Любовь врага

ПРОЛОГ

Прошедшие четыре недели стали кромешным адом в моей жизни. Я вроде бы вырвалась на свободу, но живу с постоянным леденящим душу страхом, ожидая неминуемого возвращения в клетку.

Неведение гложет, словно кислота, отравляет каждый вдох, заставляя вздрагивать от малейшего шороха.

В Штатах я всегда чувствовала себя в безопасности, но теперь возвращение в Бостон было подобно самоубийству. Слишком очевидно, слишком опасно.

Нико нашел для нас укромный уголок в Канаде, тихий, ничем не примечательный, ставший нашим временным пристанищем.

Перед двойняшками мы старались держать лицо, скрывая бушующий внутри ураган. Мальчишки с нетерпением ждали зачисления в школу, мама пропадала в центре для мигрантов, а я…

Я боролась с разъедающей тревогой, которая накатывала внезапно, как штормовая волна, особенно когда приходилось выходить на улицу. Липкий, парализующий ужас преследовал меня, нашептывая о скором разоблачении, а ночные кошмары становились жутким предзнаменованием грядущего.

Нико нашел мне прекрасного психолога, но даже ему я не могла открыть всю правду. Сицилийская история повергла бы в шок его чувствительную канадскую душу, и психолог понадобился бы уже ему самому.

Я пыталась ухватиться за соломинку новой жизни, найти работу, продолжить учебу. Искала хоть какой-то проблеск надежды, веру в светлое будущее.

Но в конце тоннеля по-прежнему царила лишь непроглядная тьма.

Дорогие читатели, приветствую вас во второй части истории Энджел и Торольва. В этой части мы познакомимся с героями поближе. Обнажим их сокровенные тайны и развеем клубы интриг.

Приготовьтесь к буре эмоций: страсть, словно пламя, сожжет обиды и породит неистовые конфликты.

Ревность, как змея, обовьет сердца, но сквозь тернии боли и сомнений пробьется росток всепоглощающей любви.

ГЛАВА 1

Бегу, как загнанный зверь, вкладывая в каждый шаг остатки сил. Подошвы кед обжигают раскаленные камни, с хрустом разбрасывая их в стороны, вздымая облака пыли. Узкая горная дорога то взмывает в небо, то предательски ныряет вниз, отчего каждый рывок отзывается острой болью в истерзанных мышцах.

В боку колет огнем, требуя передышки, но времени нет. Справа, словно насмешка, высится еще одна гора, но до нее – пропасть, зияющая бездной. Спуститься вниз равносильно самоубийству, а обходной путь – потеря драгоценных минут.

Дорога, словно змея, извивается по краю обрыва – место, пропитанное трагедиями. В грудь набираю обжигающий воздух и упрямо несусь вперед. Редкие, жалкие ростки придорожной травы – немой укор безжалостной засухе. До поворота рукой подать. Цель близка, как никогда.

Рваное, хриплое дыхание забивает все звуки, но вдруг, сквозь этот оглушающий шум, пробивается приглушенный рокот мотора. Останавливаюсь, лихорадочно оглядываясь. Спрятаться негде. Слева – отвесная скала, неприступная и безжалостная. Справа – бездна, манящая вечным покоем.

Прижимаюсь к обочине, замедляя бег. Сердце колотится в бешеном ритме, словно отчаянно пытаясь вырваться из груди.

"Наверное, просто местные… проезжие…" – шепчу про себя, словно заклинание. "Пожалуйста…"

Звук нарастает, становится все ближе, все оглушительнее.

До боли знакомый джип с визгом тормозит в нескольких метрах от меня. Облако пыли вздымается, словно покрывало, на мгновение скрывая его очертания. Отмахиваюсь, пытаясь продрать глаза сквозь эту мутную завесу. Дверь с лязгом распахивается, и из машины выходит мужская фигура.

Инстинктивно отступаю назад.

Он все-таки нашел меня.

Словно очнувшись от кошмара, срываюсь с места, бросаясь бежать в обратную сторону, туда, откуда только что прибежала. Но не успеваю сделать и нескольких шагов, как путь преграждает еще один автомобиль. Из него выходят мужчины с лицами, смутно знакомыми…

Меня бросает в озноб от нахлынувших воспоминаний. Всего месяц назад… Именно так, как сейчас, схватили нас с семьей. Именно так меня заставили выйти замуж. Холодный ужас парализует конечности, словно предчувствие неминуемой расплаты.

Они перерезали мне путь. Загнали в угол, словно дикую зверушку.

Кто знал, где я нахожусь? Как… как они нашли нас?

Клан Рио… Пока я возилась с документами у юриста, они каким-то образом выкрали мою семью и, шантажируя, заставили лететь следом на Сицилию.

Нас поймали, но мне удалось вырваться из их цепких рук, предав семью, оставив их под дулом пистолета. Я верила, что, добравшись до клана Флавиано, найду спасение.

Но мне не удалось дойти…Я в ловушке.

Тем временем люди Рио подступают все ближе. Лихорадочно оглядываю толпу.

Мужчины разных возрастов, одетые в клановую одежду. Подходят ко мне осторожно, словно боятся спугнуть дикого зверя. В свою очередь, медленно отступаю, не отрывая взгляда от их настороженных лиц. Ясно, они пришли не предлагать помощь.

Внимательно следя за каждым их движением, разворачиваюсь, намереваясь продолжить бег, но тут же вздрагиваю.

Все это время за моей спиной стоял он.

Встречаюсь взглядом с его холодными, равнодушными глазами и отступаю к самому краю обрыва. Нельзя позволить им схватить меня, но что делать, если каждый мой шаг предсказуем, если они окружили меня со всех сторон? Неужели это конец? Я борюсь за свою жизнь! Должен быть выход!

Видимо, такова моя судьба.

Поднимаю глаза и смотрю прямо в лицо смерти, подошедшей ко мне вплотную. Я должна встретить её с достоинством.

ГЛАВА 2

Я не узнаю Торольва. Он – тень прежнего себя.

Раньше в его глазах плескался обжигающий кофе, теперь же их сковал непроглядный лёд. Взгляд стал стеклянным, отстраненным.

Если раньше, до всего этого кошмара, я читала в них неприкрытую ненависть, то теперь – лишь пугающую пустоту. Он больше не испытывает ко мне ничего. Полное отсутствие эмоций.

Торольв неотвратимо надвигается на меня, вынуждая отступать. За спиной предательски осыпаются мелкие камни. Я стою на самом краю. Одно неверное движение – и бездна.

– Энджел Кордеро, – сквозь пелену подступающей паники прорывается незнакомый, зловещий мужской голос. – Приговором, вынесенным старейшинами клана Рио и клана Кордеро, ты обвиняешься в предательстве своей родины и измене мужу.

Я вздрагиваю, вперив шокированный взгляд в седобородого старца.

– Покушение на убийство господина Рио, бегство на чужие земли с любовником Нико Флавиано. Решение собрания старейшин таково: очистить запятнанную честь путем смертной казни Энджел Кордеро.

Слова тонут в вакууме, отказываясь обрести смысл. Срабатывает защитная реакция, словно это не может быть правдой. Моя казнь… не может быть правдой.

Они обезумели! Как можно казнить невиновного человека? Что за дикие законы у этих людей? Это кошмар! Я сплю. Инстинктивно хватаюсь за голову, надеясь проснуться. Вот сейчас открою глаза и увижу светлую спальню в канадском доме.

Так мне казалось, пока не услышала глухой щелчок и не почувствовала ледяное прикосновение металла ко лбу.

Открываю глаза.

Мужчина в черном облачении направил пистолет прямо мне в лоб.

Мужчина, который совсем недавно был моим мужем.

Торольв Рио.

Смотрю на него и пытаюсь понять, он ли это? Тот ли Торольв, которого я знала? А может, я никогда его и не знала?

Ведь это он убил моего отца, хоть и в отместку. Ведь это он хладнокровно расправился с моим дядей в тот самый момент, когда у нас забрезжила надежда на примирение. Так стоит ли верить в его фальшивую любовь, в те лживые признания, что шептал под покровом ночи в нашей спальне?.. В бывшей спальне.

Определенно нет.

Черные глаза смотрят чужим, прожигающим взглядом. В нем читается: «Ты ничего не значишь, Энджел». Именно так ты теперь смотришь на меня, Торольв. Держа дуло пистолета у моего виска.

Зажмуриваюсь. Надеюсь, это будет быстро…

– Энджел! Нет, стойте! – сквозь оглушающую тишину прорывается измученный крик мамы, и я вскидываю к ней глаза. Протиснувшись сквозь плотную стену деревенских мужчин, она отчаянно вопит, сорвав голос от слез. – Ради всего святого, умоляю вас! Отпустите мою дочь…

Кто-то из толпы шикает на нее, требуя замолчать, другие кричат, что я нарушила вековые законы и заслужила кару. Но больнее всего видеть слезы на лице матери. Она рвется ко мне, но ее удерживают, преграждая путь.

Никто из нас не заслуживает такой участи. Есть ли предел нашим страданиям?

Возвращаю взгляд на палача. Кривая усмешка трогает мои губы.

– Ну же! – шепчу я, вскидывая брови, обращаясь к каменной невозмутимости по имени Торольв. – Не смог пойти против правил? Побоялся потерять власть и авторитет? Не совладал с женой, так пусть хотя бы будет мертва? Пусть льется кровь, но традиции будут незыблемы? Честь превыше всего… не так ли?

Под конец мой голос срывается. Внезапно чувствую острую боль в груди, а на губах – соленые капли, предательски выдающие отчаяние.

И сквозь маску суровости в глазах Торольва мелькает что-то иное. Нечто отдаленно напоминающее… жалость?

Мне не удается разгадать этот мимолетный проблеск, как снова приходится зажмуриться.

Предохранитель снят.

Каждой клеткой тела ощущаю нацеленное оружие. Меня пробивает крупная дрожь. Все же я боюсь смерти.

– Вы не можете убить мою дочь! Вы попираете законы, – мамин голос эхом отдается в моей голове, тонущий в возмущенных криках толпы.

– Валентина, вы мешаете вершить правосудие… – рявкает кто-то.

– Плевала я на ваше правосудие! Я настаиваю! Вы не можете казнить Энджел.

Что ты пытаешься доказать, мама? Кому? Они нашли нас даже в этой глуши. Как преступников выкрали тебя и моих братьев, пока я собирала документы, чтобы получить образование. Увезли обратно на Сицилию на частном самолете, а меня шантажом заставили лететь следом.

– Господин Рио! – вдруг кричит мама. Я открываю глаза. Торольв не шевельнулся. Он по-прежнему сверлит меня взглядом, будто боится, что я исчезну. – Неужели ты убьешь невинную душу?

– Валентина, ваша дочь не совсем невинна… – снова кто-то пытается вмешаться, но мама перебивает его громким, отчаянным криком:

– Энджел беременна!

Я судорожно выдыхаю.

Толпа взрывается шепотом.

С широко распахнутыми глазами смотрю на запыхавшуюся мать, затем с трудом перевожу взгляд на Торольва. Замечаю перемену в его лице.

ГЛАВА 3

Слова матери обрушились на меня, словно громом поразили не только изумлённую толпу, но и меня саму. Как, ну как она додумалась до такого? Женщины, конечно, прибегают к этому отчаянному способу, чтобы спасти свою жизнь, но они, по крайней мере, и вправду беременны. А я… Если бы это было правдой, я бы уже знала.

Неужели мать всерьёз полагает, что нам сойдёт с рук эта наглая ложь? Что, если потребуют доказательств? Что тогда? Меня же обвинят во лжи и обмане, похоронив под этой грязью.

Приговор за предательство и измену до сих пор висит надо мной, хотя я понятия не имею, кому пришло в голову так извратить мою историю с Нико. Бедного парня втянули в эту мерзкую игру, но ему-то ничего не будет. Враждовать с кланом Флавиано — значит, окончательно проиграть.

Если только врагом не станет сам Торольв Рио. Если он поверит слухам, то с радостью уничтожит моего друга детства, к которому всегда питал завистливую ненависть. Я потеряю всех, кого люблю, если не смогу остановить эту надвигающуюся войну.

Я так устала бороться. Я одна в этом бурлящем котле событий, с гнетущим осознанием, что мир вот-вот взорвётся, перевернув всё с ног на голову.

После заявления матери кланы словно затаили дыхание.

Мама с близняшками теперь вынуждены жить в доме покойного Альберто. Так они, видимо, думают, что контролируют меня, отправив в особняк Рио, чтобы обсудить «детали произошедшего» с Торольвом.

Я не хотела возвращаться в этот дом, где каждый день был мучительным испытанием, но Торольв наотрез отказался говорить со мной в другом месте. Официально мы не были разведены. Я всё ещё его жена. Его.

И теперь, стоя в нашей спальне, я лихорадочно обдумываю, что именно ему скажу. Честно говоря, я репетировала свою речь ещё в машине по пути в особняк, но в голову лезли лишь обрывки фраз, полные отчаяния и безысходности.

Дверь с грохотом распахивается, и в комнату врывается Торольв. Он рывком, чуть не срывая карниз, задергивает шторы, чтобы нас не видели с улицы. В комнате воцаряется полумрак, но, по крайней мере, теперь нас никто не потревожит, и мы сможем поговорить с глазу на глаз.

Мужчина резко поворачивается ко мне и я нервно сглатываю ком в горле.

Я смотрю на его лицо, словно вижу впервые. Как в этом мужественном и красивом лице может скрываться столько злобы?

Секунду он пристально изучает меня. В полумраке его угольные глаза кажутся по-настоящему холодными и отстранёнными.

– Надеюсь, у тебя были веские причины, – от его слов меня пробирает дрожь, совсем как в тот самый первый день, когда Торольв привёз меня сюда.

Я всё ещё боюсь его низкого, давящего голоса. Его темной энергетики, которую ты чувствуешь где бы он не находился, потому что она кроется в его личных вещах, во всем, к чему он прикасается, даже эта комната пропиталась им.

– Смерть моего отца и дяди для тебя не причина? Или ты и в этот раз скажешь, что никого не убивал? – я скептически приподнимаю бровь, отчаянно пытаясь сохранить подобие спокойствия.

Торольв тяжело моргает, словно всё его раздражает, и опускает взгляд. Сделав ко мне широкий шаг, он низко, с угрозой произносит:

– Нет. Я убил, – его близость и пугающий рычащий голос вызывают в груди покалывания. – Но только твоего отца. И ты знаешь почему.

– Мой дядя…

– Альберто был убит кем-то другим, и я всё ещё охочусь на убийцу.

– Я не собираюсь слушать эти старые сказки. Мы с тобой прекрасно знаем, что случилось на свадьбе Леона. Ты! – трясясь от страха и злобы, тыкаю в него пальцем. – Ты подослал человека из Рио, чтобы окончательно расправиться с моим родом.

– Зачем мне это делать?! – Торольв звереет и переходит на крик, надвигаясь на меня. Между нашими лицами остаётся не больше тридцати сантиметров.

Упрямо смотрю ему в глаза, задрав подбородок. Ощущаю на своем лице его шумное частое дыхание, с неприкрытой яростью. Он смотрит так, будто хочет подавить мою волю, изучает мое лицо, опускаясь то на губы, то поднимаясь на глаза.

Я не сдамся. Уже нет.

Я видела доказательства. Пуля была выпущена из его пистолета.

– Потому что ты одержим ненавистью из-за отца. Иначе зачем было убивать Манфредо? Зачем твоему человеку понадобилось проливать кровь на чужой свадьбе? Я всё знаю, Торольв.

Мужчина шумно выдыхает, отворачиваясь от меня. Некоторое время он смотрит затуманенным взглядом на комод, где ещё месяц назад лежали мои вещи. Музыкальная шкатулка стоит там же, рядом с фотографией, сделанной Джианной в день нашей свадьбы. Теперь меня выворачивает от всего, что связано с Торольвом. Мне больно оттого, что он заполучил моё доверие и так жестоко обманул меня.

– Хорошо, – наконец кивает он, продолжая стоять ко мне спиной. – Когда я найду того, кто это сделал, ты поверишь мне?

– Я хочу развестись с тобой.

ГЛАВА 4

Торольв развернулся так резко, что воздух, казалось, завихрился вокруг него. Смятение, словно дымка, рассеялось, обнажив в его глазах бушующую бурю.

– Что ты сказала? – прошептал он, словно слова эти были кощунством.

Я вскидываю подбородок, не отводя взгляда.

– Я хочу развестись с тобой, Торольв Рио.

Говорю четко и внятно.

Лицо его исказилось в судорожной гримасе. Я вижу, как дергаются мышцы на скулах, как он отчаянно пытается обуздать рвущегося наружу зверя. Но мои слова точно пронзили его, словно выпущенный в мишень кинжал.

Хмыкаю, наслаждаясь мимолетным триумфом – видеть, как непоколебимый Торольв вдруг обнажил свою уязвимость. И это, казалось, взбесило его сильнее всего, стало последней каплей.

– Никогда! – прорычал он, вцепившись в мои плечи так, что кости, кажется, хрустнули. – Я никогда не дам тебе развод. Даже не смей думать об этом!

Я застываю, словно в тисках, вынужденная внимать его гневным выкрикам. Его хватка невыносима, пальцы обжигают сквозь слой ткани, давят на кожу так, будто пытаются оставить отметины.

– Скажи, что этот ребенок от меня. Скажи! – в глазах щиплет от ощутимой боли из-за его хватки на моих плечах. Торольв не кричит, он рычит на меня, как дикий зверь, которого загнали в ловушку.

Я не знаю что ему солгать. Мы с мамой не успели и словом обменяться, как нас посадили в разные машины и увезли по разным домам.

– Отвечай, это мой ребенок? – громыхает он, словно разверзшаяся бездна, не давая мне ни единого шанса ускользнуть.

Хватаюсь пальцами за его руки, все еще грубо удерживающие меня за плечи и вспоминаю на секунду о той боли, через которую он заставил меня пройти.

– Ты согласишься, Торольв! – я выскребла последние крохи уверенности и безжалостно бросаю ложь ему в лицо. – Потому что…потому что я беременна. И ребенок не от тебя. У тебя просто не останется выбора, кроме как дать мне развод!

– Что ты…говоришь…? – он отпускает меня, словно обжегшись. Впервые я увидела, как настоящая боль проступила на его лице. Глаза, словно угли костра, начали гаснуть, плечи поникли. Что, больно, да?

Я судорожно вздыхаю, собирая осколки воли в кулак для новой лжи. Она расползлась по моей жизни липкой паутиной, но сейчас это единственная нить, за которую можно ухватиться.

– Ты правда думаешь, что я могла захотеть ребенка от тебя? – усмешка вышла кривой и болезненной. Лгать, так до конца. – Или ты забыл мой визит с мамой к врачу на следующий же день после твоего… геройства? – слова хлестнули его, словно пощечина, заставив отвести взгляд. – Я умоляла выписать мне противозачаточные, чтобы никогда, слышишь, никогда не родить от такого, как ты!

Я вжилась в роль, как актриса на сцене. В каждом слове своя доля правды, и моя ненависть к нему, словно бензин в огонь, разгорается, позволяя лгать без малейшего укола совести. Теперь я сделаю все, чтобы спасти себя и свою семью. Хватит быть жертвой.

– Ты не могла так поступить со мной, Энджел, – прозвучало как-то вымученно, безжизненно.

– Ты вообще меня не знаешь, Торольв.

Я смотрю в его глаза, в мутную смесь разочарования и звериной ярости, с холодной, пугающей меня самой легкостью.

– Я помню все, Торольв, – продолжаю я, стараясь не сорваться на крик. – Я помню каждый удар, каждое слово, каждое унижение. Я помню, как ты превратил мою жизнь в ад. И я никогда этого не забуду и не прощу.

– Получается, – Торольв снова надвинулся на меня, вторгаясь в мое личное пространство, и я против воли ощущаю знакомый, терпкий запах его кожи. – Ты больше не моя женщина. Но ты жестоко ошибаешься, если думаешь, что я позволю тебе так просто уйти.

Его слова обрушились на меня, как ледяной душ. Я моргнула, пытаясь понять смысл его угроз.

– Открыто заявляешь, что изменила мне, будучи моей законной женой? – прошипел он, и знакомый липкий страх сковал спину. – Я разберусь со всеми вами, – его палец тычет в меня, словно клеймо ставит, в глазах полыхает зловещий огонь и в голосе звучит клятва. – Один за одним разберусь.

ГЛАВА 5 "ПРЕДАТЕЛЬ"

Торольв

План рухнул, как карточный домик.

Мои попытки скрыть местонахождение Энджел и ее семьи обернулись полным провалом.

Я сразу узнал, что они сбежали в Канаду с помощью того презренного негодяя. Как бы я ненавидел этого человека, тогда я был рад, что он все-таки защитил Энджел и постарался позаботиться о ней.

Ее побег стал для меня отрезвляющим душем, многое заставил переосмыслить. Пусть бежит, лишь бы дышала, решил я. Если мой дом стал для нее клеткой, пусть вырвется на свободу, начнет новую жизнь. Я почти смирился.

Но кто-то затеял со мной жестокую игру в кошки-мышки.

Кто-то выследил ее и донес клановым судьям. Мерзость в том, что старейшины, словно воды в рот набрали, отказываются назвать имя предателя.

О, если бы я только знал, кто это сделал! Я бы собственными руками вырвал ему глотку! Именно предателя! Ибо друг никогда не вонзит кинжал в спину, не станет плести интриги за моей спиной, словно последняя крыса. Я даже не знаю, в каком клане притаилась эта змея. Мой это человек или прихвостень Кордеро. Он перевернул шахматную доску. Теперь мне придется публично защищать Энджел.

В тот день, когда ее, словно пленницу, доставили на Сицилию вместе с семьей, я рвался к ней, как зверь из клетки. Хотел спрятать, укрыть от посторонних глаз.

Люди Кордеро стерегли Валентину и сыновей, но Энджел каким-то чудом выскользнула из-под их надзора. И все равно попалась. Я опоздал.

Когда я настиг ее у края пропасти, было уже слишком поздно. Я не мог вырвать ее из лап клана – меня бы самого обвинили в предательстве. И тогда я точно ничего не смог бы сделать.

Закон неумолим: я должен убить Энджел.

Так мы смываем позор с нашей крови. Древние обычаи, против которых я так отчаянно и безуспешно борюсь в одиночку.

В тот миг, когда я направил пистолет на ее висок, я знал: иного выхода нет. Спустив курок, я убью не только ее, но и себя. Я не мог позволить ей уйти одной. Это было бы чудовищно несправедливо.

В голове мелькала безумная мысль. Выстрелить в Энджел и покончить с собой, чтобы мы вместе покинули этот мир, где изуверские законы превращают людей в зверей.

Не поступи я по закону, кланы растерзали бы ее, подвергли бы изощренным пыткам. Пусть лучше я лишу ее жизни быстро и безболезненно, чем позволю ей страдать.

Пока я не покараю предателей, этот кошмар не закончится. Я должен собрать вокруг себя сильных и преданных мне людей, чтобы больше не допустить чьей-либо смерти. Мне нужна мощь, чтобы противостоять против старейшин, к которым прислушивается весь клан и которых должен чтить господин.

В моем случае все намного хуже. С первого дня моего правления в кланах не утихают распри. И доверие ко мне теряется с каждым днем.

Но клянусь, я докопаюсь до правды. Ради Энджел.

«…потому что я беременна…»

«…ребенок не от тебя…»

Я крепко зажмуриваю глаза, словно это поможет изгнать назойливые призраки прошлого.

Ее слова ранят острее ножа, которым она полоснула меня во время побега. Я уже начинаю привыкать к шрамам, оставленным семьей Кордеро.

С какой ледяной уверенностью она заявила мне в лицо, что носит под сердцем ребенка от другого.

Энджел и этот бесчестный… Моя Энджел с этим…

Нет!

Я не хочу даже допускать мысли, что между ними была близость. Да и когда они успели, если это правда?

Смогу ли я принять тот факт, что моя жена изменила мне, предпочла другого?

А если это ложь? Потребовать ДНК-тест?

Может быть, тогда я успокоюсь? Или окончательно сойду с ума.

Развод! Она хочет развод!

Где это видано, чтобы наша женщина требовала расторгнуть брак? Я ведь пытаюсь оградить тебя, Энджел, от гиен, что окружают твою семью. Дай слабину, и они разорвут тебя на части, не дрогнув и глазом.

"Ты вообще меня не знаешь, Торольв".

Как же я хочу, чтобы все это оказалось кошмарным сном.

Как же я жажду, чтобы ты замолчала хоть на секунду, позволила мне просто смотреть в твои небесные глаза.

Я с титаническим усилием сдерживаю себя, чтобы не притянуть тебя к себе, не сжать твое маленькое тело в своих руках и целовать до тех пор, пока эта безумная мысль о разводе не покинет твой разум.

Твое невинное тело и чистое сердце принадлежат мне. Ты – моя целиком и полностью.

Перед глазами мелькают силуэты ее красивого, стройного, обнаженного тела. Шелковая кожа, такая ровная, белая, что легко можно оставить синяк. Упругая аккуратная грудь, изящный изгиб в бедрах, ровные ножки. Вкус ее тела, ее запах до сих пор туманят мой рассудок…

Внезапно во мне поднимается волна черной ярости.

Он…он тоже все это видел?

Энджел хочет развестись со мной, чтобы быть с ним, не так ли?

Я поклялся, что больше не допущу кровопролития, но, если Нико Флавиано действительно переступил черту, я не пощажу никого.

ГЛАВА 6

Энджел

Мы с Торольвом прекрасно поняли друг друга. Довольно с меня роли боксерской груши! Пришло время выпустить когти, встать на страже своей территории. Ведь, кроме меня, некому.

Едва Торольв договорил, я, не мешкая, покинула его особняк и направилась в дом дяди. Нечего мне было делать в этом змеином гнезде, где каждый только и ждет, как бы подставить ножку, уколоть побольнее.

Не замужество, а полоса препятствий какая-то.

Развод…

До сих пор удивляюсь, как все прошло так гладко.

О его угрозах расправы я подумаю чуть позже.

На моей памяти Торольв Рио не из тех, кто отпускает жену, да еще и со смертным приговором.

Я ждала чего угодно: скандала, ругани, проклятий, но не смирения.

Неужели мои слова так задели его мужское самолюбие? Знала ведь, что после свадьбы весь клан затаил дыхание в ожидании наследника. Дикари, измеряющие силу вожака количеством отпрысков. Теперь-то они знают, что ошиблись с выбором.

Я была наивной дурочкой, когда думала, что после свадьбы Торольв оставит меня в покое. Верила в его благородство! Какая же я была идиотка! Как можно было ждать порядочности от человека, который, словно варвар, похитил меня посреди дороги и шантажировал семьей?

Пусть и дальше варятся в своем болоте, пока оно их не засосет.

А что до меня, то я увижу лицо Торольва в суде, и дай Бог, в последний раз. Как только судья объявит о разводе, я пулей вылечу с этого острова и никогда больше не вернусь. Даже Родины у меня не останется.

Автоматические ворота распахнулись, пропуская машину в просторный двор.

Навстречу, сияя улыбкой, вышла новоиспеченная жена Леона, готовая заключить меня в объятия. Хоть кто-то в этом мире счастлив.

Я обняла девушку в ответ и попросила проводить к семье.

После смерти дяди дом быстро опустел. Кузенов нет, и я этому рада: не нужны лишние уши, когда хочется побыть с мамой и близнецами.

Заглядываю в спальню. Больше всего мне жаль их: клановая война лишает их права жить дома, на родной земле. Переезды совсем выбили мальчишек из колеи, они так много пропустили в школе.

Надеюсь, скоро все уладится.

– Ах, Энджел, это ты, – мама оторвалась от окна, выходящего в сад, и устало посмотрела на меня. У нее нет сил даже встать и подойти. Слабо улыбнувшись, я сажусь рядом и обнимаю ее. – Всю ночь глаз не сомкнула.

– Знаю, тебе тяжело, но постарайся успокоиться, мам. Больше поводов для беспокойства не будет.

– Что ты имеешь в виду? – мама поднимает голову с моего плеча и недоверчиво бросает взгляд на меня.

– Я развожусь.

Всего два слова, а сколько в них счастья, свободы!

Чувствую этот пьянящий запах моря и сильный ветер, уносящий мою скорбь далеко за горы.

– Торольв дал тебе развод? – она точно как и я не верит услышанному. – А как же наш договор? Как же гарантии, что пока ты замужем за Рио, никто не тронет наш клан?

– Мам, клан Рио сам нарушил этот договор. В день убийства Альберто о перемирии можно было забыть. Я больше не позволю никому нас обижать, не позволю вечно прятаться. Мы не заслужили того, что клан Рио заставил нас пережить. Торольв заплатит за все.

– Пожалуйста, не лезь в этот грязный мужской мир, тебя сожрут, как мелкую рыбешку, – в ее голосе слышна мольба. Я понимаю беспокойство мамы за меня, но нас больше некому защитить.

– Завтра утром мы идем в районный суд, чтобы нас развели, – в уме я размышляю, придумываю весомую причину для развода. Позволят ли говорить правду? И что делать с этой лживой беременностью?

– Я поеду с тобой… – мама порывисто поднимается, но я останавливаю ее.

– Не стоит. Я справлюсь одна, не волнуйся. Лучше собирайте вещи и будьте готовы к моему приезду. В тот же час, как нас официально разведут, мы навсегда покинем Сицилию.

Но перед тем, как пойти к братьям, я выложила маме свою затею на счет беременности и конечно, поругалась с ней за то, что ввязала меня в новую проблему. Если Торольв позволит, то завтра я проверну все в свою пользу.

Навестив Дариена и Адриана, я со спокойной душой отправилась дальше по плану – на встречу с Нико.

Как же я жажду его увидеть! Он всегда прикрывает меня, служит моим успокоением. Я знаю, что вместе мы что-нибудь придумаем, и этот раз не исключение.

Приглашать парня в дом дяди я не посмела, поэтому мы решили пообедать с ним в каком-нибудь ресторане.

Увидев его улыбающееся лицо, я почувствовала, как от сердца отлегло.

ГЛАВА 7 "РАЗВОД"

Энджел

Утро следующего дня. Районный суд.

Признаться, меня бьет дрожь не столько от страха, сколько от лихорадочного предвкушения. В голове, словно на кинопленке, разворачиваются сотни сценариев суда, тысячи вариантов моих слов.

От нервного напряжения живот скрутило в тугой узел.

Опустив папку с заявлением о разводе на холодный стул, я присаживаюсь рядом, крепко обхватив себя за живот. Перед судьей нужно держаться уверенно, а мои нервы натянулись до предела.

Нико ушел искать адвоката, чтобы узнать о худшем сценарии и стратегии действий. А мне… мне нужно собрать себя по кусочкам.

Поднимаю голову, собираясь встать, и тут же натыкаюсь на непроницаемую стену мужской фигуры, сбивающая мое дыхание.

Торольв.

Нет ни малейшего желания задирать голову и чувствовать себя еще более жалкой. Нацепив маску безразличия, я выпрямляюсь, встречаясь с ним настороженным взглядом.

– У меня к тебе разговор, буквально на пару минут, – бросает он тоном, не терпящим возражений, словно отдает приказ в своем офисе.

Я нервно сглатываю, мельком оцениваю его безупречный темно-синий костюм и нахмуренное лицо. Теперь он будет маячить передо мной, словно грозовая туча.

– Откуда мне знать, что ты не похитишь меня снова?

– Пройдем в свободный кабинет.

Проигнорировав мой вопрос, Торольв проверяет несколько комнат в коридоре и, найдя подходящую, взглядом указывает мне войти.

Что ж, я иду вслед за ним. Наверное, было бы безопаснее дождаться Нико, но во мне еще теплится слабая надежда на проблеск человечности в ледяном сердце господина Рио.

Войдя в кабинет, я сразу напрягаюсь, стараясь держать мужчину в поле зрения.

– Я же сказал, что хочу поговорить. Перестань шарахаться от меня, – его слова заставили меня почувствовать себя неловко. Он все заметил.

– Я просто хочу, чтобы это поскорее закончилось.

Торольв равнодушно кивает, спрятав руки в карманах брюк, но зачем-то выжидает и пристально смотрит на меня.

Я чувствую с какой болью в груди отдается сердцебиение. Не могу быть спокойной, когда рядом возвышается он, будто скала из мышц и костей.

Пока он нагло пялится на мое лицо, периодически лениво скользя по моей фигуре, я с трудом удерживаю внутренний ураган и заставляю себя не смотреть на то, как сильно классические брюки натянули его…ноги.

Моргаю, когда слышу спокойный, даже убедительный тон.

– Ты должна сказать правду судье, – наши взгляды встречаются. – Все, что ты вытерпела в браке со мной, все, что ущемляло тебя, не скрывая ничего. Это поможет тебе убедить судью дать развод.

Я перевариваю его слова, с изумленными глазами, не понимая, что происходит.

– Почему ты помогаешь мне? – Торольв стоит в дверях, в то время как я «прячусь» возле письменного стола. Он шумно вздыхает, и цедит, словно нехотя, приподнимая хмурую бровь.

– Посмотрел правде в глаза.

Я молчу в ответ. Так странно это слышать от него.

Что это? Очередная игра со мной?

Смотрю на него и ощущаю, как воздух вокруг нас накаляется, готовый вот-вот взорваться. Кажется, даже мои волосы чувствуют это напряжение.

– Послушай меня внимательно, Энджел.

Торольв делает медленный шаг в мою сторону, отчего я дергаюсь, впечатываюсь в деревянный стол сзади. Его поведение пугает.

– Я забуду про все, что сейчас произойдет в суде, но одного я не прощу ни тебе, ни твоему дружку.

– И что же это? – сипло спрашиваю я, теряя контроль над ситуацией из-за его близости.

Он сокращает расстояние до минимума, упирается руками в стол по обе стороны от меня. В животе опять закрутило от страха, от ощущения, что я в ловушке его рук. Стараюсь не дышать, не двигаться, но макушка моих волос все равно касается его подбородка.

Что же…происходит…? Мне кажется, я сейчас задохнусь.

Торольв опускает свой темный взгляд на уровень моих глаз и тогда я ощущаю, что мое тело пробила сильная дрожь.

Я дрожу, потому что боюсь его.

Он слишком близко. Слишком опасен для меня.

– Твоя измена, Энджел, – его слова обдают мое лицо пропитавшимся холодом. – Будучи моей, ты забеременела от другого… если это правда, конечно.

– Можешь не сомневаться! – вздергиваю нос верх, и тут же жалею об этом. Наши губы почти соприкоснулись. Я уже не могу дальше вжиматься в стол, пытаясь отстраниться от его рук.

И Торольв замечает это. Улыбается. Как хищник, который знает, что его добыча не ускользнет от него.

– Тогда у меня с Нико будут свои счеты.

Судорожно выдыхаю, понимая что это значит. Он хочет войну. С кланом Флавиано.

И все из-за маминой лжи.

Господи, лучше бы меня правда убили, чем опять быть зависимой от очередного решения кланов. Мало того, так еще и Нико подставила под удар.

ГЛАВА 8

Сердце гулко бьется в ушах, отзываясь нарастающей тревогой. Я пытаюсь дышать ровно, усмиряя дрожь, сковавшую тело. Короткий вдох, чтобы собраться с духом.

– Я могу доказать слова моей матери.

Пальцы, предательски дрожа, извлекают из папки фальшивые снимки УЗИ – доказательство моей лжебеременности.

Я подхожу к длинному столу, за которым восседают три судьи и два представителя старейшин нашего клана, и бесшумно кладу документы в центр. Затем возвращаюсь на свое место, ощущая на себе пристальные взгляды.

Мужчины, склонившись друг к другу, изучают бумаги, обмениваясь тихими репликами.

А я думаю над своим следующим ответом. Если скажу, что это ребенок Нико, какой исход будет?

Судя по всему, убедить в своей лжи Торольва мне удалось.

– Кхм, госпожа Энджел, – заговорил один из судей. – Я вынужден спросить у вас. От кого этот ребенок?

Внутренне слабо выдыхаю ведь мужчины поверили фальшивым справкам, за которые мама отдала целое состояние. Это не так-то просто, чтобы поставить небеременную женщину на учет по беременности.

– Это…

– Это мой ребенок, господин судья.

Слишком неосторожно оборачиваюсь к Торольву. В шоке смотрю на него, пытаясь осмыслить услышанное.

Мне ведь не послышалось? Он правда это сказал?

Нико посылает мне немые вопросы с изумленным выражением лица. Я лишь поджимаю плечи мол сама не понимаю что происходит.

Доминик удивленно округляет глаза, но быстро берет себя в руки.

– Торольв, ты уверен? – слышу вдруг от старейшины клана Рио.

– Вы считаете, я не в состоянии разобраться с этим? – голос Торольва стал резче, острее, как лезвие. – Это мой ребенок! – повторяет он с нажимом, вкладывая в каждое слово сталь.

– Ну что ж, давайте выслушаем и вашу сторону, господин Рио.

– Я буду краток, господин судья. Да, я был несправедлив к своей жене. И даже очень, – я невольно поднимаю на него глаза и обнаруживаю, что Торольв смотрит прямо на меня. – Я не видел, что своим решением обрек несчастную девушку на страдания и был груб с ней. Я оправдываю ее желание развестись, поскольку сам виноват во всем. Прошу помиловать Энджел Кордеро, так как я не хочу вредить нашему ребенку.

Неужели… он смог так сказать?

Судьи снова о чем-то перешептываются между собой.

Зачем Торольв так поступает? Что им движет?

Вспоминаю его слова казанные десять минут назад.

«Подыграй мне в суде»

– Суд принимает обе стороны и считает ваши основания достаточными для развода. Ваше заявление подано на рассмотрение и на случай, если вы передумаете, суд дает неделю для окончательного решения. По истечению недели, Энджел Кордеро официально отрезана от клана Рио и больше не является женой Торольва.

Я едва сдержала ликующий крик, когда судья оглушительно стукнул молотком, скрепляя решение.

Я свободна. Даже не верится.

Выйдя в коридор, я позволяю себе счастливо улыбнуться Нико.

– По гроб буду благодарна тебе, – крепко обнимаю парня, ведь если бы он не дал добро придумать ту историю про влюбленность, я бы не смогла оправдать свой побег.

Дурацкая улыбка не сходит с моего лица, даже когда я вижу в нескольких метрах от нас Торольва с Домиником. Они о чем-то говорят, но Торольв цепляется за нас с Нико.

Я еще крепче обнимаю парня, утыкаясь носом ему в плечо, а сама внимательно наблюдаю за будущим бывшим мужем.

Слегка вздрагиваю стоит Нико прикоснуться к моей талии, обнимая меня в ответ.

Торольв вдруг дергается с места. На его лице пульсирует злость, челюсть стиснута, но вижу, как верхняя губа подрагивает от сдерживаемой ярости.

На секунду мне становится страшно, когда мужчина делает быстрый шаг в нашу сторону, но Доминик вовремя оттаскивает Торольва и заслоняет собой.

«Не здесь», – бросает его друг, с трудом сдерживая рвущегося Торольва.

Я стараюсь не смотреть на них. Стараюсь отвлечься. Вжимаюсь в тело Нико так, словно он сможет послужить мне защитной стеной. Вдыхаю запах свежести и улыбаюсь, узнав любимый парфюм друга.

«Она все еще моя жена!» – слышу краем уха режущее шипение.

Нико вдруг отстраняется от меня, аккуратно берет мои руки в свои.

В недоумении смотрю в его злато-карие глаза.

– Знаешь, я хотел предложить тебе еще кое-что, – интимно шепчет он.

Бросаю быстрый взгляд за его спину и разжимаю объятия, замечая, что Торольв все еще смотрит на нас, лишь изредка отвечая Доминику.

Я не поняла что собрался делать Нико, когда опустившись на одно колено, он вдруг залез во внутренний карман своего пиджака. А когда достал маленькую бархатную коробочку, я рефлекторно прикрыла рот руками.

Не может быть...

– Энджел, – голос Нико пропитан необычной нежностью, на лице теплая улыбка, а глаза сияют. – Я предлагаю тебе свою руку и сердце. Ты выйдешь за меня?

ГЛАВА 9

– Помолвка? Ты сума сошла?

Я знала, как отреагирует мама, но не могла не рассказать ей последнюю новость.

Знала и о том, как она подавлена, как едва держится на ногах. Но пусть меня поймут правильно – я делаю это ради спасения семьи. Моих братьев и мамы. Больше никого не осталось. Именно поэтому мне так нужна ее поддержка. Я не могу сражаться одна, когда даже она считает, что я преступила черту.

Схватившись за голову, она медленно осела на диван. Под прикрытыми веками, в глубине потухших карих глаз, плескается боль. Каждая мышца на лице напряжена, словно в тисках жестокой головной боли. В такие моменты я правда тону в чувстве вины.

– В воскресенье меня разведут с Торольвом. Я стану свободной женщиной, мама, – я опускаюсь перед ней на корточки и беру ее теплые руки в свои. Она слабо приоткрывает глаза, и этого хватает для зрительного контакта. – В этот же вечер мы с Нико сыграем свадьбу на виду у всех, чтобы никто больше не посмел совать нос в мою жизнь. Когда кланы поймут, что я вошла в другой род, все утихнет. А на следующее утро мы улетим в Милан и покинем Италию.

Казалось, я сама себя уговариваю, словно нуждаюсь в подтверждении, что все именно так и будет, что кошмар закончится. Маленький осколок меня отказывается верить в счастливый финал.

– Энджел, я устала бояться за тебя, – в карих глазах заблестели слезы. – Когда ты пропадаешь целыми днями, я места себе не нахожу. Я знаю, что ты хочешь для нас лучшей жизни, но умоляю, не губи свою. Не стоило разводиться с Торольвом.

Я резко выдергиваю свои руки. В одну секунду все мои мысли сплетаются в тугой, неразрешимый узел.

– Брак с Рио гарантировал нам безопасность, мы…

– Безопасность?! – вскакиваю на ноги, ощущая, как злость захлестывает меня с головой. – Ты говоришь, что убийца отца защищает нас? Я правильно понимаю?

– Энджел, не кричи, ради бога. Я только хотела сказать…

– Ты хочешь, чтобы я и дальше терпела унижения в том доме! Чтобы на меня вечно смотрели с презрением. Чтобы Торольв ненавидел меня и мог убить, когда его черной душе вздумается. Ты говоришь мне – умри, мама! – я пыталась сдержаться, но чаша моего терпения переполнилась, и соленый водопад слез вырвался наружу. – Я не хотела всего этого! Мне нравилось учиться в Штатах, беззаботно проводить время с друзьями, покупать по дороге домой смузи и есть по утрам сэндвичи. Я просто жила. А теперь… – закусываю верхнюю губу, пытаясь остановить рыдания и взять себя в руки. Безуспешно. Слезы льются сильнее. – Теперь у меня нет ничего, кроме выживания. Меня бросили на поле битвы без оружия и брони, когда враг вооружен до зубов! Вы все отправили меня на верную смерть.

Делаю глубокий, шумный вдох, и чувствую облегчение. Я выговорилась.

Оставлю маму наедине со своими мыслями, пусть хорошенько обдумает, за какую команду болеет. У меня и так дел невпроворот, чтобы еще возиться с ее неразрешенными чувствами.

Нужно окончательно решить, в какую страну стоит переехать, чтобы нас никто не достал. Месяцами ранее я оформила доверенность на Нико, чтобы он от своего имени мог руководить компанией. Теперь я хочу взять бразды правления в свои руки и решить, что станет с семейным бизнесом. Если я выставлю его на продажу, возникнут подозрения, но попробовать стоит. В конце концов, это мой бизнес, и только мне решать, что с ним делать.

На обед у меня запланирована встреча с организатором свадеб. Хочу, чтобы весть о моей свадьбе облетела всю Сицилию, чтобы каждая собака, каждый камень на улице знал – Торольв Рио проиграл.

А пока есть время съездить к юристу и обсудить дальнейшие планы с Нико. Клан конфисковал все мое имущество, включая охрану и машину, так что придется передвигаться на такси.

К счастью, теперь я знаю, как его поймать.

Я приежаю в единственную на острове юридическую компанию, связанную с местным самоуправлением. Кланы никогда не любили государственных служащих и полицию, поэтому здание практически всегда пустует, и здесь никогда не бывает завала с работой. Мне это только на руку.

С юристом я созванивалась ранее, поэтому сразу поднялась на второй этаж в небольшой кабинет, где меня ожидают два человека.

– Здравствуйте, я Энджел Кордеро.

Я вежливо киваю мужчинам, поскольку не знаю, кто из них – мой юрист.

– Проходите, мисс Кордеро. Я как раз приступал к вашему делу. Маурицио Борелли, – высокий и худой мужчина средних лет в коричневом костюме из льна протягивает мне руку, которую я поспешила пожать.

Сделав несколько шагов по кабинету, я косо взглянула на второго человека за столом и неуверенно облизнула губы.

Юрист замечает мой жест.

– Не волнуйтесь, мисс, это мой ассистент. Гульельмо Поли. Если вы настаиваете, я могу попросить коллегу нас покинуть.

– Да, пожалуйста! – отвечаю я громче, чем следовало бы.

Кивнув, Маурицио смотрит на ассистента. Гульельмо без лишних слов покидает кабинет, подхватив какие-то бумажки и мне становится немного спокойнее.

– Простите за эту выходку, у меня не осталось доверия к людям. Я столько всего пережила, что вынуждена быть осторожной.

ГЛАВА 10

Слухи быстро расползаются на Сицилии, подобно лесному пожару, поэтому меня не удивило то, как на следующий день после собрания о продаже компании ко мне пришел Кармин Рио.

Как и в те наши редкие встречи, этот человек внушает мне смутное беспокойство.

Обычно члены родственных семейств работают бок о бок, ибо только так можно сохранить клан и увеличить его могущество. С Торольвом же никто из семьи его дяди не работает, учитывая, что больше близких родственников со стороны отца у него нет. Я не удивлюсь, если все дело в невыносимом характере господина Рио.

Я была в кабинете отца, сверяла документы в последний раз на наличие какой-либо ошибки. Нико многому меня научил.

В кабинет негромко постучались аккурат, когда я отложила карандаш и закрыла папку довольная работой юриста. Маурицио проследил за тем, чтобы меня не смогли обмануть в силу моей неопытности в таких делах.

Загорелый мужчина с темной аурой в дверном проеме заставил меня вжаться в кресло. Рука невольно потянулась к офисному телефону, на случай, если будет нужно позвать охрану.

Впрочем, я закопала поглубже свое недоверие, когда на стол кинули подписанный чек с впечатляющей суммой.

Секундное оцепенение быстро сменилось пониманием.

– Мы оба хотим одного и того же, – мрачно бросил тогда Кармин.

Я хочу жить. Совпадают ли его интересы с моими?

Так и нашелся мой первый покупатель.

Теперь остается, пожалуй, самое сложное и утомительное – ждать. Как говорится, ожидание хуже смерти, но смерть нежелательный исход из сложившейся ситуации.

Переоформив обратно документы с Нико на себя, я легко смогла закрыть это нелегкое дело. Договора были подписаны, а деньги получены. Больше ничего уже не связывает меня с отцовским бизнесом, как бы печально это не звучало.

Если бы не обстоятельства, я бы никогда не сделала этот отчаянный шаг. Кармин Рио отныне является полноправным партнером одной из лучших логистических компаний Италии.

Прости меня, папа.

Самое громкое событие года – встреча молодых предпринимателей. Элитный слет золотой молодежи, наследников бизнес-империй Италии.

Здесь можно не только завести полезные знакомства, но и укрепить связи узами брака. На остров съезжаются гости со всей страны.

Правда, не припомню ни одного брака между представителями Сицилии и остальной Италии. Нас считают дикарями с дурным нравом. Кто в здравом уме захочет породниться с такими?

Обычно на подобные мероприятия от кланов посылают мужчин, женщинам в мир бизнеса вход воспрещен, в то время как роскошные итальянки управляют делами наравне со своими партнерами. Но я пойду как будущая жена Нико Флавиано, поскольку и сама принадлежу к золотой молодежи.

Моя цель – привлечь к себе максимум внимания. Чтобы в случае чего общественность подняла шум. Объявить о свадьбе кланам – это одно, а оповестить Италию – совсем другое.

Любопытные журналисты с радостью раскопают правду, если завидный жених и наследник Флавиано вдруг потеряет невесту. Эта мысль немного успокаивает, но я все равно надеюсь, что приключения на этот раз закончились.

В последний раз взглянув на себя в зеркало, я слабо улыбаюсь, довольная отражением.

– Ну же, Энджел. Устрой им шоу.

ГЛАВА 11 "ШОУ"

До начала тожества осталось еще полчаса, а парковка уже плотно забита дорогими машинами.

Обогнув периметр в отчаянной попытке найти хоть клочок свободного асфальта, мы с Нико приткнулись в неположенном месте, нагло заехав на тротуар.

– Сегодня можно, – улыбнулся Нико, выключая двигатель.

Я аккуратно беру в руки клатч, чтобы не зацепить шелковое платье и выхожу из машины. Мысленно напоминаю себе держать спину прямой. Казалось, целая вечность прошла с тех пор, как я в последний раз надевала каблуки.

– Эй, вообще-то я приготовился галантно распахнуть перед тобой дверь, как и подобает джентльмену!

– Брось, Нико, нас никто не видит, – фыркаю я, пока парень обходит машину и встает рядом. Оглядевшись, я убедилась, что вокруг и правда ни души, если не считать обслуживающего персонала, сгрудившегося в домике у парковки.

Отдалённо доносятся приглушённые ритмы музыки, а танцующие лучи прожекторов пронзают вечернюю дымку, словно указывая гостям путь к празднику.

Всё пройдёт по накатанному сценарию: светские беседы, дежурные улыбки, затем приглашение к столу, где дамы с тоской взирают на салаты, мучительно втягивая животы, а ведущие, сменяя друг друга, будут расхваливать гениальные бизнес-стратегии года, срывая аплодисменты.

Мы неспешно двинулись в сторону парка, и с каждым шагом тревога внутри нарастает, мысли в голове теснятся, переплетаясь в тугой клубок. Я обречённо вздыхаю.

– Волнуешься? – Нико участливо заглядывает мне в глаза.

– Безумно. Там будет уйма народу, – я нервно скрещиваю руки на груди и, проходя мимо джипа, припаркованного неподалёку, невольно замираю. – И кое-кто ещё…

Нико проследил за моим взглядом, и его рука бережно накрывает мою ладонь.

– Ты не одна. Не забывай.

Джип Торольва огромный, как и он сам. Даже просто смотря на груду металла меня сковывает ужас, как если бы он правда был тут и смотрел на меня. Машина, доказывающая, что ею управляет кто-то очень сильный, жесткий…варварский.

Бросив тихое «угу», я иду дальше, позволяя парню вести себя под руку.

В этом году для корпоративной вечеринки арендовали территорию фешенебельного ресторана, который славится не только изысканной кухней, но и живописным парком. Владелец явно постарался на славу: чувствуется, что за каждым кустом, за каждым цветком ухаживают с любовью.

Мы почти дошли до дворика, скрытого за красивым и густым садом из различных деревьев.

Каблуки выбивают соблазнительный ритм по мощёным дорожкам, приковывая мимолётные взгляды.

Стараюсь не смотреть по сторонам, ощущая на себе чужие глаза. Держу руку Нико и слежу за тем, чтобы тонкая шпилька не застряла между плитами брусчатки.

По всему двору расставлены столики, накрытые богатыми бежевыми скатертями. Гости занимают свои места, ориентируясь по карточкам с именами, прикреплённым к стульям.

Благо, встав за наш с Нико столик, я с облегчением замечаю других женщин, приехавших из Италии. Многие из них роскошно одеты, запястья и шеи украшают бриллианты. Дамы переговариваются, негромко смеясь, демонстрируя праздничное настроение, а вокруг них вьются мужчины, силясь привлечь их внимание.

На меня тоже бросают взгляды, но видя, что я в сопровождении, тут же теряют интерес.

Организаторы, стоя у сцены, тщательно проверяют звук и настраивают микрофоны, а операторы с приглашённого телеканала с энтузиазмом снуют по парку, выхватывая из толпы колоритные лица.

Именно так лениво разглядывая собравшихся, я внезапно замечаю Доминика и Торольва за столиком напротив.

Чёрт!

Кажется, это сделано нарочно.

Поймав мой взгляд, Доминик с живым изумлением смотрит на меня и на моего партнера. Сделав глоток шампанского, он что-то быстро бормочет Торольву, отведя взгляд от нас.

В ту же секунду чёрные глаза Торольва находят меня в толпе.

По спине пробежал ледяной озноб, и я с огромным усилием подавила желание вздрогнуть.

Мужчина неотрывно пялится на меня. Проходящие мимо люди кажутся просто размытым фоном, на котором единственный выделяющийся объект – он!

Выждав минуту, осторожно веду взгляд в сторону Торольва, думая, что он уже не смотрит на меня, но я ошибаюсь.

Черные глаза даже из приличия не перестают разглядывать нас с Нико.

О, на последнего Торольв приковал взгляд, испепеляющий ненавистью. Плотно сжав губы, отчего скулы на его лице становится острее, мужчина недобро посылает зрительный сигнал.

Злость, ревность, вражда – вот что читается в его темном взгляде.

Ревность?

Поправляю кольцо на безымянном пальце, как бы невзначай, а сама замечаю, как Торольв следит за каждым моим движением.

И от вида чужого кольца на моей руке, он теряет самоконтроль.

ГЛАВА 12

Поднеся бокал к губам, Торольв метнул в Доминика взгляд, полный вселенского раздражения. Но он тут же исчезает из поля моего зрения, поглощенный волной незнакомых лиц, внезапно окруживших нас с Нико.

– Смотрите-ка, кто здесь! – молодой мужчина, ровесник Нико, широко улыбаясь, хлопает моего друга по спине.

– Здравствуй, Марко, – Нико обнимает его в ответ, приветствуя всю компанию. – Дамы! – кивает он.

– Габриель, Тина, перед вами представитель клана Флавиано, – представил мужчина Нико. Мы пожимаем девушкам руки под вежливые улыбки. – Мы с Нико старые друзья, со студенческой скамьи, – Марко окидывает меня лукавым взглядом, приподняв брови. – Только не говори мне, что эта прелестная особа твоя девушка.

Марко пригубил вино и скользнул по мне оценивающим взглядом, задержавшись на декольте дольше, чем следовало. Внутри поселилось легкое сожаление, что не накинула шаль.

– Бери выше, – заявил Нико, притягивая меня за талию слишком сильно. – Моя невеста. Энджел Кордеро, – из толпы доносится свист и приглушенный женский смех.

– В этот раз ты точно прогадал, Марко, – поддразнила парня одна из девушек. Меня вдруг охватило неловкое чувство, будто я чужая на этом празднике жизни.

Изображать возлюбленную Нико оказалось сложнее, чем я предполагала, а он, кажется, вошел во вкус. Вон как прижал меня к себе! Мужские пальцы то и дело щекочут меня в районе ребер.

– И чем же вы занимаетесь, Энджел? – интересуется Тина, пока я, забыв о приличиях, разглядываю ее пухлые, ярко накрашенные губы. – Расскажите нам о себе.

Ее вопрос застал меня врасплох.

Чем я занимаюсь?

Пытаюсь не допустить, чтобы бывший муж прострелил мне голову, и заодно спасаю свою семью.

– Она взяла академический отпуск из-за нашей свадьбы, – быстро сориентировался Нико, хотя меня эта дурацкая идея со свадьбой совсем не радует. Взглядом благодарю его за находчивость.

– Я унаследовала компанию отца, но сейчас у меня нет времени этим заниматься. Думаю, после свадьбы мы с Нико вернемся в Америку, и я продолжу учебу, – стараюсь говорить уверенно, даже голос смягчаю, как это делают светские львицы.

– О, я вас понимаю, – кивает Габриела. – Какая женщина захочет тонуть в бумажной волоките и проводить дни с офисными клерками?

– Да, я о том же, – с облегчением выдыхаю я. Мы со смехом чокаемся бокалами, только я одна старательно делаю вид, что не пью.

Я знаю, стоит мне поделиться с кем-то из них информацией о наших отношений с Нико, и сплетня разнесется по парку со скоростью света.

Мне и делать ничего не придется, хотя, признаться честно, меня это немного пугает.

С тех пор как я увидела здесь Торольва, вся моя уверенность куда-то испарилась. Он тем временем покинул свой столик, увидев знакомых.

Я невольно начала любоваться им: как галантно он избегает рукопожатий с дамами и с какой непринужденностью поддерживает беседу с их кавалерами.

Даже тут на светском мероприятии он чтит законы своего клана.

Жаль, что это всего лишь игра на публику.

С чужими людьми он сама любезность, а со мной ведет себя как последний негодяй.

Неудивительно, что женщины им восхищаются. Девочки любят плохих парней, и следующие двадцать минут я наблюдаю за попытками фигуристой дамы завладеть вниманием господина Рио.

Их разговор до меня не доносится, да и не хочется знать, о чем они там шепчутся. Буду только счастлива, когда завтра нас разведут, и кое-кому снова придется искать жену.

Коренастая итальянка ему отлично подойдет, с ее-то бедрами она нарожает ему целую ораву детишек.

Ох, о чем я только думаю?

Наверное, мне пора уйти с этой вечеринки. Осталось только дождаться Нико, который отошел поговорить по телефону.

Прошло около десяти минут, но мой друг так и не вернулся. Сомневаюсь, что его разговор мог так затянуться.

Поиски по всему периметру успехом не увенчались. Как же это раздражает! Куда он мог запропаститься?

Напоследок я тщательно осмотрела парковку, обнаружила его машину на месте и немного успокоилась.

Из-за различных эмоций в душе жутко хочется выпить простой воды.

Приподняв подол платья, я направляюсь в служебное помещение. В тот самый домик рядом с парковкой.

Официанты торопливо заполняют подносы угощениями, а два повара выглядят крайне взволнованными. Непростое это дело – накормить почти двести человек.

На меня никто не обращает внимания, да и что можно сказать гостье, которая всего лишь заглянула промочить горло?

Из панорамных окон открывается прекрасный вид: праздник достиг кульминации, музыка сменилась, и гости рассаживаются за столики в предвкушении закусок.

Налив себе воды, я решила не привлекать к себе лишнего внимания и неспешно пошла по коридору.

По дороге я замечаю небольшой зал с накрытым столом. Свет здесь выключен, но мне удалось разглядеть сервировку.

Интересно, для кого этот стол предназначен? Войдя в комнату, я насчитала десять стульев. Возможно, это частный резерв.