Любовь Окаянная

Пролог

Удачно я сегодня распродалась. Весь конский щавель продала, а его, на минуточку, два огромных полосатых баула было. Городские ж совсем не разбираются в щавеле. Садовый же с кислинкой, а этот… Ну, главное не ядовитый, да и в Узбекистане его употребляют в пищу. Значит, ничего криминального. Зато у меня хороший улов, так сказать.

Перед электричкой забежала в торговый центр, скупилась по списку.

Решила в туалет забежать, ехать-то больше часа, а в электричке туалеты, прости Господи! И вот перед самым туалетом попалась мне на глаза торговка с пирожками. И не устояла я. Купила самый большой, с тушенной капустой, потому как с мясом у вокзала не покупаю. Может они в них такое мясо кладут, как я конский щавель продаю.

Значится сделала свои дела, решила руки помыть, а пакет с пирожком возле зеркала примостила.

А тут свет потух.

А когда вновь включился, то я увидела, как к моему пирожку какая-та девица своей загребущей лапкой тянется. Из этих, толкинистов кажись, или анимистов? Кто ж их разберёт. Может, если бы моя дочка со мной была, то сказала бы. Она тоже на корейцах помешана. А я наши сериалы уважаю, и пирожки, а не суши всякие.

Вот, значится, она трясущей ручонкой к пирожку потянулась, расфуфыренная вся такая, в платье длинном, голубом, с кудрями- завитками над белым лбом, а я такая:

- А нечего разевать роток на мой законный пирожок!

И хвать его, а эта сволочь этакая, в темноте успела уже его на тарелку положить. Но я не растерялась и откусила половину за раз. И принялась жевать, отпугивая худосочную моль злобным взглядом.

- Прохиндейка, продавщица, - пояснила в округлившиеся глаза девицы, - никакой капусты тута нету!

Запихнула остатки пирожка, дивясь странности начинки, и тому, что девица пытается хоть что-то из себя выдавить.

- Ты если что, у неё с капустой не бери, дурит, никакая это не капуста.

Пожевала остатки непойми чего, развернулась к мекнувшей тонким голосочком, - мой волшебный пирожочек, - и распахнула дверь, вываливаясь прямо на бравого полицейского.

- Имя, - гаркнул одетый в странную форму служивый.

В моей голове тут же пронеслось, что это - не иначе, как облава на поедателей неучтенных пирожков. У меня даже ладони вспотели. Ведь знала же, что баба без документов пирожками торгует, а не устояла. Да кто бы устоял-то!

- Любовь! – имя из меня будто выпрыгнуло само.

- Любовь, - гаркнул мужик в приоткрытую дверь, отобрал у меня сумку, прихватил за руку выше локтя, и подтолкнул в ту сторону. – Не сомневайтесь, вещи вернем после, в целости и сохранности.

Да, кажется снова свет мигнул, потому что, когда я в следующее помещение шагнула, то точно не ожидала увидеть высокого человека, в парике, завитом как при Екатерине-матушке, с большущей палкой в руке, отворяющем двери передо мной.

- Любовь Окаянная! – проорал он куда-то туда и ударил палкой в пол.

Часть 1

Я икнула, с ужасом опуская взгляд на своё оголённое декольте, хаотически соображая, когда меня успели переодеть, и не был ли пирожок просветлённым.

«Мать моя, женщина» - меня потянуло в открытые двери, будто не мои это ноги. Хотя тело, как будто моё, может слегка сдавленное лифом, отчего мне несколько нехорошо стало. Дышать тяжело. Слава всем богам, хоть от груди платье свободное, струится по ногам невесомым шелком. Ни разу в жизни такого не одевала.

И нижнее бельё на мне какое-то не моё. Я-то в султанках на базар ездила. В платье бы так растерла бы между ног, что не приведи Господи!

А тут под платьем сквозняком от увитой цветами арки волоски на ногах поднимает, и тянет в огромный зал, заполненный сказочно публикой.

«Это что ж, на невинность проверять будут?» - ужаснулась перспективе опозориться. Но затормозить не получалось, чем больше не хотела идти, тем быстрее ноги перебирали по полу, выложенному пёстрой мозаикой.

«Бабе, под пятьдесят, какая к черту невинность!» - я даже губу прикусила от натуги, хоть на секунду затормозить перед провалом.

С той стороны арки на меня таращились. Если бы только бабы, то есть женщины, так нет же, и мужчины, самого разного возраста, от юных, до убелённых сединами.

«Что за зоопарк-то такой?» - еще успела мелькнуть мысль, прежде чем меня незримой силой в арку затолкало.

В ушах зазвенело, в глазах взорвался фейерверк, а встречающий с той стороны проорал мне в ухо:

- Поздравляю, у вас 363 балла личностного рейтинга.

- Спасибо, я очень рада! – вместо закономерного «иди лесом» ответила ему. Почему-то на второй вариант язык не поворачивался, немел, кобыльи хвост, чтоб ему пусто было.

В правой половине зала толклись разряженные девицы. Хотя нет, рассмотрела я дам и постарше. Даже одна старуха, с морщинами, с седыми буклями и взглядом «подойдешь - убью» присутствовала.

Именно в ту сторону меня понесли туфельки. Прямо колдовство какое-то.

И самой родной мне почему-то старуха показалась. Именно к ней с приклеенной на губах улыбкой я и пробралась.

Остановилась только тогда, когда она на меня зашипела, как Прокопьевна, наша сельская ведьма. Не в плане профессии, а по характеру.

- Пошла прочь, Окаянная! Всем, кто в подруги набиваются, я морду набиваю!

Мне так захотелось её сколопендрой бешенной обозвать и стукнуть по темечку, но губы в улыбку растянулись и я – тоже мне фея крестная нашлась! – выдала.

Сколько невысказанного у нее во взгляде промелькнуло, столько желания устроить скандал с мордобитием, вот не зря же меня к ней тянуло, но, эта мудрая женщина в темно-фиолетовом платье с желтыми кружевами только выдохнула сквозь сложенные уточкой губы.

- Вечером сочтёмся, больно уж ты умная! – показалось даже, что она это просвистела, а не прошептала злобным тоном.

Мне еще никто в жизни подобного комплимента не отвешивал, я и дар речи потеряла. А она отвернулась и принялась рассматривать мужской пол на другой половине зала.

Ну, я тоже туда свой взгляд перевела. А чего не посмотреть. Я так понимаю тут какой-то слёт умалишенных, уж слишком разномастные представители хоть женского, хоть мужского полу. Точно на отбор невест не смахивает. И какие же они все «своеобразные» - подобрал эпитет с каких-то пор окультурившийся внутренний голос. У меня от неожиданности глаз дернулся. Ладно вслух я выдавала культурные речи, но чтоб у себя в голове, да колоритно не высказаться.

На мое подмигивание среагировали сразу трое.

Мужчина в синем, чем-то на нашего батюшку похожий, растянул губы в улыбку и склонил голову, прижав ладонь к груди. Стоящий немного слева щеголь в кружевах на воротнике рубашки, но в пиджаке, похожем на военный, приложил руку к лысой голове, отсалютовал и тоже подмигнул. Третьим оказался некто, прячущийся на заднем плане. Но то ли он плохо прятался, то ли ростом обладал соответствующим, но я его прищур и огнем горящий взгляд сразу отметила.

Так в сериалах демона изображают. Вот только запамятовала - обольстителя или искусителя?

Я взгляд на батюшку перевела, точнее на того , что в синем.

Крёстная фея фыркнула и прокомментировала ехидным, - Приходит к графу стрелец и докладывает:

— Батюшка ты наш, печальное известие... Обнаружен тайный подземный ход, который ведёт в спальню вашей жены...

"Переворот готовят ироды!" — подумал граф. "Идиот!" — подумала жена.

Я хихикнула, скосив взгляд на старушку, это как же нужно было допечь её, что она это красавца так нелицеприятно опустила.

- Так может пусть он с женой спальнями поменяется?

Почему-то эта идея показалась заманчивой. Ведь тогда можно тестирование провести. Без обязательств, так сказать. Люблю я это дело.

- И не надейся, всю неделю эти, - кивнула подбородком в сторону мужчин, - будут в казармах ночевать не смотря на чины и регалии. Это чтобы не влиять на выбор.

- На выбор? – не поняла я подоплёку.

- В конце недели все должны быть в парах. Весь следующий год, под влиянием Марсониса, возмущение магического фона будет провоцировать одиночек на ужасные дела и поступки. Потому всех неженатых да незамужних и согнали в эту клоаку, - старушка хихикнула, как-то уж слишком безумно, - всех кто не спрятался.

А я только и смогла что похлопать ресницами, накрашенными и завитыми, даже удивилась от такого осознания.

Это ж какой пирожок должен был быть, что штырит меня не по-детски, и вот это всё сниться, не иначе как.

«И как можно было пирожком с капустой отравиться?» - подумала перед тем, как меня оглушили фанфары.

И грянул, так сказать, бал.

Часть 2. В которой обнаруживается дом с сюрпризами

Перла Гония, сухонькая старушка, так мастерски рассказывающая анекдоты, что к концу вечера мы стали неразделимы из-за моей любви к этому виду народного творчества, с уважением покосилась на баул, который мне вручили на выходе.
- К тебе, - постановила она, и залихватски свистнула. – Эй, экипаж для Любви Окаянной!
Жрать, простите за мой французский, на балу было нечего. Какие-то вафельные наперстки с микроскопическим наполнением. А вот выпить – на любой вкус. И хотя я не большая любительница Зелёного Змия, но разве ж Пеларгонии откажешь?
Она раз двадцать повторила, что она не просто Перла, а именно Перла Гония, что в конце концов я её скороговоркой Пеларгонией называть стала.
Бабка косилась, но придраться было не к чему. Полным именем зову – полным, а то что не совсем в такт попадаю, так кто меня поил? За компанию?
- Я себя всегда в руках держу, - рассказывала Пеларгония, устраиваясь на широком сидении кибитки, подъехавшей к нам.
Больше всего этот механизм напоминал паровой экипаж Серполле, там где спереди за рулем водитель, а сзади пассажиры в подобии открытой кареты.
- И браслет обязательств – ничего не значит! Я добровольно его надела. А не потому, что клюкой сына градоправителя отходила. А вот нечего мне на ухо свистеть, я два раза предупреждала! Один раз предупредила, а второй раз пояснила и отходила.
Сплетню про бесчинства на стадионе сегодня я слышала в разных вариантах. Там вообще не понятно было, кто первый начал. Маги вон постановили, что во всем виноват Марсонис, Оказалось, что это малое светило Радониса, которое вращается по вытянутой эллипсоидной орбите, и раз в тридцать лет возмущает эти их магические потоки. А проще говоря, превращает людей в агрессивных зверей.
Год выполнять условие контракта скукота смертная, как сказала Перла. Она в прошлый раз удачно в гости к своей бабке съездила, а вот в этот раз так удачно не получилось. Повязали ироды. Так и сказала. Это служба такая, тот в мундире, что меня из туалета принял, был одним из них. Они точно знают, врешь ты, или нет. И то, что на Марсонис свалили её экспрессивное поведение, вообще-то удача, потому как одним браслетом она бы не отделалась. Это она тому балбесу нос сломала, а не те, кто её защищать полез, намяв бока и сломав тому еще и три ребра. Знатная куча мала вышла, часть девиц сразу под венец оттудова отправили. Потому как там где ссорятся, там и мирятся.
А самым весёлым у неё первый раз был, она тогда в Академии училась, и тот контракт был поистине незабываемым.
- Это только по молодости в эту авантюру можно ввязываться, ума еще нет, гормоны играют, любое дело по колено.
Я пьяно хихикнула и поправила старушку, - по плечу дело, а море по колено!
- Не перебивай старших! Да, а второй раз я вообще в экспедицию напросилась. К копыторогим.
Экипаж затормозил на плохо освещенной улице на окраине столицы.
- Это тут что ли? – Старушка всмотрелась в вывеску над деревянной будкой, - тут, лавка мадам Окаянной. Мадам, тоже скажешь.
Она бы вывалилась на землю, но ее в последний момент подхватил водитель, с длинными ушами.
Только сейчас я рассмотрела его. Какой-то он не такой был.
- На, касатик, - старушка выудила откуда-то монетку, - за ретивость! Завтра пораньше приезжай, нам с моей подругой нужно будет еще в одно место заскочить, а это приличный крюк.
Экипаж укатил, мы всматривались в мрак за будкой. Я умом понимала, что в этом подобии деревенского туалета я жить точно не могу. А если есть лавка, на которой написано, что она мадам Окаянной, то значит есть и дом, где-то там, в глубине недружелюбно шелестящего сада.
- Пальцами щелкни, что ли, - совсем не пьяно скомандовала старушка.
Я и щелкнула.
От моих пальцев в воздух оторвался приличный светлячок – лимонно-зеленый, плюющийся во все стороны протуберанцами и искрами.
- Мама, - я смотрела на него во все глаза, не решаясь проследовать по тропинке, убегающей в сад.
- И не уговаривай, - буркнула старушка, - зачем мне такой геморрой? Одно желание – это да, раз такая глазастая уродилась, а родственные отношения – на фиг, на фиг!
И подтолкнула меня в сторону не видимого дома.
Мысль, что мы вторгаемся на частную собственность, не мою, на минуточку, да еще и ночью, неприятно холодила то место, на которое выпадают все мало-мальски удачные приключения. Хмель выветривался со страшной скоростью, по мере того, как мы пробирались сквозь залежи хвороста.
- Ты что, сама и топливо на зиму заготавливаешь? – уронила старушка, когда мы перелезали через бревно, перегородившее тропу.
- Экономия должна быть экономной, - полузадушено выдала аксиому.
- Ага, а копытороги сразу все на аккуратные чурочки и в сарай!
- Кто? – Я застыла перед ступеньками, ведущими к массивной деревяной двери.
Весь остальной дом терялся в густой, и я бы даже сказала угрожающей темноте. Хотелось завизжать и броситься прочь из этого места.
- Давай уже, открывай, сколько торчать в этом твоем лесу? – буркнула Перла Гония и ткнула меня между лопаток.
Момент, когда моя ладонь обхватила круглую ручку, которая куснула меня, не хуже дворового кота, был поистине незабываем.
Заголосить, как и отпрянуть не удалось только потому, что пинок старухи придал мне такое ускорение, что будь дверь открытой, я бы растянулась посредине коридора, не устояв на ногах.
А так, дверь распахивалась, утаскивая меня за собой.
- Экономия должна быть экономной? – бухтела старушка, зорко стреляя глазами во все стороны, пока под потолком догорал мой светлячок.
Только когда от него погасла последняя искра, а я закрыла дверь, лампа из восьми рожков сподобилась включиться. Точнее облагодетельствовала одним из зажженных светильников.
- Да уж, скупая ты до жути, даже не ожидала, если что.
- Не правда!
Чуть не ляпнула, что это не я.
- Я планирую и учитываю расходы. Я думала, что мы тоже всю неделю во дворце жить будем.
- Ну да, ну да, - Пеларгония тут же свернула на кухню, и там, как ни странно тут же вспыхнул очаг, а над столом мягко засветилась большая лампа под зеленым абажуром. – Может и так, уютненько у тебя тут!
Я смотрела на эту кухню и понимала, что она очень уютная, такая – по настоящему устроенная для того, чтобы с комфортом готовить и трапезничать, вот за тем столом у окна.
На столе горела небольшая лампа, словно приглашая присесть и отведать чего-нибудь вкусного.
- И поесть у тебя, в связи с открывшимися обстоятельствами твоего планирования ничего нет?
Мне так обидно стало, не за себя, а за ту Окаянную, что жила тут, или живет. Может уехала куда-то. Ах да, точно уехала, как и Пеларгония, тридцать лет назад к своей бабушке. И на целый год.
«Если завтра проснусь, и всё по прежнему, то значит так и быть, буду здесь жить, пока хозяйка не вернётся. Ничего тут, уютно так».
Я уверенно двинулась в сторону навесного шкафа, там однозначно должен быть хотя бы чай.
Но количество коробочек и мешочков меня несколько охладило. Вопрос, из какого насыпать, встал настолько остро, что я даже не заметила, как озвучила его.
- Давай я выберу, а ты может из погреба чего принесешь? Осталось же еще с прошлого года самое невкусное? А на безрыбье и это пойдет.
Выйдя в коридор, я замерла, пытаясь сообразить, стоит ли искать погреб на улице, или поискать под лестницей, убегающей наверх.
Мое хобби – вкусно пожрать за чужой счет, не подвело и сейчас, указав правильное направление. В подвал спускалась, подобрав подол, и радуясь светильникам, висевшим на небольшом расстоянии друг от друга. Нос тут же уловил запах кислой капусты, и я с прискоком рванула к приличного размера дубовой бочке, стоящей в углу.
- Ага, попалась! – как чёрт из табакерки из-за неё выпрыгнул мужик бандитской наружности.
А я ж не трепетная лань, и как там говорила Пеларгония, я морду набиваю, если набиваются?
И кулак у меня, будь здоров. Да и нервная я была от сегодняшнего вечера, с последнего пирожка, будь он не ладен, маковой росинки во рту не было, и тут он.
Ну я и врезала, да так, что он приложился затылком о каменный свод, упирающийся в колонну, сложенную из грубо отесанных камней. Основательный такой подвальчик у моей тезки, ни отдать, ни взять.
Он даже не вякнул, когда его отбросило назад к бочке с капустой. На ней, родимой, он и повис.
- Такой салатик испортил! – буркнула раздосадовано, прислушиваясь к тихому дыханию, и пошла звать на помощь более знающую в разруливанию подобных ситуаций даму.

Часть 3 В которой дамы получают ответы, но совсем не те, которых ожидали.

- Лесом-лесом и полем-полем, - это два разных направления, - я сдувала выбившуюся из прически прядь волос, глядя на бессознательное тело на диванчике в гостиной.
Тело вора, или кем там был нежданно оглушенный, пришлось выволочь наверх. В подвале стояли блокираторы магии, и даже браслет на руке у Пеларгонии перестал работать. Или это стены и колонны подвала складывали из камней, которые обладали подобным свойством. Тогда визита проверяющих органов лучше ждать наверху, чтоб не засветить настолько ценное место.
Старушка обрадовалась, что браслет перестал подмаргивать разноцветными камешками, но потом вздохнула, и сообщила, что отсиживаться в моем подвале не станет.
- Скука смертная, а на балах можно новые знакомства углубить. К чему-то они и выедут.
И так широко улыбнулась, что я сразу поняла в каком направлении углублять станет, и к какому концу стремиться, слегка не дослышав последнее её слово.
- А лет тебе сколько Перла, - хмель выветрился, и я не видела иного выхода, как начать называть женщину так, как должно, - Гония?
- Давай уж просто Перла, мы с тобой теперь боевые подруги! – она пнула носком туфля по ноге мужчины в отключке.
- Тогда и ты меня Любашей называй.
- Договорились, Любаша! Ты это, отступи на шаг, а то я, конечно, мастер побудки, но браслет, сама понимаешь, вдруг срикошетит!
Ну а я что, попросили, отошла. Мужик-то был не маленьким, пока дотянули – взопрели обе. Даже принюхаться пришлось, потому как нести начало откуда-то. Ну, знаете, таким, своеобразным. По перрону пробежалась, непонятно во что вляпалась.
Боевая подруга сложила перед носом у беспамятного ладони, а потом рывком развела их в стороны.
«Хлопок наоборот?» - мелькнула мысль.
Да были еще какие-то слова, но они мне больше матерное словцо напомнили на х и из пяти букв.
Тело дернулось, застонало, и не открывая глаз промычало:
- Му-му, - заикаясь озвучил он собственное физическое состояние, открыл глаза и дернулся от старушки прочь.
Прочь на крошечном диванчике выглядело поистине сногсшибательно - он не пробил головой стену только потому, что одновременно и подскочил верхней половиной, переходя по касательной в сидячее положение.
И вот сейчас он сидел на круглом валике, поджав под себя ноги, упираясь широкими плечами в стену, и тараща на нас огромные изумрудные глаза.
- И чего ты, Му-му, в гости приперся? – высказала я собственно претензию, которая выплывала из места, где он обнаружился.
Ну, не в засаде же он сидел, в подвале-то.
- Ты кто? – инициативу допроса перехватила Перла.
Уж не знаю, чем она его пугала, но он старался взгляд от почтенной женщины не отводить.
- Му-му? – по взгляду мужчины было понятно, что вообще ничего не понятно.
- Му-му? – видимо амнезия от удара о потолок в этом мире была редкостным явлением, потому что адекватность допрашиваемого Перла решила проверить совершенно нестандартным методом. – А мы тогда кто? – Добавив в голос мёда, пошла она на дедуктивный таран.
- Бабуля и мамуля? – Выдал предположение этот жлоб, повергнув нас с Перлой в ступор.
- Не, ну вы и наглые! – тут же возмутилась старушка. – Одна мамочкой пытается сделать, второй бабулей, а вот на, выкуси! – и сунула ему под нос кукиш.
- Недобрые вы, - шмыгнул мужчина носом, - а я вас, а я к вам, за что!!!
- Ты что ты в подвале, ирод, делал! – Закинула новую удочку «бабушка», намекая на принадлежность к контролирующим и карающим органам.
- Я? В подвале? Кушать, наверное, хотел.
У меня в животе, при воспоминании о покушать, гулко заворчало неведомое чудовище, сбив с мысли Перлу.
- Там капустка, квашенная, - вырвалось из меня неконтролируемое, - и картошечка!
- Запечь, маслом полить, - протянула бабушка, и махнула на «дитятко» рукой, - сначала поедим, раз ты у нас на стадии Му-му, может и снизойдет просветление на твою больную голову!
- Давай, колись, что ты умеешь делать? – сыто отвалившись от стола вернулась Перла к вопросу идентификации неучтенной рабочей силы.
Ночь перевалила глубоко за полночь, и от плотного ужина, снотворного чая, не иначе, и впечатлений, выше крыши, зверски клонило в сон.
Перла сказала, что оставлять детину в состоянии невменяемости – это подвергать себя опасности.
Но мне было настолько лень, что решение этого вопроса я делегировала ей. Слово-то какое красивое, - делегировала!
- Дрова могу колоть, - удивительно радостно сообщил безымянный.
- Могу колоть, могу не колоть, - хихикнула я.
- Видно его тоже поразило состояние твоего сада, - поиграла бровями старушка.
- Ну, где-то же ты жил до того, как мы тебя здесь нашли! – зашла она на новый круг.
Детина попытался почесать скулу, и ойкнул. У него вообще бинго в плане синяков образовалось. Фингал под глазом и шишка на затылке. Такая, приличная, я бы сказала, тянущая на сотрясение и посещение больницы.
- Лечить не могу, - выдала мне Перла, когда я заикнулась, что синева на его лице, как-то не способствует аппетиту. Уж слишком бандитской становится его рожа.
- Может меня оттуда выгнали? – удивительно корыстно предположил он.
- Спать тебе здесь негде! – Отрезала я, предполагая, что на втором этаже в наличии только спальня мадам Окаянной, то есть меня. И если даже предположить, что этот детина всё же дожидался меня, в качестве забытой игрушки, то с точки зрения взрослой женщины почти под пятьдесят, он, с тридцатником, был, так сказать экстремально-нереальным.
- Я на диванчике, - мотнул он головой в сторону гостиной, скривился, скорее всего шишка так быстро на путь просветления не отпустит.
- Может ну его, - я зевала, и мечтала принять душ, если он здесь существует, и залечь, так сказать.
- Оставим решение этого вопроса до утра, - стукнула по столу ладонью Перла. – Ты, - ткнула в мужика пальцем, - в сортир и спать, а мы, - она задумчиво подняла голову вверх, прежде чем принять судьбоносное решение. – Мы тоже спать. Дело, так сказать, - при дневном свете решается смело.
«Странные у нее какие-то присказки с прибаутками» - отметила перед тем, как испытать на прочность лестницу на второй этаж.

Часть 4 В которой раздают авансы.

- Ты же понимаешь, - меня отодвинули плечом с дороги, открывая дверь в достаточно большую спальню. – Я не могу сейчас выполнить твоё желание, устала я!

Сказано это было с видом «я очень скромная, но я богиня».

Я сама устала, как собака, поэтому согласно кивнула, приоткрывая дверь в санузел, расположенный напротив спальни.

Тут имелся рукомойник, толчок, накрытый мохнатой зеленой крышкой и лохань, с приставной лесенкой.

Даже страшно подумать, как в неё залазить, и как потом оттуда вылазить.

Помывка накрывалась медным тазом, который, как ни странно, обнаружился висящим над унитазом, и я только и смогла, что помечтать о баньке или сауне где-то там, на задней стороне дома.

У любого дома есть задняя сторона, ни к месту вспомнилась эта самая сторона на Земле. Непролазные ежевичные заросли были немым укором моего стремления разводить экзотические виды растений. Видимо, не только я одна продавала конский щавель вместо садового. Теперь туда даже коты соседские боялись лазить, чтобы не застрять навечно.

«А если её и нет, пусть этот, пристукнутый её мне сделает» - подумала я, возвращаясь в здесь и сейчас, и не слишком прислушиваясь к монологу Перлы.

Кровать в спальне была огромной, поэтому она меня точно не стеснит, а обязательства, они же могут и до утра потерпеть, тем более, никак в толк не возьму, о чем она.

Мы в институтах не учились, аттестат из средней школы был весь в тройках, для торговли на базаре этого было с головой. Жизнь пронеслась, как поезд мимо полустанка, по накатанной колее и без сомнений и размышлений.

И вдруг тут, в этом странном мире, куда меня то ли занесло, то ли пронесло мимо, если надеяться на то, что проснусь я на Земле в больнице, - я вдруг поняла, что жила не правильно, как-то уж слишком просто, что ли.

- Ты не думай, я бы тебя удочерила, - достучалась до моего «Я» Перла, - но это не поможет, диаметральные противоположности – это мужчина и женщина. А значит в момент нарастания, точнее приближения, уже только так и никак по-другому.

- Да ладно, мужчина, так мужчина, это же не навсегда.

- Только на год. Главное, чтобы в сумме шестьсот шестьдесят шесть не получилось.

- А почему? – я рассматривала практически пустой шкаф, силясь придумать, во что обрядить старушку ко сну. Дивный болотный халат в пол и оранжевый рабочий комбинезон – вот и всё, чем радовало нутро этого монстра.

Старушка шустро разоблачалась, при том, что её фиолетово-желтое великолепие снять в одни руки можно было только разрезав.

- Ну как же, пара, обладающая суммарным зарядом, продуцирует спонтанные порталы, закинет не понятно куда. Копытороги к нам именно так попадают. А всё почему?

- Почему?

- Потому что на критическом уровне не желают мужики останавливаться. Вот мы, женщины как?

- Как?

- Нет, и не надо, - кивнула она на половину кровати, которая, даже по виду была не обжитой.

Я на Земле любила спать ближе к глухой стенке, той, что без окон, без дверей, так сказать, здесь же, половина у окна была узнаваемо жилой. Лента, оставленная на тумбе, светильник, который зажегся при открытии двери.

- Я пинаюсь ночью, - должна же я была чем-то мотивировать отсутствие крепкого и надежного плеча. Убедившись, что Му-му здесь и не пахнет, протянула Перле полотенце, и скрипя сердце – халат.

Кстати он оказался подходящего для меня размера, даже на вырост.

Я вновь оглянулась на кровать, тут же вспомнила про баул с покупками из торгового центра, и пока старушка тихо напевала в санузле, я поскакала перепрятывать достояние враждебного мира.

Если Копытороги в резервации живут, то и меня туда могут закрыть, даже мои 363 бала не помогу. И откуда только они у меня взялись? Никогда за собой подобных талантов не замечала.

Из гостиной доносилось мерное похрапывание, и я, не придумав ничего более безумного, начала красться к дивану.

«Спрячу под ним сумку, никто не рискнет воровать, если сверху такой охранник, - ведь так?»

И даже успела затолкать её под диван, когда от приоткрытого окна донеслось:

- И где этот кретин? Сколько ждать ещё?

- Всу рожу расцарапал, - прошепелявил тоненький голос, - зуб выбил, теперь зубную фею придётся искать!

Я так и застыла в согнутом положении, попой кверху рядом с диваном. И Му-му, как ни странно затих. У меня от непонятности ситуации все волоски на теле дыбом встали.

- А зачем меня искать? – замогильным голосом раздалось от входа в гостиную.

Мои руки подломились, и я распласталась рядом с диваном, пытаясь забиться под него вместе с баулом.

- Фея? – в ночной тишине переспросил тоненький голос.

- Ну, чего тебе? Ни днём, ни ночью покоя не дают. Я правда на пол ставки зубной подрабатываю, так что – время – зубы!

Я пялилась в сторону окна, пытаясь понять, кто же там, с трудом сообразив, что здесь у нас Перла, пытающаяся говорить басом. И тут же меня накрыло прозрением. Это ж я её назвала на балу крёстной феей, и после этого она начала про одно желание намекать, и ради него в гости ко мне набилась?

- Хочу горшок золота! – пискнул голос, а Перла загоготала так, что я чуть не описалась от восторга.

Как еще Му-му не проснулся, не понимаю.

Второй, тот что искал какого-то кретина, отвесил смачный подзатыльник своему подельнику и зашипел на грани слышимости, - требуй пусть отдаст Дровосека! Понятно ж, она его в плен взяла!

- Вот выбей свой зуб и проси! – заканючил писклявый.

- Золото меняю один к одному, - перебила их Перла, - и завтра приходите, у меня рабочий день кончился!

- Это ты виноват! – заверещал тут же писклявый. – Я не успел обменять!

- Цыц!

Кусты под окнами зашуршали, донесся придушенный всхлип, и наконец наступила тишина.

- Любаша, ты зачем к Дровосеку телеса свои подкатываешь? Я же сказала, что не стесню тебя!

Я дернулась, и приложилась макушкой о стену. Развернувшись, и потирая её, с удивлением рассмотрела царственную фигуру в моём болотном халате, на фоне плохо освещенного коридора.

Часть 5 Идите лесом, батенька!

- Ну, здравствуй, дочь моя!

«Не дай, Господи, просыпаться от такого баса по утрам!» - пронеслась в голове мысль, когда я натягивала на свои телеса остатки одеяла, в которое в виде куколки за ночь закрутилась Перла.

Глаза отказывались раскрываться, рань была, несусветная, а говорящий мужчина, в комнате не обнаруживался.

Точнее, какие-то бабочки мельтешили у меня перед глазами, но я грешила на недостаток сна, а не на насекомых-паразитов.

- Идите лесом, батенька!

Почему-то именно это вырвалось из меня, скорее, как аналог «чур меня, чур!»

- Не с тобой, отроковица говорю! – бабочка застыла в воздухе, осыпалась серебристой пыльцой, и огладила приличных размеров бороду.

В смысле, у меня в спальне обнаружился мужик, в кафтане, с седой бородой по пояс, в короне, понимаешь ли, с глазами раскосыми, и с посохом, чуть выше его роста. Еще и меня, почти пенсионерку – подростком обзывающий.

Я хрюкнула от неожиданности, и потянула на себя одеяло.

Бум.

С той стороны кровати донеслось экспрессивное указательное бурчание.

Некоторые эпитеты, повергли меня в жар, при том, что я и до того была красной. Ну да, предстать перед мужчиной в подобии ночной майки, это форменное безобразие. Особенно, если он король.

- Папенька? – с пола поднялась Перла, какая-то уж слишком свежая на её возраст и только что проснувшееся состояние.

Она так и не призналась сколько ей. Но если прикинуть, что в Академию поступают в двадцать, потом плюс тридцать от экспедиции и еще тридцать от поездки к бабуле, и сейчас еще тридцать, то уже сто десять зарисовывается. Может действительно, я со своими почти пятьдесят на её фоне дитё малое?

С пола она поднялась при полном параде, то есть видимо в утреннем платье, чем-то отдаленно напоминающем мой халат, но украшенным богатой отделкой в виде широкого, ручной работы кружева.

- Почему ты вчера не прибыла, дочь моя?

Король-папенька, косился на меня, но при этом допытывал Перлу.

- Так не могла, - та потрясла браслетом перед носом родителя.

- Ты обещала, женихи ждут, ты обязана выполнить долг! Мне придется для разрешения этой ситуации обратится по дипломатическим каналам!

Я плохо понимала, зачем старушку отдавать замуж, при чем здесь долг, и каким боком к этому еще и дипломаты.

- Так не надо по каналам, - отмахнулась от родителя Перла, - я уже нашла!

- Что нашла?

- Так Любовь!

- Ты не имеешь права выходить за смертного! – раскричался длиннобородый, тряся посохом.

- Так я и не выхожу!

- А как же ты тогда ? - на мне опять остановили взгляд, будто подозревая во всех смертных грехах.

- Знакомься, папенька, это Любовь!

Я икнула, и попыталась спрятаться под одеялом. Уж слишком безумно смотрел на меня фейский король, если всё, что я помнила со вчера - правда.

- Перла! – зарычал король, и потянул на себя моё одеяло.

- Я мужчин люблю, - заголосила тут же, вцепившись в слабое прикрытие, - спасите-помогите!

Учитывая, что мы с его дочуркой ночевали в одной постели, он же бог знает что о нас мог подумать.

- Папенька, - топнула ножкой Перла, и он оставил одеяло в покое. – Я стану крёстной феей Любви! – с патетикой и зверским выражением на лице проскандировала полу безумная старушка. – Любви, папенька, Окаянной!

- Твою ж! – выдал отец и сел.

Я думала на пол, но у него под задницей откуда-то нарисовался трон, и именно на него он умостил свою пятую точку.

- А может не надо? – я вспомнила её намёки исключительно об одном желании, специфическое восприятие феями людского счастья, эпос народный, сказки земные, в общем прониклась на корню. – Может я как-то сама?

- Э нет! – Отрезал отец Перлы.

«Это сколько ж ему лет!» - простонала внутренняя жаба, давясь перебиранием в памяти намеков, которые делала Перла вчера.

- Быть тебе крестницей! Дочь моя за счет подобного финта сможет омолодиться! И ближайшие тридцать лет пролетят, как одно мгновение! А мы за это время новых дипломатов подготовим, а то существующие не потянут. Как-то про браслеты я и не подумал. Думал, что ты-то наконец нагулялась!

«Она что, вампир?» - глаза у меня полезли на лоб, когда я представила, какими методами его дочурка за мой счет будет омолаживаться. Озвучить их не успела, потому что Перла влезла с пояснениями, или всё же оправданиями?

- Папенька, мы с ней вчера познакомились, и сразу же она во мне крестную фею разглядела. Никто бы не смог, а она смогла! А ночью мне зуб предлагали!

Как-то это мне напомнило отчет подростка перед строгим отцом, и я даже головой из стороны в сторону помахала, стараясь отогнать абсурдное умозаключение.

Фейский король встал, распахнул объятия, и позвал, - иди, уже, младшенькая моя, обниму! Соскучился, сил нет!

И я выпала в очередной осадок. Как там говориться, смешались в кучу люди, кони, и залпы тысячи орудий?

Вот и у меня сейчас в голове гудело и, кажется, ржало непередаваемым многоголосьем.

Если прогуливать в школе физику - мир будет наполнен чудесами и волшебством. Если математику - вероятно, дебет не будет сходиться с кредитом. А если литературу, - то тебя однозначно приложит когда-нибудь чем-то этаким, нереально эпохальным.

Хотелось бы улышать мысли читающих))) Как идея? Как развитие? Есть ли у вас предположения, в каком ключе будет развиваться эта история? Мы с Музой были бы признательны за комментарии, они воодушевляют!

Часть 6 В которой жизнь налаживается, только не понятно у кого.

Я глубоко дышала, высунувшись по пояс в открытое окно, рассматривая дальний лес, горы, подернутые туманной дымкой за ним, поле, расстилающееся сразу за монументальным каменным забором с тыла моего дома.

Обычно окна делают так, чтоб было видно парадный вход, а тут.

А тут странные дела творятся. Газон понимаешь ли на заднем дворе имеется, пусть не идеальный, не в футбол же она тут играла, да и с кем бы ей таким спортом заниматься?

По периметру это травяное поле обсажено кипарисами. Такими, что если и захочешь подсмотреть из-за забора, фиг что увидишь. А перелезть на эту сторону вряд ли получиться, там, по ходу, что-то в виде колючей проволоки на этот основательный забор наверчено.

Я посмотрела в небо, стараясь рассмотреть, два там светила, или одно? Может дурят меня? В доверие втираются? Тогда как объяснить, что у меня магия есть и дом меня пустил? Может меня эта мадам Окаянная нагуляла, да на Землю подкинула? И потому я такая эффектная и необъятная в нашей семье была в единственном экземпляре? Ни на кого не похожая.

И переместиться сюда время пришло? А не пирожок в том виноват?

В желудке гулко заворчало, всё же отсутствие хлеба и булок во вчерашней трапезе навевало нерадостные мысли.

- А вы чаю не хотите, - именно это предложение позволило мне остаться в спальне одной несколько десятков минут тому.

Родственники друг друга в семейных теплых объятиях не удушили, кости не сломали, и на том спасибо.

Я в шкафу свой болотный халат обнаружила, слегка удивившись, почему Перла вчера себе свой не наколдовала. Но эта одежка пришлась как нельзя кстати. Всё же гламурное платье я вчера извозила так, что теперь не всякая стиральная машинка с пятнами справиться. И с затяжками, - такое ощущение, что меня мартовские коты драли.

Из-за угла дома, через заскрипевшую калитку, с охапкой дров, возвышающейся выше макушки, протопал Дровосек.

Только увидев его, я вспомнила, что это неожиданное приобретение не только караулило меня в подвале, но и потеряло память, при моём живейшем участии. Может присмотреться к нему тщательнее? Раз под ноги, точнее под кулак подвернулся – нужная в доме вещь?

Я перевесилась через подоконник, в надежде узнать, что же он собирается делать с дровами? Поджигать мой дом? Помогать с заготовкой к зиме? А вообще у них тут зимы бывают? Потому что я думаю, что когда на небе два светила светят, весь год должно быть лето.

Мужчина принялся закидывать полешки в какой-то странный раструб, напевая под нос бравурный марш. Хотелось крикнуть «эй, ты», и выяснить подоплёку несанкционированных действий. С другой стороны врожденный практицизм советовал не прерывать его действия, особенно в свете того, что платить за эти услуги нечем.

Я уже не в том возрасте, чтобы быть неуверенной в себе. Жизнь научила меня быть неуверенной в других. Поэтому руку на курсе, тьфу ты, на пульсе всех дел, происходящих на вверенной мне территории, следует держать мертвой хваткой.

Я захлопнула окно, и поспешила, так сказать на чай.

В кухне весело полыхал очаг, на огромной сковороде, установленной на треноге, шкворчала яичница из двух десятков яиц, а Перла порхала по кухне так, будто ей и не за сотню.

- Любаша! – оглянулась она на меня от очага, когда я замерла на пороге, - позови сыночка, завтрак готов!

У меня дернулся глаз.

Вспомнились ночные подельники амнезийного «сыночка», зубная фея, баул под диваном, и у меня испортилось настроение.

А если оно у меня портиться, то я начинаю портить его и остальным.

- Так, - подпёрла я руками бока, - откуда еда? Я за неё платить не буду!

Старушка рассмеялась колокольчиком, а у меня вновь дернулся глаз.

- Видишь, видишь, папенька! Она просто чудо!

- Ага, реально Окаянная! – согласился фей, сидящий у окна, и в первый момент принятый мной за пальму, так слился с интерьером, что я на него и не среагировала. – Откуда она, говоришь, взялась? Отверженная душа?

- Не нужно ничего платить! Любаша, это папенька нас завтраком угощает! – перебила его дочь.

- Ну ладно, - я развернулась в сторону входной двери, развесив уши, чтобы услышать, как ответит Перла на вопрос отца. Обидно стало, почему это я Отверженная? Еще бы проклятой назвали. Вот же ж наследство досталось!

- Эй ты! – таки заорала с порога, увидев, как Дровосек выворачивает из-за угла. Он расчистил часть территории сада со стороны кухни, и теперь можно было сказать, что заслужил и завтрак, и имя. Но не Му-му же его называть.

- Любезный! – выдала из себя через силу.

Детина даже споткнулся, рассмотрев и меня, и мой халат. Или это его красота моя неземная, точнее земная, по темечку приложила?

Мне ни к месту вспомнилось, что вчера на балу я одна такая была. Упитанная, и не больно воспитанная.

- Любонька! Целую тебя в губоньки! – выбросив руку, как настоящий поэт, продекламировал он нараспев.

У меня в голове зазвучал голос Любови Успенской, тем самым довершив картину временного помешательства.

- Ты, Му-му! Совсем страх потерял? Какая я тебе Любонька?

- Я ж любя! – попытался оправдаться он.

- Не надо, - ни любя, ни назло. Любаша я для своих, а Для тебя, Любовь Батьковна. Усёк? Руки мыть и за стол, тоже мне стихоблудец!

Завтрак прошел в тягостном молчании.

Родственники подозрительно отмалчивались, шустро поглощая еду, а мы с Дровосеком дулись. Я на отсутствие сметаны к оладушкам, которые почему-то стояли только передо мной, а он, на наличие еще одного мужчины за столом.

- Может я дорожку к воротам расчищу? – отложил он вилку, косясь на бороду фейского короля.

- Расчисть, милок! – заулыбалась Перла, хлопая его по ладони.

Я с удивлением отметила, как эту самую ладонь осыпало золотистой пудрой.

Отец и дочь переглянулись, а Дровосек встал, и как робот двинулся на выход.

- Слишком он рано встал, - пояснила Перла, когда за ним закрылась входная дверь. – Пусть поможет пока, а потом придумаем, как от него избавиться.

Часть 7 В которой убеждаемся, что следует тщательно читать договора.

- Интересная ты женщина, Любаша!
Мы приехали в меблированные комнаты, которые снимала крестная фея в фешенебельном районе поблизости от дворца правителя. Или у неё все остальные снимали? А она наслаждалась половиной первого этажа трехэтажного дома с палисадником и розарием.
К дому примыкал городской парк, и с точки зрения правильного вложения средств, если всё же именно ей принадлежала эта недвижимость – эти меблированные комнаты, будут всегда в цене.
Старушка, которая за последние сутки как-то уж слишком явно перестала нею быть, отлучилась, а когда вернулась в кабинет, где оставила меня в компании чайничка с чаем и тарелки с пряниками, выглядела официальнее некуда.
Строго и без изысков, костюм-тройка, правда юбка в пол.
Она вручила мне пачку листов и сообщила, что это эксклюзивный договор.
Договора меня всегда пугали. Подпишешь какой-нибудь – и попадешь в рабство. Наверное это на мне так сказались бабушкины сказки. Она в моем детстве такие сказки рассказывала, что напрочь желание учиться отбила. Я из этих сказок один девиз вынесла – меньше знаешь, крепче спишь!
- А если кратко? – у меня дрожала рука, когда я настолько объемный договор ощутила.
- Я, с момента подписания этого договора, становлюсь единоличным твоим представителем, отстаиваю интересы, помогаю и направляю до момента, когда ты станешь счастливой.
«Ищешь счастье, а приобретаешь опыт. Иногда думаешь — вот оно счастье! А нет, опять опыт» - прагматик во мне ухмыльнулся и представил, что это она зря. Так до самой смерти она у меня в крёстных проходит. Потому что абсолютного счастья не бывает, а просто счастье, его и пирогами заесть можно. И говорить о подобном в приличном обществе не принято. Нужно жаловаться, тогда никто твоё счастье не сглазит. А если я ей не признаюсь, что счастлива, то значит – долой проблемы, здравствуй лёгкая жизнь!
- По рукам! – я бросила договор на стол, и протянула ей руку.
Фея, а теперь я была уверенна, что это именно она, улыбнулась, продемонстрировав заостренные зубки, сжала мою ладонь, и посыпала на сжатые ладони золотистой пыльцой.
- Договор заключен! Добро пожаловать в семью, моя крестница!
В качестве аванса и демонстрации своих чистых намерений, она, когда мы из дома Окаянной отъезжали, мне платье на предстоящий бал наколдовала. Или у фей это по другому называется? Потому что это было преображение оранжевого комбинезона в подобие амазонки, с прозрачным многоярусным подолом поверх плотных, обтягивающих мой зад и бедра брючек. Брючки угадывались под ворохом юбок, и вносили определенную пикантность в образ, но мне было неспокойно. Витала в воздухе какая-то недосказанность.
Выглядело странно, но как сказала Перла, тема сегодняшнего бала – Охота, - вот потому так. Главное, чтобы оно после двенадцати обратно в комбинезон не превратилось, а то подобный конфуз на балу, - не к добру будет.
- Дорогая, теперь поделишься со мной сокровенным? – поиграла она бровями, - а я тебя на бал драгоценностями смогу снабдить.
И раз – веточкой какой-то у меня перед носом махнула, - и на столе сундучок, а в нем, на зеленом бархате колье с оранжевыми камнями и серьги-капельки.
- Ты ведь об этом мечтала? – голос феи сочился мёдом, и я потеряла бдительность.
- Да!
- Вот и ладненько, - миг, и украшения оказались на мне, а Перла уселась напротив и задала первый вопрос.
- Как давно ты живёшь в своём доме?
У меня глаза забегали, ладошки мокрыми стали, и хотя я старалась не показывать вида, но видно красными пятнами всё же пошла.
- Не помню? – выдавила из себя нервное, и тут же пошла в наступление, - если ты – фея-крестная, значит должна исполнять желания? Хочу пирогов с капустой!
- Это так не работает, - отмахнулась Перла, - надо было договор читать!
- Ты меня обманула? – у меня даже губа затряслась от обиды.
- Я лучший в этом мире специалист по счастью! Хватит ныть! Бесплатным счастье не бывает, и не все понимают, какое оно именно у них.
- А ты понимаешь? – шмыгнула я носом, оглаживая ладонью огроменные камни колье, уютно расположившиеся в глубоком декольте.
- Я вижу! – подняла она палец вверх, - вот ты обрадовалась камням, при том, что желание своё даже не высказала вслух, - а я пару лет из багажа жизненного развеяла.
- Куда развеяла? – переполошилась я.
- В пыльцу волшебную развеяла. Правильные желания, правильно на тело феи воздействуют! Я чего твой случай взяла, - неоднозначный он. И Окаянная, о чем-то да и говорит. С тобой вообще ничего не понятно, я тебя когда первый раз увидела, даже подумала, что кто-то тебя подменил!
- Кто? – сделала я круглые глаза, схватила недоеденный пряник, запихнула в рот и принялась жевать, чтоб не сболтнуть лишнего.
Фея достала из воздуха тоненькую папку с тряпичными завязками, я еще с удивлением на свой портрет на обложке мельком полюбовалась, развязала её и принялась зачитывать оттуда.
- Мадам Окаянная живёт одна, с соседями не контактирует, да и описать её никто точно не смог.
- Стесняюсь я, - покраснела и отодвинула от себя тарелку, как бы намекая, что она уже совершенно пустая, - и не люблю, когда в мои дела любопытные лезут.
- Ага-ага, а Дровосек, значится, именно за это в глаз и получил?
- А нечего меня пугать!
- Предыдущая мадам Окаянная торговала в лавке разным сеном, травками там всякими, сырьем для зельеваров и аптекарей. У неё было лучшее сырье на всю округу!
Я вспомнила конский щавель и скривилась.
- Ясно, - глядя на меня сделала вывод фея, - эта сторона твоего таланта еще спит. Может тут должна быть поправка на возраст? - она достала вычурную ручку и что-то накарябала в листке.
Этот допрос мне не нравился.
Нет, это хорошо, что она про меня рассказывает, точнее обо мне, той, что была до того, как я – свято место заняла. И то, что эта мадам была такая таинственная, тоже хорошо. Лишь бы не вернулась не вовремя.
- В банке, в котором ты хранила свои сбережения, - я, за столь короткое предложение успела и воспрять духом, и погрузиться в печаль, когда она сказала «хранила». – Род деятельности, который ты указала – разъездная торговля.
- Ну да, - согласилась я, - в крупных городах торговля лучше, а то, что стоит продавать, в мелких – дешевле. Или вообще бесплатно! – Растянула губы в улыбку, вспомнив щавель, грибы и лесную ежевику.
Фея смотрела на меня с каким-то подозрением.
- То есть, именно за ежевикой или грибами залез в твой погреб нетерпеливый клиент?
- Кто, когда? – перепугалась не на шутку я.
- Дровосек! Не думаешь же ты, что я поверю, что он ради тебя красивой там прятался? В твоем доме мужским духом не пахнет!
- А может влюбился? – несколько неуверенно выдвинула я отмазку. – Он мне сегодня сказал: «Любонька, целую тебя в губоньки».
- Эко его закоротило! – Фея пролистала несколько листов, на которых почти ничего не было. – Да, загадочная ты, Любаша! Но я, не я, буду, если не разгадаю эту загадку. Если Дровосек не расколется, будем его подельников пытать. Первый на очереди тот, что с зубами!
И так она это сказала, что я сразу поняла, - страшная она женщина, точнее крестная фея.

Часть 8 В которой счастье оказывается еще более непредсказуемым.

Никогда не жаловалась на отсутствие желания. Как говорила моя бабушка, настоящая охота – это если и ему охота, и ей охота. Поэтому, если у одного это самое желание отсутствует, следует его разбудить. Хорошо по молодости помогали пол литра. И как в той сказке, напоить, накормить и спать уложить.
Во дворце «со спать» были небольшие проблемы. Во первых, не знаю, каким они способом превратили пространство за парадными дверями в подобие дикого леса, но реалистичность этого самого леса поражала самые безумные ожидания. Запахи, ощущения, дуновения и сомнения, кружили голову. Страшно заблудиться, бредя сквозь космы мха, всматриваясь в полянки, на которых были накрыты угощениями огромные пни, а в просветах мелькали уютные прогалины, устланные мхом и с видом на звездное небо. Так и подмывало полежать, да не одной.
Но Перла – пёрла напролом.
- Ничего не есть, - бубнила она, прокладывая одной ей ведомый маршрут. – И лучше ничего не пить, сегодня самые несдержанные могут уволочь мою перспективу, испортить игру и нагадить, не со зла, а по незнанию.
Я кивала, придерживаясь минимального расстояния и выполняя её установку – не отставать.
Конечно планы покорения мира – это хорошо, если не ты их строишь и в них никаким боком не участвуешь. Мне немного не повезло, я подписала этот самый план – не глядя, и сейчас с грустью провожала укромные местечки, приятные полянки и нимф, в эротично-прозрачных одеяниях. Охотники – либо сидели в засаде, либо их еще не выпустили из загона.
Чтобы постигнуть всю степень попадалова, следует выбраться на возвышенность, - именно так озвучила наши планы на вечер крёстная фея.
- Там посмотрим, приценимся и выберем!
Я очень сомневалась, что с возвышенности можно что-то рассмотреть в лесу, но кто я такая, чтобы спорить?
Лучший выбор – это тот, что делается сослепу, потому как в этом случае, в большинстве вариантов, этот выбор диктует интуиция. Я много раз убеждалась, что она благоволит ко мне, потому что ни разу за всю жизнь я не попадала в крупные неприятности.
Да, если не считать то, что происходит сейчас со мной ними.
Перла завелась с кем-то впереди стоящим. Судя по всему дискутировали на предмет готовки. Я, правда, не поняла зачем обсуждается хрен, потому что в моем мире этот корень использовался в очень ограниченном списке блюд. Хотя моя фирменная хреновуха – это волшебный афродизиак, не иначе. У меня благодаря её волшебным свойствам и тело, и душа, и огород всегда в порядке.
И как там сейчас кум поживает? И сосед? И бывший обещался заглянуть! А еще новый батюшка, эх столько всего не делано!
- Позвольте, - дохнуло мужским голосом мне на ушко, да так, что у меня муравьи строем по трое промаршировали вдоль плеча, стекли в декольте под ожерелье, и поселились где-то в районе желудка, вызвав томление и желание.
- М-р?
Наверное из-за того, что у меня пересохло во рту, ответ не отличался многословностью.
Меня потянули куда-то в сторону с тропы и тут же прижали к какому-то дубу.
- О, ты такая аппетитная! – Не двусмысленная твердость намерений прижала меня еще плотнее, заставив застонать от предвкушения.
Горячий южный мужчина, слегка упирающийся выдающимся носом в ложбинку между персами, зачмокал полными губами, хаотически шаря лапками по моим необъятным телесам.
На фоне азарта и предвкушения расслабления и удовольствия, в душе заворочалось недовольство. Всё же потенциальный охотник был мелковат.
- Кыш, - неожиданно прямо в ухо похитителю проорало дурниной, снося того от меня на пару шагов. – Ишь чего вздумал, - моя фея погрозила оглушенному кулаком, - а не слипнется у тебя руки распускать?
Я разочарованно рассматривала из-за спины Перлы всё же охотника. Эк меня пронесло! На него же без оскомины не взглянешь. Вон как слюнями брызжет, пытаясь доказать, что не слипнется.
- Мелковат ты для нас! – отбрила поползновения горячечного индивида Перла, - ступай лесом, и смотри не споткнись, а то копыта пообломаешь!
Никогда бы не поверила, что слова имеют такую живительную силу. Гражданин южной наружности встрепенулся, отупело уставился на нас, а затем рванул куда-то, перебирая острыми копытцами. Нижняя половина его тела была покрыта шерстью, бодро махала коротким белым хвостиком, а вот спереди я не рассмотрела это чудо. Помниться у нас сатиров с такими размерами изображали, что дух спирало и фантазия буксовать начинала.
- Это как? – вырвалось из меня.
- Шустрый больно, - буркнула Перла, - ничего, минут через двадцать его попустит, а за это время, глядишь, и найдется на его натуру благодарная почитательница.
Я передернула плечами, стараясь развидеть мечту зоолофилки. Неясное томление напрочь слизало, и я бодро посеменила за крестной феей.
Но не прошли мы и пару метров, как влетели в спорящих трех дам.
Они окружили красавца, на полторы головы выше меня. Он снисходительно прислушивался к перебранке, подкручивая шикарные усы, и время от времени бросая томные взгляды на окрестности.
По тому, как зажегся его взгляд, когда упал на меня, я поняла, что худосочные тоже не в его вкусе, и именно я, в оранжевом, с томлением в груди и разожжённом костре в чреслах, - это то, что он так долго ждал.
Перла отодвинула его в сторону, и принялась диктовать направления, куда кому идти.
Красавец облизал нижнюю губу, не отрывая от моих глаз взгляда, поманил меня пальцем, приоткрывая за ветвями плакучей ивы чудный альков с диванчиком, столом с угощениями и светлячками- фонариками.
- Прошу, - безмолвно дрогнули его губы в приглашении.
Внутри что-то дрогнуло и отозвалось.
Я сделала два шага, и меня обдало сладким, дурманящим голову желанием.
Как я оказалась на диванчике, и сама не поняла. Меня пощекотали усами у основания шеи, прошлись у мочки уха, прикусывая и рассыпая звёздочки под прикрытыми веками, и в ту же секунду бесцеремонно выдернули за ногу из-под нависшего надо мной кавалера.
- Не время разлеживаться! – будто и не видя красавца выдала Перла, - путь расчищен, вперед к вершинам!
Чертыхнувшись от неудовлетворенного желания, я поднялась с пола и побежала прочь, потому как сзади Перла меня не оставила. Наверное ей надоело меня терять, не иначе.
- Налево, направо, три шага вперед, - и мы выскочили на болото.
- Так, кто это у нас тут такой талантливый, - изловив меня за подол, прежде чем меня чуть не засосало в медленно утопающую кочку, сказала Перла. – Постой тут, а я пока пару слов скажу этому самородку.
Она бодренько заскакала с кочки на кочку, задрав подол платья выше колен. Сюрреализм происходящего подстегнул и до того возбужденное либидо, и я томно вздохнула.
- Помочь? – Из ближайшего куста высунулась голова питона. Он продемонстрировал опешившей мне виртуозное владение раздвоенным языком, мастерски складывая из него буквы, сердечки и обещания. У меня от увиденного заныло потаённое местечко, даже то, что я гадов на дух не переношу – не помогло.
- Э?
- Я покажу тебе небо в алмазах, крошка!
То ли заезженная шутка, то ли библейская притча, а может странность собственного восприятия, но я почему-то категорически отказалась. Еще и вспомнила, как Перла говорила, что нельзя, чтобы в сумме у потенциальных партнеров было 666. А у него над головой 303 зелененьким подсвечивалось.
- Прошу меня извинить, но у меня неотложные дела! – Я развернулась на каблуках и рванула по извивающейся в дивном мерцании флюоресцирующих болотных растений тропе прочь.
- Куда ты, жестокосердная, - неслось мне вслед, - у меня же нет лапок!
- Ума у тебя нет! – запыхавшись, я остановилась у роскошного куста малины, с вожделением глядя на ягоды. – Жрать нельзя, но собирать-то можно?
Я отстегнула с пояса миленький кошелёк, или всё же крохотную сумочку с непонятной моему разуму вместимостью, и принялась ссыпать в открытый зев ягоду.
- Если самой нельзя, то продам! – размышляла я вслух.
- Кого? – раздалось с той стороны куста тихим мужским голосом.
- Счастье! – Ну что за дурные вопросы?
- Философски – это неосуществимо!
- При правильном составлении договора – на раз!
Почему-то мне хотелось поспорить и доказать, что счастье тоже можно купить или продать.
- Вы не понимаете, - возмутились, даже рыкнув от возмущения с той стороны.
- Это вы не понимаете!
- Любовь Окаянная! – разнеслось над лесом, и я от неожиданности сиганула в куст, даже не подумав, что оцарапаюсь.
Мужик в шубе, который прятался в нём завалился назад, в последний момент изловив меня в охапку.
- Слезь с меня, ненормальная, - здесь я прячусь! – Сообщил он мне, с трудом дыша.
- Ох ты ж, - раздалось над нами Перлиным голосом, - Бонус, прелесть-то какая! Любаша, мы в шоколаде!
В ночи, у лавки мадам Окаянной, мы выгрузились в обнимку с огромным плюшевым медведем.
Оказалось, что устроители в этом году не только обязательства на магов налагали, но и призы, бонусы в процессе раздавали. Найденный мной медведь не только принес мне приз – игрушку с меня ростом, но и возможность выбрать животное из магического питомника.
Перла всю дорогу восхищалась перспективами, а я – а я чувствовала неудовлетворенность. Потискать – потискали, обещаний надавали, а спать мы едем опять ко мне, и в кровать крестная фея точно никого мужеского полу не допустит. Что за невезуха, хоть бы нервы полечила, а то скоро сама рычать начну.
- Ты его пока в лавку спрячь, - предложила фея, когда мы вылезли из транспорта. – Ночью, через сад, с медведем, ненароком еще в неприятности вступим.
Я подумала немного, и согласилась.

Часть 9 Превратности сосуществования.

Аллейка к дому была расчищена, ветки, стволы и мусор, убраны. И даже светлячок, медленно летящий к дому, указывал на то, что прогресс в наведении порядка на садовой территории – на лицо.
У самой двери мы с удивлением уставились на указатель-стрелку, указывающий налево.
«Приём зубной феи» - значилось на указателе.
У меня дернулась рука в сторону указателя. «Это мой дом, и нечего из него устраивать балаган» - пронеслось в голове, прежде чем я услышала нервный смешок от Перлы.
- В дополнение к острому языку необходимо иметь либо сильные руки, либо быстрые ноги, - косноязычно прокомментировала она увиденное.
Затем подбородком дёрнула налево, и скомандовала, - вперёд!
Наученная горьким опытом о том, что спорить с ней бесполезно, двинулась в обход дома.
Завернув за угол, с удивлением рассмотрела арку из подстриженного куста плетистых роз, сквозь которую виднелся газон и доносилась тихая мелодия.
- Выглядываем из-за угла! – подпихнула в заданном направлении очередная команда, и у меня мелькнула мысль, что мной прикрываются, как щитом.
Почти в самом углу площадки, возле неприметной двери, ведущей на луг, который я видела из окна, стояла белоснежная медицинская ширма.
Перед ней, расставив широко ноги стоял Дровосек, с каким-то музыкальным инструментом в руках. То ли виолончелью, то ли клавесином, а то ли скрипкой. Играл именно он, медленно виляя инструментом из стороны в сторону, как заклинатель змей дудкой. Слушатели, а их было больше двух десятков, располагались в два ряда, на совершенно разнокалиберных сидениях. Тут были и табуреты, и стулья, и несколько пуфиков, и длинная скамья.
- С корабля на бал, - буркнула фея, и дернула меня за подол.
Музыка завораживала, хотелось идти на её зов, сесть рядом с музыкантом, и слушать, слушать.
- Какой талант! – пробормотала я, а Перла тут же спустила с небес на землю.
- Нет, задавленные детские воспоминания.
Не поясняя больше ничего она повлекла меня к парадному входу, а спустя минут двадцать, я приняла участие в фарсе под названием «Не верь слухам».
Именно они были результатом нашествия желающих обменять зубы на желание. Часть посетителей мужского полу были нейтрализованы моим белым халатиком. Правда размер у халатика был маловат, но фея сказала, что переделывать некогда. Всунула мне в руки поднос со столярными инструментами, и с чопорным видом проследовала к черному входу.
Видимо именно он, а также молоток и здоровенные клещи просветлили разум части ждущих. Тот, кто держал в руках молоток, прекрасно понимает, что с ним может сделать такая, как я. И тогда можно вообще без зубов остаться.
Женщины на нас с Перлой косились с подозрением, особенно после того, как Дровосек бросил играть, и опять протянул своё сакральное «Любонька!»
Мне было велено молчать, я и молчала, только взглядом сверкала – не хуже рентгена. И чего, спрашивается прилип ко мне?
С женщинами и особо невпечатлительными мужчинами оказалось сложнее. Возможно, если бы фея решила приоткрыть собственное инкогнито, то такая очередь и была бы приятной, но Перла сказала, что так это не работает, балаган, который устроил Дровосек, - в корне неправильный. Попирает какие-то основы. И, отпугивает потенциальных носителей ответов на целый сонм вопросов.
Помню женщину, которая сидела рядом в очереди в банке и с очень серьёзным лицом читала книжку в мягкой обложке — я думала, что она сейчас конспектировать прочитанное начнёт. Когда дама закрыла томик, я смогла прочесть название — "Методика снятия сглаза и порчи".
Скорее всего фея в совершенстве владела этим талантом. Жаждущие рассасывались, Дровосек вздыхал, а я размышляла.
Фея – женщина? Женщина! Её стремление вернуть молодость – понятно? Несомненно! Значит и то, что она ввязалась в договорные отношения со мной, это предсказуемо?
Ну да, счастье для такой как я, дело трудное и неблагодарное? Может это она таким образом под крыло родителя отказывается возвращаться? Фейчат рожать, замуж выходить?
- Почему люди так всё усложняют? – Перла распрощалась с последней посетительницей, отправила Дровосека убрать указатель, и сейчас смотрела на меня.
- Вера в волшебство никогда не умирает?
- Скорее в халяву! – фыркнула женщина, а я еще раз подивилась, как часто она употребляет слова и выражения с Земли. Совпадение? Не думаю! Но спрашивать было страшно.
- Ты пока займи Дровосека. Похвали его, что ли. Он же старался, столько всего сделал!
- Да его энтузиазм только еще больше проблем в жизнь внёс! – прорычала я, - газон вытоптали, клиентов распугали!
- Каких клиентов? – тут же поинтересовалась фея.
- Ну тех, которых допытывать нужно?
- А, опрос с пристрастием! – хохотнула она, и поманила за собой. – Не переживай о газоне, ночью дождик пригладит результаты энтузиазма. Не печалься, всё будет хорошо!
И так она это сказала, что у меня в голове тут же нарисовалось родное крылечко, Дровосек, голый по пояс, с топором, колющий полешки для бани.
- Эх, - вздохнула я, и помыться всласть негде.
- В чистом теле – здоровый дух, - вновь засмеялась фея, - как скажешь.
Она закрыла глаза, стоя посредине коридора, словно прислушиваясь к себе, но тут же фыркнула.
- Нельзя здесь ничего менять. Сам дом воспротивиться. Интересный он у тебя, Любаша! Ценный!
И так она это сказала, что у меня сразу же в голове мешки с полновесным золотом нарисовались, и тут же про торбу свою вспомнила, спрятанную под диваном.
- Тебе налево, - пихнула она меня локтем в бок на кухню, - а я покараулю одного болтливого клиента. Не волнуйся, ужинай спокойно!
- Ты не должен делать то, чего тебе не поручали! – бухтела я, намазывая на ломоть белого хлеба толстый слой сливочного масла.
Вот что значит мир, не поцелованный технологиями и результатами разработок химиков.
Дровосек не только порядок на дорожке к дому навел, но и ужин приготовил. Кашу из тыквы сварил, булку хлеба испёк, и масло из сливок, купленных у соседки сбил.
Прямо Золушка, а не мужик Дровосек.
Сейчас он смотрел на меня умильным взглядом, кивал головой и время от времени ронял, - ты кушай, кушай!
- И деньги, где ты взял деньги? – спросила его, когда ломоть закончился. Вкусно было, это факт.
- Так бартер, - я ей, она мне!
В душе заворочалась ревность. Нехорошая такая, злобная, что ли. Что за непорядок!
- Какой бартер?
- Дерево покосилось у неё, я его и срубил. И с участка прибрал, все к тебе в сарайчик. Так она за труды не только дерево отдала, но еще и сливок крынку!
- Ну ладно! – я смотрела на него, и в душе радовалась, что так удачно отбила ему память. Остались, как говорит Перла, детские воспоминания, а значит его хорошее отношение, заискивание это, стремление порадовать, корнями из детства? Тогда чего он по наклонной покатился? Ведь не иначе, как участвует в банде не пойми кого. Чего-то же он в дом залез! Что-то от меня, то есть Окаянной хотел! Жаль, что я в свое время на Земле романы любовные читала, а не детективные. А вот Перла!
Я от неожиданности даже поперхнулась чаем, закашлялась, когда в моей голове идея нарисовалась. О том, что Перла – это агент под прикрытием.
А что? Сидит здесь уже не первый год, вылавливает всякие диковинки, папаня её тоже, что-то там такое о контрабандистах говорил!
Меня мягко похлопали ладонью между лопаток, и участливо спросили, - может водички?
Я сгребла рубашку на груди наклонившегося Дровосека, и просипела громким шепотом, - в подвал, за мной! Ать. Два!
Мимо прикрытых дверей в гостиную мы прокрались на цыпочках. Я надеялась, что Дровосек не возомнит не пойми что, если я его тет-а-тет в подвале начну выспрашивать. Еще я надеялась, что место может повлиять на память. А если не поможет, попробую еще раз стукнуть.
Но вообще я хотела узнать, нет ли в подвале тайного хода. А ворочать бочки – не женское это дело.
- Слушай, - я опять споткнулась на его имени.
- Зови меня Дори! – промурлыкал этот здоровяк, а я хрюкнула, от неожиданности.
- Ты вспомнил своё имя?
- Да, - кивнул он, - мама меня звала Дори, а бабуля, - Дормидонт!
- Музыкальное у тебя имя, - только и смогла выдавить из себя. Неожиданно вспомнив детскую считалочку и ноты «до, ми, до».
- И семья у меня музыкальная! – поведал он радостно, пока не увидел бочку, у которой у него отшибло память.
- Была! – Как-то уж слишком глухо добавил, разворачиваясь в мою сторону.
- Дори? – я смотрела на мужчину, который каким-то странным образом поменялся в одну секунду.
- Где заказ? – глазки Дровосека стали узкими, подбородок он выпятил вперед, и в целом, совершенно не походил на милаху, который кормил меня ужином.
- Какой заказ?
- За который аванс плачен! Ты должна была хозяину по списку предметы принести!
Я сглотнула, пугаясь какой-то непонятной силе, которая прорывалась из этого доброго с виду человека. «Эка жизнь его помотала!» - мелькнула в голове мысль, прежде чем я ляпнула, не подумав.
- А, если по списку, то в бауле под диваном, на котором ты вчера спал!
Грохот, визги, матерщина, вой и даже локальное землетрясение я пережидала запертой в подвале.
Просто Дори посадил меня на кадку с капустой. Аккуратно и беспрекословно посадил. И я в ней застряла.
- Остаток денег, если всё в порядке, у задней двери завтра ночью оставлю. Там где и аванс забирала! – Сообщил он на прощанье. И посмотрел странно так, у меня даже сердце от этого взгляда замерло.