Мадам Оргазинель: Анатомия придворной страсти. Книга 2

1

Что ж, ещё вчера я наводила сексуальную революцию в столице этого чопорного королевства, а сегодня уже разглядываю свои новые апартаменты в королевском замке. И знаете, что я вам скажу? Эти люди явно не понимают, с кем связались.

Меня поселили в покоях, которые так и кричали: "Мы тебя терпим, но не одобряем". Просторно? Да. Богато? Безусловно. Удобно? Конечно. Но в этой комнате было столько холодного величия, что можно было чокнуться от избытка пафоса. Серо-голубые гобелены с какими-то унылыми сценами охоты, дубовый гардероб с резными узорами, которые, я уверена, должны были символизировать "добродетель и благочестие", и — о боже! — кровать с балдахином из плотной ткани, которая явно никогда не знала страстных объятий.

Я провела рукой по покрывалу и фыркнула:

— Ну уж нет, милые мои. Если вы думали, что я буду спать в этом монашеском логове, то сильно ошиблись.

На столе стоял серебряный кувшин с водой (без вина, заметьте!), такая же серебряная чаша и зеркало в золочёной раме. Видимо, чтобы я могла ежедневно любоваться тем, насколько я здесь неуместна.

Я склонилась к своему отражению:

— Ну что, дорогая, похоже, нам предстоит устроить здесь маленький переворот. Сначала королевский двор, а потом… этот ледяной советник Дэмиен.

Распаковывая свой дорожный сундук, я с удовлетворением отметила, что прихватила с собой всё необходимое: пару дерзких платьев, которые заставят пересмотреть местные представления о приличиях, несколько особенно интересных экземпляров из моей коллекции "для особых случаев" и, конечно же, дневник с новыми идеями для королевского "просвещения".

Скинув дорожный плащ, я принялась обустраиваться, мысленно представляя, как скоро эти стены узнают, что значит настоящее женское наслаждение. Ведь если уж я смогла растопить лёд в сердцах городских обывателей, то с королевским двором и подавно справлюсь.

Главное начать. А уж я знаю, с чего...

***

Дэмиен пришёл ровно в назначенное время — без опозданий, без улыбки, и без намёка на то, что он вообще замечает, как корсет облегает мою талию, а ноги, затянутые в шелковые чулки, соблазнительно выглядывают из разреза в платье. Он стоял в дверях, прямой, как шпага, в тёмно-синем камзоле, который подчёркивал его широкие плечи, но скрывал всё, что могло бы выдать хоть каплю эмоций.

— Мадам Оргазинель, — он кивнул. — Его величество поручил мне показать вам замок и обсудить условия вашей работы.

— О, какая честь, — я сделала шаг ближе, ловя его взгляд. — Я уже чувствую, как меня переполняет вдохновение.

Он не дрогнул.

— Пойдёмте.

Экскурсия по замку напоминала прогулку по музею под надзором особенно недовольного смотрителя. Дэмиен монотонно перечислял залы, годы постройки, имена предков короля — всё это было ужасно скучно, но я не сдавалась.

— А это портрет королевы-матери, — он указал на массивное полотно.

— Прекрасная дама, — заметила я. — Хотя, если бы художник добавил чуть больше красного в её щёки, она выглядела бы менее похожей на привидение.

Дэмиен нахмурился.

— Мадам, здесь ценят сдержанность, — произнёс Дэмиен, и я заметила, как его челюсть напряглась, будто он с трудом сдерживал раздражение.

— А я ценю жизнь, — рассмеялась я, специально задерживаясь на шаг позади, чтобы полюбоваться, как его широкие плечи напрягаются под тканью камзола. — И знаете что? Ваш замок очарователен, но ему не хватает... страсти.

Он замер на мгновение, и я увидела, как его пальцы непроизвольно сжались в кулаки, будто он мысленно считал до десяти. Затем, не удостоив меня ответом, Дэмиен резко развернулся и широким шагом двинулся вперёд, чётким жестом показав, чтобы я следовала за ним.

— Не отставайте, мадам, — бросил он через плечо ледяным тоном. — Нам предстоит ещё много чего посмотреть.

Я лишь усмехнулась, нарочито медленно поправляя перчатку, прежде чем последовать за ним. Пусть злится, пусть пыхтит, тем интереснее будет топить лёд в его сердце и… теле.

Лекционный зал оказался именно таким, каким я его и представляла — просторный, но унылый. Длинный дубовый стол, больше похожий на похоронные дроги, строгие стулья с высокими спинками, будто специально созданные для того, чтобы сидеть по струнке, высокие окна, через которые лился холодный, безжизненный свет. Даже воздух здесь казался застывшим, пропитанным пылью веков и скукой бесконечных церемоний.

Дэмиен остановился посреди зала, скрестив руки на груди, и его поза ясно говорила: "Ну что, довольны?"

— Нет, нет и ещё раз нет, — я покачала головой. — Это не лекционный зал, это зал для допросов.

— Здесь проходят важные собрания, — сухо ответил Дэмиен.

— И все засыпают на третьей минуте, — я прошлась по помещению, мысленно перекрашивая стены в тёмно-красный, представляя низкие диванчики, полумрак, мерцающие свечи. — Мне нужно, чтобы всё здесь дышало желанием. Чтобы каждая женщина, переступая порог, чувствовала, что она — богиня, а не ученица в монастыре.

— Вы хотите превратить королевский замок в будуар? — в его голосе впервые прозвучало что-то, кроме ледяного спокойствия.

— О, Дэмиен, — я улыбнулась. — Я хочу превратить его в место, где люди наконец-то перестанут бояться самих себя.

Он смотрел на меня так, будто я предложила поджечь тронный зал.

Именно в этот момент в зал вошла девушка. Высокая, статная, с волосами цвета вороньего крыла и холодными голубыми глазами. Её платье было безупречным, осанка горделивой, а взгляд оценивающим.

— А, вот и наша… гостья, — её губы дрогнули в подобии улыбки.

— Леди Марго, — Дэмиен слегка склонил голову, и я заметила, как его плечи напряглись.

А вот это уже интересно.

— Мадам Оргазинель, — я протянула руку, но леди Марго лишь кивнула, даже не попытавшись ответить на жест.

— Я слышала, вы собираетесь… просвещать наш двор, — её голос звучал так, будто слово «просвещать» было синонимом «развращать».

— Именно так, — я улыбнулась ещё шире. — И, судя по вашему наряду, вам особенно нужны мои советы. Закрытое платье — это, конечно, благородно, но скажите, ваш возлюбленный никогда не жаловался, что раздеть вас — это как штурмовать крепость?

2

Вернувшись в свои покои, я обнаружила там двух служанок, которые буквально подпрыгнули на месте при моём появлении. Их круглые глаза и нервно сцепленные пальцы говорили о том, что они явно не ожидали увидеть меня в таком… естественном состоянии — с распущенными волосами, слегка растрёпанными после долгого дня, и с тем особым блеском в глазах, который появляется только после удачной словесной дуэли с особенно упрямым мужчиной.

— Мадам Оргазинель! — выпалила одна из них, торопливо делая реверанс. — Его величество король повелел сообщить вам, что в честь вашего прибытия сегодня вечером состоится торжественный пир!

— И мы принесли вам несколько нарядов на выбор, — добавила вторая, с гордостью указывая на массивный гардероб, который, судя по всему, только что внесли в мои покои.

Я медленно подошла к нему и распахнула дверцы. И… о боги.

Там висели платья.

Нет, не просто платья — это были настоящие архитектурные сооружения из парчи, бархата и, кажется, нескольких килограммов драгоценных камней. Одно напоминало позолоченный торт, другое погребальную урну в стиле «королевский траур», третье и вовсе было такого ядовито-розового оттенка, что у меня непроизвольно задёргался глаз.

— Милые мои, — я обернулась к служанкам, стараясь сохранить спокойствие, — скажите честно: это шутка? Или здесь действительно считают, что я пойду на бал в наряде, который кричит: «Посмотрите на меня! Я — неудавшийся витраж в королевской часовне!»?

Девушки переглянулись. Потом захихикали. Потом одна из них, та, что помладше, осмелилась прошептать:

— Мы так и думали, что вам это не понравится…

— Гениальная догадка, — я захлопнула гардероб с такой силой, что со стола упала серебряная ложка. — Передайте королю, что я бесконечно тронута его заботой, но останусь верна своему стилю.

— А… а в чём же вы пойдёте? — осмелилась спросить вторая служанка, глаза которой уже загорелись неподдельным любопытством.

— В том, что подчеркнёт мои достоинства, и покажет, кто я такая, — улыбнулась я и направилась к своему сундуку.

Следующий час мои покои напоминали мастерскую алхимика, где вместо зелий создавали совершенство. Я начала с белья — кружевные чулки с ажурными подвязками, красные шёлковые трусики, корсет, который не сдавливал, а подчёркивал каждую линию тела, и нижнюю сорочку из тончайшего шёлка, сквозь который угадывались очертания кожи.

Потом в ход пошло платье. Я выбрала тёмно-рубиновое, того самого оттенка, который заставляет мужчин забывать слова, а женщин — сжимать кулаки от зависти. Оно облегало фигуру, как вторая кожа, оставляя плечи открытыми, а спина была украшена лишь тонкими лентами, завязанными в соблазнительные банты.

— Мадам… — прошептала одна из служанок, когда я повернулась перед зеркалом. — Вы… вы выглядите…

— Как грех, который хочется совершить? — подсказала я, подводя глаза чёрным карандашом.

Девушки снова захихикали, но в их взглядах читалось восхищение.

Завершающим штрихом стали украшения — серьги с рубинами, которые играли на свету, как капли вина, и тонкая цепочка с кулоном, спрятанная в декольте так, чтобы её можно было заметить, только если пристально всматриваться.

— Ну что, девочки, — я сделала последний взмах кисточкой с румянами, — готовы ли вы увидеть, как королевский двор ахнет?

***

Дэмиен уе ждал меня у дверей.

В чёрном камзоле с серебряной вышивкой он выглядел… божественно. Высокий, статный, с густыми тёмными волосами, соблазнительно ниспадавшими на его широкие плечи, и тем взглядом, который мог заморозить даже самое пылкое сердце.

Но не моё.

— Мадам, — он склонил голову, но я заметила, как его взгляд на мгновение скользнул по моему декольте, прежде чем он заставил себя снова смотреть мне в глаза.

— Советник Дэмиен, — я улыбнулась, протягивая руку. — Вы готовы сопровождать меня на этот… как его… «торжественный пир»?

Он не ответил, просто подставил локоть, и мы двинулись в сторону бального зала.

Зал уже был забит до отказа.

Дамы в пышных платьях, украшенных, казалось, всем, что нашлось в королевской казне, кавалеры в вышитых камзолах, слуги с подносами, полными изысканных яств… и все они обернулись, когда вошла я.

Тишина.

Потом шёпот.

— Боги, во что это она одета?..

— Это же неприлично!..

— Интересно, она в таком виде будет «просвещать» двор?..

Я улыбнулась ещё шире и сделала шаг вперёд.

— Добрый вечер, — сказала я так, будто не замечала их надменных взглядов. — Как хорошо, что все мы здесь сегодня собрались.

Рядом со мной Дэмиен слегка напрягся.

— Мадам Оргазинель, — произнёс один из кавалеров, толстый, с лицом, напоминающим перезрелую тыкву, — мы так много слышали о вашей… деятельности. Должно быть, у вас огромный опыт с мужчинами, раз вы взялись учить нас любовным утехам?

Я медленно наклонила голову на бок, потом ослепительно улыбнулась.

— О, милорд, — сказала я сладким голосом, — для того, чтобы научить вас доставлять удовольствие, большого опыта не нужно. Ведь главное — не количество опыта, а качество. И именно этому я и собираюсь вас научить.

В зале кто-то ахнул.

— Но раз уж вы заговорили об опыте, — продолжала я, — скажите, а ваша супруга довольна… скоростью, с которой вы обычно заканчиваете?

Тыквенное лицо побагровело.

— Это неслыханная дерзость!

— Нет, милорд, — я улыбнулась. — Это называется «собирать анамнез».

В этот момент Дэмиен, до сих пор молчавший, резко шагнул вперёд.

— Довольно, — его голос прозвучал, как удар хлыста. — Мадам Оргазинель гостья его величества. Любые неуместные вопросы будут считаться оскорблением королевской воли.

Замолчали все.

И именно в этот момент двери распахнулись, и в зал вошли король с королевой.

— Ах, вот и наша гостья! — воскликнул король, и его глаза весело сверкнули. — Надеюсь, вы уже успели познакомиться с нашим двором?

3

Танцевать с Дэмиеном было… неожиданно приятно. Его рука, твёрдо лежавшая на моей талии, казалось, излучала тепло сквозь тонкую ткань платья, а шаги — точные, выверенные — выдавали в нём человека, привыкшего контролировать каждое движение. Но чем дольше длился танец, тем больше я замечала крошечные трещины в его ледяной маске.

— Вы танцуете превосходно, — прошептала я, намеренно чуть ближе прижимаясь к нему, чем того требовал этикет. — Неужели в вашей строгой жизни нашлось место таким… чувственным увлечениям?

Его пальцы слегка дёрнулись, но голос остался спокойным:

— Каждый дворянин обязан уметь танцевать, мадам. Это не увлечение, а необходимость.

— О, какая скучная формулировка, — рассмеялась я, ловя ритм музыки. — А я-то надеялась, что вы признаетесь в страсти к танго где-нибудь в тенистых садах…

— Танго? — он нахмурился.

— Воображаемый танец, — солгала я, наслаждаясь его замешательством. — Где партнёры так близки, что между ними не проскользнёт даже намёк на приличия.

Дэмиен резко остановился, едва не сбив меня с ног. Его глаза, тёмные и глубокие, как ночное небо, вспыхнули чем-то, что я не сразу распознала, то ли гневом, то ли… интересом.

— Вы намеренно провоцируете меня, — произнёс он сквозь зубы.

— И что же, советник, это работает? — я подняла бровь, медленно проводя пальцем по его запястью.

Он не успел ответить, как музыка смолкла, и зал взорвался аплодисментами. Но я успела заметить, как его дыхание участилось, а взгляд на миг упал на мои губы. Прогресс!

Пир шумно разливался по залу, как вино по хрустальным бокалам. Я устроилась рядом с королевой, молодой, живой, с хитринкой в глазах, которая явно оценила мой наряд.

— Вы произвели впечатление на всех, мадам Оргазинель, — тихо сказала она, пригубив вино. — Половина дам уже шепчется, что вы ведьма, а вторая половина, что их мужья слишком часто на вас смотрят.

— О, ваше величество, — я улыбнулась, — если бы я была ведьмой, то давно превратила бы этот зал в нечто более… уютное.

Король, сидевший по другую сторону, вдруг наклонился к нам:

— Например?

— Например, в место, где дамы не боятся признать, что им нравится, когда их касаются не только для того, чтобы застегнуть корсет, — беззастенчиво ответила я.

Королева закашлялась, пряча смех в платок, а король рассмеялся в полный голос:
— Боги, как же вы правы! Взгляните на леди Марго — её платье затянуто так туго, будто она боится, что вместе со шнуровкой выпустит наружу хоть каплю естественности. Каменная статуя в парче — ни складочки, ни тени живого движения.

Леди Марго, сидевшая через стол, услышала своё имя и насторожилась. Её холодные глаза метнули в меня молнию, но я лишь сладко улыбнулась в ответ.

— Ваше величество, — вмешался Дэмиен, внезапно появившийся за моим стулом, — мадам Оргазинель, кажется, забыла, что находится при дворе, а не в своей… лавке.

— Напротив, советник, — я обернулась к нему, — я прекрасно помню, где нахожусь. И именно поэтому говорю то, о чём другие лишь думают.

В зале повисла напряжённая тишина. Даже король замер с бокалом в руке.

— Мадам, — прошипел Дэмиен, наклоняясь так близко, что его губы почти коснулись моего уха, — вы играете с огнём.

— А вы, кажется, забыли, — прошептала я в ответ, — что я обожаю, когда пламя лижет кожу…

Конец ужина прошёл в хаотичном водовороте намёков, провокаций и откровенно глупых вопросов от придворных.

— Мадам Оргазинель, — обратился ко мне пожилой граф с седыми бакенбардами, — а будут ли в ваших… уроках… практические занятия?

— О, конечно, — я томно потянулась, заставляя его краснеть. — Но только для тех, кто освоит теорию. А она, поверьте, куда сложнее, чем просто залезть даме под юбку.

— А как насчёт… э-э… наглядных пособий? — встрял молодой барон, чей взгляд уже пятый раз скользил по моему декольте.

— Если вы о манекенах, то да, — я улыбнулась. — Если обо мне — то нет. Я не преподаю на личном примере.

Дэмиен, стоявший у стены, резко выпрямился. Его лицо оставалось невозмутимым, но я заметила, что он сжал кубок так, что костяшки побелели.

Королева, наблюдая за этим, вдруг встала:

— Думаю, на сегодня достаточно. Мадам Оргазинель, вам нужно отдохнуть перед завтрашним… просвещением.

Я поклонилась, ловя на себе десятки взглядов — возмущённых, заинтригованных, восхищённых.

Дэмиен проводил меня до покоев в гробовой тишине. Лишь у самой двери он неожиданно схватил меня за руку:

— Вы рискуете.

— Всю жизнь, — я высвободила запястье, намеренно медленно проводя пальцами по его ладони. — И знаете что? Это того стоит.

Он замер, будто пытаясь решить, стоит ли ему… что? Придушить меня? Прижать к стене? Я почти надеялась на второе.

Но он лишь резко развернулся и ушёл, уже второй раз оставляя меня с учащённым пульсом и странным ощущением, что эта игра только начинается.

А как только я зашла в покои, там меня ждал сюрприз.

На подушке лежала алая роза, тёмная, как кровь, и маленькая записка:

"Вы пленили меня. Отныне, только ваш V."

Я подняла цветок, вдыхая его аромат. Кто-то из придворных решил завести тайную игру? Или…

Мои мысли прервал стук в дверь. На пороге стояла одна из служанок, кажется та, что помогала мне одеваться.

— Мадам, — прошептала она, — вам передали… это.

Она протянула маленькую шкатулку. Внутри, на бархатной подушке, лежало ожерелье — тонкая золотая цепочка с подвеской в виде капли, внутри которой мерцал неприличных размеров рубин.

— Кто? — спросила я.

— Не знаю, — девушка потупилась. — Его передали через слугу…

Я повертела подвеску в пальцах. И так, кажется у меня появился тайный поклонник… или даже два.

Внезапно мне в голову пришла безумная мысль.

А вдруг… это Дэмиен?

Но нет, он не стал бы прятаться за анонимными посланиями. Это уж скорее мои влюблённые догадки.

4

Проснулась я с улыбкой. Солнечный луч, пробивавшийся сквозь тяжёлые шторы, играл на стенах, а в воздухе витал лёгкий аромат розы, что оставил мой таинственный поклонник. Я с удовольствием потянулась, чувствуя, как тело наполнено энергией. Сегодня предстояло первое занятие, и чёрт возьми, я была готова начать переворачивать этот чопорный двор с ног на голову.

Подойдя к зеркалу, я внимательно посмотрела на своё отражение. Волосы растрёпаны, губы слегка припухли после вчерашнего вина, но глаза горели — ярко, дерзко, без тени усталости.

— Ну что, Оргазинель, — проворковала я сама себе, — сегодня мы будем учить этих зажатых аристократок любить себя.

Открыла шкатулку с подарком. Рубин в форме капли сверкал, будто подмигивая мне.

— А почему бы и нет? — надела кулон, ощущая, как холодный камень касается кожи.

Одевалась я не спеша, выбирая платье, которое подчеркнёт мою уверенность, но не отпугнёт дам, пришедших на лекцию. Остановилась на тёмно-синем — цвете ночного неба, с глубоким, но не вызывающим вырезом и рукавами, собранными у запястий в мелкие складочки. Никаких корсетов — только лёгкий корсаж, подчёркивающий талию, но не сдавливающий рёбра.

— Вот так, милые мои, — я провела ладонью по бёдрам, — комфорт важнее моды.

Пока я закручивала локоны в небрежные волны, в дверь постучали.

— Войдите!

На пороге стояла та самая служанка, что принесла мне ожерелье. В руках она держала поднос с завтраком — свежими булочками, мёдом и чашкой дымящегося чая.

— Мадам, — робко улыбнулась она, — королева просила передать, что готова предоставить вам сад для сегодняшней лекции.

— О, как любезно! — чай пах корицей и чем-то ещё, неуловимо тёплым. Сделала глоток, чувствуя, как бодрость разливается по телу. — А что насчёт моего стола?

— Его доставят к обеду, как и обещал советник Дэмиен.

Имя его прозвучало так, будто служанка боялась его произнести. Я усмехнулась.

— Спасибо. И… — я наклонилась ближе, — если «V» снова захочет что-то передать, ты сразу ко мне, хорошо?

Девушка покраснела, но кивнула.

Королевский сад оказался идеальным местом для первой, вводной лекции — зелёные лужайки, увитые розами беседки, журчание фонтанов. Я распорядилась расставить мягкие пуфы и скамьи в тени раскидистого дуба, а в центре небольшой стол с кувшином прохладного лимонада и чашками.

Первые дамы начали подходить робко, озираясь, будто боялись, что их застанут за чем-то неприличным. Среди них была и леди Марго в своём строгом, зашнурованном до удушья платье, и с лицом, выражавшим крайнюю степень скепсиса.

— Доброе утро, прелестные создания! — я раскинула руки, будто собираясь обнять всех разом. — Сегодня мы будем говорить о самом важном — о вас.

— О нас? — фыркнула леди Марго, устраиваясь на самом краю скамьи, будто готовая в любой момент сбежать. — Я думала, вы собирались учить нас… — она запнулась, подбирая «приличное» слово.

— Искусству наслаждений? Видам ласк? Да. — улыбнулась я. — Но для начала давайте разберёмся, почему вы все сидите так, будто проглотили шпагу.

Несколько дам захихикали.

— Мадам Оргазинель, — холодно сказала Марго, — мы при дворе. Здесь существуют правила.

— Правила, которые заставляют вас дышать раз в минуту? — подошла к ней, мягко положив руку на её плечо. — Посмотрите на себя. Вы красивы, умны, но скрываете это под слоями ткани и страха.

— Я ничего не боюсь! — брызнула она слюной.

— Тогда почему вы дрожите от одного прикосновения?

Тишина. Дамы замерли, ожидая взрыва. Но Марго лишь сжала губы, а её пальцы вцепились в складки платья.

— Ладно, — вздохнула я, отходя к столу. — Давайте начнём с простого. Закройте глаза.

— Что?!

— Закройте. Глаза. — повторила я твёрже.

Они послушались — не все, но большинство. Даже Марго, скрепя сердцем, опустила веки.

— Теперь положите руку на грудь. Да-да, именно туда. И скажите мне: когда вы в последний раз чувствовали, что ваше тело — это не просто сосуд для души, а источник удовольствия?

Тишина. Потом — шёпот:

— Никогда…

— А теперь слушайте внимательно, — мой голос звучал мягко, но так, чтобы каждая из этих чопорных дам почувствовала, что эти слова именно для неё. Я видела, как даже леди Марго невольно выпрямила спину. — Ваше тело — не тюрьма. Оно — храм. Но какой смысл в храме, если в него никто не заходит? Если его двери заперты наглухо, а внутри — только пыль и строгие правила?

Я наблюдала, как дамы переглядывались. Одни краснели, другие сжимали губы, но ни одна не осмелилась возразить. Это уже был прогресс.

— Вы дышите с большим трудом, потому что корсет сжимает ваши рёбра, — продолжала я, медленно обходя их полукругом. — Ходите мелкими шажками, потому что юбки тяжелы, как доспехи. Боитесь наклониться, потому что ваш лиф может лопнуть, а эти мешковатые панталоны... Боги, да они же как паруса корабля! Разве это женственность? Сплошное мучение в шёлковой обёртке?

Тихий смешок прокатился по кругу. Даже самые строгие придворные дамы не смогли сдержать улыбку. Я чувствовала — лёд начинает таять.

— А теперь представьте, — понизила голос, создавая интимную атмосферу, — лёгкое платье, которое не душит, а обнимает. Бельё, которое не мешает, а ласкает кожу. Корсет, который не ломает рёбра, а лишь подчёркивает изгибы. Вы думаете, это невозможно?

— Но ведь так неприлично! — вырвалось у одной из самых юных девушек.

Я рассмеялась звонко, без притворства.
— Милая моя, неприлично — это когда вы падаете в обморок от нехватки воздуха на балу. Неприлично — это когда ваша кожа покрывается сыпью от грубых тканей. А любить себя — это не только прилично, но и необходимо.

В этот момент из-за деревьев раздался лёгкий шорох, и в беседку вошла... сама королева. Дамы вскочили, застыв в реверансах, но я лишь слегка склонила голову.

— Продолжайте, мадам Оргазинель, — королева улыбнулась, опускаясь на свободный пуф. — Я просто не могла пропустить такое.

5

Не успела я сделать и десяти шагов по направлению к замку, как из-за кустов роз внезапно появилась сама королева. Она была одна — без свиты и без служанок. Её молодое лицо, обычно столь безмятежное, сейчас выражало странную смесь надежды и тревоги.

— Мадам Оргазинель, — тихо позвала она, оглядываясь по сторонам. — Пройдёмтесь со мной? Мне нужно поговорить с вами... наедине.

Я кивнула, и мы свернули на узкую тропинку, ведущую в самую глубь сада. Солнце уже клонилось к закату, и длинные тени от деревьев ложились на землю, будто мягкие бархатные ленты. Королева шла молча, её пальцы нервно перебирали складки платья.

— Ваше величество, — осторожно начала я, — вас что-то беспокоит?

Она вздохнула и остановилась возле небольшого фонтана, где журчание воды заглушало наши голоса.

— Вы, наверное, заметили, — начала королева, глядя куда-то вдаль, — что мы с королём... молоды. Нам нет и тридцати. Но... — её голос дрогнул, — у нас до сих пор нет наследника.

Я промолчала, давая ей собраться с мыслями.

— Мы... мы перепробовали всё, — продолжила она, и в её глазах блеснули слёзы. — И шаманов вызывали, и травниц, и даже лекарей из соседних королевств. Ничего не помогает. А против нас уже поползли слухи... — она сжала кулаки. — Говорят, что я бесплодна. Что король... не способен. Что наш брак проклят.

Я осторожно положила руку на её плечо.

— Ваше величество, — мягко сказала я, — я не лекарь. Не повитуха. Даже не сексолог в прямом смысле этого слова. Я не могу вам пообещать чуда.

Королева опустила голову.

— Но... — продолжила я, — там, откуда я родом, есть одна мудрость. Иногда, когда пара слишком зацикливается на ребёнке, когда каждый их поцелуй, каждое прикосновение — это лишь попытка зачать, а не насладиться друг другом... тело словно закрывается. Оно чувствует напряжение, страх. И тогда даже самые здоровые люди сталкиваются с трудностями.

Королева подняла на меня глаза.

— Что же делать? — прошептала она.

— Отпустить ситуацию, — улыбнулась я. — Перестать «стараться». Просто... жить. Любить друг друга не ради наследника, а ради удовольствия. Может, уехать куда-нибудь вдвоём?

— У нас есть домик у озера, — задумчиво сказала королева. — Там тихо. И красиво.

— Вот и прекрасно! — воскликнула я. — Проведите там какое-то время. Без свиты, без придворных, без этих вечных церемоний. Просто вы, не король и королева, а просто люди, наедине вы и ваши чувства.

Королева задумалась, а потом вдруг улыбнулась — по-настоящему, впервые за весь разговор.

— Мы так и сделаем.

— А я, — добавила я с лукавым блеском в глазах, — соберу для вас особый чемоданчик. С кое-какими... полезными вещами. И подробной инструкцией.

Королева рассмеялась и неожиданно обняла меня.

— Спасибо вам, мадам Оргазинель.

Она быстро отошла, оставив меня одну в опустевшем саду. Я вздохнула и потянулась, чувствуя лёгкую усталость.

— Вы всё-таки нашли способ влезть даже в королевскую спальню?

Голос Дэмиена прозвучал прямо у меня за спиной. Я едва не вскрикнула, но быстро взяла себя в руки и медленно обернулась.

— О, советник, — томно протянула я, — а вы, кажется, ревнуете?

Он стоял, скрестив руки на груди, его тёмные глаза сверкали в лучах заката.

— Я искал вас. Ваш «созидательный стол» доставлен.

— Как оперативно! — улыбнулась я. — Неужели вы лично проследили за этим?

Дэмиен не ответил, но его взгляд скользнул вниз — к моей груди, где в ложбинке сверкал подаренный, таинственным поклонником, рубин.

— Что же вам так приглянулось, советник? — игриво спросила я, слегка наклоняясь вперёд. — Мои прелести... или этот кулон?

Он резко кашлянул, а я с удовольствием отметила лёгкий румянец на его скулах.

— Я провожу вас до покоев, — сухо сказал он.

Мы пошли рядом, и странное молчание повисло между нами. Обычно я заполняла такие паузы лёгкими шутками или намёками, но сейчас... сейчас было что-то другое.

И тут — о ужас! — из кустов прямо передо мной выпрыгнула чёрная кошка. Я вскрикнула, споткнулась о край платья и полетела вперёд...

Прямо в крепкие руки Дэмиена.

Он поймал меня так легко, будто я весила не больше пёрышка. Его пальцы впились в мои бока, а лицо оказалось так близко, что я почувствовала его дыхание на своих губах.

— Будьте... осторожнее, — прошептал он, и его голос звучал как-то странно — глубже, чем обычно.

— Ох, советник, — прошептала я в ответ, — если бы вы хотели обнять меня, нужно было просто попросить...

Он резко разжал руки, будто обжёгся, и я едва удержала равновесие.

В итоге остаток пути мы прошли в полном молчании.

Когда я наконец закрыла за собой дверь покоев, то замерла на пороге, поражённая.

Мой «созидательный стол» стоял посреди комнаты... и он был в четыре раза больше того, что в моей лавке! Массивная дубовая столешница, множество ящиков, полочек, даже специальное место для чернил и пергамента.

Я провела ладонью по гладкой поверхности стола, ощущая под пальцами едва заметную вибрацию. Этот необычный стол словно дышал, будто живой.

— Ну что ж, — прошептала я, — покажи, на что способен.

Я закрыла глаза и представила себе пузатые стеклянные флаконы с янтарными пробками. Когда веки поднялись — они уже стояли передо мной, выстроившись в аккуратный ряд.

— Очень мило, — улыбнулась я, — но где же твои настоящие чудеса?

Стол ответил лёгким дрожанием. Я положила руки на столешницу и начала представлять:

В воображении возник образ шелковистой жидкости с ароматом розы и ванили. Столешница засияла золотистым светом — и вот уже передо мной стояли флакончики с готовой смазкой, их крышечки переливались на свету.

— Один с ментоловой свежестью, — приказала я.

Один из флаконов наполнился прозрачной жидкостью с лёгким голубоватым оттенком. Я открыла его и почувствовала освежающий аромат — будто морозный ветерок касается кожи.

6

Солнце уже почти коснулось горизонта, заливая коридоры замка тёплым золотисто-розовым светом. Я шла по длинному коридору, держа в руках бархатный, увесистый чемоданчик, который казался сейчас не просто подарком, а настоящим сундуком с сокровищами. Воздух был наполнен тишиной и предвкушением, будто сам замок затаил дыхание в ожидании чего-то важного.

И тут, в конце коридора, я увидела знакомую фигуру. Дэмиен стоял у высокого арочного окна, его тёмный силуэт чётко вырисовывался на фоне закатного неба. Он казался задумчивым, почти отрешённым, но я-то догадывалась, что за этой маской холодности скрывается настоящая буря.

— Советник, — игриво позвала я, приближаясь к нему. — Мы с вами встречаемся так часто, что я начинаю подозревать, что вы нарочно поджидаете меня в этих коридорах.

Он медленно повернулся ко мне, и в его глазах мелькнула тень раздражения, смешанная с чем-то ещё, что я не могла сразу распознать.

— Мадам Оргазинель, — его голос прозвучал сухо, но с лёгкой хрипотцой. — Я не из тех мужчин, что преследуют дам по замку. Но мои обязанности требуют моего присутствия в разных его уголках.

— Какое совпадение, — улыбнулась я, делая шаг ближе. — Мои обязанности тоже.

В этот момент из дальнего конца коридора донёсся голос, который я узнала бы из тысячи — холодный, надменный, принадлежащий леди Марго. Дэмиен мгновенно изменился в лице. Его рука вдруг схватила мою, и прежде чем я успела что-либо сказать, он резко потянул меня за собой. Мы скользнули в узкий проём, скрытый тяжёлым гобеленом, и оказались в полной темноте.

— Что за фиг... — начала я, но его ладонь мягко, но твёрдо закрыла мне рот.

— Тише, — прошептал он прямо в ухо, и его дыхание обожгло кожу.

Я замолчала, но не стала сопротивляться. Наоборот, я прижалась к нему ещё сильнее, чувствуя, как его тело напряжено, как бьётся его сердце. Снаружи доносились голоса леди Марго и её спутниц.

— ...она вносит разврат в наш высший свет, — говорила леди Марго, её голос звучал ядовито. — Её присутствие оскверняет сам воздух замка.

— Кстати… говорят, она положила глаз на советника Дэмиена, — ответил другой, более молодой, но не менее ядовитый, голос. — Постоянно крутится вокруг него…

— Меня это не волнует, — холодно отрезала Марго. — Дэмиен обещан мне моим отцом. Наш брак… лишь дело времени, хочет он того или нет.

Услышав это, я непроизвольно, негодующе замычала и попыталась вырваться, но Дэмиен только сильнее прижал меня к стене. Его тело было твёрдым и горячим, и я почувствовала, как по мне пробежала дрожь. А потом... потом его губы нашли мои.

Ооо, это был не просто поцелуй. Это было землетрясение, извержение вулкана, шторм, сметающий всё на своём пути. Его губы были твёрдыми и требовательными, а руки держали меня так крепко, будто боялись, что я исчезну. Я ответила ему с той же страстью, забыв обо всём на свете. Мои пальцы сами собой начали исследовать его тело, скользя по напряжённым мышцам спины, а затем опускаясь ниже...

Он вздрогнул, когда моя рука коснулась его через ткань штанов, но не отстранился. Наоборот, его поцелуй стал ещё более жадным, а свободная рука скользнула под моё платье, лаская бедро. Я закинула на него ногу, прижимаясь к ещё плотнее, чувствуя, как всё моё тело плавится от желания.

Снаружи голоса уже смолкли, но мы продолжали целоваться, словно обезумев от внезапно вспыхнувшей страсти. Его губы переместились на мою шею, оставляя горячие следы поцелуев, а я стонала, запустив пальцы в его волосы.

— Дэмиен... — прошептала я, когда его зубы слегка сжали мою мочку уха.

И тут он резко отстранился, будто обожжённый. Его дыхание было прерывистым, глаза горели в темноте.

— Это... это была ошибка, — произнёс он хрипло. — Я не хотел... Я не должен был…

— Как это ошибка? — возмутилась я, всё ещё дрожа от возбуждения. — Это было прекрасно!

Но он уже отступал к выходу, его лицо снова стало холодным и недоступным.

— Прошу прощения, мадам, — бросил он через плечо и скрылся за гобеленом.

Я осталась одна в темноте, прислонившись к прохладной стене и пытаясь унять дрожь в коленях. Мои губы ещё горели от его поцелуев, а тело помнило каждое прикосновение. Чёрт возьми, а какой у него размер... Я чувствовала его через ткань, и мысль о том, что мы могли бы… прям здесь… вызывала волну приятных мурашек по всему телу.

И теперь я знала — леди Марго может строить какие угодно планы, но Дэмиен явно не был равнодушен ко мне. И это делало игру ещё более интересной.

Собравшись с мыслями, я выпрямилась, поправила платье и подняла чемодан. Пусть он убегает сейчас — я знала, что это только начало, очень хорошее начало. А сейчас у меня была другая миссия.

Я вышла из-за гобелена и продолжила путь к тронному залу, теперь уже лёгкой, почти летящей походкой. Каждый шаг отдавался эхом в пустом коридоре, а в груди пело что-то радостное и дерзкое.

Тронный зал был освещён факелами, которые отбрасывали длинные танцующие тени на стены. Король и королева сидели на своих тронах, но при моём входе король жестом отпустил советников и слуг. Когда тяжёлые двери закрылись, я сделала глубокий реверанс.

— Ваше величество, королева, — начала я, и мой голос прозвучал удивительно уверенно. — Я пришла с небольшим подарком для вас.

Королева слегка наклонилась вперёд, её глаза блестели от любопытства. Король смотрел на меня с лёгкой улыбкой, но в его взгляде читалась настороженность.

— Я приготовила кое-что для вашего... отпуска, — продолжила я, поднимая бархатный чемодан. — Несколько вещей, которые помогут вам расслабиться и насладиться временем, проведённым вместе.

Я поставила чемодан на ступеньки трона и открыла его. Внутри, на шёлковой подкладке, лежали флаконы с маслами, баночки с кремами, изящные игрушки и всё то, что я создала с помощью волшебного стола.

Королева ахнула, а король поднял бровь.

— Что это? — спросил он, указывая на один из флаконов.

7

Возвращаясь в свои покои, я всё ещё чувствовала на губах жар недавних поцелуев, а тело отзывалось лёгкой дрожью при воспоминании о его прикосновениях. Запах его кожи, смешанный с ароматом замка — древесины, воска и чего-то неуловимого, только его — всё ещё витал вокруг, словно призрак. Я почти летела по коридорам, едва касаясь ногами холодного каменного пола, и в голове крутилась лишь одна мысль: он хочет меня. Хочет так же сильно, как и я его. А всё остальное — условности, обещания, данные кому-то другому, — не имело никакого значения.

У дверей покоев меня ждала служанка — та самая, робкая девушка, что уже приносила мне подарки от таинственного «V». В руках она держала большой свёрток, завёрнутый в серебристую бумагу, и огромную корзину алых роз. Цветы были так прекрасны, что казалось, будто кто-то собрал в них все закаты и рассветы мира.

— Мадам, — прошептала она, опуская глаза. — Это для вас.

Я схватила её за локоть и затащила в покои, захлопнув дверь с таким горохотом, что девушка вздрогнула.

— Кто? — спросила я, не выпуская её руки. — Кто передал? Ты видела его?

— Н-нет, мадам, — залепетала она. — Я нашла это у себя в комнате. С запиской, кому передать.

Я выхватила свёрток из её рук и разорвала упаковку. Внутри лежала бархатная шкатулка, а в ней — серьги. Не просто серьги, а настоящее произведение искусства: крупные рубины, огранённые так, что они пылали, как капли крови, в обрамлении изящных золотых завитков. Они были тяжёлыми, дорогими, и в них читался вкус. А ещё они подозрительно сильно подхлдили к кулону.

Под шкатулкой лежала записка. Я развернула её, и по комнате поплыл тонкий аромат дорогой туши и чего-то ещё — может, сандала, а может, просто намёк на мужские духи.

«Ваша красота ослепила меня с первой же секунды. Когда вы вошли в тронный зал в день вашего приезда, я потерял дар речи, а затем и сознание — такова была сила удара, который нанесло мне ваше совершенство. С тех пор моё сердце принадлежит вам. Оно бьётся только для вас, и каждый его удар — это ваше имя. Я вижу, как вы ходите по замку, как улыбаетесь, как говорите — и с каждым днём я тону в вас всё глубже. Эти скромные дары — лишь слабая попытка выразить то, что не выразить словами. Я мечтаю о дне, когда смогу упасть к вашим ногам и признаться во всём. До той поры остаюсь вашим преданным рабом. Навеки у ваших ног, V».

Я перечитала записку дважды, чувствуя, как щёки розовеют. Это было... чрезмерно. Театрально. Но чертовски приятно.

— Кто он? — снова спросила я, поворачиваясь к служанке. — Кто в этом замке с именем на «V»?

Служанка задумчиво потёрла подбородок:

— Винсент. Но он стар, как сами холмы, и вряд ли способен на такие порывы. Верт. Ребёнок, ещё играющий в солдатики. Вальтер… Обожает свою жену так, что готов целовать землю, по которой она ходит. Кто ещё? — Служанка только беспомощно развела руками.

В её глазах читалась такая искренность, что не верить ей было невозможно. Я вздохнула и отпустила её руку.

— Хорошо. Ступай. Но если узнаешь что-то — сразу ко мне.

— Да, мадам, — она кивнула и почти выбежала из комнаты, оставив меня наедине с роскошными серьгами, морем роз и жгучим любопытством.

Я надела серьги и подошла к зеркалу. Рубины отливали тёмным огнём на фоне моей кожи, они были прекрасны. Но мысль о том, что их подарил не Дэмиен, заставляла что-то сжиматься внутри. Глупо, конечно. Я почти не знала этого человека. Но после сегодняшнего... после того, как его губы были так сладки на вкус, после того, как я чувствовала его возбуждение... мне хотелось, чтобы это был он. Чтобы именно он писал эти пылкие письма, именно он терял сознание от моей красоты.

Я легла в постель, но сон не шёл. Перед глазами стоял Дэмиен — его тёмные глаза, полные смятения и желания, его твёрдые руки, прижимающие меня к стене, его губы... Боги, его губы. Я провела пальцами по своим, словно пытаясь снова ощутить их прикосновение. Тело отозвалось волной тепла, и я зажмурилась, позволяя воспоминаниям захлестнуть себя с головой. Я представляла, что было бы, если бы он не остановился. Если бы мы не услышали голосов, если бы мы были где-то в другом месте... Моя рука сама потянулась вниз, к тому месту, которое всё ещё пульсировало от возбуждения, но я остановила себя. Нет. Я не хотела просто фантазировать. Я хотела его. По-настоящему.

— Ты будешь моим, Дэмиен, — прошептала я в темноту. — Что бы там ни планировала твоя невеста.

С этими мыслями я и уснула, а ночь наполнилась горячими, откровенными снами, где его руки исследовали моё тело, а губы не находили покоя, переходя от моих губ к груди, к животу, ниже... Я проснулась с стоном на устах, вся влажная и возбуждённая, с чётким осознанием того, что никогда ещё не хотела человека так сильно.

Утро было солнечным и ясным. Я потянулась в постели, наслаждаясь послевкусием сна и предвкушением нового дня. Сегодня я обязательно найду способ снова столкнуться с Дэмиеном.

Но мои планы нарушил стук в дверь. На пороге снова стояла служанка, на этот раз без подарков, но с взволнованным лицом.

— Мадам, вас срочно зовут в тронный зал. Его величество король и королева собирают всех.

— Всех? — удивилась я, скидывая с себя одеяло. — Что случилось?

— Не знаю, мадам. Но все уже спешат туда.

Что ж, похоже, день начинается с сюрприза. Я накинула утренний халат и, бросив последний взгляд на рубиновые серьги, лежащие на туалетном столике, поспешила за служанкой. Что бы это ни было, я была готова. Особенно если там окажется Дэмиен.

8..

Тронный зал был забит людьми до отказа. Казалось, весь замок собрался здесь — от важных советников до самых мелких слуг, все толпились в ожидании новостей. Воздух гудел от приглушённых разговоров, а высокие своды усиливали шёпот, превращая его в таинственный гул. Я протиснулась ближе к центру, стараясь найти в толпе знакомое лицо с тёмными глазами и строгим выражением. Но Дэмиена нигде не было видно.

Король и королева восседали на своих тронах, но что-то в их позах было иным. Король выглядел более расслабленным, чем обычно, а королева... Боги, она просто сияла. Её щёки порозовели, глаза блестели, как два сапфира, а губы то и дело расплывались в счастливой улыбке, которую она пыталась скрыть за веером из белых перьев. Она выглядела так, будто её только что поцеловали — долго, страстно и без оглядки на окружающих. Или будто она только что получила потрясающие новости.

Король поднялся с трона, и зал мгновенно затих.

— Дорогие друзья, — начал он, и его голос, обычно такой властный, сейчас звучал почти по-домашнему тепло. — Мы с королевой приняли решение ненадолго покинуть замок. У нас есть... неотложные личные дела, которые требуют нашего внимания.

В зале пронёсся вздох удивления. Королева опустила глаза, но я успела заметить, как её плечи слегка подрагивают от сдерживаемого смеха. Она выглядела как девчонка, убегающая на тайное свидание.

— На время нашего отсутствия, — продолжал король, — всеми делами замка будет управлять главный советник Дэмиен Валериус.

Я замерла, словно меня окатили ледяной водой. Валериус. Фамилия на «В». Сердце забилось чаще, в висках застучало. Возможно... возможно, это он? Мой таинственный поклонник? Ведь «V» могло означать не только имя, но и фамилию! На мгновение мир сузился до этой единственной мысли, и я почувствовала, как по спине побежали мурашки.

Король тем временем закончил свою речь, добавив с лёгкой улыбкой:
— И ещё одно. Все обитатели замка — и мужчины, и женщины — обязаны посещать лекции мадам Оргазинель. Все без исключений.

Он обратился ко мне:
— Кстати, мадам, когда планируется следующая лекция? Особенно... для мужской половины нашего двора?

Все взгляды устремились на меня. Я сделала шаг вперёд, чувствуя, как сотни глаз изучают моё лицо.
— Сегодня вечером, ваше величество, — ответила я, и мой голос прозвучал удивительно уверенно. — В саду. Погода прекрасная, а комната для лекций ещё не совсем готова. Думаю, на свежем воздухе будет... комфортнее.

Король кивнул, явно довольный.
— Отлично. Тогда мы с королевой удаляемся. Надеемся вернуться с хорошими новостями.

Они поднялись с тронов и вышли через боковую дверь, оставив зал в полной тишине. А затем начался настоящий хаос — все заговорили сразу, обсуждая внезапный отъезд и новые правила.

Я же стояла как вкопанная, всё ещё переваривая услышанное. Дэмиен Валериус. «V». Это не могло быть простым совпадением, не могло! Я почти чувствовала его губы на своих, его руки на моей талии... И эти письма, такие страстные, такие пылкие... Да, это должен быть он. Должен.

С этим приятным предположением я вернулась в свои покои. Сердце пело, а в голове крутились самые смелые фантазии. Я выбрала платье цвета спелой вишни — достаточно скромное для утра, но с таким вырезом, что невозможно было не заметить то, что было под ним. А затем надела и ожерелье, и серьги — подарки моего таинственного «V». Камни приятно холодили кожу, но внутри всё горело.

— Если это ты, Дэмиен, — прошептала я своему отражению, — то готовься.

Решив подкрепиться перед предстоящим днём, я направилась на кухню. Но едва я свернула в коридор, ведущий к главной лестнице, как услышала голоса. Низкий, раздражённый голос Дэмиена и высокий, визгливый — леди Марго.

— ...я не намерен это обсуждать, — говорил Дэмиен, и в его тоне сквозила сталь. — Тем более сейчас.

— Но мой отец уже всё решил! — настаивала Марго. — Ты не можешь просто так отказаться! Ты дал слово!

— Я дал много слов в своей жизни, — холодно ответил он. — И некоторые из них были ошибкой.

Я замерла за углом, боясь дышать. Сердце колотилось где-то в горле.

— Ты не понимаешь! — голос Марго дрожал от ярости. — Твои слова против слов моего отца ничто! Наш брак дело времени, и тебе придётся смириться с этим!

— Никто не заставит меня жениться на женщине, которую я не люблю, — прозвучало так тихо, но так твёрдо, что у меня перехватило дыхание.

Я сделала шаг из-за поворота, и мы оказались лицом к лицу так внезапно, что, эти двое вздрогнули от неожиданности. Дэмиен увидел меня первым. Его тёмные глаза, всего мгновение назад пылавшие холодным гневом, теперь метнули в мою сторону молниеносный взгляд — он скользнул по моему лицу, опустился к шее, задержался на рубиновом ожерелье, затем на серьгах... Что это? Шок? Узнавание? Или… притворное неведение? Его взгляд сузился, стал тяжёлым, изучающим. В уголке его рта дрогнула чуть заметная мышца.

Леди Марго, следившая за его реакцией, пронзительно фыркнула.
— А, наша… просветительница, — её голос прозвучал сладко-ядовито. — Уже нацепила новые побрякушки? Наверное, какой-нибудь богатый поклонник нашёлся. Или не очень богатый, но очень… щедрый?

Дэмиен резко, почти грубо повернулся к ней, отсекая её взгляд от меня.
— Замолчи, Марго.

— Что? — она сделала шаг к нему, её лицо исказилось от возмущения. — Ты защищаешь её? После всего, что…

— Я сказал, замолчи, — его голос упал до опасного, низкого шёпота, в нём зазвучала сталь, от которой по спине пробежали мурашки.

Они замерли в немом противостоянии — он, холодный и неумолимый, как скала, и она, вся дрожащая от ярости, с глазами, полными слёз и ненависти. Воздух между ними трещал от натяжения, как тетива лука.

А я стояла, чувствуя, как тяжёлые рубины на мне внезапно стали горячими, будто впитали в себя весь жар этого взгляда, что он бросил на них. И в голове стучал один-единственный вопрос, смешиваясь с бешеным стуком сердца: Что ж здесь творится?!