я уже не растрепанное огородное пугало, а умытая, сияющая и почти довольная леди, которой осталось только одеться и перекусить. Ну а поскольку собираться я всегда умела быстро, а еда, к моему огромному облегчению, оказалась самой обычной, то ожидание моранов не затянулось, и всего через полчаса мы вышли из комнаты, прихватив с собой возбужденно подрагивающую метлу.

– Ценный артефакт, – пояснила я, когда Риату вопросительно покосился на По. – И необходимый атрибут для любой уважающей себя ведьмы.

Больше вопросов по поводу метлы не возникло, и в сопровождении молчаливой охраны мы благополучно потопали прочь. Причем по таким же безликим, причудливо изгибающимся и многократно сливающимся друг с другом коридорам, последовательность которых я, к своему стыду, снова не запомнила.

Тронный зал встретил нас гробовой тишиной. Был он ожидаемо пуст, едва-едва освещен и производил намного более гнетущее впечатление, чем в прошлый раз.

Риату, проводив меня до той же самой незримой черты, что и вчера, опять без объяснений остановился, знаком показав, что я могу следовать дальше. Но, поскольку сегодня колено он не преклонил, я сделала вывод, что владыка еще не подошел. И в этот момент меня обуяло нешуточное любопытство.

Пользуясь тем, что моран отстал, я слегка отклонилась от намеченной траектории и приблизилась к пирамиде сбоку, надеясь разглядеть какое-нибудь приспособление, которое помогает повелителю без усилий взбираться на самую верхотуру. И была несказанно разочарована, когда выяснила, что с той стороны, где пирамида примыкает к стене, на высоте тронной площадки имеется самая обычная, хотя и очень узкая каменная перемычка, незаметная с фасада и упирающаяся прямо в стену. А значит, владыке не надо утруждать себе ножки, чтобы добраться до верха – он просто выходит из невидимой отсюда двери и преспокойно садится на трон. Только и всего.

Огорченно вздохнув, я повернулась к Риату и удивленно вскинула брови, увидев, что моран торопливо надевает шлем и с недостойной воина поспешностью пятится к дверям. Я даже по сторонам оглянулась, ожидая внезапного нападения демонов, нашествия подземных злыдней[3], землетрясения и богиня знает чего еще. Однако все оказалось гораздо проще.

– Можешь быть свободен, – раздалось властное со стороны пирамиды, и из-за другого ее угла вышел повелитель Таалу. Все в том же черном доспехе, защищающем тело от пяток до горла и оставляющем не покрытой только голову.

Глава 4

В себя я пришла, судя по всему, нескоро – вокруг снова было темно. Причем очнулась я оттого, что услышала яростно спорящие голоса. Вернее, те странные шипяще-щелкающие звуки, которые заменяли моранам нормальную речь.

Кто и почему спорил, я, разумеется, не поняла. Но один из нелюдей был явно рассержен, и его голос звучал намного громче, а второй моран, напротив, излучал нечеловеческое спокойствие и неколебимую уверенность в собственной правоте. Причем спор, судя по всему, начался давно и закончился, к моему удивлению, внезапно – отрывистым, больше похожим на удар хлыста, щелчком, шелестом одежд, в котором прямо-таки сквозило невысказанное раздражение, и звуком быстро удаляющихся шагов, вслед за которым послышался шорох открываемой двери.

В темноте мелькнула и тут же пропала полоска света, из чего я с облегчением заключила, что снаружи все-таки день, а не ночь. А еще через пару мгновений из темноты донеслись тяжелый вздох и звук отодвигаемого кресла.

Осознав, наконец, где и в каком виде нахожусь, я несколько озадачилась: судя по всему, владыка притащил меня в собственный кабинет. И уложил на стоящий у стены диванчик, как покойницу в гроб – на спину, с выпрямленными ногами, да еще и аккуратно прикрыл подолом кончики остроносых туфель. Правда, вместо свечки в руках у меня была зажата старательно прикидывающаяся мертвой метла, но сути дела это не меняло.

– Как ты себя чувствуешь? – раздался из темноты знакомый голос, и возле дивана сгустилась плотная тень.

Я с кряхтеньем села и мрачно воззрилась на стоящего у дивана повелителя.

– Как раздавленный клоп. Разве не похоже?

– Мне жаль, – снова вздохнул он. – Не думал, что для тебя это будет так тяжело.

По под моей рукой сердито дернулась, но я вовремя ее придержала. А потом щелкнула пальцами, создав в воздухе небольшой световик[4] – не люблю, знаете ли, темноту. Непонятно, кто в ней находится, и, что самое важное, я не видела его лица.

Повелитель в то же мгновение отпрянул, резко отвернулся и прошипел:

– Аш-ш! Слиш-шком ярко!

– Ох, прошу прощения, – спохватилась я, убавила яркость до минимума и отбросила световик за спину морана. – Я забыла, что вы плохо переносите свет. Так лучше?

Владыка с ворчаньем обернулся:

– Да. Но впредь не вздумай зажигать свет без разрешения, а то без магии оставлю. И без головы заодно.

– Простите, больше не буду, – повинилась я.

– Что ты увидела? – все еще недовольно осведомился повелитель, пододвигая стоящее рядом кресло и бесцеремонно усаживаясь напротив. – Среди претенденток есть кто-нибудь, кто мне подойдет?

Я помрачнела:

– Да. Две последние девушки, что стояли недалеко от входа.

– Уже неплохо, – с нескрываемым облегчением выдохнул моран. – Хотя я надеялся, что после первого отсева их останется больше.

– С остальными я ничего не поняла, – хмуро призналась, приставив свою буйную метлу к дивану. – Если насчет первых двух я абсолютно уверена, что они будут жить долго и счастливо, то у других четырех претенденток будущее вообще неопределенно, словно они – новорожденные младенцы и сами не знают, чего хотят, а оставшиеся… боюсь, они скоро умрут.

– Все пятеро? – насторожился повелитель.

– Да, – мрачно подтвердила я. – Над ними висит печать Смерти.

И вот тут моран неожиданно усмехнулся:

– Так это же замечательно!

Я уставилась на него с плохо скрываемым раздражением:

– Что значит замечательно?! По-вашему, смерть – это благо? Даже если дело касается ваших подданных?

– Нет, – снова усмехнулся владыка. – Просто ты неправильно поняла свою задачу. Мне не нужны невесты, которых ждет прекрасное светлое будущее – это не те девушки, которые могут составить мне пару. Насчет тех, у кого будущее неопределенно, тоже пока неясно, но со счетов их сбрасывать не станем. А вот те, кого отметила Смерть… неужели ты еще не догадалась?

Я вздрогнула.

– Смерть – это вы…

– А значит, те, кого она пометила, и есть мои настоящие невесты, – довольно кивнул моран. – Что ж, пятеро подходящих и четверо вероятных кандидаток – это очень хороший результат. Намного лучше, чем ожидалось. Нам будет из кого выбирать. Когда ты сможешь повторить процедуру?

– Вы обещали показать мне оракула, – напомнила я. – И еще я должна увидеть сестер.

– Значит, послезавтра, – задумчиво заключил моран и поднялся с кресла. – Хорошо. Время пока есть, поэтому торопить тебя я не стану. Так что отдыхай, восстанавливайся…

– Интересно, как? Может, у вас тут кусочек солнца в подвале припрятан? Или есть еще какой-нибудь источник, который поможет вернуть мои силы?

Владыка в ответ на мой ядовитый тон едва заметно поморщился.

– Раалу правильно заметил, что ты слишком дерзка для ведьмы… и подходящего источника у нас действительно нет. Однако кое в чем я все-таки смогу тебе помочь.

Запоздало сообразив, что, кроме родного брата, рядом с носителем Смерти больше никто не способен находиться, а значит, именно он спорил с повелителем, я сделала мысленную зарубку – выяснить, чем Раалу был так недоволен. Спорили ведь они, наверное, из-за меня. И из-за отбора невест, который я начала проводить совершенно неподготовленной.

– Идем, – уронил повелитель, решительно отворачиваясь и направляясь вглубь кабинета. – Только убери свет – он режет мне глаза.

Спохватившись, я погасила световик и шустро подскочила с диванчика, но тут же охнула и пошатнулась от внезапно накатившей дурноты.

Вот же дмурт! Совсем забыла, что тут не верхний мир, и мне понадобится больше времени, чтобы вернуть силы!

От слабости меня качнуло в сторону. Нога, как назло, зацепилась за некстати попавшееся на пути помело, и я едва не полетела на пол. Но, хвала богине, меня вовремя подхватили под локоть. А затем незнамо как оказавшийся рядом повелитель с раздражением осведомился:

– Ты что, специально это делаешь?!

Я подняла голову и неосторожно заглянула ему в глаза. На свету они выглядели действительно жутко, но сейчас, в темноте, таящийся в них мрак неожиданно расцвел сотнями крохотных серебристых огоньков. Как вкрапления слюды на арках в соседней комнате. Или блики солнца на застывших в траве капельках росы.

Глава 5

Девушек я отпустила только тогда, когда стены во дворце заметно потускнели, что недвусмысленно сообщало о приближении ночи.

За это время мы успели о многом поговорить, как следует познакомиться, пару раз вкусно поесть и даже примерить загодя доставленные платья. После чего я милостиво разрешила красавицам удалиться, а когда за ними закрылась дверь, без сил рухнула на постель и закрыла глаза.

Неугомонная По, которой и так весь день пришлось изображать из себя благовоспитанную метелку, тут же плюхнулась рядом, стараясь прижаться ко мне потеснее. Я машинально обхватила ее рукой, и мы какое-то время просто валялись, размышляя каждая о своем.

Мои мысли, разумеется, крутились вокруг моранов. Я думала о том, как они живут, чем дышат и почему у них все не так, как у людей.

По этой теме Ринаре и Альнаре поведали немало, причем большая часть полученных сведений была совершенно новой для меня. В частности, то, что мораны заселили не весь подземный мир, а лишь сравнительно небольшую его часть, которую то и дело приходилось отвоевывать у обитающей здесь намного более многочисленной, чем у нас, нежити. Что именно поэтому в Морале (так называлось их царство) имелись особые привилегии для касты воинов. И, скорее всего, потому же среди моранов рождалось гораздо больше мужчин, чем женщин.

Кстати, о местных жительницах мои помощницы отзывались не очень хорошо. Как выяснилось, оказавшиеся в центре мужского внимания местные дамы были несколько… избалованы. И, как следствие, довольно капризны. Причем настолько, что ради их благосклонности регулярно устраивались кровавые поединки и даже проводились своего рода состязания, условия которых озвучивала сама невеста. Победитель, как водится, получал все, но при этом даже в замужестве моранки нередко диктовали мужьям свою волю. Озабоченные необходимостью иметь наследника мужчины чаще всего шли на поводу у своих вторых половинок, которых, кстати, проклятие «одноразового» чувства почему-то не касалось.

Еще девчонки поведали немало интересного об особенностях имен местных жителей. Как выяснилось, по имени можно определить, какого моран роду-племени, с кем он жил и успел ли завести детей.

Естественно, все я запомнить не смогла, но самое важное для себя уяснила. В частности, то, что двойная гласная в имени означает принадлежность морана к знати, а если это одна и та же гласная, то к высшей знати. Причем чем ближе к началу алфавита буква, тем выше статус обладателя имени. Вплоть до правящего дома, представители которого были единственными, кто имел право носить в имени двойную букву «а». Как, скажем, Таалу.

Еще я узнала, что окончание «ре» в имени женщины указывает на ее замужество, как и «ру» в мужском имени – на женитьбу. По сочетанию некоторых согласных можно определить наличие и пол рожденных в браке детей. А по общей длине имени – примерный возраст морана и даже… прости господи… количество постоянных половых партнеров.

Конечно, человеческих имен многие вещи не касались, но общий смысл сводился к тому, что в течение жизни моран мог несколько раз сменить себе имя. И если ему при рождении дали, к примеру, имя Риат, то в зрелом возрасте он мог бы зваться Риату; после женитьбы сменил бы имя на Риару, которое с рождением первенца приобрело бы приставку «ро» или «ра» в начале или в конце имени – в зависимости от пола ребенка.

Но, что меня поразило больше всего, Ринаре и Альнаре хором подтвердили, что человечек среди моранов проживает немало. Более того, все они пришли сюда добровольно, все до единой счастливо жили в браке и терпеливо растили сразу по несколько детей, от которых мужья-мораны были без ума.

Отношение к семье и детям у этой расы почему-то оказалось намного более трепетным, чем у людей. Ни один моран, если верить девчонкам, никогда не поднял бы руку на женщину. Ни один не посмел бы ударить ребенка. Более того, они не делали различий между чистокровными моранами и полукровками, а единственное, что мешало последним по жизни – это исходно низкий социальный статус. Как и у всех, кто постоянно проживал в Морале, но не имел врожденного дара сдерживать энергию Смерти.

Насчет самого повелителя я девчонок пытать не стала – они никогда его не видели и понятия не имели, как и кем проводится отбор невест. Единственное, что они знали точно, что владыка – сильнейший маг подземного мира. И что рядом с ним простые смертные долго находиться не могут.

– Даже мораны начинают болеть, если долго живут во дворце, – пояснила Ринаре, когда я задала ей терзавший меня вопрос. – И они так же, как и мы, быстро стареют и умирают. Поэтому службу здесь несут самые стойкие воины из числа высшей знати. Но и им приходится делать перерывы, сменяя друг друга примерно раз в месяц.

– А как же вы? – озадачилась я. – Для вас это тоже может быть опасно.

– Нас попросили о помощи, – пожала плечами девушка. – Поскольку вы здесь надолго не задержитесь, то особой опасности мы не видим. Потерянный месяц или даже год жизни не такая большая плата за то, что обретут наши мужья после этого.

Я понятливо кивнула.

Что ж, оно и правильно. Раз уж моранам так дороги их женщины, то владыке наверняка пришлось немало пообещать тем, кто согласится отпустить сюда жен. Да и самим женам, думаю, начислят неплохой гонорар, так что, может, девчонкам и стоило рискнуть. К тому же я не особенно привередливая госпожа, и трудностей со мной быть не должно. Ну а если мы не сойдемся во мнении, они всегда смогут вернуться домой, так что, пожалуй, мне не стоит забывать, что девушки – не служанки, а добровольные помощницы. И вести себя с ними надо соответственно.

Когда в комнате окончательно стемнело, я со вздохом поднялась с постели и, воспользовавшись мудреной техникой моранов, принцип действия которой мне недавно объяснили все те же девочки, впервые за два дня по-настоящему привела себя в порядок. После чего снова забралась в постель и, накрывшись одеялом, честно попыталась уснуть.

Сон, как назло, не шел. Видимо, слишком много сил я хватанула от солнца. Поэтому вместо спокойных снов мне, как обычно, мерещилась всякая муть. А время от времени растревоженное сознание возвращалось к напугавшим меня этим утром видениям, заставляя раз за разом переживать не самые приятные ощущения и мысленно гадать, почему же именно сейчас они решили вернуться.